Все Приключения Незнайки в одной книге Носов Николай
– Так ты, должно быть, и не искала!
– Да вот честное слово, все улицы исходила!
– А почему я не слышал, как ты звала? Иди-ка снова ищи!
Бедная нянечка выходила за ворота и, не зная, куда податься, время от времени кричала:
– Булька! Булька! Чтоб ты пропал!
Она знала, что её крики делу не помогут, но выполняла требования Пульки, так как это, по её мнению, успокаивало больного. Другую нянечку Пулька посылал наблюдать, что делают остальные малыши, и докладывать ему по три раза в день: утром, в обед и вечером. Третью нянечку он заставлял рассказывать ему с утра до вечера сказки, и, если сказки были неинтересные, он прогонял её и требовал, чтобы прислали другую нянечку, которая знает сказки получше. Он страшно сердился, если никто из товарищей не приходил навестить его. Когда же кто-нибудь приходил, он прогонял его и говорил, что ему мешают слушать сказки.
Медуница видела, что характер больного день ото дня портится, и говорила, что он сделался в двадцать раз хуже Ворчуна и Пилюлькина, вместе взятых. Помочь больному могла только выписка из больницы, но нога у него всё ещё болела. К тому же Пулька сам себе повредил.
Однажды, проснувшись утром, он почувствовал, что нога не болит. Вскочив с постели, он побежал по палате, но не пробежал и десяти шагов, как нога у него подвернулась, и он упал. Беднягу перенесли на руках в постель. Сразу появилась опухоль, а к вечеру подскочила температура. Медуница просидела целую ночь у его постели, не смыкая глаз. Благодаря её стараниям опухоль опала, но лечение ноги из-за этого случая затянулось.
Наконец больному разрешили на короткое время вставать с постели. Опираясь на костыль и держась рукой за стены, Пулька потихоньку передвигался по палате и постепенно учился ходить. Потом ему разрешили на часок выходить во двор и гулять в сопровождении нянечки вокруг больницы. От этих прогулок характер больного улучшился, он стал менее раздражительным, но всё же, когда приходил срок возвращаться в палату, Пулька выходил из себя, кричал: «Не пойду!» – и махал на нянечку костылём. Приходилось больного хватать в охапку и насильно укладывать в постель.
В результате таких решительных мер лечение пошло успешно, и скоро Пульке было объявлено, что через день его выпишут из больницы. Малыши и малышки с радостью услышали эту добрую весть.
В назначенный день всё население собралось у входа в больницу. Все приветствовали выздоровевшего больного, дарили ему цветы, а он говорил:
– Вот мы и все в сборе! Не хватает только Знайки да моего Бульки.
– Ну ничего, – утешали его малышки, – может быть, и Знайка ваш найдётся и Булька отыщется.
– Как же они сами найдутся? – отвечал Пулька. – Их надо искать.
– Да, – сказал Незнайка, – придётся искать этого глупенького Знайку, а то пропадёт без нас где-нибудь.
– Почему же он глупенький? – возразил доктор Пилюлькин.
– Конечно, глупенький, и ещё трусишка вдобавок, – ответил Незнайка.
– И вовсе он не трусишка… – начал было Ворчун.
Но Незнайка его перебил:
– А ты молчи! Кто у нас главный, ты или я? Или, может быть, ты снова хочешь в больницу?
Услыхав про больницу. Ворчун замолчал.
Снежинка сказала:
– Мы назначим на воскресенье бал по случаю выздоровления всех больных, а потом вы можете отправляться на поиски своего глупенького Знайки. А когда вы его найдёте, мы устроим ещё один бал. Это даже замечательно будет.
– Чудно! Чудно! – обрадовались все.
Неизвестно, чему больше обрадовались: то ли возможности найти Знайку, то ли возможности устроить по этому поводу ещё один бал. Этот вопрос остался невыясненным.
Работа по уборке фруктов была окончена. Все подвалы были наполнены доверху, а на деревьях осталось ещё много яблок, груш и слив. Решено было подарить их змеевским малышам.
Все принялись за работу по подготовке к балу. Часть населения расчищала заросшую травой круглую танцевальную площадку, другая часть устраивала вокруг площадки красивую ограду. Торопыжка, Молчун и Гвоздик, вооружившись топорами, принялись сооружать рядом с площадкой двухэтажную беседку для оркестра. Другие малыши строили палатки для газированной воды, мороженого и прочих сластей. Вся эта работа велась под музыку, так как Гусля отобрал десять самых лучших арфисток и организовал оркестр. Они тут же принялись делать репетиции.
Удивительнее всего было то, что Гвоздик работал с увлечением. Он выполнял всё, что ему поручали, и не вытворял никаких фокусов. Он как будто переродился.
– Как это хорошо с вашей стороны, что вы помогаете нам! – говорила ему Кисонька.
– А почему не помочь? – отвечал Гвоздик. – Уж ежели надо, так я хоть башку расшибу, а сделаю.
– Вы все так старательно делаете, просто приятно смотреть, – говорила Ласточка. – Вы, как видно, любите работать.
– Очень люблю, – признался Гвоздик. – Я всегда люблю что-нибудь делать. Когда нечего делать – я не знаю, что делать, и начинаю делать то, чего вовсе не нужно делать. От этого получается одна только чепуха, и за это мне даже бывает влетка.
Гвоздик громко шмыгнул носом и провёл по нему кулаком.
– Это какая влетка? – спросила Кисонька.
– Ну, трепанация.
– Что значит трепанация?
– Ну, просто колотят.
– Ах, бедный! – воскликнула Кисонька. – А вы лучше не делайте, чего не следует. Лучше к нам приходите. У нас всегда найдётся для вас какая-нибудь работа: забор починить, стекло разбитое вставить…
– Хорошо, – согласился Гвоздик.
– А на бал к нам придёте?
– А можно?
– Почему же нельзя? Только умойтесь как следует, хорошенечко причешитесь и приходите. Мы приглашаем вас.
– Хорошо, я приду. Спасибо.
Кисоньке очень понравилось, что Гвоздик так вежливо разговаривал и даже сказал спасибо. Она зарделась от удовольствия и, отойдя с Ласточкой в сторону, зашептала:
– Его совсем нетрудно будет воспитывать.
– Его надо почаще хвалить, – ответила Ласточка. – Это ему полезно. Всегда, если нашалит, надо поругать, а если сделает хорошо, надо похвалить, тогда он в другой раз будет стараться сделать хорошо, чтобы ещё раз похвалили. Кроме того, следует приучить его к хорошим манерам, а то он так неизящно шмыгает своим носом.
– И к тому же у него очень засорена речь, – подхватила Кисонька. – Что это за слова: башка, чепуха, влетка! Надо будет поработать над его речью и постепенно отучить от некрасивых слов.
А Гвоздик, довольный тем, что его похвалили, ещё старательнее стал работать. Каждому ведь нравится, когда его хвалят.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ. ВОЗВРАЩЕНИЕ ГВОЗДИКА
После того как Гвоздик не вернулся домой, никто из жителей Змеёвки не осмеливался отправиться в Зелёный город. Разнёсся слух, что стоголовый дракон скоро прикончит всех малышек, а потом явится в Змеёвку и начнёт глотать малышей. Время шло, но дракон не появлялся, а вместо него в одно прекрасное утро в Змеёвке появился совсем незнакомый малыш. Он рассказывал, что летел на воздушном шаре вместе со своими товарищами и спрыгнул с парашютом, когда шар стал падать. Он приземлился в дремучем лесу и с тех пор скитался по полям, по лесам, разыскивая своих товарищей, которые улетели дальше на воздушном шаре.
Некоторые, самые догадливые, читатели уже, наверно, догадались, что этот незнакомый малыш был не кто иной, как Знайка. Вместо того чтобы преспокойно вернуться домой, Знайка решил разыскать своих друзей.
Жители Змеёвки рассказали Знайке, что в Зелёном городе несколько дней назад появились малыши, которые тоже летели на воздушном шаре и разбились. Двое из них приходили в Змеёвку за паяльником, а потом уехали обратно в Зелёный город вместе с шофёром Бубликом. Знайка стал расспрашивать об этих двух малышах. Когда ему описали их и сказали, что оба были в кожаных куртках, он сразу догадался, что это были Винтик и Шпунтик.
Писатель Смекайло, который тоже был тут со своим бормотографом и слышал этот разговор, подтвердил, что малышей на самом деле звали Винтиком и Шпунтиком.
Знайка очень обрадовался. Он сказал, что сейчас же отправится в Зелёный город, и просил показать ему дорогу туда. Услышав это, жители опечалились и сказали, что в Зелёный город ходить нельзя, так как там поселился стоголовый дракон, который пожирает малышек, не говоря уже о малышах.
– Что-то я ни разу в жизни не встречал стоголовых драконов! – недоверчиво усмехнулся Знайка.
– Что вы! Что вы! – замахали все на него руками. – А Бублика нашего кто съел? Уж сколько дней прошло с тех пор, как он повёз в Зелёный город Винтика и Шпунтика, да так и не вернулся обратно.
– А Шурупчика кто сожрал? – спросили другие. – Он поехал в Зелёный город за Бубликом и тоже не вернулся. А какой прекрасный механик был! Все на свете делать умел.
– А Гвоздика кто слопал? – спросили третьи. – Ну, этого хоть и не жаль, потому что, если сказать по правде, дрянь коротышка был, но всё-таки должен же был его кто-то съесть!
Знайка задумался. Потом сказал:
– В науке ничего не известно о существовании стоголовых драконов. Значит, их нет.
Смекайло сказал:
– Но в науке ничего не известно также о том, что драконы не существуют. Значит, они могут существовать. Раз об этом говорят, следовательно, что-то есть.
– Про бабу Ягу тоже говорят, – ответил Знайка.
– Что же, по-вашему, бабы Яги нет?
– Конечно, нет.
– Бросьте сказки рассказывать!
– Это не сказки. Это баба Яга – сказки.
Знайка твёрдо решил отправиться в Зелёный город, и, сколько жители ни отговаривали его, он стоял на своём. Нечего делать – малыши покормили его, потом вывели на окраину города и показали дорогу в Зелёный город. Все считали, что он идёт на верную гибель, и со слезами на глазах прощались с ним.
В это время вдали на дороге показалось облако пыли. Оно быстро приближалось и становилось больше. Коротышки бросились врассыпную, спрятались по домам и стали выглядывать в окна. Все решили, что это стоголовый дракон уже бежит. Только Знайка не испугался и остался посреди улицы.
Скоро все увидели, что к городу приближаются один за другим три автомобиля. Это они подняли пыль на дороге. На первой машине лежало большое краснобокое яблоко, на второй – спелая груша, на третьей машине помещалось с полдесятка слив. Поравнявшись со Знайкой, машины остановились, и из них вылезли Бублик, Шурупчик и Гвоздик. Увидев это, коротышки выбежали из домов, стали обнимать Бублика и Шурупчика и даже Гвоздика. Все расспрашивали про дракона, а когда услышали, что никакого дракона нет и никогда не было, то страшно удивились.
– Почему же вы пропадали так долго? – спрашивали все.
– Мы работали на уборке фруктов, – ответил Гвоздик.
Этот ответ вызвал у всех улыбку.
– Остальные, может быть, и работали, а ты-то уж, наверно, всё время лазил по заборам да бил стёкла! – с насмешкой сказал Смекайло.
– А вот и нет! – с обидой ответил Гвоздик. – Я тоже работал. Я это… как бы это попонятней сказать… перевоспитался, вот!
Шурупчик и Бублик подтвердили, что Гвоздик на самом деле перевоспитался, что малышки остались очень довольны его работой и подарили за это жителям Змеёвки кучу яблок, груш и слив.
Все малыши обрадовались, так как очень любили фрукты.
Бублик, узнав о том, что Знайка отправляется в Зелёный город, вызвался отвезти его на своей машине, и скоро они уехали.
Жители Змеёвки с весёлыми лицами ходили по улицам. Все были рады тому, что дракона нет, что Бублик и Шурупчик нашлись, и в особенности тому, что Гвоздик перевоспитался. Некоторые, правда, не верили в это перевоспитание и подозрительно следили за ним, боясь, как бы он опять не начал бить стёкла. Через некоторое время Гвоздика увидели на реке. Он сидел на берегу в одних трусиках и стирал свою одежду.
– Для чего это тебе понадобилось вдруг – одежду стирать? – спросили его.
– Завтра пойду на бал, – сказал Гвоздик. – Для этого мне надо одеться почище и причесаться.
– Разве у малышек будет бал?
– Будет. Бублик и Шурупчик тоже пойдут. Их тоже пригласили.
– Ты хочешь сказать, что и тебя пригласили? – недоверчиво спросили малыши.
– А то как же! Конечно, пригласили.
– Ну-ну! – покрутили головами малыши. – Уж если малышки пригласили его на бал – значит, он на самом деле перевоспитался. Кто бы подумать мог!
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ. НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА
Работа по подготовке к балу была в полном разгаре. Беседка для оркестра и палатки вокруг танцевальной площадки уже были построены. Тюбик расписывал беседку самыми затейливыми узорами, а остальные малыши окрашивали палатку во все цвета радуги. Малышки украшали площадку цветами, разноцветными фонариками и флажками. Незнайка носился туда и сюда и распоряжался изо всех сил. Ему казалось, что работа идёт очень медленно. Он кричал, суетился и только другим мешал. К счастью, каждый и без него знал, что нужно делать.
Кто-то придумал устроить вокруг площадки скамеечки, но не было досок. Незнайка готов был рвать на себе волосы от досады.
– Эх, – кричал он, – не могли лишних досок привезти, а теперь все машины уехали в Змеёвку! Ну-ка, давайте ломать какую-нибудь палатку. Мы из неё скамеек наделаем.
– Правильно! – закричал Авоська и уже бросился с топором к ближайшей палатке.
– Что ты! – сказал Тюбик. – Строили-строили, красили-красили, а теперь ломать?
– Не твоё дело! – кричал Авоська. – Скамейки тоже нужны.
– Но нельзя же одно делать, другое ломать!
– А ты чего тут распоряжаешься? – вмешался Незнайка. – Кто у нас главный, ты или я? Сказано ломать – значит, ломать!
Неизвестно, до чего бы дошёл этот спор, но тут вдали показалась машина.
– Бублик вернулся! – закричали все радостно. – Теперь можно будет досок привезти и не нужно палатку ломать.
Машина подъехала. Из кабины вылез Бублик. За ним появился ещё один коротышка. Все с изумлением смотрели на него.
– Батюшки, да ведь это наш Знайка! – закричал доктор Пилюлькин.
– Знайка приехал! – завопил Растеряйка.
Малыши моментально окружили Знайку, стали обнимать его, целовать.
– Наконец-то мы тебя нашли! – говорили они.
– Как это – вы меня нашли? – удивился Знайка. – По-моему, это я вас нашёл!
– Да, да, правильно, ты нас нашёл, но мы думали, что ты нас совсем покинул!
– Я вас покинул? – снова удивился Знайка. – По-моему, это вы меня покинули!
– Ты ведь спрыгнул на парашюте, а мы остались, – ответил Пончик.
– А зачем вы остались? Я ведь дал команду всем прыгать. Надо было прыгать за мной, потому что шар всё равно уже не мог долго лететь, а вы, наверное, струсили, побоялись.
– Да, да, струсили… – закивали все головами.
– Конечно, струсили! – сказал Незнайка. – Побоялись прыгать. Интересно было бы выяснить, кто первый струсил.
– Кто? – спросил Небоська. – Ты же первый небось и струсил. – Я? – удивился Незнайка.
– Конечно, ты! – закричали тут все. – Кто сказал, что не надо прыгать? Разве не ты?
– Ну, я, – сознался Незнайка. – А зачем вы меня слушали?
– Правильно! – усмехнулся Знайка. – Нашли кого слушать! Будто не знаете, что Незнайка осел?
– Ну вот, – развёл Незнайка руками, – теперь выходит, что я осел!
– И трусишка, – добавил Сиропчик.
– Да к тому же ещё врунишка, – подхватил Пончик.
– Это когда я врал? – удивился Незнайка.
– А кто говорил, что ты шар выдумал? – спросил Пончик.
– Что ты, что ты! – замахал Незнайка руками. – Никакого шара я не выдумывал. Это Знайка выдумал шар.
– А кто говорил, будто ты у нас главный? – напирал на Незнайку Сиропчик.
– Да какой я главный! Я так просто… Ну, просто совсем ничего, – оправдывался Незнайка.
– А мы теперь на тебя просто – тьфу! Теперь у нас Знайка главный! – продолжал кричать Сиропчик.
Малышки, которые слышали весь этот разговор, стали громко смеяться. Они увидели, что Незнайка – обыкновенный хвастун. Галочка и Кубышка побежали сейчас же рассказывать всем, что Незнайка оказался лгунишкой и что шар выдумал вовсе не он, а Знайка.
Синеглазка подошла к Незнайке и с презрением сказала:
– Вы зачем нас обманывали? Мы вам верили – думали, что вы на самом деле умный, честный и смелый, а вы оказались жалким обманщиком и презренным трусишкой!
Она с гордостью отвернулась от Незнайки и подошла к Знайке, вокруг которого уже собралась толпа малышек. Всем было интересно поглядеть на него и послушать, что он рассказывал.
– Скажите, а это правда, что когда летишь на воздушном шаре, то земля внизу кажется величиной с пирог? – спросила Знайку Белочка.
– Нет, это неправда, – ответил Знайка. – Земля очень большая, и, сколько ни поднимайся на воздушном шаре, она кажется ещё больше, так как сверху открывается более широкий вид.
– А скажите, пожалуйста, это правда, что облака очень твёрдые и вам во время полёта приходилось рубить их топором? – спросила Синеглазка.
– Тоже неправда, – ответил Знайка. – Облака мягкие, как воздух, потому что они сделаны из тумана, их вовсе не к чему рубить топором.
Малышки стали спрашивать Знайку, правда ли, что воздушные шары надуваются паром, правда ли, что воздушный шар может летать вверх ногами, правда ли, что, когда они летели, был мороз в тысячу градусов и одна десятая. Знайка ответил, что все это неправда, и спросил:
– Кто это вам наговорил таких глупостей?
– Это Незнайка, – ответила Заинька и засмеялась.
Все повернулись к Незнайке и громко захохотали. Незнайка покраснел от стыда и готов был провалиться сквозь землю. Он бросился бежать и спрятался в зарослях одуванчиков.
«Буду сидеть в одуванчиках, а потом они забудут про эту историю – и я вылезу», – решил Незнайка.
Знайке очень хотелось осмотреть Зелёный город. Синеглазка, Снежинка и другие малышки пошли с ним, чтоб показать ему все достопримечательности. Знайка внимательно осмотрел мост через реку, потом стал осматривать тростниковый водопровод. Его очень заинтересовало устройство водопровода и фонтанов. Малышки подробно рассказали ему, как устроен водопровод и как нужно делать фонтаны, чтобы вода била вверх, а не вниз. Знайке понравилось, что у малышек всюду был образцовый порядок и абсолютная чистота. Он похвалил их за то, что они даже тротуары на улице застилали половиками. Малышки обрадовались и стали приглашать Знайку в дома, чтобы он посмотрел внутреннее устройство. Внутри было так же хорошо и чисто, как и снаружи. В одном из домов Знайка увидел шкаф с книгами и сказал, что когда вернётся домой, то и себе сделает книжный шкаф.
– Разве у вас нет книжного шкафа? – спросили малышки.
– Нет, – признался Знайка.
– Где же у вас книги хранятся?
Знайка только рукой махнул. Ему стыдно было признаться, что у него книги лежали просто на столе, а то и под столом и даже под кроватью.
Знайку, конечно, заинтересовали и арбузы. Малышки рассказали ему про Соломку, и Знайке захотелось познакомиться с ней. Малышки разыскали Соломку и познакомили со Знайкой. Знайка стал расспрашивать её обо всём, что его интересовало. Соломка рассказала ему о своей работе по выращиванию разных фруктов и овощей. Знайка слушал очень внимательно и даже записывал кое-что в свою записную книжечку.
– Вот это умный малыш, – говорили малышки. – Сразу видно, что любит чему-нибудь поучиться.
А у Незнайки, конечно, не хватало терпения сидеть в зарослях одуванчиков. Время от времени он вылезал, и вот тут-то ему приходилось туго. Малышки вовсе не обращали на него никакого внимания, будто его и не существовало, но зато малыши просто не давали проходу.
– Незнайка врун! – кричали они. – Незнайка хвастун! Незнайка трусишка!
«Нет, видно, ещё не забыли!» – с досадой думал Незнайка и бросался обратно в одуванчики.
Через некоторое время он опять вылезал, и всё повторялось снова. Наконец он сказал:
– Не буду больше вылезать! Надо быть твёрдым. Буду твёрдо сидеть здесь хоть до завтрашнего дня. Вылезу, только когда бал начнётся.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ. ПРИМИРЕНИЕ
На другой день состоялся бал, которого все с таким нетерпением ждали. Вокруг танцевальной площадки красовались нарядные палатки. Они сверкали яркими красками, словно пряничные избушки. Над площадкой были протянуты верёвочки, на которых висели разноцветные фонарики и флажки. Такие же флажки и фонарики висели на всех деревьях вокруг. Каждое дерево было похоже на нарядную новогоднюю ёлку.
На втором этаже беседки, которая была украшена цветами, помещался оркестр из десяти малышек. Каждая малышка играла на арфе. Здесь были совсем маленькие арфы, которые нужно было держать в руках; были арфы побольше, которые держали на коленях; были также большие арфы, которые стояли на полу, а одна арфа была совсем огромная: чтобы играть на ней, нужно было взбираться на лесенку.
Вечер ещё не наступил, но все уже собрались вокруг площадки и ждали гостей из Змеёвки. Первым приехал Гвоздик. Он был в чистенькой рубашке, умытый, причёсанный. Правда, один вихор на самой макушке торчал у него кверху вроде петушиного гребешка, но всё-таки было видно, что Гвоздик основательно поработал над своей причёской.
– Вот теперь вы хороший малыш, – сказала ему Кисонька. – Вам, наверно, самому приятно быть таким нарядным и чистеньким.
– Конечно, – согласился Гвоздик, одёргивая на себе рубашку.
Вслед за Гвоздиком приехали Шурупчик и Бублик, а за ними стали появляться и другие жители Змеёвки. Хотя их никто и не приглашал, но каждый из них говорил, что он приехал поблагодарить малышек за фрукты, и тут же получал приглашение остаться на бал.
А Незнайка на самом деле просидел в одуванчиках до начала бала. По правде сказать, он не столько сидел, сколько лежал, то есть, попросту говоря, спал, но, как только увидел, что малыши начинают собираться, он вылез и направился прямо к площадке.
Малыши увидели его и стали кричать:
– А, врунишка, и ты пришёл! Ну-ка иди расскажи, как ты вверх ногами летал!
– Ну-ка расскажи, как ты облако вместо киселя съел! – закричал, подскакивая к нему, Пончик.
Незнайка страшно обиделся. Он повернулся и пошёл куда глаза глядят. Малыши кричали ему что-то вдогонку и смеялись, но он даже не слышал.
Не разбирая дороги, он забрёл на край города, наткнулся там на забор и набил на лбу шишку. Остановившись, он поднял глаза и увидел на заборе надпись: «Незнайка дурак».
– Ну вот! – сказал Незнайка. – Уже про меня начинают писать надписи на заборах.
Ему стало так жалко себя, так жалко, что и сказать нельзя! Он прижался к забору лбом, и слёзы закапали из его глаз.
– Ах, какой я несчастный! – говорил он. – Все теперь смеются надо мной! Все меня презирают! И никто, никто на свете не любит меня!
Он долго стоял, прижимаясь к забору лбом, а слезы все лились и никак не могли остановиться. Вдруг он почувствовал, что его кто-то трогает за плечо, и чей-то ласковый голос сказал:
– Не плачьте, Незнайка!
Он обернулся и увидел Синеглазку.
– Не надо плакать, – повторила она.
Незнайка отвернулся от неё, вцепился руками в забор и завыл ещё громче. Синеглазка молча погладила его по плечу рукой. Незнайка задёргал плечом, стараясь сбросить её руку, и даже ногой задрыгал.
– Ну, не надо, не надо быть таким злым! – ласково заговорила она. – Ведь вы добрый, хороший малыш. Вам хотелось казаться лучше, поэтому вы стали хвастаться и обманывать нас. Но теперь ведь вы больше не будете делать так? Не будете?
Незнайка молчал.
– Скажите, что не будете. Ведь вы хороший!
– Нет, я плохой!
– Но ведь бывают и хуже.
– Нет, я самый плохой…
– Неправда! Гвоздик был хуже вас. Вы никогда не делали таких пакостей, какие позволял себе Гвоздик, а ведь и он в конце концов исправился. Значит, если вы захотите, то тоже сможете сделаться лучше. Скажите, что больше не будете делать так, и начинайте новую жизнь. О старом больше не будем вспоминать.
– Ну, не буду! – угрюмо буркнул Незнайка.
– Вот видите, как хорошо! – обрадовалась Синеглазка. – Теперь вы постараетесь быть честным, смелым и умным, будете совершать хорошие поступки, и вам не придётся больше выдумывать, чтобы казаться лучше. Правда?
– Правда, – ответил Незнайка.
Он грустно взглянул на Синеглазку и улыбнулся сквозь слёзы.
Синеглазка взяла его за руку:
– Пойдёмте туда, где все.
Скоро они были у танцевальной площадки. Пончик увидел, что Незнайка возвращается с Синеглазкой, и заорал во всё горло:
– Незнайка обманщик! Незнайка осел!
– Расскажи, как ты облако проглотил! – закричал Сиропчик.
– Стыдно, малыши! – воскликнула Синеглазка. – Зачем вы его дразните?
– А зачем он обманывал? – сказал Пончик.
– Разве он вас обманывал? – удивилась Синеглазка. – Он обманывал нас, а вы молчали – значит, были с ним заодно!
– Вы ничем не лучше его! – воскликнула Снежинка. – Вы ведь знали, что он врёт да хвастает, и никто не остановил его. Никто не сказал ему, что это нехорошо. Чем же вы лучше?
– Мы и не говорим, что мы лучше, – пожал Пончик плечами.
– Ну и не дразните его, раз сами не лучше! – вмешалась в разговор Кисонька. – Другие на вашем месте давно помогли бы ему исправиться.
Пончику и Сиропчику стало стыдно, и они перестали дразнить Незнайку.
Ласточка подошла к нему и сказала:
– Бедненький! Вы плакали? Вас задразнили. Малыши такие взбалмошные, но мы не дадим вас в обиду. Мы не позволим никому вас дразнить. – Она отошла в сторону и зашептала малышкам: – С ним надо обращаться поласковее. Он провинился и за это наказан, но теперь он раскаялся и будет вести себя хорошо.
– Конечно! – подхватила Кисонька. – А дразнить – это плохо. Он обозлится и начнёт вести себя ещё хуже. Если же его пожалеть, то он сильнее почувствует свою вину и скорее исправится.
Малышки окружили Незнайку и стали его жалеть. Незнайка сказал:
– Я раньше не хотел водиться с малышками и считал, что малыши лучше, а теперь я вижу, что малыши вовсе не лучше. Малыши только и делали, что дразнились, а малышки заступились за меня. Теперь всегда буду с малышками дружить.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ. НА БАЛУ
Тут заиграла музыка, и все бросились танцевать. Торопыжка закружился с черноволосой Галочкой, Знайка танцевал со Снежинкой, Ворчун – с Ласточкой. И – кто бы мог подумать! – доктор Пилюлькин танцевал с Медуницей. Да, да! Медуница тоже пришла на бал. Вместо белого халата, в котором все привыкли видеть её, она надела красивое платье с цветочками и совсем не была похожа на ту строгую Медуницу, которая так властно распоряжалась у себя в больнице. Она кружилась в танце, положив свою руку на плечо Пилюлькину, и, улыбаясь, говорила ему:
– Сознайтесь всё-таки, что наш метод лечения гораздо лучше вашего. Разные ссадины, раны, царапины, синяки, чирьи и даже нарывы следует мазать мёдом. Мёд – очень хорошее дезинфицирующее средство и предохраняет от нагноения.
– Не могу с вами согласиться, – спорил доктор Пилюлькин. – Все раны, царапины, ссадины следует мазать йодом. Йод тоже очень хорошее дезинфицирующее средство и предохраняет от нагноения.
Читать бесплатно другие книги:
