Высоцкий и Марина Влади. Сквозь время и расстояние Немировская Мария

Глава 7. Другой мир

Вся Москва давно говорила о том, что опальный поэт Высоцкий любит пропустить стаканчик — другой. Точнее нет, так напрямую мало кто осмеливался говорить, просто все хотели выпить в его душевной компании, послушать рассказы, послушать песни, чтобы потом говорить своим знакомым: «А я вчера за одним столом с Высоцким сидел». Кажется, в этом нет ничего странного! Но это только кажется…

Почему творческие люди пьют, почему они неуравновешенны, постоянно возбуждены, эмоциональны? Для них это норма, а для их близких?.. А вот для их близких категорически нет! Как ты можешь оставаться равнодушным, когда твоему близкому человеку плохо?

Владимир Высоцкий был творцом — он создавал потрясающие образы, писал песни, сочинял стихи… Это всегда вызывало у всех бурю различных эмоций и чувств — его называли гением, талантом и неординарным человеком, ничего общего не имеющим с обычными, «стандартными» людьми из общей массы. И он действительно выделялся! Он был не таким, как все, и никогда не мог бы стать таким, как обычный человек, будучи похожим скорее на пришельца с другой планеты. Ведь творческие люди — это люди с нестандартным мышлением. Они видят многие вещи по-другому. Их взгляды очень часто отличаются от взглядов людей других профессий и образа жизни. Творческие люди всегда полны разных идей, они придумывают что-то на ходу, импровизируют и развлекают окружающих. Они очень часто легки на подъем, фантазируют и сводят с ума своим чувством юмора. С ними всегда интересно, незабываемо и весело. Творческие люди нужны для создания чего-то нового, чего-то прекрасного. Без них миру было бы до боли скучно и серо. Творческие люди вносят яркие цвета в обыденную жизнь. Вся жизнь творческого человека — это сплошные мероприятия, открытия и творения. Жизнь Высоцкого — это сплошные спектакли, киноленты, шумные компании, концерты. Он всегда был свободен от стандартов и стереотипов, но иногда казалось, что он даже слишком свободен от них, и освободиться ему помогал алкоголь…

Ночью в квартире Нины Михайловны Высоцкой раздался звонок. В принципе в этом не было ничего странного — Марина уже давно приготовила ужин и ждала Владимира с репетиции, но тот задерживался. Задерживался настолько, что еда уже остыла, а сама женщина задремала в кресле у телевизора.

— Алло! — Разбуженная звонком Марина взяла трубку.

— Алло! Алло! Квартира Высоцких? — Возбужденный мужской голос кричал так громко, что пришлось даже убрать трубку от уха. — Алло!

— Да, — неуверенно произнесла Марина. Звонки не были редкостью — в квартиру часто звонили поклонницы Владимира, но сейчас мужской голос на другом конце телефонного провода казался слишком взволнованным для того, чтобы человек оказался просто очередным поклонником, желающим поговорить с кумиром.

— Володя, он здесь, приезжайте, его надо забрать! Срочно! Приезжайте быстрее!

— Где «здесь»? — ничего не поняла Марина. — Что происходит, что случилось? Диктуйте адрес!

Сбивчиво собеседник продиктовал Марине адрес, который она записала на клочке бумаги. Едва повесив трубку, она вызвала такси — что происходит, что случилось? Она не могла понять, что же произошло с ее любимым Володей, но было очевидно, что его нужно

спасать. Сердце сжималось в дурном предчувствии, когда такси наконец приехало к подъезду. Всю дорогу она думала только о Владимире — хорошо бы сейчас услышать его голос, прижаться к нему щекой, просто знать, что все с ним хорошо, коснуться его легкой руки, уловить его легкое дыхание и лишний раз убедиться, что он живет на свете. Такси быстро везло Марину по темным улицам. Украдкой она рассматривала лицо шофера — спокойное, серьезное лицо, затененное козырьком фуражки.

— У вас есть жена? — вдруг спросила она.

Шофер кивнул, обернулся к ней на минуту, и она увидела удивленную улыбку на серьезном лице.

— А дети? — спросила она.

— Есть, — ответил шофер, и Марина прониклась к нему теплотой в это мгновение.

Вновь подумала о Володе и вдруг заплакала, а освещенная панорама за ветровым стеклом расплылась перед ее глазами.

— Что случилось? — взволнованно спросил шофер. — Что с вами?

— Я еду к своему мужу… — Марина и сама не знала, зачем говорит это водителю и, главное, почему она назвала Владимира мужем. — Я не знаю что с ним, мне позвонили, сказали, забирайте его.

Шофер растерянно взглянул на нее, потом быстро отвернулся и снова стал смотреть на дорогу.

— Сейчас быстро доедем, — сказал он, нажимая на педаль газа. — Время ночное, доедем очень быстро.

И вправду время уже давно перевалило за полночь. Марина считала секунды, слушая тиканье счетчика и глядя на туманные дома и пустые улицы, проплывающие за окном машины. С легким стуком выскакивали новые цифры, копейка за копейкой. Она вытерла слезы и увидела в свете фар, что они уже проезжают мимо Театра на Таганке.

У Марины в голове вновь мелькнула мысль о том, как же там Володя и что с ним сейчас. Она подумала о том, что среди мужчин сейчас все меньше настоящих героев, таких как Высоцкий, способных полностью отдаваться тому, что они делают, способных любить и быть любимыми… Все эти напыщенные люди в костюмах и с дорогими галстуками способны с полной серьезностью произносить такие слова, как «экономика», и даже без тени иронии такие, как «восстановление», «перспективы», напичканные всяким вздором и лишенные чувства юмора, — рядом с ними любой мелкий мошенник, покуда он не попал в тюрьму, покажется настоящим поэтом. Что же говорить о Высоцком?! Понятно, за что его так любят женщины.

Наконец машина остановилась. Пустынный маленький двор блочной пятиэтажки. Шофер с трудом втиснул машину в небольшое пространство между торцом дома и мусорными баками. Рассчитавшись с таксистом, Марина вошла в подъезд. В нос ударил (и тут же вызвал рвотный рефлекс) густой запах кошачьей мочи. Летали мелкие мухи, хотя для мух не сезон вроде, но им явно было вполне комфортно.

— Эй ты! — окликнул ее незнакомый голос.

Марина обернулась.

Незнакомая женщина махнула рукой, приглашая ее подняться по ступенькам и пройти в квартиру. Точнее, не в квартиру, в комнату. У стены — старый, продавленный диван, возле него — импровизированный столик, составленный из нескольких деревянных ящиков от бананов, за которыми копятся окурки. Везде грязь, пустые бутылки и стаканы. И на этом ужасном, грязном диване лежал ее Володя — такой несчастный, такой родной и, кажется, в полном беспамятстве.

— Володенька, — зашептала Марина, бросаясь к нему.

И стоило ей произнести что-то, как Высоцкий открыл глаза и протянул к ней руки. Марина и не знала в тот момент, когда забирала Высоцкого из этой ужасной квартиры, что сотворила поистине чудо. Его в таком состоянии никто не мог уговорить перестать пить и вернуться домой, а вот она смогла. Владимир безропотно позволил помочь ему подняться и увезти его домой.

Но победить напасть оказалось не так-то просто. Многие ситуации выводили Владимира из себя, заставляя его топить горе в алкоголе.

Когда, окрыленные московскими успехами Марины Влади, в

Россию приехали и ее сестры, тоже актрисы, было очевидно, что пора знакомить Высоцкого с ними. Ольга и Татьяна стали почетными гостьями очередного кинофестиваля. У Ольги тогда возникла идея свое образного ремейка ставшей популярной и в Союзе, и в Европе картины «Я шагаю по Москве». Но Высоцкого не пустили в автобус с приглашенными гостями фестиваля! И после долгих препирательств он вынужден был смириться и идти пешком. Его очень сильно обидела эта ситуация — Владимир, как и любой творческий человек, весьма трепетно относился к своей персоне и не хотел, чтобы его унижали! А уж чтобы унижали лакеи — те, кто не имеет никакого отношения к искусству, — он и вовсе позволить не мог! В итоге домой он пришел поздно, уже в приличном подпитии и завалился спать.

А ночью у Высоцкого случился приступ — его лихорадило и рвало кровью, было плохо, он едва держался на ногах, и Марине пришлось чуть ли не на себе тащить его из ванной к комнату. Приглашенный врач, — постоянный гость театральных вечеринок, умеющий держать язык за зубами и ни черта не понимающий в медицине, прописал полный покой и какие-то таблетки. Но легче Высоцкому не стало — его рвало, было плохо, и Марина вызвала «скорую».

Московская больница встретила ее холодным коридором, где нестерпимо дуло, и жесткими банкетками, на которых спали несколько человек. Носилки с Владимиром увезли наверх, а Марина осталась ждать… Эта ночь прошла в мучительном ожидании, молитвах и бесконечной надежде на чудо. Ожидание длилось очень долго — почти 16 часов, 16 часов без известий, в незнании, жив ли ее любимый или нет. Марина измучилась, устала, она не смогла глаз сомкнуть этой ночью. Все, чего она хотела в тот момент, — знать, что Высоцкий жив, что его жизни ничего не угрожает и что все будет хорошо. Но единственные люди, которые могли дать ей такую гарантию, врачи, молчали. Только двери приемного отделения гулко хлопали, когда в больницу привозили новых пациентов.

— Марина! — Мужской голос выдернул ее из раздумий. Марина поднялась, садясь на банкетке. — Пойдемте со мной.

— Он жив? Скажите только, жив он? — Ее голос срывался на крик, да и как могло быть иначе, ведь жизнь ее мужчины сейчас висела на волоске.

Марина ледяными руками схватила врача за запястье, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Она почувствовала, как сильная рука подхватывает ее под локоть.

— Аккуратнее, вы сами на нервах. С ним все хорошо. Теперь с ним все будет хорошо.

И Марина почувствовала, как ее руки слабеют, а по телу разливается приятное расслабление. «Он жив. Это главное. Теперь все будет хорошо»…

Пока они шли в палату, молодой врач все поглядывал на Марину искоса. Узнал ли он ее? Наверняка, ведь Высоцкого они точно узнали. Марина и сама бросила взгляд на свое отражение, проходя мимо огромного зеркала в коридоре. Выглядела она не очень хорошо — бледная кожа с местами просвечивающей сеточкой вен, исцарапанные в нервном ожидании руки, перепутанные, похожие на паклю волосы. В полумраке коридора она выглядела сейчас еще относительно сносно, но на свету становилось очевидно, как сильно она волновалась и переживала.

Они вошли в палату. К Марине тут же подошел человек, невысокий, с очень живыми и добрыми глазами и растрепанными усами, — ни дать ни взять, Айболит из сказки Чуковского. Улыбаясь, он пододвинул ей табуретку, предлагая сесть.

— Я хочу увидеть его, — жалобно шепчет Марина.

И ее проводят в огромную палату, находящуюся за комнатой приемного покоя. Здесь на каталках лежат голые тела, опутанные трубками. Среди них и Владимир — он дышит, Марина даже может слышать его прерывистое дыхание.

— Было очень трудно. Он потерял много крови. Если бы вы привезли его на несколько минут позже, он бы умер. Но теперь все в порядке. — говорит врач.

Но его слова проходят для Марины фоном — она смотрит на Владимира и не может оторвать взгляд.

— У него в горле порвался сосуд, — добавляет доктор, и она наконец может сфокусировать на нем свое внимание. — Марина, ему больше нельзя пить — ему нужен длительный отдых и покой.

Марина только кивает, слушая, как остальные врачи — четверо мужчин и женщина — говорят ей, как они счастливы, что спасли шансонье всея Руси, как они в шутку называют Владимира, как они рады познакомиться с ней, несмотря на то что обстоятельства не из веселых…

Позже Марина призналась, что она сразу полюбила этих людей. Буквально по кускам сшивающих пациентов, которых, кажется, уже невозможно спасти. Они, несмотря на свою тяжелую работу, всегда оставались жизнерадостными, веселыми и полными благих намерений и сил, пытаясь спасти каждого, кто попадал к ним на стол. Они смеялись, курили, рассказывали анекдоты и пили. А Марина сидела на табуретке в углу палаты, в накинутом на плечи медицинском халате, и благодарила Бога за то, что ее любимый жив…

Глава 8. После больницы

После выписки из больницы лечение Высоцкого продолжается в Белоруссии, куда его и Марину Влади пригласил кинорежиссер Виктор Туров. Здесь актерам удалось отдохнуть, немного прийти в себя. Марина сильно похудела, пока каждый день ездила к Владимиру в больницу — она и представить себе не могла, что не приедет, что оставит своего родного человечка там одного — лежать, думать, страдать. Но все закончилось: подлеченного Высоцкого наконец выписали, и вместе со своей любимой он отправился на отдых.

Когда же они вернулись в Москву, оказалось, что жить у Нины Михайловны дальше невозможно — уж слишком болезненно мама воспринимала выходки своего сына, но вот Марина. Марина решила во что бы то ни стало помочь Владимиру справиться с этим недугом, она не могла оставить его одного.

Володя потратил огромное количество времени, прежде чем после долгих мытарств он нашел для себя и Марины отдельную комнату в двухкомнатной квартире милого старика с «Мосфильма», в районе станции метро «Аэропорт». Популярность Владимира к этому времени выросла неимоверно, знакомства с ним искали многие сильные мира сего: он был знаком со многими чиновниками, актерами, режиссерами, в кругу его знакомых была, например, и Галина Брежнева. После отдыха на какое-то время Высоцкий сумел сохранить душевное и физическое равновесие, старался писать. Правда, это давалось ему с большим трудом. Муза словно покинула Владимира — если в прошлые годы он писал как умалишенный, создавая по нескольку произведений в месяц, то в 1969 году за все время Володя написал лишь около двадцати стихотворений и дал всего лишь три крупных концерта. Марина не знала, радоваться ей или расстраиваться — с одной стороны, любимый наконец отдыхает, с другой — это бездействие гложет Высоцкого хуже любой болезни. И тем не менее она должна была уехать — как иностранка она не могла оставаться в стране дольше, чем позволяла виза…

В том году Высоцкий снялся в трех фильмах. В двух он сыграл эпизоды («Белый взрыв» и «Эхо далеких снегов») и в одном («Опасные гастроли») — главную роль. Во время съемок одного из этих фильмов с Высоцким произошла весьма неприятная история.

Опальный поэт Высоцкий в то время был в столице под запретом — нет-нет, власти не могли запретить людям слушать его записи и ходить на концерты, но концерты эти, мягко говоря, не приветствовались. То тут, то там всплывали темные истории, которые то и дело бросали тень на имя Владимира. Такая история произошла и в Одессе, где 1969 году была изнасилована несовершеннолетняя девочка. Преступник скрылся, однако момент, когда он подходил к девочке, уговаривал ее пойти с ним, уводил, видели дети, игравшие по соседству. Когда же оперативники попросили их описать внешность насильника, все они в один голос стали утверждать, что он похож. на Владимира Высоцкого. Правоохранительные органы сначала посчитали это нелепым совпадением, но вскоре им стало известно, что знаменитый актер в эти дни действительно находился в городе. И оперативники отправились к нему в гостиницу.

В номере раздался стук в дверь. Владимир удивился, когда увидел на пороге человека в милицейской форме. Представившись по всем правилам, тот объяснил Высоцкому ситуацию.

— Я — насильник? — возмутился Владимир. — Да вы вообще в своем уме?!

— Понимаю, понимаю, — залепетал милиционер, едва не потерявший дар речи от того, что сейчас общается со своим кумиром.

Конечно, молодому пареньку, которого отправили пообщаться с шансонье, было неприятно и неудобно выдвигать обвинение Высоцкому. Но делать нечего — служба есть служба.

— Я в тот день был за пределами города — на съемках!

— А подтвердить это кто-то может? — спросил милиционер.

— Конечно, — обиженно фыркнул Владимир, что же, в его алиби еще и не верят?! — Подтвердить это могут как минимум человек тридцать из съемочной группы…

И хотя у Высоцкого было железное алиби, он нервничал. Дело принимало серьезный оборот — шутка ли, обвинение в изнасиловании! Да еще и в изнасиловании несовершеннолетней! А ведь в те годы многие искали повод, чтобы поймать его на чем-то незаконном, и здесь вдруг такая история! Было от чего схватиться за голову. Помощь к Высоцкому пришла с неожиданной стороны.

Утром следующего дня в его гостиничный номер вновь постучали. Мужчина в штатском, которого впустил Владимир, представился работником милиции и давним почитателем его творчества.

— Что же это получается, товарищ милиционер?! — возмущался Высоцкий. — Я работаю, а мне тут выдвигают такое обвинение!

— Понимаю-понимаю, — отвечал милиционер, голос у него был тихим и очень спокойным. — Ситуация неприятная, но выход есть всегда.

— Что значит «неприятная»? Да это кошмар! Катастрофа!

— Никакой катастрофы, — заверил Владимира сотрудник правоохранительных органов — голос его и вправду действовал на Высоцкого успокаивающе. — Главное, избежать очной ставки. Преступника видели всего лишь дети, и повлиять на их показания очень легко. Кому нужно, тот сможет это сделать. А как вы понимаете, видимо, это кому-то очень даже нужно.

— Что же мне сейчас делать? — спросил Владимир упавшим голосом.

— Вам — ничего. Причем «ничего» в буквальном смысле — лучше всего на время исчезнуть, а режиссеру фильма мы немедленно дадим распоряжение отпечатать фотографии сцен с участием Высоцкого, которые снимались в тот день.

Обеспечив себе с помощью режиссера алиби, Высоцкий, как ему и советовал доброжелатель, уехал в Москву и там в течение нескольких дней жил на квартире своего приятеля Юрия Гладкова. В конце концов конечно же выяснилось, что Высоцкий к этому происшествию никакого отношения не имеет, и он благополучно вышел «из подполья».

Съемки «Опасных гастролей» были закончены, и только благодаря тому, что главную роль в фильме играл Володя, картина смогла стать фаворитом сезона. Говорят, что 20 копий этого фильма еще до его выхода на широкий экран отобрали для личного просмотра члены советского правительства…

Впрочем, не все любили Высоцкого. Конечно, были и те, кто его ненавидел, но равнодушных к нему точно не было! Кинематограф не всегда был благосклонен к Владимиру — осенью режиссер Полок собирался пригласить его в картину «Один из нас», где Высоцкому предстояло воплотить на экране ни много ни мало бесстрашного советского разведчика. Но судьба распорядилась по-своему. 2 октября на худсовете «Мосфильма» секретарь Союза кинематографистов Санаев гневно заявил:

— Только через мой труп в этом фильме будет играть Высоцкий! Надо будет, мы и до ЦК дойдем!

Но в ЦК идти не пришлось, так как и там сторонников Высоцкого не нашлось. К тому же свое веское слово сказал и КГБ, курировавший съемки фильма подобной тематики. Допустить, чтобы советского разведчика играл человек, бросивший семью и заведший амурную связь с иностранкой, КГБ, естественно, не мог. Восходящая «звезда» Пятого идеологического управления, в скором времени его бессменный руководитель, Филипп Бобков так и заявил в те дни:

— Я головы поотрываю руководителям Госкино, если они утвердят кандидатуру Высоцкого!

Видимо, удрученный таким поворотом событий, Высоцкий в начале ноября вновь ушел в запой. Марина поддерживала его, как могла, но победить страсть Высоцкого к алкоголю не могла! И вот результат — три недели и Владимир уже лежит в Люблинской больнице у доктора Воздвиженской. Три месяца назад, едва не отдав Богу душу, он клялся держать себя в руках, надеялся сам и обнадеживал других. И вот — новый запой, страшнее предыдущего. Вывести из этого запоя Высоцкого не смогла даже Марина Влади, которая вскоре прилетела в Москву.

Марина ждала его дома, но когда Владимир приехал, произошел бурный скандал! Влади требовала, чтобы он бросил пить, а Владимир орал, что указывать ему никто не имеет права. И вот результат — уже на следующий день иностранная актриса уехала, оставив Высоцкого страдать на целых долгих полгода. Конечно, и сама она в этот период находилась в жестокой депрессии, но решения своего не изменила! А Высоцкий уже на следующий день виновато рассказывал Золотухину, как устроил в своей квартире настоящий погром:

— Валера, у меня беда. Трагедия… Я Марину вчера чуть не задушил. У меня в доме побиты окна, сорвана дверь. Что она мне устроила. Как живая осталась?..

— Володя, ты держи себя в руках, ты же не один.

И Высоцкий старался, изо всех сил старался держать себя в руках, но долго справиться с собой не мог. Видимо, даже любовь к Влади не была для него достаточным стимулом, чтобы прекратить выпивать. А ведь чуть позже этот стимул нашелся. Ну а пока справиться с собой Высоцкому удалось на недолгих два месяца — в марте он снова оказался в больнице. Лечение продолжалось с перерывами до середины мая и привело Высоцкого в долгожданное равновесие. Здесь же подоспел и стимул, заставивший Владимира взять себя в руки, — в театре Любимов приступил к постановке «Гамлета» и главную роль отдал Высоцкому. И ради успеха в этой роли Владимир готов был пойти на любые жертвы и воздержания.

Чуть позже он сам вспоминал, что этот период был в его жизни очень уж сложным. «Когда я репетировал “Гамлета” и когда почти никто из окружающих не верил, что это выйдет… Были громадные сомнения — репетировали мы очень долго, и если бы это был провал, это бы означало конец — не моей актерской карьеры, потому что в этом смысле у нас намного проще дело обстоит: ты можешь сыграть другую роль, — но это был бы конец для меня лично как для актера: я не смог этого сделать! К счастью, этого не случилось, но момент был очень такой, прямо как на лезвии ножа, — я до самой последней секунды не знал, будет ли это провал или это будет всплеск.»

В тот год Владимиру приходилось словно ходить по лезвию бритвы не только в театре. После того как в феврале он развелся наконец со второй своей супругой, СМИ запустили новую «утку» — дескать, великий шансонье собирается бежать из страны, нацелился на заграницу. Высоцкий ответил на эти выпады в свойственной ему манере — написал песню «Нет меня, я покинул Расею». Несмотря на аполитичное название, заканчивались эти куплеты весьма лаконичными и твердыми строчками, выражавшими позицию автора в полной мере:

Не волнуйтесь, я не уехал!

И не надейтесь, я не уеду!

Вообще 1970 год был очень тяжелым для Володи. Марины не было рядом, репетиции в театре изматывали, журналисты запускали все новые и новые слухи, а настоящих друзей становилось все меньше. Кто-то отворачивался от алкоголика и дебошира Высоцкого, показывая свое истинное лицо, других просто не стало. Так, именно в этот год умер один из ближайших друзей Высоцкого Левон Кочарян. На его похороны пришло огромное количество народу, так как люди любили его за веселый нрав и радушие к гостям, а Высоцкий так и не пришел.

Он не навестил умирающего друга и в больнице, поскольку просто не мог этого сделать — это было слишком сильным ударом для певца и поэта, его эмоциональное состояние просто не могло вынести еще и такой нагрузки. И тем не менее после этой ситуации многие друзья Высоцкого посчитали его предателем и прервали с ним отношения. А когда один из них спросил его: «Володя, как же так, почему ты не навестил Левона?» тот просто ответил:

— Я вообще не ходил к Кочаряну… ни когда он болел, ни в больницу, ни на панихиду — никуда. Я не мог вынести: чтобы он — и вдруг больной. не мог увидеть это своими глазами, не хотел.

В том же году у Высоцкого были и взлеты — например, Леонид Гайдай предложил ему попробовать себя в роли комедийного актера, предложив ему роль Остапа Бендера в экранизацию «Двенадцати стульев».

Однако, поработав с неделю, Высоцкий вновь ушел в загул и на эту роль взяли другого актера. Судя по тому, с каким желанием репетировал он роль Гамлета, как ради нее отказывался на время от собственных пороков, роль Бендера его на такие поступки совсем не вдохновляла.

В конце года в Москву вернулась Марина Влади, и их год, начавшийся с крупной размолвки, закончился вполне благопристойно и торжественно: 1 декабря они наконец официально стали мужем и женой.

Глава 9. Две свадьбы

День их свадьбы стал для Марины и Владимира, пожалуй, самым необычным днем. В СССР, как известно, не жаловали браки с иностранцами и иностранками — на такой брак нужно было получать разрешение. А опальному, не слишком любимому верхушкой страны поэту Высоцкому, бросившему семью, чрезмерно увлекающемуся алкоголем, и вовсе это разрешение далось с трудом. И тем не менее добро на русско-французский союз было получено.

Свадьба Высоцкого и Влади проходила в невероятной спешке, быстро, без необходимых почестей и церемоний. Да и к чему они, если и Марина и Володя уже были женаты не по одному разу, у них есть дети и все, чего они желали сейчас, это быть вместе? Свадьба без марша Мендельсона — простая роспись в кабинете сотрудницы ЗАГСа, на которой присутствовало всего 4 человека: жених, невеста и два свидетеля. Вот они рассаживаются в креслах напротив тучной женщины; Высоцкий в своей манере — он усаживается на подлокотник и нежно держит Марину за руку, лицемерно улыбаясь демонстрирующей свое недовольство регистраторше.

— Несколько браков, пятеро детей… Все мальчишки! Вы уверены в своем чувстве? В том, что ваше желание стать мужем и женой обоюдно и свободно?

Женщина смотрит на жениха и невесту вопросительно, а на их лицах лишь блуждают улыбки. Они слишком счастливы, чтобы думать о чем-то еще. Скорее бы закончить с этим, расписаться напротив галочки, получить свидетельство и удалиться восвояси!

— Да, — говорит Марина.

— Да, — отвечает Владимир.

— Я надеюсь, что на этот раз вы все хорошенько обдумали. — не унимается сотрудница ЗАГСа.

И снова два коротких «Да» в ответ.

Несколько минут, и они становятся официально мужем и женой. У ЗАГСа собралась толпа — все хотят увидеть их, поздравить, пожелать счастья. Владимир показывает людям свидетельство, и толпа громко кричит «Горько!». Дальше первый поцелуй в новом статусе — статусе официальных супругов.

Празднование свадьбы было решено немного отложить. Володя обзванивал самых близких, торжественно приглашая их на свадьбу, которую решено было отмечать в квартире на Фрунзенской набережной, где в это время жили молодые.

— Имею честь пригласить вас на свадьбу, которая состоится 13 января. Будет узкий круг. Мы решили позвать только самых близких, — повторял он.

В их квартирке, снятой накануне, и буквально за один день превращенной Мариной в уютное жилище, кроме новобрачных, было в тот день всего несколько человек. Конечно же были Юрий Любимов, Людмила Целиковская, кинорежиссер Александр Митта с женой Лилей, испекшей роскошный пирог.

Володя был удивительно тихим в тот день, ничего не пригубил. Свадьба не слишком задалась — веселья не было. Высоцкий лежал на диване, играл что-то, пел. Потом в дверь снова позвонили — пришел художник Зураб Церетели, он пригласил молодых в свадебное путешествие в Грузию:

— Поехали в Тбилиси, там гулять будем!

— Как в Тбилиси?

— Ну как, на корабле, — засмеялся гость, — мы вам там такую свадьбу устроим! В лучших грузинских традициях!

Володя сразу воодушевился, бросился кому-то звонить. Как оказалось потом, отменял несколько спектаклей, чтобы иметь возможность поехать с Мариной в это путешествие! И все удалось — уже на следующий день молодые отбыли в Грузию…

И там состоялась вторая свадьба Владимира и Марины — настоящая, сказочная, волшебная. И путешествие к свадьбе было настоящим — удивительным и прекрасным. Сперва Одесса и огромный порт, пропахший запахами мазута, свежей рыбы и краски. Чудесный корабль, которым командует капитан Анатолий Гарагуля, немного грубый на первый взгляд. Но такой добрый, с обезоруживающей открытой улыбкой. Все мужчины вокруг восхищаются его смелостью, а женщины немного влюблены в него. Морское путешествие по Черному морю — глоток свободы и спокойствия, свежие фрукты, живые цветы, морской ветер. Пиршество начинается еще на борту корабля — сырая семга, свежайшая икра, которую только чуть посолили, сочное мясо гигантского краба, тающее во рту.

А дальше была Грузия — красивейшая и очень гостеприимная земля. Каждый, кто приезжает сюда, приезжает к друзьям! И Владимир и Марина убедились в этом на собственном опыте. Ведь о грузинском гостеприимстве не зря слагают легенды — это чистая правда. Здесь любят русских и представителей любой другой национальности просто потому, что любят людей. Заряда гостеприимства любому здесь хватит еще надолго.

Старый Тбилиси — удивительно спокойный город. Продавцы выносят товар на улицу и сами сидят на стульях, мирно беседуют, точно так же ведут себя и жители города. Такое впечатление, что никто никуда не спешит. Люди интересуются друг другом и общаются. Здесь не сигналят на дороге, где, кстати, нет практически никаких правил, а объезжают зазевавшегося пешехода…. Именно здесь в высоком двухэтажном доме и состоялась свадьба Владимира и Марины. В Москве они расписались всего за полчаса, а в Тбилиси гуляли сутки напролет!

Здесь им устроили настоящую старинную свадьбу. Всем известно, что грузинский народ очень гостеприимный. И только представьте, какое количество людей они приглашают на свои свадьбы! Побывать на таком торжестве — поистине большая честь, а стать его героем — тем более!

Какая же вкусная и разнообразная кухня была на свадьбе Марины и Владимира — свадебные столы так и гнулись под тяжестью этих аппетитных и сытных блюд. Самые популярные их них — хинкали, сациви, чахохбили, цоцхали и хачапури. Это конечно же не весь перечень вкусностей. Здесь и душистые травы, расставленные букетами, и маринованный чеснок, и лобио, а во дворе жарят шашлыки — все благоухает. Грузинские закуски и салаты порадуют и удивят одновременно самого заядлого гурмана. А чего стоит грузинское вино! Для него за свадебным столом приготовлено самое почетное место. Ведь его специально для долгожданной свадьбы держат годами в бочках. От этого «томления» вкус его становится божественным, непередаваемым.

Марина и Владимир, оба в белом, сидят во главе стола довольные, держатся за руки и чувствуют себя самыми счастливыми людьми на Земле! За столом только мужчины — женщины суетятся, накрывают на стол, подают продукты и встают поодаль. Такая традиция! На грузинской свадьбе не принято кричать «Горько!». Но и без этого они проходят очень весело и шумно. Тамада не даст скучать никому из гостей и обязательно поднимет каждого сказать свой тост. Первый тост — пожелание жениху и невесте:

— Пусть сколотят ваш гроб из досок, сделанных из того дуба, который мы сажаем сегодня, в день вашей свадьбы.

Чтобы выпить за этот тост, каждому наливают вина в коровий рог. Стаканы из старинного хрусталя здесь только для воды. Рог не получится поставить на стол, поэтому его приходится выпивать сразу, залпом! Марина пьет, а Владимир — нет. Он дал себе обещание, что не будет пить алкоголь, и держит его! Рог он подносит к губам, а потом передает парнишке, что стоит позади него. Сегодня за Володю Высоцкого пьет он! И делает это очень добросовестно!

Второй тост следует за первым:

— Пусть ваши праправнуки не найдут ни одного билета, даже на черном рынке, чтобы попасть в театр на ваши спектакли!

Гости пьют до дна, никто не уходит из-за стола. Свадьба шумная и веселая, угощений очень много, тосты бесконечны. Потом оказалось, что каждый из гостей в тот вечер выпил по нескольку литров вина, и никто не потерял достоинства! Грузины все-таки удивительный народ!

До шести утра отмечали в тот день свадьбу Марины и Володи — пели песни, танцевали, веселились…. А потом Марина случайно ударила ногой по столешнице, и вдруг огромный дубовый стол, заставленный посудой, бутылками, сложился вдвое, и все полетело на пол. На Кавказе есть примета: если на свадьбе потолок или стол начинают сыпаться, значит, у молодых жизнь не заладится. Грузинские гости это поняли, но постарались не показывать виду, продолжали гулять, будто ничего не случилось. В ответ на смущенные извинения хозяин дома широким жестом смахнул на пол всю стоявшую перед ним посуду, показывая, что веселье продолжается! И по-королевски дал распоряжение снова накрыть стол. И снова угощения и реки вина. С кухни приносят мясо, дичь, пироги. Пир начинается сначала! Все веселятся и радуются, и только Зураб Церетели сидит задумавшись, словно по приметам он уже понял: Марине и Володе вместе не жить.

Вечер закончился фруктовым ковром в их спальне и чудесной старинной шалью, которую подарили молодым. Закутавшись в нее, они и уснули. А наутро судьба преподнесла Марине еще один неожиданный подарок! Они отправились гулять по Тбилиси, и один из их провожатых подвел их к дому с высокими окнами.

— Здесь живет художник Ладо Гудиашвили — друг Модильяни, Матисса, Делоне. В двадцатые годы он жил в Париже, — сказал он.

У Марины екнуло сердце — этот художник наверняка он был знаком с ее отцом.

— Так чего гадать, постучим в дверь и узнаем, — улыбнулся в ответ Владимир.

Так они и сделали, и уже через пару минут дверь отворилась, и невысокая женщина спросила, чего же, собственно, хотели молодые люди.

— Я — дочь Владимира Полякова-Байдарова — артиста оперных театров в Париже и Монте-Карло, — поясняет Марина. — Мы здесь оказались случайно, хотели бы узнать, не был ли, совершенно случайно, хозяин этого дома знаком с моим отцом…

— Подождите. — И пожилая дама с этими словами исчезает в глубине дома, а потом возвращается через несколько минут. — Приходите вечером, и тогда маэстро вас примет.

Вечером Влади и Высоцкий снова пришли к дверям этого дома. Пожилая женщина провела их внутрь — в зал с высоким потолком и картинами на стенах. В центре — длинный стол, уставленный яствами: встречать гостей иначе в Грузии просто не принято. Хозяин дома — человек с очень красивым лицом, седыми волосами — очень рад видеть неожиданных гостей.

— Я не мог умереть, так и не обняв дочь Владимира. Благодарение Богу, вы пришли, — говорит Ладо Гудиашвили и обнимает Марину.

Он показывает ей и Владимиру фотографии, где Ладо и отец Марины стоят в окружении самых знаменитых художников. Он рассказывает об их жизни, о костюмированных балах, кутежах, нищих друзьях и о том, как иногда им удавалось сорвать неплохой куш. Он сыпет фамилиями: Модильяни, Сутин. Всех их Марина знает!

Застолье вновь продолжается до поздней ночи! В большом зале темно, приносят керосиновые лампы, и их свет отражается в глазах.

— Я работаю сейчас над образом Гамлета, — отвечает Владимир на вопрос Ладо, и тот в ответ берет своих гостей за руки и ведет в маленький зальчик, где стоит фотография писателя, а в буфете — стаканчик с коньяком, накрытый блюдцем.

— Это — последний стакан, который выпил Пастернак. Мы храним его и наполняем в память о нем со дня его смерти.

Неожиданное совпадение, подарившее Марине приятные воспоминания об отце, а Владимиру — новые силы работать над Гамлетом…

Глава 10. «Гамлет»

Все, казалось бы, было хорошо. Свадьба, веселье, друзья, грандиозная роль и работа. Но на Высоцкого навалилось так много всего, что в середине января 1971 года, в очередной раз повздорив с режиссером Юрием Любимовым, он снова запил. Пришлось на три дня лечь в Институт Склифосовского.

Эти три дня обошлись Владимиру дорого — Марина, не в силах больше выносить его пьянство, собрала чемоданы и улетела во Францию, оставив только короткую записку: «Не ищи меня».

Конечно, это было глупо и наивно — едва выйдя из больницы, Высоцкий принялся пытаться наладить контакт с любимой. Но полететь во Францию он не мог — оставалось только звонить и писать. Тем более что Марина уже стала его законной женой, и свидетельство о браке, по его мнению, так же думала и сама Марина, обязывало ее безропотно терпеть все его выходки.

И если Марина и вправду не против была терпеть его выходки, то режиссер Любимов — нет. Устав от загулов «премьера», он предложил главную роль в «Гамлете» Валерию Золотухину. Тот согласился. И уже 31 января трудовой коллектив Театра на Таганке в сотый, наверное, раз обсуждал поведение актера Высоцкого. И в сотый раз его оставили в театре, сделав последнее и решительное предупреждение. Казалось, что в начале того года на Высоцкого навалились все мыслимые и немыслимые напасти: ушла жена, работа в театре не ладилась, ходили слухи, что в КГБ на него «шьют» дело, близкие друзья от него отвернулись. У Владимира был едва ли не самый трагический период в жизни, когда он репетировал «Гамлета». Почти никто из окружающих его людей не верил, что из этой затеи что-то выйдет. Были громадные сомнения, репетировали очень долго.

— «Гамлет» — бездонная пьеса, — говорил Высоцкий потом, но в тот момент — в начале февраля — ему казалось, что мир рухнул. И видимо, от беспросветности собственной судьбы Высоцкий вновь запил.

Лечение длилось около месяца, и завершилось тем, что Высоцкий дал согласие вшить в себя таблетку тетурама, или эспераль. Эта операция позволит ему почти на полтора года забыть о выпивке. Видимо, под впечатлением этого события в Москву возвратилась Марина Влади. Откровенно обрадован был и Юрий Любимов, который вновь видит в роли Гамлета только Высоцкого. А значит премьера состоится!

Каждый актер мечтает сыграть Гамлета, каждая актриса — Офелию. А вот режиссерам, по умолчанию, повезло: играть и ставить «Гамлета» — их профессия. Каждый, кто хоть раз читал «Гамлета», удивлялся неумолимой логике этой пьесы. Ведь гибнущий в финале принц Гамлет был с самого начала умнее, великодушнее и сильнее всех, кто его окружал. И если судьбы Офелии, Полония, Лаэрта, Гертруды и Клавдия были предрешены, то судьба Гамлета… Нет! Она не была очевидной!

Высоцкий играл Гамлета, и как он это делал!!! Когда в 1971 году в Театре на Таганке прошла премьера спектакля «Гамлет» в постановке Юрия Любимова и с Владимиром Высоцким в главной роли, равнодушных не осталось! В течение десяти лет спектакль будоражил умы и сердца. Гамлет с гитарой — это хотели увидеть многие!

«Гамлет» в Театре на Таганке стал настоящим откровением для зрителей и критики. Газеты в те дни писали: «Владимир Высоцкий сделал невозможное, он играет свою роль на разрыв аорты, он умирает и рождается вновь, и так каждый спектакль». А ведь сначала Юрию Любимову не разрешали ставить Гамлета! Не хотели, чтобы там играл Высоцкий!

— Как этот пьяница будет хриплым голосом орать Гамлета? — говорили ему. — Он же принц! Но режиссер только усмехался потом, что, мол, это говорили люди, которые иных принцев, кроме африканских, в жизни не видели!

— Если бы не было Высоцкого, я бы не стал ставить «Гамлета», — говорил режиссер. — Как ставить, если Гамлета нет? Когда я решил ставить эту пьесу, я только Владимира имел в виду. Тогда помог случай. Мне запретили очередную композицию: хватит, говорят, ставьте нормальную пьесу! Я тут же пишу: «Прошу дать мне возможность поставить нормальную пьесу Шекспира “Гамлета”»!

И разрешили.

Чтобы сыграть роль Гамлета, Владимир репетировал дни и ночи напролет, он просто вжился в эту роль, пропустил ее через себя… Преподнеся Гамлета по-своему, так, как никто и никогда не делал, и вряд ли кто-то когда-то решится повторить его успех.

— Гамлет, — говорил Высоцкий, — это самая лучшая пьеса в мире! Содержание пьесы знают все и, придя в театр, смотря фильмы, следят порой за игрой актеров. Мне очень хотелось, чтобы зритель следил не за тем, как мы играем, а за жизнью людей. Мне кажется, пьеса прочитана Любимовым чисто, без всякой шелухи. И мой Гамлет совсем не инфантилен. Он многое знает, он не решает, быть или не быть, убивать или не убивать. Его бесит то, что человечество решает этот вопрос со дня рождения и все никак не может решить, и все должны убивать, убивать. Значит, что-то не в порядке в этом мире.

Да, все мечтают, а я играл Гамлета! Это — высшая роль, о которой может думать актер. Мне повезло, что я играл Гамлета, находясь именно в том возрасте, который отмечен у датского принца Шекспиром. Я чувствовал себя его ровесником. Мне это помогло. Я думал: может быть, мировоззрение людей, в сущности, складывается одинаково. Мой возраст помогал мне правильно оценить поступки и мысли принца.

Гамлет у нас — прежде всего мужчина. Мужчина, воспитанный жестоким временем. Но еще и студент. И поумнее, чем все его сверстники. Его готовили на трон, он должен был управлять государством. А троном завладел цареубийца. Гамлет помышляет только о мести. Но он против убийства. И это его страшно мучает. Вот здесь, мне кажется, я нашел нужный внутренний ход. Гамлеты, которых я видел, весь спектакль искали доказательства вины Клавдия, чтобы убить его и получить оправдание для себя, для своей мести. Я же ищу доказательства невиновности Короля. Я подстраиваю мышеловку в надежде убедиться, что он не виноват, чтобы не пролилась кровь. Когда Гамлету говорят, что повсюду бродит тень его отца, а это значит, что дух его не успокоен, я киваю головой, будто сам его вижу, — а я действительно могу его видеть когда угодно! Мой Гамлет настолько любит отца, так был к нему привязан, что может увидеть его в любую минуту. Позовешь его — и он появится. Но все это происходит в воображении Гамлета. По-моему, это очень ясная и внятная трактовка. И мне кажется, она — шекспировская…

А еще Высоцкий был уверен — труппа Театра на Таганке ставила «Гамлета» так, как, вероятно, этого захотел бы сам Шекспир. Режиссеру, всему коллективу хотелось поставить трагедию так, чтобы Шекспир был рад.

— Во-первых, мы отказались от пышности. Было суровое время. Свитера, шерсть — вот что было одеждой. Добились того, что даже занавес играл: он был то нормальным занавесом, то олицетворением Судьбы. Его крыло сметало людей в могилу. Он становился символом бренности жизни. Я играл не мальчика, который не знает, что ему нужно. Он воспитывался с детства быть королем. Он был готов взойти на трон, но он раздвоен. Он вырвался из того мира, который его окружает, — он высокообразован, может быть, мягок. Но ему надо действовать методами того общества, которое ему претит, от которого он оторвался. Вот и стоит он одной ногой там, другой — тут. — говорил потом Высоцкий. — Гамлет, которого я играю, не думает про то, «быть» ему или «не быть», потому что «быть»! Он знает, что хорошо жить, все-таки жить надо. Ответ всем ясен, что «быть» лучше, а вопрос этот все равно стоит перед определенными людьми. Всю историю человечества люди все равно задают себе этот вопрос. Раз его мучает, значит, что-то не в порядке; вроде ясно, что жить лучше, а люди все время решают этот вопрос. Должен вам сказать, что эта трактовка совсем новая в «Гамлете».

Владимир на самом деле видел примерно шесть постановок «Гамлета», и везде актеры на сцене пытались решить этот вечный вопрос — «быть или не быть»? В постановке Любимова этот монолог в «Гамлете» звучит три раза. Словно этот вопрос все время сидит в голове у принца Датского, весь спектакль. Это более нервно, и так лучше доходит до зрителя…

«Гамлет» с Высоцким появился в ноябре 1971 года и сразу же вызвал шок. Когда публика видела, что у стены сидит человек в черном костюме, почему-то бренчит на гитаре, что-то напевает, зрители все затихали, садились, старались не мешать. Вероятно, многие думали, что Высоцкий сейчас споет что-нибудь. Но этого не происходило — далее события развивались по весьма неожиданному сценарию. Такого принца Датского не ждали, и приняли не все и не сразу.

Александр Аникст, самый крупный специалист по Шекспиру в СССР, вспоминал о премьере: «Тяжелый шерстяной занавес, двигавшийся, как живое существо, но, конечно, в центре всего был Высоцкий. Гамлет. Он сидел на полу у задней стены ярко освещенной сцены, весь в черном. В руках у него была гитара… Так сразу определилась сущность нового Гамлета. И Высоцкий, и гитара в “Гамлете” для мыслящих “академически” были кощунством. Но для тех, кто жил современностью, спектакль и образ героя сразу обретали определенность. Это был Гамлет своего времени и этот Гамлет страдал от боли и мук своего времени.»

Великий шекспировед был настолько оторван от жизни, что не знал Высоцкого в лицо. Когда он встретил в кабинете главного администратора невысокого коренастого человека в джинсах и свитере, с весьма «простой внешностью», то даже не подумал, что это актер. И когда этот самый человек вышел с гитарой на сцену и Аникст понял, что ему предстоит играть самого принца Гамлета, то пришел в замешательство. Но затем посмотрел спектакль еще несколько раз и постепенно привык. В конце концов, почему Гамлет должен непременно носить средневековый костюм? В театре шекспировской эпохи актеры играли роли римлян и древних греков в одежде того времени. Да и содержание гораздо важнее формы.

Через полтора месяца после премьеры в «Литературной газете» Аникст написал свою рецензию на Гамлета: «Гамлет в спектакле — затворник в ненавистной ему Дании, тюрьме со множеством темниц и подземелий. Герой задыхается от гнева против мира, в котором быть честным — значит быть единственным среди десятка тысяч. Зоркий, а не безумный — таков Гамлет Владимира Высоцкого, в одиночку борющийся против зла, воплощенного в короле, убийце и тиране, против всех, кто с Клавдием».

Без сомнения, Гамлет стал звездной ролью Высоцкого. Начинались 70-е, время, которое впоследствии окрестят «эпохой Высоцкого», и именно Гамлет сформировал его как сознательного борца с тяжелым безвременьем, послужил серьезным толчком в его дальнейших размышлениях о смысле жизни, о своем месте в этом мире, о том пути, который он выбрал. И конечно, Марина, увидевшая мужа в Гамлете, не могла скрыть своего восторга. Владимир открывался ей с новой стороны, и таким она хотела его видеть — настоящим, громким, пронзительным, как в тот вечер, когда она впервые увидела его на сцене…

Глава 11. Любовь на расстоянии

Способны сильные чувства любви на расстоянии длиться долго? Вы когда-нибудь задумывались об этом — что нужно двумя людям для того, чтобы и на расстоянии иметь возможность сохранить свои чувства, которые они питают друг к другу?..

Даже после того, как Владимир и Марина поженились, они не могли всегда находиться вместе. После первой же ссоры, произошедшей вскоре после свадьбы, Марина уехала обратно во Францию. Ее не было несколько долгих месяцев, Владимир искал ее, постоянно писал, звонил. собственно, именно телефон, многочасовые беседы по телефону помогали им сохранить их любовь — они не могли находиться друг без друга, им необходимо было слышать голоса друг друга, знать, что творится в жизни у каждого…

Конечно, кто-то скажет, что в любви на расстоянии есть свои плюсы. Такие чувства способны постоянно держать в напряжении, ценить возлюбленного таким, каков он есть, при встрече дарить всю полноту внимания и радоваться каждому мгновению.

Такие отношения неспособны наскучить, в них может быть столько чистоты и счастья.

Но если у пары нет доверия друг к другу — а отношения без доверия зачастую его колоссально подрывают, — то любовь на расстоянии превращается в страдания и муки для обоих парт неров. Взаимных упреков, ссор и конфликтов не удастся избежать, а такие мелкие неурядицы в отношениях часто разбивают вдребезги даже самый крепкий семейный очаг. А в жизни Марины и Владимира таких ссор было много. На съемках фильма Иосифа Хейфица, которые проходили в Кемери на Рижском взморье, Высоцкий снова воскресил свою пагубную привычку. Казалось, все уже забыли об этой проблеме — Высоцкий больше полутора лет не употреблял алкоголь, и здесь… Пришлось разыскивать Марину, которая в этот момент как раз находилась во Франции, и просить ее срочно вернуться. Ведь Влади была единственным человеком, имеющим влияние на Высоцкого. Только ее он готов был слушать, только она могла заставить его бросить бутылку и пойти домой.

Конечно, Марина немедленно прилетела, бросив все свои дела. И принялась выручать Владимира — она всеми известными ей способами старалась привести Владимира в норму, помогала ему, звонила на съемки и говорила, когда именно можно прислать за ним машину. Впрочем, и ее действия не всегда заканчивались успехом — сорвавшийся Высоцкий, с упоением десятилетнего ребенка, наказанного дома и лишенного гуляния, сбегал, выпивал и приходил домой в весьма плачевном состоянии. Тогда Марина вновь звонила режиссеру — сообщала о том, что съемки придется отменить. В те дни у Марины случилась еще одна беда — ее старший сын Игорь сбежал из дома и связался с наркоманами. Таким образом, она вынуждена была метаться между сыном и мужем и вскоре вновь улетела во Францию, спасать своего ребенка.

Несмотря на все беды, Марина искренне любила Высоцкого, и когда им удавалось увидеться, хоть ненадолго, это было настоящим счастьем. Именно время, проведенное вместе, позволяло им сохранить глубину любви на расстоянии.

Тем не менее не стоит таким образом проверять чувства на прочность. Ведь любовь — это не детская игра, а истинные чувства так прекрасны, что все проверки могут лишь выйти боком. И если есть хоть малейшая возможность избежать расставания или сократить его немного, нужно бросаться в объятия такому шансу и спешить навстречу любимому. Любовь и расстояние — это несовместимые понятия, поэтому и не стоит их соединять понапрасну. Когда двое любят друг друга, естественно желание всегда быть вместе, видеть и слышать друг друга и прикасаться друг к другу, и иногда даже недолгая разлука может быть мучительной. Но жизнь — штука непредсказуемая, и иногда обстоятельства складывались таким образом, что чувствам Марины и Владимира часто приходилось проходить испытание разлукой. Причины были разными — он уезжал на съемки или она снималась, Марине приходилось срываться и ехать во Францию, чтобы заниматься детьми… Любить и не иметь возможности жить вместе — тяжелое испытание для двоих, и не всякий может выдержать это.

По всему миру люди спорят, существует ли любовь на расстоянии. Есть множество точек зрения на этот счет, можно найти плюсы и минусы этого, объяснить и т. д. Однако только любящий человек может прочувствовать всю горечь разлуки и всю сладость встречи. Но уже в те годы техника позволяла хоть немного приблизить свою половинку.

Они звонили друг другу. Постоянно, везде разыскивали друг друга в самых отдаленных уголках планеты для того, чтобы через пространство сказать друг другу слова нежности или поругаться, чтобы слышать знакомый до боли голос. Телефонные провода связывали их, где бы они ни находились, а девушки-телефонистки становились настоящими хранителями их отношений! Не зря же потом Владимир написал песню о телефонистках «Здравствуй, это я».

Владимир находил Марину везде — в Париже, в Риме, в Полинезии. На работе, дома, даже в парикмахерской!

— Вызывает Москва. Вас спрашивает Высоцкий, — с этой фразы начинался каждый их разговор.

— Алло!

— Алло! Алло!

Они разговаривали втроем. Владимир всегда благодарил телефонисток, при помощи которых находил Марину всегда и везде.

Даже тогда, когда она не хотела, чтобы он нашел ее. «Спасибо, мои милые, благодаря вам я нашел ее! Я нашел наконец-то мою жену», — смеялся он в трубку, уверяя и Марину, и девушек на телефонном узле, что теперь все будет хорошо, говоря о том, как ему необходимо, чтобы Марина вернулась, как он скучал по ней, как любит ее…

Когда они расставались в ссоре, он всегда просил помощи у телефонисток: «Правильно я все ей говорю, дорогие мои?», «Ну скажите, скажите ей, что она мне нужна, что я люблю ее!»

С помощью этих удивительных девушек Владимир находил Марину везде. Он обзванивал все гостиницы города, где она находилась, пока не выяснял, где остановилась Марина Влади, потом звонил в ее номер. Там говорили, что Влади вышла в парикмахерскую, и, чтобы найти жену, Высоцкий обзванивал все находящиеся поблизости салоны, пока не находил ее!!!

А телефонистки всегда защищали Высоцкого — еще бы, ведь все они были в него немного влюблены! Стоило Марине сказать о своих подозрениях, высказать предположение, что Владимир опять пьян, как нежный девичий голос спешил разубедить ее: «Не беспокойтесь, он уже несколько дней разыскивает вас, он больше не пьет, просто он очень-очень счастлив!»

Они жили в разлуке по несколько месяцев в году, и все, что оставалось Марине и Высоцкому, — это телефонные звонки или письма. Но сколько пришлось бы ждать писем, которые так долго идут и частенько теряются в пути? Сколько ждать ответов на вопросы, которые хочется задать прямо здесь и сейчас! Телефонистка уже знала характеры своих подопечных, и слыша, как злится Марина, она сама разъединяла их, предлагая Влади успокоиться и говоря, что вопрос не очень срочный и она позвонит через час — попозже.

Много раз, выполняя свою функцию «контролера» международных переговоров, она прерывала нечленораздельный монолог Высоцкого раньше, чем Марина успевала разозлиться. «Я разъединяю», — тихо говорила она и добавляла, что найдет для Высоцкого его жену завтра, когда он будет лучше себя чувствовать и сможет сказать то, что ему хочется сказать Марине. Она всегда находила их, как две половинки, давала возможность общаться в любой момент и из любого места, давала возможность находиться рядом даже тогда, когда тысячи километров разделяли их…

Именно так выглядит любовь на расстоянии — сильнейшее чувство, которое вынуждены хранить два человека, принадлежащих и не принадлежащих друг другу одновременно. Телефонные разговоры, каждодневные, долгие, обо всем и ни о чем одновременно. Полные слез, эмоций, чувств, но никогда сухие и черствые.

Для Марины и Владимира телефонные линии стали той самой ниточкой, которая позволяла им дотянуться друг до друга даже тогда, когда Влади находилась в жаркой Полинезии, а Владимир — в холодной Сибири. Той ниточкой, которая позволила им сохранить их чувство.

Глава 12. Визы

Страницы: «« « 12345 » »»