Клим Первый, Драконоборец Ахманов Михаил
– Золотые монеты стал совать. Вроде как выкуп…
– Не до него было – командир-то исчез. Искали, думали, вы в яму провалились, в схрон бандитский…
– Ям там что дыр в сыре. Ночью шею сломать запросто…
Клим хлопнул по прикладу «калаша»:
– Тихо, воины! Что с этим типом стало? Кто знает?
Отозвался Снигирь:
– Как было велено, я его отконвоировал на базу и сдал чекистам. Болтали потом, что кроме золота был у него мешочек с дорогими камешками, не очень большой, но приличный. Так что в Москву его отправили, для выяснения.
– В Москву и с дорогими камешками, – повторил Клим. – Значит, либо за решеткой сидит, либо в олигархи выбился. Не король уже, так что претензий у черта быть не может. – Он повернул голову к мглистой стене. Оттуда надвигались толпы орков, и воздух над низиной уже сотрясался от воплей и воя. – Ну, бог с ним, с Рипелем, у нас тут свои проблемы. Командуй, капитан!
– Оружие к бою, – негромко произнес Ильинский. – Идем цепью, дистанция три метра.
Группа тридцать пять-шестнадцать двинулась навстречу врагу. Хрустела под башмаками сухая трава, ветер вздымал клубы пыли, солнечный свет был ярок и безжалостен. Мгла над Великими Болотами поредела, и от бездонных трясин все ощутимее тянуло миазмами плесени и гнили.
– Приготовить гранаты, – сказал капитан. – Бросать подальше, в толпу.
Орки приближались. Они еще не поняли, что на них надвигается смерть, – орали, скалили зубы, стучали секирами в щиты. До них было с полсотни метров, и Клим уже различал жуткие нечеловеческие лица с выступающими челюстями.
Он передернул затвор автомата, бросил взгляд в одну сторону, потом в другую… Он шел в середине строя. В трех метрах слева – старший сержант Каныгин с ручным пулеметом, в трех метрах справа – связист Солопченко, а за ним – группа Ильинского. Словно бы ничего не изменилось. Он находился среди своих и выполнял вместе с ними привычную работу, смысл которой и значение были в любой реальности одинаковы: сражаться и защищать.
Сражаться и защищать! Как то и подобает истинному королю.