На пятьдесят оттенков темнее Джеймс Э.

– Хорошо. Я никому не скажу. Ана, я так тебя люблю, как сестру. Просто я подумала… Я не знала, что и думать. Извини. Если ты счастлива, то и я тоже.

Она смотрит на Кристиана и повторяет свои извинения. Он кивает ей, но в его глазах остается лед, а выражение лица не меняется. Эге, он до сих пор злится.

– Мне правда жалко, что так получилось. Ты права, не мое это дело, – шепчет она.

Раздается стук в дверь. Мы с Кейт вздрагиваем и перестаем обниматься. В комнату заглядывает Грейс.

– Все в порядке, милый? – спрашивает она у Кристиана.

– Все в порядке, миссис Грей, – немедленно говорит Кейт.

– Нормально, мам, – вторит Кристиан.

– Хорошо. – Грейс входит. – Тогда, если вы не возражаете, я обниму своего сына и поздравлю с днем рождения.

Она радостно улыбается нам обоим. Он крепко обнимает мать и немедленно оттаивает.

– С днем рождения, дорогой, – закрыв глаза, нежно говорит она в его объятиях. – Я так рада, что ты по-прежнему с нами.

– Мама, у меня все хорошо, – говорит с улыбкой Кристиан. Она отстраняется, внимательно глядит на него и усмехается.

– Я так рада за тебя, – говорит она и гладит его по лицу.

Он одаривает Грейс своей улыбкой в тысячу мегаватт.

Она знает!.. Когда он ей сказал?..

– Ну, детки, если вы закончили ваш тет-а-тет, пойдемте. Там собралось много народу. Они хотят убедиться, Кристиан, что ты в самом деле цел и невредим, и поздравить тебя с днем рождения.

– Я сейчас приду.

Грейс с тревогой глядит на нас с Кейт; наши улыбки, кажется, ее успокаивают. Она кивает мне и держит для нас дверь. Кристиан подает мне руку, и я берусь за нее.

– Кристиан, я искренне прошу прощения, – смиренно говорит Кейт. Смиренная Кейт – это нечто невероятное. Кристиан кивает ей, и мы выходим в коридор.

Я с беспокойством смотрю на Кристиана.

– Твоя мама знает про нас?

– Да.

– Надо же!

Подумать только, что наш вечер могла испортить упорная мисс Кавана. Я содрогаюсь при мысли о том, что всем станут известны отклонения в стиле жизни Кристиана.

– Что ж, начало вечера получилось интересным. – Я мило улыбаюсь ему. Он смотрит на меня с высоты своего роста – к нему вернулся его добродушный взгляд. Слава богу.

– Как всегда, мисс Стил, вы недооцениваете ситуацию.

Он подносит мою руку к губам и целует мои пальцы, когда мы входим в гостиную под внезапный оглушительный взрыв аплодисментов.

Ничего себе!.. Сколько же там народу?

Я быстро обвожу взглядом гостиную: все Греи, Итан с Миа, доктор Флинн с женой, как я догадываюсь. Там и Мак с катамарана, и высокий, симпатичный афроамериканец, помню, я видела его в офисе Кристиана в первый день нашего знакомства, и противная Лили, подружка Миа; двух женщин я вообще не знаю, а еще… ой, нет. У меня обрывается сердце. Эта женщина… миссис Робинсон.

Материализуется Гретхен, держа поднос с шампанским. На ней черное платье с низким вырезом, вместо хвостиков ее волосы зачесаны наверх. При виде Кристиана она млеет и хлопает ресницами. Аплодисменты смолкают; Кристиан сжимает мою руку; все взоры устремлены на него.

– Спасибо всем. Оказывается, мне очень приятно и необходимо ваше внимание.

Он хватает с подноса два шампанских и мельком одаривает Гретхен улыбкой. По-моему, от этого она либо испарится, либо шлепнется в обморок. Один бокал он дает мне.

Кристиан поднимает свой бокал, глядя на собравшихся, и тотчас все устремляются к нему. Впереди всех – ведьма в черном. Она вообще носит другой цвет?

– Кристиан, я так волновалась. – Элена быстро обнимает его и целует в обе щеки. Он не отпускает меня, как я ни пытаюсь выдернуть руку.

– У меня все в порядке, Элена, – холодно бормочет он.

– Почему ты не позвонил мне? – В ее мольбе я слышу отчаяние, ее глаза с волнением вглядываются в его лицо.

– Я был занят.

– Ты не получал мои письма?

Кристиан неловко мнется и обнимает меня за плечи. На его лице бесстрастная маска. Она больше не может меня игнорировать.

– Ана, – бросает она с вежливым кивком. – Дорогая, ты отлично выглядишь.

– Элена, – воркую я в ответ. – Благодарю.

Я ловлю на себе взгляд Гретхен. Она хмуро уставилась на нас.

– Элена, я должен кое-что объявить, – говорит Кристиан, бесстрастно глядя на нее.

Ее чистые голубые глаза заволакиваются туманом.

– Да, конечно. – Она фальшиво улыбается и делает шаг назад.

– Прошу внимания, – кричит Кристиан. Несколько мгновений он ждет, когда в гостиной уляжется шум.

– Спасибо вам, что пришли сегодня сюда. Признаться, я ожидал, что будет спокойный семейный ужин. Для меня это приятная неожиданность.

Он выразительно смотрит на Миа, а та усмехается и тихонько машет ему рукой. Кристиан укоризненно качает головой и продолжает.

– Вчера мы с Рос… – Он поворачивается к рыжеволосой особе, стоящей рядом с маленькой подвижной блондинкой, – чуть не отправились к праотцам.

А, это та самая Рос, которая с ним работает. Она улыбается и поднимает выше свой бокал. Он кивает в ответ.

– Поэтому я особенно рад, что стою сейчас перед вами и могу поделиться радостной новостью. Эта прекрасная девушка, – он смотрит на меня с высоты своего роста, – мисс Анастейша Роуз Стил, согласилась стать моей женой, и я хочу, чтобы все вы первыми узнали об этом.

Следуют всеобщий удивленный вздох, странное оживление и взрыв аплодисментов! Господи, это действительно случилось! Мне кажется, что я такая красная, что могу состязаться по цвету с платьем Кейт. Кристиан берет меня за подбородок и быстро целует.

– Скоро ты будешь моей.

– Я уже твоя, – шепчу я.

– Будешь моей законной, – одними губами произносит он и лукаво подмигивает.

Лили, стоящая возле Миа, кажется убитой; у Гретхен такое лицо, будто она съела что-то горькое и неприятное. Оглядывая с беспокойством собравшуюся толпу, я вижу Элену. У нее отвисла челюсть. Она изумлена, даже в ужасе; при виде ее шока я невольно испытываю легкое удовлетворение. И вообще, на хрена она сюда притащилась?

Каррик и Грейс прерывают мои недобрые мысли, и вот меня уже обнимает, целует и передает по кругу все семейство Грей.

– Ах, Ана, я в восторге, что ты войдешь в нашу семью, – горячо говорит Грейс. – Кристиан так переменился… Он такой счастливый. Я невероятно благодарна тебе.

Я смущаюсь от такого потока благодарности, но в душе тоже счастлива.

– Где же кольцо? – восклицает Миа, обнимая меня.

– Э-э-э…

Кольцо!.. Господи… Я и не подумала о кольце. Я оглядываюсь на Кристиана.

– Мы хотим выбрать вместе… – Кристиан сердито сверкает глазами.

– Да не гляди на меня так, Грей! – с упреком восклицает Миа и бросается ему на шею. – Я так счастлива за тебя, Кристиан.

Она единственная из всех, кого я знаю, не робеет под гневным взглядом Кристиана. Вероятно, привыкла. Я-то до сих пор пугаюсь.

– Когда свадьба? Вы уже назначили дату? – пристает она.

Он качает головой в явном отчаянии.

– Не знаю, нет, не назначили. Нам с Аной еще нужно все обсудить, – раздраженно бурчит он.

– Надеюсь, вы закатите грандиозную свадьбу! – с энтузиазмом восклицает Миа, игнорируя его брюзжание.

– Пожалуй, мы улетим завтра в Вегас, – огрызается он и получает в ответ недовольно выпяченные губы и сдвинутые брови Миа Грей.

Закатив от досады глаза, Кристиан поворачивается к Элиоту. Тот обнимает его по-медвежьи во второй раз за последнее время и хлопает по спине.

– Будь счастлив!

Гостиная бурлит от восторга. Вскоре мы с Кристианом принимаем поздравления от доктора Флинна.

Рядом с Флинном стоит яркая молодая женщина с длинными, темными, почти черными волосами и привлекательными газельими глазами; у нее – глубокое декольте.

– Кристиан, поздравляю, – говорит Флинн, протягивая руку. Кристиан радостно трясет ее.

– Джон. Райан! – Он целует брюнетку в щеку. Она изящная и очень хорошенькая.

– Рад, что ты по-прежнему с нами, Кристиан. Без тебя моя жена увяла бы и превратилась в скупую каргу.

Кристиан усмехается.

– Джон! – с упреком восклицает брюнетка.

– Райан, это Анастейша, моя невеста. Ана, это жена Джона.

– Рада познакомиться с женщиной, которая наконец-то пленила сердце Кристиана, – любезно улыбается Райан.

– Спасибо, – лепечу я, опять смутившись.

– Кристиан, хорошую рыбку ты словил. – Доктор Флинн качает головой с шутливым удивлением. Кристиан хмурится.

– Джон, оставь свои простонародные словечки, – возмущается Райан. – Поздравляем с днем рождения, Кристиан, а вас обоих – с помолвкой. Какой чудесный подарок ко дню рождения. – Она широко улыбается мне.

Я не понимаю, почему сюда пришли доктор Флинн или Элена. Это для меня шок. Я ломаю голову, что мне спросить у доктора, но потом понимаю, что вечеринка по случаю дня рождения – не самое подходящее время для психиатрической консультации.

Несколько минут мы беседуем. Райан сидит дома с двумя маленькими сыновьями. Как я понимаю, именно из-за нее доктор Флинн ведет практику в Штатах.

– У нее все неплохо, Кристиан. Она нормально проходит курс. Еще пара недель, и мы перейдем на амбулаторное лечение. – Доктор Флинн и Кристиан негромко переговариваются, я невольно прислушиваюсь к ним и довольно рассеянно беседую с Райан.

– …Так что сейчас у меня на уме памперсы и игрушки…

– Должно быть, у вас уходят на это все силы, – лепечу я, снова слушая мило улыбающуюся Райан. Я знаю, что Кристиан и Флинн обсуждают Лейлу.

– Спроси ее обо мне, – говорит Кристиан.

– Так чем вы занимаетесь, Анастейша?

– Пожалуйста, зовите меня Ана. Я работаю в издательстве.

Кристиан и Флинн понижают голос; какая досада. Но они умолкают, когда к ним подходят две женщины – Рос и бойкая блондинка Гвен, которую Кристиан представляет нам как партнершу Рос.

Рос очаровательна. Вскоре я узнаю, что они живут буквально напротив «Эскалы». Она рассыпается в похвалах по поводу летного мастерства Кристиана. Она впервые летала на «Чарли Танго» и заявляет, что без всяких колебаний полетит еще раз. Она из тех немногих женщин, известных мне, кто не влюблен в него… ну, по очевидной причине.

Гвен – хохотушка со своеобразным чувством юмора. Кристиан непринужденно держится с обеими. Он хорошо их знает. Они не говорят о делах, но я догадываюсь, что Рос – прекрасный специалист и без труда способна с ним сработаться. Еще у нее замечательный смех – громкий, горловой смех заядлого курильщика.

Грейс прерывает нашу неторопливую беседу сообщением, что нас ждет фуршет. Гости не спеша направляются в заднюю часть дома.

Миа перехватывает меня в коридоре. В бледно-розовом платье, пышном, как у куклы, и на высоченных каблуках она парит надо мной, словно фея с рождественской елки, с двумя коктейльными бокалами.

– Ана, – заговорщицки шепчет она. Я оглядываюсь на Кристиана, он отпускает меня – мол, ступай-все-равно-от-нее-не-отвяжешься, – и мы ныряем в столовую.

– Вот, – с озорным задором говорит Миа. – Папин мартини с лимоном – гораздо приятнее, чем шампанское.

Она сует мне в руку бокал и с волнением смотрит, как я нерешительно отпиваю глоток.

– Хм-м… восхитительно. Но крепко.

Чего ей нужно? Может, она пытается меня напоить?..

– Ана, мне нужен совет. И я не могу спросить Лили – она так категорична во всем. – Миа закатывает глаза, потом усмехается. – Она так ревнует к тебе. Кажется, она втайне надеялась когда-нибудь соблазнить Кристиана. – Миа весело хохочет над такой нелепой мечтой, а я внутренне содрогаюсь.

Ведь с этим мне придется иметь дело очень-очень долго – с другими женщинами, желающими завладеть моим мужем. Я прогоняю от себя неприятную мысль и, чтобы отвлечься, использую подручное средство – делаю еще один глоток мартини.

– Попробую тебе помочь. Выкладывай.

– Как ты знаешь, мы с Итаном недавно познакомились, благодаря тебе. – Она лучезарно улыбается.

– Да. – Куда она клонит, черт побери?

– Ана, он не хочет встречаться со мной. – Она надувает губы и смотрит на меня исподлобья.

– Да ну? – Я изображаю удивление, а сама думаю: может, ты ему просто не нравишься?

– Слушай, все как-то нелепо. Он не хочет встречаться со мной, потому что его сестра встречается с моим братом. Понимаешь, он считает, что это похоже на инцест. Но я ведь знаю, что нравлюсь ему. Что мне делать?

– А, понятно, – бормочу я, пытаясь выиграть время. Что я могу сказать? – А ты можешь не торопиться какое-то время, чтобы вы были просто друзьями? Ведь вы только что встретились.

Она удивленно поднимает брови.

– Слушай, я понимаю, что я и сама только недавно познакомилась с Кристианом, но… – Я хмурюсь, не зная и сама, что хочу сказать. – Миа, это решать только тебе и Итану. Я бы посоветовала тебе выбрать дорожку дружбы.

Миа усмехается.

– Ты переняла эту интонацию у Кристиана.

Я смущаюсь.

– А вообще, если хочешь совета, спроси его у Кейт. Уж она-то лучше всех знает своего брата.

– Ты так думаешь? – спрашивает Миа.

– Да. – Я ободрительно улыбаюсь.

– Отлично. Спасибо, Ана. – Она снова обнимает меня и мчится к двери – радостно и внушительно, учитывая ее высоченные каблуки.

Я не сомневаюсь, что теперь она спикирует на Кейт. Я делаю еще один глоток мартини и иду за ней, но…

В столовую стремительно врывается Элена. На ее лице я вижу угрюмую решимость. Она спокойно закрывает дверь и хмуро глядит на меня.

Ох, и ни фига себе!..

– Ана!.. – усмехается она.

Я собираю все свое самообладание (от двух бокалов шампанского и убойного коктейля, который держу в руке, я слегка захмелела). Вероятно, я побледнела, но тем не менее я призываю на помощь мое подсознание и внутреннюю богиню, чтобы выглядеть предельно спокойной и неуязвимой.

– Элена. – Мой голос звучит тихо, но спокойно – несмотря на пересохшие губы. Почему я так боюсь этой женщины? Чего она хочет сейчас от меня?

– Я готова искренне поздравить тебя, но думаю, что это будет неуместно. – Ее холодные голубые глаза наполнены ненавистью.

– Элена, я не нуждаюсь в твоих поздравлениях. Я удивлена и разочарована, увидев тебя здесь.

Она поднимает брови. Кажется, укол удался.

– Анастейша, я не считала тебя достойной соперницей. Но ты удивляешь меня на каждом шагу.

– А я вообще никак о тебе не думала, – хладнокровно лгу я. Кристиан может мной гордиться. – Теперь извини: у меня много дел, более приятных. Я не хочу тратить на тебя время.

– Не торопись, девочка, – шипит она и загораживает собой дверь. – Что ты затеяла? Как ты решилась женить на себе Кристиана? Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что он хоть минуту будет счастлив с тобой.

– Что мы будем делать с Кристианом – не твое дело. – Я растягиваю губы в любезной, полной сарказма усмешке. Она игнорирует меня.

– У него есть особенные потребности – и ты не сможешь их удовлетворить, – злорадно выпаливает она.

– Что ты знаешь о его потребностях? – огрызаюсь я. Во мне вспыхивает негодование, его разжигает адреналин, бушующий в моих жилах. Как смеет эта сучка меня учить? – Ты всего лишь педофилка со сдвинутыми мозгами. Что до меня, так я швырнула бы тебя в седьмой круг ада и удалилась со спокойной душой. Теперь убирайся с моей дороги – или я тебя отшвырну.

– Ты совершаешь большую ошибку, девочка. – Элена машет перед моим носом длинным костлявым пальцем с дорогим маникюром. – Как ты смеешь осуждать наш образ жизни? Ты даже не имеешь представления, куда ты влезаешь. Если ты думаешь, что он будет счастлив с такой серой мышкой, позарившейся на его богатство…

Ну и дрянь!.. Я выплескиваю ей в лицо остатки лимонного мартини.

– Не смей меня учить! – ору я. – Когда ты поймешь: это не твое собачье дело!

Она в ужасе смотрит на меня, вытирая с лица липкую жидкость. Я жду, что она бросится на меня, но тут, едва не сбив ее с ног, открывается дверь.

Появляется Кристиан. Ему достаточно наносекунды, чтобы оценить ситуацию – я, трясущаяся, с пепельным лицом; она, мокрая, вне себя от ярости. Его милое лицо темнеет и искажается от гнева, когда он встает между нами.

– Элена, мать твою, что ты тут вытворяешь? – грозно спрашивает он ледяным тоном.

Она с мольбой глядит на него и шепчет:

– Она тебе не пара, Кристиан.

– Что? – орет он, глядя на нас обеих. Я не вижу его лица, но все его тело напряглось и излучает враждебность. – Откуда ты знаешь, мать твою, что для меня хорошо, а что нет?

– У тебя есть особенные потребности, Кристиан, – ласково говорит она.

– Я уже говорил тебе: не твое это собачье дело, – ревет он.

Вот черт, Очень Злой Кристиан показывает свое вовсе-не-безобразное лицо. Люди услышат…

– Ах, вот оно что, – насмешливо продолжает он. – Ты считаешь, что только ты мне подходишь? И больше никто?

Теперь его голос звучит мягче, но он полон презрения. Внезапно мне хочется уйти. Я не хочу быть свидетельницей их интимного поединка. Я чувствую себя лишней. Но ноги меня не слушаются.

Элена тяжело вздыхает и, кажется, собирает все свои силы. Меняется ее осанка, теперь в ней больше властности. Она делает шаг к нему.

– Я была лучшим, что когда-либо случалось с тобой, – надменно шипит она. – Ты погляди на себя, какой ты теперь. Один из богатейших и самый успешный предприниматель в Штатах – ты хозяин своего мира, ни в чем не нуждаешься.

Он пораженно пятится от нее и недоверчиво щурится.

– Тебе это нравилось, Кристиан, не обманывай себя. Ты шел по пути саморазрушения, а я спасла тебя от этого, спасла от жизни за решеткой. Поверь, мой мальчик, именно там ты бы и оказался. Это я научила тебя всему, что ты знаешь, всему, что тебе нужно.

Кристиан бледнеет и в ужасе глядит на нее. Когда он заговаривает, его голос звучит тихо и недоверчиво:

– Ты научила меня трахаться, Элена. Но это все пустое, как и ты сама. Неудивительно, что Линк тебя бросил.

Я чувствую вкус желчи во рту. Я не хочу быть здесь. Но я застыла на месте и теперь завороженно смотрю, как они обвиняют друг друга.

– Ты никогда не удерживала меня, – шепчет Кристиан. – Ты никогда не говорила мне, что любишь меня.

Она суживает глаза.

– Любовь – это для дураков, Кристиан.

– Вон из моего дома.

Мы ошеломлены суровым, яростным голосом Грейс. Три головы поворачиваются к дверям, где стоит мать Кристиана. Сверкая глазами, она смотрит на Элену, и та бледнеет под своим загаром а-ля Сен-Тропез.

Мне кажется, время останавливается; мы все задерживаем дыхание, а Грейс спокойно входит в комнату. В ее глазах пылает гнев, она ни на секунду не отрывает их от Элены, пока не останавливается перед ней. В глазах Элены вспыхивает тревога. Грейс с силой ударяет ее по лицу, и звук удара эхом отражается от стен столовой.

– Убери свои грязные когти от моего сына, ты, шлюха, и убирайся из моего дома – немедленно! – шипит Грейс сквозь стиснутые зубы.

Элена держится за покрасневшую щеку и какое-то время с ужасом глядит на Грейс. Потом выскакивает из комнаты, не потрудившись закрыть за собой дверь.

Грейс медленно поворачивается к Кристиану, и напряженное молчание ложится на нас толстым одеялом: Кристиан и Грейс глядят друг на друга. Через некоторое время Грейс говорит мне:

– Ана, прежде чем я передам тебе моего сына, ты не возражаешь, если я поговорю с ним наедине пару минут? – Ее голос звучит спокойно, хрипловато и ужасно властно.

– Конечно, – шепчу я и поскорее выхожу из комнаты, тревожно оглянувшись через плечо. Но никто не смотрит на меня. Они продолжают глядеть друг на друга в своем безмолвном общении.

В коридоре я мгновенно теряюсь. Мое сердце лихорадочно бьется, а кровь бурлит… Из глубины поднимается паника. Черт побери, это было тяжко, и теперь Грейс многое известно. Я не знаю, что она собирается сказать Кристиану. Я понимаю, что это неправильно, но я прижимаюсь к двери и пытаюсь подслушивать.

– Как долго это было, Кристиан? – Голос Грейс звучит совсем тихо, я еле слышу.

Его ответ не слышен совсем.

– Сколько тебе было лет? – Она спрашивает это настойчивее. – Скажи мне, сколько тебе было лет, когда все это началось? – И снова я не слышу Кристиана.

– Все нормально, Ана?

Ко мне обращается Рос.

– Да. Нормально. Спасибо, я…

– Я хочу взять мою сумочку. Мне нужна сигарета.

В какой-то момент я подумываю, не присоединиться ли к ней.

– Я пойду в ванную.

Мне требуется собраться с духом, разобраться со своими мыслями и обдумать все, что я видела и слышала. Наверху – самое безопасное место для уединения. Я наблюдаю, как Рос заходит в гостиную, и мгновенно взлетаю на второй этаж, потом на третий. Там есть единственное место, где мне хочется оказаться.

Я открываю дверь в детскую Кристиана и со вздохом облегчения закрываю ее за собой. Иду к его кровати, падаю на нее и гляжу в белый потолок.

Черт побери… Это была, несомненно, одна из самых суровых стычек, которые когда-либо выпадали на мою долю, и теперь я онемела. Жених и его бывшая любовница – никакой невесте не пожелаю увидеть такое. Вместе с тем я даже рада, что она проявила свою истинную сущность и что я стала свидетельницей этого.

Мои мысли возвращаются к Грейс. Бедная Грейс, она все это слышала! Я сжимаю одну из подушек Кристиана. Вероятно, она слышала, что у Кристиана и Элены была связь – но не подозревает о ее природе. Ну, и слава богу! Из меня вырывается стон.

Что я делаю? Может, эта ведьма и права.

Нет, я отказываюсь этому верить. Она такая жестокая и расчетливая. Я качаю головой. Она ошибается. Я подхожу Кристиану. Я – то, что ему нужно. И в минуту поразительной ясности я не спрашиваю, как он жил до сих пор, я спрашиваю, почему он так жил. Я хочу знать причины, по которым он делал то, что делал, бесчисленным женщинам – я даже не хочу знать их количество. С вопросом «как» все в порядке. Все они были взрослыми и – как это сформулировал Флинн? – делали это безопасно, в здравом уме и по обоюдному согласию. А вот с «почему» все не так просто.

«Почему» было ошибочным. «Почему» исходило от его тьмы.

Я закрываю глаза и загораживаю их рукой. Но теперь он двинулся вперед, оставил все позади, и мы оба с ним вышли на свет. Я очарована им, он – мной. Мы можем вести друг друга. Тут мне приходит на ум одна мысль. Черт! Сверлящая, тайная мысль: сейчас я нахожусь там, где могу покончить с этим призраком. Я стремительно сажусь. Да, я должна это сделать.

Я встаю на ноги, сбрасываю туфли, иду к его столу и смотрю на висящую над ним доску. Там по-прежнему висят фотографии юного Кристиана, ставшие еще более интересными для меня, теперь, когда я вспоминаю спектакль, свидетелем которого только что стала, – перепалку с миссис Робинсон. А в углу – маленькое черно-белое фото: его родная мать, дешевая проститутка.

Я включаю настольную лампу и направляю свет на фото. Я даже не знаю ее имени. Она так похожа на него, но моложе и грустнее; глядя на ее горестное лицо, я чувствую лишь сострадание. Я пытаюсь отыскать сходство между ее лицом и моим. Я щурюсь, рассматриваю фото вблизи, издалека, но никакого сходства не нахожу. Разве что волосы, но у нее они, кажется, светлее. Мы с ней совсем не похожи. Какое облегчение.

Мое подсознание стоит, скрестив на груди руки, и сердито смотрит поверх очков-половинок. «Зачем ты себя мучаешь? Ведь ты уже дала согласие. Приготовила себе постель». Я хмурюсь в ответ. Да, я это сделала, и рада этому. Я хочу лежать в этой постели вместе с Кристианом до конца своих дней. Моя внутренняя богиня сидит в позе лотоса и безмятежно улыбается. Да. Я приняла правильное решение.

Надо найти Кристиана – он будет волноваться. Я надеюсь, что они с Грейс уже поговорили. Не представляю, сколько времени я пробыла в этой комнате; еще подумает, что я сбежала. Меня охватывает ужас при мысли, какой может быть его паническая реакция.

Я встречаю Кристиана, когда он взбегает по лестнице на второй этаж в поисках меня. У него напряженное и встревоженное лицо – это не тот беззаботный красавец, с которым я приехала сюда. Я замираю на площадке, а он – на верхней ступеньке; мы смотрим в глаза друг другу.

– Привет, – осторожно говорит он.

– Привет, – отвечаю я.

– Я волновался…

– Знаю, – прерываю я его. – Извини – я не могла смотреть на праздничное веселье. Мне надо было уйти куда-нибудь. Подумать.

Протянув руку, я глажу его по щеке. Он закрывает глаза и утыкается носом в мою ладонь.

– И ты решила, что лучше всего это сделать в моей комнате?

– Да.

Он берет меня за руку и тянет в свои объятия; я охотно подчиняюсь ему, ведь это мое самое любимое место в целом мире. Он пахнет свежим бельем, гелем для душа и Кристианом – это самый успокаивающий и возбуждающий запах на свете. А он прижался щекой к моим волосам и вдыхает их запах.

– Прости, что тебе пришлось выдержать все это. – Он виновато улыбается.

– Ты не виноват, Кристиан. Почему она оказалась здесь?

– Она друг семьи.