Небо сквозь жалюзи Панкратова Дарья

– Историей?

– Подробностями из биографии Агаты Самаринцевой, – грустно подтвердила Агата.

– Кого-то я сейчас придушу, кажется, – Яна взяла стаканчик, отпила из него чай и уставилась в потолок задумчивым взором.

– Не надо. В общем, я просто рассказала Антону, почему так срочно уехала из Москвы в Петербург.

– Я поражаюсь твоей наглости.

– Да?

– Да! Ему ты все рассказала, а со мной до сих пор не поделилась.

– Ну… Это просто потому, что ему была нужна поддержка… А мы – товарищи по несчастью.

– Агата, до тех пор, пока тыне научишься принимать поддержку, нам не о чем с тобой разговаривать.

– Не надо таких угроз, – испугалась Агата.

– Тогда я тебя слушаю. Мне кажется, это будет как минимум честно –рассказать и мне тоже, что произошло.

Кажется, деваться было некуда.

Учитывая, что совсем недавно Агата в красках, лицах и подробностях уже успела поведать эту драматическую историю, пыла и энтузиазма у нее поубавилось, зато налицо была сестра таланта.

Агата несколько лет встречалась с замечательным молодым человеком и даже собиралась выйти за него замуж.

Попозже, где-нибудь после окончания института.

Все у них было ровно и гладко. Кирилл заботился о ней, красиво ухаживал, в быту тоже оставался адекватным и не критичным. Словом, почти что идиллия.

– Так что произошло-то? Вы жили вместе, да?

– Да, – призналась Агата, – я уже давно съехала от мамы.

– И как вы планировали жить дальше?

– Так же, как и раньше. Особо ничего ведь не изменилось, только из моего расписания исчез институт.

– А что осталось?

– Клубы, магазины, спектакли, посиделки. Кирилла все устраивало. Он прекрасно реализован на работе, и ему вовсе не обязательно видеть жену офисным планктоном.

– Когда вы планировали свадьбу?

– Может, осенью, а, может, ближе к следующей весне. После свадьбы хотели немного поездить по миру, попутешествовать, отдохнуть. С детьми никто из нас не торопился.

– Ладно, это все лирика – выкладывай, что, в конце концов, стряслось.

– У меня есть подруга в Москве. Ее зовут Алина. В конце лета она позвонила мне. Алина была жутко взволнована. «Давай, – говорит, – встретимся». А что случилось? Нет, не по телефону.

Я приехала туда, куда она мне сказала. Одно из любимых местечек для наших встреч и прогулок, вдобавок напротив – ресторанчик уже другого уровня, где меня кормил Кирилл.

«Ты, – говорит, – уже опоздала. Кирилл был тут с бабой, но уже ушел. Вот позвони ему, спроси, где он сейчас. Наверняка скажет, что едет со встречи или стоит в пробке».

– Ты позвонила?

– Нет. Я потребовала рассказать, что случилось. Она сказала, что у Кирилла здесь было самое настоящее свидание. С поцелуями, с объятьями, со всем, что полагается. «Он тебе изменяет».

– Ничего себе, – пробормотала Яночка. – А раньше ты его замечала за чем-то подобным?

– Нет, никогда. Но я ведь не следила за тем, что Кирилл делает в рабочее время. У него и правда постоянные встречи, разъезды… в городе он может встречаться с кем угодно.

– И вы обе уверены, что эта встреча точно была не деловой?

– Алина показала мне снимки. Прямо с экранчика фотоаппарата. Лицо можно было разглядеть. Девушку я не знала, а мужчиной был Кирилл. Сначала парочка пила кофе, рассматривала какие-то буклеты. А потом начались прикосновения к рукам, объятия, обжимания ногами под столом…

– Ты не говорила об этом с Кириллом?

Агата отрицательно покачала головой.

– Во мне будто что-то сломалось. Я всегда была так уверена в нем… Я боялась подтверждений. Боялась услышать, что это правда. И было уже неважно, в каком качестве об этом скажет Кирилл. Что это была ошибка, и он больше так не поступит. Что настоящее у него с этой блондинкой, а не со мной, что я могу собирать вещи и отправляться домой к своей маме. Я предотвратила возможную боль. Я просто собралась и уехала… в Питер. Остальное, кажется, в общих чертах ты знаешь.

– Больше ты о нем не слышала? – после недолгого молчания спросила Яна.

– Нет, он даже не пытался меня искать. Думаю, он только вздохнул с облегчением, что его проблема так удачно разрешилась.

– И ты думаешь – то, что он не искал тебя, подтверждает его измену?

– Я не знаю. Как я могу влезть к нему в голову? Думала, что знаю его.

– Ясно, – вздохнула Яна, – не представляю, как он мог тебя искать, вряд ли ты оставила ему какие-нибудь зацепки. Но что сделано, то сделано. А как, скажи на милость, это связано с Антоном?

– Мы с ним оказались в очень похожих ситуациях. И если я пережила измену и вполне оправилась, то Антон переживает ее глубоко внутри. Он сказал, что ему сейчас не до меня. Мы просто помогли друг другу. Даже не поддержали в нужный момент – симбиоз, взаимовыручка, выгодная сделка. – Агата усмехнулась: – Антон сказал, что я совсем не интересую его. Ни в каком качестве. И то, что мы оба оказались в одинаковом положении, еще не значит, что нас должно потянуть друг к другу. «Парочка отверженных, тоже мне», – процитировала она.

– Даже друга?

– Я ведь посмела претендовать на большее. А, значит, и друга тоже. Кажется, я совсем перестала привлекать мужчин…

– Глупости, – Яна обняла ее, соскочив с подоконника, – ты очень… э-э-э… приветливая и милая девочка.

– Дорогая, блестящее утешение! Ты прирожденный оратор, ты знаешь об этом?

Хэллоуин перенесли и отложили на неделю. Отдел кадров объявил, что Вадимов хотел присутствовать на празднике, но был вынужден срочно улететь в командировку в Москву. Без него корпоративный вечер проводить не планировали.

– Смешно, – хмыкнула тихонько Мари. – Он появится, произнесет речь, выпьет полбокала шампанского и отправится к себе в кабинет, кропать креативные идеи развития. Но весь издательский дом будет ждать его неделю…

Отдел рекламы злословил с директором по маркетингу в столовой над компотом, что Вадимов просто не суеверен – скорее, мистик: следующая пятница выпадала на тринадцатое число.

Агата вслух посмеивалась, а про себя ликовала: конечно, она до сих пор не сподобилась придумать себе карнавальный костюм…

Неделя у нее выдалась горячей по всем фронтам.

Во-первых, в начале недели заболело двое агентов по рекламе. Им звонили клиенты, Агата, как могла, разбиралась с их вопросами: названивала агентам домой, согласовывала с Лелей правки по постановке рекламы, заполняла бланки заявок, соображала, кому лучше переадресовывать звонки новых заказчиков.

Кроме того, Агата на свою голову получила аванс. Аванс был тут же истрачен. Ей наконец-то удалось приобрести холодильник на кухню. Агата и тут отличилась. Она нашла магазин, где продавалась самая разнообразная бытовая техника с незначительными косметическими дефектами, но с гарантией и большими скидками. К тому же холодильник был небольшим. Для одинокой девушки этого было более чем достаточно.

– Растешь на глазах, мать, – одобрила покупку Яна, заявившись тем же вечером обмывать ее.

Обмывали минеральной водой. Яна решила, что после примирения с Максом стоит взяться за ум, вспомнить о здоровье, о том, что пить вредно даже с оглядкой на будущих детей, и так далее. Агата, впрочем, особо не возражала. Она помнила, что последствием двух выпитых на полуголодный желудок мохито в сочетании с настоящим японским зеленым чаем, от которого, оказывается, уносит голову, явилась излишняя и ненужная откровенность с Антоном. Из откровенности этой получилось больше вреда, чем пользы.

Да и с утра надо было рано вставать на работу…

А вечером Агата пускалась в новый самоотверженный забег.

Она даже доехала до Икеи. С трудом удержала себя от того, чтобы не загрузить матерчатый мешок всякой симпатичной, но бесполезной чепухой.

Результатом изматывающего забега по готовящемуся к закрытию магазину явились:

– четыре квадратные желтые тарелки (две, рассудила Агата, мало, хотя бы даже для нее с Яной и Максимом, шесть – много, у нее не было такого количества приятелей в Питере, а четыре – в самый раз);

– набор ложек, вилок и пара кухонных ножей;

– разделочная доска и керамическая оранжевая салатница;

– большая ароматическая свеча с ароматом кокоса (по крайней мере, именно этот аромат обещала этикетка);

– большое и маленькое розовые полотенца;

– стеклянная сырница;

– мягкий губчатый коврик на пол в ванной.

Кроме того, Агата присмотрела себе на будущее самый недорогой деревянный темный стол на кухню и два крепко сколоченных стула.

Мешок получился таким тяжелым, что пришлось ловить машину.

Пару раз Агата вспомнила о том, что помощь Антона Погодина пришлась бы сейчас очень кстати… но, отругав себя, незамедлительно выкидывала эти мысли из головы.

Ничего удивительного, что накануне Хэллоуина Агата была в панике. На работе она занималась тем, что отважно кидалась грудью на все имеющиеся амбразуры, а после работы в меру своих сил и скромных возможностей пыталась обустраивать свое жилище.

Костюма не было.

Поразмыслив над чашкой крепкого растворимого кофе, Агата решила, что на ней свет клином не сошелся. Кто станет обращать там на нее особое внимание? Вот на Альбину, звезду отдела – да. Или на эффектную Ирину… А она, Агата, попробует отделаться малой кровью.

Выходом она сочла черные джинсы, малость потертые, но ладно сидящие, и черный топ с бахромой по нижнему краю. А утром в переходе метро ей посчастливилось купить ярко-красные рожки на черном тонком обруче, витом, почти незаметном.

«Чертенок – он и есть чертенок, – с облегчением подумала девушка, – что с меня еще взять?»

Отдел в лихорадочном ажиотаже работал, вернее, дорабатывал до обеда. А с обеда должна была начаться культурно-развлекательная программа в помещении столовой. Конечно, нужно было оставить дежурных на телефоне в каждом отделе, но и эти страдальцы должны были освободиться максимум к пяти вечера…

Агата понуро сидела на стуле возле импровизированной «сцены». Роль сцены исполняло возвышение перед барной стойкой, на которой сейчас стоял микрофон и диджейский пульт. Кроме того, под потолком был подвешен большой шар с множеством сверкающих граней. Этот шар усиливал ощущение Агаты, что она вернулась в свои самые юные годы и сейчас находится на школьной дискотеке.

Но на школьной дискотеке на нее хотя бы обращали внимание… Сейчас же Агата словно превратилась в привидение.

Да, в зале было темно, и ее черный костюм не особенно сильно выделялся в полумраке. Но за прошедшую пару часов еще никто не вздумал пригласить девушку на медленный танец.

Девчонки из отдела рекламы оказались абсолютно правы. Вадимов прибыл почти к самому мероприятию. Он и не подумал изображать из себя самого главного дьявола, или, наоборот, светлого ангела, вздумавшего обратить на путь добра всех собравшихся злых приспешников (ходили слухи, что Наташа предлагала директору подобный вариант костюма).

Вадимов действительно сказал речь, в которой не прозвучало ничего живого – в основном факты, сухая статистика, подчеркивание роста «Бизнесмена», призывы к еще большему сплочению для достижения невероятных результатов… Сотрудники вежливо зевали, прикрывая рты пластиковыми стаканчиками с красным вином или пластиковыми бокалами для шампанского.

– Слушай, он всегда такой? – шепотом поинтересовалась Агата у Мари, которая оказалась рядом в подходящий момент. Девчонки застряли в самом дальнем углу помещения возле столика с фруктами (столы ради праздника были расставлены по периметру столовой, как и стулья, а фуршетные угощения сгрудились на четырех столах в конце зала).

– Какой – такой? – переспросила Маша.

– Напыщенный. Нет, не то… Пафосный? Я имею в виду, что речь такая… патриотическая…

– Да нет, ты на речь не обращай внимания. По крайней мере, он старается сам выступать, не по бумажке вещает… Ему ведь около сорока? Вспомни, в какие времена он воспитывался. Социализм и прочее. Дядька он неплохой, зря ты так.

– Собственно, я ничего плохого и не имела в виду…

– Помнишь, Альбинка рассказывала, как он весь этот издательский дом из простого информационного районного листка построил? Без особых спонсорских вливаний, без ничего. Считай, что на одном только энтузиазме. И вот какую махину выстроил. Он поговорит-поговорит штампованными фразами, а зато потом премии дает. И издания наши читатели действительно любят и ждут всегда. А какой климат в компании?

– Неплохой, – вынуждена была согласиться Агата. Она припомнила свое счастливое избавление от «ОСКП» и лишний раз порадовалась. – Если не считать отдельных личностей…

Мари махнула рукой:

– А, они везде есть… А какие зарплаты у нас? Выше среднего по городу…

– Ну, в нашем отделе они такие за счет процента с продаж. А у остальных как?

– Тоже ничего. Знаешь, это зависит от сложности задач, которые стоят перед отделом. В маркетинге, к примеру, очень неплохие ставки… А условия, в которых мы работаем? Обеды, мебель, оргтехника… Кстати, ты была на волейболе?

– Что за волейбол? – удивилась Агата.

– Ты что, доску объявлений не читаешь? – в свою очередь удивилась Мари.

– Да как-то не приходилось, – пробормотала Агата. – А что это за доска?

– Проснись и пой! Помнишь, как редакционный фотограф фотографировал тебя для этой доски? Ну, на ней вывешиваются фото сотрудников, принятых на работу в течение прошлого месяца, с указанием отдела и должности. Не все бывают на своих местах, когда Наташа водит нового сотрудника по издательству. А с помощью доски все заочно знакомятся с новеньким.

– А, это которая возле отдела персонала.

– Точно. Так вот, наша контора время от времени играет в волейбол с дружественной компанией. По сувенирной продукции. Тоже монстры – на своем, конечно, рынке… Команда от «Бизнесмена» и команда от сувенирных. Ты когда-нибудь играла в волейбол?

– Только в пляжный, на море.

– Неважно. Съезди как-нибудь, поиграй, развеешься.

– У меня что, такой утомленный вид? – удивилась Агата.

– Замороченный какой-то. А так подвигаешься, заодно с людьми пообщаешься вне работы.

Агата посмотрела на Мари. Та отправила в рот еще дольку мандарина.

– Маш, а ты туда ездишь?

– Нет, – беззаботно махнула рукой Мари, – знаешь, я так далека от спорта…

Вадимов закончил свою торжественную речь. Дальше несколько слов сказала Наташа, немного сгладив впечатление от блеклых и высокопарных пассажей директора. Наконец диджей включил музыку.

– Неужели они решили пропустить часть с конкурсами? – пробормотала Мари. – Пойду поищу Лелю…

Агата пристроилась возле одного из столов с канапе и бутербродами с красной икрой. Гораздо большей популярностью пользовался стол с напитками – с теми, которые шампанское и вино, а не которые соки и минеральная вода.

Агате пить не хотелось. Она наблюдала за тем, как надираются оживленные сотрудники издательского дома.

Создавалось впечатление, что лучшим времяпрепровождением почти для каждого из них является посещение бара в пятницу вечером. В данном случае бар был халявным, а энтузиазм коллег – оправданным.

Чем меньше оставалось шампанского в бутылках, тем фривольнее становились танцы под крутящимся шаром. Диджей время от времени определял самого

– активно танцующего

– изобретательно танцующего

– самозабвенно танцующего

– соблазнительно танцующего

сотрудника (сотрудницу) и вручал ему (ей) воздушный шарик, шоколадную конфету или цветок.

Медленные танцы шли уже через каждые две песни. Русалки и оборотни сливались в чопорном или страстном объятии. Кажется, при выборе карнавальных костюмов каждый руководствовался исключительно собственными соображениями и представлениями о теме вечеринки. Кое-кто крутил перед кавалерами кошачьим хвостом. Некоторые ограничились напяливанием маски с перьями райских птиц. Дама из бухгалтерии танцевала под любую музыку танец живота, звеня монетами на специальном платке, небрежно повязанном на воображаемой талии. Был даже один пират с черной повязкой на глазу… Повязка в течение вечера прикрывала разные глаза.

Агате казалось, что из всех присутствующих женщин на танец не приглашают разве что ее одну. Мари кружил в чопорном объятии завхоз из АХО. Лелю пригласил главный верстальщик в зеленой чешуе Шрека. По поводу Альбины не стоило даже сомневаться – она оказалась нарасхват… Ее приглашали и редакторы, и фотограф, и сам Вадимов, ненадолго забежавший в зал переговорить с Ириной из отдела развития. Альбина цвела и сияла.

– Скучаешь?

Кто-то оказался рядом с Агатой.

Агата в надежде подняла глаза.

Это была Наташа.

Она потихоньку потягивала белое вино из настоящего хрустального бокала, ощипывала невидимые ниточки со своего бордового костюма не то от Шанель, не то от Ферре.

– А ты почему не в маскарадном костюме? – с кислым лицом спросила Агата.

– А нам не положено, – засмеялась Наташа, – мы – лица ответственные.

– Надолго затянется мероприятие?

Наташа пристально посмотрела на нее:

– Уже хочешь уйти?

– Кажется, да… – призналась Агата.

– Неинтересно?

– Никак не могу вернуться в период школьных дискотек.

– Понятно. Бывает. Скоро будет вручение главного приза – за лучший костюм. А потом программа станет совсем произвольной. Кстати, похоже, начинается…

Наташа присела рядом с Агатой.

Нанятый диджей вещал:

– Весь вечер у нас шло тайное голосование! Любой желающий мог проголосовать за наиболее понравившийся ему костюм! Ведь у нас – Хэллоуин, и приветствуются неординарность и изобретательность! Ну, кто еще не кинул записочку с именем кандидата в эту черную дьявольскую шляпу?! Иначе я прямо сейчас объявлю победителя! Раз… Два… Три! Нет больше желающих высказать свое мнение! Значит, в результате подсчета голосов победителем становится… становится… Альбина из отдела рекламы! Давайте поздравим Альбину! Ура!

– Ура! – поддержал ведущего нестройный хор разрозненных голосов.

Альбина со старательно изображаемым на лице смущением подошла к диджею и приняла из его рук литровую бутыль с мартини.

– Мои поздравления победительнице! Кстати, что это за костюм?

– Гарпии, – очаровательно смущаясь, ответила Альбина.

На этот вечер она изменила своему любимому розовому цвету. Она была закована в стального цвета платье с разрезом до середины бедра, а за спиной у нее колыхались черные кожистые крылья.

– Аплодисменты сногсшибательной гарпии! – взревел диджей.

Вечеринка продолжалась. Альбину возвращали в «зрительный зал» на руках.

– Нравится платье? – поинтересовалась Наташа.

– Да, – призналась Агата. – Она такая… такая…

– Какая?

– Не знаю.

– Альбина просто очень уверенная в себе женщина.

– Да, наверное. Я… Я пойду домой. Уже устала.

– Агата, погоди. Я хотела кое-что тебе сказать. Правда, не знала, как начать…

– В чем дело?

– Вадимов отказался рассматривать твою кандидатуру в качестве секретаря для него.

– Да? Вот как, – пробормотала Агата. – Интересно, почему?

– Ну, своих соображений до конца он никому не раскрывает, – вздохнула Наташа. – Не думаю, что дело в тебе… Ты способная девочка. Может, Рита наконец-то начала как следует работать…

– Взялась за ум? – криво улыбнулась Агата.

– Думаю, что она просто испугалась. До нее могли дойти слухи о том, что ее попросят с нагретого места.

– Что ж… Ясно. А, кстати, куда бы ее перевели?

– В отдел телемаркетинга, – ответила Наташа, – на постоянные телефонные обзвоны. На работу с базой. Агата, извини нас. Что-то мы не продумали. Останешься в рекламе. Не сильно расстроилась?

Агата прикинула, как лучше ответить.

– Я уже настроилась на переход…

– Но ты ведь не уволишься? Для отдела рекламы ты просто находка…

– Да, наверное. Марина уже рассказывала мне, как на месте Саши не смогли продержаться две девушки подряд.

– В конце концов, все, что ни делается, все к лучшему. Согласна?

– Да. Наверное. Я пойду, ладно? Я правда устала.

– Что ж, до понедельника, – согласилась Наташа.

– Кстати… Можно вопрос?

– Конечно, – улыбнулась Наталья.

– Какой это дизайнер?

– Донна Каран.

– Ой…

– Что?

– Ух ты. То есть… ничего. Страшно дорогой, наверное?

– Я покупала в Нью-Йорке, – улыбнулась Наталья, – когда была там в отпуске. У нас такой костюм, конечно, стоил бы непомерно дорого.

– И почему так…

– Ладно, беги. Мне тоже пора. У нас еще совещание с Вадимовым…

– Что? Совещание?!

– Птичка божия не знает ни заботы, ни труда.

– То, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя? – засмеялась Агата, которая тоже знала эту школьную шутку.

– Нет. Наша служба и опасна и трудна. И бывает аж по выходным! Поэтому, чтобы завтра отдыхать, пойду-ка я, пока меня руководство не обыскалось.