К свету Дьяков Андрей
— Что ж, это облегчает мне задачу. Да, эти бедняги на острове действительно бывшие обитатели объекта. Только не все из них опустились до такого состояния. — Ухмылка вдруг сошла с лица сектанта. — Я родился в этом бункере. И, считай, с самого детства жрал человечину.
Нормальный рацион. Что давали, то и ел. Никогда не пробовал? Мясо как мясо. Получше крысятины уж точно.
Сладенькое.
Сектант прервался, но лишь для того, чтобы сделать еще один жадный глоток сивухи.
— Когда бункер подтапливать начало, решили предки наши в город перебираться. А куда денешься? Чахоточных тех в бомбоубежище подыхать оставили. Побрезговали ими. Поначалу зверьем питались. Да только не напасешься этого добра. Быстро всю живность схарчили, что на острове съедобной была. Со стороны Ломоносова в первое время выжившие приходили. Ими и перебивались.
Много чего было… Набеги делали в поисках выживших… Потом, правда, нашлись герои какие-то — подорвали кусок дамбы, чтобы на острове нас запереть. Но в один прекрасный день нам повезло — корабль туристический к острову подошел. Побитый весь, обшарпанный. Народу на нем прилично было. Во время удара океан пересекали. Вот и выжили.
С этими гостями мы уже осмотрительнее обошлись. У нас и оружия с патронами вдосталь тогда было, и аппетит неплохой. Согнали всех в кучу и в сухой док, под охрану. Тот самый док, кстати, через который Таран вел. Теперь-то пустует он, подъели давно всех. А раньше отличный загон был. И места много, и деваться некуда. Слонялись как овцы… Там же и плодились, кстати. Человек по натуре своей — приспособленец. Куда ни кинь его, везде выживает. Даже там, где крысы дохнут…
Чем дольше говорил Ишкарий, тем больше ужасался Глеб той легкости, с какой сектант роняет эти не укладывающиеся в голове фразы.
— Так бы и жили дальше, горя не знали. Так нет. Мор про-шел по городу И наших полегло прилично, да и «скот» весь передох. С голодухи друг друга валить стали. Потом старейшины наши покумекали малость, да и придумали «Исход». Да, да, парень, «Исход» появился здесь, в Кронштадте. Красивая сказка про Ковчег… После того как прожектор смонтирован был, нескольких человек тайно на баркасе в Питер переправили. Так проповедники в метро появились. Я тоже поехал — голод одолел. А в подземке с харчами полегче все-таки. Хотя и воротило меня первые дни со свинины вашей. Сектант скривился, изобразив отвращение. — Наивных лохов в метро тоже хоть отбавляй. Стоило маяку заработать, верующие появились. Словно ждали. Первую партию к отправке уже подготовили, осталось баркас пригнать под видом спасителей… А тут Приморский альянс объявился с экспедицией этой. Все карты спутал. Я ближе всех к Техноложке оказался. Успел отряд перехватить. С «Исходом» сейчас считаются. Как-никак, прихожан полно почти на каждой станции. В общем, в команду взяли, хоть и со скрипом.
— Если «Исход» — выдумка, почему тебя тогда «болотные дьяволы» не тронули? — спросил Глеб, хватаясь за соломинку: ему мучительно не хотелось расставаться с последней, единственной мечтой.
— Обычный репеллент от комаров. Он и от этих москитов отлично спасает. — Ишкарий достал с полки шкафа продолговатый флакон. — Вот ведь ирония судьбы… Жрачки не хватало, а этого добра в бункере — завались… Думал я, сталкеры спасать меня кинутся, попадут под раздачу. А они не повелись…
Сектант искоса посмотрел на мальчика. В глазах его разгорался недобрый огонь.
— А ведь ты первый подохнуть должен был… Там, в подвале под Константиновским. Думаешь, люк сам захлопнулся? Запомни, пацан, само по себе ничего не случается. Тарану спасибо скажи, что хватился тебя, проснувшись. Не успел я выход из подвала раскупорить. Чтобы видимость создать, что ты наружу сбежал. Вот и стал он тебя по подвалу искать…
Потом все как-то возможности не подворачивалось завернуть команду вашу. Одному вот только с винтовкой поспособствовал… Как, бишь, его звали-то? А, ну да, точно — Бельгиец. Я ему патрон кривой подсунул в магазин. Как чувствовал, что сработает рано или поздно. Как, впрочем, и с дозиметром Окуня получилось. Я как приметил, что боец этот до наживы падок, сразу смекнул, что его на самоволку спровоцировать можно. А про радиацию в порту Ломоносова все наши знают. Обожглись в свое время… Короче, нашептал я ему про склады нетронутые, про корабли не разграбленные. А он и купился. Да еще и дозиметр не проверил. Там, знаешь ли, в аккумуляторном отсеке пружинка такая есть…
— Сука! — заорал Глеб.
Его трясло от гнева. Вот прямо сейчас перед ним стоял человек, загубивший всех этих неплохих, незлых людей, и буднично так рассказывал о том, как их убивал. Нет, он не человек… Он — что-то страшное…
Сектант поднял пистолет, покачав им перед глазами мальчика:
— Не перебивай старших, пацан. Разве не учили тебя манерам в вашем высокоморальном метро? Брал бы пример с Дыма. Вот уж интеллигент, каких свет не видывал. И ведь тоже плохо кончил. Ты, небось, и не знал, что он по Нате сохнет? А я вот сразу приметил. И ведь даже не думал, что он на такую чушь поведется. Я ему тогда, на переправе, шепнул лишь, что крики ее слышу, а он, дурак, и сиганул вниз. А так, может, и пожил бы еще… Психология — мощная штука, парень. В людях разбираться надо и уметь бить по слабым местам. Прямо как в драке.
Ишкарий опорожнил бутыль почти наполовину, уже порядком захмелев. Взгляд его затуманился. Людоед замечтался, улыбнулся сам себе…
— Ксива на страхе своем погорел. Трусоват оказался. Мне и делать-то почти не пришлось ничего. Мы как в туннеле под дамбой встали на ночлег, я в чаек дури подсыпал. Плесень такая галлюциногенная. Тут недалеко растет. Забористая штука. Много примешь — спишь пластом чуть ли не сутки, мало — приход сперва начинается. Видения всякие. Думал, уснут все, тут я на экспедиции вашей крест и поставлю.
Раньше все момента подходящего не было. А тут вроде подфартило. Успел…
Только Кондор привязался — пей, говорит. Пришлось тоже хлебнуть… Ксива, кстати, свою дозу из-за тебя не добрал. Ты ж его кружку опрокинул, помнишь? Пришлось импровизировать. На психику давить. Ксива быстро сломался. Когда вырубились все, он наружу поперся. Видать, привиделось чего. Я — за ним. Подошел к нему, а он словно и не видит меня. Лицо закрыл, сидит и бубнит чего-то. Не иначе как с дружком покойным общается. Неплохо его накрыло… Тюкнул я бедолагу по темечку да вены ему вскрыл. Для отвода глаз. Ну и подкрепился заодно. Не пропадать же добру.
Потом и меня рубить стало. До каморки-то я еще добрался кое-как, а вот сил на то, чтоб порезать всю вашу братию, увы, не хватило. Так и отключился. В общем, помешал ты мне тогда, щенок. Недаром, значит, тебя Таран с собой таскал…
Интересней всего с девкой получилось. Там уже чистая импровизация шла. Смотрю, командир ваш ножичком балуется. Спровоцировать девчонку эту на драку — плевое дело. И на Кондора толкнуть в нужный момент — тоже не проблема. А дальше дело техники. Нож, пацан, штука опасная, и выпускать его из виду не следует. Ибо если попадает он в опытные руки… — Ишкарий ухмыльнулся. — Уж поверь мне.
Дальше все проще было. Родные стены, знаешь ли, помогают… Думал, не найдет Таран бункер. Ан нет, упорный черт оказался. Я уж и сам хотел помочь, да не пригодилось. Все бы ничего, только рановато вы наверх полезли по шахте. Не успел я вовремя до лифтовой добраться. Пока с блокиратором подъемника возился, вы уже выбрались. Хоть один утоп — и то ладно.
Глеб вспомнил глаза Фарида, когда лифт вниз обрушился, и с ненавистью глянул на сектанта. Тот опорожнил, наконец, бутылку и пнул ее ногой к лестнице. Пустая склянка, чудом не разбившись, лязгнула о металл конструкции и замерла на краю ступеньки.
— Вот так и жизнь наша. Катится себе, катится… Иногда в гору, иногда под откос. Бывает, что и по краю. А потом срывается вдруг в пропасть и летит в тартарары… Когда к баркасу вышли, понял я, что разбивать отряд надо. Потому как Таран на меня уже косо так посматривать начал. Думаю, просчитал он меня. Вот только доказать ничего не мог.
Кондор к тому времени уже совсем скис. Пальцем тронь, развалится. Тут уж я на все сто уверен был, что он не будет настаивать. Стоило только идею кинуть, сразу домой засобирался. Не думал, правда, что Шаман следом увяжется, но он, похоже, без командира своего шагу ступить не мог.
А дальше все просто. Долгожданная встреча с «контактерами» в прибрежных водах залива, рукопожатия, поздравления… Видел бы ты, как Шаман радовался, как обниматься лез… пока нож в брюхо не схлопотал… Занятный тип. Все про сигналы в эфире спрашивал…
Глеб и забыл уже про тот обрывок радиопереговоров, что удалось поймать в «Раскате». Вот и еще одна загадка разрешилась. Конечно, найти работающую аппаратуру на объекте не удалось, но вероятнее прочего, это дело рук каннибалов. Весь Кронштадт не прочешешь… Сектант тем временем устало присел на край аккумуляторного короба, с интересом осмотрел «Пернач».
— Хорошая машинка. Таран знал толк в оружии. За это его можно было уважать. В остальном — такой же недалекий выскочка, что и остальные. Хоть и более опытный. Правда, это ему не очень-то и помогло.
— Что с ним? — Мальчик с замиранием сердца следил за выражением лица сектанта.
Тот не торопился с ответом, наслаждаясь испугом во взгляде жертвы. Потом осклабился, расплывшись в мерзкой улыбке:
— Схарчили его, что ж еще…
На Глеба страшно было смотреть. Бледный, осунувшийся, с потерянным взглядом… В голове его с поразительной ясностью пронеслись минувшие несколько дней, проведенные со сталкером. Потом вдруг всплыл в памяти строгий с хрипотцой голос: «УБЕЙ!»
Это было как приказ. Мальчик вскочил на ноги, вытащил десантный нож и в упор посмотрел на врага.
— Хочешь драться? Уважаю! — усмехнулся Ишкарий. — Что ж, это будет занимательно. Надоели, знаешь ли, эти бесхребетные. Скулящее мясо… В кой-то веки — дичь, хоть и мелкая…
Сектант встал со своего места, выпростав из-под складок одежды тонкий стилет. В свете огня сверкнуло острое лезвие. Заткнув пистолет за пояс, и скинув плащ, каннибал принял стойку, хищно расставив руки в стороны. Не переставая улыбаться, пошел вперед. Однако он дрогнул, заглянув в полные холодной решимости глаза подростка. Глеб, как и прежде, стоял на месте, не отступив ни на шаг. Будто ногами в пол врос. Даже дрожь исчезла. Нож зажат в опущенной руке. Взгляд внимательный, злой.
Обманутый пассивным поведением противника, Ишкарий пропустил момент, когда мальчик прыгнул вперед. Прыгнул с места, без всякой подготовки, кидаясь прямо на выставленный нож. Лезвие стилета застряло в пластинах бронекостюма, а Глебов удар оказался более удачным.
Нож обрушился на каннибала сверху, но из-за сильной инерции прыжка мальчик врезался в противника, и отполированное до зеркального блеска лезвие вспороло на спине того робу. Ишкарий отпихнул обидчика, протянул руку за спину, накрыв ладонью порез на лопатке. Сквозь одежду проступило бордовое пятно.
— Щенок! — Сектант с негодованием посмотрел на окровавленную ладонь. — Я буду резать тебя медленно, кусочек за кусочком…
Сбитый с толку поведением мальчика, теперь он подбирался к жертве с некоторой осторожностью. Казавшаяся занимательной поначалу, травля становилась опасной. Но он и предположить не мог, во что может вылиться затея поиграть с беспомощным, на первый взгляд, подростком в «кошки-мышки». Похоже, пацан решил огрызаться до последнего…
Глеб резво вскочил на ноги, прихватив с пола тяжелый плащ сектанта. От резкого взмаха длинными полами по помещению прошла упругая волна воздуха. Язычок пламени в допотопном фонаре затрепетал и погас, оставив после себя лишь исходящий белесый дымок. Комната погрузилась во тьму. Без света мальчик, выросший в метро, чувствовал себя намного увереннее.
Тотчас что-то грохнуло сбоку от сектанта, заставив того, слепо щурясь, обернуться на шум. Но Глеб обрушился на противника с другой стороны, полоснув ножом по ноге, вторым ударом метя в пах. Каннибал увернулся-таки от последнего выпада, предугадав направление удара, и взмахнул стилетом наотмашь. Острое лезвие полоснуло по пластинам брони, не причинив мальчику вреда. Тот вновь откатился назад. В это мгновение обжигающая боль в ноге дала о себе знать. Сектант, неловко припав на раненую ногу, попятился, не удержался и рухнул навзничь. Прокатившись кубарем, приник к земле и выставил стилет перед собой. Только теперь Ишкарий обнаружил пропажу пистолета. В напряженной тишине раздался отчетливый щелчок. Следом за этим помещение озарилось частыми вспышками. В руках Глеба загрохотал выставленный на автоматическую стрельбу «Пернач». В отсветах пламени мальчик заметил врага, стремительно метнувшегося с линии огня. Глеб повел стволом вслед за фигурой сектанта. Тугая очередь вспорола шкаф, взорвавшийся фонтаном деревянной щепы, и стену за ним. Бетонное крошево брызнуло во все стороны, послышался звон разбитых вдребезги склянок, взметнулись в воздух ошметки мусора.
Магазин опустел внезапно. Драгоценные мгновения ушли у Глеба на перезарядку. Новый магазин с отчетливым щелчком встал на место, когда сектант врезался в мальчика всей массой. Противники повалились на пол. Словно в замедленной съемке, мальчик увидел хищное жало стилета, падающее сверху Рефлекторно выбросив руку, он смог отвести удар в сторону. С протяжным звоном острое лезвие вошло в щель между бетонными плитами. Рванувшись, мальчик отчаянно двинул локтем по стилету. Узкое лезвие сломалось у самой рукояти.
Откинув бесполезное оружие, каннибал что было силы, ударил Глеба по лицу.
В глазах у мальчишки вспыхнули мириады ярчайших точек. От звона в ушах, казалось, можно было оглохнуть. Голова безвольно мотнулась назад. Ударившись затылком об пол, мальчик словно в тумане увидел повторно мелькнувший кулак.
Глеб сжался в ожидании следующего удара, однако его не последовало. Вместо этого сектант задергался, вытаскивая из-под мальчика пистолет. Для этого ему пришлось немного приподняться. Тренировки и наставления Тарана не прошли даром. Тело само среагировало на смертельную угрозу: стоило Ишкарию поднести пистолет к голове мальчика, тот резко крутанулся на спине, обхватив руку каннибала, и закинул ноги ему на туловище. Сектант попытался стряхнуть пацана с руки, но мальчик с резким выдохом распрямился, изо всех сил дернув руку на себя. Масса тела помогла завершить болевой прием. Каннибал распластался на полу лицом вниз, истошно заорав. «Рычаг локтя» сделал свое дело — пистолет выпал из ослабевшей руки.
Глеб рванулся к оружию, пальцы сомкнулись на холодной рукояти. Изрыгая проклятия, сектант метнулся следом и попытался отобрать «Пернач». Застучали выстрелы, озаряя борющиеся в пыли тела. Одна за другой пули врезались в стену, рикошетом прошивая пространство в опасной близости от дерущихся. Вскоре пистолет смолк. Сектанту удалось, наконец, вывернуть «Пернач» из пальцев подростка. Но зарядов в нем уже не осталось. Каннибал откинул ненужное больше оружие, уселся на поверженного противника и обрушил на него град беспорядочных ударов.
Мальчик прикрыл голову руками и пытался хоть как-то уворачиваться, но все было тщетно. Удары сыпались один за другим. В этот момент ему под спину подвернулось что-то жесткое… «Нож!» — обожгла его внезапная догадка.
Сквозь кровавую пелену, застившую глаза, Глеб уже не мог разобрать силуэт Ишкария, поэтому, нащупав нож, просто ткнул им наугад. Сектант заорал — лезвие глубоко вошло в предплечье. Скатившись с обидчика, каннибал прижал покалеченную руку к груди и заметался по комнате словно раненый зверь.
Мальчик рывком встал на четвереньки, подполз к полуразвалившемуся шкафу и, цепляясь за полки, встал на ноги. Его шатало, голова гудела, разбитые губы сочились кровью.
Сзади послышался исходящий злобой крик. Выдернув из руки нож, Ишкарий снова ринулся в атаку. Мальчик инстинктивно схватил с полки ближайший предмет. Им оказался тот самый подвесной фонарь.
Все произошло очень быстро. Уроки Тарана сами собой всплывали в памяти. Глеб не двинулся с места. Лишь когда каннибал оказался совсем рядом, он дернулся в сторону, нырнув под клинок. Нож воткнулся в иссохшую дверцу шкафа по самую рукоять, а сектант, пытаясь одновременно вытащить оружие и придержать противника, пропустил мощный удар по голове. Древний фонарь с дребезгом развалился на части, щедро обдав Ишкария керосином. Слепо щурясь, сектант отшвырнул мальчика. По комнате распространился резкий запах горючего.
Глеб в который раз упал на жесткий пол, понимая, что подняться уже не сможет. Сплюнув сгусток крови, обессиленно распластался на грязном бетоне. Конец мучений был близок.
Щека уткнулась во что-то холодное. Протянув руку, мальчик нащупал до боли знакомый металлический предмет. «Должно быть, выпала во время схватки», — пронеслось в голове. Привычным движением палец откинул крышку и чиркнул по колесику. Язычок пламени осветил высокую фигуру каннибала. Последним осознанным движением Глеб метнул заветную зажигалку во врага.
Одежда Ишкария вспыхнула, как свеча. Мгновенно превратившись в огромный живой факел, сектант истошно за-орал, заметался по помещению, слепо натыкаясь на стены. Потеряв рассудок от боли, выскочил на балкон, окаймлявший башню по всему периметру. Пробежав вдоль перил, в агонии бросился на стену, отпрянул и, перевалившись через бортик, ярким снопом пламени полетел вниз, к подножию маяка.
Мальчик этого уже не видел. Он лежал почти в беспамятстве, а когда сознание чуть прояснялось, ощущал свое тело как один больной нерв.
Казалось, прошло очень много времени, прежде чем ему удалось, наконец, подняться на ноги. Вскарабкавшись по приставной лесенке, Глеб выбрался на балкон. Внизу, на изломанном асфальте, там, куда упал Ишкарий, что-то еще тлело. Глеба передернуло. Месть свершилась. Он победил смертельного врага. Вот только радости почему-то не было. Да и злость как-то незаметно ушла. Правда, осталось еще кое-что сделать…
Шатаясь от слабости, мальчик проковылял к прожектору. Взгляд Глеба блуждал по балкону в поисках чего-нибудь тяжелого. Сейчас он разобьет к чертям эту штуковину и поставит точку в истории про свет… Свет, приманивающий людей, словно мотыльков. Свет, дарующий гибель вместо спасения. Ложный свет.
Как назло, под рукой не оказалось ничего подходящего. Поднатужившись, мальчик опрокинул тяжелую треногу. Прожектор рухнул на бок, но не разбился. Словно насмехаясь, упрямый аппарат продолжал работать, посылая в небо яркий луч. Правда, теперь — в противоположном направлении. Сноп света бил куда-то в сторону Балтийского моря. Глеб устало посмотрел на прожектор. Чтоб его…
Снизу донесся раскатистый звук выстрела. Мальчик без особого интереса заглянул через перила, не сомневаясь, что увидит… Точно. Как он и предполагал, со стороны порта к маяку неслись еле различимые в предрассветной мгле фигурки каннибалов. Снова выстрел… Один из оборванцев рухнул замертво. Глеб с замиранием сердца обратил взор в другую сторону — туда, откуда пришел звук. Возле набережной все еще качался на волнах утлый баркас, а на палубе… Мальчик напряженно вглядывался в силуэт человека, боясь ошибиться. Человек отчаянно махал руками, пытаясь привлечь его внимание, потом вдруг повернулся в сторону порта, вскидывая к плечу огромную снайперскую винтовку…
Сердце зашлось, запрыгало в груди, а губы мальчика сами собой прошептали единственно возможное и такое дорогое для него имя:
— Таран…
Глава 19 «Погоня»
— Таран!!!
Мальчик перегнулся через перила, рискуя вывалиться наружу. Сомнений не осталось — это был он! Сталкер кричал что-то в ответ, но Глеб, как ни силился, не мог разобрать слов, В голове все еще шумело после ожесточенной схватки, а мысли ворочались медленно. Что делать? Бежать к наставнику? Каннибалы спешили к маяку, рассыпавшись неровной цепью. Можно не успеть…
«…Бойся бездействия. Наметь цель и выкинь из головы остальное…»
Отбросив сомнения, Глеб кинулся внутрь башни. В сумраке комнаты судорожно нашарил брошенный на полу «Пернач» и любимую зажигалку. Уже возле самой лестницы мальчик споткнулся обо что-то, чуть не упав. Кинул взгляд под ноги. На полу валялся плащ сектанта и рядом молельная книга. Повинуясь внезапному импульсу, Глеб подхватил трофей, присовокупив к остальным пожиткам, и ринулся вниз по лестнице. Круг, еще круг… Стены проносились с головокружительной скоростью. Перескакивая через несколько ступенек сразу, мальчик рисковал сломать шею, но продолжал нестись вниз. Наконец из-за поворота показался проем выхода. Толкнув дверь, Глеб выскочил наружу, пытаясь сориентироваться.
Он побежал по набережной, оскальзываясь на камнях. Сталкер палил без остановки, но Глебу казалось, что он слышит за спиной, теперь уже совсем близко, хриплое дыхание преследователей и их нетерпеливые вопли. По телу прошла неконтролируемая дрожь. Выбиваясь из сил, мальчик пробежал по прибрежной гальке и влетел в воду, взметнув фонтан ледяных брызг. До баркаса оставалось всего ничего.
Последние несколько метров до ржавого борта пришлось проплыть. Глеб не успел испугаться. Просто замолотил по воде руками и ногами, отчаянно пытаясь дотянуться до веревочного трапа. Сильная рука выдернула его из воды в тот самый момент, когда разум, будто очнувшись, запаниковал. Перевалившись через борт, мальчик хотел было обнять сталкера, но Таран, взобравшись по трапу, подтолкнул его в сторону рубки:
— К штурвалу! Быстро!
Только сейчас Глеб заметил на груди наставника потемневшую от крови повязку. Неуклюже нагнувшись, сталкер поднял винтовку с палубы.
— Не стой, м-мать!.. Выводи баркас на открытую воду!
Мальчик кинулся в рубку. Корпус судна мелко сотрясался. Старый двигатель, чихая, работал на холостых. Подскочив к штурвалу, Глеб в ступоре уставился на панель управления. Рычаги, кнопки, тумблеры… Схватившись за голову, он в панике переводил взгляд с одного прибора на другой, не зная, с чего начать…
— Черный рычаг! Жми!
Мальчик схватился за рукоять, толкнув рычаг от себя. Мотор взвыл, посудина дернулась, устремляясь вперед. Вцепившись в штурвал, Глеб облегченно выдохнул. Ушли! Живы! Вот только выстрелов отчего-то больше не слышно… Мальчик беспокойно выглянул в иллюминатор: наставник метался по палубе, сражаясь одновременно с несколькими каннибалами, успевшими вскочить в отчаливающий баркас. Размахивая длинными тесаками и цепями, выродки теснили раненого сталкера, сжимавшего десантный нож.
Глеб судорожно выхватил «Пернач», вставляя последний, припасенный для себя магазин. Мгновение спустя выскочил наружу. Загремели ритмичные выстрелы. Троих ему удалось уложить. Еще одного Таран поймал на нож, резким движением метнув его в живот противника. Последний из преследовавших бросился к борту и с отчаянным воплем прыгнул в воду.
Глеб подскочил к сталкеру, подставив плечо, помог доковылять до скамьи. То и дело мальчик украдкой косился на Тарана, словно не веря в его неожиданное возвращение из потустороннего мира.
В этот момент корпус перестал вибрировать, двигатель заглох.
— Ничего, мы уже далеко от берега. Теперь не достанут, — успокоил Таран. — Сейчас отдохнем маленько и посмотрим, что еще можно выжать из этой колымаги…
Возня с дряхлыми механизмами в ржавом нутре баркаса показалась Глебу самым чудесным времяпрепровождением, поскольку его наставник снова был рядом. Взахлеб рассказывая о последних событиях, мальчик похвастался главным трофеем — молельной книгой. Таран отнесся к его находке холодно и брезгливо посмотрел на засаленный томик. Пожав плечами, мальчик решил сам заглянуть в талмуд сектанта с гордой красочной надписью «ПУТЬ ИСХОДА», однако, перевернув обложку, с удивлением прочитал: «ЛОЦИЯ БАЛТИЙСКОГО МОРЯ». Дальше следовали карты, испещренные непонятными символами, и насыщенный мореходными терминами текст, никак не вяжущийся с наставлениями «Исхода».
Надо же. И тут ложь. Вся история с «Исходом» — одна сплошная выдумка. Глеб хотел обсудить это с Тараном, но понял, что тому не до него. Морщась от боли, сталкер копался в движке. Насквозь промокшая повязка сползла, обнажив свежую, сочащуюся кровью рану на груди.
— Давай перевяжу — Мальчик вскрыл упаковку потемневших от времени бинтов.
Не очень умело, но с большим старанием Глеб обработал рану и наложил повязку
— Кто это тебя так? Что с тобой случилось, расскажешь?
— А что там рассказывать?.. В общем-то и нечего особо… серьезно меня накрыло тогда, — нехотя забормотал Таран, продолжив ремонт. — Очухался я, когда меня один из этих отморозков тормошить начал. Проверял, значит, живой я или как. Вот только не люблю я, когда в меня ножиком тычут. Ответил ему. Тут другие набежали. Пришлось в город отступать. Когда отстреливался, заметил, как они подельника своего прямо там, на пристани освежевали… Нелюди… А вообще, обжились они в Кронштадте основательно. До сих пор удивляюсь, как мы их проглядели, когда отрядом шли…
— А транслятор видел? — спросил Глеб нетерпеливо.
Таран задумался, помотал головой.
— Ничего такого не заметил. Зато дизель-генератор нашел. И деды вокруг толкутся — глаза алчные, злые… Я так понял, они там аккумуляторы заряжали — для маяка, видимо. Сучье племя…
— Старейшины!.. — догадался мальчик.
— Ну ничего. Хватит им жировать. Положил я дедов этих.
И дизель раскурочил заодно… Братве местной не понравилось, конечно. Гнались за мной чуть ли не через полгорода. Насмотрелся на этих выродков до тошноты… Грязные все, уродливые… С наростами какими-то… Я так понял, житуха на фонящей поверхности — не сахар. С радиацией шутить не стоит.
Потом баркас с пристани заметил. Пока пробивался да охрану снимал — огонь увидел на маяке. Красиво летел упырок тот!.. Где ж мне было знать, что это ты шороху наводишь? Как приметил тебя, думал сначала, привиделось. А оно, видишь, как обернулось… Молодчага, Глеб. Может, и не сдохнешь! — Таран широко улыбнулся, взъерошив пареньку волосы.
Мальчик заулыбался в ответ, радуясь неумелой похвале наставника. Теперь все будет хорошо… Глеб не сомневался, что они доберутся до дома. Вдвоем можно горы свернуть… А уж до подземки, да на таком транспорте — наверняка! Вот только монстра бы этого ржавого запустить…
Словно услышав немые мольбы, «ржавый монстр» вздрогнул, прокашлялся и натужно взревел. Путники почувствовали, как суденышко, закачавшись, двинулось вперед.
— Есть! — Мальчик победно вскинул руки. — Айда домой!
В следующее мгновение раздался оглушительный грохот. Что-то с металлическим лязгом застучало по борту баркаса. Корпус содрогнулся от мощных ударов извне. В стене трюма образовалось несколько пробоин.
Таран сбил ученика с ног, накрыв своим телом. Как только звуки выстрелов стихли, сталкер потащил Глеба наверх. Со стороны Угольной гавани послышался рев мотора. Из-за края мола показался силуэт буксира. Чадя сизым дымом, судно на полном ходу шло наперерез. На носу посудины отчетливо выделялся силуэт грозного длинноствольного орудия.
— Твою ж… налево. У них МТПУ на палубе! Ходу отсюда!
Таран метнулся вдоль борта, подхватив снайперку, и залег на корме. Мальчик шмыгнул в рубку, дал «полный ход», крутанув штурвал. Баркас еле заметно накренился и, набирая ход, заскользил по дуге. Воду вдоль борта вспорола очередь крупнокалиберных пуль, оставляя на вспененной поверхности султаны разрывов. Еще одна прошила буруны волн за кормой корабля. Таран бил из винтовки, выцеливая фигуры каннибалов у пулемета. Глеб отчаянно боролся с управлением, выжимая из баркаса все, на что было способно утлое суденышко.
Чтобы не попасть под шквальный огонь, пришлось круто забрать вправо. Каннибалы устремились следом, отрезая дорогу на Питер. Мимо проплывали знакомые очертания порта. Миновав Петровскую гавань, они уходили все дальше. Осталась позади Купеческая гавань, Каботажная, а погоня все продолжалась.
Пока им везло. Пару раз бронебойные пули прошивали хлипкий металл переборок, не зацепив жизненно важные узлы. Буксир преследователей, похоже, был не в лучшем состоянии — дымил, как паровоз, но настигал их крайне медленно. Впереди замаячило судопропускное сооружение. Тяжело пыхтя, посудина приближалась к дамбе. Глеб сразу узнал обводы гигантских батопортов. Где-то там, в туннеле, они потеряли Ксиву…
Выстрелы с буксира раздавались все реже. Затем и вовсе смолкли. Вскоре в проеме рубки показался Таран:
— Патроны у них кончаются. Экономят, сволочи. Теперь ждать будут.
— Чего ждать?
— Пока не догонят, чего ж еще?
— А когда догонят? — Мальчик с волнением посмотрел на наставника.
— Не дрейфь. Может, горючки не хватит. У нас-то полный бак почти.
— А если…
— Вот когда наступит это «если», тогда и будем думать, — прервал сталкер.
Остров Котлин остался далеко позади. Сталкер объявил, что, по его прикидкам, они уже покидают Финский залив. Впереди расстилалась безбрежная водная гладь Балтийского моря.
Каннибалы упорно маячили за кормой. Теперь, правда, их буксир был гораздо ближе. Таран неустанно наблюдал за шевелением на палубе неприятельского судна, пытаясь не пропустить момент, когда будет предпринята новая атака.
— Неужели мы им так насолили? — в отчаянии спросил Глеб.
— Да не в этом дело. Просто, если мы раззвоним про «Исход», им крышка. Никто больше не сунется в Кронштадт, и они передохнут с голодухи.
— Что же делать?
— Двигать дальше. Попробуем взять левее, к Копорской губе. Если оторвемся, двинем на своих двоих от Сосновогорска.
В какой-то момент Глебу показалось, что им все-таки удастся сбросить «хвост». Но судно преследователей вдруг задымило сильнее и резко прибавило ход. С буксира донеслись торжествующие крики.
— Похоже, второй винт запустили-таки. — Таран задумался на мгновение, потом, приняв, видимо, решение, повернулся к мальчику. — Пистолет давай. И приготовься, сейчас будет жарко.
— Но почему ты не стреляешь? Ведь есть винтовка?..
— Всего несколько патронов. Еще немного — и из нас фарш сделают. Так что будем импровизировать. — Таран снова выскочил на палубу
Глеб судорожно вцепился в штурвал, пытаясь собраться. Тотчас заговорила винтовка сталкера — каннибалы полезли к пулеметной установке. Двоих удалось снять, но третий проскочил-таки к орудию, открыв кинжальный огонь по баркасу. Таран рухнул на палубу, прикрыв голову Мальчик скорчился на полу в рубке. Это был кромешный ад. Бронебойные пули кромсали податливое железо, как бумагу. Ошметки опалубки летели во все стороны. Вся корма в секунды оказалась изорвана в клочья. Каким-то чудом сталкеру удалось уползти на нос судна, тем самым избежав смерти. Вода хлынула в трюм, изрешеченный баркас стал крениться.
— ЗАДНИЙ ХОД! — заорал Таран.
Глеб приподнялся, ударяя по рычагу. Баркас взвыл, затрясся, быстро замедляясь. Не удержав равновесие, мальчик больно ударился зубами о приборную панель. Сталкер вскочил на ноги, вскинул снайперку и быстро прицелился. Прогремел выстрел. Убойная винтовка мощно толкнула в плечо. Каннибала в рубке буксира отшвырнуло от штурвала. В груди его зияла дыра.
Оставшиеся на палубе предупреждающе заорали, но рулевой их уже не слышал. Буксир на полном ходу несся на судно беглецов. Бросив винтовку, Таран сжал в руке «Пернач» и побежал по палубе. Вскинул пистолет, выстрелил, почти не целясь. Каннибал, стоявший у МТПУ, рухнул с простреленной головой. А потом буксир с оглушительным лязгом врезался в корму измочаленного баркаса. В момент удара Таран, набрав приличную скорость, мощно оттолкнулся и перемахнул на судно преследователей. Прокатившись по палубе, заскользил на спине, из положения «лежа» снимая ближайших каннибалов.
Вокруг стоял жуткий треск ломающихся переборок. Оба корабля сотрясались в агонии, вода стремительно вливалась в безобразные пробоины на корме баркаса. Оскальзываясь на мокром железе, Таран высадил остаток магазина по оборванцам, выскочившим из трюма. В последнего каннибала полетел нож. Однако, несмотря на внушительные габариты, парень оказался проворным и успел уклониться. Звякнув лезвием о борт, нож исчез в воде. Каннибал с ревом кинулся на противника, замахнувшись огромной острогой. Таран метнулся вбок. От мощного удара покрытие палубы проломилось, острый крюк пропорол железо в опасной близости от головы. В то же мгновение сталкер, распрямившись, подобно взведенной пружине, ударил здоровяка по ногам. Подсечка удалась, тучный громила рухнул на мокрую палубу. Они поднялись практически одновременно, с рыком кинувшись друг на друга. Поднырнув под толстые ручищи противника, Таран оказался за его спиной и взял шею в захват. Тот затрепыхался, катаясь по палубе, но сталкер вцепился в него мертвой хваткой и не отпускал. Спустя какое-то время агонизирующее тело затихло. Отпихнув мертвого каннибала, сталкер медленно поднялся на ноги и окинул усеянную трупами палубу цепким взглядом.
Мальчик перевел дух. Все это время, замирая, он наблюдал за отчаянной борьбой наставника, не решаясь покинуть штурвал баркаса. Почувствовав, что посудина начинает тонуть, Глеб выскочил наружу, цепляясь за косяк двери. Баркас доживал последние минуты. Большая часть кормы уже скрылась под водой. Спустившись вдоль борта, мальчик вскарабкался на палубу вражеского буксира.
Несмотря на столкновение, судно все еще держалось на плаву хотя и заглохло. В бортах буксира виднелись неровные продольные трещины. Кое-где обшивка вскрылась по шву
— Долго не протянем, — заключил Таран, спихивая трупы в воду — Течь большая. Ищи спасательные жилеты… ну или что-нибудь плавучее!
Мальчик кинулся в трюм, судорожно раскидывая по сторонам ветошь, бухты отсыревших канатов и прочий хлам.
Как назло, ничего путного не попадалось. Дно трюма уже покрывала вода. Где-то возле киля бил настоящий фонтанчик. В последний раз окинув трюм взглядом, Глеб выбрался на палубу.
— Пусто! — В глазах его сквозило отчаяние.
Таран чертыхнулся:
— Это корыто уже никуда не двинется. Движок накрылся.
Повисла пауза. Они стояли молча, наблюдая за скрывшимся под водой баркасом. Оба понимали, что та же участь скоро ожидает и вторую посудину.
— Мы умрем? — наконец спросил Глеб.
Он не рассчитывал на утешительный ответ и все-таки страшно хотел его услышать.
— Умрем, конечно. — Таран принялся стягивать бронежилет. — Когда-нибудь. Только не сейчас. Снимай ботинки, снарягу.
Хотелось бы Глебу верить словам наставника, но ситуация была безнадежной. Деваться некуда. И придумать уже ничего нельзя. Стянув армированный комбез и обувь, мальчик спрятал под рубаху тщательно замотанный пакет с самым необходимым. Туда же он сунул и наклейку с Владивостоком, содранную с тарелки. Металл под ногами неприятно холодил голые ступни. Таран положил на палубу ненужный пистолет — патронов больше не осталось.
С сожалением глянув на свой «Пернач», мальчик пристроил рядом второй. Не хотелось с ним расставаться, но там, куда им в скором времени предстоит отправиться, он без надобности.
— Наденешь эти штуковины. — Сталкер бросил ученику ласты, найденные здесь же, на палубе.
— Для чего это?
— Помогут держаться на воде.
Они забрались на крышу рубки и уселись на краю, свесив ноги. Сквозь туманную дымку все еще пробивался тусклый далекий свет.
— Что теперь с ними будет? — Мальчик кивнул в сторону маяка.
— Перегрызут друг друга, да и вся недолга. Если, конечно, их радиация быстрее не прикончит…
Глеб всматривался в ровную линию горизонта, стараясь запомнить внешний мир именно таким — спокойным, угрюмым и величавым. Туман тем временем сгущался, так что за пределами медленно уходящей под воду палубы вскоре трудно стало что-либо разобрать. Молочная пелена заволокла все вокруг. Если б не шум моря, напоминавший о реальности происходящего, Глеб решил бы, что видит очередной сон. Вот только теперь все происходило по-настоящему. И волны, поджидавшие их, шелестели совсем рядом.
— Почему ты выбрал именно меня? — спросил вдруг мальчик. Вопрос, мучивший его долгое время, вырвался сам собой.
Наставник вздохнул, потрепал паренька по голове, медленно, словно подбирая слова, произнес:
— Потому что ты такой же, как я… Только, в отличие от меня, еще не разучился надеяться… Это очень редкое качество в наши дни.
— Как все-таки тебя зовут? — Мальчик посмотрел в глаза наставнику.
Сталкер еле заметно дернулся и, застыв на мгновение, совсем неожиданно отвел взгляд.
— Глеб Таранов.
Мальчик растерянно замер, уставившись на белый саван за бортом. Задумался… Так они и сидели рядом, попав в ка-кой-то нереальный мир, наполненный тишиной и спокойствием, пока вода не подобралась к самой крыше.
Поднявшись на ноги, Глеб инстинктивно ухватился за наставника. Морской бриз уже вовсю обдавал их солеными брызгами, волны нетерпеливо набрасывались на буксир, будто соревнуясь, кто первым доберется до двух еле заметных человеческих фигурок, волею судеб оказавшихся посреди безграничного морского простора.
Еще мгновение, и очередная волна захлестнула верхушку неустойчивой конструкции. Ноги съехали с покатой крыши, и сталкер с мальчиком оказались в отрезвляюще холодной воде. Баркас ушел на глубину, и лишь россыпь пузырей, всплывающих на поверхность, указывала на место затопления.
Мир опрокинулся. Перед взглядом замельтешили, сменяясь, две стихии — вода и воздух. Туманная мгла и подводный сумрак. Белое и Черное. От неожиданности Глеб растерялся и в первые же секунды наглотался воды, закашлявшись.
— Не суетись! Работай ногами! — Наставник придерживал мальчика, не позволяя тому пойти ко дну. — Шевелись, шевелись!
Мальчик принялся судорожно бултыхать руками и ногами, довольно быстро ощутив усталость.
— Не суетись! Спокойнее, говорю! Вот так.
Глеб постепенно приноровился загребать ластами и теперь нервно вертел головой. Повсюду взгляд натыкался на одну и ту же картину — волны и белесая дымка. Лишь голова наставника маячит рядом. Взгляд, как ни странно, спокойный. Чересчур спокойный… Обреченный, скорее. Глеб с удвоенной энергией замолотил по воде.
Холод пробирал до костей. Зубы отбивали чечетку. Конечности будто свинцом налились. Несмотря на помощь сталкера, держаться на поверхности становилось все тяжелее. Выхода не было.
— Я не хочу!.. — Глеб запаниковал. Слезы сами собой покатились из глаз.
Сталкер подтянул мальчика к себе за спину, заставив обхватить шею руками.
— Скоро наступит переохлаждение, и я уже не смогу ничем помочь… Но прежде чем это случится, я обещаю, что ты не умрешь в мучениях.
Мальчик беззвучно заплакал, уткнувшись в затылок сталкера. Он не сомневался, что наставник знает тысячу способов быстрой смерти. И, как бы абсурдно это ни звучало, испытал к нему глубокое чувство благодарности.
Прошло какое-то время. Пять минут, десять? Глеб не знал. Ощущение времени исчезло. Оно будто застыло на месте. В какой-то момент мальчик вдруг почувствовал, как задергалось тело Тарана, стремительно скрывшись под водой. Глеб успел ухватить сталкера за волосы и, отчаянно работая ногами, вытащил его на поверхность. Глаза наставника закатились, а на перекосившемся лице застыла гримаса боли. Очередной приступ… Мальчик не помнил, как на ощупь сражался с застежкой кармана, как вколол сыворотку, как, выбиваясь из последних сил, удерживал грузное тело сталкера на волнах. Отчаяние черной пеленой заволокло разум, и лишь какое-то недетское упрямство заставляло его двигаться еще и еще. Он не может потерять Тарана во второй раз. Только не это!
— Держись! Держись, папа! Ну, пожалуйста!..
Глава 20 «По ту сторону света»
Вода была везде. Куда ни посмотришь — кругом одна вода. Ледяные парализующие волны накатывали одна за другой, захлестывая с головой. Ноги практически не ощущались. Все тело сковала ужасная вялость, а рот беззвучно разевался, как у рыбы, глотая вместо спасительного воздуха очередную порцию воды. Отяжелевшие от усталости руки в последний раз вытолкнули тело на поверхность, но особо ретивая волна предательски ударила в спину, и свет, пробивавшийся сквозь толщу воды, стал меркнуть
Свет? Яркий сноп света. Маяк? Нет. Что-то другое. Затем чуть в стороне — еще один источник. И еще. Теперь уже всю поверхность заливали ослепительно белые лучи.
«К свету иду…»
Глеб рванулся, затрепыхался подобно раненому зверьку, рот его раскрывался в немом крике, а руки отчаянно потянулись к поверхности. Что-то темное зашевелилось рядом, потом крепко вцепилось в руку, выдернув тело на поверхность, к живительному воздуху Мальчик надсадно кашлял, изрыгая соленую воду Кашлял и хрипел, не в силах надышаться. Резь в груди понемногу стихала. Мутным взглядом Глеб различил рядом бледное лицо Тарана. Сталкер смеялся. Впервые на памяти мальчика. А прямо за ним сквозь туман медленно проявлялась циклопическая конструкция облепленная яркими огнями.
Мощные прожекторы шарили лучами по воде, на многочисленных палубах стояли люди. Много людей. Казалось, ими было заполнено все пространство гигантского корабля.
— Это он? Ковчег? — сипло проговорил мальчик.
— Больше похоже на плавучую буровую платформу! — отозвался Таран, отплевываясь. — Но пусть будет Ковчег! Я не против!
Дальнейшее плохо отложилось в памяти Глеба. Лишь отдельные фрагменты, словно кадры фоторепортажа, проносились перед глазами. Вот наставник ловит спасательный круг, подтаскивая мальчика поближе… Вот чьи-то руки вытягивают его на скользкий трап… Укутав в добротное байковое одеяло, несут по длинному коридору, а мимо проплывают изливающие уютный свет плафоны на стенах… Вот его внесли в отдраенное до белизны помещение, наполненное запахами лекарств… Потом силы окончательно истощились, в глазах стремительно темнело. Измученный разум отключился.
Родители стояли совсем рядом. Казалось, протяни руку и коснешься. Оба улыбались, обнявшись, и неотрывно смотрели на него. Из лучистых глаз матери катились крупные слезы. Слезы радости. Глеб попытался заговорить, но слова застряли в горле. Слова были лишними. То, что читалось в любящих взглядах родителей, не требовало пояснений. На душе вдруг стало легко и спокойно. Так бывало, когда они все вместе сидели вечерами у костра на Московской и глядели в огонь. Такие моменты были особенно дороги, и их хотелось переживать снова и снова… Но ничто не может длиться вечно. Медленно вскинув руки в прощальном жесте, дорогие сердцу силуэты начали таять. Мальчик помахал в ответ, с грустью сознавая, что больше их не увидит…
— Кто-нибудь, принесите еще спирта!.. Растирай сильнее, Ройне! Где грелка, в конце концов?!Кто-то ужасно сердитый забористо матерился вполголоса. Кожа зудела. По телу разливалось приятное отупляющее тепло. Слипшиеся веки затрепетали, Глеб открыл глаза.
— Очухался, кажись…
Над головой завис расплывчатый силуэт человека в вязаной шапке и с куцей рыжей бородкой. Незнакомца не удалось толком рассмотреть, поскольку чья-то рука бесцеремонно оттолкнула его. В глазах тем временем постепенно прояснялось. Мальчик огляделся. Он лежал в удобной кровати, в просторном помещении с белыми, облицованными кафелем стенами. Взгляд Глеба опустился вниз, с опаской приметив иглу, торчащую из руки. Тонкая трубка, извиваясь, уходила к стойке с капельницей. Однако внимание мальчика привлекло нечто другое…
Надо же… Постельное белье… Старое, конечно, но свежевыстиранное и отглаженное. Практически белое. Воистину королевское ложе! Как-никак, о подобном он только слышал. С его продавленным матрацем и дырявым одеялом, оставшимися на Московской, даже сравнивать не приходилось.
Сбоку кто-то предупреждающе кашлянул. Мальчик повернул голову, встретившись взглядом с необычным стариком в медицинском халате. Лицом морщинистый, дед смахивал на Палыча, однако выглядел не в пример более энергичным и подтянутым. На носу доктора удобно устроились очки с тонкими металлическими дужками. В зубах застряла исходящая дымком самокрутка.
— Очень неосмотрительно с вашей стороны, молодой человек, купаться в такую холодную погоду!
Реплика старика была настолько неожиданна, что Глеб застыл с открытым ртом, не зная, как отвечать. Но тот вовремя пришел на помощь, протянув сухую старческую ладонь:
— Павел Всеволодович!
— Палыч? — на автомате выпалил мальчик.
— Точно! А как угадали? — Доктор удивленно замер с протянутой рукой.
— Э-э… Извините, как-то само вырвалось. — Мальчик пожал руку. — Глеб.
— Очень, очень рад знакомству! Отчество у меня, сами понимаете, длинноватое, поэтому все так и кличут… Вы даже не представляете, какая это удача, познакомиться с кем-то из метро! Столько лет под землей! С ума сойти! Знаете, у меня есть масса вопросов по физиологии жителей подземки, но прежде я бы хотел сделать несколько тестов…
— Где Таран? — прервал мальчик.
Старик осекся на полуслове, смешно уставившись на пациента поверх очков:
— Да вы не волнуйтесь, голубчик! Если вы про отца своего, то он сейчас у начальства. — Дед многозначительно показал пальцем куда-то вверх.
— Отца? — переспросил Глеб.
— Ну да… — Старик непонимающе воззрился на пациента. — Я, конечно, туговат стал на ухо, но не настолько, чтобы как-то иначе понять фразу: «Присмотрите за сыном»!
— Мне надо к нему. Сейчас же! — Глеб рывком приподнялся на кровати, запутавшись ногами в складках одеяла. В голове тотчас зашумело. Игла выскочила из руки.
Старик попытался вернуть неспокойного пациента на место. Из-за ширмы выскочил на подмогу рыжебородый здоровяк. Глеб в панике юркнул с кровати, прокатился по полу и замер в углу, походя своротив попавшийся на пути столик. Хирургические инструменты со звоном рассыпались, вызвав тем самым еще большую неразбериху.
— Ройне, держи его!
Доктор с ассистентом, неестественно улыбаясь, медленно приближались, но в руках мальчика вдруг угрожающе блеснуло лезвие скальпеля, заставив их остановиться на полпути.
— В сторону! В сторону, сказал! — Глеб ощерился, подняв руку со скальпелем повыше.
Читать бесплатно другие книги:
