Туманные темные тропы Бояндин Константин

9

— Я не смогу без тебя, — призналась она, потягиваясь. — Двадцать пять лет… и Умник, собака, постоянно клеился. Все руки об него отбила. Мне всё время чего-то не хватало. А теперь я знаю, что не хватало тебя. Слушай, думай уже головным мозгом! Я не об этом!

— Чем умею, тем думаю. «Чего-то не хватало»…

— Ты чего такой обидчивый? — Она уселась. — Бедная моя девочка, сколько ей с тобой возиться…

— Ты можешь ответить на один вопрос? Только не злись.

— Знаю. Ты про её природную мать. Да, она жива и здорова, знает, что её дочь работает здесь, уезжать не хочет, получает прилично и помогает своим родителям. Вот и всё, что их связывает. Тевейра два раза ездила к ним в отпуск. Больше не ездит.

Майер покачал головой.

— Тевейра — её дочь от нелюбимого человека. Встретились, приятно провели время, девушка не подумала, что первая близость может спровоцировать цикл раньше времени. Они никогда не думают. Банальнейшая история. Её не выпустили обратно, законы здесь такие — если ребёнок зачат на Стемране, здесь и родится. Было подозрение, что, если мамаша покинет Стемран даже ненадолго, то избавится от ребёнка. Её не отпустили, работать отказывалась, жила на пособие. Меня вызвали принимать роды, я оказалась ближе остальных. Она сказала, что не хочет этого ребёнка, что она ей и так уже всю жизнь сломала. Я удочерила Тевейру в тот же день.

— Но почему Тевейра помогает ей?

Мерона вздохнула.

— Ты же не идиот? Ну и зачем тогда спрашиваешь? Потому что. Потому что Тевейра порядочный человек. Всё, пошли, а то я что-то разозлилась.

Они вышли в коридор и столкнулись нос к носу с Тевейрой. Вполне бодрой и весёлой. Она перевела взгляд с доктора на мать и обратно.

— Со мной всё хорошо! — Она посмотрела в глаза доктору. — Правда! Я по вам ужасно соскучилась! По обоим! Идёмте, мы там с Умником чай пьём и умные беседы ведём!

— Вейри! — укоризненно покачала головой Мерона.

— Он сам сказал так его звать! Ну, идёмте же!

Она схватила их за руки и повела. Майер украдкой посмотрел на лицо Мероны и заметил на нём счастливую улыбку.

— Тьфу ты. — Мерона вздрогнула, когда из-за поворота вышел почтительно улыбающийся лакей. — Испарись!

— Мама, ну зачем! — огорчилась Тевейра. — Они такие забавные! Я даже поговорила с одним, так смешно!

— Мне не смешно, — сухо ответила Мерона. — Говорить нужно с людьми, а не с призраками. Ну и где Умник?

— Да здесь, здесь, — услышали они. — Прямо и налево, в библиотеку.

Там, действительно, в кресле у окна сидел Умник, и читал, нацепив на нос старинного вида пенсне. «И он тоже любит старинные, настоящие вещи», — подумал Майер.

— Вот это да! — ахнула Мерона. Рядом с входом стоял мольберт, а на нём был карандашный портрет Умника сидящего в кресле. Тевейра чуть-чуть польстила старому цинику, придала его лицу академическую солидность.

— Превосходно! — восхитился Майер, вполне искренне. Тевейра, стоявшая у мольберта, довольно улыбнулась, взяла карандаш и оставила подпись в правом нижнем углу. Контур листика, и в нём первая буква имени. «Листик, — подумал доктор. — Снова Лес».

— Вы прекрасно рисуете.

— А Майер у нас вырезает из дерева, — сообщил Умник, не поворачивая головы, вообще не обращая внимания на остальных. — Неплохо вырезает, я бы сказал.

— Ой, правда?! — Глаза Тевейры загорелись. — Покажете?

— У меня дома, — улыбнулся Майер, показав Умнику кулак. Тот довольно ухмыльнулся. — Там у меня вся коллекция.

— У меня в кабинете есть инструмент, — снова подал голос Умник. — Дерево тоже есть. Здешнее. Спилено по всем правилам! — Он поправил пенсне, посмотрел на нахмурившуюся Тевейру. — У меня всё по правилам. Что скажешь, Майер?

— Идёмте! — Тевейра схватила его за руку. — Ну, пожалуйста!

— Идёмте, — согласился Умник, неторопливо снял очки и поднялся на ноги. — Я тоже посмотрю. Заодно и поговорим, о деле.

— Может, хотя бы кофе выпить? — поинтересовалась Мерона.

— Там выпьем. Сам заварю, у вас не кофе выходит, а помои.

Тевейра фыркнула.

— Да вот и сравним, — пожал плечами Умник. — О, и действительно я! Польщён!

— Это вам. — Тевейра протянула ему портрет. — Ну, зачем вы такой ворчливый! Вы же хороший!

— Видишь, Мерона. — Умник поджал губы. — Даже ребёнок понял! Всё-всё, без рук. Спасибо, теаренти Тевейра. Повешу на самом почётном месте! — он подозвал фантома и вручил ему картину, молча указал на дальнюю стену. — Всё, идёмте.

Кабинет Умника всегда был свалкой. Свалкой и остался. Только теперь на этой свалке вся рухлядь была современная.

— И вы тут работаете?! — недоверчиво осмотрелась Тевейра. — Ужас!

— Ужас, — кивнул Умник. — Вот видите, и здесь недостаёт женской руки. — Он вытащил из-под рулонов бумаги три старых стула и жестом пригласил гостей присесть.

— Да, я бы вас заставила всё это разобрать, — согласилась Тевейра. — Как миленького! Ну, так же нельзя!

— Да можно, можно. — Умник долго копался в кармане халата, наконец, вытащил пульт. У дальней стены в воздухе повис молочно-белый, зыбкий на вид круг. Экран. — Майер, инструмент вон в том шкафу. Дерево там же.

— Сидите. — Тевейра сжала плечо Майера. — Наверное, это важно. Я принесу.

Умник пробрался в дальний справа угол, совсем рядом с кругом, и вскоре там вспыхнул синий цветок — горелка. Настоящая газовая горелка!

— Так вот, — махнул он пультом, и на экране появилась диаграмма. — Слушайте внимательно, повторять не буду.

— После того, как мы необратимо повредили мозговые центры, — продолжал Умник, — лес завершил их уничтожение. Мы наблюдали из космоса: везде возникали кольца Реама, и в центре всегда были силы противника. Лес порождал специальные формы жизни, обычно это были грибы и простейшие, которые выводили противника из строя. Через месяц после разрушения мозговых центров роботов уже не было. Ещё два месяца наблюдались отдельные пожиратели, но в итоге лес поглотил и их тоже.

— Что такое кольца Реама? — поинтересовалась Тевейра. Доктор пересел за один из столиков, смахнув с него бумаги и всё остальное, и слушал, не отрываясь от работы. Тевейра тоже слушала, почти не глядя на диаграммы. На то, что вырезает доктор, тоже не глядела — он этого не любит.

— Когда лес встречает что-то инородное, — охотно пояснил Умник, — он выстраивает вокруг него живой барьер. Ну как живая изгородь. Самое большое кольцо было поперечником пятьдесят метров и высотой в пять. И такое вот кольцо начинает сужаться, иногда очень быстро, за десять-пятнадцать минут, изолирует и поглощает чужеродный объект. По возможности, ассимилирует. Съедает, то есть.

— Как лейкоциты, да? — Тевейра посмотрела ему в глаза.

— Как лейкоциты, совершенно верно. — Умник благосклонно посмотрел на Тевейру. — Так вот, микроскопические кольца наблюдаются часто. Лес таким образом избавляется от природного и техногенного мусора, от тел крупных животных. Я исследовал эти феномены и вот что нашёл. — Умник возился с пультом, время от времени бормоча проклятия. — А, вот оно. Смотрите.

По экрану пробежали зелёные волны.

— Волна состоит из отдельных малых колец. Не более метра. Обычно гораздо меньше, глазом не заметить. Туристы часто пугаются их, такие кольца могут спадаться на глазах, и если там стоять — может цапнуть за ногу. Неопасно, но неприятно.

— Это же кусачки! — удивилась Тевейра. — Мы на спор в них становились, кто вовремя выпрыгнет… Так вот что это такое… ой, простите! — Умник улыбнулся, и перевёл взгляд на Мерону.

— Большинство из них возникают под землёй, просто так не заметить, — закончил он мысль.

— Откуда у тебя сведения? Чем ты их фиксируешь?

— У меня сто эфемеров над планетой летает. Такие маленькие спутники, с ладошку, — пояснил Умник Тевейре. — Трофейные, с войны остались. Только никому ни слова. Такое только правительству позволяется. Короче: каждое кольцо излучает в известном радиодиапазоне. Собственно, так они и общаются.

— Ого. — Мерона встала. — Есть закономерность?

— Конечно, — снисходительно подтвердил Умник. — Лес — большая саморегулирующаяся система. А это его эффекторы, манипуляторы. Вот смотрите, такой картина колец была непосредственно перед атакой на роботов. Видите? Вот такие волны были перед разрушением мозговых центров противника. А вот это, — щёлкнул он несколько раз пультом, и вполголоса выругался. Вот пульт мог бы взять и современный! — Вот это случилось вчера. Сравните. Вот это снято за неделю до начала войны с роботами. А это вчера.

— Очень похоже, — Мерона поёжилась. — И что?

— Обрати внимание, откуда разбегаются волны. Видишь?

— Что там такое?

— Здесь, — чиркнул Умник зайчиком указки по экрану, — в каждом центре был «зелёный штаб».

Тевейра в замешательстве посмотрела на мать.

— Лесной великан, — пояснила та.

— Ого! — Девушка подняла голову. — Так это… это что, генералы Леса? Да?

— Вроде того, — поморщился Умник. — Мобильные оперативные мозговые центры.

— А мы их мёдом кормим, и верхом катаемся, — прошептала Тевейра в шоке. — Так же нельзя!

— Нельзя, — согласился Умник. — Только не забудьте, что тот великан, который в черте города — подделка. Да-да, очень хорошая имитация, обошёлся в кучу денег.

— Понятно. — Майер привлёк Тевейру к себе, обнял. — Да, это ни в какие ворота! А сейчас в этих центрах что?

— Мы с вами, — сухо заметил Умник. — Я, ты и Мерона. Что уставился? Или мне напомнить, где вы вчера ночевали? Посмотри на карту. Проверь, если хочешь. Да, и главное. Атака Леса на роботов началась в полнолуние. Примерно через пятнадцать минут после астрономической полной фазы. Сейчас пять дней до полной фазы. Первые волны пошли через час после того, как Майер прибыл из Старого Мира. Потом они шли через каждые три часа, а со вчерашнего утра интервалы стали сокращаться. Последняя волна была через два часа сорок семь минут после предпоследней. Полчаса назад.

— Мама, мне страшно! — призналась Тевейра, поёжившись.

— Мне тоже. — Мерона подвинулась к Майеру и похлопала по коленям — садись. Тевейра села и прижалась к ней.

— Вот так. — Умник сложил указку. — Я сделал копии, вот они. Вам обоим. Посмотрите, подумайте. Я уже боюсь смотреть, вдруг найду именно то, что хочется найти. Не вздумайте передавать кому попало! Я теряюсь, что это может значить, и вот ещё что. — Он снял пенсне и протёр. — Я могу быть не единственным умником, кто заметил эти волны и их динамику. Да, к слову: Лес атаковал, когда интервалы стали короче десяти минут.

— Когда ты стал изучать эти волны?

— Когда мне в руки попалась оперативная запись с войны, — пояснил Умник. — Четыре месяца назад. Случайно нашёл, эти остолопы расколотили один контейнер. Пьяные они летают, что ли… У меня мало времени, и я не хочу никого посвящать. Тут нужны сверхвычислители и умные головы. А я только биолог. Рони, у тебя нет мальчишки поумнее, который разбирался бы в динамике волновых систем? А ещё лучше и в фантомных структурах тоже. У меня уже голова пухнет, да и не мальчик уже, мозги скрипят.

— А девочка подойдёт?

— Нет, — вздохнул Умник. — Она меня очарует, начну приставать, она меня пришибёт, много ли старичку надо, и всем нам крышка, потому что Умником был один я.

Тевейра не выдержала, рассмеялась.

— Пришлю мальчика и девочку, — решила Мерона. — Попрошу не калечить. Не насмерть.

— Так я вам напоминаю. — Умник снова посмотрел на собравшихся. — Майер, ты бы уехал. На несколько дней, как собирался. А я посмотрю, что тут будет в твоё отсутствие. Сегодня в полдень тебя ждут в Институте, все бумаги подпишут, не сомневайся. Потом быстро-быстро гони в аэропорт и вали отсюда резво.

— Говори нормальным языком, — потребовала Мерона, с явным неодобрением заметив восторг на лице Тевейры.

— Майер? — Умник посмотрел в его лицо. — Ты понимаешь, что я не шучу?

— Понимаю. Тевейра, ты готова уехать?

— Хоть сейчас! Только домой заскочить, на минутку!

— А неприятностей на работе… — Майер встретился взглядом с Мероной. — Ага, понял. Не будет. Моя очередь варить кофе? — Вот. — И Майер показал Тевейре розу, которую всё это время вырезал из короткого куска дерева. Если бы не цвет, можно было бы принять за настоящую, начавшую распускаться, розу.

— Какая прелесть! — Восторг и радость в голосе Тевейры. — Это маме, да? Маме?

— Да. — Майер глубоко поклонился, и протянул деревянную розу Мероне. А та… растерялась.

— Она такая красивая, мама? Да? Ну, скажи! — потребовала Тевейра.

— Чудо! Айри, ты прелесть. — Мерона поцеловала его. — Спасибо! Умник, иди сюда, иди. Чего дуешься! Вот, молодец, — и поцеловала его тоже. В щёку.

— Меня так в щёчку, а его… Айри, ну скажи, вот чем ты лучше? — Умник почесал затылок. — В биологии я был лучше, в аппаратуре тоже я разбираюсь лучше. Куда ни посмотри, я лучше!

— Ты не умеешь вырезать розы из дерева. — Мерона обняла обалдевшего Майера за плечи. — Вот и весь секрет. Ясно?

Майер не думал, что Умник может так хохотать — от души и весело. В итоге и сам рассмеялся.

— Мальчишки, — покачала головой Мерона. — Обоим в обед сто лет, а туда же! Вот видишь, с кем приходилось работать! — посмотрела она на Тевейру.

— Если бы только раз ответила взаимностью, — вздохнул Умник и поправил пенсне, — я бы так не приставал.

— Ну да, ну да. Как ты говорил — если каждому давать…

— Мама!! — Тевейра была потрясена. И тут Мерона сама расхохоталась.

— Прости, моя милая, — прижала её к себе, крепко-крепко. — С ними по-другому нельзя. Всё, хватит заигрывать, дочь обо мне невесть что подумает! Пошли завтракать! И прогони этих своих призраков, у меня от них мурашки.

— Где именно мурашки? — поинтересовался Умник.

— Я тебе потом покажу, — пообещала Мерона. — Уймись. Тевейра, забери Майера, нечего пошлости слушать. Приготовьте завтрак!

— Вы — кофе, я всё остальное! — пояснила Тевейра, таща за собой доктора, за руку. — Я знаю, что вы любите на завтрак! Вот увидите, что знаю!

10

— Не суетись, — посоветовал Умник. — Нет, вон туда. «Ястреба» я вам не дам, нечего вас баловать… хватит с вас «Торнадо». А что? Я на нём за грибами летаю, на рыбалку. Резвая машинка. Институт тут рядом, две тысячи километров. Чихнуть не успеете. Теаренти Тевейра, можно, я вас как-нибудь зазову в гости? Вы так готовите!

— Только поэтому? — поинтересовалась Тевейра.

— Конечно, нет! В вашем присутствии вокруг сияет солнце, а без вас наступает унылый вечер…

— Хорош клеиться, — оборвала его Мерона.

— Мам, да ладно, что он мне сделает! — Тевейра хлопнула в ладоши. — Можно? — повернулась к Майеру. — Отпустите, да? У него тут такая свалка! Я его заставлю уборку сделать! Никто же больше не заставит!

— Может, вдвоём приедем?

— На кой ты мне тут нужен? — поинтересовался Умник, брезгливо скривившись. — У тебя ещё Мерона есть, жалко тебе, то ли?

— Иди сюда! — Мерона врезала Умнику по шее и поцеловала. И снова в щёку. — Я тебя люблю, зараза. Но-но! Ветчину с сыром я тоже люблю! Всё, пошли, а то заболтает до смерти!

Майера приняли с помпой, вручили диплом и даже медаль за заслуги, за то и за сё. Правда, доктору всё это уже было не нужно. То есть наградили бы его неделю назад, он бы ходил павлином и никого не замечал, а сейчас… Сейчас ему было приятно, что Тевейра в восторге от наград, и очень им гордится. А сами награды уже не так грели сердце, как раньше.

— Теариан Майер. — Директор Института отвёл его в сторонку, пока Мерона и Тевейра оживлённо беседовали с практикантками. Те были в восторге от гостей. — Вчера звонил неизвестный мне человек. Не представился. Искал вас. Ни номера его, ни голоса я не узнал. А наши номера мы в газетах не публикуем.

— Понятно, спасибо. — Доктор пожал ему руку. — Я буду осторожен.

— Мы редко бываем в городе, — пояснил директор — уроженец Фаэр: почти белокожий, высокий, седовласый, он был немного похож на самого Майера. — Там скоро должно смениться правительство, а для нас это всегда одно и то же — заново добиваться финансирования. Будьте осторожны. Скажите, — он понизил голос, — это ваша дочь? Она так разбирается в физиологии! Нам нужны такие люди!

— Нет не моя, это дочь Мероны, — улыбнулся Майер. — Я был бы счастлив, если бы у меня была такая дочь.

«Я и так счастлив, — подумал он, — но тебе говорить об этом не собираюсь».

Задерживаться они не стали. Майер так сказал: «Тут столько всего интересного — в спешке нельзя, неприлично. Потом как-нибудь всё посмотрим».

Дольше всех не хотели отпускать Тевейру — она успела подружиться почти со всеми девушками, которые пришли встречать живых легенд экзобиологии и героев войны.

«Торнадо» оправдывал название, разогнался почти до четырёх тысяч. Не такой роскошный, салон не такой просторный, но много ли людям нужно для счастья?

— Мама, а почему встречали только его? А ты?

— А мне не нужно, — улыбнулась Мерона. — У меня и так всё есть. Ты и он.

— Вот опять вы дуетесь! — Тевейра строго посмотрела на доктора. — Не буду с вами разговаривать! Я так за вас рада, а вы? Вы же на самом деле всё это заслужили! Умница!

— Вейри. — Майер не сразу набрался смелости. — Ты чудо.

— Мама, он смог, я снова выиграла! — заявила Тевейра и они обе рассмеялись. — Айри! Шучу я, шучу! Мы больше на вас не спорим. Человек всё-таки… да? Мама, я заеду к тем родителям, да? Ты не обидишься?

— Что ты такое говоришь! Он знает, — пояснила Мерона, взяв Тевейру за руку. — Я рассказала. Всё рассказала. Так будет лучше.

— Спасибо! — Тевейра звонко чмокнула маму в щёку. — Я к ним ненадолго. Бабушка мне так рада! Подарок ей привезу… Слушайте, я пить хочу. Чай все будут? — И удалилась в хвост, там, где крохотная кухня.

— Только колец этих не хватало, — вздохнула Мерона. — И почему мы? Что мы такого сделали? Я Лесом не занимаюсь, Умник его разумным не считает, остальные давно уже улетели, жить своей жизнью. Почему мы? Чего он от нас хочет?

— Может, пойти и спросить?

— Так ты тоже считаешь, что он разумный? — улыбнулась Мерона. — Только честно!

— Сомневаюсь немного. Совсем немного. Вы с Вейри так считаете, это важно.

— Айри, — понизила она голос, положила голову ему на плечо. — Послезавтра выборы. Постарайтесь вернуться, хорошо? Я должна выдержать.

— Вернёмся. Слушай, а кто ты официально?

— Советник губернатора по вопросам экологии. Сейчас в зубы дам!

— Ладно тебе. — Майер не сразу перестал смеяться. — Ну не все же знают твою настоящую профессию!

— Моя настоящая профессия — любить людей. И других учить, как надо любить. — Мерона уселась, посмотрела ему в лицо. Удивилась. — Понимаешь! Ну, наконец-то ты начал понимать.

— Доктор, я не безнадёжен? Буду жить?

— Не возражаю. Живите, если хотите. — И они оба рассмеялись. Тевейра выглянула из-за занавески и улыбнулась им.

— Вы такие счастливые! Можно? — показала она брелок — фотоаппарат.

— Давай! — Мерона обняла доктора за шею, положила голову ему на плечо.

— Я заказала вам билеты на семь тридцать. — Мерона вручила дочери карточку-билет. — Обязательно позвоните, когда соберётесь возвращаться.

— Да, мама! — Тевейра обняла её. — Держись! Мы вернёмся!

Мерона улыбнулась, помахала им рукой и села в первое подплывшее к ней такси. «Торнадо», едва они вышли и захлопнули двери, мягко поднялся и поплыл назад. В пределах городской черты сильно разгоняться нельзя.

— Умная машина, — похвалила Тевейра. — Нам сюда! Нет, вон туда, во двор.

— Во второй подъезд, — указала девушка. «Красиво тут у них», — подумал доктор. Прямо посреди двора, возвышаясь над остальными деревьями и кустарниками, рос камшер. Молодой, всего-то лет пятнадцать, чуть более двух метров в поперечнике у основания. Детвора с восторгом играла вокруг в салочки. Смотри-ка, шишки и сухие ветви верхолазы срезают, не бьют по стволу. Берегут!

— Красиво как! — похвалил доктор на словах.

— Мама выбирала, — улыбнулась Тевейра. — Мне тоже очень нравится. Нам сюда!

Они ехали в лифте, и Тевейра держала его за руку, и молчала. На минутку на лице её появилась усталость. А когда она открыла перед ним дверь… Майер на секунду увидел другую девушку — молчаливую, замкнутую; очень, очень уставшую.

— Добро пожаловать! — на момент вернулась прежняя Тевейра. — Знаете, здесь бывали только мама и врачи! И вот вы теперь…

Она уселась на стул в прихожей, потёрла виски.

— Вейри, вам плохо?

— Я боюсь, — призналась она. — И я капельку устала. Массаж делать умеете? Что такое «малая пирамида», знаете? Нет? Вон там, на книжной полке, атлас, красный такой с чёрным обрезом. Там найдёте.

— Вы не капельку устали, — отметил Майер, взяв её за руку. — Вы с ног валитесь. Может, отложить поездку?

— Нет! Вы же слышали — у мамы выборы. Её команда должна победить! А вас не должны неожиданно выгнать, мы же не знаем, сколько это продлится.

— Всё-всё. — Доктор посмотрел на часы. — У нас два часа с половиной. Говорите, что делать. Что-то я всё-таки умею. — Он снял пиджак и галстук.

— Наберите в ванну горячей воды. Ну, тридцать восемь, горячее не надо. Там у ванны поднос с пузырьками, три капли из сиреневого, одну из красного. Полкрышки шампуня. Положите меня в ванну, через полчаса вынимайте и делайте массаж, «малую пирамиду». Вода не должна остывать, — улыбнулась она. — Справитесь?

— Да. — Он отправился в ванную, и минут через десять вернулся. Тевейра встала, просто встала и одежда стекла с неё, скатилась под ноги. Доктор бережно поднял её на руки и понёс. Десять шагов до ванной были самыми приятными шагами за последние сутки…

— Здорово! — Тевейра жмурилась от удовольствия, прикрытая полотенцем. — У вас такие нежные руки… вы, правда, почти ничего не чувствуете? Да? Бедняга! Ну ничего, всё можно вылечить. Разбудите меня через час, ладно?

— Хорошо, — улыбнулся он. Через час… останется всего ничего, десять минут на сборы и бегом — на такси. Ну да ладно.

— Это ваш дом, Айри, запомните. Да? — Она засыпала, и видно было, что изо всех сил старается не уснуть, чтобы услышать ответ.

— Да, Вейри. Отдыхайте. — Последнее слово она вряд ли услышала.

11

— Такая лёгкость! — прошептала Тевейра. — И какой тут воздух… так необычно пахнет… Осень, да? Здесь осень?

Здесь осень. Год на Стемране длится триста двадцать три дня, в каждом дне двадцать пять часов тридцать три минуты одиннадцать с половиной секунд — в тех единицах, что в ходу на Шамтеране. После долгих споров и там, и сям стали измерять время по двадцать четыре часа. Секунда на Стемране несколько длиннее.

Год на Шамтеране — триста двенадцать дней, каждый пятый год на день длиннее. А сила тяжести на Стемране на одиннадцать процентов выше. Вот тебе и лёгкость.

Тевейра первым делом взяла мобильник, и набрала номер прежде, чем Майер успел сказать хоть слово.

— Да, мама. Да, всё в порядке, сейчас дальше поедем. Да, представляешь, здесь осень! Всё-всё, не отвлекаю, извини!

— Вейри. — Майер указал ей на стенд. — Такие вызовы отсюда очень дорогие. Лучше купить здешнюю карту.

— Ой! — Тевейра смутилась. — Я даже не подумала! Куда нам теперь?

— Простите? — Майер удивился. — Вы же были у них, два раза уже?

— Никогда! Бабушка со мной видеосвязь заказывала, а эту маму я только по телефону слышала. Она просила не приезжать, всё время отговорки находила. Я потом к подружкам уезжала, чтобы маму не расстраивать. Ой, у меня голова кружится!

— Идёмте со мной. — Майер за руку подвёл её к аптеке-автомату. — Вот сюда руку. Щекотно? Правильно, потерпите. Теперь нажимаем вот эти кнопочки…

— Понятно, дальше я сама. — Тевейра заинтересованно принялась читать инструкцию, нажала на оставшиеся кнопки, вставила банковскую карточку и получила через пять минут пузырёк с таблетками. — Это для адаптации, да? Я даже не подумала. Вроде бы и читала все брошюры…

— Куда дальше?

— Вот. — Тевейра показала листок с адресом. — Мне говорили, это рядом. А вам куда?

— На другую сторону планеты, — улыбнулся доктор. — На дальний юг Тераны. Начнём с вас?

— Да, давайте. Я не хочу задерживаться у них. Я к бабушке еду, она меня так звала… А к вам домой мы заедем?

— Обязательно. Я пойду закажу билеты, а вы подождите меня здесь.

Биологическая или, как говорит Тевейра, её природная мать живёт в пригороде Тан-Каоти. Удобно, там же есть крупный аэропорт. А на юге Фаэр, совсем рядом от Кассэн, родного города доктора, есть не только крупный аэропорт, но и портал Стемран-2. Правда, там вечно высокая турбулентность и работает он неустойчиво. Но вдруг повезёт!

Когда Майер вернулся в зал ожидания — не только с билетами, но и прочими полезными мелочами — вокруг Тевейры уже стояли трое детей, — две девочки и мальчик, судя по одежде — дети богатых родителей, вон как расшиты брюки и курточки — и восхищённо слушали Тевейру. Майер счёл за лучшее подождать в сторонке. Она протянула им ладонь — вначале Майер подумал, что там конфеты — абсолютно запрещённые к провозу предметы. Но потом понял, что это мэйсы, плоды того, что в средних широтах Стемрана называют дубом. По сложившимся поверьям, мэйсы приносят удачу. А кожура плодов очень приятно пахнет, и эфирные масла её уничтожают огромное число известных бактерий. Дети поклонились девушке, получили в ответ её поклон, и тут к ним подбежала женщина. «Начинается, — подумал Майер, — пора вмешаться». Женщина была разгневана.

Майер расслышал только «как вы смеете!», а потом Тевейра откинула капюшон и улыбнулась, сложила руки на груди и что-то спокойно пояснила женщине. И гнев той пропал, рассеялся, как и не было. Ещё пара минут разговора (позади женщины появилась полиция — двое пузатых стражей порядка — но они сразу заскучали и ушли). Тевейра учтиво поклонилась женщине и та… поклонилась в ответ. Ого! Тевейра протянула ей ладонь — там красовался ещё один мэйс — и женщина его взяла с улыбкой. Простились они очень даже дружелюбно.

— Доктор! — к нему подбежала сияющая Тевейра. — Здесь такие интересные люди! Так интересно выглядят и говорят!

— Наш самолёт через сорок минут. — Доктор взял её под руку, ощущая, что на него смотрят многие ожидающие. И взгляды не без зависти. — Что случилось?

— Ой, ничего страшного. Детишки решили меня подразнить. Ну, я их тоже подразнила, жёлуди им подарила. Стихи прочитала, мама мне такие читала, очень смешные. Дети все такие! А это их няня была. Никогда мэйсов не видела, вот и испугалась. Вы испугались, да? Испугались, что будут неприятности?

— Да, если честно.

— Спасибо! — обняла она его. Если поцелует, у них могут быть неприятности. В Никкамо с этим довольно строго. Не так строго, как в Тегароне, например, но… Но Тевейра просто обняла. — Я читала, — шепнула она. — Здесь строго, я не буду рисковать.

Предвыборная кампания заканчивается, завтра агитация и всё прочее запрещены. «Великий Лес, как я устала, — подумала Мерона. — Звонки с угрозами, попытки дать взятку. Очень жёсткие выборы. Если бы можно было оставить на должности Мехкарриса эс Веррон, нынешнего губернатора, всё было бы проще. Но ему нельзя избираться на третий срок подряд. Совсем немного не хватило времени; рассмотрение третьего прошения объединённой коллегией советников будет через месяц, и надо как-то продержаться эти три с половиной недели».

И Майер так неожиданно вернулся, а девочка, прямо-таки вспыхнула, она никогда не была такой счастливой. Только Мерона видела настоящую Тевейру — тихоню, застенчивую и ранимую, которая любила рисовать, сидя в полутёмной гостиной, и не любила улыбаться… «Как подменили её, — продолжала думать Мерона. — Майер, зараза, как ты вовремя. И я тоже искала тебя, и наверняка паразит Умник мешал мне найти тебя».

Мерона подошла к окну кабинета. Вроде бы и людей всего сто двадцать тысяч на всей планете, а какие страсти!

Она почувствовала. Обернулась резко — Умник. Опять сидит на том же резном стуле.

— Что-то ты зачастил, — потёрла она лоб. — Что случилось?

— Интервалы между волнами стали сокращаться, — сообщил Умник. Вид у него невесёлый. — Наши уже там?

— Там, там, — улыбнулась Мерона. — Каков последний интервал?

— Пятьдесят минут. Если тенденция сохранится, в полтора часа пополуночи они перейдут рубеж.

Мероне стало не по себе.