Каббала Уэйт Артур

Поскольку Каббала считается традицией, передаваемой тайно от поколения к поколению и затем в сокращенном виде записанной, одна из ее же легенд² гласит, что вследствие печального положения Израиля – то есть после разрушения Иерусалима – ее литературные методы будут представлять известные сложности для того, кто подступится к ней без особой подготовки³. При первом прочтении эти тексты и в самом деле кажутся столь неудобопонятными, что, с одной стороны, сложилось мнение, будто это все написано на невразумительном жаргоне, тогда как есть, с другой стороны, и такие – и к их числу относится Макгрегор Мазерс, – кто утверждает, что проник в их реальный смысл и тешит себя верой в то, что для непосвященных это тайна за семью печатями и что для таковых изучение этих текстов навсегда останется чистым курьезом без всякого вознаграждения, хотя и не без проблесков неожиданных прозрений. Первая точка зрения предполагает, что это дело требует большего терпения и усердия; вторая же – что способность к подобному усердию есть дар особо избранных, а посему немногих, что представляется ничем не обоснованными претензиями. Как правило, такую идею выдвигают адепты оккультных школ прошлого века, претендующие на освоение Каббалы без всяких на то оснований.

Специалисты-криптографы уверяют нас, и еще более надежное подтверждение этому мы черпаем в самом разуме, что человеческая изобретательность не может создать такой шифр, который не способна была бы раскрыть та же человеческая изобретательность; хотя сама эта посылка предполагает веру в зашифрованность текста: следуя определенному методу, можно-де скрыть некий смысл от постороннего. И далее, нет такой символической системы и формы философской спекуляции любой степени сложности, которая не выдала бы своих секретов пытливому уму, при условии, разумеется, что символика систематизирована, а спекуляция методична, сколь бы изощренная она ни была. Существуют непонятные философии и завуалированные метафизики, равно как и темные писания; но если в них есть смысл, он не может ускользнуть от проницательного и компетентного научного анализа, при наличии, конечно, обязательного различия между смыслом шифра – который безошибочно ясен с момента его выявления – и построением высказывания на специфическом языке, который в своих мельчайших деталях понятен высказывающимся⁴.

Есть, впрочем, два соображения, которые блокируют внимание на поверхности этого высказывания. Во-первых, не являются ли эти криптофилософии бессмысленными и потому не в состоянии логически выразить то, чего они изначально лишены; или, во-вторых, если они методологически выстроены по какому-то принципу, не является ли тайна, которую они пытаются скрыть, не укладывающейся в рамки возможностей интеллектуального постижения. Из этих двух альтернатив по крайней мере одна определяется индивидуальными пристрастиями. Что касается меня лично, то я достаточно долго подвизался на поприще человеческой изобретательности, чтобы со всей определенностью сказать, что каббалистическая теософия выработала утонченную методологическую систему, во всяком случае на позднем этапе, и если la science est une noblesse qui oblige*, то могу со всей ответственностью засвидетельствовать этот факт, что снимает вопрос о ценностях, пусть даже читатель, наделенный богатым воображением, переиначит мое заявление и слишком вольно интерпретирует мою небольшую уступку интеллектуальной честности. Что же касается второго пункта, то вообще исключительно трудно выразить даже персональное мнение относительно эзотерических учений. Но поскольку познание само себе награда, полагаю, оно того стоит; а если эта банальная истина применима к любой сфере человеческого познания, то она распространяется и на так называемые оккультные науки и философию. Однако усилия, положенные на их изучение, оправданны лишь в некоторых случаях. В погоне за сокровенным знанием не бывает передышки. Но именно поэтому настоящее исследование заслуживает благожелательного приема, потому что оно сулит всем, интересующимся особой областью эзотерической философии, доступное пониманию определение ее проблематики и ее главных ценностей, что освободит подобных изыскателей от необходимости все проделывать на свой страх и риск. И наконец, следует твердо понимать, дабы снять все вопросы, что те непонятные трудности, которые тайная традиция Израиля, равно как и загадочные метафизические учения и теософии других школ и народов, предлагает нам, суть не смысл внутри смысла, а один-единственный смысл, который должен и может быть связан с chaos embrouillee** того, что я охарактеризовал как жаргон или специфический язык. Ценность письменной традиции Каббалы можно рассматривать только с двух точек зрения. Это, первым делом, то значение, которое она имеет для Священных Писаний иудейской и христианской религий, а также эзотерических доктрин, в той или иной степени связанных с ними⁵. Под эту первую рубрику можно подвести и их значение, буде таковое имеется, для компаративной теологии и для истории человеческой мысли⁶. Помимо этих столь очевидных и несомненных оснований, благодаря которым эта тема достойна изучения, есть и другая сторона, особо привлекательная для тех, кто искренне и с должным знанием отыскивает аутентичные следы сокровенного знания в глубинах прошлого. И здесь необходимо определить, что понимается под этим существующим или предполагаемым знанием. Изучением великой литературы, посвященной тайным псевдонаукам и оккультным философиям, занимается множество исследователей по разным мотивам, но немногих из них можно считать эзотериками и мистиками в прямом смысле этих слов. Точно так же не всякая попытка практического применения той или иной «тайной науки» вправе претендовать на этот титул. В большинстве случаев подобные занятия достойны титула далеко не лестного. Насколько я понимаю, истинный адепт теософии в самом широком смысле ищет доказательств существования некоего знания – которое и есть, в сущности, сокровенная наука, – дошедшего из глубины веков⁷, причем это знание затрагивает, на языке Сен-Мартина, существа отношений между Богом, человеком и вселенной, или пути соединения человека и Бога. Далее оно, согласно легенде о своем происхождении, маскируется множеством покровов; оно не ограничивается одной страной и одним народом, не является оно и внутренним смыслом какой-то одной религии или одного круга литературы, исключающего все другие. Считается, что следы его существования обнаруживаются с незапамятных времен у многих народов во всех главных религиях⁸; оно даже якобы лежит в основании оккультной наки магии и трансцендентной алхимии; из всех эзотерических традиций Каббала почитается как важнейшее из учений.

С этой точки зрения истинное послание Каббалы не экзегетическое и не историческое; оно не о системах, школах или интерпретациях; это живое и духовное послание. И это, несомненно, единственная жизненно важная точка зрения, с которой следует рассматривать этот предмет, и это избавляет весь круг моих изысканий от обвинения в самонадеянности. Этим же мотивируется и причина предпринятого исследования и желание представить его результаты во всем их объеме заинтересованным читателям.

С этой точки зрения открывается исключительное значение Каббалы; однако, к сожалению, до сих пор это утверждалось и раскрывалось с позиции некоего подразумеваемого эзотерического знания, не предназначенного якобы для широкой публики⁹ и потому неафишируемого, или базировалось на свидетельстве, лишенном всякой научной ценности. Так, например, если взять исследования каббалистической литературы, написанные на любом современном языке с позиции оккультизма, то ни одно из них не выдерживает даже умеренной научной критики. В Англии Мазерс перевел за многие годы небольшой отрывок из Зогара с печатной латинской версии и предпослал ему предисловие, где все мифы берутся на веру, причем у читателя создается впечатление, будто доктор Гинсбург, занимающий по отношению к Каббале резко критическую позицию, не только ее страстный приверженец, но и поборник самых невероятных вымыслов о ней¹⁰. В Америке Исаак Майер (Isaak Myer), ученость которого при всей ее беспорядочности достойна уважения, в очень важных пунктах принимает на веру многие вещи постольку, поскольку они согласуются с его гипотезами¹¹. Во Франции эту проблематику лишь в общих чертах затрагивает Папюс¹². В Германии, где все доводится до своего предела, я не знаю ни одного сколько-нибудь достойного сторонника этой позиции. Я же, со своей стороны, предлагаю определить с помощью самих текстов, есть ли основания верить, что Каббала является каналом древней традиции, и, если эту точку зрения придется отбросить, вооружить тех, кто готов следовать за мной, методом исследования, который сделает ее существование по крайней мере вразумительным без того, чтобы все принимать на веру и ссылаться на какой-то источник знания, отнюдь не очевидный, – и по вполне определенной причине, а именно потому, что такого источника нет.

Примечания

¹ Когда стало ясно, что Каббала не может быть использована для распространения Христианского Благовестия среди евреев, вся каббалистика оказалась в руках адептов оккультных наук. Вследствие этого даже против моей воли на разных стадиях этого исследования приходится вкратце освещать их взгляды и подходы, чтобы поставить их на заслуженное место.

2 Такое объяснение предлагает комментатор Сефер Йециры, или Книги Творения.

3 Вместе с тем темноты, сложности и путаница вовсе не свидетельствуют о двойном смысле.

4 Лучший пример настоящей криптолитературы – это алхимические тексты, хотя и не в смысле зашифрованных писаний. Эти тексты достаточно ясны и прозрачны на первый взгляд; эзотерическим является смысл отдельных ключевых слов и рецептов. В этом плане их прочтение всегда представляет трудность. И если зашифрованный текст рано или поздно откроет свои тайны умению и терпению, то, например, невозможно сказать, что означает термин «Витриол» у того или иного автора, если только под этим именем не имеется в виду самая обычная субстанция.

* Наука – честь, которая обязывает (фр.).

** Бесформенный (запутанный) хаос (фр.).

5 С точки зрения традиционного оккультизма это даже более важно, чем для нормативной экзегетики. Адольф Бертет (Bertet A. Apocalypse du bienheureux Jean… devoilee. Paris, 1861. P. 51) дает очень четкое определение этих связей: «На каждой странице Пятикнижия Моисеева мы находим каббалистические выражения, указывающие, что все следует понимать в иносказательном смысле, вместе с тем ни в одной из этих книг мы не найдем полного трактата о посвящении, из чего следует, что до Моисея только устное предание отвечало за передачу таинств инициации». Своими мистическими идеями, как и языком, Бертет обязан Элифасу Леви, и его догматические положения имеют ту же ценность, что и его учителя. Каббалистический смыл Пятикнижия необходимо было предварительно выдумать, чтобы потом найти его, и дело обстоит скорее так, что «устное предание» передавало свои «секреты» много веков после того, как книги, в которых они предположительно зафиксированы, были написаны.

6 Следует понимать, что этот аспект эзотерической традиции Израиля выходит за рамки настоящего исследования, которое посвящено анализу определенного рода литературы с целью выявить ее мистическую ценность.

7 Основные аспекты этой веры, как и следовало ожидать, порождение нового времени: следы ее не просматриваются до XVIII столетия, но и тогда она еще достаточно расплывчата. Одна из первых попыток очертить ее была предпринята М. де Бриером; в своем эссе (De Brirne M. Essai sur le symbolisme antique de l'Orient, principalement sur le symbolism Egyptien. Paris, 1847) он отстаивал идеи: а) общего происхождения всех религий; б) существования неких священнотайных эзотерических наук, в которые была посвящена только жреческая каста; в) существования в среде восточного жречества общего очень древнего сакрального языка, передававшегося в качестве теургического, магического и литургического;

г) передачи этого языка при помощи иероглифов, которые сами по себе имели теургическое и магическое значение; д) дуалистического принципа презентации священных основ этих жреческих наук, главным образом теологии: 1) имитация слов = иероглифов сакральных текстов; 2) имитация мыслей = образов, идолов, эмблематических фигур богов; е) существования сакрального языка и иероглифической письменности у всех народов, обладающих эзотерическими науками, например у финикийцев и халдеев. Эта спекуляция оказалась очень суггестивной; во всяком случае, случилось так, что после появления этих фантомов и оракулов грез мы услышали голос египтологии.

8 О христианской религии смотрите Экартхаузена (Eckarthausen. The Cloud upon the Sanctuary. Letter I / Trans. by I. de Steigel; introduced by A.E. Waite. 3-d ed. 1919).

9 Я имею в виду различные общества, работавшие под покровом секретности и здесь, и в Париже до самого конца XIX в.

10 Симптоматично, что в своей Kabbalah Unveiled Мазерс относит Дом Божий, или Элохима, и Книгу реинкарнаций, поздние каббалистические трактаты и комментарии, к самым главным разделам Зогара.

11 Он фактически говорит о существовании, древности и общей, хотя и скрытой диффузии Религии Мудрости, термин, заимствованный у современной теософии, и религии, который в последнем анализе представляется совершенно неприемлемой для мистика.

12 Papus. La Kabbale. Tradition Secrete de l'Occident. Resume Methodique. Paris, 1892. 8vo. Вышло второе, дополненное и расширенное издание, которого я не видел; первое подтверждает компетенцию автора.

Авторитетную в еврейской среде литературу, созданную в христианскую эру, необходимо, конечно, отличать от разнообразной продукции на эту тему исследователей и literati*, еоставлявших библиографии раввинистических текстов, типа, для краткости, Бартолоччи и Вольфа¹. Чтобы понять, какое место занимает Каббала, необходимо сказать несколько слов о великом и авторитетном своде трактатов, известном каждому как Талмуд. Объем его велик, поскольку Талмуд тоже складывался с древних времен. Начало этого процесса умеренная критика относит ко времени незадолго до Рождества Христова², а два его канонических кодекса, пользуясь принятым выражением, более или менее кристаллизовались в IV и VI вв.³, причем в эти периоды, хотя и прослеживаются некоторые признаки существования эзотерической доктрины, невозможно доказать существование каббалистической литературы в том строгом смысле, в каком здесь понимается этот термин⁴. Короче, источники Талмуда представляют собой «обычаи и установления, которыми руководствовались учителя Израиля в религиозных и гражданских делах»⁵. Принято считать, что этот источник восходит к эпохе Ездры, однако единственное, что можно утверждать, – это что материалы, собранные в Талмуде, значительно старше самых ранних письменно зафиксированных форм. Эти материалы суть определенные мишнайот*, термин означает повторения, – а именно примечания академических вероучителей, которые в дальнейшем стали обрастать всевозможными дополнениями⁶. Где-то до 220 г. н. э. значительное количество этих записей было собрано рабби Йегудой (бен Шимоном) ха-Насси, князем (Изгнания)⁷, подвергнуто тщательно отбору и скомпилировано; к некоторым из них рабби Йегуда присоединил собственные краткие комментарии⁸. Из этого следует, что этот свод получился достаточно субъективным и отражал взгляды рабби Йегуды, отличаясь от взглядов других авторитетов. Он даже пошел на то, чтобы уничтожить соперничающие мишнайот, но часть их удалось спрятать, и они вновь появились на свет после его смерти. Таким образом, у нас имеются:

а) Мишна, или повторения, свод трактатов*, составленный рабби Йегудой;

б) Тосефта (Тосефтот), или добавления, называемые Берайтот⁹, вещи незначительные или второстепенные, термин, введенный последователями рабби Йегуды в отношении конкурирующей Мишны, которая, как утверждалось, в течение времени почти вытеснила первоначальный свод. Эти два соперничающих свода были впоследствии гармонизированы позднейшими раввинами, откуда возникла

в) Гемара – то есть заключение или завершение¹⁰.

Гемара вместе с Мишной образуют Талмуд¹¹, или наставление – от слова, означающего «учить». Существуют две версии Талмуда; в обеих Мишна общая. Гемара, составленная иерусалимскими законоучителями, представляющими школу Тиверии и рабби Йоханона бен Элиэзера (ум. ок. 279 н. э.), вместе с Мишной составляет Иерусалимский Талмуд и датируется концом IV в. Гемара, собранная вавилонскими законоучителями и, особенно, Раббина (ум. ок. 420 н. э.), рабби Аши (353—427 н. э.) и рабби Йосе, вместе с Мишной составляет Вавилонский Талмуд, по объему в четыре раза превышающий Иерусалимский¹². Начат он был в V, а закончен в VI в., но и после этого в него включали немало добавлений.

Крайне важно понять то положение, которое занимали эти два выдающихся собрания Талмудов по отношению к литературе, которую обобщенно принято называть Каббалой. Во-первых, этот термин, как я уже указывал, технически или исторически таит в себе многочисленные недоразумения. Гипотетически, с позиции обоих этих литературных массивов Талмуд также относится к Каббале, как и Зогар, поскольку и то и другое передает традицию¹³. Вместе с тем утверждать, что Талмуд такой же каббалистический текст, как Зогар, в корне неверно. Это совершенно разные по ориентации явления. Не подлежит сомнению древность и безусловный авторитет Талмудов¹⁴, тогда как многовековые исследования Зогара не дали удовлетворительного ответа на эти вопросы. Но даже если бы удалось доказать, что по древности оба корпуса одинаковы, это две совершенно разные традиции. Талмуд ни в коей мере не является теософской системой¹⁵: это Закон и комментарий; это конструкция, возведенная законоучителями из правовых, религиозных и политических элементов жизнеустройства Древнего Израиля¹⁶. Это социология, а не метафизика, хотя метафизика здесь допускается, и имеются вкрапления, которые вполне могут быть причислены к разряду мистики¹⁷. Произвольно толковать термин и ставить Талмуд в один ряд с литературой, посвященной обсуждению таинств Божественной Короны, развертыванию скрытой «сущности Бога» в Его Самораскрытии в бытии мира, эманации или исхождению сфирот и происхождению, метемпсихозу и судьбе душ – значит извращать истину и переворачивать все с ног на голову, сознательно путая критерии. Исидор Лоеб¹⁸ предлагает замечательную схему различия этих двух типов литературы в своем очерке о сравнительном положении французских и испанских евреев в период распространения Зогара. Талмудический Израиль, говорит он, ограничивался кругом Закона: он не имел горизонта и будущего; он не имел места в жизни философии¹⁹. Зогар дал Израилю мощный импульс к идеальному; он дал философию; он дал широкий горизонт; он открыл еврейству изгнания доступ к мысли мира; он приобщил его к Вечности.

Первое следствие вышеупомянутой путаницы – это выстраивание ложной конструкции над талмудической литературой, а именно предположение, как это имеет место с позиции собственно Каббалы, что она имеет двойной смысл и что следует искать второй смысл под буквальным или простым смыслом, лежащим на поверхности²⁰. Справедливо замечено, что это то же самое, что искать метафизику в английском Общем праве, решения Священного синода в Уголовном кодексе или теорию трансмутации в Праве о передаче собственности. Но разве не так обращается с Талмудом один весьма известный приверженец Каббалы, влияние которого на некоторые группы адептов во Франции и Англии превосходило все разумные пределы? Элифасу Леви, который на самом деле успел наговорить столь много, столь мало зная о литературе иудаизма христианской эры, обязаны мы презентацией талмудической системы, столь вопиюще противоречащей фактам²¹. Он утверждает, что первый Талмуд, единственно каббалистический, был собран во II в. н. э. «рабби Йегудой ха-Кадош ха-Насси, то есть Иудой святейшим и князем», который «составил свою книгу по вдохновении свыше». Он «писал ее изнутри и извне, как Иезекииль и апостол Иоанн, и он указывал на трансцендентный смысл священными буквами и числами, соответствующими Берешит первых шести сфирот»²² каббалистической теософии, основной корпус которой был создан значительно позднее. Этой связи с системой сфер-сфирот в реальности нет. Мишна состоит из шести разделов²³; первый посвящен десятинам, животным, которых по закону нельзя спаривать, злакам, которые запрещено сеять вместе, нитям, которые нельзя ткать вместе, плодам, которые нельзя собирать, пока дерево, их производящее, не достигнет трехлетнего возраста, и т. п. Он отнюдь не станет менее, если не исключительно, аграрным по своей тематике, если Леви, который явно не читал его, будет утверждать обратное. Не имеет он и никакого отношения к Кетер—Короне (или Венцу), разве что с такой фантастической точки зрения, что, дескать, «понятие Вышней Короны включает в себя принцип плодоношения и всеобщего размножения». По такому принципу можно объяснить все, что угодно.

Вторая книга посвящена праздникам Израиля, пищевым запретам, постам и т. п. Леви не делает попытки увязать книгу со сфирой Хохма. Третья книга уделяет внимание бракам и разводам, или, по словам Леви, «она скорее посвящена женщинам и фундаментальным устоям семьи». Он соотносит ее с третьей сфирой Бина. В четвертой книге изложены основы гражданских договоров, общего права, гражданских и уголовных преступлений и наказаний и т. д. Элифас Леви утверждает, что по своим качествам эта книга выше любого кодекса Средних веков, чем объясняется, как Израиль сумел пережить любые гонения. Сообразно естественному порядку сфирот она должна бы соответствовать сфире Хесед – Любви или Милости, но, поскольку ей явно больше соответствует атрибут Суда, порядок сфирот меняется, и она соотносится со сфирой Гвура – Силы или Строгого Суда. Пятая книга, вследствие такой перестановки увязанная со сфирой Милосердия, посвящена, согласно французским оккультистам, вещам утешительным, духовным и святым, что совершенно не соответствует ее реальному содержанию. Шестая книга уделяет внимание проблеме очищения, что Леви истолковывает как «самые сокровенные таинства жизни и нравственность, регулирующую ее»²⁴. Она, по той же логике, относится к сфире Тиферет, символизирующей Красоту.

Именно такие процедуры сделали оккультистов в глазах научного мира притчей во языцех²⁵. Талмуд имеет соответствия с Каббалой, но это общность метода изложения, а не материала. Безусловно, желательно помнить его в связи с Зогаром, однако всякая попытка исходить из положения, согласно которому они якобы написаны по одному принципу и выполняют общие задачи, было бы доказательством полной некомпетентности исследователя.

Другой, уже ранее упоминавшийся автор, движимый совершенно другими критериями научности, а именно покойный Исаак Майер, делает совершенно верное различение, утверждая, что Каббала и Зогар «допускают исключительно широкое поле для спекуляций», понимая под спекуляциями специфически метафизические и теософские конструкции, тогда как Талмуд «имеет дело с повседневной жизнью человека в Законе»; что первые «исходят из духовной точки зрения, видя в Законе и его толковании духовную цель», тогда как второй «носит исключительно практический характер как в отправной, так и в конечной точке, предлагая, ввиду неведения, недостатка понимания и естественной непоследовательности масс, строгое соблюдение Закона во всех его мельчайших предписаниях»²⁶.

Примечания

* Литераторы (ит.).

* На труд Бартолоччи мы уже ссылались; название работы Вольфа: Wolf. Bibliotheca Hebraea, sive notitia tum auctorum Hebra-icorum cujuscumque aetatis, tum scriptorum, quae vel Hebraice primum exarata, vel aeb aliis conversa sunt, ad nostram atatem deducta. 4 vols. Leipsic; Hamburg, 1715. 4to.

* Некоторые авторы вне эзотерических кругов аналогичную древность приписывают и Каббале; например, Pierre Lazousse, автор статьи s. v. Cabale Grand Dictionaire Universel du XIXe Siecle (Vol. III. Paris, 1867): «В действительности Каббала зародилась в еврейской среде в V в. до н. э. Сформировавшись из смеси восточных идей и вероучения Моисея времен пленения, она развивалась в устном виде и главным образом в секте караимов, однако достаточно определенные черты получила не ранее эпохи Филона и александрийской школы». Здесь несомненно влияние Франка, однако следует отметить, что такое утверждение нуждается в доказательстве. Так, например, неправомочно ссылаться на Филона как на неопровержимого свидетеля существования в недрах еврейства тайной традиции.

* Здесь можно сослаться на тезис в Jewish Messenger (июль, 1837), согласно которому: 1) Талмуд никогда не объявлялся окончательно завершенным; 2) не завершены Мишна и 3) Гемара.

* Совершенно очевидно, что в записанном виде еще ничего не было. Профессор Шиллер-Шинесси (Shiller-Szinessy) свидетельствует о некотором коренном материале, ассоциируемом традицией с именем рабби Шимона в качестве его автора, однако он ничего не может сказать об эпохе, когда этот материал получил письменную форму.

* The Babylonian Talmud. Vol. I. / Trans. by M.L. Rodkinson. N. Y., 1896. 8vo. P. XV, XVI.

* Множественное число от «мишна».

6 В Халакот Олам сказано, что у еврейских законоучителей было мало списков или пергаментных свитков, на которых они записывали все предания, предписания, сентенции, законы, решения и т. п., воспринятые от своих наставников, и что эти свитки назывались книгами сокрытия. Трактат, о котором идет речь, то есть (см. Авв., 3: 6), – это введение в талмудическую диалектику и формулировки. Его автор – рабби Йешива Бен Йосеф Галлеви, некий кастильский еврей, творивший до и после 1467 г. Впервые издан в Константинополе в 1510 г.

7 Он был третьим патриархом западных евреев; существует легенда, будто он обратил в иудаизм императора Марка Аврелия и по настоянию этого князя собрал Мишну. См.: Palmer E.H. History of the Jewish Nation. London, 1883. P. 204, 205. Его называли «редактором Мишны». Родился он, как считается, около 135 г., а умер в или около 220 г.

8 Старинный комментарий к этому трактату см.: Ganz D. Germen Davidis, sive Chronologia Sacra et Prophana. Leyden, 1644.

* Содержащих основные положения устного предания, дошедшего от учителей Израиля.

9 Нелепости в смысле вещей внешних.

10 Говорят, что рабби Шимон бар Йохай (также возможно: Шимон бен Йохай. – Пер.) считал, что изучение Гемары более похвально, чем изучение Мишны или Священных Писаний. Однако здесь под более ранним названием скрывается более позднее. Следует заметить, что название Гемара стало означать и весь Талмуд.

11 Строго говоря, термин «Талмуд» приложим только к Гемаре, но он имеет и более широкий смысл, потому что Гемара не мыслится без Мишны, толкованием которой она, по существу, является.

12 Пропорция Вавилонской Гемары по отношению к Мишне равна двенадцати к одному.

13 «В древнееврейской литературе это название (Каббала) относится ко всему корпусу усвоенных вероучений, за исключением Пятикнижия, включая, следовательно, Пророков и Агиографию, а также устные предания, со временем введенные в Мишну» (American Encyclopedia. Vol. III. P. 521, 522).

14 Это не значит, что вопрос о возрасте Талмуда не подвергался сомнению; например, французский клирик Морен (Morin), исходя из убеждения, что в вопросе о возрасте религиозной еврейской литературы евреям нельзя доверять, датирует Мишну началом VI в., а Гемару двумя веками позднее (Exercitiones Biblicae. Paris, 1660).

15 Именно поэтому в нем отсутствуют ярко выраженные философские доктрины Каббалы. Например, в Талмуде нет никаких следов системы сфирот, с которой мы познакомимся позже, и теории эманации, с ней связанной. Ср.: Edersheim. History of the Jewish Nation. 3-d ed. P. 406.

16 Эту конструкцию понимают как «некий corpus juris, в котором закон еще неотделим от нравственности и религии». См.: Farrar F.W. Life of Christ. N. d. P. 758 (иллюстрированное издание).

17 Можно сказать, что Талмуд и Каббала соотносятся между собой так, как масонство соотносится с поздним западным оккультизмом. Талмуд не Мистика, хотя определенные мистические традиции в нем имеются. Масонство не является оккультным учением, однако под эгидой Ремесла все оккультные искусства XVIII в. находят не только убежище, но и поле деятельности и развития. Способом вхождения в одном случае было агадическое нравоучение, во втором – Высокие Ступени посвящения.

18 La Grande Encyclopediae. Paris. 4to. S. v. Cabbale. Vol. VIII.

19 «В обширных собраниях, дошедших до нас с V или VII в. Христианской эры, в Талмуде и аллегорических толкованиях на Священное Писание, нет следов философских спекуляций. Если мы и находим там реминисценции Каббалы, они касаются, так сказать, экзотерической области, или ангелологии; наличие спекулятивных элементов проявляется в этих книгах исключительно в отношении таинств, содержащихся в Берешит, то есть первой главе Книги Бытия, и Меркава, или видении Иезекииля» (Munk S. La Philosophie chez les Juifs. Paris, 1848. P. 8). Автор является сторонником идеи существования каббалистической традиции в талмудические времена. Следует добавить, что встречающиеся в Талмуде ссылки на Деяния Творения и Деяния Колесницы с критической точки зрения служат известным оправданием мнения о том, что такая традиция была известна и, следовательно, существовала; однако эти ссылки достаточно энигматичны, и их истинная природа не поддается интерпретации. Действительно, в Талмуде встречаются сообщения о том, что ученые раввины Израиля беседуют на эти темы, но содержание этих бесед не приводится.

20 Эдерсхайм разделяет талмудический традиционализм на два раздела: Галаха = законодательные предписания Отцов; и Агада = вольное толкование (History of the Jewish Nation. P. 136). Некоторые агадические сказания могут иметь внутренний, то есть аллегорический, смысл: скажем, история о том, как солят Левиафана, столь нелепа, что из чистого уважения к тексту невольно напрашивается предположение, что здесь подразумевается какой-то другой смысл, не явленный на поверхности. Ср.: Leroy-Beaulieu A. Israel among the Nations. P. 24. Если Галаха – это установление, norma, то Агада – это рассказ, сага, «собрание различных высказываний на всевозможные темы». Только Галаха является законом.

21 La Clef des Grand Mystere. Paris, 1861. 8vo. P. 351 et. seq. См. также: Waite. Mysteries of Magic. 2-d ed. London, 1897. 8vo. P. 12– 120. Следует заметить, что Зогар рассматривает Галаху, Мишну и Гемару как тяжеловесную и путаную казуистику, Мишну же уподобляет крепкой скале (Zohar. Pt. I. Fol. 27b; Pt. III. Fol. 279).

22 Должен заметить, что задолго до Элифаса Леви Adrianus Relandus (Analecta Rabbinica, 1702) и Galatinus (De Arcanis Catholicae Veritatis, 1656) высказывали предположение о наличии второго смысла в Талмуде. Однако он не метафизического или мистического плана, это якобы сознательное затемнение смысла, вызванное опасениями из-за гонений на евреев. Это предположение не менее необоснованное, чем предположение о скрытом мистическом смысле, поскольку если чувство осторожности и требовало что-либо скрывать, так это действительное отношение иудеев к христианам, но как раз это высказывается в Талмуде незавуалированно. В него действительно включен ряд повествований, которые невозможно толковать в прямом смысле, поскольку они относятся к аллегорическому жанру.

23 Пятый раздел отсутствует в Палестинском Талмуде, а шестой представлен отдельными фрагментами. См.: Jewish Encyclopaedia. Vol. XII. S. v. Talmud, а также отсутствующие трактаты Мишны в Вавилонском Талмуде.

24 Такого рода экзегетика наследуется и следующим поколением оккультных писателей. Так, например, в небольшом оккультном opuscule (трактате) говорится, что единственный ключ, который позволит постичь откровения Христианских Писаний и выявит их внутренний смысл, «находится в книге, осужденной Христианской Церковью, – в Еврейском Талмуде». См.: Nizida. The Astral Light. 2-d ed. London, 1892. P. 50, 51. Следует заметить, что эта книга не получила должного внимания со стороны того круга, которому была предназначена.

25 Впрочем, такого же осуждения заслуживают и экзегетические причуды не только оккультистов. Хекертон (Heckethorn C.W. Secret Societies of all Ages and Countries. New ed. 2 vols. 1897) берется рассматривать тему Каббалы, не имея даже элементарных знаний в этой области. Так, он уверяет, что Каббалой называют Мишну (Vol. I. P. 85), которая, как известно, представляет собой традиционный комментарий к законодательной части Моисеевой Торы. Аналогичным образом Уолтон (Walton) в своем восьмом пролего-меноне к Polyglot Bible сообщает, что терминами Каббала и Масора евреи называют одну и ту же область религиозного знания. Ришар Симон (Simon R. Histoir Critique du Vieux Testament. P. 498. Amsterdam, 1685) указывает на эту ошибку, поясняя, что Масора (то есть масоретский канон еврейской Библии; масореты – хранители предания, закончили работу над ней в VIII в. н. э. – Пер.) – это критическое издание древнееврейских текстов.

26 Philosophy of Ibn Gebirol. P. 35. См.: Green W.B. The Blazing Star. 1872. 12to). «Масора во всех отношениях противоположна Каббале. Масора – это то, что открыто проповедовалось раввинами; Каббалу скрыто и тайно передавали ученику» (Р. 29). Следует заметить, что такое сравнение отождествляет Масору с Талмудом.

Прежде чем двинуться дальше, необходимо упомянуть и другие ложные представления, которые, в отличие от эзотерического аспекта, приписываемого Талмуду, относятся не к заблуждениям, характерным для оккультных претензий и незнания предмета и потому имеющим более далекоидущие последствия. Они связаны с природой и практическим приложением традиции, которая, как полагают, была увековечена в Израиле. Большинство авторов-популяризаторов и всевозможные энциклопедии прошлых лет, не прибегающие к услугам специалистов, каббалистическое искусство понимало прежде всего как манипулирование Именами Бога для вызывания духов¹, или, по большей части, нечто в этом роде². Такой же подход встречаем мы и в справочной литературе типа большого словаря Кальмета³, подобные ляпсусы переходят из книги в книгу, и авторы не затрудняют себя проверкой данных. Это лишний раз свидетельствует об интересе к магии, поскольку в конечном итоге воображению обычного человека так называемая оккультная наука представляется не чем иным, как общением с предполагаемыми обитателями невидимого мира. В другом месте я уже указывал⁴ на мощное воздействие веры в такого рода общение, так что нельзя списывать все только на народное суеверие. В более возвышенном смысле, чем тот, что подпитывает магические обряды, вся тайная наука, как и все оккультные искусства, коренится в мире невидимом, что же касается ритуалов вызывания духов, то, как я уже говорил, они по большей части являются каббалистическими⁵. Но все это более поздние и искаженные производные, не имеющие никакого отношения к подлинной эзотерической традиции, вещи, собственно, прикладные, а потому несущественные; или, если признать, что магические практики, влекущие за собой специфические процедуры и формализованный ритуал, процветали в среде древних евреев в отдаленные времена⁶ и также передавались из поколения в поколение, а потому, в определенном смысле, подпадают под категорию Каббалы, то это наследие необходимо четко отграничить от Каббалы, рассмотрением которой мы здесь занимаемся⁷. Книга Творения (Сефер Йецира) и Книга Сияния (Сефер ха-Зогар) суть теософия, а не магия. Вот с каким энтузиазмом описывает это малоизвестный автор: «Каббала претендует быть той спонтанной философией, которую человек, будучи человеком, естественным образом утверждает сейчас, утверждал всегда и будет утверждать, пока человек остается человеком. Миры, о которых говорится в Каббале, суть миры, ведомые человеку, миры, которые человек запечатлел своей природой, миры, связанные с человеком и подлинной формой которых является человек. В Каббале нет ничего, что не имелось бы в человеческой природе»⁸.

Как мы уже доказали научную необходимость отделить Каббалу от Талмуда, так точно, по крайней мере до следующей стадии нашего исследования, необходимо отбросить каббалистическую магию. Нас интересуют попытки объяснить универсум, но прежде всего происхождение, природу и судьбу человеческой души, что не имеет ни малейшего отношения к колдовству и искусству вызывания духов. Использование Имен Бога в теургических целях и в искусстве изготовления талисманов наряду с доктриной заклятий и магических слов неотъемлемо от еврейской теософии, но, как это станет понятно позднее, проблема не в древности происхождения этих представлений, – они нас в данном случае не интересуют.

Другая ошибка заключается в том, что сущностное содержание сокровенной традиции смешивают с определенными принципами экзегетики, посредством которых находят авторитетное подтверждение ее наличия в Писаниях. Эти принципы применяются очень широко, и не приходится сомневаться, что самые нелепые результаты подобной экзегетики наполняют бесчисленные страницы этой традиции; но эти методы подхода к материалу, которые порой даже подкрепляют его, следует также различать. Вместе с тем они передавались с традицией и как таковые суть Каббалы; но они не доктринальная Каббала, и на путях нашего методологического рассмотрения предмета их также надо четко выделять⁹.

Из вышеизложенных различений следует, что, широко говоря, существуют четыре самостоятельные группы или рода традиции Израиля, которые по самим своим названиям подпадают под понятие Каббалы¹⁰:

1. Законодательная традиция Талмуда, предписания относительно исполнения Закона, обычаев, обрядов, регулирующие религиозную и гражданскую жизнь народа Израиля. Эта литература обладает исключительной исторической ценностью, но к философии не имеет отношения.

2. Магическая традиция древних евреев, очень важная в плане источников оккультных наук, крайне темная в историческом плане, исключительно преувеличенная в своем значении теми, кто пишет о ней, не имея практически литературных источников старше XIV в. н. э., хотя многое говорит о том, что к этому времени она утратила большую часть своих древнейших элементов¹¹.

3. Определенные экзегетические и прочие традиционные методы, посредством которых можно было извлекать тайный духовный смысл из буквы Писания. Результаты подобных бредовых изысканий, сегодня кажущихся глупыми и смехотворными, были иногда до крайности курьезны¹². К таким методам мистической экзегезы относятся:

а) гематрия, криптографическая система, при помощи которой буквам слова придавались цифровые значения, а на основании получавшейся арифметической суммы истолковывался скрытый смысл этого слова;

б) нотарикон (от Notaricum, гр. аббревиатура). Некое подобие стенографической системы, позволявшей каждую букву слова рассматривать как начальную букву другого слова или, наоборот, из начальных букв слов, составляющих предложение, комбинировать новое слово, которое должно было пролить свет на смысл предложения;

в) тмура, или Замена, что означает метод перестановки букв в соответствии с особыми правилами и составления из них новых слов или предложений.

Очевидно, что полем приложения этих методов может быть не только один язык или одна литература; применение их, скажем, к пьесам Шекспира может дать результаты, которым позавидует любая великая криптограмма. Есть что-то унизительное в том, что серьезный предмет и потрясающую литературу связывают с таким легкомысленным занятием; однако в дальнейшем мы увидим, что особый подход древних евреев к своему языку объясняется тем, что они видели в нем Божественные свойства, но к нашему исследованию эта сторона, к счастью, не имеет отношения. Иногда эти методы мистической экзегезы называют магической или практической Каббалой¹³. Вместе с тем их древность вопрос спорный, что также верно и относительно знаков огласовки. Одни исследователи полагают, что следы их просматриваются даже в Священном Писании¹⁴. Следует особо заметить, что такое использование этих знаков сравнительно редко в Зогаре.

4. Философская традиция, воплощенная в Сефер Йецире и корпусе Зогар. К ним, собственно, только и приложим по праву термин «Каббала», который имеет в виду любой компетентный автор, употребляя его. Сами каббалисты разделяют ее на:

а) доктрину Творения;

б) доктрину Престола или Колесницы – то есть Колесницу из видения Иезекииля¹⁵.

Эти деления касаются соответственно материального и метафизического миров и вместе иногда называются теоретической или умозрительной Каббалой. Грубо и схематично можно сказать, что Сефер Йецира воплощает в себе доктрину Творения, а Сефер ха-Зогар доктрину Колесницы. Вместе с тем в Зогаре сполна представлены мифы творения, хотя он наш главный источник традиции теософии Колесницы; эта доктрина встречается только там; методическое прочтение ее и развитие ее идей – дело позднейших каббалистов. Так называемая теоретическая Каббала открыла Израилю – по крайней мере, в плане возможности – интеллектуальный горизонт, невозможный для талмудического еврея, и дала сынам Изгнания место в европейской философии. Когда мы слышим, что Каббалой были очарованы многие великие умы христианского мира, речь идет именно об этой Каббале¹⁶. И, в заключение, именно эта Каббала является объектом нашего изыскания¹⁷. Необходимо отметить, что и вне корпуса Зогара существует значительная теософская и мистическая еврейская литература, примером которой может служить Сефер Йецира. Она вела к Зогару и вобрана последней. Однако можно ли ее считать каббалистической в смысле Зогара, остается предметом научных споров.

Примечания

1 Ср.: Frinellan. Le Tripple Vocabullaire Infernal (Paris, s. v.). P. 30: «То, что называют Каббалой, является искусством вызывания элементарных духов».

2 Иногда Каббалу тесно связывают с астрологией и, говоря о последней, имеют в виду первую. Это можно сказать о Demeunier L'Esprit des Usages et des Coutumes des differens Peuples. London, 1776. Vol. II. Lib. XI.

3 Calmet. Dictionary of the Bible. Для удобства смотрите перевод C. Taylor (London, 1823. Vol. i. S. v. Cabbala).

4 The Book of Ceremonial Magic. S. v. The Secret Tradition in Goёtia. London, 1911. 4to. Pt. I. Col. I. P. 3. Следует заметить, что термин «Каббала» уже в начале своей истории прилагался к некоторым формам практической магии.

5 См. Предисловие.

6 Вероятно, на эти практики ссылается Ришар Симон, когда говорит: «Ученые древние евреи переняли множество суеверных обычаев у халдеев» (P. 93). Конечно, этого автора едва ли можно считать специалистом по Каббале, поскольку он сам признается (Op. cit. 116, 117), что не видит смысла тратить время «на древние аллегорические книги евреев» типа Зогар и Бахир.

7 Противоположная точка зрения высказывается американским исследователем Т.К. Хосмером. Он пишет: «По этому источнику все еврейство было просто одержимо демонологией, колдовством и прочими странными фантазиями» (Hosmer T.K. The Jews in Ancient, Medieval and Modern Times. London, 1890. P. 222, 223). Строго говоря, мнение о том, что магия, которую Европа восприняла из рук евреев, – это искаженная форма практической Каббалы, более всего согласуется с фактами.

8 Greene W.B. The Blazing Star. P. 57. Дело не в том, одобряю я это утверждение или нет, но, согласно учению, которое находим в сокровищнице Каббалы Зогаре, без человека, его усердия и участия невозможно завершить замысел Божий, почему Бог и открывает Себя в антропоморфном виде.

9 П.Дж. Гершон делит Каббалу на две части – символическую и реальную. Первая учит тайному смыслу Писания и тринадцати правилам, при помощи которых исполнение Закона трактуется с точки зрения Каббалы, то есть гематрия, нотарикон, тмура и проч. Реальную Каббалу он подразделяет на теоретическую и практическую: первая описывает эманации и миры Каббалы, природу и Имена Бога, небесную иерархию и ее влияние на нижний мир, тайны Творения и т. п.; вторая занимается мистическими свойствами Божественных и ангельских Имен и чудесами, творимыми с их помощью (Hershon P.J. Talmudic Miscellant. London, 1880). При таком делении куда-то исчезает сущность теософии Зогара.

10 Уинн Уэсткотт в своей книге (Westcott W. Numbers, their Occult Power and Mystic Virtue. P. 11) пишет, что слово «Каббала» «включает древнееврейские космологические и теологические доктрины, а также науку Чисел». Первую он называет догматической, вторую буквенной. Каббалистическая наука чисел входит в гематрию. Однако такой науки не существует; есть лишь курьезный и бесполезный метод.

11 Все современные оккультисты, немало содействовавшие путанице в этом вопросе, упорно называют еврейскую Каббалу общим словом «Магия». Но еще в конце XVII в. различие между магической и философской или доктринальной Традицией признавал Р. Симон (Sinon R. Histoir Critique du Vieux Testament/ Amsterdam, 1685. 4to), писавший: «Есть другой род Каббалы, более опасный и составляющий часть той, что принято называть Магией. Некоторые люди искренне верят, будто они могут при помощи ее творить чудеса, что есть чистая иллюзия» (P. 374).

12 Каббалистический метод толкования Писания, «который сводит смысл священных книг к пустым и хитроумным кунштюкам, тайны, содержащиеся в буквах, числах и в комбинациях определенных слов», – все это, по мнению Симона, пришло к евреям, преимущественно европейским, от платонической школы. Для подобного мнения нет достаточных оснований. Он добавляет (Simon P. Histoire Critique du Vieux Testament. P. 374), что эта «спекулятивная Каббала» в его дни высоко почиталась левантийскими евреями.

13 Иногда они принимают самый невероятный характер. Например, средняя буква в любой священной книге писалась в необычном положении или необычного размера и считалась обладающей особым духовным смыслом. См.: Angus J. The Bible Handbook. D. D., 1860. P. 499: «Способы, которыми Каббала выявляет тайный смысл, завуалированный якобы в словах древнееврейских писаний, очень многообразны и распространяются на любые особенности текста. Даже тому, что мы считали бы критическими пометами, описками или причудами переписчика, когда буква написана несоразмерно крупной или мелкой, перевернута или каким-то образом выделена, придавали оккультный смысл» (American Encyclopedia. Vol. III. P. 521, 522).

14 В Таргуме на Пророков, считающемся официальным Таргумом и, по преданию, приписываемом Йонатану бен Узиэлю, ученику Гиллеля Великого, и восходящем ко времени царя Ирода, имеются местами знаки транслитерации в случаях с трудными именами из писаний. Этот таргум относят к III в.

15 Оба этих раздела упоминаются по имени в Мишне (Агига, XI, 2) и называются тайным учением, однако Маасе Берешит (деяния Творения) и Маасе Меркава (деяния Колесницы) не относятся к письменной традиции и не обязательно представлены в письменной Каббале. Зогар отождествляет Меркава со сфирот, или десятью эманациями, о которых речь дальше.

16 Драх различает три вида использования термина «Каббала», за которыми стоит авторитет традиции: 1) в Талмуде его часто прилагают к книгам Ветхого Завета, помимо Пятикнижия; 2) раввины этим словом называют законоучительную или талмудическую традицию; 3) но более всего под ним понимают «мистическую, эзотерическую, акроаматическую часть устной традиции» (Chevalier P.L. Drach. De l'Harmony entre l'Eglise et la Synagogue. 2 vol. Paris, 1844. Vol. II. P. XV—XXXVI).

17 Некоторым читателям хотелось бы, вероятно, чтобы было включено членение Каббалы, предложенное Папюсом в одной из его публикаций, хотя оно столь фантастично, что не выдерживает критики. Каббалу, по его мнению, приписывали Моисею, и посему Писание в записанной форме, естественно, часть Предания. Таким образом, мы имеем: а) письменное слово; б) устное слово; в) промежуточную часть, представляющую собой правила, обеспечивающие сохранение текста, то есть Масора (Масоретский канон Библии). Последняя представляет собой тело устного Предания; Мишна и Гемара – его жизнь; Сефер Йецира и Зогар – его дух. К сожалению, Папюс ничем не подкрепил и не прояснил свой тезис, принимая, как он это часто делал, большинство важнейших положений на веру. Кроме того, аннотации Масоретского текста невозможно понять, если придерживаться такого толкования. См.: Papus. Trate Elementaire de Science Occulte. 5-d ed. Paris, 1898.

I. Датировка Сефер Йециры, или Книги Творения