У кладезя бездны. Адские врата Афанасьев Александр

Понял, где прячется правда,

Ее не найти без огня,

Кто-то оставит цветы

На могиле твоей…

7Б «Некрещеная луна»

Март 1991 года

Аэропорт Фьюмиччино

– Вниманию встречающих, самолет, выполняющий рейс номер тридцать шесть, Рим – Мадрид, совершил посадку, встречающих просим собраться у первого терминала. Вниманию встречающих, самолет, выполняющий рейс номер тридцать шесть…

Голос диктора с трудом пробивался сквозь свист турбин – со звукоизоляцией здесь было совсем неладно.

В числе встречающих был невысокий, сухощавый человек, скромно одетый в черное, монашеское одеяние, в руках он держал табличку «Ватикан – конференция», написанную на английском и на итальянском языках, причем на английском – с ошибкой. Встречи и проводы в итальянских аэропортах проходят бурно, этот же человек не бросился со всех ног вслед за толпой, он пропустил всех и только потом пошел сам. Он ни с кем не разговаривал, не вызывал подозрений и постоянно смотрел в пол, себе под ноги. Он знал, что так – будет почти невозможно запомнить его в лицо…

Аэропортовский шаттл – так на североамериканский манер теперь называли автобусы во всех аэропортах мира – причалил к переходнику, и встречающие бросились на штурм…

– Глянь-ка…

Среднего роста человек, скромно одетый, как одеваются небогатые туристы, отбывающие на отдых в южные страны, ткнул пальцем в висящий прямо в переходнике плакат. На плакате была то ли так загорелая, то ли с примесью восточной крови девица с голой грудью, сидящая в кресле в весьма фривольной позе. Конечно же, Эммануэль, куда же без нее…

– Дама, когда ты закончишь со своим половым созреванием, а? – недовольно спросил капитан Питер Прайс, командир их патруля.

– Не раньше, чем перестанет ссаться в постель, – поддал жару еще один член этой небольшой группы, лейтенант Джон Кьюсак.

– Нет, я все понимаю, но кое-где этот фильм идет обрезанный по самое не хочу. А здесь – похоже, нет. Самое время прошвырнуться по кинотеатрам, парни.

– Обрезанный фильм для обрезанных парней, – несколько неловко пошутил четвертый член группы, капрал-сверхсрочник Джон Ноланд. Впрочем, у него с чувством юмора всегда было плохо – оно было, но было каким-то тяжеловесным. Остальных же, особенно Даму, – хоть сейчас на сцену…

– Так, заткнулись все, – недобрым тоном сказал капитан, – поберегите свои языки для другого раза.

Капитан волновался, и волновался неспроста. Обстановка в Итальянском королевстве, куда они прибыли со специальной миссией, была крайне нездоровой. Здесь, как и в Британии, была конституционная монархия; правда, количеством депутатов Италия могла дать фору любой стране мира. Их было девятьсот сорок пять – совершенно безумная цифра для, в общем-то, небольшой страны: при том, что колонии в парламенте прямо представлены не были. Италия была лоскутным одеялом: на севере была относительно развитая промышленность, работавшая на Европу, на юге – сельское хозяйство и всепроникающая мафия. Сицилия была вообще как отрезанный ломоть, по сути это было самостоятельное государство, и оно оставалось им, даже юридически входя в состав Королевства. Там хозяйничала мафия – мафиозные боссы правили везде, кроме разве что Палермо. Чтобы задержать мелкого воришку, приходилось отряжать целые отряды карабинеров, и они не всегда возвращались назад. Следователи и судьи, расследующие дела мафии, жили в армейских казармах, потому что иначе их бы немедленно убили. После разгрома немцами марсельского синдиката – тогда в один день расстреляли полторы тысячи человек – Сицилия стала входными воротами в Европу для азиатского героина, травы-муравы из Африки и бог знает чего еще. Но главной проблемой было не это – мафия состояла из деловых людей, с ними всегда можно было договориться, несмотря на их специфический товар и специфические методы ведения дел. Главной проблемой были левые. То ли от жары, то ли от бедности – в Италии сильны были леваки, троцкисты, анархисты и прочая мразь. Из-за этого в стране был постоянный усиленный режим работы полиции и карабинеров, везде стояли люди с автоматами… в том же Лондоне это и представить было нельзя, несмотря на то, что угроза от ирландцев была не менее серьезна. Христианские демократы последние парламентские выборы проиграли, удержавшись у власти лишь создав разнородную, почти ничем общим не связанную коалицию с мелкими партиями и поделившись портфелями в коалиционном правительстве. Левые партии объявили обструкцию; от этого что правительство, что парламент не могли нормально работать вот уже три месяца, и Его Величество не мог их распустить и назначить новые выборы, потому что и предыдущий парламент был распущен точно так же. Нагнеталась нервозность, ничего не удавалось сделать с безработицей, цены за последние месяцы подросли процентов на двадцать – и можно было ждать всего чего угодно: от военного переворота до уличной левой революции, после которой должно было немедленно последовать германское вторжение с целью наведения порядка. Священной Римской империи иметь под боком левачащую страну, да еще ту, которая владеет огромными запасами нефти в Триполитании, совершенно не улыбалось.

Вооруженные автоматами карабинеры имелись и здесь, они наблюдали за толпой и, увидев четверых скромно одетых мужчин, внутренне подобрались. Они стояли на этом посту слишком долго и научились разбираться в людях: так вот эти четверо старшему патруля не понравились. Он уже сделал знак остальным и собирался было подойти и проверить документы – как вдруг увидел, что к этим четверым подошел человек в сутане священника. Капитан карабинеров выругался про себя и еле удержался от того, чтобы плюнуть на пол. Священник… значит, это приглашенные Ватикана. То ли волонтеры какие-то, то ли еще кто – черт их разберет. Но от таких надо держаться подальше, с Ватиканом лучше не связываться. Грязи там навалом, а тамошние попы и крючкотворы отличались особой зловредностью и въедливостью. Если остановить гостей Ватикана – жалоба непременно воспоследует.

– Синьор? – спросил младший из патруля, Паоло, молодой парень лет восемнадцати, у которого на щеках был еще едва заметный юношеский пушок. Автомат он держал так, как обычно держат дрова.

– Оставаться на месте, – скомандовал капитан карабинеров, – отбой, это не наши проблемы. По сторонам, по сторонам смотрите!

Священник уверенно провел гостей по аэропорту, вывел их на новую многоэтажную стоянку. По пути бросил в урну плакат, с которым он встречал гостей, огляделся по сторонам.

– Добро пожаловать в Италию, синьоры, – негромко сказал он на ходу, – меня зовут брат Грегорио.

– Как здесь погода? – спросил Прайс.

– Холодно, но с каждым днем все теплее и теплее…

Пароль был назван верно…

«Падре» подвел их к фургону с номерами Ватикана – это был белый фургон неизвестной британцам модели, сильно похожий на «Форд Транзит» или британский «LDV». Уверенно сел за руль, снял сигнализацию. Фургончик был приспособлен для ремонтной бригады – пять кресел и большой багажный отсек.

– Прошу.

Британцы расселись по местам. Капитан Прайс сел вперед.

– А если остановят?

– Ватиканские номера. У нас право экстерриториальности.

Так вот почему тут никак не могут сдюжить ни с терроризмом, ни с провозом наркотиков…

Фургон, очень круто развернувшись, начал выезжать со стоянки.

– Что за модель? – внезапно спросил капитан.

– «Пьяджо». Лицензионная. Интересуетесь?

– Немного.

– Тогда там. За сиденьями.

– Дама, проверь, что там? – не оборачиваясь, приказал Прайс.

Лейтенант Дамиан Монтгомери сунулся назад, под мешками наткнулся на знакомый пластиковый кейс, щелкнул замками.

– Эй, кажется, я знаю, какой подарок хочу на Рождество! – весело крикнул он.

В кейсе, в гнездах серого, негорючего поролона, лежала огромная, с почти метровой длины стволом снайперская винтовка…

Их фургончик, выбравшись из толкотни вокруг Фьюмиччино, распугивая сигналами клаксона совершенно обнаглевшие желтые такси, направился на север. Стояла весна – типичная итальянская весна, когда земля, не знавшая даже снега, пробуждается от зимней спячки. Мимо дороги – хорошей, кстати, дороги – мелькали голые, серые перелески, придорожные кафе и траттории, автозаправки. Всем англичанам было несколько не по себе – в Италии движение было правосторонним, и им постоянно казалось, что они едут по встречке. Машины – а они здесь были такими же, как и в Англии, в основном небольшими, скромными – с шумом пролетали мимо.

– Если нужно – по пути есть хорошая траттория, можно свернуть. Ее держит мой дальний родственник.

– Нет, – отрезал капитан – он был опытным человеком, много слышал рассказов о провалах и уяснил для себя, что чем меньше звеньев в цепи, тем реже она рвется, – давайте о деле.

– Бардачок.

Капитан полез в просторный, рассчитанный на бухгалтерские накладные формата А4 бардачок, вытащил папку. Открыл ее, начал просматривать – карта, фотографии.

– Его что, надо убить? – внешне спокойно спросил он, показывая падре фотографию.

Падре бросил взгляд на фотографию.

– Ни в коем случае! Если он погибнет, это будет провалом всей операции! Ни в коем случае!

– Тогда что от нас требуется?

– Обеспечить доступ.

Капитан еще раз посмотрел на фотографию. Мелькнула мысль, что пацан, изображенный на ней, сильно похож на Джека, – но усилием воли он отогнал от себя эту мысль, спрятал ее в самый потаенный тайник своей души и забыл.

– Что это значит – обеспечить доступ?

– Его заберут мои люди. Ваша задача – устранить препятствия на их пути.

Ватикан занялся похищениями. Католические священники крадут детей за выкуп. Гениально просто, мать твою!

– Его охраняют?

– Да, и очень серьезно.

– Подробнее?

– Бронированная машина, внутри четыре человека. Вооружены автоматическим оружием.

– Мафия?

– Куда серьезнее. Двое германцев. Один русский. Один – итальянец, десятая флотилия торпедных катеров, знаете, что это такое?

– Знаю… – капитан помрачнел.

– Дом охраняется. Семья живет в уединенной вилле на окраине Милана, там полно средств охраны, в доме всегда не меньше десяти человек с автоматическим оружием. Полицейский участок в восьмистах метрах от виллы. Казармы карабинеров с бронетехникой и двумя вертолетами – в тысяче трехстах.

– Это что – босс мафии?!

– Не ваше дело.

Капитан подавил желание высказать этому наглому хлыщу, напялившему сутану, все, что он об этом думает. Просто удивительно, с каким дерьмом приходится работать.

– И вы что, предлагаете нам четверым штурмовать виллу?

– Нет, я же говорю. Нам нужен только мальчик. Его отвозят в иезуитский колледж на машине. «Даймлер», бронированный вариант. Следом идет машина с телохранителями, это «Ланчия Тема», тоже бронированная. Машины двигаются по оживленным улицам, так что это – самый крайний вариант. Но есть одно уязвимое место. Возвращаясь домой, он не сразу садится в машину. Примерно километр, иногда больше, иногда меньше, – он проходит по улицам. Рядом с ним – постоянно женщина, вроде как воспитательница. Вооружена. Машина с охраной – все время рядом, не далее чем в тридцати метрах. Мы считаем, что это и есть оптимальный момент.

– Как будет проходить операция?

– Очень просто. Ваша задача – остановить машину с охраной, обеспечить ее невмешательство. Изолировать место проведения операции, я правильно говорю?

– Да, – капитан Прайс отметил, что священнику знакомы очень специфические военные термины.

– Остальное сделают другие люди, привлеченные мной. Главное – не попадите в пацана, он обязательно должен быть живым и невредимым.

Капитан посмотрел в окно. На серой земле появились белые пролежни снега. Они поднимались в горы, здесь уже был снег.

– Это миллионный город, – сказал капитан, – основные улицы перекроют за пять-семь минут. У вас знают, как бороться с похищениями, потому что они тут на каждом шагу. Боюсь, что это скверный план, синьор священник.

– Никто не успеет перекрыть улицы так быстро. Не переживайте. Полиция будет занята совсем другим делом.

– Каким?

– На миланском вокзале заложат бомбу. На ее поиск и обезвреживание будут брошены очень крупные силы.

– Вы что, собираетесь взорвать миланский вокзал?!

Священник на мгновение оторвался от дороги.

– Конечно, нет. Бомба будет с неисправным детонатором. За кого вы нас принимаете?

Капитан очень хотел сказать – за кого. Но не стал.

Милан

Корсо ди Виттория

– Мне не нравится этот ублюдок… – задумчиво сказал Прайс, сидя на кровати небольшого частного пансионата на Корсо ди Виттория, одной из крупнейших улиц города. Пансионат состоял всего из восьми номеров, и, судя по кое-каким признакам, капитан заключил, что он снят полностью и посторонних людей здесь нет.

– Мне тоже, сэр. – Капрал Дамиан Монтгомери примерялся к огромной винтовке с дульным тормозом, размером с небольшой автомобильный огнетушитель. Это была североамериканская «МакМиллан», она перезаряжалась полуавтоматическим затвором и стреляла патронами калибра 0,5 дюйма, пробивавшими стены и броню. Винтовка была построена по схеме, предложенной русским конструктором Федором Токаревым.

– Мы имели дело и с худшим дерьмом, сэр, – сказал Кьюсак, – помните Мерцающего…

– Не напоминай.

Мерцающий – таково было прозвище одного парня, активного боевика из ИРА, руки которого были обагрены кровью британских солдат. Какому-то умнику на Воксхолл-Кросс пришла в голову идея перевербовывать таких парней и за освобождение из спецблока тюрьмы Уормвуд-Скрабс[1] забрасывать их на территорию противников Британии, как чумных блох. Закончилось все это таким провалом, что историю засекретили по самому высшему разряду, прежде всего от своих же проверяющих и газетчиков.

Капитан вытащил ершик из ствола автоматической снайперской винтовки «Рейнметалл G3ZF», потрогал патч. Чистый. Чистить свое оружие перед боем – это что-то вроде молитвы. Оружие им достали хорошее – не новое, но по виду его винтовки капитан мог сделать заключение, что из нее сделали не более сотни выстрелов, только чтобы пристрелять. Капитан отложил в сторону винтовку и принялся проверять магазины – если пружина села, то дело может кончиться плохо…

– Какого хрена им нужно от этого пацана, сэр? – спросил Кьюсак. – Черт, я не могу поверить, что Ватикан занимается похищением за выкупы. Это же… черт знает что.

– Ты уверен, что этот ублюдок из Ватикана? Я – нет.

– Сэр, я бы прогулялся по улицам и попробовал наметить маршрут отхода, другой, альтернативный. Или два, – сказал предусмотрительный Дама, – мне не нравится, что мы вынуждены полагаться на этих ублюдков. Это может быть спланированной провокацией.

– Хорошая идея, – капитан поднялся на ноги, отложил винтовку, – одевайся. Пойдем вместе. Лиры не забыл?

– Нет, сэр.

«Брат Грегорио» сидел внизу, на месте портье, и что-то читал. По обложке и толщине тома капитан понял – Библия. Господи, неужели и правда – священник? Он бывал в разных местах, видел много всякого дерьма в жизни, но если священник занимается похищением детей – значит, настали последние времена. И ничего хорошего ждать не следует.

– Куда вы направляетесь?

– Прогуляться… – Капитан толкнул дверь, она была заперта.

– Это небезопасно. Вы не знаете итальянский, не знаете города. Вас могут просто похитить, только и всего.

– Пусть попробуют. Откройте дверь.

– Это небезопасно.

Капитан усилием воли подавил гнев. Еще никто и никогда так с ним не обращался со времен отборочного курса САС. Тот, кто пытался, – получал по морде.

– Вы не знаете правил подготовки специальной операции, – начал втолковывать он как маленькому ребенку, – карт и фотографий недостаточно. Мы должны побывать на месте, посмотреть, как все выглядит на самом деле. Посмотреть, что там насчет секторов обстрела, путей отхода. Если вы наняли нас – дайте нам делать нашу работу.

Брат Грегорио потер подбородок.

– Пожалуй, я пойду с вами. К тому же вам нужна будет машина. Оружие оставьте здесь, может быть проверка документов.

Первое, что замечает британец, когда попадает в итальянский город, – это вой сирен. Для североамериканца это дело привычное, погоня по улицам родного города, когда за машиной с преступником следует десяток полицейских, это очень эффектно в синематографе показывают – а вот для британца такое внове. Господи, в Британии до пятидесятых, когда стало неспокойно в Ирландии, полицейские и оружия-то не носили! У них был жезл, и если они кого-то касались этим жезлом – тот должен был безропотно следовать за констеблем как живым воплощением закона. Был закон о смертной казни за оскорбление констебля, а тут…

Узкие улицы, дикий поток транспорта, и через него – на бешеной скорости – несутся одна за другой бело-голубые машины карабинеров и финансовой гвардии. Во многих местах вместо светофоров движение регулируют полицейские вживую, и они едва успевают перекрыть движение для полицейского кортежа. По мнению капитана, для того, чтобы так носиться по городу, нужно быть полностью сорванным человеком…

– Йоу! – только и сказал Дама, когда подобный кортеж пронесся прямо перед их носом, когда они сворачивали с Виа Франческо Сфорца на Корсо ди Понта Номана (название как песня). – Теперь я понимаю, почему у вас столько чемпионов Формулы один[2].

– С похищениями так борются? – серьезно спросил капитан.

– И не только, – ответил брат Грегорио, – Рим во все квестуры[3] в крупных городах посадил своих людей. Есть спецотделы, они борются с мафией, похищениями, особо опасными преступлениями. Их меняют каждый год, чтобы не успели обзавестись знакомствами и начать брать взятки. Люди без дома, без приюта, постоянно под прицелом. Так жить нельзя…

– Нельзя… – согласился капитан.

Пробиваясь через пробки, они вырулили на Беатриче д’Эсте – в итальянских городах была такая дикость, что улица после перекрестка могла иметь совсем другое название, видимо, было слишком мало улиц и слишком много знаменитых людей, которых нужно было уважить. Двигаясь по этой улице и дальше, – эта трасса была широкой и она как бы охватывала центр Милана полумесяцем – они прибыли на место.

Машину они оставили за километр – более опытный брат Грегорио сказал, что ближе не припаркуешься. Пошли по шумному, запруженному толпой тротуару – три человека в шумном, запруженном толпой городе, северной столице Италии.

Шумно. Довольно грязно – как объяснил брат Грегорио, бастуют мусорщики. Много туристов и много голубей, первых можно узнать по камерам-зеркалкам, о присутствии вторых – догадаться по голубиному помету, которым щедро были украшены здания и статуи. Здания, кстати, были роскошными – в основном постройки конца прошлого века – начала этого, еще до Мировой войны. Роскошные подъезды-парадные, причудливое оформление окон.

– Сколько стоит квартира здесь? – неожиданно для себя самого спросил капитан.

– Смотря какая… – пожал плечами брат Грегорио.

– Небольшая. На одного. В хорошем доме.

– На ваши деньги… около ста… ста двадцати тысяч фунтов стерлингов.

– Сколько?! – это была цена Белгравии, дорогого района британской столицы.

– Это еще немного. Здесь часто вкладывают деньги в недвижимость. Чтобы сохранить. В стране инфляция.

– Черт, почему вы не наведете порядок… – меланхолично проговорил Дама.

– А что, по-вашему, я здесь делаю…

Разговор сразу же стих – как гаснет свеча под порывом ветра. Два британских спецназовца и монах молча шли к цели.

– Это здесь…

Капитан огляделся по сторонам, стараясь не привлекать к себе внимания. Присвистнул.

– Здесь всегда такое движение?

– Утром – нет. Поменьше.

Движение было чисто итальянское. Такое, что между машинами просто невозможно пробраться пешим, если только не по капотам. Удивительно, но эта стальная мешанина еще умудрялась двигаться.

Капитан посмотрел на крыши.

– Что там?

– Музей.

– А там?

– Доходный дом.

В доходном доме, значит, можно снять квартиру. Это хорошо.

– Нужна квартира. В доходном доме.

– Где?

– Как можно выше. По центру.

– Хорошо.

Капитан достал небольшой фотоаппарат, начал все снимать. Возможно, он не совсем был похож на туриста – но здесь до этого не было никому дела.

– Дама, что скажешь?

– Доходный дом – нормально. Если не опасаетесь побочных потерь.

– Их не должно быть, Дама.

– Тогда – не лучший выбор. Много народа.

– Вызвать пожарных, – предложил капитан, – в нужный момент. В панике скрыться.

– Как вариант…

– Все? – падре заметно нервничал.

– Нет. Я хочу пройти по маршруту.

– Это четыре километра.

– Значит, пройдем все четыре. И я хочу увидеть, как это все происходит. Завтра мы должны быть в это же самое время здесь. Точнее – один человек у того дома, откуда выезжает конвой, второй – здесь, третий – у места назначения.

– Это невозможно.

– Почему же?

– Вы засветитесь. Вызовете подозрения.

– Брат… Грегорио. Ваша задача – до завтра нанять еще две чистые машины. Это все, что от вас требуется. А теперь – давайте прогуляемся. Показывайте дорогу, падре. И показывайте нам что-нибудь… как будто экскурсию проводите…

– Это здесь.

Иезуитский колледж находился на одной из улочек, капитан не запомнил названия – слишком сложное, из нескольких частей. Высокое, ухоженное здание, постройка начала двадцатого века, высокие окна с эркерами, лепнина – хотя видно, что новодельная. Построено не так, как в Британии – в Британии принято, чтобы вход в дом был со стороны улицы – а здесь здание как крепость, ворота во внутренний дворик и больше ничего. Ворота такие, что могут разъехаться две высокие кареты. Сейчас они закрыты.

– Это здесь?

– Да… Колледж святого Амвросия[4]…

Капитан понял, почему падре исключает операцию здесь. Первое – слишком узкая улица, она длинная и хорошо просматривается в обе стороны. Ее легко перекрыть. Второе – чуть дальше – сине-белая машина полиции. И не просто полиции – карабинеры, это что-то вроде имперской йоменри[5] здесь.

Только в отличие от йоменов, которые даже Ее Величество охраняют – местные йомены не бдят, а спят в машине.

– Расскажите, как это происходит. Как заходят в это здание?

– Машина останавливается прямо напротив дверей. Они открыты в начале учебного дня и в конце. Все остальное время они закрыты – во время учебных занятий нечего шляться по улице.

– А эти полицейские? Они здесь всегда?

– Да. Здесь учатся дети многих достойных семей города. Слишком велик риск похищений…

Один из полицейских проснулся, сонным взглядом осмотрел улицу…

– Вон там я вижу кафе. Пойдемте, посидим там.

Из кафе – а итальянские кафе – это своего рода маленькая вселенная, здесь можно сидеть целый день с одной чашкой кофе – они видели все остальное, и капитан окончательно отмел идею похищения здесь. Многих детей забирали на машинах, машины были представительского класса, многие бронированные. Вся улица запружена. Не уйти.

– Вот он! – голос падре звенел как струна.

– Тише…

Капитан прихлебнул кофе, равнодушным взглядом смотря вдоль улицы. Черный «Даймлер»… так называемый «короткий пульман» с двенадцатицилиндровым мотором, старомодная и достаточно неповоротливая машина. Сделали все быстро – машина притормаживает, открывает дверь – все. Потом она прошла мимо них… стекла не тонированные, уже хорошо. Следом шла черная «Ланчия Тема», тоже бронированная. С виду скромная, но там мотор от «Феррари Дино». Официальная правительственная машина, ею пользуются депутаты, судьи, министры. Шла плотно, не отрываясь от «Даймлера». Пока все было на твердую четверку, даже с плюсом.

Красиво, красиво…

Машины прошли. Капитан обратил внимание, что даже в плотном городском потоке водитель «Даймлера» оставляет себе место для возможного маневра… это истинный профессионализм. На дороге такого не прижмешь, таран тоже не будет иметь успеха…

– Останавливаются… – напряженно сказал Дама.

– Заткнись.

Капитан собирался снимать – но сейчас не решился. Слишком опасно…

«Даймлер» подрулил прямо к порогу, «Ланчия» остановилась, перекрыв движение и не обращая внимания на возмущенный шквал автомобильных гудков сзади. Из «Ланчии» высадились двое, мужчины, смотрят правильно, один назад. Из «Даймлера» высадилась женщина, только потом ребенок. Маленький, его почти не было видно. От колледжа шагнул привратник, детина ростом много больше шести футов, женщина и ребенок ступили на тротуар. Женщина держала ребенка все время за руку, на боку сумочка, под рукой висит. Привратник кивнул, женщина отпустила руку ребенка. Привратник прикрывал его своим телом со стороны улицы, ребенок сделал три шага и самостоятельно открыл высокую узкую дверь. Только после этого женщина повернулась и пошла обратно к «Даймлеру», привратник занял свое место. «Даймлер» покатился с места, следом за ним устремилась и «Ланчия». Все…

– Серьезно… – выдохнул Дама.

– Засек?

– Да. Тридцать одна секунда.

Тридцать одну секунду ребенок находился на тротуаре, вне машины. Всего тридцать одну секунду. И всего пять-семь секунд – вне контроля взрослых, то есть его никто не держал за руку. Всего на тротуаре – четверо стрелков, пути атаки перекрыты как со стороны обеих сторон тротуара, так и со стороны самой улицы. Открыт путь атаки со стороны самого заведения – но это под большим вопросом. Даже если переодеться монахами – в таких заведениях все и всех знают, их действия сразу вызовут подозрения, один человек еще, может, и пройдет. Но никак не четверо. Второе – до самого последнего момента объект атаки будет закрыт, и что творится на тротуаре перед воротами – атакующим будет неизвестно. Конечно, можно посадить наблюдателя с рацией, но все это слишком ненадежно.

Со стороны дороги все перекрыто отлично, просто машинами. Быстро не уйти. Атаковать со стороны тротуара – быстро снять всех четверых с гарантией и с гарантией же не зацепить ребенка – практически невыполнимая задача. Нет, они, конечно, отрабатывали так называемые «мгновенные действия» – стремительная пистолетная атака в городских условиях, шесть выстрелов в цель за три секунды максимум. Но в этих упражнениях не было ребенка. К тому же – оставшиеся в «Ланчии» и водитель «Даймлера» тоже откроют огонь.

– У вас есть мотоцикл, падре?.. – спросил капитан.

– Мотороллер, сын мой. Очень удобно.

– Нет. Достаньте мотоцикл. Большой и шумный, поняли, падре? Большой и шумный. Очень шумный. И шлем. Закрытый. Теперь пошли отсюда…

Капитан уже принял решение. Осталось его проверить…

Выпотрошить глушитель было делом довольно простым. Падре пригнал «Мото Гуцци» – своеобразный мотоцикл с мощным оппозитником, они были популярны даже в Североамериканских соединенных штатах. Пригнал… громкое определение, он привез мотоцикл в своем фургончике и попросил сгрузить, а сам стоял рядом с выражением крайнего неодобрения на лице.

Как и многие британские офицеры, капитан имел мотоцикл, а в молодости увлекался мотоспортом – извилистые, узкие дороги на острове этому способствуют. На немного доделанном мотоцикле он пристроился к кортежу на следующий день в самом конце его пути. Он и не думал следить всю дорогу – обязательно бы обнаружили. Пристроился на кольцевом движении…

Когда «Ланчия» перекрыла дорогу, он выждал, пока выведут ребенка, и газанул. Хорошо так газанул, как в старые добрые времена, когда они гонялись «по горам по долам», – это называлось грязевые гонки….

– Так… еще раз…

Дама снимал издалека. Закосил под туриста. Камера, правда, была профессиональная. Да еще с насадкой – но не должны были заметить. Дама был осторожен.

Снова пошла пленка. Камера была хорошей – снимала на VHS стандарт, можно было сразу на видак – и смотреть.

На экране, замедленное в два раза, шло действие.

– Смотри, как «шесть» прикрыли… – обронил Ноланд.

– Да, хорошо…

Охрана и в самом деле была профессиональной. Именно такой, какой и должна быть охрана. При таком раскладе похищение – дело почти бесполезное.

Оружие не выхватывают, как американские ковбои в кино, но сектора держат цепко и грамотно. Пара из «Ланчии» – держат «три» и «шесть», дама держит «двенадцать», ребенка прикрывает своим телом, и у нее в сумочке пистолет. У привратника пистолета, видимо, нет – но такого здоровенного бугая с гарантией свалишь только сдвоенным картечным зарядом в лицо. Реакция мгновенная, на резкий звук повернулся только один – тот, кто и должен контролировать это направление.

– Молодцы… – прокомментировал капитан.

Скрипнула дверь.

– Молитесь за нас, падре… – сказал капитан.

– Сын мой, к Господу обращаются не с сарказмом, а с верой. Ибо он – всепрощающ…

– Да у меня и мысли не было…

– Вы готовы?