Секретный космос. Были ли предшественники у Гагарина? Железняков Александр
Если о самом событии сказать, как видите, особо нечего, то вот о «космонавте» информации предостаточно. И я не премину ее здесь привести. Хотя бы вкратце.
У мифического «космонавта Долгова» есть реальный прототип – парашютист-испытатель Петр Долгов. Он был хорошо известен не только в авиационных кругах, но многим советским гражданам, которые периодически встречали его имя на страницах центральных газет.
Полковник Петр Долгов стал испытателем парашютных систем в конце 1940-х годов. А до этого офицер-десантник прошел трудными дорогами Великой Отечественной, отличился в боях за Венгрию и Австрию, за мужество и героизм был награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, многими медалями. За его плечами были тысячи прыжков с парашютом, установление восьми мировых рекордов, участие в экспериментах «на грани возможного». К тому же Долгов зарекомендовал себя и как конструктор систем спасения пилотов летательных аппаратов.
Приходилось ему испытывать и некоторые системы, которые впоследствии использовались на космических кораблях. Осенью 1960 года он как раз и занимался испытанием таких систем. Его прикосновение к космонавтике, вероятно, и стало причиной появления слухов о гибели испытателя в космической катастрофе. Каким образом на Запад просочилась информация о работе Долгова, можно только гадать. Но, повторю еще раз, в период возникновения слухов он не мог находиться на Байконуре. В книге я использую только это название космодрома, хотя до 1961 года, точнее до полета Юрия Гагарина, он именовался в документах 5-м научно-исследовательским испытательным полигоном Министерства обороны СССР, а среди своих – Тюра-Тамом.
Долгов действительно погиб, но произошло это через два года после того, как ему стали приписывать мифические свершения. Случилось это 1 ноября 1962 года. В тот день состоялся уникальный эксперимент, в котором, кроме Долгова, участвовал еще один известный советский парашютист – Евгений Андреев. На стратостате «Волга» они поднялись на высоту 25 458 метров, после чего покинули кабину высотного аппарата.
Первым катапультировался Евгений Андреев. Его задачей было испытание системы аварийного покидания гондолы стратостата – аналога космической капсулы – и оценка возможности свободного падения в разреженных слоях атмосферы в серийном высотном снаряжении «ККО-3». Двадцать четыре километра Андреев преодолел в свободном падении и лишь на высоте 900 метров раскрыл купол. Все прошло успешно, а спуск на Землю занял чуть более 6 минут. На некоторых участках парашютист развивал скорость 900 километров в час. Представьте себе полет реактивного лайнера и вам станет ясно, с чем можно сравнивать падение Андреева.
Вторым покидал кабину Петр Долгов, облаченный в высотный скафандр «СИ-ЗМ» – прообраз современного космического снаряжения. В его задачу входило и испытание специальной парашютной системы, обеспечивавшей автоматическое раскрытие купола на определенной высоте без вмешательства человека. По мысли конструкторов, среди которых был и сам Долгов, такая система могла сохранить жизнь летчика или космонавта в нештатной ситуации, если бы он, например, потерял сознание.
Долгов покидал кабину «Волги» самостоятельно, без использования специальных средств (катапульты). Вот тут-то и произошла трагедия, о которой стало известно спустя несколько десятков минут. После прыжка Андреева, от срабатывания катапульты, а также из-за сильных порывов ветра на высоте гондола стратостата стала раскачиваться, и Долгов, покидая ее, случайно ударился шлемом об обшивку. Стекло не выдержало, образовалась небольшая трещина, через которую мгновенно вышел весь воздух, вскипела кровь в сосудах, испытатель погиб.
А оборудование продолжало работать, как ему было положено. Раскрывшийся на большой высоте купол бережно и нежно нес парашютиста к Земле. Но никто из тех, кто следил за снижением, даже не предполагал, что испытатель уже мертв. Некоторое беспокойство вызывало отсутствие связи с пилотом, но в первый момент это списали на неисправность оборудования, что тогда было не такой уж и редкостью.
Через 38 минут тело Долгова опустилось на Землю. Подоспевшие к месту посадки поисковые группы обнаружили, следуя терминологии тех лет, «парашютиста без всяких признаков жизни».
За мужество и героизм, проявленные при испытаниях новых средств спасения экипажей летательных аппаратов, Петру Ивановичу Долгову и Евгению Николаевичу Андрееву было присвоено звание Героя Советского Союза. Долгову звание присвоили посмертно.
Вот так на самом деле погиб настоящий Петр Долгов. Говорят, что тому, кого преждевременно объявят умершим, обеспечена долгая и счастливая жизнь. Увы, но жизнь Долгова была не очень долгой, лишь на два года он пережил своего мифического «двойника». Но это была жизнь счастливого человека.
Следующим слухом о «космонавте № 0» стало сообщение о запуске в Советском Союзе первого «Тяжелого спутника». В первоначальной трактовке сообщение об этом звучало следующим образом:
«4 февраля 1961 года в космос был выведен корабль с космонавтами Качуром и Грачевым на борт. Полет закончился неудачей».
Изредка этот «экипаж» «хоронят» на пару месяцев раньше. Некоторые «источники» утверждают, что оба космонавта погибли еще 28 ноября 1960 года при взрыве ракеты. Иногда среди членов «экипажа» мелькает фамилия Геннадия Михайлова, еще одного представителя «фантомных космонавтов».
Связать «гибель» этих мифических космонавтов с каким-нибудь событием ноября 1960 года не удается. В тот месяц не было не только аварий, но и просто запусков ракет, которые по своим характеристикам могли быть «спутаны» с носителем, способным доставить космонавтов в космос.
А вот с датой 4 февраля 1961 года «все в порядке». В этот день с Байконура была запущена ракета-носитель, которой предстояло вывести на траекторию полета к Венере межпланетную станцию. Старт прошел успешно – на околоземную орбиту была выведена и сама станция, и разгонный блок. Эта связка весила более пяти тонн, что достаточно хорошо совпадало с габаритами будущего космического корабля. Однако перевести аппарат на межпланетную траекторию не удалось – подвел «разгонник», который свою задачу не выполнил. Что именно случилось с этим блоком, достоверно неизвестно.
В Советском Союзе первоначально не собирались даже сообщать о запуске, но потом решили, что это надо сделать. Вот только отказ техники превратили в «очередное достижение».
Но что бы не стало причиной отказа, факт появления на орбите массивного аппарата не остался незамеченным для американских средств слежения за космическим пространством. Они-то и поведали об этом миру. В те дни впервые свою лепту в космическую мифологию внесли и итальянские радиолюбители, о которых придется еще не раз упоминать. Тогда-то я и расскажу о них поподробнее. А в феврале 1961 года они распространили звукозапись, на которой якобы были записаны сердечные ритмы и дыхание пилота, находившегося на борту «Тяжелого спутника».
Мне удалось прослушать эту аудиозапись. Во время очередного бума на «фантомных космонавтов» в 2001 году эти записи были обильно представлены во Всемирной паутине. Вряд ли сделанный итальянцами перехват тянет на доказательство секретного полета. Все, что можно услышать, это какие-то невнятные тона, которые можно принять за что угодно: и за дыхание человека, и за «дыхание космоса».
Хотя кое-какую реальную основу эти записи все же имеют. В 1960 году, когда шла подготовка к первому полету человека в космос, велась отработка всех систем корабля. В том числе и радиоканалов, по которым в будущем предполагалось контролировать состояние пилота космического корабля. Для имитации пребывания человека на борту там устанавливались магнитофоны, которые и «издавали» звуки, которые соответствовали физиологической деятельности организма. Вот эти-то звуки и записали радиолюбители, а затем сделали далеко идущие выводы.
Бытует легенда, что когда наших конструкторов «достали» заявления иностранцев о перехвате сигналов о помощи с советских космических аппаратов, в следующем полете на магнитофон записали выступление хора имени Пятницкого. Песню, естественно, также записали. Но заявлений о том, что «русские все улетели в космос» (как в анекдоте про китайцев), не последовало.
Два слова о прототипах Качура и Грачева. Это реальные люди, занимавшиеся испытанием авиационного оборудования. В октябре 1959 года в журнале «Огонек» была опубликована статья А. Голикова «На пороге больших высот». В очерке рассказывалось о медиках, изучающих поведение человеческого организма в экстремальных условиях, об испытателях (людях и собаках), на которых ставились опыты, об оборудовании, которое при этом используется. Были упомянуты имена и фамилии нескольких человек, которые в этих работах участвовали в качестве «подопытных свинок». Кроме Грачева и Качура, рассказывалось там и об Алексее Белоконеве. Ему также было суждено стать одним из «фантомных космонавтов». О его «полете» я напишу в следующей главе, тогда же расскажу и о попытке опровержения всех этих слухов, которая была предпринята в 1963 году.
Когда западная пресса писала о полете Грачева и о его гибели, одним из аргументов в пользу этой версии брался факт появления на обратной стороне Луны кратера Грачева. Если помните, после того как советская автоматическая станция «Луна-3» засняла обратную сторону поверхности нашей небесной спутницы, была проведена кампания по присвоению имен вновь увиденным объектам, кратерам и морям. Занимались этим в Академии наук СССР, а имена давали после согласования в ЦК КПСС. Только умерший человек мог «претендовать» на это. Так как одному кратеру дали имя Грачева, то многие американские издания и увидели в этом косвенное подтверждение существования «космонавта Грачева».
На самом деле все обстояло гораздо проще. Еще в 1930-е годы в ГДЛ-ОКБ работал конструктор жидкостных ракетных двигателей Андрей Дмитриевич Грачев. Он внес немалый вклад в отечественную космонавтику. В честь него и назвали кратер на обратной стороне Луны. Кстати, Андрей Грачев не мог летать в космос, хотя бы по возрасту (он родился в 1900 году).
И еще об одной публикации в советской прессе. В конце 1959 года газета «Вечерняя Москва» опубликовала фотографии испытателей Владимира Заводовского и Геннадия Михайлова, проверяющих высотное летное снаряжение. Как и в случае с публикацией в «Огоньке», упоминание этих двух фамилий впоследствии было связано с советской пилотируемой космонавтикой.
А сейчас о «главном» претенденте на звание «космонавт № 0». Через несколько дней после полета Юрия Гагарина мировая пресса сообщила:
«В начале апреля 1961 года летчик Владимир Ильюшин – сын известного авиаконструктора Сергея Ильюшина – трижды облетел Землю на космическом корабле «Россия», но получил ранения при посадке».
Первой этот миф озвучила уже 11 апреля 1961 года американская «Дейли Уокер» (кстати, орган ЦК Компартии США). В заметке своего московского корреспондента Денниса Огдена газета сообщала, что еще до полета Юрия Гагарина на орбите побывал другой советский космонавт – Владимир Ильюшин. Затем уж французская пресса сообщила подробности этого «полета». Из публикаций явствовало, что Илюшину из-за сбоя в системе приземления (сохраняю терминологию тех публикаций) не удалось совершить посадку на территории СССР, и корабль упал в Китае. Там космонавта подобрали китайцы и отправили его на лечение в один из монастырей, где он и проходил курс лечения методами традиционной китайской медицины.
Вероятнее всего, поводом для слухов послужили два не связанные друг с другом события.
Во-первых, пуск боевой ракеты Р-9, состоявшийся 9 апреля, всего за три дня до первого полета человека в космос. Но к освоению космоса он не имел никакого отношения.
Во-вторых, ранения, полученные Владимиром Ильюшиным в автомобильной аварии. После этого инцидента летчика-испытателя действительно отправили на лечение в Китай, где его выхаживали тибетские монахи.
Эти сообщения имели столь сильный резонанс, что Владимиру Ильюшину пришлось выступать с опровержением. Вот что писала газета «Правда» в номере от 1 мая 1961 года:
«Советский летчик-испытатель В.С.Ильюшин, находившийся в Китае, высмеял измышления французской буржуазной печати и радио, распространяющих сенсационные сообщения о том, что будто бы он совершил полет в космос за несколько дней до полета Гагарина.
Подполковник Ильюшин назвал подобные утверждения «чепухой и бредом». Он заявил, что г-н Эдуард Бобровский, корреспондент французского радио и телевидения, и его такие же недобросовестные коллеги высосали все это из пальца»…
«Я знаю, – сказал Ильюшин, – что буржуазная пресса не останавливается перед ложью, когда это ей выгодно, но в этом случае, как мне кажется, побиты все рекорды беспардонного вранья».
Однако официальным опровержениям советской пропаганды не поверили и миф о полете космического корабля «Россия» еще долго гулял по страницам различных изданий. Более того, знаменитая Книга рекордов Гиннеса в своем выпуске за 1964 год прямо назвала Ильюшина первым космонавтом планеты.
Потом о корабле «Россия» и его пилоте стали забывать и, может быть, не пришлось бы уделять этому мифу столько места на страницах этой книги, если бы в начале 1990-х годов о нем не вспомнил венгерский публицист Иштван Немете. В изданной в Будапеште книге «Гагарин – космическая ложь?» он вновь реанимировал подзабытые к тому времени слухи и «вывел» их на новый уровень.
Согласно версии Немете из-за того, что полет Ильюшина оказался аварийным, а пилот космического корабля получил серьезные травмы, его нельзя было показать широкой общественности. В экстренном порядке был подобран «дублер». Им стал симпатичный, улыбчивый смоленский паренек, имевший к тому же безупречную анкету.
Попыткой сохранить «страшную тайну советской космонавтики» Немете называет и гибель Юрия Гагарина в авиационной катастрофе в марте 1968 года. По мнению венгра, эта катастрофа была подстроена спецслужбами, так как Гагарин к тому времени стал проявлять все большую и большую независимость в своих суждениях, и возникла опасность разглашения тайны. Поэтому его и решили убрать. Кстати, это не единственная версия гибели Гагарина, о которой я буду упоминать в книге. Все они появились из-за того, что до сих пор нет однозначной версии причин той катастрофы. А раз так, то и появляется обширное поле деятельности для мифотворцев.
В 1999 году свою ленту в легенду о полете Ильюшина в космос внес Эллиотт Хаймофф. Он выступил как продюсер документального фильма, посвященного советскому летчику-испытателю. На съемки ушло пять лет и пятьсот тысяч долларов. Но затраты быстро себя окупили – ее приобрели такие гиганты информационного рынка, как американская радиовещательная корпорация NBC, телеканал «Дискавери», Канадская радиовещательная корпорация.
Согласно новой версии, изложенной в фильме, Владимир Ильюшин стартовал с космодрома Байконур 7 апреля 1961 года. Затем на космическом корабле он совершил три витка вокруг Земли, но утратил при этом связь с наземными службами, в результате ему пришлось перейти на ручное управление. В конце концов, он совершил аварийную посадку в Китае, где и был арестован местными властями. Лишь через год Ильюшина передали СССР по секретному соглашению между двумя странами.
Как может заметить читатель, это пересказ уже знакомой нам версии с некоторыми коррективами. Все фантастические утверждения создателей фильма основываются на трех интервью: с создателем легенды о полете Ильюшина Деннисом Огденом, с капитаном Анатолием Грущенко, заявившим, что он видел пленку о старте Ильюшина, и с репортером Гордоном Феллером, работавшим с документами об орбитальном полете Ильюшина, якобы хранящимися в российских архивах.
Но как бы ни старались авторы и сторонники легенды о догагаринском полете Ильюшина, в их версию поверить практически невозможно. Воспользуюсь случаем и расскажу о нем. Как о человеке, а не как о «фантомном космонавте».
Родился он 31 марта 1927 года в Москве, в семье авиаконструктора Сергея Владимировича Ильюшина. Летать научился в разгар Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Из школы, после восьми классов, ушел, поступил на работу мотористом на Центральный аэродром столицы на самолет По-2. На фронт Владимир не попал (а как хотелось!), их «год» уже не брали. Он учился летать, параллельно сдал на подготовительных курсах Московского авиационного института за девятый класс, на аналогичных курсах академии имени Жуковского – за десятый, туда и поступил в победном году. Академию Владимир Ильюшин окончил в 1951 году.
А потом был Летно-исследовательский институт и полеты, полеты, полеты… Владимир Ильюшин летал на самолетах и вертолетах 145 типов и модификаций. Из них около полутора десятков машин справедливо называют «легендарными» в истории мирового самолетостроения. Летчик-испытатель Владимир Ильюшин 6420 раз поднимался в небо (полеты в салонах пассажирских самолетов не в счет), 6419 раз приземлялся на своих летательных аппаратах и лишь однажды – на парашюте.
Трудно перечесть все награды, звания и прочие регалии, которые хранятся в коллекции Владимира Ильюшина: Герой Советского Союза, лауреат Ленинской премии, лауреат Государственной премии Российской Федерации, заслуженный летчик-испытатель СССР, заслуженный мастер спорта СССР, почетный авиастроитель. Ильюшин награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Трудового Красного Знамени, Красной Звезды, «Знак Почета», многими медалями, в том числе «За боевые заслуги», «За оборону Москвы». Набор как у космонавта.
Ну а как Владимира Сергеевича «приобщили» к космонавтике, я уже рассказал.
К сожалению, 1 марта 2010 года Владимир Сергеевич умер.
И еще две ремарки к слухам о «космонавте № 0».
Первое. Рассказывая о полетах Качура, Грачева, Долгова и прочих, я указывал те даты событий и тот состав «экипажей», которые приводились в публикациях 1960-х годов. Но они не были единственными вариантами, которые фигурируют сейчас в «фантомной космонавтике».
Так, в легенде о космонавте, погибшем в мае 1960 года во время полета первого советского корабля-спутника, нередко фигурирует фамилия Завадовский. Хотя чаще его «гибель» связывают с другим полетом. А мифический Качур вообще погибал несколько раз. То это происходило 4 февраля 1961 года, то 28 ноября 1960 года, а то и 27 сентября 1960 года. Также несколько раз «хоронили» и Грачева. О двух датах его «смерти» я уже упоминал. А третий «несчастный» случай произошел якобы 15 сентября 1961 года. Тогда в преддверии XXII съезда КПСС был запущен космический корабль «Восток-3» с двумя космонавтами на борту. Одним из них был Алексей Грачев. В некоторых публикациях его имя приводилось в искаженном виде – Алексис Грацов. Но это из-за безграмотного перевода. Корабль якобы должен был облететь Луну и вернуться на Землю, но затерялся в глубинах космоса. «Автором» сенсации стало небезызвестное итальянское информационное агентство «Континенталь», имевшее к тому времени устойчивое прозвище «фабрики космических слухов». Сами понимаете, что осуществить в те годы такой эксперимент ракетчикам было не по силам. Но мифотворцев это не особенно волновало. Главное, чтобы было интересно.
На роль «космонавта № 0» претендует еще одна «личность». Но таковой это неодушевленное существо стало опять же благодаря мифотворцам. Из истории советской космонавтики известно, что 9 и 25 марта 1961 года состоялись полеты четвертого и пятого советских кораблей-спутников. Это были «зачетные» полеты, перед тем как отправить на орбиту человека. На борту кораблей-спутников размещались собаки – Чернушка на четвертом корабле и Звездочка на пятом, а также манекены, которых медики и испытатели окрестили «Иван Иванович». Вот эти-то манекены и стали источником многочисленных слухов о том, что на обоих кораблях-спутниках в космос отправлялись люди.
Как впоследствии писал известный советский летчик-испытатель Марк Галлай, один из руководителей подготовки первых космонавтов, представьте себе ситуацию, когда на парашюте приземляется некто, одетый в скафандр, лежит на Земле без признаков жизни, а потом приезжают военные, грузят в машину «тело» и уезжают без всяких объяснений. Любой, увидевший эту картину, будет потом рассказывать о гибели космонавта. И поди докажи, что было не так. Это довольно точное описание природы возникновения слухов.
А в завершение рассказа о «космонавте № 0» приведу перечень еще нескольких событий, которые «фантомная космонавтика» истолковывала как секретные пилотируемые полеты. Во всех них якобы участвовали безымянные космонавты.
– 28 июля 1960 года с космодрома Байконур предполагалось запустить второй корабль-спутник. Уже не технологический экземпляр, как это было 15 мая того же года, а настоящий корабль, с системой жизнеобеспечения, со спускаемым аппаратом и прочими необходимыми вещами. На борту находились два живых существа – собаки Чайка и Лисичка. Ракета потерпела аварию, едва оторвавшись от стартового стола. Собаки погибли. По слухам, погиб и космонавт, который должен был полететь в космос.
– Весь мир обошли фотографии собак Белка и Стрелка, которые 20 августа 1960 года первыми из живых существ возвратились из космоса. Но вскоре появились сообщения, что кроме собак на борту находился и еще один член «экипажа» – человек. Его главной задачей в полете было, если верить одной из публикаций… кормежка собак.
– Также утверждалось, что пилотируемым был и третий советский корабль-спутник, стартовавший 1 декабря 1960 года. Этот полет завершился неудачно. Из-за отклонения спускаемого аппарата от расчетной траектории спуска и возникновения угрозы его приземления за пределами территории СССР система аварийного подрыва объекта выдала соответствующую команду и заряд тротила уничтожил и аппарат, и членов его экипажа. Кроме собак Пчелка и Мушка, о гибели которых было официально сообщено. Мифотворцы «погубили» и очередного безымянного космонавта.
– И на борт следующего корабля-спутника, который пытались запустить 22 декабря 1960 года, также помещают космонавта. На эти слухи оказало влияние постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР о запуске космонавта в декабре того года, которое я уже цитировал. Этот запуск был неудачным. На участке работы третьей ступени ракеты-носителя случилась авария, корабль не дотянул до орбиты и упал в сибирской тайге, в районе Подкаменной Тунгуски. Но собаки, бывшие на борту, остались живы. Их нашли через три дня, когда уже не было никакой надежды на благополучный исход. Создатели мифов утверждают, что остался жив и космонавт, находившийся в кабине корабля вместе с собаками.
Приведенный здесь перечень не является исчерпывающим. Да и как он может быть таковым, если американские газеты писали то о пяти жертвах догагаринской эпохи, то о восьми, то о четырнадцати. Но если те, о которых я уже рассказал, имеют под собой хоть какую-то первопричину, то все остальные – это уже откровенная фантастика. А поэтому и писать о них не буду.
А теперь несколько слов о возможности совершения в тот период необъявленных пилотируемых полетов. То, что касается полетов в 1960 году, мне кажется абсурдом. Да, к тому времени уже был вчерне создан корабль «Восток». Но к полету человека в космос он был готов лишь к ноябрю, а все состоявшиеся до этого момента полеты как раз и преследовали цель отработки отдельных систем корабля. То есть технически многие полеты могли быть, чисто гипотетически, осуществлены. Однако надо сразу отбросить полеты экипажей – корабль «Восток» был одноместным кораблем. Тем более отправлять в космос экипаж, когда там еще никто никогда не бывал, тоже кажется, по меньшей мере, странным.
Также трудно предположить, что какие-то корабли подавали сигналы бедствия из космоса. Если бы такие полеты все-таки совершались, то логичнее предположить, что советские космонавты погибали бы молча. Увы, так мы были воспитаны, такова была реальность тех лет.
ГЛАВА VI
В плену орбиты
В 1964 году в США увидела свет прекрасная книга писателя-фантаста Мартина Кэйдина «В плену орбиты». Через три года роман перевели на русский язык, и в нашей стране он был не менее популярен, чем у себя на родине. Им зачитывались и школьники, еще только грезившие о полетах в космос, и космонавты, уже успевшие побывать на орбите.
История вымышленного американского астронавта Ричарда Пруэтта, едва не оставшегося навечно в космосе, привлекала своей достоверностью. Участие же в описываемых событиях советского космонавта Андрея Яковлева еще более грело души наших соотечественников, привыкших на заре космической эры к постоянным успехам отечественной космонавтики.
Почему я упомянул об этой книге? Дело в том, что в космической мифологии существует несколько «фантомных космонавтов», которые, как и Пруэтт, оказались по воле своих «создателей» в плену орбиты. Правда, в отличие от своего литературного прообраза, им не суждено было отделаться так легко, как ему. Их могилы находятся на космических просторах. Естественно, если верить мифам.
Об этих «пленниках орбиты», а также о «космонавтах-призраках», рожденных в первой половине 1960-х годов, я и расскажу в этой главе.
Перечень тех, кому не суждено было возвратиться домой, открывает то ли Зайцев, то ли Завадовский, то ли еще кто-то. Одним словом, тот, кто стартовал в космос на борту первого советского корабля-спутника в мае 1960 года. Об этом эпизоде я уже рассказывал, поэтому не буду повторяться, а мифического пассажира того корабля только упомяну в этой главе, как представителя данной категории «фантомных космонавтов».
Следующими космонавтами, которым суждено было умереть в космосе, стал экипаж некоего советского пилотируемого корабля, который отправился в космос в середине мая 1961 года. Об этом полете сообщили итальянские радиолюбители, которые приняли слабые сигналы о помощи, идущие из космоса. Так как эти итальянцы стали «родителями» нескольких мифических космонавтов и я еще не раз буду их упоминать, сдержу данное в предыдущей главе обещание и расскажу об этой «сладкой парочке» подробнее.
До сих пор живут в городе Турине братья Арчилло и Джамбатиста Джудик-Кордилья. В 1950-х годах они увлеклись радиолюбительством, что вскоре стало их общей и, пожалуй, единственной страстью. Новый импульс увлечению придал запуск первого в мире искусственного спутника Земли. Ловя слабые сигналы из космических далей, они открыли для себя удивительный мир, очаровавший своей новизной и перспективами. С тех пор они следили за всеми космическими полетами, осуществлявшимися в Советском Союзе, и создали радиопост в городке Торре-Берт, достаточно хорошо по тем временам технически оснащенный.
Есть данные, что в этом им помогла американская разведка, поручившая вести наблюдение за советской территорией. Если это так, то становится понятным, откуда у братьев появились и деньги, и современное по тем временам оборудование. Большую часть собранной информации они, естественно, передавали «заказчикам», ну а кое-что рассказывали итальянским газетам. Очень скоро они стали признанными «авторитетами» в области советской пилотируемой космонавтики. От них мир «узнавал» почти обо всех «секретных» полетах в СССР.
Готовясь к написанию книги, я вновь прослушал все записи, которые сделали когда-то братья Джудик-Кордилья и которые они выдают за сигналы бедствия советских пилотируемых кораблей. Да и любой желающий сможет это же сделать, если пороется в Интернете, в котором «есть все». Не знаю, кого как, а меня эти записи не убедили. Фразы на русском языке не могут быть доказательством того, что они произнесены в космосе, а не на Земле. Именно тогда-то у меня и появилось предположение, что наша разведка, проинформированная об истинной деятельности туринских братьев, подбрасывала им время от времени такие сигналы, чтобы полностью дезориентировать противника и не дать узнать об истинном положении дел в советской космонавтике. На эту мысль наводит и тот факт, что после 1964 года итальянцы уже ничего «не слышали». Возможно, что к тому времени необходимость в такой дезинформации отпала. Да и разведывательные спутники приступили к регулярной деятельности. Да и в Организации Объединенных Наций началась регистрация всех космических запусков. Да и другие изменения в мире произошли. Одним словом, потребность в сообщениях братьев Джудик-Кордилья о «жертвах советской космонавтики» отпала сама собой.
Но вернемся к полету в мае 1961 года. В тот период в Советском Союзе еще царила эйфория от гагаринского успеха. Новый рейс в космос еще только готовился, поэтому вряд ли итальянцы слышали что-то, связанное с освоением космоса. Возьмусь предположить, что радиолюбители столкнулись в данном случае с отражением сигнала от верхних слоев ионосферы. Вполне возможно, что кто-то действительно просил о помощи, но не из космоса, а с Земли.
Следующий миф о гибели советского космонавта родился осенью того же славного года. И вновь призывы о помощи услышали итальянцы. Они даже идентифицировали одного из пилотов космического корабля – «космонавт Белоконев».
Это, пожалуй, самый «яркий» миф «фантомной космонавтики». Ход полета был подробно и красочно описан во многих газетах и журналах. Приводились такие подробности, какие в других легендах просто-напросто отсутствуют. Перескажу и я этот миф. Может, не с такими захватывающими подробностями, как это делали «фантомные профессионалы». Одним словом, как смогу.
Итак, в один из октябрьских дней 1961 года многие западные печатные издания, в том числе и те, которые относились к разряду серьезных, опубликовали сенсационную информацию: «Двухместный советский космический корабль сошел с курса и пропал в космическом пространстве». Некоторые газеты посвятили этому сообщению огромные статьи под кричащими заголовками на первых полосах. Некоторые – ограничились краткими заметками где-то на последних страницах. Потом последовали многочисленные «подробности» об этом засекреченном полете, о космонавтах, находившихся на борту корабля, и о многом другом, включая и предыдущие «жертвы советской космонавтики». Газетная шумиха продолжалась несколько дней, после чего журналисты переключились на другие темы.
Согласно газетной информации сигналы бедствия были услышаны накануне публикации первых статей итальянскими радиолюбителями (все теми же братьями Джудик-Кордилья), которые и поведали миру о трагедии. Тогда братья были на коне и любая их информация с восторгом обсуждалась многочисленными поклонниками выявления советских космических секретов.
Вот «фрагмент» записи переговоров космонавта с Землей, которая была предъявлена в качестве доказательства. Ее привел на страницах еженедельника «Уикэнд» журналист Алан Хейндерсон. Я недаром многие слова беру в кавычки, отделяя то, что было на самом деле или могло бы быть на самом деле, и тот явный абсурд, который является таковым даже на не посвященный взгляд.
«БЕЛОКОНЕВ: Внимание, внимание! Материальная часть в порядке. Вероятно, будет возможность изменить курс.
ЗЕМЛЯ: Будь осторожен. Не выходи за рамки намеченной программы, это опасно.
БЕЛОКОНЕВ: Только что кончил фотографировать согласно программе. Это великолепно! Наблюдаю в иллюминаторе странные светящиеся частицы.
ЗЕМЛЯ: Вы можете взять образец?
БЕЛОКОНЕВ: Я постараюсь, но не знаю, как это сделать. Я очень замерз».
На следующий день космонавт докладывал:
«БЕЛОКОНЕВ: Мне повезло. Я достал образец! Что? Радиация? Я не думал об этом. Они опасны?»
И еще через сутки.
«БЕЛОКОНЕВ: Я не слышу вас! Я не слышу вас! Батареи не работают! Внутри темно. Приборы больше не сигнализируют. Кислород! Товарищи! Ради бога, могу ли я что-нибудь сделать? Что? О, черт! Я не могу. Вы понимаете? Вы понимаете?»
А потом корабль ушел с расчетной орбиты, речь космонавта перешла в невнятное бормотание и в конце концов совсем исчезла.
Репортерам удалось выяснить и многие другие «детали» того происшествия. Они писали, что новый пилотируемый космический корабль военного назначения был запущен в Советском Союзе за несколько дней до катастрофы. Это был «подарок грядущему XXII съезду КПСС».
Вообще-то, подобное предположение не является чем-то абсурдным – в те годы редкий трудовой коллектив не стремился одарить партийный форум каким-либо достижением или свершением. Например, советская атомная промышленность «подарила» съезду 100-мегатонную бомбу, которую взорвали на Новой Земле 30 октября 1961 года, уже во время сборища в Кремлевском Дворце съездов. Ну, а почему бы ракетчикам не запустить в эти дни новый пилотируемый корабль? Так что определенная логика в этих предположениях была. Тем более что ситуация в мире была в те дни весьма напряженной («берлинский кризис»), а задачей экипажа, если верить западной прессе, было проведение на околоземной орбите экспериментов по отработке техники пилотирования боевого аппарата, предназначенного для уничтожения спутников противника (читай – американских космических аппаратов). Кстати, Алексея Грачева из предыдущей главы также «запустили» в космос в преддверии партийного форума.
Однако чтобы еще более не обострять советско-американские отношения, откровенно милитаристский полет было решено до поры до времени не афишировать. Ну а когда из строя вышла система управления кораблем и стало ясно, что возвратить его на Землю не удастся, тем более решили полет не делать достоянием гласности. Если бы не итальянцы, человечество никогда и ничего не узнало бы о своих «героях», отдавших жизни за покорение космоса. Приблизительно так рассуждали те, кто выдумал этот миф.
В том, что мифотворцы сделали корабль двухместным, также была определенная логика. К тому моменту в космосе уже побывали Юрий Гагарин и Герман Титов. Американцы отметились двумя «прыжками в космос», которые совершили Алан Шепард и Вирджил Гриссом. В конструкторских бюро СССР и США инженеры трудились над созданием новых космических кораблей. Готовились новые полеты, в том числе и полеты экипажей. И хотя для таких миссий время еще не пришло, почва для появления слухов о полете двух космонавтов была достаточно благоприятной. Тем более что все мы не только рассчитывали, но и были уверенны, что совсем близко то время, когда космические путешествия станут такой же обыденностью, как полеты на самолетах.
Но быстро сказка сказывается, да медленно дело делается. Это сегодня достоверно известно, что ни один космический корабль, способный нести двух космонавтов, осенью 1961 года не существовал. Ни у нас, ни у американцев, ни где бы то ни было. Поэтому и не мог состояться такой старт с Байконура. Но это известно сейчас, а 44 года назад можно было предположить что угодно. И некому было опровергнуть слухи, и некому было доказать обратное.
Ну да ладно. Если с почвой для возникновения легенды о полете «космонавта Белоконева» более или менее понятно, попробуем выяснить, что стало первопричиной ее появления. Как обычно, дыма без огня не бывает. На этот раз это были огонь и дым, которые вырвались из сопел двигателей межконтинентальной баллистической ракеты Р-9, которую запустили 12 октября 1961 года с космодрома Байконур. «Девятка» относилась к тому же классу ракет, что и знаменитая «семерка», на базе которой был создан носитель «Восток» для вывода на околоземную орбиту пилотируемых космических кораблей. Вполне возможно, что это и стало первопричиной предположений об очередном пилотируемом старте в СССР. Ну а то, что «девятка» и отличалась от своей предшественницы и внешне, и по техническим характеристикам, и дало основание предположить, что в полет отправился новый корабль.
А теперь о том, кто стал прототипом «космонавта Белоконева». Живет на свете Алексей Тимофеевич Белоконев. Его имя было упомянуто в знаменитой статье А. Голикова «На пороге больших высот» в октябрьском за 1959 год номере журнала «Огонек». Если помните, я уже упоминал это имя, когда рассказывал о космонавтах Грачеве и Качуре.
В отличие от других «жертв советской космонавтики», имя «космонавта Белоконева» неоднократно появлялась и в советской прессе. В попытке опровергнуть многочисленные публикации на этот счет на Западе. Первый раз это попытался сделать Алексей Аджубей, в ту пору главный редактор газеты «Известий». Тогда это было одно из самых популярных отечественных изданий, на страницах которого затрагивались многие «скользкие» темы. Этого не могла себе позволить даже партийная «Правда», а «Известиям» дозволялось. А как иначе, если шефом редакции был зять самого лидера советских коммунистов Никиты Хрущева. Он-то и попросил «космонавтов-призраков» «Белоконева», «Грачева», «Качура», «Завадовского» и «Михайлова» побеседовать с журналистами. Такая встреча состоялась, но в редакцию смогли приехать только двое из этой «звездной пятерки» – Алексей Белоконев и Геннадий Михайлов. Геннадий Заводовский жил в Москве, работал шофером, в «Известия» тогда не попал – был в рейсе, Алексей Грачев работал в Рязани на заводе счетно-аналитических машин, Иван Качур жил в городке Печенежин в Ивано-Франковской области, работал воспитателем в детском доме.
27 мая 1963 года в «Известиях» появилась фотография двух «космонавтов». Тут же было опубликовано и открытое письмо Аджубея хозяину журнала «Нью-Йорк джорнэл Америкэн» Херсту-младшему. Это издание, пожалуй, больше всех писало о гибели «Белоконева».
Через два дня Белоконев и Заводовский и сами опубликовали ответ американцам в газете «Красная Звезда». В нем они писали:
«Нам не довелось подниматься в заатмосферное пространство. Мы занимаемся испытанием различной аппаратуры для высотных полетов. Во время этих испытаний никто не погиб».
Однако эти опровержения не положили конец публикациям о «трагическом полете Белоконева и его гибели». Прошло всего два года с момента беседы в редакции «Известий», а все те же «Нью-Йорк джорнэл Америкэн» и «Уикэнд» вновь вытащили на свет божий вроде бы уже опровергнутую историю. Пришлось и на очередную волну слухов как-то реагировать. 30 июня 1965 года в «Известиях» появляется небольшая заметка «Потрепанная фальшивка». В эти же дни на страницах «Красной Звезды» была опубликована статья Николая Каманина «Кому нужны космические небылицы».
Справедливости ради надо сказать, что эти опровержения «фантомная космонавтика» оставила без внимания, как будто их и не было, и продолжала, и продолжает писать о советских космонавтах, «погибших на пути к звездам». И никак изменить такое положение вещей не удается.
А мы продолжим коллекционировать слухи и сплетни того периода.
В 1961 году итальянское информационное агентство «Континенталь» сообщало то о лунном корабле, взорвавшемся на стартовом столе сибирского космодрома «Спутникград» (попробуйте отыскать его следы, не получится), то о готовящемся очередном секретном рейсе советских космонавтов. Журналисты не утруждали себя публикацией подробностей, поэтому и сказать об источниках слухов невозможно. Тем более что их скорее можно отнести к откровенному бреду, чем к чему-то, имеющему корни.
После «Континенталя» о себе вновь напомнили братья Джудик-Кордилья. Они передали журналистам свои очередные «радиоперехваты».
15 мая 1962 года были якобы записаны переговоры трех русских пилотов (двух мужчин и женщины), погибавших в космосе. В записи сквозь треск помех можно различить следующие фразы: «Условия ухудшаются… Почему вы не отвечаете?.. Скорость падает… Мир никогда не узнает о нас…».
«Узнал», как видите.
Еще один советский корабль, по версии итальянцев, подавал сигналы бедствия в ноябре 1962 года. Вероятнее всего, источником сенсации стал неудачный пуск 4 ноября советской автоматической межпланетной станции в сторону Марса. Из-за аварии последней ступени ракеты-носителя аппарат не смог набрать вторую космическую скорость и остался на околоземной орбите. А может быть, имело место отражение сигналов от земной ионосферы, и погибал не космический корабль, а, например, морское судно.
Ровно через год итальянцы вновь услышали сигналы бедствия из космоса. На этот раз о помощи просила женщина. Что тут же было истолковано как второй полет советской женщины в космос, завершившийся трагически. Если прослушать сделанную аудиозапись, что я и сделал, можно услышать какое-то невнятное бормотание, по которому не определить, что и, главное, где это происходит. Достоверно только одно – голос женский и говорила она по-русски. А все остальное уже додумывали журналисты.
И последний слух, вышедший из пункта слежения итальянских радиолюбителей: по меньшей мере, один советский космонавт погиб в апреле 1964 года, также подавая сигналы бедствия. Этот слух я оставлю без комментариев, так как это просто перепев того, что писалось и говорилось до этого. А найти связь с реальным событием, которое потянуло бы хоть на какую-то связь с мифом, не удалось.
И это перечень только тех слухов, которые долгие годы ходил на Западе и которые можно назвать каноническими. Но были еще слухи о полетах в 1962–1964 годах нескольких советских космонавтов на кораблях типа «Восток». Вероятнее всего, их источником стало решение правительства об изготовлении десяти кораблей типа «Восток» (в реальности такое количество не изготовлялось) и перспективный план полетов, предусматривавший полеты кораблей «Восток-7» – «Восток-15». Существовал даже примерный расклад среди членов первого отряда советских космонавтов на пилотирование этих кораблей. Об этом мы узнали в 1990-х годах.
А пока все эти сведения были на уровне слухов, успели «родиться» несколько «призраков», которые эти корабли пилотировали: Ростислав Богдашевский, Юрий Вавкин, Иван Корнеев, Воронов, Виноградов и так далее. Из этого перечня среди реальных космонавтов, готовившихся в 1960-е годы к космическим полетам, можно найти только одного – Анатолия Федоровича Воронова. Ну и психолог Центра подготовки космонавтов Ростислав Богдашевский. Все остальные, вероятно, и существуют в реальности, но вот в космосе никогда не были. Кстати, как и Анатолий Воронов, который так и не смог увидеть нашу планету с высоты орбиты.
Да, чуть не забыл. Писатель Александр Бушков в книге «Россия, которой не было» приводит историю, услышанную им в молодости: будто бы между полетами Германа Титова (6–7 августа 1961 года) и Андрияна Николаева (11–14 августа 1962 года) состоялся еще один старт – многоместного корабля с тремя космонавтами на борту. Дескать, этот полет закончился неудачей и корабль упал где-то в Татарской АССР. Естественно, космонавты погибли. Инцидент был засекречен, а все нечаянные свидетели дали подписку о неразглашении.
Как, вероятно, заметили читатели, эта глава практически целиком посвящена слухам о советских полетах. Делаю я это потому, что об американских «фантомных космонавтах» того периода практически ничего не писалось.
Конечно, проскальзывало кое-что невнятное. О полете корабля «Меркурий-10» в 1963 году. Или о нескольких секретных полетах на «Джемини». Например, патологоанатом Сэм Стонебрейкер в своей книге «Аутопсия космонавта», увидевшей свет 35 лет назад, утверждает, что прошел подготовку астронавта и летал в космос на «Джемини-12А», чтобы получить образцы тканей мертвых советских пилотов, покоящихся в корабле на орбите с мая 1962 года. Обратите внимание, как хорошо эта версия «дополняет» сообщения итальянских радиолюбителей.
И все-таки об американских «фантомных полетах» очень мало «деталей», позволяющих рассказать о них подробнее. Поэтому и приходится ограничиваться только перечнем советских экспедиций на орбиту.
ГЛАВА VII
Космонавты-чекисты
А вот еще одна категория слухов, рожденных в чьем-то воспаленном воображении и в реальность которых поверить трудно. Речь о «космонавтах-чекистах». Это один из немногих мифов советской поры, который не получил подтверждения во времена гласности. Даже частично. Сначала я вообще хотел лишь упомянуть о нем, как о явно абсурдном, но потом все-таки решил написать чуть подробнее.
Слухи о полетах в космос, совершенных кэгэбэшниками, ходили в нашей стране еще 40 лет назад. В 1990-е годы промелькнули несколько публикаций на эту тему в ряде российских изданий. Правда, носили они столь невнятный характер, что внести какую-либо ясность в этот вопрос не могли: ни подтверждения, ни опровержения в них не было. Масла в огонь подлил Виктор Пелевин со своим знаменитым романом «Омен Ра», облекший эту легенду в литературную форму.
Статьи появляются и сегодня, особенно много их в электронных средствах массовой информации. Но, как и раньше, это лишь переливание из пустого в порожнее.
Кому-то может показаться, что наши спецслужбы просто хорошо хранят свои секреты. А на самом деле достаточно просто взглянуть на эту информацию повнимательнее и тогда сразу станет ясна ее «ценность».
Какие же «достижения» приписывались этим безымянным «героям»?
Утверждалось, что в начале 1960-х годов «пилотируемыми» были ракеты-носители «Восток» и «Молния» – техника была столь ненадежной, а аварии столь частыми, что советские конструкторы по настоянию Президиума ЦК КПСС смонтировали на отдельных ступенях носителей кабины, куда помещали чекистов-инвалидов, и те страховали автоматику и выдавали команду на отделение первой и второй ступеней.
Утверждалось, что первые спутники оптической разведки типа «Зенит-2» были пилотируемыми и летали на них «космонавты-чекисты».
Еще утверждалось, что некоторые наши «лунники» несли на своем борту экипажи, а рядом с «Луноходом-1» до сих пор лежит тело одного из советских космонавтов, который обеспечил поездку по поверхности нашего естественного спутника первого «лунного трактора».
Утверждалось, что и «Буран» во время его первого и единственного полета сажал на Землю «космонавт-чекист».
И так далее, и тому подобное.
Первый слух – о космонавтах с ампутированными ногами на отдельных ступенях ракет-носителей, погибавших из-за отсутствия средств спасения на первой ступени, из-за удушья на второй – как мне кажется, в комментариях не нуждается. Он слишком абсурден по своей сути. Даже если его рассматривать с теоретической точки зрения, то нет особой логики в таком «техническом решении» повышения надежности ракет. Желающих познакомиться с этой «версией» я отсылаю к Пелевину. У него все это красочно описано. Я хотел привести здесь небольшой фрагмент из «Омен Ра», чтобы проиллюстрировать слух, но потом счел и это лишним.
А вот о других «подвигах» чекистов есть смысл поговорить чуть подробнее, так как, какая-никакая, но минимальная возможность их совершения, пусть и теоретическая, все-таки имелась.
Итак, спутники оптической разведки «Зенит-2». Их начали создавать в конце 1950-х годов в ОКБ-1 одновременно с кораблями «Восток», предназначенными для полетов первых советских космонавтов. Сил и средств на проведение двух параллельных разработок не хватало. Поэтому конструкторы пошли по пути наименьшего сопротивления и сделали унификацию этих двух космических аппаратов. Их запуск должен был осуществляться с помощью одной и той же ракеты-носителя; габариты «Зенита-2» и «Востока» различаются незначительно, а если посмотреть на них со стороны, то можно увидеть и схожие формы, и общие элементы конструкции. Начинка у каждого из них, естественно, была своя, в зависимости от решаемой задачи. Но об этом надо было знать. Стороннему же наблюдателю немудрено было и ошибиться.
Так и происходило – тогдашние средства контроля за околоземным пространством позволяли фиксировать лишь параметры носителя, размеры и ориентировочную массу спутников и корабля. Поэтому неудивительно, что периодически у американской разведки возникало предположение о наличии на борту разведывательных спутников экипажей (или космонавта). Информация об этих «сомнениях» периодически попадала в печать и приводила к появлению очередного «фантома».
Одной из причин появления слухов стало то обстоятельство, что полеты пилотируемого варианта унифицированного аппарата начались раньше, чем его беспилотного аналога. Если бы это произошло в обратном порядке, то, может быть, и слухи носили бы не столь массовый характер. Впрочем, тогдашняя закрытость космической программы вряд ли дала бы нам такую гарантию.
Из тех сплетен, которые мне удалось отыскать, с программой полетов спутников-фоторазведчиков можно связать следующие события:
– аварийный запуск первого летного экземпляра «Зенита-2» (серийный № 1), который произошел 11 декабря 1961 года (с этой аварией ассоциируются и другие слухи о секретных советских стартах);
– первый успешный полет фоторазведчика (официальное наименование «Космос-4», серийный № 2), состоявшийся в период с 26 по 29 апреля 1962 года;
– аварийный запуск 1 июня 1962 года третьего «Зенита-2» (серийный № 3);
– полет 28 июля – 1 августа 1962 года четвертого аппарата этой серии (официальное наименование «Космос-7», серийный № 4);
– полет 27 сентября – 1 октября 1962 года пятого «Зенита-2» (официальное наименование «Космос-9», серийный № 7);
– полет 17–21 октября 1962 года спутника «Космос-10» («Зенит-2» с серийным № 5);
– полет 22–30 декабря 1962 года спутника «Космос-12» («Зенит-2» с серийным № 6);
– полет 21–29 марта 1963 года спутника «Космос-13» («Зенит-2» с серийным № 9);
– полет 22–27 апреля 1963 года спутника «Космос-15» («Зенит-2» с серийным № 8);
– полет 28 апреля – 8 мая 1963 года спутника «Космос-16» («Зенит-2» с серийным № 10).
Полет «Космос-16» стал последним «пилотируемым» полетом фоторазведчика. Начиная с мая 1963 года средства массовой информации перестали связывать полеты советских разведывательных спутников с пилотируемой программой и переключились на поиски иных «источников» для своих домыслов.
Можно предположить, что газетчики получили соответствующую информацию от американской разведки, которая наконец-то разобралась с назначением «Зенитов-2» и поняла, что от них следует «ожидать», а чего не может быть никогда. Но к этому моменту «обитаемыми» уже «стали» аж 10 советских военных космических аппаратов.
Единственная ремарка, которую я хочу сделать по этому поводу. Обычно в западной литературе, если речь идет о полетах на спутниках-фоторазведчиках, их «пилотами» называют сотрудников КГБ. Хотя на самом деле логичнее было бы сделать их сотрудниками Главного разведывательного управления советского Генштаба – именно в ведении этой структуры находились «Зениты-2». Но простим западным газетчикам незнание таких нюансов. Мы и сами о них узнали не так давно.
Ну а теперь поговорим о «лунниках» и «Луноходе-1». Подробно о лунной гонке, которую во второй половине 1960-х годов устроили две великие космические державы (СССР и США), я расскажу в одной из следующих глав, а сейчас лишь о тех полетах, которые были «связаны» с «космонавтами-чекистами».
Увы, но соревнование за покорение Луны шло с явным американским преимуществом. В декабре 1968 года «Аполлон-8» с астронавтами Фрэнком Борманом, Джеймсом Ловеллом и Уильямом Андерсом впервые в мире совершил полет по селеноцентрической орбите. Следующим шагом должна была стать высадка человека на поверхность нашего естественного спутника.
Американцы заранее обозначили дату покорения Луны, а у наших конструкторов дела все не ладились, аварии следовали одна за другой. Когда до старта «Аполлона-11» оставался всего один месяц, вновь вспомнили о «космонавтах-чекистах» и на них «возложили» задачу во чтобы-то ни стало опередить конкурентов. Последним шансом для Советского Союза должен был стать полет лунного корабля, который должны были вывести в космос с помощью второго летного экземпляра ракеты-носителя Н-1. Первый испытательный пуск ракеты в «беспилотном» варианте, который предприняли 21 февраля 1969 года, закончился аварией. По мнению руководителей партии и государства, присутствие на борту космонавтов могло бы помочь избежать новой катастрофы.
И вот 3 июля 1969 года два «космонавта-чекиста» заняли места в космическом корабле, установленном на вершине Н-1. Если бы старт прошел успешно, то в их задачу входило отправиться в путь к Луне и на полторы недели раньше Нейла Армстронга и Эдвина Олдрина высадиться на лунную поверхность. Тогда бы их имена узнал весь мир. Но все закончилось не так, как хотелось бы. Едва оторвавшись от стартового стола, ракета потерпела аварию – разрушился один из двигателей первой ступени – и упала на землю, разрушив стартовый комплекс. В огне погибли и «космонавты-чекисты».
Из других эпизодов советской лунной программы, которые связывали с полетами этой категории «фантомных космонавтов», я хотел бы упомянуть миф о первом советском «Луноходе». Есть несколько «версий» тех событий. Согласно одной из них внутри аппарата находился карлик, который и управлял машиной. Он умер 4 октября 1971 года, через 11 месяцев после высадки. Даже теоретически невозможно представить столь длительное пребывание человека на Луне, естественно в те годы. Поэтому и анализировать эту информацию нет смысла.
Другие версии также предполагают наличие на «Луноходе-1» водителя, но отводят ему гораздо меньшие сроки жизни: от нескольких дней до месяца. Ряд источников утверждает (и люди искренни в своем заблуждении), что до сих пор рядом с луноходом лежит тело неизвестного космонавта, застрелившегося, когда стало ясно, что возвратить его на Землю не удастся.
Можно ошибиться, но источником этих слухов могла стать передача советского телевидения, рассказавшая о водителях «Лунохода-1». И хотя специально оговаривалось, что экипаж находится на Земле и управляет машиной с помощью дистанционных систем управления, но, видимо, кто-то услышал только первую часть фразы, и пошли после этого гулять по городам и весям слухи о космонавтах, брошенных на Луне на произвол судьбы.
Был и еще один повод для возникновения подобных разговоров. Известно, что операторы, управлявшие луноходом, проходили медицинскую комиссию в Институте медико-биологических проблем. Требования к состоянию их здоровья предъявлялись, если не космические, но достаточно жесткие. Возможно, что информация об этом просочилась из стен института в сильно искаженном виде. Ну а дальнейший ход «логических рассуждений» творцов космических мифов читателям будет понятен.
А завершить рассказ о «Луноходе-1» я хотел бы перечислением членов экипажей этого аппарата, которые управляли его движением с Земли. В первый входили командир Николай Еременко, водитель Габдухай Латыпов, штурман Константин Давидовский, бортинженер Леонид Мосензов, оператор остронаправленной антенны Валерий Сапранов. Во второй – командир Игорь Федоров, водитель Вячеслав Довгань, штурман Викентий Самаль, бортинженер Альберт Кожевников, оператор остронаправленной антенны Николай Козлитин. Резервным водителем и оператором обоих экипажей был Василий Чубукин. Имена большинства из них стали известны относительно недавно, а в годы работы «Лунохода-1» лишь Вячеслав Довгань давал интервью и был известен общественности. Он единственный из выше приведенного перечня, которого изредка включали в список «фантомных космонавтов».
Как известно, «Луноход-1» был не единственным советским аппаратом, который оставил следы на Луне. В 1973 году точно так же накручивал километры «Луноход-2». По сравнению со своим собратом на вторую «лунную тележку» приходится гораздо меньше разговоров об экипаже на его борту. Лишь изредка, скорее, по инерции, чем на основании каких-то фактов, и его деятельность вне Земли связывают с «космонавтами-чекистами».
Кэгэбэшная тема в «фантомной космонавтике» завершается полетом корабля «Буран» 11 ноября 1988 года. Обыватели всего мира были поражены той четкостью, с какой эта огромная машина садилась на Байконуре. Даже американские «шаттлы» с космонавтами на борту садились не так величественно и красиво, как «Буран». Вполне естественно, что в какой-то момент кому-то захотелось поместить в кабину советского многоразового корабля хотя бы одного космонавта. Претендентов на эту «роль» было немало, но здесь, коль речь идет о представителях спецслужб, я упомяну лишь его – очередного безымянного «космонавта-чекиста».
Теоретически на борту «Бурана» и в первом полете могли бы находится космонавты. В конце-то концов, этот корабль и разрабатывался как пилотируемый. Но программа испытательного рейса наличия экипажа не предполагала. Да и вообще, у наших конструкторов иногда проявляется нездоровая тяга к перекладыванию огромного объема работ на плечи автоматов. Ну а человек рассматривается при этом как придаток техники. Так что «Буран» мог быть пилотируемым, но стал беспилотным.
Темой «космонавтов-чекистов» воспользовались некоторые газеты для своих первоапрельских розыгрышей. Наиболее известна статья в газете «Мегаполис-экспресс» № 14 за 1990 год. Так как ее впоследствии неоднократно перепечатывали и цитировали, приведу некоторые ее фрагменты. Также отмечу, что те, кто готовил эту публикацию, неплохо знали исходный «материал», то есть сплетни и слухи о «героях от госбезопасности».
В статье, подписанной корреспондентом агентства Interfalsefact (обратите внимание на название агентства, которое, по логике редакции «Мегаполис-экспресс», должно было расставить все точки над «i», но на него при перепечатках просто не обратили внимание) Александром Сидорко цитировался некий сотрудник КГБ Вадим Петров, «отвечавший все эти годы за безопасность и тайну личности наших космонавтов-испытателей». После выхода на пенсию он связался с небезызвестным генералом Олегом Калугиным и, как и он, начал писать о тайнах советских спецслужб.
Вот что Петров поведал корреспонденту Interfalsefact’а:
«Космонавты-испытатели – это вам не летчики-испытатели. О последних мы по крайней мере знаем, что они существуют на свете. Знаем некоторые имена. О космонавтах-испытателях, кроме меня, до недавнего времени знали только генсек КПСС, шеф КГБ и несколько врачей, конструкторов, операторов. Всего не больше пятнадцати человек. Это была одна из самых больших государственных тайн эпохи застоя, таковой она остается, видимо, и поныне. Но я больше не могу молчать.
Наш отряд был создан еще до полета Гагарина по инициативе тогдашнего шефа КГБ Семичастного. Тогда у КГБ еще не было уверенности в том, что автоматика, которой оснащали беспилотные станции, будет надежна – а на карту в этих полетах ставился престиж страны Советов, престиж партии. Наши беспилотные станции должны были летать безупречно и всегда возвращаться.
И вот тогда решили: ставить на некоторые из этих станций пилотный модуль, чтобы находившийся в нем космонавт корректировал выход на орбиту и другие маневры ручным управлением, передавая все сведения на Землю по возвращении. Так, по мысли шефов КГБ, обеспечивались двести процентов надежности полета и отрабатывались системы управления как ручного, так и автоматического. В отряд набирались только добровольцы из КГБ, вызываемые на собеседование после заочного предварительного отбора. Все прошедшие собеседование и все, не попавшие в отряд, всегда давали подписку по форме «три нуля» – высшая степень секретности.
Я ничего не знаю о первых полетах этих парней, поскольку сам попал в отряд только в 1969 году, когда полным ходом велись работы по созданию лунохода. Но, судя по тому, что к полету на Луну тогда готовились двое – 13-й и 14-й номера (имен, кстати, у них не было – только номера), – я полагаю, что до старта лунохода была уже дюжина испытательных полетов. Все мы знали, что 13-й и 14-й не вернутся из этого крайне сложного полета. Им предстояло, находясь в отдельном модуле рядом с луноходом, сразу после посадки исправить повреждения шасси, отладить настройку солнечных батарей и обеспечить наводку телекамер. Кстати, знаменитые съемки лунохода со стороны были сделаны именно этими ребятами. Когда мы провожали 13-го и 14-го в лунный рейс, многие, даже видавшие виды чекисты, плакали. Но эти ребята не дрогнули и довели до цели корабль, обеспечили выполнение всех программ. Пожалуй, это самый трагический эпизод в истории советской космонавтики.
Но были и светлые моменты. Например, беспилотный старт «Бурана-1», наш парень там сидел – все прошло без сучка, без задоринки: в нужный момент взял управление на себя и выровнял корабль на орбите. Эти люди – настоящие чекисты, подлинные герои. Я понимаю, что даже сегодня партии нелегко, не роняя престижа, сказать правду об этих людях, вернуть Родине их имена, но это надо сделать немедленно. Поэтому я и даю вам это интервью. Я пенсионер. Мне терять нечего. Я до конца буду бороться за правду».
Несмотря на явную иронию, изначально заложенную в публикацию «Мегаполис-экспресс», на шутку купились многие. Ее обсуждали на интернет-форумах, причем участвовали в дискуссии и довольно авторитетные специалисты. В конце концов, пришли к мнению, что Вадим Петров все это рассказал журналисту в изрядном подпитии.
А ларчик просто открывался. И об этом в том же самом номере «Мегаполис-экспресс» было сказано вполне определенно:
«В связи с несомненными успехами гласности в нашей перестроечной державе международное агентство Interfalsefact предложило не менее международной газете «М-Э» заключить разовый договор на поставку первоапрельских сенсаций в количестве 5 (пяти) штук. Если они понравятся читателям, возможны дальнейшие сделки».
Вот так обстоит дело на самом деле. И все же я просто вынужден внести «космонавтов-чекистов» в каталог «фантомных космонавтов», так как и Вадим Петров, и герои «Омен Ра» возникли не на пустом месте, а на волне тех слухов о секретных полетах в космос, которые циркулировали в советское время и которые я привел в этой главе.
ГЛАВА VIII
Не отрываясь от земли
О! Эта проклятая секретность, пронизывавшая всю нашу жизнь в советское время. Скольким из нас она сломала судьбы. Скольких сделала некогда безвестными, а ныне незаслуженно забытыми. Скольким из-за нее были приписаны те деяния, которые они не совершали и которыми не всегда можно было гордиться.
Героям этой небольшой главы, можно сказать, повезло. Хотя и с опозданием, но о них вспомнили и даже наградили.
Речь идет о тех, кто испытывал на себе все атрибуты космической техники, которая затем помогала космонавтам благополучно возвращаться на Землю. Надо отметить, что испытывалась не только техника, но и человеческий организм, и человеческий дух. Причем испытывались на износ.
Их было много, этих людей, которые были готовы пожертвовать своим здоровьем, а иногда и жизнью, ради того, чтобы советские космонавты получали разрешение на полет. Когда-то я пытался выяснить все их имена, но очень скоро бросил это занятие, поняв всю его трудность, а, точнее, невозможность осуществить задуманное. Еще раз повторю, их было много. Подробнее о работах в этой сфере космической деятельности, может быть, когда-нибудь расскажу. Но это будет уже другая история и другая книга.
А чтобы читатели все-таки могли составить хотя бы общее представление о работе этих людей, предоставлю слово, пожалуй, самому известному испытателю космической техники в нашей стране, Герою России Сергею Павловичу Нефедову. В первом отряде испытателей он стал тридцатым по счету, зато первым – по выносливости. Если в барокамере его коллег «поднимали» на высоту 5 тысяч метров без кислорода на полчаса, то Нефедова – на 7 тысяч метров на час. Потом его единственного «запускали» на высоту 15 километров с кислородной маской, затем давали критические перегрузки на центрифуге, на 30 суток помещали в сурдокамеру (а до этого американцы, к примеру, утверждали, что человек не может выдержать в ней более 15 дней), «крутили» в тренажерах, проводили медицинские эксперименты.
Вот что Сергей Нефедов вспоминает о своей работе в первые годы космической эры:
«Больше двадцати лет я был основным испытателем космической техники. На мне впервые отрабатывали и испытывали системы жизнеобеспечения космонавтов, средства спасения, которые были на борту кораблей «Восток», «Восход» и «Союз». Я первым ходил в невесомость – тогда только-только была создана специальная лаборатория для тренировок космонавтов. Потом на меня первого шили скафандр – предшественник того, в котором летал Юра Гагарин.
Но как его шили! Приехал я на завод, меня всего начали обматывать гипсом – статую, говорят, будем делать. И действительно сделали по форме тела статую и по этой статуе шили скафандр. Тогда много чего было неизвестно. Поэтому считалось: скафандр надо шить точно по телу.
Тогда же я познакомился с Сергеем Павловичем Королевым. Первый эксперимент у меня был – пять суток просидеть в скафандре в корабле «Восток». Выясняли, можно ли управлять кораблем в скафандре, как работают регенерационные системы, как обеспечивается подача воздуха. Не знали даже, как пить, как поесть, как в туалет сходить в корабле.
Закончил, поставили задачу посерьезней – отсидеть 15 суток. Причем не просто так. Королев предупредил: «Сережа, будем создавать аварийные условия, экстремальные». И начали. Сначала дали в корабле температуру минус 60 – вроде как отказ системы и нужно понять, защитит ли тебя скафандр, сможешь ли управлять кораблем. Выдержал трое суток. Потом имитировали разгерметизацию кабины. Семь суток я прожил на высоте 50 километров над землей в разгерметизированной капсуле.
А уже прямо перед полетом Гагарина, в конце января 1961-го, посадили меня на зачетный эксперимент. Месяц прожить в корабле «Восток». Необходимо было проработать все ситуации, которые могли возникнуть в полете. Отказ двигательной системы мог произойти, когда корабль не удается вернуть назад? Мог. Программа была сложнейшая. И разгерметизация, и перепады температур, и отказ регенерационной системы, и ремонт ее. При этом я должен был управлять кораблем, выполнять психотесты. Когда вышел, выяснилось, тринадцать килограммов потерял. И еще одна проблема была. Датчики медицинские тогда к телу приклеивали. За месяц на месте, где их крепили, язвы образовывались. Когда сняли скафандр, кожа отваливалась вместе с датчиками.
Корабль, в котором проходил мой зачетный эксперимент, назывался «Восток-0». Все свои замечания и ощущения я записал в бортовой журнал, который потом передал Гагарину».
Почти то же самое могли бы рассказать о своей работе и товарищи Нефедова по отряду испытателей. Я привел здесь столь длинную цитату не только для того, чтобы читатели могли понять и оценить труд испытателей космической техники, но и для того, чтобы показать, что любой из описанных экспериментов, стань он известен газетчикам, вполне мог породить очередной «секретный космический полет». Соответственно, испытатель мог стать «пилотом» такого корабля и влиться в славные ряды «фантомных космонавтов». Вполне вероятно, что какой-нибудь из космических мифов так и появился.
Но, несмотря на имевшиеся возможности, никто из испытателей «космонавтами-призраками» не стали. В этом им несказанно повезло. Они так и остались Испытателями, с большой буквы. И гордятся этим званием.
Но среда советских испытателей все-таки дала некоторое количество «фантомных космонавтов». Не так много, как того можно было бы ожидать.
Первыми «космонавтами-призраками от испытателей» стали Алексей Качур, Алексей Белоконов, Иван Грачев, Владимир Заводовский и Геннадий Михайлов. О них я подробно уже рассказал в четвертой и пятой главах этой книги. Отмечу только, что это были испытатели авиационной техники, менее секретные, чем их «космические» коллеги. Вероятно, поэтому и оказались они героями «фантомной космонавтики». Испытателей космической техники же засекретили настолько, что их имен мы не знали даже тогда, когда стала, например, появляться информация о космонавтах гагаринского набора.
Кроме уже названных выше испытателей (Качур, Белоконов и другие) в состав отряда «фантомных космонавтов» вошли еще несколько летчиков-испытателей (например, Владимир Ильюшин), а также Никитин и Ветер. О них я поговорю чуть подробнее.
Первый из них хорошо известен всем тем, кто интересовался историей авиации. В 1950-е годы достаточно часто на страницах советской печати мелькала фамилия парашютиста Николая Константиновича Никитина. Ему принадлежало множество всесоюзных рекордов и несколько мировых. В том числе и затяжной прыжок с высоты 14,5 тысячи метров.
Когда началась подготовка первых советских космонавтов и стало ясно, что без тренировочных прыжков будущим покорителям Вселенной не обойтись, Никитин был назначен инструктором отряда по парашютной подготовке.
Георгий Шонин в своей книге «Самые первые» приводит примечательный диалог Германа Титова и Николая Никитина, состоявшегося во время первой встречи космонавтов со своим инструктором:
«…Герман Титов заявил:
– Лучше летать, чем прыгать.
– Значит, вы не любите прыгать? – спросил Николай Константинович Германа Титова.
– Не очень, но если надо, то буду, – был ответ.
– За прямоту – хвалю. А прыжки вы полюбите, – заверил инструктор, – обязательно полюбите.
– Сомневаюсь, – упрямо заявил Титов.
– Не сомневайтесь. Будете выпрашивать дополнительные прыжки, уверяю вас».
Читать бесплатно другие книги:
