Небо сквозь жалюзи Панкратова Дарья

Она с закрытыми глазами помнила, в какие графы и разделы нужно распределять цифры согласно Лелиным сведениям о продажах. Могла в любой момент подсчитать, сколько на прошлой неделе заработано было рекламой в рубрике «Красота», или за прошлый месяц – в рубрике «Здоровье». Виртуозно фиксировала, от какой компании или частного предпринимателя поступил звонок, откуда люди узнают о газете, как разобраться с вопросом о доставке изданий получателям.

Она добросовестно отправляла по запросу прайсы и предложения, чуть ли не наизусть знала, сколько стоят рекламные строки в газете, сколько стоит реклама на полосу, на сколько увеличится ее стоимость, если Мари сделает однополосный модуль цветным… Но перешагнуть внутри себя через определенную планку, сделать шаг к следующему уровню, на котором легко и свободно убеждаешь рекламодателя сделать окончательный выбор в пользу «Бизнесмена», Агата не могла. Она была способна проинформировать, сообщить, акцентировать. Но не убедить.

– Ага, – подключилась Мари, – но ее нанимали всего лишь на должность референта…

– Пойду пообедаю, – выдавила из себя Агата и выскочила из кабинета.

Ей нужно было побыть одной.

Но обеды, оказывается, еще не привезли. Администратор в АХО развела руками:

– Говорят, пробки, – посетовала она, – потерпи немного.

Вместо того, чтобы потерпеть, девушка вновь отправилась в столовую. Надо было проверить холодильник.

В «Бизнесмене» была красивая и вкусная традиция отмечать день рождения, принося в отдел несколько тортов, угощая ими коллег. Иногда Агате казалось, что она больше не сможет съесть ни кусочка торта, каким бы изысканным и сладким он не оказался. Осень была богатой на дни рождения, в отделе рекламы обнаружилась масса «весов», а также «скорпионов». Но сейчас Агата от всей души надеялась, что у кого-нибудь из сотрудников издательства недавно был день рождения.

Если отдел, угощаемый именинником, оказывался не в состоянии осилить столько сладких пирамид сразу, то остатки тортов и пирожных обычно относились в холодильник, а дальше распределение происходило по принципу «кто успел, тот и сожрал».

Агате не повезло. Кто-то уже заглянул в общественный холодильник до нее. На верхней полке одиноко темнело единственное пирожное «муравейник». При более тщательном осмотре обнаружился еще и бутерброд с бужениной, и парочка увесистых шоколадных конфет. Агата налила себе чаю и уселась за самый дальний столик.

Интересно, жалеет ли сейчас Альбина, что Вадимов отказался от нового секретаря?

В столовую заглянула сотрудница отдела подписки, мать двоих детей, настоящая милашка – Инга выглядела семнадцатилетней девочкой. На нее смотрели как на икону. Втайне все надеялись, что после родов с их фигурами произойдет такое же чудо, и все останется на прежнем уровне, если не лучше…

– Привет, – Инга помахала газетой, – ты уже видела?

– Привет, что? – Агата вяло дожевывала буженинку.

– Я всем показываю! Меня сняли в рекламе!

– В какой рекламе? – все так же вяло поинтересовалась Агата, интерес к жизни у которой угасал на глазах. – Телевизионной?

– Ты что, свежий номер толком не смотрела?

– Неа. Некогда было, если честно. А так, конечно, я пролистываю каждую нашу газету от корки и до корки…

– Короче! Рекламу заказала некая мебельная компания. Мебель для офиса. Но смех в том, что для этой рекламы была сфотографирована мебель «Петербургского бизнесмена»!

– Это как?

– Кабинет Вадимова обставлен как раз этой мебелью. Кто-то чудом сообразил. Фотограф, чтобы зря времени не тратить, не ездить на фабрику, отснял мебель в кабинете, заказчику понравилось.

– Надо же… А при чем тут ты?

– Ну как же, – возмутилась Инга, – рекламодатель захотел, чтобы на письменном столе руководителя сидела какая-нибудь сногсшибательная девочка. Альбина с фотографом позвали меня, мы сделали снимки, а заказчик утвердил. Теперь я гордо красуюсь на столе в каждом номере газеты! Представляешь, как здорово?

– Потрясающе, – подтвердила Агата, и Инга, помахав перед ее носом разворотом газеты (цветной мебельный модуль на полполосы с очаровательным личиком и ножками Инги и правда смотрелся отлично), убежала дальше – не то в редакцию, не то к маркетологам.

Агата уже безо всякого аппетита кинула в рот одну за другой шоколадные конфеты, запила остывшим безвкусным чаем и вернулась в отдел – переживать.

– Агата, послушай, я тут подумала и решила, что, наверное, погорячилась… – повернулась к ней вместе со своим компьютерным креслом Альбина.

– Что со мной не так? – не слушая, перебила ее Агата.

– Не так? О чем ты?

– Если не считать того, что мне трудно продавать и привлекать рекламодателей, что со мной не так?

– Не понимаю, – пожала плечами Мари, – о чем она говорит вообще?

– Я сижу у вас под самым носом, а вы даже не попробовали сфотографировать меня для рекламы мебели из кабинета директора.

– Нам и в голову не пришло, что тебе это может быть интересно…

– А какой девочке может быть неинтересно поучаствовать в фотосессии? Некоторые говорят, будто терпеть не могут фотографироваться, но я считаю, что это либо от комплексов, либо никто не предлагает.

– Смотрите, как она заговорила, – усмехнулась Леля.

– А ты к какой категории относишься? – лукаво поинтересовалась Мари.

– Ладно… В следующий раз постараемся задействовать тебя в каких-нибудь съемках, – примирительно сказала Альбина.

– Не надо.

– Не надо? Но почему?

– Вы ведь не позвали меня потому, что я плохо выгляжу, так?

– Разве она плохо выглядит? – удивилась Леля.

– Боюсь, дело тут серьезней, – пробормотала Альбина, встала и направилась к кофеварке. – Агата, ты только не плачь, договорились? А то придет Вадимов, не поймет, опять решит, что дело в мужчине, расстроится…

– Тебе бы все шуточки шутить, да?

– Не плакать же, – пожала плечиками Альбина, – разбираться надо. Агата, клади себе сахар.

– Я только что чай пила.

– А, так вот куда ты сбежала. Ничего, лишняя порция тонизирующего не повредит.

Агата положила четыре ложки сахара и опомнилась, когда рука уже потянулась за пятой…

– Теперь выкладывай, – велела Альбина.

Леля не слезла со своего рабочего места, но развернулась корпусом к общему столу, не желая ничего пропустить. Мари подсела к девушкам со своей чашкой.

– Вы не позвали меня сняться для модуля. На корпоративном вечере никто не пригласил меня на танец. Вообще никто! Ни единого раза. А еще один знакомый парень сказал, что я его не интересую…

– С этого и надо было начинать, – с облегчением выдохнула Альбина. – Если женщина недовольна собой – значит, что-то произошло с ее мужчиной!

– Да он вовсе не мой мужчина. Просто мне казалось, что между нами могло бы что-то быть. Что-то… хорошее. Тем более мы столько времени провели вместе. Помогали друг другу…

Леля со своего места рассудительно заметила:

– Насильно мил не будешь… Будь ты хоть семи пядей во лбу и при этом мисс Вселенная.

– Да погоди ты с пословицами, – отмахнулась Альбина. – Агата, на мой взгляд, проблема в том, что ты запустила себя…

– Запустила? Я часто моюсь!

– Еще одна юмористка. Не хочешь слушать – не жалуйся, идет?

– Нет-нет, я слушаю. Причем внимательно.

– Я хотела сказать, конечно, не столько о запущенности. Хотя в самом начале своей работы у нас, Агата, ты выглядела более презентабельно.

– А что со мной не так? – удивилась Агата.

– Было видно, что ты выбираешь, что надеть, с вечера. Укладывалась, подкрашивалась иногда. Куда делись брючки? Сплошные хвосты и пучки! Кстати, хочу заметить, что даже банальный хвост или пучок можно сделать оригинальными и красивыми. А в последнее время, Агата, ты не вылезаешь из джинсов.

– У меня много работы, я устаю, – пробормотала девушка.

Альбина секунду смотрела на нее, недоуменно подняв брови, а затем прыснула:

– Вообще-то я тоже!

Леля весело фыркнула.

– Особых проблем с внешностью у тебя нет. Думаю, и с кавалерами их раньше не было.

– Ну… да.

– Дело не в твоей внешности, Агата, а в отношении к себе.

– А что с моим отношением? – уточнила Агата.

– Беда в том, что ты не можешь определиться. Ни нашим, ни вашим. Вот Леля у нас грубовата…

– Да, не без этого, – довольно кивнула Леля.

– …и она в этом органична. Хорошо себя чувствует. Думаю, и кавалеры попадаются, да, Лель?

– Бывает.

– Она сделала свой выбор в пользу джинсов, задорной короткой стрижки, флисок, спортивного стиля, и остается ему верной. А ты… Ощущение, что ты до сих пор не можешь определиться, в каком же направлении стоит двигаться. Дело не в том, что ты не вылезаешь из джинсов. Ты бессистемно подбираешь одежду. Ты не видишь себя со стороны, не знаешь возможностей своей фигуры.

– Думаю, они у нее немалые, – согласно кивнула Мари. – Рост не слишком высокий, можно позволять любые каблуки, пропорции хорошие, противопоказаний ни для чего нет…

– Да. Так что надо только определиться. Ну, и… больше любви к себе, Агата.

– Надо будет постараться.

– Нет, вы слышите, как она отвечает? – Альбина заливисто расхохоталась.

– У вас тут что, внеочередное совещание? – Марина с деловитым видом заглянула в отдел.

– Почти. Собираемся проводить рестайлинг нашего референта.

– Звучит великолепно, но, пожалуйста, по-русски.

– Агата переживает, что совсем перестала нравиться мужчинам, – объяснила Мари.

– Пустяки, дело житейское. Пробегитесь с ней по магазинам.

– Это было бы замечательно, но что там насчет зарплаты?

– Видишь, Агата, из-за тебя приходится выдавать главный стратегический секрет нашей бухгалтерии. Зарплата будет не сегодня, так завтра. Можете планировать налет на бутики.

– Что скажешь, Агата? – Альбина подмигнула. – Готова к преобразованиям? Хуже не будет, уверяю тебя. Только лучше.

– Соглашайся, – велела Марина, – а то уволю. Секретарь – это лицо отдела! А у тебя оно в последнее время хмурое и недовольное. Ну, а Альбина плохого не посоветует. Достаточно только взглянуть на нее…

Из кабинета Марины донеслась трель телефонного звонка, и босс спешно ретировалась к себе.

– Ну, девочки, – подвела итог Альбина, – решение принято. Предлагаю определиться: это будет самостоятельный проект или кто-то хочет подключиться?

– Ладно уж, – Мари махнула рукой, – все равно с твоим авторитаризмом не поспоришь.

– Это точно. Тогда в понедельник сможете оценить результаты моего творческого эксперимента. В ближайшие выходные займусь твоим перевоспитанием, Агата…

– В салон красоты пойдете?

– Настоящий художник никогда не выдаст секреты своего мастерства! – гордо вскинула голову Альбина.

В конце недели Альбина напросилась к Агате в гости после работы.

Координатор мотивировала это тем, что «надо же мне изучить твой гардероб перед тем, как начинать его совершенствовать». С этим трудно было поспорить.

– Только у меня немного…

– Не прибрано?

– Пусто, – предупредила Агата. Приглашать в свою неустроенную квартирку звезду рекламного отдела было немножко стыдно.

– Ничего, – ответила Альбина по-свойски, – было дело, я и в коммуналке жила… Пусто – это всяко лучше, чем захламлено.

Она скинула ботинки на высоком каблуке, прошла и осмотрелась.

– Знаешь, ты – четвертый гость в моем доме, – засмеялась Агата, – это если не считать рабочих.

– Вот и прекрасно! Значит, тут еще не успели сильно наследить плохой энергетикой, а я принесу в этот дом удачу.

Было не понять по невозмутимому виду Альбины, шутит ли она или вполне серьезна.

– Удача всегда приходит в розовом, – продолжала она.

– Сесть у меня пока еще некуда. Я имею в виду, чтобы расположиться с комфортом. Дивана нет, сплю я на полу, на матрасе. Друзья вот заставили на новоселье принять от них подарок: кухонный гарнитур. То есть стол и четыре стула.

– Заставили… – пробормотала Альбина. – Хорошие друзья. Что ж так сильно сопротивлялась?

– Очень было неудобно, – призналась Агата. – Мне и так сильно помогли с обустройством этой квартиры. Кто-то – грязь вычищать, кто-то – с ремонтом.

– А тебе, значит, неудобно принимать помощь? Зря. Придет время – и ты кому-то поможешь. Странная ты, Агата.

– Кажется, мне это уже говорили. Ну что, я поставлю чайник?

– Ставь, – согласно кивнула Альбина, – а где твой гардероб? – спросила она уже из комнаты.

– Видишь стул? На нем сложены вещи. Часть вещей лежит на подоконнике. Ну, а верхняя одежда – на крючке в коридоре. Покупать шкаф в прихожую еще не дошли руки, покупать шкаф в гостиную – пока нет денег…

– Все с тобой ясно, – Альбина с задумчивым выражением лица появилась на кухне. – Продолжу, пожалуй, хорошую традицию…

– Ты о чем? – испугалась Агата.

– Все тебе с чем-то для квартиры помогали, и я помогу.

– Да не надо! Я сама, со временем, правда!

Альбина продолжала, не слушая хозяйку:

– У меня есть платяной шкаф. Средней величины, два отделения: одно состоит из полок, а в другом – вешалки. Он, кстати, с зеркалом. Скажу брату, пусть возьмет транспорт и перевезет сюда шкаф.

– Альбина, зачем? Мне, правда, не надо.

– А мне куда прикажешь его девать? Я себе уже с неделю как новый купила, больше и вместительней. У старого с зеркала краешек отбился, в самом низу, не критично.

– И поэтому ты покупаешь новый? – не поверила ушам Агата.

– Все должно быть совершенно, – наставительно произнесла Альбина.

– Может, еще кому-нибудь пригодится? Родственникам, например? Зачем же сразу мне отдавать?

– Ты – единственная, кого я знаю, кто умудряется жить без шкафа. Понятно, почему ты в офис являешься в таком виде… В общем, так, Агата: либо ты забираешь шкаф, либо я отказываюсь от проекта. Не стану же я со всей душой выбирать вещи, которые ты потом побросаешь на стул или на подоконник!

– Хорошо. Заберу. Кажется, деваться мне и впрямь некуда, – улыбнулась Агата, – но самовывоз – мой.

– Ага. Сейчас. Ты еще неделю будешь с этим валандаться. Нет уж, пусть братец займется, он в экспедиторских перевозках работает… И потом, кому еще я зеркало доверю!?

Когда брат Альбины с двумя матерыми грузчиками, чертыхаясь и кляня все на свете, доставил и разместил шкаф из орехового дерева в том месте квартиры, куда Агата ткнула пальчиком, девушка буквально с лупой изучила «надколотое» зеркало по всему периметру.

Скол она действительно обнаружила по нижнему краю зеркала. Был отколот крошечный кусочек стекла, не превышающий размером однокопеечную монету. Если бы не чистосердечное признание Альбины о «браке», Агата ровным счетом ничего не заметила бы.

«Красиво жить не запретишь», – подумала она и отправилась за тряпкой – отполировать стекло.

Альбина с Агатой допивали уже третью чашку чая с сушеной мятой.

– В сущности, у тебя уютно, – поделилась впечатлениями Альбина, – мужчины только не хватает.

Как ни странно, в ее устах это не прозвучало сродни тому, как из женских уст пачками изрекаются сентенции типа «хоть плохонький мужик, да свой/дома/есть».

Агата лишь улыбнулась в ответ.

К чаю были шоколадные пряники.

– Значит, что мы имеем? Во-первых, отказ Вадимова от секретаря Самаринцевой сильно развязывает нам руки.

– Это как?

– В плане стиля. Если бы ты была помощником директора, волей-неволей тебе пришлось бы носить строгие юбки или брюки, пиджаки и блузки. Лодочки классические. Почти так, как ты пыталась ходить в самом начале своей карьеры в «Бизнесмене».

– Да уж, – хмыкнула Агата, – пыталась соответствовать.

– Соответствовать чему? Видишь, насколько мы все по-разному одеваемся? Нам еще лучше: мы считаемся творческим отделом. Агентам по рекламе надо выглядеть солидней, а мы ходим, как хотим. Мари носит свои жилетки, я не вылезаю из светлых юбок. Марина вообще предпочитает балахоны, хотя, на мой взгляд, лучше бы она посидела с месяцок на диете. Ну, у нас с тобой не будет таких проблем, главное – выбрать нужный образ.

– Даже не знаю, что это за образ такой должен быть.

– Кстати, важно еще, какую ты захочешь строить карьеру дальше, – вспомнила Альбина.

– А это здесь причем?

– Ну, мало ли. Годика через два поднимешься на другую должность. Чем черт не шутит? В АХО или отдел персонала. Так там больше приветствуются костюмы, прически.

– Честно говоря, не представляю, куда бы я могла расти дальше в нашем издательстве, – призналась Агата.

– Ну, ты не одна такая. Взять, скажем, Лелю – так ее заменить некому. И плюс к тому же она находится на своем месте. А вот Саша, которая сейчас в декрете, долгое время работала секретарем. Захотела расти, пошла к Марине, та предложила ей попробовать себя в агентах. У Саши на агентском месте совсем не заладилось. Зашла, можно сказать, в тупик. Ну, и нашла своеобразный выход из положения – рожать второго ребенка. Ладно, что-то я отвлеклась…

– А в планах у нас, насколько я понимаю, все-таки есть салон красоты?

– Я еще не решила. Хотя подстричься тебе не помешало бы. Я всю жизнь мечтала о черных волосах, а тут ты, которая не в состоянии распорядиться таким богатством. Еще и кожа бледная, а не смуглая – хороший контраст. Можешь играть с образами. Где-то – томная и бледная барышня, а где-то – солярий, красная помада и роковая страсть. Посмотрим. У меня хороший мастер, может, она тоже что-то посоветует. Либо подровнять концы, либо сделать каскад. Хотя, наверное, тебе и каре пошло бы…

– Ой, нет, не надо каре, – вздрогнула Агата, вспомнив про руководителя «ОСКП».

– Что так? Длины жалко?

– Само собой.

– Ладно. Будем делать из тебя невероятно стильную барышню. Главное – ничего не бояться и не стесняться. Пошли, показывай свои одежки…

В результате инспекции Агатиного гардероба Альбина раскритиковала почти все:

– Что это? Брюки? Черные… и синие? Все равно почти не отличишь от черных. Как основа гардероба они хороши… Вот только гардероб этот должен быть не для тебя. Тебе еще рано превращаться в скучную офисную тетку. Пиджак яркий, но стесняет твои движения. Сидит на тебе, как на корове седло… к тому же парусиновое.

– Мне сказали, что такой фасон очень моден…

– Можешь плюнуть им в лицо.

– Но я не помню, в каком это было магазине.

– Значит, им повезло. Юбка неплохая. Кофточка тоже. Но не друг с другом. Кто тебе сказал, что ты можешь носить этот цвет?..

И так далее. И тому подобное…

В результате бродяги у дворовой помойки наверняка были осчастливлены выкинутой водолазкой и оливковым джемпером сорок четвертого размера. Пиджак Альбина забрала с собой:

– У моей бабушки за городом есть потрясающее пугало, оно давно заслужило отличный пиджак… А теперь раздевайся.

– Мы еще не настолько хорошо знакомы…

– Шутница. До белья. М-да… Когда заведешь мужчину, обязательно поставь меня в известность. Прогуляемся с тобой до «Агент Провокатор». Белье ты выбирать не умеешь. Хорошо хоть, что с размерами не ошибаешься.

– Докуда дойдем?..

– Ладно, не пугайся так, хватит и «Вендетты». Впрочем, посмотрим. Смотря каковы будут ставки. Повернись. А теперь боком. Не вижу причин для беспокойства. Даже живота нет. Если бы размер был третьим, было бы просто замечательно. Но уж что есть, то есть.

Агата оделась, чувствуя себя, как на осмотре.

– Ладно, пойдем на кухню, – сжалилась Альбина. – Я примерно поняла, что с тобой можно делать.

– И что же?

– Будем делать из тебя женщину-загадку. Все задатки для этого имеются.

– Это как?

– Игра на контрастах. Если, к примеру, все-таки вздумаешь надеть эти свои брюки со стрелками, то к ним должен быть подобран максимально яркий и цветастый топ, желательно шифоновый, воздушный. И так далее… Ладно, я все буду объяснять в магазине, на примерах.

– Поедем в «Мегу»?

Альбина поморщилась:

– Ни в коем случае. Там только потеряешься в обилии шмоток. Места надо знать. И по ценам, и по фасонам… К тому же у меня куча скидочных карточек. И скидки, как у постоянного клиента, оч-ч-чень даже, я тебе скажу, неплохие.

– Огромное, большое тебе спасибо, – завела почти позабытую шарманку Агата. – Я…

– Не надо, – спокойно ответила Альбина, – с благодарностями будем разбираться потом. Если оттянешь на себя хотя бы часть одолевающих меня поклонников, уже я начну быть благодарной тебе.

Агата с подозрением уставилась на нее. Какая женщина в здравом уме и трезвой памяти согласится добровольно лишиться кого-то из своих фанатов?

– Это шутка?

– Смотря с какой стороны взглянуть, – подмигнула Альбина, и на этом девушки распрощались.