Пятьдесят оттенков свободы Джеймс Э.

Кейт: Что?

Ана: Ты знаешь что!

Кейт: Извини.

Ана: Он в порядке. Более чем.

Кейт: Если тебе хорошо, то и я рада.

Ана: Я на седьмом небе от счастья.

Кейт: Мне надо бежать. Поговорим позже?

Ана: Не знаю, получится ли. Ты посмотри, буду ли я в сети. Эти три часовых пояса, жуть!

Кейт: Согласна. Я тебя люблю.

Ана: Я тоже тебя люблю. Пока.

Кейт: Пока.

Теперь уж Кейт эту историю из рук не выпустит. Я закатываю глаза и закрываю скайп, пока Кристиан не увидел нашу переписку. Реплика насчет экс-дона ему бы точно не понравилась. Да и экс ли он? Я в этом не совсем уверена. Вздыхаю. Кейт знает все со времен нашего девичника, когда я уступила ее инквизиторским расспросам. Приятно все-таки поболтать со знакомым человеком. Смотрю на часы. После обеда не прошло и часа, а я уже скучаю по мужу. Возвращаюсь на палубу — может, он уже закончил?

Я в Зеркальном зале. Кристиан стоит рядом, смотрит на меня с любовью и улыбается. Он словно ангел. Я улыбаюсь в ответ, но потом заглядываю в зеркало и вижу себя в своей серой, унылой комнатушке. Нет! Я торопливо оглядываюсь на Кристиана — он улыбается, грустно, печально. Протягивает руку, убирает мне за ухо выбившуюся прядку. Потом поворачивается и, не сказав ни слова, медленно уходит. Идет по бесконечному залу к богато расписанным дверям, и звук его шагов отскакивает эхом от зеркал — одинокий человек, человек без отражения…

Я просыпаюсь в панике, хватая ртом воздух.

— Эй, — озабоченно шепчет он из темноты.

Здесь, он здесь. Ему ничто не грозит. Облегченно перевожу дух.

— Ох, Кристиан, — шепчу я, пытаясь усмирить скачущее сердце.

Он обнимает меня, и лишь тогда я понимаю, что по лицу у меня катятся слезы.

— Ана, в чем дело? Что случилось? — Кристиан гладит меня по щеке, утирает слезы. Я слышу его боль.

— Ничего. Просто кошмар…

Он целует меня в лоб, в мокрые от слез губы. Утешает, успокаивает.

— Все хорошо. Это только сон, — шепчет Кристиан. — Ничего не бойся. Со мной тебе ничего не надо бояться.

Я вдыхаю его запах, прижимаюсь к нему, стараясь отогнать то ощущение отчаяния и потери, что пришло во сне, и вдруг понимаю, что больше всего на свете боюсь потерять его.

Глава 5

Я поворачиваюсь, привычно подкатываюсь к Кристиану и обнаруживаю, что его нет. Черт! Сна как не бывало. Я привстаю, беспокойно оглядываю каюту. Кристиан наблюдает за мной из небольшого кресла, стоящего у кровати. Он кладет что-то на пол, поднимается, подходит к кровати и растягивается рядом со мной. На нем серая футболка и шорты.

— Не бойся. Не паникуй. Все в порядке. — Голос мягкий, тон увещевающий, словно он разговаривает с испуганным, загнанным в угол зверьком. Протягивает руку, убирает у меня с лица волосы — и я мгновенно успокаиваюсь. Вижу, он и сам обеспокоен чем-то и безуспешно пытается это скрыть.

— Ты такая нервная в последние дни.

— Я в порядке. — Безмятежно улыбаюсь — не хочу, чтобы Кристиан знал, как меня тревожит этот случай с поджогом. Я хорошо помню, что чувствовала после случая с «Чарли Танго», когда от Кристиана не было известий: пустоту в душе и невыразимую боль. Теперь те же чувства всплывают вновь, и память скребет сердце. — Ты наблюдал за мной, пока я спала?

— Да, — коротко отвечает Кристиан, изучающе глядя на меня. — Ты разговаривала во сне.

— Неужели? — Черт! Чего я там наговорила?

— Ты чем-то обеспокоена, — добавляет он, продолжая смотреть мне в глаза. Я не выдерживаю, моргаю. Нет, от этого человека ничего скрыть невозможно. Он наклоняется, целует меня между бровей. — Когда ты хмуришься, у тебя между бровями появляется что-то вроде маленького треугольника. Его так приятно целовать. Не тревожься, малышка, я о тебе позабочусь.

— Я не о себе тревожусь, а о тебе. Кто позаботится о тебе?

Он снисходительно улыбается.

— Я уже большой и достаточно страшный, чтобы самому о себе позаботиться. А теперь вставай. Прежде чем отправиться домой, я бы хотел кое-что сделать.

Он широко, как будто напоминая, что ему всего лишь двадцать восемь, улыбается и хлопает меня пониже спины. Я вскрикиваю от неожиданности и вдруг понимаю, что уже сегодня мы отправимся в Сиэтл. От этой мысли становится грустно. Уезжать не хочется. Я была счастлива двадцать четыре часа в сутки и не готова делить мужа ни с его компанией, ни с его семьей. Мы провели чудесный, волшебный медовый месяц. Не без сбоев, надо признать, но ведь это нормально для новобрачных?

А вот Кристиан взволнован как мальчишка, и его возбуждение — даже при том, что в голове у меня бродят разные мрачные мысли — заразительно. Он легко соскальзывает с кровати, и я, заинтригованная, следую за ним. Интересно, что он задумал?

Кристиан вешает мне на запястье ключ.

— Хочешь, чтобы я вела?

— Да, — улыбается он. — Не слишком туго?

— Нет, нормально. — Я поднимаю брови. — Ты поэтому надел спасательный жилет?

— Да.

Я прыскаю со смеху.

— Какая уверенность в моих способностях, мистер Грей.

— Как всегда, миссис Грей.

— Ну так не читайте мне нотаций.

— Да я и не смею.

— Смеете и будете, но только на тротуар в заливе свернуть будет нельзя.

— Сказано справедливо и к месту, миссис Грей. Будем стоять здесь весь день и обсуждать ваши навыки или все-таки отправимся на берег и повеселимся?

— Сказано справедливо и к месту, мистер Грей.

Я становлюсь за руль гидроцикла, Кристиан устраивается сзади и отталкивается от яхты. Тейлор и двое матросов с интересом наблюдают за нами с палубы. Кристиан обхватывает меня руками, ерзает, прижимается теснее. Да, вот чем мне нравится такой транспорт. Я вставляю ключ зажигания, нажимаю кнопку, и мотор отвечает громким урчанием.

— Готов? — кричу я, перекрывая шум двигателя.

— Готов и всегда буду, — отвечает он, прижавшись губами к моему уху.

Я мягко включаю передачу, и «джет-скай» отходит от «Прекрасной леди» — слишком медленно, на мой вкус. Кристиан сжимает объятья. Добавляю газу, и мы прыгаем вперед. Двигатель работает ровно, не глохнет, и я счастлива.

— Полегче! — предостерегает Кристиан, но и в его голосе звучат радостные нотки.

Я проношусь мимо «Прекрасной леди» и беру курс в открытое море. Мы бросили якорь напротив Порт-де-Плезанс Сен-Клод-дю-Вар. Вдалеке, словно встроенный в Средиземное море, виднеется аэропорт Ниццы. Уже после прибытия сюда, прошлой ночью, я слышала звук идущего на посадку самолета и теперь решаю взглянуть поближе.

Мы несемся к цели, прыгая над волнами. Я в восторге, а самое главное — Кристиан дал мне полную свободу. Мы мчимся к аэропорту, и все беспокойство, все тревоги последних дней уходят сами собой.

— В следующий раз возьмем два гидроцикла! — кричит Кристиан. Я улыбаюсь — погонять с ним наперегонки было бы здорово.

Мы мчимся через прохладное синее море к концу взлетно-посадочной полосы, когда небо над головой вдруг раскалывает грохот идущего на посадку самолета. Я вздрагиваю и, поддавшись на мгновение панике, выворачиваю руль и одновременно жму на газ вместо тормоза.

— Ана! — кричит Кристиан, но уже поздно. Гидроцикл виляет, и я, раскинув руки и ноги и прихватив с собой Кристиана, лечу в море.

Здесь холодно, не то что у берега. Я погружаюсь, но тут же всплываю — спасибо спасательному жилету, — успев отведать средиземноморской водички. Кашляя и отплевываясь, протираю глаза и оглядываюсь. Кристиан уже плывет ко мне. Гидроцикл с заглохшим двигателем беззаботно покачивается неподалеку.

— Ты в порядке?

— Да, — хриплю я и не могу скрыть радости.

Видишь, Кристиан? Это худшее, что может случиться, когда катаешься на гидроцикле! Он заключает меня в объятья, отстраняется и с тревогой шарит глазами по моему лицу.

— Видишь, все не так уж плохо! — улыбаюсь я, шлепая ладонями по воде. Не сразу, но он все же улыбается, сначала недоверчиво, потом с облегчением.

— Да уж. Если не считать, что я весь мокрый, — ворчит он совсем не сердито.

— Я тоже.

— А ты нравишься мне мокрая, — ухмыляется он.

— Кристиан! — укоризненно говорю я тоном праведного негодования. Он улыбается своей роскошной улыбкой, наклоняется, крепко целует и отстраняется. Я перевожу дух. Его глаза темнеют под полуопущенными веками, и мне становится жарко.

— Давай вернемся. Нам все равно надо принять душ. Но поведу я.

Мы прохлаждаемся в зале для пассажиров первого класса лондонского аэропорта Хитроу, ожидая рейса на Сиэтл. Кристиан читает «Файнэншл таймс». Я беру фотоаппарат, хочу сделать парочку снимков. Он такой сексуальный в белой льняной рубашке и джинсах, с засунутыми за пуговицу очками. Вспышка. Кристиан мигает и улыбается мне своей застенчивой улыбкой.

— Как самочувствие, миссис Грей?

— Не хочется возвращаться. Мне так нравится, когда тебя не нужно ни с кем делить.

Он наклоняется, сжимает мою руку. Подносит ее к губам, целует костяшки пальцев…

— Мне тоже.

— Но?.. — спрашиваю я, услышав непроизнесенное короткое слово в конце его заявления.

Кристиан хмурится.

— Но?.. — Он делает вид, что не понял. Я слегка наклоняю голову и смотрю на него с выражением «ну же, скажи», которое довела до совершенства в последние пару дней. Кристиан вздыхает и откладывает газету. — Я хочу, чтобы этого поджигателя поймали поскорее и чтобы нам не о чем было беспокоиться.

— О… — Я и вправду удивлена его откровенностью.

— Уэлчу не поздоровится, если нечто подобное случится еще раз.

Обещание звучит так зловеще, что у меня по спине бегут мурашки. Кристиан бесстрастно смотрит на меня, и я не знаю, чего он от меня ждет и какой мне нужно быть — дерзкой, легкомысленной, беспечной? Мыслей нет, и, чтобы снять возникшее между нами напряжение, я делаю то единственное, что приходит в голову: поднимаю фотоаппарат и щелкаю затвором.

— Эй, соня, мы уже дома, — говорит Кристиан.

— М-м-м, — сонно ворчу я, пытаясь удержать сон, в котором мы с Кристианом валяемся на одеяле в Кью-Гарденсе. Я так устала! Поездки ужасно изнуряют, даже если путешествуешь первым классом. Мы провели в самолете часов восемнадцать или даже больше — я уже потеряла счет времени. Дверь открывается, я открываю глаза и вижу склонившегося надо мной Кристиана. Он расстегивает ремень и берет меня на руки.

— Эй, я и сама умею ходить!

Кристиан только фыркает.

— Мне нужно перенести тебя через порог.

Я обнимаю его за шею и вскидываю бровь.

— Понесешь на тридцатый этаж?

— Миссис Грей, рад сообщить, что вы набрали вес.

— Что?

Он улыбается.

— Так что, если не возражаешь, воспользуемся лифтом.

У входа в «Эскалу» нас встречает Тейлор.

— Добро пожаловать домой, мистер Грей, миссис Грей.

— Спасибо, Тейлор.

Я одариваю Тейлора мимолетной улыбкой, и он идет к «Ауди», за рулем которой сидит Сойер.

— Так что, я действительно набрала вес?

— Немного, — успокаивает Кристиан, но лицо его вдруг темнеет. О нет… что еще?

— Ты всего лишь вернула тот вес, что потеряла, когда ушла от меня, — негромко объясняет он, вызывая лифт, и еще больше мрачнеет.

Я вижу, чувствую его боль, и под сердцем как будто повисают гири. Нет!

— Эй. — Глажу его по щеке, запускаю пальцы в волосы, тяну к себе. Он не упирается, охотно уступает. — Если бы я не ушла тогда, стоял бы ты сейчас здесь? — шепчу я, глядя в глаза цвета грозовой тучи. На губах смущенная, моя любимая улыбка.

— Нет, — тихо говорит он и, не выпуская меня из объятий, входит в кабину. — Нет, миссис Грей, я не стоял бы здесь с вами сейчас. Но я бы знал, что могу защитить тебя, если бы ты не бросила мне вызов.

В его голосе слышится нотка сожаления. Черт.

— А мне нравится бросать тебе вызов, — осторожно говорю я.

— Знаю. И мне… мне это тоже нравится, — с улыбкой признается он.

Слава богу.

— Так я тебе даже толстая нравлюсь? — шепчу я. Он смеется.

— Даже толстая. — Мы снова целуемся, уже по-настоящему, с желанием. Я тяну его за волосы, наши языки переплетаются в медленном, чувственном танце, и когда лифт с мелодичным звоном останавливается, добравшись до пентхауса, мы с трудом отрываемся друг от друга.

— Мне очень хорошо с тобой. Очень… — Он смотрит на меня с вожделением, потом качает головой, словно прогоняя непристойные мысли. Мы входим в фойе.

— Добро пожаловать домой, миссис Грей. — Кристиан снова целует меня, теперь уже почти целомудренно, и выдает свою фирменную, на целый гигаватт, улыбку. Его глаза светятся от радости.

— Добро пожаловать домой, мистер Грей. — Я тоже улыбаюсь, чувствуя, как и мое сердце переполняется радостью.

Вопреки ожиданиям, он не опускает меня, а несет через фойе, потом по коридору, входит в большую комнату и усаживает на кухонный стол. Я сижу, болтая ногами, а Кристиан достает из шкафчика высокие бокалы и из холодильника — бутылку шампанского, своего любимого «Боланже». Ловко, не пролив ни капли, открывает, разливает бледно-розовое вино и вручает мне бокал. Потом берет другой, нежно раздвигает мне ноги и становится между ними.

— За нас, миссис Грей.

— За нас, мистер Грей, — шепчу я, невольно улыбаясь. Мы чокаемся и делаем по глотку.

— Знаю, ты устала. — Кристиан трется носом о мой нос. — Но вообще-то спать я еще не хочу. — Он целует меня в уголок рта. — Это наша первая ночь здесь, и теперь ты по-настоящему моя.

Его губы спускаются ниже и ниже. В Сиэтле ранний вечер, и я чертовски устала после перелета и от смены часовых поясов, но в глубине меня уже распускается желание.

Кристиан мирно посапывает рядом, а я смотрю на розовые и золотистые полосы новой зари в широких окнах. Его рука лежит на моей груди, и я стараюсь дышать в одном с ним ритме, но ничего не получается. Сон не приходит. Мой организм настроен на гринвичское время, и мысли бегают по кругу.

Столько всего случилось за последние три недели — нет, не надо никого обманывать, за последние три месяца, — я как будто витала в облаках. И вот, позвольте представиться: Ана Стил, она же миссис Анастейша Грей, жена самого восхитительного, соблазнительного, сексуального и невероятно богатого магната, какого только может встретить женщина. Как могло случиться, что все произошло так быстро?

Я поворачиваюсь и смотрю на него бесстрастно и оценивающе. Знаю, он частенько наблюдает за мной во сне, но мне такая возможность выпадает редко. Во сне Кристиан выглядит таким юным и беззаботным, длинные ресницы едва заметно подрагивают, словно крылья веера, на подбородке легкой тенью проступает щетина, губы, словно вышедшие из-под резца скульптора, слегка приоткрыты. Мне так хочется поцеловать его, раздвинуть его губы языком, пробежать пальцами по мягкой, но колючей щетине. Я с трудом удерживаюсь, чтобы не прикоснуться к нему, не погладить, не разбудить. Хм… Почему мне нельзя хотя бы поиграть с мочкой уха? Чуть-чуть прикусить, пососать. Подсознание бросает на меня сердитый взгляд поверх очков-половинок, отвлекшись на мгновение от второго тома полного собрания сочинений Чарльза Диккенса, и посылает мысленный упрек: «Ана, оставь беднягу в покое».

В понедельник мне возвращаться на работу. Сегодняшний день отведен на акклиматизацию, а потом — назад, в привычную рутину. В последние три недели мы не расставались ни на минуту, и не видеть Кристиана целый день будет, наверно, непривычно. Я откидываюсь на подушку и смотрю в потолок. Кто-то скажет, что проводить вместе столько времени невозможно, но это не мой случай. Я была счастлива с ним даже тогда, когда мы ссорились. И единственным, что омрачило мое счастье, стала новость о пожаре в Грей-хаусе.

У меня холодеет кровь. Кто мог пожелать зла Кристиану? Загадка не дает мне покоя. Кто-то из партнеров по бизнесу? Бывшая любовница? Обиженный служащий? Я понятия не имею, а Кристиан молчит и, стремясь защитить меня, выдает информацию по капле. Я вздыхаю. Мой рыцарь в сияющих черно-белых доспехах, всегда старающийся защитить меня. Что нужно сделать, чтобы он немного раскрылся?

Кристиан шевелится, и я замираю, не хочу будить его, но эффект получается обратный. Черт! Два горящих глаза смотрят, моргая, на меня.

— Что случилось?

— Ничего. Засыпай. — Я ободряюще улыбаюсь. Он потягивается, трет глаза, улыбается.

— Сбилась с ритма?

— Думаешь, дело в этом? Я не могу уснуть.

— У меня есть универсальное средство от бессонницы, и как раз для тебя, детка. — Он по-мальчишески широко ухмыляется, а я закатываю глаза и прыскаю. Все мои мрачные мысли улетают без следа, а зубы находят мочку его уха.

Мы едем на север по шоссе I-5 в сторону моста 520. Едем на «Ауди R8». Нас ждет ланч у родителей Кристиана, воскресный ланч по случаю возвращения домой. Соберется вся семья плюс Кейт и Итан. Мы долго были вдвоем, и оказаться теперь в большой компании немного непривычно. Мы даже не успели поговорить толком: он с самого утра ушел в кабинет, а мне пришлось разбирать вещи. Кристиан, правда, сказал, что это необязательно, что вещи разберет миссис Джонс, но к помощи по дому мне еще только предстоит привыкнуть. Мысли разбегаются, и я рассеянно постукиваю пальцами по кожаной обивке дверцы. Настроение паршивое, но из-за чего? Не успела акклиматизироваться? Или из-за поджога?

— Разрешишь мне сесть за руль? — спрашиваю я и сама удивляюсь тому, что произнесла это вслух.

— Конечно, — улыбается Кристиан. — Все, что мое, оно и твое тоже. Но если разобьешь или поцарапаешь, я отведу тебя в Красную комнату боли. — Он бросает в меня быстрый взгляд и зловеще ухмыляется.

Ничего себе! Я смотрю на него непонимающе. Это что, шутка?

— Ты же сказал это не всерьез, да? Ты ведь не станешь наказывать меня за то, что я поцарапаю твою машину? Неужели ты любишь ее больше, чем меня?

— Почти так же, — с улыбкой отвечает он и, опустив руку, тискает мое колено. — Но она не согревает меня по ночам.

— Уверена, это нетрудно устроить, и тогда ты мог бы спать в ней, — бросаю я.

Кристиан смеется.

— Мы и дня не пробыли дома, а ты меня уже выставляешь?

Он, похоже, в восторге и на мой недовольный взгляд отвечает широкой ухмылкой. Когда Кристиан в таком настроении, злиться на него совершенно невозможно. Подумав, прихожу к выводу, что он пребывает в таком настроении с того самого времени, как вышел утром из кабинета. И тут я начинаю понимать, из-за чего злюсь. Нам нужно возвращаться в реальный мир, а я не знаю, что нас ждет: станет ли Кристиан прежним, таким же закрытым, как до медового месяца, и смогу ли я поддерживать существование его новой, улучшенной версии.

— Почему ты такой довольный?

Мне достается еще одна улыбка.

— Потому что этот разговор такой… нормальный.

— Нормальный! — фыркаю я. — Но только не на четвертой неделе брака!

Улыбка соскальзывает и исчезает.

— Я шучу.

У меня нет ни малейшего желания испортить ему настроение. Просто поразительно, каким неуверенным в себе он порой бывает. Подозреваю, таким он был всегда, но скрывал эту неуверенность за суровым экстерьером. Поддевать его, подшучивать над ним легче легкого, наверно, потому, что он совершенно к этому не привык. Как многое, однако, нам еще предстоит узнать друг о друге!

— Не беспокойся, меня и «Сааб» устраивает, — говорю я и отворачиваюсь к окну, чтобы самой не поддаться скверному настроению.

— Эй, в чем дело?

— Ни в чем.

— С тобой бывает так трудно. Давай, говори, что не так.

Я поворачиваюсь.

— Посмотри на себя, Грей.

Он хмурится.

— Но я стараюсь.

— Знаю. Я тоже. — Я улыбаюсь. Настроение чуточку улучшается.

Каррик стоит у барбекю в поварском колпаке и фартуке с надписью «К грилю допущен». Вид у него до крайности нелепый, и я невольно улыбаюсь каждый раз, когда смотрю на него. Я и вообще чувствую себя значительно лучше. Мы все сидим за столом на террасе большого фамильного дома Греев, наслаждаясь теплым летним деньком. Грейс и Миа расставляют всевозможные салаты, Элиот и Кристиан дружески пикируются и обсуждают планы строительства нового дома, а Итан и Кейт выпытывают у меня подробности нашего медового месяца. Кристиан почти не выпускает мою руку и то и дело крутит мое обручальное кольцо.

— Что ж, если уладишь дела с Джиа, у меня будет окно с сентября по середину ноября. Смогу бросить всю бригаду, — говорит Элиот, обнимая Кейт за плечи. Она улыбается.

— Джиа должна приехать завтра вечером для окончательного согласования, — говорит Кристиан. — Надеюсь, тогда обо всем и договоримся. — Он поворачивается и выжидающе смотрит на меня.

О, вот так новость.

— Конечно. — Я улыбаюсь, главным образом для всех его родственников, но настроение снова падает. Почему он принимает такие решения, не поставив меня в известность? Или мне просто не дает покоя мысль о Джиа с ее роскошными бедрами и шикарной грудью, о ее дорогих дизайнерских нарядах и духах? Я представляю, как она соблазнительно улыбается моему мужу… Подсознание снова останавливает меня сердитым взглядом. Он не дает тебе повода для ревности. Черт, что-то меня бросает сегодня то туда, то сюда. С чего бы?

— Ана! — окликает меня Кейт. — Ты еще там, на юге Франции?

— Да, — отвечаю я с улыбкой.

— Хорошо выглядишь, — добавляет она и сама же при этом хмурится.

— Вы оба чудесно смотритесь, — расцветает улыбкой Грейс.

Итан наполняет бокалы.

— За счастливую пару, — предлагает Каррик, и все за столом поддерживают тост.

— Давайте поздравим Итана с тем, что записался наконец-то на программу в Сиэтле, — с гордостью вставляет Миа и нежно улыбается Итану, который отвечает ей тем же. Интересно, есть ли в их отношениях какой-то прогресс? Пока сказать трудно.

Я прислушиваюсь к разговорам за столом. Кристиан пересказывает всю программу нашего путешествия, время от времени останавливаясь чуть подробнее на том или ином пункте. Держится свободно и раскованно, ни малейших признаков беспокойства из-за поджога или поджигателя. А вот мне, напротив, никак не удается избавиться от нехорошего предчувствия. И аппетита нет. Кристиан сказал вчера, что я потолстела. Он же просто пошутил! Подсознание снова обжигает меня недовольным взглядом. Итан роняет бокал на каменный пол, и все вздрагивают от звука разлетевшегося вдребезги стекла. Размеренное течение ланча прерывается короткой вспышкой активности — все собирают осколки.

— Если не выведешь себя из этого настроения, отведу в лодочный сарай и отшлепаю по первое число, — шепчет мне на ухо Кристиан. Я вздрагиваю от неожиданности, поворачиваюсь и в изумлении смотрю на него.

Это что, шутка?

— Не посмеешь, — вполголоса отвечаю я, чувствуя, как где-то в глубине рождается знакомое, такое долгожданное волнение. Кристиан вопросительно выгибает бровь. Конечно, посмеет. Бросаю взгляд через стол — на Кейт. Она с интересом наблюдает за нами. Поворачиваюсь к Кристиану и пристально на него смотрю.

— Сначала поймай — я в босоножках, — цежу я сквозь зубы.

— С удовольствием постараюсь, — шепчет он, недвусмысленно усмехаясь. Шутит?

Я краснею от смущения, но чувствую себя уже лучше.

Мы едва успеваем закончить десерт — земляника со сливками, — как разверзаются хляби небесные, и все бросаются убирать со стола и переносить в кухню тарелки и стаканы.

— Хорошо еще, что хорошая погода продержалась почти до конца ланча, — замечает Грейс по пути в комнату. Кристиан садится за сверкающий черный рояль, прижимает ногой педаль и начинает играть знакомую мелодию, название которой выпало у меня из памяти.

Грейс интересуется моими впечатлениями от Сен-Поль-де-Ванс. Они с Карриком ездили туда много лет назад во время их собственного медового месяца, и мне вдруг приходит в голову, что это добрый знак, если учесть, как счастлива эта пара. Кейт и Элиот устраиваются вдвоем на большом мягком диване, а Итан, Миа и Каррик заводят разговор о психологии.

Внезапно все как один Греи умолкают, оборачиваются и смотрят на Кристиана.

Что?

Кристиан тихонько напевает что-то, подыгрывая себе на рояле. В комнате воцаряется тишина, в которой звучит лишь его мягкий, лиричный голос. Я и раньше слышала, как он поет, а они? Кристиан останавливается, заметив вдруг, что играет в полном безмолвии. Кейт оглядывается и вопросительно смотрит на меня. Я пожимаю плечами, а Кристиан, поняв, что невольно оказался в центре внимания, смущенно хмурится.

— Продолжай, — просит Грейс. — Никогда не слышала, как ты поешь.

Она смотрит на него удивленно, словно видит в первый раз. Кристиан сидит неподвижно, потом пожимает плечами, бросает нервный взгляд на меня и поворачивается к окну. Все вдруг начинают разговаривать, делая вид, что не обращают на него внимания, и только я одна смотрю на моего дорогого мужа.

— О, дорогая! — Грейс, подойдя, берет меня за руки, а потом вдруг заключает в объятия. — Спасибо тебе, спасибо! — шепчет она так тихо, что никто больше ее не слышит.

К горлу подступает комок.

— Э… — Я тоже обнимаю ее, хотя и плохо представляю, за что меня благодарят. Грейс улыбается, глаза ее сияют. Она целует меня в щеку. Ну и ну! Что же я такого сделала?

— Приготовлю чаю, — говорит Грейс хриплым от непролитых слез голосом.

Я иду к Кристиану. Он закончил играть и стоит у застекленной двери на террасу.

— Привет.

— Привет. — Кристиан кладет руку мне на талию, привлекает к себе, и я просовываю ладонь в задний карман его джинсов. За окном шумит дождь. — Ты как? Уже лучше?

Я киваю.

— Да. Ты определенно знаешь, как заставить всех замолчать.

— Только этим и занимаюсь, — говорит он с усмешкой.

— На работе — да, но не здесь.

— Верно, не здесь.

— Неужели никто никогда не слышал, как ты поешь?

— Похоже, что нет, — сухо отвечает он. — Пойдем?

Я смотрю на Кристиана — глаза у него теплые, мягкие — и решаю сменить тему.

— Собираешься меня отшлепать? — В животе у меня как будто просыпаются тысячи бабочек. Может быть, это как раз то, что нужно… то, чего мне недоставало.

Он смотрит на меня сверху вниз, и зрачки его темнеют.

— Делать больно не хочу, но поиграю с удовольствием.

— А… — Я нервно оглядываюсь, но нас никто не слышит.

— Только если будете плохо себя вести, миссис Грей, — шепчет он мне на ухо.

Несколько слов — и меня только что не колотит от желания. И как только у него это получается?

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Ева и Гидеон внешне вполне успешные и благополучные люди, но внутри каждого из них скрыто слишком мн...
От автора – лауреата множества престижных литературных премий, чьи произведения опубликованы в 28 ст...
Встреча с пациентом, страдающим амнезией, приводит психиатра Матиаса Фрера к ужасному открытию: у не...
Древние говорили: самый долгий путь начинается с одного шага. Землянин Ник, волей судьбы заброшенный...
Опра Уинфри назвала эту книгу феноменом и дважды приглашала авторов на свое ток-шоу. Журнал People о...
Вадим Зеланд – один из самых читаемых современных писателей, автор более десяти книг-бестселлеров о ...