Невинные сердца Рэдклифф Анна
– Подстрелили! – ахнул Мартин. События оказались еще более волнующими, чем он предполагал сначала. – Боже правый, Таддеус, кого ранили? Таддеус помрачнел еще больше. Билла Марли, он вел дилижанс, и Джесси Форбс. Кейт почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица, ноги подкосились, и она села прямо на лестницу. В голове у нее звенело. Она смутно слышала, как отец побежал в спальню за одеждой, как мать испуганным голосом забросала его вопросами, как Таддеус что-то кричал про Джесси. Схватившись за перила, Кейт сумела подняться и немного постояла, дожидаясь, пока перестанет кружиться голова.
– Мистер Шредер! – задыхаясь, позвала она дрожащим голосом. – Мистер Шредер…
– Что, Кейт? – рассеянно спросил он, нервно расхаживая туда-сюда внизу у лестницы.
– Джесси. Скажите, что с Джесси? – Кейт вцепилась в перила, она боялась, что сейчас завизжит. Было видно, что Таддеусу стало не по себе.
– Точно не знаю, Кейт. Скорее всего, она ехала мимо, увидела нападение и попыталась помешать ограблению. Городской маршал и еще несколько мужчин поехали туда с повозкой, чтобы подобрать ее и Марли. Они уже должны вот-вот вернуться в город. – На этом Таддеус прервался, потому что промчавшийся мимо дочери Мартин уже бежал вниз по лестнице. Они вылетели на улицу, хлопнув дверью.
Кейт прислонилась к стене, да так и сползла вниз. Усилием воли она заставила себя думать. Перед ее мысленным взором предстала Джесси: ее небесного цвета глаза, золотистые волосы, застенчивая улыбка. Кейт уже доводилось видеть лик смерти. Во время их трудного, наполненного лишениями переезда на Запад она видела, как от несчастных случаев и болезней гибли мужчины, женщины и дети. Но умереть вот так? Чтобы жизнь такого благородного и доброго человека, как Джесси, взяли и оборвали какие-то подлецы, которым нет дела ни до законов, ни до нравственных принципов? Впервые за все время Кейт поняла, что у этого яркого нового мира, который она открыла для себя в Новой Надежде, оказывается, тоже была своя темная сторона. Здесь смерть могла настичь внезапно, независимо от справедливости и достоинств человека.
– О боже, только не Джесси! Пожалуйста, – шепотом взмолилась Кейт. Ей еще никогда не было так страшно.
В конце концов, именно страх придал ей сил. Она рванулась в свою комнату и торопливо сбросила халат и ночную рубашку. Роясь в комоде в поисках нижнего белья, Кейт наткнулась на фотографию Джесси, которую она сделала тогда на их пикнике, а потом затолкала подальше на всякий случай.
– Ох! – вырвалось у нее. Кейт с нежностью взяла снимок обеими руками и поднесла к глазам. Пока она внимательно разглядывала фотографию Джесси, ее глаза медленно наполнились слезами. Она вспомнила беззаботную улыбку Джесси и легкое прикосновение ее руки, когда они сидели рядышком под безоблачным небом, когда ничто не предвещало трагедии. Воспоминания о той встрече оказались настолько сильными, что бросили Кейт в дрожь.
– Кейт! – окликнула ее Марта, возникшая на пороге комнаты дочери. – Куда ты собралась в столь ранний час?
Кейт прижала фотографию к груди и ответила, не оборачиваясь:
– Произошло ограбление. Я иду в центр, чтобы узнать, что происходит.
– Там тебе не место, – заявила Марта, обеспокоенная больше безопасностью дочери, чем приличиями. – Там могут быть неприятности. Кейт наконец повернулась и посмотрела на мать.
– Я должна что-то сделать, – упрямо сказала она. – Я не могу сидеть здесь в неизвестности.
На главной улице собралось немало переходивших с места на место людей, казалось, эта толпа живет своей жизнью. Мужчины стояли на ступеньках перед конторой маршала, размахивая ружьями и призывая отправиться всем вместе в погоню за разбойниками. Мужчины, женщины и дети топтались под окнами кабинета врача, стараясь заглянуть внутрь и возбужденно разговаривая, причем хором. Кейт стояла с краю от толпы, ей тоже хотелось увидеть, что там происходит. Она была напряжена до предела, в ожидании услышать хотя бы что-нибудь про Джесси. С каждой секундой ее тревога росла.
– Простите, – обратилась она к стоявшему вблизи мужчине. – Есть ли какие-то новости?
– Пока точно неизвестно, – он покачал головой. – Кого-то застрелили, но никто не знает, кого именно. – С этими словами он отвернулся, потому что поднявшийся гул голосов явно означал, что что-то вот-вот произойдет.
Кровь стучала в висках Кейт с такой силой, что она боялась упасть в обморок. Услышав грохот повозки по разбитой дороге, девушка стала проталкиваться сквозь толпу, позабыв о хороших манерах. Я должна увидеть все собственными глазами, иначе я сойду с ума!
Подойдя поближе, Кейт увидела, как мужчины вытащили накрытые одеялами тела из повозки и понесли их в один из домов. Зрелище было настолько ужасное, что сознание девушки отказывалось верить в происходящее. Пробившись к повозке, Кейт заглянула внутрь. Ее глаза распахнулись от ужаса, и стало больно дышать.
На жестких деревянных досках неподвижно лежала Джесси. Волосы у нее были испачканы кровью, на лбу зиял длинный порез, а слева на груди, рядом с плечом, виднелась ужасная темная дырка. Рубашка на ее груди и часть одеяла пропитались кровью. Губы Джесси побелели, и она лежала не шевелясь. Пугающе тихо.
– Джесси, – прошептала Кейт с бесконечной мучительной болью в голосе. – О нет, Джесси!
Подошли какие-то незнакомые мужчины и бережно вытащили Джесси из повозки. Кейт услышала, как она тихо застонала. От этого слабого стона у Кейт чуть не разорвалось сердце, и она прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Видеть, как Джесси страдает от боли, было для нее невыносимо. Еще хуже был терзавший Кейт ужас при мысли о том, что Джесси отнесут в этот крошечный мрачный лазарет, откуда она может не выйти живой.
– Дайте мне взглянуть на нее, – распорядился раздраженный голос, принадлежавший мужчине средних лет, который расталкивал плотно стоявших людей, пробираясь к повозке. Вид у него был изрядно замученный. Кейт узнала доктора Мельбурна. Он заглянул под рубашку Джесси, с тревогой покачал головой, после чего обвел взглядом собравшихся вокруг жителей городка.
– Мне нужно, чтобы кто-нибудь из женщин помог мне. У нее в груди застряла пуля, и если ее не вытащить, она умрет. Мне будет некогда с вами возиться, если вы вдруг хлопнетесь в обморок, когда я начну копаться в ней, поэтому трезво оцените свои силы. Она умрет… она умрет… умрет…
– Нет! – жалобный крик Кейт потонул в стоявшем вокруг шуме и гаме. Не понимая, что ей делать, но зная, что она не может стоять столбом и позволить Джесси исчезнуть, девушка протиснулась мимо двух крупных мужчин, стремясь приблизиться к раненой женщине. – Я могу помочь… – начала Кейт.
– Давайте тогда начнем, док, – твердо сказала блондинка с ярко-зелеными глазами и встала рядом с ним. Она мельком взглянула на ватную Джесси, а потом встретилась взглядом с доктором. – Она, конечно, сильная, но все равно не железная.
Доктор Мельбурн кивнул, на его лице была написана Решимость. "Пойдем, Мэй. У нас есть работа", – сказал он.
Несколько мужчин подхватили Джесси и понесли в лазарет вслед за врачом и его неожиданной ассистенткой. А Кейт осталась стоять в гуще толпы, чувствуя себя беспомощной и ужасно одинокой.
Кейт застыла на той самой скамейке, где чуть больше двух месяцев назад она познакомилась с Джесси Форбс. Теперь ей казалось, что с того момента прошла целая жизнь.
Пока она сидела, гипнотизируя дверь в лазарет в ожидании каких-нибудь вестей, Кейт копалась в себе и наконец поняла, что все последние недели она хотела лишь одного – увидеть Джесси снова. Как только Джесси уехала из города после ярмарки, Кейт сразу стало не хватать ее. Каждый день, когда она занималась повседневными делами, – продолжала узнавать свое новое место обитания и осваивать новые обязанности, помогала Милли в школе, делала семейные портреты друзей и соседей, даже развлекала разговорами Кена Тернера – все это время она безотчетно скучала по Джесси.
Кейт скучала по ее непринужденной улыбке и спокойной манере разговора, по умению заставить ее чувствовать себя особенной. Ей хотелось вновь смотреть на Джесси в запыленных голубых джинсовых штанах и пропитанной потом рубашке, чувствуя, как учащенно бьется ее сердце без всяких видимых причин. Она скучала по бренчанью шпор на сапогах Джесси – от этого звука у нее в животе начинался странный, но такой приятный трепет. Она тосковала по легкому прикосновению пальцев Джесси к ее руке и по теплу, которое разливалось у нее внутри при этом. Ей не хватало всего, что было связано с Джесс. Так она сидела, погрузившись в себя, стараясь не думать, как страдает Джесси. Порой Кейт словно впадала в забытье и вообще ни о чем не думала и ничего не замечала. Затем вдруг вспоминала, зачем она здесь сидит и чего ждет. Джесси была ранена. Тогда горло девушки сжималось, и к глазам подступали слезы. Так прошло несколько часов, но Кейт не чувствовала, как течет время. Солнце уже светило вовсю, бросая жаркие беспощадные лучи на немощенную улицу. Мимо Кейт проходили люди, кто-то пытался с ней заговорить, она механически кивала им, не отрывая взгляда от двери лазарета через дорогу. В какой-то момент в городок на взмыленных лошадях прискакали какие-то ковбои, смешались в клубах пыли и сбились в кучу под окнами кабинета доктора. Мужчина, которого Кейт видела с Джесси на ярмарке, бросился внутрь, а его спутники остались беспокойно расхаживать по улице. Вскоре он вышел и что-то сказал явно взбудораженным ковбоям, поджидавшим его. Судя по всему, его слова пока убедили их, потому что они присели на ступеньки крыльца или облокотились на перила, закурили и стали ждать.
Кейт все пыталась описать свои чувства, но у нее не находилось для этого слов. Что со мной будет, если я не увижу Джесси больше никогда? Еще не до конца все понимая, Кейт, тем не менее, знала, что внутри у нее образуется такая пустота, которую она никогда не сможет заполнить. Она чувствовала, что связана с Джесси на каком-то глубоком уровне. Такой близости у нее не было ни с кем. Этого не может случиться, думала Кейт снова и снова. Только не теперь, когда я начинаю прозревать.
Пытаясь представить немыслимое, Кейт настолько погрузилась в это невыносимое ощущение потери, что лишь спустя несколько секунд осознала, что дверь, за которой она следила все это время, открылась. На крыльце появилась светловолосая женщина, которая вызвалась помочь доктору с Джесси, и о чем-то поговорила с мужчинами, которые ждали снаружи. Испустив слабый крик, Кейт вскочила на ноги. Эта женщина наверняка знает про Джесси!
Когда помогавшая врачу женщина направилась вниз по улице, Кейт бегом припустила за ней и, чтобы не Путаться в юбках, подняла их обеими руками выше, чем позволяли приличия. Но ей было все равно, как она выглядит со стороны.
Нагнав незнакомку, Кейт увидела, насколько та была вымотана. Ее золотистые волосы выбились из шпилек и в беспорядке рассыпались по плечам. Ее изумрудно-зеленое платье, слишком открытое, чтобы расхаживать в нем по улицам помялось и испачкалось. Кейт отвлеченно подумала, что женщина была очень красива. Нетвердой рукой девушка тронула блондинку за руку у локтя.
– Простите меня, пожалуйста, – обратилась она к женщине дрожащим голосом. – Не могли бы вы мне сказать, как там Джесси?
Мэй обернулась и посмотрела на Кейт безрадостным взглядом. – Она жива, но едва-едва.
– О, слава тебе господи! – воскликнула Кейт и покачнулась, внезапно почувствовав головокружение. – Бог здесь ни при чем, – желчно сказала Мэй.
– Пожалуйста, – продолжала настаивать Кейт, у которой вдруг помутнело в глазах, – вы можете сказать мне… – Ее голос оборвался, перед глазами заплясали черные точки. Потрясения, которые пережила Кейт, и то, что она все это время ничего не ела, привели ее на грань обморока.
– Эй, осторожней! – воскликнула Мэй и схватила Кейт за руку своей сильной рукой. Она пристально посмотрела на побледневшую девушку, гадая, почему же она так сильно переживает. Впрочем, Мэй слишком устала, чтобы разбираться с еще одной проблемой. Поэтому она грубо сказала: – Так, прямо сейчас мне нужно выпить, и, судя по твоему виду, тебе тоже не помешает. Пойдем-ка со мной.
Она жива! Джесси жива. Кейт позволила вести себя по улице, едва замечая, куда они идут. Ее охватило огромное облегчение, и перед глазами стояло лишь лицо Джесси. Мэй провела ее по переулку, и они вошли в салун через боковую дверь. Когда она показала на столик в глубине пустого бара, обрадованная Кейт без сил опустилась на стул.
Дотащившись до барной стойки. Мэй плюхнулась высокий табурет и убрала с лица волосы. – Фрэнк, налей мне виски. И еще бренди.
Фрэнк разлил алкоголь по стаканам и осторожно посмотрел на нее. – Может, принести тебе чего-нибудь поесть, Мэй? Выглядишь ты плохо.
МЭЙ сначала замотала головой, собираясь отказаться, но потом бросила взгляд на дрожавшую всем телом Кейт. Девчонка выглядела так, словно в любой момент могла лишиться чувств. – Разве что парочку сэндвичей. Фрэнк кивнул и тихо спросил: – Джесси прорвется?
МЭЙ посмотрела на бармена с выражением вселенского горя на лице. – Если в этом мире есть хотя бы какая-то справедливость, то да.
Забрав алкоголь, она пошла к столику, за которым сидела Кейт, и сунула стакан с бренди ей в руки. – Пей, – велела Мэй.
Девушка посмотрела на нее непонимающим взглядом, она еще не до конца пришла в себя.
– Давай-давай, – настаивала женщина, впрочем, без злости в голосе. – Выпей, а потом поговорим. – Она сама сделала хороший глоток из своего стакана и даже обрадовалась, когда алкоголь обжег ей горло. Уж лучше чувствовать, как виски дерет горло, чем полную безнадежность при виде Джесси, которая лежала обнаженная со здоровенной рваной раной в груди. Ее кровь лилась прямо на руки Мэй. Зеленоглазая блондинка зажмурилась и стиснула стакан с виски.
Кейт отпила глоток. У нее вылезли на лоб глаза, и девушка закашлялась, поперхнувшись. Зато кровь прилила обратно к ее лицу, и она вдруг пришла в себя, словно пробудившись ото сна. – Ох!
– Первый глоток самый трудный, – сказала Мэй и дотронулась до руки Кейт. Рука была холодной. – Выпей еще немного, милая.
Кейт послушно сделала еще один глоток. Она снова стала ловить ртом воздух, но Мэй оказалась права: второй раз пошло уже легче. – Кейт немного выпрямилась и в упор посмотрела на новую знакомую. В голове у нее прояснилось, хотя ощущения в животе были странные.
– Теперь вы мне все расскажете? Пожалуйста.
– Это не очень приятно слушать.
– Мне все равно. Я хочу знать, что с ней. Мэй услышала стальную нотку в голосе девушки и подумала, что, быть может, она будет покрепче, чем показалась с первого взгляда. У Мэй возникло ощущение, что при других обстоятельствах эта девушка могла ей и понравиться.
– Док сказал, что рана на голове только сверху, и от нее вреда потом не будет. – Мэй поморщилась, стараясь прогнать воспоминания о том, как он шуровал в плече Джесси холодными металлическим инструментами, пока она держала подругу. Как вообще жить после такого? Единственное, что радовало Мэй, – это то, что Джесси, похоже, была без сознания и лишь тихо постанывала, пока док над ней работал. – Ее плечо очень пострадало, но пулю док вытащил. Сказал, что она не повредила… э-э-э… жизненно важные органы.
– И Джесси поправится? – допытывалась Кейт, не отводя взгляда от лица Мэй. Ей нужна была правда.
– Хуже всего, что она потеряла много крови. – Мэй допила свой виски одним глотком. – Вот что беспокоит дока больше всего. Если она переживет эту ночь, то должна пойти на поправку.
– Значит, все еще не закончилось, – тихо прошептала Кейт, чувствуя, как внутри у нее все похолодело и напряглось. – Она встанет на ноги! Я знаю, она сумеет.
Мэй заметила, как челюсти у Кейт сжались, а спина напряглась. – А у девчонки есть характер, это хорошо. – Подумала Мэй. Она еще раз сходила к стойке и вернулась уже с бутылкой, бухнув ее на стол между ними.
– Давай-ка выпьем еще, милая. Кейт скривилась в улыбке и протянула Мэй свою руку. – Кстати, меня зовут Кейт Бичер.
– Почему-то я так и подумала, – сухо произнесла Мэй и пожала изящную ладонь Кейт.
Уровень виски в бутылке опустился на пару дюймов к тому моменту, когда Кейт заметила мужчину, во главе с которым к доктору приезжала целая толпа ковбоев. Он плюхнулся на стул напротив Мэй с мрачным видом.
– Привет. Джед, – поздоровалась Мэй неожиданно мягким тоном.
– Я хочу поблагодарить тебя, Мэй. За то, что ты сделала для Джесс, – сказал он на удивление тихим для своих крупных размеров голосом.
– Нет нужды говорить мне спасибо, когда речь идет о Джесс. – Мэй повернулась к Кейт и сказала: – Это Джед Харпер, главный помощник Джесси. Джед, это мисс Кейт Бичер. – Здравствуйте, мистер Харпер.
– Мэм, – рассеянно сказал он, не отрывая глаз от Мэй. В голосе Джеда усилилось раздражение: – Проклятый доктор не дал мне се увидеть и ничего не говорит, кроме того, что она жива. Что там происходит?
– Я знаю не слишком больше твоего, Джед. Мы тоже сидим и просто ждем. – В следующий миг ее лицо помрачнело: – Тех сволочей уже поймали? Неприкрытая ненависть в голосе Мэй потрясла девушку, но в тот же миг она осознала, что чувствована то же самое. Не представляя, что за люди были эти бандиты, она желала им смерти. Они ранили Джесси, собираясь убить ее. Они чуть не лишили Кейт человека, который стал для нее самым особенным за всю жизнь. Ненависть – это было еще слабо сказано про то, что она испытывала по отношению к людям, причинившим боль Джесси.
– Так их поймали? – вслед за Мэй повторила Кейт.
– Да там ловить-то надо всего одного, – без тени юмора рассмеялся Джед. – Джесси попала в одного из них, при этом оба стреляли в нее. И, судя по всему, одного из этих парней она все-таки зацепила, прежде чем… прежде чем он достал ее. – Голос мужчины задрожал, и на несколько секунд он отвел взгляд в сторону. – Я не хочу, чтобы с этой девочкой что-нибудь случилось. Я обещал Тому присматривать за ней, а… на самом деле я думаю, что это она больше заботится обо мне.
Мэй положила руку Джеду на плечо и слегка улыбнулась.
– Ты же знаешь, какой упертой может быть Джесс. Что-то мне не верится, что она надолго оставит ранчо в твоих руках.
Благодарный взгляд Джеда сказал все вместо слов. Он глубоко вдохнул, его лицо внезапно обрело решительное выражение.
– Знаешь, я, пожалуй, лучше вернусь на ранчо и проверю, как там дела, иначе она изведет меня хуже, чем оса, когда вернется домой.
– Я бы еще приглядела за твоими ребятами, – глубокомысленно посоветовала Мэй. – Джесси наверняка бы не захотела, чтобы они понаделали каких-нибудь дел, если поймают этого парня.
– Не стоит беспокоиться о наших ребятах, – Прорычал Джед с жестким взглядом. – Когда мы его возьмем, я займусь им лично. Мэй мрачно посмотрела на Джеда. – Будь осторожен. Джед поблагодарил Мэй, вежливо кивнул КЕЙТ и широким шагом направился к выходу из салуна. – Он что, убьет того человека? – спросила Кейт.
– Возможно, – сказала Мэй. И все, как один, в городе будут ему только благодарны.
Кейт надолго замолчала, а потом со спокойной уверенностью выдала: – Будь у меня пистолет, я бы тоже это сделала.
– Может, это и не плохая мысль, хотя ты и не заточена, чтобы стрелять в кого-то. – Увидев озадаченный взгляд Кейт, она добавила: – Ты не знаешь, каково это – стрелять в живое существо, вот что я хочу сказать.
Об этом Кейт никогда не задумывалась, хотя очевидная способность Джесси постоять за себя безмерно восхищала ее. Наверное, об этом стоит подумать. Кейт пристально посмотрела на Мэй, впервые осознав, насколько обессиленной и уставшей она выглядела.
– Мэй, почему бы тебе не пойти отдохнуть немного. А я посижу здесь и подожду новостей, – заботливо предложила Кейт.
– Господь с тобой, детка! – изумилась Мэй, не веря своим ушам. – Ты хоть понимаешь, где ты есть? И раз уж на то пошло, кто я такая? Твои родные будут в ярости, когда узнают, где ты была все это время. Тебе нельзя здесь оставаться! Кейт ласково накрыла руку Мэй своей и решительно посмотрела ей прямо в глаза.
– Ты помогла спасти жизнь Джесси – вот все, что я о тебе знаю. К тому же, пока что это место мне отлично подходит. Просто прекрасно. И я никуда не уйду отсюда, пока мы не узнаем про Джесси.
Вот упрямая! Не меньше, чем красивая. Мэй вздохнула, собираясь возразить.
Но Кейт стояла на своем.
– Пожалуйста, позволь мне сделать хотя бы что-нибудь. Я не могу сидеть дома и говорить о всяких глупостях. Ну пожалуйста! – Хорошо, милая. – Мэй сдалась под тяжестью своей Усталости. – Но ты останешься здесь, и будешь держаться подальше от бара. Мальчики сегодня разойдутся не на шутку, я не хочу, чтобы ты слышала все их плохие разговоры. Кейт сверкнула глазами и горько сказала:
– Ты думаешь, меня могут волновать какие-то слова после того, как сегодня утром я увидела Джесси в таком виде?
– Нет, кажется, крепкие словечки уже тебе не повредят. – Мэй хорошо понимала, что чувствует Кейт, ибо сама чувствовала то же самое. Впрочем, она сомневалась, что девушка понимала, что все это значит.
Глава Одиннадцатая
Мэй разбудил настойчивый стук в дверь.
– Мэй! Мэй, проснись! Мэй! Мэй села на кровати и второпях затянула свой корсаж.
– Заходи, Кейт. Я уже не сплю. Кейт почти ворвалась к Мэй в комнату с пылающим лицом. -За тобой прислал доктор.
– Который час? – спросила Мэй. Она металась по комнате, собираясь и пытаясь хотя бы как-то привести в порядок волосы.
– Почти десять вечера. – Мэй в изумлении уставилась на девушку.
– Боже мой! Твои родители отправят на твои поиски маршала.
– Нет, не отправят, – объявила Кейт. – Я знаю, отец не пойдет домой, пока не станет известно, поймали ли грабителей. Вот я и послала Джона Эмори сказать моей матери, что я с отцом в редакции.
– Тебе придется расплачиваться за это вранье, – с восхищением в голосе предупредила Мэй.
– Может быть, но меня это нисколько не волнует. – Кейт держала дверь открытой, ее обуревало нетерпение, и тратить время на разговоры она больше не могла. – Скорее же!
Они бросились по коридору. Снизу из бара доносились пианино и громкие мужские голоса. Через тонкие стены номеров, которые находились по обе стороны узкого коридора, раздавался приглушенный смех и сдавленные стоны. В прежней жизни Кейт была бы шокирована этими звуками, недвусмысленно намекавшими на то, что происходило за закрытыми дверями этих комнат. Но теперь, лицом к лицу столкнувшись с беспощадным злодеянием, а также испытывая первобытную жажду мести, Кейт уже сомневалась, что нечто простое вроде человеческих страстей может когда-нибудь заставить ее снова недовольно сморщить нос. Они спустились со второго этажа по внешней лестнице прямо в переулок. Этим путем ее привела Джесси в первый день их знакомства. Улицы городка были пустынны как никогда. Многие мужчины еще были в прериях, выслеживая преступника вместе с маршалом. Когда Кейт и Мэй проходили мимо редакции газеты, оттуда как раз вышел Мартин Бичер и замер от удивления, увидев дочь. – Кейт! Что ты здесь делаешь так поздно?
– Сейчас я иду к доктору, а домой вернусь позже, – бросила ему на ходу дочь.
Мартин так и застыл с открытым ртом, потому что обе девушки и не думали останавливаться.
– Но, Кейт, тебя же никто не сопровождает… – слабо запротестовал он. -Не волнуйся, отец. Со мной все в порядке. -Подожди меня там! Я приду и заберу тебя домой, – Крикнул ей вслед Мартин.
– Сдается мне, что в вашей семье лишь одна девочка, – хихикнула Мэй.
– Я единственный ребенок в семье, а что? – От быстрой ходьбы Кейт задыхалась и решила бросить носить тугие корсеты, которых ее повседневная одежда в общем-то и не требовала.
– Кажется, твой отец не слишком умеет ставить тебя на место.
– Я не давала ему повода для этого, – с видимым лукавством сказала Кейт. – Держу пари, он никогда не поднимал на тебя руку.
– Никогда, – подтвердила Кейт, внезапно посерьезнев. Ей вдруг пришло в голову, а что, если выбрать такую жизнь, Мэй заставило плохое обращение со стороны отца. Задавать такие интимные вопросы было, конечно, невежливо, но с другой стороны, Кейт почувствовала, что за эти несколько часов, проведенных вместе, они сдружились. – Мэй… – Что-то в окнах у доктора ужасно тихо, – заметила Мэй. Кейт уставилась на темные окна врачебного кабинета. В ее широко распахнутых глазах застыл испуг. – Почему там темно? Что если Джесси…
– Давай лучше войдем внутрь, милая, – оборвала ее Мэй, мрачно сжав губы. Они вошли в маленькую приемную. Измученный и помятый доктор сидел без сил за покарябанным деревянным столом. Его лицо с трудом можно было разглядеть в слабом свете, который пробивался из соседней комнаты. – Ну что, док, она жива? – не мешкая спросила Мэй. Кейт задержала дыхание, ожидая ответа врача, словно приговора. – Она слаба, но держится лучше, чем я думал. У Кейт внезапно ослабели ноги. С тихим стоном она упала на один из жестких стульев, выстроившихся вдоль стены напротив стола доктора.
– Продержаться на ногах дольше пары минут она сможет не раньше, чем спустя несколько дней, – сообщил доктор Мельбурн. – И ей потребуется тщательный уход. – Это я беру на себя, – тут же сказала Мэй.
– Хорошо. Сегодня ее трогать еще не стоит, но завтра, я думаю, мы перенесем ее к тебе наверх. Так будет проще за ней присматривать. – Не впервой нам устраивать комнату для больного в одном из номеров, – сказала Мэй.
Доктор кивнул, припомнив все те случаи, когда Мэй без лишних разговоров и за одно спасибо предоставляла кров, еду и заботу тем несчастным, которым больше некуда было идти. Он всегда считал ее чертовски хорошей женщиной. Как жаль, что кое-кто из добропорядочных жителей городка не разделял его мнения.
– Доктор, можно мне ее увидеть, пожалуйста? – взмолилась Кейт.
Лицо врача приобрело удивленное выражение, словно он позабыл, что здесь был кто-то еще, кроме него и Мэй.
– Она еще не очнулась, дорогая. Она даже не узнает, что ты стоишь рядом.
– Мне это неважно, – настаивала Кейт. – Хотя бы на минутку. Пожалуйста.
Мэй подумала о том, как девушка упорно прождала этого момента весь день, хотя сама чуть в обморок не падала, бледная как мел. Зная, что скорее всего пожалеет об этом, Мэй сказала: – Одна минута ведь не повредит, док?
Врач перевел взгляд с одной барышни на другую. Обе уверенно смотрели на него недрогнувшим взглядом. Странная парочка, девушка из причинного общества и хозяйка ночного заведения. Но на этой грешной земле он видел вещи куда более странные и по большей части гораздо хуже. Решив, что ему не сладить с двумя столь решительными дамами, доктор Мельбурн сдался: – Но не больше минуты. И не будите ее.
Стоявшая в углу масляная лампа, повернутая на самый маленький огонь, отбрасывала мерцающие тени по маленькой лишенной окон комнате. Центр узкой комнатенки занимала металлическая койка, рядом с которой стоял деревянный стул. В тишине слышалось лишь низкое хрипловатое дыхание.
Когда ее глаза привыкли к темноте, Кейт разглядела под одеялом Джесси, лежавшую на кровати. Она сильно прикусила задрожавшую нижнюю губу и тихим шагом приблизилась к постели.
Джесси лежала с закрытыми глазами, ее лицо было очень бледным и выглядело невозможно беззащитным. Справа на лбу у нее была наложена повязка, и при виде яркого пятна проступившей на ней крови у Кейт чуть не лопнуло сердце Какой бы сильной Джесси ни была, она все же была уязвима. Девушка смотрела, как медленно поднимается грудь Джесси под тонким одеялом. Как стремительно может измениться жизнь. Раз и навсегда. О боже.
– Джесси, – прошептала Кейт и ласково провела рукой по ее щеке. – Это Кейт. Не знаю, слышишь ли ты меня, но ты обязательно поправишься. Так сказал доктор. – Она взяла холодные пальцы Джесси и нежно покачала, а потом ласково погладила натруженную ладонь. – Тебе нужно спать, так ты наберешься сил и выздоровеешь.
Джесси не шевелилась. Кейт умирала от желания прижать ее к себе и сделать так, чтобы Джесси оправилась от раны. Хотела передать ей все свои силы и защитить, пока она поправлялась. Желание спасти Джесси было столь острым, что Кейт стало больно. От нахлынувших чувств у нее перехватило горло, и девушке пришлось крепко зажмуриться, лишь звук ровного дыхания Джесс немного успокоил ее. Охваченная непреодолимым желанием прикоснуться к Джесси хотя бы на мгновение, Кейт наклонилась и слегка поцеловала ее в щеку. "Отдыхай", – прошептала она напоследок.
Вернувшись в приемную, Кейт обратилась к доктору со словами:
– Я бы хотела помочь ухаживать за Джесси. Мэй, наверное, не справится со всем в одиночку. ^
– Что ж, я думаю, это отличная идея, если Мэй согласится научить тебя всему, что нужно будет делать.
В первый миг Мэй захотелось отказаться от этой помощи. Мысль о том, чтобы разделить с кем-то заботу о Джесси, была почти равносильна тому, чтобы разделить с этим человеком всю Джесси, – а ей не слишком-то этого хотелось, тем более с Кейт Бичер. Мэй не могла до конца объяснить почему, разве что она обратила внимание на то, какое выражение лица становилось у Кейт, когда она произносила имя Джесси. На ее лице появлялась безграничная нежность и неудержимость. Именно такое выражение лица было у Кейт сейчас. Мэй лишь вздохнула.
– У меня такое подозрение, что я не смогу тебе помешать. – Да, Мэй, не сможешь.
– Так я и думала. Тогда приходи завтра утром, – сказала Мэй. Некоторые проблемы придется решать позже.
– Мартин, ты должен запретить ей! – взвинченным голосом заявила Марта Бичер после того, как Кейт сообщила родителям о своем намерении ухаживать за Джесси и отправилась спать. – Убеди ее быть благоразумной. Ей не пристало находиться в таком… таком месте. И вдобавок с этими женщинами! Она должна думать о своей репутации!
– Ради всего святого, Марта, – нахмурился Мартин, – она просто хочет помочь позаботиться о женщине, которая… э-э, пострадала… спасая других людей. – Мартин решил лишний раз не напоминать жене, что Джесси Форбс была Ранена из пистолета. Марта уже и без того была расстроена до безумия. – Никому и в голову не придет подумать что-то плохое о Кейт из-за этого.
Резкий тон мужа задел Марту, и слезы навернулись у нее на глаза. – Я лишь забочусь о Кейт, вот и все!
– Я знаю, дорогая моя. – Мартин подошел к жене и положил руки ей на плечи. – Но ты должна постараться понять. Жизнь в этом краю суровая, и женщинам приходится вести себя иначе. Все мы вынуждены делать вещи, которых не делали прежде, и Кейт это понимает. Она поступает верно Марта посмотрела на мужа, и по ее виду было понятно, что он ее не убедил.
– Что ей нужно на самом деле, так это жить спокойной и безопасной жизнью. Я вовсе не уверена, что это место для нее подходит. Ни капли не уверена.
– Кейт проявляет милосердие, – успокаивал ее Мартин. – Мы же сами ее так воспитали, и я уверен, она справится. Что касается другого, ты же говорила, что тебе нравится Кен Тернер. Так что вскоре мы ее пристроим, и жить она будет как за каменной стеной.
Марта склонила голову на плечо мужа, ее злость сменилась тревогой.
– Ох, Мартин, она так изменилась с тех пор, как мы переехали сюда. У меня такое чувство, что я едва знаю собственную дочь. Мартин погладил жену по голове, прижимая к себе.
– Наша Кейт – замечательный ребенок. Дай ей немного времени. Если ты по-прежнему будешь чувствовать, что она пошла не тем путем, мы поговорим о том, что нам делать. Я уверен, ты знаешь, что для нее лучше. Марта кивнула, горячо желая, чтобы Кейт осталась в Бостоне, где женщины знали, что ожидать от жизни и что общество ожидало от них взамен. В будущем Марте мерещилось сплошное разочарование, если Кейт продолжит и дальше вести себя столь независимым образом. Ведь даже в этом диком приграничном краю, у женщины, с таким образом мыслей, не было будущего.
Глава Двенадцатая
Долгое время ее разрывала ужасная боль, и когда мучения достигли пика, Джесси потеряла сознание. Она металась в бреду. И ей снились сны. Она скиталась по бескрайним бесплодным прериям и шла через темные горные перевалы в поисках пристанища. Каждый раз, когда она останавливалась, изнемогая от одиночества и ледяного холода, она ждала покоя, но он все не наступал.
Джесси то приходила в себя, то вновь погружалась в забытье, смутно осознавая, что была не одна. Ласковые голоса утешали ее, а заботливые руки меняли на лбу холодные компрессы, прогонявшие жар с ее кожи. Кто-то ласково, но настойчиво кормил ее с ложечки. С каждым прикосновением она сопротивлялась все меньше и меньше, позволяя ухаживать за собой. Все ее тело ломило, но хуже всего была жгучая боль в плече, которая постепенно сменилась тупой пульсацией. В конце концов, голод пересилил боль, и Джесси пришла в себя.
Очнувшись, она не поняла, где находится, и почему ей так больно. Джесс напряглась, к ней в душу закрались неуверенность и страх, а от небольшого движения у нее неприятно стучало в висках. До нее доносились привычные звуки: стук лошадиных копыт, мужские голоса, треньканье музыки для танцев. Повеяло легким ветерком, и он донес до Джесси запах скота и смутно знакомый запах женских духов. Открыв глаза, она медленно повернула голову в сторону окна с поднятой створкой и зажмурилась от яркого солнечного света, хотя и радуясь ему после долгого пребывания потусторонней тьме. Простые хлопковые занавески колыхались на ветру позади женщины, сидевшей у окна с раскрытой книгой на коленях.
Кейт.
Напряжение, скрутившее все ее внутренности, ослабло. Какое-то мгновение Джесси лежала молча, просто рассматривая девушку. Похоже, она не читала, а смотрела в окно и, судя по выражению лица, витала мыслями где-то далеко. Ее черные волосы казались такими густыми, что отдельные пряди выбивались из тонкой сетки на затылке, куда были убраны эти сверкающие локоны. Ее пухлые губы не улыбались, а под глазами залегли темные круги. Кейт выглядела измотанной и старше, чем запомнилось Джесси. Но даже с этими следами усталости на лице, Кейт оставалась бесспорной красавицей. – Ты давно здесь? – спросила Джесси.
У Кейт вырвался сдавленный крик. Она отпрыгнула от окна с широко раскрытыми глазами и увидела то, о чем она не переставала молить все эти дни с того самого момента, как повозка привезла бездыханную Джесси в город. Кейт без устали молилась, чтобы взгляд небесных глаз Джесс прояснился и обрел твердость, а ее совершенные губы сложились в легкую приветственную улыбку. Джесси. Стальную решимость, которая поддерживала Кейт все эти бессонные ночи и тревожные дни, разом смыло стремительной волной облегчения, и слезы подступили к ее глазам. Она тихо произнесла имя Джесси, обхватила себя руками и расплакалась.
– Ну что ты, что ты, – прошептала Джесси. – Ей мучительно хотелось успокоить Кейт, но она чувствовала такую слабость, что сомневалась, что сможет самостоятельно встать с постели, не говоря уже о том, чтобы дойти до девушки. Но видеть, расстроенную до слез Кейт, ей было невмоготу, поэтому она все же попыталась. После одной безуспешной попытки сесть Джесси быстро отказалась от этой идеи, потому что ее руку пронзила обжигающая боль. Стиснув зубы, она произнесла: "Не плачь, Кейт, не надо".
Кейт обеими руками смахнула слезы с лица и поспешила к Джесси, робко улыбаясь.
– Не пытайся вставать. Тебя… ранили, Джесси. – От этих страшных слов, произнесенных вслух, у нее внутри все сжалось от нового приступа тревоги и страха.
– Не волнуйся, – задыхаясь, сказала Джесси, заметив промелькнувшую на лице Кейт тревогу. – Я попробую выбраться из кровати позже.
Прикоснувшись к руке Джесси, Кейт ласково погладила ее.
– Тебе нужно спать.
– Кажется, я только это и делаю, – слабо воспротивилась Джесси. Она переплела свои пальцы с пальцами Кейт и изобразила геройскую улыбку. В плече так сильно пульсировало, что трудно было даже связно думать, и Джесси на мгновение закрыла глаза от боли. Рука Кейт была такой теплой, и ее прикосновение утихомиривало боль, терзавшую ее изнутри. – Если бы ты только осталась со мной еще ненадолго…
– Я останусь столько, сколько потребуется, – шепотом заверила ее Кейт.
Наблюдая, как Джесси погружается в сон. Кейт думала силе своих чувств к ней. Они настолько отличались от того дружеского расположения, которое она питала к своим подругам, будь то здесь или на Востоке. Ей очень нравились подруги, и Кейт полюбила Милли за каких-то несколько недель. Она с удовольствием делилась с новой подругой своими секретами и надеждами и, в свою очередь, становилась поверенной ее тайн, но Милли не заполняла все ее мысли и не снилась ей так, как Джесси. И когда она смотрела в глаза Милли, ее никогда не наполняло бесконечное необъяснимое счастье, как от взгляда Джесси. Но самым показательным было осознание того, что, не дай бог, случись, что с Милли она, конечно бы, страдала, но ее сердце не разлетелось бы так как оно чуть не разбилось, когда она почти потеряла Джесси. Нет, Джесси стала для нее совершенно особенным человеком таким, какою в жизни Кейт еще никогда не было, и она терялась в догадках, пытаясь объяснить себе эти чувства. Что же ты сделала со мной, Джесси Форбс?
– Кейт? – Я здесь.
Джесси вздохнула, тотчас успокоившись, услышав голос Кейт. Когда она открыла глаза, то увидела, что девушка по-прежнему сидит на стуле, который она поставила рядом с кроватью. Теперь за окном было темно. – Все еще тот же день?
– Да. – Кейт улыбнулась и дала Джесси попить, поддерживая се под затылок. – Тебе получше?
– Немного, – признала Джесси, радуясь уже хотя бы временному ослаблению боли. – Что произошло? Да, я знаю, что меня ранили, так что тебе не нужно повторять это. – Что ты помнишь?
– Не слишком много, – нахмурилась Джесси. Последнее, что я отчетливо помню, – это как я уезжала от Мэй где-то на рассвете.
– Да? – спросила Кейт. Мэй не упоминала об этом. Кейт постаралась заглушить моментально охватившие ее обиду и разочарование от того, что, как оказалось, Джесси была в городе и не зашла ее проведать. С другой стороны сама Кейт тоже не пыталась увидеться с ней. С этим нужно что-то сделать.
– Что-то не так? – спросила Джесси, увидев как нахмурилась Кейт.
– Нет, все в порядке. – Девушка перевела дух и улыбнулась. – Тебе лучше, и это самое главное. – Так расскажи мне, во что я вляпалась.
Пока Кейт рассказывала про ограбление дилижанса. Джесси. сузив взгляд, время от времени кивала.
– Я что-то из этого помню, думала, мне это приснилось.
– Мне кажется, ты все вспомнишь, когда выздоровеешь.
– А что насчет тех гадов, которые захватили дилижанс? Я хотя бы одного из них уложила, не знаешь?
– Да, – обрадовала ее Кейт, удивляясь, как это Джесси может так спокойно говорить об участии в перестрелке, в которой ее саму ранили, а она, возможно, кого-то убила. Кейт удивлялась и самой себе, ведь обсуждать подобные вещи как нечто обычное раньше ей казалось просто немыслимым. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Проведя столько мучительных часов у постели Джесси, не зная, выживет ли она, Кейт стала понимать, что она уже далеко не та, живущая безоблачной жизнью молоденькая девушка, какой она была чуть меньше года назад. Она обрела внутреннюю силу, о которой, возможно, не узнала бы вовсе, не окажись она в этом неосвоенном и опасном краю и не познакомься с этой неукротимой, но в то же время нежной женщиной. – Ты спасла людям жизнь. Джесси. Я горжусь тобой. – Не стоит, – быстро сказала Джесси, зардевшись от похвалы. – Любой, на моем месте, поступил бы также. Так уж вышло, что там оказалась я. Кейт улыбнулась, видя, что Джесси почувствовала неловкость.
– Ты, конечно, можешь так говорить, но я думаю по-другому.
– Ты выглядишь уставшей, – заметила Джесси, не только, чтобы сменить тему, но и действительно волнуясь из-за кругов под глазами Кейт.
– Ох, я, должно быть, ужасно выгляжу! – Застеснявшись, она убрала волосы с лица, но укротить тяжелые локоны оказалось непросто.
– Нет, – на полном серьезе сказала Джесси. – ты прекрасна.
Кейт слегка покраснела, но ее глаза засветились от удовольствия. – Тебе очень больно? – ласково спросила она.
– Когда мне было десять лет, и меня сбил бык, было куда хуже, – сказала Джесси с вымученной улыбкой. Она долго не отрывала взгляд от темных глаз Кейт, любуясь их бездонной красотой, и вскоре забыла о ноющей боли в плече. Даже, если она просто смотрела на девушку, это придавало ей сил. – Сколько я уже здесь лежу?
– Почти неделю. – Которая показалась мне вечностью, подумала Кейт.
Всю эту неделю они с Мэй по очереди дежурили у постели Джесси. Переодевали ей ночную рубашку, когда она промокала от пота, меняли пропитывавшиеся кровью повязки и промывали эти ужасные раны, заставляли ее пить и успокаивали, когда она кричала, мучаясь в кошмарном сне. Кое-кто из девочек Мэй подменял их несколько раз, чтобы дать им передохнуть, но Кейт все равно приходила к Джесси каждый день, несмотря на усиливающиеся протесты со стороны матери. Обычно она отсылала других девушек, предпочитая самой заботиться о Джесси. Всех, кроме Мэй.
Мэй часто приходила к Джесси, когда Кейт была там. Она просто вставала у подножия кровати и смотрела на спящую Джесс. Убедившись, что с Джесси все в порядке, Мэй снова растворялась в ночи. Куда она уходила и что делала, Кейт не касалось, хотя она прекрасно знала, чем Мэй занималась. Как ни странно, ее это не волновало. Джесси чуть не убили. Пусть не от пули, но Джесси могла погибнуть из-за вдруг понесшейся лошади или обвала в горах. В свете этих мыслей Кейт по-новому взглянула на то, что действительно было важно в жизни. Так какой смысл осуждать других людей за то, чем они занимались, чтобы просто-напросто выжить.
– Доктор говорит, что ты полностью поправишься, но тебе необходим отдых, – сказала Кейт.
– Черт, я чувствую себя слабой, как котенок, – поморщилась Джесси. – И сил у меня не прибавится, если я так и буду лежать здесь бревном. – Она попыталась приподняться, но у нее тут же закружилась голова, а руку охватила резкая боль. У Джесси вырвался стон, она пыталась не поддаться темной пелене, которая заволокла ей глаза.
– Ох! – Кейт ринулась к Джесси безо всяких размышлений и, обхватив рукой за плечи, поддержала ее. Голова Джесси оказалась рядом с грудью Кейт, и девушка нежно убрала влажные пряди волос с ее лба. Джесси трясло. У Кейт перехватило дыхание, ее сердце ушло в пятки. Подобной физической близости у нее еще не было ни с кем, кроме родителей. Она, конечно, что-то себе представляла, но все и близко не стояло к той огромной нежности, которая вдруг ее охватила. Кейт едва дышала.
– Тебе нельзя вставать, пока еще рано, – с усилием сказала она.
– Мне уже расхотелось, – пробормотала Джесси. У нее не было сил протестовать, но даже будь она полностью здорова, ей все равно не хотелось бы двигаться, она расслабилась в этих заботливых руках. Закрыть глаза и чувствовать, как Кейт гладит ее по лицу, было очень приятно.
– Так-так-так, похоже, наш пациент пошел на поправку, едким голосом сказала, возникшая на пороге, Мэй. Она поставила поднос с едой на комод, после чего повернулась к женщинам. Как трогательно, прямо как воркующие голубки.
Кейт осторожно уложила Джесси обратно на подушку и встала со стула, освобождая место для Мэй. Она не отвела глаз, когда Мэй посмотрела на нее, но не смогла понять, что значил этот холодный изумрудный взгляд. Когда Мэй перевела взгляд с девушки на Джесси, выражение ее лица заметно смягчилось.
– Ну как ты, Монтана? – хриплым голосом спросила Мэй. – Наконец-то ты открыла глаза, это не может не радовать. Джесси постаралась улыбнуться.
– Мне ужасно неловко, Мэй. Позволить двум каким-то подонкам одолеть меня и потом доставить столько неудобств
– Джесс, единственная проблема – это если бы ты вдруг взяла и умерла! – Мэй махнула рукой в сторону комод – Я тут принесла тебе суп и еще всякую всячину.
– Прости, но, кажется, мне нужно поспать, – Джесси немного робко улыбнулась. – Я проголодалась, но все-таки поесть мне придется чуть позже. – Ей не хотелось признаваться, что чем дольше она была в сознании, тем сильнее ее мучила боль в плече. С огоньком вызова в глазах Мэй повернулась к Кейт. – Я думаю, Джесс нуждается в тишине и покое.
– Да, согласилась Кейт. – Мысль о том, чтобы уйти, была невыносима, но, судя по виду Мэй, она была настроена спорить, а это лишь расстроило бы Джесси. – Пожалуй, нам обеим стоит уйти и дать ей отдохнуть. – Похоже на то, – сказала Мэй. – Поспи, Монтана. Секунду поколебавшись. Кейт направилась к двери и подержала ее открытой для Мэй. После чего она бросила последний взгляд на Джесси и тихо закрыла дверь.
Джесси проснулась на следующий день и обнаружила, что солнце уже стоит высоко и что она снова проспала добрую половину дня. Впрочем, она не так уж возражала, когда увидела, что не одна.
– А что ты читаешь, Кейт? – спросила она и ухитрилась сесть на кровати, потревожив плечо гораздо меньше, чем в предыдущий раз.
– Сонеты мистера Уильяма Шекспира. – Кейт заложила страницу пальцем и прикрыла книгу в кожаном переплете. Ее безумно радовало, что Джесси выглядела уже не в пример лучше. Лицо уже не казалось таким бледным, а глаза искрились. Больше всего Кейт боялась, что может уже не увидеть этот взгляд. – Ты их читала?
– Я слышала о нем, но я не очень-то люблю стихи, предпочитаю прозу. Кейт улыбнулась.
– Каждый раз, когда я читаю какой-нибудь из его сонетов, я нахожу для себя что-то новое и наслаждаюсь, хотя почти все знаю наизусть. Джесси на секунду задумалась:
– Это как все время удивляешься, любуясь закатом, хотя, казалось бы, видел его тысячу раз.
– Да, именно так. – Кейт подняла глаза и посмотрела на Джесси, ее лицо просто дышало нежностью.
На щеках Джесси проступил румянец. Живя в грубом мире ковбоев, она ни разу не встречалась с таким спокойным безмятежным единением душ. Отчего-то дыхание у нее сбилось, но не потому, что что-то нарушилось, а потому, что все было так, как надо.
Кейт крепко сжимала томик стихов, лежавший у нее на коленях, руки у нее дрожали. Джесси понимала ее так, как никто другой. В глазах окружающих она была лишь очередной молодой девушкой, чье будущее было предопределено ее женским полом и социальным статусом. Ее отец позволял ей делать какие-то вещи, которыми другие девушки не занимались, но лишь до определенного предела. Так Кейт могла ходить читать в библиотеку колледжа, но посещать там занятия – уже не дозволялось. Джесси принимала ее такой, какая она есть. Тишина нарастала. Они не отрывали друг от друга глаз, связанные не только тем, что им пришлось пережить вместе, но и одинаковым восприятием, которое сближало их сильнее, чем условности или принадлежность к одному социальному классу.
– Мне лучше уже оттого, что ты рядом, – тихо призналась Джесси.
– Я рада. Мне тоже от этого хорошо.
Джесси покраснела от смущения. Непонятно почему, но от голоса Кейт, такого теплого и проникновенного, у нее свело мышцы в животе. Больше всего Джесси хотелось просто смотреть на девушку, но она постаралась продолжить разговор.
– Чем ты занималась все это время после нашей последней встречи на ярмарке? – спросила она.
Кейт рассказала, как помогала учить детей в школе, и о том, как сделала дюжину снимков учеников. – Могу поспорить, что твои снимки – это нечто.
Читать бесплатно другие книги:
