Агент 013 Донцова Дарья

Глава 1

Если ты помог другу в беде, то он обязательно вспомнит о тебе, когда снова вляпается в неприятность.

– Тань, ну, плиз, – бормотал мне в ухо нежный голосок, – в последний раз!

– Прости, Анечка, но свободных денег у меня сейчас нет, – ответила я, непонятно почему испытывая смущение.

Вообще-то стесняться надо Ане Носовой, которая за последние три месяца уже в девятый раз просит у меня взаймы. Деньги моей новой подруге нужны немаленькие, но следует признать, что она вовремя и сполна отдает долг.

– Танюшенька, солнышко, – хныкала Аня, – ну, пожалуйста! На десять дней!

Я пыталась побороть чувство неловкости. Вот сейчас наберусь наглости и заявлю: «Аня, я не люблю быть кредитором, лучше обратись в банк».

Но, с одной стороны, я на это не способна, а с другой – виновата сама. Не следовало открывать кошелек, когда Анечка первый раз меня попросила: «Дай, пожалуйста, десять тысяч до среды».

Именно в тот момент надо было округлить глаза и ответить: «До получки еще неделя! Я живу на зарплату, тщательно планирую расходы и никогда не даю в долг даже небольшие суммы».

Однако я сгоняла в спальню и залезла в железную коробку из-под печенья, куда складываю денежки про запас. Почему я так поступила? Ну, во-первых, абсолютно убеждена, что с соседями нужно дружить, а с Аней мы живем рядом. Во-вторых, она не производит впечатления наркоманки, пьяницы или гулящей бабы, да и не является таковой. Она замужем за хмурым, но вежливым Герой, работает парикмахером в салоне красоты, имеет дочь, десятилетнюю Олесю, и кошку Терешкову. Столь экзотическое имя киска получила за умение падать с большой высоты безо всякого ущерба для здоровья. Как правило, Терешкова пытается поймать голубя, высовывается из окна кухни, подпрыгивает, летит вниз и приземляется на балкон Димона, в квартире которого сейчас живу и я. Это происходит так часто, что все перестали обращать внимание. Я понимаю, что Терешкова снова совершила затяжной прыжок, лишь после того, как натыкаюсь взглядом на черное гибкое тело, которое без спроса ввинтилось на кухню и разлеглось на плите. Наши четыре кошки рыжие, а Анина любимица похожа на головешку. Еще Анечка бесплатно, по первой просьбе, стрижет Анфису с Маргошей, а мне соорудила один раз такую прическу, что даже Димон ахнул от восхищения.

Учитывая все вышесказанное, я вручила соседке просимую сумму. Точно в назначенный день и час Аня вернула кредит, поэтому спустя короткое время я вновь дала ей в долг со спокойной душой, и опять мне принесли деньги ровно через неделю. Понимаете, почему я раскошелилась в третий раз? Четвертый? Пятый? Через пару месяцев мне стало понятно: да, Анюта всегда четко приносит деньги. Обещала в четверть одиннадцатого утра в пятницу, и будьте уверены, что именно в этот день в десять часов пятнадцать минут она позвонит в дверь квартиры Димона, сжимая в кулаке всю сумму. Но купюры недолго пролежат в железной коробке, через сутки соседка их снова заберет. И чьи в итоге деньги? Аня ими пользуется, а я лишь короткое время держу их в загашнике. Надо разорвать порочный круг.

– Солнышко, котенька, – сюсюкала в трубку Аня, – выручи!

Тихо ненавидя себя за трусость, я проблеяла:

– Я на работе, а заначка дома.

– Ничего! – заверещала соседка. – Я сама сейчас при деле. Вечером зайду! Ты заинька, кошечка, рыбонька! Чмок! Чмок!

Я бросила мобильный на стол. Заинька, кошечка, рыбонька – очень верно подмечено, я трусливый заяц, лицемерная кошка и немая рыба, а надо быть храбрым тигром или львом и грозно прорычать: «Отстань! Денег нет!»

Сотовый снова заверещал. Не посмотрев на экран, я рявкнула:

– Кто говорит? Чего надо?

– Зайди, – велел Чеслав.

Я спохватилась, хотела извиниться, но босс уже завершил беседу. Еще больше разозлившись на Аню, которая была уж никак не виновата в том, что я нахамила шефу, я помчалась в его кабинет и обнаружила там приятную с виду старушку, одетую, несмотря на теплый июнь, в шерстяное платье, жилетку и сапожки.

– Знакомьтесь, Тамара Владимировна, это Таня, – представил меня Чеслав, – она займется вашей проблемой.

Бабуля окинула меня внимательным взглядом и осталась недовольна.

– Уж больно девочка молодая.

– Таня опытный сотрудник, – возразил Чеслав, – один из лучших работников. Да, она еще юная особа, но молодость – это недостаток, который быстро проходит.

– Может, лучше вы сами пойдете? – сопротивлялась Тамара Владимировна. – Важная миссия требует серьезного человека, а не балаболки.

Чеслав подавил вздох.

– Хорошо, я лично буду курировать расследование, Таня просто вас проводит, осмотрит место происшествия, изучит детали.

– Она будет выполнять техническую работу? – деловито уточнила старушка.

– Абсолютно верно, – подтвердил босс.

– Надеюсь, на это она способна, – пробормотала посетительница. – Хорошо, будь по-вашему.

– Вот и отлично, – обрадовался мой начальник. – Таня, отправляйся с Тамарой Владимировной Куклиной, но прежде позови ко мне Приходько.

– Приходько? – уточнила я.

– Именно Приходько, – кивнул Чеслав, – Федора Приходько.

– Слушаюсь, шеф! – воскликнула я и в сопровождении Тамары Владимировны покинула кабинет.

Плохое настроение стало еще хуже. Сегодня просто день сплошных неприятностей. Сначала Аня, теперь Приходько. В нашей бригаде нет человека, носящего эту украинскую фамилию. Приходько – это шифр. В любой офис порой забредают сумасшедшие, правда, к нам, в отличие от большинства контор, так просто не попасть, внизу дежурит серьезная охрана. И Чеслав никогда не примет человека с улицы. Чтобы бригада занялась чьим-то делом, необходим звонок либо от того, кого босс хорошо знает, либо от вышестоящего начальника. Над моим шефом тоже стоит руководитель, поэтому Чеслав не может сказать посетителю: «Дорогой, идите лесом, мы не хотим заниматься вашим делом».

Нет, если приказано свыше, мы обязаны взяться за работу. Представляю, как порой злится Чеслав, внешне он, правда, невозмутим, но в душе небось частенько негодует. Так вот, если в кабинет босса ненароком забредает неадекватный посетитель, Чеслав вызывает меня. В мои обязанности входит успокоить психа.

Вы спросите, почему именно мне досталась почетная роль укротителя идиотов? Помните анекдот про собаку? Один человек увидел, как пес его соседа окучивает грядки с картошкой, и поразился: «Найда! Ты умеешь орудовать тяпкой?»

Дворняга смахнула лапой пот с морды и ответила: «Ага. Еще пылесосить дом, варить борщ, закатывать огурчики. Знаешь, с чего все началось? Я научилась приносить тапочки».

Не знаю, потеют ли собаки от чрезмерной физической нагрузки, но, если вы не хотите провести лето с мотыгой в руках, прикиньтесь необучаемой дурой, когда вам предлагают помыть чашку. Я же забыла это нехитрое правило и однажды нейтрализовала дедушку, который на полном серьезе уверял Чеслава: «В мою квартиру светят с улицы фонари. Они радиоактивные, у меня от их излучения волосы по всему телу растут».

Лично я бы в девяносто лет только обрадовалась появлению буйных кудрей, а лишнюю растительность спокойно удалила бы. Но дедуля топал ногами и требовал найти того, кто превратил его в лохматую обезьяну. Никакие здравые аргументы Чеслава на него не действовали, и тогда я сказала: «Дедушка, пойдемте, я отлично умею управляться с ураном, плутонием и прочими радиоактивными изотопами».

Очутившись в квартире старичка, я повесила ему на окно старый DVD-диск и пояснила: «Это отражатель вредоносных лучей, можете спать спокойно».

Дедуля прослезился, а потом спросил: «Внучка, вдруг прибор сломается?»

«Никаких проблем, – заверила я, – придете к нам и бесплатно, как ветеран труда, получите новый».

Пенсионер более в офисе не объявлялся, из чего я делаю вывод: «отражатель» до сего времени исправен. Но мне с той поры досталась должность дежурного «психиатра». Если шеф произносит: «Позови Приходько», это означает, что мне следует увести из конторы психа.

Когда мы вышли на улицу, я предложила:

– Тамара Владимировна, давайте зайдем в кафе.

– Зачем? – возразила та. – Я никогда не пользуюсь сетью общественного питания. Там работают люди с туберкулезом и гепатитом, котлеты делают из кошек, а картошку видоизменяют при помощи уколов. Пойдемте ко мне, там и побеседуем.

Первое правило общения с сумасшедшим звучит просто: никогда не спорь с психом.

– Отлично, – согласилась я, – я тоже не хочу заразиться и не собираюсь лакомиться пюре, которое будет громко жаловаться на жизнь. Пойдемте на парковку.

– Зачем? – заморгала старушка.

– Там стоит моя машина, – уточнила я.

– Нам не нужен автомобиль, – отрезала пенсионерка, – кстати, и в метро мы не поедем.

– Хорошо, – кивнула я, – тогда сядем на автобус?

– Фу, – скривилась старуха, – он воняет и трясет.

– Маршрутка? – предложила я.

Тамара Владимировна окинула меня сердитым взглядом:

– Деточка, там за рулем сидят гастарбайтеры.

– Ага, – сказала я, – и что нам остается? Трамвай? Но он здесь не ходит, впрочем, троллейбус тоже.

– Ну и прекрасно, – улыбнулась Тамара Владимировна, – пойдем пешком.

– Может, все же воспользуемся подземкой? – рискнула предложить я. – Давайте я куплю вам перчатки и одноразовую маску.

– Издеваешься? – прищурилась старушка.

– Конечно, нет, – поспешила я заверить «Приходько», – хочу уберечь вас от инфекции.

– Сказала уже, метро не понадобится, – буркнула она.

– Маршрутка? – пискнула я.

– У тебя с памятью проблемы? – осведомилась вредная бабка. – Сколько раз надо одно и то же повторять? Нам пешком.

– Отлично, – мрачно согласилась я, – двигаем в нужном направлении. Только назовите улицу.

– Нет необходимости, – заявила подопечная.

Я попыталась склонить Тамару Владимировну к сотрудничеству.

– Я люблю рассчитывать собственные силы. Если нам идти час, то это одно дело, а если на другой конец города, то совсем другое.

– Не устанешь, – усмехнулась бабуля. – Ну-ка, подумай: если я не хочу ехать в метро, отказываюсь от наземного вида транспорта и предлагаю идти на своих двоих, о чем это говорит?

Я поправила прическу. Есть лишь один достойный ответ на этот вопрос: «О том, что вы, бабушка, ненормальная!»

Но если я отвечу честно, то рискую получить выговор от босса, который велел мне справиться с «Приходько» мирным способом.

– Ну? Раскинь мозгами, – велела Тамара Владимировна, – это простая загадка. Проще только про ноги броненосца.

– Ноги броненосца? – растерялась я.

– Не знаешь? – обрадовалась старушка. – А кто такие броненосцы, слышала?

– Это зверьки, – пожала я плечами, – помесь черепахи и ежика без иголок. У писателя Киплинга есть рассказ о том, как появились броненосцы.

– Великолепный ответ, – похвалила меня бабуля. – Так вот! У броненосца две передние лапы, две задние, две правые, две левые. Сколько всего ног?

Я произвела в уме простое арифметическое действие.

– Восемь!

Бабуля засмеялась.

– Нет.

– Дважды четыре – не восемь? – на всякий случай уточнила я. – С математикой у меня непростые взаимоотношения.

– Ног не восемь! – радостно заявила старушенция.

– Две передние, две задние, две правые, две левые, – повторила я. – Восемь!

– Неверно! – еще больше развеселилась ненормальная.

И тут я сообразила: «Таня, ты дура. Перестань спорить с «Приходько».

– Провалила ты тест на сообразительность, – веселилась старуха, – ладно, оставим его на потом. Так почему я хочу идти пешком?

– Вы имеете право на любые желания и поступки, если они не противоречат статьям Уголовного кодекса, – вывернулась я, – хотите погулять, потому что сегодня прекрасная погода. Я с вами солидарна, надо пользоваться радостями короткого московского лета. Ну, двинули!

Тамара Владимировна кивнула, мы сделали пару шагов, и она остановилась.

– Устали? – предположила я. – Поймать такси? Я совсем забыла предложить вам это раньше.

– Не надо! – раздалось в ответ.

– Ладно, – кивнула я.

Похоже, день пропал окончательно. Интересно, где обитает Тамара Владимировна? Надеюсь, она москвичка и нам не придется брести с котомкой до города Иваново. Впрочем, столица невест не так далеко от столицы, хуже, если старушка из Хабаровска, Челябинска, Омска или…

Звонкий, совсем не старческий голос прервал мои мрачные раздумья:

– Даю тебе последний шанс проявить ум. В метро я не хочу, от маршрутки, автобуса и такси отказываюсь, да и пешком не иду, почему?

«По кочану», – чуть было не вырвалось у меня. Титаническим усилием воли я удержала на кончике языка совсем не дипломатическое выражение и глупо улыбнулась.

Тамара Владимировна схватилась за латунную ручку двери подъезда, около которого мы замерли, потянула ее на себя и сказала:

– Потому что мы уже пришли. Я живу здесь! Два тебе, Таня, садись на тумбу, подними передние лапы и не шевелись, а то не получишь кусок сыра.

Мое возмущение перевесило все остальные чувства.

– Отчего бы просто не сказать: «Моя квартира в соседнем с вашим офисом здании»?

Тамара Владимировна начала медленно подниматься по лестнице.

– Я хотела проверить, насколько ты быстро соображаешь. К сожалению, пока ты не оправдываешь моих ожиданий. Ладно, дам тебе еще один шанс! По какой причине я не пользуюсь лифтом?

– Потому что живете на втором этаже, – хмыкнула я.

– Мимо кассы! – обрадовалась Тамара Владимировна. – Попалась ты на старый крючок. Запомни, нет одинаковых загадок. Топать нам с тобой под самую крышу. Ну, еще раз попытаешься?

– Сдаюсь, – выдохнула я.

– Фу, – поморщилась вредная бабка, – никогда не сдавайся и не произноси: «Я сделала все, что могла». Если не достигла успеха, значит, не все сделала, сошла с дистанции и валяешься в канаве. Поняла?

– Вы, наверное, бывшая учительница, – предположила я.

– Нет, ветеринар, – ответила Тамара Владимировна. – А на лифте мы не едем, потому что он сломан. Разве ты не заметила объявления на первом этаже?

Я молча покачала головой и поспешила за резво преодолевавшей ступени Куклиной.

Глава 2

– Меня травят звуком, – объявила Тамара Владимировна, едва я втиснулась в крохотную прихожую, – очень противный такой: и-и-и-и! Полковник нервничает, сержант не спит. Снимай туфли и иди на кухню.

Я покорно сбросила балетки и очутилась в отсеке, по сравнению с которым место в авиалайнере, где стюардессы разогревают еду для пассажиров, просто Версальский дворец. Вместо окна здесь была форточка, столом служила откидная доска, приделанная к стене, а сидеть предлагалось на крошечных трехногих табуреточках.

– Даже тараканы ушли! – уточнила хозяйка. – А их тут было немерено. Я сначала решила, что Моте таки удалось вывести противных насекомых, она давно их шпыняет, но я поспрашивала соседей и поняла: прусаки только от меня удрали. Покидали квартиру цепочкой, с детьми и женами.

Я кивнула.

– Ясно!

– Тянулись из ванной, – не успокаивалась Тамара, – с багажом. Хочешь посмотреть? Пошли в комнату.

– Конечно, – согласилась я.

Делать нечего, процесс укрощения сумасшедшей занимает много времени.

Тамара Владимировна открыла крошечную дверцу, принятую мною за створку миниатюрного шкафа.

– Иди сюда.

Я сгорбилась в три погибели, вдохнула, задержала дыхание, протиснулась в узкий проем, сделала пару шагов в кромешной темноте, запуталась в тяжелых бархатных занавесках, но сумела их отдернуть и ахнула:

– Черт возьми!

– Все так говорят, – кивнула Тамара Владимировна, идя следом за мной. – Удивляюсь, ну до чего у людей стандартная реакция на мою комнатку!

Я стояла с разинутым ртом. Комнатку? Зал примерно семьдесят квадратных метров! Одна стена состоит из огромных, от пола до потолка, окон, вторая, с дверью, сплошь завешена книжными полками, вдоль третьей тянутся консоли со статуэтками и посудой, а четвертая теряется вдали.

– Ну и размер! – восхитилась я. – Странно, что здесь такая крошечная кухонька!

– Еще больше тебя удивит ванная! – улыбнулась хозяйка. – Хочешь посмотреть?

Натыкаясь на кресла, столы, козетки, пуфики, тумбочки и прочую мебель, мы добрались до огромной дубовой кровати с пологом.

Тамара Владимировна распахнула дверцу одного из бесчисленных шифоньеров, но я увидела не платья, а небольшой унитаз, над которым висел душ. Рукомойника здесь не было, из стены торчал кран, под ним на полу маячил тазик.

– Супер, – вырвалось у меня, – квартиру проектировал сбрендивший архитектор! Вы моетесь, сидя на горшке? А куда девается грязная вода?

– Часть попадает в слив толчка, остальное на пол, там есть отверстие, оно ведет в канализацию, – пояснила Тамара Владимировна, закрывая дверцу, – садись в кресло!

Я плюхнулась в продавленные подушки, а хозяйка начала рассказывать историю квартиры.

Дом был построен богатым купцом еще во времена правления Николая Второго. Лавочник возвел аж пятиэтажное здание, почти небоскреб. После революции его живо расстреляли, а дом превратили в скопище коммуналок. Бабушке и дедушке Тамары достался бывший зал для балов. Ни кухни, ни санузла в нем не было, поэтому семья пользовалась общей с соседями уборной на четвертом этаже, варила обед на третьем, а мыться ходила в баню. После Второй мировой войны в семье Куклиных появился зять, отец Тамары, рукастый мастеровой человек, который сообразил, что две прилегающие к огромной комнате каморки можно превратить в личную кухню и ванную. Каким образом родители смогли оформить жилплощадь как отдельную квартиру, Тамара не знала. Она просто живет тут с рождения и не собирается уезжать.

– Весь дом уже поменял жильцов, – объясняла старуха, – на втором этаже раньше пять семей жило, а теперь один бизнесмен. Он людям отдельные квартиры приобрел, уезжали все с радостью. На третьем и четвертом тоже Шанхаи гудели, их банкиры расселяли, лишь мы с Мотей на пятом этаже остались. У меня зал, у нее бывшая буфетная, семь квадратов, зато кухня полноценная и туалет с ванной здоровущей. Там Мотин бывший муж живет.

– В сортире? – уточнила я.

– Он аж двадцать метров, – хмыкнула Тамара Владимировна, – кровать влезла, столик. Конечно, не очень удобно, когда Мотя и ее новый супруг в туалет хотят!

– Жуть, – поежилась я.

Тамара Владимировна поджала губы.

– Люди хуже живут. Я ни за что отсюда не сдвинусь! Мне много раз предлагали двушку, но я не уеду из родительской квартиры. Враги мои это поняли и начали травлю. Один олигарх старается, имени его я не знаю, сюда его адвокат приходит, вертлявый парень, кличут Осипом. Где-то у меня его визитка валяется. Эй, Полковник, найди бумажку!

Куча пледов на кровати зашевелилась, из нее высунулась небольшая мордочка с бородой, круглыми глазами и лохматыми ушами.

– Обезьянка! – подпрыгнула я.

– Сама такая, – обиделась Тамара Владимировна, – это собака.

Небольшое четвероногое вылезло полностью.

– Что это за порода? – продолжала удивляться я. – Никогда такого не видела.

– Пти Барбансон из Сен-Барбансона, – ответила старушка.

– Какая странная кличка – Полковник, – не удержалась я.

– Еще есть Сержант, – улыбнулась бабуля, – он, как понимаешь, моложе и состоит в подчинении у Полковника. Смотри.

Тамара Владимировна выпрямила спину и громко сказала:

– Что у нас сегодня происходит? Полковник! Где визитка противного адвокатишки?

Пес пошевелил бровями. Понимаю, что большинство из вас сейчас возразит: «У собак нету бровей». Но у Полковника они были, и он мог ими двигать. Из-за большой подушки в изголовье гигантского ложа показалась еще одна морда, тоже лохматая. Полковник издал звук, похожий на кашель. Вторая собака начала выбираться из укрытия: тело вытянулось на кровати почти до середины матраса. Наконец показались задние ноги.

– Это Сержант, – познакомила нас хозяйка.

– А он какой по-породы? – очумело спросила я и услышала в ответ:

– Пти Барбансон а-ля эскимос.

– Но псы абсолютно не похожи, – возразила я, – у них только растительность на морде одинаковая!

– Разве француз идентичен эскимосу? В смысле люди? – заморгала Тамара Владимировна.

– Не очень, – признала я.

– Тогда почему ты ждешь, что северная собака будет близнецом европейской? – спросила она. – Есть бурый медведь, а есть белый.

– Ага, – кивнула я, наблюдая, как «эскимос» медленно, словно варенье, стекает с кровати на пол, – но у Сержанта очень короткие ноги!

– И что? – нахмурилась Тамара Владимировна. – Согласна, Сержант отнюдь не красавец, но он обладает кучей талантов! Ты пришла сюда обсуждать размер его лап? Меня травят звуком! Надо отыскать и обезвредить его источник.

– Обязательно, – пообещала я, – займусь этим прямо сейчас. У вас найдется палочка, веточка или кусок проволоки?

Хозяйка встала и подала мне бамбуковую указку.

– Сойдет?

– Супер! – обрадовалась я и вытянула перед собой обе руки. – Минутку!

– Что ты делаешь? – с интересом осведомилась старушка.

Я постаралась ответить с самым серьезным видом.

– Улавливаю звуковые колебания. Знаете, есть такие люди – лозоходцы. В древности, когда в деревне собирались рыть колодец, всегда нанимали такого специалиста. Человек брал в руки ветку или, на старый лад, лозу, шел по селу, и в каком-то месте палочка начинала в его руках шевелиться. Именно там следовало рыть, вода была недалеко от поверхности.

– Слышала о подобном, – тихо сказала Тамара Владимировна.

Я заискрилась широкой улыбкой.

– Замечательно. А мне достался талант ощущать звуки, сейчас возьму след и спасу вас.

– Дуру из меня делаешь! – покачала головой пенсионерка. – Полагаешь, что я клиентка психушки?

– Конечно, нет! – возразила я.

– У меня редкий слух, – пояснила Тамара Владимировна, – можно сказать, нечеловеческий. Когда противный звук включается, я воспринимаю его. Думаю, для обычного человека он неуловим, хотя вызывает беспокойство, мигрень, тошноту и бессонницу. Просто другие не понимают, в чем причина этого.

– Сей момент все исправим, – оптимистично пообещала я, – чую, волны ползут от окна!

– Нет, их источник в туалете, – не согласилась хозяйка, – оттуда звук доносится.

Полковник спрыгнул с кровати и начал метаться около двери в сортир.

– Началось! – вздрогнула бабуля. – Видишь, он реагирует!

Полковник распушил бороду, Сержант кинулся под кровать, Тамара Владимировна схватилась за голову.

– Слышишь?

– Нет, – честно ответила я, начав сомневаться в сумасшествии старушки.

Звуковые галлюцинации, как правило, преследуют исключительно больных людей, а если мучаются собаки, значит, они тоже что-то слышат. А Полковник с Сержантом явно испытывали дискомфорт.

Дверь в туалет приоткрылась, меня затошнило.

– О! Теперь и мыши решили слинять, – ткнула пальцем хозяйка квартиры.

Полковник бочком пятился к стене, Сержант постанывал из-под ложа. Я предпочла упасть в кресло и поджать ноги.

Из сортира потекла цепочка серых грызунов. Они деловито прошли по комнате и потерялись в ее противоположном конце. Мышей было много и разных размеров, среди них выделялись крупные особи, вероятно, отцы семейств, средние экземпляры и крохотные мышки.

– Сначала тараканы, теперь грызуны, – простонала Тамара Владимировна, – следующие на очереди мы с собаками, так и задумано.

– Главное, сохраняйте спокойствие, – приказала я, вынимая мобильный. – Сейчас сюда прибудет компьютерный гений с хитрой аппаратурой. Черт, меня мутит, и голова болеть начинает.

Через полтора часа Димон нашел маленькую черную коробочку, аккуратно запрятанную под плинтусом в туалете.

– Смахивает на ультразвуковую мышеловку, – констатировал Коробок.

Мы с Тамарой Владимировной опешили, а хакер, осторожно упаковав находку в пластиковый мешок, пустился в объяснения:

– Наука выяснила, что грызуны, кроты и прочие вредители урожая не выносят звуки особой частоты. Если слышат их, сразу испаряются. Отличное средство, действует почти со стопроцентной эффективностью, отпугивает любителей полакомиться корнеплодами на чужом огороде и выгоняет непрошеных гостей из дома. Одна беда: если у вас есть собаки-кошки-хомячки, они тоже испытают страдания. А еще очень редко встречаются люди, мутанты, которые способны уловить безопасные для большинства других звуковые колебания. Вы, Тамара Владимировна, вероятно, из их числа.

– Здорово! Я генетический урод! – обрадовалась старушка.

– Я сказал «мутант», – не смутился Димон. – Это не одно и то же!

– Вы точно не покупали это устройство? – вмешалась я в беседу.

– Зачем бы? – ответила Куклина.

– Шикарный вопрос, – кивнула я, – напрашивается ответ: чтобы избавиться от мышей.

Тамара Владимировна махнула рукой.

– Их здесь такое количество, что бороться бесполезно. И мы с ними договорились: я не трогаю их, они не лезут в комнату, копошатся по ночам в туалете. Если уж очень разойдутся, Полковник Сержанту приказывает, тот идет разбираться, пару раз в санузел сунулся, больше конфликтов не возникало.

Пока мы с Тамарой Владимировной беседовали о домашних вредителях, Димон сел за стол, открыл свой чемоданчик, набитый разной всячиной, включил ноутбук и принялся тихо напевать:

– Шла Маруся, а за нею гуси…

– Вы упоминали про соседку, которая пыталась вытравить тараканов, – продолжала я.

– Матрена их боится, – улыбнулась Тамара Владимировна. – Глупо, прусаки ведь не кусаются. Но Мотя вся состоит из нелогичных поступков, ей при рождении забыли вложить в черепную коробку мозги, набили туда желе из сарухая, так она теперь и живет.