Чернобыль. Реальный мир Паскевич Сергей

Снаряжение и «расходники» сталкеров

Чернобыльская зона отчуждения и непосредственно сам город Припять являются общепризнанной Меккой для индустриального туриста. Вместе с тем далеко не все решаются на пешее путешествие до этого легендарного места. Поэтому чаще всего туристы останавливаются лишь на визите в поселок зоны обязательного отселения Полесское. Тем не менее наши исследования позволяют представить всю географию мест «обитания» сталкеров, приезжающих в зону на несколько дней.

Ведь это не только граждане Украины, но и россияне, белорусы. Среди россиян москвичи самые многочисленные, хотя много сталкеров приезжает из Ижевска и других городов. Белорусы представляют такие города, как Минск, Гомель и Могилев. Украинские поклонники чернобыльского экстрима проживают в Киеве, а также в Харькове, Белой Церкви, Днепропетровске и Житомире.

Понятно, что проникновение в зеленые глубины зоны отчуждения требует навыков одиночного или группового похода на своих двоих. То есть пешком. Это очень сложно и требует хорошей физической подготовки и практических навыков экстремального выживания. Прожить даже несколько дней в абсолютно автономном режиме не так просто, как кажется. Возьмем хотя бы острый дефицит питьевой воды. Родники здесь найти очень трудно, колодцы в брошенных населенных пунктах уже заилены, и вода в них затхлая и не пригодна для употребления. Пить воду из открытых водоемов опасно не только по причинам загрязнения оных радионуклидами, но и из-за наличия в воде большого количества бактерий и других малополезных примесей, способных привести к серьезным расстройствам желудка. Поэтому значительную часть питьевой воды необходимо нести с собой, а это не менее 2 литров на один день пути.

«Зона глазами сталкера», Чернобыль

Кроме того, пребывание в зоне отчуждения в статусе нарушителя должно создавать и создает определенный моральный дискомфорт. Добровольно находиться в таких «неудобных» условиях может отнюдь не каждый. Только поначалу кажется, что «сталкерский трип» – это увлекательная прогулка, на самом же деле это тяжелая физическая работа, требующая постоянного умственного напряжения. Вот как описал свое психологическое состояние в зоне отчуждения один из сталкеров: «В безлунную облачную ночь группу обступает такая темнота, что не видно даже собственные руки. Это оказывает большое давление на психику, можете поверить на слово. Добавьте к этому звуки в лесу, когда стадо кабанов продирается сквозь заросли рядом с вами. Фоном выступает далекий волчий вой. Бывают ночи, когда вокруг, наоборот, царит гробовая тишина… Это не описать словами. Для неподготовленного человека все это превращается в серьезный стресс. И страшно закрыть глаза хоть на секунду, а надо восстанавливать силы и отсыпаться, потому что завтра снова серьезный маршрут и серьезная нагрузка».

Дозиметры и радиационная безопасность

Группы, состоящие из разных сталкеров, по-разному экипируются. Игроманы чаще используют обычную одежду для походов в лес, а иногда и просто спортивную одежду. Дозиметры, как правило, не используют. Хотя иногда, для куража, берут с собой противогазы, чтобы на фоне разрушенного сарая или знака радиационной опасности сделать эффектную фотографию.

Практически все «идейные» сталкеры хорошо знают условия, в которых им придется передвигаться и жить на протяжении нескольких дней. Они неплохо подготовлены теоретически, физически и обладают практическими навыками по радиационной безопасности.

Они разбираются в типах и свойствах излучения, единицах и нормах радиоактивности, понимают правила поведения в зоне и хорошо осведомлены о радиационной обстановке в разных ее местах. Любопытная деталь – некоторые «идейные» сталкеры пользуются самодельными картами радиационной обстановки, которую составляют по результатам самостоятельных измерений по ходу своего маршрута. Престижно найти и нанести на карту неизвестное ранее радиоактивное пятно.

Все опрошенные «идейные» сталкеры пользуются дозиметрами, а к вопросам радиационной безопасности относятся очень серьезно. Можно даже сказать, с неким пиететом, что выражается в постоянном проведении измерений, проверке и перепроверке данных повторными измерениями. Зачастую они даже не доверяют одному дозиметру – а берут с собой в поход сразу два прибора. На вопрос, зачем такие перестраховки, глубокомысленно отвечают – ради безопасности.

Насколько опасно обнаружение радиоактивного пятна? Постараемся ответить с учетом нормативных требований. Итак, если вы набрели на место, где уровни фона составляют 120 мкР/ч, то превысить годовую дозу облучения вы можете только после шести месяцев непрерывного нахождения в этом месте. Если мощность дозы будет в два раза больше – 250 мкР/ч, то стоять здесь безопасно только три месяца кряду и т.д.

Удивительно было узнать о том, что внутри одной из групп «идейных» сталкеров существовал собственный регламент радиационной безопасности. В обязанности одного из них, специально обученного участника команды, входят постоянные измерения и контроль радиационной обстановки по ходу передвижения группы. Заранее перед походом в зону разрабатываются таблицы, где сказано, какую дозу, за какое время и при каком фоне можно получить. Если в пути встречается участок с повышенным радиационным фоном, дозиметрист сообщает об этом и дает прогноз о времени безопасного пребывания в данном месте.

Арсенал дозиметрического оборудования сталкеров – это традиционные бытовые приборы «Припять», «Белла», но наибольшую популярность имеет современная, относительно недорогая модель «Терра-П». По сравнению с дозиметрами «Припять» и «Белла», выпущенными еще советской промышленностью в ответ на острый спрос со стороны населения после аварии на ЧАЭС, дозиметр «Терра-П» имеет большую надежность и меньшую погрешность измерений. Плюс небольшой вес и скромные габариты, да хорошая эргономичность прибора. Дозиметр хорошо работает как в условиях отрицательных температур (до минус десяти градусов), так и в условиях сорокаградусной жары. Надежность дозиметров «Терра» подтверждена военными – более сложная модель этого дозиметра стоит на вооружении силовых структур Украины и поставляется во многие страны мира. Несмотря на то что «Терра-П» считается бытовым дозиметром и им запрещено проводить официальные освидетельствования радиационной обстановки, прибор приобрел большую популярность. В нем существует очень полезная для сталкеров опция, позволяющая постоянно контролировать радиационную обстановку при передвижениях по зоне отчуждения, – функция «ПОРОГ». Стоит задать дозиметру предельное значение, например 30 мкР/ч, и при его превышении прибор будет подавать сигнал, что очень удобно в походе, ведь отпадает необходимость постоянно контролировать показания. Можно сосредоточиться на созерцании окружающего мира. Кроме того, на одной зарядке «Терра-П» будет работать в непрерывном режиме 6000 часов, чего вполне достаточно для скромных сталкерских потребностей.

Постоянный контроль радиационной обстановки и наличие дозиметриста в группе позволяют поддерживать бодрость духа туристов. Замечено, что все, кто попадает в зону, чувствуют себя значительно комфортнее, если видят допустимый уровень радиации на табло беспристрастного прибора, а не слышат лишь словесные уверения проводника на этот счет.

Изучив маршруты сталкеров, можно определить примерные уровни облучения, которые они получают, находясь в зоне. Так, за 4–5 дней пути сталкер получает в среднем порядка 0,04 мЗв, а за 10 дней похода накопленная доза может достигать 0,2 мЗв. Много это или мало? В первом случае полученная доза сопоставима с той, которую человек получает за 6–10 часов полета в обычном гражданском самолете, вторая цифра соответствует минимальной дозе облучения космонавтов, находящихся на орбите в течение суток.

Тем не менее «идейные» сталкеры неравнодушны и к средствам защиты органов дыхания. Чаще всего они используют респираторы «Лепесток» и «Росток», которые не занимают много места в рюкзаке, весят меньше ста граммов, но при этом являются эффективным средством защиты от возможного попадания в легкие радиоактивной пыли. Вспоминая о мифах, напомним, что больше всего сталкеры боятся вдохнуть «горячую частицу». В среде «идейных» их убойная сила обросла целым ворохом заблуждений. Впрочем, положительная роль таких страхов проявляется в том, что сталкеры не ведут себя бесшабашно, игнорируя радиацию, как это делает коренное население, а используют средства защиты, сохраняя таким образом свое здоровье. В связи с этим хочется напомнить, что респиратор работает эффективно достаточно короткий промежуток времени, это время напрямую зависит от влажности воздуха и интенсивности дыхания человека. Так, «Лепесток» защищает на протяжении 4–15 часов использования, более длительное ношение респиратора существенно снижает эффективность. Кстати, именно «Лепесток» является легендарным средством защиты ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. На подавляющем количестве фото на фоне разрушенного реактора в 1986 году видно, что лица всех людей скрывает этот респиратор. Сами ликвидаторы называли его намордником, а количество выпущенных советской промышленностью респираторов этой марки хватило бы, чтобы ими воспользовались две трети человечества. Эксперты утверждают, что было выпущено около 4 млрд «Лепестков». Есть у изделия и ряд недостатков, связанных с его использованием: правильно завязать тесемочки, затянуть обтягивающую лицо резинку и закрепить на носу обтюратор (специальную алюминиевую пластинку внутри респиратора) получалось далеко не у всех. Но эффективность защиты оказалась важнее неудобств в ношении. А этот респиратор благодаря уникальной фильтрующей ткани справлялся с зараженной пылью просто отлично, за свое изобретение автор фильтра даже получил высокую государственную награду.

Использование респиратора в чернобыльской зоне

Сегодня в зоне отчуждения стали чаще использовать респиратор «Росток» – его эффективность очистки воздуха составляет 99,9%, а сам респиратор не требует определенных навыков подгонки к форме лица. К тому же ряд моделей «Росток» оборудован специальным клапаном, облегчающим выдыхание воздуха, что существенно облегчает его использование, особенно при больших физических нагрузках.

Чернобыльские сталкеры, как правило, берут с собой несколько респираторов и охотно надевают их в грязных местах. Так что если в зоне отчуждения вдали от Чернобыля и ЧАЭС вам повстречается человек в респираторе, будьте уверены, что перед вами сталкер. Работники зоны на такие мелочи в работе уже лет десять не обращают внимания. По словам очевидцев, широко использовать респираторы в зоне отчуждения перестали уже в 1988 году. Работников в этих средствах защиты сегодня можно увидеть или внутри промплощадки Чернобыльской АЭС, или в научных лабораториях города Чернобыля, где они контактируют с радиоактивными образцами почвы или растений.

Вода, питание и быт сталкеров

Очень пригодятся в сталкерском походе разного рода горелки для приготовления пищи и, главное, для кипячения воды. Эти устройства активно используют именно «идейные» сталкеры, которые чтят противопожарные традиции зоны отчуждения. Дефицит питьевой воды, отсутствие колодцев и родников вынуждают людей использовать кипяченую речную воду. Содержание радионуклидов в воде Припяти и в ее притоках (реках Уж и Илье) значительно ниже допустимых уровней. Существуют и другие способы стерилизации воды во время походов, такие как добавление нескольких капель йода в бутылку с водой или пары кристаллов марганцовки. Но к такой химической очистке воды сталкеры прибегают редко.

Когда в походе человек остается один на один с природой, очистка воды становится одной из главных проблем. Можно использовать природные компоненты, способные дезинфицировать речную воду, к примеру, хорошо обеззараживает хвоя и ветки сосны и ели. Получасового кипячения трехсот граммов веток достаточно для обеззараживания ведра воды. С этой же целью можно использовать кору ивы, дуба, вербы или лекарственное растение – тысячелистник. Если нет возможности вскипятить воду, можно ее отстаивать. Для этого нужно замочить кору вышеназванных деревьев на шесть часов. Такая процедура, конечно, не заменит кипячение, но позволяет существенно уменьшить в воде количество болезнетворных микроорганизмов.

В последнее время у сталкеров отпадает необходимость разводить в зоне отчуждения костер или заниматься химической очисткой воды. Многие просто используют готовые фильтры. Например, «Аквафор Универсал», который весит всего четыреста граммов и способен за две минуты очистить больше полулитра воды. Следует признать, что он не до конца убивает микрофлору – всего лишь на 98%, но, как утверждают производители, большей чистоты воды в походе не достичь. Ресурса одного такого фильтра хватает для очистки 300 литров речной воды, этого хватит на 30 дней пути группы из 3–4 сталкеров. Но, что особенно важно, такой фильтр способен почти полностью (на 95–98%) очищать воду от примесей тяжелых металлов, в том числе от стронция и цезия, поэтому переоценить его в условиях чернобыльской зоны просто невозможно.

Рацион питания «идейные» сталкеры продумывают заранее, а количество продуктов рассчитывают исходя из продолжительности пребывания в зоне. Костры эти люди из соображений пожарной безопасности почти не разжигают, поэтому процесс приготовления пищи заключается во вскрытии консервных банок, нарезании хлеба, колбасы или сала. Широко используются супы и китайские вермишели быстрого приготовления. Мясные консервы часто разогревают на сухом спирте – это удобно и безопасно: кубик сухого спирта кладется в специально предназначенную емкость, скажем, в пустую консервную банку с проделанными сбоку отверстиями, а сверху ставится банка с консервами для разогрева или кружка с водой. Одного кубика горючего для разогрева вполне достаточно, правда, сухой спирт удобно использовать в коротких походах в зону.

Еще одна любопытная деталь – «идейные» не оставляют за собой мусора. Консервные банки, оберточную бумагу, полиэтилен, бутылки и прочее они забирают с собой и выбрасывают в мусорные баки за пределами зоны отчуждения. Органические отходы закапывают в землю. Практикуют они и устройство тайников, где прячут консервы, сухой спирт, лекарства и т.д., некоторые даже не забирают, а складируют походную одежду в тайниках на границе зоны отчуждения. Рассказывают о тайниках только близким единомышленникам, чтобы те, в случае крайней необходимости, могли обнаружить мини-склад с помощью средств GPS-навигатора (Global Positioning System) – глобальной спутниковой системы определения местонахождения. Сталкеры, кстати, активно используют эти приборы, которые позволяют предельно точно определять местоположения различных объектов.

В большинстве «идейные» сталкеры одиночки, но бывает, что для похода в зону они объединяются в группу. Состав групп не превышает пяти человек. В походе сталкеры дробятся на пары, при этом для общения друг с другом используют рации.

Из других технических устройств, которые берут с собой в зону, можно отметить баллоны со слезоточивыми и раздражающими газами для защиты от неприятных встреч в безлюдных местах. Кроме стычки с браконьерами, мародерами и просто криминальными элементами «сталкерский трип» может огорчить близкая встреча с дикими животными – волками, лисой, енотовидной собакой, диким кабаном и бездомными собаками. Поэтому экстремалы держат наготове такие средства, как «Удар», «Терен-4», «Кобра-1Н» и т.д.

Полесье – комариный рай, поскольку значительная часть территории заболочена и густо покрыта небольшими речушками и озерцами. Поэтому репелленты – средства защиты от кровососущих насекомых – вещь в зоне просто необходимая. В мае здесь особенно жестоко жалит мошка. Тучи этого мелкого, как маковое зернышко, насекомого способны буквально довести до бешенства незадачливого путешественника. Отбиться же или уйти от этой надоедливой мошкары невозможно. В Полесье считается, что наиболее активными эти насекомые бывают в период, когда цветет сосна. Отметим, что в местах массовых укусов мошки кожа человека припухает и сильно чешется, возможны аллергические реакции.

В отличие от обычных пеших походов путешествие по зоне отчуждения имеет одно неоспоримое преимущество – не нужно брать с собой палатку. Ведь крышу над головой здесь найти очень легко. Можно организовать прекрасную ночевку на чердаке брошенного дома или сарая. В первую очередь это безопасно, поскольку большинство полесских хат имеет однотипную конструкцию лаза на горище (по-украински – пространство под крышей дома). Это обычно люк на потолке в коридоре или на кухне с приставной лестницей. Можно залезть, втянуть за собой лестницу и наслаждаться одиночеством, будучи уверенным, что ни зверь, ни человек вас не потревожит.

Во многих деревенских сараях на крыше осталось много сена, там тоже можно устроить прекрасный ночлег. В одном из сталкерских отчетов встречалась рекомендация о хорошем варианте ночевки на крышах сельских советов. В брошенных селах это наиболее сохранившиеся здания.

Обычные дома туристы также выбирают для ночевок. В селе Старые Шепеличи во время киносъемки диких животных зоны отчуждения мы обнаружили место ночевки неизвестного нам человека. Мы решили, что это был сталкер, поскольку обнаружили на лежаке, устроенном на сеновале, аккуратно сложенную газету «Советский спорт» за 2007 год. Вряд ли мародеры или бездомные читают спортивную прессу.

Еще «идейные» сталкеры в обязательном порядке берут с собой аптечку, куда входит эластичный бинт (есть опасность растяжений и вывихов, можно даже под пол провалится во многих домах), стерильный бинт, перекись водорода, йод и обезболивающие средства.

Сталкеры и закон

Масштабы столь уникального социального явления, коим является чернобыльское сталкерство, можно оценить по сухим оперативным цифрам Министерства внутренних дел Украины, которыми они изредка делятся с прессой. Так, в 2007 году специальным батальоном милиции были задержаны 290 человек, незаконно проникших на территорию зоны отчуждения. Получается, что почти ежедневно милиция пресекала одну попытку нелегального входа в зону. За семь месяцев 2008 года количество задержанных увеличилось до 362 человек. Милиционеры объясняют этот рост повышением эффективности своей работы, но нам кажется, что дело здесь и в увеличении интереса к сталкерству.

В настоящее время отслеживание нелегальных туристов, а также браконьеров и мародеров на территории зоны отчуждения осуществляет около трехсот милиционеров. Для патрулирования на дорогах с твердым покрытием они используют автотранспорт. При контроле заброшенных лесных дорог стражи порядка приноровились ездить на древнейшем типе транспорта – гужевой повозке. Милиционеры в телеге с автоматами в руках – колоритный атрибут современной зоны отчуждения. В последние годы стали практиковать конные милицейские патрули, которые оказались достаточно эффективными.

Как всегда в случае с официальной статистикой, число задержанных правоохранительными органами сталкеров дает возможность представить общее количество самоходов. По экспертным оценкам, молодые люди, попавшие в руки милиционеров, – это всего лишь треть от подлинного числа сталкеров.

Однако проникновение в зону является административным правонарушением. Поэтому в последние годы законотворцы вносят изменения в Административный и Уголовный кодексы Украины с целью усиления наказаний за это правонарушение, что в очередной раз доказывает: самоходы в зону приобрели массовый характер.

После последних изменений в Административном кодексе Украины, внесенных в 2007 году, закон за повреждение ограждения в охранном периметре тридцатикилометровой зоны отчуждения и самовольное проникновение на радиоактивно опасные территории предусматривает штраф, который максимально может достигать 30 необлагаемых минимумов. В Украине, согласно Закону «О налоге с доходов физических лиц», необлагаемый минимум составляет 17 гривен, что равно 2,5 долл. США или 80 русским рублям. Вроде не такая уж большая финансовая ответственность. Она не способна отпугнуть сталкерский люд. Скорее наоборот, если легальный однодневный тур в зону отчуждения стоит около 70–100 долл. США, то побывать в зоне нелегально и заплатить штраф получается гораздо дешевле. Если бы не одно большое «НО» – Уголовный кодекс Украины. Согласно статьям этого документа, за проникновение в зону с целью вывоза продуктов питания (например, собранных в чернобыльских лесах орехов и ягод, а также рыбы и т.д.), предметов (мародерство) или охоты (браконьерство) можно даже попасть в тюрьму. Срок заключения может составлять от одного до трех лет, существуют и более внушительные штрафы – до 80 необлагаемых минимумов. Если же правоохранительные органы докажут, что при посещении зоны отчуждения сталкер собрал, к примеру, грибы с целью последующей продажей за границей зоны отчуждения, то строгость наказания существенно возрастает. За продукты в тюрьму можно попасть уже годика на четыре. А в случае выноса материальных «раритетов» с целью последующей продажи, которыми могут быть и ржавый болт от вертолета, и старая фотография или древняя утварь из брошенного сельского дома зоны отчуждения, можно схлопотать пятилетний тюремный срок или существенные штрафы. На практике же сталкеры, впервые пойманные милиционерами, приговариваются судом к уплате штрафа, равного 100 необлагаемым минимумам, даже если в карманах экстремалов обнаружили небольшие «чернобыльские сувениры». Кроме того, с них возьмут плату за «услуги» милиции: содержание в кутузке, транспортировка в суд города Иванков и т.д.

Добавим, что ужесточение административной и уголовной ответственности за незаконное проникновение на территорию зоны отчуждения связано с участившимися случаями мародерства. Доказано, что среди населения городов, сел и деревень, пострадавших от чернобыльской аварии, уровень правонарушений заметно выше. Причины такого явления – обострение социальных проблем, снижение уровня жизни, проблемы с трудоустройством, нехватка жилья, деградация и криминализация культуры поведения, кризис системы образования, недостатки в работе правоохранительных органов. Честно говоря, криминогенная обстановка в пострадавших районах нередко достигает критических уровней. Авария нанесла сокрушительный удар по психике и социально-культурным ориентирам местного населения. Около половины опрошенного нами считают чернобыльскую катастрофу самым большим горем в своей жизни, каждый второй страдает от плохого настроения и общего тревожного состояния, и почти каждый рассчитывает только на всестороннюю государственную помощь.

КПП или милиционер на охране периметра зоны

Парадокс еще и в том, что все эти люди недовольны властями, но при этом демонстрируют неистребимую иждивенческую позицию. Те же, кто пытается чтото делать, не имеет возможности реализоваться. Отсутствуют эффективные государственные механизмы, которые бы обеспечивали этим людям возможность содержать себя и свои семьи без помощи государства. Указанные противоречия порождают психологическую оправданность преступлений. Проникая на территорию зоны отчуждения с целью добычи, а по сути, кражи «чернобыльского» артефакта в виде металла, кирпича или другого ликвидного добра, сталкерыаборигены оправдывают себя тем, что они берут то, что государство должно было им дать, но не дало.

Новая субкультура

Заочное знакомство со сталкерами, которое состоялось при анализе их отчетов, наводит на несколько мыслей. Как любая молодежная субкультура, чернобыльское сталкерство проходит этап становления. Крайне важно создать условия, при которых люди, «больные зоной», не нарушали бы закон. Существуют два сценария взаимоотношений между Администрацией зоны отчуждения и сталкерами – карательный и воспитательный.

Первый сценарий – это традиционный путь исправления социальной проблемы в нашем государстве, а именно – поймать, наказать и «чтоб другим неповадно было». При реализации этого пути возникает необходимость в усилении охраны как границы, так и самой территории зоны отчуждения, а также ужесточения наказаний. По сути, этот сценарий уже сейчас осуществляется силами МЧС и МВД в зоне отчуждения. Ведется патрулирование на маршрутах наиболее популярных среди матерых сталкеров, более пристально следят за территориями и объектами зоны отчуждения, которые привлекательны для правонарушителей. С учетом возросшего интереса к городу Припять его тоже стали тщательнее охранять, следят за въездом и выездом из города. Если раньше охрана находилась на КПП, то сейчас сотрудники два-три раза в день проводят обход города. Дополнительные заботы милиции, которая вместо борьбы с мародерством и браконьерством в зоне отчуждения тратит время и силы на поимку подростков, будут требовать и увеличения финансовых затрат. Решит ли это проблему нелегальных проникновений? Очень спорно, поскольку сталкеры с опытом уже наладили контакты с местными жителями (сталкерами-аборигенами) и даже некоторыми самоселами и быстро узнают обо всех изменениях в режиме патрулирования периметра чернобыльской зоны отчуждения. Усиление контроля будет иметь временный характер и, вероятно, не окажет ощутимого воздействия на сталкерскую братию.

Мы пытались обсуждать дальнейшую судьбу этого явления с его представителями. У них нет единого мнения по этому поводу, но чувствуется некоторое озлобление на представителей власти. Приведем цитату из переписки со сталкерами:

«Пока вы будете решать, какие методы будут полезней, люди будут лазить. И не вам решать, дорогие вы мои, кому туда ходить. Я считаю, что это в первую очередь индивидуальные проблемы каждого, кто ходит в зону. …Помимо того, наша любимая страна будет в довесок раздевать народ посредством экскурсий. …Пубертатная молодежь рвется туда после игр, но ее тоже можно понять. А всех под одну гребенку, ой как не есть хорошо. Что же вы так?) Лично от меня высказываю вам тотальный фэйл и незачет за дезинформацию».

Как видим, молодые люди, проникающие в зону отчуждения, достаточно своенравны и скептически относятся к статусу охраняемых территорий. Кроме того, «идейные» сталкеры – упрямый, рисковый и, главное, склонный к продуманным авантюрам народ. Хорошо зная топографию зоны отчуждения и свободно владея навыками скрытного передвижения, они легко могут оставаться незаметными для патрулей. К тому же усиление контроля делает для них поход более рискованным и, значит, более интересным! Возрастает экстремальность и, как следствие, увеличивается чувство собственного достоинства у того, кто удачно достиг поставленной цели и вернулся за периметр зоны отчуждения без милицейского сопровождения.

Второй подход – новаторский по своей сути, но радикальный для властей – легализация. Инфильтрация сталкеров в зону отчуждения исчезнет или существенно снизится лишь при условии, что это станет неприемлемым для самих сталкеров. Когда это будет невыгодно и непрестижно для них изначально. Это может произойти, если привлечь их к работам по охране и уходу за территорией чернобыльской зоны отчуждения на общественных началах. Только на первый взгляд такая идея кажется абсурдной, но вспомните о процветающих в мире волонтерских движениях. Люди бескорыстно оказывают помощь ученым в проведении наблюдений за природой, помогают лесникам в охране и уходе за ценными природными объектами, а также принимают участие в работах по сохранению редких видов животных и птиц. Благодаря, кстати, волонтерам были сохранены местообитания северо-американских диких баранов и численность их популяции увеличилась на 50%. Больше того, волонтерами создаются общественные организации, которые успешно работают в сфере охраны конкретных видов животных. Примером тому могут служить Фонд чернохвостого оленя, Утки без границ, Фонд североамериканских диких баранов, Фонд дикой индейки. Иногда для защиты своих подопечных волонтеры организовывают фонды для выкупа территории у государства и последующего создания там заповедника или национального парка.

Учитывая, что чернобыльская зона отчуждения сегодня де-факто является посттехногенным заповедником, а значительное число проводимых здесь работ подобно тем, что осуществляют в заповедниках, волонтеры могли бы подключиться к этому процессу. На 2600 квадратных километрах зоны экологической катастрофы работа для молодых энтузиастов найдется. Только направить их энергию нужно в правильное, позитивное русло.

Немаловажно, что такой подход, позволяющий молодым людям принимать участие в научном и производственном процессе предприятий зоны, имел бы и мощный просветительский и воспитательный характер. Согласитесь, это архиважно в условиях нашего деградирующего общества.