Муза киберпанка Бояндин Константин

18. План «Б»

Им не открыли. Видно было, по движению в глазке: там кто-то есть.

— Михаил? Это мы, открой, пожалуйста!

Никакой реакции. Василий всей спиной чувствовал взгляд через глазок напротив. Достал, стараясь, чтобы не видели те, за спиной, баллончик, повернул его этикеткой к глазку.

Дверь почти сразу открыли. Да, таким он и представлял себе Михаила. Почти как те хакеры из фильмов: встрёпанный, в ношеном свитере, в старых джинсах. Прямо как Муза!

— Что с вами? — удивилась Нина — Михаил закрыл за ними дверь, и покачнулся. И вообще, выглядел как после жестокого похмелья.

Василий ещё раз показал баллончик. Михаил кивнул и достал почти такой же. Тоже с этикеткой от «Дуовита».

— Меня обработали, — пояснил он коротко. — Ну и мерзость эта твоя таблетка! — Они все рассмеялись. — Михаил покачнулся и схватился рукой за стену. — Коля, вам надо уезжать. Но сначала я покажу кое-что, смотри. — Он поманил их за собой. Показал на монитор.

— Вот этим они управляют, — пояснил он. — Теперь точно знаю. Я включился вчера вечером. Чуть не включился, то есть. Иначе вас бы уже, — провёл он ребром ладони по горлу. — Как понял, что процесс заканчивается, тут же и полечил горло. Всю ночь колбасило. Но вроде действует, раз мы все ещё живы.

— Что теперь? — поинтересовалась Нина.

— Смотри. — Михаил поманил рукой. — Вот эти строки, видишь? Афоризмы, всё такое. Это управляющие слова. Я тут распечатал. — Он протянул лист бумаги. — Я не знаю, сколько народу обработано. Меня обработал сосед, я вчера успел сходить к нему, — вновь показал он баллончик, — и принять меры. Всё сходится, на его телефоне записаны некоторые из этих фраз. Теперь понимаешь?

— Господи! — Нина схватилась за голову. — Не нужно компьютера, достаточно радио, даже газет и книг…

— Верно, — покивал Михаил. — Достаточно раз подключиться, а потом сеть уже не нужна. Не буду спрашивать, что там у тебя в портфеле. На всякий случай. Ты же машину водить умеешь? Там, через два квартала, стоит чёрный BMW. Сам поймёшь, что это он, вот ключи и сигналка. Только не поцарапай мне его, у знакомого одолжил. Там, на передним сиденье, есть карта. Я не знаю, что там, и мне лучше не знать. Карту с собой забери, не забудь.

— Помню.

— Только не ломись в само место на машине! Оставь где-нибудь подальше. Может, вам переодеться? У меня женской одежды не очень, но…

— Да. — Нина, похоже, поверила, наконец. — Идём, Ва… идём, Коля. Времени нет!

— А ты? — Василий посмотрел в глаза Михаилу.

— Я побывал уже в гостях кое у кого. Оставил им лекарство от горла. — Они вновь рассмеялись. — Коля, тебе надо уезжать. не знаю, сколько я ещё продержусь так. Подготовиться надо. Всё равно за мной придут, сам знаешь. Очень надеюсь, что насчёт формулы ты не ошибся.

Мы слишком долго болтаем, подумал Василий. Вот оно, мне Нина повторяла: они у тебя слишком много говорят. Так и есть.

Через пять минут они уже бежали вниз по лестнице.

— Странно, что на нас не охотятся, — подумал вслух Василий. На карте был обозначен парк, ботанический сад, и обведена карандашом большая область.

— Что там? — указала Нина. — Мы туда, да?

— Мы туда. Там мёртвая зона, не работают мобильники. Кстати! — Он достал мобильник и выключил его. — Выключи свой!

— А у меня нет! Мне же ничего не вернули!

Минут через пять они шли по неприметной улочке, и никто из редких прохожих не косился на них, не указывал, не пытался подойти. Спокойно. Слишком спокойно. Почему?

— Что морщишься? — поинтересовалась Нина.

— Привкус. Металлический привкус во рту, — пояснил Василий. И тут до него дошло.

— У меня тоже, — прошептала Нина. — Это то вещество, да? TX-12? Сколько нам осталось?

— Через три часа потеряем сознание, — припомнил Василий. — Вот почему они не гнались. Уже не нужно. Через шесть часов мы проснёмся и придём сами, куда скажут. Значит, они нашли мне замену.

Нина держалась так, что самому Василию стало завидно. Ясно, что испугана, но на лице — решительность.

— Нам надо спрятаться в той области и вдохнуть этот газ, да? И всё пройдёт?

— Не начнётся, — поправил Василий. — И уже не сможет начаться, это ингибитор, он долго действует. Даже если снова заставят принять TX-12, уже ничего не будет. Я очень надеюсь, — добавил он.

Они дошли до калитки — за ней небольшая вахта — и тут стало ясно, что противник не так глуп. Вахтёр приказал им остановиться, и явно вызывал кого-то по мобильному. Какое счастье, что у вахтёра только ружьё, и то не под рукой. Какой счастье, что аэрозоль бьёт почти на полметра!

Ещё двое людей, в спецовках, подбежали к домику через полминуты. Было несколько страшных секунд, когда Василий не попал в лицо второго… но Нина ударила человека первым, что попалось под руку — черенком от лопаты — и тот вскрикнул от боли, открыл лицо.

И всё.

Неясно, сколько осталось времени. Неясно, как быстро поймут, что «ботаники» снова скрылись. И, что хуже, уже знают, где начинать их искать. Но запасного плана всё равно нет, значит — используем этот. Всё равно нет времени.

…Они укрылись в одной из беседок — здесь давно всё заглохло и пришло в упадок. Хорошо хоть, комаров в это время немного. Нина умница, продумала всё — что будут лежать в беспамятстве — значит, надо закрыться в беседке, сетки вместо окон — птицы не влетят, и завернуться надо, чтобы комары не съели, или что похуже.

— Я боюсь, — призналась она. Рокот. Гул. Вертолёт — видимо, осматривают парк. — Скажи, у нас есть шанс? У них, — поправилась она.

— Да, — ответил Василий уверенно. Теперь он знал. Есть. Конец у книги открытый, сам так задумал. Но никто из самых дорогих ему героев не погибнет. И не станет снова марионеткой, что бы ни случилось. Детская, но очень нужная надежда. Последнее, что осталось.

— Ты первая. — Она кивнула. — Я помню, помню, не беспокойся.

Она не вскрикнула, только вздрогнула. Глазами указала — давай ещё. Разумеется, в горло, а не в лицо. И, после второй «дозы», почти сразу же упала — упала бы. Василий подхватил её, аккуратно укрыл — прикрыл и лицо, чтобы уберечь от комаров. Теперь — сам.

Ну и вкус! Какая мерзость! Это было последним, что он подумал.

19. Финал

— Вася? — Нина поддерживала его голову. Василий понял, что всё тело затекло. И ещё понял, что они на природе, так скажем. И ночь. — Ты как? Можешь встать?

— Могу. — Он поднялся на ноги. Неплохо выспались, так скажем. Очень даже неплохо. Но… что-то изменилось.

— Слушай, да это же ботсад! — удивилась Нина. — Наш! Смотри, мы же с тобой там познакомились, — указала рукой вниз. — Вон там, у запруды! Точно!

Он обнял её. И поцеловал — как в тот раз. И снова помогло.

— Нина. — Он смотрел ей в глаза, и слова не казались банальными или возвышенными. — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, — прошептала она и снова бросилась ему на шею.

Ночь. И никто не мешает. Одно из самых тихих мест.

— …Слушай, на тебе та самая одежда! — поразилась Нина, отпустив его. — И на мне! Так это было, да? Было на самом деле?

— Похоже на то, — согласился Василий. Потом уже осознал, что поступил глупо, но в тот момент не сомневался. Вытащил свой новомодный мобильный, который стоит столько, что подумать страшно, и зашвырнул его в озеро. Туда, подальше, где больше всего ила. Гарнитуру отправил следом.

— Правильно, — согласилась Нина. — А что в портфеле?

Они долго смотрели, что там. В портфеле нашёлся и фонарик. Листы, формулы. Нина испугалась, увидев их, он сразу ощутил.

— Сейчас. — Он добыл из глубин портфеля зажигалку, и поджёг лист. Устроил костёр прямо тут, в беседке. Уже не опасаясь, что кто-нибудь заметит. Всё сжёг. И пепел переворошил, втоптал в песок, как следует. В портфеле остался только бумажник и всякая мелочь. Деньги горели с трудом, но и их удалось сжечь, а банковские карты — расплавить до неузнаваемости. Вот теперь порядок.

— Ты не запомнил формулы? — тихо поинтересовалась Нина. — Да? А это? — Она показала на баллончик. — Тоже выбросишь?

И тут, похоже, Василий допустил вторую ошибку. Но кто бы поверил? И кто бы стал искать?

— Формулы не помню, — признался он. От аэрозоля, от антидота, наступает лёгкая, частичная амнезия. А формулы и в самом деле не помнит. Ну разве что напрячься и попробовать…

Нет. Лучше не пробовать, не напрягаться.

— Баллон оставлю, — решил он. — Надо ещё раз, для уверенности. А потом всё выпустить, что останется, вымыть и выбросить.

Нина покивала головой — верит, не сомневается ни в чём! Ну да, после того, что было… Ведь всё осталось — и царапины, и телефон… вот зачем утопил его? Стёр бы все адреса из памяти, и всё. Но уже утопил, поздно.

— Идём. — Он взял её за руку. — Идём домой. Всё кончилось. Мы победили.

Да. Именно так и казалось. Пусть не войну выиграли, а битву, но — победили.

— Не торопись, — попросила она. — Я коленку ушибла.

— Человек! — Нина вцепилась в его руку. — С собакой! Ой… да это же ваш дворник! Здравствуйте, Харитон Васильевич! — И бесстрашно присела, чтобы потрепать старика-ротвейлера по загривку, когда дворник остановился рядом с ними. И псу понравилось, смотри-ка!

— Василий? — Вот за что уважают все дворника Харитона, так это за трезвость и вежливость. — Вы ключи обронили там, во дворе. Возьмите, — протянул их.

— А что вы тут делаете? — удивилась Нина. — Спасибо!

— Не спится, — пояснил Харитон Васильевич, добывая папиросы. И тут только Василий заметил, что дворник нёс тонкую, длинную удочку. — Погулять захотелось. И мне, и Борьке. Дай, думаю, рыбку половлю. Вы сможете дойти, Нина? Вы хромаете?

— Нет, всё в порядке, справлюсь, — заверила та, и стояла, рядом с Василием, и смотрела, как дворник и его ротвейлер исчезают в темноте — позади, в чаще ботанического сада. — Вася, я не сплю? Это на самом деле он?

— Он. — Василий тоже не мог отвести взгляда. — Только мне теперь кажется, что это не совсем дворник.

— Хватит! — решительно заявила Нина и поцеловала его в щёку. — Мы выбрались, да? Всё, домой и спать-спать-спать! Нет, сначала — есть!

— Слушай, я всё ещё не верю! — призналась Нина, едва дверь захлопнулась за ними. — Смотри! Ужин готов, компьютер включен! Так всё и было, когда… когда меня…

— Всё хорошо. — Василий обнял её, сам не вполне ещё веря тому, что вокруг снова привычная реальность. — Ну, кто первый в душ?

— Я! — И она убежала в комнату — за халатом — и сразу же назад.

Василий подошёл к компьютеру и тронул мышку, чтобы включить экран. И увидел последнюю набранную строку.

«— Идём, — он взял её за руку. — Идём домой. Всё кончилось. Мы победили».

Так и сел на стул, прочитав. Если верить редактору, книга выросла чуть не на сорок страниц, пока их тут не было. Скользнул взглядом вверх — и увидел там их, с Ниной, разговор. Там, в беседке. Ну и описание всего, что сделал. Почти слово в слово.

Несколько секунд боролся с желанием стереть, всё стереть, закрыть и забыть. А компьютер — сломать. Но малодушие и страх прошли.

Василий улыбнулся, сел… и добавил ещё две строки. Два коротких абзаца. А потом, ниже, написал крупными буквами слово из пяти букв. Которое всегда писал крупными буквами.

20. Судьба киберпанка

— …И я с уверенностью могу сказать, что судьба российского киберпанка теперь в надёжных руках. — Кальяненко, под аплодисменты зала, вручил Василию диплом и золотую статуэтку. — Удачи вам, Василий, на этом пути! — и пожал Василию руку.

Василий сам не очень помнил, что сказал залу. Помнил только, что спустился, и рядом стояла довольная Нина, и Кальяненко стоял поодаль, и слепили вспышки, и вокруг с восторженными лицами стояли люди — у каждого в руках был экземпляр «Валентности».

— Василий, — его подёргали за рукав, и Василий чуть не подпрыгнул, узнав голос. — Мои поздравления!

Муза. Всё ещё толстая и в очках. Но и джинсы, и свитер очень даже приличные и вообще выглядит стильно! И почти без веснушек!

— Разрешите вас познакомить! — Василий отступил на шаг. — Нина, моя невеста. Муза…

— Муза Аполлоновна. — Муза улыбнулась, осторожно пожала руку Нине и, незаметно для остальных, показала Василию кулак. — Я литературный агент Василия.

— Он много о вас рассказывал! — Нина обрадовалась. — Так это вы оставили те рецепты?! Да? Можно вас на минутку?

Василий закатил глаза, и заметил, что Нина, увлекавшая Музу куда-то в сторонку, тоже показала ему кулак — за спиной.

— Ну, Василий? Какие планы? — Кальяненко, явно довольный всем происходящим, проводил обеих взглядом. — Новый роман? Я слышал, вы уже пишете?

— Уже, — подтвердил Василий, уже совершенно автоматически ставящий автографы. — Но пока не скажу, о чём.

Кальяненко рассмеялся и добыл свою знаменитую трубку.

— Хорошо, я подожду. А заезжайте в гости! Все заезжайте! Хоть сегодня. Заодно и отметим!

…Василию не сразу удалось найти уголок, где мог постоять в относительном спокойствии. Там он вновь добыл тот баллончик, встряхнул — внутри ещё что-то есть — и долго стоял, глядя на урну неподалёку. Не сразу решился, но — решился. Вначале сорвал ярлык, потом выбросил сам баллончик. Всё. Дома и так есть «трофеи» — одежда, в которой они вернулись, портфель, ключи непонятно от чего, прочая мелочь. И хватит. Мы победили, это главное.

Он слышал, как Нина о чём-то оживлённо говорит с Музой неподалёку, а сам стоял, глядя на то, как за окном идёт снег — первый снег в этом году — и думал только одно: я дома. Дома. И это всё на самом деле.