Тень в воде Фриманссон Ингер
Первым сообщили Тору. Когда раздался телефонный звонок, он сидел в постели, поджав под себя ноги, как в юности, как в школьные годы, когда зубрил к контрольным по математике или истории. Для будущей жизни.
Он чувствовал усталость, но уже не ту, что прежде. Более физическую, как после долгой, изнурительной работы. Он подумал, что надо уснуть. Что надо войти в определенный ритм, чтобы вернуться к жизни.
Звонили из полиции.
– Мы нашли останки тела в озере Мэларен. Шторм вынес их на берег, по некоторым признакам это может быть ваша пропавшая без вести супруга.
Женщина-полицейский по имени Мари. Это он расслышал. Мари Йонсен. Ну конечно, женщины лучше умеют сообщать такие вести. Трагические, тяжелые вести. Необратимые.
Останки. Какое страшное слово. И странное, как сама смерть.
– По каким признакам? – спросил он, чувствуя вкус металла во рту.
– Прежде всего, зубы. Их расположение, щелка между передними зубами. Но все предстоит проверить.
– Где вы ее нашли?
– В Хэссельбю. Сразу за купальней Лёвста, если знаете, где это.
– Знаю.
– Мы, разумеется, ждем решения судмедэксперта и стоматолога. Но многое указывает на то, что это Берит. Я просто хотела сообщить вам.
– Кто ее нашел? – Внезапно ему захотелось знать все, все детали, точное время, имена.
– Мужчина, выгуливавший собаку. Собака заметила тело и стала упираться. У мужчины был с собой мобильный. Мы сразу отправили туда своих сотрудников.
– Расскажите еще!
– У самой воды растет дерево, кажется, ольха с длинными корнями. Она застряла среди корней и лежала, как в объятиях.
Она так и сказала? Вряд ли. Наверно, он так услышал.
– Где она сейчас? Куда вы ее отвезли?
– На судмедэкспертизу в Сульна.
Комната закружилась.
– Можно ее увидеть?
Молчание длилось несколько секунд, затем Мари Йонсен произнесла сочувственным тоном:
– Я бы посоветовала вам не делать этого.
Его первая реакция: Йилл. Надо найти ее, надо рассказать. Он позвонил и на домашний, и на мобильный телефон, но она не отвечала. Даже автоответчик не был включен.
«Наверное, спит, – подумал Тор. – Не рано ли?»
После – мальчики. Первым Тор набрал номер Йоргена, старшего. Ответила девушка, женщина. Легкий датский акцент.
Тор представился. Ее тон переменился.
– Ой, привет, Тор! Нет, Йоргена дома нет.
– Где он?
– На работе. Но скоро придет.
На работе? Какая работа? Спросить не было сил.
– Хелле? – спросил он. – Это ты?
– Конечно, Хелле! Старая добрая Хелле. Что-то случилось?
– Как ты думаешь, он может приехать сюда?
– Что-то страшное?
– Не знаю. Я просто хотел бы, чтобы Йорген приехал сюда.
– Что-то с сердцем, Тор?
– С сердцем? Нет, ничего такого.
Он позвонил Йенсу. Сначала не мог найти номер, а наизусть не знал. Может, следовало бы, раз он отец? Тор был как-то летним вечером в квартире у сына. Они сидели на балконе, девушка сына налила вино и предложила легкую закуску. Марика. Вот как ее звали. Йене и Марика. Худая девушка, похожая на мальчика, тихая и замкнутая. Она изучала психологию, и это Тору было сложно понять. Ему казалось, что сыну нужна девушка совсем другого типа.
Йене был не таким прямолинейным, как старший брат. Он вел себя более гибко, не критиковал открыто. Йене всегда был мамочкиным любимцем.
Трубку взял Йене.
– Это папа.
– Привет.
– Давно не слышались.
– Да, я звонил несколько раз, но никого не было дома.
– Вот как, ты звонил?
– Да.
– Что ты делаешь?
– Ничего особенного.
– Можешь приехать ко мне?
– Что-то случилось?
– Потом расскажу.
– Мама, – глухо проговорил Йене. – Ее нашли, да?
– Похоже, так.
– Мертвую?
– Да.
Тор услышал сдавленные рыдания. В горле набух ком.
– Йене, приезжай, не могу говорить об этом по телефону, это ты меня заставил.
– Я знал, я все время знал.
– Йене!
– Я знал, что она мертва!
– Бери такси и приезжай. Я хочу, чтобы мы все вместе об этом поговорили.
Он заварил чаю и отыскал пачку сухого печенья с истекшим полгода назад сроком хранения, выложил его на тарелку, кружком по краю. Йене и Йорген приехали быстро. Оба с девушками. Тор не знал, хорошо это или плохо. Ветер не утихал, капли дождя исполосовали стекла.
– Присаживайтесь. – Тор провел их в гостиную. Как будто они не знали дома. Как будто не выросли здесь. На столе стоял портрет, который Тор достал заранее, – Берит в голубом платье, не сводящая с них прищуренных глаз.
– Йене уже рассказал, – сообщил Йорген. Что-то в его внешности переменилось. Понятно, он побрил голову. Этот рослый бритый наголо мужчина – его сын.
Младший выглядел прежним, с заплаканным лицом вертел в руках очки. Глядя на него, Тор тоже заплакал, утратив самообладание.
– Если это и вправду она, то… это все-таки ставит точку, – пробормотала Хелле. Кажется, она прибавила в весе: щеки округлились. – И это хорошо для всех нас, как бы ни было печально и бесповоротно.
Марика кивнула:
– Все мы это и подозревали. Ваша мама не сбежала бы без предупреждения. Она была не такая.
«Что ты об этом знаешь», – подумал Тор.
– То есть она утонула? – спросил Йорген, сдержанно и спокойно, будто речь шла о незнакомке.
– Многое указывает на это.
– Но ведь озеро было замерзшее, когда она пропала?
– Наверное, она вышла на лед. А он треснул.
Тор представил себе черную, глубокую полынью. Как она хваталась за ледяные края, кричала в панике, звала на помощь. Она шла по льду одна. Что же она там делала, черт побери?
Йене грыз ногти.
– Как глупо, – буркнул он. – Ходить по льду в одиночку. Любой сопляк знает, что это просто идиотизм.
– Не всегда все решает разум, – сказала Марика. У нее отросли волосы, она теперь собирала их в узел. Это делало ее страше. Казалось, она что-то хотела сказать, но умолкла.
Йене посмотрел на отца, робко и беспомощно:
– Можно спросить, папа? Вы ссорились в тот день?
Тор покачал головой:
– Я уехал на Вэтё. Без причины, просто захотелось. Устал на работе, много дел. Я несколько раз предложил ей отправиться со мной, но она отказалась. Ей обязательно нужно было поехать в Хэссельбю.
– Еще чаю? – спросил он.
Марика взяла чайник и подлила себе. Дурацкий, неудобный чайник в форме домика. Кто-то подарил его Берит на день рождения. Печенье никто не ел. Тор взял одно и разломил надвое.
– Окончательного заключения еще нет. Это может занять несколько месяцев. ДНК и прочее.
– Но это она, – сказал Йорген. – Должна быть она. Вспомни, что они сказали о зубах.
– Да. Но стопроцентной уверенности нет.
– А похороны будут? – спросил Йене. Он успокоился и сидел, держа Марику за руку.
– Наверное, – уклончиво ответил Тор.
– Где мы ее похороним? – спросил Йорген. На пальце у него было кольцо из белого золота. И у Хелле. Неужели они обручились, не сказав ему? А может, даже женаты?
– Не знаю, – ответил Тор.
– Рядом с бабушкой и дедушкой в Хэссельбю?
– Посмотрим.
– Только не в этом чертовом Хэссельбю! – воскликнул Йене. – Я против. Это гиблое место. Его нужно стереть со всех карт.
Тор вышел в кухню, чтобы вскипятить еще воды. Из гостиной доносились голоса. Это было непривычно. Обычно в доме царила тишина. Кто-то осторожно вошел в кухню вслед за ним. Марика. Заколка отцепилась, и она пыталась снова собрать волосы.
– Йене очень переживает. Его всегда переполняют эмоции. Хорошо, если он их выпустит. Годы были нелегкие. Ему пришлось тяжко.
– Да.
– А как вы?
– Все кружится перед глазами.
– Да.
– Мы точно не знаем, – продолжал Тор.
– Не знаем.
– Но если… если все и вправду так, как мы думаем…
– Да.
Он заплакал, быстро оторвал кусок бумажного полотенца и прижал к лицу.
– Тор, – сказала Марика. – Мы столько думали о вас. И я, и остальные.
Прощаясь, он обнял каждого. Сначала девушек, потом Йоргена и Йенса.
– Я рад, что вы вернулись, – сказал Тор, стараясь совладать с голосом. Слова звучали так жалко.
– Кстати, – сказал Йорген, надевая куртку, – мы хотели сказать тебе одну вещь.
Подойдя к Хелле, он осторожно положил ладонь на ее живот.
– Что?..
– Да, именно так. Станешь дедушкой примерно после Нового года. У нас будет ребенок.
Глядя в окно, как они садятся в машину Йоргена, Тор плакал. Плакал, ополаскивая чашки. Выбросил старое сухое печенье в пакет с мусором и плакал так, что голова чуть не взорвалась.
Берит. Сейчас она должна быть с ними. Она бы смеялась, запрокидывая голову. Тор слышал ее голос в кухне.
– Ой, как я хочу стать бабушкой! Поскорее бы! Хотя быть замужем за дедушкой… это совсем другое дело!
Он принес фотографию Берит.
– Девочка моя, – сказал он, глядя на нее. – Милый мой друг.
Глава 25
Он ненадолго вышел. Во всяком случае, сказал, что ненадолго, что скоро вернется. Жюстина не знала, что хуже – когда он в комнате, непредсказуемый и опасный, или когда она одна и нет ни малейшего шанса освободиться. Кровь пульсировала в кистях рук и ступнях, ремни давили. Она пошевелила пальцами на руках и ногах, разгоняя кровь. Все тело болело.
Время от времени что-то шуршало за занавеской. Словно чьи-то лапки, чьи-то острые коготки. Уходя, он затушил свечу. Пахло сыростью, Жюстина мерзла, ее тошнило. Это ад. Она угодила в ад. В ад с призраками прошлого.
Сначала эта Йилл. В первый момент она решила: Берит! На несколько секунд их лица слились в одно. Внутри словно извивались змеи. Потом она поняла, что ошиблась.
История повторялась. Пришла и задает вопросы. Болтает о детстве. Все это в прошлом, как они не могут понять!
Завела речь о Берит. О том, что та говорила и делала.
Жюстина не захотела приглашать Йилл в дом, чтобы не осквернять его. Берит осквернила дом. Вломилась в ее интимную жизнь и едва не разрушила ее. Сколько лет понадобилось, чтобы вернуть все на круги своя!
«Пожалуйста, можно мне зайти в туалет?» – и умоляющий взгляд Йилл. У взрослых такие нелепые черты: крупные носы и глаза, пористая, грубая кожа. И все-таки Жюстина ее узнала. Как узнала и Берит.
Там, на горе, они были целой компанией. Берит, Эви и Герд. И Йилл, где-то позади всех. Они повалили Жюстину на бугристый камень и уселись сверху. «Посмотрим, какая она из себя!» Жюстина что есть мочи сопротивлялась, царапалась, пока пальцы не заскользили по чему-то мокрому и теплому. Не помогало. Они стянули с нее одежду.
– Пожалуйста, – повторила Йилл, взрослая Йилл с крупным носом. – Можно мне зайти в туалет?
– Мне очень жаль, – ответила Жюстина. – Мне очень жаль, но нельзя.
Йилл повернулась и почти побежала к калитке.
Вскоре после этого пришел Микке.
Надо было войти в дом и запереть дверь. Одежда промокла – следовало переодеться в сухое. Вместо этого она осталась стоять на ветру.
Ханс-Петер, подумала она. Как он, должно быть, беспокоится. Звонил ли он ей с работы? Или не заметит ее отсутствия, пока не вернется домой утром? Или как он сегодня работает? В ночную смену? А может, вернется уже вечером? Что-то приключилось с Ариадной. Ее муж скоропостижно скончался. Ханс-Петер поехал к ней, чтобы помочь.
А если и она умрет… погибнет от рук маньяка.
Он так странно говорил, почти бредил. Называл ее миссис Тукер. Кто это?
«Некоторые люди заслужили смерть», – сказал он. Пламя свечи искажало черты его лица. Прыщавый лоб. Ссадина на носу. Он ее убьет! Теперь Жюстина это поняла. Он совершенно больной. Она принялась отчаянно дергать ремни. Бесполезно.
Парень двадцати с небольшим лет. Ребенок. Просто заброшенный ребенок с безумными фантазиями.
Когда дверь распахнулась, Жюстина закричала от страха, и Микке рассвирепел.
– Заткнись! – прорычал он. – У убийцы нет права голоса.
У него были мокрые, холодные пальцы. С волос капала вода.
– Убийцы? – в смятении прошептала она.
Стянув с себя куртку, Микке ходил по комнате, зажигая фонари, похожие на большие свечи, которые ставят у могил.
– Прошу, отпусти меня.
– Не-а, – отрезал тот.
– Прошу тебя, Микке, я дам тебе что захочешь. У меня есть деньги, я могу заплатить. Я дам тебе сколько хочешь, только отпусти меня.
Он поднял фонарь, осветив ее. Стеарин капнул на подбородок. Жюстина закричала, дергаясь, охваченная паникой.
Микке снова ударил, в голову. И она умолкла.
Это был не сон, это была реальность. Злая, кошмарная реальность. Она очнулась. Он стоял у стола, держа ее за руку. Боль слепила глаза. Лежа при свете дрожащих свечей, она больше не мерзла, ее бросило в жар.
Микке пытался закатать рукав куртки дзюдоиста. Ткань была жесткая, многократно простроченная. Наконец он отстегнул ремень на левой руке, вытащил ее из рукава и снова пристегнул к столу. Жюстина больше не чувствовала свои конечности. Она снова мерзла до озноба, обливаясь при этом потом.
Она пыталась поймать его взгляд, но Микке был занят, он шуршал пакетом, вынимая что-то блестящее – иглу. Жюстина лязгнула зубами.
– Вы боитесь смерти, миссис Тукер? – спросил он, проведя рукой по ее щеке.
Она попыталась ответить, попробовала подняться, но не могла ничего произнести – язык не слушался.
Теперь Жюстина видела шприц. Она задышала так, что закружилась голова. Подняв шприц вверх, он что-то напевал. Схватил ее обнаженную руку.
– Вы готовы, миссис Тукер? Пора.
Глава 26
Приехать в гостиницу его попросила Ариадна. Нейтральная территория, как она сказала. Ханс-Петер не понимал, что она имеет в виду. Наверное, Ариадна не в себе после случившегося.
Она ждала в столовой. Криста была с ней – очень крупная девочка в светло-желтой куртке, которую она не стала снимать в помещении, даже не расстегнула молнию, застегнутую до самого подбородка. Ладонь Кристы была мясистой, вялой на ощупь.
– Привет, Криста. Я Ханс-Петер, если помнишь. Ты бывала здесь в детстве.
Криста не ответила.
Ариадна сварила кофе и нарезала сдобу, которую принесла с собой. Она неуверенно улыбнулась Ханс-Петеру. Следы побоев на лице были уже не так заметны.
– Спасибо, что приехал, – сказала она.
С верхнего этажа доносился гул работающего пылесоса. Там была вторая уборщица, которая работала одновременно со сменщиком Ханс-Петера. Он не был знаком с ней, почти никогда не видел.
Ханс-Петер не знал, что сказать.
– Значит, мы тут одни! – пробормотал он и покраснел до самой шеи.
Ариадна была одета в вязаный розовый пуловер с аппликациями в виде цветов, в ушах красовались широкие кольца. Это было так непохоже на нее, она никогда не носила украшений.
– Ты и Криста, – сказал он.
– Да.
– Как вы?
Она нервно улыбнулась:
– Странно, но я будто ничего не чувствую.
Ханс-Петер надкусил сдобу, пальцы стали липкими.
– Да, реакции могут быть запоздалыми, как я понимаю. Наверное, и ты, и Криста сейчас в стадии шока. Как ты думаешь?
– Может быть.
– Вы уже говорили о похоронах?
– Юнас Эдгрен нам поможет. Он коллега Томми. Но мы не будем делать больших похорон, только для семьи, это мы уже решили.
– Понятно.
– А лежать он будет в поминальной роще. Иногда мы с ним говорили о том, что это хорошая вещь. Безымянно, но все же интимно. Уверена, что Томми хотел бы именно этого.
Ханс-Петер налил еще кофе.
– Вы будете жить в Экерё после всего этого? Ты уже подумала?
– Мы переедем, – поспешно ответила Ариадна.
– Найти дешевую квартиру непросто.
– Продадим дом. За него много заплатят.
– А потом? Как ты будешь справляться потом? Содержать и себя, и Кристу.
Ариадна смахнула крошки в ладонь и стряхнула в чашку.
– Он был застрахован, – медленно произнесла она. – Я об этом не знала.
Дверной замок щелкнул, и в гостиницу вошла Бритта Свантессон. Она была на рынке, купила три карликовые розы в горшках, чтобы поставить на подоконник.
– Решила порадовать нас, – сказала она. – Гостиница ведь называется «Три розы»? Или я ошибаюсь?
Положив пальто на стул, она подошла к Ариадне и Ханс-Петеру.
– Хорошо бы сейчас чашечку кофе.
Ханс-Петер посмотрел на девочку. Надев наушники, она, казалось, забыла о существовании остального мира. Ханс-Петер обратился к Бритте:
– Вы знаете, что произошло?
– Да, знаю.
– Я позвонила Бритте вчера вечером, – сказала Ариадна. – Мне надо было поговорить.
Мать хозяина гостиницы вздохнула.
– Да, что тут скажешь… вам предстоит тяжкое время, и тебе, и девочке. Но если честно, вам и раньше было нелегко.
На глаза Ариадны навернулись слезы.
– Нелегко, – прошептала она.
– Мы еще кое о чем говорили, правда, Ариадна?
Та кивнула. Обе женщины посмотрели на Ханс-Петера.
– О чем? – спросил он.
– Ульф.
Читать бесплатно другие книги:
