Кровь и железо Аберкромби Джо

Его седые волосы обрамляли щеки, как масса серых ниток, и доходили до самого пояса, острый подбородок покрывала серая щетина. Большой мех для воды висел у него на груди, а на ремне возле пояса болталась связка кожаных мешочков. И все. Никакого оружия. В этом и заключалась самая большая странность, ведь в позабытых богом Бесплодных землях бродят лишь те, кто в бегах, и те, кто послан за ними. И те и другие должны быть хорошо вооружены.

Это не гуркхульский солдат и не какой-нибудь проходимец, охочий до денег, назначенных за ее голову. Это не бандит, не беглый раб. Тогда кто же он? И зачем пришел сюда? Несомненно, он явился за ней. Возможно, он один из тех.

Едок.

Кто еще станет бродить по Бесплодным землям без оружия? Она и не подозревала, как сильно они хотят заполучить ее.

Старик стоял неподвижно, лишь улыбаясь ей. Она медленно потянулась за другой стрелой, и его глаза проследили за этим движением без малейшей обеспокоенности.

— Ей-богу, нет необходимости, — неторопливо проговорил он низким голосом.

Она наложила стрелу на лук. Старик не двинулся с места. Она пожала плечами и тщательно прицелилась. Старик продолжал улыбаться, словно у него нет ни единой заботы в жизни. Она выпустила стрелу, и та снова просвистела мимо, на этот раз с другой стороны, и улетела вниз вдоль склона холма.

Один раз промахнуться возможно, нужно это признать, но два раза подряд? Здесь что-то не так. Если Ферро и умела в жизни что-нибудь, то именно убивать. Это единственное, что она умела. Старый дурак должен был уже лежать, пронзенный насквозь, и проливать последние капли крови в каменистую почву. Но он по-прежнему спокойно стоял и улыбался, словно бы говорил: «Ты умеешь меньше, чем тебе кажется. Я умею больше, чем ты».

Это ужасно раздражало.

— А ты кто такой, старая сволочь?

— Меня называют Юлвей.

— Сойдет и «старая сволочь»!

Она швырнула лук на землю и уронила руки вдоль тела так, что правую старик видеть не мог. Незаметное движение запястьем — и из рукава в ждущую ладонь скользнул кривой нож. Есть много способов убить человека, и если один не сработал, нужно попробовать другой.

Ферро была не из тех, кто оставляет дело после первой неудачи.

Юлвей неторопливо двинулся к ней, шлепая босыми ногами по камням и тихо позвякивая браслетами. Она вдруг поняла, что это тоже странно: если он издает такой шум при каждом движении, как ему удалось неслышно подкрасться?

— Чего ты хочешь?

— Я хочу помочь тебе.

Он подошел еще ближе, почти на расстояние вытянутой руки, и остановился, широко улыбаясь ей.

Надо сказать, что с ножом Ферро была стремительной, как змея, и вдвое более смертоносной. Это мог бы подтвердить последний из убитых солдат. Клинок мелькнул сияющим размазанным пятном, направленный силой и яростью Ферро. Если бы старик стоял там, где она думала, его голова уже отлетела бы от туловища. Но Юлвея там не было. Он оказался на шаг левее того места.

Она бросилась на противника с боевым воплем, вогнав сверкающее острие в его сердце. Однако нож пронзил воздух. Старик снова очутился на прежнем месте, неподвижный и улыбающийся. Очень странно. Ферро обошла его кругом: обутые в сандалии ноги шаркают в пыли, левая рука описывает круги в воздухе, правая крепко сжимает рукоять ножа. Ей следовало быть осторожной — в это дело явно замешана магия.

— Не стоит так злиться. Я пришел, чтобы помочь.

— Провались твоя помощь! — прошипела она.

— Но ты нуждаешься в ней, и сильно. Они идут за тобой, Ферро. Солдаты рассеяны по всем холмам. Много солдат.

— Я убегу от них.

— Их слишком много. Ты не сможешь убежать.

Она кивнула на мертвые тела:

— Тогда я скормлю их стервятникам.

— Не в этот раз. Они пришли не одни. Им помогают. — На слове «помогают» он совсем приглушил свой низкий голос.

Ферро нахмурилась.

— Жрецы? — спросила она.

— Да, и кое-что еще. — Он широко раскрыл глаза. — Едок, — прошептал он. — Они хотят захватить тебя живьем. Император желает устроить урок для всех остальных. Он задумал выставить тебя на всеобщее обозрение.

Она фыркнула:

— Поимела бы я вашего императора!

— Я слышал, ты уже это сделала.

Она зарычала и снова подняла нож, но это больше был не нож. В ее руке шипела змея, смертоносная змея с раскрытой пастью, готовая укусить. Ферро швырнула ее на землю и наступила ногой на голову твари — однако нога наткнулась на нож. Клинок резко хрустнул и сломался.

— Они поймают тебя, — сказал старик. — Поймают и перебьют тебе ноги молотами на городской площади, чтобы ты никогда больше не смогла убежать. А потом тебя разденут догола и с выбритой головой проведут по улицам Шаффы, посадив задом наперед на осла. Люди будут выстраиваться вдоль улиц и кричать тебе оскорбления.

Она нахмурилась и посмотрела на него, но Юлвей не остановился.

— Они посадят тебя в клетку перед дворцом. Ты будешь сидеть там и жариться на горячем солнце, пока не умрешь с голоду. А тем временем добрые горожане Гуркхула будут дразнить тебя, плевать и швырять навоз через прутья решетки. Возможно, они напоят тебе мочой, если повезет. А когда ты наконец умрешь, они оставят тебя гнить, и мухи сожрут тебя кусок за куском. Тогда все другие рабы увидят, на что похожа свобода, и поймут, что им лучше жить так, как они живут сейчас.

Ферро это надоело. Пусть приходят солдаты, а вместе с ними едок. Она не умрет в клетке. Она перережет себе глотку, если дойдет до такого. С сердитой гримасой Ферро повернулась спиной к старику, схватила лопату и бешено принялась докапывать последнюю могилу. Вскоре яма была уже достаточно глубокой.

Достаточно глубокой для того отребья, что будет в ней гнить.

Ферро обернулась: Юлвей стоял на коленях возле умирающего солдата и поил его водой из своего меха.

— Проклятье! — вскричала Ферро и зашагала к ним, крепко обхватив пальцами рукоять лопаты.

При ее приближении старик поднялся на ноги.

— Пощады… — прохрипел солдат, вытягивая руку.

— Я тебе дам пощады!

Кромка лопаты глубоко вонзилась в череп раненого. Его тело коротко дернулось и затихло. Ферро с победоносным видом обернулась к старику. Тот ответил ей печальным взглядом. В его глазах было нечто такое… Может быть, жалость?

— Чего ты хочешь, Ферро Малджин?

— Что?

— Зачем ты это сделала? — Юлвей показал вниз на мертвое тело. — Чего ты хочешь?

— Отмщения, — резко выплюнула она.

— Отмщения всем подряд? Всему народу Гуркхула? Каждому мужчине, женщине и ребенку?

— Всем!

Старик оглядел валяющиеся вокруг трупы.

— Тогда ты, должно быть, очень довольна сделанной работой.

Она растянула губы в вымученной улыбке.

— Да.

Однако она не была довольна. Она не могла даже вспомнить, на что похоже это ощущение. Собственная улыбка казалась ей странной, неестественной и кривобокой.

— И отмщение — это все, о чем ты думаешь каждую минуту каждого дня? Это твое единственное желание?

— Да.

— Причинить им боль? Убить их? Покончить с ними?

— Да!

— И ты ничего не хочешь для себя?

Она помедлила и переспросила:

— Что?

— Для себя. Чего хочешь ты?

Она с подозрением уставилась на старика, но ей в голову не пришло никакого ответа. Юлвей печально покачал головой:

— Сдается мне, Ферро Малджин, ты осталась той же рабыней, какой была. И какой, видимо, останешься всегда.

Он сел на камень, скрестив ноги.

Какое-то мгновение она смотрела на него, сбитая с толку. Затем в ней опять вскипел гнев, горячий и утешительный.

— Если ты пришел помочь, можешь помочь мне похоронить их! — Она показала на три окровавленные трупа, лежащие в ряд возле могил.

— О нет. Это твоя работа.

Она отвернулась от него, вполголоса бормоча ругательства, и двинулась в сторону своих бывших сотоварищей. Взяв труп Шебеда под мышки, она поволокла его к первой могиле. Его пятки прочертили в пыли две небольшие борозды. Добравшись до ямы, она скатила в нее тело. Следующим был Алюгай. На него просыпалась струйка сухой земли, когда он опустился на дно.

Она повернулась к телу Назара. Он был убит ударом меча поперек лица, и Ферро подумала, что это несколько облагородило его внешность.

— На вид он кажется неплохим парнем, — заметил Юлвей.

Ферро невесело рассмеялась.

— Назар насильник, вор и трус. — Она смачно плюнула в мертвое лицо. Плевок мягко шлепнулся, разбрызгавшись по лбу. — Он самый худший из них троих. — Она посмотрела на могилы под своими ногами. — Хотя они все были дерьмом.

— С хорошей компанией ты водишься.

— Те, за кем идет охота, лишены роскоши выбирать себе товарищей. — Она взглянула на залитое кровью лицо Назара. — Ты берешь то, что дают.

— Но если они так тебе не нравились, почему же ты не оставила их стервятникам, как других? — Юлвей обвел рукой тела солдат, валяющиеся на земле.

— Своих надо хоронить. Так заведено с давних времен.

Она ногой толкнула Назара в яму. Мертвец перекатился, задевая руками землю, и упал в могилу лицом вниз. Ферро схватила лопату и принялась наваливать каменистую почву на его спину. Она работала в молчании, капли пота выступали на ее лице и скатывались на землю. Юлвей наблюдал за ней, пока ямы одна за другой постепенно заполнялись. Еще три кучи грязи посреди пустыни. Она отшвырнула лопату, и та загремела среди камней, отскочив от одного из трупов. С тела поднялось маленькое жужжащее облачко черных мух, затем вернулось обратно.

Ферро подняла свой лук со стрелами и закинула их за плечо, взяла мех с водой, бережно взвесила в руке и отправила туда же. Затем обыскала тела убитых. У одного из них — он походил на их лидера — имелся хороший изогнутый меч. Солдат даже не успел вытащить клинок, когда стрела воткнулась ему в глотку. Ферро взяла меч и испробовала, сделав несколько взмахов в воздухе. Он был очень хорош: отлично сбалансированный длинный клинок поблескивал смертоносной остротой, яркий металл на рукояти сверкал на солнце. Отыскался и кинжал в пару к мечу. Ферро взяла и то и другое, засунула их за пояс.

Она обыскала другие тела, но у тех взять было почти нечего. Где могла, она вырезала из тел свои стрелы. Попалось несколько монет, и она выбросила их прочь. Деньги только добавили бы ей весу, а что купишь на них здесь, в Бесплодных землях? Грязь? Больше здесь ничего нет, а грязь бесплатная.

У солдат нашлось немного еды, но ее не хватило бы даже на один день. Значит, поблизости есть другие люди. Скорее всего, их много и они недалеко. Значит, Юлвей говорил правду, но Ферро это безразлично.

Она свернула на юг и двинулась вниз по склону холма, в направлении великой пустыни, оставив старика за спиной.

— Не в ту сторону, — сказал он.

Она остановилась и прищурилась, глядя на него в слепящем солнечном свете:

— Разве солдаты не идут сюда?

Глаза Юлвея заискрились.

— Есть много способов сделать так, чтобы тебя не заметили. Даже здесь, в Бесплодных землях, — ответил он.

Она взглянула на север поверх бесконечной безликой равнины, простиравшейся в той стороне. В направлении Гуркхула. Там не виднелось ни холмика, ни дерева, ни даже кустика на мили и мили. Спрятаться негде.

— Не заметили? Даже едоки?

Старик рассмеялся.

— В особенности эти самонадеянные свиньи. Они и наполовину не такие умные, какими себя считают. Как, по-твоему, я добрался сюда? Я прошел прямо через них, посреди них, между ними! Я хожу, где хочу, и беру с собой тех, кого захочу.

Она заслонила глаза ладонью и глянула в южном направлении. Пустыня простиралась в бесконечную даль. Ферро могла бы выжить здесь, среди пустошей, — с трудом, но могла. Но как не погибнуть там, в самом горниле, среди зыбучих песков и безжалостного жара?

Старик, по-видимому, прочел ее мысли.

— Там нет ничего, кроме бесконечных песков. Я однажды пересек их, это возможно. Но не для тебя.

Он прав, черт его дери. Ферро была тощая и крепкая, словно тетива лука, но это означало только, что она сможет долго ходить кругами, прежде чем рухнет лицом в песок. Конечно, лучше умереть в пустыне, чем в клетке перед дворцом. Лучше, но ненамного. Ферро хотела жить.

У нее еще оставались дела.

Старик сидел со скрещенными ногами и улыбался. Кто он такой? Ферро не доверяла никому. Однако, если бы старик хотел сдать ее императору, он имел возможность ударить ее по голове, когда она копала, а не объявлять о своем присутствии. Он владел магией, она видела это сама, и хоть какой-то шанс — это лучше, чем ничего.

Но чего он захочет взамен? Мир никогда ничего не давал Ферро даром и вряд ли даст сейчас. Она прищурилась.

— Чего ты хочешь от меня, Юлвей?

Старик засмеялся. Его смех уже сильно раздражал ее.

— Скажем так: я собираюсь оказать тебе услугу. Потом, когда-нибудь позже, ты сможешь отплатить мне тем же.

В этом ответе ужасно не хватало деталей, однако когда на кону твоя жизнь, выбирать не приходится. Ферро ненавидела саму мысль о необходимости подчиниться чьей-то воле, но сейчас, похоже, у нее не было выбора.

Во всяком случае, если она хочет дожить до конца недели.

— Хорошо. И что мы будем делать?

— Мы должны дождаться наступления ночи. — Юлвей взглянул на изуродованные тела, разбросанные по земле, и сморщил нос. — Только, наверное, не здесь.

Ферро пожала плечами и уселась на среднюю могилу.

— Сойдет и здесь, — проговорила она. — Я не прочь посмотреть на стервятников.

Ясное ночное небо усыпали яркие звезды, а воздух стал прохладным, даже холодным. Внизу, в расстилавшейся перед ними темной и пыльной долине, горели костры — изгибающаяся цепочка огней, словно прижимавшая их к краю пустыни. Ферро, Юлвей, десять трупов и три могилы попали в окружение на склоне. Завтра, как только первый свет просочится на высушенную равнину, солдаты погасят костры и осторожно поползут к холмам. И если Ферро останется здесь, ее наверняка убьют или, хуже того, захватят в плен. Она не сможет сражаться со столькими воинами в одиночку, даже если среди них нет едока.

Как ни мучительно признавать это, но ее жизнь теперь находилась в руках Юлвея.

Старик прищурился, глядя на звездное небо.

— Пора, — сказал он.

Они принялись карабкаться во тьме вниз по каменистому склону, осторожно выбирая путь между валунов и редких, низкорослых, полумертвых кустиков. На север, в сторону Гуркхула. Юлвей двигался на удивление быстро, и Ферро приходилось почти бежать, чтобы держаться рядом. Она не отрывала глаз от земли, выбирая, куда поставить ногу среди голых камней. Когда они достигли подножия холма, Ферро подняла глаза и увидела, что Юлвей ведет ее к левому крылу цепи, где больше всего костров.

— Подожди, — прошептала она, хватая старика за плечо, и указала на правое крыло, где огни горели реже. Казалось, что легче проскользнуть там. — Как насчет того конца?

Звездного света едва хватило, чтобы она смогла увидеть блеснувшие зубы улыбающегося Юлвея.

— О нет, Ферро Малджин. Как раз там и находится большая часть солдат… и еще один наш друг. — Он даже не пытался понизить голос, и это заставляло ее нервничать. — Они ждут тебя именно с той стороны, если ты решишь отправиться на север. Впрочем, нет, они не ждут. Они думают, что ты скорее отправишься на юг умирать в пустыню, чем рискнешь быть пойманной. Так ты и поступила бы, не будь меня.

Юлвей повернулся и двинулся прочь, а Ферро последовала за ним, затаив дыхание и пригибаясь к земле. Вскоре она увидела, что старик прав: у огня сидели люди, но костры располагались далеко друг от друга. Юлвей уверенно зашагал в самый конец левого крыла, где горели четыре костра и лишь возле одного грелись солдаты. Он не таился, его браслеты нежно позвякивали друг о друга, босые ноги громко шлепали по сухой земле. Они подошли настолько близко, что уже почти могли разглядеть лица троих солдат у костра. Юлвея могли заметить в любую минуту, в этом не было сомнений. Она зашипела, стараясь привлечь его внимание, и не сомневалась, что ее услышат.

Юлвей обернулся, и в неярких отблесках огня Ферро увидела озадаченное выражение на его лице.

— Что? — спросил он.

Она вздрогнула, ожидая, что солдаты вскочат с мест. Но те продолжали болтать, не обращая на них внимания. Юлвей посмотрел на них и сказал:

— Они не могут нас видеть и услышать, разве что ты начнешь кричать им прямо в уши. Мы в безопасности.

Он повернулся и пошел дальше, огибая солдат по широкой дуге, и Ферро последовала за ним. Она по-прежнему держалась поближе к земле и двигалась тихо, как она привыкла.

Когда они подошли ближе, Ферро начала различать отдельные слова из разговора солдат. Она замедлила шаг, прислушиваясь. Потом остановилась. Потом двинулась в направлении костра. Юлвей глянул через плечо.

— Что ты делаешь? — спросил он.

Ферро посмотрела на троих солдат: один здоровый и крепкий, явно ветеран, другой тощий, похожий на ласку, а третий — молодой парнишка с честным лицом, не особенно похожий на солдата. Их оружие лежало рядом, убранное в ножны, завернутое в тряпки, не готовое к бою. Она настороженно обошла вокруг них, прислушиваясь.

— Говорят, у нее не все в порядке с головой, — шептал тощий молодому парню, стараясь его напугать. — Говорят, она замочила сотню людей, если не больше. И если ты смазливый, она сначала отрезает тебе яйца, пока ты еще жив, — он ухватил парня за мошонку, — и съедает их прямо на твоих глазах!

— Ох, кончай молоть чепуху, — досадливо сказал здоровяк. — Она к нам даже близко не подойдет. — Он показал туда, где огни редели, и понизил голос до шепота. — Она пойдет к нему. Если ее вообще понесет в ту сторону.

— Что ж, будем надеяться, что не понесет, — сказал молодой. — Лично я всегда говорил: живи сам и дай жить другим.

Тощий нахмурился.

— А как насчет тех добрых людей, которых она поубивала? Женщин и детей тоже, между прочим! Как насчет того, чтобы дать жить им?

Ферро заскрипела зубами: насколько она помнила, она никогда не убивала детей.

— Ну жалко их, конечно. Я и не говорю, что ее не надо ловить. — Молодой солдат нервно оглянулся. — Просто, может быть, будет лучше, если ее поймаем не мы.

Ветеран хохотнул, но тощего такие слова не развеселили.

— Ты что, струсил?

— Нет! — сердито ответил парень. — Просто у меня есть жена и семья, они зависят от меня, и я не хочу умереть здесь, вот и все. — Он широко улыбнулся. — Мы ждем еще одного ребенка. Надеемся, на этот раз будет сын.

Здоровяк кивнул:

— Мой сын почти вырос. Дети растут так быстро.

Их разговоры о детях, о семьях и надеждах заставили грудь Ферро сильнее сжаться от гнева. Почему им все это дано, а у нее нет ничего? Почему они и им подобные забрали у нее жизнь? Она вытащила кривой кинжал из ножен.

— Что ты делаешь, Ферро? — зашипел Юлвей.

Молодой солдат обернулся и спросил:

— Вы ничего не слышали?

Здоровяк рассмеялся:

— Кажется, я слышал, как ты обделался.

Тощий закудахтал от смеха, паренек смущенно улыбнулся. Ферро подкралась и встала прямо за его спиной. Она находилась в футе или двух от солдата, ярко освещенная пламенем костра, однако ни один из солдат даже не взглянул на нее. Она занесла кинжал.

— Ферро! — закричал Юлвей.

Парень вскочил на ноги и принялся вглядываться в темную равнину, прищурившись и наморщив лоб. Он глядел Ферро прямо в лицо, но как будто сквозь нее. Она чувствовала, как пахнет у него изо рта. Лезвие кинжала поблескивало на расстоянии дюйма или еще меньше от его заросшего щетиной горла.

Сейчас. Сейчас самое время. Она могла быстро убить его, а потом достать и двух остальных, прежде чем успеют поднять тревогу. Она знала, что способна на это. Они расслабились, а она всегда наготове. Сейчас самое время.

Однако ее рука не двинулась.

— С чего ты поднял задницу? — спросил ветеран. — Там ничего нет.

— Могу поклясться, я что-то слышал, — ответил молодой солдат, по-прежнему глядя прямо в лицо Ферро.

— Погоди-ка! — вскричал тощий, вскакивая на ноги и показывая пальцем. — Да вон же она! Прямо перед тобой!

Ферро застыла, уставившись на него распахнутыми глазами, но через мгновение и он, и здоровяк разразились хохотом. Молодой солдат смущенно взглянул на них, повернулся к костру и сел на место.

— Ну, мне показалось, будто я что-то услышал, вот и все.

— Там никого нет, — махнул рукой здоровяк.

Ферро медленно попятилась. Ее подташнивало, рот был полон кислой слюны, в голове стучала кровь. Она сунула кинжал обратно в ножны, повернулась и побрела прочь. Юлвей молча шел за ней.

Когда огни костров и звуки голосов растворились в темноте, она остановилась и опустилась на жесткую землю. Вдоль пустынной равнины задувал холодный ветер, он бросал в лицо едкую пыль, но Ферро ничего не замечала. Ненависть и гнев на время иссякли, оставив после себя пустоту, которую было нечем заполнить. Ферро чувствовала опустошение, холод, слабость и одиночество. Она обхватила себя руками, медленно покачиваясь взад и вперед с закрытыми глазами. Однако темнота не приносила утешения.

Затем она почувствовала, как на ее плечо легла рука старика.

В обычном состоянии она бы увернулась, сбросила его руку, убила бы его, если б смогла. Однако сейчас вся сила покинула Ферро. Она подняла голову, моргая.

— От меня ничего не осталось. Что я такое? — Она приложила руку к груди, почти не чувствуя ее. — У меня ничего нет внутри.

— Хм-м… Странно, что ты так говоришь. — Юлвей улыбнулся, глядя вверх на звездное небо. — А я-то как раз начал думать, что, возможно, у тебя внутри все же есть нечто, достойное спасения.