Прилив Кристи Агата
– У меня на родине это было бы достаточно легко, – сказал Пуаро. – Там повсюду маленькие кафе, где люди по вечерам пьют кофе. Но в провинциальной Англии… – Он развел руками.
Суперинтендент кивнул:
– Некоторые торчат в пивных до самого закрытия, а другие сидят дома и слушают девятичасовую передачу новостей. Если вы пройдетесь по главной улице между половиной девятого и десятью, то не встретите ни души.
– Может быть, он на это и рассчитывал? – предположил главный констебль.
– Возможно, – ответил Спенс. Выражение его лица трудно было назвать радостным.
Главный констебль и коронер вскоре удалились. Пуаро и Спенс остались вдвоем.
– Вам не нравится это дело? – с сочувствием осведомился Пуаро.
– Меня беспокоит этот молодой человек, – сказал Спенс. – С такими, как он, ничего не знаешь наперед. Они могут вести себя крайне подозрительно, будучи абсолютно невиновными, и, наоборот, выглядеть сущими ангелами, в действительности являясь виновными.
– По-вашему, он виновен?
– А по-вашему?
Пуаро снова развел руками:
– Я бы хотел знать, сколько у вас фактов, говорящих против него.
– Вы имеете в виду не доказательства в юридическом смысле слова, а подозрительные обстоятельства?
Пуаро кивнул.
– Ну, во-первых, зажигалка, – сказал Спенс.
– Где вы ее нашли?
– Под трупом.
– На ней были отпечатки пальцев?
– Никаких.
– А-а! – протянул Пуаро.
– Мне самому это не слишком нравится, – вздохнул Спенс. – Далее часы убитого, остановившиеся на десяти минутах десятого. Это соответствует медицинскому заключению и заявлению Роули Клоуда, что Андерхей ожидал «клиента» в любую минуту.
– Да, все сходится, – согласился Пуаро.
– К тому же, мсье Пуаро, никуда не денешься от того, что только у Хантера (точнее, у него и у его сестры) имеется хотя бы подобие мотива. Либо Дэвид Хантер убил Андерхея, либо это дело рук какого-то постороннего, который последовал сюда за Андерхеем по неизвестной нам причине. Последнее выглядит крайне маловероятным.
– Согласен с вами.
– Понимаете, в Уормсли-Вейл нет ни одного человека, у которого мог бы быть мотив, – разве только кто-то из местных жителей (помимо Хантеров) был связан с Андерхеем в прошлом. Я никогда не исключаю совпадений, но в данном случае нет и намека на что-нибудь подобное. Этот человек был посторонним для всех, кроме брата и сестры.
Пуаро кивнул.
– Семья Клоуд должна была бы беречь Андерхея как зеницу ока, – продолжал суперинтендент. – Ведь живой и невредимый Роберт Андерхей гарантировал бы им огромное состояние.
– И снова, mon ami,[20] я полностью с вами согласен. Живой и невредимый Роберт Андерхей – именно то, что нужно семье Клоуд.
– Таким образом, мы возвращаемся к тому, что мотив есть только у Розалин и Дэвида Хантера. Розалин Клоуд была в Лондоне. Но мы знаем, что Дэвид в тот день был в Уормсли-Вейл. Он прибыл на станцию Уормсли-Хит поездом в семнадцать тридцать.
– Итак, мы имеем Мотив с большой буквы и тот факт, что с половины шестого до неопределенного времени Дэвид Хантер находился здесь.
– Вот именно. Теперь возьмем рассказ Беатрис Липпинкотт. Лично я ей верю. Она сообщила то, что слышала, хотя, возможно, немного свой рассказ приукрасила, что свойственно человеческой натуре.
– Безусловно.
– Помимо того, что я знаю Беатрис, я верю, что она не могла такое выдумать. Например, Беатрис никогда не слышала о Роберте Андерхее. Поэтому мне кажется, что разговор между двоими мужчинами проходил именно таким образом, а не так, как утверждает Дэвид Хантер.
– Мне тоже, – сказал Пуаро. – Она производит впечатление вполне надежного свидетеля.
– У нас есть подтверждение ее показаниям. Как вы думаете, почему брат и сестра уехали в Лондон?
– Это один из наиболее интересующих меня вопросов.
– Их финансовое положение выглядит следующим образом. Розалин пожизненно распоряжается только процентами с капитала Гордона Клоуда – сам капитал она не может трогать, за исключением, кажется, тысячи фунтов. Но драгоценности и тому подобное принадлежат ей полностью. Первое, что сделала Розалин, прибыв в город, – отнесла самые ценные вещи на Бонд-стрит и продала их. Ей быстро требовалась крупная сумма наличными – иными словами, она должна была заплатить шантажисту.
– Вы называете это доказательством против Дэвида Хантера?
– А вы – нет?
Пуаро покачал головой:
– Доказательством, что имел место шантаж, – да. Но доказательством намерения совершить убийство – нет. Это не может доказывать и то и другое, mon cher. Молодой человек собирался либо заплатить, либо убить. Вы предъявили доказательство первого.
– Возможно, вы правы. Но он мог изменить намерения.
Пуаро пожал плечами.
– Я знаю людей такого типа, – задумчиво продолжал суперинтендент. – Они хороши на войне – у них более чем достаточно чисто физической смелости, дерзости и пренебрежения личной безопасностью. Такие нередко получают крест Виктории – хотя, уверяю вас, большей частью посмертно. Да, в военное время они герои. Но в мирное такие люди обычно заканчивают тюрьмой. Они не могут обходиться без возбуждения, не любят идти прямой дорогой, им наплевать на общество и в конечном счете на человеческую жизнь.
Детектив молча кивнул.
Последовала длительная пауза.
– Eh bien, – заговорил наконец Пуаро. – Мы согласились, что перед нами тип убийцы. Но это все – это никуда нас не приведет.
Спенс с любопытством посмотрел на него:
– Вас очень интересует это дело, мсье Пуаро?
– Да.
– Могу я спросить, почему?
– Откровенно говоря, я и сам не знаю, – развел руками детектив. – Возможно, потому, что когда я два года назад сидел в курительной клуба моего друга, ощущая неприятное чувство вот здесь, – он выразительно указал на живот, – ибо я не люблю воздушные налеты и не блистаю смелостью, хотя стараюсь это скрыть… Так вот, когда я сидел там, клубный зануда, славный майор Портер, рассказывал длинную историю, которую не слушал никто, кроме меня, так как я старался отвлечься от бомб и так как факты, о которых он повествовал, казались мне любопытными и поучительными. Я подумал, что в один прекрасный день из этих фактов может что-то выйти. И теперь это случилось.
– Выходит, произошло неожиданное?
– Напротив, – поправил его Пуаро. – Произошло как раз вполне ожидаемое, что само по себе замечательно.
– Вы ожидали убийства? – скептически уточнил Спенс.
– Нет-нет! Но вдова выходит замуж вторично. Возможно, первый муж еще жив? Оказывается, жив! Он может объявиться? И объявляется! Вероятен шантаж? Так и происходит! Следовательно, шантажиста могут заставить замолчать? Ma foi, и это случилось!
– Ну, – Спенс с сомнением посмотрел на Пуаро, – по-моему, все достаточно типично. Шантаж приводит к убийству – в таком преступлении нет ничего необычного.
– Да, как правило, подобные преступления не представляют особого интереса. Но этот случай любопытен потому, что здесь все не так.
– Все не так? Что вы имеете в виду?
– Все имеет, так сказать, неправильную форму.
Спенс уставился на него.
– Старший инспектор Джепп всегда говорил, что у вас извилистый ум, – заметил он. – Приведите мне пример того, что здесь, по-вашему, «не так».
– Ну, хотя бы сам убитый.
Спенс молча покачал головой.
– Вы так не считаете? – спросил Пуаро. – Ну, возможно, я фантазирую. Тогда другой пример. Андерхей прибывает в «Олень». Он пишет Дэвиду Хантеру. Хантер получает письмо на следующее утро за завтраком?
– Да, по его словам, он получил письмо от Ардена именно тогда.
– Это была первая информация о прибытии Андерхея в Уормсли-Вейл, не так ли? Что же делает Хантер прежде всего? Отправляет сестру в Лондон!
– Это вполне понятно, – сказал Спенс. – Хантер хочет иметь свободу действий. Возможно, он опасается, что Розалин проявит слабость. Не забывайте, в семье лидер – он. Миссис Клоуд полностью у него под каблуком.
– Да, это видно с первого взгляда. Итак, Хантер отсылает сестру в Лондон и наносит визит Еноху Ардену. Мы располагаем отчетом Беатрис Липпинкотт об их беседе, из которого, как у вас говорят, видно за милю, что Дэвид Хантер не был уверен, является ли его собеседник Робертом Андерхеем. Он подозревал это, но не знал наверняка.
– Но тут нет ничего странного, мсье Пуаро. Розалин Хантер вышла замуж за Андерхея в Кейптауне и сразу уехала с ним в Нигерию. Хантер и Андерхей никогда не встречались. Таким образом, как вы говорите, Хантер хотя и подозревал, что Арден – Андерхей, но не мог этого знать, потому что ни разу не видел Андерхея.
Пуаро задумчиво посмотрел на суперинтендента.
– Значит, здесь ничего не кажется вам странным? – спросил он.
– Я знаю, куда вы клоните. Почему Арден не сказал прямо, что он Андерхей? Ну, думаю, это тоже понятно. Респектабельные люди, совершающие нечестный поступок, стараются сохранять внешние приличия. Они предпочитают обставлять все так, чтобы самим выглядеть незапятнанными, если вы понимаете, о чем я. По-моему, тут нет ничего необычного. Вы должны делать скидку на человеческую натуру.
– Да, – промолвил Пуаро. – Человеческая натура. Полагаю, это возможный ответ на вопрос, почему меня так интересует это дело. На дознании я внимательно разглядывал присутствующих – особенно членов семейства Клоуд, связанных общими интересами, но абсолютно различных по характеру, мыслям и чувствам. В течение многих лет все они зависели от сильного человека в их семействе – Гордона Клоуда. Я не имею в виду полную зависимость. У каждого из них были самостоятельные средства к существованию. Но сознательно или бессознательно они привыкли во всем полагаться на него. А что происходит с плющом, суперинтендент, когда дуб, вокруг которого он обвивается, рубят?
– Этот вопрос едва ли по моей части, – заметил Спенс.
– Вот как? По-моему, как раз по вашей. Человеческая личность, mon cher, не остается неизменной. Она может обретать силу, но может и разрушаться. Что человек собой представляет, становится ясным только в дни испытаний, когда он либо выстоит, либо упадет.
– Право, не знаю, на что вы намекаете, мсье Пуаро. – Спенс выглядел сбитым с толку. – Как бы то ни было, с семьей Клоуд теперь все в порядке – во всяком случае, будет в порядке после всех юридических формальностей.
Пуаро напомнил ему, что это может потребовать времени.
– Все еще необходимо опровергнуть показания миссис Гордон Клоуд. В конце концов, женщина не может не узнать собственного мужа.
Он склонил голову набок и вопрошающе посмотрел на суперинтендента.
– По-вашему, женщине трудно не узнать собственного мужа, если от этого зависит состояние в пару миллионов фунтов? – цинично проговорил Спенс. – Кроме того, если это не Роберт Андерхей, то почему его убили?
– Действительно, – пробормотал детектив. – Вот в чем вопрос.
Глава 6
Пуаро вышел из полицейского участка, задумчиво нахмурив брови. Его шаги становились все медленнее. На рыночной площади он остановился и огляделся вокруг. Невдалеке стоял дом доктора Клоуда с потускневшей медной табличкой, а рядом с ним – почта. Напротив виднелся дом Джереми Клоуда. Прямо перед Пуаро, чуть в глубине, находилась католическая церковь Успения – скромное сооружение, казавшееся увядшей фиалкой в сравнении с собором Святой Марии, агрессивно возвышавшимся в центре площади, фасадом к зерновому рынку, символизируя торжество протестантской религии.
Повинуясь импульсу, Пуаро прошел через ворота и направился по дорожке к двери католической церкви. Он снял шляпу, преклонил колени перед алтарем и снова опустился на колени позади одного из стульев. Его молитва была прервана звуками душераздирающих рыданий.
Он обернулся. Женщина в черном стояла на коленях в проходе, закрыв лицо руками. Вскоре она поднялась и, продолжая всхлипывать, двинулась к двери. Пуаро узнал Розалин Клоуд, и в его глазах зажегся интерес. Он тоже встал и последовал за ней.
Розалин стояла на крыльце, пытаясь успокоиться.
– Мадам, не могу ли я вам помочь? – мягко обратился к ней Пуаро.
Она не обнаружила признаков удивления и ответила с простотой обиженного ребенка:
– Нет. Никто не в состоянии мне помочь.
– У вас серьезные неприятности, не так ли?
– Дэвида арестовали… Я осталась совсем одна. Они говорят, что он убил этого человека… Но он не делал этого! – Посмотрев на Пуаро, Розалин добавила: – Вы были сегодня на дознании. Я вас видела!
– Да, мадам. Я был бы очень рад оказать вам помощь.
– Я боюсь! Дэвид говорил, что я буду в безопасности, пока он присматривает за мной. Но теперь его забрали… Он говорил, что они все желают мне смерти. Ужасно! Но, возможно, это правда.
– Позвольте мне помочь вам, мадам.
Розалин покачала головой:
– Никто не в силах мне помочь. Я даже не могу пойти на исповедь. Мне приходится одной нести бремя моих грехов. Я лишена милости божьей.
– Никто не лишен милости божьей, – возразил Эркюль Пуаро. – Вы отлично это знаете, дитя мое.
Она снова печально посмотрела на него:
– Я должна исповедаться в моих грехах. Если бы я только могла…
– Вы не можете исповедаться? Разве вы не за тем пришли в церковь?
– Я пришла за утешением. Но какое может быть утешение для такой грешницы, как я?
– Мы все грешники.
– Но вы можете покаяться… я имею в виду, рассказать… – Она снова закрыла лицо руками. – Сколько же лжи я наговорила!
– Вы солгали насчет вашего мужа – Роберта Андерхея? Убитый был Роберт Андерхей, не так ли?
Розалин резко повернулась к нему. Ее взгляд был настороженным и подозрительным.
– Говорю вам, это был не мой муж! – крикнула она. – Ничего похожего!
– Убитый не походил на вашего мужа?
– Нисколько! – с вызовом заявила девушка.
– Тогда расскажите, как выглядел ваш муж, – предложил Пуаро.
Ее лицо застыло, глаза потемнели от страха.
– Я не буду ничего вам рассказывать!
Быстро пройдя мимо него, Розалин побежала по дорожке и вышла за ворота на рыночную площадь.
Пуаро не пытался ее преследовать.
– Так вот оно что, – произнес он, удовлетворенно кивнув.
Выйдя на площадь, Пуаро после недолгого колебания зашагал по Хай-стрит и вскоре подошел к гостинице «Олень» – последнему зданию перед полем.
В дверях он столкнулся с Роули Клоудом и Линн Марчмонт.
Пуаро с интересом посмотрел на Линн. Красивая и явно неглупая девушка, хотя и не в его вкусе. Он предпочитал более мягких и женственных. Линн, подумал он, принадлежит к современному типу женщин, который, впрочем, столь же справедливо можно назвать елизаветинским.[21] Такие женщины сами все для себя решают, не стесняются в выражениях, восхищаются дерзостью и предприимчивостью в мужчинах.
– Мы очень признательны вам, мсье Пуаро, – сказал Роули. – Черт возьми, это выглядело как трюк фокусника.
«Каковым оно и являлось!» – подумал Пуаро. Задавая вопрос, на который уже знаешь ответ, нетрудно представить это в виде фокуса. Он понимал, что простодушному Роули появление майора Портера буквально из ничего казалось столь же захватывающим, как появление целого ряда кроликов из шляпы фокусника.
– Ума не приложу, как вы проделываете такие штуки, – продолжал Роули.
Пуаро не стал его просвещать. В конце концов, он был всего лишь человеком. Фокусник не объясняет публике, каким образом был проделан трюк.
– Как бы то ни было, Линн и я бесконечно вам благодарны, – добавил Роули.
Пуаро подумал, что Линн Марчмонт не выглядит особенно благодарной. Под ее глазами темнели круги; пальцы рук нервно сплелись друг с другом.
– Это внесет большие изменения в нашу будущую семейную жизнь, – сообщил Роули.
– Откуда ты знаешь? – резко осведомилась Линн. – Уверена, что предстоит еще множество формальностей.
– Когда вы женитесь? – вежливо спросил Пуаро.
– В июне.
– А сколько времени вы уже помолвлены?
– Почти шесть лет, – ответил Роули. – Линн только что вернулась из Женской вспомогательной службы флота.
– А на этой службе запрещено вступать в брак?
– Я была за границей, – кратко объяснила Линн.
Пуаро заметил, как Роули нахмурился.
– Пошли, Линн, – предложил он. – Наверно, мсье Пуаро хочет вернуться в город.
– Но я не собираюсь возвращаться в город, – улыбнулся тот.
– Что? – Роули застыл как вкопанный.
– Я хочу немного пожить здесь, в «Олене».
– Но… но почему?
– C’est un beau paysage,[22] – безмятежно произнес Пуаро.
– Да, конечно… – неуверенно пробормотал Роули. – Но разве вы… ну, я имею в виду, вас не ждут другие дела?
– Я скопил достаточно сбережений, – снова улыбнулся детектив, – так что мне незачем перетруждаться. Я могу наслаждаться досугом и проводить время в тех местах, которые меня привлекают. Сейчас меня привлекает Уормсли-Вейл.
Он заметил, как Линн внимательно посмотрела на него. Роули выглядел раздосадованным.
– Полагаю, вы играете в гольф? – спросил он. – В Уормсли-Хит есть гораздо лучший отель, чем это убогое заведение.
– Меня интересует исключительно Уормсли-Вейл, – ответил Пуаро.
– Пойдем, Роули, – сказала Линн.
Роули неохотно последовал за ней. У двери Линн повернулась и быстро подошла к Пуаро.
– Дэвида Хантера арестовали после дознания, – тихо проговорила она. – Вы думаете… они правы?
– После вердикта у них не было иного выбора, мадемуазель.
– Я имею в виду… вы думаете, он это сделал?
– А вы? – отозвался Пуаро.
Но тут к ним подошел Роули, и лицо девушки стало непроницаемым.
– До свидания, мсье Пуаро, – попрощалась она. – Надеюсь, мы еще увидимся.
«Любопытно!» – подумал детектив.
Договорившись с Беатрис Липпинкотт о комнате, он снова вышел и на сей раз направился к дому доктора Лайонела Клоуда.
– О! – воскликнула тетя Кэти, открыв дверь и шагнув назад. – Мсье Пуаро!
– К вашим услугам, мадам, – поклонился он. – Я пришел засвидетельствовать вам мое почтение.
– Очень любезно с вашей стороны. Ну… полагаю, вам лучше войти. Садитесь… сейчас я уберу книгу мадам Блаватской.[23] Может быть, выпьете чашечку чаю? Только печенье ужасно черствое. Я собиралась зайти к Пикокам – у них по средам иногда бывает рулет с вареньем, – но дознание нарушило весь распорядок дня.
Пуаро выразил сочувствие по этому поводу.
Ему показалось, что Роули Клоуду не понравилось его намерение побыть в Уормсли-Вейл. Манеры тети Кэти тоже не блистали радушием. Она смотрела на него с чем-то весьма похожим на испуг.
– Вы ведь не скажете моему мужу, – прошептала она заговорщически, – что я приходила к вам посоветоваться о… ну, вы знаете о чем?
– Считайте, что мой рот на замке.
– Конечно, тогда я и понятия не имела, что бедный Роберт Андерхей – такая трагедия! – находится в Уормсли-Вейл. Это кажется мне очень странным совпадением.
– Было бы гораздо проще, – согласился Пуаро, – если бы доска Уиджа сразу направила вас в «Олень».
При упоминании о доске Уиджа тетя Кэти несколько приободрилась.
– В мире духов могут происходить самые неожиданные вещи, – заявила она. – Но я чувствую, мсье Пуаро, что во всем этом есть какая-то цель. Вы никогда не ощущали, что все имеет свою цель?
– Разумеется, мадам. Даже то, что я сижу в вашей гостиной.
– В самом деле? – Миссис Клоуд выглядела несколько озадаченной. – Очевидно, так оно и есть… Конечно, вы возвращаетесь в Лондон?
– Не сейчас. Я остановился на несколько дней в «Олене».
– В «Олене»? Но ведь именно там… Вы считаете это разумным, мсье Пуаро?
– Я был направлен туда, – торжественно произнес Пуаро.
– Направлены? Что вы имеете в виду?
– Направлен вами.
– Но я и понятия не имела… Все это так ужасно…
Детектив печально кивнул.
– Я только что говорил с мистером Роули Клоудом и мисс Марчмонт, – сказал он. – Кажется, они скоро собираются пожениться?
Тетя Кэти сразу же переключилась на новую тему:
– Линн такая славная девочка и так хорошо запоминает цифры. Я вечно их путаю. Иметь рядом Линн – благословение божье. Если я в чем-нибудь запутываюсь, она всегда все мне объясняет. Надеюсь, Линн будет счастлива. Роули, конечно, отличный парень, хотя, возможно… ну, немного скучноват. Я имею в виду, скучноват для девушки, которая повидала мир. Роули всю войну проторчал на ферме. Разумеется, по закону – этого хотело правительство. Ему не присылали белых перьев, как в бурскую войну,[24] но это сделало его кругозор довольно ограниченным.
– Шесть лет помолвки – хорошее испытание чувств.
– Да, конечно. Но когда девушки возвращаются домой из армии, они становятся довольно беспокойными, а если рядом появляется мужчина, который вел жизнь, полную приключений…
– Такой, как Дэвид Хантер?
– Между ними ничего нет, – поспешно заверила тетя Кэти. – Я в этом абсолютно уверена. В противном случае это было бы просто ужасно – ведь оказалось, что он убил своего зятя! Пожалуйста, мсье Пуаро, не думайте, что между Линн и Дэвидом существовала какая-то привязанность. Они ссорились практически при каждой встрече. Я просто чувствую, что… О боже, кажется, идет мой муж! Помните, мсье Пуаро, ни слова о нашей первой встрече! Мой бедный муж ужасно расстроится, если узнает, что… О, Лайонел, пришел мсье Пуаро, который так быстро разыскал этого майора Портера и привел его опознать тело.
Доктор Клоуд выглядел усталым и изможденным. Его светло-голубые глаза с крошечными зрачками рассеянно шарили по комнате.
– Здравствуйте, мсье Пуаро. Собираетесь в Лондон?
«Mon Dieu,[25] еще один хочет спровадить меня в Лондон!» – подумал тот.
– Нет, – терпеливо отозвался он. – Я на несколько дней останусь в «Олене».
– В «Олене»? – Лайонел Клоуд нахмурился. – Полиция попросила вас задержаться?
– Нет. Это мой собственный выбор.
– В самом деле? – Доктор бросил на него проницательный взгляд. – Значит, вы не удовлетворены?
– Почему вы так думаете, доктор Клоуд?
Миссис Клоуд, что-то прощебетав насчет чая, вышла из комнаты.
– Но ведь это правда, не так ли? – продолжал доктор. – Вы чувствуете, что тут что-то не так?
– Странно, что вы это говорите, – удивленно заметил детектив. – По-видимому, вы сами это ощущаете?
Клоуд заколебался:
– Н-нет, едва ли… Возможно, это просто чувство какой-то нереальности. В книгах шантажистов обычно убивают. В жизни, очевидно, тоже. Но это кажется неестественным.
– Вас что-то не удовлетворяет в медицинском аспекте дела? Разумеется, я спрашиваю неофициально.
– Пожалуй, нет, – задумчиво промолвил доктор Клоуд.
– Но я вижу, что вас что-то беспокоит.
Когда Пуаро хотел, его голос мог обретать почти гипнотическое воздействие. Доктор Клоуд слегка нахмурился.
– Конечно, у меня нет опыта в полицейских делах, – неуверенно произнес он. – Но медицинское заключение вовсе не последняя инстанция, которую нельзя опровергнуть. Медицина может ошибаться. Что такое диагноз? Догадка, основанная на минимуме знаний и нескольких неопределенных симптомах, указывающих отнюдь не в одном направлении. Возможно, я хорошо диагностирую корь, потому что в свое время видел сотни случаев этой болезни и знаю великое множество признаков и симптомов. Едва ли можно столкнуться с тем, что учебники именуют «типичным случаем» кори. Но я сталкивался с достаточным количеством необычных случаев. Я видел женщину, уже практически лежащую на операционном столе для удаления аппендикса, когда в последний момент у нее диагностировали паратиф! Видел ребенка с поражениями кожи, которые серьезный и добросовестный молодой врач определил как тяжелый случай авитаминоза, а местный ветеринар объяснил матери, что мальчик заразился стригущим лишаем от кошки, с которой играл! Врачи, как и все остальные, становятся жертвами предвзятых идей. Допустим, перед нами человек, очевидно убитый, а рядом лежат испачканные кровью каминные щипцы. Предположение, что его ударили чем-то еще, кажется чепухой, и все же, несмотря на то что у меня нет большого опыта с черепными травмами, я бы заподозрил что-то не столь гладкое и круглое – что-то с более острыми краями, вроде кирпича.
– Вы не упомянули об этом на дознании?
Читать бесплатно другие книги:
