Городская орхидея Панкратова Дарья
– В том-то и дело, что никак. Я не вижу себя. Я вижу себя… никакой. Как размытое пятно, нечеткий контур. Обычная. Если не сказать – банальная. Это к твоим словам о том, что я не сознаю своих преимуществ… Потом следует взгляд в зеркало. Я с облегчением (а после твоих уроков – и с радостью) «вспоминаю» свою внешность. Тут же понимаю, почему окружающие выказывают мне свое расположение. Наслаждаюсь тем, что имею, ровно до того момента… пока снова не отворачиваюсь от зеркала.
– Любопытный клинический случай, – буркнула Инна. – Девушка-призрак.
Кира возмутилась. Она, можно сказать, только что излила подруге душу, а та посмеивается.
– Я свое общество никому не навязываю.
– Ладно, не обижайся. Остается только гадать, почему у тебя сформировалось такое отношение к себе. Корни надежно захоронены где-то в детстве…
– Послушай, а какой толк может быть от этого для меня? – Кира всерьез начала закипать.
– Толк?
– Ну, выяснили мы, что, к примеру, мама твердила мне: внешность – не главное, важно, что ты за человек. И что из этого? Что мне делать с этим пониманием?
– А что ты хочешь сделать? – прищурилась Инна.
– Я вообще не могу понять, где ты нахваталась всего этого. Как будто ты училась не с нами на журфаке, а на курсе с психологами.
– Я много читаю. И мне всегда интересно, почему происходят те или иные вещи. В чем закономерность приключающихся с человеком событий. Что нужно сделать, чтобы измениться к лучшему…
– Отлично! – с вызовом перебила ее Кира. – Но что нужно делать, куда бежать, когда ты докапываешься до причин проблемы? Для моей мамы на первом плане было наше с ней выживание. От отца я вообще не получала внимания.
– Почему? – Инна слушала очень внимательно.
Кира расхохоталась:
– Да потому что его не было в моей жизни. В нашей… Я не уверена, что вообще его помню. Может быть, обрывки воспоминаний – это искаженные образы в детском восприятии. Черт его знает…
– Он умер?
– Он ушел от мамы. Насовсем. Сомневаюсь, что с тех пор она о нем что-то слышала. И что? Что теперь? Выдвинешь теорию о том, что я не могу почувствовать себя принцессой, потому что отец не сумел дать мне подобное в детстве?
– Если хочешь, оставим детство в покое. Но ты не совсем права, что реагируешь подобным образом. Иногда осознать причину проблемы означает наполовину решить ее. Или, по крайней мере, приблизиться к избавлению от нее…
– Если ты скажешь, что мне попадались именно такие мужчины, которым нельзя доверять, потому что я не доверяю отцу, то я… я…
– И что ты тогда сделаешь?
Кира обмякла на стуле, словно шарик, из которого разом выпустили воздух:
– Слушай, поехали домой, а? Все равно сегодня у меня не то настроение, чтобы взращивать орхидеи.
– Поехали. Я тебя отвезу.
Дольский сосредоточенно барабанил карандашом по столу.
– Мы тут с Яшиным посовещались, – пробубнил он, – я подумал, и мы решили…
Яшин, видя, что шеф теряется, взял инициативу в разговоре на себя.
– Короче, Кира, – он положил ладони на темную столешницу переговорного стола, – нам действительно не хотелось бы тебя потерять.
Кира хмыкнула. Интересно, что послужило причиной? Смелое и неожиданное выступление Лизы? Или то, что у Дольского наконец-то проснулась совесть? Перспектива вновь искать проект-менеджера, который вполне может сбежать через месяц, сориентировавшись на местности? Кира держалась уже шестой месяц. Или применение советов Инны на практике?
– Надо еще раз пересмотреть круг ваших обязанностей.
– В какую сторону?
Яшин обстоятельно перечислил:
– Ни один технический вопрос больше не будет тебя касаться.
– Отлично, но этого мало. Предлагаю также пересмотреть ситуацию со складом.
– А что не так со складом?
– Я вообще больше не буду там появляться.
– Кира, а как же контроль грузов? – Ей показалось, или Дольский сделал жалобные глаза?
– Нет уж. Я прекрасно понимаю, что, стоит мне только зайти на склад, обнаружится, что в коробки надо доложить какие-то компоненты, что-нибудь вытащить оттуда, переклеить маркировки…
– Но ведь это грузы производственного департамента.
– Давайте вспомним про субординацию. Мы вроде бы все имеем отношение к одной корпорации? И в этой корпорации у каждого работника есть свои обязанности. Если менеджеры будут по любому поводу бегать на склад, это может сказаться на других функциях. Ладно, давайте рассуждать по-простому, по-человечески. Где целый день находятся складские рабочие? Очевидно, что на складе. У них под рукой куча скотча, диспенсеры для его наклеивания, электрокары, прочая ерунда… Кто быстрее справится с обработкой коробок – работники, для которых это – обычное дело, или сотрудник, который явился в офис в презентабельном виде, в отутюженном костюме?
– Ладно, ладно, – Яшин поднял ладони в успокаивающем жесте. – Будем писать письма начальнику склада, чтобы они сами разбирались с этой хренотенью. Что еще? Какие вопросы принципиальны?
После трех часов оживленных дискуссий и препирательств было решено: Кира отвечает за координационную часть. Документооборот, отслеживание всех вариантов производственного плана, обеспечение взаимопонимания между зарубежным и российским филиалами…
– Отслеживание оплат по счетам за упаковку! – Дольский поднял вверх указательный палец.
Кира улыбнулась. Эта часть работы обещала быть совсем несложной – они с Лизой неплохо поладили, а все счета департамента были в ее ведении…
И по результатам проделанной работы Кире повысили оклад.
Но Дольский не был единственным человеком, хотевшим от Киры полезных свершений.
Максим назначил Кире скоропалительную встречу.
– Извини, раньше не было времени даже за телефон схватиться. Но я подъеду, куда ты скажешь. Минут через сорок, хорошо? Что там есть у тебя поблизости?
– Ничего, – пожала плечами Кира, – сплошные сетевые кофейни.
– Подойдет.
И вот они уже сидят друг напротив друга в каком-то кафе на углу Чкаловского проспекта. Единственный свободный столик оказался практически на отшибе, отгороженный какой-то ширмой и вьющимся цветком из кашпо.
– Что будешь? – поинтересовался Максим.
– Вообще-то я довольно голодная… Выдался напряженный день.
Он усмехнулся:
– Вижу по глазам. Поэтому и спрашиваю. Сейчас попрошу, и тебе принесут меню. Не беспокойся, я угощаю.
Кира чуть покраснела. Непозволительная для женщины привычка. Ее ответ привел бы Инну в ужас, и неважно, кто был бы на месте Макса…
– У меня есть деньги.
– У меня тоже есть, – заметил Максим, – знаешь, я давно не слышал подобных заявлений. Давай договоримся: ты не будешь валять дурака. Я тебя накормлю.
От смущения Кира чуть не закрылась, не заползла в раковину. Действительно, и чему ее учили все это время? Как флагом, размахивать своей независимостью? Если мужчине постоянно указывать на его ненужность, он может в это поверить.
– Грибной салат, блины с ветчиной, апельсиновый коктейль, латте, трюфельное пирожное.
Официантка записала заказ, с улыбкой ожидания взглянула на Максима.
– Тут должен быть неплохой кофе, – проговорил он, – мне, пожалуйста, два двойных ристретто.
Теперь официантка, на бейдже которой значилось «Лилия», смотрела на него с удивлением:
– Но… Ристретто – это довольно крепко. Это ведь не эспрессо…
– Я знаю, что я заказал, – прервал ее Максим, не изменяя вежливому тону.
Наступила очередь официантки краснеть. Она поспешно кивнула и отошла.
Максим пожаловался:
– Люблю крепкий кофе. Ничего не могу с собой поделать. Но там, где у обычного человека начинается сердцебиение – то есть с четырех порций ристретто, – я просто просыпаюсь.
Не зная, что ответить, Кира кивнула.
– Хочу посмотреть тексты.
Кира носила их с собой в роскошной дизайнерской сумке уже третий день. Потянув за молнию, она извлекла из сумки пластиковую папку. Максим принялся просматривать листки, и делал он это с карандашом в руке.
Наконец, он поднял голову от текстов.
– Хорошая работа.
– Правда? – просияла Кира.
– Да. Ты же видишь, я не внес ни единой поправки.
Кира пожала плечами:
– Я просто старалась.
– Значит, я забираю это.
– Забираешь?
– Само собой. То есть… Послушай, вот моя визитка, вышли мне файлы по электронной почте. Договорились? Теперь по оплате, как тебе будет удобнее – банковский перевод или…
– Не надо! – перебила Кира. И осеклась. Это было детским порывом, она и сама это понимала. Но ей не нравилось, в каком ключе стали развиваться события.
– Что значит «не надо»?
– Я рада была помочь.
– Но это не просто помощь, Кира. Это работа. Я с удовольствием поручил бы тебе новые тексты. И даже рекомендовал бы знакомым. Ты же не станешь каждый раз делать это бесплатно.
Кира поняла, что выхода у нее нет. То есть… выход есть, но такой, который ей не понравится.
Сейчас она откажется от денег. Подарит эти тексты Максиму, раз уж они ему так нравятся. Это вызовет недоумение. Почему она отказывается ему помогать? Он чем-то ее обидел? Поискать другого автора? Но зачем, если он уже встретил идеального? Вопросы, вопросы… И она не сможет на них ответить, не выдав истинной причины своего нежелания частых встреч с Максимом.
Кира покорно протянула руку:
– Наличные.
Она уже знала, на что их потратит, раз уж не вышло отказаться от неожиданного подарка судьбы.
– Ну, а как твои дела? В целом, – поинтересовался Максим.
– Нормально, – вяло ответила Кира. – Устаю в офисе, но, кажется, перемены не за горами. Что-то сдвинулось с мертвой точки.
– А как с личной жизнью?
Он что, спрашивает об этом на правах друга?
Кира неопределенно пожала плечами:
– Сложный вопрос…
– Что, все так плохо? – сочувственно спросил Макс.
– Я не уверена, что мне что-либо светит.
– Несчастная любовь.
– Да, – автоматически подтвердила Кира, – несчастная любовь.
Максим наклонился к ней, коснулся ее руки:
– Неужели ты так легко сдаешься? Думаю, что стоит бороться за отношения, если, конечно, они тебе дороги.
Ей приходилось напрягать слух, чтобы уловить все произнесенные им слова. По кисти бежали щекочущие иголочки, прикосновение будоражило.
Что ему сказать, не вдаваясь в подробности, чтобы он отвязался?
Максим не унимался:
– Поверь, любовь дорогого стоит. Это – самое важное, что есть в жизни, а не деньги, не успех…
– Да, конечно, – усмехнулась Кира и освободила свою руку, – твой образ жизни наглядно подтверждает это.
– Может быть, успех настиг меня именно потому, что я не был на нем зациклен? Хотя мой карьерный рост за последние полтора года удивили даже меня самого. Кира, я серьезно. Как часто нам встречается не кто-то в ночном клубе, с кем поутру мы поспешно разбегаемся, а кто-то, кому захочется приготовить завтрак?
Глава 19
Кира сумрачно размышляла о происходящем. Может быть, Инна права лишь отчасти? Кира преображалась, фактически, у Максима на глазах. Но это ничего не меняло. Нельзя относиться к человеку лучше или хуже только потому, что сегодня он не выглядит ослепительно.
Ей не выиграть в этой игре. Здесь замешаны более влиятельные факторы, чем просто внешность, красивая фигура, умение грациозно двигаться. Бесполезно влезать туда, где есть чувства. Кира, впрочем, и не пыталась. Но внешнее преображение и продвижение в сторону любви к себе никак не повлияли на отношения Максима и Киры. Одного только горячего желания тоже недостаточно.
Кира провела немало времени на женских форумах, узнала уйму интересных вещей, поняла, что все они противоречат друг другу. То, что она искала, одни ругали, другие хвалили. Сопоставив адекватность отзывов, почитав про награды тех или иных салонов красоты, Кира все-таки остановилась на одном из них.
Эксперимент по преображению должен был получить свое завершение, так или иначе. Сначала Кира попала в цепкие руки парикмахера.
Она услышала много приятных слов о своих волосах – насыщенный цвет, ухоженность… Но, к ее удивлению, выяснилось, что волосы не могут раскрыть свой потенциал до конца.
– А что не так?
– Эта стрижка вам не подходит.
– Мне всегда казалось, что длина разумная. И отсутствие челки…
– У вас интересное лицо. Но эта форма – не для него. Вам никто раньше не говорил об этом?
Нет, парикмахер, у которой Кира стриглась последние четыре года, уверяла ее, что все хорошо.
– Значит, ей не хватает чутья или художественного вкуса. Ваши волосы будут смотреться и лежать совершенно по-другому, если подстричь их каскадом. Причем я сделаю лесенку достаточно четкой, и результат вас удивит. Ваши волосы будут виться сильнее, чем вы от них когда-либо ожидали.
– А…
– Если вы захотите, чтобы волосы были прямыми, вы всегда сможете сделать укладку, – успокоил Киру стилист.
Визажист была следующей на очереди.
Она внимательно изучала Киру, крутилась вокруг нее так и эдак.
Наконец, вердикт был вынесен:
– У вас необычное, притягательное лицо, – сказала девушка. – Контраст между широкими скулами и круглым подбородком только добавляет обаяния. Я сделаю вам повседневный макияж, по ходу буду рассказывать, какой гаммы вам лучше придерживаться. Судя по макияжу, который на вас сейчас, вы интуитивно угадываете многое из того, что вам идет. Большая часть и теплых, и холодных тонов будет хорошо на вас смотреться. Хотя слишком розовой, кукольной помады я посоветовала бы избегать. У вас внешность с большими возможностями. Вы можете, в зависимости от своего желания, быть неброской, выглядеть так, чтобы ваша привлекательность только угадывалась. Многие люди при этом просто не обратят на вас внимания. Но вы можете выглядеть и очень, очень красивой девушкой. Хотя такие широкие брови – это на любителя. Другое лицо они бы портили. Я могу сделать вам коррекцию, покажу, какую изящную форму им можно придать, и как от этого изменится лицо. Если вы решите оставить все как есть, то мой совет – пользуйтесь хотя бы щеточкой с гелем для укладки.
– Давайте, – согласно кивнула Кира.
«А ведь Инна все-таки права. Мне действительно нравится страдать. Пусть я этого не осознаю, зато как я упиваюсь процессом. Может, я специально выстраиваю все вокруг себя так, чтобы без конца переживать? Впрочем, нет. Это вряд ли. Я же не мазохистка. Однако… Моя жизнь сильно изменилась за последнее время. Я уже свободна от учебы. У меня появилась нервная, но денежная и перспективная работа. На меня уже не клюют неудачники. Я постоянно нахожусь среди людей. Я стала прекрасно выглядеть – каждый день. Можно дружить с Инной, получать удовольствие от общения с Максимом, а я упиваюсь тем, насколько несчастна. Обо мне заботятся, меня пытаются чему-то научить, а я, вместо того чтобы радоваться компании для походов в кино, в боулинг, в театры, во всем вижу повод для мучений».
– Тебе не кажется, что ты на меня давишь?
– Вовсе нет.
– Я стараюсь, но у меня не получается. Только и всего.
– Просто ты стараешься недостаточно. Я пока не вижу, чтобы мужчины реагировали на одно только твое появление где-то.
– Что, что я делаю не так?! Вряд ли ты можешь упрекнуть меня в том, что я плохо следую твоим рекомендациям и не выполняю указания.
– Дело в том, что ты забываешь о простой, но важной вещи. Все идет изнутри. Ты чувствуешь, что ты – желанный гость, подарок для мужчины, само совершенство? Хоть что-нибудь из этого?
– Это я-то – совершенство? – фыркнула Кира.
– А кому еще, кроме тебя, им быть? Если ты так и не научишься быть им в своей собственной жизни, вряд ли кто-то станет совершенством за тебя… в твоей жизни.
– Ну, не знаю, – с сомнением произнесла Кира. – Даже не знаю.
– В чем дело?
– Видишь ли… Даже если я приведу себя в порядок в соответствии со своими самыми строгими параметрами, то обязательно буду чувствовать, будто что-то не так.
– И какие же они у тебя, эти параметры? – усмехнувшись, поинтересовалась Инна.
Кира самую чуточку покраснела:
– Ну… В последнее время они, конечно, изменились… Я немного пересмотрела их… В том числе, разумеется, благодаря тебе…
– Какие же это стандарты? – подбодрила Инна.
– Уход за телом… Скраб, пилинг, все такое. Потом, разумеется, эпиляция. Очень тщательная. Маски, маникюр, педикюр… Если уж совсем нет времени на цветной лак, то воспользоваться хотя бы прозрачным покрытием. Ногти сразу же приобретают совсем другой вид. Более ухоженный.
– Так, – сверкнула белоснежными зубами Инна.
– Само собой, любая свободная сумма тратится, в первую очередь, на уход за собой. Те же чистки лица, сауна, стрижки – только у хорошего мастера. По крайней мере, волосы будут отрастать красиво. В общем, если женщина действительно следит за собой, то собраться куда-нибудь за считанные минуты, на какое-нибудь мероприятие не составит для нее особого труда. Даже недорогая майка или платье из сэконд-хэнда будут смотреться на ней хорошо.
– Угу, – кивнула Инна. – Хуже, когда наоборот. Ты, кстати, даже не представляешь, насколько это распространенная ошибка у обеспеченных женщин.
Кира вопросительно уставилась на нее:
– В смысле?
– Да в прямом, – засмеялась Инна. – По аналогии с поговоркой «Сила есть – ума не надо». Так и у них – деньги есть, но вкус вовсе не является их обязательным спутником.
– Слушай, выражайся яснее, – возмутилась Кира, – не говори загадками.
– К примеру, на коже – сыпь, зато помада от «Chanel» или «Shiseido»… Тут и самая дорогая помада не спасет внешний вид. Потрескавшиеся пятки, а босоножки – «Casadei». И так далее. Думаю, ты меня поняла. Дорогая одежда и косметика не отменяет основного и постоянного ухода. Если нет времени, чтобы как следует высох предельно яркий маникюр, то лучше не делать его вообще. Лучше смазать маслом кутикулу – ухоженные руки девушке только в плюс.
– Что-то мы отвлеклись, – кашлянула Кира, – какое отношение все это имеет к любви к себе? То есть, я хочу сказать, в последнее время я и так уделяю целые часы своей внешности. Но все равно в глубине замечаю какую-то неудовлетворенность…
– Ничего удивительного.
– Ты считаешь?
– Да. Дело как раз в неудовлетворенности – признайся честно, Кира, ты ведь готова грызть себя по любому поводу?
– Грызть? – оторопело произнесла Кира.
– Ага. Если ты где-то замечаешь несовершенство, то либо кидаешься его исправлять, либо переживаешь. Причем, переживая, ты даже не замечаешь, что с тобой происходит! Это уже стало привычкой. Прописалось в твоем мозгу и сознании. Вернее, в подсознании.
– Откуда эти выводы? Очень уж они далекоидущие.
Инна пожала плечами:
– Выводы я делаю из твоих слов.
– Что же с этим делать?
– Я же говорила, – слегка улыбнувшись, пояснила Инна. – Развивать любовь к себе.
– Послушай, в последнее время я столько слышу о любви к себе… Но какими должны быть реальные действия? Я забочусь о себе, стараюсь понравиться мужчинам, а ты вдруг заявляешь, что этого недостаточно. Мне надо стать эгоисткой? Думать только о себе? Что в твоем понимании – любить себя? Я могу встать перед зеркалом, признаться себе в любви. Могу с утра до ночи бубнить, что люблю себя. Неужели что-то изменится? В чем заключается эта пресловутая «любовь к себе»?..
– От одного повторения, конечно, толку мало. Но давай-ка зайдем с другой стороны… Дело – в ощущениях, Кира… Представь себя в запущенном… Нет, так не пойдет – еще вдохновишься возможностью расслабиться… Представь себя в самом неприглядном виде.
Кира оторопела:
– Это в каком это виде?..
– Скажем, ты моешь полы. Или нет – тебе надо убрать весь дом! – загорелась Инна. – Мало ли что в жизни случается… А наводить лоск на саму себя ты будешь в состоянии только после того, как завершишь уборку. И вот ты, одетая в старые разношенные шорты и майку, драишь паркет, вытираешь пыль, полируешь зеркала и окна…
– Прям Золушка какая-то, – хмыкнула Кира.
– Пусть будет. Так вот, ты возишься с уборкой, волосы растрепаны, лицо раскраснелось…
– На руках – заусенцы, – подхватила Кира, – сама – взмокшая, губы не накрашены, не человек, а чудовище.
Инна расхохоталась:
– Именно, заусенцы! Возня с моющими средствами и тряпками этому очень способствует, знаешь ли. Расскажи мне о своих ощущениях.
– В каком смысле? – не поняла Кира.
– Какой ты себя при этом ощущаешь?
– Да я себя просто ужасно ощущаю в подобной ситуации! Вот когда приведу себя в порядок, выйду из душа, тогда…
– Ответ неверный.
– Почему?!
– Потому, – ласково улыбнулась Инна, – учись любить себя любую.
– Что?
– Что слышала… Легко относиться к себе хорошо, когда ты только что из салона, маникюр блистает лаком, а одежда и аксессуары подобраны в тон. А кто будет любить тебя, когда ты, скажем, синяя от холода, зеленая от отравления или серая от переработок в офисе?
– Хм… И все равно я не понимаю, к чему ты клонишь.
– Когда ты видишь себя такой, какой не любишь, какие эмоции ты испытываешь?
Кира задумалась.
– Не знаю, – сказала она, наконец. – Недовольство? Впрочем, наверное… отторжение – это будет более верный вариант.
Инна оживленно хлопнула в ладоши:
– Само собой! И ты, получается, отвергаешь себя добровольно. Заметь, ты делаешь это безо всяких вмешательств со стороны. А потом ты переодеваешься из Золушки в принцессу. Надеешься, что и принятие себя возникнет автоматически? Только потому, что на твоих тряпках теперь значится «Cavalli» или «Donna Karan» вместо «Esprit» и «River Island»? Никогда не замечала в крупных торговых центрах или ресторанах дамочек, одетых по последнему слову моды, причем в самое дорогое, на лице которых явно читается вызов? Это потому, что со всеми их возможностями они так и не обрели окончательную уверенность в себе. Все их налеты на бутики и походы в спа – это попытки самоутвердиться, а не проявление подлинной любви к себе. Я, конечно, не утверждаю, что все такие.
– Значит, любить себя любую? – задумчиво переспросила Кира.
– Да, – кивнула Инна, – если ты начнешь принимать все свои состояния, то обретение идеальной внешности будет естественным продолжением твоей внутренней гармонии. Будешь наслаждаться переменами в своем облике, а не пытаться мысленно закопать себя за любую мелочь. Если девушка одета в вечернее платье, украшена, как елка под Новый год, а в глазах читается напряжение и боязнь допустить ошибку, то она не менее непривлекательна, чем запущенная ботаничка в джинсах и растянутых кофтах.
– Слава богу. А то я уж испугалась.
– Чего?
– Ну, ты столько всего мне объясняла о необходимости заниматься своим внешним видом, имиджем…
– Я себе не противоречу. Ты обязательно поймешь и прочувствуешь то, о чем я говорю. Ты – очень способная ученица, – подмигнула Инна…
– Значит, любовь к себе.
– В любом облике. Иначе рискуешь попасть в зависимость от элитной косметики и брендов с мировым именем.
– Гм…
– Самые неотразимые женщины умеют чувствовать себя королевами даже в простых джинсах и майках на бретельках.
– Ну-ну, – скептически бросила Кира.
– Иначе даже в изысканном вечернем образе неизбежно будешь сравнивать себя с остальными – увы, не в свою пользу.
– Слушай! – Кира хлопнула себя по лбу. – Надо же! Точно!
– Что такое?
– Все так и было. Ну, раньше, я имею в виду. Так, как ты говоришь. Я постоянно сравнивала себя с другими девушками.
Читать бесплатно другие книги:
