На территории сна Белоусова Людмила

Собственное отражение

Больше чем за десять лет я пережила не так уж и много – всего несколько десятков осознанных сновидений. Каждое из них по-прежнему вызывает во мне шквал чувств и мыслей. Я воспринимаю их как драгоценные подарки, но никогда не знаю, когда случится следующее.

Разумеется, столкнувшись с этими снами, я заинтересовалась практиками, которые позволяют вызывать их произвольно.

Все методы достижения осознанности во сне сводятся к работе с собственным сознанием. Надо приучить себя быть бдительным наяву. Рекомендуется в течение дня как можно чаще останавливать себя – свой внутренний диалог – и непредвзято оглядывать окружающую обстановку, как бы впервые увидев. Каждый раз следует убедиться, явь это или сон. Плюс медитации, плюс работа с дыханием и энергетические упражнения, которые я работой вообще не считаю: медитация – это лучший способ отдохнуть, а энергетическими упражнениями можно заниматься не специально, а на пути куда-либо или сидя на «пустых» мероприятиях.

Сравнительно непродолжительные занятия действительно принесли результат. Несколько месяцев я упивалась исполнением собственных фантазий и желаний: летала над невероятными пейзажами, купалась в ледяных водопадах, плавала среди коралловых рифов, вдыхала аромат роскошных кустов сирени и жасмина, купалась в росе посреди упоительного запаха весенних ландышей и, не буду скрывать, вовсю занималась сексом…

Но вскоре мои восторги по поводу происходящего начали несколько блёкнуть. При всей яркости и интенсивности переживаний появилось и стало расти ощущение какой-то странной игры с самой собой. Хотелось испытать что-то невероятное, то, о чём я не могла даже вообразить, однако становилось всё яснее и яснее, что в этих сновидениях доступны лишь такие переживания, о которых я была способна помыслить заранее. И на самом деле, я ведь всегда загодя намечала, чем буду заниматься в следующий раз, а следовательно сама программировала свои будущие переживания. Нисколько не умаляя их грандиозности, я вынуждена констатировать, что удовольствие от намеренно инициированных осознанных сновидений сродни удовольствию актёра после удачно сыгранного спектакля, когда удовлетворение получаешь не от конкретного содержания сценического действия, а от того, как ты это сыграл. И хотя любая деятельность, тем более творчество, – часть живой жизни, но пьеса даже самого гениального автора всегда лишь подражание творению Господа Бога.

Особенно ясно это стало после попыток общения с обитателями осознанных снов.

В эзотерической литературе распространены утверждения о том, что персонажам, встречающимся на территории осознанных сновидений, можно задать любой волнующий тебя вопрос и непременно получишь на него верный ответ. Я решила, что это следует проверить. Надо было подготовить вопросы, ответы на которые я сама ещё не знала, но которые позже были бы очевидны. Например, купить лотерейный билет и спросить, выиграет ли он? или чем закончится назначенная назавтра встреча?

Из дневника

Дата

Осознанное сновидение «Полученный ответ».

Стою на берегу моря и смотрю вдаль на горизонт. Там растёт волна. Она быстро движется к берегу. Всё ближе и ближе. Понимаю, что убежать уже невозможно. Предощущаю, как вода захлёстывает меня. Но нет – что-то поднимает меня, и волна проходит где-то внизу.

Обнаруживаю себя в самолёте. В боковое окошечко, у которого я сижу, вижу, что мы приземляемся на городской площади. Это окошечко оказывается дверью, я открываю её и выхожу наружу. Вокруг много людей, но никто не обращает на меня внимания. Замечаю лицо женщины, которая смотрит куда-то мимо меня. В этот момент, как всегда с небольшой задержкой, понимаю, что сплю. Я тут же вспоминаю свой вопрос, который (как же удачно!) обдумывала вечером перед сном. Окликаю эту женщину и спрашиваю. Она медленно переводит на меня взгляд и видно, что не понимает, чего от неё хотят. А через некоторое время её облик начинает как бы размываться. Тогда я внутренне сосредотачиваюсь на ней и настаиваю: «Вы должны ответить на мой вопрос». Её лицо, которое чуть было не растворилось вовсе, снова «проявилось». К нам подходит ещё одна женщина. Они переглядываются и отвечают мне: «Да»! (Мой вопрос предполагал ответ «да» или «нет»). Я переспрашиваю, и они подтверждают свой ответ.

После этого я потеряла осознанность.

Этой же ночью было ещё одно примечательное сновидение.

Сновидение «В церкви».

Я обнаруживаю себя внутри церкви. Ночь. Пусто. Меня привёл сюда местный служитель и сказал, что я могу остаться здесь до утра. Лежу на полу прямо посередине церковного зала. Входят какие-то люди и возмущаются, почему я тут разлеглась. Говорю, что мне разрешили здесь переночевать, а сейчас придёт служащий и подтвердит это.

В первом сновидении я боялась надвигающейся волны, но что-то подняло меня и водяной вал прошёл подо мной. Такие сны (будто в парении тебя подхватывает неведомая сила) снятся в преддверии опасности, требующей побега. В моей жизни наяву сейчас никаких угроз нет, но ведь на самом деле я всегда сторонюсь сильных негативных переживаний: от физической боли просто падаю в обморок, а предупреждая душевную боль, всегда стремлюсь прервать отношения первой. Это сновидение по-видимому демонстрирует моё желание избегать «цунами».

Под утро было сновидение о церкви. В некоторых сонниках говорится, что видеть себя входящим в церковь – знак того, что в реальной жизни поступки были продиктованы личным эгоизмом и нежеланием считаться с окружающими людьми. Сон о церкви может быть символическим предупреждением о том, что пора что-то изменить в своей жизни, он может свидетельствовать о необходимости духовного очищения, о необходимости «покаяться в совершенных грехах». Само сновидение не совсем благоприятно, так как вход в церковь, погруженную во мрак, предвещает весьма туманные перспективы.

Таким образом благоприятный ответ женщин в осознанном сновидении и содержание остальных сновидений не соответствуют друг другу. Что окажется правдивее: содержание обычных сновидений или ответ, полученный в осознанном сне?

Со времени этой записи прошли годы и теперь я знаю, что в этом осознанном сновидении, как впрочем, и в большинстве других, я получала ответы, которые хотела услышать, которые совпадали с моими собственными прогнозами, но которые вовсе не соответствовали реальному положению дел. Конечно, остаётся вероятность, что я сама и делала ответы ошибочными, предполагая, что они могут быть таковыми, а если бы я не сомневалась в их правильности, то они были бы верными, но это уж очень изощренная ситуация. Напротив, я уверена, что Природа ничего не скрывает от нас, а, наоборот, всячески стремится помочь, когда мы пытаемся понять её.

В общем, я убедилась, что, как правило, действующие лица из осознанных сновидений знают ровно столько же, сколько я сама. То есть они, как и персонажи обычных снов, – мои собственные проекции, более того, в них это менее скрываемо и почти очевидно. В предыдущей части, цитируя одно из первых подобных сновидений, я уже обратила внимание на безучастное отношение окружающих персонажей к происходящему. В приведённом выше сновидении мне тоже пришлось буквально «вытягивать» из женщины ответ на свой вопрос. Получается, что осознанные сновидения – источник ярких чувств и интенсивных переживаний – гораздо откровеннее, чем обычные сны, демонстрируют свою субъективную природу. Однако даже мой собственный, не такой уж и большой опыт осознанных снов, позволял предположить возможность другой ситуации.

На поводу у сна

Подобно феноменальному миру, космос идеального просто обязан быть таким же безграничным. Причём, за границей моей личной области должна быть твоя, его и вообще каждого человека. Но возможно ли в своём личном сновидении встретиться с реальным «не-я»? Во мне постоянно всплывала память о моём самом первом прозрачном сне: о вполне живой бабушке, о её реакциях и поведении, которые выглядели совершенно подлинными. К тому же я ведь знаю, что пережила то сновидение спонтанно, даже не подозревая о возможности подобного. Так же внезапно происходили со мной и другие необычные вещи, о которых я знать не знала и помыслить не могла. Всё отчётливее я понимала, что вообще многое в жизни инициируется вовсе не нами, но при этом у всего происходящего всегда есть какая-то цель и смысл. Иногда не следует подгонять события, тем более что совершенно неведомо, с чем столкнёшься впереди.

Во мне возникло очень неясное и трудно формулируемое чувство, что я отклонилась куда-то в сторону от своего пути. В результате, как-то утром, вынырнув из очередного очень даже приятного осознанного сновидения, я неожиданно для себя приняла решение не форсировать происходящее и прекратить намеренную эксплуатацию осознанных снов. В них действительно можно реализовать массу вещей, множество людей исследуют их возможности, но я решила (не знаю, насколько это решение лично моё), что у меня другой путь. С тех пор, «просыпаясь» во сне, я перестала заниматься «деланьем», я стала как бы идти на поводу обстоятельств сновидения, подчиняясь самому сну. Осознанные сновидения стали возникать реже, и сделались короткими эпизодами в чём-то похожими друг на друга.

Из дневника

Дата

Осознанное сновидение «Лось».

Мы с Танечкой возвращаемся домой. Нас провожает какой-то взрослый мужчина. Сейчас мы втроём стоим у обочины дороги.

Темно. Ночь. Я поднимаю голову и гляжу на небо. Оно похоже на чёрный мягкий бархат, и на нём, как на реальном куске бархата, нет ни звёзд, ни луны. Это странно.

Я медленно начинаю осознавать, что я во сне, и продолжаю любоваться этой чудесной бархатной чернотой. Вдруг перед моим взором, как на громадном чёрном экране, возник и проскакал из угла в угол громадный чёрный конь. У меня сильно забилось сердце – конь такой мощный и прекрасный, а само зрелище совершенно отчётливое, хотя чёрный конь пронёсся на черном фоне. Я продолжаю вглядываться в черноту, а сама думаю, что это видение – мечта, созданная моим же воображением. Внезапно чувствую, что у моих ног на дороге происходит какое-то движение. Я опускаю взгляд и наблюдаю, как посреди дороги из серой бесформенной массы, которая увеличивается на глазах, встаёт совсем натуральный, реальный лось. Это так неожиданно и так очевидна разница между конём-миражом, который только что был на небе, и этим живым животным, что я отчего-то пугаюсь, вздрагиваю и просыпаюсь – ощущаю себя в своей постели очень взволнованной, с сильно бьющимся сердцем.

Дата

Осознанное сновидение «Почувствовать стену».

Сижу на занятиях в каком-то учебном зале, но не понимаю ничего из того, чему тут учат. Я здесь вообще как бы отдельно от всех остальных. Выхожу после занятий и обнаруживаю, что что-то забыла. Возвращаюсь, но не могу это отыскать. Похоже, что я искала свою сумку.

Теперь обнаруживаю себя на тёмной улице. Начинаю всматриваться в темноту перед собой. Медленно приходит понимание, что сплю. Пауза сомнения, но вот я уже полностью осознала себя во сне. Передо мной стена. Протягиваю руку и «пробую» её на ощупь. Хочу удостовериться, насколько ярко я могу её ощутить. Она из настоящих старинных изразцов коричневого цвета с выпуклым узором. Я чувствую под ладонью их твёрдую, гладкую, прохладную поверхность. Отворачиваюсь от стены и вижу перед собой большую рыжую собаку с облупленным носом, как у игрушки. Я ещё понимаю, что это мой сон и собака мне ничего плохого не сделает, но ясность сознания уходит. Беру собаку к себе на плечо. То ли я её обнимаю и глажу, то ли она меня обнимает… осознанность ушла.

Дата

Осознанное сновидение «В белом тумане».

Иду через старый сад, мимо яблонь, усыпанных яблоками. Восхищаюсь этими роскошными деревьями и говорю каким-то своим спутникам, что для них, живущих в этом саду, его вид привычен, поэтому они и не могут разделить моих восторгов.

И опять я иду посреди зелени, но уже одна. Сумерки. Выхожу к огромному котловану. На краю громадной ямы сидят люди и смотрят вниз. Как же странно выглядит всё вокруг, – думаю я про себя – и начинаю осознавать, что это сон. Вполне убеждаюсь, что окружающее мне снится, и начинаю осматриваться кругом.

Я нахожусь посередине какого-то карьера, вокруг меня горы земли. Стало гораздо светлее, но я хуже вижу окружающее пространство, так как теперь всё залито туманом, который светлеет и одновременно густеет. И вот я стою посредине белоснежного тумана и совершенно ничего не могу сквозь него разглядеть. Я растерялась, потому что не знаю, что же мне теперь делать. Мне кажется, что проходит очень много времени. Я всё вглядываюсь в белизну перед собой, надеясь увидеть в тумане какие-нибудь завихрения или клубы, но белизна совершенно однородна. Внезапно накатывает тошнота, и я просыпаюсь в холодной испарине.

Что со мной произошло, я не поняла, но совсем не напугалась. А через какое-то время снова заснула, и видела уже обычные сны.

Дата

Осознанное сновидение «Меня убили».

Передо мной стена с большими, почти до самого пола, пустыми оконными проёмами. Позади меня точно такая же. Я как бы в коридоре. С обеих сторон снаружи сюда стреляют. Я понимаю, что мне не укрыться, так как всюду коридор простреливается через оконные проёмы. Несколько пуль попадают в меня (три или четыре). Лежу и думаю, что почему-то совсем не ощущаю боли, хотя меня наверняка убили. Рядом кто-то останавливается, но мне уже всё равно. В это время приходит осознание, что я сплю. Перед внутренним взором темно. Я думаю, что это, наверное, правильно, ведь мне снилось, что меня убили. Теперь вижу, что перед глазами не совсем обычная темнота – она очень глубокая и в её глубине какие-то серые клубы, как будто бы что-то варится и кипит. Долго вглядываюсь, но ничего нового не происходит, и я ухожу в обычный сон.

Вслед за чередой подобных снов «неделанья» возникли сновидения—воспоминания – своеобразное перепроживание событий жизни. И, наконец, «Вторая встреча», с которого я начала эту часть книги, явно непохожее на остальные ясные сны. Вместе с первым они стояли как бы особняком от остальных. Интуитивно я подозревала, что они представляют собой какую-то совсем другую «историю».

Окружающая обстановка во «Второй встрече» выглядела так же, как наяву, без того очевидного плюса осознанных снов, который так трудно порой передать словами. Если бы она не изменялась вдруг, если бы не моя фантастическая собеседница, то среда этого сновидения ничем бы не отличалась от реальности яви. Но гораздо важнее не это: было что-то очень странное, я даже не сразу поняла – что, и это странное касалось ощущения самой себя. На протяжении всего сна я находилась в непривычном состоянии, совершенно не нервничала, не испытывала и налёта экзальтации, которая стала обычной спутницей осознанных снов, однако при этом я не была ни бесстрастна, ни бесчувственна. Чувственные образы и эмоции никуда не исчезли, но они перестали быть результатом определённых действий. Не надо было специально глядеть, нюхать или щупать: и оранжевость ноготков, и горьковатый запах настурции, и все другие чувственные образы, не мешая друг другу, возникали, подчиняясь какому-то иному порядку вещей. Шершавость бетонной дорожки к дому обозначилась содранной когда-то коленкой, а зрелище зарослей малины соседствовало с видом голых прутьев её рассады. На чувства и эмоции можно было обращать внимание или не обращать – они перестали быть целью, они просто были. А самым пронзительным стало возникшее вдруг знание, что всё это чувствование мира только моё. Вид окружающей обстановки в целом и каждого отдельного цветочка раздельно, звуки и запахи принадлежали исключительно мне. Потому я и спросила бабушку, что видит она, – уж больно личным было всё вокруг. Весь мир, сотканный из чувственных образов, как бы превратился в неотъемлемую часть меня самой, хотя, конечно же, он не был мною. Эта ситуация поразительно напоминала другую…

Я не знаю лучшего способа понять неизвестное, кроме возможности соотнести его с известным. Вы уже, наверное, догадались, о какой другой «личной области» пойдёт речь. Описанная ситуация просто копирует обстоятельства с физическим телом в феноменальном мире.

Во «Второй встрече» я почувствовала, что произошла некая метаморфоза с самой границей между «я» и «не-я» – внутри этой границы оказалось само сновидение. Если наяву моими были глаза, губы, руки – всё тело которым я ощущаю мир, то теперь моими стали и сами ощущения, которые я получила благодаря телу же.

Другими словами, я полагаю, что когда я-осознающее-себя оставляет физическое тело на время и частично во время сна или навсегда и полностью в момент смерти, то функцию тела для него начинает выполнять собственный «внутренний мир» – совокупность чувственных образов и эмоций накопленных тобою на протяжении жизни. Оболочкой «я» становится весь разнообразный мир индивидуального сознания.

Когда мы оставляем своё физическое тело, то его место занимают все картинки мира, звуки, запахи, вкусы – всё, что мы пережили наяву в своём сознании благодаря телу же. Во время сна «личная область» увеличивается до размеров всего окружающего мира, в котором собственное тело становится частью, поэтому иногда мы и снимся сами себе. То есть «тело» сновидений представляет собой всё, что начувствовано телом физическим.

О самой своей жизни, точно так же как когда-то о физическом теле, теперь можно сказать, что она у меня есть, но я сама ею не являюсь. То есть «я» – это не только проживаемая мною жизнь, все нюансы которой сохраняются на территории сна. Будучи внешней по отношению к «я», моя жизнь, имеющая вполне различимые границы, теперь является частью некой иной реальности. «Я», сбросив с себя покровы физического тела, предстаёт на этой территории в облачении соответствующем новой действительности. Все наши переживания превращаются в оболочку для «я» на другом уровне существования.

Мы ощущаем своё тело принадлежащим только нам, хотя прекрасно знаем, что оно является частью физического мира и существует по его законам. Наверное, точно так же соотносятся наши личные сновидения с бескрайностью идеального мира. Они просто обязаны быть расположенными на некой вполне объективной территории и быть её частью, то есть отражать собой её устройство, ведь и у тебя есть там «личная область» – твои сновидения, и у любого другого человека тоже. На самом деле за этими мыслями лежит идея научной психологии о коллективном бессознательном – источнике индивидуального сознания любого человека. Мир сновидений объективен, хотя наши сновидения исключительно индивидуальны: все нюансы их «географии», все их многочисленные персонажи всегда являются проекциями разных сторон тебя самого.

Тибетская йога сна подсказала, что осознанные сны бывают разными. Мне представляется, что яркое чувствование и связанная с ним эмоциональность – это свойство кармических осознанных сновидений, а ближе к снам «Ясного света» лежат области более спокойного созерцания и размышления. Ведь и в физическом мире мы были сперва только чувствующими, а уже потом размышляющими и постигающими смыслы.

Так может быть, на вполне объективную общую территорию я и попадаю уже второй раз? А если это так, то бабушка в моём сновидении – не проекция меня самой, она – реально существующий персонаж того мира.

В то утро я подумала, что моё занятие снами не совсем личное увлечение. Если я действительно столкнулась с объективной реальностью, тогда полученные оттуда сведенья касаются не только меня. А это уже совсем другая ответственность.

Свидетельствуют учёные

В то же время жизнь наяву преподнесла мне знакомство с вещами совершенно невероятными. Я даже нарушу хронологию повествования и перескочу на полдесятка лет вперёд, чтобы заранее снять законные подозрения в необоснованной фантазии.

В 2001 году в Петербургском институте мозга комиссия физиологов под руководством академика Натальи Петровны Бехтеревой обследовала семь подростков от 10 до 17 лет. Все они прошли обучение так называемому альтернативному, или прямому, видению – восприятию окружающей действительности в зрительных образах, но без участия глаз.

Обычное зрение у этих ребят было самое разное: у кого-то нормальное, а кто-то почти ничего не видел, но все они были обучены видеть окружающий мир невообразимым способом, словно напрямую мозгом.

Условия эксперимента исключали любую подтасовку, ведь первое, что приходит на ум, – это какой-то фокус, обман. Поэтому всё было организовано таким образом, чтобы исключить малейшие сомнения. На ребят надевали черные маски из непрозрачной материи, которые полностью закрывали лица, начиная со лба до губ, изготовленные и хранящиеся в институте. По сигналу учёных испытуемые усилием воли «включали» альтернативное зрение, так как само оно не появляется, а затем свободно читали незнакомый текст, различали фигуры, буквы и цифры, появляющиеся на экране компьютера, свободно ориентировались в незнакомой комнате. У них регистрировали электроэнцефалограмму мозга в обычном состоянии и при работе с закрытыми глазами, которая подтверждала, что во втором случае зрительной информации в мозг не поступает. В различных условиях испытаний все ребята действительно демонстрировали возможности необычного видения. В результате этих исследований членам комиссии ничего не оставалось, как признать, что для зрения глаза не обязательны. Авторитетными российскими учеными, которые стоят на сугубо материалистических позициях, был сделан вывод о существовании феномена «альтернативного видения».

Цитирую Наталью Петровну Бехтереву: «Я свидетельствую, что лица, обученные видению без использования глаз, действительно способны читать тексты, ранее им неизвестные, и осуществлять целый ряд других действий, обычно требующих зрения. Результаты показали, что наличие каких-либо специальных свойств у обучаемого лица не требуется».

Имя Натальи Петровны широко известно, но на всякий случай вот её краткий послужной список: Академик РАН и РАМН, Лауреат Государственной премии СССР, иностранный член Австрийской академии наук, Финской академии наук, Американской академии медицины и психиатрии, Международной Академии наук экологии, безопасности человека и природы, а также почетный член ряда других международных обществ. С 1970 по 1990 г. была директором Института экспериментальной медицины АМН СССР, с 1990 г. до смерти в 2008 г. – научный руководитель Института мозга человека РАН. Имеет научные награды за высокий вклад в развитие нейрофизиологии и нейронаук. Имя «Бехтерева» присвоено малой планете N 6074 Солнечной системы. Автор около 350 научных работ в области физиологии головного мозга человека.

Обследовались ученики Вячеслава Михайловича Бронникова. Его утверждение о возможности видеть без глаз вызывало недоверие и у обычных-то людей, и уж у специалистов – полное неприятие. До выводов этой комиссии лишь немногие из ученых решались переломить себя и, не боясь насмешек коллег, признать очевидное, которое и на самом деле невероятно. По правде говоря, с тех пор положение мало изменилось. Как ни странно, заключение комиссии не стало супер-сенсацией. По-видимому, не так-то просто принять подобную информацию. К тому же, учёные лишь подтвердили наличие явления, но объяснить его они не в состоянии.

Документы с подробным описанием этих исследований можно легко найти в Интернете. А я возвращаюсь к своему повествованию, к событиям, которые происходили лет за шесть до того.

Чудесный «биокомпьютер»

Как-то, переключая каналы телевизора, я случайно (случайно ли?) натолкнулась на странный сюжет. Группа младших школьников играла в спортивном зале. Дети вели себя совершенно обычно, если бы не одно обстоятельство: на глазах у детишек были глухие повязки. Дети с завязанными глазами двигались совершенно свободно, так же как если бы глаза у них были открыты.

Мне вспомнилось одно необычное занятие в театральном институте, которое однажды провёл на курсе наш руководитель В. К. Монюков. Один из студентов садился лицом к аудитории, у него за спиной вставал другой. Второй в какой-то момент начинал пристально смотреть в спину первому. И если даже первый не сразу озвучивал свои чувства, то по меняющемуся выражению лица, по реакции тела было очевидно, что он моментально ощущал направленный на него взгляд. Должно быть, у детей из телевизионной передачи тренировали это самое чувство, когда затылком ощущаешь, что на тебя смотрят, или в темноте останавливаешься на краю ямы, «угадав» впереди пустоту, – решила я.

На всякий случай запомнила: школа «Золотой луч». Попыталась найти сведения об этой школе, но без результата. Как выяснилось позже – и не могла найти: я искала школу – учреждение, а в сюжете имелся в виду метод некого Н. Н. Денисова, который он практиковал на свободных дополнительных занятиях в обычных школах. Позже я к нему всё-таки попала, но об этом впереди.

А через какое-то время я снова натолкнулась на сюжет с детьми с повязками на глазах. Но то была уже совершенно другая информация – в сюжете дети демонстрировали способность читать с завязанными глазами. Я впервые услышала имя Бронникова.

Начало девяностых. Только через время видно, какие это были странные годы: ожидаемые и одновременно неожиданные. Как будто стоя прямо на плотине, люди с безрассудным интересом наблюдали, как у самых ног на глазах опасно разбухает громадный поток. Запруда под ними уже давно трещала по всем швам и давала течь, но поток прорвал её внезапно и неожиданно для всех понёсся прямо на них, ничем не сдерживаемый. Всё вокруг завертелось, закрутилось. Вихрь перемен подхватывал опьянённых непривычным духом времени людей и заносил их бог знает куда. Кого-то из самых низин забрасывало на невероятные высоты, впрочем, быстро размываемые тем же мутным потоком, кого-то смывало с пьедесталов, обернувшихся карточными домиками, кто-то в одночасье разбогател, большинство разорилось…

А какие же странные персонажи появились. Сколько «учителей», сколько «учений». И как же трудно было отделить зёрна от плевел. Однако мой ангел-хранитель всегда берёг меня от особенно сомнительных водоворотов…

Но вот этот сюжет меня зацепил. Я отыскала громко именуемую «Международную Академию развития человека», которая занимала несколько комнат то ли на третьем, то ли на четвёртом этаже старого административного здания недалеко от бывшего метро «Лермонтовская». В одной из комнаток, вмещавшей человек тридцать, таких же как я «людей с улицы», проходили презентации занятий по методу Бронникова. Часть пришедших разместилась на старых обшарпанных канцелярских стульях, часть стояла у стен. С первых же слов было понятно, что человек, ведущий презентацию, безусловно, искренний и увлечённый фанат, но декларируемые им истины, мягко говоря, очень сомнительны. В своём восторженном выступлении по поводу человеческих возможностей, открываемых благодаря методу, он говорил о неком «биокомпьютере», который якобы есть в каждом человеке, и благодаря которому можно получить доступ чуть ли не ко всей информации на свете и вообще стать сверхчеловеком. Чтобы включить свой «биокомпьютер» нужно-то всего-навсего посетить тридцать занятий – три ступени по десять занятий в каждой. А выглядит внутренний «биокомпьютер» как экран монитора перед глазами, но только перед закрытыми глазами… Я обмерла. Дело в том, что как раз этот самый экран мне был очень хорошо знаком. В своё время я никак не могла от него отделаться…

Это было на второй год моей учёбы в Ленинградском политехническом институте. Я поступила туда сразу после школы, а в конце второго курса ушла, решив, что моё призвание – театр. Первый год училась не на дневном, а на вечернем факультете – подвела самонадеянность. Я была уверена, что буду принята после одного экзамена, сдав его на «отлично», – такой порядок поступления существовал для золотых медалистов – и к остальным экзаменам не готовилась. В экзаменационной аудитории отдала свою письменную работу по математике первой, справившись с ней за половину отведённого времени, но за небрежность получила «хорошо», а в результате недобрала вступительных баллов и прошла лишь на вечерний факультет. Через год появилась возможность перевестись на дневное отделение. Программы не совпадали, надо было кое-что досдавать. И вот я допоздна сижу над учебниками, пытаясь самостоятельно постигнуть премудрости высшей математики. До кровати добираюсь уже за полночь, предполагая тут же «вырубиться», но ночь за ночью со мной начинают происходить странные вещи. Как только я закрываю глаза, перед моим внутренним взором возникает белый лист бумаги, похожий на полотнище экрана, и из его глубины на меня идут бесконечные формулы, цифры и графики. Несколько месяцев я не спала вовсе. Даже обратилась в наш студенческий медпункт. На моё счастье врач не стал особенно вникать в проблему, иначе он вполне мог решить, что у меня непорядок с психикой. Поставил диагноз – переутомление, порекомендовал попить витамины и погулять перед сном на свежем воздухе. Да я и сама была склонна списывать эту своеобразную бессонницу на усталость, хотя как раз усталости не ощущала никакой. Моё беспокойство вызывала скорее неординарность ситуации – по ночам принято спать. Плохо помню, каким образом, но постепенно внутренний экран стал появляться реже, а потом совсем исчез. Я о нем благополучно забыла и вдруг на этой вот презентации слышу об экране «биокомпьютера».

Кто-то стал переспрашивать, уточнять, как выглядит этот экран, насколько он реален. У большинства сама презентация вызвала вполне объяснимое недоверие, но я-то прекрасно знала, что «экран» вполне реален. Поэтому, несмотря на полную противоречий речь ведущего, я записалась на занятия по так называемой первой ступени. К тому же и обучение в то время стоило совсем недорого, и занятия проходили в соседнем доме.

Пожалею даму, которая вела тот курс, и не назову её имени. И позже я видела много откровенно безграмотных людей, берущихся учить этому методу других в то время, когда сами находились в непроницаемой тьме невежества. Наша ведущая превзошла всё возможное и невозможное. По образованию вокалистка, она то музицировала (в арендуемом помещении стоял рояль), то рассказывала, как с помощью горящей свечи чистить квартиру от «негативных энергий», а между делом показала несколько упражнений, за которыми с трудом угадывалась некая система. Как выяснилось позже, она не удосужилась даже хотя бы внешне правильно преподнести полтора десятка элементарных упражнений, которые составляли суть этого цикла обучения. Говорить о смысле того, чему она должна была научить, вообще не приходится.

Тем не менее, двое детишек из нашей группы (возраст участников был от шести до шестидесяти лет) в последний день занятий благополучно создали у себя внутренний экран и произвели на нём некие манипуляции. Дети вели себя открыто и естественно в силу одного только своего возраста, заподозрить их в обмане было совершенно невозможно. К тому же на занятия как-то привели девочку, у которой «биокомпьютер» работал. Она демонстрировала его возможности, а желающих диагностировала. Хотя диагност из неё оказался никудышный, девочка определённо «видела». Кстати, такие вот наглядные демонстрации – самый убедительный довод в пользу действенности метода.

Я была озадачена: работа на занятиях была явно небрежной, а уж эти дети вообще не проявляли никакого усердия. Откуда же у них результат? Может быть, комплекс упражнений вообще ни при чём? Ведь до занятий никого не тестировали, да и у меня самой внутренний экран возникал когда-то совершенно спонтанно. Уж и не знаю, благодаря или вопреки тем занятиям, но я решила всё-таки докопаться до сути.

На руку сыграла политика самого автора метода. Дело в том, что любой человек, прошедший курс обучения, мог затем совершенно бесплатно посетить занятия двух других специалистов – это называлось стажировками – после которых практически любой желающий мог вести собственные группы. Желающие были, ведь вести группу означало зарабатывать деньги, а в то время без работы оказалось огромное количество бывших сотрудников упразднённых или сокративших штаты бесчисленных советских учреждений. Все они были потенциальными ведущими метода. К сожалению, это сильно повредило репутации метода, но в тот период безвременья для многих сотрудничество с Бронниковым стало просто возможностью заработать.

Я решила воспользоваться этим обстоятельством и, получив соответствующую бумагу, после так называемого «обучения», пошла «стажироваться», но не к случайным ведущим, а к тем, кто составлял тогдашнюю основную команду Бронникова. Это было несколько молодых семей, приехавших из Феодосии. Возможно, неосознанные воспоминания о собственном детстве в Крыму, о море и солнце вызывали во мне симпатию к их компании заранее. В то время все вместе они снимали жильё где-то в Мытищах. На вопросы об образовании называли себя «художниками по натуре». Недостаток знаний компенсировался энтузиазмом. Одного из них я уже знала по презентации. Планы у них были наполеоновские: ни много ни мало – создать нового человека. И это было очень заразительно.

Несколько месяцев каждый свободный день я проводила на занятиях сперва по первой, а потом по второй и третьей ступеням. К тому же старалась не пропускать лекций самого Бронникова, которые проходили в Политехническом музее.

Позже мне довелось и самой провести несколько групп, хотя я к этому не стремилась. К тому же я попала в ложное положение: меня не устраивало кое-что в преподнесении материала, а самое главное, вовсе не удовлетворяло толкование, которое предлагал сам Бронников. Однако, соблюдая субординацию, я была обязана озвучивать именно его трактовку. На этих страницах я не буду пересказывать Бронниковский вариант – теоретическую часть его авторского метода, ниже – моя версия.

Но вначале поподробнее о том, в чем, собственно, выражаются и как выглядят способности, о которых идёт речь.

По команде самого человека при закрытых глазах перед ним возникает белый экран, которым он может управлять: приближать и удалять, уменьшать и увеличивать, разбивать на множество более мелких, как бы самостоятельных частей. Он может создавать на нём любые желаемые изображения, в том числе и подвижные, а созданные изображения как бы откладывать, сохраняя до нужного времени, – в общем, всё очень похоже на манипуляции, которые мы производим на экране монитора обычного компьютера. На своём внутреннем экране можно увидеть обычный окружающий мир, который мы видим глазами и, например, прочесть незнакомый текст. Это и есть эффект прямого видения, дающий возможность наглядно доказать окружающим существование внутреннего «компьютера». Более того, на внутреннем экране можно увидеть макро – и микрообъекты мира, которые недоступны обычному зрению, можно «взглянуть» за стену или заглянуть в квартиру приятеля, который живёт в другом городе, и что вовсе невероятно, можно посмотреть, на что устремлён взгляд этого самого приятеля, то есть взглянуть на мир через глаза другого человека. Причём, зрительные образы вовсе не единственная возможность внутреннего «компьютера». Благодаря ему существует возможность создать в себе и остальные чувственные образы: звуки, запахи, вкус и многое другое. И эти возможности не просто декларируются, а, по крайней мере отчасти, реально демонстрируются.

Само собой разумеется, мне очень хотелось получить доступ к собственному «биокомпьютеру». Вначале я нисколько не сомневалась, что вот-вот перед моим внутренним взором возникнет желанная светлая точка, которая превратится в линию и развернётся в экран. Я проходила курс за курсом, всё ярче чувствовала движение энергии, выполняя упражнения, но цели так и не достигла. Правда, надо заметить, что на фоне этих занятий участились и стали очень яркими мои осознанные сновидения. Однако я не торопилась расстраиваться, так как не могла не заметить очевидный факт: пресловутый «биокомпьютер» «включался» только у детей и вовсе не у всех. Годы я наблюдала проходящих обучение, но не видела ни одного взрослого человека овладевшего прямым видением. Если это и возможно, то, скорее, является исключением, чем правилом. Судя по всему, по крайней мере сейчас, и сам Вячеслав Михайлович этой способностью не обладает.

Стало понятно, что метод Бронникова выявляет свойство, которое или не у всех в наличии или не всегда в наличии, что, наверное, ближе к истине. Сам Вячеслав Михайлович считает, что это связано с уровнем сознания (цитирую с его терминологией): «У детей обучение идет лучше, чем у взрослых, а у людей высокообразованных, крупных ученых, особенно математиков и физиков – хуже. Потому что у них уже создана искусственная мощная самостоятельная психология, блокирующая дальнейшее развитие. Когда же человек болен, имеет проблемы, эта способность открывается очень быстро. А у детей до 14 лет – эффективность обучения почти стопроцентная. С моей точки зрения, все дело в психологии, новой психологии».

Без сомнения всё в жизни человека связано с психикой. Уровень развития сознания определяет все наши достижения, но почему-то оказывается, что только не в истории с «биокомпьютером». По Бронникову выходит, что, получая образование, мы вовсе не развиваемся, а, напротив, «блокируем дальнейшее развитие». По-моему, такая логика ведёт в тупик. Я думаю, что он и сам понимает, что что-то здесь не так, ведь его собственные дети благополучно получили высшее образование.

Так что же представляет собой это явление? Почему в доступе к нему физически здоровые и образованные люди уступают больным и детям? Почему учёные останавливаются перед ним и, будучи не в состоянии объяснять, отрицают очевидное?

Связь с Иным

Вячеслав Михайлович и сам утверждает, что его метод вовсе не создаёт внутренний «биокомпьютер», что он уже есть, а предлагаемая им технология – это всего-навсего путь к взаимодействию с ним. Именно к взаимодействию. Потому что он считает, что «биокомпьютер» – вполне самостоятельная сущность внутри нас: у него есть имя, возраст, характер, то есть это нечто обладающее собственным сознанием. Более того, он полагает, что в нашем внутреннем мире существует множество «биокомпьютеров».

Помните в самом начале я приводила цитату Юнга о существовании в нас бессознательного противовеса, который просто необходимо наделить автономным сознанием? Я приведу её ещё раз: «Внутри нас существует ‘иное существо’, оно является другой личностью внутри нас – большей и значительной, знакомой, как ‘внутренний человек’. Мы подобны паре, один в которой смертен, а другой – бессмертен, и которые, хотя всегда вместе, никогда не могут стать одним. Процессы трансформации стараются приблизить их друг к другу, однако наше сознание осознаёт противодействие, поскольку другая личность кажется странной и сверхъестественной, и поскольку мы не можем свыкнуться с мыслью, что не являемся полным хозяином в своём собственном доме. Мы предпочли бы всегда остаться ‘Я’ и больше никем. Но мы оказываемся лицом к лицу с этим внутренним другом или врагом, и является ли он другом или врагом зависит от нас самих. Наше отношение к Внутреннему голосу меняется от одной крайности до другой: он рассматривается нами либо как чистейший нонсенс, либо как глас божий. Похоже, никому не приходит в голову, что может существовать нечто ценное между этими двумя категориями. ‘Другой’ может быть таким же односторонним в некотором смысле, как ЭГО – в другом. И, тем не менее, конфликт между ними способен привести к истине и осмыслению – но только в том случае, если ЭГО наделит другого приличествующей ему индивидуальностью. Он, без сомнения, имеет индивидуальность, подобно тому, как её имеют голоса у больных людей, но подлинное общение становится возможным только тогда, когда ЭГО признаёт существование собеседника».

Юнг говорил о «внутреннем человеке», Бронников называет «биокомпьютером» очень похожее явление, скорее всего, то же самое. Конечно, второе название современнее, но оно уводит в сторону от смысла. «Биокомпьютером» можно назвать наше физическое тело, оно ведь действительно отчасти механизм, и, безусловно, биологический, а то, что обладает автономным сознанием, куда уместнее именовать разумным существом. Определение Юнга более корректно.

Я не знаю, как правильнее назвать это разумное присутствие, но уверена, что оно действительно существует наравне с нами, только не в физической реальности, а в реальности сознания. Феномен «биокомпьютера» свидетельствует, что реальность сознания больше, чем психика отдельного человека, возможно, даже больше «коллективного бессознательного». В предыдущей части я уже пыталась показать, что «я» находится не внутри тела, а как бы «по другую сторону мозга», на ином плане реальности. Именно там, по другую сторону феноменального мира, в мире, куда более грандиозном, наравне с нами существуют иные существа, обладающие разумом, подчас превосходящим наш.

Феномен «биокомпьютера» подтверждает существование во «внутренней» реальности какого-то автономного разумного присутствия, с субъектами которого можно вполне осознанно взаимодействовать. Другими словами, «биокомпьютер», выглядящий так экзотически-современно, – это способ связи с Иным на территории сознания.

На самом деле с этим явлением человечество знакомо давным-давно, ведь люди с незапамятных времён спонтанно сталкивались с ясновиденьем, яснослышаньем и другими схожими психическими переживаниями. Правда Церковь всегда призывала избегать подобных явлений, хотя этим только прибавляла противоречий в свою же собственную идеологию. Разве не в подобных переживаниях кроются истоки самих религий? Известно, что ни вера в сверхъестественное, ни вера в Бога или богов не могут считаться определяющими признаками религии. Идеал даосизма, например, сводится к единению с Природой как таковой, к следованию своей изначальной не сверхъестественной, а как раз естественной природе. Божества буддизма и джайнизма всего только определённые типы живых существ наряду с людьми и животными, они так же рождаются и умирают, пусть срок их жизни и измеряется астрономическими числами. Но при этом в основе абсолютно всех верований и религий, от примитивных до современных, всегда находится некое глубинное психическое переживание или состояние. К сожалению, исходя из собственных интересов, каждая отдельная религия признаёт только какое-то отдельное переживание истинным религиозным опытом и относит его к действию божества, а опыт других отвергает. Однако по сути это всегда одно и то же явление – взаимодействие с Иным на территории сознания.

Было время, когда люди боялись грома и молний, а извержение вулкана и землетрясение воспринимались наказанием за грехи. Сейчас штормы, ураганы, цунами и смерчи можно, по крайней мере, прогнозировать. С явлениями сознания происходит очень похожая вещь. Сегодня они во многом загадочны, но это не повод прятать голову под подушку. Может быть, стоит пошире раскрыть глаза и уши, включить свой разум и сделать шаг навстречу, а вдруг всё вовсе не так ужасно, как кажется ортодоксам.

Похожие явления

Уже сто лет назад известные физики В. Крукс и Дж. Томсон отважились предположить, что уникальные представления артистов с глухими повязками на глазах вовсе не хитроумный фокус, что эти «маги», чудеса которых поражают воображение, действительно различают окружающие предметы без помощи глаз, хотя найти ответ на вопрос, как это происходит, они, конечно же, не смогли.

В 60-х годах в Советском Союзе широко обсуждался феномен Розы Кулешовой. В своё время она занималась со слепыми людьми – учила их читать на ощупь по методу Брайля. Потом сама стала пробовать читать руками, но уже обычные тексты, по-видимому, у неё были для этого какие-то основания. Через год тренировок ей действительно удалось научиться читать не с помощью глаз, а пальцами. Как и множество похожих феноменов по всему миру, этот был зафиксирован и описан, но не объяснён.

И вот, наконец, сравнительно недавний факт: к профессору, заведующему кафедрой компьютерных методов физики физического факультета МГУ Юрию Петровичу Пытьеву знакомый ученый привел свою 14-летнюю дочь – Надя «видела» с завязанными глазами предметы, помещенные в постоянное магнитное поле. Эту удивительную способность своей дочери, которая была обнаружена совершенно случайно, отец попытался развить. В результате девочка могла не только различать предметы с плотно завязанными глазами, но и читать тексты. Причем в отличие от Розы Кулешовой ей не надо было касаться бумаги руками, требовалось лишь поднести лист с текстом к магниту. Надя вызывала у себя эту способность по желанию, правда при этом ей необходимо было очень сильно напрягать волю, поэтому через каждые одну – две минуты приходилось прерывать эксперимент – девочка очень уставала. Было очевидно, что никакого мошенничества тут нет, впрочем, как нет и ничего сверхъестественного. Учёные наткнулись на какое-то новое физическое явление, но чем дольше они его исследовали, тем все более удивительные вещи обнаруживали.

«В случае с Надей мы открыли только, что имеем дело с каким-то волновым процессом, волновым полем, но природу этого поля, взаимодействие его с человеком определить пока не в наших силах.

Надя воспринимает предметы в магнитном поле так, будто видит их глазами. Только глаза эти расположены вне ее головы – в районе макушки, причем их стереобаза в два с половиной – три раза больше расстояния между обычными глазами. Не надо понимать это буквально: просто это место в пространстве, откуда Надя как бы смотрит. Ну, скажем, как смотрят в стереотрубу с широко разведенными стволами» (Пытьев).

И снова для объяснения этого феномена было слишком мало фактов.

А спустя какое-то время на кафедру к Юрию Петровичу привели несколько учеников Бронникова, овладевших «прямым видением».

К результатам этих исследований я вернусь после небольшого отступления.

Восприятие окружающего мира при «прямом видении» практически ничем не отличается от привычного восприятия посредством органов чувств: в сознании те же чувственные образы, которые соответствуют энергетическим структурам окружающего мира. А поскольку процесс обычного восприятия энергетичен по своей природе, то рождается совершенно естественное стремление обнаружить аналогичный энергетический процесс и за «прямым видением». У тех, кто столкнулся с этим явлением, совершенно естественно возникает идея, что мозг сам напрямую сканирует окружающее пространство некими неизвестными лучами.

Именно на этом основана система Н. Н. Денисова – автора программы «Золотой луч», о котором я уже упоминала. Вот что он пишет: «Мои ученики видят не глазами, а головой. Глаза, слуховой аппарат, нервные окончания кожного покрова – лишь датчики, в ограниченных диапазонах принимающие сигналы окружающего мира. Вся информация, поступающая через них, обрабатывается нервными клетками головного мозга. … Путем длительных наблюдений и экспериментов я пришел к выводу, что мозг может обрабатывать информацию напрямую, минуя датчики».

К Денисову я попала, уже будучи неплохо знакомой с методом Бронникова и искренне считая, что тот и другой работают с одним и тем же явлением.

Пожалуй, лучше всего о его методе расскажут мои записи.

Из дневника

Я сижу у Николая Николаевича Денисова в его стандартной двухкомнатной квартире ещё с двумя учениками: мужчиной и женщиной лет тридцати пяти на вид.

Методика основана на следующем представлении. Известно, что видеоинформация поступает к нам через лаза. Лучи света, попадая в глаза, фокусируются на сетчатке, и на ней образуется изображение. Запечатлённое изображение в виде нервных сигналов посылается в мозг, там они расшифровываются и создают зрительное восприятие. Но ведь волновой сигнал, идущий от объекта, не прицеливается нам в глаз – он идет во все стороны, в том числе и напрямую в наш мозг. Если мы научимся выделять этот сигнал и достаточно внимательно прислушаемся к нему, то получим точно такую же информацию об этом объекте. Причём первая информация ничем, по сути, не должна отличаться от второй. Более того, используя второй, нетрадиционный канал, мы можем видеть гораздо больше, чем обычный человек видит глазами. То есть разговор идёт об одном и том же энергетическом процессе, просто во втором случае используется иной путь получения того же самого видеосигнала. (Такова теоретическая база метода Денисова со слов самого его).

Начинаем заниматься.

Итак, прежде всего надо быть уверенной в том, что такой способностью ты уже обладаешь.

Вместе с остальными закрываю глаза и начинаю работать под диктовку Николая Николаевича.

Надо «увидеть» ручку, лежащую передо мной на листе бумаги. Направляю внимание в область лба, представляю, что сканирую лежащий передо мной лист лучом, выходящим из области третьего глаза. Перед внутренним взором подвижная темнота, в которой есть размытое, белое, продолговатое пятно. Тыкаю в него указательным пальцем правой руки – попадаю на ручку. И так несколько раз. При этом своей левой рукой я придерживаю ручку за её конец. Подозреваю, что просто-напросто правая рука «знает» от левой, где лежит ручка. Светлое пятно не стабильно – оно то яснее, то более размыто. Фон тоже не стабильный, наплывают, сменяя друг друга, разные цвета. Отрываю левую руку от ручки – светлое продолговатое пятно не исчезает. Николай Николаевич меняет положение ручки. Мои глаза закрыты, и я не вижу, как он это делает. Перед внутренним взором какое-то мельтешение, и я не могу понять, существует ли во мне зрительный образ ручки хотя бы даже в виде размытого пятна. С одной стороны на ручке колпачок, и теперь надо попасть пальцем в него. Сама не понимаю, каким образом «знаю», с какой стороны этот колпачок: я его не вижу, но пальцем в него попадаю. Потом попадаю указательными пальцами на концы ручки.

Вечером дома положила перед собой на лист белой бумаги чёрную ручку (решила, что так она будет «заметнее»). «Вижу» продолговатое, беловатое, размытое пятно, как и днём на занятии. Положение ручки меняю с закрытыми глазами, приподнимая и встряхивая лист, на котором она лежит. Попадаю на концы ручки пальцами, но не всегда.

Второй день. Закрываем глаза. Надо положить на ручку палец и увидеть его. Как только Николай Николаевич дал это задание, я тут же «увидела» даже не один палец, а всю кисть в виде зеленоватого светящегося образа. Открываю глаза, смотрю на палец, потом закрываю и сравниваю с внутренним видением. В первое очень короткое мгновение палец вполне реальный, но тут же образ как бы тает и от него остаётся серовато-белёсый контур со светящимся зеленоватым ногтем. Скорее всего, картинка в первое мгновенье после закрывания глаз – это зрительный образ, сохраняющийся в сознании по инерции.

Женщине, сидящей рядом со мной, Николай Николаевич дал смотреть какие-то геометрические фигуры. Я слышу, что она их «видит»! А передо мной зелёный штырёк вместо пальца. Я пытаюсь «увидеть» свой палец, но половина сознания теперь прислушивается, как идёт работа у моей соседки. Внутри сомнения: может быть мне вообще это не дано? Физически мне очень неудобно: у меня сильно устаёт шея, так как я всё время наклоняю голову и вожу лбом над листом бумаги. Приоткрыла глаза и взглянула на свою соседку – она голову не наклоняет.

Дома пыталась «смотреть» не наклоняя головы, но так и не поняла, лучше это для меня или нет.

Я понимаю, что не должно быть картинки подобно той, что существует перед открытыми глазами – об этом всё время говорит Николай Николаевич, – но всё равно невольно жду её.

День третий. Чтобы снять психологический дискомфорт, специально объявляю всем, что ужасно завидую своей соседке. Все смеёмся. Николай Николаевич тут же говорит, что я не очень от неё отстала, а мужчина предлагает сравнивать свои успехи с его (у него дела что-то совсем не продвигаются). На самом деле такую реакцию я и ожидала. Успокаиваюсь, и внутреннее напряжение рассеивается.

«Смотрю» на ручку. Во внутреннем пространстве «вижу» всё тот же белый размытый стерженёк. Никаких букв на стерженьке не вижу. Руками попадаю на концы ручки уверенно, но склонна думать, что просто натренировалась. Вместо пальца тот же светящийся размытый контур, когда пытаюсь «рассмотреть» ноготь, то он становится более ярким.

Не могу понять, как держать голову. Сегодня показалось, что лучше «видится» правой стороной. Всё время ловлю себя на том, что хочется смотреть глазами. Когда направляю внимание в область лба, то задираю саму голову, но Николай Николаевич возвращает её вниз.

Николай Николаевич предлагает и мне «посмотреть» на лист с геометрическими фигурками. Как только он говорит: «вот треугольник» и начинает водить моим пальцем по его контуру, я тут же «вижу» силуэт треугольника. Он блёклый желтовато-беловатый, а стороны как бы размыты. Фон чёрно-серый, временами с цветными всполохами. Перевожу палец на соседнюю фигурку. Мне кажется, что я скорее угадала, чем увидела, что это квадрат. Когда обвожу его контур, то он как бы проявляется, становится более чётким. Потом овал, крест… Контуры фигур проявляются в первое мгновение, а потом размываются. Когда я начинаю думать, то появляется сомнение, и всё размывается ещё больше, но в первый миг как будто бы идёт правильная визуальная информация. Я проверяю себя сама, приоткрывая глаза, или Николай Николаевич подтверждает правильность, после чего тут же «вижу» контур фигуры более отчётливо. Силуэты фигур желтоватые или зеленовато-бирюзовые на тёмном фоне. На самом деле все фигурки нарисованы чёрным фломастером на белых листах бумаги.

Какое-то время отдыхали. Передо мной вновь лист с геометрическими фигурами. Уже закрыв глаза, какое-то мгновение продолжаю видеть весь лист. Инерция восприятия? «Смотрю» на первую фигурку. Это треугольник. По-моему, он стал немного яснее. Его контур тёмный, почти чёрный, а фон теперь мутно-бирюзовый. Ещё несколько фигурок «вижу» довольно чётко. Отдаю себе отчёт в том, что именно «вижу», а не угадываю, но вскоре опять всё становится очень нечётким.

Дома пытаюсь проанализировать прошедшие три дня работы. Что-то во мне сопротивляется утвердительному: «Я вижу! Это во мне есть! Это работает!», а Денисов требует именно такого состояния сознания. Во время работы всё время думаю: «мне показалось», «я угадала», «я подумала», «я решила».

(Записей четвёртого дня нет – по-видимому, вечером играла спектакль, и не было времени на дневник.)

Пятый день. Начали с фигур. Опять поймала себя на том, что в очень короткое первое мгновение «вижу» изображение геометрической фигуры, но как только начинаю «всматриваться», её контуры расплываются, и я начинаю гадать. Попробовала «смотреть» быстро, ни о чём не думая, освободив голову от мыслей вообще, и много фигур подряд «увидела» правильно.

Теперь надо «посмотреть» буквы. Когда Николай Николаевич обводил первую букву моим пальцем, я её «увидела». А дальше та же история, что и с геометрическими фигурами. Опять я ловлю себя на том, что «вижу», когда перестаю думать. Очевидно, что такое видение требует определённого состояния сознания. Надо сделать сознание пустым и тогда тут же идёт зрительный образ того, что лежит перед тобой. Любая мысль этот образ размывает.

Конечно же, за пять дней занятий нельзя шагнуть за горизонт привычного восприятия, хотя оказалось вполне возможным бросить туда взгляд, чтобы убедиться, что перед тобой не глухая стена. Наверное, можно натренировать себя до такой степени, чтобы даже читать с закрытыми глазами.

Однако то, что я вынесла из этих занятий, касалось совершенно другого и явилось для меня самой полной неожиданностью.

С самого начала было очевидно, что процессы обучения у Денисова и у Бронникова совершенно не похожи. Но главное открытие состояло в том, что «прямое видение» по Бронникову вовсе не то же самое, что восприятие без глаз по Денисову. Если бы не вполне понятные человеческие амбиции, мешающие вникнуть в смысл того, чем занимается якобы конкурент, то многие заблуждения были бы давным-давно рассеяны.

Свойство природы

Вот теперь я возвращусь к моим любимым физикам и к результатам исследования «прямого видения».

Итак, на кафедре у Юрия Петровича Пытьева появилось несколько учеников Бронникова. После первых же экспериментов он с изумлением убедился, что кроме самого факта видения с завязанными глазами ничего похожего в явлениях Нади и этих ребят нет.

«Они протекают, если можно так выразиться, в разных физических плоскостях.

Им вовсе не требуется магнитное поле. Они «видят» в любых условиях, и ни магнит, ни замкнутое токопроводящее кольцо не оказывают на это видение никакого влияния. Так же как Надя, они вызывают в себе эту способность по желанию, но в отличие от нее им не приходится напрягать волю, и они практически не устают. Однако по сравнению с другими эти отличия вовсе не кажутся слишком уж значимыми.

Другие отличия действительно поражают. Взять хотя бы форму и цвет. В то время как Надя видит предметы в черно-белом изображении и искаженными в горизонтальной плоскости, ребята видят их в натуральных цветах и натуральных формах. Так, будто смотрят своими глазами. И, пожалуй, глаза здесь самое главное. Не свои, конечно, а те, которыми ребята будто бы видят. Если у Нади они находятся в одной точке пространства, то ребята могут ими управлять – помещать то прямо перед собой, то сбоку от рассматриваемого предмета или текста, который надо прочитать. Если перед ними и предметом, который надо рассмотреть, находится непрозрачная стена, они могут перекинуть «глаза» через нее. Более того, при необходимости способны организовать две-три пары «глаз» и рассмотреть предмет во всех подробностях и со всех сторон. И все это легким усилием воли».

«Нам удалось совершенно точно установить, что в основе этого явления также лежит какой-то волновой процесс. Только длина волны здесь другая – порядка 1,5–2 миллиметра в зависимости от состояния испытуемого. Медицинское обследование этих ребят, в том числе и их мозга, проведенное в НИИ традиционных методов лечения и в лаборатории электрофизиологии высших функций мозга Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН, не показало никаких отклонений от нормы. Наоборот, их данным можно только позавидовать.

Мы натолкнулись на совершенно новые явления природы, обнаружили новые волновые процессы. Ну ладно, в случае с Надей каким-то образом «работают» электромагнитные волны. Хоть что-то знакомое. А в случае с другими ребятами? Это не электромагнитные волны, но ведь других-то мы не знаем. Акустические не в счет. Так что здесь имеем два совершенно разных процесса, которые оканчиваются примерно одинаковым результатом».(Ю. П. Пытьев)