Туманные темные тропы Бояндин Константин
Мерона улыбнулась ей взглядом, и едва заметно указала бровями — подожди снаружи. Тевейра коротко поклонилась, и выскользнула за дверь. Майер оглянулся, уже хотел выйти и что-то спросить, как…
— Майер, не прячься, — смешок. — Надо поговорить.
Умник!
— Не будем тратить время на церемонии. — Умник нарядился в белый халат, и, единственный из них выглядел на восемьдесят лет. Впрочем, брюзгой он был и тогда, и ещё двадцать лет тому назад. Ничего не изменилось, просто стал морщинистым и тощим. — Сядь, Майер. — Сам Умник сидел на вычурном деревянном стуле. С собой принёс, что ли? Вот точно псих!
Мерона стояла поодаль; когда Майер уселся на стул напротив гостя, подошла и встала рядом.
— Как в добрые старые времена. — Умник достал из кармана тонкий пузырёк и выпил таблетку оттуда. Старомоден. Сейчас уже никто не пьёт таблеток. Всё или в питье, или через нуль-шприцы — доставляют препарат точно туда, куда нужно за долю секунды. — Майер, какого такого ты притащился сюда?
— Тебя не спросил, — пожал тот плечами. — Ты-то здесь что делаешь?
— Здесь? Смотрю на ваши довольные физиономии. Ну как, Рони, наш старичок ещё в состоянии пригладить ушки?
— Ублюдок, — коротко заметила Мерона, положив ладонь на плечо Майера.
— Стараюсь, — пожал плечами Маэр эс Темстар, для своих — Умник. — Ты уже ему рассказала, сколько людей провело с тобой ночь? А?
— Я знаю. — Майер не ожидал, что сможет говорить спокойно. — Ты явился, чтобы говорить гадости?
— Нет, чтобы уговорить вас убраться отсюда. — Умник и раньше был похож на печального коня, а сейчас — особенно. Длинное лицо, горбатый нос, вечно сложенные в презрительной гримасе губы. Вечно сутулится, шаркает ногами — это доводило Мерону до бешенства. И неприятный голос с надломом. Но, будь всё проклято, именно он вынес тогда Мерону из пекла и пламени, сам при этом обгорел, навсегда потерял волосы, а какой роскошной шевелюрой он тогда обладал! И именно он выгородил Мерону и Майера, когда их очередной бурный роман едва не подвёл всю команду под трибунал.
— Я не уеду. — Мерона уже не казалась воплощением гнева. — Маэр, не трать время, ты уже не сможешь меня разозлить. Майер и так всё знает. В любом случае это не твоё собачье дело.
— А та милая девочка за дверью — для остроты ощущений?
Майер досчитал до десяти и обратно. Стиснул зубы. Умник захохотал.
— Майер, старик… Когда же ты встанешь и дашь мне по морде?
Майер сорвался с места, подскочил, и… кулак прошёл насквозь, а сам Майер полетел кубарем, приложился головой о спинку дивана. Поднялся на ноги, ощущая себя последним идиотом.
— Прояснилось в голове? — поинтересовался Умник и перестал скалиться. — Ну да, я фантом. Майер, дружище, тебя можно привести в форму, только если разозлить. Не обессудь, дело серьёзное. Тебе лучше взять с собой девочку или Рони, или обеих и уматывать отсюда. Со всех ног.
— А то что?
— Конец света. Такой небольшой, знаешь. Размером в одну планету.
— Не только трус, ещё и сумасшедший, — усмехнулась Мерона.
— Я не трус, я лентяй. Охота мне через половину планеты лететь? Я вам поясню, почему нас должно стать тут минимум на одного меньше.
— Объясняй прямо сейчас, — потребовал Майер. Он вернулся туда, где стояла Мерона, и взял её за руку.
— Тут нужны материалы, — пояснил Умник. — Надо полистать их, потрогать своими руками. Вы же у нас скептики. Завтра я подам вам карету, приезжайте. Если хотите, приезжайте втроём.
— Хорошо. — Мерона переглянулась с Майером и тот кивнул. — Но по морде ты всё равно получишь. По разу за каждое мерзкое слово.
— Сделай одолжение. — Умник надул губы. — Завтра, скажем, часов в пять вас устроит?
— Вполне, — ответил Майер. — А теперь пошёл вон!
Умник осклабился, помахал им рукой и исчез. Вместе со стулом.
— Майер. — Мерона нетвёрдым шагом подошла к дивану, уселась. — Обними меня. И помолчи минут пять, ладно?
— Съездим, — решила Мерона. Она стояла посреди комнаты и приводила в порядок причёску. Странно, но Майера это раздражало уже не так, как раньше. — Хочу посмотреть, как ты дашь ему по морде. Давно уже не видела.
— Рони, нас осталось только трое?
Она обернулась, держа в зубах последнюю заколку. Вставила её, не отводя взгляда.
— Нет, — отозвалась она, наконец. — Майстан где-то в Старом Мире, рыбу ловит, как всегда. Манни в дальнем космосе, у неё роман. Ещё неделю назад они оба были живы и здоровы.
— Откуда знаешь?
— Ты один у нас не пишешь и не звонишь. Нормальные люди присылают открытки не только на день рождения и похороны. Ладно, не дуйся.
— Так ты получила мои открытки?
— Мне передали. — Она подошла к нему, уселась рядышком. «Я снова чувствую, и с каждым часом всё лучше, — подумал Майер. — Голова снова кружится».
— М-м-м… как мило… ты меня ощущаешь, да? — она положила голову ему на плечо.
— Ещё как. Хотя не должен, Умник…
— Всё, хватит о нём! Хочешь, я сама тебя обследую? Чтобы ты тоже понял.
— Что я должен понять?
— У тебя восстанавливаются нервные ткани. Знаешь, я так вчера старалась… камень могла соблазнить, а ты почти не замечал. А сейчас и не стараюсь особо, а ты уже мой. Да? Мой?
— Твой, Рони.
— Не могу, — прошептала она. — Если начну, уже не остановлюсь. Вейри! Входи, уже можно! — позвала она.
— Вейри? — Доктор приподнял брови.
— Уменьшительно-ласкательное. Или я должна звать свою дочь «теаренти Тевейра»?
Тевейра появилась с подносом в руках. Чай! Как кстати! Как догадалась?!
— Иди ко мне. — Тевейра осторожно поставила поднос на столик у дивана и бросилась к Мероне. Села ей на колени, положила голову на плечо, притихла. «Чую обеих, — думал Майер, — о Великое Море!». Он встал, чуть покачнувшись, потёр виски.
— Что с вами? — спросила Тевейра тихонько. — Вы почуяли, да? Поняли, что это тот самый чай?
Тот самый. Верно, теперь, когда ему объяснили, всё стало на свои места. Тот самый чай, который они с Мероной пили, когда казалось, что помирились насовсем, что всё прощено, и что всё теперь будет хорошо. А на следующий день мир взорвался.
— Тевейра… это мама попросила вас?
— Нет, я сама захотела. Вы ведь помирились с мамой? — Мерона улыбнулась, прижала к себе Тевейру, погладила её по голове. — Пусть он скажет!
— Да. — Майер хотел усесться на стул, подальше от них, но ноги подвели. Уселся прямо на пол. Тевейра соскочила, подбежала к нему, присела, глядя в глаза.
— Мама, мне уйти? — спросила она, не оборачиваясь.
— Нет, останься, Вейри. Пусть будет чай на троих.
Тевейра говорила, а они молчали. Тевейра рассказывала разные забавные истории, что тут с какими гостями случалось, просто говорила ни о чём, но Майер слушал и не мог оторваться. Ну почти не мог. Мерона наливала чай, и они пили чашку за чашкой. Такие крохотные чашечки. Было бы там что пить…
Он обнаружил, что сидит и улыбается, а обе дамы взялись за руки и тоже улыбаются. И молчат.
— Вы такой хороший, когда молчите. — Тевейра ловко увернулась от подзатыльника. — Мама! Ты ему говорила то же самое! Что, неправда?
— Вот я тебя! Майер, что скажешь?
— Ничего. Не знаю, что тут можно сказать. — Майер допил последние несколько капель. — Мне хорошо, — признался он. — Давно не было так хорошо.
— Вы же не уедете? — тихонько поинтересовалась Тевейра. — Не уедете, да? Мама? Доктор?
— Если уедем, то втроём, — заверила её Мерона. — Пусть доктор скажет.
— У меня имя есть, — проворчал Майер. Женщины переглянулись и рассмеялись. — Я приехал к тебе, — посмотрел он на Мерону. — К вам, — поправился тут же. — Умнику придётся постараться, чтобы я уехал. Я не хочу уезжать.
«Вот оно, главное», — понял он.
— Умница. — Мерона встала, подошла к нему сзади и обняла за плечи. — Я уйду. Не то какую-нибудь глупость сделаю, а нужно продержаться до завтра. Вейри, я не успела сделать из него человека, прости. Может, у тебя получится. — Она погладила Майера по голове. — Завтра пришлют машину, мы съездим к одному старому знакомому. Все вместе. А потом посмотрим. — Она взяла поднос и вышла.
— Вейри. — Майер прикрыл глаза. — Можно, я буду вас так называть?
— Так меня зовёт только мама, — улыбнулась Тевейра. — Да, доктор. Ой, простите, Майер! Или можно «Айри»?
— Можно. Только она звала меня «Айри».
Мысль пришла в голову неожиданно.
— Вейри, хотите, я покажу вам? Покажу, где и с чего всё началось?
— Конечно! — сжала она его плечи. — Вам нужна карта Леса? Вот, — указала ему на столик. Да, карта планеты есть в каждом номере. И весьма подробная. Не всё на ней указано, само собой, но многое. И почти вся суша отображена зелёным — Лес. Иначе его не зовут, только с большой буквы. Стемран — это Лес.
— Нам сюда, — указал доктор стилом.
— Так близко?! — не поверила Тевейра. — Я в тех краях бывала! Правда! Но… это запретная зона, Айри!
— Для кого?
— Для вас. Туристам туда нельзя, — улыбнулась она. — У вас же карточка с собой. Попытаетесь выехать за пределы курортной области, вас поймают.
— А если карточку потерять? Нечаянно сломать.
— Датчик не сломаешь, — покачала головой Тевейра. — Я однажды стащила карточку, когда мне было пять лет. И то не смогла.
— Убедительно, — покивал доктор. — А если забыть в номере?
— Тогда не сразу хватятся. Ой, я знаю. Вы забываете карточку в номере, а я вам устраиваю дикую поездку. Так многие хотят. Знаете, уехать в лес, чтобы чаща вокруг, и азарт, что в любой момент застукают…
Она заметила, как изменилось его лицо.
— Ко мне никто не прикасался, — шепнула она, обнимая его. — Правда.
— А вы?
— У меня работа такая! Ой, ревнуете! — засмеялась она, запрокидывая голову. — Можно… это можно!
— Что можно? — он прижимал её к себе, и становилось жарче и жарче.
— Просто сделайте, что хочется!
Он осторожно поцеловал её в шею… под подбородком. Тевейра вздрогнула, прижалась к нему крепче.
— Хватит, — попросила она шёпотом. — Не сейчас!
Майеру самому стоило немалых усилий опомниться. Какие, в бездну, восемьдесят лет?! Он помог ей выпрямиться, заметил, как подрагивают её губы.
— Простите, Айри, — она отступила на шаг. — Вам ведь так хотелось! И вы не старик! Теперь поняли?
— Понял. — Майер понял, что взмок, а нет даже носового платка. — Простите, Тевейра.
— Вейри! Ну так что, согласны?
— А если поймают?
— Вы несносны! Сами же предложили! Ну оштрафуют, и всё. В первый раз, что ли? Если завтра вернёмся до полудня, никто ничего не заметит!
— Где взять машину?
— Я найду машину. А вы пока собирайтесь! И не забудьте взять какой-нибудь еды! Встречаемся в фойе, и не вздумайте переодеваться как для прогулки, застукают!
5
— Далеко нам? — поинтересовалась Тевейра. В походном костюме она выглядела, как Мерона в её возрасте. «Будь я проклят, — подумал Майер, — я ведь по-прежнему считаю, что она родная её дочь. Мы все тут спятили».
— Вон туда, — указал он. Машина плыла по-над землёй, на расстоянии полуметра. Вот тут был настоящий Лес. Величественный, спокойный, грозный и добрый одновременно. Камшеры — гигантские сосны (хотя к соснам Старого Мира, они, понятно, никакого отношения не имеют), возвышались дозорными башнями. Ствол одного дерева мог быть до десяти метров в поперечнике у основания, и в настоящем Лесу всегда в поле зрения хотя бы один камшер.
— Вы даже не запыхались! — похвалила его девушка, когда они решили идти пешком. Какой чистый воздух! Целебный, возле камшеров воздух всегда целебный. Но спать под ними не советуют. Просто из соображений безопасности, когда над головой такие ветви, на которых шишки вырастают размером с голову.
— Занимаюсь бегом, — пояснил доктор. — По горам давно уже не ходил, не с кем.
— У вас нет друзей?
— Сослуживцы. Как-то я с ними не очень дружен.
Тевейра вздохнула.
— Вот. — Они вышли к едва заметной тропинке, и доктор указал на неприметную табличку, ввинченную в кору камшера. — Тут его и нашли.
— Кого «его»?
— Автомобиль. Когда мы его нашли, нас было пятеро. Двадцать шесть лет назад. Показать?
Тевейра энергично кивнула.
— Давайте устроим стоянку, — указал доктор. — Вон там. Здесь же спокойно, верно?
— Кого Лес признал, в лесу никто не тронет, — согласилась Тевейра. — Но ночью лучше спать в палатке. Или в машине. Давайте, а то я уже есть хочу! Нет-нет, занимайтесь своим делом, я сама.
«Какой старый, — подумал Майер. — Эту модель называют „Ураган“. Очень давно автомобили умели ездить на колёсах и только по земле. Вот смеху-то… У Умника такие есть, он собирал всякую рухлядь, а мы потешались».
Он достал карту памяти, коробочки проекторов, вроде здесь это всё было. Хорошо, если карта не «протухла», давно не проверял.
Не протухла.
— У меня всё готово, — позвал он. — Вам помочь?
— Я сейчас! — отозвалась девушка и вот уже «Ураган» мягко приземлился поодаль, а за ним уже стоял всё тот же «диван» из губки и на скатерти было, что есть и чем запить. Майер посмотрел, и понял, что и сам проголодался.
— Что сначала, обед или кино?
— Кино! — потребовала Тевейра.
«Умник мне голову оторвёт, что показываю секретные записи, — подумал Майер. — Да и пусть, я уже ничего не боюсь».
Красный «Тур» нашли осенью тысяча триста восемьдесят девятого года, и странно, что не нашли раньше, спутники уже тогда покрывали всю территорию. Но Умник был неправ: реактор не сдох, активного тела в резерве было достаточно, реактор переключился в режим консервации. Конечно, речь не идёт о сохранности автомобиля или его охране. Просто основным требованием уже в то время была безопасность. Даже сломанный или севший, реактор не должен стать угрозой для живых.
«Тур» обнаружили они впятером. Пятеро специалистов по экзобиологии, по изучению влияния трансбиотики на человека и биосферу Старого Мира. В то время кроме Стемрана, была известна ещё только одна планета, связанная со Старым Миром нуль-коридорами, которые назвали порталами. Но вторая планета была давно уже заселена флорой и фауной Старого Мира, а вот Лес не переставал потрясать воображение исследователей. Единая экосистема планетарного масштаба, которая таила множество интереснейших открытий. Одно из первых — целебные свойства атмосферы. В пределах Леса, то есть там, где растут камшеры, ускорялась регенерация тканей, повышалась стойкость организма к патогенным микроорганизмам, замедлялись процессы клеточного старения. И появлялись многие другие прелести.
Они нашли тропу случайно. И не стали докладывать руководству, сами устроили себе поход. За это им мог светить трибунал, в то время здесь распоряжались военные.
— Обалдеть! — Мерона первой притронулась к «Туру». — Слушайте, как новенький!
— Отойди, — потребовал Умник. — Я поставлю камеры, чтобы всё, как положено.
— Зануда, — скривилась Майтенер, для друзей — Манни или Плакса. Родом с дальнего севера, желтокожая, рослая и неуклюжая, она всегда была мишенью для шуток. Но если по шее даст — второй раз не захочется.
— Выпуска тысяча двести двенадцатого года, — пояснил Майстан, который ведал у них диагностической техникой, и по совместительству был хирургом. — Есть серийный номер. Из Старого Мира, ставлю сто к одному.
Манни присвистнула.
— Откуда он здесь?! Он же летать, поди, не умел ещё?
Умник пожал плечами.
— Надо выяснить, что да как. Так, дайте мне фонарик, посмотрю его пузо…
— Класс… — Тевейра была в восхищении. Доктор сделал паузу, а девушка ходила среди фантомов, всматривалась в них. Конечно, осмотрела и сам «Тур». Умник не поленился поставить все шесть камер так, что было прекрасно видно и то, что внутри древнего автомобиля. — А на следующий день началась война?
— Да, — согласился доктор. — Как только мы увезли «Тур», всё и началось. Может, не надо было уносить, не знаю. Но мы голову сломали тогда и не могли понять, как он сюда попал. А потом увидели тропинку. Мы на ней стоим.
— И что тропинка?
— Она ведёт в Старый Мир, — пояснил доктор, глаза девушки широко раскрылись.
— Как?! Отсюда, прямо туда? Не может быть! — Она взяла доктора за руки. — Я бы об этом знала! Мы про все коридоры знаем, даже про секретные! Тут ничего не было!
— Мы не болтали. Может, и зря. А может, не зря, не знаю. Но раз здесь нет ограждений, охраны и армии, то никто не узнал.
— Вы прелесть! — Она поцеловала его в щёку. — А мы пойдём туда? Ну, пожалуйста!
— Хотите в Старый Мир, прямо сейчас?
— Не знаю. Нет, наверное… но хотя бы посмотреть! Посмотреть, куда это выходит!
— Давайте пообедаем, — предложил он. — Кино можно не досматривать, там уже скучно. Анализы, пометки, записи.
— Мама осталась такой же, — вздохнула Тевейра. — И вы! Только усики отрастили, они совершенно лишние! А остальные, что с ними?
— Умник работает в лаборатории Института Биологии, это на той стороне планеты. Это он нанёс сегодня визит. Майстан где-то на островах, в Старом Мире. Наслаждается пенсией и ловит рыбу. Манни в дальнем космосе, там у неё нашёлся избранник.
— Вот это да! — Тевейра в восхищении. — Я никому не расскажу! Честное слово! Вы мне расскажете, да? Расскажете остальное?
Он чуть не спросил своё любимое «а взамен?» И вспомнил: «Она сделает для тебя всё. Не заставляй её делать всё!».
— Расскажу. Но вы рискуете, не забывайте. Если коридор найдут, нас с вами по головке не погладят.
— Пусть! Мы не делаем ничего такого. Приехали в лес приятно провести время, случайно нашли тропинку. Вот и всё.
«Ты такая наивная и такая оптимистка», — подумал Майер, погладил её по голове. Машинально. И Тевейра не отстранилась, не поймала его руку, как раньше.
— Тогда давайте меняться. Я расскажу про то время, а вы про себя. Хорошо?
— Времени не хватит, — вздохнула Тевейра. — На всё не хватит… вы первый! Мы пойдём или полетим?
— Полетим. Только выключите курсограф. Вообще, сотрите всё там, чтобы потом никто не нашёл.
— Уже стёрла. Я диван не буду собирать, ладно? Мы же ещё вернёмся?
— Ближе не надо. — Доктор указал на особенно крупный камшер, он стоял как пограничный столб, как главная крепость на границе между мирами. — Вон там табличка.
— И что? — удивилась девушка, оглянувшись несколько раз. — Я ничего не вижу!
— Постоим. Вы ни разу не ходили по этой тропе, она не сразу откроется.
Они стояли минут пять, а потом…
— Ой! — Тевейра схватила его за руку, прижалась. Ей было страшно, но страшно, как в том «подземелье», это был восторженный страх. Проход проступил перед ними; как и прежде, налетел ветер, он качнул крону камшера (доктор невольно поднял взгляд — если сорвёт шишку, надо успеть отбежать), толкнул пришельцев в лицо, а потом в спину — вперёд! Но они устояли на ногах.
Он был прямо перед ними. Портал, сквозь который туристы приезжают на курорт, настолько широк, что в него свободно пройдёт и самолёт, и даже прогулочный челнок, которым туристов возят на Луну и ближние планеты. А тут — словно дверь. Они ещё тогда спорили, мог бы пройти «Тур» или нет. «Мог бы, — доказывал Умник, — впритирочку, но мог». Портал открывался куда-то в чащу леса, а над ней… Какой он красивый, ведь сумели же такое построить!
— Смотрите, листья! — Тевейра в восторге. Да, ветер дул теперь насквозь, туда и оттуда, и очередной его порыв занёс «оттуда» несколько золотистых листьев. В Старом Мире осень… «Никак не привыкну, — подумал доктор. — Здешний год длиннее. Месяцы назвали так же, но там уже осень».
— Ой, как красиво там… и пахнет так приятно… Это что, башня?
— Это Университет. Университет Королевства Тегарон, один из крупнейших.
— Да?! — Тевейра смотрела, крепко сжимая Майера за руку. — Мама рассказывала. Это, правда, Тегарон? Мне страшно по-настоящему, а вам?
— Немножко. — Возле порталов не может не быть страшно. Поначалу, по крайней мере. — Попробуйте. Вы же хотели, верно? Просто шагните и протяните руку.
— Боюсь, — призналась девушка. — Не отпускайте меня! Пожалуйста!
— Не бойтесь. — Майер крепко взял её за другую руку. Действительно, как там чудесно пахнет. Всё изменилось кроме Университета, он стоит всё такой же величественный. — Не отпущу.
Тевейра не сразу решилась протянуть руку, но решилась. Протянула, сорвала «с той стороны» травинку, отступила на шаг. И тут же проход закрылся.
Раскат грома над головой. И снова порыв ветра, сбил дыхание и чуть не повалил их обоих. Тевейра выпрямилась, смеясь, сжимая в руке травинку.
— Ой, как в сказке! Почему гром? И где проход?
— Постоим — снова откроется. А почему гром, не знаю. Здесь всегда что-нибудь странное случалось. У меня иголочки по всей коже, а у вас?
— У меня тоже, — удивилась Тевейра. — Давайте вернёмся! Здесь так здорово, но страшно, если честно.
Остаток дороги она смотрела на травинку-колосок, которую взяла на память из Тегарона. И молчала. Улыбалась и молчала.
6
Они молчали следующие четыре часа. Ну почти ни звука.
Пообедали — Тевейра была очень голодна, а в этом ресторане готовили отменно, ничего не скажешь. О туристах заботятся. Основная статья дохода Стемрана — туристы, вроде бы все понимают, что Стемран уже сам по себе, а устоявшихся юридических отношений со Старым Миром ещё нет.
Погуляли. И тоже молча. А потом Майер лежал в палатке, захотелось поваляться, как в старое доброе время, и думал о своём. Тевейра вытащила его через час. Как тут спокойно! И безопасно! Не верится, что ещё двадцать шесть лет назад тут кругом роились и облака-терминаторы, и пожиратель мог вылезти из-под земли в любой момент, и много прочей механической дряни, которая успела обосноваться в Лесу. Так и не поняли, кто оставил здесь всех этих роботов, почему Лес сжился с ними, и почему вдруг он стал противостоять им, помогать, если можно так выразиться, людям.
— Почему вы молчите? — поинтересовалась Тевейра, когда они пришли, а часы тихонько пискнули на запястье доктора. Сейчас снова модно носить настоящие вещи, под старину. Часы, авторучки. Понятно, что в современные часы умудряются столько впихнуть, что и часами-то не назвать, это и вычислитель, и проектор, и «лампа тьмы» для тех, кто хочет вздремнуть, и собственно часы, и плеер… «А вот у меня просто часы, — подумал Майер. — Реплика старинной знаменитой марки. Всё движется по спирали».
— Не знаю. Честно, не знаю. А вы?
— А я не молчу! Я всё время о себе рассказываю! Просто не словами.
— Вы меня разыгрываете? — Доктор потёр лоб.
— А вы попробуйте. Возьмите меня за руку. Вот, а теперь подумайте, что я больше всего люблю есть?
— Сырую рыбу с тушёными овощами, — предположил Майер. Вот откуда-то пришло в голову, и всё. Да как пришло — как будто перед ним стоит блюдо, и глаз радует, и пахнет так, что язык проглотишь!
— Точно-точно! А как я сплю обычно?
— На правом боку, — Майер медленно поднялся. — Правая рука под одеялом, левая сверху. Вейри, это правда не розыгрыш?
— Нет. — Она смотрела на него, и от её взгляда у него мутилось в голове. — Простите. Я вас обидела? Просто хотела, чтобы вы перестали меня стесняться!
— Вы такая необычная. — Он снова потёр лоб. — Вы все так умеете?
Она отвернулась.
— Вейри? — позвал Майер через минуту. И когда он научится следить за языком?
Девушка развернулась — резко, стремительно — и толкнула его ладонями в грудь. Ещё момент — и вот она сидит верхом на его груди, прижимая плечи доктора к дивану, гневная и мрачная.
— Я одна! Я одна такая! — Глаза её наполнились слезами. — Я бы ударила вас, но вам это нравится! Когда женщины дают вам пощёчины!
— Простите, Тевейра. — Майер на миг растерялся. — Я больше не буду.
Она долго смотрела ему в глаза, кивнула и отодвинулась. Уселась и мрачно уставилась в пространство.
— Будете, — возразила она хмуро. Майер не без труда уселся, пододвинулся, взял её за руку. Девушка молча освободилась, продолжая смотреть в сторону, насупившись. И Майер неожиданно почуял. И улыбнулся.
— Перестаньте, Тевейра. — Он снова взял её за руку. — Ну в самом деле! Не притворяйтесь!
Она расхохоталась, и снова повалила его на спину («Какая она сильная», — подумал доктор), склонилась над ним. В её взгляде читалось обожание.
— Здорово! Нет, правда! Вчера вы почти совсем ничего не чувствовали! Только не говорите так больше!
— Не буду, — снова пообещал доктор, и Тевейра обняла его, прижалась к плечу.
— Молчите, — велела она. — Я знаю, что вы хотите сказать. «Тевейра, что мне теперь делать? Как же мы будем жить втроём? Что будет завтра?» Вы маму замучили такими вопросами. А я не позволю!
— Вы меня пугаете, — признался Майер, вновь растерявшись.
— Знаю. Простите меня! Я так рада, что вы рядом… — И она уткнулась лицом в его грудь. — Не рассказывайте ничего. Ни сегодня вечером, ни завтра. Я буду рассказывать, да?
— Да. Я хочу слышать ваш голос.
— Да-да. А теперь молчите! Просто лежите и слушайте Лес.
— Вейри? — позвал доктор минут через тридцать. Закат надвигался, а вместе с ним приходили сумрак и прохлада. — Может, перебраться в палатку? Вы как, не проголодались?
— Ой, нет, я наелась на неделю! — Она уселась. — Приготовьте пока всё в палатке, а я вам ужин сделаю. Не спорьте! Вы же хотите есть!
Читать бесплатно другие книги:
