Ученье – свет. Только объясните это темным Велесова Светлана

Ярослав и Денис кинулись подтаскивать к мужчинам маты, уложили их в три слоя, и только тогда Красин опустил на них полковника. Мужчина застонал, на мгновение приоткрыл глаза, чтобы удостовериться в провале операции, и опять зажмурился.

– Кто бы мне сказал об этом утром, послал бы лесом, – прохрипел Роман Евгеньевич. Попытался сесть, но Красин надавил ему на плечи, заставив лечь обратно.

– Лежи, у тебя нарушена работа вестибулярного аппарата.

Полковник попытался возразить, но было видно, что у него в голове сплошная каша, и после нескольких неудачных попыток он со стоном опять вытянулся на матах.

– Саш, это было на самом деле? Или ты использовал гипноз?

Красин издал смешок.

– Понравилось? Могу завтра взять с собой на Марс, дальше я пока не забирался. Но если с полгода потренироваться, можно будет махнуть и на Юпитер.

– Не надо Марса! – с таким ужасом прохрипел полковник, что все ученики Красина покатились со смеху. – Мне и Луны за глаза хватит!

Полчаса спустя Ника убедилась, что Александр Георгиевич умеет искривлять пространство. И хотя это в принципе невозможно, как иначе объяснить, каким образом в маленьком рабочем кабинете поместилось столько народа?

Молодежь, то есть ее, близнецов и Нину, усадили на приснопамятный двухместный диван. Немного потолкавшись, они кое-как уместились, причем Ника оказалась тесно зажата между Дашей и темной колдуньей. Неприятное соседство, но пересесть им не дали, шикнув, чтобы затихли.

Ярослав занял стратегическую позицию за столом, рядом с Александром Георгиевичем. Положив руку на спинку кресла учителя, парень, несмотря на всеобщее напряжение, сохранял полное спокойствие. Шесть старших офицеров спецназа выстроились у стен. Для Романа Евгеньевича любезно принесли из фойе стул, потому что после пребывания на Луне его до сих пор штормило, и не иначе как от «приятных» воспоминаний лицо то и дело заливала мертвенная бледность.

– Ну что ж, – первым нарушил молчание полковник и устало потер переносицу, – я готов выслушать твои условия.

Ярослав чуть склонил голову и улыбнулся:

– Мне нужна свобода передвижения по территории базы, такая же, как у обычного персонала, и выход за ее пределы в любое время. На сопровождение я согласен. Теперь о тренировках. В группе не более пяти человек. Два часа на одно занятие. Думаю, три-четыре группы для начала хватит. Потом посмотрим на успехи или неудачи и уже по ходу скорректируем график.

– То есть ты будешь обучать максимум двадцать человек?

Роман Евгеньевич чуть двинулся на стуле. Похоже, его вполне устраивали требования, выдвинутые Ярославом.

– Можно увеличить численность группы до семи человек, но количество групп оставить прежним. Иначе пострадает качество обучения. Хотя не думаю, что в первые дни наберется больше десятка достойных кандидатов. Теперь о важном. Я сам провожу отбор и никаких комментариев по выбраковке не даю. Это не обсуждается.

Глаза полковника сузились, и в голосе прозвучали стальные нотки:

– Не слишком много берешь на себя, парень?

Ярослав спокойно выдержал взгляд Романа Евгеньевича и даже позволил себе едкую усмешку:

– Достаточно, чтобы нести ответственность за свои действия.

Несколько офицеров одобрительно кивнули, и Ника только сейчас поняла, что последнюю минуту сидела затаив дыхание. Рядом с надрывом задышала Нина. Ишь ты, тоже переживает за Ярослава.

– Ты ничего не сказал об оплате.

Все внимание полковника было сосредоточено на Ярославе, хотя иногда он поглядывал на Красина. Но Александр Георгиевич не выказывал никаких эмоций, лишь изредка на его лице появлялась тень улыбки, заставляющая офицеров ощутимо нервничать.

Ника от удивления хлопала глазами. Неужели он так просто отдаст им Ярослава?

При упоминании о деньгах парень не смутился и назвал сумму.

– Это оплата за неделю, а не за месяц, если вы вдруг так подумали. Никаких наличных. Только переводом на мой счет в независимом банке.

Ника еле сдержала изумленный возглас. Даже у полковника брови взметнулись в удивлении, но по минутному размышлению он кивнул, соглашаясь и с этим условием. Уголки губ Ярослава дрогнули в улыбке. Роман Евгеньевич хмыкнул, осознав, что парень просто проверял, насколько контора готова прогнуться ради того, чтобы заполучить такой ценный кадр.

– Уел. Что с твоей основной работой? – не остался в долгу полковник. Понятно, что за такие деньги из парня выжмут все возможное и даже больше.

– Сегодня утром я уволился.

Сказано это было таким мрачным тоном, что Ника поняла – ему все-таки пришлось чем-то пожертвовать.

Были еще промежуточные вопросы, например, о том, где Ярослав будет жить. На базе его обещали поселить вместе с офицерами, а квартиру, на случай если он захочет заночевать у себя дома, снабдят дополнительными системами охраны и видеонаблюдения.

– То есть основные там уже были? – Ника почувствовала, как лицо заливает яркий румянец. У двоих военных от смущения заполыхали уши, и смотрели они куда угодно, только не на нее и не на Ярослава. – О-о-о! – простонала она, закрывая лицо руками, а потом резко выпрямилась: – Погодите! Значит, моя квартира тоже под охраной?

– Конечно. – Роман Евгеньевич искренне недоумевал, как она могла не заметить этого раньше.

– Поэтому меня перестали беспокоить черные риэлторы?

Мужчина расплылся в обманчиво мягкой улыбке:

– На их счет можешь не беспокоиться. Больше проблем с криминалом ни у кого из вас не будет.

И заодно проблем с давлением на Ярослава. Отлично! И что теперь? Уйти из дома и жить на улице, чтобы развязать парню руки? Поймав потемневший зеленый взгляд, Ника уловила едва заметный отрицательный кивок и закусила губу, чтобы не затевать бесполезный спор. Роман Евгеньевич все равно не отступится, а если она будет упорствовать, то их вообще отсюда не выпустят. Насупившись, Ника промолчала. Ярослав чуть шевельнул пальцами, сжимавшими спинку кресла Красина, давая понять, что она поступает правильно.

Девушка отвела взгляд, пока никто не заметил их переглядывания. Похоже, решение одних проблем породило ворох других. И непонятно, кто в конечном итоге оказался в выигрыше.

Основные вопросы были улажены. И Ника посчитала свое присутствие на собрании излишним. Извинившись, девушка выскользнула из кабинета и, оказавшись в темном коридоре, прислонилась к холодной стене. Мгновение постояла, прислушиваясь к звукам за закрытой дверью.

Денис порывался пойти за ней, но Роман Евгеньевич довольно резко приказал ему оставаться на месте. Послышался звук отодвигаемого стула.

Только не это. Меньше всего Ника хотела общаться с полковником. Шмыгнув в ближайший пустой зал, она затаилась в темноте. Хлопнула дверь. Прозвучали шаги, дверь зала приоткрылась, и в полутьме, на фоне дверного проема появился темный силуэт Ярослава.

– Вероника?

Ника горестно вздохнула, шагнула ему навстречу и оказалась в крепких объятиях.

– Ну же, маленькая, не плачь.

Парень поцелуями осушал предательские слезы на ее лице. Не хотела она плакать, не хотела! А сейчас не могла справиться с истерикой. Словно ребенок, цеплялась дрожащими пальцами за его майку, боясь отпустить от себя хоть на шаг.

– Ник, все будет хорошо, ты только Сашку слушайся.

– Я не могу… не смогу без тебя.

– У тебя получится. Верь мне, все будет хорошо.

Их губы встретились, и Ника ощутила соленый вкус своих слез. Ее руки тут же обвились вокруг его шеи, и Ярослав обнял ее еще крепче, прижимая к себе изо всех сил. Поцелуй длился и длился, пока парень мысленно не застонал: «О боже, Ника, еще немного – и я не смогу уйти».

Оторвавшись от нее, Ярослав немного отстранился, и девушка скорее почувствовала, чем увидела в темноте его улыбку. Одной рукой он продолжал ее обнимать, другой убрал за ухо выбившийся из косы локон. С нежностью провел пальцами по ее щеке, коснулся подбородка и вздернул ее лицо вверх, заставив поднять взгляд.

– Где девушка, готовая пристрелить меня из трофейного автомата? Ник, взбодрись, это не навсегда.

Ярослав гладил ее по волосам, по спине. Ника обнимала его за талию, прижавшись щекой к его груди. Вдыхала родной запах. Понимала, что должна первая отпустить его, потому что он ее не отпустит, и наконец решилась, мысленно спросив: «Точно все будет хорошо?»

И чуть не рассмеялась, услышав, как ворчливо звучат ее мысли.

«Обещаю».

Почувствовав легкий поцелуй в макушку, Ника глубоко вздохнула, разжала руки и отошла на шаг. Вымученно улыбнулась и поплелась обратно в кабинет, зная, что теперь они увидятся не скоро.

В дверях кабинета столкнулась с выходящими из него военными. Офицеры бросали на нее любопытные заинтересованные взгляды. Причем интерес был сугубо профессиональный. Интересно, что им наговорил Красин? Не сидели же они все это время молча?

Ника чуть посторонилась, давая им дорогу. Последним вышел Роман Евгеньевич, увидев ее, остановился:

– Тебя отвезти домой?

Ника мотнула головой.

– Не нужно. Мне теперь некуда спешить.

Мужчина хотел что-то сказать, но промолчал и зашагал к выходу. А она поспешила спрятаться в кабинете, ибо стоит ей увидеть, как Ярослав уходит с военными, – и от конторы Романа Евгеньевича останутся одни воспоминания.

Разрушения, бегущие и кричащие люди, покореженное оборудование и горящие автомобили, вой пожарных сирен и съезжающиеся на место происшествия полицейские – все это она увидела так ясно, что невольно вздрогнула, осознав, в какое русло свернули ее мысли. Усилием воли Ника подавила агрессию. Внутри заурчала тьма, недовольная тем, что ей не дали повеселиться. Бросив изумленный взгляд на Нину, девушка поймала понимающую улыбку колдуньи.

– Как ощущения? Надеюсь, они тебе нравятся, иначе очень быстро спятишь, если будешь постоянно сдерживаться.

– Ты о чем? – не поняла Ника. Настасья Валерьевна ни слова не говорила о возможном сумасшествии, да и те темные, с которыми ей довелось встретиться, вполне в своем уме.

– Это может подождать. – Александр Георгиевич вышел из-за стола, приоткрыл дверь и, удостоверившись, что в здании не осталось ни одного военного, вернулся обратно. – Вероника.

Ника тут же окутала кабинет пологом тишины. Красин, передвинув стул в центр, вскочил на него и, выдернув потолочный светильник вместе с видеокамерой, бросил на стол. Соскочил со стула, открыл окно, выходящее во внутренний двор, и тихонько позвал:

– Сергей, давай.

Все, кто был в кабинете, с возрастающим удивлением наблюдали за действиями тренера, а когда через подоконник с увесистым рюкзаком перемахнул танцор, Ника открыла рот от удивления. Она и подумать не могла, что события вечера получат продолжение.

– Всем привет! – Парень улыбнулся широченной улыбкой, подмигнул икнувшей от удивления Даше и свалил свою ношу на стол. – Переодевайтесь, быстро.

Никто не двинулся с места. Красин закатил глаза.

– У нас десять минут, чтобы отсюда убраться, – и, показывая пример, вытряхнул содержимое рюкзака на стол. – Девушки, отвернитесь.

Ника встала на коленях на диване, уткнувшись носом в стену. Ее примеру последовали Нина и Даша. Красин и Денис за их спинами зашуршали одеждой.

– Денис, снимай все. Я сказал – все! Да не обернутся они, и зеркала там нет.

– Зачем это? – Было слышно, что парень стремительно переодевается. – Я все равно не могу ухать. Через неделю слушания по моему делу.

– Вот к слушанию и вернешься. Девчонки, ваша очередь.

Чтобы они не смущались, парни вместе с Александром Георгиевичем выбрались через распахнутое окно и своими спинами загородили обзор с улицы.

Ника с Дашей поделили одежду поровну: кружевное белье, заставившее обеих залиться краской смущения, мешковатые спортивные штаны, майки на тонких бретельках, теплые толстовки, носки, кроссовки по размеру. Для Нины не нашлось дополнительного комплекта, ведь никто не предвидел ее появления.

Темная махнула рукой.

– Мне не нужно, на мне нет следящих устройств.

– Девушки, время! – поторопил их Красин.

Ника впрыгнула в штаны, натянула майку, зашнуровала кроссовки и, схватив толстовку, выбралась через окно на улицу. За ней на улице оказались Даша и Нина. Красин нахмурился, увидев, что темная босиком.

– Купим обувь по дороге.

И следом за Сергеем побежал к припаркованному в двадцати метрах от дома автомобилю.

Ника кинулась за ними и тут же споткнулась о два бесчувственных тела, аккуратно припрятанные в кустах. Денис успел поймать ее за шкирку и толкнул вперед. Похоже, Роман Евгеньевич не собирался оставлять их без присмотра, и Сергею пришлось расчищать путь.

Добежав до машины, парень сел за руль джипа. Красин плюхнулся рядом с ним. Денис чуть ли не взашей затолкал девушек на заднее сиденье и сел сам. Потеснившись, не слушая возражений Нины, усадил темную колдунью себе на колени.

– Сдурел? Пусти!

– Сидеть! – рыкнул парень.

Девушка пискнула от испуга, потому что рык получился поистине звериным, и прекратила вырываться. Автомобиль сорвался с места, и только теперь Нику накрыла запоздалая реакция. Согнувшись, она уткнула лицо в колени и дала волю слезам. Даша обняла ее, не говоря ни слова.

Красин развернул на коленях карту и указал Сергею место назначения.

– Бензина хватит?

– В багажнике запасные канистры. – Парень не выказывал волнения. Похоже, у них с Александром Георгиевичем все было оговорено заранее.

Автомобиль летел на бешеной скорости, при этом Сергей непостижимым образом умудрялся вписываться в крутые повороты и проскакивать на зеленый свет. Успокоившись, Ника вытерла лицо от слез, внимательно присмотрелась к парню и в который раз за вечер поняла, что сюрпризы еще не кончились. Чтобы не дать законам инерции на очередном сумасшедшем повороте впечатать их в ближайшее здание, Сергей использовал не только силу ветра, но и силу земли, сохраняя сцепление шин с поверхностью асфальта. Ее брови изумленно поползли вверх. Еще один полукровка? Но откуда?

Как только город остался позади, Сергей вдавил педаль газа в пол, и джип, рассекая фарами ночную тьму, на невероятной скорости понесся по трассе, обгоняя редкие автомобили и грузовые фуры.

Александр Георгиевич обернулся к ребятам:

– Ехать долго, успеете выспаться.

– Александр Георгиевич, – Ника подалась вперед, – у меня дома Барбос, кто о нем позаботится?

– Ой, а как же родители? – Даша от испуга прикрыла рот ладошкой. – Они с ума сойдут, когда мы не вернемся домой вовремя.

– Я предупредил их, так что они в курсе. И они обещали позаботиться о Барбосе, так что, Ника, можешь не переживать, будет твой питомец и выгулян, и накормлен.

– Меня будут искать. – Нина нахмурилась, косясь на Нику.

– Не будут. – Девушка откинулась на сиденье, устало, закрывая глаза. Теперь, зная, что о Барбосе позаботятся, можно было последовать совету учителя и постараться уснуть… если получится. – Я экранировала наши метки и изменила мерцание ауры. Никто не будет знать, где мы.

– Без амулетов это сделать невозможно, – вскинулась колдунья, уверенная, что ее дурачат.

– Отчего же. – Красин улыбнулся. – Смотри на меня. Что ты видишь?

Нина сощурилась. Взгляд ее стал отсутствующим, а через мгновение она встрепенулась и во все глаза уставилась на тренера.

– Вы обычный человек, но мне сказали…

– Правильно сказали. – Красин усмехнулся и отвернулся. – Всем спать, иначе усыплю насильно.

Все дружно завозились, устраиваясь подобнее. Но умаститься вчетвером на заднем сиденье оказалось весьма проблематично. Нина хотела слезть с колен Дениса, но он не дал.

– Куда? Не видишь, места нет.

– Но я…

– Спи. – Он пригнул ее голову себе на плечо, чуть съехал вперед, чтобы и ему было удобно, и по-хозяйски обнял колдунью за талию.

– Дожилась, сплю на оборотне, – бурчала Нина, пытаясь примоститься на мускулистом парне.

Ника с Дашей давились смехом, наблюдая эту возню.

Денис приоткрыл один глаз:

– Чем тебе оборотни не нравятся?

– Издеваешься, да? Меня на смех поднимут, когда узнают!

– А ты никому не говори. Тоже мне проблема.

Колдунья возмущенно стукнула его кулачком по ребрам.

– Достаточно того, что знаю я.

– Слушай, уймись а? А то пересажу в багажник.

Даша не выдержала и расхохоталась. А вот Нике резко стало не до смеха. Она вдруг сообразила, что по ее глупости котята совершенно беззащитны перед Ниной, и вздумай она их подчинить…

С трудом обузданная тьма снова всколыхнулась, рождая образы зверского убийства темной и припрятывания еще теплого трупа в ближайшем лесочке. Сжав кулаки, Ника с силой вдавила ногти в ладони, надеясь, что боль ее отрезвит. Но воображение продолжало рождать жуткие картины, одна чудовищнее другой, и она не выдержала:

– Остановитесь!

– В чем дело? – Красин стремительно обернулся, увидел, как ее корчит, и испугался не на шутку. – Сергей, останови машину.

Взвизгнули тормоза. Машину накренило. Всех по инерции кинуло вперед. Телепортировавшись (на это сил хватило), Ника рванула дверцу со стороны Дениса и без всяких церемоний вытащила Нину, с силой впечатав колдунью в холодный металл машины. Остальные тоже выскочили посмотреть, что случилось.

– Если ты… – клокотавшая внутри ярость душила ее, не давая внятно выразиться. Перед глазами плыли кровавые круги. Тьма все больше застилала разум, и Ника изо всех сил пыталась с ней бороться, пока окончательно не спятила. Если она поддастся тьме, котята окажутся в смертельной опасности.

Нина смотрела на нее, не скрывая довольной улыбки, словно нарочно провоцировала:

– Наконец-то ревность, а то я думала, ты рыба рыбой.

– Ревность? – Ника мотнула головой, пытаясь понять, о чем бормочет эта темная. Смысл от нее ускользал, потому что сейчас ею владела единственная мысль – обезопасить Дашу и Дениса от влияния колдуньи, и ради этого она была готова на что угодно, даже на убийство. – При чем тут ревность? Ты вообще сейчас о чем?

– Вероника! – Александр Георгиевич хотел строгим голосом вразумить ученицу, но Сергей не дал ему приблизиться.

– Не вмешивайтесь.

Тренер посмотрел на него как на сумасшедшего. Парень кивнул на девушек:

– Они должны это уладить, иначе нет смысла куда-то ехать.

Ника еще немного вздернула Нину вверх, заставив приподняться на цыпочках.

– Только попробуй подчинить котят – и тебе конец.

Колдунья едко усмехнулась:

– С какой стати я должна тебя слушаться?

Лучше бы она молчала. Но, наверное, у нее напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения. Ника ласково улыбнулась, отпустила темную и, шагнув прочь, с разворота резко ударила ногой колдунью в солнечное сплетение. Нину отшвырнуло на машину. Вокруг нее вспыхнуло сияние энергетического щита, поглотившее основную силу удара. Но все равно на крыле образовалась жуткая вмятина, а девушка с тихим вздохом сползла на землю.

– Попробуем еще раз? – Ника нависла над поверженной колдуньей.

Немного отдышавшись, Нина подняла на нее насмешливый взгляд и изогнула губы в кривой улыбке:

– Полегчало?

Ведьма озверела от подобной наглости. Схватила темную за грудки, вздернула на ноги и хотела объяснить, что ей ни капли не полегчало, но обязательно отпустит, когда она размажет ее по гравию на обочине.

– Ник, ты что творишь? – Денис оказался возле них, с силой расцепил девушек и, оттолкнув подругу, заслонил собой Нину. – Совсем крыша съехала?

– Дэн, уйди.

– Ник, – к ним неслышно подошла Даша. – Ни один темный не сможет подчинить нас.

– Слушай, это здорово, что ты так о нас беспокоишься, – опять встрял Денис. – Но мы не маленькие и смогли себя обезопасить.

Ника хлопала глазами, чувствуя, как от удивления ее покидает злость, а вместе с ней и силы. Александр Георгиевич подоспел вовремя, не дав ей упасть, и усадил на свое сиденье. Нашел между сиденьями термос с горячим чаем, налил полную пластиковую кружку, передал термос Денису, чтобы он напоил Нину, а сам проследил, чтобы Ника выпила все до последней капли.

Чай ощутимо отдавал привкусом валерианы. Даша фыркнула, учуяв запах. Денис поморщился. Нина под его взглядом вела себя как послушная девочка, глотая чай из кружки, которую он держал в своих руках. Сергей осмотрел джип, касанием руки вправил вмятину и пошел доливать в бак бензин из запасной канистры.

– Все? Успокоились? – Александр Георгиевич окинул всех хмурым взглядом. – И из-за чего сыр-бор?

– Из-за нее, – не выпуская из рук пустую кружку, Ника угрюмо кивнула на темную. Чувствовала она себя отвратительно, не только из-за магического истощения, но и из-за содеянного. Сейчас, когда ярость улеглась, она никак не могла взять в толк, с чего так взвилась. Ведь Нина вела себя совершенно нормально. Даже учиться хотела вместе с ними. Неужели и правда все дело в ревности?

– Я здесь ни при чем. – Колдунья выглянула из-за плеча Дениса. И сочувствие в ее глазах окончательно добило Нику. – Ты сорвалась, потому что нарушила баланс сил. И тебе просто нужно было дать выход тьме. Или активизировать свет, но для этого мне пришлось бы сломать Денису руку.

– Эй! – возмутился парень. – Не надо ничего ломать!

Нина одарила его ласковым взглядом:

– Чего боишься? Я же этого не сделала. Потому что все еще хочу влиться в вашу расчудесную компанию. К тому же твоя подруга в два счета исцелила бы тебя, верно? – Она опять глянула на Нику.

Девушка вытаращилась на сумасшедшую колдунью:

– Совсем обалдела? Да будет тебе известно, я не целитель.

– Вот видишь, как хорошо, что Денис остался целым.

– А ну тихо! – рявкнул Красин и устало потер виски, словно пытался унять дикую головную боль. – Денис, что там с подчинением? Почему это невозможно?

– Эмм, – промямлил парень. – А можно я сохраню это в секрете? Для нашей с Дашей безопасности.

Ника подозрительно сощурилась.

– Кому ты не доверяешь?

– Извини, Ник, но тебе.

Девушка вскинулась. Хотела сказать что-нибудь резкое про малолетних идиотов, но промолчала. Хватит с нее истерик. Сергей, закончив заправлять машину, сел за руль.

– Ну что? Поехали?

Никто не двинулся с места.

– О господи! – Учитель поднял полный обреченности взгляд к затянутому тучами небу. – Лучше бы я пошел вместо Ярослава. А ну, марш в машину, и чтоб до следующей остановки я не слышал от вас ни звука!

На этот раз никто не посмел ослушаться. Нина без возражений устроилась на коленях Дениса. Ника посадила Дашу посередине, а сама села у окна и уткнулась носом в холодное стекло, боясь встретиться взглядом с колдуньей.

Черт, кажется, ей придется извиниться. От понимания, что это абсолютно необходимо для сохранения мира в их маленькой компании, ей становилось плохо. Гордость бунтовала против налаживая отношений с бывшей девушкой Ярослава. Все-таки она оказалась права. Все дело в ревности. А потом Ника вспомнила наставления бабушки о том, как пагубна гордыня для светлых ведьм, потому что приводит их к неминуемой гибели, и окончательно скисла.

Следующую остановку сделали ранним утром. Сергей свернул на проселочную дорогу, проехал пару километров и, остановив машину на обочине, первым выскочил размять ноги. Потянулся и направился в густой лес, стеной возвышающийся по обеим сторонам дороги.

Ника проснулась от холода, проникшего в салон через открытые дверцы. Тело ломило от неудобной позы. Потянувшись, она осторожно переложила Дашу со своего плеча на Дениса и выбралась из машины. Александр Георгиевич раскладывал на горячем капоте завтрак: домашние пирожки, жареную курицу, огурцы с помидорами, открыл другой термос, на этот раз с горячим кофе.

– Уже приехали? – дрожа от рассветной сырости, Ника натянула толстовку и подошла ближе.

Небо было все так же в тучах. Сизо-зеленые ели стеной возвышались над узкой полосой серого асфальта. В глубине леса еще царила непроглядная ночь, не вызывая никакого желания углубляться в дебри.

– Еще нет, но нужно дать Сергею отдохнуть. Из-за вас он не спит вторые сутки.

Учитель кивнул ей на термос с кружками, и девушка налила кофе себе и учителю, с упоением вдыхая потрясающий аромат и недоумевая, как он мог сохраниться в закупоренной колбе.

На запах еды проснулись близнецы.

– Без меня не ешьте! – воскликнула Даша, бодро выскочила из машины и рванула в лес, в сторону, противоположную той, куда ушел Сергей.

Денис со стоном шевельнулся. Видимо, Нина хорошо отсидела ему ноги. Девушка протерла глаза, встретилась взглядом с оборотнем и покраснела до корней волос, смутившись от того, что столько часов спала на нем. Кое-как вылезла из машины, еле разогнув онемевшее от долгой неподвижности тело, и поковыляла вслед за Дашей.

– Возьми мои кроссовки! – крикнул ей вслед Денис, но она отмахнулась и, как была босая, скрылась между кустов.

– А чем это так пахнет? – Парень глянул на разложенные вкусности, схватил пирожок, засунул целиком в рот, усиленно задвигав челюстями, и замычал от удовольствия. – Божественно! Кто готовил?

Александр Георгиевич улыбнулся, видя такой аппетит:

– Если я правильно понял, сестра Сергея.

– Я хочу на ней жениться! – с воодушевлением пробормотал Денис, запихивая в рот очередной пирожок, схватил по одному в каждую руку, шагнул к лесу и бесшумно растворился среди деревьев.

Ника покосилась на учителя, наткнулась на его внимательный взгляд и поежилась. Кажется, ей сейчас устроят взбучку. Но она ошиблась.

– Покажи ауру, хочу посмотреть, что с тобой творится.

Оставив кружку с кофе, девушка отошла от учителя на пару метров и сняла со своей ауры маскировку. Красин сощурился, окинул ее взглядом с головы до ног, нахмурился и махнул рукой:

– Закрывайся.

Ника вновь изменила мерцание ауры, став для любого, кто умеет видеть, самым обычным человеком. Мужчина поманил ее. Девушка подошла, не зная, чего ей ожидать. Александр Георгиевич сдвинул продукты к лобовому стеклу, сел на капот, упершись ногами в бампер, и похлопал рядом с собой, приглашая ее садиться. Дождался, пока она устроится, и заговорил:

– Во-первых, о Ярославе. Ты должна ему доверять. Или думаешь, я бы отпустил парня, зная, что он не справится?

Ника отрицательно покачала головой. Учитель удовлетворенно кивнул, видя, что его слова доходят до ее сознания.

– Перестань за него переживать. Ему этот опыт жизненно необходим, чтобы в будущем успешно ускользать от сотрудничества со спецслужбами. И прекрати ссориться с Ниной. Своими необузданными эмоциями ты делаешь только хуже. Чтобы действовать адекватно, Ярослав должен быть уверен, что у тебя все в порядке, а ты не даешь ему ни единого шанса. Что, по-твоему, он почувствовал сегодня ночью?

Девушка понуро смотрела на свои кроссовки. Возразить было нечего, поэтому она молчала.

– Теперь о том, что случилось. Почему ты не уследила за балансом сил, раз это так важно?

– Я не знала, что это важно.

– Почему не знала? Нет, мне правда интересно, почему, узнав, что ты наполовину темная, ты так и не разобралась, чем это обернется. Почему не спросила свою наставницу? Не позвонила бабушке? В конце концов, не попыталась связаться с родителями? Неужели никто из них не мог ответить на твои вопросы?

Ника опустила голову еще ниже. Каждое слово учителя било по ее самолюбию. Она привыкла считать себя великой ведьмой, а повела себя как несмышленый младенец. И то, что ей на это указали в такой мягкой форме, заставляло еще сильней переживать собственное унижение.

– Что ты делаешь ночью?

От столь резкой смены темы разговора Ника вскинулась и удивленно посмотрела на учителя:

– Ночью?

Мужчина кивнул.

– Э-э-э… сплю.

– А почему ты спишь?