Большая девочка Стил Даниэла

Глава 16

Опасения, что студенческие годы Грейси промчатся слишком быстро, оказались не напрасными. Не успели они и глазом моргнуть, а девочка уже получала диплом. И вот вся семья на торжественной выпускной церемонии, на Грейс мантия и шапочка, и она, вместе с друзьями, подбрасывает ее в воздух. Все закончилось. Четыре года студенчества позади. У нее на руках диплом бакалавра по специальностям «Английская филология» и «Связи с общественностью», которым она пока не знает, как распорядиться. Грейси хотела работать в журнале или газете, но пока даже не приступала к собеседованиям. Она решила, что этим летом отдохнет, а трудоустройством займется осенью. И отец это одобрил. В июле она отправляется с друзьями в Европу — Испанию и Италию, с ней вместе едет ее парень, а потом они вдвоем заедут на юг Франции, и он познакомит ее с родителями. Предсказание первого университетского дня сбылось. Они еще не поженились, но Гарри Уилкс оставался ее парнем на протяжении всех четырех лет, и отец всецело поддерживал дочь. Гарри действительно был из семьи Уилксов, на чьи деньги был построен один из университетских корпусов. Годом раньше он окончил школу бизнеса и теперь работал у своего отца в инвестиционном банке. Джим любил говорить, что за Уилксом Грейси будет как за каменной стеной, что это на редкость удачная партия. Гарри пошел с Грейс на выпускной банкет, и Виктория наблюдала, как они заговорщицки шепчутся на другом конце стола, а потом он поцеловал Грейс, и та улыбнулась.

Виктории Гарри был симпатичен, хоть она и находила его чересчур самоуверенным и властным. И еще она жалела, что сестра не насладилась в полной мере свободой в студенческие годы. Грейси постоянно была рядом с Гарри. На третьем курсе она выехала из общежития, так как они вдвоем сняли квартиру, в которой продолжали жить и сейчас. Виктория считала, что сестре еще рано привязывать себя к быту и к одномуединственному мужчине. И еще Гарри немного был похож на их отца, что тоже озадачивало Викторию. На все у него имелось свое мнение, а Грейс глядела ему в рот, начисто лишая себя права голоса. Виктории не хотелось, чтобы в один прекрасный день Грейс превратилась в точную копию матери, в тень своего мужа, пришедшую в этот мир с единственной целью — стать для него выгодным фоном и укрепить его высокое мнение о себе. А как же она сама?

Но нельзя было отрицать, что с Гарри Грейс была счастлива. Викторию удивило, что родители не возражали, когда они стали жить вместе. Она не сомневалась, что в ее случае это бы не прошло. А когда она высказалась на эту тему в разговоре с отцом, тот попросил ее не быть ханжой. На самом же деле, конечно, свою роль сыграло происхождение молодого человека. Ясно, что реакция оказалась бы диаметрально противоположной, будь Гарри из небогатой семьи. Виктория не раз откровенно говорила об этом, общаясь с Хелен, Харланом или Джоном. Она тревожилась за Грейси, ей так не хотелось видеть сестру копией их матери!

Торжественный обед по случаю вручения дипломов затянулся до четырех часов. Наконец все поднялись изза стола, и Грейси отправилась сдавать взятую напрокат мантию с шапочкой. Диплом она доверила Виктории и попрощалась, сказав, что поедет домой на машине вместе с Гарри. Вечером они собирались отмечать окончание в компании друзей. «Феррари» подарили сыну родители, когда он окончил бизнесшколу. Виктория проводила парочку взглядом и, видя их жаркие поцелуи, вспомнила, как совсем недавно, будто вчера, Гарри стоял с теннисной ракеткой у общежития, куда вселялись первокурсники.

— Старею, наверное, — пожаловалась она отцу, садясь рядом с ним в машину. Скоро ей исполнится двадцать девять. — Совсем недавно нашей Грейси было пять лет. И вот она уже окончила университет. Как быстро пролетело время!

— Ты права. У меня такое же ощущение, как у тебя. — Виктория с удивлением услышала в его голосе сентиментальные нотки.

За те четыре года, что Грейси провела в университете, Виктория успела познакомиться с несколькими мужчинами — адвокатом, учителем, биржевым маклером, журналистом — и какоето время с ними встречалась. Но ни один не стал ей понастоящему дорог, и отношения длились не больше нескольких месяцев, а иногда недель. Сейчас в школе Мэдисон она уже руководила английской кафедрой, а жила все в той же квартире. Теперь у нее осталось двое соседей — Харлан и Джон. Банни уже три года как была замужем и успела дважды стать матерью. Она только что со всей семьей перебралась в Вашингтон. Ее муж работал в Госдепартаменте (все подозревали, что на самом деле — в ЦРУ), а сама Банни сидела дома и воспитывала детей. Харлан, как и прежде, работал в Институте костюма, а Джон учительствовал все в той же школе в Бронксе. В последние два года Виктория не посещала своего психотерапевта. Ей нечего было сказать доктору Уотсон. Они пришли к общему мнению, что дальнейшие сеансы не нужны. Никаких тайн и загадок не осталось. Ясно, что родители Виктории своей нелюбовью лишили ее веры в себя, а всю любовь отдали младшей дочери. Виктория не соответствовала стандартам образцовой американской семьи, где дети должны быть безупречно здоровы, красивы и спортивны. Нет, Виктория не затаила на них ни обиды, ни озлобления, но не испытывала и глубокой привязанности. Вот Грейси — другое дело: хорошенькая, обаятельная, она не подвела родителей. Но никакой ревности к сестре, ни зависти, ни неприязни Виктория не испытывала, она искренне любила сестру, считала ее единственным близким человеком. Доктор Уотсон, может быть, и не открыла Виктории ничего нового, но она помогла ей примириться с собой, оценить то хорошее, что есть в ее жизни.

Мужчину своей мечты она так и не встретила, а может, ей это и не суждено, зато она любит свою работу, как и прежде, ведет выпускные классы, а что до веса, так он, как и раньше, скачет то вверх, то вниз. Ее аппетит и, в конечном счете, вес зависели от погоды, от дел на работе, отсутствия или наличия личной жизни, просто от настроения. Сейчас Виктория весила больше, чем ей бы хотелось. У нее уже целый год никого не было, впрочем, сама она считала, что ее полнота с этим никак не связана. Харлан не боялся с ней спорить и утверждал, что она начинает больше есть и, соответственно, набирает вес всякий раз, когда перестает с кемто встречаться. Они уже давно купили вскладчину и установили в гостиной беговую дорожу и гребной тренажер, но Виктория к ним даже не подходит. А Джон с Харланом занимаются регулярно.

Отпраздновав с семьей выпускной Грейси, Виктория уже на следующее утро вылетела в НьюЙорк. Накануне вечером она ужинала дома сродителями, и это была единственная жертва, которую она приносила каждый раз, когда навещала родных. Отец подумывал о том, чтобы уже через пару лет досрочно выйти на пенсию. Мама попрежнему оставалась заядлой картежницей. И с каждым годом общих тем для разговоров у них оставалось все меньше. Отцовские шуточки насчет ее объемов Викторию уже мало трогали, теперь к ним добавились еще и замечания на тему ее затянувшегося одиночества, отсутствия молодого человека и в перспективе — бездетной старости. И причину всего этого отец опятьтаки видел в ее фигуре. Виктория давно перестала с ним спорить, чтолибо говорить в свое оправдание или объяснять. Просто пропускала его замечания и остроты мимо ушей. Ничего не менялось. И ее работу отец попрежнему считал пустой тратой времени.

За ужином Джим пустился в рассуждения о том, как после возвращения Грейси из Европы возьмет ее на работу в свое рекламное агентство писать тексты. После ужина, когда Виктория помогала матери загружать посудомоечную машину, неожиданно появилась Грейс. Поскольку она жила с Гарри, то нечасто заезжала домой, и сейчас ее приезд стал приятной неожиданностью. Раскрасневшаяся, с горящими глазами, она встала посреди кухни, обвела всех торжествующим взглядом и объявила:

— Я обручена! — Последовала немая сцена, потом отец с радостным возгласом подхватил младшую дочь на руки и закружил по комнате, как делал, когда она была маленькой.

— Прекрасная новость! А где Гарри? Я хочу его тоже поздравить!

— Завез меня, а сам поехал сказать своим, — ответила счастливая Грейс. Виктория молча отошла в сторону, Кристина кинулась обнимать новоиспеченную невесту. Тут Грейс подняла изящную ручку, и все увидели у нее на пальце кольцо с большим бриллиантом. Все правда, она действительно помолвлена.

— В точности как было у нас с папой, — взволнованно заговорила Кристина. — Мы объявили о своей помолвке в тот вечер, когда получили дипломы. А на Рождество поженились. — Общеизвестный факт. — А когда свадьба? — спросила она, словно готовая хоть сейчас начать приготовления. Ни у кого даже на миг не возникло сомнений в правильности решения, никто не сказал, что Грейс еще слишком молода для семейной жизни — ведь речь шла об отпрыске семейства Уилксов! Родители считали, что Гарри Уилкс — исключительно удачная партия. И это был главный довод, который исключал все остальные вопросы.

— А ты не считаешь, что тебе еще рано замуж? — без обиняков спросила Виктория. Грейси было всего двадцать два, Гарри — двадцать семь, но и это, по мнению Виктории, не возраст для создания семьи.

— Мы уже четыре года встречаемся! — с вызовом ответила Грейси. Именно это обстоятельство и беспокоило Викторию. У Грейси не было возможности узнать жизнь, повзрослеть, сформировать собственные взгляды, встречаться с другими парнями, завести своих друзей.

— Знаешь, некоторые из моих учеников тоже не один год встречаются с девушками, но это не значит, что им пора жениться. Я за тебя беспокоюсь, пойми. Тебе всего двадцать два. Тебе нужно подумать о серьезной работе, о карьере, хотя бы о какойто независимости и пожить самостоятельно, прежде чем привязывать себя к семейному очагу. Куда ты торопишься? — Виктория вдруг подумала, не беременна ли Грейс, но поспешила отогнать эту мысль. Ведь Грейси с первого дня знакомства говорила, что выйдет за Гарри замуж. И вот это случилось, ее мечта осуществилась. Именно этого хотела сама Грейс, которая сейчас с негодованием взглянула на Викторию, задающую дурацкие вопросы и не выразившую желания порадоваться за сестру.

— Неужели нельзя просто меня поздравить?! — возмутилась она. — Или все должно быть так, как ты считаешь нужным? Я счастлива, я люблю Гарри. На карьеру мне наплевать. У меня, в отличие от тебя, нет призвания. Больше всего на свете я хочу быть просто его женой! — Виктории этого казалось недостаточно, но, может быть, Грейси права. Да и какое у нее право судить, что для Грейси лучше!

— Прости, — вздохнула она. Сестры редко ссорились. В последний раз это было изза родителей: Грейси их горячо защищала, а Виктория пыталась объяснить, в чем она не права. Тогда она тоже уступила, сочтя сестру еще слишком маленькой, чтобы во всем разобраться. Да и вообще, подумала она тогда, Грейс — дочь своих родителей. Сейчас она снова вспомнила об этом. Виктория снова оказалась белой вороной, не обрадовалась за сестру и посмела открыто об этом заявить. — Я просто желаю тебе счастья и считаю, что ты достойна всего самого лучшего в жизни. И все же я думаю, ты слишком молода для такого серьезного шага.

— А мне как раз кажется, у Грейси будет распрекрасная жизнь, — вступил в разговор отец, многозначительно посмотрев на кольцо. Конечно, выдать дочь замуж за богатого — бальзам на душу отца. С кольцом на пальце Грейс становилась его заслуженным трофеем, свидетельством его родительских достижений, ведь это его девочка сумела отхватить себе в мужья богатенького. Виктории все это было глубоко чуждо. А Грейси этого не понимала, она спряталась в своем благополучном мирке и теперь боится выйти в реальный мир, получить работу, боится знакомиться с новыми людьми, не желает ни к чему стремиться в своей профессии. Она хочет выйти замуж за Гарри и остаться в своем комфортном мире. И не успела Виктория об этом подумать, как явился сияющий жених собственной персоной и Грейс кинулась ему на шею. Она вся светилась счастьем, и было бы преступлением отнять у нее эту радость. Отец дружески похлопал Гарри по спине, Кристина поспешила за шампанским, которое было немедленно откупорено и разлито по бокалам. Виктория смотрела на близких ей людей и грустно улыбалась. Жизнь Грейси на глазах ускоряла свой бег. Окончание школы, студенчество — и вот она уже невеста. Привыкнуть к этой мысли было нелегко. Отбросив свои возражения, Виктория подошла к Гарри и, ради сестры, обняла и поздравила его. Грейси вздохнула с облегчением. Не хватало еще, чтобы ктото вмешивался в ее жизнь, пытался ее остановить или подвергал сомнению ее решения. Сбылась ее мечта.

— И когда же великий день? Вы уже решили? — спросил отец после бокала, выпитого за жениха и невесту. Гарри и Грейс не сводили друг с друга счастливых глаз, но Гарри не дал ответить Грейси, а поспешно произнес:

— В июне будущего года. Большая предстоит подготовка! Грейси придется покорпеть над организацией торжества. — Он взглянул на будущих тещу и свояченицу с таким видом, будто не сомневался, что они сейчас все побросают и тоже кинутся помогать готовить свадьбу. — Думаю, будет четырестапятьсот гостей, — уверенно заявил он. Ему и в голову не пришло поговорить об этом с родителями невесты. Да он и руки их дочери не счел нужным попросить. Ограничился предложением. Впрочем, он не сомневался, что Джим Доусон их благословит. Услышав, сколько гостей ожидается на свадьбе, Кристина чуть не упала в обморок. А Джим с довольным видом уже открывал вторую бутылку шампанского.

— Что ж, дамы, вам и карты в руки, — изрек он, с улыбкой переводя взгляд с будущего зятя на жену и дочерей. — Мое дело — оплачивать счета. — Виктория смотрела на отца и думала о том, что же он за человек. Для него главное — удачно пристроить дочь, а остальное неважно. И еще она понимала, что скажи она чтонибудь по этому поводу — и ее тут же заткнут и обзовут невезучей толстухой, старой девой, завидующей своей красавицесестре.

Вторая бутылка шампанского была распита так же быстро. Гарри сказал, что его родители хотят уже в ближайшие дни пригласить будущих родственников на ужин. Виктория подошла к сестре и обняла Грейси.

— Я тебя люблю. Прости, если огорчила. Я рада за тебя, будь счастлива!

— Все в порядке, — шепнула Грейси. — Мне и хотелось, чтобы ты за меня порадовалась. — Виктория кивнула. Она не знала, что сказать. А потом счастливая пара распрощалась с Доусонами. У них была запланирована вечеринка с друзьями, и Грейси не терпелось похвалиться своим кольцом. После их ухода у Виктории пискнул телефон, это пришло сообщение от сестры. «Я тебя люблю. Раздели мою радость!» Виктория мгновенно отправила единственный возможный ответ: «Я тебя тоже люблю».

— Что ж, у тебя целый год на организацию свдьбы, — обратился Джим к жене, едва за молодыми закрылась дверь. — Тут не заскучаешь. Может, даже бриджем придется частично пожертвовать.

В этот момент Виктория получила еще одно сообщение. И снова от Грейси. Оно гласило: «Будешь подружкой невесты?» Виктория улыбнулась. Ее любым способом хотят втянуть в это дело, но ей и в голову не могло прийти отказать сестре, да и себе самой, в такой высокой чести, раз уж все равно придется участвовать.

«Буду. Спасибо! Конечно!» — ответила она. Итак, она — подружка невесты. Ее маленькая сестренка выходит замуж. Ну и ну!

Глава 17

Вернувшись в НьюЙорк, Виктория позвонила в приемную доктора Уотсон. Та была в городе, и в тот же вечер она перезвонила Виктории на мобильный. Поинтересовалась, как идут дела, Виктория ответила, что все хорошо, но она хотела бы прийти на консультацию. Доктор Уотсон смогла принять Викторию уже на следующий день. Мисс Уотсон нашла, что Виктория практически не изменилась. Она была в черных джинсах, белой футболке и босоножках. В НьюЙорке стояло жаркое лето. За то время, что они не виделись, Виктория осталась в прежней форме — не поправилась и не похудела.

— Чтонибудь случилось, Виктория? — встревожилась доктор Уотсон. — Мне показалось, у тебя чтото срочное.

— Похоже на то. Для меня, кажется, прозвенел какойто звоночек. Или это возрастные изменения? — С того дня, когда Грейси получила диплом, Виктория пребывала в расстроенных чувствах. Кажется, она никак не могла смириться с тем, что ее маленькая сестренка выросла и вышла во взрослую жизнь, а тут еще эта помолвка. — Несколько дней назад моя сестренка стала невестой. Ей сейчас двадцать два. Они обручились в тот день, когда ей вручили диплом, точьвточь как наши мама и папа. Родители на седьмом небе, поскольку жених из очень состоятельной и известной семьи. А мне кажется, они все с ума посходили. Работать она не пойдет — жених не хочет. Грейс раньше привлекала журналистика, а теперь ей на все плевать. Она превратится в подобие нашей матери — станет красивым фоном богатому мужу, будет во всем ему поддакивать, а уж у этого молодого человека по любому вопросу имеется свое мнение, в точности как у нашего папочки. Став его женой, Грейс утратит свое «я», и это меня просто бесит. А у нее только одно на уме — выскочить замуж. Мне вообще кажется, она слишком молода для семейной жизни. А может, это все из зависти, ведь у меня никакой личной жизни нет. Вся моя жизнь — это работа. Конечно, если я скажу Грейс или родителям, что я не в восторге от того, что Грейс выходит замуж, они точно решат, что я завидую. — Виктория на едином дыхании выпалила все, что тревожило ее.

— А разве ты не завидуешь? — спросила психолог.

— Не знаю. — Своему психотерапевту Виктория никогда не лгала.

— Виктория, чего тебе хочется? — не отступала та, понимая, что время пришло. Ее пациентка готова держать ответ. — Не для сестры, для себя.

— Я не знаю, — повторила Виктория, но мисс Уотсон была иного мнения.

— Нет, знаешь. Перестань думать о сестре, подумай о себе. Что тебя опять привело в этот кабинет? Чего хочешь ты, ты сама?

У Виктории из глаз хлынули слезы. Она знала ответ, только боялась произнести его вслух. И даже признаться самой себе.

— Я хочу, чтобы у меня появилась личная жизнь, — тихо ответила она. — Чтобы у меня был дорогой мне человек. Я хочу того же, чего хочет моя сестра. Разница в том, что мнето давно бы пора, но ничего и не светит. — Голос ее неожиданно окреп, она немного осмелела. — Мне нужна личная жизнь, мне нужен мужчина, и я хочу сбросить двадцать пять фунтов к июню будущего года. На худой конец — двадцать. — Все было предельно ясно.

— А что произойдет в июне? — удивилась доктор.

— В июне у них свадьба. Я — подружка невесты. Не хочу, чтобы все меня жалели, как какуюто неудачницу. Толстуха, старая дева. Я не хочу на ее свадьбе играть такую роль.

— Прекрасно. Справедливое желание. У нас есть целый год, чтобы над ним работать. Мне кажется, задача выполнима. — Мисс Уотсон улыбнулась. — Итак, мы имеем три проекта. Ты сказала «личная жизнь». Потом объяснишь, какой смысл ты вкладываешь в это понятие. Мужчина и фигура. Придется попотеть.

— Я готова, — дрожащим голосом произнесла Виктория. Она была взволнована. Она только что сделала для себя открытие. Она не может получить желаемое, потому что считает себя недостойной, потому что это внушили ей родители.

— Вот и хорошо, — одобрила мисс Уотсон. Она взглянула на настенные часы. — Ну что? До следующей недели? — Виктория кивнула. Она поняла, что надо делать. И не о том речь, что ей надо похудеть к свадьбе сестры. Ей необходимо похудеть, изменить свой облик и сделать так, чтобы вес не вернулся снова. Надо заставить себя бывать там, где можно познакомиться с мужчиной, и одеваться соответствующим образом. А главное — перестать зажиматься и прятаться, изменить стереотип своего поведения, быть открытой для новых знакомств и встреч. Эта задача, пожалуй, посложнее, чем те, что стояли перед ней раньше. У сестры и матери будет много хлопот с подготовкой к свадьбе, но и у нее будет не меньше. Когда Грейси выйдет замуж, Виктории уже будет тридцать. И к этому моменту должна сбыться и ее мечта, а не только мечта Грейси.

Домой она возвращалась окрыленная. Первым делом проследовала на кухню и принялась освобождать холодильник. Открыла морозилку и отправила в мусор замороженные пиццы и пачки мороженого. В этот момент явились Харлан с Джоном. Нынешним летом Джон во время каникул работал вместе с Харланом в музее.

— Ох ты, как все серьезното, — поразился Харлан. Следом за замороженными продуктами в помойку полетел принесенный со школьного вечера шоколад и недоеденный чизкейк. — Это чтото значит или ты просто занялась уборкой?

— Это значит, что к следующему июню мне надо сбросить двадцать пять фунтов и на сей раз не допустить, чтобы они вернулись.

— И в чем причина такой решимости? — осторожно спросил Харлан, а Джон воспользовался паузой и достал из холодильника пару банок пива. Открыл одну и передал Харлану, а из второй отхлебнул сам. Хорошо! Но Викторию пиво не интересовало, она предпочитала вино, а от него тоже полнеют. — Может быть, новый парень?

— И это тоже. Только я его еще не встретила. — Виктория закрыла дверцу морозилки и повернулась к друзьям. — В июне выходит замуж Грейси, и я буду подружкой невесты. А как вам подружка невесты — старая дева с двадцатью пятью фунтами лишнего веса?! В общем, сегодня я опять была у своего психоаналитика.

— Похоже на поход генерала Шермана на Джорджию, — улыбнулся Харлан. Он всегда считал, что именно это и нужно Виктории. В последнее время он уже решил поставить на ней крест. Она продолжала есть все без разбора, какое уж тут похудение. — Удачи, девушка! Скажешь, если помощь понадобится.

— Отныне никакого мороженого, никакой пиццы. Начинаю заниматься на тренажерах, буду ходить в спортзал. Может, в группу «Контроль за весом» запишусь. Схожу к диетологу, на гипноз. Куда нужно будет — туда и пойду.

— А кстати, за кого выходит Грейси? И не рано ей? Она же только что диплом получила.

— Очень даже рано! Это совершеннейшая глупость! Отец в восторге от жениха, потому что он богат. Это парень, с которым она встречалась все четыре года.

— Это меняет дело. Может, у них все и получится.

— Надеюсь. Она говорит, что больше всего на свете хочет быть его женой.

— До июня еще далеко, много воды утечет, посмотрим…

— Это верно. — В глазах Виктории сверкнул упрямый огонек. — Именно на это я и рассчитываю. У меня год на то, чтобы привести в порядок фигуру и наладить свою личную жизнь.

— Мы верим в тебя, — с пафосом произнес Харлан.

— Спасибо, — кивнула Виктория. Впервые она была уверена в себе и недоумевала, почему это случилось так поздно. Всю жизнь она верила своим родителям, считала себя толстой, некрасивой и недостойной любви. А тут словно глаза открылись — она вдруг поняла, что если они так говорят — это еще не значит, что так оно и есть. Виктория преисполнилась решимости скинуть оковы, надетые на нее от рожденя. Перед ней была одна цель — полное освобождение.

На следующий день она записалась в группу «Контродь за весом» и вернулась домой с пачкой инструкций и кухонными весами. А еще через день купила абонемент в спортзал. Это был большой фитнесцентр с великолепным тренажерным залом, небольшим залом тяжелой атлетики, танцевальной студией, сауной и бассейном. Виктория стала ходить туда каждый день. По утрам она бегала в парке. Ревностно соблюдала диету и раз в неделю взвешивалась. Почти каждый день она говорила по телефону с Грейси, обсуждая предстоящую свадьбу, и с матерью. Без разговора с ней она, правда, могла бы обойтись. Все мысли Доусонов теперь были заняты приготовлениями. Виктория называла это «свадебной лихорадкой». К началу учебного года она сбросила девять фунтов и чувствовала себя превосходно. Но впереди еще была большая работа. Виктория уже добилась заметных успехов и была полна решимости не сбавлять темпа. Правда, все это в ее жизни уже было, и не раз, но теперь она не позволит себе отступить. И она продолжала ходить к доктору Уотсон. Они говорили о многом — о том, какого будущего она желает сестре, как строить отношения с родителями, но больше всего о том, чего хочет для себя она сама. Раньше на эту тему Виктория никогда не откровенничала.

Ученики тоже почувствовали произошедшую в ней перемену. Она стала увереннее в себе. Хелен и Карла это заметили.

Викторию огорчало, что сестра после окончания университета даже и не пыталась найти себе работу. Грейси отговаривалась тем, что ей сейчас не до этого. Но Виктория понимала, что это только предлог — свадебные хлопоты. Свое будущее Грейси видела в браке с богатым и привлекательным Гарри. Доктор Уотсон внушала Виктории, что это не ее забота, что ей следует сосредоточиться на себе и своих проблемах, и Виктория старалась следовать ее совету. Но беспокойство за сестру не проходило.

За сентябрь она сбросила только два фунта. Но в сумме это уже составляло одиннадцать, так что половина пути была пройдена, и, когда в октябре Грейси объявила, что приедет на выходные, чтобы присмотреть в НьюЙорке свадебный наряд себе и подружкам невесты и что для этого ей понадобится помощь сестры, Виктория уже была в отличной форме. Правда, ей казалось, участвовать во всех этих делах она еще не готова, но ведь ее просила любимая сестренка, которой она ни в чем не могла отказать, так что она согласилась, несмотря на стопку ждущих проверки тетрадей. Доктор Уотсон поинтересовалась, почему она не попросила сестру приехать в другое время, ведь свадьба состоится только в июне.

— Не смогла, — честно призналась Виктория.

— Но почему?

— Я не могу сказать ей «нет». Я никогда ей ни в чем не отказывала.

— А почему ты не хочешь, чтобы она приезжала сейчас? — Между ними уже не было никаких недомолвок.

— Да у меня работы полно, — объяснила Виктория. Мисс Уотсон с сомнением посмотрела на нее.

— Это действительно так?

— Нет. Я еще недостаточно похудела и боюсь — она выберет мне платье, которое потом будет висеть на мне мешком. У Грейс все подружки такие же изящные, как она сама, о четырнадцатом размере они и не слыхали.

— Ну, вот опять! К июню тебе уже не понадобится четырнадцатый, — убеждала ее мисс Уотсон.

— А если у меня не получится? — паниковала Виктория. Онато мечтала о восьмом, в крайнем случае о десятом, главное было — удержать вес.

— Почему ты думаешь, что у тебя ничего не выйдет?

— Потому что, наверное, отец прав — я действительно неудачница. Вот ведь Грейси выходит замуж в двадцать два года и за образцовопоказательного молодого человека, а я до сих пор не замужем. У меня даже нет парня, я ни с кем не встречаюсь, и я обычная школьная училка.

— Зато какая! — напомнила доктор. — Ты преподаешь в лучшей частной школе НьюЙорка, это тебе не пустяк. — От похвалы Виктория просияла. — Кроме того, ты почетная подружка невесты, и тебе не обязательно быть одетой, как все другие подружки. Если выбор Грейси тебе не понравится, ты можешь быть в чемто близком по тону или, наоборот, контрастном. Она же даст тебе возможность выбрать?

— Даст она, как же… — вздохнула Виктория. Свою сестренку она хорошо изучила. Она, конечно, во всем готова слушаться Гарри, но по некоторым вопросам имеет свои представления. — Она разрешит мне присутствовать при том, как будет выбирать она.

— Тогда для тебя это отличная возможность поступить посвоему, — уверенно сказала мисс Уотсон.

— Попробую, — пообещала ей Виктория.

* * *

Грейси прилетела в пятницу утром, когда Виктория была в школе. Едва освободившись, она поторопилась домой. Ключ Виктория оставила у двери под ковриком, так что Грейси была уже в квартире и в ожидании сестры энергично вышагивала по беговой дорожке.

— Отличная штука! — первое, что сказала она, улыбаясь сестре. На этом массивном тренажере она казалась крошечным сказочным эльфом.

— Еще бы! — согласилась Виктория. — Кучу денег отдали.

— Тебе бы тоже неплохо иногда заниматься. — Грейси спрыгнула на пол.

— Я и занимаюсь, — ответила Виктория, гордая своими, как ей казалось, очевидными успехами. Но Грейси даже не заметила, что сестра похудела, ее занимали мысли о предстоящей свадьбе. Сестры обнялись. Грейс хотела немедленно пройтись по магазинам. У нее был целый список мест, достойных посещения. Виктория же после напряженного рабочего дня чувствовала себя уставшей. Перед уроками сегодня было заседание английской кафедры, и вставать ей пришлось ни свет ни заря. Но Виктория ничего не сказала сестре, мигом собралась, и уже через пять минут они вышли из дому. Виктория заметила, что на руке у Грейси подаренное Гарри кольцо с большим бриллиантом. — Не боишься по голове получить? Такой бриллиантище носишь! — Она говорила вполне серьезно, потому что и сейчас беспокоилась за сестренку.

— Да кому придет в голову, что он настоящий? — беспечно ответила Грейси. Таксист высадил их у магазина «Бергдорф».

Они сразу же поднялись в отдел для новобрачных и направились к платьям. Их висело в зале не меньше дюжины, Грейси внимательно их осмотрела и оценила каждое. Ни одно ей не понравилось, хотя, на вкус Виктории, платья были одно лучше другого. Тогда Грейси попросила показать платья для подружек невесты. У нее заранее был составлен список модельеров, чьи платья она хотела бы посмотреть. Ей принесли все, что было в магазине. Грейси хотела, чтобы все правила были соблюдены: жених должен быть в белом галстуке, шафер и товарищи жениха — в черных. Грейси хотела видеть подружек невесты в персиковом, бледноголубом или кремовом, все эти цвета очень шли и Виктории тоже. К ее светлой коже совершенно не подходили некоторые цвета, например ей совсем не шел красный. Грейси успокоила ее и сказала, что подружек невесты она в красный цвет ни за что наряжать не станет. Продавщицы одно за другим выносили платья, и Грейси была похожа на генерала, принимающего парад. Она уверенно руководила процессом и была так серьезна, будто речь шла о событии национального масштаба — ни больше ни меньше концерт рокзвезды, всемирная выставка или выборы президента. Это был ее звездный час, и она твердо вознамерилась блистать на предстоящем торжестве. Наверное, так же серьезно подходит к подготовке к свадьбе и Кристина. Судя по всему, это должно стать весьма примечательным событием. Джим не жалел денег на свадьбу любимой дочки, он решил произвести впечатление на Уилксов и сделать так, чтобы дочери было чем гордиться. А пока Грейси увлеченно перебирала платья, словно забыв о старшей сестре. Виктория чувствовала себя обиженной, ведь Грейси даже не заметила ее постройневшей фигуры и сейчас словно не замечала сестру. Сама же Виктория отметила для себя три модели. Грейси сообщила ей, что подружек невесты будет десять. У Виктории мелькнула мысль, что, если бы она выходила замуж, у нее столько подруг бы даже не набралось. Взяла бы Грейс в свидетельницы — и все. Но Грейси всегда была общей любимицей, а сейчас и вовсе ощущала себя звездой и упивалась этим. Виктория с удивлением наблюдала за сестрой, она и подумать не могла, что ее Грейси станет точной копией родителей. Это была какаят новая Грейси, девушка из звездной семьи, в то время как Виктория ощущала себя осколком упавшего на землю метеорита, погребенным в груде пепла.

Дальнейший их маршрут лежал в не менее известные магазины — «Барниз» и «Сакс». А назавтра у Грейси была назначена встреча с самой Верой Вонг. Еще она хотела прорваться к Оскару де ла Рента, но не сумела вовремя договориться о встрече. Виктория с нарастающим изумлением понимала, какое затевается грандиозное мероприятие. И еще Уилксы собирались дать официальный обед перед свадьбой — своего рода репетиция, — который будет событием не менее помпезным. Таким образом, платья выбирались сразу для двух мероприятий. Грейси сказала, что мама уже решила быть в бежевом на свадьбе и изумруднозеленом на обеде. Кристина все тщательно продумала. Она обратилась в фирму «Нейман Маркус», ей дали профессиональную помощницу, которая и подобрала ей к обоим событиям наряды. Тем самым она освободила Грейси от забот о себе, и та целиком занялась собой.

В «Саксе» свадебные платья ей тоже не понравились, Грейс ясно дала понять, что ищет для себя нечто особенное. Да, похоже, маленькая Грейси выросла и громко заявила о своих правах. Викторию поразило, насколько четко Грейс представляет, чего хочет, и в главном, и в мелочах. Платья для подружек невесты тоже не произвели на нее впечатления. Но тут ей показали очередную модель, и девушка ахнула.

— Бог ты мой! — Глаза Грейс загорелись, она затрепетала. — Вот оно! А я об этом цвете совсем не подумала! — Платье было шоколадного цвета, несомненно роскошное, хотя Виктория с трудом представляла, как оно будет смотреться на подружках невесты, да еще в десяти повторениях. Это был насышенный коричневый, почти черный; правда, продавщица уточнила — теплого оттенка. Платье было из тяжелого атласа, без бретелей, в вертикальных защипах, идущих от верхнего края лифа ниже линии бедра, откуда юбка расширялась великолепным колоколом в пол. Несомненно, платье было чудесное именно в этом эффектном темношоколадном цвете. Одно настораживало Викторию: такой фасон будет хорошо смотреться лишь на стройной и плоскогрудой фигуре. Викторию же платье с такой пышной юбкой будет чудовищно полнить. Его может носить девушка с фигуркой Грейс и ее худые подружки.

— Все упадут! — мечтательно воскликнула Грейси. — И его потом можно носить на любой официальный прием. — Платье было дорогое, но большинству подружек вполне по карману, да и отец обещал в случае необходимости добавить, сколько потребуется. Для Виктории вопрос цены не стоял, поскольку оплачивал все отец. Проблема была в том, что она в таком наряде будет выглядеть чудовищно. С ее бюстом и бедрами такие платья не носят. И в довершение всего — этот шоколадный цвет, который совсем не идет к ее голубым глазам, белокурым волосам и светлой коже.

— Я такое платье надеть не могу, — резонно заметила Виктория. — Я в нем буду как гора шоколадного мусса, даже если сброшу пятьдесят фунтов. И цвет такой мне не идет.

— Это именно то, что нужно! Я даже не думала, что можно выбрать коричневый цвет. Роскошное платье! — убеждала ее Грейс.

— Согласна, — не стала спорить Виктория. — Но только для таких стройных и изящных, как ты. Если ты наденешь его, все будет в порядке. А я в этом платье буду просто пугалом. Нужна тебе такая подружка? Наверняка его и в моем размерето нет.

— Вы можете заказать любой размер, — поспешила на помощь продавщица. Платье было дорогое, и она была заинтересована в продаже.

— А вы сможете нам к июню приготовить десять платьев? — с беспокойством поинтересовалась Грейси, оставив без внимания доводы старшей сестры.

— Наверняка. Думаю, что сможем и раньше, только сообщите, какие размеры вам нужны.

Грейси просияла, а Виктория чуть не расплакалась.

— Грейси, не делай этого! Я в нем буду выглядеть просто ужасно!

— Ничего подобного! Тем более ты собралась похудеть.

— Я все равно не смогу его надеть. Для такого платья нужна фигура как у тебя. — Теперь уже Грейси подняла на сестру полные слез глаза. От этого взгляда сердце Виктории всегда таяло.

— Свадьба же бывает раз в жизни! — взмолилась Грейси. — Я хочу порадовать Гарри, хочу, чтобы у нас все было по высшему разряду. Пусть это будет свадьба моей мечты. Обычно все в этих розовых, голубых, пастельных… Никому и в голову не приходит нарядить подружек в шоколадный. У нас будет такая стильная свадьба, какой ЛосАнджелес еще не видывал!

— Да, с главной подружкой невесты, похожей на слониху!

— Я уверена, ты похудеешь. Когда ты хочешь, тебе это всегда удается.

— Да не в этом дело! Этот лиф меня так обтянет, что без пластической операции я его потом не сниму! — «А с этими частыми защипами по всей длине лифа и пластическая операция не поможет», — мысленно добавила она. Но Грейси уже рассуждала, что к таким платьям подружкам невесты подойдут букетики из коричневых орхидей. Ее уже было не остановить, и, пока Виктория стояла рядом и глотала слезы, сестра оформила заказ. Виктория не верила своим глазам: только что, несмотря на все возражения Виктории, Грейси согласилась, чтобы у нее на свадьбе старшая сестра была пугалом, в то время как все ее худосочные подружки будут блистать в этих декольтированных нарядах. Никто не спорил, платье очень красивое, только не для Виктории. Но она перестала сопротивляться и молча дожидалась, пока Грейси продиктует продавщице все размеры. Почти всем девочкам требовался четвертый, а двум или трем — даже второй. Договорились, что она прилетит домой и, если нужно, по телефону все уточнит. Из магазина Грейси вышла, порхая от счастья. Она была так возбуждена, что чуть не пустилась в пляс, Виктория же всю дорогу молчала. По пути домой они заскочили в гастрономическую лавку, и Виктория, не раздумывая, взяла три пинты мороженого. Грейси не придала этому никакого значения, она привыкла, что сестра любит мороженое. Она бы не поверила, если бы Виктория ей сказала, что уже четыре месяца ничего такого не ест. Сейчас она была как сорвавшийся алкоголик, который подсаживается к барной стойке и заказывает водку.

Они вернулись домой, и, пока Виктория разбирала сумки, Грейси позвонила маме. Вошел Харлан. При виде мороженого он сделал страшные глаза и в недоумении и ужасе повернулся к Виктории.

— Это что такое?

— Она заказала для подружек невесты коричневое платье без бретелек. Я его надеть не смогу.

— Так скажи ей, что не сможешь! Пусть закажет для тебя другое! — Харлан отобрал у Виктории мороженое. — Может, тебе только кажется, что это платье тебе не подходит?

— Платье великолепное, только не для меня. Я даже цвет этот не ношу, не говоря уж про покрой.

— Так скажи ей! — настойчиво повторил Харлан голосом доктора Уотсон.

— Говорила. И слышать не хочет! Это, видишь ли, свадьба ее мечты. Такое бывает раз в жизни, и она хочет, чтобы все было — высший класс. Для всех, но не для меня.

— Она же хорошая девчонка. Объясни ей!

— Куда там — на нее сейчас возложена миссия невесты! Мы сегодня штук сто этих платьев пересмотрели! Подготовить торжество века — вот ее цель.

— Ты себе не простишь, если сейчас слезешь с диеты. — Харлан изо всех сил старался поддержать Викторию. До сих пор она держалась молодцом, и он не хотел, чтобы она сорвалась изза какогото дурацкого платья.

А Грейси уже звонила подружкам и рассказывала, какое дивное платье она выбрала для них. Виктория в отчаянии опустилась на стул. Она снова почувствовала себя невидимкой. Грейси ее не слышит, сейчас для нее мир других людей не существует. Ясно, что Грейси ее все равно слушать не станет.

Вечером они поужинали вместе с Харланом и Джоном, и Грейс взахлеб рассказывала о предстоящей свадьбе. К концу ужина Виктория еле сдерживалась.

Когда Грейси вышла, чтобы позвонить Гарри, Виктория наклонилась к Харлану:

— Может, я просто ревную, как ты думаешь?

— Да нет, на сей раз она явно переборщила. Ведет себя как избалованный ребенок. Помоему, ваш отец ее портит, позволяет ей все, внушает, что она достойна самого лучшего.

— Он считает, это повышает его престиж, — поддакнула Виктория. Она была в подаленном настроении, впервые в жизни она не получила удовольствия от общения с сестрой.

В субботу Виктория сопровождала Грейс к знаменитой Вере Вонг. Они пересмотрели с десяток разных свадебных платьев и договорились, что дизайнер пришлет ей эскизы с учетом высказанных пожеланий. Грейс была в восторге.

Пришло время обеда, и они отправились в ресторан. Грейси заказала себе легкий салат, а Виктория — равиоли с сыром и мороженое мокаччино со взбитыми сливками. И съела все до последней крошки. Грейси не увидела в этом ничего необычного, она привыкла, что Виктория всегда так питается. Отступление от диеты еще больше усугубило угнетенное состояние Виктории. Домой она вернулась уставшая, подавленная и с набитым желудком — вотвот лопнет. Она уже несколько месяцев не ела так плотно. Харлан, в отличие от Грейси, сразу заметил ее угнетенное состояние.

— Сознавайся, что ты сегодня натворила?

— Познакомилась с Верой Вонг, — усмехнулась Виктория.

— Я не об этом, ты же понимаешь. Что ты сегодня ела?

— Лучше тебе не знать. Вся диета насмарку! — призналась она.

— Виктория, ну что ты делаешь! — укорил ее Харлан. — Ты целых четыре месяца держала себя в руках, столько усилий! Неужели все коту под хвост?

— Я жутко психую изза этой свадьбы. А еще это платье! И сестра на глазах превращается в чужого человека. Я уверена, что Гарри будет ею вертеть точно так же, как отец всю жизнь вертит мамой. Она выходит замуж за копию нашего отца, — со вздохом проговорила Виктория.

— Ну и пусть выходит, раз она сама этого хочет! Она уже взрослая и может принимать решения, пусть даже ошибочные. Ты не должна изза этого портить себе жизнь! Ты уже ничего не изменишь, только себя изведешь. И про платье не думай, пойдешь, в чем захочешь, напьешься и вернешься домой, — посоветовал Харлан, и Виктория рассмеялась.

— Может, ты и прав. И кроме того, до свадьбы еще целых восемь месяцев, я еще успею похудеть и буду прекрасно выглядеть.

— Да, только для этого надо соблюдать диету!

— Буду соблюдать! И вообще стану паинькой. Сегодня больше никуда не пойдем. А завтра Грейс уже улетает. А я тут же снова на диету.

— Нет, так не пойдет. На диету прямо сейчас! — С этими словами Харлан ушел в свою комнату. Виктория решила немедленно начать искупать грехи и встала на беговую дорожку. На ужин Грейси заказала пиццу, увидев на холодильнике карточку ближайшего ресторана с номером телефона. Принесли пиццу через полчаса, и Виктория не устояла. Сестра съела один кусочек, а остальное доела она. Она бы съела и коробку изпод пиццы, чтобы Харлан ее не уличил, но он всетаки успел. И посмотрел на нее так, будто она когото убила. Собственно говоря, так оно и было: она убила себя. Виктории стало очень стыдно.

На следующий день перед отъездом Грейси они позавтракали в ресторане. В благодарность за помощь Грейс повела сестру в «Карлайл», и Виктория заказала яйца «Бенедикт», а потом не сумела отказаться от предложенного сестренкой горячего шоколада с печеньем.

Садясь в такси, чтобы ехать в аэропорт, Грейс бурно благодарила сестру, и они обнялись на прощание. Невеста сказала, что слетала не зря и что перешлет сестре фасоны платьев Веры Вонг, когда их получит, и вообще будет держать Викторию в курсе всех дел. Виктория понуро стояла на тротуаре и махала вслед отъезжающему такси. Как только машина скрылась из виду, она разрыдалась. Ее выходные стали настоящей катастрофой, она потерпела оглушительное поражение и чувствовала себя безнадежной неудачницей. Прощай надежда на стройную фигуру, она и на свадьбе сестры будет выглядеть ужасно. Виктория поднялась в квартиру и сразу легла в постель, мечтая об одном — исчезнуть с лица земли.

Глава 18

На работу в понедельник Виктория шла с большим облегчением. Это, по крайней мере, был ее мир, в котором она к тому же играла не последнюю роль. У нее осталось ощущение, что Грейс с этими свадебными хлопотами совсем потеряла чувство меры, и от одного ее присутствия у Виктории падало настроение. Выходные были испорчены, она потеряла контроль над собой и казнила себя за это. После занятий у нее была назначена встреча с доктором Уотсон, которой она призналась во всех грехах и в том, как ее это угнетает.

— Я как помешалась, — жаловалась она. — Хватала в рот все, что на глаза попадется, несколько лет так не объедалась, месяцев — так уж точно. Утром сегодня встала на весы — прибавила три фунта.

— Сбросишь, — успокоила доктор Уотсон. — Как думаешь, почему это произошло? — поинтересовалась она, не проявляя ни малейших признаков паники.

— Я вновь почувствовала себя невидимкой, с которой никто не считается. Что бы я ни говорила — все мимо ушей. Грейс меняется прямо на глазах.

— Может, она и раньше такой была?

— Нет, не была! А вот жених у нее — копия наш папочка. Я теперь в абсолютном меньшинстве. А платье, которое она хочет на меня надеть на ее свадьбу, вообще жуть, я в нем буду выглядеть кошмарно!

— Почему ты не сказала об этом?

— Говорила. Грейс и слушать не желала, она уже сделала заказ. Ведет себя как капризный ребенок.

— С невестами такое случается. Насколько я поняла, здравым смыслом там и не пахнет.

— Вот именно. Решила устроить «свадьбу своей мечты». Не надо было ей спешить с замужеством, станет как наша мать, а я этого не хочу.

— Ты тут ничего изменить не можешь, — напомнила доктор. — Ты можешь распоряжаться только собой.

Виктория прекрасно это понимала, но ей трудно было примириться с теми переменами, которые она видела в Грейс. После сеанса психотерапии Виктория немного успокоилась. Дома она час занималась на тренажере, а потом отправилась в фитнесцентр.

Она вернулась в восемь вечера совсем без сил и сразу легла спать. За сегодняшний день Грейси два раза присылала ей сообщения. Виктория ругала себя за то, что так среагировала на события выходных дней. Грейси искренне считала, что эти три дня прошли с огромной пользой, а вот для Виктории… Скорее бы уж эта свадьба состоялась, тогда, возможно, они смогут общаться как прежде. Во всяком случае, Виктория очень этого хотела.

На следующий день перед работой, благо расписание уроков позволяло, Виктория пошла в группу «Контроль за весом». Она исповедалась в своих грехах перед одним из консультантов и решительно встала на весы. К ее радости оказалось, что два из трех набранных фунтов уже ушли, значит, она вновь на правильном пути.

В этот день у Виктории было три урока подряд. Освободившись, она направилась к себе в кабинет, но вдруг заметила в коридоре плачущую школьницу. Завидев учительницу, девочка метнулась в туалет. Виктория насторожилась. Она проследовала за ученицей, та была в туалете одна.

— С тобой все в порядке? — осторожно спросила Виктория. Это была Эми Грин. Прилежная ученица, но, по слухам, ее родители разводятся.

— Да, все в порядке, — ответила девочка и вновь зарыдала. Виктория протянула ей пачку бумажных платков, Эми смущенно высморкалась.

— Могу я тебе чемнибудь помочь? — Девочка покачала головой, не в силах вымолвить ни слова. — Не хочешь посидеть у меня в кабинете? Или, может, прогуляемся вместе? — Эми замялась, но потом кивнула. Виктория всегда была ей симпатична.

Кабинет был чуть дальше по коридору, девочка послушно проследовала за учительницей. Виктория закрыла дверь и жестом предложила Эми сесть. Потом налила ей стакан воды, но девочку продолжали душить рыдания. Виктория молча ждала, пока Эми успокоится. Наконец та подняла на нее полные ужаса глаза.

— Я беременна, — сквозь слезы выдавила она. — Я ничего не знала, даже не догадывалась. Только вчера все точно узнала. — Догадаться, кто отец ребенка, было несложно, Эми вот уже два года встречалась с одноклассником, вполне симпатичным парнем. В июне обоим получать аттестат зрелости. Все мысли о собственных неприятностях сразу отступили на второй план.

— А маме сказала? — спросила Виктория.

— Да что вы? Она же меня убьет! Она и так уже изза развода сама не своя. — Отец Эми ушел к другой женщине, Виктория знала об этом. — А теперь еще это. Не знаю, чтои делать.

— А Джастин в курсе?

Эми кивнула.

— Мы вместе были у врача. Мы пользовались презервативом, но он порвался. А таблетки я пить бросила, меня от них тошнит.

— Черт возьми! — вырвалось у Виктории, и девочка сквозь слезы хмыкнула.

— Повторите, пожалуйста.

— Повторяю: черт возьми! — Обе улыбнулись, хотя им было совсем невесело. — Ты уже решила, как поступишь? — Такое решение девочка должна принимать вместе с родителями, но Виктория готова была ее выслушать.

— Не знаю пока. Мне еще рано становиться мамой. Но и аборт я делать не хочу. Теперь меня что, из школы выгонят? — Она была охвачена паникой и уже жалела, что все рассказала Виктории.

— Этого я не знаю, — честно призналась Виктория. За семь лет работы это был первый случай в ее практике. Она знала, что время от времени ктото из девочек залетал, но ей никогда не приходилось сталкиваться с этим вплотную, тем более — быть первой узнавшей. Обычно такие вопросы решали на педсовете, либо завуч, или директор. А она всего лишь преподаватель, пусть даже и заведует английской секцией. Но, будучи женщиной, она могла посочувствовать девочке, хотя сама такого опыта не имела. И ей будет очень жаль, если Эми не окончит школу. Эту девочку берут и в Йель, и в Гарвард — фактически во все самые престижные университеты, куда она отправляла документы. — Может, чтонибудь удастся придумать. — Но Виктория знала, что девочкам в ее положении не разрешалось посещать занятия. — Думаю, прежде всего ты должна с мамой поговорить.

— Это ее убьет!

— Такое случается сплошь и рядом. Просто надо найти верное решение, каким бы оно ни было. А это ты должна сделать вместе с мамой. Если хочешь, я могу сама с ней поговорить.

— Нет, не надо! Она разозлится, что я вам первой сказала. — Эми вздохнула и отпила воды, она уже успокоилась. Но ей предстояло принять серьезное решение. Ей всего семнадцать, и ее ждет блестящее будущее. С ребенком все будет намного сложнее. — Джастин обещал пойти со мной, когда я решусь маме сказать. Он хочет, чтобы я оставила ребенка. Потом мы, наверное, поженимся. — Девушка тяжело вздохнула. Она не чувствовала себя готовой к материнству, да и к замужеству — тоже, но альтернатива была еще хуже.

Виктория написала на листке номер своего мобильного телефона и протянула Эми.

— Звони в любое время, чем смогу, помогу. Если решишь поговорить с мистером Уокером, думаю, моя помощь не помешает. — Ей не хотелось, чтобы девочку отчисляли или оставляли на второй год. Эми должна окончить школу, тем более что сама этого хочет.

Из кабинета они вышли вместе, на прощание Виктория обняла девушку, и та побежала в буфет искать Джастина. Позже Виктория увидела, как они вдвоем выходят из школы. Должно быть, пошли признаваться ее маме, поняла она. А на другой день Эми не пришла на занятия, но позвонила Виктории. Сказала, что после обеда встречается с директором школы, и попросила Викторию присутствовать. Та согласилась и к моменту прихода Эми с матерью уже была возле директорского кабинета. У Эми были заплаканные глаза, мама ее была сама строгость. При виде Виктории Эми робко улыбнулась, а миссис Грин поблагодарила ее за участие.

Директор их уже ждал и приветствовал стоя. Он был удивлен, когда увидел Викторию. Директор предложил всем сесть, вид у него был озадаченный. Он не слышал, чтобы у Эми были какието проблемы с учебой, и терялся в догадках, чем вызван этот визит. Должно быть, чтото связанное с разводом родителей, решил директор. Только бы родители не стали переводить девочку в другую школу, подумал он. Училась она на «отлично», и было жаль терять такую выпускницу. Когда миссис Грин сказала, что Эми беременна, директор не поверил своим ушам. Он искренне сочувствует девочке. Такое случалось в школе не в первый раз, и всегда это была тяжелая ситуация как для ученицы, так и для школы. Миссис Грин сказала, ребенок ожидается в мае. После чего окончательно потрясла директора и Викторию, заявив, что Эми решила рожать. И что осенью, когда дочери надо будет идти в колледж, она сама станет присматривать за ребенком. Эми сможет пойти учиться в Барнард или в НьюЙоркский университет (туда она тоже подавала документы), тогда дочери не придется расставаться с малышом. Мать всецело поддержала дочку, и сейчас Эми была намного спокойнее, чем день назад.

— Нам только нужно знать, — ровным тоном продолжала миссис Грин, — разрешите ли вы моей дочери учиться дальше или нам надо искать другую школу. — Это сейчас действительно был ключевой вопрос, ведь от последнего школьного года напрямую зависело поступление Эми в колледж или в университет.

— Эми, а ты как считаешь, ты могла бы доучиться здесь? — напрямую спросил директор. — Тебя не пугает, что все будут судачить о тебе?

— Нет, не пугает. Я все равно буду рожать. — Девочка с благодарностью посмотрела на мать. Виктория видела, что решение далось им нелегко, но она была рада, что оно такое. Она была убеждена, что родить ребенка и отдать в чужую семью было бы огромной ошибкой и куда более болезненно для Эми, нежели любые жертвы, на которые ей придется теперь пойти. А раз мама готова помогать, она может не ломать свои планы. — Я предпочла бы остаться в этой школе, — заявила Эми, и директор удовлетворенно кивнул. Он еще никогда не оставлял в школе беременную ученицу, но и ломать девочке жизнь не собирался. Он чувствовал себя ответственным перед ней так же, как перед другими учащимися. «Интересно, как скоро эта новость станет известна или, точнее, заметна всем» — гадал он.

— Я мог бы перевести тебя на домашнее обучение, но боюсь, избранный тобой колледж этого не одобрит и у тебя могут возникнуть трудности. Когда, говоришь, рожатьто?

— В начале мая, — ответила Эми.

— В апреле у нас большие весенние каникулы, — принялся рассуждать директор. — До конца апреля будешь заниматься. Может быть, вот как поступим: доучишься до весенних каникул, потом до родов просидишь дома, а к концу мая вернешься, чтобы в июне со своим классом сдать выпускные и получить аттестат. Так мы почти не нарушим учебный план. Думаю, мы это утрясем. У меня были ребята, которые изза болезни пропускали и побольше месяца. Не хочу, чтобы у тебя выпускной год пошел насмарку. Для нас это будет впервые, но мы потерпим, главное, чтобы ты была согласна с таким планом. — Мистер Уокер перевел взгляд с девочки на ее мать. Эми кивнула и расплакалась. У нее будто гора с плеч свалилась. Виктория не проронила ни слова, но от нее этого и не требовалось, она же пришла просто поддержать. Миссис Грин не знала, как и благодарить директора. Через несколько минут они уже выходили из кабинета, а в коридоре их ждал взволнованный Джастин. Увидев улыбку на лице Эми, он, не стесняясь ее мамы и Виктории, заключил девушку в объятия. Он был очень нежен и заботлив, и Виктория молилась, чтобы все у них сложилось хорошо. Может, теперь все и образуется, раз мать проявила понимание и согласилась помогать.

— Мне разрешили остаться! — воскликнула сияющая Эми. — Мистер Уокер такой милый! Я проучусь до весенних каникул, а потом выйду уже после родов, как раз к выпускным. — У Джастина тоже с души свалился тяжкий груз. Они были хорошие дети, и все хотели помочь им в трудной ситуации.

— Спасибо вам! — повернулся Джастин к Виктории и миссис Грин.

— Я ничего не сделала, — замахала руками Виктория, но Эми поправила:

— Как это не сделали? А кто меня выслушал и помог собраться с духом, чтобы открыться маме? Мы же сразу тогда пошли и все ей рассказали.

— Я очень рада, — ответила Виктория. — Думаю, вы приняли верное решение, хотя могу себе представить, как это было непросто. — Кто знает, какое решение в этой ситуации было бы самым правильным? Каждый сам отвечает на этот вопрос.

— Спасибо вам за поддержку! — глотая слезы, проговорила миссис Грин и вместе с ребятами вышла из школы.

Виктория подумала о сестре. Хорошо, что ни с ней, ни с Грейс ничего такого не случилось. Никто ведь не застрахован. А миссис Грин какая молодец! Полностью поддержала дочь. И Эми с Джастином молодцы. И такие храбрые! Эти мысли не покидали ее и дома вечером. Назавтра Эми зала к Виктории, чтобы еще раз поблагодарить. С ней неотлучно находился Джастин — как и все два последних года, — а сама Эми выглядела счастливой. Интересный будет год, с беременнойто ученицей. Правильно директор сказал — такого в их школе еще не было. Да уж, с детьми точно не соскучишься, подумала Виктория.

Глава 19

Как всегда, на День благодарения Виктория прилетела домой, в ЛосАнджелес. В этом году праздник несколько отличался от всех предыдущих, так как Доусонам предстояло встречать его вместе с будущим зятем Гарри. Это была своего рода репетиция того, как будут выглядеть семейные праздники, когда Гарри и Грейси станут мужем и женой. Виктория приехала в среду вечером и застала мать хлопочущей вокруг стола, который она уже застелила своей самой шикарной скатертью. Грейси дома не было. Оказалось, они с Гарри ужинают с его сестрой, которая завтра должна присутствовать на семейном торжестве у родителей ее мужа. Старшие Уилксы находились в отъезде, и Гарри встречал День благодарения с семьей невесты. При этом Доусоны готовились так, словно ждали в гости главу государства. Уже и лучший сервиз и хрустальные бокалы были извлечены из серванта, что, по мнению Виктории, было излишне. Тем не менее, едва переступив порог дома, она бросилась помогать матери. Скатерть, столовые салфетки и хрусталь были еще из бабушкиного наследства, а сервиз — из маминого приданого.