Вечер Гриндер Александра
La fleur des vignes pousse
Et j'аi vignt ans ce soir.
Andru Theuriet[1]
«Молюсь оконному лучу…»
- Молюсь оконному лучу –
- Он бледен, тонок, прям.
- Сегодня я с утра молчу,
- А сердце – пополам.
- На рукомойнике моем
- Позеленела медь.
- Но так играет луч на нем,
- Что весело глядеть.
- Такой невинный и простой
- В вечерней тишине,
- Но в этой храмине пустой
- Он словно праздник золотой
- И утешенье мне.
Два стихотворения
1. «Подушка уже горяча…»
- Подушка уже горяча
- С обеих сторон.
- Вот и вторая свеча
- Гаснет, и крик ворон
- Становится все слышней.
- Я эту ночь не спала,
- Поздно думать о сне…
- Как нестерпимо бела
- Штора на белом окне.
- Здравствуй!
2. «Тот же голос, тот же взгляд…»
- Тот же голос, тот же взгляд,
- Те же волосы льняные.
- Все как год тому назад.
- Сквозь стекло лучи дневные
- Известь белых стен пестрят…
- Свежих лилий аромат
- И слова твои простые.
Читая «Гамлета»
1. «У кладбища направо пылил пустырь…»
- У кладбища направо пылил пустырь,
- А за ним голубела река.
- Ты сказал мне: «Ну что ж, иди в монастырь
- Или замуж за дурака…»
- Принцы только такое всегда говорят,
- Но я эту запомнила речь, –
- Пусть струится она сто веков подряд
- Горностаевой мантией с плеч.
2. «И как будто по ошибке…»
- И как будто по ошибке
- Я сказала: «Ты…»
- Озарила тень улыбки
- Милые черты.
- От подобных оговорок
- Всякий вспыхнет взор…
- Я люблю тебя, как сорок
- Ласковых сестер.
«И когда друг друга проклинали…»
- И когда друг друга проклинали
- В страсти, раскаленной добела,
- Оба мы еще не понимали,
- Как земля для двух людей мала,
- И что память яростная мучит,
- Пытка сильных – огненный недуг! –
- И в ночи бездонной сердце учит
- Спрашивать: о, где ушедший друг?
- А когда, сквозь волны фимиама,
- Хор гремит, ликуя и грозя,
- Смотрят в душу строго и упрямо
- Те же неизбежные глаза.
Первое возвращение
- На землю саван тягостный возложен,
- Торжественно гудят колокола,
- И снова дух смятен и потревожен
- Истомной скукой Царского Села.
- Пять лет прошло. Здесь все мертво и немо,
- Как будто мира наступил конец.
- Как навсегда исчерпанная тема,
- В смертельном сне покоится дворец.
Любовь
- То змейкой, свернувшись клубком,
- У самого сердца колдует,
- То целые дни голубком
- На белом окошке воркует,
- То в инее ярком блеснет,
- Почудится в дреме левкоя…
- Но верно и тайно ведет
- От радости и от покоя.
- Умеет так сладко рыдать
- В молитве тоскующей скрипки,
- И страшно ее угадать
- В еще незнакомой улыбке.
В Царском Селе
I. «По аллее проводят лошадок…»
- По аллее проводят лошадок
- Длинны волны расчесанных грив.
- О, пленительный город загадок,
- Я печальна, тебя полюбив.
- Странно вспомнить: душа тосковала,
- Задыхалась в предсмертном бреду,
- А теперь я игрушечной стала,
- Как мой розовый друг какаду.
- Грудь предчувствием боли не сжата,
- Если хочешь, в глаза погляди.
- Не люблю только час пред закатом,
- Ветер с моря и слово «уйди».
II. «…А там мой мраморный двойник…»
- …А там мой мраморный двойник,
- Поверженный под старым кленом,
- Озерным водам отдал лик,
- Внимает шорохам зеленым.
- И моют светлые дожди
- Его запекшуюся рану…
- Холодный, белый подожди,
- Я тоже мраморною стану.
III. «Смуглый отрок бродил по аллеям…»
- Смуглый отрок бродил по аллеям,
- У озерных грустил берегов,
- И столетие мы лелеем
- Еле слышный шелест шагов.
- Иглы сосен густо и колко
- Устилают низкие пни…
- Здесь лежала его треуголка
- И растрепанный том Парни.
«И мальчик, что играет на волынке…»
- И мальчик, что играет на волынке,
- И девочка, что свой плетет венок,
- И две в лесу скрестившихся тропинки,
- И в дальнем поле дальний огонек, –
- Я вижу все. Я все запоминаю,
- Любовно-кротко в сердце берегу
- Лишь одного я никогда не знаю
- И даже вспомнить больше не могу.
- Я не прошу ни мудрости, ни силы.
- О, только дайте греться у огня!
- Мне холодно… Крылатый иль бескрылый,
- Веселый бог не посетит меня.
«Любовь покоряет обманно…»
- Любовь покоряет обманно,
- Напевом простым, неискусным.
- Еще так недавно-странно
- Ты не был седым и грустным.
- И когда она улыбалась
- В садах твоих, в доме, в поле,
- Повсюду тебе казалось,
- Что вольный ты и на воле.
- Был светел ты, взятый ею
- И пивший ее отравы.
- Ведь звезды были крупнее,
- Ведь пахли иначе травы,
- Осенние травы.
«Сжала руки под темной вуалью…»
- Сжала руки под темной вуалью…
- «Отчего ты сегодня бледна?»
- – Оттого, что я терпкой печалью
- Напоила его допьяна.
- Как забуду? Он вышел, шатаясь,
- Искривился мучительно рот…
- Я сбежала, перил не касаясь,
- Я бежала за ним до ворот.
- Задыхаясь, я крикнула: «Шутка
- Все, что было. Уйдешь, я умру».
- Улыбнулся спокойно и жутко
- И сказал мне: «Не стой на ветру».
«Память о солнце в сердце слабеет…»
- Память о солнце в сердце слабеет.
- Желтей трава.
- Ветер снежинками ранними веет
- Едва-едва.
- В узких каналах уже не струится –
- Стынет вода.
- Здесь никогда ничего не случится, –
- О, никогда!
- Ива на небе пустом распластала
- Веер сквозной.
- Может быть, лучше, что я не стала
- Вашей женой.
- Память о солнце в сердце слабеет.
- Что это? Тьма?
- Может быть!.. За ночь прийти успеет
- Зима.
«Высоко в небе облачко серело…»
- Высоко в небе облачко серело,
- Как беличья расстеленная шкурка.
- Он мне сказал: «Не жаль, что ваше тело
- Растает в марте, хрупкая Снегурка!»
- В пушистой муфте руки холодели.
- Мне стало страшно, стало как-то смутно.
- О, как вернуть вас, быстрые недели
- Его любви, воздушной и минутной!
- Я не хочу ни горести, ни мщенья,
- Пускай умру с последней белой вьюгой.
- О нем гадала я в канун крещенья.
- Я в январе была его подругой.
«Сердце к сердцу не приковано…»
- Сердце к сердцу не приковано,
- Если хочешь – уходи.
- Много счастья уготовано
- Тем, кто волен на пути.
- Я не плачу, я не жалуюсь,
- Мне счастливой не бывать.
- Не целуй меня, усталую, –
- Смерть придет поцеловать.
- Дни томлений острых прожиты
- Вместе с белою зимой.
- Отчего же, отчего же ты
- Лучше, чем избранник мой?
«Дверь полуоткрыта…»
- Дверь полуоткрыта,
- Веют липы сладко…
- На столе забыты
- Хлыстик и перчатка.
- Круг от лампы желтый…
- Шорохам внимаю.
- Отчего ушел ты?
- Я не понимаю…
- Радостно и ясно
- Завтра будет утро.
- Эта жизнь прекрасна,
- Сердце, будь же мудро.
- Ты совсем устало,
- Бьешься тише, глуше…
- Знаешь, я читала,
- Что бессмертны души.
«Хочешь знать, как все это было?..»
- Хочешь знать, как все это было?
- Три в столовой пробило,
- И, прощаясь, держась за перила,
- Она словно с трудом говорила:
- «Это все… Ах, нет, я забыла,
- Я люблю вас, я вас любила
- Еще тогда!» –
- «Да».
Песня последней встречи
- Так беспомощно грудь холодела,
- Но шаги мои были легки.
- Я на правую руку надела
- Перчатку с левой руки.
- Показалось, что много ступеней,
- А я знала – их только три!
- Между кленов шепот осенний
- Попросил: «Со мною умри!
- Я обманут моей унылой,
- Переменчивой, злой судьбой».
- Я ответила: «Милый, милый!
- И я тоже. Умру с тобой…»
- Это песня последней встречи.
- Я взглянула на темный дом.
- Только в спальне горели свечи
- Равнодушно-желтым огнем.
«Как соломинкой, пьешь мою душу…»
- Как соломинкой, пьешь мою душу.
- Знаю, вкус ее горек и хмелен.
- Но я пытку мольбой не нарушу.
- О, покой мой многонеделен.
- Когда кончишь, скажи. Не печально,
- Что души моей нет на свете.
- Я пойду дорогой недальней
- Посмотреть, как играют дети.
- На кустах зацветает крыжовник,
- И везут кирпичи за оградой.
- Кто ты: брат мой или любовник,
- Я не помню, и помнить не надо.
- Как светло здесь и как бесприютно,
- Отдыхает усталое тело…
- А прохожие думают смутно:
- Верно, только вчера овдовела.
«Я сошла с ума, о мальчик странный…»
- Я сошла с ума, о мальчик странный,
- В среду, в три часа!
- Уколола палец безымянный
- Мне звенящая оса.
- Я ее нечаянно прижала,
- И, казалось, умерла она,
- Но конец отравленного жала
- Был острей веретена.
- О тебе ли я заплачу, странном,
- Улыбнется ль мне твое лицо?
- Посмотри! На пальце безымянном
- Так красиво гладкое кольцо.
«Мне больше ног моих не надо…»
- Мне больше ног моих не надо,
- Пусть превратятся в рыбий хвост!
- Плыву, и радостна прохлада,
- Белеет тускло дальний мост.
- Не надо мне души покорной,
- Пусть станет дымом, легок дым,
- Взлетев над набережной черной,
- Он будет нежно-голубым.
- Смотри, как глубоко ныряю,
- Держусь за водоросль рукой,
- Ничьих я слов не повторяю
- И не пленюсь ничьей тоской…
- А ты, мой дальний, неужели
- Стал бледен и печально-нем?
- Что слышу? Целых три недели
- Все шепчешь: «Бедная, зачем?!»
«Я живу, как кукушка в часах…»
- Я живу, как кукушка в часах,
- Не завидую птицам в лесах.
- Заведут – и кукую.
- Знаешь, долю такую
- Лишь врагу
- Пожелать я могу.
Похороны
- Я места ищу для могилы.
- Не знаешь ли, где светлей?
- Так холодно в поле. Унылы
- У моря груды камней.
- А она привыкла к покою
- И любит солнечный свет.
- Я келью над ней построю,
- Как дом наш на много лет.
- Между окнами будет дверца,
- Лампадку внутри зажжем,
- Как будто темное сердце
- Алым горит огнем.
- Она бредила, знаешь, больная,
- Про иной, про небесный край,
- Но сказал монах, укоряя:
- «Не для вас, не для грешных рай».
- И тогда, побелев от боли,
- Прошептала: «Уйду с тобой».
- Вот одни мы теперь, на воле,
- И у ног голубой прибой.
«Мне с тобою пьяным весело…»
- Мне с тобою пьяным весело –
- Смысла нет в твоих рассказах.
- Осень ранняя развесила
- Флаги желтые на вязах.
- Оба мы в страну обманную
- Забрели и горько каемся,
- Но зачем улыбкой странною
- И застывшей улыбаемся?
- Мы хотели муки жалящей
- Вместо счастья безмятежного…
- Не покину я товарища
- И беспутного и нежного.
Обман
И. А. Горенко
I. «Весенним солнцем это утро пьяно…»
- Весенним солнцем это утро пьяно,
- И на террасе запах роз слышней,
- А небо ярче синего фаянса.
- Тетрадь в обложке мягкого сафьяна;
- Читаю в ней элегии и стансы,
- Написанные бабушке моей.
- Дорогу вижу до ворот, и тумбы
- Белеют четко в изумрудном дерне.
- О, сердце любит сладостно и слепо!
- И радуют пестреющие клумбы,
- И резкий крик вороны в небе черной,
- И в глубине аллеи арка склепа.
II. «Жарко веет ветер душный…»
- Жарко веет ветер душный,
- Солнце руки обожгло,
- Надо мною свод воздушный,
- Словно синее стекло;
- Сухо пахнут иммортели
- В разметавшейся косе.
- На стволе корявой ели
- Муравьиное шоссе.
- Пруд лениво серебрится,
- Жизнь по-новому легка…
- Кто сегодня мне приснится
- В пестрой сетке гамака?
III. «Синий вечер. Ветры кротко стихли…»
- Синий вечер. Ветры кротко стихли,
- Яркий свет зовет меня домой.
- Я гадаю: кто там? – не жених ли,
- Не жених ли это мой?..
- На террасе силуэт знакомый,
- Еле слышен тихий разговор.
- О, такой пленительной истомы
- Я не знала до сих пор.
- Тополя тревожно прошуршали,
- Нежные их посетили сны.
- Небо цвета вороненой стали,
- Звезды матово-бледны.
- Я несу букет левкоев белых.
- Для того в них тайный скрыт огонь,
- Кто, беря цветы из рук несмелых,
- Тронет теплую ладонь.
IV. «Я написала слова…»
- Я написала слова,
- Что долго сказать не смела.
- Тупо болит голова,
- Странно немеет тело.
- Смолк отдаленный рожок,
- В сердце все те же загадки,
- Легкий осенний снежок
- Лег на крокетной площадке.
- Листьям последним шуршать!
- Мыслям последним томиться!
- Я не хотела мешать
- Тому, кто привык веселиться.
- Милым простила губам
- Я их жестокую шутку…
- О, вы приедете к нам
- Завтра по первопутку.
- Свечи в гостиной зажгут,
- Днем их мерцанье нежнее,
- Целый букет принесут
- Роз из оранжереи.
«Муж хлестал меня узорчатым…»
- Муж хлестал меня узорчатым,
- Вдвое сложенным ремнем.
- Для тебя в окошке створчатом
- Я всю ночь сижу с огнем.
- Рассветает и над кузницей
- Подымается дымок.
- Ах, со мной, печальной узнице,
- Ты опять побыть не мог.
- Для тебя я долю хмурую,
- Долю-муку приняла.
- Или любишь белокурую,
- Или рыжая мила?
- Как мне скрыть вас, стоны звонкие!
- В сердце темный, душный хмель,
- А лучи ложатся тонкие
- На несмятую постель.
Песенка
- Я на солнечном восходе
- Про любовь пою,
- На коленях в огороде
- Лебеду полю.
- Вырываю и бросаю –
- Пусть простит меня.
- Вижу девочка босая
- Плачет у плетня.
- Страшно мне от звонких воплей
- Голоса беды,
- Все сильнее запах теплый
- Мертвой лебеды.
- Будет камень вместо хлеба
- Мне наградой злой.
- Надо мною только небо,
- А со мною голос твой.
«Я пришла сюда, бездельница…»
- Я пришла сюда, бездельница,
- Все равно мне, где скучать!
- На пригорке дремлет мельница.
- Годы можно здесь молчать.
- Над засохшей повиликою
- Мягко плавает пчела;
- У пруда русалку кликаю,
- А русалка умерла.
- Затянулся ржавой тиною
- Пруд широкий, обмелел,
- Над трепещущей осиною
- Легкий месяц заблестел.
- Замечаю все как новое.
- Влажно пахнут тополя.
- Я молчу. Молчу, готовая
- Снова стать тобой, земля.
Белой ночью
- Ах, дверь не запирала я,
- Не зажигала свеч,
- Не знаешь, как, усталая,
- Я не решалась лечь.
- Смотреть, как гаснут полосы
- В закатном мраке хвой,
- Пьянея звуком голоса,
- Похожего на твой.
- И знать, что все потеряно,
- Что жизнь – проклятый ад!
- О, я была уверена,
- Что ты придешь назад.
«Под навесом темной риги жарко…»
- Под навесом темной риги жарко
- Я смеюсь, а в сердце злобно плачу.
- Старый друг бормочет мне: «Не каркай!
- Мы ль не встретим на пути удачу!»
- Но я другу старому не верю.
- Он смешной, незрячий и убогий,
- Он всю жизнь свою шагами мерил
- Длинные и скучные дороги.
- И звенит, звенит мой голос ломкий,
- Звонкий голос не узнавших счастья:
- «Ах, пусты дорожные котомки,
- А на завтра голод и ненастье!».
«Хорони, хорони меня, ветер!..»
- Хорони, хорони меня, ветер!
- Родные мои не пришли,
- Надо мною блуждающий ветер
- И дыханье тихой земли.
- Я была, как и ты, свободной,
- Но я слишком хотела жить.
- Видишь, ветер, мой труп холодный,
- И некому руки сложить.
- Закрой эту черную рану
- Покровом вечерней тьмы
- И вели голубому туману
- Надо мною читать псалмы.
- Чтобы мне легко, одинокой,
- Отойти к последнему сну,
- Прошуми высокой осокой
- Про весну, про мою весну.
«Ты поверь, не змеиное острое жало…»
- Ты поверь, не змеиное острое жало,
- А тоска мою выпила кровь.
- В белом поле я тихою девушкой стала,
- Птичьим голосом кличу любовь.
- И давно мне закрыта дорога иная,
- Мой царевич в высоком кремле.
- Обману ли его, обману ли? – Не знаю!
- Только ложью живу на земле.
- Не забыть, как пришел он со мною проститься.
- Я не плакала: это судьба.
- Ворожу, чтоб царевичу ночью присниться,
- Но бессильна моя ворожба.
- Оттого ль его сон безмятежен и мирен,
- Что я здесь у закрытых ворот,
- Иль уже светлоокая, нежная Сирин
- Над царевичем песню поет?
Музе
- Муза-сестра заглянула в лицо,
- Взгляд ее ясен и ярок.
- И отняла золотое кольцо,
- Первый весенний подарок.
- Муза! ты видишь, как счастливы все –
- Девушки, женщины, вдовы…
- Лучше погибну на колесе,
- Только не эти оковы.
- Знаю: гадая, и мне обрывать
- Нежный цветок маргаритку.
- Должен на этой земле испытать
- Каждый любовную пытку.
- Жду до зари на окошке свечу
- И ни о ком не тоскую
- Но не хочу, не хочу, не хочу
- Знать, как целуют другую.
- Завтра мне скажут, смеясь, зеркала:
- «Взор твой не ясен, не ярок…»
- Тихо отвечу: «Она отняла
- Божий подарок».
«Три раза пытать приходила…»
- Три раза пытать приходила.
- Я с криком тоски просыпалась
- И видела тонкие руки
- И темный насмешливый рот.
- «Ты с кем на заре целовалась,
- Клялась, что погибнешь в разлуке,
- И жгучую радость таила,
- Рыдая у черных ворот?
- Кого ты на смерть проводила,
- Тот скоро, о, скоро умрет».
- Был голос как крик ястребиный,
- Но странно на чей-то похожий.
- Все тело мое изгибалось,
- Почувствовав смертную дрожь,
- И плотная сеть паутины
- Упала, окутала ложе…
- О, ты не напрасно смеялась,
- Моя непрощенная ложь!
Алиса
I. «Все тоскует о забытом…»
- Все тоскует о забытом
- О своем весеннем сне,
- Как Пьеретта о разбитом
- Золотистом кувшине…
- Все осколочки собрала,
- Не умела их сложить…
- «Если б ты, Алиса, знала,
- Как мне скучно, скучно жить!
- Я за ужином зеваю,
- Забываю есть и пить,
- Ты поверишь, забываю
- Даже брови подводить.
- О Алиса! Дай мне средство,
- Чтоб вернуть его опять;
- Хочешь, все мое наследство,
- Дом и платья можешь взять.
- Он приснился мне в короне,
- Я боюсь моих ночей!»
- У Алисы в медальоне
- Темный локон – знаешь, чей?!
II. «Как поздно! Устала, зеваю…»
- «Как поздно! Устала, зеваю…»
- «Миньона, спокойно лежи,
- Я рыжий парик завиваю,
- Для стройной моей госпожи.
- Он будет весь в лентах зеленых,
- А сбоку жемчужный аграф;
- Читала записку: «У клена
- Я жду вас, таинственный граф!»
- Сумеет под кружевом маски
- Лукавая смех заглушить,
- Велела мне даже подвязки
- Сегодня она надушить».
- Луч утра на черное платье
- Скользнул, из окошка упав…
- «Он мне открывает объятья
- Под кленом, таинственный граф».
Маскарад в парке
- Луна освещает карнизы,
- Блуждает по гребням реки…
- Холодные руки маркизы
- Так ароматны-легки
- «О принц! – улыбаясь, присела, –
- В кадрили вы наш vis-a-vis»
- И томно под маской бледнела
- От жгучих предчувствий любви.
- Вход скрыл серебрящий тополь
- И низко спадающий хмель.
- «Багдад или Константинополь
- Я вам завоюю, ma belle!»
- «Как вы улыбаетесь редко,
- Вас страшно, маркиза, обнять!»
- Темно и прохладно в беседке.
- «Ну что же! пойдем танцевать?»
- Выходят. На вязах, на кленах
- Цветные дрожат фонари,
- Две дамы в одеждах зеленых
- С монахами держат пари.
- И бледный, с букетом азалий,
- Их смехом встречает Пьеро:
- «Мой принц! О, не вы ли сломали
- На шляпе маркизы перо?»
Вечерняя комната
- Я говорю сейчас словами теми,
- Что только раз рождаются в душе,
- Жужжит пчела на белой хризантеме,
- Так душно пахнет старое саше.
- И комната, где окна слишком узки,
- Хранит любовь и помнит старину,
- А над кроватью надпись по-французски
- Гласит: «Seigneur, ayez pitie de nous»
- Ты сказки давней горестных заметок,
- Душа моя, не тронь и не ищи…
- Смотрю, блестящих севрских статуэток
- Померкли глянцевитые плащи.
- Последний луч, и желтый и тяжелый,
- Застыл в букете ярких георгин,
- И как во сне я слышу звук виолы
- И редкие аккорды клавесин.
Сероглазый король
- Слава тебе, безысходная боль!
- Умер вчера сероглазый король.
- Вечер осенний был душен и ал,
- Муж мой, вернувшись, спокойно сказал:
- «Знаешь, с охоты его принесли,
- Тело у старого дуба нашли.
- Жаль королеву. Такой молодой!..
- За ночь одну она стала седой».
- Трубку свою на камине нашел
- И на работу ночную ушел.
- Дочку мою я сейчас разбужу,
- В серые глазки ее погляжу.
- А за окном шелестят тополя:
- «Нет на земле твоего короля…»
Рыбак
- Руки голы выше локтя,
- А глаза синей, чем лед.
- Едкий, душный запах дегтя,
- Как загар, тебе идет.
- И всегда, всегда распахнут
- Ворот куртки голубой,
- И рыбачки только ахнут,
- Закрасневшись пред тобой.
- Даже девочка, что ходит
- В город продавать камсу,
- Как потерянная бродит
- Вечерами на мысу.
- Щеки бедны, руки слабы,
- Истомленный взор глубок,
- Ноги ей щекочут крабы,
- Выползая на песок.
- Но она уже не ловит
- Их протянутой рукой.
- Все сильней биенье крови
- В теле, раненном тоской.
Он любил…
- Он любил три вещи на свете:
- За вечерней пенье, белых павлинов
- И стертые карты Америки.
- Не любил, когда плачут дети,
- Не любил чая с малиной
- И женской истерики.
- …А я была его женой.
«Сегодня мне письма не принесли…»
- Сегодня мне письма не принесли:
- Забыл он написать или уехал;
- Весна как трель серебряного смеха,
- Качаются в заливе корабли.
- Сегодня мне письма не принесли…
- Он был со мной еще совсем недавно,
- Такой влюбленный, ласковый и мой,
- Но это было белою зимой,
- Теперь весна, и грусть весны отравна,
- Он был со мной еще совсем недавно…
- Я слышу: легкий трепетный смычок,
- Как от предсмертной боли, бьется, бьется,
- И страшно мне, что сердце разорвется,
- Не допишу я этих нежных строк…
Надпись на неоконченном портрете
- О, не вздыхайте обо мне,
- Печаль преступна и напрасна,
- Я здесь, на сером полотне,
- Возникла странно и неясно.
- Взлетевших рук излом больной,
- В глазах улыбка исступленья,
- Я не могла бы стать иной
- Пред горьким часом наслажденья.
- Он так хотел, он так велел
- Словами мертвыми и злыми.
- Мой рот тревожно заалел,
- И щеки стали снеговыми.
- И нет греха в его вине,
- Ушел, глядит в глаза другие,
- Но ничего не снится мне
- В моей предсмертной летаргии.
«Сладок запах синих виноградин…»
- Сладок запах синих виноградин…
- Дразнит опьяняющая даль.
- Голос твой и глух и безотраден.
- Никого мне, никого не жаль.
- Между ягод сети-паутинки,
- Гибких лоз стволы еще тонки,
- Облака плывут, как льдинки, льдинки
- В ярких водах голубой реки.
- Солнце в небе. Солнце ярко светит.
- Уходи к волне про боль шептать.
- О, она, наверное, ответит,
- А быть может, будет целовать.
Сад
- Он весь сверкает и хрустит,
- Обледенелый сад.
- Ушедший от меня грустит,
- Но нет пути назад.
- И солнца бледный тусклый лик –
- Лишь круглое окно;
- Я тайно знаю, чей двойник
- Приник к нему давно.
- Здесь мой покой навеки взят
- Предчувствием беды,
- Сквозь тонкий лед еще сквозят
- Вчерашние следы.
- Склонился тусклый мертвый лик
- К немому сну полей,
- И замирает острый крик
- Отсталых журавлей.
Над водой
- Стройный мальчик пастушок,
- Видишь, я в бреду.
- Помню плащ и посошок,
- На свою беду.
- Если встану – упаду.
- Дудочка поет: ду-ду!
- Мы прощались как во сне,
- Я сказала: «Жду».
- Он, смеясь, ответил мне:
- «Встретимся в аду»,
- Если встану – упаду.
- Дудочка поет: ду-ду!
- О глубокая вода
- В мельничном пруду,
- Не от горя, от стыда
- Я к тебе приду.
- И без крика упаду,
- А вдали звучит: ду-ду.
Подражание И. Ф. Анненскому
- И с тобой, моей первой причудой,
- Я простился. Восток голубел.
- Просто молвила: «Я не забуду».
- Я не сразу поверил тебе.
- Возникают, стираются лица,
- Мил сегодня, а завтра далек.
- Отчего же на этой странице
- Я когда-то загнул уголок?
- И всегда открывается книга
- В том же месте. И странно тогда:
- Все как будто с прощального мига
- Не прошли невозвратно года.
- О, сказавший, что сердце из камня,
- Знал наверно: оно из огня…
- Никогда не пойму, ты близка мне
- Или только любила меня.
«Мурка, не ходи, там сыч…»
- Мурка, не ходи, там сыч
- На подушке вышит,
- Мурка серый, не мурлычь,
- Дедушка услышит.
- Няня, не горит свеча,
- И скребутся мыши.
- Я боюсь того сыча,
- Для чего он вышит?
«Меня покинул в новолунье…»
- Меня покинул в новолунье
- Мой друг любимый. Ну так что ж!
- Шутил: «Канатная плясунья!
- Как ты до мая доживешь?»
- Ему ответила, как брату,
- Я, не ревнуя, не ропща,
- Но не заменят мне утрату
- Четыре новые плаща.
- Пусть страшен путь мой, пусть опасен,
- Еще страшнее путь тоски…
- Как мой китайский зонтик красен,
- Натерты мелом башмачки!
- Оркестр веселое играет,
- И улыбаются уста.
- Но сердце знает, сердце знает,
- Что ложа пятая пуста!
«Туманом легким парк наполнился…»
Вере Ивановой-Шварсалон
- Туманом легким парк наполнился,
- И вспыхнул на воротах газ.
- Мне только взгляд один запомнился
- Незнающих, спокойных глаз.
- Твоя печаль, для всех неявная,
- Мне сразу сделалась близка,
- И поняла ты, что отравная
- И душная во мне тоска.
- Я этот день люблю и праздную,
- Приду, как только позовешь.
- Меня, и грешную и праздную,
- Лишь ты одна не упрекнешь.
«Я и плакала и каялась…»