Подкидыш Хокинг Аманда
— О твоем даре убеждения. Он достался тебе от матери. Маркизы тоже добились титулов благодаря своим способностям, которые передаются их детям. У простых трилле есть способности, но со временем они становятся слабее. Твоя мать — одна из самых могущественных королев за очень долгое время. И все надеются, что ты усилишь это могущество.
— Но я ничего не умею! И ничего не знаю! А ты говорил, что на тебе мой дар убеждения не сработает!
— Сейчас нет, но когда-нибудь ты подчинишь и меня. Когда начнется твое обучение, ты все поймешь.
— Обучение? Какое еще обучение?
— В субботу, как ты уже знаешь, состоится бал. А потом начнется работа над твоими способностями. Будешь обучаться управлять своими пока еще неведомыми тебе силами. Но сейчас у нас главная задача — подготовить тебя к балу. Так что…
Он снова раскрыл книгу.
— Но у тебя же есть способности! — Перебила я. — И Элора тебе симпатизирует больше, чем мне. Наверняка ей было бы приятнее, если бы принцем был ты.
И я вдруг с горечью поняла, что так оно и есть.
— Ты заблуждаешься.
— Ничего подобного! Я же вижу, что у вас особые отношения. Ты ей нравишься. И она тебе явно доверяет.
— Элора никому по-настоящему не доверяет. — Финн помолчал, а потом со вздохом сказал: — Если я объясню, обещаешь сосредоточиться на занятии?
— Да! — Я выжидающе посмотрела на него.
— Но то, что я тебе расскажу, должно остаться между нами. Понятно? — серьезно спросил Финн, и я кивнула.
Отношения Элоры и Финна с самого начала не давали мне покоя. Она властная красавица, а он молодой и привлекательный подданный. Было бы неудивительно, если бы она положила на него глаз.
— Около двенадцати лет назад, после смерти твоего отца, мой отец поступил на службу к твоей матери. К тому моменту искателем он уже не был, но Элора поручила ему охранять ее… Элора была влюблена в моего отца.
Его взгляд затуманился, и он плотно сжал губы. У меня бешено заколотилось сердце.
— Об этом никто не знал, кроме моей матери. В конце концов она убедила отца бросить работу. Однако Элора продолжала любить его. А потом ее симпатия распространилась и на меня. — Он вздохнул. — А еще через несколько лет она пригласила меня на службу. Платит она неплохо, и я согласился.
Я смотрела на него во все глаза. Раз у его отца была связь с моей матерью после моего рождения, мы точно с ним не родственники. Что ж, уже неплохо.
Но от всего остального мне было сильно не по себе. Интересно, Финн меня ненавидит? Наверняка он тихо ненавидит Элору. Здесь он лишь потому, что она хорошо ему платит. А может, он просто мальчик по вызову для дам из высшего общества?
— Я с ней не сплю, если ты об этом. И она никогда не делала мне подобных предложений. — Финн спокойно глядел на меня. — Она добра ко мне из-за любви к моему отцу. Я не виню ее за то, что было между ними. Это давняя история. Виноват скорее он, чем она. Она была свободна, а у него семья.
У меня что, все мысли на лбу написаны? Да уж, со мной быть телепатом ни к чему. Позорище, а не принцесса с особыми способностями. Я хмыкнула и уставилась в потолок.
— Я тебя расстроил? Прости. Поэтому я и не хотел тебе ничего рассказывать.
— Нет-нет, все в порядке. Ладно, давай заниматься.
С полминуты Финн наблюдал за мной, затем принялся читать вслух, а я постаралась сосредоточиться. Пока мозг занят разбором и заучиванием обязанностей королевы, ему не до размышлений о романе моей матери и отца Финна, а также о том, почему она все-таки держит его при себе.
Модный портной Фредрик фон Элсин прибыл на следующий день. Это оказался чрезвычайно колоритный персонаж, я даже не поняла, трилле он, человек или еще кто-то. Пристрастие трилле к зеленым и коричневым тонам его никоим образом не коснулось: костюм Фредрика буквально бил в глаза всеми цветами радуги, причем ярчайших оттенков. Наверное, модельер — он и во Фьоренинге модельер. Я стояла в одной комбинации, пока он снимал мерки и как сумасшедший что-то строчил в блокноте. Через какое-то время Фредрик восхищенно объявил, что замыслил невероятное платье, и опрометью выскочил из комнаты.
Весь день кто-то приходил, кто-то уходил. В основном это была всевозможная обслуга: поставщики продуктов, распорядители праздника, цветочники. А потому большинству из них, к счастью, не было до меня никакого дела. Весь этот люд хвостом таскался за Элорой, а она без устали раздавала распоряжения и повеления.
Я же воспользовалась ситуацией и разгуливала в джинсах, которые нашла в гардеробе. И каждый раз, когда попадалась Элоре на глаза, та неодобрительно меня осматривала и явно намеревалась отчитать, но ее тут же отвлекали. Чего я только не услышала, пока бродила по дому. И звучало все просто пугающе, отбивая и без того не особо горячее желание дебютировать в местном высшем свете. А подслушав ненароком, что в большой зале нужно расставить пятьсот стульев и кресел, я и вовсе пришла в полнейший ужас. Неужели в доме соберутся пятьсот гостей?! И все прибудут поглазеть на меня! Да это же целый стадион!
Но помимо возможности разгуливать в джинсах было и другое светлое пятно, ведь я провела этот день с Финном. Правда, удовольствие оказалось слегка подпорчено тем, что Финн отказывался обсуждать какие-либо темы, напрямую не касающиеся моего поведения на празднике. Битых два часа я заучивала имена и старалась запомнить лица самых важных гостей. Страницу за страницей я рассматривала тяжеленный альбом, перед глазами мелькали лица, а голос Финна сопровождал каждое деталями биографии. Я чувствовала себя шпионкой, которую скоро забросят на вражескую территорию.
Следующие полтора часа мы провели за обеденным столом. Выяснилось, что я не умею нормально есть. Существуют определенные правила, как держать вилку, наклонять тарелку, поднимать бокал и даже складывать салфетку. До этого момента я и понятия не имела, что этикет — штука посложнее, чем алгебра. И, судя по тоскливому взгляду Финна, не особо продвинулась в постижении этой премудрости. Не выдержав, я сдалась, и со стуком уронила голову на стол.
— Господи, он тебя доконал!
Я подняла голову. Вилла, подбоченясь, стояла перед нами и весело улыбалась. Ее затейливые подвески и браслеты легонько позвякивали. Я еще в прошлый раз отметила ее пристрастие к украшениям, а теперь знала, что оно вообще свойственно троллям. Питают они слабость к блескучим безделушкам. Я, впрочем, свободна от этой зависимости — если, конечно, не считать моей одержимости любимым кольцом, которое я ношу на большом пальце.
— Меня он тоже в свое время чуть до смерти не замучил. Еще немного — и сбежала бы обратно!
Я ужасно обрадовалась Вилле. Она-то уж точно не станет заставлять меня перечислять имена трехсот монархов или складывать до бесконечности салфетку.
— Выглядишь вполне живой, — сухо сказал Финн, откидываясь на спинку стула. — Похоже, я плохо усердствовал.
— Что, руки чешутся, аист, уморить меня? — Вилла растянула губы в подобии коварной улыбки, которая не очень-то у нее получилась.
— Нет, но если что-то чешется у тебя, обратись к своим бывшим, — ухмыльнулся Финн.
Я так и разинула рот. Ничего себе! Всегда невозмутимый, вечно благовоспитанный Финн выдал пошлость! Ни разу не слышала, чтобы он так с кем-то разговаривал.
— Ха-ха-ха, обхохочешься, — Вилла, как мне показалось, попыталась скрыть улыбку. — В общем, я пришла спасать принцессу.
— Правда?! — слишком уж радостно воскликнула я. — Ты заберешь меня у этого мастера пыток?
— Ага! Тебе понравится.
Я выжидающе глянула на Финна.
— Иди уж, — вздохнул он. — Перерыв тебе не помешает.
Вот уж не думала, что когда-нибудь так обрадуюсь расставанию с Финном. Но в этот раз я буквально вприпрыжку побежала за Виллой. Под ручку, точно лучшие подружки, мы отправились ко мне в комнату. Мне тут же стало стыдно, что я бросила Финна, но еще одной нуднейшей лекции по столовым приборам я бы не вынесла. Всю дорогу до комнаты Вилла сыпала бесконечными жалобами, насколько ужасны первые недели жизни здесь. Она уверяла, что поначалу была уверена, что Финн за ужином вот-вот пырнет ее вилкой. Или она его.
— Просто кошмар! — резюмировала она. — Вся эта муштра перед балом! С ума можно сойти!
— Ага, — согласилась я.
— Но если уж я пережила, ты и подавно справишься.
Оказавшись в комнате, она сразу направилась в ванную. В дверях обернулась:
— Ты идешь?
— С тобой в ванную?
— Ну да, прически!
Она изумленно приподняла брови, и я нехотя поплелась за ней. Так вот зачем она меня похитила!
— Какие еще прически?
— Для бала, конечно.
Вилла легонько подтолкнула меня к табурету у туалетного столика, а сама принялась перебирать пузырьки и баночки, наконец выбрала что-то и посмотрела в зеркало на меня:
— Или тебе мать собирается помочь с прической?
— Мать? Вряд ли. Она не из тех, кто любит заплетать дочке косички.
Вилла понимающе кивнула, взяла щетку, какой-то флакон.
— Волосы соберем или распустим?
— Не знаю. — Я вспомнила, как Финн попросил распустить волосы, и добавила: — Давай распустим.
— Отлично! — Вилла улыбнулась и высвободила мои волосы, стянутые в хвост. — Фредрик был?
— Угу, — промычала я, поскольку Вилла продиралась щеткой сквозь заросли на моей голове.
— Чудно. Когда платье будет готово, обязательно фотку пришли. Не терпится на него посмотреть.
— Ладно.
— Я знаю, что первое время ничего невозможно понять, — продолжала щебетать Вилла, расчесывая мне волосы, — но Финн — ходячая энциклопедия, на любые вопросы ответит. Правда, временами он бывает бревно бревном. Но королева, думаю, не сильно от него в этом отличается.
— Это правда, — признала я.
Однако лично я бы не сказала, что Финн такое уж бревно. Ну да, он очень сдержан, но порой у него такой взгляд….
Вилла на секунду оставила мои волосы в покое и снова посмотрела на меня в зеркало:
— Я тебе тоже помогу. Не потому что меня попросил отец, хотя он и просил, да. И не как Финн, потому что это его обязанность. Я просто знаю, каково тебе сейчас. И если я чем-то могу помочь, то с радостью.
Ее искренность меня удивила. За маской легкомысленной и капризной особы, оказывается, прячется добрая и отзывчивая душа. Такого я здесь еще не встречала.
А Вилла уже болтала о платьях. Она могла в деталях описать все платья, которые видела с тех пор, как три года назад прибыла во Фьоренинг. И понравились всего лишь парочка. Я слушала и помалкивала. Тема платьев была намного увлекательнее темы столовых приборов. Потом Вилла принялась пересказывать местные сплетни, но поскольку я никого не знала, то и тут оказалась неблагодарной слушательницей. Затем Вилла переключилась на собственную персону. На данный момент у нее никого нет, пожаловалась она. Полное безобразие! Пора бы отцу уже озаботиться ее судьбой, она даже намекала ему на парней, которые ей приглянулись. Да вот хотя бы Туве Кронер. Правда, тут же заметила Вилла, мамаша у него истинное чудовище.
Так за болтовней и прошло почти два часа. Вилла соорудила мне весьма необычную и эффектную прическу и даже накрасила, изобретая специальный макияж для бала. А я узнала тьму подробностей о высшем свете трилле. И у меня сложилось впечатление, что он мало чем отличается от школьной тусовки. И все бы ничего, только вот в школьной тусовке я ни разу не преуспела.
ШЕСТНАДЦАТЬ
ПОДГОТОВКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Я оказалась в самом эпицентре всеобщего внимания, и если в других обстоятельствах это бы мне польстило, то сейчас хотелось лишь одного: чтобы меня оставили в покое. Элора и Аврора Кронер стояли напротив меня, по другую сторону огромного дубового стола, а на столе была разложена схема рассадки гостей во время банкета. С самым серьезным видом они изучали ее, точно два полководца, планирующие решающее сражение.
Меня не покидало ощущение, что Элора вызвала меня исключительно ради того, чтобы не оставаться с Авророй наедине. Что же касается Авроры, она была озабочена тем, как бы побольнее уколоть меня. Наверное, хотела довести до точки, чтобы я добровольно отреклась от престола. Могла и не стараться. Я была так напугана предстоящим публичным унижением, что с радостью сбежала бы куда глаза глядят при первой возможности.
Сегодня на рассвете в мою комнату проскользнул Финн. Но вовсе не затем, о чем я втайне мечтала. Мой искатель прямиком направился к гардеробной и принялся ожесточенно рыться в шмотках. Затем приказал мне собираться. Меня просто бесит от того, что со мной обращаются, как с трехлеткой, которой предстоит впервые в жизни отправиться в детский сад.
И вот я сидела дура дурой и наблюдала, как они изучают идиотскую схему, споря по поводу каждой мелочи. И чувствовала себя той самой трехлеткой, которую приткнули в уголок, дабы не путалась под ногами. Я добросовестно пыталась сделать вид, будто страшно интересуюсь всей этой чушью, но я ведь не знала никого из гостей, так что меня можно было с тем же успехом заменить манекеном.
Элора с Авророй оккупировали комнату в южном крыле, устроив там оперативный штаб. На стенах карты, усеянные красными и зелеными точками, обозначающими другие племена троллей. Я пыталась было их рассмотреть, пока дамы разговаривали, но каждый раз, когда я начинала отвлекаться, Элора тут же одергивала меня.
Аврора постучала по схеме:
— Если канцлера посадить сюда, для маркиза Лорана придется искать другой стол.
— Я иного выхода не вижу. — Элора выдала свою самую очаровательную улыбку, и Аврора ответила не менее сияющим оскалом. Прямо дружеский завтрак двух каннибалов. Ну а я, видимо, значусь в меню.
— Лоран проделает долгий путь ради этого бала.
— Ничего, он будет сидеть достаточно близко, чтобы услышать, как проходит крещение, — сказала Элора и обернулась ко мне: — Ты готова к церемонии крещения?
— Д-да.
Финн что-то такое рассказывал, но я уже мало что помнила. Однако Элоре об этом знать незачем, так что я постаралась улыбнуться как можно уверенней.
— Принцессы не заикаются. — Элора недобро прищурилась, а у Авроры вырвался смешок, который она даже не попыталась скрыть.
— Простите, — вздохнула я.
Если бы не присутствие Авроры, моя мать наверняка устроила бы мне очередной разнос. Честно говоря, я не понимала, что здесь делает Аврора. И еще меньше понимала, почему Элора ее опасается. Кто тут королева, в конце-то концов? И по-моему, единственным особым даром у Авроры была ее ядовитость.
Она была столь ослепительна в длинном бордовом платье, что я в своей простой юбке чувствовала себя замарашкой. Красотой Аврора всерьез соперничала с Элорой, а это было крайне непросто. Хотя вряд ли это имело какое-то значение для Элоры. И я не понимала, почему она так нервно реагирует на Аврору.
— Полагаю, тебе надо еще многое освежить в памяти? — Элора подтвердила намек пристальным взглядом. — Не стоит терять время, иди занимайся.
— Конечно!
Я так поспешно вскочила на ноги, что чуть не перевернула стул. Изумление на лице Авроры сменилось откровенным презрением. Элора еле слышно вздохнула.
— Простите. Все это от волнения…
— Возьмите себя в руки, принцесса.
Стараясь не сорваться на бег, я покинула комнату. Мне хотелось выскочить оттуда вприпрыжку, подобно школьнице после последнего звонка. Я не знала, куда идти, и понятия не имела, где Финн, но, удалившись от дверей на достаточное расстояние, не выдержала и побежала.
Внезапно раздался чей-то оклик:
— Ваше высочество!
Я притормозила и осторожно заглянула в комнату, откуда, как мне показалось, донесся голос. Помещение было совсем крошечным, я таких здесь еще не видела. В центре лежал пушистый красный ковер, кружком, занимая почти все пространство, расставлены кожаные кресла. Неизменная стеклянная стена закрыта шторами, и в комнате полумрак. В самом углу — небольшая барная стойка. Рядом стоял какой-то человек, в руке у него был стакан. Растрепанные волосы, одет опрятно, но довольно просто.
— Не узнаете, ваше высочество?
Судя по интонации, он улыбался.
— Э-э… тут темно, — пробормотала я, входя в комнату.
— Гаррет Стром, отец Виллы, — сказал он.
— Ах да! Рада вас видеть.
Гаррет был одним из немногих здесь, кто мне понравился сразу и безоговорочно.
— Могу вам чем-то помочь? — спросила я из вежливости, хотя помочь уж точно не могла ничем и никому.
— Нет. Я просто жду вашу мать. Но, насколько понимаю, день сегодня долгий предстоит, так что я начал заранее, — Гаррет многозначительно поднял стакан.
— Ага.
— Выпьете что-нибудь? — предложил Гаррет. — Думаю, Элора вас уже загоняла, так что не повредит.
Я задумчиво закусила губу. Вообще-то я никогда еще не пила ничего серьезного, ну разве что бокал вина за ужином. Почему бы не попробовать? Но если Элора об этом узнает, наверняка убьет, а Финн окончательно во мне разочаруется.
— Нет, спасибо, — я покачала головой, — не стоит.
— Выглядите усталой. Присядьте, передохните, соберитесь с мыслями.
Я опустилась в глубокое кресло.
— Так чем она вас изводила сейчас? — спросил Гаррет, устраиваясь напротив.
— Схемой рассадки гостей. Но я ведь никого не знаю, и толку от меня никакого. Наверное, она лишний раз хотела уличить меня в бестолковости.
— Думаю, ваша мать просто хочет, чтобы вы почувствовали себя своей во дворце.
— Только я бы предпочла этого не чувствовать, — пробормотала я. — Они с Авророй только и делают, что бросают на меня ледяные взгляды и шипят, что бы я ни сказала.
— Не обращайте на нее внимания, — посоветовал Гаррет.
— На которую из них?
— На обеих, — рассмеялся он.
— Простите. Не стоило мне все это на вас вываливать.
— Не извиняйтесь, я знаю, насколько это нелегко. И сдается мне, Элора предъявляет к вам завышенные требования.
— Она хочет, чтобы я во всем была идеальна. Но ведь я здесь всего лишь несколько дней.
— Думаю, вы сильная девочка. Такая же, как мать. Может, сейчас вам и сложно в это поверить, но все, что делает Элора, она делает с одной целью — защитить вас.
До этого никто не сравнивал меня с Элорой, и удивительно, но мне стало приятно. Я вдруг осознала, что Гаррет называет ее по-свойски, просто по имени. Значит, у них близкие отношения.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Говорят, к вам вчера заходила моя дочь.
— Да. Она мне очень помогает, — улыбнулась я.
— Я очень рад этому.
Мне показалось, что он облегченно вздохнул. Интересно, какого ответа он от меня ждал?
— Я понимаю, иногда она бывает такая… — Он покачал головой. — В общем, она Вилла. Но, поверьте, у моей дочери добрая душа.
— Я знаю.
При знакомстве девушка показалась мне избалованной и капризной, и, думаю, первое впечатление было верным, но при всем при том Вилла очень искренняя и отзывчивая — это я тоже успела понять.
— Она вечно пикируется с Финном, но тут ничего личного. — Гаррет прокашлялся. — Нет, на самом деле как раз личное. Он был ее искателем. И был очень строг с ней, а Вилла терпеть не может, когда ее одергивают. Возможно, она и обижена на него, но уважает, в этом я не сомневаюсь.
— Думаю, Финн в состоянии за себя постоять. — Не сомневаюсь, — согласился Гаррет. — Я пытаюсь убедить ее терпимее относиться к манксам, особенно к Рианнон. Но пока безуспешно.
— А почему она ее не любит?
Я уже видела, как Вилла обращается с Рианнон, — сплошь колкости и ехидные замечания. Даже Аврора обзавидовалась бы.
— Дело в том, что Рианнон прожила у меня девятнадцать лет, — объяснил Гаррет. — И Вилла втайне боится, что я люблю Рианнон больше, чем ее. И хотя я действительно искренне и сильно люблю Рианнон, но дочь у меня одна.
Мне и в голову не приходило, что Гаррет любит Рианнон. Что вообще кто-то из троллей может любить мансклига. Вот, например, Элора… Ох, сомневаюсь, что эта женщина способна хоть кого-то любить. С другой стороны, у трилле кроме мансклигов детей нет. А родительские инстинкты наверняка сохранились, хоть частично. Разумеется, не у всех, но для таких, как Гаррет, вполне естественно любить приемышей.
— Как думаете, Элора любит Риза? — спросила я.
— Полагаю, Элора мало кого к себе подпускает, — задумчиво ответил Гаррет и тут же улыбнулся. — Но я точно знаю, что вас она любит.
— Ага, в глаза бросается.
Что он понимает в материнской любви? Меня-то можно назвать экспертом по чокнутым мамашам.
— Она говорит о вас с большой нежностью. Разумеется, когда вас нет рядом. — Он рассмеялся.
Интересно, насколько близки их отношения с Элорой? Уж больно свободно он ее обсуждает.
Мне вдруг представилась следующая картина: Элора в халате перед туалетным столиком, а Гаррет лежит в постели. Элора рассеянно говорит, что я красивее, чем она ожидала. И, прежде чем он успевает ответить, приказывает ему одеваться.
Я помотала головой, отгоняя непрошеную картинку, и выпалила неожиданно для себя:
— Вы с Элорой встречаетесь?
— Я бы не назвал это встречами, — фыркнул Гаррет и приложился к стакану. — Скажу так: мы с ней близки настолько, насколько это для нее возможно. По крайней мере, насколько это возможно сейчас.
— Сейчас? Но что это значит?
— Элора не всегда была столь неприступной и сдержанной, не всегда была такой снежной королевой, которую вы знаете и боитесь.
В его словах звучала горечь. И давно у них роман? Может, еще с тех пор, как она была замужем за моим отцом?
— А почему она изменилась?
— Потому, почему меняются все. Опыт. Всех меняет жизненный опыт.
Он повертел в руках стакан, гоняя по стенкам остатки напитка.
— А что случилось с моим отцом?
— Похоже, вы всерьез настроены все разузнать, да? — Гаррет искоса посмотрел на меня. — На этот разговор у меня выпивки не хватит.
Он одним глотком осушил стакан.
— И все же, что с ним случилось? — не отставала я.
— Это было очень давно. — Он помолчал. — И Элора очень горевала, когда это произошло.
— То есть она его любила? По-настоящему?
Неужели моя мать, эта ледяная статуя, когда-то была способна на страстное чувство? Что-то не верится. По-моему, раздражение и злость — вот и все чувства, которыми она может поделиться.
— Если честно, не знаю. В то время мы с ней не были близко знакомы. — Гаррет резко встал и подошел к бару. — Моя жена была еще жива.
Стоя ко мне спиной, он налил себе еще выпивки.
— Если вас так интересует прошлое, придется расспросить об этом Элору.
Я вздохнула:
— Она мне ничего не скажет.
— И возможно, будет права. Есть вещи, которые лучше не вспоминать.
Все так же стоя ко мне спиной, он выпил. Похоже, мои расспросы Гаррета расстроили.
Не зная, как исправить ситуацию, я решила, что лучше всего просто уйти.
— Простите. — Я выбралась из кресла.
— Вам не за что извиняться.
— В любом случае, мне пора. Финн, наверное, уже с ног сбился, разыскивая меня.
— Ваше высочество!
Я обернулась. На фоне задернутого шторами окна темнел его резкий, словно высеченный скульптором, профиль.
— Элора строга с вами, потому что боится привязаться к вам. Но она за вас жизнь отдаст.
— Спасибо, — пробормотала я.
Свет в коридоре показался слишком ярким после полумрака комнаты. Не знаю, чем именно я так расстроила Гаррета. Может, мои слова вызвали воспоминания о покойной жене или напомнили о том, что сейчас Элора не способна открыто любить его так, как когда-то любила другого мужчину.
И насколько можно верить тому, что он сказал об Элоре? Вряд ли Гаррет лгал, но вполне мог приукрасить правду, чтобы сделать мне приятное. И в чем-то он прав. Сложись моя жизнь по-другому, мне было бы приятно знать, что у меня есть любящая мать, но я давно уже отказалась от подобной мечты.
Финна я нашла в холле. Стоя ко мне спиной, он раздавал указания помощникам Элоры и не сразу меня заметил. Какое-то время я наблюдала, как он руководит, невольно восхищаясь его способностью всегда точно знать, что нужно делать.
— Принцесса!
Финн повернул голову и с улыбкой направился ко мне:
— Как прошло утро?
Я пожала плечами:
— Могло быть хуже.
— Ответ так себе, — усмехнулся он. — Но все же ты заслужила небольшой отдых.
— Отдых?
— Да. Я подумал, что ради разнообразия можно заняться кое-чем интересным.
— Интересным? — не поверила я.
Не далее как вчера он отчаянно пытался меня заинтересовать своими занудными лекциями.
— По-настоящему интересным? Интереснее, чем просмотр глупых картинок два часа кряду? Неужто даже интереснее основ использования вилок?
— Скажем так, мы с тобой займемся тем, что максимально близко к твоему представлению об интересном, — ответил Финн. — Идем.
СЕМНАДЦАТЬ
РЕВНОСТЬ
Финн вел меня по коридору в южное крыло, и я вдруг поняла, что еще толком здесь ничего не видела. Мы миновали библиотеку; тронный зал, где королева обсуждала государственные дела со своими советниками; просторную столовую, где в субботу состоится ужин. И, наконец, очутились в бальном зале.
Распахнув высоченные двери, Финн провел меня в чудесное помещение, роскошнее которого я не видела никогда. Потолку, казалось, нет конца, впрочем, так почти и было — над головой, за стеклянным потолком, сияло небо. Вверху тянулись золотистые балки, на которых были подвешены сверкающие хрустальные люстры, отражавшиеся в таких же сверкающих мраморных полах. Нежно-сливочные стены были расписаны изящным золотым орнаментом. Вот это настоящий дворец, как описывают в сказках!
У одной из стен стояли батареи составленных друг на дружку стульев и столов, тут же лежали стопки скатертей, в рядок выстроились затейливые подсвечники. В дальнем углу сверкал белый рояль. И никого, кроме нас с Финном.
Я была в полном восторге. Но уже через минуту меня замутило — я представила себя среди всего этого великолепия и очень остро осознала собственную ничтожность. Волосы, как всегда, торчком, хотя я и постаралась их уложить. Заурядная юбка… Финн, разумеется, тоже не во фраке, но даже в своей обычной рубашке и темных джинсах он смотрелся здесь гораздо уместнее.
— Так что за интересное занятие? — спросила я, и голос эхом отразился от стен.
— Танцы.
Финн лукаво улыбнулся, а я не сдержала стон.
Читать бесплатно другие книги:
