Потерянный «Эльф» Таругин Олег

ГЛАВА 18

Самым поразительным и нереальным было то, что Алексей знал: это не сон. Не сон и не наведенный на него чудовищный морок — магия вокруг была по-прежнему мертва.

Нет, происходящее было чем-то совсем иным; чем-то, чего он пока даже не мог попытаться осмыслить.

Отец между тем остановился в нескольких метрах и улыбнулся. От звуков такого знакомого голоса по коже мгновенно побежали мурашки:

— Привет, ежик, ты, как всегда, прячешься, да? А ведь большой уже мальчик… да, совсем большой. Ну, выходи, поговорим. Хотя нет, жарко здесь, давай-ка лучше я к тебе. Твоя спутница ведь уже уснула?

Алексей медленно опустил руку с зажатым пистолетом и вышел из-за скрывавшей его стены. Конечно, будь капитан магом поопытнее, ничего подобного он бы не сделал, зная, сколь легко может искушенный в фантомной магии чародей создать любую, даже самую достоверную, иллюзию. Но Алексей, при всех его немыслимых способностях в управлении Изначальной Силой, магом, как таковым, не был и быть не мог. Да и о фантомной магии, честно говоря, просто не знал. Впрочем, в данной ситуации он не ошибся — стоящий перед ним человек ни фантомом, ни мороком не был.

Отец подошел ближе, стоя теперь прямо напротив капитана. На нем была все та же выгоревшая на солнце полевая форма-«афганка», перепоясанная офицерской портупеей, которую запомнил Алексей. На груди, рядом с гвардейским значком, отблескивал вишневой эмалью новенький орден Красной Звезды, полученный за прошлую «командировку» в состав ограниченного контингента. У капитана тоскливо заныло сердце: все было в точности, как тогда, во время их последней встречи семнадцать лет назад. Та же форма, те же, еще не запыленные пылью афганских перевалов, десантные берцы, то же гладко выбритое, загоревшее до черноты лицо… даже запах — смесь одеколона «Брянский лес» и болгарских сигарет «БТ» — был тем же самым…

Правда, тогда они — одиннадцатилетний Лешка («мой Лешик-ежик», как называл его отец) и улетающий в Афганистан командир разведроты — стояли не на улице невесть когда погибшего города, а на нагретых летним солнцем бетонных плитах военного аэродрома, и неподалеку уже готовился к взлету транспортный «Ил-76» с опущенной десантной аппарелью.

— Ну, давай, ежик, пора, — сказал тогда отец, протягивая сыну руку и серьезно, по-мужски пожимая детскую ладошку. Затем обнял и расцеловал заплаканную маму, что-то долго шептал ей на ухо и, неожиданно наклонившись, крепко прижал к себе Алексея. Мальчика обволокло его запахом, зацепившаяся козырьком форменная кепка упала на бетон, жесткие усы легонько щекотнули ухо: — Береги маму, сынок, не огорчай ее, учись хорошо, ладно? А мы скоро увидимся. Я обязательно вернусь, ежик, обещаю тебе! Слово офицера. Ну, все, пока, сыночек. — Обветренные губы коснулись щеки, и что-то тяжелое и угловатое опустилось в ладонь. — Я люблю вас, родные! — Отец подхватил упавшее кепи и, не оглядываясь, побежал к самолету. Обернулся он, лишь ступив на ребристый погрузочный пандус. И, подняв руку с зажатой в ней кепкой, прокричал, перекрывая гул запускаемых двигателей:

— Ждите, я обязательно вернусь! Обещаю!..

И вдруг громко, в голос, как не подобает плакать офицерской жене, зарыдала мама. Алексей тогда обнял ее и с не свойственной детям серьезностью сказал:

— Не плачь! Папа обещал вернуться. А он ведь никогда нас не обманывал, правда? Немедленно прекрати!

Мама замолчала, крепче прижимаясь к сыну, а Лешка, неожиданно кое-что вспомнив, разжал пальцы. На ладони лежал отцовский орден — красная пятиконечная звезда, в металлическом кружочке по центру — солдат в буденовке и с винтовкой.

Но отец не сдержал своего слова, и больше Алексей никогда его не видел. Потому что опущенный в могилу под залпы прощального салюта гроб отцом не был. Как не был им и тот цинковый ящик, что лежал под обшитой красным кумачом крышкой. Настоящий отец навсегда остался лишь в памяти Алексея; остался тем подтянутым загорелым офицером, что, не оглядываясь, бежал, отмахивая кепкой, к самолету.

И вот сейчас, спустя почти семнадцать лет, он вдруг выполнил свое давнее обещание и вернулся.

— Ну, здравствуй, ежик, — повторил отец, неожиданно протягивая руку. Внутренне замерев, Алексей коснулся его ладони — теплой, чуть шершавой, ЖИВОЙ ладони — и вздрогнул. Отец грустно и понимающе улыбнулся в ответ: — Не бойся, сынок, не надо бояться. Я ведь тебе кое-что обещал, помнишь? А разве я когда-то тебя обманывал? Вот мы и встретились… прости, что так поздно, но раньше мне было нельзя, понимаешь? Но я уже тогда знал, что так будет, что придет срок — и… Впрочем, ладно, давай где-нибудь присядем — разговор у нас будет долгим.

Пребывающий в прострации Алексей едва заметно кивнул, отступая в сторону и нелепым в данной ситуации жестом предлагая отцу войти в их временное убежище. Ободряюще улыбнувшись, отец хлопнул его по плечу, первым проходя внутрь. Спрятав ненужный более пистолет, капитан двинулся следом. Изначальный Поток, к которому он попытался было потянуться, по-прежнему был мертв — Алексей не чувствовал и малейшего следа магии.

— Садись, ежик, — приветствовал его появление отец, первым опускаясь на осыпавшиеся из окружающих стен камни. — Не мучайся, магии здесь сейчас нет, — разом расставляя все точки над сообщил он, с видимым наслаждением вытягивая ноги: — Никогда не думал, что настолько отвыкну от собственного тела! Устал…

Алексей молча уселся неподалеку от спящей эльфийки. Голова больше не кружилась, но с чего начинать разговор, он не знал. Яллаттан, похоже, было куда как проще: она попросту спала. Секунду поколебавшись, капитан взял с импровизированного стола фляжку и предложил:

— Выпьешь… папа?

Ответ нежданного гостя обескуражил, оказавшись вовсе не таким, какого на самом деле ожидал Алексей:

— Выпью, сынок, отчего ж не выпить? И не удивляйся, ты все равно не поймешь, что это такое — снова стать живым. Да и вообще — рано я от тебя ушел, ежик, не посидел с сыном за бутылочкой, не поговорил по душам… извини.

Алексей протянул глухо булькнувшую емкость. Кем бы ни был его нынешний собеседник, пока что капитан чисто физически не мог ничего поделать со своей затянувшейся оторопью: его разум на удивление легко воспринял магию, но это… это оказалось уже слишком. Можно сколько угодно создавать магические Мечи и выходить победителем из явно проигрышных поединков, но встретить собственного отца, на могиле которого была выпита с боевыми товарищами не одна стопка водки… извините, нет! В конце концов, всему есть какой-то предел!..

Отец же, как ни в чем не бывало приняв из рук сына фляжку, сделал глоток и, крякнув, со свистом втянул носом воздух:

— Эх, пробирает… отвык…

Капитан кивнул отцу и молча поднес флягу к губам. Обжигающая жидкость скользнула по горлу, словно обыкновенная вода: рвущие душу эмоции оказались куда сильнее спирта.

— Успокойся, сынок, это именно я. Ты уже и так очень многое узнал за эти два дня, узнал гораздо больше, чем мне бы того хотелось, но… обратной дороги нет. И времени уже тоже нет. Этот мир… на самом-то деле, дело не только в том, чтобы спасти его, ставка гораздо выше, сынок. Намного выше, иначе я… иначе меня никогда бы не отпустили к тебе. Теперь ты готов слушать? Или сначала хочешь получить ответы на свои незаданные вопросы?

— Вопросы… — хриплым не то от волнения, не то все-таки из-за обожженного спиртом горла ответил Алексей.

— Хорошо, — кивнул, соглашаясь, отец, — можешь ничего не говорить, я знаю, что ты хочешь узнать. Итак, я — не самообман твоего сознания и не сон, я именно тот, кого ты перед собой видишь. Твой отец. Правда, опоздавший на семнадцать лет, но все же выполнивший свое обещание.

Тогда, в восемьдесят девятом, я действительно погиб. Погиб честно, как и подобает настоящему солдату. В том бою я мог бы спастись, ежик, но тогда погибли бы пятеро пацанов из моей разведгруппы. И я принял решение остаться — ведь у меня уже был ты, у них же еще никого не было — ни жен, ни детей… думаю, теперь, тоже став офицером, ты меня понимаешь. — Отец замолчал, выжидательно глядя на Алексея, но так как тот не спешил что-либо произнести в ответ, продолжил: — Где я сейчас и каким образом произошла наша встреча? Знаешь, сынок, мы оба боевые офицеры, не раз видели смерть и привыкли жить настоящим, но… не бойся признаться самому себе в том, что знаешь ответ на этот вопрос. Наша жизнь здесь — не более чем экзамен, «тест на выживание», говоря понятным нам с тобой языком. Пройдешь его на хорошую отметку — пойдешь дальше, нет — будешь наказан и, возможно, начнешь все сначала. Раз за разом и… круг за кругом. До тех пор, пока не докажешь, что достоин чего-то большего, нежели просто жрать, спать и заниматься любовью. Но нам, всем тем, кто постоянно ходит под смертью и смотрит в ее глаза, зачастую проще его пройти, этот самый экзамен. Сомневаешься? Хочешь в это поверить, но все-таки сомневаешься? — словно прочитав его сумбурные мысли, переспросил отец. — Что ж, решать — верить или не верить — в любом случае тебе самому.

Алексей наконец решился взглянуть в отцовские глаза:

— Но, если все именно так, как я думаю, как же ты сумел прийти ко мне? Оттуда?

— Мне разрешили, я ведь уже говорил. Разрешили, чтобы помочь тебе не ошибиться в выборе пути и избежать ошибок, что ты мог бы совершить. Ведь, хочешь ты этого или нет, твоя судьба уже сплелась с судьбой этого мира и во многом от тебя же и зависит. Ну, а то, каким ты меня сейчас видишь? Это я был волен выбирать сам. Ты ведь запомнил меня именно таким, верно? Там, на аэродроме? Вот, пускай так все и остается. Это всего лишь мертвая материя, сын, и живой ее может сделать лишь одно — душа. Бессмертная человеческая душа… — Помолчав несколько секунд, отец закончил: — К сожалению, большего я не смогу рассказать. Ты и так узнал слишком много.

— Но почему именно я? Откуда во мне все эти знания? Почему со мной все носятся, как с писаной торбой — одни помогают, но спешат поскорее спровадить куда подальше, другие вообще хотят убить? Что это вообще за мир такой, где рядом с магией существуют баллистические ракеты, а гномы носят с собой дозиметры?! — Алексея наконец прорвало — и как-то сразу исчезла прежняя скованность. Едва ли не впервые произнесенные вслух, но уже успевшие «наболеть» вопросы неожиданно сломали сковывающую душу броню: — И знаешь, что еще? Мне очень не хватало тебя, папа! — Последнее вырвалось у него уже непроизвольно: вроде ведь и не собирался ничего подобного говорить, а вот взяло вдруг и вырвалось…

— Мне тоже, ежик… но в отличие от тебя, я всегда знал, что мы еще не раз встретимся. И не только в этом мире, но и… — Отец резко замолчал, словно сказал что-то лишнее; нечто, знать чего Алексею не полагалось. Замолчал — и неожиданно чуть смущенно улыбнулся: — Ну вот, чуть не проговорился! А остальное? Когда узнаешь историю — настоящую историю — этого странного мира, получишь ответы на все свои вопросы. Все не так уж и сложно, сынок, и я уверен, что ты поймешь все правильно.

— А… а когда я узнаю его историю, папа? — Полузабытое, трогательно-детское слово давалось Алексею все легче и легче, уже не требуя перед его произнесением смущенной паузы. И сейчас он боялся только лишь одного — что все это внезапно закончится, исчезнет, окажется ложью, химерой не выдержавшего чудовищного психологического давления сознания. Исчезнет, оставив по себе лишь тупую боль — ту, что всегда появлялась в душе после снов, в которых погибший отец приходил к нему, брал на плечи и подолгу рассказывал удивительные для одиннадцатилетнего пацана истории из своей армейской жизни…

Едва ли все эти размышления заняли более секунды, однако вновь встретившийся с отцом взглядом капитан неожиданно вздрогнул — настолько внимательно тот на него смотрел:

— Вот ты уже кое-что и понял, сынок. Вещие сны, конечно, не более чем игра жаждущего чуда разума, но иногда ушедшим все же позволяют поговорить с теми, кто остался. Да, я приходил к вам, и к тебе, и к маме… увы, ваш разум не сохранял, не мог сохранить этих воспоминаний, — отец наклонился вперед, легонько коснувшись руки Алексея. — Когда-нибудь ты все поймешь и сам. Только не скоро — тебе слишком многое еще предстоит сделать. Но когда это случится, мы уже больше не расстанемся, обещаю… ведь я же никогда тебя не обманывал, правда? — Улыбнувшись, отец вытащил из кармана то, что капитан меньше всего ожидал увидеть, — мягкую пачку дешевых болгарских сигарет. Не спеша вытряхнул одну, размял в пальцах и прикурил: — Не удивляйся, я ведь сказал: сейчас для меня все в точности так, как было раньше, — отец затянулся и неожиданно выбросил под стену едва раскуренную сигарету: — Да, не то… сигаретный дым помнит лишь мое тело, но отнюдь не разум… обидно. Ладно, сынок, хватит ходить вокруг да около. Ты спрашивал, когда узнаешь историю этого мира? — Алексей кивнул. — Ну, так слушай. Давно я тебе, ежик, сказок на ночь не рассказывал. Итак, давным-давно в будущем, в одной очень далекой отсюда галактике, летом две тысячи сто девяносто восьмого года…

ГЛАВА 19

Огромная полосатая кошка стремительной молнией пронеслась меж двух солдат. Неуклюжие в своих тяжелых доспехах, панцирные пехотинцы еще только начали разворачиваться в сторону опасности, не подозревая, что уже являются мертвецами. Дважды тонко пропела тетива, и стрелы, подобно диковинным цветкам, расцвели в воздухе сочно-зеленым оперением. Простояв еще мгновение, пехотинцы мягко осели на землю. Оставшийся без прикрытия маг застыл на месте, окутавшись радужным защитным куполом.

Здоровенный зверь, уже не скрываясь, вышел из-за ствола дерева и неспешно подошел к трупам. На чародея он демонстративно не обращал никакого внимания. Маг понимающе улыбнулся, обреченно обшаривая глазами зеленую стену кустарника. Он прекрасно знал, что не сможет увидеть эльфа в лесу, если только Дивный сам этого не захочет. Ну, а вдруг?!

Естественно, чуда не произошло. Просто в какой-то момент человек обнаружил, что помимо боевого тигра рядом с его защитой пребывают в состоянии задумчивой созерцательности трое затянутых в маскировочные балахоны Перворожденных. Вот только что никого рядом не было, а вот они уже здесь! Эх, да что там говорить — лесной народ, он и есть лесной.

Чародей облизнул вмиг пересохшие губы. Пощады он не ждал, равно как и спасения…

— Пойдем, Тими, — ласково позвал питомца эльф. Двухметровая кошка подняла лобастую голову и вопросительно посмотрела, не понимая, отчего хозяин решил так быстро уйти с места, где они стали победителями.

— Пойдем, — более требовательно сказал эльф. Тигр недовольно рыкнул, но бросил играть с окровавленным телом и лениво потрусил вслед за своим Поводырем.

Эльфийский патруль стремительно канул в зарослях. Какая-то любопытная пичуга, перед тем дразнившая тигра своим клекотом, полетела за ними. Ей было хорошо видно, как, отойдя совсем недалеко от лесной дороги, истинные хозяева леса скрылись за дверцей, на мгновение открывшейся в пологом склоне невысокого холма. Тигр исчез вместе с ними, и птица, разочарованно чирикнув напоследок, отправилась дальше по своим птичьим делам.

Тириэль беседовал с духом, как обычно засыпая бестелесного помощника градом вопросов. Эльфийского командира интересовало буквально все — количество выдвинувшихся к границе людских войск, их состав, вооружение, маршруты колонн снабжения, погода в районе лагеря. Одновременно он старался уточнить, как идут дела с мобилизацией армии Перворожденных — все ли кланы откликнулись на призыв, какие силы ими выделены для отражения агрессии, каково соотношение магов и воинов, правильно ли распределяются по линии обороны боевые звери…

Вошедшие в укрытие патрульные смотрели на своего предводителя с сочувствием — они не могли не признать тот факт, что Тириэль взвалил на свои плечи огромную ответственность и неимоверную нагрузку. Нет, конечно, все это он делал не один — у него были помощники из числа наиболее известных в своих кланах эльфов, и сейчас они также терзали духов рангом поменьше, уточняя и перепроверяя массу информации. Но главное решение принимать-то должен был именно Тириэль — такова была воля Старейшин.

Начальник охраны зэкапэ, расположившийся у самого входа в рабочий зал, вопросительно взглянул на подчиненных. Один из патрульных наклонился к нему и вполголоса, чтобы не мешать занятым руководителям, доложил:

— Ничего особенного, два панцирника и маг. Уничтожены чисто — известие о нападении отправить не успели. Тими, — эльф легонько потрепал просунувшего под его руку любопытную морду тигра, — потрепал их, и теперь у людишек сложится впечатление, что на разведчиков напали хищники. К тому же, — он позволил себе усмехнуться, — мы добавили над этим местом остаточную ауру от целого семейства таких вот, — ласковый взгляд в сторону обнаглевшего тигра, упавшего на спину и играющего с ножнами патрульного, — кошечек!

Дивный, ведающий режимом безопасности зэкапэ, тоже слегка улыбнулся. Он оценил «шутку», что сыграли его бойцы с людьми — теперь человеческие маги поломают себе головы (разумеется, если захотят это сделать!) над истинными причинами смерти своих солдат. Впрочем, последнее — под большим сомнением: вряд ли кто-то из людишек придаст особое значение этому случаю — подумаешь, несколько трупов после встречи с дикими зверями! Ежедневно в результате стычек с прикрывающими границу летучими отрядами эльфов гибли десятки человеческих воинов: где уж тут отслеживать еще и несчастные случаи? Другое дело, зачем Перворожденные постарались обставить все таким образом. А отгадка была проста: рядом с оказавшимися в неподходящем месте людьми располагался ЗКП — замаскированный командный пункт. Название, пришедшее — как, собственно, и сами пункты — из давным-давно минувших времен, но и теперь не потерявшее своего значения — традиционно в них располагались штабы эльфийских войск. А где, спрашивается, они должны были располагаться, если древние духи-помощники были привязаны к таким местам? Вообще-то маги Дивного народа давно сомневались в принадлежности этих существ к миру ушедших предков, но, поскольку иного, более верного, объяснения найти не удалось, принято было называть их духами. В главном («рабочем», как гласила надпись на двери, выполненная на Изначальном языке) зале располагался здоровенный круглый стол, над которым нависало полукружие наполовину утопленного в потолок шара. Любой знающий мог обратиться к старшему духу зэкапэ, назвать ключевые Слова и получить возможность пообщаться с легионом духов меньшего ранга. Но меньшего — вовсе не значило, что слабого! Возможности бесплотных помощников поистине поражали. Казалось, для них просто нет неведомых мест на всем Дальире. Они могли показать — да, именно показать — практически любую точку Края, причем с разных сторон и в любом масштабе, рассказать о ней, предоставить расчеты о способах противодействия вражеским войскам, создать наиболее выигрышные схемы битвы, учесть множество других, не менее важных, факторов — да разве все перечислишь?

Во многом именно наличием духов-помощников, а не магией и объяснялось безусловное преимущество Дивного народа над другими расами Дальира. Всего существовало четыре сохранившихся ЗКП — предания, правда, утверждали, что раньше их было куда больше, но остальные якобы погибли еще во время Войны Ангелов. Сохранившиеся же были разбросаны по эльфийским владениям, и Перворожденные в свое время пролили немало своей и чужой крови, чтобы дело обстояло именно таким образом: никого из верхушки кланов не радовала мысль, что гномы или люди получат доступ к Средоточиям их силы! Кстати, последние пару сотен лет среди эльфов прижилось именно это название этих мест — Средоточие Силы.

Уничтожение трех Средоточий в результате подлейшего нападения (Старейшины до сих пор пытались доискаться причин, откуда врагам стало известно их местонахождение) и чудесное спасение последнего из них — летающий снаряд ублюдков-гномов ударился в землю далеко в стороне — серьезно изменили равновесие сил. Раньше эльфы оказывались в подобном положении только раз: во время последней войны люди каким-то образом смогли временно наложить ограничения на сферу всеведения духов и лишили армии Дивных «глаз и ушей». А после еще и вызвали себе на помощь из неведомого далека прошлого поднебесных мертвых-живых драконов, владеющих странной и страшной огненной магией…

Правда, оказавшись в столь невыгодном положении, когда человеческим магам стало гораздо проще обманывать эльфов относительно своих действий и замыслов, кланы быстрее сплотились перед лицом опасности. Если раньше каждая из ветвей расы Перворожденных могла себе позволить спокойно проигнорировать призыв о совместном выступлении, зная, что Средоточия все равно помогут сокрушить любого противника и без их участия в сражениях, то теперь приходилось рассчитывать только на собственные силы. Этим, кстати, эльфы выгодно отличались от людей — тем для выработки решения об объединении пришлось затратить несколько лет, пытаясь урегулировать многочисленные междоусобные конфликты.

Но и у Дивного народа имелись свои проблемы, например, малая — по сравнению с теми же людьми — численность. Или отсутствие регулярных воинских подразделений: во время боевых действий эльфы обычно рассчитывали на своих лучников и следопытов, предпочитавших партизанскую тактику «ударить и отступить». Если же Перворожденных вынуждали воевать открыто, они все равно делали упор на лучников, прикрывая их авангардом тяжелой пехоты. Кавалерию эльфы использовали редко, но когда все-таки использовали, то предпочитали договориться с Благородными Лошадьми или Единорогами либо приручали необычных летающих зверей. Существовали также особые команды Перворожденных, что воспитывали детенышей каких-нибудь грозных хищников, помогая их развитию магией. В результате получались страшные звери-убийцы, помогающие своим хозяевам. Эльфов, что направляли инстинкты животных для своей пользы, прозвали Поводырями — тигр из охраны зэкапэ как раз и был одним из таких боевых животных…

— Ладно, идите пока в караульное помещение. Если снова сработает сигнальная система, действуйте по инструкции, — распорядился начальник охраны, отпуская подчиненных. Воины исчезли в полумраке подземного коридора. Боевой тигр ткнулся, прощаясь, в руку командира и умчался вслед за Поводырем.

Тириэль оторвался от раздумий над светящейся в воздухе объемной картой Края, бросив в сторону начальника охраны рассеянный вопросительный взгляд, но тот успокаивающе покачал головой, показывая, что ничего серьезного не произошло. Перворожденный устало потер покрасневшие от недосыпания глаза. Вот уже несколько дней он не отрывался от Стола Духов, анализируя поступающую к нему информацию о продвижении человеческой армии, о местах всплесков магической активности людских чародеев, о развертывающихся силах эльфов. Тириэль уже не раз ловил себя на мысли, что сойтись в схватке с врагом лицом к лицу гораздо проще, нежели обеспечить благоприятные условия для своей победы в такой схватке! Проще, но не лучше! В том и состоит одно из главных различий между плохим и хорошим командиром — в умении правильно распорядиться силами, что находятся под его рукой. Идиот загубит и несметное войско, а умный и умелый — одержит победу с горсткой воинов.

Глупцов среди эльфов было немного. Конечно, они тоже могли иногда поддаться внезапному порыву, совершая какой-нибудь легкомысленный поступок, но в большинстве случаев богатейший опыт долгой жизни оказывал неоценимую услугу. Действия Перворожденных отличались взвешенностью, неторопливостью и тщательной проработкой мельчайших деталей.

Вот только люди со всеми своими слабостями порой ставили в тупик высокомудрых эльфов абсолютной непредсказуемостью поведения. Ну кто, скажите на милость, мог предположить, что им удастся сговориться с гномами?! В свое время Перворожденные приложили массу усилий для того, чтобы рассорить их, и, казалось, все было в порядке — даже во время последней войны, в те дни, когда Дивные практически стояли на краю пропасти, карлики и пальцем не пошевелили, чтобы помочь людям столкнуть в нее эльфов.

А сейчас они вдруг маршируют в одном строю…

— Ладно, разберемся… — зло прошипел Тириэль, вновь оборачиваясь к карте. — Покажи мне лагерь людей!

— Команда некорректна, — бесплотно прошелестел в его голове голос духа-помощника. — Пожалуйста, укажите точный квадрат для предполагаемого просмотра.

— Да-да, — спохватился Тириэль, — прости, Ушедший, ты же понимаешь только свой язык! — Эльф быстро глянул на карту, расстеленную перед ним на столе. — Меня интересуют квадраты «альфа-четырнадцать» и «альфа-пятнадцать». Масштабирование стандартное. Режим просмотра — последовательный.

— Выполняю, — послушно ответил дух. Но прошло несколько минут, а в воздухе перед эльфом по-прежнему неторопливо вращалась странная руна, пришедшая из древнего языка, — «Wait».

Тириэль недовольно приподнял бровь:

— Что-то не так, Ушедший?

Дух отозвался с некоторой заминкой:

— Не удается выполнить соединение с локальным сервером «зэкапэ-семь». Демонстрация выбранного участка невозможна. Попробуйте связаться с указанным сервером позднее или обратитесь к специалистам отдела технической поддержки. Вероятная причина сбоя — неисправность или повреждение оборудования.

Эльф нахмурился. Потеря Средоточий оказывалась весьма чувствительной. Что ж, придется использовать доступные средства. Тириэль опять вывел на экран карту местности, где, по данным наблюдателей, сосредотачивались для удара армии людей. Сверяясь с записями, сделанными на основании докладов вернувшихся следопытов и разведчиков, он велел духу расставить на ней условные значки, обозначавшие те или иные части войск противника. Хмуро оглядев полученную картину, Тириэль попросил своего незримого помощника выдать прогноз развития событий и варианты действий эльфов.

— Оптимальным средством противодействия является ложное отступление подразделений завесы до границы с Запретной Пустошью, с одновременными беспокоящими атаками стрелков по флангам. При соприкосновении войск противника с защитными барьерами рекомендуется нанести основной удар тяжелой пехотой в тыл врага. Операция класса «зеро-зеро-семь-девять-два»…

Эльф задумался. Предложенный духом вариант был неплох и раньше наверняка привел бы к безоговорочной победе Перворожденных. Однако сейчас Тириэль ощущал, что прежние методы могут оказаться бессильными в этой войне: уж больно непривычно вели себя люди — их тактика была неожиданна и загадочна. Использованные средства первого удара заставляли думать, что в запасе у человеческих военачальников есть и другие неприятные сюрпризы. Ах, как не хватает сейчас объединенной силы Средоточий! И еще какая-то смутная мысль вертелась на самой границе сознания; что-то не давало покоя великому полководцу, заставляя испытывать доселе весьма редкое чувство беспокойства и неуверенности в своих силах. Ведь он забыл о чем-то очень и очень важном, но о чем, о чем?!

— Что скажете, уважаемые эльяры? — обратился Тириэль к другим эльфам, решив отложить свои душевные терзания до более спокойного момента.

— Мне кажется, мы упустили из вида одно немаловажное обстоятельство, — неторопливо начал командир отряда горных. Тириэль так и подскочил в кресле — и этот туда же!

— Насколько нам стало известно, в Лиственном Доме недавно состоялась встреча Веллахима с человеком, который пришел из другого Мира. Это правда?

Эллмиттан, являвшийся заместителем (гм, хотелось бы верить, что это и на самом деле так) и советником Тириэля, вежливо склонил голову:

— Вы хорошо информированы, эльяр. — В голосе эльфа не было и намека на насмешку. — Действительно, незадолго до своего окончательного ухода Веллахим разговаривал с чужаком. И некоторые факты действительно позволяют соотнести его появление с тем описанием, что присутствует в Книге Жизни. Но, — Эллмиттан запнулся, подыскивая точную формулировку, — мы отправили его в Запретную Пустошь — нужно было посмотреть, как она отреагирует на его появление…

Эльфы понимающе улыбнулись. Перворожденные такого уровня были в курсе даже самых незначительных деталей предсказаний священной для их народа Книги. Объяснять им логику принятия решений в данном случае было лишним — вполне достаточно было указать мотив, что заставил принять именно это, а не другое решение.

— Спасибо за разъяснение, эльяр, — вежливо сказал горный. — Надеюсь, что мы будем извещены о дальнейшем ходе событий. Мне кажется, никто не станет спорить, что если это действительно Пришелец, то… — Дивный грустно улыбнулся, но продолжать не стал. Всем и так было ясно, о чем он говорит.

— Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду, — согласился с ним Тириэль. — Мы внимательно следим за всем, что происходит с нашим гостем. Пока же я предлагаю действовать в соответствии с рекомендациями нашего духа-помощника.

Его предложение не встретило возражений. В отряды немедленно были посланы гонцы с распоряжениями, и среди гордо раскинувших свои величественные кроны лесных великанов бесшумно начали движение незаметные ручейки стрелков, пехотинцев и боевых зверей. Они на мгновение возникали то здесь, то там — и тут же вновь исчезали в зарослях, занимая новые места, отведенные планом. Казалось, будто сама животворящая кровь леса бежит изумрудными потоками, наполняя и заряжая окружающее пространство мощной и грозной энергией.

Две силы замерли друг напротив друга. Войска ждали команды. Одни — двинуться вперед, другие — попытаться остановить это продвижение. Изогнувшаяся упругая зеленая струна Перворожденных — против темной тучи объединенной армии людей и гномов. Несведущему могло показаться, что у эльфов нет ни единого шанса на победу — столь грозным было огромное войско, замершее на границе. Но на самом деле еще ничего не было ясно, и боги задумчиво хмурились, прослеживая линии судеб этого мира. А возможно, и не только боги…

ОТЕЦ. ИНТЕРЛЮДИЯ: БУДУЩЕЕ

Давным-давно, в будущем, в две тысячи сто девяносто восьмом году, с одной из орбитальных баз в нескольких десятках световых лет от Земли стартовал космический корабль «Эльф». По принятой в те годы классификации он считался «большим колониальным транспортом», что подразумевало способность одномоментно перевозить не менее двадцати тысяч человек и около десяти тысяч тонн полезного груза. Целью путешествия была недавно освоенная планета Серпна, на которой как раз закончился полный цикл терраформирования. Двадцать две тысячи погрузившихся на борт колонистов должны были заселить новый мир, заложив основу его будущей цивилизации. Гиперпространственный прыжок был «бинарным», по пути транспорт должен был выгрузить на одной из дальних пограничных станций, охранявших освоенный человечеством Космос от гипотетической угрозы «извне», почти две тысячи тонн армейского имущества.

Однако изначальному плану не суждено было воплотиться в жизнь. В момент выхода из прыжка корабль попал в мощнейшую электромагнитную аномалию, мгновенно сбившую настройки канала. И не только сбившую: не успевший финишировать в обычный Космос корабль был затянут вторичной воронкой гиперполя. Затянут — и, спустя мгновение, выброшен в привычное эвклидово пространство трех измерений в совершенно незнакомом и неисследованном районе галактики. Анализ местоположения по имеющимся на борту звездным картам, гравитационным аномалиям и излучению квазаров ни к чему не привел: корабль был слишком далеко от изведанных людьми районов. И даже сверхмощный бортовой компьютер, хранящий в своей памяти всю накопленную за годы освоения Дальнего Космоса информацию, оказался бессилен, не сумев даже предположительно указать район финиширования корабля.

Двадцать с лишним тысяч людей оказались в чрезвычайно сложном положении: огромный звездолет не был способен поддерживать системы жизнеобеспечения для такой массы народа более недели, а готового к использованию криогенного оборудования, позволившего бы погрузить их в анабиоз, на борту не было. Уйти обратно в искривленное пространство транспорт тоже не мог — энергозапас был рассчитан лишь на два прыжка с последующей перезарядкой генераторов гипердрайва на орбитальной станции Серпна-1.

В то же время всего в двух сутках пути на планетарной тяге была обнаружена планета, согласно предварительному спектральному анализу — с кислородсодержащей атмосферой. Собственно, именно благодаря гравитационному полю ее звезды корабль и сумел выйти из искривленного пространства в трехмерный космос. В противном случае «Эльф» навечно канул бы в парадоксальной n-мерности гиперпространства. Альтернативы у попавших в ловушку людей не было. И исполинский, более километра в длину, космический корабль взял курс на обнаруженную дальними локаторами цель.

Людям повезло — планета и на самом деле оказалась пригодной к жизни. Газовый состав атмосферы, гравитация, естественный радиационный фон были почти такими же, что и на Земле. И даже местная звезда, в благодарность за столь удачный финиш из гиперпрыжка названная Спасительницей, относилась к тому же спектральному классу, что и родное Солнце. Но проблемы на этом отнюдь не закончились — над планетой не было орбитальной станции, куда мог бы пришвартоваться гигантский пространственный транспорт, и ключевым словом здесь было именно «пространственный»: корабли такого класса просто не были приспособлены для посадки на поверхность планеты. Орбитальные челноки смогли бы спустить вниз несколько сотен колонистов и пару десятков тонн полезного груза, но не более того. На большее просто не хватило бы ни горючего, ни времени…

И тогда экипаж принял решение рискнуть и впервые в человеческой истории посадить неприспособленный для этого корабль прямо на поверхность планеты. Тем паче что работавший «на расплав процессора» бортовой компьютер однозначно утверждал: теоретически такая возможность существует. Если использовать остаток топлива в маневровых и планетарных двигателях и задействовать всю силовую антиметеоритную защиту в качестве энергетического щита при прохождении плотных слоев атмосферы, можно посадить корабль, избежав разрушения прочного корпуса и разгерметизации жилых отсеков. И люди рискнули. Сошедший с высокой орбиты транспорт медленно пошел на снижение, отдаваясь во власть гравитационного поля расстилавшейся под ним планеты.

Похоронив погибших при посадке (восемьсот девять человек не такая уж и большая цена за спасение жизней остальных двадцати с лишним тысяч — Космос жесток…), новоявленные колонисты начали освоение нежданно обретенного дома. Первым делом прямо на месте посадки был основан город, автоматически превратившийся в столицу экстерриториальной колонии «Дальний Мир». Название города — Заветная Пустошь — вполне отражало настроения чудом спасшихся людей: окажись на пути неуправляемого корабля горный массив или, например, океан — и основывать его оказалось бы просто некому. А так все обошлось стокилометровым шрамом на теле планеты, пропаханным тормозящим кораблем, и теми восемью сотнями погибших, жизнями которых люди расплатились за обретение новой родины.

«Дальним Миром» планету назвали по одной-единственной причине: люди не могли даже предположить, в какой именно точке бесконечной Вселенной выбросил их инициированный электромагнитной бурей гиперпространственный канал. Ясно было лишь одно — они оказались где-то очень далеко за пределами любой из известных галактик. Связи с Землей или любой из ее колоний, естественно, не было, да и быть не могло. Ведь даже с наиболее близкими населенными мирами приходилось связываться исключительно при помощи курсирующих меж ними транспортных или военных кораблей. Или ждать те тысячи или миллионы лет, что понадобились бы радиосигналу или узконаправленному фотонному пучку, дабы преодолеть разделявшие их чудовищные расстояния — воспетая фантастической литературой прошлого «пространственная связь» на поверку оказалась недостижимой мечтой…

Между тем началось освоение планеты, благо на борту колониального транспорта находилось все необходимое — строительные и аграрные машины, автоматизированные заводы, наземный и воздушный транспорт, электростанции, медицинское и лабораторное оборудование, электроника, образцы земной флоры и фауны, почвообразующие среды, штаммы микроорганизмов — все, что облегчило бы жизнь колонистов в первые десятилетия и позволило придать чужой биосфере сходство с привычной для человека средой обитания. О двух тысячах тонн военного груза, что так и остались запертыми внутри опечатанных трюмов, люди даже не вспомнили. Впрочем, колонисты об этом и не знали, а офицеры — те, кто уцелел при посадке — на всякий случай предпочитали молчать. Разумной жизни на планете не было, в покрывавших гигантский материк лесах — равно, как и в океане — не водились хищники, и люди попросту не испытывали никакой нужды ни в индивидуальном оружии, ни тем более в куда более мощных боевых системах.

А еще несколько десятилетий спустя, когда окончательно пропала необходимость использовать корабль в качестве временного убежища и источника энергии, «Эльф» и вовсе был превращен в памятник. Надежно законсервированный, с заглушенными реакторами и закачанным во все внутренние помещения газообразным антикоррозийным составом, космический исполин ныне стоял в центре огромного городского парка. И мог простоять так молчаливым памятником героизму первых колонистов еще не одну тысячу лет, неподвластный эрозии и тлену. В благодарность за ту роль, что он сыграл в зарождении цивилизации Дальнего Мира, все расстояния на планете теперь измерялись от его оплавленной ходовой рубки, названной «нулевой точкой».

Так прошли первые сто лет…

Колония разрослась, на поверхности единственного на планете мегаматерика появились новые города — пока еще не такие большие, как столица, но уже тоже насчитывающие не по одному десятку тысяч жителей. Настал срок, и на свет появился стотысячный, а затем и миллионный коренной дальирец — люди давно уже не называли свою планету «Дальним Миром», сократив излишне длинное название до короткого «Дальира». История появления колонии уже преподавалась в школах наравне с «Историей Земли» и «Великой Экспансией Человечества», и мало кто задавался вопросом, отчего дальирцы не поддерживают никаких контактов со своей легендарной прародительницей. А причина тому была, и причина более чем существенная…

Еще первые колонисты при помощи уцелевших орбитальных челноков вывели на орбиту сеть искусственных спутников, надеясь, что непрерывно посылаемые ими сигналы рано или поздно засечет какой-нибудь проходящий мимо корабль, и их вынужденное одиночество закончится. Однако шли годы и десятилетия, и те, кто еще помнил об истинном положении вещей, понимали — их забросило куда дальше, нежели представлялось вначале. Трехмерная Вселенная бесконечна, а многомерное гиперпространство — непредсказуемо. И не зная координат точки финиша, не имея с той стороны канала привязного маяка, бессмысленно даже пытаться совершить прыжок. Даже самый мощный в мире компьютер не сумеет просчитать всех вариантов того, куда тебя выбросит искривленное пространство. Именно это и произошло с «Эльфом». Конечно, уровень технологий дальирцев вполне позволял им выйти в космос и самостоятельно, но особого смысла в этом не было: им никогда не удалось бы построить годный для гиперпрыжка корабль. Гипердрайв «Эльфа» был полностью разрушен при посадке, а для создания нового не было ни специалистов, ни материалов, ни подходящего программного обеспечения: несостоявшаяся колония на Серп не вовсе не предполагала самостоятельной постройки подобных генераторов.

Дальир волею судьбы превратился в поистине изолированную колонию.

А еще какими-то десятью годами позже люди и вовсе позабыли об этом, ибо случилось нечто, абсолютно не поддающееся логическому объяснению — у третьего-четвертого поколения рожденных на Дальире начали появляться необычные способности. Дети и внуки первых коренных дальирцев неожиданно научились чувствовать и использовать некое излучение, официально названное «излучением-Х», а неофициально — «магической силой». Прижился, разумеется, именно второй термин, благо было откуда черпать сомнительные знания об этом феномене: фантастической и фэнтезийной литературы, написанной еще несколько веков назад на Земле, в местных электронных библиотеках хватало. Не говоря уже о том, что еще первая волна колонистов постаралась восполнить недостаток печатного слова, старательно перенося книги с электронных носителей на добрую старую пластобумагу.

Проведенные исследования мало что прояснили: ученые вынуждены были признать лишь одно — спектр известных фундаментальной науке излучений пополнился еще одним, наиболее уникальным из всех. Именно уникальным, поскольку оно не обнаруживалось никакими из известных измерительных приборов. Восприимчивые же к нему люди могли трансформировать эту эфемерную, а с точки зрения физики — и вовсе несуществующую в природе субстанцию во что угодно: в иной вид излучения, некое действие или даже материю.

Однако кое-что ученым все-таки удалось выяснить — «магическая сила» незримо присутствовала в их мире повсеместно, не ослабевая и не усиливаясь ни в одной его точке. От нее не защищали ни стены из освинцованного бетона, ни силовые экраны, ни разогнанные в ускорителях потоки частиц, ни абсолютный вакуум. Специально разработанная виртуальная модель показала, что на это излучение не окажет никакого действия ни термоядерный взрыв, ни гравитационный коллапс, ни аннигиляция антиматерии. Зашедшая в тупик наука повернулась в сторону медицины и биологии, пытаясь отыскать — раз уж не удалось постичь физическую природу неведомой силы — произошедшие в организмах коренных дальирцев отклонения от генетического эталона предков. Однако ни на клеточном, ни на генетическом уровне никаких изменений у восприимчивых к «излучению-икс» колонистов не определялось. Оставаясь людьми до самого последнего нуклеотида в цепи самой последней ДНК, они, тем не менее, могли управлять непонятной силой и использовать ее по собственному желанию…

И тут, вопреки всем полученным результатам, и прозвучало это страшное слово, разом расколовшее молодую цивилизацию на два непримиримых лагеря: «мутанты».

Лишенные способности «создавать все из ничего» люди, как уже бывало в долгой и кровавой человеческой истории, не смогли простить этого своим вчерашним братьям и сестрам. Кем-то двигала банальная зависть, кто-то усмотрел в происходящем гипотетическую угрозу существованию всего рода человеческого, для кого-то грядущая смута была вожделенной возможностью возвыситься над собратьями или неплохо нагреть руки.

Как бы оно ни было, дальше все пошло по накатанному сценарию: первые угрозы в адрес новоявленных «магов», первые презрительные взгляды, первая расстроенная «неравная» свадьба, первая пролитая кровь, первый ответный удар… который вдруг показал, что не владеющим силой просто нечего противопоставить магической мощи.

Спустя полгода, предав тела жертв первого конфликта земле, люди пришли к некоему подобию согласия. «Маги» продолжали совершенствовать приобретенные способности, оттачивая навыки владения ими, «немаги» просто затаились, старательно делая вид, что их вполне устраивает нынешнее положение вещей.

История Дальира вошла в новую фазу.

Восприимчивые к магии — с некоторых пор данное понятие перестало писаться в кавычках — люди продолжали рождаться — как, впрочем, и те, кто подобными способностями похвастаться не мог. Правда, в не слишком равной пропорции: первые рождались раза в три чаще. Но появились и те, кто был готов поддержать меньшинство, нашептывая на ухо давным-давно позабытые сведения: большой колониальный транспорт «Эльф», бинарный гиперпрыжок, трюмы нижнего яруса с номерами с 12 по 47…

Спустя сто двадцать семь лет после приземления в атмосфере абсолютной секретности были вскрыты опечатанные и заваренные по приказу первого и последнего капитана корабля трюмы. Трюмы, содержимого коих так и не дождался гарнизон пограничной станции «27/24». Две тысячи тонн армейского имущества, атмосферные летательные аппараты и наземные боевые системы, баллистические ракеты класса «земля — земля» и пространственные класса «космос — космос», термоядерные, объемно-детонирующие и плазменные боевые части к ним, экипировка и оружие, боевое программное обеспечение, средства связи, наведения и электромагнитного подавления — и многое, многое другое…

Чудовищный удар при посадке мог разрушить генератор искривленного пространства, стоить жизни восьми с лишним сотням людей, оставить на поверхности планеты стокилометровый шрам и вогнать транспортный корабль на полсотни метров в неподатливое тело материковой платформы, но не мог, не имел права повредить хоть что-то из дорогостоящих военных игрушек, заботливо принайтованных к гравикомпенсирующим стеллажам в его трюмах…

Оружие — и вся история человечества тому пример — как правило, всегда переживало своих разработчиков и часто сменяющих друг друга хозяев. И вовсе не из-за своей особой прочности или долговечности — просто оно всегда умело ждать своего часа…

И вот этот час настал…

История Дальира, даже знаменитая эльфийская Книга Жизни, человеческие Скрижали Прошлого или Летопись Судеб гномов не сохранили описания последующих десятилетий. Десятилетий, в течение которых «немаги», практически не скрываясь от занятых познаванием Истинной Силы магов, ухитрились создать всепланетную боевую инфраструктуру и подготовиться к грядущей войне, впоследствии названной единицами выживших Войной Ангелов. Планетарная боевая компьютерная сеть, налаженное в кратчайшие сроки производство вооружений, поднятые на низкие орбиты автономные орбитальные роботы-бомбардировщики, ракетные базы первого удара и стратегического резерва, десятки глубокоэшелонированных под землю командных пунктов и убежищ, купола-укрытия «резерва-два» под водой вдоль всей береговой линии… список можно было бы продолжать и дальше. Даже сам «Эльф» неожиданно превратился из древнего памятника в один из резервных КП, благо включить его во всепланетную Сеть оказалось вовсе не сложно.

Исполненный неведомой Силой, купающийся в ее незримых потоках мир замер в тоскливом ожидании. Накопленная одной и подвластная другой стороне мощь готова была прорвать сдерживающие ее заслоны, низвергнувшись вниз потоками магического и обычного пламени. Уподобившийся гигантской пороховой бочке Дальир ждал последней искры. И она сверкнула. Девочка-маг, случайно сорвавшаяся с крыши, когда ее нечаянно толкнул семилетний малыш, рожденный от лишенных магической силы родителей. Зашедшаяся в беззвучном крике мать, не помышлявшая в тот момент ни о чем, кроме осознания своего горя. Безумный отец, вставший напротив отца нечаянного виновника трагедии, рыдающего ничуть не горше матери погибшей девчушки… этого вполне хватило.

Начавшиеся вслед за этим беспорядки ознаменовали очередной виток непростой истории Дальира. И ровно пятьдесят четыре часа спустя первая запущенная орбитальным бомбардировщиком ракета, сверкнув оперением в свете сожженного магическим пламенем городского квартала, легла на боевой курс. Спустя еще двенадцать с половиной минут подлетного времени в небе над городом Аркус, уютно расположившимся в речной излучине, расцвел уродливо-прекрасный бутон термоядерного взрыва. Мощности заряда оказалось более чем достаточно для городка с населением всего-то в тридцать семь тысяч человек, и на месте одного из первых городов колонии остался лишь заполненный речной водой, пышущий радиацией кратер. Погибшими были люди из обоих отныне непримиримых лагерей: катящаяся по планете вакханалия безумства с первых же секунд уже не делала различий между владеющими Силой и теми, кто от рождения этой способности был лишен.

Война Ангелов длилась ровно один час сорок девять минут.

«…когда падет царство света и печальные Ангелы спустятся на землю… их одежды будут серы и покрыты чадом и копотью от сгоревших небесных чертогов…»

Колонисты, для которых такие давно канувшие в Лету понятия, как «холодная война» и «великое противостояние», были не более чем бессмысленным набором звуков, так и не поняли, что на самом деле произошло и кто в этом повинен. Не поняли, что в их мире реализовался весь тот кошмар, которого чудом избежали их далекие предки на легендарной прародине. Не осознали, что единожды вкусивший крови и ненависти меч обязательно снова нанесет удар.

Позабыли былую историю, сполна расплатившись за свою ошибку, ибо когда-то уже было сказано, что «забывший прошлое обречен пережить его заново»…

На сто десятой минуте от начала войны мир погрузился во тьму.

Для Дальира настали Смутные Времена…

ГЛАВА 20

— Аллексей, очнись! Прошу тебя, Аллексей! Просыпайся же — беда! — Кто-то тряс его, вцепившись в плечо, и кричал. Слова доносились до Алексея, будто проходя сквозь толстое ватное одеяло — глухо, неразборчиво, отдельными фразами. Часто заморгав, капитан приоткрыл глаза, мгновенно вспомнив все, что этому предшествовало: сползающая по стене эльфийка, шаги за стеной их ненадежного укрытия, нежданная встреча с отцом… Стоп! Встреча с отцом! Отец!!!

— Да, папа! Я не сплю! — Не желая упускать даже мгновения этой невероятной, фантастической встречи, Алексей резко сел, опираясь на отведенные назад руки и понемногу приходя в себя. И тут же ощутил в груди щемящее чувство поистине вселенской пустоты: все-таки это был только сон! Сон, химера, морок, чудовищный самообман его перенапрягшегося разума. Подаривший ему такую надежду, заставивший поверить в происходящее, отец на самом деле оказался лишь игрой межнейронных импульсов, коротким и лживым медиаторным штормом его нервной системы! Как больно…

Яллаттан, совершенно по-детски округлив рот, с недоумением глядела на него, изумленно хлопая длинными ресницами. Рядом с ней никого не было — капитан понял это, крутанув головой «на все триста шестьдесят». Но разум отказывался верить. Встреча с отцом, его удивительный рассказ все еще жили в нем какой-то своей, отдельной жизнью. Да и был ли это именно рассказ? Или он каким-то неведомым образом все-таки присутствовал во время всех описанных событий, проживая за считанные минуты десятки и сотни прошедших лет?

— Где мой отец?! — набычившись, резко спросил капитан у эльфийки, глядя на нее с хмурым недоверием, словно в чем-то подозревая или обвиняя.

Девушка тихо охнула и прижала ладошку к губам, сдерживая испуганный возглас. Перепуганные и ровным счетом ничего не понимающие глаза стремительно заполнялись слезами.

Стряхнув остатки сна, Алексей окончательно пришел в себя, лишь сейчас заметив смертельную бледность и бисеринки пота на лице девушки. Странно, неужто это она из-за него, грубияна, так?

— Прости, фея, уж прости дурака, померещилось невесть что! Глупо получилось… Ну не расстраивайся так, я ж извинился, — покраснев, он с досадой потряс головой.

Нда, хорош спецназовец, нечего сказать — девушку ни за что ни про что обидел, да еще и отрубился прямо там, где сидел! Просто удивительно, что поблизости не оказалось того эльфа с нештатными ушками — вот уж он бы порадовался!

Продолжая одной рукой опираться о землю, капитан потянулся к фляжке с водой — пить отчего-то хотелось нещадно. И, коротко зашипев от боли, отдернул кисть, болезненно надавив ладонью на что-то острое. Что за ерунда? Алексей медленно опустил взгляд, с каждой секундой все четче понимая, что он сейчас увидит, и в то же время все меньше и меньше в это веря.

На выжженной солнцем, спрессованной веками желтоватой глине лежал перевернутый тыльной стороной орден Красной Звезды, винтовая закрутка которого и проколола ладонь. Та самая «Звездочка», что осталась где-то далеко-далеко отсюда, на Земле…

НЕ СОН… ВСЕ ПРОИЗОШЕДШЕЕ НЕ БЫЛО СНОМ!

— Что это?! — испуганно прошептала Яллаттан, глядя на темно-вишневую пятиконечную звезду в руке Алексея. Он не ответил, автоматически стряхнув набежавшую из небольшой ранки на ладони кровь: отцовский орден, словно магнит, приковывал к себе внимание. Несколько едва заметных глазу крошечных алых капелек разлетелись в разные стороны. — Так нельзя!!! — еще больше перепугалась Яллаттан. — Если кто-то недобрый вдруг найдет, почувствует твоя кровь, быть большой беда! — От волнения она вдруг снова заговорила с ошибками. — Надо уходить, Аллексей! Туда уходить, — взмахнув рукой, она указала направление.

Алексей досадливо поморщился.

— А почему не туда? — Занятый совершенно другими мыслями, капитан вяло кивнул в противоположную сторону. Значит, он на самом деле встречался с отцом?! Тогда и все остальное, вся история этого многострадального мира, тоже правда?

Эльфийка поджала было губы, однако ни спорить, ни обижаться не стала. Вместо этого она просто взяла его за руку и потянула, заставляя подняться с земли и подойти к разрушенному участку стены:

— Смотри…

И вот тут капитан — похоже, впервые в жизни — понял истинное значение выражений «вставило», «шандарахнуло», «кирпичом по кумполу» и прочих подобных им литературных изысков.

На них шла волна! Нет, не так — «на них шла ВОЛНА»!

Огромная, фиолетово-синяя, практически черная волна, закрывающая солнце и не имеющая краев ни справа, ни слева, неторопливо надвигалась на них. Надвигалась в абсолютной, первозданной тишине, какая, наверное, стояла в еще не существующей Вселенной в последний миг перед Большим Взрывом. Алексей судорожно сглотнул, неожиданно осознав, что эта чудовищная силища движется ВЫШЕ крон далеко не маленьких священных эльфийских з'абааров (или как там их правильно склонять, кусто-деревья эти?). Точнее, даже не выше, а сминая древнюю Стену, накрывая и перехлестывая через нее и приближаясь, тем самым, ко второму защитному заклинанию.

«Не выдержит, — с пугающей ясностью вдруг понял Алексей. — Эти уроды применили-таки магию крови. Еще несколько секунд, от силы минута. Стена Смерти вряд ли простоит дольше…»

Рядом, словно подтверждая последнюю мысль, коротко пискнула, обвисая на его плече, Яллаттан — в отличие от неестественно-спокойного спецназовца, девушка находилась на грани истерики. Или, как минимум, очередного обморока. Капитан открыл было рот, собираясь подбодрить насмерть перепуганную спутницу, как вдруг…

Нет, внешне ничего как будто и не изменилось, разве что матовая, фиолетово-черная поверхность на миг изукрасилась огненными всполохами, но вот внутренне… Внутренне ощущения Алексея оказались куда более сильными!

Стены Жизни больше не существовало. Изначальный Поток, тысячу лет вынужденный огибать стороной это место, сейчас спешил заполнить пустоту, как заполняет морская волна вырытую у самой воды яму. И оглушенный беззвучным ревом неудержимого потока возвращающейся магии, Алексей неожиданно понял, что происходит. Стена Жизни не позволяла магической силе проникать сюда, в то время как заклинание Смерти, наоборот, удерживало нечто внутри Запретной Пустоши. Но только что равновесие этой древней системы нарушилось… Понял он и еще кое-что: Стена Смерти не была собственно стеной — исполинская магическая полусфера, опоясанная живым кольцом з'абаар, вот как это выглядело на самом деле! Эльфийские деревья сдерживали желающих попасть внутрь, но главным все же было именно второе заклинание, полностью изолирующее это проклятое место!

Яллаттан, закатив глаза, повисла на руке купающегося в магическом потоке капитана. Сейчас ему не надо было даже тянуться к Силе — она и так была везде вокруг него, накатываясь одновременно со всех сторон. А вслед за ней двигалось и сотворенное магией крови заклинание — темная волна поднималась все выше и выше, «растекаясь» по поверхности защитной полусферы. Что будет дальше, Алексей тоже догадывался: по-настоящему заклинание сработает, лишь покрыв ее всю, превратившись из волны в чудовищный, не пропускающий солнечный свет фиолетово-черный купол, накрывший всю Запретную Пустошь…

Аккуратно опустив бездыханную эльфийку на землю, капитан метнулся обратно в руины. Брошенный на разложенную на тряпице еду взгляд вызвал у него лишь кривую усмешку: поели, называется! Впрочем, и оставлять глупо — иди знай, как оно дальше будет! Главное, флягу… обе фляги не забыть. Так, еду — в рюкзак Яллаттан, он ближе лежит, что еще? Отцовский орден в кармане, а больше вроде ничего и не было…

И вдруг капитан замер, наткнувшись взглядом на выброшенную отцом сигарету, так и лежащую под самой стеной. Две трети ее уже превратились в аккуратный столбик пепла, но до фильтра тлеющий огонек еще не добрался. Дым тонкой струйкой поднимался вертикально вверх: магические вихри не были властны над ним, не имеющим к волшебству никакого отношения. Сколько же времени на самом деле-то прошло?! Или… или отец специально придумал эту штуку с сигаретой? Но что он, в таком случае, хотел этим показать? Что?!..

Подхватив на руки застонавшую эльфийку, уже начинающую приходить в себя, Алексей поспешно выбрался из руин и развернулся в указанном Яллаттан направлении. В принципе, сейчас было без разницы, куда именно идти: девушка, предлагая уходить именно в эту сторону, просто не знала, что станет делать дальше напугавшая ее магическая волна. Однако двигаться в глубину разрушенного города, а не назад к его границам было все-таки как-то логичнее…

— П… подож… жди, — с трудом сконцентрировав на его лице мутный взгляд, прошептала Яллаттан. — Там… твоя… кровь… осталась… нельзя, — девушка направила на покинутые руины дрожащую руку и что-то прошептала. Алексей наблюдал за ее действиями без особого интереса, не понимая, отчего ее это так сильно волнует. В следующий миг всюду, куда попали капли крови, вверх взметнулись крошечные язычки бездымного пламени.

— В… все, — облизнув пересохшие губы, девушка попыталась улыбнуться. — Отпус… отпусти меня, с… сама пойду…

— В другой раз — обязательно отпущу, — пообещал Алексей, поудобнее подхватывая ее почти что невесомое тело, — день у тебя сегодня такой, когда мужики на руках носят. Другая бы радовалась.

— Какая другая? — в своих лучших традициях непонимания капитанских шуток серьезно переспросила Яллаттан, нахмурив лоб.

Алексей вздохнул и, ободряюще улыбнувшись эльфийке, решительно зашагал вперед.

Вокруг становилось все темнее и темнее: разрушительное заклинание делало свое дело, расползаясь по магической полусфере и превращая клонящийся к закату день в непроглядную ночь…

Честно говоря, к «Эльфу» они вышли совершенно случайно, даже несмотря на былой интерес капитана к легендарному кораблю. Изначально же Алексей собирался добраться до замеченной им башни, намереваясь там укрыться. Никакой особой логики в этом не было — просто единственное в городе более-менее уцелевшее сооружение. Правда, и идти до нее…

Но, как бы оно ни было, когда волна окончательно превратила Стену Смерти в фиолетово-черный купол, заключивший мертвый город в свои объятия, они как раз вышли к колониальному транспорту. Прежде чем над головой схлопнулась, скрывая последний осколок голубого неба, мрачная полусфера взламывающего древнюю защиту заклинания, капитан еще успел заметить впереди угловатый контур исполинского космического корабля. Мгновением позже все вокруг погрузилось в абсолютную тьму, в отличие от обычной ночи, не размываемую даже светом далеких звезд — за неимением таковых. Яллаттан, к этому времени уже идущая самостоятельно, испуганно вскрикнула, сильно прижимаясь к Алексею:

— Это… надолго?

— Думаю, нет. — Капитан вовсе не успокаивал девушку, он и на самом деле так считал. Столь мощное заклинание, еще и направленное на разрушение, просто не могло быть слишком устойчивым. Тем более, основанное на магии жертвенной крови: с одной стороны, подобная волшба позволяла высвободить немыслимую мощь, с другой — требовала взамен чудовищного напряжения воззвавшего к ней чародея.

— Уверен? — Голос эльфийки явственно дрожал.

— Абсолютно! — заверил ее Алексей, действующий по принципу «мне все равно, а девушке приятно». Несмотря на близость магического потока, он вытащил пистолет из кобуры: так оно как-то спокойнее.

— Тогда ладно, — согласилась Яллаттан, не спеша, впрочем, отстраняться от него. — А давай сделаем свет?

— Давай, конечно… а как?

Хихикнув, девушка что-то негромко прошептала, и в ее руке зажегся крошечный бело-голубой шарик. Стряхнув с ладони магического светлячка, Яллаттан приказала:

— Лети!

Шарик, чуть покачиваясь, послушно замер метрах в трех впереди. Назвать его «ослепительным» капитан бы не решился, но света для своих размеров он давал прилично: идти, не рискуя на что-нибудь наткнуться, можно.

— Это оружие? — подозрительно косясь на тускло отблескивающую в руке капитана сталь, уточнила девушка. — Не магическое?

— Нет… ну, то есть да, оружие, но нет, не магическое, — запутался Алексей, поспешив перевести разговор: — Слушай, как ты это делаешь?

— Светоч? — Эльфийка пожала плечами. — Это люминус, очень простое заклинание. И очень удобное, его даже не нужно поддерживать — будет гореть, пока не прикажу потухнуть. Пойдем дальше?

— Пойдем, — согласился капитан, с интересом наблюдая, как магический светляк послушно плывет, освещая дорогу, в нескольких метрах перед ними. Действительно, удобно… и наверняка здорово демаскирует.

Несколько минут спутники шли молча, следуя за люминусом. Шаги в ватной тишине мертвого (сейчас это понятие ощущалось как-то особенно остро) города звучали глухо, словно Алексей и Яллаттан двигались по подземелью. Когда до невидимого в темноте корабля, по прикидкам капитана, осталось не более сотни метров, эльфийка неожиданно сжала его руку:

— Чувствуешь?

Да, он чувствовал: едва успевший успокоиться магический эфир внезапно заволновался, реагируя на происходящие в нем изменения. Взламывающая древнюю магию волшба одержала победу в невидимой борьбе. Нависающий над головой купол пересекла абсолютно ровная линия, после окружающей тьмы кажущаяся ослепительно-яркой. Спустя миг пылающая светом ясного летнего неба линия расширилась, превращаясь в полосу и продолжая расти — жуткая для того, кто знал, ЧТО ИМЕННО ее породило, волна шла на убыль. И не только она одна: магическая занавесь не просто «стекала» с защитной полусферы, она поглощала и растворяла ее. Замерев на месте, спутники несколько мгновений разглядывали удивительную метаморфозу. Спустя десяток секунд над ними уже сияла широкая полоса чистого неба, дающая вполне достаточно света, чтобы можно было идти дальше, и эльфийка погасила светоч.

Алексей же, отведя взгляд от очищающихся от магической скверны небес, во все глаза рассматривал высящуюся перед ними громаду колониального транспорта. Оставшееся расстояние уже не могло скрасть истинных размеров корабля: зарывшись при посадке в грунт на полсотни метров, его корпус возвышался над поверхностью еще почти на сто пятьдесят! Длина же «Эльфа», если верить отцовскому рассказу и его собственным прикидкам, составляла никак не меньше километра с небольшим.

Взглянув в направлении его взгляда, Яллаттан негромко ахнула:

— Что это, Аллексей?!

— Тот самый «небесный чертог», что я обещал тебе показать. На этом кораб… на этой штуковине жизнь и пришла в ваш мир. Так что в какой-то мере ваши книги не врут — когда-то, очень давно, она спустилась с небес, неся на борт… неся внутри множество живых, — на секунду капитан было замялся, но все же договорил, — людей.

— Людей? — несмотря на всю нереальность происходящего, подозрительно переспросила эльфийка. — Каждый эльф с младенчества знает…

— Да-да, фея, я в курсе, — Алексей излишне торопливо помотал головой. — Давай мы все-таки перенесем на потом дискуссию о зарождении разумной жизни Дальира, ладно? Пошли, глянем, нельзя ли где-нибудь пролезть…