Алма-Ата неформальная (за фасадом азиатского коммунизма) Баянов Арсен

В Алма-Ате, по рассказам старших товарищей, на «Броде» всегда обитали жрицы любви. Правда, все это было настолько законспирировано, что доступ к вожделенной вагине осуществлялся только после тщательной проверки претендентов. Понятно, ведь все под статьей ходили. Особенно боялись тюрьмы сутенеры. «Дырочный» бизнес в суровые времена большевизма не очень котировался среди уголовной братвы, могли ведь за это и «петушнуть», в смысле изнасиловать. Мне хорошо запомнилось, как дворовые «старики» рассказывали нам, сопливым школярам, как на «Броде» можно вычислить проститутку. Мы потом ходили гурьбой вокруг знаменитого фонтанчика, который находился перед старым, снесенным уже зданием ТЮЗа, и пытались разглядеть приклеенные к подошвам женских туфелек бумажки с ценами на ту или иную телку – до тех пор, пока нас оттуда не погнали с позором. Но все это были, так сказать, единичные проявления. Уже позже появились вполне организованные бригады проституток, работавших в гостиницах и ресторанах города под прикрытием бандерш и сутенеров.

Мата Хари

С одной из таких бандерш, или «мамок», по кличке Мата Хари я был знаком. Одно время мне пришлось играть в алма-атинских ресторанах в различных музыкальных бэндах… Интересы «лабухов» и Мата Хари никогда не пересекались, хотя суть работы была одна – «накосить» как можно больше «капусты». Она четко отладила работу, исправно платила крышующим ментам, администраторам в гостиницах, которые как раз были основным местом их работы, криминальным буграм и своим прикормленным врачам – венерологам и гинекологам. «Мамка» железной рукой правила беспокойными подопечными, а кто ее не слушался, бывал, говорят, бит нещадно. Клиентами шлюх Мата Хари были в основном люди свои, проверенные – каталы, воры, маклеры, спекулянты, фарцовщики, торгаши, но работали они и с командировочными, типа заезжих целинников, комбайнеров, чабанов, бастыков провинциального масштаба и т. д.

В Алма-Ате в семидесятых ходила легенда об очень экзотической игре под названием «Королева девятки», которую якобы придумала Мата Хари. Суть ее заключалась в том, что в центр круга из девяти голых девиц становился клиент, который должен был хотя бы по разу пройти их всех, то есть совершить половой акт, ни разу не закончив своего дела. И если ему это удавалось, то каждая платила ему, допустим, по сто рублей; если нет, то, наоборот, он должен был заплатить каждой участнице по стольнику. Та девушка, которая заставляла потерпеть клиента фиаско, и избиралась «Королевой девятки». Как говорится, без комментариев. Кстати, цены на секс-услуги варьировались от 25 до 100 рублей. Потом они стали расти и уже в конце восьмидесятых были больше «стольника». Затем появились путаны – валютные проститутки, которые работали только за доллары, открылась «улица Саина», а в газетах стали в открытую печатать объявления девочек по вызову. А Мата Хари куда-то пропала…

Первопроходец – «горизонт»

Впервые очень близко, если не считать шлюх Мата Хари, с этим пороком я столкнулся в 1978 году, когда вместе с бригадой советских артистов попал в Турцию, где мы выступали на концертных площадках Измира. Тогда-то я воочию увидел язвы капитализма… Мало того, что практически в любом ночном баре можно было встретить симпатичных молодых девиц, продающих свое тело, которых можно было ощупывать как лошадей перед продажей, причем бесплатно, но и в городе существовал целый район, отданный под бордель. Однажды мы, напоив нашего кагэбэшника, который был приставлен следить за «руссо туристо облико морале», тайком пробрались туда с горячим желанием как раз нарушить эту мораль – и обалдели от увиденного. В нашем распоряжении оказался целый микрорайон, по размерам напоминавший небольшой алма-атинский, первые этажи домов которого были заполнены полуголыми девицами на любой вкус. Тут были молодые и старые, тощие и жирные, черные и желтые, красивые и уродливые! Особенно поразил тот факт, что с некоторыми рядом находились мужья – наверное, для того, чтобы подставить плечо в трудный момент. Блеск и нищета человеческих страстей, выставленных на продажу! Многие, как-то походя, жуя кебаб, запивая кока-колой и, в прямом смысле слова, не отходя от кассы, продавали натруженные тела. И вообще, если не считать некоторых моментов, все это было обставлено так, словно там реализовывали не интимные услуги, а какие-то гайки. Романтика отсутствовала. Между тем я даже предположить не мог, что и у нас со временем может возникнуть нечто подобное…

В СССР была статья, по которой можно было упечь за решетку того, кто занимался проституцией. Во времена Горбачева уже нашим Президиумом Верховного Совета статья была отменена, и было установлено от 13 июля 1987 года, что занятие проституцией влечет за собой лишь наложение административного взыскания в виде штрафа в размере 100 рублей. Примерно в то же время стал выходить молодежный еженедельник «Горизонт», который начал публиковать то, что другим изданиям публиковать воспрещалось. И однажды мне пришлось писать на эту тему, которая тогда была настоящей сенсацией. Для того чтобы материал был насыщен фактами, я связался с УВД города, где, как оказалось, существовал отдел милиции нравов в лице одного старшего лейтенанта милиции по имени Андрей (фамилию запамятовал) и где на учет было поставлено на весь полуторамиллионный город… аж целых 12 проституток! Помню, как мы с ним совершали рейды по гостиницам и ресторанам, вылавливали нахальных шлюх, а потом я их интервьюировал. Проститутки любили использовать номера таких гостиниц – «Жетысу» («Старый Казахстан»), собственно «Казахстан», «Алма-Ата», «Туркестан» и «Турист». Но особенно излюбленным местом была гостиница на Медео – тут вам и горы, и каток, и место отдаленное, одним словом, три в одном. Самым интересным в тех рейдах было то, что среди пойманных девиц оказались две мои знакомые, которые слезно умоляли не писать о них в газете. Я сдержал обещание.

Публикация в «Горизонте» о городских проститутках под названием «Преступившие грань» вызвала целый переполох в Алма-Атинском горкоме комсомола, и нас с первым главным редактором Вячеславом Столяровым (его потом все же сняли, но не только за мою статью) вызывал «на ковер» секретарь по идеологии, который утверждал, что наши комсомолки не могут быть проститутками. Я горячился, что комсомолок среди них не было, а была одна коммунистка… Потом в газету стали звонить разъяренные читатели и читательницы, в основном пожилого возраста, которые были возмущены публикацией и требовали наказать корреспондента, то бишь вашего покорного слугу, как будто это я продавал себя в гостиницах и вообще организовывал все эти притоны. Затем в редакцию позвонила сама Мата Хари и выразила признательность за то, что я не указал ее клички. Потом пошли звонки от некоторых шлюх с различными просьбами, а в обмен они предлагали бесплатный секс. Через какое-то время, когда весь этот ажиотаж пошел на спад, некоторые знакомые и малознакомые мужики настойчиво пытались узнать адреса и телефоны проституток, якобы для того, чтобы напрямую сказать им о том, что они выступают за легализацию этой древнейшей профессии. Зато ГУВД города Алма-Аты наградило меня советскими часами «Полет». Кино, да и только.

Опасный «дырочный» бизнес

Сегодня уже в Алматы «на гастроли» слетаются тысячи «ночных бабочек» из других республик СНГ (в Бишкеке за ночь с проституткой нужно заплатить долларов 15, а в Ташкенте – 5), а также супершлюхи из Москвы, которые «работают» только с нуворишами и коррумпированными чиновниками и стоят уже от 500 «зеленых» и выше. Все поставлено, можно сказать, на промышленные рельсы. Мало того, некоторые турфирмы организуют даже секс-туры для богатеньких западных папиков, ищущих острых ощущений. И если вспомнить ту горизонтовскую статью, в которой нам удалось классифицировать «ночных бабочек» по трем категориям: 1. Работающие с иностранцами, так называемые путаны. 2. Проститутки, работающие с любым, кто заплатит. 3. Спившиеся или подсевшие на наркоту, которые давали любому за стакан портвейна, – то сегодня подобная классификация кажется практически невозможной. А сколько их теперь в Алматы, подсчитать, наверное, тоже невозможно. «Ночные бабочки» размножились настолько, что их можно встретить в совершенно разных местах: на улицах и в подворотнях, в кафе и шашлычных, дорогих ресторанах и ночных клубах, придорожных мотелях и престижных гостиницах, на съемных и в своих квартирах, банях и саунах. Их можно заказать по телефону, найти объявление об этом в любой газете, причем цены варьируются, гибкая система скидок. Секс на любой вкус: вагинальный, оральный и за отдельную плату – анальный (раньше я таких слов даже не знал). Причем процентов 80 забирают сутенеры и «мамки». Сколько и куда идет дальше, неизвестно. Можно только догадываться. Без сильных покровителей порок не достиг бы таких масштабов.

Вот самые известные места дислокаций уличных проституток. Причем это не просто стихийные рынки по продаже «живого товара». Тут все организовано: когда холодно, многие греются в машинах, налажена система общепита, есть своя охрана, своя Мата Хари, и менты, наверное, тоже свои, раз они там годами торчат. Все как положено. Итак, самая известная точка – это уже набившая оскомину улица Саина. Затем – проспект Сейфуллина. Была точка немых проституток, или косивших под них, возле гостиницы «Казахстан» на пересечении улиц Курмангазы и проспекта Достык. Район возле гостиницы «Жетысу» и ЦУМа, там одно время терлись даже цыганки. Особую популярность стремительно завоевывает «пятак» по проспекту Ауэзова ниже улицы Комсомольской. Многие девушки здесь из города Ташкента. Понятно, что на любом вокзале города с этим тоже проблем нет. Цены договорные – от 500 тенге за оральные ласки прямо в машине до 100 долларов за пару часов в сауне, многие из которых, как мне говорили знающие люди, оборудованы видеокамерами.

Когда я писал об охране, это не значит, что все девушки защищены от тягот блядской жизни. Чем это чревато, читатели хорошо знают. Ну ладно, получить бланш под глаз – это одно, но когда вместо одного клиента их оказывается десять – это другое. Но и это, наверное, можно как-то пережить. А вот давайте вспомним известный случай, который назывался «Делом о людоедах». (Автор благодарит пресс-службу ГУВД г. Алматы за предоставленные материалы.) Это история о том, как в конце девяностых в некоторых районах, прилегающих к проспекту Сейфуллина, стали находить в мусорных контейнерах, канализационных колодцах, водоемах и т. д. женские расчлененные трупы. Город был объят ужасом. Все это продолжалось в течение нескольких лет. Причем было установлено, что убивают только проституток. Тогда те самые точки, где концентрировались «ночные бабочки», практически опустели. Среди проституток ходили слухи об алматинском Джеке Потрошителе. И это оказалось правдой, только действительность превзошла все ожидания. Полиция после кропотливой и тяжелой работы раскрыла банду людоедов, которые как раз убивали проституток, расчленяли трупы, а потом делали из них шашлыки, пельмени, пирожки и вообще разные вкусности. По признанию одного из главарей, проститутки были нелюди, мусор, от которого нужно было избавляться. Другой говорил, что он просто хотел есть, третий – что мстил женщинам за то, что те всегда смеялись над его мужской несостоятельностью, к тому же он считал, что тот, кто ест человеческое мясо, становится умнее. Кстати, некоторые из каннибалов трудились в Республиканском психиатрическом диспансере – возможно, это дало им выход на психотропные вещества, которые они использовали с целью одурманивания жертв. А однажды людоеды устроили для своей родни, а также соседей пикник, где подавались шашлыки из человечины…

Бюро знакомств

Интересно, что помимо женской, у нас появилась и мужская проституция, а также всевозможные гей-клубы, клубы трансвеститов и еще черт знает что. Однажды мы решили женить нашего застенчивого друга по имени Бек. Всем он был хорош – и статен, и умен, и деньги водились, но вот как только дело доходило до девушек, так он терялся и замыкался в себе. Заняться его судьбой поручили мне. (Проклинаю тот день, когда это произошло!) Просматривая газеты бесплатных объявлений, я наткнулся на рекламу одного бюро знакомств. Именно это цепануло: везде были клубы знакомств, а тут – бюро. Когда мы с Беком туда попали, то увидели название этой службы – «Двухстороннее движение», почему-то с логотипом группы «ЭЙ СИ ДИ СИ». Этот символ и это название значило нечто определенное и конкретное, но что, я не мог вспомнить, и это меня несколько насторожило. Но когда мы увидели двух гостеприимных девушек, вернее, молодых женщин, хозяек этого бюро, то все сомнения пропали. В них было столько стиля, обаяния, шарма, что я не мог понять – на фиг им вся эта байда? А когда они стали показывать альбом с претендентками на знакомство, то Бек начал упираться – мол, ему понравилась одна из этих хозяек. Кстати, их звали Дана и Марианна. Я его понял с полуслова и предложил выпить коньяку с кофе. Отказа не последовало.

Через некоторое время я уже увидел, что Марианна (если короче – Мэри) сидела у него на коленях, и они о чем-то то ли шептались, то ли целовались в засос. Но я как-то неловко чувствовал себя в этом офисе и был зажат. А потом действительно случился облом: кто-то неожиданно открыл дверь и прошел прямо в комнату, где все только начиналось. Когда же я увидел вошедшую, то у меня сразу сделался столбняк. Девушка была точь-в-точь вылитая актриса, которая играла главную роль в фильме про Никиту. И фигура была что надо: тугая задница, грудь стоймя! Что было даже как-то неестественно. Она так и представилась: «Никита…» Про Дану я тут же забыл, и если честно, то даже забыл про то, что моей задачей было женить друга Бека, а не кадрить девиц налево и направо. Дана почувствовала, что мне понравилась Никита, и, как бывает в таких случаях, стала обламывать всем кайф. Включила свет, стала заводить всякие разговоры и так далее… Словом, так клево начавшийся вечер был безнадежно испорчен. Зато Бек был доволен – он так приторчал от своей Мэри, что ни в какую не хотел покидать бюро. И все же, когда мы уходили, Никита незаметно сунула в мою потную ладонь бумажку с телефоном. И это меня окрылило…

Ночью я обрывал телефон, но дозвониться до Никиты никак не мог. Номер мобильного она не написала. Зато Бек звонил каждые полчаса и просил совета: «Сразу ли ему делать предложение Мэри или подождать несколько дней?» Я не знал, что ему ответить, мысли мои были заняты Никитой. Только через дней пять по оставленному Никитой номеру мне ответил грубый мужской голос, который категорически заявил, что никакой Никиты здесь нет, а зато есть Никита, с ударением на втором слоге. Я был оскорблен! Ну и фиг с тобой, не хочешь встречаться, и не надо. Но сердце мое уже было разбито… А потом я уехал из города по делам, еще через некоторое время мобильный отключили за неуплату, и только через пару месяцев мне опять позвонил Бек. Бедняга так радовался, так радовался… благодарил за то, что я нашел это бюро «Двухстороннее движение», и пригласил на своего рода помолвку, которая должна состояться у них с Мэри. И тут я возьми и брякни: «А Никита там будет?» «Будет, – ответил Бек. – Она, кстати, очень тобой интересовалась». После этих слов у меня в душе все перевернулось – а я-то думал, что сумел все забыть.

И вот наступил тот долгожданный момент. Квартира у Бека была еще та, строили для работников ЦК: потолки высокие, коридоры – как футбольное поле, даже камин имелся, правда, не работавший, было где разгуляться. Мы сидели в большом зале за праздничным столом, в том числе счастливый Бек с Мэри, Никита, их подруги и наши знакомые. Я смотрел на этих по-настоящему красивых женщин и все не мог отделаться от мысли, что все они какие-то чересчур искусственные. Хотя сегодня возможности косметических услуг безграничны, удивляться, наверное, не стоит. Потом сделали перерыв, и мне наконец-то удалось остаться с Никитой наедине. И тут я поразился ее эрудиции и прямо-таки мужскому уму… Что и говорить, Никита была бесподобна: фигура, лицо – все в ней было идеальное… ее тело было гибким и мускулистым и в то же время таким податливым. Я подумал: вот что значит, когда женщина ходит во всякие там фитнесс-клубы. И мы целовались до одури, до исступления, а потом последовали ее оральные ласки… Я был на вершине блаженства! Такого мне не делала ни одна чувиха. Но когда я попытался снять с нее юбку, то обнаружил там… пенис! Вначале я испугался. Затем до меня наконец-то дошел смысл названия бюро – «Двухстороннее движение», и этот странный лого группы «ЭЙ СИ ДИ СИ», и почему все они казались такими искусственными. Я все понял. Твою мать, провели как пацана! А потом мне стало жаль, что Никита не женщина. Между тем она… он смотрел на меня, ожидая реакции, но я ничего ему не сказал, а просто вышел из комнаты…

Прежде чем я буду рассказывать о моих не очень приятных отношениях с этой самой грозной спецслужбой СССР, необходимо небольшое вступление. Все началось после декабрьского восстания 1986 года и смены руководства Казахстана. Пришел Колбин, и тогда было решено создавать молодежные СМИ для непосредственного влияния на молодые горячие головы. Так и появился на свет еженедельник «Горизонт» (это было в конце 1987 года) как орган Алма-Атинского горкома ЛКСМ Казахстана и совета ректоров вузов Алма-Аты. У меня до сих пор лежит журналистское удостоверение, подписанное главным редактором Вячеславом Столяровым от 23 сентября. А перед Новым годом был напечатан пилотный номер. Периодически газета стала выходить с января 1988 года.

Глоток воздуха

Наверное, те, кто придумал еженедельник, предполагали, что он будет одним из инструментов партийного влияния на общественность города, особенно молодую ее часть. Но получилось совсем наоборот. «Горизонт» стал первой ласточкой свободной прессы, невиданной еще в нашей азиатской коммунистической орде. Вокруг газеты стали сплачиваться те, кто как раз и повел борьбу против местного большевизма. Еженедельник также повлиял на развитие средств массовой информации. Ведь именно «Горизонт» первым ввел всевозможные фишки, которые давно и с успехом применялись буржуазной прессой для привлечения новых читателей и увеличения тиража – оригинальная верстка, большие, сами за себя говорящие фотографии, броские заголовки, реклама и тому подобное. Газета первой отдала целую полосу формата «А3» под рубрику «Ритм» – о современной поп-музыке, а потом вообще напечатала постер «Битлз» по поводу их юбилея. Номер раскупили в течение первой половины дня с момента поступления в киоски «Союзпечать». Потом «Горизонт» предложил проводить песенный фестиваль, посвященный только местным азиатским талантам. Эту идею со временем успешно приватизировал господин Иргалиев, главный идеолог «Голоса Азии». Именно наша газета стала впервые практиковать жанр криминального репортажа. Причем мы получали информацию не только из рук оперативников, но и от законспирированных агентов. «Горизонт» первым стал печатать материалы об организованных преступных группировках, о наркоманах, о проституции, о взятках в вузах, о преступности среди военных, о войне в Афганистане и т. д., и т. п.

Нужно сказать, что материалы о военных были самыми непроходимыми сквозь сито цензуры. А цензор сидел прямо в типографии, и, прежде чем материалы шли в набор, необходимо было их «залитовать», то есть подписать у него. Случалось так, что из номера снимали целые полосы! Какие же нервы нужно было иметь, чтобы не набить цензору морду. Тогда же родилась злая шутка о том, как из поговорки «весь сыр-бор» бдительный цензор убрал слово «бор», и получилась абракадабра, точно отражавшая суть положения в обществе прессы на тот момент. Сегодня когда вспоминаешь это, то все кажется вполне невинным. А ведь была самая настоящая борьба за конституционное право свободно писать и доносить до читателя правду.

Все эти новые формы и придумки для замшелого болота нашей прессы были необычными и даже шокирующими, зато для читателя – как глоток свежего воздуха. Газету читали взахлеб, передавая номера, как в свое время большевистскую «Искру», из рук в руки. Буквально в течение нескольких месяцев 1988 года «Горизонт» стал самым популярным еженедельником Алма-Аты, потеснив работавшие по старинке газеты. Со временем только «Караван», который начал издаваться позднее, смог сравниться по популярности с «Горизонтом». За нашей газетой в киоске «Союзпечать» выстраивалась очередь, как за хлебом во время войны. Это здорово волновало, наполняло гордостью наши неиспорченные юные сердца и подстегивало «рыть землю» еще упорнее.

Главный редактор «Горизонта» Вячеслав Столяров приехал в Алма-Ату из Москвы. Опыт у него был огромный. Работал он здесь в разных изданиях. Неудивительно, что именно коммуниста Столярова со временем назначили главным. Годы были смутные – перестройка, недавние декабрьские события на Новой площади, зарождение капитализма. Кандидатура казалась подходящей. В новой газете Столяров имел непререкаемый авторитет. Журналист опытный, он учил, как надо собирать материал для статьи, как его потом выстроить, как придумать заголовок, даже переписывал наши корявые статьи. Еженедельник, можно сказать, стал его домом, потому что с утра до вечера он пропадал в редакции, забыв про жену и детей. Его настоящей семьей был редакционный коллектив – такая гремучая смесь опытных журналистов и неизвестных молодых перьев, никогда не сотрудничавших с коммунистическими изданиями типа «Казахстанской правды» или «Огней Ала-Тау». Они не тяготились большевистским прошлым, потому что не имели его, не боялись воевать с цензурой, все еще рвавшей большинство газетных статей на куски, творили ради самого процесса творчества, делали честные материалы, искали и находили новые темы.

Вот имена некоторых журналистов, работавших в еженедельнике в самые «золотые годы»: Инна Потахина, Филипп Пистопуло, Хасан Хусаинов, Сергей Шилов, Ольга Лившиц, Алена Островская, Ольга Ивашинникова, Владимир Зенкис, Виктор Верк, Вадим Борейко, Галина Галкина, Карлыгаш Еженова, Игорь Хоботов, Андрей Лунин, Алексей Гостев, Талгат Тасыбаев и другие. После снятия с поста главного редактора Вячеслава Столярова вторым главным стал Алтынбек Сарсенбаев. Я же, прежде чем попасть в «Горизонт», работал со Столяровым в журнале «Арай-Заря». (Кстати, тогда там трудился ответ. секретарем и Алтынбек Сарсенбаев.) С Вячеславом меня познакомил Аскар Алимжанов из «Ленсмены», куда я изредка носил всякие писульки о музыкальной жизни города. Столярову понравился мой материал под названием «Человек из ресторана», после чего я был принят без всяких испытательных сроков на должность корреспондента журнала.

ЦК и «Взгляд» не помогли

Со временем запретных тем и неприкасаемых личностей для газеты практически не осталось. Министры, ректоры вузов, милицейское начальство, крупные хозяйственники, безголосые артисты, партаппаратчики… о ком только не было критических статей. Словом, для многих газета была как кость в горле. А вот наезды, пусть и робкие, на партийную номенклатуру – это уже была та черта, за которую переходить никому не позволялось. Однажды, когда был опубликован фоторепортаж из роддома, где в деталях был показан момент рождения человека, грянул скандал. Он и стал поводом, повлекшим снятие Вячеслава Столярова. Его обвинили чуть ли не в пропаганде порнографии. Конечно, дело было не в материале. Просто нужно было убрать неуправляемого и строптивого журналиста. Говорили, что сам Колбин был недоволен нашей газетой, которая пошла «не тем путем». Понятно, что дело еще было во всяких подковерных движениях. Например, когда пришел Сарсенбаев, говорили, что он – родственник жены очень высокопоставленного чиновника и что якобы таким образом ему выстраивают карьеру. После «Горизонта» Алтынбек Сарсенбаев действительно пошел на повышение министром информации Казахстана, а потом послом в России. Но, повторюсь, все это были только слухи.

Первая попытка избавиться от Столярова потерпела провал. Вячеслав ведь тоже был тертым калачом и, когда запахло жареным, лег в больницу. А может, действительно у него был приступ гипертонии. Во всяком случае, пока он лежал там дней десять, все, казалось, успокоилось. Но как только Столяров выписался, горком партии совместно с комсомольцами срочно созвали открытое партсобрание, на котором он был снят. Где-то в архивах наверняка хранится стенография того собрания. Вот бы посмотреть на нее. Наверное, бумага все же смогла сохранить хотя бы тень страстей, кипевших в тот вечер. Прекрасно его помню: холодно и промозгло, а главное, будто в душу наплевали большевики. Мы так и не смогли отвоевать Славу, хотя спорили до хрипоты. Да и что мы могли сделать, кучка молодых, против этого катка, который проехал по нам, даже не заметив этого… А на следующий день Столяров вновь попадает в больницу.

Тем временем, несмотря на принятое партсобранием постановление, вся редакция решила бороться за правое дело до конца. И мы, наивные, первым делом написали коллективное письмо в ЦК Компартии Казахстана, которое бросили в специально установленный ящик «для писем и предложений» на здании ЦК на Новой площади. Письмо было подписано известными и уважаемыми людьми в городе. Фамилий не помню, но это были громкие имена. Правда, не все подписывались. Пожившие уже на свете люди помнили о коварстве коммунистов. Наверное, многих это останавливало. Звонили даже в Москву на телевидение в программу «Взгляд». Но все уже было бесполезно. Москва не вмешивалась в дела провинции. А на наше письмо в ЦК ответа мы не дождались. Через некоторое время Вячеслав выписался из больницы и сдал дела Алтынбеку, который повел себя очень осторожно. В газетную политику особенно не влезал. И правильно делал. Зачем было ломать отлаженный механизм. Да и конкуренцию Столярову как редактору среди журналистов Алма-Аты в то время едва ли кто мог составить. И казалось, что от смены руководства ничего не изменилось. Но это была уже другая газета. А Вячеслав через некоторое время переехал в Москву. Достойной работы в Алма-Ате для него не нашлось. Я потом разговаривал с ним по телефону. Он работал в «Труде». Был доволен. Но со временем, к сожалению, связь с ним прервалась.

Конспиративная кличка – Музыкант

Когда говорят об оперативной информации, то сведущие люди понимают, что речь идет о данных, собранных тайными агентами, внедренными в те или иные структуры. Их еще называют «кротами», или сексотами (секретными агентами), или осведомителями, а иногда «крысами». Считается, что лучшего прикрытия для легального сбора информации, чем журналист, нет. Ведь в этом как раз суть данной профессии. Даже жанр такой есть – «журналистское расследование». Во всяком случае, во времена СССР дипломаты, торговые работники, а также журналисты были наиболее излюбленным прикрытием секретных агентов КГБ, и не только за рубежом, но и на родине. У меня был некоторый опыт общения с КГБ, а потом и с КНБ. Однажды в одном еженедельнике, который всегда любил писать о фактах и аргументах, я уже делал попытки поделиться с читателями своими воспоминаниями об этом. Вышла там тогда первая часть записок, но потом сменился главный редактор, а когда я понес продолжение новому шефу, то, бегло пробежав материал, новый начальник тут же отбросил его от себя, словно держал в руках ядовитую змею. А потом категорически заявил, что печать «это» не будет. «То ли испугался, то ли сам работает «сексотом», – подумал я и уволился из газеты.

А между тем это была своего рода попытка восстановить некоторые события, случившиеся со мной во время работы в еженедельнике «Горизонт». Тогда мне одному из первых удалось взять интервью у корреспондента очень солидного китайского издания «Гуаминь Жибао», издававшегося в Поднебесной миллионными тиражами. Господин Джу (по-моему, его звали именно так) приехал в Алма-Ату освещать первый конкурс красоты, организованный нашими шустрыми комсомольцами. Это сегодня у нас свободно работают представители и корреспонденты таких изданий, как «Уолл Стрит Джорнал», «Нью-Йорк Таймс», «Си-Эн-Эн», «Би-Би-Си» и так далее. А в то время, когда от иностранцев все бегали, как черт от ладана, так как за общение с ними можно было загреметь на пару лет в тюрьму, подобная публикация была целым событием для газеты.

С этого интервью все и началось. Мне «на хвост», выражаясь их специфическим языком, и «сел» тогда майор КГБ по имени Бахыт (имя изменено, сами понимаете, почему). Дело происходило в приемной у главного редактора «Горизонта» Алтынбека Сарсенбаева. Бахыт, вытащив красную книжечку, представился мне по полной программе. А я-то грешным делом думал, что он – очередной графоман. Майор сказал, что у него есть для меня конкретное предложение. Мы вышли в темный гулкий коридор, где он сделал мне комплимент, что, мол, давно следит за моими публикациями. И что вообще у них в «конторе» с удовольствием читают «Горизонт» – мол, свежая струя в затхлой казахстанской журналистике. И что мне уже пора стать их осведомителем, «крысой» значит. Возможно реакция, в виде кислой физиономии, которая последовала с моей стороны, была вполне ожидаемой, и мне была предложена для подслащения пилюля в виде гэбэшной крыши или своего рода карт-бланша на мои последующие действия.

Расшифрую все вышесказанное. Сегодня мы хорошо осведомлены о некоторых методах в работе подобных организаций и знаем, что для сбора информации они позволят своим агентам спокойно нарушать закон, прикрывая их в случае чего. Бахыт предлагал свободный доступ в ночной бар для иностранцев, находившийся в гостинице «Отрар», который был закрытым для простых советских граждан. А также прикрытие в случае моего занятия фарцовкой, то есть, если говорить языком сегодняшним, мелким бизнесом, за который в советские времена могли посадить. Ясно, что многие известные в те годы алма-атинские фарцовщики были осведомителями разных спецслужб. Ты покупаешь у него джинсы, а он не только зарабатывает на тебе, но еще и закладывает со всеми потрохами. Взамен майору нужна была информация обо всех политизированных авторах газеты «Горизонт», а также, чтобы я продолжал поддерживать отношения с китайским журналистом, который оставил мне свои координаты.

Хорошо запомнился момент, когда, взяв в руки визитку этого иностранца, рассматривая ее, и чуть ли не принюхиваясь к мелованной бумаге, как в «Бриллиантовой руке», у Бахыта вспыхнули недобрым огнем глаза, и он произнес следующую примечательную фразу: «Разведчик, точно разведчик!» Там у них в КГБ, наверное, нечем было больше заняться. Вот потому СССР и развалился. Потом он предложил следующую схему встреч. После условного звонка, допустим, в среду в пять часов, я должен был выйти из редакции уже на следующий день, то есть в четверг, и сесть в его машину – горбатый «Запорожец», – которая будет ждать на углу улиц Кирова и Калинина ровно в шесть часов вечера. И там мне необходимо было передать написанный от руки отчет о «проделанной работе». Но особенно рассмешила меня агентурная кличка Музыкант, которую придумал для меня этот майор. Фантазии у него (или у них) явно не хватало. Я раньше действительно играл в разных командах и прошел путь от фолк-роковой группы до банды, игравшей авангардный пост-панк и психоделический ориентальный рок.

Когда Бахыт понял, что и это предложение меня нисколько не вдохновило, последовали угрозы – как бы чего не вышло. Он также перечислил все мои «подвиги» в Советской Армии, рассказал о паре «отсидок» на гауптвахте. Действительно, пара драк у меня случилась – один раз я подрался со старослужащим, еще в начале службы, а второй, будучи уже «дедушкой», послал зеленого сержанта, пытавшегося меня учить службе, куда подальше. Это меня впечатлило – оказывается, досье на мою персону у них в «конторе» имелось.

Тоже люди

Вообще, еще до этого случая мне уже приходилось сталкиваться с действиями КГБ. Первый раз меня не выпустили в США в 1976 году. Так и не объяснив причины – может, и правильно сделали, я бы точно поменял наш коммунистический «рай» на их капиталистический «ад». Ссадили прямо с теплохода, который вот-вот должен был отчалить вначале в Марсель во Францию, потом, зайдя на Канары, на некоторое время курсом через Атлантику прямо на Новый Орлеан в Америку. А потом уже вплотную познакомился с работой их сотрудника в 1978 году, когда в составе ВИА «Дос-Мукасан» мне удалось вырваться за «железный занавес» на гастроли в Турцию. Если помните, в те времена даже Прибалтика, которая тогда входила в состав СССР, считалась для нас (азиатов) настоящим Западом. А Турция, член НАТО, была вообще чуть ли не как Америка. Когда я рассказывал друзьям перед поездкой, что еду туда, то они смотрели на меня либо как на космонавта, либо как на живой труп.

В Измире нас почему-то поселили в доме, который находился в районе с не очень хорошей репутацией. Типа района улицы Саина в нынешнем Алматы. Окна нашей квартиры смотрели прямо в окна своего рода балетного зала стриптизерш-филиппинок, живших в доме напротив. Довольно часто в послеобеденное время они устраивали свои откровенные топлесс-репетиции. В переулке слонялись сутенеры, предлагая свой «товар»: от развратных старушек пенсионного возраста до не созревших худосочных нимфеток. Там же можно было свободно купить дозу кокаина или любого наркотика на выбор. А по ночам часто были слышны крики разборок, а иногда и выстрелов. Все это для нас было в новинку. Никто даже и предположить не мог, что буквально лет через пятнадцать подобное будет происходить на улицах наших городов.

Гэбэшник, приставленный к нашей группе, толстый неопрятный мужик с маленькими глазками на вечно лоснящемся лице, сразу предупредил, чтобы мы соблюдали дисциплину, как в армии – после двенадцати из дому носу не показывать. Концерты, которые проходили на территории выставки Казахстана на измирской ярмарке, заканчивались примерно часов в одиннадцать вечера, а значит, около полуночи мы уже были дома. Ночной город, полный неизведанных соблазнов, призывно зазывал нас огнями баров, ночных кафе, стриптиз-клубов, громкой музыкой и прочими капиталистическими фишками. В воздухе был разлит запах пряностей и запретных наслаждений. Где-то вдалеке тяжело дышало Средиземное море. А мы маялись из-за этого чудака на букву «эм» в четырехкомнатной квартире, наблюдая из окон этой тюрьмы за всем беспрецедентным (по советским меркам) развратом, в который так мечтали окунуться с головой.

Со временем, однако, было подмечено, что этот толстый кагэбэшник очень любил пропустить рюмку, другую, третью и так далее до бесконечности, хорошей водки. А именно с ней, родимой, в Турции как раз был напряг. Продавалась анисовая, местная, но разве могла она сравниться с настоящей, чистой, как слеза, русской сорокаградусной?! Нам же удалось добраться практически до неиссякаемых запасов качественной «огненной воды». Завхоз нашей выставки, в чьем ведении была водка «Столичная», оказался ярым фанатом ансамбля, чем мы не преминули воспользоваться. Я не знаю, о чем там написал этот гэбист в отчете, который он должен был сдать начальству, но каждый вечер после концерта мы умудрялись вливать в его бездонную глотку пару, а может, и больше литров водки, после чего могли ходить куда угодно, делать что угодно, так как он тут же засыпал мертвецким сном, и весь ночной Измир был в нашем распоряжении…

Вербовка

Наверное, этот опыт общения с агентом КГБ выработал во мне некоторый иммунитет против подобного рода людей, именно это меня спасло. К тому же весь ужас складывавшейся ситуации заключался в том, что оба моих деда, и по матери, и по отцу, были в свое время репрессированы как раз НКВД и ЧК. Наверняка в КГБ это знали. Завербовать внука людей, которые считались в свое время врагами Советов, было поистине иезуитским планом. Но я твердо знал: если дьявол предложит выбрать, в какой руке – правой или левой, нужно отказаться от выбора. Он все равно тебя обманет.

И тогда я начал морочить голову Бахыту обещаниями стать его «кротом» в мире алма-атинской журналистки, выставляя условие за условием. Мне не хотелось заниматься мелкой фарцой, потому что я никогда этим не занимался. Я попросил его присвоить мне сразу звание полковника или хотя бы подполковника и послать меня на Запад лет так на двадцать – двадцать пять с ответственным заданием. Тогда он как-то дико на меня посмотрел – наверное, соображал, шучу я или нет, и… пропал на некоторое время. Через неделю меня охватила паника: стало казаться, что за мной установили слежку, что телефон мой прослушивается, а почта перлюстрируется. Скорее всего, это был стресс, реакция на Бахыта и его «контору». Но потом произошло событие, которое буквально потрясло меня. В одно июньское утро он неожиданно позвонил мне и предложил встретиться «на пять минут по важному делу» у гостиницы «Алма-Ата».

Через некоторое время, сгорая от любопытства, этого самого страшного моего порока, я уже входил вместе с Бахытом в однокомнатный номер на пятом этаже отеля. Там нас ожидал какой-то мужчина, который, как я понял, был начальником Бахыта, потому что когда я отказался подписать договор о продаже своей души и выскочил из номера, то слышал, как тот орет на беднягу. Потом, анализируя все события, я понял, что если бы попался к ним на удочку еще каких-то лет пять назад, то просто так оттуда не вышел бы. А тут у КГБ силы уже были не те, да и кадры пошли какие-то хлипкие. И еще они совершили прокол – для вербовки нужно было бы послать другого человека. Например, битломана, который сумел бы влезть ко мне в душу…

Итак, после неудачной вербовки некоторое время никто меня не доставал. Но каково было мое удивление, когда этот непонятливый майор через месяц опять нарисовался передо мной как ни в чем не бывало. Наверное, они там в своей «конторе» все просчитали. Ведь через определенное время обязательно происходит спад повышенной реакции отторжения у вербуемого, и его можно брать голыми руками. Инструкции ведь у них есть, говорят, по вербовке, и даже целый цикл лекций. Я тогда параллельно учился на филфаке КазГУ и зашивался между работой и сессией. И когда Бахыт появился, то тут же предложил решить проблему с сессией. Каюсь, тогда я дал слабину и передал ему свою зачетку, решив, что если все будет «о’кей», в смысле оценок, то буду продолжать морочить ему голову. Это у меня получалось очень даже неплохо. И он взял в руки мою зачетку с улыбкой инквизитора. Но прошло дней десять, сессия подходила к концу, а Бахыт не появлялся. С ним пропал и мой документ. А когда он наконец пришел, то с виноватым видом возвратил зачетку, объяснив, что теперь, оказывается, у них не те возможности, и теперь решить мою проблему он не может. Я был просто поражен! Вот вам и всесильный КГБ. И тогда я так достал его своими шуточками по этому поводу, что он чуть не бросился на меня с кулаками.

Через пару лет, когда я выпускал газету под названием «Панорама», он снова нарисовался на моем горизонте. Был подавленным и жалким. На дворе был разгул дикого капитализма. Черное стало белым. Бедняга жаловался на то, что денег на жизнь не хватает, что работать в таких условиях невозможно. И что не понимает, как вчерашние спекулянты, фарцовщики, валютные менялы и торгаши, которые были все сплошь «мразь и предатели социалистического Отечества», стали хозяевами страны. Ну что я ему мог сказать в ответ? Я только посоветовал пойти к какому-нибудь своему бывшему «сексоту» и устроиться к нему на работу продавцом. Возможно, он так и поступил.

Первое апреля

Я уже упоминал о том, что в спецслужбах тоже работают простые смертные. Когда КГБ плавно переоформился в КНБ, в одной из республиканских газет был опубликован мой первоапрельский репортаж о наших масонах, которые «имели своих людей во всех структурах власти страны». Высосанные из пальца гипотетические «вольные каменщики», оказались неожиданной находкой для КНБ. Через пару недель после «праздника дураков» ко мне позвонил «один предприниматель» и предложил встретиться для «очень важного разговора». Я сразу догадался, кто это звонит. Приемы остались прежними. А когда этот мужик, помахав перед моим носом своим удостоверением, кажется, тоже майора, но уже КНБ, начал на полном серьезе выпытывать у меня информацию о масонах, то я не знал, смеяться мне или возмущаться. Я так ему и сказал: «Вы же очень серьезная контора, а занимаетесь такой хренотенью. Посмотри на число, когда была выпущена газета». Честное слово, он сразу же переменился в лице, и все его понты куда-то испарились. История, как известно, повторяется дважды: первый раз – в виде трагедии, второй – в виде фарса.

Вы никогда не обращали внимания на такой странный факт: наш город вроде бы случайно, но с упорным постоянством меняет имя собственное… То это Алматы, то Алмату, а потом Верный и Алма-Ата, а теперь снова Алматы, вдобавок ко всему еще и южная столица. К тому же наш город то женского рода – Алма-Ата, то мужского – Алматы. Не правда ли, что в этой странной аберрации есть некий элемент тайны. Словно бывшая столица пытается, изменив имя, и даже пол, изменить свою судьбу. Впрочем, в том, что Алма-Ата всегда была мистическим городом, сомневаться не приходится. Хотя бы потому, что над бывшим «Дедушкой яблок» как бы нависает самое большое кладбище республики под названием Кенсай. С севера мегаполис подпирает другой громадный погост. А на Новой площади вообще находились старые сакские могилы, где веками хоронили номадов. Получается, что мы не только окружены миром мертвых, но и живем над ним, а значит, аруахи иногда вторгаются на нашу территорию и вносят некое разнообразие в суету грешной жизни. Понятно, что наш город – не Санкт-Петербург, который стоит на костях умерших, отдавших жизни на его строительстве. И все же…

Рассказ похищенного

Так уж случилось, что, работая в одном российско-казахстанском еженедельнике, именно мне почему-то приходилось заниматься разгадыванием всяких непонятных случаев, связанных с аномальными явлениями. Об этом можно рассказывать и писать очень долго и много. Часто приходили те, кто каким-то образом контактировал с НЛО и инопланетянами. Больше всего меня поразил один парень, который даже показывал свидетельства – ужасные шрамы на теле, оставшиеся после кошмаров, связанных с контактами с инопланетянами или тех, кто называл себя таковыми.

Он очень много и сильно болел и поэтому увлекался чтением, в том числе и фантастических романов, а также разных газет типа «Третий глаз», так что когда однажды под утро был разбужен странным прикосновением и увидел несколько странных фигур в углу своей комнаты, то не испугался. Они были довольно большими, высотой под потолок, со странными головами и лицами, типичными для их традиционного описания – большая лысая голова с треугольным лицом, большими глазами и отсутствием ротового отверстия. Соответственно, разговор велся телепатическим образом. Из всего этого общения Арман (пусть он будет Арманом, так как настоящего имени он просил не указывать) понял только то, что они прибыли с Юпитера и желают поддерживать с ним контакт. Наутро, когда парень проснулся, то ему показалось, что все это было просто сном. А через некоторое время Арман забыл обо всем. Но ровно через год, день в день, к нему опять пришли те же инопланетяне. Это было 22 июня.

Пришельцы теперь просто неким странным образом перенесли его на летающую тарелку, которая висела прямо над домом Армана, и начали проделывать над его телом какие-то опыты. Причем Арман даже ощущал, хотя боли не было, что в его тело, а конкретнее – в область рта, что-то вживляют. Затем, когда он проснулся, то вначале ему показалось, что это был опять сон, только очень-очень яркий, но неприятное чувство от этого сна у него осталось. А через некоторое время, когда он опять почти забыл об этом, ему пришлось обратиться к зубному врачу, так как после всего случившегося его стало беспокоить непонятное ощущение во рту.

Знакомый зубной врач после осмотра просто ахнул. Оказывается, у него во рту уже кто-то поставил странные протезы из непонятного металла. Врач был просто поражен качеством работы и просил поделиться тайной нахождения того зубного кабинета, где ему делали операцию. Арман ничего не рассказал, но попросил вырвать один из протезов. Тот вырвал протез и отдал парню, не переставая восхищаться работой неизвестного специалиста. Арман же решил показать этот странный искусственный зуб товарищу, который работал в одной лаборатории, и определить, из чего состоит этот протез, потому что зубной врач утверждал, что это не золото и не платина. Но был уже конец недели, и его друг из лаборатории перенес встречу на понедельник. А в субботу с Арманом случилось нечто очень страшное…

Он возвращался около двух часов ночи из гостей, где они играли в преферанс с приятелями. По словам Армана, он был практически трезв – выпили всего-то бутылку водки на четверых и несколько бутылок пива, причем под хорошую закуску. И когда до дома ему оставалось примерно квартала два, неожиданно он почувствовал, как за его спиной возник странный силуэт, словно нарисовался из воздуха, а потом последовал сильнейший удар по голове. Когда Арман очнулся, то оказалось, что он стоит перед открытой дверью своей квартиры, на пороге которой находится напуганная мать. Затем он опять потерял сознание. Уже много позже, в больнице, выяснилось – у него были поломаны руки и ноги. Зубы, которыми так восхищался зубной врач, тоже были удалены – очень грубо, можно сказать даже, с мясом! А потом начались его мытарства по больницам, и только через несколько лет здоровье удалось кое-как восстановить.

Из этого рассказа можно сделать один вывод: если все это проделали инопланетяне, то цели, которые они преследовали, так и остались неизвестными. Ясно, что если бы Арман не стал самостоятельно расследовать эту историю, то он, может быть, и не пострадал бы. Хотя вопросов тут возникает очень много: зачем было таким садистским образом уродовать человека? Если это были просто грабители, то для чего им нужно было вырывать изо рта зубы? Может быть, бандитов на него навел тот самый врач, который осматривал Армана? И, наконец, каким образом через пару часов после того, как его стукнули по голове и поломали руки и ноги, он добрался до своего дома? Словом, все это так и осталось для меня загадкой…

Контакты разной степени

Один из алма-атинских исследователей НЛО и всяких других подобных тайн, Павел Ерзунов, бывший президент САККУФОНА (Средне-Азиатской Коллегии Уфологических Наук), увлекся уфологией после того, как прочитал специальную брошюру для служебного пользования, которая попала ему в руки в то время, когда он проходил службу в Советской Армии. (К сожалению, Павел скоропостижно ушел из жизни.) Его поразили факты, изложенные в этой книжке, которая была рассчитана на подготовленных людей, наверное, агентов спецслужб. Случаи, описанные в ней, были действительно из ряда вон выходящие – там рассказывалось о контактах с НЛО – Неопознанными Летательными Объектами, которые происходили с военными и гражданскими лицами и которые тщательно фиксировались специальными службами на территории СССР начиная с середины сороковых годов. C тех пор Павел Николаевич начал собирать подобную информацию, а лет пятнадцать назад в Казахстане был создан САККУФОН, который и занялся поисками Неопознанных Летательных Объектов. В более позднее время при Академии наук Казахстана открыли коллегию по изучению аномальных явлений, и с того времени уфология была признана официально как наука. Ими было зафиксировано за последние десять лет более полутысячи контактов с НЛО по всему Казахстану и, конечно, в Алма-Ате.

Мы встречались с ним несколько раз. Господин Ерзунов рассказывал, что существует методика и даже специальная аппаратура, способная выявить, был ли контакт с НЛО, и что контакты делятся на разные степени. Контакты первой степени фиксируются тогда, когда НЛО, или так называемых инопланетян, можно наблюдать издалека. В такие контакты обычно вступает множество людей, иногда даже не подозревая об этом. Контакт второй степени случается тогда, когда НЛО, или инопланетянина, или остатки их деятельности, можно пощупать руками и даже попытаться определить, из какого материала тот или иной предмет состоит. Контакты третьей степени – это уже непосредственное общение с инопланетянами. Четвертая степень контакта фиксируется тогда, когда человека похищают. Пятая – когда в тело похищенного вживляется имплантант. И еще, инопланетяне могут появляться под разными обличиями. Есть и гиганты, и карлики, и некие биороботы, и те, кто умеет говорить, и те, кто общается исключительно посредством мысли, то есть телепатически. Некоторые сразу могут проявить агрессивность, и все преследуют совершенно непонятные цели.

Значит, в каждом конкретном случае контакты могут быть разными. Существует также большая вероятность того, что многие поколения инопланетян вступали в половые отношения и даже в брак с земными женщинами, и их дети спокойно проживают среди землян. Об этом (возможно) даже сказано в самой издаваемой книге на земле – Библии. Вот что написано в библейской книге «Бытие» в шестой главе: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям, и они стали рожать им…»

А вот некоторые вопросы из специальной анкеты, которая была разработана САККУФОНом для определения возможного контакта человека с НЛО. Они сами по себе интересны. Вопрос десятый из двадцати семи вопросов анкеты: «Чем объект привлек ваше внимание – взрывом, ударной волной, дымом, запахом, движением объектов, вашим обморочным состоянием, головокружением, ощущением давления тепла или холода, покалыванием кожи, зудом, болью, страхом, беспокойством, скованностью и оцепенением, шоком, отклонением стрелки наручных часов, реакцией домашних животных, отказом кино– или фотоаппаратуры, разрядами на металлических предметах, помехах в радаре, телевизоре, радио, автомоторе, освещении, компасе, электроприборах и т. д.». Вопрос пятнадцатый: «Сохранились ли следы воздействия наблюдаемого объекта – повреждены растения, имеются следы на земле, стойкий запах, явления конденсации (водяной пар), засвечивание электронных приборов и т. д.». И вопрос шестнадцатый: «Особые наблюдения – объект взорвался, объект прозрачный, исчезает, вновь становится видимым, отражает свет, дает тень или вспышку, от объекта идут лучи. Наблюдаются гуманоиды. Сколько свидетелей наблюдали объект, их фамилии, адреса».

Я недаром выписал эти вопросы из анкеты под характерным названием «Как вы встречались с НЛО». Именно таким способом уфологи пытаются уточнить степень контакта, а также степень возможного вреда, который нанесли контакты. ТАКИЕ КОНТАКТЫ ОЧЕНЬ ОПАСНЫ, И ПО ВОЗМОЖНОСТИ ИХ СЛЕДУЕТ ИЗБЕГАТЬ!

Плазма в наших горах

Но хватит об инопланетянах и НЛО. Несколько лет назад в САККУФОН поступило сообщение о том, что в одном из ущелий в районе Медео тамошние лесники (кстати, люди непьющие, вполне рассудительные и даже с высшим образованием) видели, как огромное дискообразное облако медленно спускалось по ущелью. Нужно отметить, что вообще горы в районе Алматы, гора Кок-Тюбе в частности, – излюбленное место появления НЛО. Это было завораживающим зрелищем, рассказывали свидетели того случая. Ночное небо, усыпанное звездами, город сам – как большая планета, переливающийся всеми цветами радуги, и гигантское облако в соседнем ущелье, пожирающее горы, небо, Алматы… Лесники тогда испугались больше не за себя, а за лес – как бы не случился пожар. Но пока перевалили хребет, облако исчезло. И никаких следов. Интересную теорию в этой связи высказывает известный профессор Инюшин, который преподает в нашем КазГНУ на биофаке. Он считает, что подобные облака – это не что иное, как сгустки холодной плазмы, выходящие наружу именно в ущельях Заилийского Ала-Тау.

А вот что рассказал мне один знакомый. Недавно двое рабочих для каких-то целей долбили стену в одном из зданий Академии наук. И якобы, пробив огромную дыру, нашли там кости, которые, по утверждению рассказчика, были замурованными останками японского военнопленного. Дальше – больше. Старожилы рассказывают, что в этом здании по ночам видят привидение в военной японской форме. Хорошо еще, что городские власти приняли постановление не сносить так называемые «косые дома», которые строили те же японцы, что находятся в районе «Шеф-Кома», чуть выше пересечения улицы Шевченко и проспекта Абылай-хана. Потому что по рассказам некоторых жильцов там тоже пошаливают потусторонние силы. Зачем их беспокоить.

Вообще в нашем городе есть много таких нехороших мест, где, например, чаще всего происходят аварии, или люди больше всего болеют. По-научному их называют геопатогенными зонами. Кстати, тот же профессор Инюшин поставил несколько небольших пирамид на тех перекрестках, где как раз фиксируется больше всего несчастных случаев. Они должны упорядочить отрицательную энергию. И еще раз – о Новой площади. Там у Колонны независимости стоят камни с магическими рисунками. Петроглифы были автоматически перенесены архитекторами, которые сами толком не представляют, что они обозначают. Недаром именно в этом месте произошли печально известные декабрьские события.

Хочется добавить, что вообще любой человек может чувствовать геопатогенные места. Это элементарно, просто нужно прислушаться к своему организму – при условии, что он не «истощен нарзаном» и адекватен, и тогда он обязательно будет реагировать на отрицательную энергетику. Например, я всегда чувствую себя не в своей тарелке, когда прохожу вдоль северной стороны здания бывшего гастронома «Столичный» от проспекта Абылай-хана до проспекта Желтоксан (бывшей улицы Мира). (Там довольно часто на головы прохожим падали гигантские сосульки.) А дом, который находится чуть далее, на углу пр. Желтоксан и «Бродвея», вообще напоминает мне некий дом ужасов. Даже внешне он выглядит как заповедник призраков – весь обветшалый, облезлый, а внутри так вообще можно снимать фильмы-страшилки или кино о голоде в блокадном Ленинграде во время Великой Отечественной. Когда находишься там довольно долго, создается впечатление, что этот живой монстр готов сожрать тебя с потрохами. А ведь там живут люди, и не один год! И многие имеют тяжелую судьбу – явно влияние этого дома, прямо по Стивену Кингу.

Еще я заметил, что, например, перекресток бывшего Ботанического бульвара и улицы Маркова, что напротив студенческой поликлиники, всегда притягивает к себе аварии. А место вроде бы такое тихое-тихое. Прогуляться же вниз по бывшей улице Космонавтов, ныне Байтурсынова, для меня вообще не в кайф. Особенно неуютно я чувствую себя на отрезке от улицы Джамбула до бывшей Октябрьской. Еще можно сказать, что перекресток бывшей улицы Комсомольской и проспекта Сейфуллина имеет повышенный уровень отрицательной энергетики. Некоторые автолюбители вообще называют проспект Сейфуллина «проспектом смерти». Существует такое поверье: если в первый раз сел за руль и преодолел эту магистраль сверху вниз, а потом в обратном направлении без всяких ДТП, то будешь классным и удачливым водилой, и аварии тебя минуют. А ведь именно на Сейфуллина находится самый большой в республике рынок живой силы, а также республиканский психиатрический диспансер и еще – самая известная тюрьма Казахстана.

Татуированный

Однажды на тему потустороннего мира у меня был основательный разговор с иеромонахом отцом Серафимом, в миру господином Кенесариным, потомком легендарного Кенесары Касымова, который высказал идею о том, что, возможно, все эти НЛО, или, вернее, то, что мы принимаем за летательные аппараты пришельцев, не что иное, как различные проявления потустороннего мира. Иначе говоря, это демоны, потому что только они могут нанести человеку вред, чем, кстати, и занимаются все эти серо-зеленые человечки. Интересно, что отец Серафим иногда выезжал на так называемый обряд экзорцизма, когда специальными молитвами пытаются выгнать из человека вселившегося в него беса. Об этом явлении, кстати, снято много фильмов и написаны целые тома литературы. Я не впадаю в мракобесие, уважаемый читатель, но если мир пронизан всякими энергиями, то наши болезни (они, как известно, все от нервов, только венерические – от любви, такая несколько неприличная профессиональная шутка венерологов) являются не чем иным, как вредной энергетикой, которую возможно выгнать из тела больного не только лекарствами, но и заговорами. То есть направленной энергией слова.

Если же говорить, где находится центр нехорошей энергетики в Алматы, то, скорее всего, это тюрьма. Тем более что именно там во времена СССР расстреливали преступников. Сколько неприкаянных душ бродит по коридорам алматинского зиндана, одному Аллаху известно. Как-то я делал материал об этом месте, а это было еще в прошлом веке, и записал рассказ охранника, их еще называют «дубаками», который, наверное, ждал именно меня, чтобы высказаться.

«…Я прожил очень тяжелую жизнь. Одна служба в изоляторе чего стоит. И лично убедился в том, что Бог существует, так же как и сатана. Так же как и все эти потусторонние миры, где обитают соответствующие существа. И все же если говорить относительно расстрелов, то когда такое происходит, вся тюрьма знает об этом, тут ничего не скроешь, и, можно сказать, стоит на ушах. Поэтому именно тогда активизируются все эти призраки. Наступает их время.

Когда я там служил, то здорово пил. Попробуйте быть тут трезвенником – с ума сойдешь. Тогда все пили, и на это смотрели сквозь пальцы. Считалось, что работа такая тут, иначе нельзя. Я, как обычно, в тот раз набухался и заснул в одной из одиночных камер, которые раньше использовались для уже приговоренных… Ну, для тех, которые ждали приговора к исполнению. Вообще, давно про эти камеры говорили, что там происходят страшные вещи. Но я особо не придавал этому значение. Знаете, люди, которых приговорили к смерти, становятся другими – не мудрено, что у них иногда с головой проблемы начинаются. Короче, заснул, и тут мне вроде как сон снится. Будто из стены медленно выплывает ужасная морда, вся синяя, измочаленная, а потом и все туловище. Эта мразь вытягивает руки и хочет меня задушить. Я проснулся от ужаса в тот момент, когда костлявые руки уже почти сомкнулись на моей шее. Я сразу понял, что это был не совсем сон, потому что ощущение другое. И запомнил характерную татуировку на груди – Ленин и Сталин. Старые зэки специально накалывали такие татуировки. Считалось, что тогда тебя не расстреляют, то есть в вождей мировой революции стрелять не будут.

Потом такие видения стали повторяться довольно регулярно. Вернее, меня преследовал всего лишь один кошмар. Стоило мне сильно выпить, как появлялся этот призрак и пытался меня задушить. Причем подобное стало происходить со мной уже не только в тюрьме, но и дома, и везде! Вы не представляете, как я измучился. Потом мне посоветовали сходить к одной старушке, которая там что-то колдовала, бормотала, молилась, а потом говорит, что нечисть не отстанет от меня, пока своего не добьется. «Как это, своего?» – попытался я уточнить, но она мне так ничего и не разъяснила. Короче, я понял, что если этот призрак с татуировкой появляется передо мной, когда я напиваюсь, то нужно перестать напиваться. Страх перед привидением был таким, что я ушел в завязку. Все просто кругом диву давались. Так я продержался почти три года. И приведение прекратило ко мне наведываться. Все шло нормально, но потом…

Потом я опять напился до чертиков, не удержался, причем все это снова произошло в тюрьме. И опять началось кошмарное видение: из стены неожиданно появилась ужасная синюшная морда с неживым взглядом, а потом, костлявые руки, которые в этот раз смогли ухватить меня за шею и начали душить. Я просто не мог сопротивляться, застыл как бревно и уже распрощался с жизнью, когда в последний момент все же сумел прочитать молитву «Отче наш», вернее, даже не всю ее, а только часть. И когда я прохрипел слова «… и прости нам грехи наши…» – призрак исчез. Вы теперь понимаете, что после такого, хочешь не хочешь, поверишь в Бога, который простил мне тогда мои грехи. Я потом интересовался, кто в этой «хате» сиживал, и узнал про одного старого рецидивиста, насильника и убийцу – говорили, кстати, что у него точно такая же татуировка была. Потом его расстреляли. Мне даже удалось заглянуть в архиве в его документы, и на фото я увидел «своего» ужасного преследователя! С тех пор уже много лет я даже не смотрю на спиртное. И последнее, что хочу добавить: встреча с призраком оставила след даже на моем теле…»

После этих слов он задирает рубашку, и я вижу бледные, словно выцветшие от времени профили Ленина и Сталина. Каким-то непонятным образом татуировка перешла на тело этого несчастного, как отметина о страшной встрече. У меня слова просто застряли в горле.

Как я изучал фольклор

Однажды мне удалось побывать в заповеднике Алтын Емель, где находятся практически не тронутые захоронения сакских вождей и жрецов. (Заповедник находится как бы в орбите влияния нашего города. Или наоборот?) Прекрасно сохранившийся некрополь датируют вторым-седьмым веками до нашей эры. Иначе говоря, некоторые курганы старше египетских пирамид. Эта своеобразная долина называется Бес Шатыр, то есть Пять Шатров. И действительно, когда подъезжаешь к этому суровому месту, видишь вначале те самые пять курганов, а затем уже открывается поразительная картина: шестнадцать насыпных сооружений и расположенные вокруг менгиры – каменные столбы различной величины. Высота самой большой степной пирамиды – примерно 30 метров, а диаметр – около 140. Бес Шатыр был всегда запретным для живых местом, об этом знали еще наши предки. Вмешательство в мир мертвецов грозило разными карами. В том числе и смертью. По утверждению известного археолога, кандидата исторических наук, Алишера Акишева, с которым мы были в этой экспедиции, всякая чертовщина как раз и стала происходить во время раскопок Бес Шатыра. Они велись в начале шестидесятых годов прошлого века. Ими занимался отец Алишера Кемаль Акишев, профессор, академик – тот самый, что нашел Золотого человека.

Тогда во время работ погибло несколько человек, а полностью раскопанная сакская усыпальница в один прекрасный день неожиданно занялась пламенем без видимых причин и сгорела дотла на глазах у изумленных археологов. Раскопки решили прекратить. И все же удалось часть бревен из другой гробницы привезти в Алма-Ату. Но через некоторое время они тоже неожиданно сгорели. Потом уже, после посещения Бес Шатыра, я сам начал испытывать острое чувство беспокойство и страха. И когда рассказал об этом Алишеру, то он спокойно ответил, что такое испытывают многие, побывавшие там. Так продолжалось неделю, но потом все прошло. Хорошо, что я еще не захватил какой-нибудь сувенир в виде камешка с насыпи, потому что, по свидетельству знающих людей, таким образом, я бы занес в свой дом неких духов, обитающих в подобных местах. Да и само название долины можно перевести еще не как Пять Шатров, а, например, Шатры Беса. И сразу же возникают аналогии с проклятием фараонов. Помните историю открытия пирамиды Тутанхамона Картером в начале позапрошлого века? Практически все участники той экспедиции погибли при странных обстоятельствах. Мало того, даже дети некоторых попали под это самое проклятие.

Интересно, что буквально за несколько километров до Бес Шатыра наша машина плотно завязла в так называемых «Айгай кум» – «Поющих песках», которые точно будет перевести как «Орущие пески», так как во время ветра их рев, подобно реву реактивного самолета, разносится на многие десятки километров окрест. И поэтому пришлось просидеть на солнцепеке пару часов, пока мы не стали петь песни, распив предварительно бутылку водки. А после того, как исполнили несколько современных хитов, «Жигуль» неожиданно сам выкатился из песчаной ловушки, и мы были свободны.

Легионеры темного мира

Когда Иисус Христос спросил у Гадарского бесноватого (этот случай описывается в Новом Завете), сколько же вас, то тот ответил: имя нам – легион. Иначе говоря, этих тварей, которые населяли и населяют пространство Великой Степи, довольно много. И кочевники давно научились с ними сосуществовать, дали им названия и отметили наиболее характерные повадки и признаки этих существ. Об этом мне в свое время рассказывал известный собиратель фольклора, кандидат филологических наук Едиге Турсунов. Например, Уйесы, дух, который жил, как правило, в домах. Возможно, он как раз и есть аналог домового. А странное существо под названием Тельбоска, обитавшее, по поверьям, в болотах и дремучих лесах, был, как кикимора в русских сказках. Ночью Тельбоска мог напугать своим глухим голосом, напоминавшим уханье филина, припозднившегося человека. Вия напоминало существо по имени Шарткин – горный дух, который поднимал свои густые брови ногой. Жил он высоко в горах и лишь при случае спускался в долины и степи.

Существовали также Су-Пери – водяные девы, которые словно русалки могли утащить развесившего уши путника в реку или озеро, обещая неземные наслаждения. Их пение просто завораживало. Тут уже аналогия с греческими сиренами. Они служили хозяину подводного царства Уббе, дары которому преподносили в виде душ умерших. Там же около воды вас могло поджидать странное существо по имени Кульдургыш. Его привычный прием – щекотка. Причем путники обычно покупались на внешность Кульдургыша. Он имел привычку оборачиваться прекрасной обнаженной девицей, а потом защекотать и утащить под воду.

В роли ведьмы у номадов выступало демоническое существо под названием Жезтырнак. Это была женщина огромного роста, с медным орлиным носом, длинными медными когтями, одетая во все синее и склонная к людоедству. А вот еще интересный персонаж, тоже женского пола. Причем он примерно под одним и тем же названием встречается и в бестиариях других народов – например, кавказский известен под именем Алмасты. А кочевники называли его Албасты. Они принимали разные обличия – либо девушек-красавиц с черными или рыжими волосами, в которых была заключена огромная сила, либо костлявых старух с вывернутыми ногами, одним глазом и длинными грудями, закинутыми за спину.

Русские упыри, а также оборотни очень напоминают по названию одно страшное существо по имени Обыр, тоже промышлявшее на погостах. На всякий случай нужно знать, что душа очень злого и нехорошего человека после смерти может стать Обыром. Существовали так называемые неприкаянные души, имя которых – Турлаги. Они блуждали по этому срединному миру не в силах ни подняться к небесам, ни опуститься на землю. Ни в коем случае нельзя было с ними заговаривать, иначе они могли забрать вашу душу. Избавиться от Турлагов можно было только, положив на их пути осиновый прут. (Прямые аналогии с осиновым колом.) Также души умерших, которые иногда представали в виде огоньков, назывались Узютами. Они обитали на заброшенных погостах либо в покинутом жилье. И если такой огонек пролетал мимо вас с правой стороны, а потом с левой, то это предвещало долгую жизнь. За Узютами всегда охотились Айны. Это демонический дух, несущий смерть. И если он поселится каким-либо образом в ауле, то все люди там обязательно умрут. И тогда нужно бросить все – дом, имущество – и перебраться куда-нибудь за реку (опять вода), иначе можно было прихватить с собой Айну.

Путешественники во Вселенной

Вообще, расположение курганов Бес Шатыра чем-то напоминает расположение египетских пирамид. Ниже по курсу протекает река Или. Египтяне своих мертвых тоже перевозили за Нил, где как раз и находился Аид – царство умерших. То есть водная преграда отделяла живых от мертвых. Это значит, что пирамиды и наши курганы расположены примерно одинаково, за водной преградой. Именно вода и вообще водные преграды фигурируют в бестиарии номадов как некая сила, способная оградить от демонов и бесов. Между прочим, Бес Шатры сохранился практически в своем первозданном виде, как считают некоторые, именно потому, что однажды некий могущественный жрец, шаман или бахсы наложил запрет на это место и поставил темные силы охранять его.

Номады знали об этом и боялись посещать сакский некрополь. И даже войска Чингиз-хана, прошедшие этим путем на Запад, обошли Бес Шатыр. И вообще, на протяжении всей истории кочевых государств, что находились на территории современного Казахстана, прорицатели, колдуны и шаманы играли немаловажную роль в жизни номадов. Об этом еще писали в своих знаменитых книгах средневековые европейские путешественники, которые сами были свидетелями всему этому, – Плано Карпини, Де Рубрук и Марко Поло. Непосредственно колдунам, прорицателям и шаманам в их трудах посвящены целые главы. Мы находим, например, описание того, как перед битвой два войска, построившиеся уже в боевые порядки, покорно выслушивают камлания шаманов. Или есть детальные описания проделок демонов и дивов, которыми могут управлять шаманы. Вот отрывок из первой книги Марко Поло «О разнообразии мира», в котором описываются чудеса, творимые во дворце хана Хубилая, потомка Чингиза: «Чуть не забыл рассказать вам о чуде: когда великий хан живет в своем дворце, и пойдет дождь, или туман падет, или погода испортится, мудрые его звездочеты и знахари колдовством да разговорами разгоняют тучи и дурную погоду около дворца; повсюду дурная погода, а у дворца ее нет… Бакши эти, о которых я вам рассказывал, по правде знают много заговоров и творят такие вот чудеса: сидит великий хан в своем главном покое, за столом… По наговорам да по колдовству этих ловких знахарей – бакши – полные чаши сами собой поднимаются с полу, где они стояли, и несутся к великому хану, и никто к этим чашам не притрагивался… истинная то правда, без всякой лжи».

Факт, но шаманом мог стать только человек, у которого в роду были шаманы. Многие из них, кстати, были гермафродитами, то есть включали в себя и мужскую, и женскую ипостась. Иначе говоря, они не являются теми разделенными людьми, которыми являемся мы с вами – отдельно Евы, отдельно Адамы. Они – суть полносоставные существа, которые были созданы Всевышним до сотворения женщины. Все начиналось с так называемой шаманской болезни, когда человек начинал видеть странные сны, потом болеть, у него случались припадки, иногда шли кровавые слезы, он попадал в потусторонний мир и т. д., и т. п. Все кончалось только тогда, когда человек соглашался стать шаманом. Одним словом, если тебя избрали духи, то пиши – пропало. Согласно некоторым представлениям кочевников, Вселенная состояла из трех миров: Срединного, Небесного и Подземного. Суть шамана как раз была в том, чтобы управлять, бороться и общаться с духами, обитавшими в этих мирах. И сегодня люди также продолжают верить в эти силы. До сих пор они возлагают надежды на чудесные способности шаманов и бахсы. Вот одна история, рассказанная мне родственником:

«…У меня болели почки, и я отправился на прием к известному бахсы. Дело было в Южном Казахстане. Он бормотал что-то, а потом говорит: «Нужно тебя лечить, можешь отправляться домой». Я был в недоумении – что это за лечение такое? Отправился назад, ехал недовольный, но вот примерно километров через двести, уже в сумерках, заметил на дороге голосовавшего человека. Разве оставишь в степи путника. Я посадил его на заднее сиденье. Бояться мне было нечего, со мной ехал товарищ. Человек этот был какой-то странный, всю дорогу молчал, а лицо у него было закрыто чем-то вроде капюшона. И пока ехали, у меня было такое чувство, будто в области поясницы что-то у меня делается, как будто там кто-то копается… А когда этот молчаливый путник вышел, то через окно подал мне несколько камешков и произнес: «Это – из твоих почек…» И действительно, почки с тех пор меня не беспокоят. А тот человек, как мне потом объяснили, был духом, которого послал бахсы…»

А вот какой эксперимент удалось провести лично мне. Человек, который изгонял духов болезней, называл себя скромно – «помощником аруаха своего дедушки». Иначе говоря, лечил будто бы не он, а его давно умерший ата. Сеанс проходил примерно так: все больные ложились на пол, закрывали глаза, через некоторое время, когда приходил «аруах деда», начиналось лечение. «Помощник» бегал в исступлении среди больных и точно бил или прикасался к их больным местам. Я спрятал в сумке миниатюрную видеокамеру, которую взял на время у друзей, и, пока шел сеанс, снимал незаметно, а когда дома посмотрел пленку, то по-настоящему испугался. Камера зафиксировала мельчайшие подробности колдовского сеанса. Главное же, что поразило больше всего, это когда в дверном проеме появляется некое человекообразное существо, вроде дымчатого призрака. Именно в этот момент «помощник» начинал носиться среди больных на одной ноге, а поддерживал его, чтобы тот не упал, этот «дух деда». К сожалению, кассета через некоторое время пришла в негодность. Вначале стал заедать механизм прокрутки, а потом изображение странным образом вообще стерлось

Хотя на официальном уровне коммунисты пьянство осуждали, все равно советское общество было настроено более чем благосклонно к пьяницам и алкоголю. Наши люди – «в общем и целом» – относились к этому делу толерантно. Например, в высшем обществе, среди партийных бонз, всегда любили хорошо выпить и закусить. Можно вспомнить все эти знаменитые сталинские посиделки в Кремле до самого утра, и все станет ясно. А среди простого народа так вообще ходили разные пословицы типа: «идеальный мужчина гладко выбрит и всегда слегка пьян», что значило снисходительное отношение народа к алкоголю. Как известно, на Руси испокон веков веселье было не чем иным как употреблением всяких горячительных напитков. Но таких питейных традиций в Казахстане не было, все же большая часть населения здесь была мусульманской. Соответственно, постоянно «употреблять», как мне кажется, в республике начали с установления советской власти, то есть с того времени, когда номады были принудительно приведены к оседлому образу жизни, а Кудая коммунистическим декретом отменили.

Мое шокирующее знакомство с действием «зеленого змия» случилось еще в раннем детстве. Мы жили в доме на углу улиц Фурманова и Кирова, в котором располагались магазины «Ландыш» и «Симфония». Лет тогда мне было, наверное, пять или шесть, и помню, как мы играли в машинки, и к нам подбежал пацан и сказал, что в соседнем дворе «один дядька сгорел от водки». До сих пор я знал о том, что водку пьют иногда по праздникам и что от нее человек делается каким-то неестественно веселым и начинает петь песни, но чтобы «сгореть от водки»! Мы побежали в верхний двор, который находился как раз за сараями, где потом построят кунаевскую резиденцию, и увидели людей, сгрудившихся вокруг мужчины, лежавшего прямо на земле у стены дома, в котором сегодня находится Пресс-клуб. Он был мертвым, и лицо его было даже совсем не обгоревшим, а странно-желтого цвета. Я потом долго не мог понять, что же подразумевают взрослые, когда говорят, что человек сгорает от алкоголя. А когда вырос, то врубился во все.

«Бормотуха», «черная пятка», сигары

Вообще, можно утверждать, что советский коммунистический мир в то время был миром пьющих и сильно пьющих людей. И если человек был трезвенником, то на него смотрели как на больного. Считалось, что если мужчина не пьет, то тут что-то не так, и такому доверять не стоит. Поэтому пацан обязан был пить, а еще лучше пить много и не пьянеть. (Кстати, в последнее время выяснилось, что степень опьянения зависит от количества находящихся в организме ферментов – альдегидрогенезов, которые разрушают альдегиды, возникающие в результате принятия алкоголя.) Употребление «огненной воды» считалось вполне полезным делом, особенно когда нужно было взбодриться перед очередной разборкой или перед свиданием с девушкой. Самым популярным напитком, бесспорно, был портвейн «номер 12» по 1 рублю 37 копеек за бутылку. Его еще продавали на розлив как сок. Наверное, это действительно было хорошее вино, раз его потом, по слухам, продали за границу. Но зато появился «солнцедар». И всякие пословицы типа: «Не теряйте время даром, похмеляйтесь солнцедаром». Но, насколько помню, это была гадость, голимая «бормотуха». Про него еще говорили, что «солнцедаром» вместо краски можно заборы красить. Пили еще вермут – темную неприятную жидкость в больших мутных бутылках. Он часто продавался в овощных магазинах. И если ты покупал вермут, то закуской служил соленый огурец, иначе от этого пойла просто тошнило. Еще было «плодово-ягодное» вино, его называли «плодово-выгодным». Портвейн «Акдам», «Талас», «Казахстанский». Глушили «бормотуху» часто прямо из горлышка бутылки, то есть «из горла» (с ударением на последней гласной.) Находились виртуозы, которые могли за один глоток опрокинуть в себя сразу всю бутылку. Большие, по 0,7 литра, бутылки называли «глушаками», «глушителями», «огнетушителями» или «тушаками».. Выпив такого вина, действительно становился оглоушенным.

А когда мы начали приобщаться к более крепким напиткам, то у нас сложились свои традиции. Если пили водку, то обязательно гранеными стаканами. Был особый шик – выпить стакан водки, закусив его дымом от сигареты. Водка продавалась на любой вкус, и хотя вроде бы был заперт на продажу алкоголя детям до восемнадцати лет, его никогда не соблюдали. В крайнем случае, можно было сказать, что покупаешь ее для отца, старшего брата, дяди, тети – как подскажет твое воображение. Была такая знаменитая водка по 2 рубля 87 копеек, потом она стоила уже 3,62, в народе называлась «коленвалом». Водка «Столичная» – по 3,05, «Пшеничная» – по 6,20, «Экстра» – по 5,25. Продавались еще маленькие, по четверть литра, бутылочки. Их называли «четвертинками», «мерзавчиками», «чекушками», «чатками». Иногда «похмеляторами». Очень образно, не правда ли. Считалось, что для опохмелки этого количества водки как раз достаточно. Государство как бы говорило: подлечился – и харэ. Потом водка стала расти в цене, и тогда же появилась пословица: «Передайте Ильичу (имелся в виду Леонид Ильич Брежнев), нам и «чирик» (то есть десять рублей) по плечу». А когда водка стоила уже пятнадцать рублей, всем было не до смеха.

Когда к власти пришел Андропов, на прилавках винно-водочных магазинов появилась недорогая, но сердитая водка, которую сразу же прозвали «Андроповкой». Стоила она 4 рубля 10 копеек. Собственно, это был тот же «коленвал», во всяком случае, этикетка тоже было ядовито-зеленого цвета – боевой раскрас «зеленого змия». Говорят, что подобного качества водку делали из нефти, ее иногда так и называли – «нефтянка». Правда это или нет, не знаю, зато слышал рассказ о том, что однажды некие чуваки, прикупив зимой слишком ледяной водки, решили ее слегка подогреть, так как у одного горло болело. Грели они ее, грели, и в конце концов вместо водки получилась некая нефтяная маслянистая жидкость, вонявшая не спиртом, а бензином. Зато в ресторанах можно было заказать водку «Посольскую» или «Сибирскую» – она считалась более качественной. Был популярен коньяк «Казахстанский», который вначале стоил чуть больше четырех рублей, а потом уже шел по 8,20, «Грузинский» и, конечно, «Армянский», а также болгарское брэнди «Слнечный бряг» (именно без буквы «о»). Так как в западной, более продвинутой части Союза – Прибалтике – выпускали известный на весь СССР бальзам, то и у нас со временем начали выпускать бальзам «Казахстанский». Сорокаградусная смесь черного цвета, пахнущая травами, которую врачи советовали смешивать с чаем или кофе. Еще мешали коктейли. Например, «ерш» – смесь водки и вина, или пива с водкой, или всего вместе, «северное сияние» – водка и шампанское», «кровавая мэри» – водка и томатный сок. Но самым козырным считался коктейль «черная пятка». Вот оригинальный рецепт:

Берется длинный хрустальный бокал вместимостью граммов двести пятьдесят, туда наливают вначале холодного шампанского. Когда слегка осядет пена, добавляют граммов по пятьдесят водки и коньяку. «Черную пятку» нужно пить залпом. Ощущения – убийственные.

А какой же алкоголь без табака?! Соответственно, курили тогда вовсю. В нашем школьном туалете, особенно во время большой перемены, было не продохнуть от дыма. Тогда на это еще смотрели не так строго. Я не знал практически ни одного пацана, который бы не курил. Самыми продвинутыми считались «Казахстанские» сигареты, особенно с черным фильтром. Были популярны болгарские сигареты «БТ» «Стюардесса», «Опал». Попроще были сигареты без фильтра – «Шипка», «Прима», «Памир». Папиросы – «Беломорканал», «Казбек», «Прибой». А однажды, где-то в начале восьмидесятых годов, в городе неожиданно в свободную продажу поступи ли настоящие американские сигареты финского производства: «Мальборо», «Кэмэл», «Пэл Мэл» и т. д. Пачка стоила рубль, тогда как пачка самых лучших «Казахстанских» сигарет продавалась за 30 копеек. Это был праздник для курильщиков, люди узнали, что такое вкус настоящего западного табака, и закупали эти сигареты блоками и даже ящиками.

Я уже писал, что забитая анашой папироса – «косяк» – стоила тогда копеек 50. Но у нас анашекуры не вызывали уважения. Они все были какими-то заторможенными. А однажды один художник по имени Миша, творчество которого после нелепой смерти стало чрезвычайно популярным, угостил нас горстью таблеток, размешанных в воде. Но меня стало выворачивать наружу через некоторое время, так что мне повезло – на «колеса» я не подсел. О более тяжелых наркотиках на улице еще мало что знали. Зато в то время в любом табачном киоске или в гастрономе в отделе табачных изделий продавались настоящие кубинские сигары, которые никто не курил. Большинство еще не распознало кайфа от их употребления. Это сейчас какую-нибудь «Коибу» продают долларов за 15–20, да и то неизвестно, настоящая она или нет. А тогда ароматную кубинскую красавицу можно было купить копеек за пятьдесят, за рубль, ну в крайнем случае – за трояк. Кстати, одно время на улице Кирова, в доме, что находился чуть выше Союза писателей КазССР, располагался магазин «Табак», где можно было купить любые табачные изделия, которые производились в СССР. По блату, конечно.

Винные магазины, «ямы», пивнушки

Обычно все винно-водочные изделия продавались в гастрономах и продуктовых магазинах, которые работали с восьми утра до десяти вечера. Водку начинали отпускать с одиннадцати дня. В указанное время перебоев с алкоголем не наблюдалось. А вот после десяти кир можно было купить только в двух гастрономах в центре – в «Цэ Гэ», или «Столичном», и «Кызыл Тане», который находился на улице Горького, ныне Жибек жолы. Они работали до 23 часов. И хотя я уже писал о «Столичном», хочется добавить, что там был отдел, где продавалась уже готовая закуска, такой «набор алкоголика» – бутерброды с сыром, колбасой по 10–15 копеек, всякие плавленые сырки и т. д., чтобы выпить и закусить на скорую руку, не отходя от кассы. В деле алкоголизации населения Алма-Аты торгаши были доками.

«Кызыл Тан» был таким же богатым гастроном по части выбора напитков и закусок, и примерно без двадцати, без пятнадцати одиннадцать вечера возле этих магазинов собирались такие толпы жаждущих и страждущих, недопивших и недогулявших, что иногда даже вызывали милицейский наряд для наведения порядка. К вожделенным винно-водочным отделам лезли по головам в прямом смысле этого слова. Хотя за небольшую переплату можно было купить те же пузыри у местных грузчиков. Аналогичную картину уже можно было наблюдать во времена «сухого закона», когда водка стала таким же дефицитом, как доллар и джинсы. Ввели талоны, стали проводить безалкогольные свадьбы, вырубили виноградники, народ запротестовал – и СССР развалился. Но к тому времени я уже бросил пить. Так что проблемы с доставанием алкоголя меня обошли стороной. Все талоны на отоварку киром я отдавал друзьям или менял на сахарные талоны.

В то время алкогольные напитки еще можно было купить ночью в буфетах аэропорта, аэровокзала и автовокзала. Все равно это был не выход для такого большого мегаполиса. Тогда-то и наступило время так называемых «ям», или «точек» по продаже спиртного в неположенное время и в неположенном месте. Одна находилась под мостом, на проспекте Сейфуллина и Ташкентской, и так и называлась – «под мостом», а другая появилась чуть позже в «Малухе» – и называлась «турчатником». «Под мост», так же как и в «турчатник», вас мог привезти любой таксист и частник, таксовавший на свой страх и риск в ночное время. Точку «под мостом», как мне кажется, держали цыгане – во всяком случае, первое время водку отпускали именно они.

Это происходило следующим образом. Из дырки в заборе просовывалась рука, иногда, впрочем, можно было видеть и лицо, когда ты пытался выяснить цену или прояснить еще что-нибудь, и ты клал в нее деньги, а через несколько минут та же рука протягивала тебе пузырь. Потом уже водкой торговали практически в открытую. Ночью под мостом, освещаемым лишь светом пробегавших машин, выстраивался ряд людей, примерно как сегодня стоят проститутки на улице Саина, и ты мог купить «огненную воду» у любого из них. Экзотика была самая что ни на есть наивысшая. Туда специально ездили, говорят, даже западные туристы, чтобы набраться впечатлений от перестройки с азиатским лицом. А рядом, буквально через дорогу, находились РОВД и тюрьма. Так что наверняка эта точка была под ментовской «крышей». А вот «турчатник» держали вроде как турки – отсюда и характерное название этой «ямы», но без поддержки силовых структур она бы тоже не процветала. Водка в магазинах катила тогда уже по червонцу, а на точках шла по пятнадцать, двадцать, иногда по двадцать пять рублей. Представляете, какой навар имели алкогольные короли, ведь в начале восьмидесятых было всего два подобных места в городе.

Культурно выпить и закусить в то романтическое время можно было не только в ресторанах или кафе, но, например, просто где-нибудь на улице. Этот вариант еще называли «алма-атинским». Не знаю, почему, во всяком случае, студенты, учившиеся в Москве, именно так это называли. Покупался в складчину портвейн и в ближайшем скверике, дворике или подъезде распивался прямо из горла, под неспешный разговор и под гитару, пока бдительные жители не вызывали ментов. Во дворах пацаны обычно садились на корточках и образовывали большой круг, где из рук в руки передавали спиртное, а если курили «план», то и «косяк». Причем вытирать обслюнявленную после кого-то бутылку было оскорблением, слюна соседа была как священная кровь всего военного братства. Ведь на самом деле подобное сидение на «кортах» происходило не из-за отсутствия скамеек или других приспособлений для сидения. Это было своего рода магическим ритуалом приобщения к духу своего двора или района. Пройдя подобную церемонию хотя бы раз, пацан становился полноправным членом своего племени. Ну а потом должен был доказать это еще и в уличной драке. (Читайте «Алма-Ату пацанскую».) Пили еще в пивнушках, которых тогда в Алма-Ате было не так уж и много. Представьте не очень чистое темное помещение, провонявшее рыбой, наполненное дымом, винно-водочно-пивным тяжелым духом и темными личностями. А над всем этим – монотонный гул пьяной болтовни. Примерно такими были большинство наших пивных.

Зато туда можно было принести спиртное. Хотя надписи на стенах гласили, что «приносить с собой и распивать спиртные напитки категорически запрещено». Но на то он и был запрет, чтобы его обходить. А когда построили «Думан», пивной бар напротив магазина «Алмаз» по улице Гоголя, то все увидели, что пиво можно пить в нормальных условиях. И не только с сушеной рыбой, но и с креветками и с разными другими закусками. Во времена Горбачева там даже играл живой ансамбль. Популярны были пивнушка возле Центральной бани на улице Октябрьской, которую называли «Цэ Бэ» (баню потом снесли, а на месте пивнаря сегодня находится ночной клуб), пивнушка возле городского морга, что находилась на углу все той же Октябрьской и Космонавтов, ее еще назвали «моргушкой», и пивная на Ботаническом бульваре. Еще пиво пили в «Айнабулаке», о нем я уже писал, на горе Кок-Тюбе, возле ресторанов «Самал» и «Теремок», а также в пивном баре на улице Ауэзова. Одно время открыли пивную в подвале одного из «косых домов», в центряке, выше «Шеф-Кома». Но начались драки, подъезды соседних домов пропахли мочой, и ее закрыли по требованию жильцов.

Были еще автоматические поилки, где стакан пива стоил 10 копеек. Они располагались на речке Весновке по проспекту Абая, примерно на том месте, где сегодня находится Театр имени Ауэзова. Это место иногда называли просто – «стаканчиками». Там был большой пустырь. И помню, как иногда там гастролировал цирк шапито. Считалось, что в автопоилках пиво не разбавляется водой и отпускается по норме. Потому что практически во всех пивных оно разбавлялось и, конечно, не доливалось. На пивной пене делались фантастические состояния. Вообще, профессия разливальщика пива была одной из самых престижных в Алма-Ате. В кружках пиво стоило 22 копейки, графин – 1 рубль, а бутылка – 37 копеек. Тогда был только один сорт пива – «Жигулевское». Иногда появлялось «Чимкентское», «Шахтерское» и «Бархатное». Когда же удавалось отовариться чешским пивом, то это было счастьем..

Запомнился вечный ажиотаж вокруг наличия самого пенного напитка и пивных кружек. Приходишь в пивную, а кружек нет. Либо стоишь в очереди за кружкой над душой у кого-нибудь, либо пьешь из пол-литровых банок, в которых засаливали огурцы. Коммунисты не могли обеспечить людей даже нормальной тарой для пива, а хотели конкурировать с Америкой. Зато когда были кружки, то часто не было пива! Маразм полнейший! Но вот если находились кружки, и было пиво, и кое-что с собой для «сугрева», то можно было устроить настоящий праздник. Правда, пивные были довольно опасным местом. Тут можно было запросто попасть в какую-нибудь переделку. Но, например, мы пили пиво либо в «ЦБ», либо «на моргушке». А это был наш район, так что когда приходили туда всей шоблой, то могли выстоять в любой махаловке.

Вытрезвители, диспансеры, анонимные алкоголики

Если же вечер не удавался или, наоборот, удавался, и человек перебирал лишнего, то его могли забрать в вытрезвитель. Чисто советское изобретение. На Западе таких заведений не было. Хотя идея сама по себе прекрасна. Во-первых, профилактика пьянства, а во-вторых, помощь пьяному человеку, чтобы он не влип в какую-нибудь историю, но у нас, как всегда, все получалось не так, как хотелось, а наоборот. Если человек попадал в поле зрения милиции, то тут как раз и начинались проблемы. Менты могли задержать даже вовсе не пьяного, а с запахом спиртного. Такой был беспредел. Алкоголь продавали вовсю, а запаха не должно было быть! Но ведь им зарабатывать как-то нужно было. И если кого-то сажали в «воронок», то можно было на месте откупиться за трояк или пятерку. Если же не получалось, то несчастного везли вначале в милицейский участок, а оттуда уже в вытрезвитель. Самым известным был вытрезвитель на улице Попова, в районе Алма-Атинского ГАИ. Услуги вытрезвителя стоили в середине семидесятых 15 рублей. А еще несчастный правонарушитель платил штраф за нарушение общественного порядка, а потом на работу или по месту учебы приходила так называемая «телега», в которой описывали его художества. Хотя и без художеств сам факт попадания в это заведение был позором и проступком. А значит, могли выгнать из института, например. Простых же трудяг любили обсуждать на разных общественных комитетах и выносить порицания. С работы их не выгоняли – а кто же тогда будет создавать материальные ценности? Мой друг сразу после армии попал в вытрезвитель и рассказывал потом нам, зеленым, что ничего страшного там нет. Ты спишь до утра, но если начинаешь куролесить, то тебя могут поколотить либо привязать к кровати ремнями.

Я однажды умудрился попасть в подобное заведение в самом сердце казахской степи – на станции Жана-Арка. Дело было во время гастролей «Дос-Мукасана» (подробнее об этой группе – в приложении «Алма-Ата музыкальная») где-то в конце семидесятых годов. После концертов в Джезказгане мы ехали на концерты в Караганду. Тогда группа была на пике своей славы, и провожали нас грандиозно: банкет, танцы на перроне под духовой оркестр, плачущие «группиз» (или поклонницы, фанатки, еще их называли гастрольными женами, у каждой группы были свои «группиз»), разве что салюта не было.

А когда еле телепавшийся поезд сделал небольшую остановку на той злосчастной станции, то из окна купе я увидел, как менты бьют какого-то тщедушного номада, и так как был подшофе, вылез из вагона защищать бедолагу… на свою голову. Пока я пытался втереть им, что это нехорошо, поезд мой стал медленно отходить от станции. Я побежал обратно, но менты схватили и бросили меня в милицейский «черный воронок» – мол, ты еще тут, «шала-казак» (переводится буквально как «пустой казах», в смысле не настоящий номад, а «асфальтовый», выросший в городе), будешь нам голову морочить. Но через несколько часов, когда из Караганды им стало названивать высокое начальство по поводу «утерянного артиста» и грозить самыми страшными карами, им уже было не до смеха. Наутро, когда я проснулся в камере, то никого там вообще не было. Милиционеры в страхе разбежались, чтобы я не запомнил их поганых рож и фамилий. Потом этот случай я описал в повести под характерным названием «Вмешательство», которая была опубликована в журнале «Простор». Только там мой герой после пробуждения попадает в средние века и натыкается на воинское подразделение воинственных кочевников. Впрочем, так оно и было.

И все же общество с пьянством пыталось бороться не только методом кнута. В городе существовали специальные наркологические диспансеры, где ставили на учет попавших в алкогольную зависимость людей и пытались их лечить. Больного алкоголизмом регистрировали либо принудительно, либо он сдавался сам под напором обстоятельств, то есть по требованию жены, родителей. Потом лет пять человек стоял на учете, и его постоянно контролировали.

Согласно принятой в советское время классификации, существуют три стадии алкоголизма. Первая – это когда человек пьет 2–3 раза в неделю систематически, и при этом у него наблюдается повышенная переносимость к алкоголю. В этой стадии развивается психическое влечение к алкоголю, но еще без вреда для здоровья. А значит, без повода и в ущерб работе и другим обязанностям он еще не пьет. Вторая стадия считается уже хронической. Она характеризуется в первую очередь похмельным синдромом. Человеку нужно выпить, чтобы прийти в норму. Если раньше алкоголь успокаивал, веселил, то теперь бывает трудно заснуть, настроение меняется от хорошего к агрессивному, появляется бред преследования и приступы необоснованной ревности. Значительно повышаются дозы алкоголя. Небольшие перерывы возможны лишь под давлением внешних обстоятельств – предупреждение о разводе, отсутствие денег и т. д.

Утрачивается контроль над количеством выпитого. Абстинентный синдром после появления может длиться от 3 до 7 суток. Появляется озноб, зевота, жидкий стул, дрожание рук, сердцебиение, потливость, нарушение координации, расширение зрачков, расстройство сна. Развивается дневное пьянство. Происходят сдвиги в психике («сдвиг по фазе») – нервозность, тревоги, страхи, бред преследования, депрессия и острый психоз. Стадия третья характеризуется тем, что больной уже не может жить без выпивки. Пропадает интерес к жизни. Угасает способность к половой жизни, появляются признаки преждевременного старения, бессонница сменяется кошмарными сновидениями. Был красавцем мужчиной, а превратился в развалину. Иногда это называют «звериным ликом алкоголизма». В этой стадии человек уже может стать жертвой галлюцинаций, которые называются «белой горячкой», или, по-народному, «белкой». Чаще всего галлюцинации имеют тягостный характер, когда видятся страшные существа, а больной попадает в такие опасные ситуации, из которых нет выхода. Существуют маниакальные, меланхолические, экспансивные, ступорозные формы галлюцинаций. Именно первая форма обычно доминирует в приступах «белой горячки», когда возникают яркие картины насилия, погонь, хищников, разных фантастических существ, слышатся голоса друзей, родственников, предупреждающих об опасности, и т. д. Это было небольшое лирическое вступление к рассказу о моем друге Сэме (кличка изменена), который прошел все круги ада под названием алкоголизм. Именно под давлением жены Сэм впервые много лет назад сдался в наркодиспансер. Врач поговорил с ним и поставил диагноз – вторая стадия алкоголизма, а во время следующей встречи влепил ему дозу сульфазина. Говорили, что сульфазин придумали эсэсовцы для пыток советских военнопленных. У Сэма в тот же день к вечеру поднялась температура под сорок, тело скрючило и одеревенело, и боль была ужасная. В таком положении бедняга провел несколько часов. Пить после этого Сэм завязал ровно на два месяца. Потом опять развязал и ушел в запой. Его лечили разными травами, лекарствами, водили к народным целителям, но бесполезно. Жена хотела отдать его в ЛТП – лечебно-трудовой профилакторий, где, как считалось, пьяницы проходят лечение трудотерапией, но на самом деле это была завуалированная колония общего режима. Больных доходяг лечить нужно, а их заставляют камни ворочать! Но отец отстоял сына.

К этому времени Сэм уже потерял семью, а жена отобрала у него квартиру. Решили вшить в тело Сэма «эспераль», «торпеду» иначе говоря. Это лекарство при взаимодействии с алкоголем вызывает бурную реакцию, и человека может не только парализовать, он даже может умереть. То есть страх смерти должен остановить алкаша. И тогда Сэма положили в психоневрологический диспансер, который находился на улице Каблукова. А в городе было тогда два подобных знаменитых места – диспансер на проспекте Сейфуллина и на Каблукова. Беднягу отвезли в «дурдом», где он лежал ровно две недели. Я приезжал к нему с яблоками и соком, и встреча оставила неприятное впечатление. Во-первых, сама обстановка там гнетущая – решетки, суровый персонал, да и контингент больных не вызывает оптимизма. Во-вторых, Сэм очень изменился – в пижаме с номерами он выглядел настоящим сумасшедшим, с безумным взглядом и темным несвежим лицом. Положить здорового парня в палату с сумасшедшими и колоть разными там нейролептиками – он и станет крэйзи. «Торпеду» ему тогда все-таки вшили, и потом Сэм не пил ровно семь лет. Хотя действие «эсперали» было рассчитано на пять лет.

Наступила перестройка. Сэм здорово поднялся, разбогател, вновь женился – короче, жизнь наладилась. Но вот начались какие-то проблемы, и однажды я узнаю от его новой жены, что он снова запил. «Зеленый змий» опять взялся за беднягу. Бизнес, который имел Сэм, пришлось продать за долги. Он снова развелся и так опустился, что чуть ли не побирался по улицам. Отец его уже умер, и тогда я уже не выдержал и попытался вмешаться в его судьбу. Сделали ему специальный укол, но через пару месяцев он вновь забухал. Тогда я услышал от своих знакомых, что в городе действует служба спасения под названием «Анонимные алкоголики», и повел его туда. «Анонимные алкоголики» появились в США лет пятьдесят назад, как некая альтернатива всем лекарственным методам. Собираются вместе бывшие и не бывшие алкоголики и пытаются избавиться от пьянства психологическим путем, по методу «двенадцати шагов». Хорошо это показано в американском фильме «Бойцовский клуб». Сидишь в тепле и уюте и вываливаешь на других свои горести и проблемы, а все тебя жалеют, дают советы, а иногда и деньги. Этот метод еще называют «изнутри – наружу». Я походил туда с Сэмом и понял, что вот он, выход. Тут можно избавиться не только от пьянства, но и вообще от всех проблем. Как говорил Монтень: «Хочешь быть счастливым, будь им…»

Возглавляли службу американцы, супружеская пара – Джейн и Фрэнк (имена изменены), бывшие американские хиппи, которые в прошлом были алкоголиками и наркоманами. Но, к сожалению, случилось такое, что даже в страшном сне присниться не может! Сценарий этой истории, я уверен, написал сам дьявол. Сэм был еще парень хоть куда – умный, обаятельный, приятный во всех отношениях, все бабы всегда были его. И еще он прекрасно знал английский язык – закончил Иняз. Джейн была старше его лет на десять, и, наверное, бедный Фрэнк ей уже порядком поднадоел. И вот Джейн и Сэм влюбляются друг в друга! Фрэнк, узнав об этом, не выдерживает… и забухивает, а потом запивает и Джейн, и вместе с ними Сэм! А я становлюсь поверенным в делах этого самого странного треугольника на свете. Личным психоаналитиком троицы. На меня все это тоже так сильно подействовало, что я сам чуть не запил, чуть не ушел в безысходный, как бугристая солончаковая степь, как беспросветное гортанное завывание кобыза, как нескончаемая песня акына, казахский запой! (Существует классический запой по-русски – страшный и беспощадный. А есть запой по-казахски, по-фински, по-японски и т. д.) Все закончилось тем, что из США приехал сын Джейн и Фрэнка и забрал их домой. А Сэм уже пил без остановок. Причем с каждым разом запои становились все страшнее. В последний раз он кирял три месяца и выпил ровно 87 бутылок водки-«нефтянки», немеренное количество «бормотухи» и пива! И тогда мы с друзьями решил его закодировать.

Закодированный

Хотя кодировка – дело серьезное, ведь один человек лишает человека другого свободной воли, вроде как вмешивается в божественный промысел. Но тут выбирать не приходилось – либо мы теряем Сэма, либо возвращаем к нормальной жизни. Закодировали его у лучшего кодировщика по методу Довженко. Тот день я провел с Сэмом, видел, каким свободным человеком он зашел к врачу-гипнотизеру и каким подавленным вышел. Зато результат не заставил себя ждать. Уже через год Сэм опять имел свой бизнес и женился в третий раз. Если бы вы не знали, что он страшно пил, ни за что не поверили бы. Так прошло года три или четыре. Все уже думали, что у Сэма, который, кстати, закодировался на всю жизнь, больше никогда не будет проблем с алкоголем. Но, как оказалось, «зеленый змий» просто так своих любимцев не оставляет. Меня тогда не было в городе, я уехал в командировку по газетным делам, а когда вернулся, то узнал пренеприятнейшее известие – Сэм опять заехал «в страну кумарию»! Я так разозлился на этого болвана, что попросил при мне его имени впредь не упоминать. Но через полгода неожиданно Сэм позвонил мне. Вот его рассказ:

«Меня кинули на большую сумму денег, я не знал, как буду расплачиваться, а тут еще жена ушла. Выхода из этой ситуации у меня не было. И тогда я решил выпить и покончить со всем раз и навсегда. Но я не упал замертво, мучаясь в страшных судорогах. Только неожиданно стало гореть правое ухо, и появился какой-то странный шум в голове. А потом я ушел в запой. Я не мог остановиться ровно три недели – и все ждал, когда же умру. Но смерть не приходила, и тогда я решил остановиться, потому что пить больше не мог. Некоторые выходят из запоя постепенно – с водки спрыгивают на вино, потом на пиво, а я решил выходить всухую, без спиртного – только минералка. И лишь на третий день к вечеру меня слегка отпустило. Тогда я решил сварить курицу. Я еле стоял возле кастрюли, помешивая дрожащей рукой бульон, когда за окном услышал женский голос и смех. Я живу на первом этаже и сразу отодвинул занавеску, посмотреть, кто там. Но там никого не оказалось. Я снова стал мешать бульон и вновь услышал женский смех и фразу: «Сэм, посмотри, кто пришел…» Меня аж пот пробил от страха. С бодуна ведь боишься любого шороха, тем более когда все это ночью происходит. Я снова посмотрел за окно, но там никого не было. «Что за чертовщина?» – подумал я, и тут в дверь кто-то постучал. Я осторожно подошел к ней и заглянул в глазок. В подъезде никого не было. В это время за окном меня опять позвал женский голос. Я вернулся на кухню, снова отдернул занавеску, но никого не увидел. Пока я вглядывался в кромешную темень за окном, в дверь стали изо всех сил тарабанить! Тут меня охватил панический ужас.

А потом до меня стало постепенно доходить, что все это связано с моей психикой и наверняка с кодировкой. Я вспомнил вопрос врача, перед тем как он поставил код, не было ли у меня «белой горячки?» Я ответил тогда, что не было. И стал среди ночи звонить знакомому М., который постоянно ловил «белку». Слава Аллаху, тот взял трубку и тут же, поняв с полуслова, что со мной случилось, стал объяснять, что бояться мне нечего. Главное – найти грань, которая отделяет реальный мир от ирреального. Он также посоветовал мне выпить водки, и тогда все должно было кончиться. Я тут же приложился к бутылке, и почти сразу голоса за окном и стуки в дверь пропали. Потом сделал маленький глоточек бульона, который уже сварился, и, почувствовав ужасную усталость от всей этой бредятины, свалился в постель.

Эльфы

Я ворочался в темноте минут двадцать, но сна все не было. Тяжелые мысли о своем будущем одолевали меня. Тогда я захотел включить свет, но, открыв глаза, увидел человека, который сидел в моем любимом кресле, уставившись на меня немигающим взглядом. Меня подкинуло от страха на диване, но все же я сумел дрожащей рукой включить торшер. Человек растворился в желтом свете, но тут же нарисовался в самом темном углу комнаты. И снова прожигал меня немигающим взглядом. Я поднялся с дивана и попытался подойти к нему, но он пропал. И тогда я начал лихорадочно вспоминать все, что знал о «белой горячке». Но это были только общие факты, что состояние алкогольного психоза, когда возникают галлюцинации, наступает после длительного запоя. И тут странный молчащий человек снова появился в темном углу. В этот момент я, наверное, поступил глупо, вступив с ним в общение. Не нужно было этого делать, ведь таким образом я как бы запустил дьявольский механизм… «Ты не собираешься причинить мне зла?» – мысленно спросил я у этого человека. «Нет… нет… нет…» – услышал я ответ. Это меня слегка успокоило. И уже не обращая внимания на этого странного человека, я опять попытался уснуть. Но сон не шел. А как только я открывал глаза, то видел рядом этого странного мужика. Он то сидел в кресле, то в углу и зловеще улыбался. Меня это разозлило. «Че лыбишься, козел?!» – заорал я на него. Но прогнать криком призрак не удалось. Я опять закрыл глаза и почти сразу почувствовал, как кто-то тянет с меня одеяло. Я приподнялся и увидел небольшое уродливое существо, покрытое чешуей, как у рыбы. С криком я соскочил с дивана и бросился к телефону, яростно набирая номер М. «Выпей водки… Выпей… Ищи грань, которая отделят этот мир от параллельного…» – вот был его ответ. Со страха я вылакал полфлакона и сразу же отрубился.

Наутро, когда я настороженно открыл глаза, то обнаружил, что квартира пуста. Никаких призраков, привидений и прочей нечисти не было. Мне стало даже как-то повеселее, хотя голова раскалывалась с похмелья, шланги горели. Чтобы напиться, я поплелся на кухню и приложился к чайнику – и в это время услышал какой-то топот в комнате. «Опять, что ли, началось?» – подумал я и с опаской заглянул туда. Но комната была пуста. Тогда я опять пошел на кухню к чайнику. И опять в комнате раздался топот чьих-то маленьких ножек. Но как только я появлялся там, он прекращался. Так повторялось несколько раз, словно этот невидимка играл со мной в прятки. Тогда я снова сделал глоток водки и улегся на диван с надеждой уснуть. Но не тут-то было: только я закрывал глаза, вокруг меня начинали бегать. Как только я их открывал, беготня прекращалась. Тогда я вспомнил, как прошедшей ночью вступал в контакт с молчаливым призраком, и спросил мысленно, как зовут топтуна. Но невидимка молчал. И тогда я предложил общаться посредством звуковых сигналов. Один стук обозначает «да». Два стука – «нет».

В итоге мне открылась просто поразительная картина. Оказывается, это был маленький эльфик (интересно, что художник Н., о котором написано в главе «Алма-Ата богемная», тоже общался с эльфами), семья которого обитала в нашем доме. А вообще эльфы ведут кочевой образ жизни, путешествуя по городам и странам. Родина же их находится в Индийском океане на острове под названием Кара-патара. На их языке он так называется. Эльфы, ликовал я, легендарный народ! Значит, это никакие не сказки, они на самом деле существуют! А потом вдруг до меня дошло, почему он не хотел показываться. И я спросил, неужели он – это то самое чешуйчатое существо, которое ночью стягивало с меня одеяло. Через некоторое время он стукнул один раз… Бедный, бедный эльфик – такой классный и такой уродливый. Мне было жалко малыша.

Меня переполняла гордость за себя, такого умного и удачливого. И я стал звонить всем своим друзьям и знакомым и хвастать, что стал первым человеком в городе, который наладил контакт с эльфами. И все они говорили со мной одинаково: очень осторожно и вежливо. Некоторые, впрочем, поздравляли. Лишь знакомый М. усмехнулся в трубку и сказал, что грань я уже перешагнул. А потом внутренний голос стал говорить мне, что эльфы – это дьявольские существа, которые сводят с ума таких вот доверчивых идиотов, и что они специально путешествуют по миру ради этого. Но тут в правом верхнем углу комнаты раздался знакомый топот. Маленький эльфик напоминал о себе. Но я-то уже чувствовал, что вокруг меня, распластанного на диване, сгрудился весь мерзкий эльфийский клан, чтобы расправиться. Я уже почти видел эти существа – уродливые до умопомрачения, но обладавшие удивительной способностью мгновенно перемещаться в пространстве. Нужно было что-то делать! И тогда я вскочил с дивана, побежал на кухню, схватил любимую скалку жены и с криком: «Ничего у вас не выйдет!» начал гоняться за эльфами по квартире. Когда пришел Аскар (имя изменено), то я сидел с блаженной улыбкой посредине комнаты со скалкой в руке, довольный, что выиграл битву с эльфами.

Прозрачные

Когда я рассказал Аскару в мельчайших подробностях мою историю, то увидел в его глазах тень страха. А потом он неожиданно засобирался домой. Сказал, что придет завтра и выведет меня на прогулку на свежий воздух, который прочищает мозги. Я даже немного обиделся, так как мозги у меня работали как никогда хорошо. Я мог видеть в темноте, мог даже видеть, что делается в соседней квартире, в квартире этажом выше и даже на пятом этаже! Мои глаза стали как рентген. Я видел, как бьется сердце Аскара, как бежит по венам кровь, слышал, как растут волосы у него на голове! Когда я сказал ему об этом, то Аскар тут же выбежал за дверь. Ну и пусть.

Мне уже было не до него. Потому что в комнате мелькнула чья-то тень, которая оказалась симпатичной молодой женщиной, только очень-очень прозрачной. Она сказала, что скоро придут ее друзья, и они будут тусоваться у меня. Через некоторое время начали прибывать гости – все прозрачные. Я так и назвал их про себя – «прозрачные». Их было так много, что я удивлялся, как это они не мешают друг другу. И еще меня поразило, что среди них было очень много моих знакомых. Когда я поинтересовался у одного, как он стал таким, тот, испуганно озираясь, прошептал: «Это разработки ЦРУ. Но если ты станешь таким, то будет очень трудно вернуть свой настоящий облик…» Его лицо при этом так исказилось от боли, что я ему сразу поверил. Меня распирало от гордости. Не каждый может увидеть «прозрачных», значит я – особенный! «Особенный… особенный… Ты – особенный!.. – запрыгало в моих мозгах. – Поэтому мы пришли к тебе!» Они умеют читать мысли, пришел я к выводу, одиноко бродя среди гостей, которых уже было несколько сотен. Как только я выпивал водки и закусывал, они слетались над остатками спиртного и пищи и начинали питаться испарениями.

А потом сквозь пьяный гул голосов «прозрачных» я услышал еще один знакомый голос. Он доносился из кладовки. Я открыл ее и полез на самую верхнюю полку. И тут меня пронзила мысль: но ведь это сумасшествие… Разве может находящийся в своем уме человек сидеть наверху в кладовке в надежде увидеть знакомого «прозрачного»?! Нет, конечно. Но потом она ушла куда-то, и я увидел Мурата (имя изменено). Я не видел его несколько лет, с тех самых пор как он уехал в Москву. «Привет, старик! – заорал я. – Ты как сюда попал?!» Он рассказал, что его из Алма-Аты похитили агенты ФСБ, и все же он сбежал от них. Но чтобы принять нормальный вид, нужно выпить горячей водки, размешав ее холодной водой. Я услышал, как «прозрачные» зашушукались: «Мурат хочет проявиться… проявиться…» В это время из кладовки появился мой отец. «Папа! Но ты же умер?!» Он ничего не стал говорить на эту тему, только прошептал: «Берегись, сынок» – и исчез. Озадаченный этой встречей, я все же вышел за Муратом на улицу.

Рядом с домом находился дежурный «комок». Когда я объяснил продавцу, что мне нужна горячая водка и холодная вода, тот сразу изменился в лице. Но я пообещал двойную цену. Толпа «прозрачных» кружила вокруг меня и Мурата, ожидая развязки. Продавец высунул голову наружу, чтобы посмотреть, с кем я болтаю. Но никого не увидел, а потом просунул мне через окошечко горячую водку, которую он согрел на плитке, и бутылку ледяной воды, и стал наблюдать за мной. Я размешивал все это в стакане и вливал в горло Мурату. Но когда в него был уже влит третий пузырь, понял, что это было бесполезно. Да и он сам сказал, что водка, видимо, паленная, поэтому ничего не выйдет. Когда я уходил оттуда, болтая с «прозрачными», то слышал, как испуганный продавец звонит в милицию по поводу сумасшедшего возле его магазина. Дома, уже не обращая внимания на «прозрачных», я лег на диван и заснул. И увидел странный сон. Будто я вылетаю из своего тела и вижу все, что происходит со мной, со стороны. Это было очень приятное чувство. Но потом я понял, что если сейчас же не вернусь, то не вернусь уже никогда. И втиснулся в холодеющую плоть и тут же проснулся. «Прозрачных» не было. Рядом сидел Аскар. Я стал рассказывать ему про свои приключения. Он кивал головой. А потом сказал, что меня уже ждет машина. «Какая машина?» – не понял я вначале, но потом до меня дошло. В клинике испуганный врач-кодировщик мгновенно снял код и сказал рассерженно, что такие клиенты, которые так экспериментируют, ему не нужны. А я и сам больше не хотел встречаться с эльфами и «прозрачными»…»

Сэм не пьет с тех пор уже почти два года. Я рад за него.

(Одно небольшое уточнение. Слово «богема» обозначает некую среду, бульон, в котором варятся художники, литераторы, музыканты и вообще люди, ведущие беспорядочную, а главное, наверное, необеспеченную жизнь, потому что обеспеченный человек от искусства – это уже другой социальный тип. Точно так же – без оглядки и весело – живут и некоторые описанные здесь неформалы, так что я взял на себя смелость поставить их в один ряд с настоящей богемой.)

Несмотря на брежневский застой в середине прошлого века, который установил, по утверждению «Голоса Америки», в городах Советской империи, особенно в провинциальных, чуть ли не комендантский час, а также каленым железом выжигал малейшее движение общественной мысли и выхолащивал мозги, все же в Алма-Ате наблюдалась некая живая струя. Но такого бурного развития всяческих неформальных движений, да еще в таких масштабах, как в Москве, в Питере или Прибалтике, а также в европейских странах Варшавского договора, не было. Это потом горбачевская перестройка откроет шлюзы, через которые хлынет вся эта бурно кипящая вольница. Тем не менее задавленные экзотической смесью коммунизма и азиатского менталитета некоторые богемные элементы в нашей орде отмечались. Но прежде необходимо добрым словом помянуть стиляг Алма-Аты, которые, как и все стиляги, тоже носили узкие дудочки, слушали джаз, любили танцевать твист и тусовались на местном «Бродвее». Их еще называли буржуазной отрыжкой. Тяжело было ребятам при военном коммунизме. Могли запросто посадить за узкую штанину либо за тунеядство. К сожалению, когда я подрос, эти веселые чуваки уже вымерли как вид. И только у старшей двоюродной сестры Адели сохранились пластинки «на костях» с любимой стиляжной музыкой. Они внесли свой вклад в развитие неформального движения города. Значит, вначале были стиляги… Или диссиденты?

Ленин

Понятно, что в таком большом городе, как Алматы, бывшем когда-то столицей республики, в которой размещалось огромное количество лагерей для политзаключенных, были люди, профессионально занимавшиеся антисоветской деятельностью и, соответственно, находившиеся в оперативной разработке агентов КГБ. И у меня был свой диссидент. Когда С. учился в Москве в одном из творческих вузов, то там произошла довольно скандальная история, после чего его выперли оттуда с треском. Все случившееся он объяснял одним лишь желанием совершить «хэппенинг». Так творческие люди называют некие события поп-арта, которые представляют собой, по их мнению, значительное явление. Например, это может быть и концерт «Пинк Флойд» в Помпеях, прямо на развалинах, и драка вдовы Курта Кобейна из «Нирваны» с полицейскими, или когда Маккартни в клипе «Фул он зэ хилл» бегает с высунутым из ширинки членом – одним словом, все в таком духе.

А «хэппенинг» С. совершил действительно выдающийся. Его поймали во время посещения мавзолея вождя всех пролетариев – именно в тот момент, когда он попытался мастурбировать перед стеклянным гробом, где хранилось усохшее желтое тело, и, понятное дело, был арестован. А потом, когда московские гэбисты пришли к нему на съемную квартиру, то обнаружили, что одна из комнат была сплошь обклеена фотографиями Владимира Ильича! После этого к нему прилепилась кличка Ленин. Но все же С. не посадили. Продержали в психушке, а потом выслали в Алма-Ату. Но и тут Ленин продолжил свои странные дела.

Однажды, как бы в продолжение московского «хэппенинга», он проехал голым несколько остановок в троллейбусе по проспекту Коммунистическому, пока его не вытолкали взашей представители рабоче-крестьянкой молодежи. Хотя, может быть, это был даже не акт искусства, а просто пьяная выходка. Но и тогда Ленину все сошло с рук. Говорили, что его родители или очень близкие родственники были большими людьми, болтали еще, что он является внебрачным сыном Генсека СССР Леонида Ильича Брежнева. (Вот изощренный «хэппенинг» – Брежнев родил Ленина!) Но я никогда не пытался выяснить родословную С., а сам он никогда не распространялся о своих корнях. Вообще среди алма-атинской богемы, а также части «золотой молодежи» той поры Ленин был легендой. Еще бы – художник-авангардист, поэт, писатель, сын Генсека, да еще диссидент. Биография крутейшая.

Очень близко я узнал этого фрика в конце восьмидесятых годов, когда в Алма-Ате проходил фестиваль творческой молодежи «Жигер», в рамках которого проводился конкурс молодых писателей и поэтов. Я предоставил туда свой роман под названием «Игры в час Быка», который потом был напечатан в литературном журнале «Простор». А Ленин приволок кучу странных рассказов, один из которых меня просто поразил. Он назывался «Желание сухого желтого тела Вождя» (имелся в виду настоящий Владимир Ильич, вернее, его мумия. Сплошная некрофилия) и был проиллюстрирован рисунками автора, очень, я бы сказал, смелыми. Был скандал. Но, как мне кажется, Ленин добивался именно этого. А когда стали свободно выезжать за рубеж, он уехал куда-то в Европу. Что теперь с ним стало? Может, успокоился…

Хиппи

«Make love – not war» – «Занимайтесь любовью – не войной». Этот хипповый лозунг некоторые в Алма-Ате принимали как руководство к действию. Так что секс среди хиппующих девчонок был скорее как одна из форм продвижения идеологии хиппи, поэтому можно было сравнительно легко заполучить желаемую особь в постель, ведь для нее это был не половой акт, а социальный протест. Движение пришло в СССР с Запада. Как утверждала наша пропаганда, это часть недовольных буржуазным образом жизни молодых людей решила таким образом бунтовать. Хиппи были действительно вольным сословием пацифистов-кочевников, жили колониями, занимались свободной любовью, одевались исключительно в джинсы, курили марихуану и слушали «Дорз», «Аэроплан Джефферсона», «Благородного мертвеца», «Бедз», Хендрикса и т. д. Их еще называли «детьми цветов». На одежде они вышивали разные цветки, всякие пацифистские лозунги, петроглифы и узоры, в том числе знаменитый круг (pacific, то есть – миролюбивый), в центре которого обычно изображалась так называемая «куриная лапка». Современные номады продвинутой западной цивилизации, которые пытались завоевать мир без всякого насилия, только лишь любовью. Тогда в глухие, застойные времена обо всем этом мы мало что знали – слышали только, что у них общие подруги (это особенно вдохновляло) и что они носят длинные волосы и отрицают буржуазные ценности.

Но настоящих хиппи, хотя бы таких, которые иногда заезжали в Алма-Ату, путешествуя автостопом из Москвы и Питера, у нас в городе не было. Во всяком случае, те, кого я знал и кто называл себя хиппи, всегда имели крышу над головой, в смысле дом родной, потому что, как правило, были из так называемого среднего класса, то есть вполне обеспеченными. В СССР средний класс официально назывался служащими. И даже парень, имевший кличку Хиппак и носивший летом длинные волосы, залатанные джинсы с «куриной лапкой» на заднице, такого же цвета индиго, как у Харрисона на альбоме «Эбби роуд», осенью прекращал весь этот маскарад и вполне комфортно проживал у себя дома. Хотя все же был у нас один идейный и самый настоящий хиппи по имени Виктор и по кличке Бэк, клавишник самой когда-то продвинутой в Алма-Ате группы «Золотые Оливы», который прожил жизнь согласно хипповым заповедям. (Он умер несколько лет назад. Я уверен, что сегодня он тусуется в хипповом раю с Джиммом Морисоном и Энди Гарсией.) Первую жену Бэк звал не иначе как Йоко, а сына – Джоном, в честь Леннона.

Косящая под хиппи молодежь собиралась иногда на Старой площади «на пятаке», иногда в «Аккушке», иногда на «Дерибасе» перед зданием бывшего Казахского академического театра или же у памятника Амангельды Иманову, а также на скамейках перед ЦУМом. Но пестрая стайка одетых в странные одежды подростков всегда вызывала раздражение либо взрослых, либо милиции, либо местных аборигенов, державших эти районы, не говоря уже о том, что в сельской местности к ним вообще могли применить физическое насилие.

Старый гастролер, музыкант и бывший хиппи по кличе Рич рассказал мне, как однажды он поехал на гастроли с каким-то ВИА (вокально-инструментальным ансамбль) от Кзыл-Ординской филармонии в Узбекистан – то ли в Чирчик, то ли в Джизак. Тогда, как полагается, он носил длинные, почти до пояса волосы, всякие цепочки на шее и руках и порванные на коленках джинсы. Так на второй день Рича, когда он вышел прогуляться, избили местные харыпы, злобные потомки Железного Хромца. (Хотя Ташкент в то время был более продвинутым городом, чем Алма-Ата. А вот сегодня все поменялось.) Азиатская орда не готова была принять и понять хиппи, у нее были свои герои, типа странствующих дервишей. Хотя хиппи и дервиши чем-то схожи, во всяком случае, образом жизни, к тому же и у тех и у других была великая идея.

Знал я также одну очень экзотичную парочку влюбленных хиппи, которых все называли «фри фэмили», что с местного «пиджин-инглиш» переводилось как «свободная семья». Современные алма-атинские Ромео и Джульетта. Он – студент-первокурсник, она – десятиклассница. Эта крейзанутая пара не расставалась сутками, забросив дом родной и учебу, что вызывало гнев родителей и учителей. В конце концов, объединившись, они повели настоящую войну против их Большой Любви. Но все было бесполезно. И тогда пацана отправили в армию. А девчонка через некоторое время сошлась с другим, о чем она потом сообщила ему в письме. Получив это известие, пацан взял автомат и застрелился. Когда цинковый гроб привезли в Алма-Ату, то он был заварен, и только через маленькое окошечко можно было увидеть закрытые глаза бывшего Ромео и странную кривую улыбку, навечно застывшую на лице. Его подруга из «фри фэмили» на похороны не пришла. Эта была первая смерть в моей жизни, которую я увидел так близко, и первое разочарование в любви.

А вот встреча с настоящими московскими хиппи меня поразила. Этих парней привел в наш район тот самый Хиппак. У Хиппака были родственники в Москве и в Питере и, как потом выяснилось, вообще по всему миру, наверное, как-то через них они и познакомились. Одного, я точно помню, звали Алекс, то есть Александр. Его отец был профессором филологии МГУ. Эти двое пацанов по-настоящему, без дураков, путешествовали по стране, а в Москве жили в одной из настоящих колоний «детей цветов», которых, по утверждению московских хиппарей, было несколько, но житья им не давала московская милиция, а также всякое быдло. Такой образ жизни они вели уже два года. Алма-Ата им понравилась, потому что здесь было тепло, и еще потому, что можно было свободно купить хороший «план». Пробыв нашими гостями несколько дней, они уехали в Чу на заготовку анаши.

Мы же под впечатлением этой встречи решили построить в подвале одного из домов свою штаб-квартиру местных хиппи, которую назвали «Битлз Клаб». Впрочем, построить – громко сказано. Просто вычистили один из пустующих сараев, расписали стены разными хипповыми лозунгами, картинками из битловского мультфильма «Желтая подводная лодка», провели свет, поставили топчан, стулья и стол. Но «Битлз Клаб» все же не стал началом алма-атинской колонии хиппи, потому что внезапно наступило иное время, и те, кто хипповал, вообще пропали из вида.

Моды и рокеры

Пришел так называемый застой, стали спекулировать шмотками вовсю. Тряпки возвели в ранг непреходящих ценностей. Тлетворное влияние Запада проникало во все сферы нашей жизни. Уже было не зазорно быть хорошо одетым. Тогда-то и появились у нас первые моды. В смысле модники. Они слушали Рода Стюарта и «Смол фэйсэз». Потом я уже вычитал, что Стюарта называли «Род зэ мод» и что он был первым английским модом. Если хиппи были неряшливыми, проповедовали патриархальный коммунизм и беспорядочные половые связи, то моды, наоборот, были в высшей степени эгоистами и перфекционистами, особенно в одежде. Их образ жизни разительно отличался от хиппового. Они являлись противоположностью хиппи. Моды были чистюлями, очень следили за своим здоровьем, так что о неконтролируемой половой жизни и речи быть не могло. К тому же они предпочитали одежду самую что ни на есть фирменную, чтобы лейбл был поизвестнее. Знаю случай, когда одного мода изгнали из рядов за то, что тот пришил лейбл известного бренда к самопальной куртке. Мужскую часть модов можно вполне назвать сегодняшним популярным неологизмом – метросексуал, что в переводе с древнегреческого означает «столичный пол».

В то же время появились в городе так называемые рокеры. Ребята предпочитали тяжелый металлический рок, его еще называют «хард-энд-хэви». Это «Цеппелины», «Блэк Сэббат», «Дип Пепл», «Юрай Хипп», «ЮФО» и т. д. Рокеры чем-то были похожи на хиппи, во всяком случае, образом. Тоже длинный хаер, джинсы, а если была возможность, то кожаная куртка (или хотя бы похожая на кожаную) и штиблеты на платформе. Однажды один чувак купил у японского музыканта из джаз-бэнда «Токио Кьюбан Бойз», который гастролировал в городе, крутые малинового цвета шузы на высоченной платформе аж за 150 рублей! Все рокеры кипятком писали от этих шуз. И все же мало кто среди них одевался хорошо. Были даже такие, которые считали себя рокерами, но выглядели как слесари или водопроводчики. Обычно они собирались у кого-нибудь на хате, где под бормотуху и «косяк» слушали свои любимые группы. Иногда рокеры пытались устраивать акции против своих идейных врагов – модов, джазменов и проло (пролетарии). Действительно, если хиппи, например, предпочитали насилию слова и секс, то тяжелая рок-музыка очень драйвовая, а значит, предполагающая такое же агрессивное поведение. Но дальше небольших стычек все это не заходило. Со временем рокеры не исчезли, только на смену тем старикам пришла молодежь. Да и с кожаными куртками сейчас проблем не наблюдается.

Художники и любовь

Конец прошлого века ознаменовался всплеском творческой активности не только музыкантов, но и всего неформального искусства. Стали возникать различные творческие объединения, появились частные художественные галереи. Я иногда писал об этом в газету «Горизонт» разные заметки, время было жутко интересное. Но самым, наверное, удивительным было то, что я неожиданно встретил своего старого товарища Ильдара, который, по его словам, открыл тайну Джоконды. Ильдар окончил Строгановское училище в Москве, а потом долгое время творил в Алма-Ате как художник и дизайнер. Однажды попал по гранту в командировку в Париж, где, естественно, целыми днями пропадал в Лувре и часами простаивал перед самой известной картиной Леонардо Да Винчи. Тогда-то в какой-то момент ему и открылся секрет улыбки Джоконды. Он заключается в том, что около картины есть некая точка, и если смотреть с нее, то Джоконда как бы оживает, ее глаза начинают осознанно смотреть на тебя! Другой мой знакомый художник заживо зарезал барана в одной московской галерее, совершив, таким образом, творческий акт. Он как бы показал этим, что номад и в гламурных тусовках – номад.

Вообще-то все люди, которые имели и имеют отношение к изобразительному искусству, у меня всегда ассоциируются с дядей Андреем, бывшим соседом моей бабушки, которого я никогда не видел трезвым, зато всегда рассуждающим о высоком искусстве. Я с детства уяснил, что богемный человек – это много пьющий человек, к тому же с языком без костей и еще способный на безумные поступки. У дяди Андрея был друг без одного пальца, тоже художник, мы прозвали его Беспалым. Рассказывали, что он отрезал этот палец и послал своей возлюбленной в конверте по почте. Когда я подрос, то прочитал про Ван Гога и оценил художественные искания Беспалого.

И все равно, по-моему, подобное творчество, связанное с членовредительством, граничит с безумием. Хотя, по большому счету, все творчество – это сумасшествие. В СССР дали термин подобному отклонению от норм поведения «хомо советикус» – вялотекущая шизофрения. Наверное, самым ярким примером такой шизофрении был случай на свадьбе, которому я был свидетель, когда один пьяный барабанщик на спор прополз под свадебным столом и укусил (не сильно, скорее это был засос) невесту за ногу! Что потом было, вспомнить страшно…

А вот история, которая произошла на изломе правления Кунаева. Она стара как мир. Одна оперная певица М., вернувшись после стажировки в Ла-Скала, вскружила голову ближайшему родственнику одного очень высокопоставленного лица С., который и сам занимал нехилый пост и вообще был видным общественным деятелем Социалистического Казахстана. Я хорошо помню эту молодую женщину. Стильная, красивая, в самом соку, мужики от нее голову теряли. Немудрено, что и С. повелся. Но, возможно, это была не какая-то мимолетная интрижка, а настоящая любовь. Связь удавалось скрывать какое-то время, но потом поползли слухи, и появились «доброжелатели», которые донесли об этом в Москву, в ЦК КПСС. Откуда последовал грозный окрик. Рассказывали, что родственник С., который был ну очень большим начальником, вызвал своего брата на ковер и в категорической форме запретил тому встречаться с М. Тут уж нужно было выбирать – либо любовь, либо карьера. С. выбрал карьеру, а певицу выдворили за пределы республики. Казалось бы, на этом все закончилось, но имелось печальное продолжение. Через некоторое время к власти пришел Горбачев и поменял руководство Казахстана. Таким образом, С. потерял и высокий пост, и настоящую любовь, которую Всевышний дарит не каждому. Прямо-таки шекспировский сюжет.

Балерины, киношники и «белка»

Факт достоверный – китайские императоры считали, что после половой близости с тысячью девственницами обязательно получишь бессмертие. Недавняя советская история свидетельствует о подобном сознательном или бессознательном стремлении к нимфеткам. (Самый скандальный роман «Лолита» Набокова как раз об этом. Согласно его утверждениям, некоторые юные девушки имеют «нимфическую», то есть демоническую сущность. Отсюда – «нимфетка».) Киров был убит из-за связи с молодой девушкой. Сам Сталин, как сообщает «желтая пресса», имел юных любовниц-балерин. А уж о похождениях Берии говорить просто даже моветон. По слухам, Леонид Ильич Брежнев, когда был первым секретарем КазССР, тоже имел связь с нимфетками. И многие наши высокопоставленные чиновники всегда паслись в цветнике, который называется «юные танцовщицы». В то время в Алма-Ате было полно разных танцевальных коллективов – «Молодой балет Алма-Аты», «Гульдер», балетная труппа Оперного театра, всякие народные, национальные, а также бесчисленное множество самодеятельных ансамблей. Было из чего выбирать лолит.

Мой друг Н., несколько лет бывший заместителем директора одной провинциальной филармонии, рассказывал, что каждый раз, когда к ним на гастроли приезжала балетная труппа, чиновники местного разлива как коршуны слетались на этот халявный пир любви. Но это что, в богемной, особенно балетной, среде у некоторой части мужчин всегда была в почете однополая любовь. Даже в те времена, когда за мужеложество сажали по статье. А сегодня вообще они никого не стесняются. Впрочем, я их не осуждаю. С кем и как – это личное дело каждого. А вот по местному ТВ иногда можно наблюдать выступления одного старого педераста с потасканным напомаженным лицом и с глазами, полными любви.