Алауэн. История одного клана Жданова Светлана

Иногда Драконам бывает холодно. Так холодно, что рядом может замерзнуть несколько городов.

Ян Словик. Трактат о Драконах

Все драконы – эгоисты. Притом совершенные в своем исполнении. Они готовы пройти весь мир, проползти его на коленях, если понадобится. Они готовы совершать невозможные подвиги, даже спасти весь мир… если в конце им достанется ожидаемый приз, пусть только спокойная жизнь в спасенном мире (хотя в ее спокойствии я сильно сомневаюсь – дракон и спокойствие плохо сочетаются). Даже любовь дракона до предела эгоистична – они пойдут на все ради своей любви. СВОЕЙ. На чужие чувства, если они не затрагивают дракона, им плевать с высоты полета. Да и то лень.

Кстати о лени. Это тоже одно из проявлений эгоизма дракона. «А зачем?» Сколько граней в этой короткой фразе для того, кто что-то предложил дракону. И ведь древнему змею не обязательно даже произносить эти слова – лень. Они будут в позе, во взгляде хищных змеиных глаз, в самом его дыхании. Вы их не пропустите.

Одно из самых эгоистичных его чувств – это любовь к детям. Вот это апофеоз. Они любят эти частички самих себя настолько глубоко, что забывают об их одушевленности. И в то же время любая боль родного дитяти – тяжелое испытание для дракона.

И лишь одна любовь дракона бескорыстна – к небу.

Глава 1

…И от полученных знаний скончался на месте!

Красота несчастных влюбленных Драконов обычно недоступна человеческому пониманию.

И оттого она ищет своего воплощения в самых неожиданных формах.

Эти формы нередко приводят к тяжелым фобиям у окружающих, и даже – психосоматическим явлениям.

Ян Словик. Трактат о Драконах

– Ну и в кого ты такая бестолочь? – шумно вздыхал блондин.

– В драконов, вестимо.

– Что-то непохоже, – загрустил Теоденус, подпирая щеку рукой.

– Тогда какой толк меня дрессировать. Ну не умею я.

– Если бы только не умела. Так ты еще и учиться не хочешь.

– А оно мне надо?

Приподняв бровь, он смерил меня взглядом:

– Это ты у Диар спрашивать будешь. Она сказала – надо. Значит, будем учить.

– Садисты!

Он улыбнулся:

– Это ради твоего же блага.

Я фыркнула. Эта фраза уже набила оскомину. Не проходит и дня, чтобы я не слышала ее.

– Упрямая!

Несмотря на свои слова, Теоденус улыбнулся и, протянув руку, погладил меня по щеке.

Пожалуй, это единственный дракон, которому я до… нет, меня слишком хорошо научили не верить им. Но к Теоденусу я просто не могла относиться плохо. В его серых глазах скрыто столько мудрости и понимания, что даже мое сердце согревалось.

– Ладно. Давай заканчивать безделье. Тебя Диар ищет.

– Безделье? Я себе мигрень заработаю, так бездельничая. Ну не получается у меня передавать мысли. Только принимать.

– Ты лентяйка.

– Ага, – скосила я глаза на дракона. – Еще какая!

Теоденус вздохнул:

– Пора уже самой научиться.

Он мгновенно перенес нас прямо к дверям в любимую комнату Хранительницы. Наверное, мне никогда не удастся назвать ее по имени. Просто не могу. Когда смотрю в ее глаза… сразу вспоминаю пропасть, которую она создала меж нами.

А вот Теоденус другое дело. Если бы не поддержка этого дракона, не знаю, чем бы все закончилось. Где-то через неделю после того… как… после того как я к ним попала, дракон стиснул мне плечи, встряхнул. Под взглядом его внимательных глаз я не выдержала и разрыдалась. По своей внутренней связи он позвал жену и потребовал ответа. Ее слов я не слышала, даже не представляю, что же она могла ему рассказать. Просто через какое-то время он сильней сжал меня в своих руках:

– Может быть, все не так, как кажется на первый взгляд?

– А как? Что я еще могу подумать? Он просто исчез.

– Может, дождешься его и спросишь?

– Уж я спрошу! Так спрошу – мало не покажется!

– Не отчаивайся, девочка.

Он был, пожалуй, единственным драконом, которому я могла открыть сердце. Хотя и не доверяла.

Хранительница сидела в своем кресле и перебирала бумаги. При моем появлении она подняла голову и улыбнулась:

– Добрый день, Александрит. Как прошли занятия?

– Неудачно. Я неспособна пользоваться телепатией в полной мере.

– Это, конечно, плохо, но не смертельно. Хватит того, что ты можешь слышать.

– Это да.

Еще бы! Ни один дракон Алауэн не мог скрыть от меня или Хранительницы свои телепатические переговоры, а иногда и мысли. Особенно когда они чересчур сильны. Полезное качество, когда имеешь с ними дело каждый день.

– Садись. У меня будет к тебе разговор. Серьезный.

Кивнув, я плюхнулась в кресло и вытянула ноги, положив их на пуфик. Какие бы ни были наши отношения, церемонии меж нами давно смотрелись как минимум глупо. Чем я каждый раз и пользовалась – отыгрывалась непочтением за ненависть.

– Завтра мы возвращаемся в Цитадель. Мы все.

– И я? – Кивок. – И Гзар’Дин? – Снова кивок. – И?…

– Все!

Думаю, я побледнела. Что сказать – спокойной (относительно) жизни пришел конец. Значит, меня посчитали уже готовой (сомнительно). И чем это грозит, вот что интересно?

Я прожила в одном из дальних замков около трех лет почти в полной изоляции. Со мной были лишь несколько учителей, все время менявшихся, монаршая пара, иногда сбегавшая на свои очень важные мероприятия. И Гзар’Дин.

– Понятно. А повод?

– Свадьба в клане. Я сделаю заявление на празднестве. Это подойдет? – сощурила она глаза.

– Думаю, да. – Неужели ей нужно мое одобрение? Или это еще одна иллюзия выбора?

Боги, как же долго я ждала этого дня! Вырваться отсюда. Увидеть мир таким, какой он стал за это время. Навестить маму, надоели безликие письма. Найти кошака и по-дружески пообрывать ему усы. Потом найти эльфийского принца, проделать с ним практически то же самое, только с чем-то другим и совсем не дружественно. Что дальше? Ах да, ну как же я могла забыть – выяснить отношения с… дальше непереводимое шипение с элементами нецензурных выражений.

В дверь постучали, и следом за этим в комнату вошел мой учитель, единственный, кто был со мной все это время.

Когда я его первый раз увидела, то даже не удивилась, в шоке была.

– Э-э! А нормальные мужчины у вас водятся?

– Я не вожусь!!! – возмущенно фыркнул этот… рогатый.

– Так заведем! – передернула я плечами. – Хранительница, вы мне вроде учителя обещали показать, а не мелкий рогатый… мужчину.

– Спешу тебя обрадовать, моя милая. Это «рогатое мужчино» и есть твой учитель. Развлекайтесь. Гзар’Дин, только прошу, не покалечьте девочку, она мне еще нужна живой.

– Я постараюсь.

В том, что я выживу, были сомнения.

Помнится, из тренировочной залы меня выносил Теоденус. На руках. Третий день планомерных избиений довел меня до бешенства, и, сменив ипостась, я едва не прибила своего учителя. Он отреагировал адекватно – принял боевую форму и чуть не сделал то же самое.

Так я наконец поняла, кого мне дали в учителя – демона.

У него были оранжевые, словно апельсин, волосы, карие глаза, красивое лицо, пара рожек на лбу, забавно извивающийся хвост, огромные крылья и шикарная вторая ипостась.

Какое-то время мы ходили кругами, рассматривая друг друга. Нечто с черной глянцевой кожей, длинными рогами и прочими атрибутами демона, если честно, мне очень понравилось. Сразу становилось понятно – этот тип, если захочет, может запросто порвать меня на мелкие кусочки, которые даже моя мама не опознает.

– А ты красивая! – оскалилось это нечто.

– Только заметил? Слепой, что ли?

– И язык ядовитый. Как и говорил Змей.

– Ты его знаешь? – продолжала я движение по кругу, сбившись на мгновение. Лишь на то время, пока сердце болезненно сжималось.

– Он пригрозил, что убьет меня, если я сделаю тебе плохо.

– Меня не волнует, что он говорил. Откуда ты его знаешь?

– Мы друзья. Еще с детства.

– Друзья! – выплюнула я это слово. – Что ты здесь делаешь?

Он резко остановился. Смерил меня ореховыми глазами.

– Отбываю наказание. Точно так же, как и братья-драконы.

– А тебя за что? – нахмурилась я. И даже не заметила, как мы перешли на «ты».

– Есть за что. – Гзар’Дин принял вполне… человеческие черты. – Мы с Чертенком немного развлеклись. – Демон поджал губы. – И вообще, это он виноват – полез куда не следует. А мне теперь страдай. Дракоши ведь тоже что-то натворили? Вот наши родители посовещались и решили сделать такой обмен. Их отдали моему отцу в полное распоряжение, а он у меня посол. С Чертенком родители разбираются. А вот меня сюда отправили. Хранительница попросила, и Бальтазар не смог отказать… по причине провинности своих собственных детей.

Из его слов я поняла лишь половину. Но и этого хватило.

В общем, мы подружились. Если так можно назвать отношения, в которых я была ученицей, притом довольно бестолковой, а Гзар учителем, без намека на терпение, надо признать.

– Гзар’Дин, – посмотрела на него Хранительница, – ты будешь сопровождать Александрит повсюду. Срок твоей службы у меня истекает только через несколько месяцев. И если эта неделя пройдет спокойно… думаю, я смогу договориться на досрочное окончание договора. И твоего наказания тоже.

Взгляд асура метнулся ко мне, прожег затылок и вернулся к Хранительнице.

– Я все понял, госпожа.

– Тогда можете готовиться. Больше сюда мы не вернемся. Да, и еще. Александрит, как только ты покинешь замок, чары распадутся.

– Я все поняла.

Ню-ню! Значит, распадутся? Что ж, ничего другого я и не ожидала.

Первое, что я попросила у Хранительницы, это избавить меня от печати. Как бы Кеша ни был мне симпатичен и даже любим, но его грустные желтые глаза напоминали мне о хищном прищуре Сери… это ранило. Правда, тут меня ждало очередное разочарование – снять печать можно было только при согласии «хозяина». И если первое время я горела желанием встретиться со Змеем и вытрясти из него это согласие, то со временем поостыла. Ничего хорошего такая встреча не принесла бы. Хорошо, хоть стараниями Хранительницы Кешка словно заснул, обратившись простой татуировкой. Правда, и кинжал я теперь тоже достать не могу, но это мелочи.

Счастливая в сладостном ожидании предстоящей свободы, я шла по коридорам замка и улыбалась.

В груди трепетало и рвалось сердце, мучаясь и предвкушая встречу и возможность заглянуть в желтые, бездонные глаза дракона… которые можно будет выцарапать!

– Когда ты расскажешь все девочке? – вздохнул дракон.

– Она взрослая. Пусть сама разбирается.

– В том, что ты натворила?

– Нет более сильного чувства, чем гнев. И лучшего кнута мне было не найти. Пока она злилась на полукровку, была управляемой.

– Так, значит, нет сильнее чувств? – Серые глаза вмиг стали холоднее льда.

Диар взглянула на мужа. По позвоночнику женщины прошла липкая дрожь. Сколько лет минуло… но она все так же порой пугается этого существа.

– Тео!

– Иногда я забываю, что моя кровь изменила только твое тело, но не сознание. Люди очень жестоки к себе подобным. А она… Ведь Александрит такое же твое дитя, как и все остальные. Даже больше. О чем ты думала, когда подбрасывала мальчишкам это заклинание?

– О нас! – Она тяжело откинулась в кресле. – Я устала жить в вечном страхе, устала бороться с призраками прошлого. Если все пройдет хорошо, Александрит будет последней моей жертвой. Все, что я сейчас могу, это дать клану еще одну Хранительницу, способную на силовое решение проблем.

– Александрит ведь не знает, чью задумку, того не ведая, осуществили мальчики.

– Нет, – потупила взор Диар, – никто, кроме нас двоих, об этом не знает. И, конечно, твоей сварливой бабки, – не смогла удержаться она. – Тиамат так просто не дает.

– Задумываться о расплате надо было раньше.

– Мне было некогда, – отмахнулась Диар. – Мне стоило больших усилий найти подобную девочку. И кто знает, что бы с ней случилось, не поспеши я.

– Подобную? – сощурил глаза дракон.

– Понимаешь, она от рождения обладает довольно слабым магическим даром. На что-то приличное сил особых не было, поэтому Александрит и создала себе эти щиты. Здесь я была уверена, что природная магия не войдет в диссонанс с магией драконов, и уж тем более не наделает бед при Тере’итт Ан. Это во-первых.

– А во-вторых?

– Во-вторых, она достаточно умна и упряма, чтобы справляться с драконами. И тут же третье – Александрит, кто бы что ни говорил, аристократка. К тому же чистокровная. А это довольно важно. Я так радовалась, когда кристалл подтвердил слова этого Дэлури, который и нашел девочку по моей просьбе. Стоило ему попасть к ней в руки, как артефакт прошел активацию. И если бы близнецы так не торопили ее перерождение, вполне бы справился с контролем за изменениями. А так Сериандрэй сам виноват в ее отвратительной регенерации. Неймется ему. – Хранительница раздраженно фыркнула. – И что он в ней нашел? Обычная девочка… была.

– Разве любят за это? – посмотрел дракон на жену. – А что происходит в его рыжей голове, вообще непонятно. После того что выкинул его брат… В отношении Сериандрэя у меня теперь еще больше подозрений. Хорошо, хоть последнее время чудил только Колин.

– Мне хватило выкрутасов, которые вытворял этот полоумный Змей. Надо было иметь наглость требовать у меня вернуть ему невесту.

– Сери не откажется от нее. Сколько бы ты ни срезала ниточки, связывающие их, мальчик слишком хорошо позаботился об этом. Даже если сама Андин серьезно вознамерится вырваться из его сетей, ей это вряд ли удастся.

– Из ваших сетей вообще невозможно вырваться, – чуть улыбнулась Диар.

Теоденус положил руку на плечо жене. Она нежно улыбнулась и потерлась о нее щекой.

– Скоро мы будем достаточно свободны. Я уже забыла, каково это, видеть тебя рядом чаще нескольких раз в сутки. Еще немного – и я забуду, каковы на вкус твои поцелуи.

– Я не позволю тебе этого забыть, – чуть улыбнулся он, склоняясь к губам жены. Провел по ним кончиком языка… невыносимо сладко дразня ту, что дороже всего на свете. – И все же, любимая, пообещай: если она спросит, ты ответишь ей правдой.

– А с чего такое беспокойство? Я уже начинаю ревновать, – состроила гримасу Диар, обнимая его за шею.

– Не стоит. Просто у нас слишком долго не было детей.

– Уже скоро, любимый.

Теоденус улыбнулся и легко взял жену на руки.

Занавес!

Раздался такой знакомый мне звук сворачивающегося пространства, ознаменовавший закрывшийся телепорт.

Заклинание тут же повисло обрывками невидимого плаща.

Спасибо, первый дракон Алауэн не выдал.

Значит, хотела меня контролировать? «Пойдем, девочка, я подарю тебе весь мир!» Тьфу, как банально! Тут каждому от меня что-то надо.

Я потерла чуть озябшие плечи. Хотелось спрятаться. Заслониться от мира. Укрыться… в чьих-то объятиях. В тепле чужих рук.

Почему же когда я так думаю, перед глазами встает он?

Этот полет стоил того.

Ради красок, которые хлынули, едва мы пересекли контур наложенного на замок заклинания, я готова многое стерпеть. Даже путешествие на спине дракона.

На руке заворочался Кешка.

– Привет, малыш! – Высунув голову, дракоша сонно похлопал желтыми глазами и лизнул языком мою щеку. – Я тоже по тебе скучала.

Как странно это звучит. Как странно чувствуется.

– Кеш-ша хорош-ш-ший.

Я кивнула. Если честно, соскучилась я по своему… защитнику. Ведь Кешка ни в чем не виноват. Он существо полуразумное, потому как в своем роде часть меня… а я иногда сомневаюсь в наличии моего собственного ума. Не слышны в мозгу даже шорохи!..

И вообще, все так давно и крепко запуталось… что сейчас мне было уже не страшно. В сердце прочно застряла заноза, дергая и зудя. И даже если время не лечит, с болью примиряешься. Она не уходит, просто становится привычной. И все, чего мне сейчас хотелось, это наконец прекратить агонию, раз и навсегда разобраться с тем, что произошло тогда, почти три года назад. Кем я была для гранатововолосого дракона Алауэн?

Ведь не все так просто. Не зря Хранительница что-то от меня скрывает. Да и… Как же мне самой хочется надеяться, что это все ложь и Сери… любит меня? Возможно ли это? Не много ли я хочу?

Влюбленный Сери. Хотела бы я посмотреть на это чудо из чудес.

Не люблю я Цитадель. Не нравится она мне. Большая, неуютная. Крепость, а не дворец. Хранительница говорила, что Цитадель строили на руинах бывшего герцогского замка, принадлежавшего ее предкам. Несколько сот лет это действительно была крепость, в то время северные племена еще нападали на границы королевства. Высокие стены, серый камень, кажется, даже сейчас покрыт инеем, окна-бойницы, широкие площадки в центре и на крышах четырех главных башен – для приземления драконов.

Со слов Теоденуса, перестраивать что-то им лень. Да и зачем? Раз здесь подолгу никто не живет. А на послов впечатление производит. Хорошо, хоть в прошлый раз я не так долго здесь пробыла – уже через пару дней, закончив какие-то свои дела, Хранительница забрала меня.

Как вещь.

Тогда я не возражала. Внутри словно полыхал огонь, раздуваемый воздухом, заполнившим то пространство, что разделяло нас теперь. Я же продолжала чувствовать его. Далеко. Где-то на краю восприятия. Но даже сейчас он продолжал держать натянутый повод.

Промучившись несколько дней, как-то под утро я не выдержала. Скомкала все, что чувствовала, – все обиды, все страхи, всю боль – и безжалостно зашвырнула их в это холодное пространство. От ощущения сделанной гадости как-то полегчало. Подобрав под себя ноги, я впервые за это время беспокойно задремала, зябко кутаясь во всевозможные щиты.

При воспоминании об этих первых нескольких… неделях становится как-то пакостно. От Кешки пыталась избавиться, истерики закатывала, в ситуации… не разобралась. А сейчас уже очень поздно. Или же нет?

Я остановилась. Длинный коридор был пуст. Но меня с головой накрыло чужое присутствие. Болезненное, родное, теплое. С минуту я стояла около окна и просто впитывала его в себя. Наверное, так дышит вынырнувший из-под воды почти утопленник – глубоко, сладко.

Что бы я ни говорила, как бы ни прикрывалась болью и обидами, но только вряд ли мне удалось хоть от кого-то скрыть – я скучала, безумно скучала по Сери. А теперь он здесь. Где-то совсем рядом. В замке.

«Она здесь!»

Этот голос, произнесенный на самой грани моего восприятия, заставил меня очнуться. В мгновение ока я прикрылась одним из самых мощных щитов, на какие только способна. А способна я была на многое.

Быстро покидая место, где меня застал голос, прислушиваюсь.

«Алекс? Ты уверен?» – Это, разумеется, Колин. Его спокойный, размеренный голос невозможно спутать.

«Думаешь, я не узнаю?» Сколько яда! Змей, ты оправдываешь свое имя.

«Ты три года ее не чувствовал. И думаешь сейчас?…»

«Волкодлак тебя покусай, Колин, ты не слышал, что я сказал? Она здесь! – Э-э… А он чего такой злой-то? – Хватит там улыбаться этой стерве теще, лучше помоги мне ее найти».

Нет, что-то меня сейчас не тянет с ним встречаться. Совсем. Во избежание истребления некой редкостной расы – Змейкус Блондинкус. Меня то бишь. Кем бы я сейчас ни была, какую силу ни имела, но Сери… чую, ему на это глубоко чихать. Да и не могу я применять силу против него. И физически… и морально.

Хотя… в морду бы дала. Наглую, рыжую морду!

Хватит мечтать! Сейчас не до рассуждений. Лишь бы ноги вовремя унести.

Почему же этот коридор такой длинный?

Я почти успела закрыть дверь, когда раздался хлопок телепорта.

– А ну стой!

Ага, разбежалась… от тебя подальше, Змей чокнутый.

Не зря меня Гзар’Дин столько мучил. Ранние побудки, беготня на свежем воздухе. Если бы не это, меня давно уже поймали бы, скрутили… а дальше моя фантазия начинает шалить. Одна часть рисует нечто напоминающее воспитательные меры одного знакомого гранатововолосого дракона. Другая выдала картинки в фривольном стиле. И если от первых меня бросало в холодную дрожь, то второе вешало гири на ноги и мешало бежать.

Проверить, что ли?

Дав себе мысленную затрещину, я ускорила темп. Позади снова раздался звук, знаменовавший очередную выбитую дверь. Какую по счету, а? Может, ну их. Не буду больше закрывать. Или пусть пока на дверях пар выпустит. Мне что, жалко? Все равно это не мой замок. А он пусть с Хранительницей потом сам разбирается. Я тут вообще… мимо пробегала.

Пустые, серые помещения как-то кончились, уступив место богато убранным комнатам, залам и анфиладам. Начали попадаться не только слуги, растерянно взирающие на погоню, но и вполне вменяемые драконы.

Уж не знаю, чего они такого успели рассмотреть в высокой, всклокоченной девице, одетой в костюм Наездницы, с отличительными знаками клана Алауэн, но отступали довольно шибко. Хотя это достаточно взрослые драконы. Молодежь, те, кому меньше двухсот, пялилась на меня с удивлением, словно на редкий вид насекомого.

Вот один такой и попался на моем пути. В смысле попал он. Крепко так! Примерно как то, с какой силой этот красавчик сжимал мне запястье.

Я подняла голову. На меня взирал очаровательный блондин с такой улыбкой… нет, надо будет у Теоденуса все же выспросить, может, у них в роду были инкубы? Только слащавый он, этот представитель рода драконов.

– Куда ты так торопишься, малышка?

На разговоры и нежные, безболезненные посылы к доброму дядюшке времени не было. Теперь от гнева и близкого жара взбешенного Змея меня не спасали никакие щиты. И ничего удивительного, что на наглое посягательство на мою девичью честь (ну так он еще не проверил, какая она девичья, так что можно смело уверять в своей невинности) я ответила злобным шипением. Кешка подтвердил мои догадки о совсем не дружеских мыслях блондинчика струйкой огня.

– Руки от нее убрал!

И я, и блондин подпрыгнули на месте.

В аккуратно раскрытых дверях стоял желтоглазый. По красивому, породистому лицу прошла волна изменений, одарив чешуйками. Дерево дверных створок расчертили полосы от когтей. Красноволосый сделал несколько медленных шагов в небольшую, пышно отделанную комнату. Молодой дракон откинул мою руку и попятился.

Просверлив блондина злым взглядом, буквально вбившим того в пол, Сери переключился на меня. Его глаза прошлись вдоль моих ног, затянутых в грубую кожу, поднялись по телу и застыли, выискивая что-то в лице.

Почти нестерпимо хотелось поправить съехавший ментик [24] и растрепавшиеся короткие волосы. Я стояла вполоборота и сама не могла оторвать взгляд от этого мужчины.

Изменился ли он, Сериандрэй из клана Алауэн Ту? Что-то в золоте глаз говорило, что да. Все такой же красивый (хотя что ему, дылде двухметровому, сделается). Копна волос, свободно свисающая до талии, разбавлена тонкими косичками, украшенными рубиновыми подвесками. В донельзя строгом и официальном одеянии черного цвета. С чуть растерянным, взволнованным лицом.

Прям так и хочется обхватить руками и ногами и заорать: «Мое!»

Подобные мысли отдались жаром внизу живота и слабостью в ногах.

От опрометчивых поступков меня спас, как ни странно, блондин, которому на вскидку можно дать лет пятьдесят.

– Так это твоя вещь?

Нет, ну никакого чувства самосохранения! Теперь понимаю, зачем этим драконам Хранительница. Без нее перемерли бы давно.

Сери зашипел. Громко так, недовольно.

– Я не вещь!

Мне было ближе. Сделав шаг навстречу, я сформировала на ладони пучок света и резко ударила мальчишку в солнечное сплетение. Блондина подкинуло вверх, и, пролетев еще метров пять, он со всего маха приложился о стену.

Я проследила, как он медленно съехал вниз. Стряхнула с руки остатки заклинания. Подошла к мальчишке, все еще каким-то чудом удерживающему сознание. Ухватила за подбородок.

– Женщины не вещи. Любые женщины. А ты, мальчик, – сказала я, уже убрав из голоса те особые нотки, – думай, прежде чем делать.

– Мама?! – жалобно вякнул он, посмотрев куда-то в сторону.

И когда здесь только успело столько народу объявиться?

Высокая светловолосая женщина посмотрела на него, на меня… и промолчала. Умная драконица! Это, кажется, уже второй ее ребенок.

«Кто это?» – не раз слышалось меж драконами.

А я усмехнулась. И, развернувшись, направилась вон из комнаты.