Счастье будет! Катенина София

Глава восемнадцатая, или О достоинствах и недостатках

За все в нашей жизни надо платить – это банальное утверждение является еще и одним из самых неоспоримых. Сегодня мне предстояла суровая и – кто знает? – может быть, даже кровавая расплата за дни блаженства у водной глади – в два часа дня у меня начинались занятия с инструктором по горным лыжам. Глядя на окружавшие меня горы и вдыхая полной грудью свежий воздух, я думала, что если где-то, очень глубоко внутри, во мне скрыты таланты экстремалки, то я уже в полушаге от того, чтобы их обнаружить! Ура!

Небольшой альпийский городок Зольден, до которого я добралась на рейсовом автобусе, представлял собой ожившую рождественскую открытку. С многочисленных трасс легко и непринужденно спускались десятки ладных лыжников и лыжниц, а также мелкая россыпь детишек от трех до пяти лет, шныряющих между ног взрослых. В воздухе пахло молодостью, азартом и какао. Сейчас, через несколько минут, роскошный красавец инструктор протянет мне сильную руку помощи, и уже через минут пять я вольюсь в стройные ряды настоящих лыжниц!

Мой путь лежал через лыжный прокат к самому пологому и невысокому склону, рядом с которым располагался детский подъемник. Это позорное лобное место, на котором топталась малышня и возились неудачники от спорта, прекрасно просматривалось со всех окрестных склонов и отелей. В группу анонимных горнолыжников сегодня входили две немецкие старушки и незамужняя двадцатишестилетняя русская. То есть я. Вел к победе эту смешанную русско-немецкую армию пожилой австриец Кристиан. Образ белозубого красавца инструктора рассыпался в прах, и вместо него возник другой – обстоятельного пожилого человека в очках, который приветливо улыбался.

– Итак, леди, начинаем наш урок, – медленно произнес он. Вообще все он делал очень основательно и медленно. Однако, как оказалось, для начала это было то, что надо.

В ближайшие несколько часов я, позабыв о страхе и преодолевая вопли инстинкта самосохранения, который требовал срочно снять с ног лыжи и ботинки и попить кофейку, карабкалась на гору с помощью бугельного подъемника и съезжала с нее нервическими рывками. Гора казалась мне огромной и бесконечной; по правде говоря, это была самая огромная снежная горка, с которой я сталкивалась в жизни, начиная с пяти лет. На самом же деле мой личный Эверест и он же пик Коммунизма оказался всего лишь учебным склоном, который из-за своих лилипутских размеров был отмечен на карте крошечной точкой. Впрочем, такие мелочи меня не волновали – выше всяких гор простиралась отныне моя самооценка, да и могло ли быть иначе, если я смогла победить кучу бережно хранимых страхов и стать наконец, как все, прекрасной лыжницей в прекрасном лыжном костюме!

После тяжелых трудов я вполне могла позволить себе расслабиться и посидеть в уютной альпийской кафешке за чашкой горячего какао и роскошным творожным штруделем с ванильным соусом. Мне показалось, что я давно не ела ничего вкуснее; люди вокруг были красивыми и приветливыми, да и солнце, казалось, светило ярче, чем обычно.

«Срочно позвони. У меня проблемы», – тревожно попискивал iPhone. Это наконец-то объявилась моя пропавшая в объятиях Линдмана подружка Катя. Я решила ей перезвонить, тем более что добрая компания «Джакарта» оплачивала мне международный роуминг.

– Что случилось?

– Мне кажется, он мне изменяет! – Голос Кати звучал очень тревожно.

Это действительно было проблемой. Линдман тяжело переживал кризис, обороты его банка трагически сокращались, а трещина в его с Катей отношениях – увеличивалась. И хотя с виду толстячок Линдман мало походил на Дон Жуана, Катя наткнулась на его фотографию на... сайте знакомств.

– Подожди, а ты-то там что делала? – заволновалась я.

– Мы с Нинкой, – всхлипывала Катя, – залезли удалять... следы стирать... анкету Нинкину, будь она неладна!

Дело пахло керосином. Если Линдман еще не съехал с горы, то уже хорошенько смазал лыжи.

Что случилось за последние двадцать – тридцать лет и почему верные мужчины начали встречаться реже, чем динозавры? Как распространилась эта чудовищная мода на две, а то и три женщины, к которым нужно непременно заехать с букетом на Восьмое марта? Как же мы так влипли?

Даже нашим родителям сложно понять проблемы современных девушек. Тридцать лет назад измена супруге была делом постыдным и накладывала клеймо позора не только на злостного изменщика, но и на пригревшую его женщину. Стоило только мужчине дать слабину – и за ячейку общества вступались могучие силы товарищеского суда. У тебя могли отобрать тринадцатую зарплату, халявную путевку в профсоюзный санаторий и, наконец, партбилет. Весомая компенсация за ночь любви в коммунальной квартире!

Секса в Советском Союзе не было, и, пожалуй, это явилось некоторым упущением. Зато не было и измен – измен в таком чудовищном, планетарном масштабе, который мы имеем сейчас, в период демографического кризиса и полного отсутствия вменяемых свободных мужчин брачного возраста. Редкий мужчина теперь не хвастается наличием одной, а то и двух дополнительных женщин, и браки давно уже не распадаются из-за того, что жена находит анкеты супруга на сайтах знакомств. Несмотря на то что от мужских измен страдают именно женщины, ответственность за удержание и постоянный подогрев мужского внимания по-прежнему возложена именно на слабый пол.

В детстве дедушка подарил мне странную игру – пружинка выбрасывала шарик, который катился по кругу и залетал в одно из проволочных отделений с надписью «10 баллов» «0 баллов» или «50 баллов». Игра отличалась высоким уровнем медитативности и самостоятельностью траектории полета злосчастного шарика: как бы я ни выкручивала запястья, пытаясь послать его в то отделение, где было написано «50», шарик всегда летел только туда, куда ему хотелось.

Таким же шариком, по многочисленным свидетельствам очевидцев, является и хрупкое мужское внимание. Через некоторое время после того, как они видит нас без макияжа по утрам, им становится безразлично, какие у нас достоинства, а вот недостатки немедленно выходят на первый план. Переехав к ним жить, мы как будто попадаем в комнату смеха и начинаем отражаться в уродливых кривых зеркалах.

То, что раньше казалось ему приятной пухлостью, теперь становится ужасным жиром, худоба превращается в костлявость, аккуратность – в паранойю, легкая неорганизованность – в «я не могу жить с этой замарашкой».

Ежесекундно в большом городе работают не только крупные заводы по выпуску глазированных сырков – миллионы женщин ведут постоянную круглосуточную работу над собственным «я», пытаясь из последних сил глазировать свои недостатки и приспособиться к изменяющимся условиям высококонкурентного рынка. Ради чего мы ежедневно ломаем себя? Неужели для того, чтобы сохранять непрочные, непредсказуемые, как зыбучие пески, отношения, в которых женщина считает себя замужем, а мужчина уверен, что он свободен. Одна моя знакомая – кажется, мы разговорились в каком-то турецком отеле – сообщила, что вот уже пять лет брака встает каждое утро на два часа раньше своего благоверного. Она готовит ему завтрак и... делает макияж, чтобы он не увидел ее без бровей и тонального крема! Неужели для того, чтобы выиграть мужа в этой кровавой лотерее, нужно начинать каждое утро со стриптиза вокруг шеста с омлетом в руке?

В жестокой игре «Мальчики против девочек» есть одно очевидное правило – если тебе что-то кажется, скорее всего, так оно и есть.

Слушая Катин рассказ, я знала – напоминать об этом не стоит. Сейчас, когда материалы дела были еще не полностью изучены, роль хорошей подруги подсказывала: Катю необходимо успокоить.

– Что ты, дорогая, это полная ерунда. Все так делают! Мой тоже постоянно висит в «Одноклассниках». Это у них такой... антистресс! Вернусь и все тебе расскажу. Береги Веню!

Через несколько часов, когда я уже сдала лыжи в прокат и неспешно брела к отелю от остановки, разглядывая горы, у меня опять зазвонил телефон.

Сердце екнуло. Сергей!

«Привет, ты в номере? Я прилетел!»

Глава девятнадцатая, в которой мое сердце скачет вверх и вниз

Есть на свете много таких вещей, ради которых стоит жить. Это повышение заработной платы, приглашение на закрытую распродажу сумок в Dior, первый снег и кусочек торта после долгой диеты. К этим же вещам можно отнести утро нового дня, которое ты встречаешь, лежа на плече любимого мужчины. Сегодня ты на вершине мира, кроме тебя и его, во Вселенной нет ни души, разве что официант, соткавшийся из воздуха, чтобы подать тебе и любимому роскошный завтрак в постель.

Я держала в руке кусочек вкусного тоста и смотрела в панорамное окно на солнце, всходящее над горами. Рядом лежал он, расположившись около своего ноутбука, где множество тонких кривых линий отображали горные пики пульса мировых фондовых рынков. И пусть рынок падал и катился в тартарары, сегодня нам на это было абсолютно наплевать. Мы были влюблены и счастливы, и мир, казалось, лежал у наших ног.

Это утро в белых махровых халатах было абсолютно идеальным; я смотрела на своего мужчину и понимала – вот он, суперприз за годы бездарных свиданий и маминых воплей о внуках. Я была абсолютно счастливой женщиной, и любимый человек тоже, кажется, был вполне себе доволен.

Мы валялись в постели и вели беззаботные воробьиные разговоры, которые не имеют никакого смысла, но обязательно возникают у влюбленных.

– Когда я впервые увидела тебя, то была уверена, что ты девственник и мамин сынок!

– А мне показалось, что тебе лет семнадцать.

– Если бы не Катя, мы бы так и не познакомились...

И конечно же классическое:

– А что тебе во мне понравилось?

– Ты была такое милое дитя... Или вот это.

– А что в мужчинах для тебя совершенно неприемлемо?

– Мне не нравятся глупые мужчины. И еще, конечно, я бы никогда не стала встречаться с женатиком.

– Иди ко мне...

Мы провели весь день, валяясь в номере, и лишь изредка звонили на ресепшн, чтобы заказать еды. Это был тот редкий день, когда, не причесываясь и не нанося макияжа, я выглядела прекрасно. Вечером мы все-таки устали от однообразной картинки за окном и телевизора, который вещал о событиях в секторе Газа, и решили немного погулять.

– Я схожу в душ, а ты не скучай, полистай журнальчик. – Сергей шлепнул на кровать пару увесистых глянцевых изданий. Это были журналы «Wedding» – номера с невестами на обложках. Когда мои глаза наполнились слезами умиления и я подняла взгляд, моего героя уже не было рядом. Дверь ванной закрылась, и через несколько секунд зашумела вода.

Все незамужние девушки устроены абсолютно одинаково – стоит сделать хоть одно неверное движение, как они тут же начинают задумываться о свадьбе. Это было оно – то самое неверное движение. Или провокация? В любом случае, она удалась – я натянула джинсы и свитер, устроилась в кресле поудобнее и погрузилась в изучение особенностей выбора правильного кольца, правильного белья и правильного торта для свадьбы. Я чувствовала себя так, будто меня только что включили в элитный клуб юных девушек, которым светит скорое торжество, – и я хотела узнать все внутренние правила. В этот момент мне впервые за несколько месяцев было абсолютно наплевать, чего это он никогда не остается у меня ночевать.

В тот самый момент, когда я досконально изучила раздел «Косметика» (очень понравились нежные фиалковые тени Vivienne Sabo, которые я, кажется, видела у Нинки – обязательно куплю) и перешла к советам, какой ресторан лучше выбрать, зазвонил телефон.

Или нет, мне просто показалось, что он зазвонил.

Скорее он завибрировал.

Может быть, он просто сказал коротенькое «дзынь», как будто пришла эсэмэска.

Только вот зазвонил он чужим, незнакомым звуком.

Это был не мой телефон.

И это не был телефон отеля.

Это был тот единственный телефон из трех, находящихся в номере, который мне не стоило брать в руки.

Однако любопытство, которое погубило кошку, потихоньку начало брать надо мной верх.

Я на цыпочках прокралась к двери ванной и притихла, прислушиваясь. Вода лилась вовсю, и Сергей даже что-то напевал, стоя под душем. Скорее всего, сейчас он моет голову; пройдет еще несколько минут, он наденет халат и будет сушить волосы феном. У него такая привычка.

Я успела познакомиться с ней... и не только с ней.

Хотите ли вы знать то, что вы и без того знаете? Я бы включила этот вопрос в кодекс чести всех невест мира. Каждый день миллионы мужчин и женщин становятся перед тяжелым выбором – брать или не брать трубку его мобильного телефона, заглядывать ли в электронную почту, шарить ли по карманам? Те, кто не делает этого, гордятся своей выдержкой, доверием между партнерами и – кто знает? – может быть, роскошными рогами северного оленя на собственной голове. Те, кто хоть раз делал это, знают наверняка – тот, кто ищет, всегда находит. Однажды ступив на зыбкую песчаную почву гендерного шпионажа, можно подсесть на подглядывание, как на прозак, и совершенно потерять веру в человечество. У меня была одна подруга, муж которой – армейский связист – даже провел в доме специальную линию, чтобы подслушивать ее разговоры. Однажды ему крупно повезло, и он стал свидетелем того, как его верная супруга занимается сексом по телефону. Двумя годами позже он ушел от нее... к своему однокурснику.

В конце концов, что такого страшного произойдет, если я прочту эту эсэмэску? Вероятность того, что Сергею пришло сообщение от оператора мобильной связи, выше чем пятьдесят процентов. У меня вспотели ладони.

Прошла еще секунда – я схватила мобильный телефон Сергея и нажала кнопку «Прочитать».

«Твой Кирюшка-хрюшка сообщил, что на дачу без папы не поедет. Скучаю, милый... Целую тысячу раз». Сообщение от: «Елена Коврова».

Звуки душа превратились в грохот Ниагарского водопада. В ушах зазвенело до боли, как при резком взлете самолета. Я бросила телефон на кровать, как будто он был раскаленным. Схватила сумку, сгребла в нее какие-то вещи и крадучись выскочила из номера. Я мчалась по лестнице вниз. Мне стало нечем дышать.

Было такое чувство, словно земля разверзлась под моими ногами и я летела вниз, в бездонную кроличью нору. Мысли бешено проносились в моей голове, в горле стоял комок. Однако ничего хуже, чем начать рыдать и рвать на себе волосы прямо в холле гостиницы, и придумать невозможно. Мне нужно было место, где мне никто не помешает, – и я нашла его за огромной кадкой с пальмой в зимнем саду. Там оказалось тихо, влажно, темно и холодно... И я наконец расплакалась.

«Идиотка!» – что тут еще скажешь. Я действительно оказалась полной дурой, заблудившейся в собственных мечтах. Я сидела на сумке со своими вещами, и мечты душили меня, как наброшенная на шею петля. Мне было очень страшно... Нет, даже не страшно – меня сковал ужас от осознания того, в какую историю я впуталась. На место постепенно встали все части красивой картинки, и она наконец-то сложилась. Это был семейный портрет, на нем были изображены Сергей, его супруга Елена и их сын Кирюшка, наследник империи. Меня на картине не было.

В жизни нам часто приходится держать удар. И все-таки самое страшное происходит, когда его совсем не ждешь. Мои фантазии, мои надежды – все разом рассыпалось, как карточный домик, придавив меня к самой земле. Я сидела и чувствовала, как моя глупая, придуманная любовь раскатывает меня, словно гигантский каток. Ничего из того, что я себе навоображала, не существовало в реальности – никогда! На самом деле я оказалась... банальной любовницей женатого мужика, который решил разнообразить свой досуг. Внезапно я поняла, почему с самого начала не могла отделаться от мысли, что мой идеальный мужчина похож на знаменитого каннибала, доктора Лектора. Все дело было в его скрытой жестокости – той самой, которая проявилась сейчас, когда он вырезал и сожрал мое сердце.

Как удивительно – вокруг был кристально чистый альпийский снег и свежий воздух, и все-таки я ощущала себя так, будто по уши вымазалась в грязи.

Мне показалось, что за цветочной кадкой я просидела больше часа. Выйдя же в холл и взглянув на висящие над стойкой портье часы, я удивилась – не прошло и двадцати минут. Тем не менее было очевидно, что я затянула с этим романом.

– Добрый вечер, – натянуто улыбнулась я. – Вы не могли бы... помочь мне обменять обратный билет на ближайшее время? – Администратор отеля смотрел на меня со смущением и любопытством.

– Вам не понравилось, уля-ля!.. – заверещал было он, но я остановила его жестом.

– Узнайте, пожалуйста, когда ближайший рейс до Москвы. Я хотела бы уехать... и пожалуйста, закажите машину до аэропорта.

– Вы можете улететь в семь ноль-ноль, но для этого вам придется выехать через пять часов, чтобы успеть к регистрации, – сообщил ресепшионист, продолжая набирать что-то на клавиатуре компьютера. – Если вы найдете это неудобным, я могу предложить другой рейс...

Другой? Ну уж дудки. Я должна покинуть этот соленый рай так быстро, как это возможно...

– Отлично! – Я широко улыбнулась. – У меня внезапно образовались важные, очень важные дела в Москве. Вот моя Visa, я хотела бы оплатить трансфер и услуги по перебронированию билета. Да, и кстати, есть ли здесь салон красоты и... какие-нибудь магазины?

Опухшая от слез, взлохмаченная любовница трусливо отползает в сторону юга? Это была не моя история. Немного помедлив, я позвонила в номер.

– Привет, я еще в душе, куда ты сбежала? – Никогда еще привычка Сергея к длительным омовениям после секса не была так уместна.

– Я решила пройтись по местным магазинчикам. Они внутри отеля, так что я недолго. Встретимся за ужином в ресторане! – Я собрала всю волю в кулак для того, чтобы мой голос звучал естественно.

– О женщины, – промурлыкал мой котик. – Запиши все покупки на номер, я их оплачу.

– Ммм... не стоит. – Я чувствовала, как во мне закипает ярость, но все еще держалась.

– Я настаиваю, запиши все расходы на мое имя. – Лектор сам старательно затягивал на своей шее петлю.

– Увидимся через пару часов. Закажи столик. – Я положила трубку. – Знаете, – обратилась я к ресепшионисту, – я, пожалуй, полечу первым классом. Мой спутник настоял на том, чтобы оплатить все расходы. – С этими словами я уверенным жестом взяла со стойки свою кредитку и засунула ее поглубже в сумочку.

Очень дорогие и по большому счету бесполезные магазины внутри отелей как будто специально созданы для того, чтобы в них заходили девушки с разбитым сердцем. И сегодня у торговцев модными иллюзиями был праздничный день.

Я искала не платье – я искала оружие, которое сможет сказать за меня все то, чего я так и не смогла высказать самому большому обманщику в своей жизни. Блуждая между витрин, я искала себя – ту, которая умерла сегодня, за те проклятые десять минут, ту, какой я больше никогда не буду.

Синее платье с пышной юбкой от Alexander McQueen, созданное для современной принцессы, чуть ироничное, украшенное пенной волной асимметричного кружевного подола, сверкающими камнями, сидящими в оправах в виде павлиньих перьев, – слишком роскошное, чтобы быть правдой, слишком идеальное, чтобы его надевать... Оно стоило целое состояние, особенно после трагической смерти дизайнера, но на это мне было плевать. Когда я увидела его, мое сердце на несколько минут притихло и даже перестало болеть.

– О, вы прекрасны. – Продавщица бутика, кажется, не преувеличивала. Из зеркала на меня смотрела настоящая сказочная Алиса – хрупкая и невероятно грустная.

– Номер двести пятнадцать, – прошептала я. – И я надену его прямо сейчас.

– И вот это пальто. Посмотрите, какой цвет, – неуверенно предложила продавщица.

– Я померию, – апатично согласилась я.

– У нас есть туфли, – засуетилась продавщица, поднося мне настоящие хрустальные башмачки – изящные шпильки, обтянутые синим шелком в тон платью, украшенные яркими стразами и надписью Manolo Blahnik.

Мои первые туфельки Manolo ... вот уж не думала, что буду покупать вас в таком дурном расположении духа.

– Я беру все.

Через два с половиной часа я выходила из салона красоты и, кажется, почти успокоилась.

Профессиональный визаж и укладка, а также новое белье – которое никогда не увидит мой злой гений, – все эти вещи сделали меня чуть-чуть более защищенной. Может быть, несчастье, случившееся со мной, было таким огромным, что я просто не могла его осознать; оно обняло меня своими теплыми лапами, и я перестала бояться.

Всем своим существом я чувствовала, что Сергей уже ждет меня в ресторане; я подошла к портье и попросила, чтобы машину подали как можно скорее, сразу как только мы приступим к ужину.

– Будет ли у вас багаж? – растерянно поинтересовался портье.

– Только моя сумка. – Я выпустила из рук сумку, повернулась и поспешила в ресторан. Слезы предательски дрожали на ресницах.

– Неужели эти русские всегда так одеваются? – Завистливый голос, раздавшийся у меня за спиной, явно принадлежал полной итальянке за стойкой ресепшн. Я улыбнулась сквозь слезы. Что бы они понимали в своей Италии!

Зал ресторана был украшен белыми цветами, которые дарили чистому альпийскому воздуху еле заметный аромат; оказалось, что я запомнила этот запах навечно и начинаю грустить неизменно, когда его чувствую. Кажется, это были те самые фрезии, которые благоухали в самом первом букете от моего злого гения; за столиком в полупустом зале сидел он – и, очевидно, волновался.

Наверное, никто не смог бы этого понять. Однако я поняла это, отметив его резкие движения, когда он стряхивал пепел с сигары, и улыбку, неуверенно блуждавшую на его суровом лице. А еще – бокал бордо на столе. Он уже знал о том, что его тайна раскрыта. И от этого мне стало еще страшнее.

– Ты похожа на королеву, – промолвил Сергей. – Я... никогда тебя не видел такой.

– Спасибо. – Я грустно улыбнулась. Мне нечего было сказать.

– Что ты будешь пить?

– Водку, – будничным тоном сообщила я. Игры между нами закончились.

– Пожалуй, я тоже. – Сергей подозвал официанта, не сводя с меня ошеломленного взгляда.

Нам принесли графин и ледяные рюмки.

– Тост?

– Как тебе, например... «За экологию»? – Я посмотрела ему прямо в глаза.

И он заговорил. Снежные лавины с утробным стоном потянулись вниз, плотины не могли больше сдерживать напора воды. Остапа несло. Он признавался, оправдывался, объяснял. Слова, нагромождаясь друг на друга, перестали помещаться в моей разболевшейся голове, они летали по залу, как ядовитые пчелы: «ради ребенка», «хороший человек», «брак по расчету» и прочие бессмысленные словосочетания. Взгляд Сергея скользил по моим обнаженным плечам, он был напуган, растерян и возбужден. Впервые в жизни я видела, что он не может себя контролировать: он не понимал, что случилось, он не знал, как выкрутиться.

Мой сказочный принц – мужчина чьей-то мечты, чей-то супруг и отец какого-то неизвестного мне мальчика Кирюшки – сидел в ресторане отеля взлохмаченный, сердитый, с раскрасневшимися щеками. Он пил водку и не закусывал. Он пытался удержать свою любовницу, и это ему не удавалось.

– Ну я, пожалуй, пойду, – шепнула я, провела рукой по его жестким волосам и наклонилась, чтобы поцеловать.

Это был последний поцелуй, украденный и от того особенно сладкий. Я попрощалась с Лектором – и своими мечтами о нем.

– Постой, куда ты... Алиса! – Попытавшись отодвинуть стул и встать из-за стола, Сергей неловко задел графин. С протяжным звоном он полетел на пол, разбиваясь, разбиваясь, разбиваясь на тысячи осколков, которые было уже не собрать. К запаху цветов добавился запах медицинского спирта.

Я вышла не оглядываясь, выхватила сумку из рук портье и прыгнула в такси. Лектор остался стоять в окружении букетов, стекла и моих разбитых иллюзий.

Так все закончилось, и в тот момент я была абсолютно уверена, что закончилось навсегда.

Огни освещенной трассы пробегали по стеклам автомобиля. Он нес меня домой – прочь от всех ошибок, которые я совершила. Мобильный телефон разрывался от звонков – Сергей.

Зачем он звонит? Что еще он хочет мне сказать? Какая глупость. Я разрыдалась и начала удалять его эсэмэски. Его фотографии. Его самого... Вычеркнуть из адресной книги – навсегда! Теперь он больше не идентифицировался, но продолжал высвечиваться на экране набором цифр. Знакомым набором цифр, которые нужно было стереть из моей памяти при помощи какой-то секретной кнопки.

Я открыла окно и швырнула iPhone на дорогу.

Сегодня разбилось все, к чему я успела так привязаться.

Глава двадцатая, в которой ровным счетом ничего не происходит

Вследующие четыре недели я почти ничего не ела и выпила порядка четырех бутылок рома в пересчете на коктейли «Куба либре». Это означало, что Куба – свободна.

Глава двадцать первая, где мы обращаемся за советом к магам и чародеям

Кто-то теряет, а кто-то находит, и если в чем-нибудь твои дела идут из рук вон плохо, значит, жди успехов в другом – эта житейская мудрость, придуманная для утешения неудачников, имеет свое рациональное зерно. Целых три месяца после расставания с любовником я провела, добывая для своей компании статьи, – и результаты не заставили себя ждать. Моя личная жизнь превратилась в черную дыру, в которую лучше было не соваться, зато меня продвигали по профсоюзной линии. Вскоре я получила премию, благодарность с занесением, а потом – предложение возглавить департамент по связям с общественностью.

Это была чрезвычайно тяжелая, холодная зима, полная одиночества и отчаяния; свою чудовищную неудачу и чувство вины я глушила, посещая немыслимое количество деловых встреч, а вечера проводила на беговой дорожке в спортзале. Я с нетерпением ждала весны, которая высушит мои слезы и – кто знает? – может быть, поможет забыть все то, что я натворила.

Город, который всегда был на моей стороне, на этот раз словно отвернулся. Всюду я натыкалась на счастливые семейные пары с малышами, целующихся влюбленных, молодоженов, даже кошки в этом городе ходили по грязному снегу по двое; я в мгновение ока стала изгоем, наказанным за безнравственное поведение и развал крепкой ячейки нашего общества.

В то время как я была уволена с брачного рынка с волчьим билетом, мои подруги медленно, но уверенно продвигались к почетному званию «несвободна». Беспокойный мачо, не оставлявший Нине ни минуты на раздумья, переехал к ней жить. Это случилось после исторического кунилингуса, который он исполнил в полупустом зале кинотеатра «Романов Синема» на просмотре полнометражной киноленты «Бесславные ублюдки». Никогда еще Нина так не сопереживала героям; она была покорена и, по большому счету, потеряна для общества. Наша подруга приобрела крайне неприятную для всех несвободных девушек привычку начинать любую фразу со слов «мы с Андреем».

– Вчера мы с Андреем думали, что бы такое подарить его маме. А потом Андрей пошел и купил ей пельменницу.

– Романтично, – отозвалась я.

– Мы все любим пельмени. Она будет их нам лепить!

– Я рада, что он хотя бы не подарил ей килограмм фарша.

– А Веня мне в последнее время вообще ничего не дарит, – вздохнула Катя. – Я бы даже фаршу была рада.

– Банковский кризис на дворе, – вступилась за Вениамина Нина. – Поимей совесть. Ты ж только бриллиантами с него берешь! Хочешь, мы с Андреем что-нибудь тебе... эдакое...

– Нет! – вскрикнула Катя. – Не надо эдакого!

Подарки Андрея, парня с психологией простого военного и полным отсутствием каких-либо комплексов, и вправду отличались своеобразием. Решив, что я приуныла, Андрей и Нина уже предприняли попытку меня взбодрить. В результате они вручили мне небольшую мечеть из металла с милыми полумесяцами на башнях, которую они привезли из Стамбула. Подарок, конечно, был странным, но самую главную изюминку его я обнаружила не сразу. Мечеть завывала, – причем небольшие размеры модели явно компенсировались громкостью издаваемых ею звуков. Первый рев, напоминавший о воздушной тревоге, раздался глубоко за полночь. В дверь застучали соседи.

Спросонья я попыталась как-то утихомирить подарочек и чуть не пробила руки острыми шпилями и милыми моему сердцу полумесяцами. Выла мечеть не тогда, когда мне этого хотелось, а ровно в часы, предназначенные для намаза; добавьте к этому еще и то, что выключить звук было невозможно. Путем демонических усилий мне удалось выцарапать из нее батарейки, после этого я отправила подарочек на балкон.

– Мне снятся эротические сны, – поделилась с нами Катя. – В них я вижу свою первую любовь – мальчика Петю из девятого класса!

– Ему по-прежнему пятнадцать? Тогда тебе надо к врачу! – заволновалась Нина.

– Нет, ему больше, и вообще, лица не разобрать, но я точно знаю – это он! Вдруг я упустила свою судьбу? Может быть, мне на роду было написано стать его женой...

Вопросы предопределенности и сложных путей небесной канцелярии часто занимают незамужних девушек. Чтобы не сказать – всегда.

Я задумалась: может быть, и вправду выход из всех этих лабиринтов, дороги в которых заканчиваются барами и танцполом, нужно искать в тонких материях? Может быть, моя судьба вообще не предполагает замужества и мне стоит подумать о работе в благотворительном фонде? Или, наоборот, принц моей мечты совсем рядом, а я его не вижу? На любовном фронте у Катерины тоже был полный штиль, предложения руки и сердца от Вениамина можно было ждать веками, а деятельный характер нашей подруги требовал бурь и натиска.

Мы решили пойти на страшное дело и отправиться к гадалке.

В наше время, когда мужчины не гнушаются делать предложения руки и сердца посредством эсэмэсок, а женщины пользуются советами гинеколога из «Живого журнала», посещение гадалок, жриц культа вуду и экстрасенсов по-прежнему занимает у деловых людей почетное третье место после стилиста и мастера по маникюру. К бабкам Соням, тетям Зоям и прочим Саламандрам стоит целая очередь; некоторые из них скоро установят банковские терминалы и начнут принимать кредитные карточки Visa. Ищут «нужного человека» тоже по старинке, в основном пользуясь хорошими рекомендациями. Прошерстив свою записную книжку, Нина нашла телефон гадалки – и мы решились.

Театр начинается с вешалки, а наше обращение к потусторонним силам началось с темнющего подъезда блочного дома в районе Химок. Тревожно завывал ветер, было холодно и в целом страшно. Судя по звукам, доносившимся из-за черной железной двери, инфернальная дама занималась вполне невинными домашними делами. Она пылесосила.

Мы позвонили, потом немного подождали. Потом позвонили еще. Наконец после третьего звонка гул пылесоса затих, и нас впустили в квартиру.

Предсказательницей нашей с Катей непростой судьбы в этот раз оказалась очень полная дама неопределенного возраста. Звали ее диковинно – Илария. В целом квартира ничем не отличалась от обычного, не слишком зажиточного московского дома. Вдоль плинтуса, потягивая лапы, шагал черный котенок.

Вообще, процедура обращения к гадалке для незамужней девушки является пугающей и унизительной, хуже, пожалуй, только заполнение графы «Семейное положение» в резюме. Кто знает, насколько расположены к нам Высшие Силы (судя по всему, не очень)? Кто знает, что в голове у очередной их слуги? Страшно услышать от третьих лиц то, в чем сама боишься себе признаться – ведь весьма вероятно, что волшебства, на которое ты так рассчитываешь, не произойдет вообще. Может быть, в мире, где все были созданы половинками, случилось так, что несколько девушек оказались не половинчатыми, а абсолютно цельными личностями, словно яблоки Семеренко. Была ли в этом высшая задумка или просто случился заводской брак, но другие половинки им не подходят, и теперь стало очевидно: приговор «вечное половое одиночество» окончательный и обжалованию не подлежит.

Первой на допрос к Иларии отправилась Катя – сатанинская юность приучила девушку к панибратским отношениям с духами. Катерина накрыла стопку карт Таро дрожащей рукой с французским маникюром.

Илария задала несколько наводящих вопросов, потом долго смотрела на карточный стол, где были разложены полные житейских тайн кусочки картона, и наконец изрекла:

– Давно судьбу ты свою встретила, да почти проглядела. Не смотри вперед, загляни назад, девица. Из твоего прошлого твое будущее.

Далее следовали путаные советы и рекомендации, в соответствии с которыми Кате надо было поменьше работать, обратить внимание на почки и больше времени проводить в заграничных командировках, особенно почему-то в Италии и... Америке.

Этим недвусмысленным предсказанием гадалка только укрепила Катину веру в то, что ее суженым-ряженым был рыжий, конопатый мальчишка из 9 «В»; дав ему от ворот поворот много лет назад, Катя совершила непоправимую ошибку.

– Ну а теперь ты... – Катя подталкивала меня к столу, накрытому плюшевой скатертью.

Что-то мешало мне подойти и сдвинуть колоду карт. И это что-то было важным. Я не могу просто так доверить знания о своей судьбе вот этой тетке с усами и пылесосом. Я ей... не верю.

– Извините, мне что-то нехорошо, – пробормотала я и метнулась в прихожую застегивать сапоги. – Катя, я тебя на улице подожду.

Придя домой, я обнаружила, что черный котенок написал мне в любимую сумку Chloe. Похоже, мои и так не слишком теплые отношения с миром идей и тонких материй перешли в стадию вооруженного конфликта.

На следующий день, чтобы загладить свою вину перед подругой, мне пришлось оплачивать ее обед. Мы встретились в ресторане «Тинькофф», где вместо привычного бизнес-ланча можно было заказать недорогую коробочку суши и бокал темного пива.

– Здесь недалеко американское посольство, – задумчиво протянула Катя и улыбнулась той странной улыбкой, которая всегда говорила мне – «это жжж неспроста».

– А моя первая любовь живет в соседнем доме, – улыбнулась Нина. – И мы до сих пор ходим в один и тот же магазин за молоком.

– Петр эмигрировал, и теперь он где-то в Америке, – продолжала тараторить Катя, размешивая зеленый васаби в соевом соусе, – все дороги ведут туда! Вот и гадалка вчера...

– Попробуй разыскать его и спросить, делов-то, – перебила я. Про гадалку думать не хотелось. – Надеюсь, ты помнишь его фамилию?

– Конечно! Его фамилия Сыроежкин, – гордо произнесла Катя.

– Катя Сыроежкина – это звучит гордо! Хочешь, после работы зайдем в интернет-кафе и поищем твоего героя, у меня как раз в запасе пара часов перед бассейном, – предложила я.