Книга Снов Бояндин Константин

Одно движение. Всего одно движение кинжалом. Гроза может многое, но даже она не успеет.

— Нет, — Гроза закрыла за собой дверь. Замерла. Сделай она хоть шаг, случилось бы то движение. — Когда я прихожу провожать кого-то, у меня с собой фонарь.

Лас оглянулась. Гроза не стала принимать ничей облик, оставалась сама собой.

— Фонарь? Зачем? Стой где стоишь!

— Я устала, — Гроза потёрла лоб. — Можно сесть?

— На пол, — махнула рукой Лас. — Садись на пол. Не подходи! Что за фонарь? Зачем?

— Обычный фонарь. Чтобы освещать дорогу, — пояснила Гроза. — Там темно. И нельзя стоять на месте, чтобы привыкнуть к темноте.

— Тогда сходи за фонарём.

Гроза засмеялась. Невесело и устало.

— Нет, не пойду. Мне и так хорошо.

— Хочешь посмотреть? Тебе ведь это нравится? Повернуться к тебе лицом?

— Нет, — Гроза прикрыла глаза. — Никогда не нравилось. Знаешь, почему я не сошла от этого с ума? Потому что знала: это пройдёт. Взойдёт солнце, прогонит ночь, кошмары рассеются. Так и случилось.

— А потом снова придёт ночь и новые кошмары, — Лас почувствовала, как дрожат руки. Не дай ей себя заговорить. Она всё равно не поймёт.

— Лас, ты же помнишь, как её провожали? Помнишь? Вспомни, что ты там видела?

Лас припомнила. Сочувствие, но без боли. Печаль, но без надрыва. Скорбь, но без отчаяния. Были песни — но светлые. Ни рыданий, ни безнадёжности. Её просто проводили в дальний путь. И пожелали вернуться — когда и если захочет, когда придёт час.

— Вот именно, — Гроза поднялась на ноги. — Я не знаю, что ты сейчас чувствуешь. Наверное, я могла бы узнать, но не стану подслушивать. Я уйду, Ласточка, но я вернусь. С фонарём или без, решай сама. Я не перестану любить тебя в любом случае. И никто не перестанет, что бы ты ни сделала.

Едва дверь за ней затворилась, Лас упала на колени. Кинжал выпал из рук.

— Прости, — прошептала она, сама не понимая, к кому обращается. И упала в обморок — так ей показалось. А может, заснула — от чудовищного перенапряжения.

Гроза пришла через час. Без фонаря. Проводила Лас к остальным — и там тоже не было ничего тёмного — никто не плакал, не убивался. Просто на одном из портретов появилась чёрная рамка, а на одной из стен — белая полоса. Она ушла, но осталась. В этой комнате всегда ощущалось её присутствие — все последующие года.

…Где теперь эта комната? Где все? Моя вахта закончена, сказала Гроза в письме, которое передала Вессен. Завтра я покидаю вас. Мы с тобой последние — ты остаёшься на вахте. Не оплакивай меня. Мы все встретимся, я обещаю. Береги себя, Ласточка! Я не прощаюсь.

В её голосе не было ни печали, ни сожаления, ни скорби. Её просто призвали на последнюю службу. Когда-нибудь это должно было случиться.

Бабушки, Неиверин 17, 1288 В.Д., 19:30

— Досталось тебе, — Вейс крепко сжала плечо Лас и налила ей ещё чая. — Теперь я почти понимаю. И молчала! Ни словечка ведь не сказала!

Ничего не понимаю, подумала Лас. Её всё ещё била дрожь, но становилось лучше. Я что, всё это рассказала вслух?

— Что бы это изменило? — полюбопытствовала она.

— Ты всё-таки свинка! Всё! Всё бы изменило! Вот что, милочка: больше ты не будешь одна. Ни днём, ни ночью!

— А это прилично? — не удержалась Лас.

— Да чихать я хотела! Ты поняла, о чём я, не притворяйся. Всем когда-то нужно одиночество, но надо же и меру знать!

— Вейс, — Лас прикрыла глаза. Слабость накатила и прошла. — Не оставляй меня.

— Размечталась! — Вейс подбоченилась. — Ни я, ни внуки. Ни все остальные. Я тебя из-под земли достану, если что! Всё, вставай. Мы выпьем сегодня за тех, кто ушёл, и споём для них. Всё, как надо. Но жить ты будешь с живыми.

— Бабушки! — Тесан восторженно хлопнула в ладоши. — Всё-таки пришли! А мы уже почти закончили!

— Нам захотелось прокатиться, — пояснила Вейс. — До ближайшего злачного места. Кто нас отвезёт?

— Бабушка! — Тесан была потрясена. — Ты серьёзно?!

— Ещё как! Мы будем веселиться до утра. Ну, кто о нас позаботится?

— Я, — ответили Тесан и Эверан хором. Рассмеялись. — Стайен, вы с нами? — поинтересовалась Тесан.

— С удовольствием, — и Хорёк надел шляпу. — Завтра мне уже на работу, и надо как следует развлечься.

Бабушки, внуки и Хорёк, Неиверин 18, 1288 В.Д., 4:30

— Ну вы даёте, — в очередной раз заметила Тесан, помогая бабушкам выбраться из машины. — Такое никто не забудет!

— Это точно, — Хорёк был единственным, кто оставался трезвым. Выпил, казалось, больше всех, а трезв как стекло. — Теаренти, вам помочь?

— Нет, вдвоём мы как-нибудь справимся, — заплетающимся языком возразила Вейс. — К тому же, это ужасно неприлично! Лас, фу…. ты меня напоила! Как не стыдно!

— Простите, — у Лас язык не заплетался, но видно было — и она перебрала. — Простите нам это, Стайен. Вы чудо. Я бы вас ещё раз обняла, но она меня убьёт!

— Убью! — подтвердила Вейс. — Сейчас же и убью!

Тесан смотрела на всё это с восхищением. Эверан ещё не вернулся из гаража. Он много пропустил, подумала Тесан.

— Спокойной ночи! — видно было, что Вейс не вполне понимает, кто она и где. — Лас, пойдём! У меня к тебе очень серьёзный разговор!

И они удалились — держась друг за дружку и пошатываясь.

— Завтра им будет плохо, — обеспокоилась Тесан.

— Сделайте холодный чай, добавьте дольку лимона, — посоветовал Хорёк. — Завтра пригодится. Вы сами как, справитесь?

— Не впервые, — Тесан улыбнулась до ушей. — У меня «шлем»! — показала на виски. — Могу пить сколько угодно.

— Вы не очень обидитесь, если я предложу проверить ваш «шлем»?

— Вы и в этом разбираетесь?! — поразилась Тесан. — Знаете, я вам что угодно разрешу! Ну почти!

— Тогда давайте завтра.

Наверху послышались возмущённые возгласы и шум — что-то упало. Или кто-то.

— Как бы чего не вышло… — Хорёк посмотрел наверх.

— Я посижу под дверью, — пообещала Тесан. — Не бойтесь. Они ужасно любят друг друга, только никогда не сознаются. Я постерегу! Отдыхайте!

Хорёк и Тесан, Неиверин 18, 1288 В.Д., 5:20

— Тесан! — Хорёк осторожно потрогал девушку за плечо. Спала прямо на полу у дверей в комнаты Лас. Тесан поморгала, потянулась… зевнула и смутилась.

— Идёмте, — Хорёк помог ей подняться. — Я приготовил поесть. Всё равно мне не спится. Пока никто не видит, можно и «шлем» проверить.

Тесан прыснула, зажала рот ладонями.

— Почему никто не должен видеть?

— Вы поймёте. Сами всё поймёте.

— Давайте! Только сначала поедим. Ох, чего я наслушалась тут за ночь…

— Тесан! — укоризненно протянул Хорёк.

— Ой, не будьте вы как бабушка! Их весь дом слышал, так шумели. Могли бы тишину включить, если бы не хотели. Нужно мне прямо подслушивать!

— Всё, молчу, — Хорёк предложил ей руку. — Идёмте.

— Вы правда так мало спите? — аппетит у Тесан оказался волчьим. — Час или два? Вам хватает?

— Привык, — развёл руками Хорёк. Его привычка то и дело поправлять пенсне и подкручивать пальцами усики забавляла девушку. — Скажите, бабушка знает, что у вас «шлем»?

— Нет, а что? Не хочу её зря расстраивать. У нас это многие себе поставили. Жуть как удобно!

Хорёк вздохнул. «Шлем», он же «паутина Стайена». О втором названии знают единицы. Первый удачный опыт управления гормональными системами при помощи точечных источников сверхслабых модулированных электрических полей. Вживляется в тридцать две активных точки на голове, не определяется детекторами металла в аэропортах, не боится обследования в диагностах, при частичном разрушении просто перестаёт действовать. Но в некоторых странах ношение «шлема» запрещено, и если обнаружат — то крупный штраф и высылка обеспечены.

И самое главное — стоит очень недёшево. Откуда у Тесан столько денег?

— Идёмте, проверим, насколько удобно, — встал Хорёк.

Тесан оживилась.

— Куда пойдём?

— Где нас никто не услышит.

— Да хоть здесь! Включите тишину и всё. Бабушки до вечера не проснутся!

— Как скажете, — Хорёк добыл «волшебную палочку» (так Тесан называла про себя его указку), три-четыре постукивания — и звуковая защита действует. Теперь ни в кухню, ни наружу звуки не проходят.

Тесан рассмеялась.

— Вы ей всё можете включить или выключить, да? Всё-всё?

— Практически. Так, сядьте в кресло. Расслабьтесь. Держите язык за зубами. Я буквально — чтобы не прикусить. Готовы?

Тесан кивнула — готова. Хорёк ещё одним взмахом указки включил телевизор, вот только вместо новостей на нём появилась… картинка. Тесан, анфас и профиль. И сеточка точек на её голове. Я так и думал, подумал Хорёк. Ставила подпольно. Там это стоит раз в десять меньше

— Где вам его ставили?

Тесан замялась. Четыре пары точек на экране изменили цвет — из пронзительно-синих стали зелёными.

— Что это значит? — удивилась девушка, указывая на картинку.

— Это значит, что вы думаете, что бы такого соврать, — пояснил Хорёк. — Скажите правду. Это была «рекламная акция», верно? Вам что-то втёрли о скидках, и всё такое, и сертификата не дали?

— Откуда вы знаете?!

Хорёк тяжело вздохнул.

— Тесан, вам его поставили нелегально. «Шлем» делает единственная компания, ММТ. Ни у кого больше нет лицензий. А у вас — подделка. Кустарного производства. Показать, чем это опасно?

— Покажите, — Тесан надула губки. Ей обидно. Она в самом деле думала, что это рекламная акция. Подруга посоветовала. Ох и достанется подруге…

— Так… ну, давайте для начала вас развеселим, — Хорёк постучал ногтем по указке, взмахнул ей — и Тесан принялась хохотать. Всё сильнее и сильнее. Когда она уже начала задыхаться, Хорёк взмахнул указкой и Тесан тут же уселась прямо, тяжело дыша, вытирая слёзы и глядя на Хорька широко раскрытыми глазами.

— О Великое Море! Это вы? Это вы заставили меня смеяться?!

— Я, — Хорёк снова вздохнул. — Я могу сделать с вами что угодно. Заставить смеяться или плакать, переживать депрессию и что угодно ещё. Понимаете? У вас подделка. Запрещённая законом.

— Что же мне делать? — жалобный взгляд.

— Моя сестра приглашает вас всех к себе. Бабушек и вас с братом. Там у меня мастерская. Я поставлю вам настоящий «шлем», не подделку. Или просто сниму этот.

— Но откуда?! Как вы…

— А, очень просто. Это я его изобрёл.

Тесан потеряла дар речи.

— Не может быть! Слушайте, это уже слишком! Ну признайтесь, что соврали!

— Провалиться на месте, если вру! — Хорёк выглядел совершенно серьёзно.

Тесан долго смотрела ему в глаза.

— Только бабушке не говорите! — прошептала она умоляюще. — Пожалуйста! Она меня убьёт!

Вот за это точно убьёт, подумал Хорёк.

— Не скажу ни слова. Если хотите, могу его отключить.

— А его можно отключить?! — поразилась Тесан.

— К настоящему полагается сертификат и пульт управления. Его вообще-то включают только на время цикла. Ну или если нужен иммунитет к…

— Да понятно! Чтобы не «угладили»! Я давно уже не маленькая, говорите простыми словами!

— Вот именно. Кстати, вам в нём лучше, чем без него?

— Лучше, — согласилась Тесан. — Теперь не четыре дня, а полдня. И не хожу, как варёная, и на людей не кидаюсь. Хоть здесь не обманули!

— Вы можете дать адрес, где вам ставили?

— Я боюсь, — Тесан посмотрела ему в глаза. — Мне же придётся идти в полицию!

— Не придётся. Вообще не будет никакой полиции. Я прикрою эту лавочку своими средствами.

— Слушайте, ну вы даёте! Я вас сейчас начну бояться! Скажите, сколько вам лет? Мы с Вери поспорили, он говорит — вам за семьдесят, а я думаю, что сорок с небольшим!

— Семьдесят четыре, — приподнял шляпу Хорёк. — Сегодня не ваш день.

— Ладно, — тяжело вздохнула Тесан. — Выключайте его. Сама виновата. Пусть всё будет по-честному.

Бабушки, Неиверин 18, 1288 В.Д., 13:30

— Лас, ты как? — слабый голос Вейс.

— Как огурчик, — Лас уселась на кровати. — Ты хоть помнишь, что вчера вытворяла?

— А сама? Там надолго запомнят твой танец с кинжалом! Как тебя не арестовали, не понимаю! Ох! — Вейс схватилась за горло. — Мне плохо…

— Сейчас, — Лас соскочила на пол, добежала до окна. Там, в горшке, рос перчик — красный, огненный, жгучий на вид. Сорвала один стручок.

— Вот, — протянула его подруге. — Медленно разжуй.

— Ты издеваешься, да? — слёзы навернулись на глаза Вейс. — Смерти моей хочешь?

— Это только выглядит как перец. Смотри! — Лас откусила половину стручка и медленно разжевала. Проглотила. Вейс смотрела широко раскрытыми глазами. — Ешь давай!

Вейс повиновалась. На лице её возникло изумление.

— Вкусно! Что это такое, Лас? Ты где взяла?

— Вчера вырастила. Перед тем, как мы уехали. Знала, что пригодится. Поправилась? Тогда бегом в душ!

— Я не дойду, — Вейс прикрыла глаза.

— Ох уж эти бабушки! — Лас протянула ей руку. — Идём.

Вейс понемногу ожила. То ли перчик, то ли душ, то ли массаж помог — кто знает.

— М-м-м… — промурлыкала Вейс, когда Лас закончила. — Я тоже многое упустила… Можно, я немножко полежу? Всё равно давно не утро.

— Конечно, — Лас уселась на пол, глядя на Вейс. Мне хотелось, чтобы она сделала мне что-нибудь такое. Но я никогда не попрошу. Не смогу. Глупо, понимаю, но не могу. Ох, мама, мама… что же ты со мной сделала…

— Слушай, мы идём сегодня на свидание? — поинтересовалась Вейс. — Нас ведь вчера пригласили.

— Мы согласились — придётся идти.

— Я этого не переживу! Придумай что-нибудь! Я старше его на восемьдесят лет!

— А кто тебя тянул за язык?

— А ты? Ты пойдёшь?

— Конечно. Я ничего не обещала. Просто встретиться и поговорить. Я девушка строгих правил.

Вейс зарычала. Звучало неубедительно.

— Ничего, это полезно для здоровья, — Лас посмотрела ей в глаза. — Разве нет? Все врачи так говорят.

— Если ты будешь делать мне массаж, — Вейс закрыла глаза, — мне никто больше не нужен.

Лас усмехнулась, покачала головой.

— Буду. Но на свидание мы всё равно пойдём.

Вейс обречённо вздохнула.

— Лас, можно я тебя спрошу?

— Конечно.

— Это очень личное.

— Пожалуйста.

— Только не обижайся!

— Спрашивай уже, — проворчала Лас.

— Почему у тебя нет своих детей? У тебя ведь всё в порядке, я знаю. И ты хотела, я тоже знаю.

Лас посмотрела Вейс в глаза, вздохнула.

— Прости. Мне не нужно было спрашивать.

— Я трижды собиралась. Было три человека, которым я доверила бы себя и детей.

— И что?

— Как только мы с ними всё решали, они погибали. Через день-два.

Вейс уселась. Побледнела — белее снега.

— Лас, прости! Я не знала!

— Ничего, Медвежонок. Пятьдесят человек зовут меня няней. Разве это плохо?

— Отчего они погибли?

— Не знаю. И больше не хочу пробовать. Наверное, не в этом моё счастье.

Вейс отвела взгляд и помотала головой.

Бабушки и внуки, Неиверин 18, 1288 В.Д., 15:00

— Вот это да! — прошептала Тесан, глядя как Вейс и Лас спускаются по лестнице — бодрые, энергичные и улыбающиеся. — Я бы так не смогла. Ничего себе!

— Старая школа, — вздохнула Лас. — Десятилетия упорных тренировок. Чем, по-твоему, мы занимаемся в Стране Цветов?

— Лас! — Вейс схватилась за голову. — Ну и кем нас будут считать?!

— Я говорила про здоровый образ жизни. А ты о чём подумала?

— Да ну тебя! — Вейс в сердцах оттолкнула подругу и прошла на кухню. — Тесан, это ты приготовила? Умничка!

— Мы уже завтракали и обедали, — пояснил Стайен, возникая на пороге библиотеки. — Мне пора покинуть ваш гостеприимный дом, теаренти. Дела. Можно вас на минутку? — Хорёк заметил, как помрачнела Вейс. — Вас обеих. Тесан, вы не подвезёте меня?

— Да, с удовольствием! — Тесан расцеловала обеих бабушек и выбежала из дому.

— Лас, меня попросили обеспечить вашу безопасность. Пока мы не выясним, кто запустил ту ракету, вот, — он протянул ладонь. На ней — две брошки. — Экстренная связь. Телефон у вас всегда с собой?

Лас кивнула.

— Отлично. Моё кодовое имя — «Хорёк». Если будет сигнал — а вы сразу поймёте — просьба делать в точности то, что я скажу.

— А моё кодовое имя? — поинтересовалась Вейс. — Не подскажете? Кем вы меня называете?

— Вы у нас «Сойка», теаренти, — приподнял шляпу Хорёк.

— Хорошо хоть не «сорока», — проворчала Вейс. — Что за ракета? Что вы уже успели натворить?

— Когда мы возвращались, на «Сокол» навели ракету, — пояснила Лас. — Мы не смогли уйти.

Вейс потеряла дар речи. Правда, всего на несколько секунд.

— Великое Море! Кто это сделал?! Зачем??

— Мы выясняем, — Хорёк продолжал протягивать брошки. — Возьмите.

Лас забрала обе.

— Если «Сокол» выдержал попадание ракеты, — медленно проговорила Вейс, — то может быть, на нём и ездить?

— Именно об этом я и прошу. Если выезжаете куда-нибудь — то пусть это будет «Сокол». Я немного модернизировал остальные два автомобиля. Подстраховался. Но «Сокол» мощнее во всех смыслах.

— Если смогли навести ракету, — Вейс посмотрела в глаза Хорьку, — то смогут и вторую. Ну и что нам теперь? Зарыться под землю? Улететь на Луну?

— От термической не зароешься, — махнула рукой Лас. — Она права, Стайен. Если очень захотят убить, то убьют.

— Можно вернуться, — Вейс явно была напугана. — В Страну Цветов. Туда никому чужому нет дороги, ведь так?

— Я не буду бегать, — Лас выразительно посмотрела на неё. — Я ни от кого не собираюсь бегать! И закапываться в нору тоже не буду.

Стайен кивнул.

— Согласен, всё не предусмотришь. Но от известных неприятностей я постараюсь вас уберечь. Простите, если напугал! Я позвоню, когда будут новости.

И отбыл.

— Ну что, идём обедать? — Лас протянула брошку Вейс. Та молча оттолкнула руку. — Не вредничай! Это просто на всякий случай!

— Мне теперь кусок в горло не полезет! Кто желает тебе зла, Лас? Кому ты мешаешь?

Лас пожала плечами.

— Не хочу гадать. У меня были «поклонники», но не настолько, чтобы запускать по мне ракету. Всё, я иду есть. Нас ждут в семь вечера! Я не дотерплю!

Вейс махнула рукой и пошла вслед за Лас.

— Я не поеду, — угрюмо сообщила Вейс, после того, как обед закончился.. — Говори что хочешь, думай что хочешь. Я не поеду.

— Мы просто посидим в ресторане, — Лас взяла её за руку. — Ничего больше не будет. Посидим, послушаем комплименты, поговорим о всякой чепухе. Какая-то морская свинка хотела меня развлекать!

Вейс безнадёжно махнула рукой.

— Ладно, ладно. Но я теперь от тебя ни на шаг! Поняла?

— Ни на шаг, — Лас улыбнулась. — Я очень рада! У меня появились планы, Медвежонок. Хочу побывать кое-где. Где давно не была. И нас с тобой всегда рады видеть — там, куда я ездила в гости.

— У меня тоже есть планы. Тогда по очереди! Сначала, куда ты хочешь — потом куда я! Чтобы всё честно!

Лас кивнула. Ох и трудно же с тобой будет, Медвежонок… но зато спокойно, очень спокойно.

— Меня колотит, — Вейс залпом допила остатки чая. — Лучше бы я не знала ни про какую ракету!

— Я знаю одно средство. Сейчас мы поднимемся ко мне…