Не позволяй душе лениться: стихотворения и поэмы Заболоцкий Николай

  • Премудрый волк, уму непостижим
  • Тот мир, который неподвижен.
  • И так же просто мы бежим,
  • Как вылетает дым из хижин.

Волк

  • Понять не трудно твой ответ.
  • Куда как слаб рассудок змея!
  • Ты от себя бежишь, мой свет,
  • В движенье правду разумея.

Змея

  • Я вижу, ты идеалист.

Волк

  • Гляди: спадает с древа лист.
  • Кукушка, песенку построя
  • На двух тонах (дитя простое!),
  • Поет внутри высоких рощ.
  • При солнце льется ясный дождь,
  • Течет вода две-три минуты,
  • Крестьяне бегают разуты,
  • Потом опять сияет свет,
  • Дождь миновал, и капель нет.
  • Открой мне смысл картины этой.

Змея

  • Иди, с волками побеседуй,
  • Они дадут тебе отчет,
  • Зачем вода с небес течет.

Волк

  • Отлично. Я пойду к волкам.
  • Течет вода по их бокам.
  • Вода, как матушка, поет,
  • Когда на нас тихонько льет.
  • Природа в стройном сарафане,
  • Главою в солнце упершись,
  • Весь день играет на органе.
  • Мы называем это: жизнь.
  • Мы называем это: дождь,
  • По лужам шлепанье малюток,
  • И шум лесов, и пляски рощ,
  • И в роще хохот незабудок.
  • Или, когда угрюм орган,
  • На небе слышен барабан,
  • И войско туч пудов на двести
  • Лежит вверху на каждом месте,
  • Когда могучих вод поток
  • Сшибает с ног лесного зверя, —
  • Самим себе еще не веря,
  • Мы называем это: Бог.

1931

37. Отдых

  • Вот на площади квадратной
  • Маслодельня, белый дом!
  • Бык гуляет аккуратный,
  • Чуть качая животом.
  • Дремлет кот на белом стуле,
  • Под окошком вьются гули,
  • Бродит тетя Мариули,
  • Звонко хлопая ведром.
  • Сепаратор, бог чухонский,
  • Масла розовый король!
  • Укроти свой топот конский,
  • Полюбить тебя позволь.
  • Дай мне два кувшина сливок,
  • Дай сметаны полведра,
  • Чтобы пел я возле ивок
  • Вплоть до самого утра!
  • Маслодельни легкий стук,
  • Масла маленький сундук,
  • Что стучишь ты возле пашен,
  • Там, где бык гуляет, важен,
  • Что играешь возле ив,
  • Стенку набок наклонив?
  • Спой мне, тетя Мариули,
  • Песню легкую, как сон!
  • Все животные заснули,
  • Месяц в небо унесен.
  • Безобразный, конопатый,
  • Словно толстый херувим,
  • Дремлет дядя Волохатый
  • Перед домиком твоим.
  • Всё спокойно. Вечер с нами!
  • Лишь на улице глухой
  • Слышу: бьется под ногами
  • Заглушенный голос мой.

1930

38. Птицы

  • Колыхаясь еле-еле
  • Всем ветрам наперерез,
  • Птицы легкие висели,
  • Как лампады средь небес.
  • Их глаза, как телескопики,
  • Смотрели прямо вниз.
  • Люди ползали, как клопики,
  • Источники вились.
  • Мышь бежала возле пашен,
  • Птица падала на мышь.
  • Трупик, вмиг обезображен,
  • Убираем был в камыш.
  • В камышах сидела птица,
  • Мышку пальцами рвала,
  • Изо рта ее водица
  • Струйкой на землю текла.
  • И сдвигая телескопики
  • Своих потухших глаз,
  • Птица думала. На холмике
  • Катился тарантас.
  • Тарантас бежал по полю,
  • В тарантасе я сидел
  • И своих несчастий долю
  • Тоже на сердце имел.

1933

39. Человек в воде

  • Формы тела и ума
  • Кто рубил и кто ковал?
  • Там, где море-каурма,
  • Словно идол, ходит вал.
  • Словно череп, безволос,
  • Как червяк подземный, бел,
  • Человек, расправив хвост,
  • Перед волнами сидел.
  • Разворачивая ладони,
  • Словно белые блины,
  • Он качался на попоне
  • Всем хребтом своей спины.
  • Каждый маленький сустав
  • Был распарен и раздут.
  • Море телом исхлестав,
  • Человек купался тут.
  • Море телом просверлив,
  • Человек нырял на дно.
  • Словно идол, шел прилив,
  • Заслоняя дна пятно.
  • Человек, как гусь, как рак,
  • Носом радостно трубя,
  • Покидая дна овраг,
  • Шел, бородку теребя.
  • Он размахивал хвостом,
  • Он притоптывал ногой
  • И кружился колесом,
  • Безволосый и нагой.
  • А на жареной спине,
  • Над безумцем хохоча,
  • Инфузории одне
  • Ели кожу лихача.

1930

40. Звезды, розы и квадраты

  • Звезды, розы и квадраты,
  • Стрелы северного сиянья,
  • Тонки, круглы, полосаты,
  • Осеняли наши зданья.
  • Осеняли наши домы
  • Жезлы, кубки и колеса.
  • В чердаках визжали кошки,
  • Грохотали телескопы.
  • Но машина круглым глазом
  • В небе бегала напрасно:
  • Все квадраты улетали,
  • Исчезали жезлы, кубки.
  • Только маленькая птичка
  • Между солнцем и луною
  • В дырке облака сидела,
  • Во все горло песню пела:
  • «Вы не вейтесь, звезды, розы,
  • Улетайте, жезлы, кубки, —
  • Между солнцем и луною
  • Бродит утро за горами!»

1930

41. Царица мух

  • Бьет крылом седой петух,
  • Ночь повсюду наступает.
  • Как звезда, царица мух
  • Над болотом пролетает.
  • Бьется крылышком отвесным
  • Остов тела, обнажен,
  • На груди пентакль чудесный
  • Весь в лучах изображен.
  • На груди пентакль печальный
  • Между двух прозрачных крыл,
  • Словно знак первоначальный
  • Неразгаданных могил.
  • Есть в болоте странный мох,
  • Тонок, розов, многоног,
  • Весь прозрачный, чуть живой,
  • Презираемый травой.
  • Сирота, чудесный житель
  • Удаленных бедных мест,
  • Это он сулит обитель
  • Мухе, реющей окрест.
  • Муха, вся стуча крылами,
  • Мускул грудки развернув,
  • Опускается кругами
  • На болота влажный туф.
  • Если ты, мечтой томим,
  • Знаешь слово Элоим,
  • Муху странную бери,
  • Муху в банку посади,
  • С банкой по полю ходи,
  • За приметами следи.
  • Если муха чуть шумит —
  • Под ногою медь лежит.
  • Если усиком ведет —
  • К серебру тебя зовет.
  • Если хлопает крылом —
  • Под ногами злата ком.
  • Тихо-тихо ночь ступает,
  • Слышен запах тополей.
  • Меркнет дух мой, замирает
  • Между сосен и полей.
  • Спят печальные болота,
  • Шевелятся корни трав.
  • На кладбище стонет кто-то,
  • Телом к холмику припав.
  • Кто-то стонет, кто-то плачет,
  • Льются звезды с высоты.
  • Вот уж мох вдали маячит.
  • Муха, муха, где же ты?

1930

42. Предостережение

  • Где древней музыки фигуры,
  • Где с мертвым бой клавиатуры,
  • Где битва нот с безмолвием пространства —
  • Там не ищи, поэт, душе своей убранства.
  • Соединив безумие с умом,
  • Среди пустынных смыслов мы построим дом —
  • Училище миров, неведомых доселе.
  • Поэзия есть мысль, устроенная в теле.
  • Она течет незримая, в воде —
  • Мы воду воспоем усердными трудами.
  • Она горит в полуночной звезде —
  • Звезда, как полымя, бушует перед нами.
  • Тревожный сон коров и беглый разум птиц
  • Пусть смотрят из твоих диковинных страниц,
  • Деревья пусть поют и страшным разговором
  • Пугает бык людей, тот самый бык, в котором
  • Заключено безмолвие миров,
  • Соединенных с нами крепкой связью.
  • Побит камнями и закидан грязью,
  • Будь терпелив. И помни каждый миг:
  • Коль музыки коснешься чутким ухом,
  • Разрушится твой дом и, ревностный к наукам,
  • Над нами посмеется ученик.

1932

43. Подводный город

  • Птицы плавают над морем.
  • Славен город Посейдон!
  • Мы машиной воду роем.
  • Славен город Посейдон!
  • На трубе Чимальпопока
  • Мы играем в окна мира:
  • Под волнами спит глубоко
  • Башен стройная порфира.
  • В страшном блеске орихалка
  • Город солнца и числа
  • Спит, и буря, как весталка, —
  • Буря волны принесла.
  • Море! Море! Морда гроба!
  • Вечной гибели закон!
  • Где легла твоя утроба,
  • Умер город Посейдон.
  • Чуден вид его и страшен:
  • Рыбой съедены до пят,
  • Из больших окошек башен
  • Люди длинные глядят.
  • Человек, носим волною,
  • Едет книзу головою.
  • Осьминог сосет ребенка,
  • Только влас висит коронка.
  • Рыба, пухлая, как мох,
  • Вкруг колонны ловит блох.
  • И над круглыми домами,
  • Над фигурами из бронзы,
  • Над могилами науки,
  • Пирамидами владыки —
  • Только море, только сон,
  • Только неба синий тон.

1930

44. Школа Жуков

Женщины

  • Мы, женщины, повелительницы котлов,
  • Изобретательницы каш,
  • Толкачихи мира вперед, —
  • Дни и ночи, дни и ночи,
  • Полные любовного трудолюбия,
  • Рождаем миру толстых красных младенцев.
  • Как корабли, уходящие в дальнее плавание,
  • Младенцы имеют полную оснастку органов:
  • Это теперь пригодится, это – потом.
  • Горы живого сложного мяса
  • Мы кладем на руки человечества.
  • Вы, плотники, ученые леса,
  • Вы, каменщики, строители хижин,
  • Вы, живописцы, покрывающие стены
  • Загадочными фигурками нашей истории,
  • Откройте младенцам глаза,
  • Развяжите уши
  • И толкните неопытный разум
  • На первые подвиги.

Плотники

  • Мы, плотники, ученые леса,
  • Математики жизни деревьев,
  • Построим младенцам огромные колыбели
  • На крепких дубовых ногах.
  • Великие мореходы
  • Получат кровати из клена:
  • Строенье кленовых волокон
  • Подобно морскому прибою.
  • Ткачам, инженерам одежды,
  • Прилична кровать из чинара:
  • Чинар – это дерево-ткач,
  • Плетущий себя самого.
  • Ясень,
  • На котором продолговатые облака,
  • Будет учителем в небо полетов.
  • Черные полосы лиственниц
  • Научат строительству рельсов.
  • Груша и липа —
  • Наставницы маленьких девочек.
  • Дерево моа похоже на мед —
  • Пчеловодов учитель.
  • Туя, крупы властелинша, —
  • Урок земледельцу.
  • Бурый орех как земля —
  • Землекопу помощник.
  • Учит каменья тесать
  • И дома возводить – палисандра.
  • Черное дерево – это металла двойник,
  • Свет кузнецам,
  • Воспитанье вождям и солдатам.

Живописцы

  • Мы нарисуем фигурки зверей
  • И сцены из жизни растений.
  • Тело коровы,
  • Читающей курс Маслоделья,
  • Вместо Мадонны
  • Будет сиять над кроватью младенца.
  • Мы нарисуем пляску верблюдов
  • В могучих песках Самарканда,
  • Там, где зеркальная чаша
  • Бежит за движением солнца.
  • Мы нарисуем
  • Историю новых растений.
  • Дети простых садоводов,
  • Стали они словно бомбы.
  • Первое их пробуждение
  • Мы не забудем —
  • Час, когда в ножке листа
  • Обозначился мускул,
  • В теле картошки
  • Зачаток мозгов появился
  • И кукурузы глазок
  • Открылся на кончике стебля.
  • Злаков войну нарисуем мы,
  • Битву овса с воробьями —
  • День, когда птица упала,
  • Сраженная листьев ударом.
  • Вот что нарисуем мы
  • На наших картинах.
  • Тот, кто увидит их раз,
  • Не забудет до гроба.

Каменщики

  • Мы поставим на улице сто изваяний.
  • Из алебастра сделанные люди,
  • У которых отпилены черепные крышки,
  • Мозг исчез,
  • А в дыры стеклянных глазниц
  • Натекла дождевая вода,
  • И в ней купаются голуби, —
  • Сто безголовых героев
  • Будут стоять перед миром,
  • Держа в руках окончанья своих черепов.
  • Каменные шляпы
  • Сняли они со своих черепов,
  • Как бы приветствуя будущее!
  • Сто наблюдателей жизни животных
  • Согласились отдать свой мозг
  • И переложить его
  • В черепные коробки ослов,
  • Чтобы сияло
  • Животных разумное царство.
  • Вот добровольная
  • Расплата человечества
  • Со своими рабами!
  • Лучшая жертва,
  • Которую видели звезды!
  • Пусть же подобье героев
  • Отныне стоит перед миром младенцев.
  • Маленькие граждане мира
  • Будут играть
  • У каменных ног истуканов,
  • Будут бросать в черепа мудрецов
  • Гладкие камушки-гальки,
  • Бульканье вод будут слушать
  • И разговоры голубок,
  • В каменной пазухе мира
  • Жуков находить и кузнечиков.
  • Жуки с неподвижными крыльями,
  • Зародыши славных Сократов,
  • Катают хлебные шарики,
  • Чтобы сделаться умными.
  • Кузнечики – это часы насекомых,
  • Считают течение времени,
  • Сколько кому осталось
  • Свой ум развивать
  • И когда передать его детям.
  • Так, путешествуя
  • Из одного тела в другое,
  • Вырастает таинственный разум.
  • Время кузнечика и пространство жука —
  • Вот младенчество мира.

Женщины

  • Ваши слова достойны уважения,
  • Плотники, живописцы и каменщики!
  • Ныне заложена первая
  • Школа Жуков.

1931

45. Отдыхающие крестьяне

  • Толпа высоких мужиков
  • Сидела важно на бревне.
  • Обычай жизни был таков,
  • Досуги, милые вдвойне.
  • Царя ли свергнут или разом
  • Скотину волк на поле съест,
  • Они сидят, гуторя басом,
  • Про то да сё узнав окрест.
  • Иногда во тьме ночной
  • Приносят длинную гармошку,
  • Извлекают резкие продолжительные звуки
  • И на травке молодой
  • Скачут страшными прыжками,
  • Взявшись за руки, толпой.
  • Вот толпа несется, воет,
  • Слышен запах потной кожи,
  • Музыканты рожи строят,
  • На чертей весьма похожи.
  • В громе, давке, кувырканьи
  • «Эх, пошла! – кричат. – Наддай-ка!»
  • Реют бороды бараньи,
  • Стонет, воет балалайка.
  • «Эх, пошла!» И дым столбом,
  • От натуги бледны лица.
  • Многоногий пляшет ком,
  • Воет, стонет, веселится.
  • Но старцы сумрачной толпой
  • Сидят на бревнах меж домами,
  • И лунный свет, виясь столбами,
  • Висит над ними как живой.
  • Тогда, привязанные к хатам,
  • Они глядят на этот мир,
  • Обсуждают, что такое атом,
  • Каков над воздухом эфир.
  • И скажет кто-нибудь, печалясь,
  • Что мы, пожалуй, не цари,
  • Что наверху плывут, качаясь,
  • Миров иные кубари.
  • Гром мечут, искры составляют,
  • Живых растеньями питают,
  • А мы, приклеены к земле,
  • Сидим, как птенчики в дупле.
  • Тогда крестьяне, созерцая
  • Природы стройные холмы,
  • Сидят, задумчиво мерцая
  • Глазами страшной старины.
  • Иной жуков наловит в шапку,
  • Глядит, внимателен и тих,
  • Какие есть у тварей лапки,
  • Какие крылышки у них.
  • Иной первоначальный астроном
  • Слагает из бересты телескоп,
  • И ворон с каменным крылом
  • Стоит на крыше, словно поп.
  • А на вершинах Зодиака,
  • Где слышен музыки орган,
  • Двенадцать люстр плывут из мрака,
  • Составив круглый караван.
  • И мы под ними, как малютки,
  • Сидим, считая день за днем,
  • И, в кучу складывая сутки,
  • Весь месяц в люстру отдаем.

1933

46. Битва слонов

  • Воин слова, по ночам
  • Петь пора твоим мечам!
  • На бессильные фигурки существительных
  • Кидаются лошади прилагательных,
  • Косматые всадники
  • Преследуют конницу глаголов,
  • И снаряды междометий
  • Рвутся над головами,
  • Как сигнальные ракеты.
  • Битва слов! Значений бой!
  • В башне Синтаксис – разбой.
  • Европа сознания
  • В пожаре восстания.
  • Невзирая на пушки врагов,
  • Стреляющие разбитыми буквами,
  • Боевые слоны подсознания
  • Вылезают и топчутся,
  • Словно исполинские малютки.
  • Но вот, с рождения не евши,
  • Они бросаются в таинственные бреши
  • И с человечьими фигурками в зубах
  • Счастливо поднимаются на задние ноги.
  • Слоны подсознания!
  • Боевые животные преисподней!
  • Они стоят, приветствуя веселым воем
  • Всё, что захвачено разбоем.
  • Маленькие глазки слонов
  • Наполнены смехом и радостью.
  • Сколько игрушек! Сколько хлопушек!
  • Пушки замолкли, крови покушав,
  • Синтаксис домики строит не те,
  • Мир в неуклюжей стоит красоте.
  • Деревьев отброшены старые правила,
  • На новую землю их битва направила.
  • Они разговаривают, пишут сочинения,
  • Весь мир неуклюжего полон значения!
  • Волк вместо разбитой морды
  • Приделал себе человечье лицо,
  • Вытащил флейту, играет без слов
  • Первую песню военных слонов.
  • Поэзия, сраженье проиграв,
  • Стоит в растерзанной короне.
  • Рушились башен столетних Монбланы,
  • Где цифры сияли, как будто полканы,
  • Где меч силлогизма горел и сверкал,
  • Проверенный чистым рассудком,
  • И что же? Сражение он проиграл
  • Во славу иным прибауткам!
  • Поэзия в великой муке
  • Ломает бешеные руки,
  • Клянет весь мир,
  • Себя зарезать хочет,
  • То, как безумная, хохочет,
  • То в поле бросится, то вдруг
  • Лежит в пыли, имея много мук.
  • На самом деле, как могло случиться,
  • Что пала древняя столица?
  • Весь мир к поэзии привык,
  • Всё было так понятно.
  • В порядке конница стояла,
  • На пушках цифры малевала,
  • И на знаменах слово Ум
  • Кивало всем, как добрый кум.
  • И вдруг какие-то слоны,
  • И всё перевернулось!
  • Поэзия начинает приглядываться,
  • Изучать движение новых фигур,
  • Она начинает понимать
  •                               красоту неуклюжести,
  • Красоту слона, выброшенного преисподней.
  • Сраженье кончено. В пыли
  • Цветут растения земли
  • И слон, рассудком приручаем,
  • Ест пироги и запивает чаем.

1931

Поэмы

1929—1933

Торжество земледелия

Пролог

  • Нехороший, но красивый,
  • Это кто глядит на нас?
  • То мужик неторопливый
  • Сквозь очки уставил глаз.
  • Белых житниц отделенья
  • Поднимались в отдаленье,
  • Сквозь окошко хлеб глядел,
  • В загородке конь сидел.
  • Тут природа вся валялась
  • В страшно диком беспорядке:
  • Кой-где дерево шаталось,
  • Там реки струилась прядка.
  • Тут стояли две-три хаты
  • Над безумным ручейком.
  • Идет медведь продолговатый
  • Как-то поздно вечерком.
  • А над ним, на небе тихом,
  • Безобразный и большой,
  • Журавель летает с гиком,
  • Потрясая головой.
  • Из клюва развевался свиток,
  • Где было сказано: «Убыток
  • Дают трехпольные труды».
  • Мужик гладил конец бороды.

1. Беседа о душе

  • Ночь на воздух вылетает,
  • В школе спят ученики.
  • Вдоль по хижинам сверкают
  • Маленькие ночники.
  • Крестьяне, храбростью дыша,
  • Собираются в кружок,
  • Обсуждают, где душа?
  • Или только порошок
  • Остается после смерти?
  • Или только газ вонючий?
  • Скворешниц розовые жерди
  • Поднялись над ними тучей.
  • Крестьяне мрачны и обуты
  • В большие валенки судьбы,
  • Сидят. Усы у них раздуты
  • На верху большой губы.
  • Также шапки выделялись
  • В виде толстых колпаков.
  • Собаки пышные валялись
  • Среди хозяйских сапогов.
  • Мужик суровый, точно туча,
  • Держал кувшинчик молока.
  • Сказал: «Природа меня мучит,
  • Превращая в старика.
  • Когда, паша семейную десятину,
  • Иду, подобен исполину,
  • Гляжу-гляжу, а предо мной
  • Все кто-то движется толпой». —
  • «Да, это правда. Дух животный, —
  • Сказал в ответ ему старик, —
  • Живет меж нами, как бесплотный
  • Жилец развалин дорогих.
  • Ныне, братцы, вся природа
  • Как развалина какая!
  • Животных уж не та порода
  • Живет меж нами, но другая». —
  • «Ты лжешь, старик! – в ответ ему
  • Сказал стоящий тут солдат. —
  • Таких речей я не пойму,
  • Их только глупый слушать рад.
  • Поверь, что я во многих битвах
  • На скакуне носился, лих,
  • Но никогда не знал молитвы
  • И страшных ужасов твоих.
  • Уверяю вас, друзья:
  • Природа ничего не понимает
  • И ей довериться нельзя». —
  • «Кто ее знает? —
  • Сказал пастух, лукаво помолчав. —
  • С детства я – коров водитель,
  • Но скажу вам, осерчав:
  • Вся природа есть обитель.
  • Вы, мужики, живя в миру,
  • Любите свою избу,
  • Я ж природы конуру
  • Вместо дома изберу.
  • Некоторые движения коровы
  • Для меня ясней, чем ваши.
  • Вы ж, с рожденья нездоровы,
  • Не понимаете простого даже». —
  • «Однако ты профан! —
  • Прервал его другой крестьянин. —
  • Прости, что я тебя прервал,
  • Но мы с тобой бороться станем.
  • Скажи по истине, по духу,
  • Живет ли мертвецов душа?»
  • И все замолкли. Лишь старуха
  • Сидела, спицами кружа.
  • Деревня, хлев напоминая,
  • Вокруг беседы поднималась:
  • Там угол высился сарая,
  • Тут чье-то дерево валялось.
  • Сквозь бревна тучные избенок
  • Мерцали панцири заслонок,
  • Светились печи, как кубы,
  • С квадратным выступом трубы.
  • Шесты таинственные зыбок
  • Хрипели, как пустая кость.
  • Младенцы спали без улыбок,
  • Блохами съедены насквозь,
  • Иной мужик, согнувшись в печке,
  • Свирепо мылся из ведерка,
  • Другой коню чинил уздечки,
  • А третий кремнем в камень щелкал.
  • «Мужик, иди спать!» —
  • Баба из окна кричала.
  • И вправду, ночь, как будто мать,
  • Деревню ветерком качала.
  • «Так! – сказал пастух лениво. —
  • Вон средь кладбища могил
  • Их душа плывет красиво,
  • Описать же нету сил.
  • Петел, сидя на березе,
  • Уж двенадцать раз пропел.
  • Скоро, ножки отморозя,
  • Он вспорхнул и улетел.
  • А душа пресветлой ручкой
  • Машет нам издалека.
  • Вся она как будто тучка,
  • Платье вроде как река.
  • Своими нежными глазами
  • Все глядит она, глядит,
  • А тело, съедено червями,
  • В черном домике лежит.
  • «Люди, – плачет, – что вы, люди!
  • Я такая же, как вы,
  • Только меньше стали груди
  • Да прическа из травы.
  • Меня, милую, берите,
  • Скучно мне лежать одной.
  • Хоть со мной поговорите,
  • Поговорите хоть со мной!»
  • «Это бесконечно печально! —
  • Сказал старик, закуривая трубку. —
  • И я встречал ее случайно,
  • Нашу милую голубку.
  • Она, как столбичек, плыла
  • С могилки прямо на меня
  • И, верю, на тот свет звала,
  • Тонкой ручкою маня.
  • Только я вбежал во двор,
  • Она на столбик налетела
  • И сгинула. Такое дело!»
  • «Ах, вот о чем разговор! —
  • Воскликнул радостно солдат. —
  • Тут суевериям большой простор,
  • Но ты, старик, возьми назад
  • Свои слова. Послушайте, крестьяне,
  • Мое простое объясненье.
  • Вы знаете, я был на поле брани,
  • Носился, лих, под пули пенье.
  • Теперь же я скажу иначе,
  • Предмета нашего касаясь:
  • Частицы фосфора маячат,
  • Из могилы испаряясь.
  • Влекомый воздуха теченьем,
  • Столбик фосфора несется
  • Повсюду, но за исключеньем
  • Того случая, когда о твердое разобьется.
  • Видите, как все это просто!»
  • Крестьяне сумрачно замолкли,
  • Подбородки стали круче.
  • Скворешниц розовых оглобли
  • Поднялись над ними тучей.
  • Догорали ночники,
  • В школе спали ученики.
  • Одна учительница тихо
  • Смотрела в глубь седых полей,
  • Где ночь плясала, как шутиха,
  • Где плавал запах тополей,
  • Где смутные тела животных
  • Сидели, наполняя хлев,
  • И разговор вели свободный,
  • Душой природы овладев.

2. Страдания животных

  • Смутные тела животных
  • Сидели, наполняя хлев,
  • И разговор вели свободный,
  • Душой природы овладев.
  • «Едва могу себя понять, —
  • Молвил бык, смотря в окно. —
  • На мне сознанья есть печать,
  • Но сердцем я старик давно.
  • Как понять мое сомненье?
  • Как унять мою тревогу?
  • Кажется, без потрясенья
  • День прошел, и слава богу!
  • Однако тут не все так просто.
  • На мне печаль как бы хомут.
  • На дно коровьего погоста,
  • Как видно, скоро повезут.
  • О, стон гробовый!
  • Вопль унылый!
  • Там даже не построены могилы:
  • Корова мертвая наброшена
  • На кости рваные овечек;
  • Подале, осердясь на коршуна,
  • Собака чей-то труп калечит.
  • Кой-где копыто, дотлевая,
  • Дает питание растенью,
  • И череп сорванный седлает
  • Червяк, сопутствуя гниенью.
  • Частицы шкурки и состав орбиты
  • Тут же всё лежат-лежат,
  • Лишь капельки росы, налиты
  • На них, сияют и дрожат».
  • Ответил конь:
  • «Смерти бледная подкова
  • Просвещенным не страшна.
  • Жизни горькая основа
  • Смертным более нужна.
  • В моем черепе продолговатом
  • Мозг лежит, как длинный студень.
  • В своем домике покатом
  • Он совсем не жалкий трутень.
  • Люди! Вы напрасно думаете,
  • Что я мыслить не умею,
  • Если палкой меня дуете,
  • Нацепив шлею на шею.
  • Мужик, меня ногами обхватив,
  • Скачет, страшно дерясь кнутом,
  • И я скачу, хоть некрасив,
  • Хватая воздух жадным ртом.
  • Кругом природа погибает,
  • Мир качается, убог,
  • Цветы, плача, умирают,
  • Сметены ударом ног.
  • Иной, почувствовав ушиб,
  • Закроет глазки и приляжет,
  • А на спине моей мужик,
  • Как страшный бог,
  • Руками и ногами машет.
  • Когда же, в стойло заключен,
  • Стою, устал и удручен,
  • Сознанья бледное окно
  • Мне открывается давно.
  • И вот, от боли раскорячен,
  • Я слышу: воют небеса,
  • То зверь трепещет, предназначен
  • Вращать систему колеса.
  • Молю, откройте, откройте, друзья,
  • Ужели все люди над нами князья?»
  • Конь стихнул. Всё окаменело,
  • Охвачено сознаньем грубым.
  • Животных составное тело
  • Имело сходство с бедным трупом.
  • Фонарь, наполнен керосином,
  • Качал страдальческим огнем,
  • Таким дрожащим и старинным,
  • Что всё сливал с небытием.
  • Как дети хмурые страданья,
  • Толпой теснилися воспоминанья
  • В мозгу настойчивых животных.
  • И раскололся мир двойной,
  • И за обломком тканей плотных
  • Простор открылся голубой.
  • «Вижу я погост унылый, —
  • Молвил бык, сияя взором, —
  • Там на дне сырой могилы
  • Кто-то спит за косогором.
  • Кто он, жалкий, весь в коростах,
  • Полусъеденный, забытый,
  • Житель бедного погоста,
  • Грязным венчиком покрытый?
  • Вкруг него томятся ночи,
  • Руки бледные закинув,
  • Вкруг него цветы бормочут
  • В погребальных паутинах.
  • Вкруг него, невидны людям,
  • Но нетленны, как дубы,
  • Возвышаются умные свидетели его жизни
  • Доски Судьбы [7].
  • И все читают стройными глазами
  • Домыслы странного трупа,
  • И мир животный с небесами
  • Тут примирен прекрасно-глупо.
  • И сотни-сотни лет пройдут,
  • И внуки наши будут хилы,
  • Но и они покой найдут
  • На берегах такой могилы.
  • Так человек, отпав от века,
  • Зарытый в новгородский ил,
  • Прекрасный образ человека
  • В душе природы заронил».
  • Не в силах верить, все молчали.
  • Конь грезил, выпятив губу.
  • И ночь плясала, как в начале,
  • Шутихой с крыши на трубу.
  • И вдруг упала. Грянул свет,
  • И шар поднялся величавый,
  • И птицы пели над дубравой —
  • Ночных свидетели бесед.

3. Кулак, владыка батраков

  • Птицы пели над дубравой,
  • Ночных свидетели бесед,
  • И луч звезды кидал на травы
  • Первоначальной жизни свет,
  • И над высокою деревней,
  • Еще превратна и темна,
  • Опять в своей короне древней
  • Вставала русская луна.
  • Изба стояла словно крепость
  • Внутри разрушенной природы,
  • Открыв хозяину нелепость
  • Труда, колхоза и свободы.
  • Кулак был слеп, как феодал,
  • Избу владеньем называл,
  • Говорил: «Это моя изба»,
  • Или: «Это моя новая амбарушка»,
  • А сам, пожалуй, ночь не спал,
  • Но только псов ворчанье слушал.
  • Монеты с головами королей
  • Храня в тяжелых сундуках,
  • Кулак гнездился средь людей,
  • Всегда испытывая страх.
  • И рядом с ним гнездились боги
  • В своих задумчивых божницах.
  • Лохматы, немощны, двуноги,
  • В коронах, латах, власяницах,
  • С большими необыкновенными бородами
  • Они глядели из-за стекол
  • Там, где кулак, крестясь руками,
  • Поклоны медленные кокал.
  • Кулак моленью предается.
  • Пес лает. Парка сторожит.
  • А время кое-как несется
  • И вниз по берегу бежит.
  • Природа жалкий сок пускает,
  • Растенья полны тишиной.
  • Лениво злак произрастает,
  • Короткий, немощный, слепой.
  • Земля, нуждаясь в крепкой соли,
  • Кричит ему: «Кулак, доколе?»
  • Но чем земля ни угрожай,
  • Кулак загубит урожай.
  • Ему приятно истребленье
  • Того, что будущего знаки.
  • Итак, предавшись утомленью,
  • Едва стоят, скучая, злаки.
  • Кулак, владыка батраков,
  • Сидел, богатством возвеличен,
  • И мир его, эгоцентричен,
  • Был выше многих облаков.
  • А ночь, крылами шевеля,
  • Как ведьма, бегает по крыше,
  • То ветер пустит на поля,
  • То притаится и не дышит,
  • То, ставню выдернув из окон,
  • Кричит: «Вставай, проклятый ворон!
  • Идет над миром ураган,
  • Держи его, хватай руками,
  • Расставляй проволочные загражденья,
  • Иначе вместе с потрохами
  • Умрешь и будешь без движенья!
  • Сквозь битвы, громы и труды
  • Я вижу ток большой воды,
  • Днепр виден мне, в бетон зашитый,
  • Огнями залитый Кавказ,
  • Железный конь привозит жито,
  • Чугунный вол привозит квас.
  • Рычаг плугов и копья борон
  • Вздымают почву сотен лет,
  • И ты пред нею, старый ворон,
  • Отныне призван на ответ!»
  • Кулак ревет, на лавке сидя,
  • Скребет ногтями черный бок,
  • И лает пес, беду предвидя,
  • Перед толпою многих ног.
  • И слышен голос был солдата,
  • И скрип дверей, и через час
  • Одна фигура, бородата,
  • Уже отъехала от нас.
  • Изгнанник мира и скупец
  • Сидел и слушал бубенец,
  • С избою мысленно прощался,
  • Как пьяный на возу качался.
  • И ночь, строительница дня,
  • Уже решительно и смело,
  • Как ведьма, с крыши полетела,
  • Телегу в пропасть наклоня.

4. Битва с предками

  • Ночь гремела в бочки, в банки,
  • В дупла сосен, в дудки бури,
  • Ночь под маской истуканки
  • Выжгла ляписом лазури.
  • Ночь гремела самодуркой,
  • Все к чертям летело, к черту.
  • Волк, ударен штукатуркой,
  • Несся, плача, пряча морду.
  • Вепрь, муха, всё собранье
  • Птиц, повыдернуто с сосен,
  • «Ах, – кричало, – наказанье!
  • Этот ветер нам несносен!»
  • В это время, грустно воя,
  • Шел медведь, слезой накапав.
  • Он лицо свое больное
  • Нес на вытянутых лапах.
  • «Ночь! – кричал. – Иди ты к шуту,
  • Отвяжись ты, Вельзевулша!»
  • Ночь кричала: «Буду! Буду!»
  • Ну и ветер тоже дул же!
  • Так, скажу, проклятый ветер
  • Дул, как будто рвался порох!
  • Вот каков был русский север,
  • Где деревья без подпорок.

Солдат

  • Слышу бури страшный шум,
  • Слышу ветра дикий вой,
  • Но привычный знает ум:
  • Тут не черт, не домовой,
  • Тут не демон, не русалка,
  • Не бирюк, не лешачиха,
  • Но простых деревьев свалка.
  • После бури будет тихо.

Предки

  • Это вовсе неизвестно,
  • Хотя мысль твоя понятна.
  • Посмотри: под нами бездна,
  • Облаков несутся пятна.
  • Только ты, дитя рассудка,
  • От рожденья нездоров,
  • Полагаешь – это шутка
  • Столкновения ветров.

Солдат

  • Предки, полно вам, отстаньте!
  • Вы, проклятые кроты,
  • Землю трогать перестаньте,
  • Открывая ваши рты.
  • Непонятным наказаньем
  • Вы готовы мне грозить.
  • Объяснитесь на прощанье,
  • Что желаете просить?

Предки

  • Предки мы, и предки вам,
  • Тем, которым столько дел.
  • Мы столетье пополам
  • Рассекаем и предел
  • Представляем вашим бредням,
  • Предпочтенье даем средним —
  • Тем, которые рожают,
  • Тем, которые поют,
  • Никому не угрожают,
  • Ничего не создают.

Солдат

  • Предки, как же? Ваша глупость
  • Невозможна, хуже смерти!
  • Ваша правда обернулась
  • В косных неучей усердье!
  • Ночью, лежа на кровати,
  • Вижу голую жену, —
  • Вот она сидит без платья,
  • Поднимаясь в вышину.
  • Вся пропахла молоком...
  • Предки, разве правда в этом?
  • Нет, клянуся молотком,
  • Я желаю быть одетым!

Предки

  • Ты дурак, жена не дура,
  • Но природы лишь сосуд.
  • Велика ее фигура,
  • Два младенца грудь сосут.
  • Одного под зад ладонью
  • Держит крепко, а другой,
  • Наполняя воздух вонью,
  • На груди лежит дугой.

Солдат

  • Хорошо, но как понять,
  • Чем приятна эта мать?

Предки

  • Объясняем: женщин брюхо,
  • Очень сложное на взгляд,
  • Состоит жилищем духа
  • Девять месяцев подряд.
  • Там младенец в позе Будды
  • Получает форму тела.
  • Голова его раздута,
  • Чтобы мысль в ней кипела,
  • Чтобы пуповины провод,
  • Крепко вставленный в пупок,
  • Словно вытянутый хобот,
  • Не мешал развитью ног.

Солдат

  • Предки, всё это понятно,
  • Но, однако, важно знать,
  • Не пойдем ли мы обратно,
  • Если будем лишь рожать?

Предки

  • Дурень ты и старый мерин,
  • Недоносок рыжей клячи!
  • Твой рассудок непомерен,
  • Верно, выдуман иначе.
  • Ветры, бейте в крепкий молот,
  • Сосны, бейте прямо в печень,
  • Чтобы, надвое расколот,
  • Был бродяга изувечен!

Солдат

  • Прочь! Молчать! Довольно! Или
  • Уничтожу всех на месте!
  • Мертвецам – лежать в могиле,
  • Марш в могилу – и не лезьте!
  • Пусть попы над вами стонут,
  • Пусть над вами воют черти,
  • Я же, предками не тронут,
  • Буду жить до самой смерти!
  • В это время дуб, встревожен,
  • Раскололся. В это время
  • Волк пронесся, огорошен,
  • Защищая лапой темя.
  • Вепрь, муха, целый храмик
  • Муравьев, большая выдра —
  • Все летело вверх ногами,
  • О деревья шкуру выдрав.
  • Лишь солдат, закрытый шлемом,
  • Застегнув свою шинель,
  • Возвышался, словно демон
  • Невоспитанных земель.
  • И полуночная птица,
  • Обитательница трав,
  • Принесла ему водицы,
  • Ветку дерева сломав.

5. Начало науки

  • Когда полуночная птица
  • Летала важно между трав,
  • Крестьян задумчивые лица
  • Открылись, бурю испытав.
  • Над миром горечи и бед
  • Звенел пастушеский кларнет,
  • И пел петух, и утро было,
  • И славословил хор коров,
  • И над дубравой восходило
  • Светило, полное даров.
  • Слава миру, мир земле,
  • Меч владыкам и богатым!
  • Утро вынесло в руке
  • Возрожденья красный атом.
  • Красный атом возрожденья,
  • Жизни огненный фонарь.
  • На земле его движенье
  • Разливает киноварь.
  • Встали люди и коровы,
  • Встали кони и волы.
  • Вон солдат идет, багровый
  • От сапог до головы.
  • Посреди большого стада
  • Кто он – демон или бог?
  • И звезда его, крылата,
  • Блещет словно носорог.

Солдат

  • Коровы, мне приснился сон.
  • Я спал, овчиною закутан,
  • И вдруг открылся небосклон
  • С большим животным институтом.
  • Там жизнь была всегда здорова
  • И посреди большого зданья
  • Стояла стройная корова
  • В венце неполного сознанья.
  • Богиня сыра, молока,
  • Главой касаясь потолка,
  • Стыдливо кутала сорочку
  • И груди вкладывала в бочку.
  • И десять струй с тяжелым треском
  • В холодный падали металл,
  • И приготовленный к поездкам
  • Бидон, как музыка, играл.
  • И опьяненная корова,
  • Сжимая руки на груди,
  • Стояла так, на всё готова,
  • Дабы к сознанию идти.

Коровы

  • Странно слышать эти речи,
  • Зная мысли человечьи.
  • Что, однако, было дале?
  • Как иные поступали?

Солдат

  • Я дале видел красный светоч
  • В чертоге умного вола.
  • Коров задумчивое вече
  • Решало там свои дела.
  • Осел, над ними гогоча,
  • Бежал, безумное урча.
  • Рассудка слабое растенье
  • В его животной голове
  • Сияло, как произведенье,
  • По виду близкое к траве.
  • Осел скитался по горам,
  • Глодал чугунные картошки,
  • А под горой машинный храм
  • Выделывал кислородные лепешки.
  • Там кони, химии друзья,
  • Хлебали щи из ста молекул,
  • Иные в воздухе вися,
  • Смотрели, кто с небес приехал.
  • Корова в формулах и лентах
  • Пекла пирог из элементов,
  • И перед нею в банке рос
  • Большой химический овес.

Конь

  • Прекрасна эта сторона —
  • Одни науки да проказы!
  • Я, как бы выпивши вина,
  • Солдата слушаю рассказы.
  • Впервые ум смутился мой,
  • Держу пари – я полон пота!
  • Ужель не врешь, солдат младой,
  • Что с плугом кончится работа?
  • Ужели кроме наших жил
  • Потребен разум и так дале?
  • Послушай, я ведь старожил,
  • Пристали мне одни медали,
  • Сто лет тружуся на сохе,
  • И вдруг за химию! Хе-хе!

Солдат

  • Молчи, проклятая каурка,
  • Не рви рассказа до конца.
  • Не стоят грязного окурка
  • Твои веселые словца.
  • Мой разум так же, как и твой,
  • Горшок с опилками, не боле,
  • Но над картиною такой
  • Сумей быть мудрым поневоле.
  • ...Над Лошадиным институтом
  • Вставала стройная луна,
  • Научный отдых дан посудам,
  • И близок час веретена.
  • Осел, товарищем ведом,
  • Приходит, голоден и хром.
  • Его, как мальчика, питают,
  • Ума растенье развивают.
  • Здесь учат бабочек труду,
  • Ужу дают урок науки —
  • Как делать пряжу и слюду,
  • Как шить перчатки или брюки.
  • Здесь волк с железным микроскопом
  • Звезду вечернюю поет,
  • Здесь конь с редиской и укропом
  • Беседы длинные ведет.
  • И хоры стройные людей,
  • Покинув пастбища эфира,
  • Спускаются на стогны мира
  • Отведать пищи лебедей.

Конь

  • Ты кончил?

Солдат

  • Кончил.

Конь

  • Браво, браво!
  • Наплел голубчик на сто лет!
  • Но как сладка твоя отрава,
  • Как жжет меня проклятый бред!
  • Солдат, мы наги здесь и босы,
  • Нас давят плуги, жалят осы,
  • Рассудки наши – ряд лачуг,
  • И весь в пыли хвоста бунчук.
  • В часы полуночного бденья,
  • В дыму осенних вечеров,
  • Солдат, слыхал ли ты хрипенье
  • Твоих замученных волов?
  • Нам нет спасенья, нету права,
  • Нас плуг зовет и ряд могил,
  • И смерть – единая держава
  • Для тех, кто немощен и хил.

Солдат

  • Стыдись, каурка, что с тобою?
  • Наплел, чего не знаешь сам!
  • Смотри-ка, кто там за горою
  • Ползет, гремя, на смену вам?
  • Большой, железный, двухэтажный,
  • С чугунной мордой, весь в огне,
  • Ползет владыка рукопашной
  • Борьбы с природою ко мне.
  • Воспряньте, умные коровы,
  • Воспряньте, кони и быки!
  • Отныне, крепки и здоровы,
  • Мы здесь для вас построим кровы
  • С большими чашками муки.
  • Разрушив царство сох и борон,
  • Мы старый мир дотла снесем
  • И букву А огромным хором
  • Впервые враз произнесем!
  • И загремела даль лесная
  • Глухим раскатом буквы А,
  • И вылез трактор, громыхая,
  • Прорезав мордою века.
  • И толпы немощных животных,
  • Упав во прахе и пыли,
  • Смотрели взором первородных
  • На обновленный лик земли.

6. Младенец – мир

  • Когда собрание животных
  • Победу славило земли,
  • Крестьяне житниц плодородных
  • Свое имущество несли.
  • Одни, огромны, бородаты,
  • Приносят сохи и лопаты,
  • Другие вынесли на свет
  • Мотыги сотен тысяч лет.
  • Как будто груда черепов,
  • Растет гора орудий пыток.
  • И тракторист считал, суров,
  • Труда столетнего убыток.

Тракторист

  • Странно, люди!
  • Ум не счислит этих зол.
  • Ударяя камнем в груди,
  • Мчится древности козел.
  • О крестьянин, раб мотыг,
  • Раб лопат продолговатых,
  • Был ты раб, но не привык
  • Быть забавою богатых.
  • Ты разрушил дом неволи,
  • Ныне строишь ты колхоз.
  • Трактор, воя, возит в поле
  • Твой невиданный овес.
  • Длиннонога и суха,
  • Сгинь, мотыга и соха!
  • Начинайся, новый век!
  • Здравствуй, конь и человек!

Соха

  • Полно каркать издалече,
  • Неразумный человече!
  • Я, соха, царица жита,
  • Кости трактору не дам.
  • Мое туловище шито
  • Крепким дубом по бокам.
  • У меня на белом брюхе
  • Под веселый хохот блох
  • Скачет, тыча в небо руки,
  • Частной собственности бог.
  • Частной собственности мальчик
  • У меня на брюхе скачет.
  • Шар земной, как будто мячик,
  • На его ладони зачат.
  • То – держава, скипетр – меч!
  • Гнитесь, люди, чтобы лечь!
  • Ибо в днище ваших душ
  • Он играет славы туш!

Тракторист

  • О богиня!
  • Ты погибла с давних пор!
  • За тобою шел Добрыня
  • Или даже Святогор.
  • Мы же новый мир устроим
  • С новым солнцем и травой.
  • Чтобы каждый стал героем,
  • Мы прощаемся с тобой.
  • Хватайте соху за подмышки!
  • Бежали стаями мальчишки,
  • Оторваны от алгебры задачки.
  • Рой баб, неся в ладонях пышки,
  • От страха падал на карачки.
  • Из печки дым, летя по трубам,
  • Носился длинным черным клубом,
  • Петух пел песнь навеселе,
  • Свет дня был виден на селе.
  • Забитый бревнышком навозным,
  • Шатался церкви длинный кокон,
  • Струился свет по ликам грозным,
  • Из пыльных падающий окон.
  • На рейках книзу головой
  • Висел мышей летучих рой,
  • Как будто стая мертвых ведем
  • Спасалась в Риме этом третьем.
  • И вдруг, урча, забил набат.
  • Несома крепкими плечами,
  • Соха плыла, как ветхий гад,
  • Согнув оглобли калачами.
  • Соха плыла и говорила
  • Свои последние слова,
  • Полуоткрытая могила
  • Ее наставницей была.
  • И новый мир, рожденный в муке,
  • Перед задумчивой толпой
  • Твердил вдали то Аз, то Буки,
  • Качая детской головой.

7. Торжество земледелия

  • Утро встало. Пар тумана
  • Закатился за поля.
  • Как слепцы из каравана,
  • Разбежались тополя.
  • Хоры сеялок, отвесив
  • Килограммы тонких зерен,
  • Едут в ряд, и пахарь весел,
  • От загара солнца черен.
  • Повсюду разные занятья:
  • Люди кучками сидят,
  • Эти – шьют большие платья,
  • Те – из трубочки дымят.
  • Один старик, сидя в овраге,
  • Объясняет философию собаке,
  • Другой, также царь и бог
  • Земледельческих орудий,
  • У коровы щупал груди
  • И худые кости ног.
  • Потом тихо составляет
  • Идею точных молотилок
  • И коровам объясняет,
  • Сердцем радостен и пылок.
  • Собранье деревянных сел
  • Глядело с высоты холма,
  • В хлеву свободу пел осел,
  • Достигнув полного ума.
  • Там, сепаратор медленный кружа,
  • Смеялось множество крестьянок;
  • Другие чистили ерша,
  • Забросив невод спозаранок.
  • В котлах семейный суп варился,
  • Огонь с металлом говорил,
  • И человек, жуя, дивился
  • Тому, что сам нагородил.
  • Также тут сидел солдат.
  • Посреди крестьянских сел,
  • Размышленьями богат,
  • Он такую речь повел:
  • «Славься, славься, Земледелье,
  • Славься, пение машин!
  • Бросьте, пахари, безделье,
  • Будут ужин и ужин.
  • Науку точную сноповязалок,
  • Сеченье вымени коров
  • Пойми! Иначе будешь жалок,
  • Умом дородным нездоров.
  • Теория освобождения труда
  • Умудрила наши руки.
  • Славьтесь, добрые науки
  • И колхозы-города!»
  • Замолк. Повсюду пробежал
  • Гул веселых одобрений,
  • И солдат, подняв фиал,
  • Пиво пил для утоленья.
  • Председатель многополья
  • И природы коновал,
  • Он военное дреколье
  • На серпы перековал.
  • И тяжелые, как домы,
  • Разорвав черту межи,
  • Вышли, трактором ведомы,
  • Колесницы крепкой ржи.
  • А на холме у реки
  • От рождения впервые
  • Ели черви гробовые
  • Деревянный труп сохи.
  • Умерла царица пашен,
  • Коробейница старух!
  • И растет над нею, важен,
  • Сын забвения, лопух.
  • И растет лопух унылый,
  • И листом о камень бьет,
  • И над ветхою могилой
  • Память вечную поет.
  • Крестьяне, сытно закусив,
  • Газеты умные читают.
  • Тот бреет бороду, красив,
  • А этот – буквы составляет.
  • Младенцы в глиняные дудки
  • Дудят, размазывая грязь,
  • И вечер цвета незабудки
  • Плывет по воздуху, смеясь.

1929—1930

Безумный волк

1. Разговор с медведем

Медведь

  • Еще не ломаются своды
  • Вечнозеленого дома.
  • Мы сидим еще не в клетке,
  • Чтоб чужие есть объедки.
  • Мы живем под вольным дубом,
  • Наслаждаясь знаньем грубым.
  • Мы простую воду пьем,
  • Хвалим солнце и пое.
  • Волк, какое у тебя занятие?

Волк

  • Я, задрав собаки бок,
  • Наблюдаю звезд поток.
  • Если ты меня встретишь
  • Лежащим на спине
  • И поднимающим кверху лапы,
  • Значит, луч моего зрения
  • Направлен прямо в небеса.
  • Потом я песни сочиняю,
  • Зачем у нас не вертикальна шея.
  • Намедни мне сказала ворожея,
  • Что можно выправить ее.
  • Теперь скажи занятие твое.

Медведь

  • Помедлим. Я действительно встречал
  • В лесу лежащую фигурку.
  • Задрав две пары тонких ног,
  • Она глядела на восток.
  • И шерсть ее стояла дыбом,
  • И, вся наверх устремлена,
  • Она плыла, подобно рыбам,
  • Туда, где неба пламена.
  • Скажи мне, волк, откуда появилось
  • У зверя вверх желание глядеть?
  • Не лучше ль слушаться природы,
  • Глядеть лишь под ноги да вбок,
  • В людские лазить огороды,
  • Кружиться около дорог?
  • Подумай, в маленькой берлоге,
  • Где нет ни окон, ни дверей,
  • Мы будем царствовать, как боги,
  • Среди животных и зверей.
  • Иногда можно заниматься пустяками,
  • Ловить пичужек на лету.
  • Презрев револьверы, винтовки,
  • Приятно у малиновок откусывать головки
  • И вниз детенышам бросать,
  • Чтобы могли они сосать.
  • А ты не дело, волк, задумал,
  • Что шею вывернуть придумал.

Волк

  • Медведь, ты правильно сказал,
  • Ценю приятный сердцу довод.
  • Я многих сам перекусал,
  • Когда роскошен был и молод.
  • Всё это шутки прежних лет.
  • Горизонтальный мой хребет
  • С тех пор железным стал и твердым,
  • И невозможно нашим мордам
  • Глядеть, откуда льется свет.
  • Меж тем вверху звезда сияет —
  • Чигирь, волшебная звезда!
  • Она мне душу вынимает,
  • Сжимает судорогой уста.
  • Желаю знать величину вселенной
  • И есть ли волки наверху!
  • А на земле я, точно пленный,
  • Жую овечью требуху.

Медведь

  • Имею я желанье хохотать,
  • Но воздержусь, чтоб волка не обидеть.
  • Согласен он всю шею изломать,
  • Чтобы Чигирь-звезду увидеть!

Волк

  • Я закажу себе станок
  • Для вывертывания шеи.
  • Сам свою голову туда вложу,
  • С трудом колеса поверну.
  • С этой шеей вертикальной,
  • Знаю, буду я опальный,
  • Знаю, буду я смешон
  • Для друзей и юных жен.
  • Но чтобы истину увидеть,
  • Скажи, скажи, лихой медведь,
  • Ужель нельзя друзей обидеть
  • И ласку женщины презреть?
  • Волчьей жизни реформатор,
  • Я, хотя и некрасив,
  • Буду жить, как император,
  • Часть науки откусив.
  • Чтобы завесить разные места,
  • Сошью себе рубаху из холста,
  • В своей берлоге засвечу светильник,
  • Кровать поставлю, принесу урыльник
  • И постараюсь через год
  • Дать своей науки плод.

Медведь

  • Еще не ломаются своды
  • Вечнозеленого дома!
  • Еще есть у нас такие представители,
  • Как этот сумасшедший волк!
  • Прошла моя нежная юность,
  • Наступает печальная старость.
  • Уже ничего не понимаю,
  • Только листочки шумят над головой.
  • Но пусть я буду консерватор,
  • Не надо мне твоих идей,
  • Я не философ, не оратор,
  • Не астроном, не грамотей.
  • Медведь я! Конский я громила!
  • Коровий Ассурбанипал!
  • В мое задумчивое рыло
  • Ничей не хлопал самопал!
  • Я жрать хочу! Кусать желаю!
  • С дороги прочь! Иду на вы!
  • И уж совсем не понимаю
  • Твоей безумной головы.
  • Прощай. Я вижу, ты упорен.

Волк

  • Итак, с медведем я поссорен.
  • Печально мне. Но, видит Бог,
  • Медведь решиться мне помог.

2. Монолог в лесу

  • Над волчьей каменной избушкой
  • Сияют солнце и луна.
  • Волк разговаривает с кукушкой,
  • Дает деревьям имена.
  • Он в коленкоровой рубахе,
  • В больших невиданных штанах
  • Сидит и пишет на бумаге,
  • Как будто в келейке монах.
  • Вокруг него холмы из глины
  • Подставляют солнцу одни половины,
  • Другие половины лежат в тени.
  • И так идут за днями дни.

Волк (бросая перо)

  • Надеюсь, этой песенкой
  • Я порастряс частицы мирозданья
  • И в будущее ловко заглянул.
  • Не знаю сам, откуда что берется,
  • Но мне приятно песни составлять:
  • Рукою в книжечке поставишь закорючку,
  • А закорючка ангелом поет!
  • Уж десять лет,
  • Как я живу в избушке.
  • Читаю книги, песенки пою,
  • Имею частые с природой разговоры.
  • Мой ум возвысился и шея зажила.
  • А дни бегут. Уже седеет шкура,
  • Спинной хребет трещит по временам.
  • Крепись, старик. Еще одно усилье,
  • И ты по воздуху, как пташка, полетишь.
  • Я открыл множество законов.
  • Если растенье посадить в банку
  • И в трубочку железную подуть —
  • Животным воздухом наполнится растенье,
  • Появятся на нем головка, ручки, ножки,
  • А листики отсохнут навсегда.
  • Благодаря моей душевной силе
  • Я из растенья воспитал собачку —
  • Она теперь, как матушка, поет.
  • Из одной березы
  • Задумал сделать я верблюда,
  • Да воздуху в груди, как видно, не хватило:
  • Головка выросла, а туловища нет.
  • Загадки страшные природы
  • Повсюду в воздухе висят.
  • Бывало, их, того гляди, поймаешь,
  • Весь напружинишься, глаза
  •                                 нальются кровью,
  • Шерсть дыбом встанет, напрягутся жилы,
  • Но миг пройдет – и снова как дурак.
  • Приятно жить счастливому растенью —
  • Оно на воздухе играет, как дитя.
  • А мы ногой безумной оторвались,
  • Бежим туда-сюда,
  • А счастья нет как нет.
  • Однажды ямочку я выкопал в земле,
  • Засунул ногу в дырку по колено
  • И так двенадцать суток простоял.
  • Весь отощал, не пивши и не евши,
  • Но корнем все-таки не сделалась нога
  • И я, увы, не сделался растеньем.
  • Однако
  • Услышать многое еще способен ум.
  • Бывало, ухом прислонюсь к березе
  • И различаю тихий разговор.
  • Береза сообщает мне свои переживанья,
  • Учит управлению веток,
  • Как шевелить корнями после бури
  • И как расти из самого себя.
  • Итак, как будто бы я многое постиг,
  • Имею право думать о почете.
  • Куда там! Звери вкруг меня
  • Ругаются, препятствуют занятьям
  • И не дают в уединенье жить.
  • Фигурки странные! Коров бы им душить,
  • Давить быков, рассудка не имея.
  • А на того, кто иначе живет,
  • Клевещут, злобствуют, приделывают рожки.
  • А я от моего душевного переживанья
  • Не откажусь ни в коей мере!
  • В занятьях я, как мышка, поседел,
  • При опытах тонул четыре раза,
  • Однажды шерсть нечаянно поджег —
  • Весь зад сгорел, а я живой остался.
  • Теперь еще один остался подвиг,
  • А там... Не буду я скрывать,
  • Готов я лечь в великую могилу,
  • Закрыть глаза и сделаться землей.
  • Тому, кто видел, как сияют звезды,
  • Тому, кто мог с растеньем говорить,
  • Кто понял страшное соединенье мысли —
  • Смерть не страшна и не страшна земля.
  • Иди ко мне, моя большая сила!
  • Держи меня! Я вырос, точно дуб,
  • Я стал как бык, и кости как железо:
  • Седой как лунь, я к подвигу готов.
  • Гляди в меня! Моя глава сияет,
  • Все сухожилья рвутся из меня.
  • Сейчас залезу на большую гору,
  • Скакну наверх, ногами оттолкнусь,
  • Схвачусь за воздух страшными руками,
  • Вздыму себя, потом опять скакну,
  • Опять схвачусь, а тело выше, выше,
  • И я лечу! Как пташечка, лечу!
  • Я понимаю атмосферу!
  • Всё брюхо воздухом надуется, как шар.
  • Давленье рук пространству не уступит,
  • Усилье воли воздух победит.
  • Ничтожный зверь, червяк в звериной шкуре,
  • Лесной босяк в дурацком колпаке,
  • Я – царь земли! Я – гладиатор духа!
  • Я – Гарпагон, подъятый в небеса!
  • Я ухожу. Березы, до свиданья.
  • Я жил как бог и не видал страданья.

3. Собрание зверей

Председатель

  • Сегодня годовщина смерти Безумного.
  • Почтим его память.

Волки (поют)

  • Страшен, дети, этот год.
  • Дом зверей ломает свод.
  • Балки старые трещат.
  • Птицы круглые пищат.
  • Вырван бурей, стонет дуб.
  • Волк стоит, ударен в пуп.
  • Две реки, покинув лог,
  • Затопили сто берлог.
  • Встаньте, звери, встаньте враз,
  • Ударяйте, звери, в таз!
  • Вместе с бурей из ракит
  • Тень Безумного летит.
  • Вся в крови его глава.
  • На груди его трава.
  • Лапы вывернуты вбок.
  • Из очей идет дымок.
  • Гряньте, звери, на трубе:
  • «Кто ты, страшный? Что тебе?»
  • «Я – Летатель. Я – топор.
  • Победитель ваших нор».

Председатель

  • Я помню ночь, которую поэты
  • Изобразили в этой песне.
  • Из дальней тундры вылетела буря,
  • Рвала верхи дубов, вывертывала пни
  • И ставила деревья вверх ногами.
  • Лес обезумел. Затрещали своды,
  • Летели балки на голову нам.
  • Шар молнии, огромный, как кастрюля,
  • Скатился вниз, сквозь листья пролетел,
  • И дерево, как свечка, загорелось.
  • Оно кричало страшно, словно зверь,
  • Махало ветками, о помощи молило,
  • А мы внизу стояли перед ним
  • И двинуть пальцами от страха не умели.
  • Я побежал. И вот передо мною
  • Возвысился сверкающий утес.
  • Его вершина, гладкая, как череп,
  • Едва дымилась в чудной красоте.
  • Опять скатилась молния. Я замер:
  • Вверху, на самой высоте,
  • Металась чуть заметная фигурка,
  • Хватая воздух пальцами руки.
  • Я заревел. Фигурка подскочила,
  • Ужасный вопль пронзил меня насквозь.
  • На воздухе мелькнули морда, руки, ноги,
  • И больше ничего не помню.
  • Наутро буря миновала.
  • Лесных развалин догорал костер.
  • Очнулся я. Утес еще дымился,
  • И труп Безумного на камушках лежал.

Волк-студент

  • Мы все скорбим, почтенный председатель
  • По поводу безвременной кончины
  • Безумного. Но я уполномочен
  • Просить тебя ответить на вопрос,
  • Предложенный комиссией студентов.

Председатель

  • Говори.

Волк-студент

  • Благодарю. Вопрос мой будет краток.
  • Мы знаем все, что старый лес погиб,
  • И нет таких мучительных загадок,
  • Которых мы распутать не могли б.
  • Мы новый лес сегодня созидаем.
  • Еще совсем убогие вчера,
  • Перед тобой мы ныне заседаем
  • Как инженеры, судьи, доктора.
  • Горит, как смерч, великая наука.
  • Волк ест пирог и пишет интеграл.
  • Волк гвозди бьет, и мир дрожит от стука,
  • И уж закончен техники квартал.
  • Итак, скажи, почтенный председатель,
  • В наш трезвый мир зачем бросаешь ты,
  • Как ренегат, отступник и предатель,
  • Безумного нелепые мечты?
  • Подумай сам, возможно ли растенье
  • В животное мечтою обратить,
  • Возможно ль полететь земли произведенью
  • И тем себе бессмертие купить?
  • Мечты Безумного безумны от начала.
  • Он отдал жизнь за них. Но что нам до него?
  • Нам песня нового столетья прозвучала,
  • Мы строим лес, а ты бежишь его!

Волки-инженеры

  • Мы, особенным образом
  •                           складывая перекладины,
  • Составляем мостик на другой берег
  •                                     земного счастья.
  • Мы делаем электрических мужиков,
  • Которые будут печь пироги.
  • Лошади внутреннего сгорания
  • Нас повезут через мостик страдания.
  • И ямщик в стеклянной шапке
  • Тихо песенку споет:
  • – «Гай-да, тройка,
  • Энергию утрой-ка!»
  • Таков полет строителей земли,
  • Дабы потомки царствовать могли.

Волки-доктора

  • Мы, врачи и доктора,
  • Толмачи зверей бедра.
  • В черепа волков мы вставляем
  •                                стеклянные трубочки,
  • Мы наблюдаем занятия мозга,
  • Нам не мешает больного прическа.

Волки-музыканты

  • Мы скрипим на скрипках тела,
  • Как наука нам велела.
  • Мы смычком своих носов
  • Пилим новых дней засов.

Председатель

  • Медленно, медленно, медленно
  • Движется чудное время.
  • Точно клубки ниток, мы катимся вдаль,
  • Оставляя за собой нитку наших дел.
  • Чудесное полотно выткали наши руки,
  • Миллионы миль прошагали ноги.
  • Лес, полный горя, голода и бед,
  • Стоит вдали, как огненный сосед.
  • Глядите, звери, в этот лес,
  • Медведь в лесу кобылу ест,
  • А мы едим большой пирог,
  • Забыв дыру своих берлог.
  • Глядите, звери, в этот дол,
  • Едомый зверем, плачет вол,
  • А мы, построив свой квартал,
  • Волшебный пишем интеграл.
  • Глядите, звери, в этот мир,
  • Там зверь ютится, наг и сир,
  • А мы, подняв науки меч,
  • Идем от мира зло отсечь.
  • Медленно, медленно, медленно
  • Движется чудное время.
  • Я закрываю глаза и вижу стеклянное
  •                                               здание леса.
  • Стройные волки, одетые в легкие платья,
  • Преданы долгой научной беседе.
  • Вот отделился один,
  • Поднимает прозрачные лапы,
  • Плавно взлетает на воздух,
  • Ложится на спину,
  • Ветер его на восток над долинами гонит.
  • Волки внизу говорят:
  • «Удалился философ,
  • Чтоб лопухам преподать
  • Геометрию неба».
  • Что это? Странные виденья,
  • Безумный вымысел души,
  • Или ума произведенье, —
  • Студент ученый, разреши!
  • Мечты Безумного нелепы,
  • Но видит каждый, кто не слеп:
  • Любой из нас, пекущих хлебы,
  • Для мира старого нелеп.
  • Века идут, года уходят,
  • Но все живущее – не сон:
  • Оно живет и превосходит
  • Вчерашней истины закон.
  • Спи, Безумный, в своей великой могиле!
  • Пусть отдыхает твоя обезумевшая
  •                                         от мыслей голова!
  • Ты сам не знаешь, кто вырвал тебя из берлоги,
  • Кто гнал тебя на одиночество, на страдание.
  • Ничего не видя впереди, ни на что не надеясь,
  • Ты прошел по земле, как великий
  •                                          гладиатор мысли.
  • Ты – первый взрыв цепей!
  • Ты – река, породившая нас!
  • Мы, стоящие на границе веков,
  • Рабочие молота нашей головы,
  • Мы запечатали кладбище старого леса
  • Твоим исковерканным трупом.
  • Лежи смирно в своей могиле,
  • Великий Летатель Книзу Головой,
  • Мы, волки, несем твое вечное дело
  • Туда, на звезды, вперед!

1931

Деревья

Пролог

Бомбеев

  • – Кто вы, кивающие маленькой головкой,
  • Играете с жуком и божией коровкой?

Голоса

  • – Я листьев солнечная сила.
  • – Желудок я цветка.
  • – Я пестика паникадило.
  • – Я тонкий стебелек смиренного левкоя.
  • – Я корешок судьбы.
  • – А я лопух покоя.
  • – Все вместе мы – изображение цветка,
  • Его росток и направленье завитка.

Бомбеев

  • – А вы кто там, среди озер небес,
  • Лежите, длинные, глазам наперерез?

Голоса

  • – Я облака большое очертанье.
  • – Я ветра колыханье.
  • – Я пар, поднявшийся из тела человека.
  • – Я капелька воды не более ореха.
  • – Я дым, сорвавшийся из труб.
  • – А я животных суп.
  • – Все вместе мы – сверкающие тучи,
  • Собрание громов и спящих молний кучи.

Бомбеев

  • – А вы, укромные, как шишечки и нити,
  • Кто вы, которые под кустиком сидите?

Голоса

  • – Мы глазки жуковы.
  • – Я гусеницын нос.
  • – Я возникающий из семени овес.
  • – Я дудочка души, оформленной слегка.
  • – Мы не облекшиеся телом потроха.
  • – Я то, что будет органом дыханья.
  • – Я сон грибка.
  • – Я свечки колыханье.
  • – Возникновенье глаза я на кончике земли.
  • – А мы нули.
  • – Все вместе мы – чудесное рожденье,
  • Откуда ты свое ведешь происхожденье.

Бомбеев

  • – Покуда мне природа спину давит,
  • Покуда мне она свои загадки ставит,
  • Я разыщу, судьбе наперекор,
  • Своих отцов, и братьев, и сестер.

1. Приглашение на пир

  • Когда обед был подан и на стол
  • Положен был в воде варенный вол,
  • И сто бокалов, словно сто подруг,
  • Вокруг вола образовали круг,
  • Тогда Бомбеев вышел на крыльцо
  • И поднял кверху светлое лицо,
  • И, руки протянув туда, где были рощи,
  • Так произнес:
  • «Вы, деревья, императоры воздуха,
  • Одетые в тяжелые зеленые мантии,
  • Расположенные по всей длине тела
  • В виде кружочков, и звезд, и коронок!
  • Вы, деревья, бабы пространства,
  • Уставленные множеством цветочных чашек,
  • Украшенные белыми птицами-голубками!
  • Вы, деревья, солдаты времени,
  • Утыканные крепкими иголками могущества,
  • Укрепленные на трехэтажных корнях
  • И других неподвижных фундаментах!
  • Одни из вас, достигшие предельного возраста,
  • Черными лицами упираются в края атмосферы
  • И напоминают мне крепостные сооружения,
  • Построенные природой для изображения силы.
  • Другие, менее высокие, но зато более стройные,
  • Справляют по ночам деревянные свадьбы,
  • Чтобы вечно и вечно цвела природа
  • И всюду гремела слава ее.
  • Наконец, вы, деревья-самовары,
  • Наполняющие свои деревянные внутренности
  • Водой из подземных колодцев!
  • Вы, деревья-пароходы,
  • Секущие пространство и плывущие в нем
  • По законам древесного компаса!
  • Вы, деревья-виолончели и деревья-дудки,
  • Сотрясающие воздух ударами звуков,
  • Составляющие мелодии лесов и рощ
  • И одиноко стоящих растений!
  • Вы, деревья-топоры,
  • Рассекающие воздух на его составные
  • И снова составляющие его для
  •                               постоянного равновесия!
  • Вы, деревья-лестницы
  • Для восхождения животных
  •                           на высшие пределы воздуха!
  • Вы, деревья-фонтаны и деревья-взрывы,
  • Деревья-битвы и деревья-гробницы,
  • Деревья – равнобедренные треугольники
  •                                     и деревья – сферы,
  • И все другие деревья, названия которых
  • Не поддаются законам человеческого языка, —
  • Обращаюсь к вам и заклинаю вас:
  • Будьте моими гостями!»

2. Пир в доме Бомбеева

  • Лесной чертог блистает, как лампада,
  • Кумиры стройные стоят, как колоннада,
  • И стол накрыт, и музыка гремит,
  • И за столом лесной народ сидит.
  • На алых бархатах, где раньше были панны,
  • Сидит корявый дуб, отведав чистой ванны,
  • И стуло греческое, на котором Зина
  • Свивала волосы и любовалась завитушками,
  • Теперь согнулося: на нем сидит осина,
  • Наполненная воробьями и кукушками.
  • И сам Бомбеев среди пышных кресел
  • Сидит один, и взор его невесел,
  • И кудри падают с его высоких плеч,
  • И чуть слышна его простая речь.

Бомбеев

  • Послушайте, деревья, речь,
  • Которая сейчас пред вами встанет,
  • Как сложенная каменщиком печь.
  • Хвала тому, кто в эту печь заглянет,
  • Хвала тому, кто, встав среди камней,
  • Уча другого, будет сам умней.
  • Я всю природу уподоблю печи.
  • Деревья, вы ее большие плечи,
  • Вы ребра толстые и каменная грудь,
  • Вы шептуны с большими головами,
  • Вы императоры с мохнатыми орлами,
  • Солдаты времени, пустившиеся в путь!
  • А на краю природы, на границе
  • Живого с мертвым, умного с тупым,
  • Цветут растений маленькие лица,
  • Растет трава, похожая на дым.
  • Клубочки спутанные, дудочки сырые,
  • Сухие зонтики, в которых налит клей,
  • Все в завитушках, некрасивые, кривые,
  • Они ползут из дырочек, щелей,
  • Из маленьких окошечек вселенной
  • Сплошною перепутанною пеной.
  • Послушайте, деревья, речь
  • О том, как появляется корова.
  • Она идет горою, и багрова
  • Улыбка рта ее, чтоб морду пересечь.
  • Но почему нам кажется знакомым
  • Всё это тело, сложенное комом,
  • И древний конус каменных копыт,
  • И медленно качаемое чрево,
  • И двух очей, повернутых налево,
  • Тупой, безумный, полумертвый быт?
  • Кто, мать она? Быть может, в этом теле
  • Мы, как детеныши, когда-нибудь сидели?
  • Быть может, к вымени горячему прильнув,
  • Лежали, щеки шариком надув?
  • А мать-убийца толстыми зубами
  • Рвала цветы и ела без стыда,
  • И вместе с матерью мы становились сами
  • Убийцами растений навсегда?
  • Послушайте, деревья, речь
  • О том, как появляется мясник.
  • Его топор сверкает, словно меч,
  • И он к убийству издавна привык.
  • Еще растеньями бока коровы полны,
  • Но уж кровавые из тела хлещут волны,
  • И, хлопая глазами, голова
  • Летит по воздуху, и мертвая корова
  • Лежит в пыли, для щей вполне готова,
  • И мускулами двигает едва.
  • А печка жизни все пылает,
  • Горит, трещит элементал,
  • И человек ладонью подсыпает
  • В мясное варево сияющий кристалл.
  • В желудке нашем исчезают звери,
  • Животные, растения, цветы,
  • И печки-жизни выпуклые двери
  • Для наших мыслей крепко заперты.
  • Но что это? Я слышу голоса!

Зина

  • Как вспыхнула заката полоса!

Бомбеев

  • Стоит Лесничий на моем пороге.

Зина

  • Деревья плачут в страхе и тревоге.

Лесничий

  • Я жил в лесу внутри избушки,
  • Деревья цифрами клеймил,
  • И вдруг Бомбеев на опушке
  • В лесные трубы затрубил.
  • Деревья, длинными главами
  • Ныряя в туче грозовой,
  • Умчались в поле. Перед нами
  • Возникнул хаос мировой.
  • Бомбеев, по какому праву,
  • Порядок мой презрев,
  • Похитил ты дубраву?

Бомбеев

  • Здесь я хозяин, а не ты,
  • И нам порядок твой не нужен:
  • В нем людоедства страшные черты.

Лесничий

  • Как к людоедству ты неравнодушен!
  • Однако за столом, накормлен и одет,
  • Ужель ты сам не людоед?

Бомбеев

  • Да, людоед я, хуже людоеда!
  • Вот бык лежит – остаток моего обеда.
  • Но над его вареной головой
  • Клянусь: окончится разбой,
  • И правнук мой среди домов и грядок
  • Воздвигнет миру новый свой порядок.

Лесничий

  • А ты подумал ли о том,
  • Что в вашем веке золотом
  • Любой комар, откладывая сто яичек в сутки,
  • Пожрет и самого тебя, и сад, и незабудки?

Бомбеев

  • По азбуке читая комариной,
  • Комар исполнится высокою доктриной.

Лесничий

  • Итак, устроив пышный пир,
  • Я вижу: мыслью ты измерил целый мир,
  • Постиг планет могучее движенье,
  • Рожденье звезд и их происхожденье,
  • И весь порядок жизни мировой
  • Есть только беспорядок пред тобой!
  • Нет, ошибся ты, Бомбеев,
  • Гордой мысли генерал!
  • Этот мир не для злодеев,
  • Ты его оклеветал.
  • В своем ли ты решил уме,
  • Что жизнь твоя равна чуме,
  • Что ты, глотая свой обед,
  • Разбойник есть и людоед?
  • Да, человек есть башня птиц,
  • Зверей вместилище лохматых,
  • В его лице – миллионы лиц
  • Четвероногих и крылатых.
  • И много в нем живет зверей,
  • И много рыб со дна морей,
  • Но все они в лучах сознанья
  • Большого мозга строят зданье.
  • Сквозь рты, желудки, пищеводы,
  • Через кишечную тюрьму
  • Лежит центральный путь природы
  • К благословенному уму.
  • Итак, да здравствуют сраженья,
  • И рев зверей, и ружей гром,
  • И всех живых преображенье
  • В одном сознанье мировом!
  • И в этой битве постоянной
  • Я, неизвестный человек,
  • Провозглашаю деревянный,
  • Простой, дремучий, честный век.
  • Провозглашаю славный век
  • Больших деревьев, длинных рек,
  • Прохладных гор, степей могучих,
  • И солнце розовое в тучах,
  • А разговор о годах лучших
  • Пусть продолжает человек.
  • Деревья, вас зовет природа
  • И весь простой лесной народ,
  • И всё живое, род от рода
  • Не отделяясь, вас зовет
  • Туда, под своды мудрости лесной,
  • Туда, где жук беседует с сосной,
  • Туда, где смерть кончается весной, —
  • За мной!

3. Ночь в лесу

  • Опять стоят туманные деревья,
  • И дом Бомбеева вдали, как самоварчик,
  • Жизнь леса продолжается, как прежде,
  • Но всё сложней его работа.
  • Деревья-императоры снимают свои короны,
  • Вешают их на сучья,
  • Начинается вращенье деревянных планеток
  • Вокруг обнаженного темени.
  • Деревья-солдаты, громоздясь друг на друга,
  • Образуют дупла, крепости и завалы,
  • Щелкают руками о твердую древесину,
  • Играют на трубах, подбрасывают кости.
  • Тут и там деревянные девочки
  • Выглядывают из овражка,
  • Хохот их напоминает сухое постукивание,
  • Потрескивание веток, когда
  •                                по ним прыгает белка.
  • Тогда выступают деревья-виолончели,
  • Тяжелые сундуки струн облекаются звуками,
  • Еще минута, и лес опоясан трубами
  •                                          чистых мелодий,
  • Каналами песен лесного оркестра.
  • Бомбы ли рвутся, смеются ли бабочки —
  • Песня все шире да шире,
  • И вот уж деревья-топоры начинают
  •                                          рассекать воздух
  • И складывать его в ровные параллелограммы.
  • Трение воздуха будит различных животных.
  • Звери вздымают на лестницы тонкие лапы,
  • Вверх поднимаются к плоским
  •                                    верхушкам деревьев
  • И замирают вверху, чистые звезды увидев.
  • Так над землей образуется новая плоскость:
  • Снизу – животные, взявшие в лапы деревья,
  • Сверху – одни вертикальные звезды.
  • Но не смолкает земля. Уже
  •                                     деревянные девочки
  • Пляшут, роняя грибы в муравейник.
  • Прямо над ними взлетают деревья-фонтаны,
  • Падая в воздух гигантскими чашками струек.
  • Дале стоят деревья-битвы и деревья-гробницы,
  • Листья их выпуклы и барельефам подобны.
  • Можно здесь видеть возникшего снова Орфея,
  • В дудку поющего. Чистою лиственной грудью
  • Здесь окружают певца деревянные звери.
  • Так возникает история в гуще зеленых
  • Старых лесов, в кустарниках, ямах, оврагах,
  • Так образуется летопись древних событий,
  • Ныне закованных в листья и длинные сучья.
  • Дале деревья теряют свои очертанья, и глазу
  • Кажутся то треугольником, то полукругом —
  • Это уже выражение чистых понятий,
  • Дерево Сфера царствует здесь над другими.
  • Дерева Сфера – это значок
  •                                беспредельного дерева,
  • Это итог числовых операций.
  • Ум, не ищи ты его посредине деревьев:
  • Он посредине, и сбоку, и здесь, и повсюду.

1933

Стихотворения 1932—1958

50. Я не ищу гармонии в природе

  • Я не ищу гармонии в природе.
  • Разумной соразмерности начал
  • Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
  • Я до сих пор, увы, не различал.
  • Как своенравен мир ее дремучий!
  • В ожесточенном пении ветров
  • Не слышит сердце правильных созвучий,
  • Душа не чует стройных голосов.
  • Но в тихий час осеннего заката,
  • Когда умолкнет ветер вдалеке,
  • Когда, сияньем немощным объята,
  • Слепая ночь опустится к реке,
  • Когда, устав от буйного движенья,
  • От бесполезно тяжкого труда,
  • В тревожном полусне изнеможенья
  • Затихнет потемневшая вода,
  • Когда огромный мир противоречий
  • Насытится бесплодною игрой, —
  • Как бы прообраз боли человечьей
  • Из бездны вод встает передо мной.
  • И в этот час печальная природа
  • Лежит вокруг, вздыхая тяжело,
  • И не мила ей дикая свобода,
  • Где от добра неотделимо зло.
  • И снится ей блестящий вал турбины,
  • И мерный звук разумного труда,
  • И пенье труб, и зарево плотины,
  • И налитые током провода.
  • Так, засыпая на своей кровати,
  • Безумная, но любящая мать
  • Таит в себе высокий мир дитяти,
  • Чтоб вместе с сыном солнце увидать.

1947

51. Осень

  • Когда минует день и освещение
  • Природа выбирает не сама,
  • Осенних рощ большие помещения
  • Стоят на воздухе, как чистые дома.
  • В них ястребы живут, вороны в них ночуют,
  • И облака вверху, как призраки, кочуют.
  • Осенних листьев ссохлось вещество
  • И землю всю устлало. В отдалении
  • На четырех ногах большое существо
  • Идет, мыча, в туманное селение.
  • Бык, бык! Ужели больше ты не царь?
  • Кленовый лист напоминает нам янтарь.
  • Дух Осени, дай силу мне владеть пером!
  • В строенье воздуха – присутствие алмаза.
  • Бык скрылся за углом,
  • И солнечная масса
  • Туманным шаром над землей висит
  • И край земли, мерцая, кровенит.
  • Вращая круглым глазом из-под век,
  • Летит внизу большая птица.
  • В ее движенье чувствуется человек.
  • По крайней мере, он таится
  • В своем зародыше меж двух широких крыл.
  • Жук домик между листьев приоткрыл.
  • Архитектура Осени. Расположенье в ней
  • Воздушного пространства, рощи, речки,
  • Расположение животных и людей,
  • Когда летят по воздуху колечки
  • И завитушки листьев, и особый свет —
  • Вот то, что выберем среди других примет.
  • Жук домик между листьев приоткрыл
  • И, рожки выставив, выглядывает,
  • Жук разных корешков себе нарыл
  • И в кучку складывает,
  • Потом трубит в свой маленький рожок
  • И вновь скрывается, как маленький божок.
  • Но вот приходит ветер. Все, что было чистым,
  • Пространственным, светящимся, сухим, —
  • Все стало серым, неприятным, мглистым,
  • Неразличимым. Ветер гонит дым,
  • Вращает воздух, листья валит ворохом
  • И верх земли взрывает порохом.
  • И вся природа начинает леденеть.
  • Лист клена, словно медь,
  • Звенит, ударившись о маленький сучок.
  • И мы должны понять, что это есть значок,
  • Который посылает нам природа,
  • Вступившая в другое время года.

1932

52. Венчание плодами

  • Плоды Мичурина, питомцы садовода,
  • Взращенные усильями народа,
  • Распределенные на кучи и холмы,
  • Как вы волнуете пытливые умы!
  • Как вы сияете своим прозрачным светом,
  • Когда, подобные светилам и кометам,
  • Лежите, образуя вокруг нас
  • Огромных яблоков живые вавилоны!
  • Кусочки солнц, включенные в законы
  • Людских судеб, мы породили вас
  • Для новой жизни и для высших правил.
  • Когда землей невежественно правил
  • Животному подобный человек,
  • Напоминали вы уродцев и калек
  • Среди природы дикой и могучей.
  • Вас червь глодал, и, налетая тучей,
  • Хлестал вас град по маленьким телам,
  • И ветер Севера бывал неласков к вам,
  • И ястреб, рощи царь, перед началом ночи
  • Выклевывал из вас сияющие очи,
  • И морщил кожицу, и соки леденил.
  • Преданье говорит, что Змей определил
  • Быть яблоку сокровищницей знаний.
  • Во тьме веков и в сумраке преданий
  • Встает пред нами рай, страна средь облаков,
  • Страна, среди светил висящая, где звери
  • С большими лицами блаженных чудаков
  • Гуляют, учатся и молятся химере.
  • И посреди сверкающих небес
  • Стоит, как башня, дремлющее древо.
  • Оно – центр сфер, и чудо из чудес,
  • И тайна тайн. Направо и налево
  • Огромные суки поддерживают свод
  • Густых листов. И сумрачно и строго
  • Сквозь яблоко вещает голос Бога,
  • Что плод познанья – запрещенный плод.
  • Теперь, когда, соперничая с тучей,
  • Плоды, мы вызвали вас к жизни наилучшей,
  • Чтобы, самих себя переборов,
  • Вы не боялись северных ветров,
  • Чтоб зерна в вас окрепли и созрели,
  • Чтоб, дивно увеличиваясь в теле,
  • Не знали вы в развитии преград,
  • Чтоб наша жизнь была сплошной
  •                                     плодовый сад, —
  • Скажите мне, какой чудесный клад
  • Несете вы поведать человеку?
  • Я заключил бы вас в свою библиотеку,
  • Я прочитал бы вас и вычислил закон,
  • Хранимый вами, и со всех сторон
  • Измерил вас, чтобы понять строенье
  • Живого солнца и его кипенье.
  • О маленькие солнышки! О свечки,
  • Зажженные средь мякоти! Вы – печки,
  • Распространяющие дивное тепло.
  • Отныне все прозрачно и кругло
  • В моих глазах. Земля в тяжелых сливах,
  • И тысячи людей, веселых и счастливых,
  • В ладонях держат персики, и барбарис
  • На шее девушки, блаженствуя, повис.
  • И новобрачные, едва поцеловавшись,
  • Глядят на нас, из яблок приподнявшись,
  • И мы венчаем их, и тысячи садов
  • Венчают нас венчанием плодов.
  • Когда плоды Мичурин создавал,
  • Преобразуя древний круг растений,
  • Он был Адам, который сознавал
  • Себя отцом грядущих поколений.
  • Он был Адам и первый садовод,
  • Природы друг и мудрости оплот,
  • И прах его, разрушенный годами,
  • Теперь лежит, увенчанный плодами.

1932—[1948]

53. Утренняя песня

  • Могучий день пришел. Деревья встали прямо,
  • Вздохнули листья. В деревянных жилах
  • Вода закапала. Квадратное окошко
  • Над светлою землею распахнулось,
  • И все, кто были в башенке, сошлись
  • Взглянуть на небо, полное сиянья.
  • И мы стояли тоже у окна.
  • Была жена в своем весеннем платье,
  • И мальчик на руках ее сидел,
  • Весь розовый и голый, и смеялся,
  • И, полный безмятежной чистоты,
  • Смотрел на небо, где сияло солнце.
  • А там, внизу, деревья, звери, птицы,
  • Большие, сильные, мохнатые, живые,
  • Сошлись в кружок и на больших гитарах,
  • На дудочках, на скрипках, на волынках
  • Вдруг заиграли утреннюю песню,
  • Встречая нас. И все кругом запело.
  • И все кругом запело так, что козлик
  • И тот пошел скакать вокруг амбара.
  • И понял я в то золотое утро,
  • Что смерти нет и наша жизнь – бессмертна.

1932

54. Лодейников

1

  • В краю чудес, в краю живых растений,
  • Несовершенной мудростью дыша,
  • Зачем ты просишь новых впечатлений
  • И новых бурь, пытливая душа?
  • Не обольщайся призраком покоя:
  • Бывает жизнь обманчива на вид.
  • Настанет час, и утро роковое
  • Твои мечты, сверкая, ослепит.

2

  • Лодейников, закрыв лицо руками,
  • Лежал в саду. Уж вечер наступал.
  • Внизу, постукивая тонкими звонками,
  • Шел скот домой и тихо лопотал
  • Невнятные свои воспоминанья.
  • Травы холодное дыханье
  • Струилось вдоль дороги. Жук летел.
  • Лодейников открыл лицо и поглядел
  • В траву. Трава пред ним предстала
  • Стеной сосудов. И любой сосуд
  • Светился жилками и плотью. Трепетала
  • Вся эта плоть и вверх росла, и гуд
  • Шел по земле. Прищелкивая по суставам,
  • Пришлепывая, странно шевелясь,
  • Огромный лес травы вытягивался вправо,
  • Туда, где солнце падало, светясь.
  • И то был бой травы, растений молчаливый бой.
  • Одни, вытягиваясь жирною трубой
  • И распустив листы, других собою мяли,
  • И напряженные их сочлененья выделяли
  • Густую слизь. Другие лезли в щель
  • Между чужих листов. А третьи, как в постель,
  • Ложились на соседа и тянули
  • Его назад, чтоб выбился из сил.
  • И в этот миг жук в дудку задудил.
  • Лодейников очнулся. Над селеньем
  • Всходил туманный рог луны,
  • И постепенно превращалось в пенье
  • Шуршанье трав и тишины.
  • Природа пела. Лес, подняв лицо,
  • Пел вместе с лугом. Речка чистым телом
  • Звенела вся, как звонкое кольцо.
  • В тумане белом
  • Трясли кузнечики сухими лапками,
  • Жуки стояли черными охапками,
  • Их голоса казалися сучками.
  • Блестя прозрачными очками,
  • По лугу шел красавец Соколов,
  • Играя на задумчивой гитаре.
  • Цветы его касались сапогов
  • И наклонялись. Маленькие твари
  • С размаху шлепались ему на грудь
  • И, бешено подпрыгивая, падали,
  • Но Соколов ступал по падали
  • И равномерно продолжал свой путь.
  • Лодейников заплакал. Светляки
  • Вокруг него зажгли свои лампадки,
  • Но мысль его, увы, играла в прятки
  • Сама с собой, рассудку вопреки.

3

  • В своей избушке, сидя за столом,
  • Он размышлял, исполненный печали.
  • Уже сгустились сумерки. Кругом
  • Ночные птицы жалобно кричали.
  • Из окон хаты шел дрожащий свет,
  • И в полосе неверного сиянья
  • Стояли яблони, как будто изваянья,
  • Возникшие из мрака древних лет.
  • Дрожащий свет из окон проливался
  • И падал так, что каждый лепесток
  • Среди туманных листьев выделялся
  • Прозрачной чашечкой, открытой на восток.
  • И все чудесное и милое растенье
  • Напоминало каждому из нас
  • Природы совершенное творенье,
  • Для совершенных вытканное глаз.
  • Лодейников склонился над листами,
  • И в этот миг привиделся ему
  • Огромный червь, железными зубами
  • Схвативший лист и прянувший во тьму.
  • Так вот она, гармония природы,
  • Так вот они, ночные голоса!
  • Так вот о чем шумят во мраке воды,
  • О чем, вздыхая, шепчутся леса!
  • Лодейников прислушался. Над садом
  • Шел смутный шорох тысячи смертей.
  • Природа, обернувшаяся адом,
  • Свои дела вершила без затей.
  • Жук ел траву, жука клевала птица,
  • Хорек пил мозг из птичьей головы,
  • И страхом перекошенные лица
  • Ночных существ смотрели из травы.
  • Природы вековечная давильня
  • Соединяла смерть и бытие
  • В один клубок, но мысль была бессильна
  • Соединить два таинства ее.
  • А свет луны летел из-за карниза,
  • И, нарумянив серое лицо,
  • Наследница хозяйская Лариса
  • В суконной шляпке вышла на крыльцо.
  • Лодейников ей был неинтересен:
  • Хотелось ей веселья, счастья, песен, —
  • Он был угрюм и скучен. За рекой
  • Плясал девиц многообразный рой.
  • Там Соколов ходил с своей гитарой.
  • К нему, к нему! Он песни распевал,
  • Он издевался над любою парой
  • И, словно бог, красоток целовал.

4

  • Суровой осени печален поздний вид.
  • Уныло спят безмолвные растенья.
  • Над крышами пустынного селенья
  • Заря небес болезненно горит.
  • Закрылись двери маленьких избушек,
  • Сад опустел, безжизненны поля,
  • Вокруг деревьев мерзлая земля
  • Покрыта ворохом блестящих завитушек,
  • И небо хмурится, и мчится ветер к нам,
  • Рубаху дерева сгибая пополам.
  • О, слушай, слушай хлопанье рубах!
  • Ведь в каждом дереве сидит могучий Бах,
  • И в каждом камне Ганнибал таится...
  • И вот Лодейникову по ночам не спится:
  • В оркестрах бурь он слышит пред собой
  • Напев лесов, тоскующий и страстный...
  • На станции однажды в день ненастный
  • Простился он с Ларисой молодой.
  • Как изменилась бедная Лариса!
  • Всё, чем прекрасна молодость была,
  • Она по воле странного каприза
  • Случайному знакомцу отдала.
  • Еще в душе холодной Соколова
  • Не высох след ее последних слез, —
  • Осенний вихрь ворвался в мир былого,
  • Разбил его, развеял и унес.
  • Ах, Лара, Лара, глупенькая Лара,
  • Кто мог тебе, краса моя, помочь?
  • Сквозь жизнь твою прошла его гитара
  • И этот голос, медленный, как ночь.
  • Дубы в ту ночь так сладко шелестели,
  • Цвела сирень, черемуха цвела,
  • И так тебе певцы ночные пели,
  • Как будто впрямь невестой ты была.
  • Как будто впрямь серебряной фатою
  • Был этот сад сверкающий покрыт...
  • И только выпь кричала за рекою
  • Вплоть до зари и плакала навзрыд.
  • Из глубины безмолвного вагона,
  • Весь сгорбившись, как немощный старик,
  • В последний раз печально и влюбленно
  • Лодейников взглянул на милый лик.
  • И поезд тронулся. Но голоса растений
  • Неслись вослед, качаясь и дрожа,
  • И сквозь тяжелый мрак миротворенья
  • Рвалась вперед бессмертная душа
  • Растительного мира. Час за часом
  • Бежало время. И среди полей
  • Огромный город, возникая разом,
  • Зажегся вдруг миллионами огней.
  • Разрозненного мира элементы
  • Теперь слились в один согласный хор,
  • Как будто, пробуя лесные инструменты,
  • Вступал в природу новый дирижер.
  • Органам скал давал он вид забоев,
  • Оркестрам рек – железный бег турбин
  • И, хищника отвадив от разбоев,
  • Торжествовал, как мудрый исполин.
  • И в голоса нестройные природы
  • Уже вплетался первый стройный звук,
  • Как будто вдруг почувствовали воды,
  • Что не смертелен тяжкий их недуг.
  • Как будто вдруг почувствовали травы,
  • Что есть на свете солнце вечных дней,
  • Что не они во всей вселенной правы,
  • Но только он – великий чародей.
  • Суровой осени печален поздний вид,
  • Но посреди ночного небосвода
  • Она горит, твоя звезда, природа,
  • И вместе с ней душа моя горит.

1932—1947

55. Прощание

Памяти С.М. Кирова

  • Прощание! Скорбное слово!
  • Безгласное темное тело.
  • С высот Ленинграда сурово
  • Холодное небо глядело.
  • И молча, без грома и пенья,
  • Все три боевых поколенья
  • В тот день бесконечной толпою
  • Прошли, расставаясь с тобою.
  • В холодных садах Ленинграда,
  • Забытая в траурном марше,
  • Огромных дубов колоннада
  • Стояла, как будто на страже.
  • Казалось, высоко над нами
  • Природа сомкнулась рядами
  • И тихо рыдала и пела,
  • Узнав неподвижное тело.
  • Но видел я дальние дали
  • И слышал с друзьями моими,
  • Как дети детей повторяли
  • Его незабвенное имя.
  • И мир исполински прекрасный
  • Сиял над могилой безгласной,
  • И был он надежен и крепок,
  • Как сердца погибшего слепок.

1934

56. Начало зимы

  • Зимы холодное и ясное начало
  • Сегодня в дверь мою три раза простучало.
  • Я вышел в поле. Острый, как металл,
  • Мне зимний воздух сердце спеленал,
  • Но я вздохнул и, разгибая спину,
  • Легко сбежал с пригорка на равнину,
  • Сбежал и вздрогнул: речки страшный лик
  • Вдруг глянул на меня и в сердце мне проник.
  • Заковывая холодом природу,
  • Зима идет и руки тянет в воду.
  • Река дрожит и, чуя смертный час,
  • Уже открыть не может томных глаз,
  • И всё ее беспомощное тело
  • Вдруг страшно вытянулось и оцепенело
  • И, еле двигая свинцовою волной,
  • Теперь лежит и бьется головой.
  • Я наблюдал, как речка умирала,
  • Не день, не два, но только в этот миг,
  • Когда она от боли застонала,
  • В ее сознанье, кажется, проник.
  • В печальный час, когда исчезла сила,
  • Когда вокруг не стало никого,
  • Природа в речке нам изобразила
  • Скользящий мир сознанья своего.
  • И уходящий трепет размышленья
  • Я, кажется, прочел в глухом ее томленье,
  • И в выраженье волн предсмертные черты
  • Вдруг уловил. И если знаешь ты,
  • Как смотрят люди в день своей кончины,
  • Ты взгляд реки поймешь. Уже до середины
  • Смертельно почерневшая вода
  • Чешуйками подергивалась льда.
  • И я стоял у каменной глазницы,
  • Ловил на ней последний отблеск дня.
  • Огромные внимательные птицы
  • Смотрели с елки прямо на меня.
  • И я ушёл. И ночь уже спустилась.
  • Крутился ветер, падая в трубу.
  • И речка, вероятно, еле билась,
  • Затвердевая в каменном гробу.

1935

57. Весна в лесу

  • Каждый день на косогоре я
  • Проадаю, милый друг.
  • Вешних дней лаборатория
  • Расположена вокруг.
  • В каждом маленьком растеньице,
  • Словно в колбочке живой,
  • Влага солнечная пенится
  • И кипит сама собой.
  • Эти колбочки исследовав,
  • Словно химик или врач,
  • В длинных перьях фиолетовых
  • По дороге ходит грач.
  • Он штудирует внимательно
  • По тетрадке свой урок
  • И больших червей питательных
  • Собирает детям впрок.
  • А в глуши лесов таинственных,
  • Нелюдимый, как дикарь,
  • Песню прадедов воинственных
  • Начинает петь глухарь.
  • Словно идолище древнее,
  • Обезумев от греха,
  • Он рокочет за деревнею
  • И колышет потроха.
  • А на кочках под осинами,
  • Солнца празднуя восход,
  • С причитаньями старинными
  • Водят зайцы хоровод.
  • Лапки к лапкам прижимаючи,
  • Вроде маленьких ребят,
  • Про свои обиды заячьи
  • Монотонно говорят.
  • И над песнями, над плясками
  • В эту пору каждый миг,
  • Населяя землю сказками,
  • Пламенеет солнца лик.
  • И, наверно, наклоняется
  • В наши древние леса,
  • И невольно улыбается
  • На лесные чудеса.

1935

58. Засуха

  • О солнце, раскаленное чрез меру,
  • Угасни, смилуйся над бедною землей!
  • Мир призраков колеблет атмосферу,
  • Дрожит весь воздух ярко-золотой.
  • Над желтыми лохмотьями растений
  • Плывут прозрачные фигуры испарений.
  • Как страшен ты, костлявый мир цветов,
  • Сожженных венчиков, расколотых листов,
  • Обезображенных, обугленных головок,
  • Где бродит стадо божиих коровок!
  • В смертельном обмороке бедная река
  • Чуть шевелит засохшими устами.
  • Украсив дно большими бороздами,
  • Ползут улитки, высунув рога.
  • Подводные кибиточки, повозки,
  • Коробочки из перла и известки,
  • Остановитесь! В этот страшный день
  • Ничто не движется, пока не пала тень.
  • Лишь вечером, как только за дубравы
  • Опустится багровый солнца круг,
  • Заплакав жалобно, придут в сознанье травы,
  • Вздохнут дубы, подняв остатки рук.
  • Но жизнь моя печальней во сто крат,
  • Когда болеет разум одинокий
  • И вымыслы, как чудища, сидят,
  • Поднявши морды над гнилой осокой.
  • И в обмороке смутная душа,
  • И, как улитки, движутся сомненья,
  • И на песках, колеблясь и дрожа,
  • Встают, как уголь, черные растенья.
  • И чтобы снова исцелился разум,
  • И дождь и вихрь пускай ударят разом!
  • Ловите молнию в большие фонари,
  • Руками черпайте кристальный свет зари,
  • И радуга, упавшая на плечи,
  • Пускай дома украсит человечьи.
  • Не бойтесь бурь! Пускай ударит в грудь
  • Природы очистительная сила!
  • Ей все равно с дороги не свернуть,
  • Которую сознанье начертило.
  • Учительница, девственница, мать,
  • Ты не богиня, да и мы не боги,
  • Но все-таки как сладко понимать
  • Твои бессвязные и смутные уроки!

1936

59. Ночной сад

  • О, сад ночной, таинственный орган,
  • Лес длинных труб, приют виолончелей!
  • О, сад ночной, печальный караван
  • Немых дубов и неподвижных елей!
  • Он целый день метался и шумел.
  • Был битвой дуб, и тополь – потрясеньем.
  • Сто тысяч листьев, как сто тысяч тел,
  • Переплетались в воздухе осеннем.
  • Железный Август в длинных сапогах
  • Стоял вдали с большой тарелкой дичи.
  • И выстрелы гремели на лугах,
  • И в воздухе мелькали тельца птичьи.
  • И сад умолк, и месяц вышел вдруг,
  • Легли внизу десятки длинных теней,
  • И толпы лип вздымали кисти рук,
  • Скрывая птиц под купами растений.
  • О, сад ночной, о, бедный сад ночной,
  • О, существа, заснувшие надолго!
  • О, вспыхнувший над самой головой
  • Мгновенный пламень звездного осколка!

1936

60. Всё, что было в душе

  • Всё, что было в душе, всё как будто опять
  •                                                    потерялось,
  • И лежал я в траве, и печалью и скукой томим,
  • И прекрасное тело цветка надо мной поднималось,
  • И кузнечик, как маленький сторож,
  •                                               стоял перед ним.
  • И тогда я открыл свою книгу в большом
  •                                                    переплете,
  • Где на первой странице растения виден чертеж.
  • И черна и мертва, протянулась от книги к природе
  • То ли правда цветка, то ли в нем
  •                                          заключенная ложь.
  • И цветок с удивленьем смотрел на свое отраженье
  • И как будто пытался чужую премудрость понять.
  • Трепетало в листах непривычное мысли движенье,
  • То усилие воли, которое не передать.
  • И кузнечик трубу свою поднял, и природа
  •                                     внезапно проснулась,
  • И запела печальная тварь славословье уму,
  • И подобье цветка в старой книге моей
  •                                               шевельнулось
  • Так, что сердце мое шевельнулось навстречу ему.

1936

61. Вчера, о смерти размышляя

  • Вчера, о смерти размышляя,
  • Ожесточилась вдруг душа моя.
  • Печальный день! Природа вековая
  • Из тьмы лесов смотрела на меня.
  • И нестерпимая тоска разъединенья
  • Пронзила сердце мне, и в этот миг
  • Всё, всё услышал я – и трав вечерних пенье,
  • И речь воды, и камня мертвый крик.
  • И я, живой, скитался над полями,
  • Входил без страха в лес,
  • И мысли мертвецов прозрачными столбами
  • Вокруг меня вставали до небес.
  • И голос Пушкина был над листвою слышен,
  • И птицы Хлебникова пели у воды.
  • И встретил камень я. Был камень неподвижен,
  • И проступал в нем лик Сковороды.
  • И все существованья, все народы
  • Нетленное хранили бытие,
  • И сам я был не детище природы,
  • Но мысль ее! Но зыбкий ум ее!

1936

62. Север

  • В воротах Азии, среди лесов дремучих,
  • Где сосны древние стоят, купая в тучах
  • Свои закованные холодом верхи;
  • Где волка валит с ног дыханием пурги;
  • Где холодом охваченная птица
  • Летит, летит и вдруг, затрепетав,
  • Повиснет в воздухе, и кровь ее сгустится,
  • И птица падает, замерзшая, стремглав;
  • Где в желобах своих гробообразных,
  • Составленных из каменного льда,
  • Едва течет в глубинах рек прекрасных
  • От наших взоров скрытая вода;
  • Где самый воздух, острый и блестящий,
  • Дает нам счастье жизни настоящей,
  • Весь из кристаллов холода сложен;
  • Где солнца шар короной окружен;
  • Где люди с ледяными бородами,
  • Надев на голову конический треух,
  • Сидят в санях и длинными столбами
  • Пускают изо рта оледенелый дух;
  • Где лошади, как мамонты в оглоблях,
  • Бегут, урча; где дым стоит на кровлях,
  • Как изваяние, пугающее глаз;
  • Где снег, сверкая, падает на нас
  • И каждая снежинка на ладони
  • То звездочку напомнит, то кружок,
  • То вдруг цилиндриком блеснет
  •                                     на небосклоне,
  • То крестиком опустится у ног;
  • В воротах Азии, в объятиях метели,
  • Где сосны в шубах и в тулупах ели, —
  • Несметные богатства затая,
  • Лежит в сугробах родина моя.
  • А дальше к Северу, где океан полярный
  • Гудит всю ночь и перпендикулярный
  • Над головою поднимает лед,
  • Где, весь оледенелый, самолет
  • Свой тяжкий винт едва-едва вращает
  • И дальние зимовья навещает, —
  • Там тень «Челюскина» среди отвесных плит,
  • Как призрак царственный,
  •                                над пропастью стоит.
  • Корабль недвижим. Призрак величавый,
  • Что ты стоишь с твоею чудной славой?
  • Ты – пар воображенья, ты – фантом,
  • Но подвиг твой – свидетельство о том,
  • Что здесь, на Севере, в средине
  •                                     льдов тяжелых,
  • Разрезав моря каменную грудь,
  • Флотилии огромных ледоколов
  • Необычайный вырубили путь.
  • Как бронтозавры каменного века,
  • Они прошли, созданья человека,
  • Плавучие вместилища чудес,
  • Бия винтами, льдам наперерез.
  • И вся природа мертвыми руками
  • Простерлась к ним, но, брошенная вспять,
  • Горой отчаянья легла над берегами
  • И не посмела головы поднять.

1936

63. Горийская симфония

  • Есть в Грузии необычайный город.
  • Там буйволы, засунув шею в ворот,
  • Стоят, как боги древности седой,
  • Склонив рога над шумною водой.
  • Там основанья каменные хижин
  • Из первобытных сложены булыжин
  • И тополя, расставленные в ряд,
  • Подняв над миром трепетное тело,
  • По-карталински медленно шумят
  • О подвигах великого картвела.
  • И древний холм в уборе ветхих башен
  • Царит вверху, и город, полный сил,
  • Его суровым бременем украшен,
  • Все племена в себе объединил.
  • Взойди на холм, прислушайся к дыханью
  • Камней и трав, и, сдерживая дрожь,
  • Из сердца вырвавшийся гимн существованью,
  • Счастливый, ты невольно запоешь.
  • Как широка, как сладостна долина,
  • Теченье рек как чисто и легко,
  • Как цепи гор, слагаясь воедино,
  • Преображенные, сияют далеко!
  • Живой язык проснувшейся природы
  • Здесь учит нас основам языка,
  • И своды слов стоят, как башен своды,
  • И мысль течет, как горная река.
  • Ты помнишь вечер? Солнце опускалось,
  • Дымился неба купол голубой.
  • Вся Карталиния в огнях переливалась,
  • Мычали буйволы, качаясь над Курой.
  • Замолкнул город, тих и неподвижен,
  • И эта хижина, беднейшая из хижин,
  • Казалась нам и меньше и темней.
  • Но как влеклось мое сознанье к ней!
  • Припоминая отрочества годы,
  • Хотел понять я, как в такой глуши
  • Образовался действием природы
  • Первоначальный строй его души.
  • Как он смотрел в небес огромный купол,
  • Как гладил буйвола, как свой твердил урок,
  • Как в тайниках души своей баюкал
  • То, что еще и высказать не мог.
  • Привет тебе, о Грузия моя,
  • Рожденная в страданиях и буре!
  • Привет вам, виноградники, поля,
  • Гром трактора и пенье чианури!
  • Привет тебе, мой брат имеретин,
  • Привет тебе, могучий карталинец,
  • Мегрел задумчивый и ловкий осетин,
  • И с виноградной чашей кахетинец!
  • Привет тебе, могучий мой Кавказ,
  • Короны гор и пропасти ущелий,
  • Привет тебе, кто слышал в первый раз
  • Торжественное пенье Руставели!
  • Приходит ночь, и песня на устах
  • У всех, у всех от Мцхета до Сигнаха.
  • Поет хевсур, весь в ромбах и крестах,
  • Свой щит и меч повесив в Барисахо.
  • Из дальних гор, из каменной избы
  • Выходят сваны длинной вереницей,
  • И воздух прорезает звук трубы,
  • И скалы отвечают ей сторицей.
  • И мы садимся около костров,
  • Вздымаем чашу дружеского пира,
  • И «Мравалжамиер» гремит в стране отцов —
  • Заздравный гимн проснувшегося мира.
  • И снова утро всходит над землею.
  • Прекрасен мир в начале октября!
  • Скрипит арба, народ бежит толпою,
  • И персики, как нежная заря,
  • Мерцают из раскинутых корзинок.
  • О, двух миров могучий поединок!
  • О, крепость мертвая на каменной горе!
  • О, спор веков и битва в Октябре!
  • Пронзен весь мир с подножья до зенита,
  • Исчез племен несовершенный быт,
  • И план, начертанный на скалах из гранита,
  • Перед народами открыт.

1936

64. Седов

  • Он умирал, сжимая компас верный,
  • Природа мертвая, закованная льдом,
  • Лежала вкруг него, и солнца лик пещерный
  • Через туман просвечивал с трудом.
  • Лохматые, с ремнями на груди,
  • Свой легкий груз собаки чуть влачили.
  • Корабль, затертый в ледяной могиле,
  • Уж далеко остался позади.
  • И целый мир остался за спиною!
  • В страну безмолвия, где полюс-великан,
  • Увенчанный тиарой ледяною,
  • С меридианом свел меридиан;
  • Где полукруг полярного сиянья
  • Копьем алмазным небо пересек;
  • Где вековое мертвое молчанье
  • Нарушить мог один лишь человек, —
  • Туда, туда! В страну туманных бредней,
  • Где обрывается последней жизни нить!
  • И сердца стон, и жизни миг последний —
  • Все, все отдать, но полюс победить!
  • Он умирал посереди дороги,
  • Болезнями и голодом томим.
  • В цинготных пятнах ледяные ноги,
  • Как бревна, мертвые лежали перед ним.
  • Но странно! В этом полумертвом теле
  • Еще жила великая душа:
  • Превозмогая боль, едва дыша,
  • К лицу приблизив компас еле-еле,
  • Он проверял по стрелке свой маршрут
  • И гнал вперед свой поезд погребальный...
  • О край земли, угрюмый и печальный!
  • Какие люди побывали тут!
  • И есть на дальнем Севере могила...
  • Вдали от мира высится она.
  • Один лишь ветер воет там уныло,
  • И снега ровная блистает пелена.
  • Два верных друга, чуть живые оба,
  • Среди камней героя погребли,
  • И не было ему простого даже гроба,
  • Щепотки не было родной ему земли.
  • И не было ему ни почестей военных,
  • Ни траурных салютов, ни венков,
  • Лишь два матроса, стоя на коленях,
  • Как дети, плакали одни среди снегов.
  • Но люди мужества, друзья, не умирают!
  • Теперь, когда над нашей головой
  • Стальные вихри воздух рассекают
  • И пропадают в дымке голубой,
  • Когда, достигнув снежного зенита,
  • Наш флаг над полюсом колеблется, крылат,
  • И обозначены углом теодолита
  • Восход луны и солнечный закат, —
  • Друзья мои, на торжестве народном
  • Помянем тех, кто пал в краю холодном!
  • Вставай, Седов, отважный сын земли!
  • Твой старый компас мы сменили новым,
  • Но твой поход на Севере суровом
  • Забыть в своих походах не могли.
  • И жить бы нам на свете без предела,
  • Вгрызаясь в льды, меняя русла рек, —
  • Отчизна воспитала нас и в тело
  • Живую душу вдунула навек.
  • И мы пойдем в урочища любые,
  • И, если смерть застигнет у снегов,
  • Лишь одного просил бы у судьбы я:
  • Так умереть, как умирал Седов.

1937

65. Голубиная книга

  • В младенчестве я слышал много раз
  • Полузабытый прадедов рассказ
  • О книге сокровенной... За рекою
  • Кровавый луч зари, бывало, чуть горит,
  • Уж спать пора, уж белой пеленою
  • С реки ползет туман и сердце леденит,
  • Уж бедный мир, забыв свои страданья,
  • Затихнул весь, и только вдалеке
  • Кузнечик, маленький работник мирозданья,
  • Всё трудится, поет, не требуя вниманья, —
  • Один, на непонятном языке...
  • О тихий час, начало летней ночи!
  • Деревня в сумерках. И возле темных хат
  • Седые пахари, полузакрывши очи,
  • На бревнах еле слышно говорят.
  • И вижу я сквозь темноту ночную,
  • Когда огонь над трубкой вспыхнет вдруг,
  • То спутанную бороду седую,
  • То жилы выпуклые истомленных рук.
  • И слышу я знакомое сказанье,
  • Как правда кривду вызвала на бой,
  • Как одолела кривда, и крестьяне
  • С тех пор живут обижены судьбой.
  • Лишь далеко на океане-море,
  • На белом камне, посредине вод,
  • Сияет книга в золотом уборе,
  • Лучами упираясь в небосвод.
  • Та книга выпала из некой грозной тучи,
  • Все буквы в ней цветами проросли,
  • И в ней написана рукой судеб могучей
  • Вся правда сокровенная земли.
  • Но семь на ней повешено печатей,
  • И семь зверей ту книгу стерегут,
  • И велено до той поры молчать ей,
  • Пока печати в бездну не спадут.
  • А ночь горит над тихою землею,
  • Дрожащим светом залиты поля,
  • И высоко плывут над головою
  • Туманные ночные тополя.
  • Как сказка – мир. Сказания народа,
  • Их мудрость темная, но милая вдвойне,
  • Как эта древняя могучая природа,
  • С младенчества запали в душу мне...
  • Где ты, старик, рассказчик мой ночной?
  • Мечтал ли ты о правде трудовой
  • И верил ли в годину искупленья?
  • Не знаю я... Ты умер, наг и сир,
  • И над тобою, полные кипенья,
  • Давно шумят иные поколенья,
  • Угрюмый перестраивая мир.

1937

66. Метаморфозы

  • Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
  • Лишь именем одним я называюсь, —
  • На самом деле то, что именуют мной, —
  • Не я один. Нас много. Я – живой.
  • Чтоб кровь моя остынуть не успела,
  • Я умирал не раз. О, сколько мертвых тел
  • Я отделил от собственного тела!
  • И если б только разум мой прозрел
  • И в землю устремил пронзительное око,
  • Он увидал бы там, среди могил, глубоко
  • Лежащего меня. Он показал бы мне
  • Меня, колеблемого на морской волне,
  • Меня, летящего по ветру в край
  •                                          незримый, —
  • Мой бедный прах, когда-то так любимый.
  • А я всё жив! Всё чище и полней
  • Объемлет дух скопленье чудных тварей.
  • Жива природа. Жив среди камней
  • И злак живой, и мертвый мой гербарий.
  • Звено в звено и форма в форму. Мир
  • Во всей его живой архитектуре —
  • Орган поющий, море труб, клавир,
  • Не умирающий ни в радости, ни в буре.
  • Как всё меняется! Что было раньше птицей,
  • Теперь лежит написанной страницей;
  • Мысль некогда была простым цветком;
  • Поэма шествовала медленным быком;
  • А то, что было мною, то, быть может,
  • Опять растет и мир растений множит.
  • Вот так, с трудом пытаясь развивать
  • Как бы клубок какой-то сложной пряжи,
  • Вдруг и увидишь то, что должно называть
  • Бессмертием. О, суеверья наши!

1937

67. Лесное озеро

  • Опять мне блеснула, окована сном,
  • Хрустальная чаша во мраке лесном.
  • Сквозь битвы деревьев и волчьи сраженья
  • Где пьют насекомые сок из растенья,
  • Где буйствуют стебли и стонут цветы,
  • Где хищная тварями правит природа,
  • Пробрался к тебе я и замер у входа,
  • Раздвинув руками сухие кусты.
  • В венце из кувшинок, в уборе осок,
  • В сухом ожерелье растительных дудок
  • Лежал целомудренной влаги кусок,
  • Убежище рыб и пристанище уток.
  • Но странно, как тихо и важно кругом!
  • Откуда в трущобах такое величье?
  • Зачем не беснуется полчище птичье,
  • Но спит, убаюкано сладостным сном?
  • Один лишь кулик на судьбу негодует
  • И в дудку растенья бессмысленно дует.
  • И озеро в тихом вечернем огне
  • Лежит в глубине, неподвижно сияя,
  • И сосны, как свечи, стоят в вышине,
  • Смыкаясь рядами от края до края.
  • Бездонная чаша прозрачной воды
  • Сияла и мыслила мыслью отдельной.
  • Так око больного в тоске беспредельной
  • При первом сиянье вечерней звезды,
  • Уже не сочувствуя телу больному,
  • Горит, устремленное к небу ночному.
  • И толпы животных и диких зверей,
  • Просунув сквозь елки рогатые лица,
  • К источнику правды, к купели своей
  • Склонялись воды животворной напиться.

1938

68. Соловей

  • Уже умолкала лесная капелла.
  • Едва открывал свое горлышко чижик.
  • В коронке листов соловьиное тело
  • Одно, не смолкая, над миром звенело.
  • Чем больше я гнал вас, коварные страсти,
  • Тем меньше я мог насмехаться над вами.
  • В твоей ли, пичужка ничтожная, власти
  • Безмолвствовать в этом сияющем храме?
  • Косые лучи, ударяя в поверхность
  • Прохладных листов, улетали в пространство.
  • Чем больше тебя я испытывал, верность,
  • Тем меньше я верил в твое постоянство.
  • А ты, соловей, пригвожденный к искусству,
  • В свою Клеопатру влюбленный Антоний,
  • Как мог ты довериться, бешеный, чувству,
  • Как мог ты увлечься любовной погоней?
  • Зачем, покидая вечерние рощи,
  • Ты сердце мое разрываешь на части?
  • Я болен тобою, а было бы проще
  • Расстаться с тобою, уйти от напасти.
  • Уж так, видно, мир этот создан, чтоб звери,
  • Родители первых пустынных симфоний,
  • Твои восклицанья услышав в пещере,
  • Мычали и выли: «Антоний! Антоний!»

1939

69. Слепой

  • С опрокинутым в небо лицом,
  • С головой непокрытой,
  • Он торчит у ворот,
  • Этот проклятый богом старик.
  • Целый день он поет,
  • И напев его грустно-сердитый,
  • Ударяя в сердца,
  • Поражает прохожих на миг.
  • А вокруг старика
  • Молодые шумят поколенья.
  • Расцветая в садах,
  • Сумасшедшая стонет сирень.
  • В белом гроте черемух
  • По серебряным листьям растений
  • Поднимается к небу
  • Ослепительный день...
  • Что ж ты плачешь, слепец?
  • Что томишься напрасно весною?
  • От надежды былой
  • Уж давно не осталось следа.
  • Черной бездны твоей
  • Не укроешь весенней листвою,
  • Полумертвых очей
  • Не откроешь, увы, никогда.
  • Да и вся твоя жизнь —
  • Как большая привычная рана.
  • Не любимец ты солнцу,
  • И природе не родственник ты.
  • Научился ты жить
  • В глубине векового тумана,
  • Научился смотреть
  • В вековое лицо темноты...
  • И боюсь я подумать,
  • Что где-то у края природы
  • Я такой же слепец
  • С опрокинутым в небо лицом.
  • Лишь во мраке души
  • Наблюдаю я вешние воды,
  • Собеседую с ними
  • Только в горестном сердце моем.
  • О, с каким я трудом
  • Наблюдаю земные предметы,
  • Весь в тумане привычек,
  • Невнимательный, суетный, злой!
  • Эти песни мои —
  • Сколько раз они в мире пропеты!
  • Где найти мне слова
  • Для возвышенной песни живой?
  • И куда ты влечешь меня,
  • Темная грозная муза,
  • По великим дорогам
  • Необъятной отчизны моей?
  • Никогда, никогда
  • Не искал я с тобою союза,
  • Никогда не хотел
  • Подчиняться я власти твоей, —
  • Ты сама меня выбрала,
  • И сама ты мне душу пронзила,
  • Ты сама указала мне
  • На великое чудо земли...
  • Пой же, старый слепец!
  • Ночь подходит. Ночные светила,
  • Повторяя тебя,
  • Равнодушно сияют вдали.

1946

70. Утро

  •                Петух запевает, светает, пора!
  •                В лесу под ногами гора серебра.
  • Там черных деревьев стоят батальоны,
  • Там елки как пики, как выстрелы – клены,
  • Их корни как шкворни, сучки как стропила,
  • Их ветры ласкают, им светят светила.
  •                Там дятлы, качаясь на дубе сыром,
  •                С утра вырубают своим топором
  •                Угрюмые ноты из книги дубрав,
  •                Короткие головы в плечи вобрав.
  •                      Рожденный пустыней,
  •                      Колеблется звук,
  •                      Колеблется синий
  •                      На нитке паук.
  •                      Колеблется воздух,
  •                      Прозрачен и чист,
  •                      В сияющих звездах
  •                      Колеблется лист.
  • И птицы, одетые в светлые шлемы,
  • Сидят на воротах забытой поэмы,
  • И девочка в речке играет нагая
  • И смотрит на небо, смеясь и мигая.
  •                Петух запевает, светает, пора!
  •                В лесу под ногами гора серебра.

1946

71. Гроза

  • Содрогаясь от мук, пробежала над миром зарница,
  • Тень от тучи легла, и слилась, и смешалась с травой.
  • Всё труднее дышать, в небе облачный вал
  •                                                    шевелится,
  • Низко стелется птица, пролетев над моей головой.
  • Я люблю этот сумрак восторга, эту краткую ночь
  •                                               вдохновенья,
  • Человеческий шорох травы, вещий холод
  •                                               на темной руке,
  • Эту молнию мысли и медлительное появленье
  • Первых дальних громов – первых слов
  •                                              на родном языке.
  • Так из темной воды появляется в мир
  •                                               светлоокая дева,
  • И стекает по телу, замирая в восторге, вода,
  • Травы падают в обморок, и направо бегут и налево
  • Увидавшие небо стада.
  • А она над водой, над просторами круга земного,
  • Удивленная, смотрит в дивном блеске своей наготы.
  • И, играя громами, в белом облаке катится слово,
  • И сияющий дождь на счастливые рвется цветы.

1946

72. Бетховен

  • В тот самый день, когда твои созвучья
  • Преодолели сложный мир труда,
  • Свет пересилил свет, прошла сквозь тучу туча,
  • Гром двинулся на гром, в звезду вошла звезда.
  • И яростным охвачен вдохновеньем,
  • В оркестрах гроз и трепете громов,
  • Поднялся ты по облачным ступеням
  • И прикоснулся к музыке миров.
  • Дубравой труб и озером мелодий
  • Ты превозмог нестройный ураган,
  • И крикнул ты в лицо самой природе,
  • Свой львиный лик просунув сквозь орган.
  • И пред лицом пространства мирового
  • Такую мысль вложил ты в этот крик,
  • Что слово с воплем вырвалось из слова
  • И стало музыкой, венчая львиный лик.
  • В рогах быка опять запела лира,
  • Пастушьей флейтой стала кость орла,
  • И понял ты живую прелесть мира
  • И отделил добро его от зла.
  • И сквозь покой пространства мирового
  • До самых звезд прошел девятый вал...
  • Откройся, мысль! Стань музыкою, слово,
  • Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!

1946

73. Уступи мне, скворец, уголок

  • Уступи мне, скворец, уголок,
  • Посели меня в старом скворешнике.
  • Отдаю тебе душу в залог
  • За твои голубые подснежники.
  • И свистит и бормочет весна.
  • По колено затоплены тополи.
  • Пробуждаются клены от сна,
  • Чтоб, как бабочки, листья захлопали.
  • И такой на полях кавардак,
  • И такая ручьев околесица,
  • Что попробуй, покинув чердак,
  • Сломя голову в рощу не броситься!
  • Начинай серенаду, скворец!
  • Сквозь литавры и бубны истории
  • Ты – наш первый весенний певец
  • Из березовой консерватории.
  • Открывай представленье, свистун!
  • Запрокинься головкою розовой,
  • Разрывая сияние струн
  • В самом горле у рощи березовой.
  • Я и сам бы стараться горазд,
  • Да шепнула мне бабочка-странница:
  • «Кто бывает весною горласт,
  • Тот без голоса к лету останется».
  • А весна хороша, хороша!
  • Охватило всю душу сиренями.
  • Поднимай же скворешню, душа,
  • Над твоими садами весенними.
  • Поселись на высоком шесте,
  • Полыхая по небу восторгами,
  • Прилепись паутинкой к звезде
  • Вместе с птичьими скороговорками.
  • Повернись к мирозданью лицом,
  • Голубые подснежники чествуя,
  • С потерявшим сознанье скворцом
  • По весенним полям путешествуя.

1946

74. Читайте, деревья, стихи Гезиода

  • Читайте, деревья, стихи Гезиода,
  • Дивись Оссиановым гимнам, рябина!
  • Не меч ты поднимешь сегодня, природа,
  • Но школьный звонок над щитом Кухулина.
  • Еще заливаются ветры, как барды,
  • Еще не смолкают березы Морвена,
  • Но зайцы и птицы садятся за парты
  • И к зверю девятая сходит Камена.
  • Березы, вы школьницы! Полно калякать,
  • Довольно скакать, задирая подолы!
  • Вы слышите, как через бурю и слякоть
  • Ревут водопады, спрягая глаголы?
  • Вы слышите, как перед зеркалом речек,
  • Под листьями ивы, под лапами ели,
  • Как маленький Гамлет, рыдает кузнечик,
  • Не в силах от вашей уйти канители?
  • Опять ты, природа, меня обманула,
  • Опять провела меня за нос, как сводня!
  • Во имя чего среди ливня и гула
  • Опять, как безумный, брожу я сегодня?
  • В который ты раз мне твердишь, потаскуха,
  • Что здесь, на пороге всеобщего тленья,
  • Не место бессмертным иллюзиям духа,
  • Что жизнь продолжается только мгновенье!
  • Вот так я тебе и поверил! Покуда
  • Не вытряхнут душу из этого тела,
  • Едва ли иного достоин я чуда,
  • Чем то, от которого сердце запело.
  • Мы, люди, – хозяева этого мира,
  • Его мудрецы и его педагоги,
  • Затем и поет Оссианова лира
  • Над чащею леса, у края берлоги.
  • От моря до моря, от края до края
  • Мы учим и пестуем младшего брата,
  • И бабочки, в солнечном свете играя,
  • Садятся на лысое темя Сократа.

75. Еще заря не встала над селом

  • Еще заря не встала над селом,
  • Еще лежат в саду десятки теней,
  • Еще блистает лунным серебром
  • Замерзший мир деревьев и растений.
  • Какая ранняя и звонкая зима!
  • Еще вчера был день прозрачно-синий,
  • Но за ночь ветер вдруг сошел с ума,
  • И выпал снег, и лег на листья иней.
  • И я смотрю, задумавшись, в окно.
  • Над крышами соседнего квартала,
  • Прозрачным пламенем своим окружено,
  • Восходит солнце медленно и вяло.
  • Седых берез волшебные ряды
  • Метут снега безжизненной куделью.
  • В кристалл холодный убраны сады,
  • Внезапно занесенные метелью.
  • Мой старый пес стоит, насторожась,
  • А снег уже блистает перламутром,
  • И все яснее чувствуется связь
  • Души моей с холодным этим утром.
  • Так на заре просторных зимних дней
  • Под сенью замерзающих растений
  • Нам предстают свободней и полней
  • Живые силы наших вдохновений.

1946

76. В этой роще березовой

  • В этой роще березовой,
  • Вдалеке от страданий и бед,
  • Где колеблется розовый
  • Немигающий утренний свет,
  • Где прозрачной лавиною
  • Льются листья с высоких ветвей, —
  • Спой мне, иволга, песню пустынную,
  • Песню жизни моей.
  • Пролетев над поляною
  • И людей увидав с высоты,
  • Избрала деревянную
  • Неприметную дудочку ты,
  • Чтобы в свежести утренней,
  • Посетив человечье жилье,
  • Целомудренно бедной заутреней
  • Встретить утро мое.
  • Но ведь в жизни солдаты мы,
  • И уже на пределах ума
  • Содрогаются атомы,
  • Белым вихрем взметая дома.
  • Как безумные мельницы,
  • Машут войны крылами вокруг.
  • Где ж ты, иволга, леса отшельница?
  • Что ты смолкла, мой друг?
  • Окруженная взрывами,
  • Над рекой, где чернеет камыш,
  • Ты летишь над обрывами,
  • Над руинами смерти летишь.
  • Молчаливая странница,
  • Ты меня провожаешь на бой,
  • И смертельное облако тянется
  • Над твоей головой.
  • За великими реками
  • Встанет солнце, и в утренней мгле
  • С опаленными веками
  • Припаду я, убитый, к земле.
  • Крикнув бешеным вороном,
  • Весь дрожа, замолчит пулемет.
  • И тогда в моем сердце разорванном
  • Голос твой запоет.
  • И над рощей березовой,
  • Над березовой рощей моей,
  • Где лавиною розовой
  • Льются листья с высоких ветвей,
  • Где под каплей божественной
  • Холодеет кусочек цветка, —
  • Встанет утро победы торжественной
  • На века.

1946

77. Воздушное путешествие

  • В крылатом домике, высоко над землей
  • Двумя ревущими моторами влекомый,
  • Я пролетал вчера дорогой незнакомой,
  • И облака, скользя, толпились подо мной.
  • Два бешеных винта, два трепета земли,
  • Два грозных грохота, две ярости, две бури,
  • Сливая лопасти с блистанием лазури,
  • Влекли меня вперед. Гремели и влекли.
  • Лентообразных рек я видел перелив,
  • Я различал полей зеленоватых призму,
  • Туманно-синий лес, прижатый к организму
  • Моей живой земли, гнездился между нив.
  • Я к музыке винтов прислушивался, я
  • Согласный хор винтов распределял на части,
  • Я изучал их песнь, я понимал их страсти,
  • Я сам изнемогал от счастья бытия.
  • Я посмотрел в окно, и сквозь прозрачный дым
  • Блистательных хребтов суровые вершины,
  • Торжественно скользя под грозный рев
  •                                                    машины
  • Дохнули мне в лицо дыханьем ледяным.
  • И вскрикнула душа, узнав тебя, Кавказ!
  • И солнечный поток, прорезав тело тучи,
  • Упал, дымясь, на кристаллические кучи
  • Огромных ледников, и вспыхнул, и погас.
  • И далеко внизу, расправив два крыла,
  • Скользило подо мной подобье самолета.
  • Казалось, из долин за нами гнался кто-то,
  • Похитив свой наряд и перья у орла.
  • Быть может, это был неистовый Икар,
  • Который вырвался из пропасти вселенной,
  • Когда напев винтов с их тяжестью мгновенной
  • Нанес по воздуху стремительный удар.
  • И вот он гонится над пропастью земли,
  • Как привидение летающего грека,
  • И славит хор винтов победу человека,
  • И Грузия моя встречает нас вдали.

1947

78. ХрамГЭС

  • Плоскогорие Цалки, твою высоту
  • Стерегут, обступив, Триалетские скалы.
  • Ястреб в небе парит, и кричит на лету,
  • И приветствует яростным воплем обвалы.
  • Здесь в бассейнах священная плещет форель,
  • Здесь стада из разбитого пьют саркофага,
  • Здесь с ума археологи сходят досель,
  • Открывая гробницы на склоне оврага.
  • Здесь История пела, как дева, вчера,
  • Но сегодня от грохота дрогнули горы,
  • Титанических взрывов взвились веера,
  • И взметнулись ракет голубых метеоры.
  • Там, где волны в ущелье пробили проход,
  • Многотонный бетон пересек горловину,
  • И река, закипев у подземных ворот,
  • Покатилась, бушуя, обратно в долину.
  • Словно пойманный зверь, зарычала она,
  • Вырывая орешник, вздымая каменья,
  • Заливая печальных гробниц письмена,
  • Где давно позабытые спят поколенья.
  • Опустись, моя муза, в глубокий тоннель!
  • Ты – подружка гидравлики, сверстница тока.
  • Пред тобой в глубине иверийских земель
  • Зажигается новое солнце Востока.
  • Ты послушай, как свищет стальной соловей,
  • Как трепещет в бетоне железный вибратор,
  • Опусти свои очи в зияющий кратер,
  • Что уходит в скалу под ногою твоей.
  • Здесь грузинские юноши, дети страны,
  • Словно зодчие мира, под звуки пандури
  • Заключили в трубу завывание бури
  • И в бетон заковали кипенье волны.
  • Нас подхватит волна, мы помчимся с тобой,
  • Мы по трубам низринемся в бездну ущелья,
  • Где раструбы турбин в хороводе веселья
  • Заливаются песней своей громовой.
  • Из пространств генератора мы полетим
  • Высоко над землей по струне передачи,
  • Мы забудем с тобою про все неудачи,
  • Наслаждаясь мгновенным полетом своим.
  • Над Курою огромные звезды горят,
  • Словно воины, встали вокруг кипарисы,
  • И залитые светом кварталы Тбилиси
  • О грядущих веках до утра говорят.

1947

79. Сагурамо

  • Я твой родничок, Сагурамо,
  • Наверно, вовек не забуду.
  • Здесь каменных гор панорама
  • Вставала, подобная чуду.
  • Здесь гор изумрудная груда
  • В одежде из груш и кизила,
  • Как некое древнее чудо,
  • Навек мое сердце пленила.
  • Спускаясь с высот Зедазени,
  • С развалин старинного храма,
  • Я видел, как тропы оленьи
  • Бежали к тебе, Сагурамо.
  • Здесь птицы, как малые дети,
  • Смотрели в глаза человечьи
  • И пели мне песню о лете
  • На птичьем блаженном наречье.
  • И в нише из древнего камня,
  • Где ласточек плакала стая,
  • Звучала струя родника мне,
  • Дугою в бассейн упадая.
  • И днем, над работой склоняясь,
  • И ночью, проснувшись в постели,
  • Я слышал, как, в окна врываясь,
  • Холодные струи звенели.
  • И мир превращался в огромный
  • Певучий источник величья,
  • И, песней его изумленный,
  • Хотел его тайну постичь я.
  • И спутники Гурамишвили,
  • Вставая из бездны столетий,
  • К постели моей подходили,
  • Рыдая, как малые дети.
  • И туч поднимались волокна,
  • И дождь барабанил по крыше,
  • И с шумом в открытые окна
  • Врывались летучие мыши.
  • И сердце Ильи Чавчавадзе
  • Гремело так громко и близко,
  • Что молнией стала казаться
  • Вершина его обелиска.
  • Я вздрагивал, я просыпался,
  • Я с треском захлопывал ставни,
  • И снова мне в уши врывался
  • Источник, звенящий на камне.
  • И каменный храм Зедазени
  • Пылал над блистательным Мцхетом
  • И небо тропинки оленьи
  • Своим заливало рассветом.

1947

80. Ночь в Пасанаури

  • Сияла ночь, играя на пандури,
  • Луна плыла в убежище любви,
  • И снова мне в садах Пасанаури
  • На двух Арагвах пели соловьи.
  • С Крестового спустившись перевала,
  • Где в мае снег и каменистый лед,
  • Я так устал, что не желал нимало
  • Ни соловьев, ни песен, ни красот.
  • Под звуки соловьиного напева
  • Я взял фонарь, разделся догола,
  • И вот река, как бешеная дева,
  • Мое большое тело обняла.
  • И я лежал, схватившись за каменья,
  • И надо мной, сверкая, выл поток,
  • И камни шевелились в исступленье
  • И бормотали, прыгая у ног.
  • И я смотрел на бледный свет огарка,
  • Который колебался вдалеке,
  • И с берега огромная овчарка
  • Величественно двигалась к реке.
  • И вышел я на берег, словно воин,
  • Холодный, чистый, сильный и земной,
  • И гордый пес как божество спокоен,
  • Узнав меня, улегся предо мной.
  • И в эту ночь в садах Пасанаури,
  • Изведав холод первобытных струй,
  • Я принял в сердце первый звук пандури,
  • Как в отрочестве – первый поцелуй.

1947

81. Я трогал листы эвкалипта

  • Я трогал листы эвкалипта
  • И твердые перья агавы,
  • Мне пели вечернюю песню
  • Аджарии сладкие травы.
  • Магнолия в белом уборе
  • Склоняла туманное тело,
  • И синее-синее море
  • У берега бешено пело.
  • Но в яростном блеске природы
  • Мне снились московские рощи,
  • Где синее небо бледнее,
  • Растенья скромнее и проще.
  • Где нежная иволга стонет
  • Над светлым видением луга,
  • Где взоры печальные клонит
  • Моя дорогая подруга.
  • И вздрогнуло сердце от боли,
  • И светлые слезы печали
  • Упали на чаши растений,
  • Где белые птицы кричали.
  • А в небе, седые от пыли,
  • Стояли камфарные лавры
  • И в бледные трубы трубили,
  • И в медные били литавры.

1947

82. Урал

Отрывок

  • Зима. Огромная, просторная зима.
  • Деревьев громкий треск звучит, как канонада.
  • Глубокий мрак ночей выводит терема
  • Сверкающих снегов над выступами сада.
  • В одежде кристаллической своей
  • Стоят деревья. Темные вороны,
  • Сшибая снег с опущенных ветвей,
  • Шарахаются, немощны и сонны.
  • В оттенках грифеля клубится ворох туч,
  • И звезды, пробиваясь посредине,
  • Свой синеватый движущийся луч
  • Едва влачат по ледяной пустыне.
  • Но лишь заря прорежет небосклон
  • И встанет солнце, как, подобно чуду,
  • Свет тысячи огней возникнет отовсюду,
  • Частицами снегов в пространство отражен.
  • И девственный пожар январского огня
  • Вдруг упадет на школьный палисадник,
  • И хоры петухов сведут с ума курятник,
  • И зимний день всплывет, ликуя и звеня.
  • В такое утро русский человек,
  • Какое б с ним ни приключилось горе,
  • Не может тосковать. Когда на косогоре
  • Вдруг заскрипел под валенками снег
  • И большеглазых розовых детей
  • Опять мелькнули радостные лица, —
  • Лариса поняла: довольно ей томиться,
  • Довольно мучиться. Пора очнуться ей!
  • В тот день она рассказывала детям
  • О нашей родине. И в глубину времен,
  • К прошедшим навсегда тысячелетьям
  • Был взор ее духовный устремлен.
  • И дети видели, как в глубине веков,
  • Образовавшись в огненном металле,
  • Платформы двух земных материков
  • Средь раскаленных лав затвердевали.
  • В огне и буре плавала Сибирь,
  • Европа двигала свое большое тело,
  • И солнце, как огромный нетопырь,
  • Сквозь желтый пар таинственно глядело.
  • И вдруг, подобно льдинам в ледоход,
  • Материки столкнулись. В небосвод
  • Метнулся камень, образуя скалы;
  • Расплавы звонких руд вонзились в интервалы
  • И трещины пород; подземные пары,
  • Как змеи, извиваясь меж камнями,
  • Пустоты скал наполнили огнями
  • Чудесных самоцветов. Все дары
  • Блистательной таблицы элементов
  • Здесь улеглись для наших инструментов
  • И затвердели. Так возник Урал.
  • Урал, седой Урал! Когда в былые годы
  • Шумел строительства первоначальный вал,
  • Кто, покоритель скал и властелин природы,
  • Короной черных домн тебя короновал?
  • Когда магнитогорские мартены
  • Впервые выбросили свой стальной поток,
  • Кто отворил твои безжизненные стены,
  • Кто за собой сердца людей увлек
  • В кипучий мир бессмертных пятилеток?
  • Когда бы из могил восстал наш бедный предок
  • И посмотрел вокруг, чтоб целая страна
  • Вдруг сделалась ему со всех сторон видна, —
  • Как изумился б он! Из черных недр Урала,
  • Где царствуют топаз и турмалин,
  • Пред ним бы жизнь невиданная встала,
  • Наполненная пением машин.
  • Он увидал бы мощные громады
  • Магнитных скал, сползающих с высот,
  • Он увидал бы полный сил народ,
  • Трудящийся в громах подземной канонады,
  • И землю он свою познал бы в первый раз...
  • Не отрывая от Ларисы глаз,
  • Весь класс молчал, как бы завороженный.
  • Лариса чувствовала: огонек, зажженный
  • Ее словами, будет вечно жить
  • В сердцах детей. И совершилось чудо:
  • Воспоминаний горестная груда
  • Вдруг перестала сердце ей томить.
  • Что сердце? Сердце – воск. Когда ему блеснет
  • Огонь сочувственный, огонь родного края,
  • Растопится оно и, медленно сгорая,
  • Навстречу жизни радостно плывет.

1947

83. Город в степи

1

  • Степным ветрам не писаны законы.
  • Пирамидальный склон воспламеня,
  • Всю ночь над нами тлеют терриконы —
  • Живые горы дыма и огня.
  • Куда ни глянь, от края и до края
  • На пьедесталах каменных пород
  • Стальные краны, в воздухе ныряя,
  • Свой медленный свершают оборот.
  • И вьется дым в искусственном ущелье,
  • И за составом движется состав,
  • И свищет ветер в бешеном веселье,
  • Над Казахстаном крылья распластав.

2

  • Какой простор для мысли и труда!
  • Какая сила дерзости и воли!
  • Кто, чародей, в необозримом поле
  • Воздвиг потомству эти города?
  • Кто выстроил пролеты колоннад,
  • Кто вылепил гирлянды на фронтонах,
  • Кто средь степей разбил испепеленных
  • Фонтанами взрывающийся сад?
  • А ветер стонет, свищет и гудит,
  • Рвет вымпела, над башнями играя,
  • И изваянье Ленина стоит,
  • В седые степи руку простирая.
  • И степь пылает на исходе дня,
  • И тень руки ложится на равнины,
  • И в честь вождя заводят песнь акыны,
  • Над инструментом голову склоня.
  • И затихают шорохи и вздохи,
  • И замолкают птичьи голоса,
  • И вопль певца из струнной суматохи,
  • Как вольный беркут, мчится в небеса.
  • Летит, летит, летит... остановился...
  • И замер где-то в солнце... А внизу
  • Переполох восторга прокатился,
  • С туманных струн рассыпав бирюзу.
  • Но странный голос, полный ликованья,
  • Уже вступил в особый мир чудес,
  • И целый город, затаив дыханье,
  • Следит за ним под куполом небес.
  • И Ленин смотрит в глубь седых степей
  • И думою чело его объято,
  • И песнь летит, привольна и крылата,
  • И, кажется, конца не будет ей.
  • И далеко, в сиянии зари,
  • В своих широких шляпах из брезента
  • Шахтеры вторят звону инструмента
  • И поднимают к небу фонари.

3

  • Гомер степей на пегой лошаденке
  • Несется вдаль, стремительно красив.
  • Вослед ему летят сизоворонки,
  • Головки на закат поворотив.
  • И вот, ступив ногой на солончак,
  • Стоит верблюд, Ассаргадон пустыни,
  • Дитя печали, гнева и гордыни,
  • С тысячелетней тяжестью в очах.
  • Косматый лебедь каменного века,
  • Он плачет так, что слушать нету сил,
  • Как будто он, скиталец и калека,
  • Вкусив пространства, счастья не вкусил.
  • Закинув темя за предел земной,
  • Он медленно ворочает глазами,
  • И тамариск, обрызганный слезами,
  • Шумит пред ним серебряной волной.

4

  • Надев остроконечные папахи
  • И наклонясь на гриву скакуна,
  • Вокруг отар во весь опор казахи
  • Несутся, вьются, стиснув стремена.
  • И стрепет, вылетев из-под копыт,
  • Шарахается в поле, как лазутчик,
  • И солнце жжет верхи сухих колючек,
  • И на сто верст простор вокруг открыт.
  • И Ленин на холме Караганды
  • Глядит в необозримые просторы,
  • И вкруг него ликуют птичьи хоры,
  • Звенит домбра и плещет ток воды.
  • И за составом движется состав,
  • И льется уголь из подземной клети,
  • И ветер гонит тьму тысячелетий,
  • Над Казахстаном крылья распластав.

1947

84. В тайге

  • За высокий сугроб закатилась звезда,
  • Блещет месяц – глазам невтерпеж.
  • Кедр, владыка лесов, под наростами льда
  • На брильянтовый замок похож.
  • Посреди кристаллически-белых громад
  • На седом телеграфном столбе,
  • Оседлав изоляторы, совы сидят
  • И в лицо они смотрят тебе.
  • Запахнув на груди исполинский тулуп,
  • Ты стоишь над землянкой звена.
  • Крепко спит в тишине молодой лесоруб,
  • Лишь тебе одному не до сна.
  • Обнимая огромный канадский топор,
  • Ты стоишь, неподвижен и хмур.
  • Пред тобой голубую пустыню простер
  • Замурованный льдами Амур.
  • И далеко внизу полыхает пожар,
  • Рассыпая огонь по реке,
  • Это печи свои отворил сталевар
  • В Комсомольске, твоем городке.
  • Это он подмигнул в ледяную тайгу,
  • Это он побратался с тобой,
  • Чтобы ты не заснул на своем берегу,
  • Не замерз, околдован тайгой.
  • Так растет человеческой дружбы зерно,
  • Так в январской морозной пыли
  • Два могучие сердца, сливаясь в одно,
  • Пламенеют над краем земли.

1947

85. Творцы дорог

1

  • Рожок поет протяжно и уныло, —
  • Давно знакомый утренний сигнал!
  • Покуда медлит сонное светило,
  • В свои права вступает аммонал.
  • Над крутизною старого откоса
  • Уже трещат бикфордовы шнуры,
  • И вдруг – удар, и вздрогнула береза,
  • И взвыло чрево каменной горы.
  • И выдохнув короткий белый пламень
  • Под напряженьем многих атмосфер,
  • Завыл, запел, взлетел под небо камень,
  • И заволокся дымом весь карьер.
  • И равномерным грохотом обвала
  • До глубины своей потрясена,
  • Из тьмы лесов трущоба простонала,
  • И, простонав, замолкнула она.
  • Поет рожок над дальнею горою,
  • Восходит солнце, заливая лес,
  • И мы бежим нестройною толпою,
  • Подняв ломы, громам наперерез.
  • Так под напором сказочных гигантов,
  • Работающих тысячами рук,
  • Из недр вселенной ад поднялся Дантов
  • И, грохнув наземь, раскололся вдруг.
  • При свете солнца разлетелись страхи,
  • Исчезли толпы духов и теней.
  • И вот лежит, сверкающий во прахе,
  • Подземный мир блистательных камней.
  • И всё черней становится и краше
  • Их влажный и неправильный излом.
  • О, эти расколовшиеся чаши,
  • Обломки звезд с оторванным крылом!
  • Кубы и плиты, стрелы и квадраты,
  • Мгновенно отвердевшие грома, —
  • Они лежат передо мной, разъяты
  • Одним усильем светлого ума.
  • Еще прохлада дышит вековая
  • Над грудью их, еще курится пыль,
  • Но экскаватор, черный ковш вздымая,
  • Уж сыплет их, урча, в автомобиль.

2

  • Угрюмый Север хмурился ревниво,
  • Но с каждым днем всё жарче и быстрей
  • Навстречу льдам Берингова пролива
  • Неслась струя тропических морей.
  • Под непрерывный грохот аммонала,
  • Весенними лучами озарен,
  • Уже летел, раскинув опахала,
  • Огромный, как ракета, махаон.
  • Сиятельный и пышный самозванец,
  • Он, как светило, вздрагивал и плыл,
  • И вслед ему неслась толпа созданьиц,
  • Подвесив тельца меж лазурных крыл.
  • Кузнечики, согретые лучами,
  • Отщелкивали в воздухе часы,
  • Тяжелый жук, летающий скачками,
  • Влачил, как шлейф, гигантские усы.
  • И сотни тварей, на своей свирели
  • Однообразный поднимая вой,
  • Ползли, толклись, метались, пили, ели,
  • Вились, как столб, над самой головой.
  • И в куполе звенящих насекомых,
  • Среди болот и неподвижных мхов,
  • С вершины сопок, зноем опаленных,
  • Вздымался мир невиданных цветов.
  • Соперничая с блеском небосвода,
  • Здесь, посредине хлябей и камней,
  • Казалось, в небо бросила природа
  • Всю ярость красок, собранную в ней.
  • Над суматохой лиственных сплетений,
  • Над ураганом зелени и трав
  • Здесь расцвела сама душа растений,
  • Огромные цветы образовав.
  • Когда горят над сопками Стожары
  • И пенье сфер проносится вдали,
  • Колокола и сонные гитары
  • Им нежно откликаются с земли.
  • Есть хор цветов, не уловимый ухом,
  • Концерт тюльпанов и квартет лилей.
  • Быть может, только бабочкам и мухам
  • Он слышен ночью посреди полей.
  • В такую ночь, соперница лазурей,
  • Вся сопка дышит, звуками полна,
  • И тварь земная музыкальной бурей
  • До глубины души потрясена.
  • И засыпая в первобытных норах,
  • Твердит она уже который век
  • Созвучья тех мелодий, о которых
  • Так редко вспоминает человек.

3

  • Рожок гудел, и сопка клокотала,
  • Узкоколейка пела у реки.
  • Подобье циклопического вала
  • Пересекало древний мир тайги.
  • Здесь, в первобытном капище природы,
  • В необозримом вареве болот,
  • Врубаясь в лес, проваливаясь в воды,
  • Срываясь с круч, мы двигались вперед.
  • Нас ветер бил с Амура и Амгуни,
  • Трубил нам лось, и волк нам выл вослед,
  • Но все, что здесь до нас лежало втуне,
  • Мы подняли и вынесли на свет.
  • В стране, где кедрам светят метеоры,
  • Где молится березам бурундук,
  • Мы отворили заступами горы
  • И на восток пробились и на юг.
  • Охотский вал ударил в наши ноги,
  • Морские птицы прянули из трав,
  • И мы стояли на краю дороги,
  • Сверкающие заступы подняв.

<1946>—1947

86. Завещание

Страницы: «« 1234 »»

Читать бесплатно другие книги:

Зов ночи
Зов ночи
Лазарева Ярослава
Глубоко в тайге, скрытое от людских глаз, живет племя людей-рысей. Вот уже несколько веков оборотни ...
Нежность ночи
Нежность ночи
Лазарева Ярослава
Мечта Грега об обратном превращении в человека исполнилась – он больше не вампир....
Легенда ночи
Легенда ночи
Лазарева Ярослава
Любовь творит чудеса, но она не способна сделать из вампира человека, каким когда-то был Грег… а име...
Огни на равнине
Огни на равнине
Оока Сёхэй
В экзистенциальной драме, разворачивающейся на Филиппинах в конце Второй мировой войны, классик япон...
Артур Шопенгауэр. Философ германского эллинизма
Артур Шопенгауэр. Философ германского эллинизма
Гардинер Патрик
В своем исследовании британский философ Патрик Гардинер определяет и оценивает основные идеи философ...
Великие Моголы. Потомки Чингисхана и Тамерлана
Великие Моголы. Потомки Чингисхана и Тамерлана
Гаскойн Бембер
В книге подробно рассказано о династии Великих Моголов, правивших в Индии, при которых империя дости...