Похождения гнэльфов Каришнев-Лубоцкий Михаил
«Одно из двух, – подумал Вертихвост, – или я ослеп, или мой нос сошел с ума!»
Он снова поводил по сторонам усами-локаторами и вдруг, неожиданно для себя самого, цапнул правой передней лапой пустоту.
– ОООУУУ! – пронесся по коридорам замка чей-то приглушенный вопль.
– Тихо ты! – прошипел невидимый Морс невидимке Крюшону. – Вопишь, как будто бы тебя режут!
– Хуже: меня рвут на части! – всхлипнув, ответил гнэльф-толстячок и с трудом отцепил от своей ляжки кошачью лапу с выпущенными на всю их длину когтями.
«Черт возьми, здесь все-таки кто-то есть! – подумал потрясенный кот и спрыгнул на пол. – Кажется, их двое… Но я почему-то не вижу ни того, ни другого! И колбасы я тоже не вижу. Наверное, я ослеп!»
И Вертихвост взвыл еще сильнее и отчаянее, чем бедняга Крюшон.
– Отдай коту бутерброд! – зарычал Морс на дружка, припрятавшего в карман угощение Магтойфера. – Иначе сюда сбегутся все окрестные жители!
– Лишь бы Ягинида не прибежала, а жителей я не боюсь, – буркнул в ответ толстячок, однако требование приятеля мгновенно выполнил. Вожделенная колбаса с прилипшим к ней кусочком хлеба шмякнулась на пол у самого носа Вертихвоста.
«Прозрел! Я прозрел!» – обрадовался любимчик старой колдуньи и с жадным урчанием набросился на долгожданное лакомство.
Облегченно вздохнув, невидимки-гнэльфы подошли вплотную к туалетному столику и начали выдвигать из него многочисленные ящички.
Вдруг Крюшон воскликнул:
– Вот! Есть!
Он вытащил из нижнего ящичка невзрачную шкатулку. Положил ее бережно на стол, открыл крышку и тут же испуганно шарахнулся в сторону: прямо ему в лицо со дна шкатулки прыгнул маленький чертенок с крошечной дудочкой в передних лапках.
– Что здесь творится? – раздраженно спросил чертенок у пожирающего колбасу кота. – Кто открыл мою шкатулку?
Но Вертихвост только проурчал что-то невразумительное в ответ и повернулся к нему спиной.
– Придется объявить тревогу, – прошептал малютка-трубач, почесывая левой лапкой затылок, – ведь кто-то шкатулку из стола достал и крышку открыл…
Чертенок поднес дудку к губам и что было силы дунул в нее. Но вместо громких и резких звуков боевой тревоги он извлек оттуда жалкое тихое хрюканье. «Наверное, засорилась…» – смущенно подумал чертенок и с ожесточением принялся колотить дудочкой о край шкатулки.
Эта барабанная дробь помогла Морсу выйти из столбняка и заставила его броситься со всех ног к нарушителям ночной тишины.
– Не умеешь играть, не берись! – сказал он, хватая чертенка за шиворот и засовывая его в другую шкатулку. – Сиди здесь и не пытайся удрать! Иначе тебе очень не поздоровится, приятель!
Крюшон, увидев, что опасность миновала, кинулся копаться в содержимом шкатулки чертенка. Вскоре он нашел среди старого хлама и мусора небольшое оловянное колечко с бирюзовым камешком. Повертев колечко в руках, Крюшон надел его на безымянный палец левой руки.
– Странное кольцо… – прошептал он, не веря до конца в удачу. – Совсем не похоже на волшебное…
– А других колечек в шкатулке нет? – поинтересовался Морс. – Только это в ней хранилось?
– Других колечек нет.
– Значит, это волшебное! – обрадовался Морс. – Все сходится: туалетный столик, шкатулка, колечко… Мерзопакс не обманул!
Но Крюшон все еще продолжал сомневаться.
– Таких оловянных колец у нас в Гнэльфбурге миллион! У каждой девчонки по десятку.
– А это – волшебное!
Крюшон недоверчиво хмыкнул и проговорил:
– Сейчас мы проверим, волшебное оно или не волшебное… – Он потер правой ладошкой бирюзовый камушек и торопливо произнес: – Хочу индейку жареную! С трюфелями и белым соусом!
В тот же миг на голову Вертихвоста рухнул откуда-то сверху тяжеленный серебряный поднос, на котором лежало блюдо с заказанной индейкой. Бедняга кот еле-еле успел отскочить в сторону, иначе быть бы ему невинной жертвой добряка Крюшона.
– Что ты наделал! – ахнул Морс, хватаясь невидимыми руками за невидимую голову. – Потратил на какую-то ощипанную курицу целое желание!
– Зато теперь мы будем уверены в том, что не ошиблись, – виновато промямлил Крюшон.
В это момент в комнату к гнэльфам вошла Ягинида, разбуженная грохотом свалившегося с небес подноса и диким безумным воплем любимца кота.
– Что за шум, Вертихвост? Ты решил устроит вечеринку посреди ночи? Но где же тогда твои гости, и кто здесь устроил погром?
Не рассчитывая получить от кота ясного и вразумительного ответа на свой вопрос, старая колдунья сама решила попробовать отыскать загадочных невидимок. Захлопнув за собою дверь, она вытащила ключ и, зажав его к кулаке, стал бубнить себе под нос какие-то заклинания. В глазах Ягиниды вспыхнул вдруг яркий рубиновый огонь, и тонкие багровые лучи, похожие на лучи лазера, заструились по комнате, обшаривая все углы и укромные места.
– Пора улепетывать, – прошептал Морс приятелю, – иначе нам не сдобровать!
– Куда улепетывать! Улепетывать некуда! – Испуганный толстячок прижался к невидимке-другу, боясь потерять его снова и уже навеки.
– Все равно куда удирать, хоть к чертям собачьим! – вырвалось невольно у Морса, лихорадочно думающего о поисках путей спасения и никак не находящего этих путей.
– Лучше к ним, чем у ведьмы остаться, – как эхо повторил Крюшон и снова потер правой рукой бирюзовый камешек – уже машинально.
В ту же секунду неведомая сила подхватила несчастных гнэльфов и бросила их в какую-то черную бездонную пропасть. Да так быстро, что они даже не успели вскрикнуть от ужаса.
Глава двадцать восьмая
Они рухнули на каменистый, но устланный мягким свежим сеном пол огромной п пещеры и, удержавшись на ногах, дружно встали на четвереньки.
– Куда мы попали? – спросил перепуганный до смерти Крюшон, оглядываясь по сторонам и даже не делая попыток подняться на ноги. – Где наши чудесные спасительные шапочки? Неужели мы их потеряли, когда летели в эту проклятую пропасть?
– Вполне возможно. Ветер свистел такой, что мне чуть было не оторвало уши. – Морс оттолкнулся руками от каменистого пола и выпрямился в полный рост. – Если я не ошибаюсь, мы в аду. Чувствуешь, как пахнет дымом?
Крюшон втянул носом воздух и перепугался еще больше: в пещере, в которой они оказались, попахивало не только дымом, но и серой.
– Я не хочу в ад… Я не грешник… Я всегда слушался старших и учил уроки…
– Но ты не всегда мыл руки перед едой, – Морс посмотрел на приятеля, готового вот-вот разрыдаться, и поспешил его успокоить: – Не волнуйся, мы попали в собачий ад. И не за наши грехи, а по милости волшебного кольца. Дернул же меня черт сказать такую глупость!..
Крюшон вспомнил о пожелании дружка исчезнуть из замка Ягиниды куда угодно, хоть к собачьим чертям, вспомнил, как охотно поддержал эту дурацкую блажь, и невольно ахнул от изумления:
– Вот это мы влипли, Морсик! Угробили на такую чушь еще одно желание! А теперь мы должны либо остаться в аду, либо…
– Нет, – перебил его Морс, – только не это! Выбраться из дурацкой передряги можно и самим, а вот спасти от волшебников-злюков Гнэльфланд вряд ли удастся без помощи чудесного колечка! – Он взял приятеля за локоть и помог ему встать на ноги. – Идем, Крюшончик! Не время бить поклоны, давай-ка лучше попробуем отыскать выход из этой проклятой пещеры.
– А он тут есть?..
Морс пожал плечами:
– Наверное, есть, ведь откуда-то в пещеру поступает кислород, иначе мы с тобой уже давным-давно задохнулись бы, а эти факелы не горели бы так ярко.
Крюшон посмотрел на закрепленные в трещинах пещерных сводов смоляные факелы и снова спросил приятеля дрожащим голоском:
– А кто их сюда навтыкал, Морсик? И где ОНИ все?
– Тебе не терпится увидеть местных аборигенов? Дай срок, и они объявятся сами!
Не успел Морс договорить, как его предсказание сбылось: из черной дыры в стене пещеры вдруг высунулась лохматая собачья голова, украшенная парой остроконечных рожек, и насмешливо рявкнула:
– Привет, привет! Милости просим, гости дорогие!
И ту же из всех щелей и нор полезли к беднягам гнэльфам другие рогатые псы.
– Один, два, три, четыре, пять, шесть… – принялся, было, пересчитывать их побледневший Крюшон, но вскоре махнул рукой и бросил это бестолковое занятие – собачьих чертей была целая свора.
Глава двадцать девятая
Собачьи черти окружили гнэльфов кольцом и, подталкивая их сзади носами, лапами и рогами, повели по узким и извилистым переходам в тронный зал к своему вожаку и повелителю Рексу Цезарю Кингу Тринадцатому.
– Вот, – показал старый облезлый пес на несчастных пленников, – взяли тепленькими в Пещере Раздумий! Что они там делали, мы не знаем, но наверняка готовили какую-нибудь пакость.
– Ты в этом уверен, Рыжий Цап? – лениво спросил вожак собачьих чертей и, покряхтывая, сел на трон (до этого он лежал на нем, предаваясь глубоким думам).
– Уверен! – рявкнул облезлый пес и ударил лапой об пол. – Иначе для чего бы тогда они забрались в преисподнюю? Чтобы поздравить тебя с днем рождения? – И он повернул голову к толпе сородичей, ища у них поддержки свои словам.
– Рыжий Цап прав, – подал голос поджарый пятнистый пес и вышел немного вперед. Эти глупые существа испакостили всю землю, а теперь вздумали, наверное, взяться и за то, что находится под ней. Нам нужно защищаться, Рекс Цезарь Кинг, иначе они превратят нашу милую преисподнюю в настоящий ад.
Произнеся непривычно длинную для него речь, поджарый с достоинством попятился назад и снова слился с толпой сородичей.
Вожак на секунду задумался, переваривая услышанное. После чего насмешливо хмыкнул:
– В твоих последних словах, Щелкунчик, была некоторая двусмысленность, но ты, наверное, прав. И вряд ли ошибается Рыжий Цап, подозревая этих двоих в страшных умыслах… Однако прежде, чем я вынесу им суровый приговор, справедливость требует выслушать и наших непрошенных гостей. Не так ли, Рыжий Цап?
– Дело твое, мой повелитель, – буркнул недовольно облезлый пес, польщенный однако тем, что Рекс Цезарь Кинг обратился к нему за советом. – Если тебе так хочется, пусть они расскажут нам какую-нибудь байку, мы посмеемся все вместе!
Вожак собачьих чертей повернул свою умную голову в сторону гнэльфов:
– Ну, ребятки, мы ждем! Поведайте нам о том, что привело вас в нашу тихую обитель. Только не вздумайте лгать: на подлое вранье у меня великолепный нюх!
– Да мы и не собираемся никого обманывать, – промолвил пришедший немного в себя Морс. – Мы залетели сюда случайно…
– Случайно к нам не залетают! – бесцеремонно перебил его Рыжий Цап и стукнул гневно мохнатой и грязной лапой о каменный пол тронного зала. – Все предопределено заранее! Признавайтесь, что вы задумали здесь натворить, или вам не поздоровится!
– Тихо, Рыжий Цап, не нужно нервничать! Дай ребятишкам высказаться. Разве ты не видишь, что они не собаки? По какому праву ты требуешь от них покаяния? Разве они похожи на обычных наших клиентов? – Вожак почесал лапой у себя за ухом, и вся стая собачьих чертей замерла в глубокой тревоге: неужели Рекса Цезаря Кинга укусила блоха? Поймав беспокойные взгляды соплеменников, вожак улыбнулся: – Не волнуйтесь, это мне показалось! – И он снова обратился к облезлому псу: – Сядь и молчи, Рыжий Цап. А они, – тут он небрежно кивнул в сторону гнэльфов, – пусть рассказывают.
– А нам и рассказывать больше нечего! – Морс посмотрел на друга, ища у него хоть какой-нибудь поддержки: – Ведь это так, Крюшончик? Мы залетели сюда случайно?
– Да, мы залетели. Какое точное и верное слово! – выдавил из себя с трудом Крюшон.
– А вам не кажется, что это похоже на чудо? – лукаво прищурился Рекс Цезарь Кинг. – Еще ни одной живой душе не удавалось этого сделать!
– А полуживой? – пролепетал Крюшон.
– И полуживой! – рявкнул Рыжий Цап и хлопнул снова по каменному полу могучей лапой. – Такой фокус не под силу даже волшебникам Мерхенштайна!
– А вот здесь ты ошибаешься, мой друг, – остановил его властным жестом Рекс Цезарь Кинг. – Когда-то давно, в дни моей молодости, к нам залетела колдунья Ягинида. Помнится, она искала своего любимца песика по имени Брекекекс.
– Что-то я не помню такого случая, – пробурчал недовольный Рыжий Цап и сердито чихнул, выражая свое глубокое возмущение заступничеством вожака.
– Тогда ты был сопливым щенком, а не таким облезлым, как сейчас, – усмехнулся Рекс Цезарь Кинг.
Рыжий Цап оскалил зубы и глухо зарычал от горькой обиды.
– Не спорь с вожаком! – толкнула его в бок сестра, старая собачья чертова Пройдоха. – Зачем тебе неприятности? Сиди и помалкивай – целее будешь!
Облезлый братец рыкнул и на сестричку, но совета послушался: медленно попятился назад и смешался с толпой сородичей.
– Кнедлик! – позвал Рекс Цезарь Кинг своего писаря, когда увидел, что Рыжий Цап окончательно усмирен. – Бери бумагу, перо и пиши указ.
– Уже взял! – радостно доложил черный королевский пудель с витыми рожками на красивой головке. – И уже пишу!
– Пиши: «Я, Рекс Цезарь Кинг Тринадцатый, повелеваю: до выяснения настоящих причин появления незванных гостей по имени Морс и Мерхенштайн в собачьей преисподней вышеназванных Морса и Крюшона поместить на временное жительство к госпоже Пройдохе и поручить вышеназванной госпоже Пройдохе неусыпно следить и неусыпно заботиться о вышеназванных Морса и Крюшоне. Главному Смотрителю Склада, господину Церберу, повелеваю выделить дополнительный набор продуктов вышеупомянутой госпоже Пройдохе для кормления вышеперечисленных Морса и Крюшона».
– И еще две постели и две миски! – напомнила старая чертовка Рексу Цезарю Кингу и его писарю.
– Хватит с них и одной постели! – буркнул рогатый мопс Цербер и сердито покосился на гнэльфов, виновников всей этой суматохи. – Не на курорт приехали, нежиться здесь не придется!
Но вожак собачьих чертей пропустил слова Цербера мимо своих ушей и приказал выделить Морсу и Крюшону по отдельной мягкой подстилке и по отдельному одеялу. Пусть знают его королевскую щедрость!
Закончив писать указ, Кнедлик подал перо и бумагу своему повелителю:
– Пожалуйста, ваш автограф. И не забудьте поставить печать.
Пока длилась эта бюрократическая процедура, дотошная Пройдох не удержалась, чтобы не спросить вожака:
– А нам не придется заставлять их лизать горячие сковороды? Тогда мне потребуются дополнительные дрова и чугунная сковородка.
– Думаю, что до этого дело не дойдет, – улыбнулся Рекс Цезарь Кинг одними глазами. – Есть пищу из сковородок, облизанных этими двуногими существами, нам будет самим противно.
– Мы – гнэльфы и ничего лизать не станем! – выкрикнул оскорбленный Морс и покраснел от гнева, как вареный рак. – Гнэльфы еще никогда сковородок не лизали!
– Так вы не чистопородные человечки? – удивился искренне Рекс Цезарь Кинг. – То-то я гляжу, вы какие-то малорослые и не брудастые!
– У них слабая холка и никудышная разлапистось! – поддакнул вожаку Рыжий Цап. – За таких щенков в базарный день и одного мерхенгульдена не дадут!
Стая собачьих чертей залилась веселым лающим смехом:
– Мерхенгульден за двоих – слишком много!
– Мерхенфунт за десяток – еще можно заплатить, а мерхенгульден за двоих увольте!
Неизвестно сколько времени они сотрясали бы еще своды тронной пещеры, если бы не случилось внезапно одно маленькое происшествие. Да не с кем-нибудь, а с самим вожаком этой стаи! В самый разгал потехи Рекс Цезарь Кинг вдруг подпрыгнул на месте ужаленный и принялся яростно клацать зубами, роясь мордой в густой с завитушками шерсти на правом боку.
– Блоха! Его укусила блоха! – раздались тревожные голоса приближенных, и радостное веселье вмиг погасло, уступив место глубокой скорби и невыносимой печали.
Первым опомнился Кнедлик. Бросив перо в чернильницу и выскочив из-за конторки, за которой стоял, он нервно пролаял, обращаясь к толпе сородичей:
– Где Главный Блохмейстер? Где его помощники? Немедленно пусть изловят проклятое насекомое и поместят в свой блошарий!
Три стареньких рогатых шпица, расталкивая растерянных зевак, со всех ног бросились к вожаку. А через минуту наглая блоха уже билась в стеклянной колбе, надежно закрытой тугой резиновой пробкой.
– Надеюсь, вы не придушили нахалку до смерти? – спросил Кнедлик, облегченно вздыхая. – Пролить кровь Рекса Цезаря Кинга Тринадцатого – великий грех!
– Обижаете, господин Придворный Писарь! – улыбнулся в ответ Главный Блохмейстер Фукс. – Столько лет насекомых ловим – наловчились, чтоб не давить!
И он, поклонившись на прощанье смущенному Рексу Цезарю Кингу, поспешил с драгоценной добычей в королевский блошарий.
Глава тридцатая
В собачьем аду у Пройдохи был свой отдельный закуток, в котором она жила вместе с пятимесячным внуком Зубариком и троюродной сестрой Вендеттой. Закуток напоминал двухкомнатную квартиру (правда, без ванной) и считался настоящей роскошью. Многие собачьи черти завидовали Пройдохе и при встрече говорили друг другу: «Повезло нашей красотке – в таких апартаментах живет, а мы до конца дней своих в полутемных норах прокукуем, а такого подарка от Рекса Цезаря Кинга не дождемся!» Пройдоха, конечно, знала о подобных разговорчиках, но старалась не обращать на них никакого внимания: за долгие годы житья в аду и безупречную адскую работу она имела право на небольшую поблажку.
Когда Пройдоха привезла «квартирантов» к себе домой и ворчливо, но без особой злобы, сказала сестре и внуку: «Принимайте этих дармоедов! Будут у нас теперь жить!», Зубарик с радостным визгом бросился к гнэльфам и первым делом облизал им руки и лица розовым слюнявым языком. После этого деловито обнюхал их ноги и громко чихнул, словно бы ставя точку в предварительном осмотре.
– С ним можно играть? – повернул Зубарик голову в сторону бабушки. – Они умеют бегать и прыгать?
– Наверное… Если не врут, то они умеют еще и лесть!
– Нет, летать мы не будем, – сразу решал Зубарик, – мы просто поиграем в догонялки. А потом – в прятки!
– Только не перебейте посуду, – строго сказала Пройдоха, – эти люди такие неуклюжие!
– Глупее людей бывают только кошки, – вставила словечко ехидная Вендетта, – никогда не могут запомнить, где их настоящее место.
Виляя перед бабушкой куцым хвостиком, Зубарик пообещал:
– Мы будем играть осторожно. Немного побегаем, немного попрыгаем, поваляемся по полу, покусаем друг друга за лапы…
– Люди не умеют кусать чужие лапы, – снова заметила вредная Вендетта, – у них на это не хватает ни ума, ни ловкости!
– Ничего, я научу их! – Зубарик еще сильне завилял хвостиком и умоляюще посмотрел на бабушку.
– Сначала накорми двуногих бродяжек супом, а уж потом играй! – Хозяйка дома поставили на пол две новые миски, выклянченные у Рекса Цезаря Кинга.
– Хорошо, я так и сделаю! – пообещал Зубарик и бросился наливать гостям холодный суп.
– Да смотри не отдай мальчишкам большую кость! Я сама погрызу ее перед сном: очень помогает от бессонницы.
Наполнив до краев глиняные миски чуть теплым супом, Зубарик пригласил гнэльфов на пиршество:
– Ешьте и не стесняйтесь! А если кому не хватит, я дам добавки!
Хотя Морс и Крюшон были очень голодными, однако лизать языком из собачьей миски наотрез отказались.
– Нам нужны ложки, – объяснил Крюшон доброму щенку, – без них у нас ничего не получится, мы только расплескаем суп!
– Как они не приспособлены к жизни! – ухмыльнулась Вендетта и почесала лапой свой загривок. – И они еще воображают себя царями природы!
– Когда нет настоящих достоинств, приходится выдумывать хоть какие-то, – объяснила ей, а заодно и внуку, усталая Пройдоха.
Тяжело вздыхая и укоризненно качая головой, она подошла к кухонному шкафчику и, откопав в нем две старые деревянные ложки, которые Зубарик еще не успел догрыть до конца, протянула их гнэльфам:
– Держите, неумехи! И не вздумайте зарыть эти ложки где-нибудь в укромном уголке – других уже не получите!
– Мы не станем их зарывать, – пообещал Крюшон и, вытерев ложку носовым платком, с жадностью накинулся на холодный суп. Следуя его примеру, взялся за еду и Морс.
Когда с обедом было покончено, Зубарик весело сказал:
– А теперь мы будем играть! Чур, я первый буду вас ловить!
И он, не дожидаясь на то согласия гнэльфов, с рыком набросился на них и принялся кусать за икры и щиколотки.
– Ой! Ай! – подпрыгнули на месте Морс и Крюшон и кинулись прочь из жилища Пройдохи. Повизгивая от восторга, Зубарик прытью помчался за ними.
Часа два или три гонял он несчастных по мрачному подземелью, не давая им ни одной секунды на отдых и передышку. И только когда почувствовал, что притомился слегка и сам, неугомонный чертенок отстал от измученных гнэльфов.
– На сегодня хватит, можете отправляться спать! – милостиво разрешил он падающим с ног Крюшону и Морсу. – В прятки поиграем завтра. Хотя, если вы не против, можно поиграть в них и этим вечером…
Задыхаясь от усталости, гнэльфы побрели в жилище Пройдохи.
Когда они возникли на пороге, старая собачья чертовка, едва взглянув на покрытых испариной бедолаг, сразу все поняла и с негодованием воскликнула:
– Так я и думала! Загонял вас, внучек! Ну, я ему задам!
Пройдоха показала гнэльфам, где находится умывальник, и постелила для них в углу новенькие циновки, полученные от скупердяя Цербера.
– Марш умываться и спать! – скомандовала она измученным постояльцам. – Ужинать вам сегодня, как видно, не придется!
– Какой там ужин… – махнул рукой Морс и, не раздеваясь, а только сбросив с ног тяжеленную обувь, повалился на жесткое ложе. Следом за ним рухнул на циновку и бедняга Крюшон. И, не успев пожелать друг другу спокойной ночи, оба приятеля мгновенно уснули.
Глава тридцать первая
Но выспаться толком гнэльфам все равно толком не дали: уже часа через да или четыре после того, как они легли, Морс услышал сквозь сон чей-то сердитый шепот:
– Эй! Хватит нежиться на перинках! Скорее вставайте и следуйте за мной!
Морс нехотя приоткрыл глаза и едва сумел различить в темноте склоненную над ним собачью морду.
– Отвяжись, Зубарик! Мы так устали! – сказал, чуть не плача юный гнэльф и хотел было перевернуться на другой бок, но в этот момент назойливый пес царапнул острыми коготками его левую руку и обиженно рыкнул:
– Сам ты Зубарик! А ну, вставай и топай за мной! Мне вредно долго находиться под землей – мне нужен дневной свет.
– Нигугушка?! – от радости и удивления Морс даже подпрыгнул на циновке. – Как ты здесь очутилась?!
– По вашей милости, торопыги несчастные. Залезли зачем-то в собачью преисподнюю, а мне вас отсюда вытаскивай!
В соседней комнатке послышалось сонное ворчание Бродячий Стрелоки, и Нигугушка торопливо прикрыла Морсу лапкой рот.
– Тихо! – прошептала она. – Сейчас не до распросов! Буди Крюшона, и живо сматываем отсюда удочки!
Чудом удалось беглецам выбраться незамеченными из жилища Бродячий Стрелоки и юркнуть в темный, без факелов, лаз.
– Не отставайте от меня ни на шаг! – предупредила Нигугушка. – Если свернете в сторону, вы пропали!
– Это лабиринт? – догадался Морс.
– Да, лабиринт. Но одновременно он служит для собачьих чертей и вентиляционной системой.
– А ты сама не заблудишься в нем, Нигугушка? – поинтересовался Крюшон, испуганно поеживаясь. – Темно – хоть глаз выколи!
– Мне нужен хлорофилл, и поэтому мои ноги сами несут меня к свету, – объяснила чудо-собачка. – Мы должны поспешить: если до захода солнца мы не успеем отсюда выбраться, считайте, что наша песенка будет спета!
Беглецы ускорили шаг, и на минуту разговоры смолкли. Но вскоре неугомонный Морс, которого просто распирало от любопытства, не выдержал и нарушил молчанье:
– А все-таки, Нигугушка, как ты оказалась в преисподней? Кажется, мы тебе телеграмму не посылали и по телефону не звонили!
– Помочь вам меня попросил Бродячий Стрелок. Он услышал о вашей беде и обратился ко мне и господину Пугалу с дружеской просьбой придти к вам на помощь. А разве можно отказать такому славному рыцарю, как Бродячий Стрелок? Конечно, нет!
– У него такой удивительный слух? – изумился Крюшон.
– Чужую беду настоящий рыцарь слышит сердцем! – сказала Нигугушка назидательным тоном. – Бродячий Стрелок пришел бы сам вызволять вас из преисподней, но законы рыцарства запрещают ему поднимать меч и руку на собак и прочих животных.
Внезапно Нигугушка свернула влево и трусцой засеменила по одному из ответвлений лабиринта, а гнэльфы по инерции проскочили вперед. Вскоре они уперлись в стену и в ужасе заметались в каменной ловушке. К счастью, собачка не успела уйти слишком далеко и, почуяв неладное, быстро вернулась за перепуганными мальчишками.
– Не нужно зевать по сторонам! – строго сказал она. – Вы не на прогулке, запомните это. Если свалитесь в пропасть, вам уже никто не поможет.
Беглецы свернули в нужный тоннель и пустились по нему что есть духу. И через каких-то полчаса они оказались уже у заветной цели.
– Я вижу свет! – радостно крикнула Ягофельда и вылетела пулей из мрачного подземелья. – Мы спасены!
– Спасены… – ка эхо повторил за чудо-собачкой Крюшон и рухнул у выхода, словно подкошенный.
Глава тридцать вторая
А в это время жизнь в Гнэльфбурге шла своим чередом. Замороченные колдовскими чарами Мерзопакса жители славного городка даже думать забыли о пропавших мальчиках. Только родители Крюшона и Морса нет-нет да и вспоминали о них, прорываясь сквозь колдовской туман чародея-злюки. Но вскоре и они, не в силах больше противиться его заклинаниям, облегченно вздыхали и говорил с улыбкой на устах: «Где-то бегают наши сорванцы!» А вечером даже они забывали о любимых сыночках и, когда садились за стол, с удивлением смотрели на «лишние» тарелки и «лишние» столовые приборы и озадаченно думали: «А не ждем ли мы сегодня гостей к ужину? Но кого?!». И в недоумении пожимали плечами, так и не найдя ответа на этот вопрос.
Дни пролетали за днями, и ловкий Мерзопакс даже успел за это время сделать небольшую карьеру: из младших воспитателей колледжа его собирались перевести в старшие.
– Наверное, это случится сегодня, – сказал в один из четвергов госпоже Грифонии ее супруг. – Гутеншреклих просил меня заглянуть к нему нынешним утром по важному делу…
– Тебя повысят! – обрадовалась Грифония.
Мерзопакс начал приводить себя в порядок, готовясь к встрече с директором колледжа, занялась собой и хозяйка дома. Роясь в одном из ящичков туалетного столика, она спросила у мужа:
– Дорогой, как ты считаешь, какую улыбку мне сегодня надеть? В такой торжественный день не хочется промахнуться…
Не поворачивая головы, Мерзопакс сказал:
– Конечно, ангельскую, дорогая! Она очень тебе подходит и сидит, как влитая.
– Ангельскую улыбку я надеваю по вторникам и субботам, а сегодня четверг.
– Тогда обворожительную.
Грифония открыла нужную коробочку, достала из нее обворожительную улыбку, сделанную из тончайшей прозрачной пластмассы, и приклеила ее на лицо.
– Ну как?..
– По-моему, ты неотразима! – вспомнил Мерзопакс один из заученных в колледже комплиментов.
Грифония самодовольно улыбнулась, и ее природная улыбка слегка перекривила искусственную.
«Мне нужно быть поаккуратнее, – подумала она испуганно, – иначе от моей обворожительности не останется и следа!».
Встав из-за столика, Грифония подошла к мужу.
– Интересно, дорогой, а какое выражение лица ты наденешь сегодня сам? Тебе, конечно, очень идет выражение глубокой сосредоточенности, но вот уже третьи сутки, как ты его не снимаешь, а это может всем здорово надоесть…
– Ничего, еще денька два похожу сосредоточенным. А на выходные расслаблюсь и надену выражение легкой беззаботности – оно меня так молодит!
– В твоем возрасте неприлично выглядеть молодым, – сухо заметила Мерзопаксу его супруга, – чем крупнее у тебя плешь на голове, тем больше шансов стать старшим надзирателем! И не нужно при этом идти на какие-то колдовские уловки!
– Не надзирателем, дорогая, а воспитателем… – поправил Грифонию Мерзопакс.
– Разница невелика, – фыркнула в ответ жена. И деловито спросила: – Ну, дорогой, ты готов? Тебя ждет сам господин Гутеншреклих!
– Подождет. И он, и все жители Гнэльфбурга у меня в руках. А скоро я стану властелином Вселенной!
Мерзопакс еще раз полюбовался на себя в зеркало, поправил аккуратно завязанный галстук и перевел взгляд на часы.
Было без пяти девять утра.
Именно в этот момент и раздался в прихожей длинный настойчивый звонок.
Читать бесплатно другие книги:
