Женская зависть, или Как избавиться от соперниц Шилова Юлия
Я остановилась, посмотрела на своего супруга глазами, полными слез, и прошептала:
– Заткнись.
– Олюшка…
Смахнув слезы, я тут же взяла себя в руки и машинально улыбнулась.
– Стас, к черту все это. Сегодня у меня день рождения. Я не хочу больше о плохом. Пойдем веселиться к гостям.
– Оля, ну ты меня простила? – с надеждой в голосе спросил меня Стас.
– Я же тебе сказала – не хочу сейчас о плохом.
– Олюшка, я все для тебя сделаю. Я изо всех сил буду стараться искупить свою вину, только не увольняй меня, пожалуйста.
На лице Стаса появилась улыбка. Мне хотелось отвесить ему капитальную пощечину, но я в который раз смогла собрать остатки самообладания и выйти вместе со своим мужем к гостям. В тот момент, когда Стас пригласил меня на танец, гости прекратили танцевать и принялись аплодировать. Я закрыла глаза и подумала, что это самый ужасный день рождения, который был в моей жизни. Но я не должна показывать, как мне плохо. Я же сильная, а это значит, что никто не должен видеть меня слабой, даже собственный муж.
Боже, если бы до сегодняшнего дня кто-нибудь сказал мне о том, что мой муж гуляет, я бы никогда не поверила. Стас… Такой преданный, любящий и заботливый. Ведь мы же, если так разобраться, и не ругались-то никогда. Нам и ругаться-то было некогда и не из-за чего. Мы понимали друг друга с полуслова.
Нет, я, конечно же, не буду утверждать, что у нас был идеальный брак, так как идеальных браков просто не бывает, но жили мы тихо, мирно. Так, только мелкие ссоры. Мне всегда казалось, что единственный человек, который меня понимает, – это мой муж. Уж он-то хорошо знает, что в этой жизни мне никогда не приходилось легко, что для того, чтобы достигнуть того положения, которое я имею сейчас, мне приходилось много лет пробивать головой стены. С трудом приходилось завоевывать свое место под солнцем. Стас всегда меня поддерживал, дарил моральное и душевное спокойствие, жалел и, как мне казалось, ценил. Были случаи, когда я просто на нем срывалась, но он принимал меня такой, какая я есть, и понимал, что бизнес – слишком жестокая вещь и у успешной деловой женщины не может быть в порядке нервная система.
А что касается интимной сферы наших отношений, то до сегодняшнего вечера мне тоже казалось, что в ней полный порядок. А оказалось, что я ошибалась…
Судя по поведению Стаса, сексуальной гармонии у нас давно уже не было. Но ведь, если так разобраться, все было довольно неплохо. Просто я слишком много работала и приходила сильно уставшая, у Стаса часто скакало давление и болела голова. Вечерами мы любили смотреть телевизор, я клала голову к Стасу на плечо, он нежно меня обнимал. Я просила его, чтобы он обязательно будил меня, если ему вдруг ночью станет плохо: я измерю давление и дам лекарство. Каждый вечер перед сном Стас шептал о том, как он меня любит, и мы засыпали под звук работающего телевизора.
Где-то два раза в неделю у нас был секс, и это неплохо для нашего возраста. Конечно, мы не могли заниматься сексом, как двадцать лет назад, когда мы делали это ежедневно, где только можно и где нельзя, и даже в день по нескольку раз. Но ведь сумасшедшая страсть не может длиться вечно. Она проходит, и от этого никуда не денешься. Мое тело не может волновать Стаса точно так же, как это было двадцать лет назад, впрочем, и его меня тоже.
Наша любовь стала более спокойной и стабильной. За эти двадцать лет брака Стас стал для меня по-настоящему родным человеком, и я знала, что всегда могу на него положиться. Уж если я в этой жизни не могу положиться на Стаса, то на кого??? Если быть откровенной, то мне всегда казалось, что Стасу всегда требовалось гораздо меньше секса, чем мне. Эти постоянные перепады давления… А быть может, он просто меня не хотел? Может быть, это был только предлог?
От всех этих мыслей голова пошла кругом. Я открыла глаза и посмотрела на улыбающегося Стаса, который крепко обхватил мою талию и уверенно вел меня в танце.
– Ольга, если бы ты знала, как я тебя люблю, – прошептал Стас, прижимая меня к себе.
– Точно так же, как двадцать лет назад?
– Еще больше!
К нам подошел Олег для того, чтобы выпить со Стасом за мое здоровье. Я оставила мужчин одних и, взяв бокал шампанского, вновь отправилась гулять по залу, наблюдая за веселящимися гостями.
– Ольга Петровна, вы просто чудо!
– Ольга – невероятная женщина. Годы не властны над ней! Столько пережить, такого достичь и так потрясающе выглядеть! На такую женщину можно смотреть только восхищенным взглядом!
– Ольга, день рождения удался на славу!
– Ольга Петровна, это просто незабываемый праздник! А прованская кухня – это действительно безумно вкусно. На этом дне рождения каждый гость имел возможность почувствовать себя настоящим гурманом! Десерты божественные…
– Спасибо, мои дорогие! Спасибо. Я рада, что вам все понравилось, – улыбалась я гостям и с ужасом думала о том, что они говорят обо мне за моей спиной.
Но сейчас не хочется думать о плохом. Совсем не хочется… Сегодня мой сорок пятый день рождения. Где-то там, среди мужчин, стоял Стас, выпивал, о чем-то оживленно говорил и посылал воздушные поцелуи. Несмотря на годы, он был все же интересным мужчиной. Высоким, седоволосым и хорошо сложенным. Я смотрела на него с грустью и вспоминала того молодого и красивого Стаса, в которого я влюбилась с первого взгляда…
Однажды я увидела его на дискотеке у барной стойки, встретилась с ним глазами и подумала о том, что разобьюсь вдребезги, но сделаю все возможное, чтобы этот красавец, на которого засматривались все женщины в зале, был со мной. Я тогда сама сделала первый шаг, потому что была напрочь лишена всех этих комплексов относительно того, что первый шаг должен делать мужчина. Я пригласила Стаса на белый танец, и после этого все закрутилось с сумасшедшей страстью и силой.
Двадцать лет брака… Их не сотрешь из памяти и не выкинешь на обочину жизни. Слишком много было вместе пережито, сказано и обдумано. И за эти двадцать лет жизни я никогда не жалела о своем выборе и о том белом танце. Я ни разу не усомнилась в своем супруге, и мне казалось, что он ни разу не давал мне повода в нем усомниться. Разве только что сегодня… Возможно, я слишком много работала и слишком многого не замечала. А может быть, просто не хотела замечать…
И все же сейчас не время для того, чтобы думать, будто я смогла достигнуть успехов в карьере и проиграла сама себе в личной жизни. В конце концов, сегодня у меня день рождения. Вокруг море гостей. И пусть они улыбаются, выражают мне восхищение, а за спиной говорят обо мне совсем противоположные вещи. Пусть. Это жизнь. Это УСПЕХ, и я обязана платить за него по счетам. А сейчас нужно пить шампанское, веселиться, улыбаться гостям, радоваться тому, что все прошло на уровне, и не показывать никому, что там у меня внутри…
Сегодня было столько дружных аплодисментов в мою честь… И пусть они были не всегда искренними, не важно! Самое главное, что они были.
Столько красивых разноцветных шаров в зале… Столько лент, фонариков, цветов, подарков, праздничных открыток и телеграмм… И пусть будет целая гора битых хрустальных фужеров и битого дорогого фарфора. Все это на счастье, и я не сомневаюсь в том, что оно у меня есть и будет. Для счастья у меня есть я и моя самодостаточность. А Стас – это так, приложение или дополнение к моему счастью.
– Ольга Петровна, через двадцать минут вам нужно будет подняться на сцену и поблагодарить гостей за то, что они украсили ваш день рождения своим присутствием, – рядом со мной появилась моя секретарь Ксения, которая взяла на себя всю организацию этого банкета.
– Что, уже закругляемся?
– Так положено по сценарию. Вы объявите о завершении вечера, а дальше все по желанию гостей. Кто хочет – поедет домой. Остальные могут еще посидеть за столами. Абсолютно произвольная программа. Оркестр будет играть еще часа два. Вы благодарите гостей и предлагаете всем выйти на улицу для того, чтобы увидеть фейерверк, который будет устроен в вашу честь. Ольга Петровна, вы как себя чувствуете? – Ксения внимательно посмотрела на меня.
– Хорошо. А в чем дело?
– Просто вы как-то побледнели. Если вы плохо себя чувствуете…
– А почему я должна себя плохо чувствовать? – резко перебила я Ксению. – Мне что, девяносто лет исполнилось?
– Простите, я совсем не это имела в виду, – тут же растерялась Ксения и опустила глаза.
Я улыбнулась и потрепала ее за плечо:
– Не переживай, все в порядке. Я сделаю все, как написано в сценарии. Выйду на сцену и поблагодарю гостей. Мне и самой интересно посмотреть на салют.
– Спасибо, Ольга Петровна. Извините еще раз. Уверяю вас, что фейерверк будет очень красивым, – оживилась девушка.
Через несколько минут я уже стояла на сцене и произносила торжественную речь, благодаря всех гостей за то, что украсили мой день рождения своим присутствием.
– Дорогие мои! Это был самый замечательный день рождения в моей жизни! Я бесконечно благодарна вам за то, что эту знаменательную дату вы праздновали вместе со мной. Будьте успешны в карьере и имейте надежные тылы у себя дома! А сейчас я попрошу вас выйти на улицу и полюбоваться замечательным фейерверком, который осветит ночное небо для того, чтобы мы с вами запомнили этот день на всю свою жизнь! Фейерверк начнется через пару минут, так что поторопитесь!
Гости стали выходить из зала на улицу. Большинство из них спустились на первый этаж для того, чтобы выйти на улицу через парадные двери и увидеть всю красоту обещанного зрелища. Часть приглашенных направилась на балконы и террасу.
Я стала искать глазами Стаса, но его вновь нигде не было. Выйдя на один из балконов, я улыбнулась ожидающим салюта гостям и встала в самом углу, затянувшись тоненькой сигаретой. Когда небо озарилось яркими залпами, все дружно захлопали и закричали:
– Ура!!! С днем рождения, Ольга Петровна! С днем рождения!!!
Люди пили шампанское, радовались, как малые дети, и старались перекричать друг друга. А когда вслед за фейерверком началось лазерное шоу, я затаила дыхание.
«С Днем рождения, родная! Люблю тебя. Стас».
Увидев эту разноцветную надпись на небе, я с трудом сдержала выступившие на глазах слезы и прошептала:
– Спасибо…
– За самую идеальную пару!!! – Вокруг меня послышался звон фужеров и раздались громкие аплодисменты.
Я сделала глоток шампанского и мысленно поблагодарила Стаса за этот подарок. Пусть думают, что мы идеальная пара. Пусть. Я должна быть во всем идеальной – и в карьере, и в личной жизни. И никому не обязательно знать, что там происходит в нашей семье на самом деле. Моя личная жизнь – это тайна за семью печатями.
Когда небо опять озарилось залпами салюта и послышались восторженные крики гостей, я увидела приближающуюся ко мне девушку, ту самую Ингу, с которой совсем недавно мой супруг удовлетворял свои физиологические потребности, возникшие у него прямо посреди празднования моего дня рождения. Девушка была очень сильно пьяна. Встав рядом со мной, она достала из сумочки небольшую стеклянную банку.
– Получай, сука! С днем рождения! – крикнула она и выплеснула содержимое банки мне в лицо.
Тут же стало невыносимо жечь лицо, глаза и руки, и я поняла, что в банке была серная кислота.
– Что это???
– Серная кислота, – подтвердила мои опасения Инга и бросилась прочь.
Я стала истошно кричать и, выбежав в зал, стала носиться по нему взад и вперед. Боль была просто адской, и я уже почти ничего не видела. В моей голове пролетела мысль, что теперь я изуродована до неузнаваемости. Обожжены мое лицо, грудь, шея… Не помня себя, я с криком носилась по залу и слышала возгласы перепуганных гостей.
– Помогите!!!
Оркестр замолчал, кто-то громко закричал, что уже вызвали «Скорую», но для меня уже это было не важно. Я знала, что теперь я обезображена и от моей былой красоты ничего не осталось.
Когда я уже почти ничего не видела, а только могла различать расплывчатые очертания предметов, я подбежала к открытому окну и, чувствуя, что силы покидают меня и я теряю сознание, все же смогла забраться на подоконник и броситься вниз из окна третьего этажа…
Вот и все… Даже если я останусь жива, то такая жизнь мне не нужна…
Глава 4
Мне казалось, что я вижу себя со стороны…
Неужели это и есть путешествие в загробный мир? Никогда бы не подумала, что оно может быть таким приятным и интересным…
Я и понятия не имела, что можно вот так смотреть на себя со стороны. Просто смотреть сверху на свое тело, знать, что ты существуешь отдельно от него. Сама по себе.
Значит, правду говорят, что душа существует…
Какая же я некрасивая! Обезображенное лицо… Повсюду химические ожоги. Страшное зрелище! Я сама себя узнаю с огромным трудом. Если честно, то после того, как я покинула свое тело, чтобы посмотреть на себя со стороны, мне больше не хочется в него возвращаться. Оно словно какое-то чужое… Слишком уж некрасивое. Жуткая картинка: даже рука обожжена. Правда, на обожженной руке красуется браслет, усыпанный множеством бриллиантов. Это же мне Олег подарил!
А вот и он сам… Успокаивает сидящего рядом со мной Стаса. А сколько людей причитают и плачут… Похоже, они плачут искренне. Значит, многие из них все же меня любили. Но даже если не любили, то уважали.
А Стас просто убивается от горя. Мне даже кажется, что он стареет прямо на глазах. Так хочется его обнять и сказать ему о том, что, несмотря на то что сегодня произошло, я все еще его люблю… Как ни крути, но любовь нельзя убить за один день.
…Как-то по-дурацки все сегодня вышло. Хотелось как лучше… Сама идиотка, не нужно ничего было устраивать. Зачем устроила такой роскошный день рождения? Никого нынче не удивишь роскошью. Нужно было собрать только самых близких друзей. Нет же, решила пригласить всю корпорацию. Столько мерзких вещей о себе сегодня узнала, и самая мерзкая из них – это то, что мой муж от меня гуляет. И с кем? С девушками, работающими в моей компании. Нет бы нашел кого-то на стороне, а то у меня под боком. Так и хочет сделать мне больно. Мы же родные люди. Зачем выставлять меня жалкой дурой?
И все же мне было больно видеть, как Стас убивается. Жаль, что я не могу встать, подойти к нему, обнять его за плечи, вытереть слезы, заглянуть в глаза и спросить о том, что же между нами произошло. Что надломилось? Где и что я недоглядела?
Я люблю Стаса. Даже несмотря на то, что он законченный гад, я не могу вырвать эту любовь из своего сердца. Хотя интересно, мое сердце еще стучит? Бьется оно или нет? Вон какой переполох вокруг! А вот и врачи бегут, расталкивают всех, отстраняют от меня Стаса, чтобы он им не мешал. Судя по их стремительным действиям, они все же еще надеются меня спасти.
Я смотрю на себя сверху и мысленно справляю похороны по моей былой красоте. Мне просто очень трудно понять, как же так быстро может стать изуродованным некогда привлекательное лицо.
Странно так все это наблюдать сверху. Я нахожусь на высоте трех метров и наблюдаю за всем, что происходит. Я не чувствую боли, ничего не слышу и начинаю испытывать какую-то умиротворенность. А ведь той женщине, лежащей на асфальте в луже крови, которой я и являюсь, было всего сорок пять. Ведь если так разобраться, прекрасный возраст. Второе дыхание… Вторая молодость… В сорок пять лет жизнь только начинается, но она так быстро закончилась.
К моему телу присоединили массу каких-то датчиков и трубок и отнесли его на носилках в реанимобиль. Я попыталась вернуться в свое тело и после этого стала чувствовать, как ко мне возвращается боль…
…Я почувствовала, что покинула тело во второй раз, когда увидела себя, лежащую на операционном столе. Я наблюдала за происходящим со стороны, смотрела на перепуганный медицинский персонал и вновь чувствовала себя легко и свободно. Я не понимала, что сейчас мое тело находится в состоянии клинической смерти, что прекратились сердечная деятельность и дыхание и что в любой момент могут возникнуть необратимые изменения в центральной нервной системе и нервная ткань головного мозга, лишенная кислорода, может начать терять свои функции.
Я не могла это знать, потому что я не умела слышать. Я просто наблюдала за медиками, которые пытались вернуть меня к жизни, и чувствовала блаженство, паря в воздухе.
Странно, но я не видела никаких тоннелей, умерших родственников и калейдоскопа событий своей жизни. Просто я вообще перестала видеть. Вокруг меня был яркий свет, и мне казалось, что я зависла в теплом, мягком и обволакивающем облаке света. Мне уже давно не было так хорошо и спокойно. Тихая радость и полное умиротворение…
А затем яркий свет как-то быстро погас, и мне показалось, что я резко упала с большой высоты в настоящую пропасть. И в этот момент я услышала какие-то голоса. Мне не хотелось возвращаться, но все же я вернулась. Позже я узнала, что те голоса, которые я услышала, были голосами врачей, несколько часов боровшихся за мою жизнь. А меня так тянуло обратно в умиротворение и спокойствие…
Когда я очнулась в реанимации и узнала, что осталась жива, то совершенно этому не обрадовалась. Скорее наоборот, я очень расстроилась. Я действительно не хотела больше жить.
Согласно заключению врачей, я получила химический ожог головы, шеи, лица, правого уха, груди и обеих рук. Видимо, руки я обожгла в тот момент, когда пыталась закрыть свое лицо. Химический ожог глаз, частичная потеря зрения правого глаза и обезображивание лица… В принципе, я чудом осталась жива после того, как бросилась вниз с третьего этажа. Многочисленные переломы, ушибы и гематомы…
Временами я приходила в сознание, а временами впадала в забытье и не понимала, жива я или уже нет. Когда я все же окончательно пришла в себя, ко мне даже на несколько минут пустили следователя, который допросил меня. Оказываются, Ингу уже вовсю ищут. Нашлись свидетели, которые видели, как она выплеснула на меня серную кислоту.
После того как Инге удалось скрыться с моего дня рождения, ее больше никто не видел, и местонахождение девушки неизвестно. Следователь сказал, что ей грозит статья за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, выразившееся в обезображивании лица потерпевшей. Одним словом, от того, что Ингу ищут правоохранительные органы, мне легче не стало. Даже если ее найдут и посадят, мне уже ничего не поможет. Я смотрела в потолок и думала о том, зачем я осталась жива…
Это было ужасное время. Капельницы, масса торчащих из меня трубок и гипс, из-за которого я не могла двигаться… Меня постоянно мучила жажда. Временами мне казалось, что во рту все начало трескаться, а мой язык напоминает наждачную бумагу.
Еще страшнее было в психологическом плане. Было просто невыносимо осознавать, что однажды мне придется посмотреть на себя в зеркало. Что я могу испытать, кроме страха, ужаса и жалости к самой себе?! А ведь когда-то я относилась к тому типу женщин, которые вообще не умели себя жалеть.
Временами я впадала в отчаяние. Любое, даже самое малейшее движение доставляло мне адскую боль.
Иногда я плохо понимала, когда сплю, когда теряю сознание. Медики понимали мои страдания и старались облегчить их обезболивающими уколами. Временами я теряла сознание, а приходя в себя, чувствовала, как болит правый глаз, который пострадал намного больше, чем левый. Было неизвестно, удастся ли мне сохранить в нем зрение.
Даже не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала себя немного лучше, если, конечно, так можно выразиться, потому что до стабильного состояния мне было еще ой как далеко. Я по-прежнему лежала в реанимации, но уже не впадала в забытье. Мне было страшно представить, как я выгляжу. Я хорошо понимала, что впереди не одна пластическая операция, но уже нет никакой гарантии, что я буду выглядеть хотя бы так, чтобы от меня не шарахались прохожие на улице.
В палату вошел врач. Он посмотрел на меня взглядом, в котором читалось сочувствие, и сказал:
– Ваш муж все пытается в реанимацию прорваться, но мы его не пускаем. Говорим, не положено. Вы сами-то не хотите его увидеть? В принципе, мы можем разрешить ему короткое посещение. Вам нельзя волноваться. После встречи со следователем вам стало заметно хуже. Мы обязаны следить за вашим душевным равновесием. Так вы хотите хотя бы на пять минут увидеть своего мужа?
– Нет, – покачала я головой.
– Но ведь все равно же придется встретиться. Пусть это случится позже, – произнес врач.
– И он должен увидеть мое обезображенное лицо?
– Но он же ваш муж!
– Скажите ему, что я умерла.
– Вы шутите?
– Разве я похожа на человека, который шутит?
– Тогда я вас не понимаю.
– Сейчас мне не до шуток. Мне хочется, чтобы мой муж запомнил меня такой, какой я была раньше.
Я с трудом приподняла голову и тихо спросила:
– У вас есть мечта?
– Конечно. Как у всех нормальных людей.
– Какая?
– Чтобы мама подольше жила. Чтобы жена не ушла к другому, дочь не огорчала. Чтобы родные не болели и не было бед.
– Я неправильно сформулировала. Вы мечтаете о каких-либо материальных вещах?
– Зачем вам?
– Вы не ответили. Если я вас спрашиваю, значит, мне это надо.
Врач растерялся и как-то неуверенно произнес:
– Я хотел бы уехать к родному брату в Италию и купить себе хороший дом на берегу моря.
– Вы мечтаете жить в Италии?
– Это несбыточная мечта. Моя семья тоже мечтает жить рядом с семьей моего брата. Но это так, фантазии… У меня нет денег на дом.
– А если бы были?
– Если бы были, я отсюда уже давно бы уехал. У брата там свой бизнес. Он давно к себе зовет. Кто знает, может быть, я бы и там смог устроиться по специальности. А может быть, работал бы вместе с братом.
– А виллу? Вы бы хотели виллу в Италии и хороший счет в банке?
– Вилла – это очень дорого… А счет в банке? У меня его никогда не было. А зачем вы, собственно, меня об этом спрашиваете?
– Затем, что я хочу осуществить вашу мечту…
Глава 5
Я не ошиблась, когда сделала ставку на Игоря. Игорь – это тот самый врач, который получил от меня деньги на покупку виллы в Италии и стал владельцем счета в банке, который я открыла на его имя. Сейчас он проживает вместе со своей семьей на вилле в Тоскане, предместье Флоренции, в замечательном районе Амбра. Представляю его ощущения, когда он узнал, что теперь он собственник потрясающей резиденции площадью 1000 кв. метров и участка земли в один гектар.
Мне приятно благодарить тех, кто помог когда-то мне. Без Игоря я бы никогда не совершила задуманное…
Наша сделка состоялась, и ее можно назвать удачной. Я купила мечту Игоря, а он сделал все, что от него требовалось. Ночью при помощи еще двух человек, которым хорошо заплатили за молчание, меня вывезли на каталке из реанимации. На арендованном частном самолете меня отправили в одну из самых лучших закрытых клиник Швейцарии. Моим близким сообщили о том, что я умерла. Внезапно остановилось сердце…
Все документы о моей смерти были настолько качественно подделаны, что никто не сомневался в моей скоропостижной кончине. Конечно, мне пришлось изрядно потратиться на организацию моей смерти, но то, что я задумала, стоило больших денег. И торговаться здесь было неуместно. Игорь честно отработал свои деньги и сделал просто невероятное.
Когда мой муж захотел со мною проститься и увидеть мое бездыханное тело, ему отказали, мотивируя это тем, что такова моя воля. Ему показали бумагу, в которой говорилось о том, что мое последнее желание состоит в том, чтобы меня хоронили в закрытом гробу. Пусть все (в том числе и муж) запомнят меня очень красивой, притягательной женщиной. А против воли умершего не пойдешь… Так что проститься моему мужу со мной так и не удалось.
Игорь отправил мне диск с записью моих похорон. Боже, как я рыдала, глядя на это печальное зрелище. Сколько же людей пришло со мною проститься! В центре зала стоял дорогой закрытый гроб, а рядом с ним – мой портрет, на котором я ослепительно улыбалась и выглядела настолько роскошно, что от него трудно было отвести взгляд. Закрытый гроб с симпатичными рюшами и море людей, вытирающих слезы…
Больнее всего мне было смотреть на Стаса. Он действительно переживал. Похудел, поседел и даже почернел от горя. Из него словно ушла жизнь. Стас плачет: он потерял самого близкого человека. Так всегда бывает. Начинаешь ценить только тогда, когда теряешь.
Ничего, он пострадает, поймет, что уже ничего нельзя сделать, и окунется в свою жизнь. Через это проходят все, кто потерял своих близких.
Стас, все, что я делаю в этой жизни, я делаю для тебя… Я инсценировала свою смерть для того, чтобы у тебя остались обо мне самые хорошие воспоминания. Запомни меня энергичной, красивой, желанной и любимой. Если бы я, обезображенная, осталась жить с тобой, я могла бы рассчитывать только на твою жалость. Я знаю, как это страшно, когда с тобой живут только из жалости… Сначала бы ты меня жалел, потом я стала бы тебя раздражать, а потом бы ты меня возненавидел. Ты бы ненавидел меня за то, что тебе приходится жить с женщиной из-за какого-то чувства долга. Ты бы начал меня стесняться и перестал бы появляться со мной на людях. Моя жизнь проходила бы в четырех стенах, а окружающие тебя люди жалели бы не только меня, но уже и тебя… Интересный мужчина живет с уродиной… А однажды ты бы просто не выдержал и ушел. Ушел к той, которая без дефектов. К той, которая моложе и с которой не стыдно выйти в люди. В том, что ты бы от меня ушел, я даже не сомневаюсь. Однажды ты бы просто устал жалеть меня и себя, и тебя не остановило бы пресловутое чувство долга. Ты гулял от меня тогда, когда я была красивой и выглядела «на все сто». Понятное дело, что ты бы еще больше гулял от меня и тогда, когда от моей былой привлекательности не осталось даже следа. Я инсценировала свою смерть, потому что не хочу тебя потерять…
После того как я посмотрела этот диск, я очень долго не могла прийти в себя. Не каждому человеку под силу увидеть собственные похороны и проститься с самим собой. Ночью после просмотра диска мне приснилось, что я лежу в сырой земле и задыхаюсь без воздуха.
…Я лежала в земле и с ужасом осознавала, что меня больше нет. А где-то там, наверху, шум ветра и шелест листвы. И вот я уже не личность, не успешная женщина, а только часть земли и природы. И только жуткий страх одиночества и обездвиженность… Под землей приходят страхи, о которых мы не можем догадываться, когда мы живы. Это действительно ужасно, когда ты хочешь двигаться, но понимаешь, что больше не можешь это сделать…
Это был жуткий сон. Мне снилось, что похоронившие меня люди думали, что я мертва, но, после того как я попала под землю, оказалось, что я жива. Я лежала, плакала от бессилия, тяжело дышала и слушала, как там, наверху, перестали шуметь деревья.. Только гулкая тишина… Я пытаюсь выбраться, подняться, но не могу. И я не выдерживаю, понимаю, что ЭТО ВСЕ, и начинаю рыдать.
От этих рыданий я и проснулась. Наверно, после этого сна я смогла поблагодарить высшие силы за то, что осталась жива, даже такой ценой. Пусть я стала уродиной, но ведь я все же жива!
По закону все, что я нажила, осталось моему мужу. В принципе, Стас это честно заслужил, прожив со мной столько лет. Конечно, он человек далекий от бизнеса и вряд ли справится с управлением моей компанией. Для этого нужно слишком во многом себе отказывать. Уж что-что, а отказывать себе в чем-то Стас не умеет. Он любит жить насыщенной жизнью, и любые ограничения ему ни к чему. Он никогда не был требователен к себе так, как всегда была к себе требовательна я. Скорее всего, он найдет нового управляющего, а сам будет только снимать вершки. Вся бизнес-схема выстроена, и все механизмы запущены. Осталось только найти человека, который будет за всем этим следить и держать это все на плаву. Так что в безбедной старости Стаса я уверена. Я сделала все возможное, чтобы он ни в чем не нуждался и ни в чем себе не отказывал.
Только вот оставить все свои деньги Стасу я не могла. Как ни крути, а деньги нужны мне самой. Очень сильно нужны. Перед тем как объявить себя умершей, я перевела свои сбережения на свое новое имя в швейцарский банк. Не удивляйтесь: у меня теперь действительно новое имя. Меня зовут Надя. Это имя я выбрала себе сама, потому что Надя – это Надежда, а без надежды мне больше в этой жизни никак.
Ольги Петровны больше нет. Она умерла в реанимации. Не скрою, мне было тяжело с ней расставаться, ведь мы прожили с ней вместе ни много ни мало, а целых сорок пять лет. И я ее очень сильно любила… Зато теперь родилась Надежда Петровна. Я не стала менять отчество, потому что мне очень дорога память о своем отце.
Больше всего на свете Надежда не любит зеркала. Когда она их видит, она начинает дрожать как осиновый лист. В те редкие моменты, когда ей все же приходится видеть свое отражение, она начинает рыдать, а потом разбивает зеркало вдребезги. Ужасно видеть себя без бровей, без правильного разреза глаз, без губ и без точеной шеи. Только многочисленные шрамы, полностью изуродовавшие внешность.
Как бы я ни говорила о том, что жизнь потеряла для меня всякий смысл, в глубине души у меня все равно теплилась надежда на то, что мою внешность все же можно привести в порядок. Я понимала, что уже невозможно сделать меня такой, какой я была ранее, но для начала я хотела бы выглядеть так, чтобы от меня не шарахались люди.
Сейчас я лежу в закрытой клинике в Швейцарии и по-прежнему надеюсь на чудо. Это совсем небольшая, но очень дорогая элитная клиника с такой многоуровневой профессиональной системой охраны, что посторонний человек не только не зайдет на территорию клиники, но даже не сможет подойти к ней близко. Ни для кого не секрет, что лечиться в этой клинике могут себе позволить только очень состоятельные люди. Очень часто сюда приезжают зарубежные звезды для того, чтобы изменить что-нибудь в своей внешности. Все пациенты живут в отдельных апартаментах с собственным выходом в парковую зону. Тут практически невозможно встретить другого пациента, потому что все, кто проходит лечение в клинике, предпочитают не встречаться друг с другом. Никто не хочет, чтобы его знали в лицо. Есть и общая парковая зона с озером и коваными лавочками, но там редко кто прогуливается.
В клинике я чувствую к себе доброжелательное отношение персонала. Никто не смотрит на меня с жалостью, не называет убогой, не показывает на меня пальцем и не задает лишних вопросов. Для медицинского персонала я просто пациент, лечение которого растянется на долгие и долгие месяцы.
Моим лечением занимается мой бывший соотечественник, Лев Борисович. Он еще в годы перестройки уехал из России, женился на шведке и стал гражданином другой страны. У него действительно золотые руки, ему верят, его называют хирургом от Бога. Я считаюсь любимицей Льва Борисовича, так как он уже много лет не был в России и ему нравится расспрашивать меня о тех изменениях, которые в ней произошли. Когда я спрашиваю его о том, не хотел бы он вернуться в Россию хотя бы в качестве туриста, доктор отрицательно качает головой и говорит, что не хочет ехать туда, где его не оценили. Родиной считается та страна, где тебя ценят, любят и уважают. И он по-своему прав.
Доктор любит Швейцарию. Он называет ее страной банков, часов, вкусного сыра, незабываемого шоколада и знаменитых Альп. Я знаю об этой стране только по ее банкам, в которые я и перевела свои деньги. Правда, для меня всегда было удивительно то, что страна, не обладающая собственными запасами полезных ископаемых, имеет такую прекрасную экономику. Ведь швейцарские банки – самые надежные банки во всем мире, и сюда стекаются все мировые деньги.
Лев Борисович с особой гордостью рассказывает мне о том, что в этой стране пенсионеры не сводят концы с концами от пенсии к пенсии. Скорее, наоборот, они живут с уверенностью в завтрашнем дне и могут совершенно спокойно посещать дорогие магазины и рестораны. Он уверял меня в том, что в Швейцарии живут очень дружелюбные люди. На улицах почти нет пьяных, нищих и попрошаек.
А еще в Швейцарии самые знаменитые клиники. Их обслуживание заслуженно является одним из лучших в мире. В этих клиниках присутствует комфорт, первоклассный сервис, который может удовлетворить любого, даже самого требовательного пациента, доброжелательная атмосфера, полная конфиденциальность. Номера клиники больше похожи на номера высококлассных отелей, чем на больничные палаты. Тут есть и уютные холлы, и бары, и салоны красоты. Поэтому лечиться здесь очень приятно.
Я люблю бывать в специально оборудованном кабинете своего доктора. Он ярко освещен, а на стене висит огромное зеркало. Правда, когда я сюда прихожу, доктор тут же закрывает зеркало шторкой, зная, как мне тяжело видеть свое отражение. Когда доктор прогнозирует результаты пластической операции, он пользуется компьютером и профессиональным фотоаппаратом. На мониторе компьютера он может увидеть, как я буду выглядеть после операции.
Лев Борисович говорит, что ему интересно со мной работать, потому что ему самому хочется знать, что же из всего этого получится. Я для него словно бесформенный кусок глины, а он скульптор, который пытается вылепить мне новые брови, новые глаза, губы и точеную шею. Когда я попала к доктору в клинику, он сразу сказал мне о том, чтобы я не ждала быстрого результата, что мой организм слишком слаб, чтобы проводить одну операцию за другой. На лечение уйдут долгие месяцы. Главное – запастись терпением, выдержкой и собрать в кулак силу воли. Слушая Льва Борисовича, я как-то грустно улыбалась и говорила о том, что торопиться мне некуда, ведь меня никто и нигде не ждет…
Глава 6
– Надюша, завтра будем снимать бинты. – Лев Борисович взял меня за руку и улыбнулся. – Посмотрим, как ты будешь выглядеть после второй пластики. Если честно, я сам переживаю. Ты сегодня какая-то задумчивая. Что-то случилось?
– Мне нужно с вами поговорить, – возбужденно произнесла я.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Лев Борисович, перед тем как взять меня к себе на лечение, вы попросили меня рассказать вам всю правду. Я сделала это, так как мне вас порекомендовал Игорь, мой бывший доктор, который живет теперь с семьей в Италии. Он сказал, что он ваш хороший знакомый и что вам я могу довериться.
– Все и на самом деле так, а у тебя есть какие-то сомнения?
– Нет, я не про это. Если бы я вам не доверяла, то меня бы здесь не было. Лев Борисович, вы же знаете, что в прошлой жизни меня звали Ольгой.
– Для меня это не важно. В нашу клинику ты приехала под именем Надежда. Кем ты была в прошлой жизни, не имеет значения. Главное – это сегодняшняя жизнь, и я приложу все усилия, чтобы ты перестала стыдиться своей внешности, комплексовать, замыкаться и стала жить полноценно.
– Так почему вы никогда не спрашивали меня о том, почему по моим новым документам мне всего 23 года?
– У каждого пациента свои тайны.
– Но я не думаю, что вас это не заинтересовало.
– Я ждал, что ты мне сама об этом расскажешь. Зачем ты уменьшила свой возраст почти вдвое? Ты же понимаешь, что это абсурд.
– Лев Борисович, когда мне делали эти документы, я приняла решение стать вдвое моложе.
– Зачем???
– Уж если я и согласилась на новую жизнь, то мне не хочется начинать ее женщиной под пятьдесят.
– Но ведь это твой истинный возраст!
– К черту истинный возраст.
– Не понимаю…
– Мне хочется начинать новую жизнь молодой девушкой, у которой все самое лучшее еще впереди. Мне нужна ваша помощь.
– Какая?
– Я хорошо заплачу вам не только за то, что вы приведете в порядок мое лицо, но и сделаете молодым мое тело.
– Я не понимаю, как это можно сделать? – недоумевал доктор. – Я видел твои фотографии из прошлой жизни. При всем своем желании я не смогу сделать тебя такой, какой ты была раньше. Увы, но восстановление твоего прежнего образа невозможно. Я сделаю тебя совершенно новой. У Ольги и у Нади во внешности не будет ничего общего.
– И они не будут ровесницами. Надя вдвое моложе, поэтому мне нужна ваша помощь. Мое лечение все равно затянется на долгие месяцы, поэтому мне бы хотелось, чтобы вместе с пластикой лица начались операции по омолаживанию моего тела. Никто не должен догадаться о том, что мне уже давно за сорок.
– Но ведь это безумие! Надя, я не волшебник. Я не могу сделать невозможное, да и еще никто не придумал рецепт вечной молодости.
– В том-то и дело, что все вокруг называют вас волшебником. А за свое новое молодое тело я хорошо заплачу.
– Я в этом даже не сомневаюсь. Наденька, я, конечно, могу поднять обвисающие в силу возраста груди, сделать узкую талию, точеные бедра, сделать плоским живот, но я не могу поменять твои почки, печень, желудок и сердце на новые.
– Мне нужны только внешние изменения, а что касается внутренних органов, то я понимаю, что их ничем не заменишь. – Я как-то по-недоброму усмехнулась.
– Надя, боюсь, что твой организм вряд ли осилит такое количество операций. Он и так слишком слаб. Ведь это такой мощный стресс для организма. Ты хоть понимаешь, что в Москве в реанимации тебя пару раз возвращали с того света? Это не может пройти бесследно. Быть может, возрастные изменения можно будет на какое-то время скрыть, проведя не одну пластическую операцию, но куда ты денешь мозги сорокапятилетней женщины, ее восприятие мира, мудрость и жизненный опыт, наконец?!
– Я спрячу это глубоко внутрь, – честно призналась я доктору и, рыдая, бросилась к нему на шею.
Мне было невыносимо больно плакать. Под бинтами сразу защипало лицо. Казалось, слезы выедают глаза и обжигают кожу. Доктор притянул меня к себе, стал гладить по голове, пытаясь успокоить.
– Наденька, тебе нельзя плакать. Не стоит себя так истязать. Я не понимаю, ради кого ты согласна пойти на такие чудовищные эксперименты? Мне пятьдесят, и я бы никогда в жизни не лег под нож хирурга для того, чтобы выглядеть моложе. Ты находишься в прекрасном возрасте.
– Я хочу вернуть любовь мужа, – вновь всхлипнула я и стала рассказывать доктору про Стаса.
После всего, что со мною произошло, я в первый раз дала волю своим чувствам. Я рассказала безуспешно пытающемуся успокоить меня доктору о том злополучном дне рождения, на котором я узнала о неверности своего мужа.
– Он любит молоденьких, – всхлипывала я, не в состоянии взять себя в руки и остановиться.
– Да мало ли что он любит…
Я не знаю, сколько времени я говорила, прежде чем перестала рыдать. Я успокоилась и извинилась перед доктором за свою слабость.
– Простите…
– Ничего страшного. Тебя можно понять. Мне непонятно только одно: зачем тебе нужен гулящий муж? Зачем его возвращать? Уж если ты решила изменить свою жизнь, так меняй ее без него.
– За столько лет брака Стас стал мне дорогим и родным человеком. Я ведь совсем одна. Дороже его у меня никого нет.
– А почему у вас нет детей? Почему ты не родила от него ребенка?
– Потому, что Стас бесплоден, – с болью в голосе произнесла я.
– Твой муж не может иметь детей?
– Нет, – замотала я головой и посмотрела на доктора. – Вы спросите, почему я не родила от другого? Наверно, потому, что я очень любила Стаса и других мужчин для меня просто не существовало. Да и как я могла родить от другого, если мой муж бесплоден? Не могла же я его обмануть, если есть приговор врачей? Вот так мы всю жизнь и прожили. Если вы спросите меня о том, почему мы не взяли ребенка из детского дома, то я сразу отвечу: Стас был против. Он сказал, что если Бог не дал своего ребенка, то чужого нам не надо.
– А он никогда не чувствовал себя перед тобой виноватым? Ведь ты же здоровая женщина.
– Не думаю, что он мог чувствовать себя виноватым. Когда мы с ним сошлись и поняли, что у нас не может быть детей, мы захотели выяснить причину. Бесплодным оказался Стас. От него никто никогда не беременел, а у меня была прерванная беременность. Тогда он поставил меня перед выбором: если я хочу ребенка, то нужно разбегаться и искать себе другого партнера. Если я остаюсь со Стасом, то детская тема закрыта. Я сделала выбор в пользу Стаса.
– И не пожалела?
– Я не хочу отвечать на этот вопрос…
– А он у тебя еще и эгоист. Ведь чаще всего, если у супругов нет детей, то все винят в этом только женщин. Никто и никогда не думает о бесплодии мужа.
– Мне не перед кем оправдываться…
– И все же я не пойму, зачем тебе возвращать мужа, который изменял тебе на собственном дне рождения? Надя, может, нужно все же себя уважать? Твой муж любит молодых, и ты готова лечь под нож хирурга и полностью перекроить свое тело. Но ведь это же дикость! А если в его мозгу что-то переключится и он начнет гоняться за старыми и немощными бабками, ты сразу искусственно себя состаришь? Надя, пойми, так нельзя! Я работаю хирургом много лет, и мне действительно страшно, когда наши женщины перекраивают себя под своих мужчин. Муж любит грудь пятого размера, и жена спешит сделать себе грудь пятого размера. Муж хочет обхватить талию двумя руками, и жена тут же ложится под мой нож удалять себе несколько ребер. Но ведь это абсурд! Наденька, ради своего мужа ты пожертвовала самым святым – материнством. Теперь ты хочешь пожертвовать своим здоровьем. Неужели ты не понимаешь, что тот, с кем ты жила эти годы, не стоит твоих жертв?! Не стоит сбрасывать со счетов тот факт, что серной кислотой тебя облила любовница твоего мужа. Вполне возможно, что если бы ты не застала эту парочку в подсобке, то этой трагедии удалось бы избежать. Забудь про своего непутевого мужа. Ты и так хорошо о нем позаботилась. Оставила ему весь бизнес, все имущество, дом, квартиры, машины. А ведь он этого не заслужил. Всю свою семейную жизнь ты пахала как проклятая, а он лишь играл роль твоего мужа.
– Я приняла это решение еще в реанимации, когда мне делали документы на имя Нади… Своих решений я не меняю. Я хочу купить не только внешность, но и молодость…
Глава 7
Как бы доктор ни пытался доказать мне, что я слегка не в себе и что все должно быть естественно, я была непреклонна и после долгих и утомительных бесед все же уговорила его мне помочь. Странно, но с этого момента я больше не боялась зеркал и, по словам Льва Борисовича, облегчила его работу. Теперь он уже вполне спокойно сажал меня перед зеркалом и рассказывал о том, какие изменения в моем скелете он будет производить.
– На следующей неделе я поработаю с твоим подбородком. Предыдущие две операции так и не привели его к нужным пропорциям. Кстати, работать с костями мне придется около года. Тебя не пугает этот срок?
– Мне некуда торопится, ведь мне всего двадцать три, и у меня вся жизнь впереди, – безжизненно произнесла я и почувствовала, как на моих глазах вновь появились слезы.
– После года работы с костями я начну работать с мягкими тканями. Посмотрим, насколько быстро ты будешь восстанавливаться. Твоя новая кожа должна приспособится к новому скелету.
Читать бесплатно другие книги:
