Пулковская Цитадель Тестов Александр
– Ну зачем же вы так? Люди должны знать правду.
– Ты чего, не понял? Катись! – Никодим сжал кулаки и начал подниматься.
– Я понял. – Журналист поспешил ретироваться, а вот оператор продолжал отрабатывать свой хлеб, крупным планом снимая Катю.
– А ну вали! – Никодим не успел достать оператора. Тот отпрыгнул в сторону, как заправский боксер, уходя с линии атаки, и, быстро отвернув объектив в сторону, принялся снимать уставших людей, разместившихся на газоне.
Его больше никто не гонял, у людей просто не было на это сил. А молодой репортер среди десятков спасшихся все же нашел самую разговорчивую даму, которая и понесла в эфир свою версию катастрофы. Надо сказать, не самую правдивую версию, но зато очень эмоциональную.
– Вот трещит! – Никодим кивнул на интервьюируемую. – Представляю, как сейчас народ у теликов рты разинул…
– Моя мама, наверное, тоже смотрит, – перебила его Катя, – она всегда новости смотрит…
– Она знает, что ты сегодня прилетаешь?
– Ага…
– Кать, ты не переживай – жива же. Позвони ей.
Девушка закрутила головой, зашарила руками.
– Телефон в сумочке остался…
– Возьми мой. – Никодим полез в карман, но мобильник не обнаружил – потерял. – Черт!
Катя попыталась сменить позу и вдруг, схватившись руками за ногу, вскрикнула.
– Очень больно?
Она не ответила. Помешали слезы.
– Я сейчас.
По Стартовой одна за другой ехали сразу четыре машины скорой помощи. Не раздумывая, Никодим выскочил на проезжую часть, отчаянно жестикулируя:
– Стойте! Стой!
Скрипнули тормоза – машины встали. У первой открылась пассажирская дверь, и показалось лицо в медицинском колпаке.
– Что?
– У нас раненые. Вон там.
Машина припарковалась у бордюра, три другие проследовали вперед, к горящему аэропорту.
– Что тут у вас? – Доктор с медбратом вышли из машины.
– У девушки нога…
– Покажите.
Катерина вытянула ногу. Доктор быстро пробежал пальцами от лодыжки до колена, затем выше.
– Тут все цело. Кости… да. – Он ощупал ступню. – Вывих… сейчас. Потерпите.
– Ой.
– Готово. Есть еще пострадавшие?
– Доктор, у меня тут…
– Иду.
– Катя, тебе лучше? – Никодим присел рядом.
Она чуть помедлила, будто прислушивалась к утихающей боли.
– Лучше.
– Вот и хорошо. Идти сможешь? Или предпочитаешь передвигаться на моих руках?
– Шутишь?
– Нет. Готов носить.
– Помоги.
Девушка встала с его помощью.
– А куда пойдем?
– Да вон туда. – Никодим кивнул в сторону бизнес-центра, на фасаде которого красовались большая синяя надпись. – Водички попьем, посидим…
– Думаешь, пустят? – Она сделала осторожный первый шаг.
– Конечно, что ж они, не люди…
Охрана дала дорогу без слов. Вертушка так же молчаливо пропустила их в вестибюль. Как оказалось, не они первыми догадались искать приюта в бизнес-центре. На диванах, стульях и креслах уже сидело и лежало десятка три пострадавших. Стройные девушки из ресепшен юрко сновали взад-вперед с салфетками и водой.
– Нормально. – Никодим невольно дернул головой. – Может, здесь еще и кормят.
Как по волшебству появились медики. Они деловито обвели взглядом всех и наметанным глазом выявили самых неотложных. Никодим допил воду из бутылки и тут его внимание привлек шум у дверей, которые выходили прямо на аэропорт. Трое мужчин несли тело. Вертушка дверей провернулась, и они с трудом втиснулись вовнутрь. Тело цеплялось ногами… еще поворот – и стали слышна их ругань.
– Врача, вашу… ну что встали – разойдись.
– Ёпр… эй, доктор, сюда!
Сознательные граждане тут же очистили ближайший диван, и мужчины аккуратно опустили свою ношу.
– Ну что ты там застрял, медицина?!
– Не надо так орать. Я уже иду, – отозвался медик в очках. – Что тут…
Он склонился над телом, ловко загнул рукав обугленного пиджака, нащупал пульс. Затем раскрыл потерпевшему веки, посветил крохотным фонариком в зрачки.
– Ничем не могу помочь, – тяжело вздохнул доктор, – он умер.
– Как?
– Когда?
– Ну?
Вопросили мужики в один голос.
– По всей видимости, несколько минут назад.
– Ты, медицина, мне тут не крути! – взъелся самый высокий и на вид самый крепкий и всех. – Ты что Ваську хоронишь? А ну делай чего-нибудь. Рот в рот… шоком жахни!
– Он умер, – пытаясь сохранить спокойствие, ответил доктор. – Извините, меня ждут другие…
– Я тебе сейчас подожду…
– Серега, уймись!
– Ваську не вернуть.
Товарищи повисли на руках здоровяка.
– Вы чего, мужики?! Он нам Васяту уложил… у, морда очкастая!
– Идите, доктор… мы тут сами, – миролюбиво изрек чернявый и навалился на буяна.
Вдвоем они его силком усадили на диван, в ногах умершего.
– Эх, Васята… – Он что-то еще продолжал бурчать, но тут внимание Никодима привлек огромный экран во всю стену.
Как он включился – бог весть. Никодим мог поспорить, что до этого он молчал на стене, за стойкой администрации.
– …В данную минуту на улице Стартовой творится настоящий кошмар. Часть здания аэропорта рухнуло. Пожар продолжается. Сюда стянуты значительные силы МЧС, но пока им не удается справиться с огнем, – активно, чуть не захлебываясь собственным азартом, вещал корреспондент.
В вестибюле стало почти тихо. Все, кто мог видеть – смотрели. Лишь врачи продолжали корпеть над ранеными.
А журналист набирал обороты:
– Очень много погибших и раненых. Мы стали свидетелями прибытия огромного количества карет скорой помощи… и они продолжают прибывать. Пострадавших при аварии увозят в ближайшие больницы города. Много погибших… да, нам только что стало известно, что из столицы вылетел… – Его слова потонули в визге сирен. Камера четко зафиксировала, как за спиной корреспондента в направлении аэропорта промчались несколько карет скорой помощи с мигалками и звуковыми сигналами. – …будем надеяться, что вскоре нам удастся сообщить вам все последние подробности происшествия, которое… – И вновь его заглушили сирены и мигалки, только теперь машины неслись в обратную строну.
План ушел. В студии ведущая открывала рот как рыба, но слов было не разобрать – один из раненых оглушил всех диким криком. Катя вскрикнула следом. В страхе закрыла рот руками и прижалась к Никодиму. Заплакал ребенок. А девушка из ресепшен подвернула ногу, каблук сломался, и она упала бы, если бы не стоявший рядом охранник. Врачи держали голосившего и спешно кололи что-то ему в вену.
– Тише. Тише, Катя. – Никодим гладил ее по волосам, успокаивал.
Еще несколько секунд возни – и шум стих. Вновь стало слышно голос корреспондента.
– …на улицах города. – Последние слова симпатичной ведущей, и камера показала Литейный. Никодим почти сразу узнал угол с Невским.
Корреспондента не было. Лишь только камера медленно скользила по рядам битых машин. Из-под капотов валил пар, водители, активно жестикулируя, пытались что-то кому-то доказать. Камера пошла в сторону – полицейские ленты, какими обычно обмечают место преступления, несколько сотрудников в форме, несколько в штатском склонились… Камера взяла ниже и крупно… женщины в вестибюле ахнули. На тротуаре, подле самого дома лежало изуродованное человеческое тело. Камера сделала наезд, Катя закрыла глаза руками.
– Мама…
Никодим подался вперед, стараясь разглядеть труп. На вид мужчина, в изодранной одежде, весь в крови, и лицо! Именно его лицо привлекло внимание Никодима. Оно было в ярко-зеленых пятнах, как будто человека специально измазали зеленкой.
– Час назад на углу Литейного проспекта и Невского, – это появился журналист. В юбке, – неизвестный мужчина напал на прохожих. По словам очевидцев, он вел себя крайне агрессивно. Рычал, нецензурно выражался и приставал к мирно проходящим по улице людям. Свидетели нам рассказали, что мужчина несколько минут задирал проходящую пару, пока не подоспели двое сотрудников полиции… – Ведущая замялась, наклонила голову вправо, камера проследовала в указанном направлении. – При виде сотрудников полиции мужчина сразу набросился на них с кулаками. – Пока она говорила, камера продолжала движение: все те же яркие ленты с надписями полиция и еще несколько человек в форме. И камера замерла. – Сотрудники полиции погибли.
Оба полицейских лежали в лужах крови, с нереально выгнутыми конечностями и в изодранных куртках.
– Бррр…
– Меня тошнит!
Вестибюль зашушукался.
Камера долго держала крупный план, пока последний слепой не убедился, что полицейским крепко досталось. Они имели такой вид, будто их искусала стая диких голодных собак. Вырванные куски мяса, обнаженные кости…
– Я больше не могу… – И женщину на соседнем кресле вырвало.
Притихли даже видавшие виды врачи. Медсестра уронила капельницу. Пластиковый пакет лопнул, оросив всех в радиусе метра желтоватой жидкостью.
– Валя, раззява! Капельницу! – прикрикнул седовласый медик.
– Да-да… я сейчас Николай Иванович… сейчас.
Глава седьмая
Сумерки
Четырнадцатое сентября 2013 года, вечер, город Санкт-Петербург, улица Внуковская, бизнес-центр «Пулково Скай».
В какой-то момент им казалось, что время застыло и мир прекратил свое безумное вращение. Люди, их голоса, их движения превратились в один гигантский стоп-кадр. Осмыслить, понять происходившее было трудно. Нелепо…
Никодим даже через одежду ощущал, как часто бьется сердце Кати. Сердце сжималось и у него. Девушка, прижавшись к нему, молчала, созерцая страшные картинки на телеэкране. В голове бились и стучали в виски сотни мыслей. И каждая норовила перебить другую. Не было ни четкого плана, ни желания встать и куда-то идти. И главное – куда? Усталость, апатия…
Затем пружина сломалась, и время сорвалось с места. Раскрутилось и устремилось в будущее. Из «ящика» они узнали, что на подлете к Питеру рухнул еще один самолет. Аэропорт «Пулково-2» был закрыт.
Машины МЧС все прибывали, а вестибюль бизнес-центра до отказа набился пострадавшими. Медики не справлялись. Часть раненых, самых тяжелых, удалось эвакуировать в больницы, но людей меньше не становилось. Вновьприбывшие бригады сообщили, что на Московском проспекте произошло несколько крупных аварий и проехать крайне затруднительно.
Кто-то особо впечатлительный потребовал выключить телевизор. Его поддержали женщины, но нашлись и правдолюбцы, желающие знать всю картину творившегося в городе. У плазменной панели развернулись жаркие дебаты, едва не превратившиеся в драку. Противоборствующие стороны угомонили охранники – с десяток парней в черных костюмах с трудом разъединили активистов обеих партий. Вмешались медики, и вскоре компромисс был найден. Все, кто не особо нуждался в медицинской помощи и кто желал быть в курсе, проследовали в ресторан, где тоже был телевизор.
– Может, и мы пойдем перекусим, – предложил Никодим.
Девушка молча согласилась.
– Еда – она лучше всего успокаивает.
– Да-да. Хотя после всего этого… – Катя обвела вестибюль долгим взглядом. – …мне сможет помочь только кофе, и желательно в больших количествах.
Едва они успели покинуть шумный вестибюль, как в здание бизнес-центра вошла солидная группа эмчеэсовцев, и большинство в белых халатах. По всему было видно, что господа решили прямо тут развернуть центр психологической поддержки.
Они устроились в огромном ресторане. Зал был поистине потрясающих размеров – хоть в футбол играй. Крикнешь «ау» на одном конце, и эхо пробежит до другого. Так, или примерно так представил себе Никодим. Уж он-то за свою карьеру путешественника навидался ресторанов всяких, и больших, и малых.
Народу пришло много. Кто-то явился на зов желудка, кто-то ушел от вестибюльной суеты. Впрочем, внутри уже сидели посетители, немного – выходной как никак, но были, надо полагать, местные из бизнес-центра. Они продолжали обед.
– Странно… – едва слышно протянула Катя.
– Что?
– Тут кругом такое… а люди спокойно сидят и едят.
Никодим не видел в этом ничего странного. Беда касалась отдельной взятой территории, и уж никак не этих людей. Да, и сколько раз в путешествиях ему самому приходилось наблюдать разное… Трудно изменить человека, пока беда не пришла к нему в дом.
– Вот и мы сейчас с тобой тоже. Война войной, а обед по расписанию. – Никодим изобразил подобие улыбки.
– Если только салат… – И все же ей было стыдно признаться, что, несмотря на все пережитое, она проголодалась.
– Вот и чудно.
Люди меж тем продолжали прибывать, и вскоре общими усилиями зал заполнился почти полностью.
Кто-то уже успел включить телевизор, и оттуда полились свежие новости. Никодим с Катей не прислушивались…
Им хотелось поскорее хоть немного отвлечься, а еда была способом не хуже других. Официанты бойко раскладывали на столиках меню. Катя сделала выбор первой, да и Никодим заказал полный набор – «первое, второе, компот» – вот только поесть им толком не дали. И виной были не раздражающие новости, льющиеся бурным потоком, а появление многочисленных следователей. Первым делом из ресторана удалили всех местных, так сказать не причастных к катастрофе. Люди повозмущались, но вынуждены были подчиниться. Когда остались только те, кто прибыл из аэропорта, полицейские приступили к делу.
Опера деловито разделились и принялись методически опрашивать очевидцев. Работали грамотно и по существу. Мимо столика, где сидели Никодим и Екатерина, прошествовал мужчина в кожаном пиджаке. Худой, высокий, с красными опухшими глазами. «Нельзя же так пить…» – Никодим отчего-то решил, что товарищ именно с похмелья. Он уже почти прошел мимо, как вдруг обернулся и… Никодим проследил за его взглядом и чуть не вскипел. Худой смотрел на Катю, и как-то нехорошо смотрел.
– Простите… – Шедший за худым опер с уже седеющими черными волосами отодвинул стул и присел за их столик. – Всего пара вопросов.
– Конечно, – ответил Никодим за обоих, отрывая взгляд от опера в кожаном пиджаке. Благо тот отвернулся и прошел дальше.
Наконец-то, дабы не мешать процессу, телевизор был выключен. Картинка с упавшим и горящим вертолетом у Петропавловской крепости исчезла.
– Вы из аэропорта? Каким рейсом летели? – Следователь разложил чистые листы протокола. – Ах, простите. Фамилия, имя, отчество…
В сущности, что они могли знать? Прилетели, получили багаж, решили выпить кофе, а тут падающий самолет, огонь, крики…
– …Еле вырвались, – закончил свой рассказ Никодим.
Катя лишь кивала головой, мол, все так оно и было. А что тут прибавишь? Чувство страха к делу не пришьешь.
– Хорошо, – констатировал сыщик и закончил писать. – Прочтите и поставьте подпись.
Они по очереди пробежали глазами текст и подписались.
– А нам можно домой? – робко спросила девушка, когда следователь уже было поднялся из-за стола.
– Да, конечно, только немного позже. Простите, но таков порядок.
Екатерина вздохнула и опустила глаза.
– Если вам нужна помощь, то внизу уже работают психологи, – напоследок изрек следователь.
– Спасибо.
Мужчина перешел к соседнему столику, за которым разместилась пожилая пара.
– Вот влипли, – мотнул головой Никодим.
– Мне надо позвонить маме…
– В ресторане наверняка должен быть телефон. Я сейчас.
Он стремительно пересек зал, о чем-то пошептался с барменом и заспешил назад.
– Странно, но телефон у них не работает, зато я одолжил сотовый. Вот.
Катя взяла трубку и по памяти быстро набрала номер. Томительное ожидание длилось больше минуты, но ответа не последовало.
– Может, она в ванной…
– Попробуй еще.
Она повторила звонок – тишина. Еще раз – то же самое.
– Странно, гудки идут, а трубку она не берет.
– Не переживай. – Никодим положил ладонь ей на локоть. – Она действительно может быть в ванной или у соседки, а телефон забыла… Давай я верну сотовый, вон бармен уже косится.
– Да. Отнеси. Спасибо.
Никодим на ходу и сам набрал чей-то номер, но поговорить не удалось. Ответа не последовало.
– Спасибо, – протягивая трубку владельцу, поблагодарил он. – Можно мне сто граммов водки.
Бармен оперативно налил, а Никодим оперативно выпил. Прошла как вода! Ни вкуса, ни цвета, ни запаха.
– Мда…
Он вернулся за свой столик, и тут в ресторане раздался голос, усиленный громкоговорителем.
– Товарищи, минутку внимания! Товарищи! Тишина! Спасибо. Я – Васильев Николай Степанович, полковник полиции, начальник пулковского отд…
Договорить ему не дали. Раздался выстрел. Громкоговоритель выпал у него из рук и снова противно запищал. Сам полковник удивленно вскинул брови и тут же упал. Еще выстрел. Никодим навалился на Катю всем телом и сбил ее со стула. Они вместе рухнули на кафельный пол. Прозвучали еще три выстрела. Послышались крики, звуки разбивающейся посуды, падающих столов, стульев и тел. Снова выстрел! Рядом с Катей упал мужчина с пробитой головой. А затем началась настоящая перестрелка. Десятки выстрелов слились в громыхающую канонаду. Никодим затолкал девушку под стол, накрыл своим телом. Бой продолжался. Одна из пуль угодила в ножку соседнего стола, срикошетила и сильно ударила Никодима в ботинок. Он сжал зубы от боли, но не издал ни звука. Выстрелы стали стихать и, наконец, прекратились.
– Всем лежать! – раздался зычный бас.
Мимо суетливо протопали чьи-то ботинки, затем еще одни…
– Врача сюда! Живо! – скомандовал все тот же голос. – Иванов, бегом!
Иванов умчался, по дороге опрокинув стул.
– Внимание, господа-товарищи! Медленно встаем! Встали!
Люди начали подниматься. Никодим, придерживая девушку, помог ей выбраться из укрытия.
– Медленно!
На ноги встали далеко не все. Человек десять лежали на полу в самых замысловатых позах. Еще несколько барахтались, пытаясь подняться.
– Не смотри. – Никодим прижал Катю к себе.
– Внимание! – продолжал басить мужчина с пистолетом в руке. – Соблюдайте порядок! Тишина! Все отходят туда. – Он небрежно махнул рукой в сторону дальнего конца зала, где было абсолютно пусто, ни столов, ни стульев.
Никодим, не выпуская Катю из объятий, двинулся вперед. Они перешагнули через чье-то тело, еще через одно… На кафельной плитке, мокрой от крови и пролитых напитков, валялись десятки стреляных гильз и пистолеты. Впрочем, обнаружив оружие, полицейские тут же его поднимали. Как оказалось, полковник, вещавший в громкоговоритель, был мертв, вокруг него собралось больше всего «товарищей» в штатском. Многие из них еще не убрали стволы, а напротив – стали перезаряжать. Кто был виновником этой трагедии, с ходу понять было невозможно. Но кажется…
Сразу пятеро оперативников обступили тело мужчины… Никодим нарочно прошел мимо и даже привстал на цыпочки, чтобы разглядеть труп. Кожаный пиджак был прострелян во многих местах.
Народ, сбившийся в большую кучу, бурно обсуждал происшествие. Женщины плакали, однако нервы сдали не только у слабого пола, двое мужчин рыдали как дети. Мужья утешали жен, а этих двоих попытался утешить официант парой стаканов коньяка. Его чудом уцелевший поднос с напитками как нельзя кстати уцелел.
– Дай и мне.
– И мне.
– Воды, пожалуйста, – попросил Никодим.
Через минуту в ресторан ворвались четверо с автоматами и с десяток медиков. Автоматчики отсекли толпу, выстроившись в жидкую цепь, а медики принялись осматривать поверженных на полу. Когда первый шок миновал, обнаружились легкораненые и среди столпившихся в дальнем конце ресторана людей. Врачи выводили их из зала по одному и осматривали под присмотром полицейских. Процедура осмотра длилась довольно долго. Затем сотрудники полиции принялись перетаскивать столы и стулья к стенке так, чтобы они не мешали исследовать поле боя.
Пытаясь подавить стресс, люди принялись уничтожать алкогольные запасы бара.
Бармен было возмутился, мол, кто будет оплачивать этот спонтанный банкет, но быстро умолк. Мужики стали щедро выкладывать купюры. Пока полицейские были заняты своим делом, часть храбрых и жаждущих товарищей все продолжала подтягиваться к бару. Благо он был не далеко. Зашуршали кошельки…
Подобное возлияние грозило перерасти в пьянку, но ситуацию спас внезапно появившийся администратор ресторана, который волевым решением закрыл доступ к спиртному. Видимо ему шепнули полицейские, что лавочку, во избежание недоразумений, лучше прикрыть. Мужики поворчали немного, мол, как же так, но вскоре успокоились под пристальными взорами полицейских с автоматами. В баре продолжали выдавать лишь безалкогольные напитки и… мороженое.
– Так. Всем внимание! – Теперь Никодим разглядел обладателя баса. Крепкий белокурый мужчина уверенно раздавал команды. – Прошу всех соблюдать спокойствие. Сейчас вам всем будет позволено сесть за столики. – Кто-то в толпе дернулся вперед, и мужчина повысил голос: – Спокойно, товарищи! Прошу, без суеты. Всем вам будет разрешено покинуть ресторан только после личного досмотра и допроса. Спасибо за понимание! Можно!
Автоматчики разошлись в стороны, и люди устало двинулись к столам. Никодим отвел Катю за стол под локоток.
– Может, мороженого? – вдруг предложил он.
– Ты с ума сошел? – Она неожиданно ожила. – Не видишь, что творится?! Тут людей убили. А ты мороженого…
– Есть хочется. – Никодим пожал плечами. – У меня при виде крови всегда аппетит разыгрывается.
– Вампир!
– Так не хочешь мороженого?
– Сок хочу!
– Какой?
– Ананасовый!
– Не кричи. Уже несу!
Ему позволили сходить к стойке, и через минуту он вернулся с большим стаканом сока и огромной вазочкой, на которой красовались разноцветные шарики мороженого.
– Твой сок.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста.
Она отпила сока и вопросительно уставилась на него.
– Что? – облизнул он ложку.
– Не понимаю, как ты можешь?
– Сам удивляюсь. Ты бы лучше подумала над словами господина полицейского.
– А что такое?
– Он грозился устроить личный досмотр.
– Мы же не террористы.
– Порядок есть порядок.
– Женщин должны досматривать женщины. – Катя жадно допила остаток сока.
– А вот и они.
По кафельной плитке зацокали каблуки. Две миловидные девушки в форме лейтенантов полиции прошествовали в ресторан и замерли подле старшего.
– Внимание! – пробасил начальник. – Сначала женщины. Прошу всех дам пройти сюда!
Он указал на дверь, за которой, скорее всего, скрывалось подсобное помещение ресторана.
Женщины, а их было около двух десятков и молодых, и пожилых, проследовали за полицейскими в юбках. Досмотр длился томительных полчаса, пока последняя не вышла в общий зал.
Читать бесплатно другие книги:
