Хроники пикирующего Эроса Яковлева Анна

Секс-терроризм

Надо было провести генеральную уборку квартиры, и я нашла её по объявлению в газете — славную девочку Таню, двадцатилетнюю хорошенькую москвичку. Пока мыли окна, разговорились. У Тани на руках старенький отец и годовалая дочка Варя, потому бегает по чужим домам и зарабатывает на хлеб таким трудом, который не требует квалификации: специальности-то нет, не успела после школы. Миллион первая девичья история, не менее от того горькая, поскольку каждая проживает свою жизнь, уникальную, в которой, кажется, всё будет не так, как бывает у многих. Любовь будет счастливой и на всю жизнь, ребёнок — желанный, муж — верный… Увы. А где же отец Вареньки? «Здесь, в Москве, — отвечает, опустив глаза, готовая к обиде, — он нерусский…» — «Кавказец?» — «Да». — Краснеет густо.

Есть темы, о которых трудно говорить, но и молчать бывает нельзя. Сексуальные отношения, национальный вопрос — темы, сложные сами по себе. А уж тема межэтнических сексуальных контактов тяжелее втройне. Либеральные средства массовой информации не замечают проблемы в упор, обзывая «ксенофобом» и «расистом» всякого, кто о ней заговорит. Обыватель заклеймит мою Таню прозвищем вроде «чеченской подстилки». Но сегодня таких Тань в Москве и в других российских городах уже огромное количество, а в родильных домах полно брошенных детей с нерусской внешностью, практически лишенных шанса на усыновление. Это на благополучном Западе вошло в моду усыновлять детишек с неевропейскими чертами, у нас же настроения иные. Неуправляемая миграция, нашествие южан, причем зачастую не лучших представителей своих наций, в русские города породили множество совершенно новых острых ситуаций, и юная уборщица Таня — не единичная покалеченная судьба, а образ тяжелой социальной проблемы.

Нынешним нашим девочкам, росшим уже в атмосфере размытых нравственных ценностей и «политкорректного» отрицания качественного своеобразия людей, наций, картин мира, никто не объяснил, что люди, принадлежащие к разным культурам, имеют разные представления о том, что такое хорошо и что такое плохо. И если наличие добрачного сексуального опыта у девушки в Москве сегодня считается в порядке вещей, то по представлениям кавказцев и азиатов это — позор, и девушки эти — не женщины, а проститутки, и отношение к ним соответствующее.

Никто не объяснил им также, что представители одной воюющей или воевавшей стороны (обладающей к тому же родоплеменным сознанием) на территории другой стороны остаются ей, приютившей их, врагами, и женщин противника считают своей военной добычей. «Портить девок» — обычное занятие завоевателей.

Эти девочки не знают, что нашим парням, оказавшимся в плену, отрезали детородные органы. Зато эти же органы южан становятся для русских орудием массового поражения. В среде пришельцев последнего призыва считается мужской доблестью соблазнить русскую женщину и бросить, поиздевавшись над ней и нередко отобрав жилплощадь, приведя на нее свою настоящую, этническую семью. Кавказская или азиатская женщина в их менталитете — человек второго сорта (хотя мать почитается), русская — вообще не человек. Свою моноэтническую семью южане, позволяя себе невесть что на стороне, а в особенности с «неверными», обычно не бросают и содержат при неработающих женах. Зато их девушки не завязывают интимных отношений с русскими, за такое проклянут и от общины отлучат, а то и вовсе убьют свои. Кавказцы рядом с девушками-славянками — картина, привычная для наших городов. А много ли вы видели их женщин с нашими ребятами? (Такая же ситуация, заметим в скобках, была в конце советской эпохи и с африканцами: чернокожие мужчины всегда находили себе белых женщин, зато приезжавшие к нам негритянки практически никогда не вступали в любовные отношения с нашими парнями).

В традиционном обществе женщина — хранительница устоев, главных основ жизни. И когда в массовом порядке, нравственно и социально, разлагается женское сообщество, наступает конец этносу, нации.

Мы не говорим здесь о межэтнических браках: усиливающиеся процессы глобализации мира ведут к увеличению их числа. Такие смешанные браки, по наблюдениям этнопсихологов, редко оказываются удачными именно из-за несходства культур. Мы говорим сегодня о межэтническом сексе в нынешних российских условиях, когда типичными становятся растление женщин титульной национальности пришельцами, массовое рождение случайных детей, обреченных на безотцовщину и — часто — на круглое сиротство, сломанные женские и детские судьбы. Какая конструктивная работа здесь возможна? Понятно ведь, что запретить тут ничего нельзя. Однако секс-терроризм, менее наглядный, чем физические взрывы и убийства, по своим разрушительным последствиям страшнее их.

Соблазняют и бросают женщин мужчины разной национальной и этнической принадлежности. Но этнически принятой и одобряемой моделью массового поведения это стало только у нас и только сегодня. А потому не уставайте говорить своим сёстрам, дочерям и внучкам, глупым нашим Таням, Машам и Дашам: будьте осторожны! Будьте осторожны, девочки! Ваш прекрасный принц в один непрекрасный момент может обернуться к вам звериной рожей! Человек, выросший в родоплеменных традициях, видит в вас предмет для удовлетворения животного вожделения и средство уничтожения врага — вас, меня, нашего народа, генофонда нации. Пожалейте хотя бы собственные юность, чистоту и будущее, не отдавайте их на откуп всяческой швали, русской и нерусской.

…А Таня, с которой я начала рассказ, превратилась в ярую ненавистницу кавказцев, не желающую трезво смотреть на вещи и понимать свою вину в случившемся с нею. Своё дитя она не оставила в роддоме, но относится к нему двойственно: в нежном личике Вари явственно проступают южные черты. Так появляются матери, ненавидящие собственных детей, и воспроизводится национальная рознь. А вы чего хотели?

Шведки и Ассанж: русский человек о рандеву

Медиаженщина — друг человека

Когда-то, согласно незабвенной Ноне Мордюковой в «Бриллиантовой руке», у нас другом человека был управдом, ныне же им стал образ женщины в медиа.

Листаю страницы прессы. Где тут рабочие вакансии?.. А, вот. «Работа: приглашаем на работу журналиста (секретаря редакции, редактора, помощницу главного редактора, далее везде). Требования: девушка 20–25 лет, миловидность, искушённость, коммуникабельность, некапризность, возможность работать по ночам, портфель личных свяей с известными людьми». В одном флаконе. Понятно — должностные инструкции не нужны, всё прозрачно и так.… Хорошо бы передохнуть вечером в пятницу, взять тайм-аут. Досуг, где ты? А, вот он: «Ночной досуг для настоящих мужчин», «Эротический массаж, исполняем все прихоти и самые буйные фантазии сильного пола», «Стриптиз-шоу, подружки на час», «Тотальное соблазнение женщин — гарантия 250 %!» Интересно, как они производят замеры. Но мне-то нужен досуг для дам. И он есть: «Досуг для дам: московские жиголо», «Мужчина на час, ночь». Да что же это такое? Я искала, где и как отдохнуть, а не жиголо… Любопытно: по ключевым словам для дам, кроме интим-услуг, поисковик выдаёт: «Домашняя кухня» — да провались ты, домашней готовки мне по горло хватает в будни, я ищу досуг, — и ещё «Шоппинг»: это они думают, что хождение по магазинам — лучшее развлечение для женщин.

Ложусь на диван, открываю журналы. В женских изданиях увлекательные темы: «Как соблазнить шефа за 24 часа», «1001 способ развести мужика на женитьбу». В мужских журналах рецепты: «Любая девушка — твоя!», но при этом почему-то нет чего-нибудь вроде «1001 способа охмурить шефиню для замужества». В женских: «Гороскоп твоего мерзавца», в мужских — «Как обращаться со стервой». Хорошо же они друг к другу относятся, прямо зависть берёт. Видимо, чего-то я в жизни главного не поняла. Читаем дальше женские издания, просвещаемся: «Роковые ошибки». «Роковые», оказывается, совершают лишь дамы по отношению к джентльменам, благородные доны таковых не совершают, подумайте! «365 идей для романтического ужина» — это чтоб каждый вечер домой тянуло, к вам, а не куда попало. Но если каждая — ну, хоть каждая пятая, — будет 365 дней в году устраивать романтические ужины, когда же они станут работать? Пустые, однако, хлопоты, он всё равно не устоит, если каждая пятая… да с потрошками…

И дальше замечательный материал на тему «Кофе ему в постель». Ну это он обойдётся. Диван побоку, опять смотрю Сеть.

Та-а-ак, «Найти мужа в интернете». Заметьте, не жену, это советы голУбкам, не голубкАм. «Женщина на миллион долларов» — инструкции по отлову лохов. Почему-то нет образа «мужчины на миллион». То ли не бывает в природе, то ли всех разобрали. Собственно, подразумевается, что мужчина и так хорош — как безусловная ценность, которую нельзя посчитать. Он, козлёнок, нас посчитал, а себя посчитать забыл.

Далее виртуальный лабиринт выводит меня на захватывающий топик «Роковая женщина»: кто такая и как ею становятся. Оказывается, это проще простого — манипулировать мужчинами, тоже мне бином Ньютона. Этому учила меня ещё моя бабушка: глазками стреляем «в угол — на нос — на предмет», потом берём кило африканской страсти, добавляем по вкусу ревности, щепотку нежности, толчёной томности — на кончике ножа, всё хорошенько перемешиваем, формуем, запекаем в духовке при температуре мужского накаливания до появления признаков изнеможения предмета, не передержать, коржи выкладываем на блюдо, пропитываем сгущенной неприступностью, сверху украшаем кусочком консервированного райского яблочка под названием «Не виноватая я, он сам пришёл» — и-и-и… любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь, господин назначил меня любимой женой. А не будут брать — отключим газ.

Смотрю параллельную тему для мужчин «Мачо», это про то, как грамотно манипулировать женщинами. Собственно, ингредиенты примерно те же, что изложены выше, только под мужским настоявшимся соусом. Перебродившим до степени полной невменяемости.

Нет, скука смертная. И тут позвонил телефон. Кто говорит? Слон? Вздрагиваю, реклама по телеящику идёт бесконечная — секс по телефону. На экране зазывающе скалится женщина-вамп вокзального разлива. А есть ли секс по телефону для женщин? Почему не знаю?

Ну-с, журналы — на помойку, вырубаю компьютер, отключаю телефон, щёлкаю пультом, переключают ТВ-каналы. По одному идёт программа по превращению Золушек в принцесс — назовём её, к примеру, «Чего тебе надобно, старче?», по другому — «Давай сбегаем туда по-быстрому».

Всегда единственный сценарий первой программы: взять 1 (одну) умученную мужем, ребёнком, работою женщину, расспросить 1 (одного) мужа на тему «чего тебе надобно, старче, чтоб ты оказал вашескую милость и остался в семье», поговорить с умученною ласково, чтоб она чуток встрепенулась, а потом — о-о-о, потом! Одеть её в утягивающее сексапильное бельё и модное платье из дорогого магазина (сексапил, сексапил чтоб был невзирая ни на какие обстоятельства, идёшь ли на работу, иди с декольте до пупа, и на рынок — там это актуально до чрезвычайности, чтобы вослед тебе зубом цыкали, это главная и единственная заповедь), сделать умученной жизнью красивую причёску и макияж и выводить лошадь на манеж… ой, показывать её утомлённому умученностью супруги мужу. Чтоб ахнул и любовь восстала из пепла. Как выглядит само это божество с ярлыком «Мужчина. Руками не трогать», совершенно неважно, он может быть туп, крив, неопрятен и груб, зато он, не читая Руссо, точно знает, что «тело женщины природою создано специально для наслаждения мужчины». Вот и давай, услаждай меня, женское тело. Тело мужчины по определению ему самому нужно, оно, выражаясь высоким штилем, онтологично, а тело женщины ей самой без надобности, его употребляет мужчина, а с женщины хватит одной души. А душа-то есть?! Вопрос, конечно, интересный. В предлагаемых обстоятельствах. Когда-то мы это проходили…

В программе «Давай сбегаем туда по-быстрому» выдают замуж и женят. Чтоб довести ещё не умученных до нужной кондиции. Некоторым людям бывает очень плохо, когда другим хорошо. 1 (одному) дону предлагают себя 3 (три) донны. Советы дают свахи — ведущая, психолог, астролог. А доны Педро кочевряжатся, причмокивают, смотрят придирчиво стать претенденток, зубы какие, волосы, подойдёт ли в любовницы иль в жёны намылилась. Обычно выбирают 1 (одну) из 3 (трёх), иногда все 3 (три) идут в 1 (одном) флаконе.

Через раз сценарий меняется: 1 (одна) донна выбирает из 3 (трёх) донов. Чаще всего донна обеспечена материально каким-то предыдущим папиком, который подарил ей бизнес, а теперь она ищет или следующего папика, или мужчинку для души с телом, а лучше и то и другое вместе. Доны в этих ситуациях вполне откровенны: таким потребна обычно жилплощадь и приятная внешность квартирной хозяйки. Рынок, что ж вы хотите. Забарбизированные женщины — всем Барби Барби, мачистые мужчины — всем мачо мачо.

Западные феминистки борются со стереотипом «настоящего человека» как образом «взрослого, белого, гетеросексуального мужчины, принадлежащего к среднему классу». Ну, белых в российской программе большинство (бывают тут русские, армяне, израильтяне, корейцы, татары, но, кажется, ни разу не было таджиков или узбеков), о гомо и речи не идёт, среднего класса у нас по определению нет. Зато у нас «настоящим человеком» является мужчина: белый (или побелее) — гетеросексуальный — из мелких бизнесменов и офисного планктона — солидный (sic!). «Солидность» может определяться относительной молодостью или, чаще, пожилым возрастом, главное — чтоб денежки водились. Заумный учёный сказал бы, что при этом тут происходит эксноминация. То есть не называются имена прямо — что нужен мужчина в возрасте, с денежками и пр., а женщина должна быть юна и не слишком походить на человека, — но этот образ выдаётся за всеобщий образец, за единственную норму. Однако так сказал бы заумный, а мы-то простецы и не знаем слов любви. Но что-то маячит с пониманием сути.

Мужчина в медиа выступает как безусловная моральная ценность. Её править и украшать не надо и нельзя, она уже есть, и она безусловна, категорична, на неё надо равняться. Чего изволите, мужчины? Что есть в печи, всё на стол мечи, женщина. И мечут. Потому что мужчина — он как Бог-Отец, повелитель, и нет высшего призвания, чем ему угодить. Кукла Барби ведь существует не сама по себе, она кем-то сделана и сама по себе неинтересна. Она существует для того, чтоб в неё играли. Так и тут: мужчина своим взглядом и намерением как бы оплодотворяет Барби своей мужской силой — без неё трактор не заводится, а он сел верхом и поехал. Прокати нас, Петруша, на тракторе. И Золушка-замарашка становится принцессой. И в обеих телепрограммах женщины выступают также в роли фей — бабок-повитух: учат несмышлёных юных девиц, какой женщина должна быть для лучшего её употребления мужчиной.

Собственно, это и есть порнография и промысел на проституции: реклама образа правильного мужчины как жиголо и правильной женщины как проститутки. На Западе эксплуатации сих милых привычек противостоит другой тренд, феминистский, в России же его нет как тренда. Зато есть «как ты ко мне, так и я к тебе». Мужчины, покупающие людей как товар, сами включаются в цепь «товар — деньги — товар». Юные девы, не прочитав Пушкина и Достоевского, потребляют женскую медиапродукцию, создаваемую маскулинными ручками, и принимают объектное к себе отношение как единственно возможное. Потому женщина-вещь, предназначенная для проажи (уточняются только условия сделки), на необъятных просторах Родины взрастает, барбизуется, поощряется и остаётся единственным кодом «настоящей женщины». Которой, конечно, не достичь статуса «настоящего человека», но которая, при соответствующей дрессировке, способна стать «человеку» «другом».

Сексизм — это звучит

Сексизм — это не то, что вы подумали. Это не увлечённость сексом в ущерб общественно полезному труду на просторах необъятной родины. Сексизм — это дискриминация по признаку пола. И неважно какого.

Это когда «все бабы — стервы» и «все мужики — дураки», когда качества и свойства поведения того или иного гражданина принижаются, недооцениваются, оцениваются оскорбительно для человеческого достоинства и стереотипизируются исключительно из-за его половой принадлежности. И юмор здесь — отличный показатель состояния массового сознания.

Испанские ученые выяснили, что любовь к сексистским шуткам маркирует склонность к сексуальному насилию. Не то чтобы сегодня он танцует джаз, а завтра родину продаст, не то чтобы утром похихикал — вечером поманьячил, но корреляция определённо просматривается. Наш сегодняшний юмор — сплошь сексистский, и даже по этому факту, не зная и результатов социологических исследований населения России, можно сказать, что у нас страна абсолютно сексистская. Но сексистская на свой, как водится, специфический манер. У нас особенная стать.

Для советского общества вплоть до самых поздних стадий его развития был характерен, по выражению И. Кона, бесполый сексизм. Причем как в науке — психологии, социологии, так и, разумеется, в массовом сознании. В некотором смысле это было похоже на пуританскую мораль, но только в некотором.

Равенство полов, конечно, было провозглашено. Но, с одной стороны, оно понималось как одинаковость, причем такая замечательная, что на тяжёлых физических и малооплачиваемых работах всё больше оказывались женщины, а на высоких, пристойно оплачиваемых должностях — мужчины. С другой же стороны, всякое упоминание о различии полов, различии их мироощущения, ценностных ориентаций, телесности и прочего выглядело просто непристойностью. Гендер (социальный пол) понимался как неприличный «низ», и его следовало из жизни исключить.

Подозреваю, что и состояние общественных туалетов, претендующее на статус вечности, и постоянная нехватка гигиенических принадлежностей, как и хронические проблемы с одеждой, родом не просто из бедности, но именно отсюда. Потому что разруха не в клозетах, а в головах. Правильное тело, как молчаливо предполагалось, — это отсутствующее тело. Мне говорили когда-то: что ты так драишь туалет? Туалет — самое грязное место в доме, зачем его очень-то мыть и дезинфицировать? И как анекдот рассказывали знакомым о порядках в моем доме. Ухохатывались, держась за животики.

И половая жизнь в умах многих моих сограждан до сих пор грязна по определению, а кто о ней говорит — тот сам грязен и развратен, фу ему: если говорит женщина — то «слаба на передок», если говорит мужчина — «сексуально озабочен», а это так же неприлично, как быть сексуально удовлетворённым. То есть желания вообще надо истреблять, как фашистов гранатой. Такое сообщество недостижимых для простых смертных высот стерильной нравственности убеждено в том, что проктологи, сексологи и гинекологи — самые развратные люди на свете.

Но это родимые пятна советского бесполого сексизма. Какое тысячелетье на дворе?.. А вот какое: нынче у нас на дворе СЕКСИЗМ ИНСТРУМЕНТАЛЬНЫЙ, а это посильней «Фауста» Гёте. Сегодня мои современники — что помоложе упомянутого чуть выше сообщества — одержимы страстью найти, выучить назубок и употребить в дело такие рычажки и кнопочки, струны и клавиши, нажав на которые можно использовать человека наверняка и как угодно, будь он хоть одного пола, хоть другого. Тут вам не самодеятельность, тут ремесло, это так же однозначно, как мыть сапоги в Индийском океане. И сколько таких статей, книжек, телепрограмм и сайтов — это ж уму непостижимо. Как в Бразилии — диких обезьян.

А делается это просто. Берутся самые распространенные в массовом сознании клише, далеко ходить не надо, все под рукой — и ваши не пляшут. То есть пляшут, но уже под вашу дудку.

Советы психологов тренирующимся в мачизме не слишком сложны, потому что и недоделанный мачо всегда пользуется спросом: если мачо сегодня не выбросили, заверните что есть, у меня без сдачи. Собственно, совет один, все остальные — производные: думать надо меньше, а соображать больше.

А вот идеология для дам. К примеру, дама-психолог заявляет, что «мужчина таков, каким его делает женщина». То есть мужчина — пластилин, глина, из которой женщина-богиня лепит что хочет: я тебя слепила из того, что было, ну, а то, что было, — то и полюбила. Иными словами, на повестке дня вопрос: имеет ли мужчина свободу воли? И вообще же вопрос стоит упрямо и ребром — только с ним как будто управишься, а он опять стоит как вкопанный: человек ли мужчина? Видимо, продвинутый ответ на этот вопрос будет отрицательным.

В то же самое время утверждается, что «мужчина — всегда охотник, и ему процесс интересней, чем результат». То есть вроде он и не глина, и не пластилин, и результат ему пофигу. Но это только «вроде». Процесс под контролем и неизбежно закончится результатом. Умная, по мнению нынешних психологов, женщина умело изобразит из себя дичь, будет бить аккуратно, но сильно, ковать железо не отходя от кассы, талантливо сыграет руссо мадамо — облико морале, и-и-и… как говорил один мой знакомый охотник, ныне женатый: он слишком мало знал. Про настоящих охотников — то есть охотниц.

Да-с. Чуден сексизм при ясной погоде. Редкая птица переиграет нынешних, подкованных на все каблуки дам. Потому что больше всего на свете они любят статных мужчин, пирог с яблоками и имя Роланд. И пусть канает он в свое счастье, а то рога поотшибают и пасть порвут редиске. А гранаты у них завсегда нужной системы.

Что надеть?

Медитации на тему всероссийского дресс-кода

Лёгким движением руки языка о. В. Чаплина, председателя Синодального отдела по взаимодействию Церкви и общества Московского Патриархата, члена Общественной Палаты РФ, брюки превращаются… превращаются брюкироссиянки превращаются в женщин сугубо нетяжёлого поведения, жаждущих пришествия насильника, а тема женской одежды перестаёт быть гламурной и томной. Восхищаюсь умным Шендеровичем, сказавшим как-то: «Сколько ж у нас любителей обсуждать фасон смирительной рубашки!» И примкнувшим к нему Анатолем Франсом, заметившим: «Только мужчины, которые не интересуются женщинами, интересуются женской одеждой». Потому что, как сказал какой-то третий умник, «он носит власяницу, но всегда недоволен её покроем». И это понятно. Ему в Простоквашино лучше, у него же нет вечерних платьев. А что, собственно, произошло в наших палестинах?

О. Всеволод выразил недовольство тем, как одеваются россиянки. Потому что одеваются они соблазнительно. Эдак-то любой, будь хоть монах, хоть кто, впадёт в искушение, и придётся ему, как отцу Сергию в толстовской повести, заниматься членовредительством — или пасть. А виновата — кто? Естественно, женщина, Евино отродье. Оно испокон веку таково, достаточно не забывать хоть ДТП в Эдеме. Но, как на грех, вспоминается мультик из серии «Бивис и Батхэд: сексуальное домогательство»: эти герои утверждали, что одноклассница их сексуально домогается. Несколько раз в день. Потому что у них на неё «стоит» (срамное слово, но из песни не выкинешь):

http://my. mail. ru/video/mail/wint1973/1025/163. html» http://my. mail. ru/video/mail/wint1973/1025/163. html

Спору нет, не все россиянки обладают изысканным вкусом. Меж тем хорошо лишь то, что уместно в данном месте и в данное время — несмотря на твой любимый размерчик. Если у кого и возбуждают греховные мысли открытые пупки и ляжки, а также мокрые голые подмышки, утыкающиеся тебе в нос в трамвае, то меня лично они сильно раздражают, как и развязное поведение, как и громкий хохот в публичных местах. Но вкус воспитывается. Мы же не ходим в бикини на работу, а в театр — в домашнем халате. Значит, не так уж мы и безнадёжны. Вот о. Всеволод и взялся за наше воспитание.

На днях прошёл показ мод «Православный дресс-код». Платьица а-ля пейзанки, кружева, шали, лён — всё объёмное, мешковатое, дабы не соблазнять малых сих — мужеска полу, слаб Адам на эти дела. Правда, мне не очень понятны некоторые мелочи. Вот бежишь ты, положим, на вечернюю службу после работы, вся такая благочестивая, в кружевах. Но это значит, что в этих кружевах ты весь день должна отработать. Правильно ли поймут тебя в офисе, где дресс-код, мягко говоря, мало похож на православный? А на стройке, если ты, к примеру, крановщица? И как себе представляет о. Всеволод проезд в таком туалете в переполненном метро в час пик? Продемонстрированные на показе шали исчезнут с твоих плеч безвозвратно уже в первые две минуты после ввинчивания в толпу, и грустно поникнут кружева, если они ещё останутся в наличии. Или этот дресс-код предназначен только для VIP’ов, элегантно подъезжающих к церкви на длинном лимузине цвета бедра испуганной нимфы? Тогда как же быть остальным — без кода-то? В церковь без него пускать будут или нет? И обязателен ли он для атеисток? То есть — гарантирует ли о. Всеволод безопасность россиянок вне зависимости от степени их воцерковлённости, которые станут носить такие фасоны? Если да, то чем именно? Где будет обретаться тот пояс верности, который не позволит никакому насильнику и намерение дурное поиметь? Вот так, чтоб железно, чтоб потенциальный насильник, глядя на тебя, думал исключительно о блистательных решениях производственных проблем, которые он не медля предложит шефу, как только доберётся до работы? Или о семейной идиллии со своей супругой и детками, если он вечером возвращается домой?

И вот ещё вопрос. Что порекомендует церковноначалие в отношении запахов? Военнослужащим пользоваться одеколонами не запрещено, это я специально выясняла у приятеля. Разрешит ли о. Всеволод российским женщинам, а также духовным лицам употребление духов и дезодорантов? Несколько лет прожила в одном финском городе, куда на гастроли каждый год приезжал хор Новоспасского монастыря, и всегда — аншлаг. Но русская билетёрша встречала слушателей в каком-то ватнике с перекособоченной юбкой, и с мытьём у неё как-то отношения не сложились. Кстати, и духовные лица, видимо, очень нечасто стирают подрясники и рясы. Мне-то раньше казалось, что история, рассказанная С. Нилусом о валаамском монахе, отошла в прошлое: он повествовал о том, как встретил его монах в келье, и повеяло на него восхитительным ароматом немытого тела… Не мыться в наши времена — это, конечно, настоящий подвиг, кто не верит, пусть испробует на себе. А только пусть бы там, в келье, и подвизались таким образом, а как на люди выходят — так непременно помыться хоть разок, может, Бог и простит такое нарушение обета, дело-то житейское.

Не очень ясно также, как быть с некоторыми библейскими рекомендациями. Вот во Второзаконии говорится: «Не надевай одежды, сделанной из разных веществ, из шерсти и льна вместе» (Вт. 22:11). Мнится мне, что с нынешними смешанными тканями это исполнять затруднительно. И в Песне Песней восхищаются благоуханием одежды женщины (Пес. П. 4:11). Моды преходящи, в одни времена одно считается пристойным и непристойным, в другие — другое, и разве «душа не больше ли пищи, и тело — одежды?» (Мф. 6:25).

Скромность, конечно, украшает. Однако ваша, о. Всеволод, методика воспитания скромности вызывает некоторые сомнения. Не случилось бы сетовать, как Коту Матроскину: «Говорил я Шарику «Купи себе валенки! ” А он пошёл и кеды купил! Они, говорит, красивше!»

Всё на продажу

Виталий Манский снял фильм «Девственность».

Три провинциальные девушки едут завоёвывать Москву. Фабульно в самом начале это может показаться похожим на сюжетный ход знаменитого фильма «Москва слезам не верит». Но сходство это только кажущееся. Фильм Манского — о том, что ныне в России всё на продажу, вопрос в цене — в евро или в долларах.

Действие начинается с тоскливых панорам российских городков, глядя на которые понимаешь отчётливо: работы тут нет, в лучшем случае, если есть, зарплата 2–3 тыс. рублей, парни, как в стародавние времена, ходят тут стенка на стенку, до смерти, в домах-сараюшках или квартирах, больше похожих на трущобы, обитают рано состарившиеся женщины, которые жили по прежним меркам правильно — учились, работали, — а жизнь так и не состоялась. И новое поколение девчонок так жить не хочет — в Москву, в Москву! Это не три сестры Чехова, но они всеми силами и любыми средствами рвутся в столицу. До сих пор существует в их головах миф о Москве как городе-саде, городе-рае, где золото, а ныне доллары прямо под ногами валяются, а вместе с этими долларами — и счастье тут же, как бонус. Надо только взять эти деньги, цель оправдывает средства.

Виталий Манский снял эпизоды разных кастингов, где молодым людям задавался вопрос: что бы эксклюзивного ты мог сделать за большие деньги? Оказывается, юная поросль готова: продать своих родителей, испражняться в тапочки соседу по комнате, целоваться, не будучи гомосексуалами, с любым представителем того же пола, вступить в сексуальные отношения с кем угодно и, наконец, продать свою девственность. Как говорится в закадровом тексте (автор — Дмитрий Быков, читает Александр Цекало), «мы вступаем в эру торговли девственностью. Это ведь самое главное — найти товар, который почти не нужен продавцу и резко повышает самоуважение покупателя. Проще только продать душу дьяволу, но души, как доказала наука, нет. Однако это вовсе не означает, что покупатель ушел с рынка. Покупатель — он здесь! Он рядом! Просто он интересуется другим ассортиментом… Откуда мы знаем, чего попросил бы у дьявола Фауст, если бы он родился и прожил всю жизнь где-нибудь в Караганде? Раньше за душу предлагали серьёзную цену: всемогущество, всезнание, вечную молодость, в крайнем случае взаимную страсть. Про деньги покупатель даже не заикался: то, что ему предлагали, было дороже любой валюты. В наше время рынок стал гораздо демократичней. Во-первых, упростился товар… Во-вторых, запросы тоже стали другими: всезнания уже даром не надо, от вечной молодости одни проблемы. На рынке это называется девальвацией».

Одна из героинь, создающая себя по образу и подобию куклы Барби — «все чтоб розовое — дом, одежда, машина, и много-много денег» — с мажорным личиком выслушивает перед отъездом наставления тётки: чтоб от вредных привычек держалась подальше, была хорошей девочкой. Бедная тётка! Она не подозревает, что пить и курить — младенческие забавы по сравнению с тем, чем будет заниматься ее девочка… Карина Барби при этом произносит пафосные речи: я всего достигну, я человек цели, через всё перешагну, но буду богатой и известной. Мадонна постарела, а Бритни Спирс уже не девушка, пора им на покой — я иду! Свою физическую девственность она считает сокровищем, которое повышает ее цену, но, тем не менее, готова продать ее за… — тут перебираются цифры — за пять миллионов долларов.

Другая героиня, Катя, предлагала себя в Интернете за 5 тыс. долларов, но никто не откликнулся, тогда она сделала это за 3 тысячи. Третья героиня, Кристина, попав в вожделенную для нее программу «Дом-2» и считая ее «хорошей школой жизни», поддерживаемая по телефону мамой в своих устремлениях, через пару дней оказывается за воротами — ей не повезло… Но факт остается фактом: за энное количество долларов-евро, как говорит одна из девушек, она может, ну, например, лишить себя девственности бутылкой кока-колы. При этом, как сказал на встрече со зрителями Виталий Манский (повидавший много процедур отбора кандидатов на то и на сё), кастинг в любой крупной компании мало отличается от кастинга в программе «Дом-2».

Идеология успеха любой ценой — только не продешеви! — насаждаемая ныне в России, на фоне нищеты и прозябания, хронического чувства фрустрации и безвыходности толкает девчонок на дно, которое они считают вершиной. И вот Карина Барби работает в стриптиз-баре, ходит в крупные кинотеатры и приглашает на этот фильм своих приятелей, а когда начинаются эпизоды с ее танцами вокруг шеста, сама выскакивает на сцену перед экраном, пытаясь демонстрировать стриптиз вживую. Она счастлива. Правда, этого не скажешь об администрации кинотеатров — Карине уже не продают билеты, — но зато у девицы появился бой-френд, которого она называет Кеном.

Представляется, что девственность в названии фильма — это не только и, возможно, не столько физическая ткань, сколько ментальная, нравственная. Эти девушки, репрезентирующие огромную часть поколения Next, не думают, не рефлексируют, они просто попадают в этот поток, в этот, как сказал один известный писатель, «карман мира», где высокое, социально значимое и требующее труда презирается, а низкое объявлено высоким и достойным. И этот «карман» кажется им всем миром.

Скандал — это любое нарушение общепринятых норм. Скандален князь Мышкин в «Идиоте», живущий согласно христианским заповедям в нехристианском мире. Скандал используется авангардом в искусстве — для выявления абсурдности каких-то устаревших или просто не нравящихся автору норм. Но когда скандал становится нормой, как в нынешнем шоу-бизнесе, он превращал бы окружающее, отдельное локальное пространство, просто в коммунальную кухню, если бы не одно «но»: как говорится в анекдоте, это уже не просто шоу-бизнес, это наша Родина, сынок, мы здесь живём. Это не отдельные глупые развратные девочки, а социальное явление. Мозги, мыслью не изуродованные, душа, выглядящая как пустое место, девственны незатронутостью интеллектом, сердцем, элементарными нормами морали.

Фильм «Девственность» вышел в ограниченном прокате, но — единственный среди нехудожественных лент — попал в топ-десятку сентября — мая 2008 года по количеству просмотров в России. С документальным кино это случилось впервые за много лет… А тем временем, по словам Виталия Манского, телеканал ТНТ собирался подавать на него в суд за моральный ущерб проекту «Дом-2».

Как женщина женщине

«Сегодня сходила в баню, — пишет одна юная особа в своём блоге. — Какое наслаждение! Парилка, потом — в холодную воду бассейна, массаж, маски — и уже как новенькая: усталости словно не бывало, а тело, и без того упругое, как наливное яблочко, гладкое, стройное, напитывается небывалой энергией, вот так бы горы и свернула. И для здоровья полезно, и самочувствие отличное, и для моих заказчиков, сплошь VIP’ов, не девушка, а картинка. И только одно испортило настроение: копошились вокруг какие-то старухи за сорок, с обвисшими грудями, жирными складками на животах — зрелище отвратительное. И ещё мазали друг друга кремами, натирались средствами от целлюлита, как будто это им, старухам-уродинам, может чем-то помочь». Ей, двадцатипятилетней, женщины «за сорок» уже кажутся никчемными старухами.

Бабушка моя, большая любительница чтения — эта привычка осталась у неё ещё после гимназии, — нередко забывалась за книжкой, а я, совсем девчонка, глядя на неё, невольно думала: зачем она столько читает? ведь она старая, ей это уже не пригодится… Я никогда никому этого не высказывала, но теперь мне нестерпимо стыдно за те свои мысли. А блогерше не стыдно. Ей — отлично, вот только в молодую головку не приходят простые мысли. Тебя от старух-уродин отделяет лет пятнадцать всего, и новая поросль, уже наступающая тебе на пятки, будет так же видеть тебя совсем скоро: ей уже ничто не поможет, скажут они, а туда же, массажи, кремы, фу, какая гадость эта ваша гнилушка, бабушка-старушка…

Мою маму-красавицу, пользовавшуюся большим вниманием поклонников, впервые назвали «пожилой женщиной» в сорок три — видимо, такие же, как вы. И это было пережито ею тяжело. Но до настоящей, не по вашим меркам старости она не дожила: скончалась в пятьдесят один год, от врождённого порока сердца.

Да, в Европе ХХ и ХХI века привилегиями пользуется юность. Однако так было не везде и не всегда. На Дальнем Востоке старость порой и сегодня ещё почитается гораздо в большей степени, чем на Западе, а в неиндустриальных обществах пожилые женщины вообще обладали совсем иным, высшим статусом. Социологи пишут: «Общества различаются по тому, насколько уважительно они относятся к старости. Во многих аграрных обществах, включая императорский Китай, пожилые люди пользовались особым почётом и уважением. У жителей Северной Бирмы долгая жизнь почиталась за привилегию, дарованную тем, кто вёл праведную жизнь в предыдущей инкарнации. Люди выказывали уважение к пожилым тем, что старались не наступать на их тень. Молодые женщины искусственно „старили“ свою внешность, поскольку почёт и привилегии были связаны с возрастом».

А когда, собственно, начинается старость? Из дневника священника, прадеда моей подруги: «Невеста была уже немолода, ей шёл двадцать пятый год…» Из записок шестнадцатилетнего Пушкина: «В комнату вошёл старик лет 30» (это был Карамзин). У Тынянова читаем: «Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было тридцать четыре года — возраст угасания». Современные же учёные полагают, что возраст начала старения присутствует уже в оплодотворённой клетке.

Но в обыденном сознании правит бал ювенильность: она наделяется всеми мыслимыми достоинствами только за то, что ювенильность. А женщинам в возрасте общественное мнение склонно приписывать набор негативных черт: они и некрасивы, и склочны, и неумны.

Одна девушка приревновала ко мне молодого и пылкого мужчину. Она искренне недоумевала, как такиемогут быть ему интереснее её, двадцатилетней. Он был умён, он ответил, что, конечно, такиеженщины гораздо интереснее юных — если они развивались, а не глядели всю жизнь в зеркало, любуясь собой.

Вы, г-жа блогерша, думаете, что ваше молодое тело — это ваша заслуга? Вы ошибаетесь. Гордиться можно тем, что заработано трудом, т. е. самой. А молодость даётся нам даром и потому — не заслуга, как и старость — не порок. Просто меняется мода. Судя по скульптуркам «первобытных Венер», идеалом красоты тогда считались именно те особенности женского тела, не стеснённого ни корсетом, ни бюстгальтером, много рожавшего, а значит, не слишком юного, что вас так покоробили в бане. У античной Венеры или Афродиты бёдра совсем не из набора 90–60—90. Рубенсовские женщины вам, конечно, тоже претят, куда им до вас с их животами со складками и огромными грудями — ну точно пожилые, старичьё, зачем их только в художественных галереях держат. У Пушкинской Натали оказываются чрезмерно покатые плечи, но ей не приходило в голову подкладывать в эти места под платье искусственные «плечики» — а вот же, «чистейшей прелести чистейший образец». В начале ХХ века у высших и средних классов в моду вошла чахоточная бледность, именовавшаяся «интересной бледностью», а также безгрудость — вряд ли вы согласились бы выглядеть красавицей этого времени. Официальные образы полнотелых работниц в красных косынках и тяжелобёдрых фрау 1930– х — 1940– х вам, разумеется, тоже не по нраву. Образ подростка Твигги 1960– х покажется вам вовсе не женственным. Выходит, вы признаёте только свои и подобные им формы — образ модели на нынешнем подиуме, именуемый модельерами «вешалками», которые лет через двадцать, а тем более через сто будут считаться уродливыми у ваших дочерей, внучек и правнучек.

Ну, скажете вы, это когда будет, а сейчас красавица — я. Увы, огорчу вас и тут. В клубе, на светской тусовке, именно вашей ровеснице, разоткровенничавшись, двадцатипяти-двадцативосьмилетние джентльмены поведали о том, что двадцать пять для женщины — это уже старость. Состоятельным джентльменам интереснее пятнадцати— семнадцатилетние. Ну, восемнадцатилетние, но это уже крайняк. Девушка была шокирована и плачет до сих пор, а ей уже за тридцать.

Молодость — быстротекущая пора. Как же вы собираетесь жить дальше — в тридцать, в сорок, в пятьдесят и — страшно вымолвить — в шестьдесят и семьдесят? Станете всеми средствами возвращать утраченные с возрастом, но модные в период вашей молодости формы? Обречёте себя на инъекции ботокса, беспрестанные пластические операции, чтобы и в семьдесят выглядеть как девочка? Или будете перекраивать себя по каждой новой моде? Посмотрите тогда на тех наших актрис, которые панически бояться стареть: лица — как маски, глаза из-за утянутой кожи — как щёлки.

Как-то впереди меня шла девочка: на шпильках, девчоночья причёска-хвост, мини-юбка — она привлекала всеобщее внимание. Я обогнала её и обернулась: неподвижная маска вместо лица, а главное — глаза выдавали её с головой. Ей было лет семьдесят, и стало за неё страшно неловко: смешная старуха изображает юную прелестницу, но думает при том, что прелестница и есть. Нет, недаром же высказывались об этом киники. Перефразируя (у них речь шла о мальчиках), скажу: женщина! взрослея, перестань изображать девочку.

Мой любимый митрополит Антоний (Сурожский) говорил: «да: я — это моё тело, равно как и моя душа. И человека можно рассматривать только в целостности. Поэтому когда мы смотрим на тело, мы смотрим на него с благоговением. Мы видим его со всем страданием и всей радостью, всей тайной жизни, какая была в этом человеке. Тело можно бы назвать видимым образом невидимого».

Вы гордитесь своей тугой попкой и грудью торчком? Добрый совет: найдите что-то менее скоропортящееся. Это я вам как женщина женщине говорю.

Неженское дело

Ещё отец уверял меня, девочку: у женщин, говорил он, от природы руки предназначены для пришивания пуговиц. А когда уже я показывала своему пятилетнему сыну, как следует делать уборку квартиры, он заявил, что женщины от природы лучше приспособлены для мытья туалетов и полов. Когда я, еще девчонкой, училась водить машину, говорили: ты что, это занятие не для дамы. И когда брат обучал меня приёмам самообороны, очень мне пригодившимся в дальнейшей жизни, окружающие причитали: не женское это дело… То есть такое вот «женское дело», а такое — «неженское». Глазами многих мужчин, начиная с детства.

«Неженское дело» — так говорят почему-то чаще всего о занятиях серьёзных, солидных, считающихся «историческими»: власть, царствования, войны, политика. «Неженским делом» до сих пор в России, несмотря на практическое опровержение таковых убеждений, молчаливо или вслух считаются занятия наукой, управлением и, конечно, силовыми видами спорта — вообще занятиями, требующими воли и профессионализма. Странно, во-первых, что «неисторическими», не важными, «тыловыми» считаются занятия, без которых «линия фронтов» вообще была бы невозможна, во-вторых — что практика, оказывается, не критерий истины…

Говорят, агрессивность — один из базовых инстинктов человека наряду с пищевым и половым. Долгое время считали, что мужчины по природе своей агрессивнее женщин, более склонны к насилию, потому что, мол, тестостерона в мужском организме больше, тут уж ничего не поделаешь, природа распорядилась. А раз природа — так терпите, женщины, и агрессивничайте, мужчины, ведь чем вы агрессивней, чем больше страху наводите, тем вы более мужчины.

Совсем недавно выяснилось, что это не так. Тестостерон тестостероном, но всё зависит в первую очередь от социокультурной установки. Если в обществе существует культ силы, человек действительно становится агрессивным во зло. Если же в социуме доминируют установки на понимание и диалог, уважение и милосердие, то и тестостерон как-то не очень мешает, и направляется эта тестостероновая энергия — или, как говорят на другом языке, пассионарность — на благие цели. Зато насилие наносит такие раны, что на залечивание их, бывает, не хватает и жизни.

Недавно попала мне в руки книжка Сергея Рыкова, посвящённая Наталье Рагозиной — знаменитой спортсменке, чемпионке по кикбоксингу и боксу. И сколько уже я успела услышать отзывов типа: не знаю, не видел, не читал, но скажу — неженское это дело, бокс. А меж тем Наталья Рагозина — красавица, обаятельна и женственна. Тип Амазонки. И не оспорить!

А ведь когда-то и актёрская профессия, включая балет, считалась неприличным для «порядочной женщины» делом — и что б мы были без Анны Павловой и Майи Плисецкой? И лётчица была непредставима — а моя тётка воевала в знаменитой эскадрилье «ночных ведьм» и была этим счастлива. И кинооператором работать, в особенности когда вся съёмочная техника была неимоверно тяжёлой, казалось для дамы невозможным — а чудесная моя няня, когда меня ещё и в помине не было, перед войной гоняла на мотоцикле во ВГИК и пошла на войну фронтовым оператором, отдав маленького сына в детский дом; нашла она его уже после Победы.

И даже сегодня женщина за рулём автомобиля вызывает у многих мужчин неприятие — тем не менее статистика, вещь объективная, свидетельствует: женщины существенно реже мужчин становятся причиной дорожно-транспортных происшествий.

Когда-то в школе мы учили нынче немодного Николая Островского: «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Хорошие мысли, как и рукописи, не горят. Потому неслучайно, хотя и странно, перекликается с Островским некий замечательный французский философ: «Жизнь — это работа, которую нужно делать стоя». Женщина, сестра моя! Просто встань и ходи