Невинные сердца Рэдклифф Анна

Глава Тринадцатая

Джесси отдернула занавеску на окне и уже в шестой раз за последние шесть минут посмотрела на улицу. Обычно Кейт приходила гораздо раньше, и Джесси начала волноваться. От центра до дома Кейт была всего лишь миля, и вдоль дороги пролегало полно домов, но все-таки она ходила одна. Будь все как обычно, Джесси не чувствовала бы себя как на иголках, однако сегодня она собиралась кое-что сделать, и нервы у нее были на пределе.

– Ты встала и оделась в такую рань? – услышала Джесси за спиной.

Она обернулась. На пороге стояла Мэй. Я хочу вернуться домой, – объявила Джесс, не желая ходить вокруг да около.

– Но Джесс, док сказал, что тебе еще нельзя ездить верхом. – Мэй старалась, чтобы ее голос не дрожал. – А ты чертовски хорошо знаешь, что по возвращении на ранчо первым делом захочется оседлать лошадь.

Джесси прислонилась спиной к окну и что-то поробурчала себе под нос. Ее лицо выглядело сильно похудевшим, но кожа уже приобрела нормальный цвет.

– Мэй, я больше не могу здесь оставаться. Бог его знает, что там без меня творится. Джед – он славный, я знаю. Но это мое ранчо! – Джесси сделала несколько нетерпеливых шагов. Каждый шаг отдавался болью, но сидение в четырех стенах сводило ее с ума. – И я не смогу встать на ноги по-настоящему, пока не окажусь на вольном воздухе, а значит – за пределами города.

– Уже скоро ты сможешь уехать. – Господи, этим ковбоям и слова сказать нельзя! – Если раскроется рана в плече, у тебя могут быть большие неприятности.

– Мэй, клянусь тебе! – Джесси засунула руки в карманы штанов. – Здесь я не чувствую себя здоровой. Вдобавок, ты еще так добра ко мне, что я чувствую себя связанной по рукам и ногам.

Рассмеявшись, Мэй подошла к Джесси и слегка обняла ее за напрягшиеся плечи, стараясь не задеть рану. Ей пришлось подняться на цыпочки, чтобы заглянуть в эти глаза цвета ясного неба, и она чуть-чуть прижалась к Джесс, чтобы не упасть. Улыбаясь в ответ на недоуменное выражение лица подруги, Мэй сказала:

– О, я знаю, ты не останешься в долгу, Монтана. И я понимаю, что ты чувствуешь. За свою жизнь я перевидала много ковбоев и поняла, что лучше не пытаться вас приручить. Но если ты сейчас уедешь, то лучше пообещай, что позаботишься о себе. В гневе я страшна, ты такого еще не видела.

– Я видела тебя в гневе и поверь, не хочу рисковать. У меня же плечо болит, а с головой-то все в порядке! – Джесси подарила Мэй улыбку и слегка обняла ее за талию. – Хочу поблагодарить тебя, Мэй, за все, что ты сделала для меня. Знаю, мое дело было дрянь, и выходит, что я обязана тебе жизнью.

– Мне помогали, – призналась Мэй. Запрокинув голову, она посмотрела Джесс в глаза и тихо сказала: – Если я потеряю тебя, Джесс, то из моей жизни уйдет нечто очень важное и особенное. – Мэй еще больше прижалась к Джесс, обвила ее руками за шею и нежно поцеловала в губы. Поцелуй должен был выйти невинным, но у Мэй вырвался низкий стон от подобной близости тела Джесс. Ее пальцы погрузились в густые волосы на затылке Джесс, и она оказалась предельно близка к тому, чтобы поцеловать эту женщину так, как ей всегда хотелось.

– Ничего себе! – воскликнула Кейт. Она стояла в дверях и, лишившись дара речи, взирала на Мэй в объятиях Джесси.

Джесси молча посмотрела на Кейт и мягко отпустила Мэй. Поцелуй застал ее врасплох, а нежные губы Мэй всколыхнули воспоминания. Той ночью, когда она принимала ванну, ей снилось, что ее целуют такие же мягкие вкусные губы, но только это была не Мэй. С легким облегчением Джесси сказала: – А, Кейт! Проходи.

– Прошу прощения. Мне следовало постучаться, – холодным тоном произнесла Кейт. Смущение, охватившее ее в первый миг при виде столь интимной сцены, быстро сменилось каким-то другим чувством. Кейт не знала почему, но то, что Мэй была в объятиях Джесси, ее ужасно взбесило. Она быстро заставила себя собраться, надеясь, что никто не заметит, как у нее трясутся руки.

Джесси заулыбалась, она была искренне рада наконец-то увидеть Кейт и сразу забыла про странный поцелуй. – А я все думала, где же ты.

Смущенная Кейт переводила взгляд с Джесси на Мэй, в душе кляня себя за то, что придала слишком большое значение только что увиденному. Джесси встретила ее так, как всегда, – тепло и радушно. И все же на душе у Кейт было неспокойно, и сердце билось гораздо быстрее обычного. Стараясь казаться невозмутимой, она поздоровалась: "Здравствуй, Джесси. Привет, Мэй".

Мэй медленно отошла от Джесси и как-то загадочно улыбнулась Кейт. -Да, Кейт, входи, не стой на пороге. Я как раз… э… прощалась с Монтаной.

– Прощалась! – в ужасе вскрикнула Кейт. Она намеренно избегала думать, что рано или поздно этот момент настанет. Она всегда знала, что Джесси вернется к себе на ранчо, когда поправится. Кейт страшила мысль о том, что после отъезда Джесс она останется одна и будет вести жизнь, которая все больше и больше угнетала ее. У нее упало сердце, и девушка тихо повторила "прощалась". Мэй коснулась руки Джесс и пошла к двери. – Не забывай заходить в гости. Джесс. – Ты же знаешь, что не забуду. И спасибо! Кейт едва кивнула, прошедшей мимо. Мэй. Она не отрывала взгляда от Джесси: та неловко пыталась нацепить ремень с пистолетом одной здоровой рукой. Страх и печаль, охватившие Кейт, заставили ее заговорить резче, чем она собиралась. – Что ты делаешь, скажи на милость? – Я еду домой. Кейт.

– Еще слишком рано. – Кейт положила на комод связку книг и корзинку с едой, которые принесла с собой. Стараясь не повышать голос, она добавила: – Ты сделаешь себе только хуже. Джесси подняла руку при виде нахмурившейся Кейт.

– Так, ты тоже не начинай, пожалуйста. Джед приедет на бричке 6 и заберет меня, так что ехать верхом мне не придется. Я уже пообещала, что буду осторожной.

– Ты же только-только встала на ноги. Постой, дай я. – Кейт обхватила Джесси за талию обеими руками, чтобы приладить кобуру на ее узком бедре. Наклонившись еще ближе, она, немного повозившись, застегнула серебряную пряжку.

Джесси стояла столбом, пока Кейт надевала на нее ремень с кобурой, и остро ощущала прикосновения девушки к своим ногам. Волосы Кейт благоухали, словно цветущие весенние цветы.

– Обещаю, что буду вести себя, как паинька, когда доберусь до ранчо. Но мне правда нужно ехать.

– Как крепится эта штука? – голова Кейт все еще оставалась склоненной, пока она изучала ремешок, свисавший с кобуры.

– Вокруг ноги, – ответила Джесси с легкой хрипотцой в голосе. Когда руки Кейт сомкнулись вокруг ее бедра, она напряглась, ощущения были такие же, как в том сне, когда внутри все свело и заходило ходуном. Эта близость одновременно и страшила Джесси, и пьянила ее.

Ох, – прошептала она от неожиданности, почувствовав волну жара, нараставшую внутри. Внезапно ей стало трудно стоять на ногах, и Джесс положила здоровую руку на плечо Кейт, пытаясь сохранить равновесие. – Кейт… – нерешительно выдохнула она. Господи, что происходит?

Кейт быстро выпрямилась, опустив руки вдоль тела. Джесси обнимала ее за талию. Они стояли совсем близко друг к другу. Комната и весь остальной мир словно ушли на задний план, оставив их наедине вне пространства и времени. Джесси прислонилась своим лбом ко лбу Кейт и закрыла глаза, растворяясь в ощущении покоя. Кейт стала нежно гладить Джесси по спине, наслаждаясь крепостью ее тела. Из коридора Донесся женский смех.

– Ты еще не в форме, – шепотом сказала Кейт. Ее губы почти касались щеки Джесс. Она чувствовала, как соприкасаются их тела. В комнате вдруг стало невыносимо жарко.

– Я знаю, – согласилась Джесси нетвердым голосом. – Но я буду, Кейт, обещаю.

Кейт хотелось забыть, что Джесси уезжает, и не думать о том, что она может пострадать снова. Ей хотелось быть с ней рядом, чувствовать биение ее сердца и вдыхать чистый свежий запах ее кожи. Но Кейт не могла стереть воспоминания о том, как Джесси лежала в повозке, такая неподвижная, такая мертвенно-бледная. Она вздохнула, снедаемая гневом и раздражением, и откинулась назад в руках Джесси, заглянув ее поразительные голубые глаза. Поняв, что решение принято окончательно и бесповоротно. Кент отступила назад, разорвав их объятия.

– Джесси Форбс, ты самая упрямая женщина из всех кого я знаю!

– Ну спасибо, – сказала Джесси, усмехнувшись уголком рта. Теперь, когда их разделяло расстояние, в голове у нее прояснилось. Джесс подошла к койке, на которой стояла ее открытая дорожная сумка.

– Не смешно! – резко сказала Кейт. Но она не могла смотреть на Джесси и продолжать злиться. Отметив про себя, что Джесс никогда еще не выглядела столь привлекательной, как сейчас, когда она стояла, прислонившись к столбику кровати, скрестив руки и ноги, одетая в кожу и потертую джинсу, да еще и самоуверенная до невозможности. Кейт чувствовала, что ее лицо пылает, как факел, и знала, что Джесси это видит.

Джесси заметила, как глаза Кейт блеснули от гнева, но вместе с тем в них показалась и тревога.

– Что такое, Кейт? Я тебя чем-то расстроила? – всерьез спросила Джесси.

– Я не вынесу, если с тобой случится что-то еще, – призналась Кейт. Внезапно, слезы подступили к се горлу. Дни и ночи, проведенные в волнениях у постели Джесс, оставались еще слишком свежи в ее памяти. – Ты будешь осторожна, Джесси? Я прошу тебя!

– Ну конечно. – Джесси закрыла сумку и взяла се правой рукой. Как же ей хотелось сделать что-нибудь, чтобы прогнать это несчастное выражение с лица Кейт. В ту же минуту Джесс внезапно осознала, что совершенно не хочет прощаться с девушкой. Самое лучшее, что с ней случилось за эти дни, пока она была вынуждена оставаться в городе, – это возможность видеть Кейт каждый день и проводить с ней тихие мирные часы просто за разговором. Впервые Джесси подумала, как одиноко теперь ей станет на ранчо.

– Приезжай в гости. Кейт, – сказала она. – Приезжай ко мне на ранчо в самое ближайшее время, как только сможешь.

– Да, ты обещала мне все там показать. Но огонь, которым загорелись ее глаза от слов Джесс, быстро угас. – Но до твоего ранчо ведь целый час езды?

– На хорошей лошади и того меньше, но тебе придется ехать на бричке. Джон Эмори сможет привезти тебя. Его хлебом не корми, дай только покрутиться с Джедом и моими парнями. Вряд ли его придется долго уговаривать.

Кейт была уверена, что ее родители не станут возражать, чтобы Джон Эмори покатал ее.

– На этой неделе?

– Да, приезжай сразу, как только сможешь. – Джесси направилась к двери и словно что-то вспомнив, добавила: – Сделаешь кое-что для меня. Кейт?

Кейт ждала, затаив дыхание. В этот момент, она чувствовала, что сделает для нее все, что бы та ни попросила. -Ты же знаешь, что да, Джесси. -Я про Мэй. -Про Мэй? – повторила недоумевающая Кейт.

– Кроме меня, ты у нее единственный друг в этом городе. Девочки из салуна частенько бегают к ней за поддержкой и помощью, а вот ей не к кому пойти, и мне кажется, ей тяжело… и одиноко. Я не могу появляться здесь слишком часто, у меня на ранчо полно работы. Ты можешь заглядывать к ней хоть иногда?

– Конечно, могу, – пообещала Кейт, но ей вдруг стало не по себе. Были ли они с Мэй друзьями? Она больше не была в этом уверена.

Глава Четырнадцатая

Джесси сидела на крыльце, закинув ноги на перила и смазывала свое ружье с гораздо большим рвением, чем требовалось. На дворе Джед и еще несколько работников распиливали стволы деревьев, чтобы потом делать столбы для ограждений. Наблюдая, за их работой, она чувствовала себя бесполезной и пребывала в скверном настроении. Вдобавок Джесс костерила про себя всех старших помощников, которые не питают ни капли уважения к тем, кому, собственно, помогают.

Когда Джеду в третий раз пришлось отобрать у нее пилу, терпение у него лопнуло окончательно. Джед так и сказал, что жалеет, что привез ее на ранчо.

– Если б я только знал, сколько хлопот из-за тебя возникнет, то оставил бы тебя в этой проклятой гостинице! – возмутился он. – Ты будешь ни на что негодна до конца года, если плечо не заживет. А я не собираюсь вечно делать за тебя твою работу, так что дай сюда эту чертову пилу!

Джесс прекрасно знала, что он прав. Но, проведя три дня дома, она изнемогала от бездействия и еще больше раздражалась. Так или иначе, но всю свою жизнь она работала каждый день, кроме воскресенья, когда даже те, кто не веруют, дают себе несколько часов отдыха. Сейчас на ранчо было чем заняться, но по большей части, вся работа требовала физических сил. Поэтому Джесси оставалось лишь сидеть на крыльце, или расхаживать вдоль загонов, где работники ухаживали за ее, между прочим, лошадьми. Джесси заметила клубы пыли на дороге, ведущей к ее дому, а потом услышала стук колес. Она тут же вскочила на ноги, перегнулась через перила, пытаясь разглядеть, кто ехал в приближающейся бричке. Увидев, кто к ней пожаловал, Джесси сбежала с крыльца и поспешила встречать гостей.

– Кейт! – воскликнула она и широким шагом пошла рядом с бричкой, не отрывая от девушки завороженного взгляда. – Ты приехала!

– Я же обещала! – крикнула Кейт, придерживая рукой шляпку, пока Джон Эмори останавливал лошадей. Она посмотрела на Джесси с высокого сиденья, ощущая такое счастье, когда ничего не хочется говорить. На лице Джесс был написан столь неподдельный восторг, что Кейт сразу забыла нешуточный спор, который разгорелся у нее с родителями, когда она попросила у них разрешения на то, чтобы Джон покатал ее на бричке. По всем правилам их должен был сопровождать кто-нибудь из взрослых, но в конце концов, даже Марта признала, что никто в городе не станет тыкать пальцем в то, что парень из семьи Шредеров повез Кейт кататься, чтобы не отпускать ее одну ради ее же безопасности. К тому же Кейт настаивала, что бричка им необходима, чтобы везти камеру и заехать пофотографировать ее новых друзей, живущих за пределами города. В итоге родители дали ей разрешение на эту поездку. Убеждать Джона поехать на ранчо долго не потребовалось.

– Ты чудесно выглядишь, – сказала Кейт, с радостью заметив здоровый цвет лица у Джесси. – Как ты себя чувствуешь?

Джесси усмехнулась и вытянула обе руки, когда Кейт встала на подножку, чтобы спуститься с брички. Она совсем не думала о своем плече, по большому счету, она вообще ни о чем не могла думать, кроме Кейт, когда они оказывались рядом. – Мне уже лучше. Давай я помогу тебе сойти. Кейт положила одну руку на правое плечо Джесси, чтобы удержать равновесие, а другой приподняла юбку. – Ты же не можешь меня поднять. Пусть лучше Джон. Обхватив Кейт здоровой рукой за талию, Джесси рассмеялась и, притянув девушку к себе, поставила на землю, стараясь не давать нагрузки на раненое плечо. Она задержала Кейт в своих объятиях еще на мгновение, не ожидав, что тело девушки окажется столь упругим и гибким, а потом осторожно отпустила ее.

– Со мной все в порядке, – повторила Джесси, не отрывая глаз от залившейся румянцем Кейт. – Я правда чувствую себя гораздо лучше, когда ты рядом. Джон Эмори спрыгнул с брички и встал неподалеку, засунув руки в карманы брюк. Выглядел мальчишка нерешительно.

– Джед с ребятами в загоне, позади главной конюшни, – сообщила ему Джесси. – Почему бы тебе не сходить к ним?

– Да, точно, Джесси! – сказал Джон с видимым облегчением. – Я быстро, Кейт. – Не беспокойся, со мной ничего не случится. Кейт слегка помахала вслед Джону, не в силах отвести глаз от Джесси, которая сегодня была без обычных рабочих чапсов и жилета. Брюки и мягкая хлопковая рубашка подчеркивали ее стройное тело, которое уже очень хорошо было знакомо Кейт без одежды. Не один раз она купала Джесси и помогала ей одеваться, пока та выздоравливала в гостинице. Но сейчас Кейт впервые подумала о Джесс не как о требовавшем ухода раненом человеке, а как о сооблазнительной женщине, наполненной жизнью. Поймав себя на том, что рассматривает Джесси в открытую Кейт смущенно сказала: – Я так рада тебя видеть. – Я тоже. – Джесси могла лишь смотреть на девушку в ответ, больше ей ничего не хотелось. Наконец она произнесла: – Хочешь, немного прогуляемся и посмотрим ранчо? -О да, с удовольствием. – Кейт взяла Джесси под руку, а потом, словно между делом добавила: – И кстати, я надеюсь, ты научишь меня управлять бричкой. Джесси встала как вкопанная. – Бричкой?!

– Не могу же я таскать Джона Эмори с собой каждый раз, когда захочу к тебе приехать.

– Нет, ты не можешь ездить сюда без сопровождения и без оружия, – категорически заявила Джесси и направилась к конюшням, всем своим видом давая понять, что больше здесь нечего обсуждать.

– Я рассчитывала, что к своему следующему визиту возьму несколько уроков по стрельбе, – с невозмутимой решительностью, заявила Кейт.

– Придется подождать, когда у тебя заживут мозоли от поводьев, прежде чем мы возьмемся за винчестер, – усмехнулась Джесс. – Звучит вполне разумно.

Лицо Кейт озарилось сияющей улыбкой, отчего Джесси пропала в один миг. Собрав остатки своей обычной выдержки, она сказала:

– Я покажу тебе племенных кобыл в загоне, а потом мы возьмем бричку и поедем на северное пастбище, где летом пасутся первогодки. По пути туда, ты вполне сможешь попробовать править лошадьми. К тому моменту, когда они, наконец-то, снова оказались на крыльце дома с холодными напитками в руках, Кейт увидела большую часть ранчо "Восходящая звезда", которую можно было объехать, не слишком удаляясь от дома. Она обнаружила, что управлять бричкой гораздо проще, чем тяжелой повозкой, на которой они с родителями ехали на Запад. Когда ее отцу приходилось вытаскивать увязшие в грязи колеса повозки, или вести лошадей под уздцы на каком-нибудь опасном участке дороги, то поводья брала Кейт. Ей понравилось возбуждение, которое охватывало ее, когда она сама управляла лошадьми, и радовала мысль о свободе, которую она получит благодаря тому, что сможет ездить одна. – Как твои руки? – заботливо спросила Джесс. Кейт стянула хлопковые перчатки, в которые въелась грязь. – Покраснели и немного побаливают, но мозолей нет.

– Возьми это. Правда, может щипать. – С этими словами Джесси протянула девушке жестяную банку с густой желтой мазью, которая, как неожиданно оказалось, пахла медом.

Кейт нанесла мазь на саднившие ладони. Испорченные перчатки она спрячет, но мама ни за что не должна увидеть у нее мозоли. Объяснить, откуда они взялись, без рассказа о поездке на ранчо будет невозможно, а Кейт пока не была готова в этом признаться. Интуитивно девушка чувствовала, что мать будет против, в то время как сама она решила, что ничто не сможет помешать ей общаться с Джесси. Положив банку с мазью на перила, она обвела взглядом постепенно поднимающиеся все выше и выше холмы, которые затем резко переходили в горы, видневшиеся на горизонте. Золотисто-коричневую равнину рассекала голубая лента реки. На холмистой прерии то тут, то там виднелась поросль молодой травы и небольшие островки деревьев.

– Здесь так спокойно. – Краем глаза Кейт увидела лицо Джесси в профиль и подумала, что она во многом была схожа со своей родной землей, будучи столь же смелой, сильной и уверенной. – И красиво. – Да, – кивнула Джесс.

– Тебе когда-нибудь бывает одиноко здесь? – спросила Кейт, гадая, вдруг лишь ей одной хочется чего-то большего.

– Иногда. – Джесси встретила вопросительный взгляд Кейт и тихо закончила: – Порой я скучаю по тебе. Губы Кейт раздвинулись в нежной удивленной улыбке.

– После ярмарки я думала о тебе каждый день. Мне понравилось быть с тобой, видеть тебя, общаться с тобой.

– И мне. – Джесси подошла поближе и встала рядом с Кейт у перил, их плечи слегка соприкасались. Джесс провела пальцами по руке девушки, лежавшей на плоской широкой стойке перил, а потом осторожно приподняла ее и перевернула ладонью вверх. – Мне лучше найти для тебя перчатки покрепче. Эти слишком тонкие и нарядные, они не для ранчо. – На ее лице появилась надежда, смешанная с неуверенностью. – Если, конечно, ты приедешь ко мне снова.

– Да, я очень хочу, – сбивчиво сказала Кейт. Ей показалось, что все ее тело охватила дрожь, но вовсе не такая, как при болезни. Наоборот – словно от необыкновенного счастья. – Я обязательно приеду. – Она накрыла руку Джесси своей. Ты обещала научить меня стрелять.

– Правда?!

– Абсолютно точно, – серьезным тоном сказала Кейт, в то время как в ее глазах плясали озорные искорки. Джесси тихо рассмеялась, чуть не поддавшись порыву взять руку Кейт и приложить к своей щеке. Вместо этого она взяла девушку под локоть и притянула к себе поближе. Тогда придется научить. В следующий раз.

В следующий раз. Кейт улыбнулась, чувствуя себя гораздо менее одинокой.

С каждым днем сил у Джесси становилось все больше. Рана в плече зажила, и она снова наконец-то могла ездить верхом. От восхода до заката она занималась повседневными делами на ранчо, но когда опускался вечер, она стояла на крыльце, окруженная со всех сторон тишиной, чувствуя горькое разочарование. Еще один день без Кейт. Сон давал лишь слабую передышку. Джесси изнывала и душой, и телом.

Однажды утром, спустя пару недель после приезда Кейт, Джесс решила съездить к речушке, где она намеревалась построить плотину. Между двумя заросшими лесом холмами пролегала небольшая низина, из которой вышло бы прекрасное пристанище для лошадей на зиму. Для этого требовалась лишь вода. День выдался теплым, и Джесс пустила свою Звездочку во весь опор, пригнувшись к лошади. Вблизи холма, выходящего на овраг, она заметила под деревьями каких-то людей. В здешних местах встречались конокрады, поэтому Джесс поехала медленно, положив руку на ремень с пистолетом. Когда она подобралась достаточно близко, чтобы рассмотреть лица непрошеных гостей, ее зубы сжались от злости, а внутри все похолодело.

Кейт заметила всадника, несущегося по равнине, и поняла, что это Джесси, задолго до того, как сумела разглядеть ее лицо. Она не могла спутать худощавую фигуру Джесси и ее грациозную посадку с кем-то еще. Когда Джесси приблизилась, Кейт заметила ее застывшее выражение лица, но списала его на обычную осторожность, подумав, что Джесс ее еще не узнала. Довольный Кен Тернер, которого разморило на солнышке после плотного пикника, дремал рядом с Кейт, растянувшись на широком хлопковом покрывале, которое она расстелила на траве. Девушка легонько потрясла его за плечо, когда Джесс была уже совсем рядом. – Джесси! – крикнула она.

Кейт была на седьмом небе от счастья. Она целыми днями пыталась убедить своего отца разрешить ей поехать на бричке в одиночку, но тщетно. Ей отчаянно хотелось поехать к Джесси снова, но Джон Эмори требовался в редакции и не мог составить ей компанию.

Мало того, что ее надежды пошли прахом. Теперь Кейт больше не могла вежливо отвергать неоднократные приглашения Кена Тернера на послеполуденные прогулки, особенно после того, как мать без перерыва увещевала ее согласиться. В конце концов, Кейт оказалась в единственном месте, где ей хотелось быть, – на ранчо "Восходящая звезда" – но с совершенно не тем человеком! Для нее было сущим мучением часами сидеть рядом с Кеном Тернером, поддерживая светский разговор и изображая интерес к далеко идущим планам адвоката, когда все ее мысли были лишь о Джесси. И вот Джесси здесь.

– Привет, Кейт, – поздоровалась Джесс, не слезая с лошади.

– Я очень рада тебя видеть. Мы с мистером Тернером недавно пообедали. Присоединяйся к нам.

– Нет, спасибо, Кейт. – Ответила Джесс напряженным голосом, глядя на мужчину, который медленно приподнялся и сел. Быстрым взглядом охватив корзинку для пикника и руку Кейт, лежавшую на плече у Кена, она вспыхнула. – Простите, не хотела вас беспокоить. Я не сразу поняла, кто здесь.

Проснувшийся Кен улыбнулся изрядно самодовольной улыбкой.

– Ну что вы, мисс Форбс. В конце концов, это же мы без спросу вторглись в ваши владения, так сказать. – Собственническим жестом он положил руку на талию Кейт, всем своим видом демонстрируя, как он собой доволен, и ведя себя так, словно Кейт была его женщиной. Джесси смерила Кена Тернера холодным взглядом.

– Кейт – всегда желанный гость на моей земле, и я думаю, она это знает.

– Хотелось бы еще воспользоваться вашим гостеприимством. Уверен, Кейт с радостью поболтает…

– У меня дела, – оборвала его Джесси. Этот мужчина вызывал у нее острую неприязнь своей самоуверенной заносчивостью, а еще он трогал Кейт. Трогал ее. Как если бы она была его. Джесси прищурилась, словно целилась из своего винчестера, а перед глазами у нее при этом стояло лицо Кена Тернера. – Я поеду.

– Кейт еще ни разу не слышала у Джесси столь резкого голоса и не видела такой ледяной ярости на ее лице. Девушка не поняла, отчего Джесс вдруг так разозлилась, а ведь она до смерти по ней соскучилась. – Постой, Джесси. Я так надеялась тебя увидеть. – Мне не хочется мешать вашему отдыху, мисс Бичер Глядя в непроницаемые голубые глаза Джесс, Кейт выскользнула из рук Кена и неуклюже поднялась на ноги, чуть не упав, в спешке запутавшись в кринолине. – Но я как раз хотела с тобой…

– Послушай, Кейт, если у мисс Форбс другие дела, мы не должны задерживать ее, – вмешался Кен. Он тоже резко встал на ноги и в замешательстве переводил взгляд с Джесси на Кейт. – Джесси, пожалуйста, – взмолилась Кейт.

– Хорошего дня. – Джесс была не уверена, что выдержит еще хотя бы минуту рядом с Кеном Тернером. Если он еще раз на ее глазах притронется к Кейт хоть пальцем, ей придется отделать его как следует.

Прежде чем Кейт успела ответить, Джесси приподняла шляпу, прощаясь с ней, затем резко развернула и пришпорила свою лошадь. Кейт отошла от Кена и немигающим взглядом провожала стремительно удаляющегося всадника. Ей так хотелось увидеть Джесс, но в итоге она лишь расстроила ее. Этого ей хотелось меньше всего на свете. На душе сгустились тучи и Кейт едва осознала, как Кен сказал, что хочет обсудить с ней что-то очень важное. Она слышала лишь удаляющийся стук копыт и звяканье шпор.

Глава Пятнадцатая

Вечером того же дня, когда Кейт сидела с Кеном Тернером и своими родителями в гостиной, ей было особенно нелегко. Выносить вежливое, но собственническое отношение Кена, с каждым разом становилось все труднее, равно как и избегать его легких, но настойчивых ласк. Чем дольше Кейт пыталась вести себя так, словно все было в порядке вещей, тем больше она убеждалась в том, что ей нужно принять какое-то решение. Ей следовало объяснить и Кену, и родителям, что их союз, на который они все втроем рассчитывали, не состоится. Но когда она мысленно пыталась объяснить хотя бы самой себе причины, по которым она не хотела выходить замуж за этого мужчину, Кейт терялась. Дело было не только в том, что она не любила Кена Тернера – а она, разумеется, его не любила, – а в чем-то еще. Кейт чувствовала, что в ее душе творилось что-то очень важное, чего она до конца не понимала. Когда у нее совсем не осталось сил выносить весь этот обмен любезностями и изображать радостную мину, она сослалась на головную боль и ушла в свою комнату, где ее ждал покой.

Кейт лежала на кровати и смотрела в темноту, пытаясь разобраться в своих чувствах. Не видеть Джесс последние две недели было настоящей пыткой. А, наконец, увидеть ее сегодня, и не получить возможности сказать, как сильно она скучает по ней, оказалось еще хуже. Боль в глазах Джесси теперь преследовала Кейт. Когда Джесс унеслась прочь, Кейт испугалась, что у нее сейчас разобьется сердце. Ей нужно было с кем-то поговорить, ей была нужна помощь. Кейт знала лишь одно место, куда она могла пойти.

Кейт в нерешительности мялась перед дверью в комнату Мэй, ее уверенность вдруг улетучилась. Когда она проснулась рано утром, после беспокойной ночи, ей было абсолютно ясно, что нужно делать. Теперь же, когда она пришла к Мэй, она была не так уж в этом убеждена, но все же, в конце концов, заставила себя постучать в дверь.

– Кейт! – Мэй торопливо завязала халат и жестом пригласила девушку в комнату. Солнце едва взошло, но Мэй привыкла оставаться на ногах допоздна, и сегодня она только-только легла в постель. Увидев Кейт у себя под дверью в столь ранний час, она могла подумать лишь об одном – о Джесси. – Что такое? Что-нибудь случилось?!

– Нет… Мне просто нужно… Я могу поговорить с тобой, Мэй? – Кейт неловко застыла на пороге. Она впервые была в спальне Мэй, и внезапная интимность момента смутила ее. Она отвела взгляд от расправленной кровати и постаралась не думать о том, что Мэй в одном халате.

– Конечно, девочка. Должно быть, ты хочешь поговорить о чем-то очень важном, если пришла сюда ни свет ни заря. – Мэй показала на два стула, стоявшие у маленького туалетного столика. – Присаживайся.

Кейт быстро села на предложенный стул, опасаясь, что может внезапно лишиться своей решимости и убежать прочь. Наблюдательная Мэй заметила дрожь в руках Кейт и тревогу на ее лице. Она придвинула свой стул ближе. – Так в чем же дело, Кейт? – мягко спросила она. Глаза Кейт наполнились слезами.

– Мэй. Кен Тернер собирается просить у отца моей руки!

Мэй не особо удивилась. Если в городке что-то происходило, то рано или поздно она почти всегда все узнавала. Она надеялась на то, что слухи о Тернере и Кейт окажутся правдой, и что их свадьба в самом деле не за горами. Но, видя в каком состоянии была девушка, Мэй начала сомневаться.

– Что-то не похоже, чтобы ты была счастлива по уши от этого. Разве не о таком замужестве может мечтать девушка вроде тебя? По мне так, он выгодная партия, уважаемый, ответственный и все такое.

– О. конечно, ты права, – с горечью сказала Кейт. – Он действительно прекрасный мужчина, и я ничего не имею против него. Но… – она запнулась, пытаясь подобрать слова. -Но что, милая? – Я не люблю его! Мэй расхохоталась, хотя смех вышел резкий.

– Думаешь, ты будешь первой женщиной, которая выйдет замуж не по любви?

– Но я не хочу провести всю жизнь с человеком, которого не люблю. Одна лишь любовь не даст тебе крышу над головой, Кейт, и не накормит, и не завоюет уважения у соседей. Уж я-то знаю. – Мэй в упор посмотрела на девушку. – Вот что я тебе скажу. Если он будет содержать тебя и не будет дурно обращаться и бесчестить, то с течением времени ты, может, и полюбишь его. Порой наше сердце выкидывает странные штуки. Если не полюбишь, то что ж, ты не будешь отличаться от других женщин, а по сравнению со многими, тебе можно будет даже позавидовать.

Кейт была потрясена до глубины души. Она подозревала, что далеко не все наслаждаются той самой любовью, которая вдохновляет людей писать стихи. Но то, о чем ей только что рассказала Мэй, выглядело уж совсем бесчувственно и расчетливо.

– Я не выйду за него замуж только ради этого, убежденно сказала она.

– Тогда дождись какого-нибудь другого парня, который придется тебе по вкусу, – неохотно предложила Мэй, уже знакомая с этой упрямой ноткой в голосе Кейт. – Ты ещё так молода.

Кейт колебалась, пытаясь сформулировать вопрос, который завис у нее в голове. – А что если… что если есть другой человек?

Мэй ожидала что-то в этом духе, но все же прямолинейность девушки удивила ее. – У тебя есть кто-то еще?

– Да. – Теперь, когда она наконец сказала это, Кейт почувствовала огромное облегчение.

– И кто же это? – Мэй необходимо было это услышать, допуская, что она все-таки ошибалась. Но если ее догадка подтвердится, она даже не знала, что сказать.

– Это Джесси, – ответила как громом пораженная Кейт. – Я люблю Джесси. – Столько недель она была слепа, была так близка к разгадке, но не понимала до конца, и вот стоило произнести эти слова вслух, как все встало на свои места. Теперь Кейт стало ясно, почему она чувствовала себя так одиноко и потерянно, когда они с Джесси расставались, и почему она лежала ночью в постели без сна, пытаясь придумать, как бы им встретиться снова. Благодаря Джесси я чувствую себя особенной, чувствую, что обо мне заботятся. Это из-за нее моя душа взмывает в небеса, а сердце наполняется счастьем. Джесси – это тот человек, которого я люблю.

– Я все думала, догадаешься ты или нет, – тихо сказала Мэй. – Так ты знала?! – выдохнула удивленная Кейт. Мэй мрачно рассмеялась. – Почти наверняка. Правда, я надеялась, что ты не станешь разбираться во всем этом, а спокойненько выйдешь замуж за своего мистера Тернера и будешь жить, как следует.

– Но почему? – Кейт чувствовала, что Мэй совершенно не в восторге от ее признания, но никак не могла понять причину этого. Почему это должно быть плохо, если то, что я чувствую к Джесси, кажется таким естественным и верным.

– Ты спрашиваешь меня почему? Да из-за Джесси, господи ты боже мой! – Наивность Кейт все-таки вывела ее из себя. Вскипев, Мэй вскочила на ноги. – Ты говоришь, что любишь ее. Она, наверняка, тоже тебя полюбит, понимаешь? А может, и уже любит. Ты вообще представляешь, что с ней будет? От такого яростного напора Кейт просто опешила. – Я тебя не понимаю.

– Джесси ждет этого всю жизнь, хотя и не отдает себе отчета в этом, – продолжила Мэй, словно не услышав девушку. – Ты дашь ей надежду, Кейт, заставишь поверить в чудо, а потом бросишь ее.

– Ты что! – возразила Кейт. – Я ни за что так не сделаю. Я люблю ее!

– Ты только задумайся хорошенько, Кейт! Твои родители никогда этого не допустят, твои друзья отвернутся от тебя, а попытайся ты все держать в тайне, ложь тебя изведет. Рано или поздно ты уйдешь, потому что любить ее окажется слишком трудным испытанием. И это уничтожит ее.

– Нет! – с жаром воскликнула Кейт. – Я не заставлю ее страдать, я не могу. Поверь, Мэй, мои чувства не изменятся.

Мэй в отчаянии вздохнула, не зная, стоит ли продолжать. Но, быть может, другого раза и не представится, а сейчас Кейт сидела рядом.

– Ты молода, а в молодости кровь горяча. Я верю, что ты испытываешь к ней какие-то чувства. Я правда верю тебе. – Мэй перевела дух. – Но только подумай о том, что ты говоришь. Если ты позволишь Джесси полюбить тебя, то сколько, по-твоему, пройдет времени, когда ей захочется любить тебя, как… как мужчина любит женщину?

Кейт почувствовала, что покраснела как рак, но взгляда не отвела. Она вспомнила, как учащенно билось сердце, когда Джесси оказывалась рядом, как сбивалось дыхание, когда она смотрела в ее глаза, и в какой трепет ее повергало легчайшее прикосновение Джесс. Она представила Джесси в рабочей одежде, взмокшую от пота, в пыли с головы до ног, такую невероятно прекрасную, – и внезапно по телу Кейт разлилось тепло. Она была уверена в своих чувствах. Девушка смерила Мэй спокойным изучающим взглядом. – А ты. Мэй, ты могла бы любить ее так?

– Я бы смогла, позволь она мне, – с гордостью ответила Мэй, но в глазах у нее была печаль. – Она знает? – мягко спросила Кейт.

– Она сама невинность в таких вопросах, – губы Мэй тронула тусклая улыбка.

– Я не догадывалась, – Кейт чувствовала странную симпатию к Мэй, хотя, наверное, должна была ревновать ее к Джесс. – Я бы не пришла…

– Ах, девочка, какая разница. Я сразу поняла, во что все это выльется, когда впервые увидела вас на прогулке вдвоем. – Ты уже тогда поняла это? – Кейт снова покраснела. Мэй кивнула.

– А потом Джесс стала наведываться в салун в плохом настроении, не понимая, от чего это у нее так тяжело на сердце. Даже если бы ты мне ничего не рассказала, я знала это и без того. – Как ты думаешь… она что-то ко мне чувствует? – Загляни к себе в душу, милая, и ты найдешь там ответ.

Кейт медленно поднялась с места. Теперь она знала куда больше, чем несколько минут назад. На прощание она тронула Мэй за руку и поблагодарила ее.

Мэй проводила девушку взглядом, восхищаясь ее смелостью, но в то же время молясь, чтобы Кейт образумилась, пока не стало слишком поздно.

Джесси вышла из-за конюшни и замерла при виде брички на дворе. Но, конечно, не от брички у нее перехватило дыхание и стиснуло грудь. Так на нее подействовала Кейт, которая стояла на крыльце ее дома с соломенной корзинкой у ног, накрытой льняной салфеткой. Прошла пара дней после того, как Джесс встретила ее с этим Тернером на своем участке. С тех пор она пребывала в отвратительнейшем настроении, причем думать, с чего бы это, у нее не было желания. Напротив, она ударилась в работу с удвоенной силой, чтобы только не думать об этом, но не могла стереть из памяти то, как мистер Тернер обнимал Кейт за талию, словно она принадлежала ему. При одном воспоминании об этом Джесс чувствовала нестерпимое желание выругаться. Она боялась, что Кейт больше никогда не приедет к ней, но вот сейчас она предстала перед ее глазами.

Джесси бросилась бежать, перепрыгивая по две ступеньки за раз, и резко остановившись рядом с гостьей. – Кейт? – Джесс не смогла скрыть бурной радости в голосе. – Привет, Джесси.

– Что ты здесь делаешь? – Джесс оглянулась по сторонам, и на ее лице отразилось недоумение. – Где Джон Эмори?

– Его здесь нет, я приехала одна. – Кейт хотела рассмеяться при виде неприкрытого изумления на лице Джесси, но, заметив промелькнувшую в ее глазах тревогу, лишь тихо добавила: – Мне нужно было тебя увидеть.

– Пойдем в дом, – предложила Джесс и распахнула перед Кейт дверь с проволочной сеткой. – Снаружи уже слишком жарко, хотя еще нет даже полудня. Кейт взяла привезенную с собой корзинку, вошла в прохладный темный коридор и подождала, пока Джесс пройдет вперед. Как только они расположились в набивных креслах, в библиотеке, напротив нерастопленного камина, Джесси спросила:

– И как только тебе удалось уговорить родителей отпустить тебя? – Они думают, что я у Шредеров, помогаю Ханне. – Господи, Кейт! Джесс была просто ошарашена. Кейт все-таки не выдержала и рассмеялась. Она была безумно рада видеть Джесс.

– Они все равно не ожидают меня домой раньше вечера, а я уже не могла больше ждать, когда у Джона Эмори появится время, чтобы привезти меня сюда.

– Отчего такая спешка, что-то важное? – спросила Джесси, ее голубые глаза омрачило беспокойство. – У тебя все в порядке?

– Вчера вечером Кен Тернер сделал мне предложение, – тихо сказала Кейт.

– О! – вырвалось у Джесси. Она резко встала и подошла к камину, остро нуждаясь в дистанции. Какая-то невыносимая глубокая боль угрожала разорвать ее изнутри, и ей хотелось бежать сломя голову и остаться одной, ибо она сомневалась, что сможет вынести это известие в присутствии Кейт. Заставив себя стоять на месте, она на мгновение закрыла глаза, пытаясь собраться с силами. Ей стало трудно дышать. Джесс сглотнула комок в горле, но ее голос, все равно, вышел сдавленным. – Я… Это здорово, Кейт, – ухитрилась произнести она. Кейт тоже встала с кресла и поспешила к Джесси. Дотронувшись до ее руки, девушка обнаружила, что Джесси вся дрожит. От мысли о том, что она расстроила Джесси, У Кейт навернулись слезы на глаза. – Это не то, что ты думаешь. Джесси. Я отказала ему. В душе, Джесс ощущала полное опустошение, а в голове – творилась сплошная неразбериха. Она могла думать о том, что потеряет Кейт безвозвратно. – Я не понимаю. Но почему? – прошептала она

– Я сказала ему "нет", Джесси, потому что люблю тебя, а не его. – Проникновенно сказала Кейт, встав совсем близко.

Сердце Джесс громыхало громом. Благодаря этим словам, вдруг все стало ясно как божий день. Вся эта беспокойная тоска, терзавшая ее последние недели, исчезла, будто легкая туманная дымка под лучами солнца. Ей сразу захотелось сказать и сделать тысячу вещей одновременно, но все, что она смогла, – это смотреть прямо в глаза Кейт. Эти темные, бездонные, теплые и ласковые глаза.

– Кейт, – выдохнула Джесси, – я… я не знаю, что и сказать. Я…

– Ш-ш-ш, – Кейт нежно приложила пальцы к ее губам, заставляя умолкнуть. – Я не хочу, чтобы ты что-то говорила, Джесси, дорогая. – Кейт легла щекой на плечо Джесс и обвила ее руками за талию. – Я лишь хочу, чтобы ты обняла меня.

Легкий вздох сорвался с губ Джесси. Она стояла не шелохнувшись, чувствуя всем своим телом, как к ней прижимается Кейт. Признание Кейт, близость ее тела, неожиданное осознание того, чего ей хотелось целую вечность, разгорячили кровь Джесс. Она положила дрожащие руки на талию Кейт, удивляясь плавности линий ее тела. Медленно, опасаясь, что Кейт дернется назад, Джесси потерлась щекой о ее густые волосы и закрыла глаза от удовольствия, вдохнув их душистый аромат. От страстного желания у нее скрутило все тело, и Джесс тихо застонала. Кейт слушала, как стучит сердце Джесси. Она была очень рада и довольна, но в ней нарастала какая-то другая, еще более сильная потребность: ее пронзил острый приступ удовольствия, граничивший с болью. "О-о-ох", – прошептала Кейт и еще больше прижалась к Джесс и еще сильнее притянула ее к себе.

– Что такое? – хрипло спросила Джесси, у которой перехватило горло. Столько эмоций вдруг нахлынуло на нее, голова отказывалась думать. Держа Кейт в своих объятиях, она плавилась от столь неистового желания и нежности, что выдержать их было почти невозможно. – Кейт, что-то не так? Кейт наконец подняла взгляд на Джесс и увидела, что лицо возлюбленной дышит неудержимой страстью. Под этим пожирающим взглядом Кейт невольно затаила дыхание.

– Я не знаю, – выдохнула она. – Я хочу… ох, Джесси! Я не знаю, чего я хочу! – Кейт беспрерывно гладила Джесси по спине, по плечам, по груди. Ей нужно было чувствовать ее, ей хотелось быть к Джесс еще ближе. Кейт ничего не соображала. Ее влекло к Джесси с неведомой прежде силой. – Я представляю тебя, – пробормотала она, запустив пальцы в волосы Джесси и притянув ее голову к своей. – Я представляю, как ты… прикасаешься ко мне.

Джесси мерещилось, что она вот-вот умрет. Сердце тяжелым молотом билось у нее в груди, легкие горели, а ноги подгибались. Она обняла Кейт покрепче, сильно прижала ее вдоль своего тела. Джесс хотелось быть с ней близко-близко, ее переполняло желание сказать, как сильно Кейт нужна ей. Как безумно она ее любит. У нее не было слов, но ее сердце знало это наверняка. Джесс наклонила голову, сократив расстояние, еще остававшееся между ними, и слегка поцеловала Кейт в губы. Этот нежный, но уверенный поцелуй послужил заменой словам.

Губы Кейт приоткрылись сначала от удивления, а потом от восхищения. Нежный поначалу поцелуй стал наполняться страстью, когда Кейт сильнее запустила пальцы в волосы Джесс и заскользила языком по ее губам, ничуть не задумываясь, потому что это вдруг оказалось столь же естественным, как дышать. Джесси снова застонала, и Кейт покачнулась в ее объятиях. Кейт обдала волна жара, словно при лихорадке, ее мышцы ослабли, а голова пошла кругом. В объятиях Джесси она чувствовала не только удовольствие страсть, ее смертельно мучил невыносимый голод. Она упивалась сладкими губами Джесс, утоляя извечную жажду.

Когда Кейт наконец смогла оторваться от губ Джесс, она сказала, задыхаясь от шквала эмоций: – Вот это да! Что ты делаешь со мной? Я и представить себе этого не могла.

Сгоравшая от возбуждения, Джесси зарылась лицом в шею Кейт. Она не могла говорить. Желание тугой пружиной скручивалось у нее внутри. Она была не в силах контролировать охватившую ее страсть, потому что раньше и думать не могла, что с ней такое возможно. Джесс сокрушенно застонала, изнемогая от желания, которое пробуждала в ней Кейт. Она взяла лицо девушки трясущимися руками и снова нашла ее упоительные губы, едва осознавая, какой неудержимой и яростной силой наполнены ее ласки. И вот настал момент, когда одних поцелуев уже не хватало.

– Ты нужна мне, Кейт, так нужна! – беспомощно пробормотала Джесс.

– Да. О, Джесси, да! – вскрикнула Кейт. Она не могла выразить словами, чего ей так отчаянно хотелось, но она была готова довериться Джесси.

– Ты пойдешь со мной в постель, Кейт? – осмелилась спросить Джесс. Она знала лишь одно: если не прикоснется к Кейт, то умрет.

Кейт молча кивнула, нежность во взгляде Джесс вселяла в нее доверие.

Взяв девушку за руку, Джесс повела ее наверх, в свою спальню. В центре спальни на широком плетеном ковре стояла большая родительская кровать с балдахином. Они встали чуть за порогом, стиснув друг друга за руки, и замялись в нерешительности, перед тем как поддаться неизбежному.

– Я люблю тебя, Кейт, – прошептала Джесси срывающимся голосом. Ее стала бить дрожь. Джесс хотела Кейт с такой силой, что ей было страшно пошевелиться. Она боялась, что, прикоснись она к Кейт снова, потеряет над собой контроль окончательно и бесповоротно. – Я… я не хочу причинить тебе боль.

Кейт улыбнулась счастливой улыбкой, чувствуя каждую волну желания, проносившуюся по стройному телу Джесс, и распознавая каждую вспышку страсти, отражавшуюся на ее лице. Кейт отступила на шаг назад и, наблюдая за выражением лица Джесси, медленно развязала завязки на корсаже и спустила платье с плеч. Потом она ослабила и расстегнула корсет. От быстрого вздоха, который вырвался при этом у Джесс, сердце Кейт застучало еще быстрее. Оставшись в легкой сорочке, она вернулась в объятия Джесси. Кейт потерлась затвердевшими сосками, отчетливо видневшимися сквозь тонкую ткань, о грубую джинсовую рубашку Джесс и ахнула от неожиданного, всплеска удовольствия, затопившего ее. Руки Джесси снова ласкали ее тело, и везде, где они прикасались к ней, кожа Кейт горела.

– Я хочу увидеть тебя, – с мольбой в голове сказала Кейт и стала расстегивать рубашку Джесс.

Джесси стояла неподвижно, на ее лице проступила легкая испарина. Сорочка натянулась на груди у Кейт, и под тонкой тканью выступали торчавшие розовые соски. Джесси взяла груди Кейт в свои ладони, и девушка выгнулась навстречу, сладко застонав. Джесси так и застыла. Она испугалась, что если продолжит, то внутри нее рухнет какая-то огромная плотина, и тогда она может сделать нечто такое, что может напугать Кейт. Джесс умирала от невыносимого желания ласкать Кейт, все ее тело. Везде. Всегда. Джесс нерешительно потерла пальцами соски девушки.

Прикусив губу, Кейт пыталась сосредоточить затуманившийся от возбуждения взгляд. Наконец, она расстегнула все пуговицы на рубашке Джесси. "Ох!" вскрикнула она при виде еще свежего шрама у самого плеча Джесс. Девушка прижалась к шраму губами, неясно поглаживая груди Джесси.

– Кейт, о Кейт, я больше не выдержу! – У Джесс вырвался хриплый гортанный стон, и остатки самоконтроля покинули ее окончательно. Когда Кейт осторожно взяла сосок губами, Джесси не выдержала. Она подхватила девушку своими сильными руками, быстро донесла до кровати и положила на потертое хлопковое покрывало. Обнаженная до пояса Джесс оперлась на руки, расставив их по бокам от Кейт, и наклонилась над ней. Она снова стала целовать девушку в губы, шею, на этот раз не легко и осторожно, а с неистовой страстью, которая тлела в ее душе, незамеченная, всю жизнь. С каждым поцелуем ее страсть разгоралась все больше. Джесс принялась снимать с Кейт рубашку, этот последний барьер, отделявший ее от тела Кейт, и вдруг остановилась.

– Кейт? – умоляющим голосом спросила она, дрожа всем телом от нестерпимого желания, полыхавшего внутри

– Да, да, да! – Кейт возилась с тяжелым ремнем Джесс, пытаясь расстегнуть его. Она не узнавала собственный голос. – Пожалуйста, скорее, Джесси. Я так хочу почувствовать тебя! Джесс стремительно сбросила сапоги и стащила с себя штаны. Кейт сняла через голову сорочку, убрав последнюю преграду между их телами, и ждала Джесс, обнаженная и бесстрашная.

– О боже, – простонала Джесси, окидывая быстрым взглядом тело Кейт и впитывая полные, упругие груди и треугольник темных волос внизу ее живота. Джесс осторожно легла на девушку, повинуясь инстинктам. Она находила чувствительные точки, лаская их сначала пальцами, а потом губами, заставляя Кейт стонать. Джесс наслаждалась каждой клеточкой тела Кейт, пробуя ее на вкус, впитывая ее всю, жадно поглощая без остатка, и каждый тихий возглас девушки вызывал в ней трепет. Когда тело Кейт, напряженное, дрожащее, выгнулось, повинуясь порыву страсти. Джесс заколебалась, собственные желания пугали ее.

Джесси, – прошептала Кейт с закрытыми глазами и покрасневшим от возбуждения лицом. Она нашла руку Джесс и притянула ее к себе между ног, где уже вовсю полыхал пожар. Кейт приподняла навстречу Джесс бедра и попросила: – Пожалуйста.

Джесси чуть не всхлипнула, когда горячие влажные складки сомкнулись вокруг ее пальцев. Она уперлась лбом в груди Кейт и медленно, с осторожностью вошла в нее. Кейт вжалась в ладонь Джесси, не замечая, как из нее вылетают короткие бессвязные стоны. У Джесс сжало грудь, в голове оглушающе пульсировало, кровь в руках и ногах грозилась вскипеть. Она закусила губу и попыталась взять себя в руки.

Глаза Кейт распахнулись от удивления, она судорожно вцепилась в плечи Джесс, еще сильнее насела на ее пальцы – и ее унес оргазм, разбивая ее на тысячу осколков наслаждения, заставив дрожать и выкрикивать имя Джесси снова и снова.

Когда Кейт сжала ее руку, Джесс сдалась. Она закинула свою ногу на ногу девушки, безумно мечтая об утолении сжигавшего ее желания, и взорвалась при первом же соприкосновении. Ее дыхание сбилось от долгого низкого крика, который вырвался из нее, когда она, лишившись сил, всем телом упала на Кейт, в ее распростертые объятия.

Когда Кейт проснулась, теплые солнечные лучи пригревали ее кожу. Похоже, было уже далеко за полдень, и воздух в спальне Джесс был неподвижным и тяжелым. Кейт лежала молча, не открывая глаз, наслаждаясь ощущением от руки Джесс, покоившейся у нее на груди. Ее тело было ослабевшим, но наполненным после их любви, и Кейт улыбнулась при воспоминании о том, чем они занимались в постели. Она вспоминала, с какой осторожностью и нежностью Джесси прикасалась к ней, и как ей хотелось чувствовать ее прикосновения еще глубже внутри себя. Она любила Джесси и хотела ее каждой своей клеточкой и, если припомнить мистера Шекспира, теперь по-настоящему понимала, что такое радость любви, про которую она читала в его сонетах.

Наконец, Кейт открыла глаза. Спящая Джесси лежала лицом к ней и выглядела такой невинной и беззащитной. Кейт ужасно захотелось дотронуться до нее, и она легонько провела пальцами по бровям Джесс, вниз по щеке и по ее нежным, красиво очерченным губам. Кейт приподнялась, чтобы охватить взглядом все тело Джесс, восхищаясь этим великолепием. Тело Джесси как и сама Джесси выглядело сильным, но втайне таким нежным. Кейт продолжила гладить Джесс и провела рукой по гладкой шее и вдоль тонких ключиц, а потом наклонилась и поцеловала грудь. Когда Джесс зашевелилась и застонала во сне, Кейт улыбнулась. Она хотела доставить ей такое же удовольствие, которое получила сама. Занятия любовью оказались подобны подарку, и Кейт хотелось дать Джесс то, что подарила ей она.

Она осторожно забралась рукой в завитки светлых волос между ногами возлюбленной и поцеловала ее в середине живота, а потом незагорелую белую кожу в самом низу.

– Я люблю тебя, – шептала Кейт между поцелуями. Такой простой и единственно верный ответ, и как только она раньше не понимала. – Я влюбилась в тебя с первого взгляда, о Джесси. Я так люблю тебя.

Она гладила шелковистую кожу на бедрах Джесс, поднимаясь выше, туда, где, как Кейт уже знала, ее ждет теплая влага. Ее пальцы дразнили и ласкали нежные складки до тех пор, пока Джесси, громко застонав, не очнулась от сна. – Кейт, что ты делаешь?! хриплым шепотом спросила она.

– Тс-с-с, лежи спокойно. Я просто тебя люблю. – Кейт притянула Джесс к себе, не переставая двигать пальцами. Бедра Джесс задвигались, и ободренная этим Кейт, надавила своим большим пальцем на твердый набухший бугорок и провела по нему кругами, зная Джесси, как саму себя.

– Ох, я… это… – Джесси повернулась лицом к Кейт и задрожала. – Пожалуйста… я сейчас…

– Ты так прекрасна, – выдохнула Кейт, растворившись в удивительном наслаждении, которое ей доставляло любить Джесси.

Готовая вот-вот разбиться вдребезги, Джесс вцепилась в нее, ее отрывочные слова перешли в мольбу. Кейт инстинктивно подстроилась под Джесс, двигаясь в такт ее сдавленным крикам. Когда трепетавшее тело Джесси напряглось и выгнулось, Кейт сильно сжала пальцы и унесла ее в небеса обетованные.

Глава Шестнадцатая

Джесси остановила бричку позади дома Шредеров. Солнце – пылающий огненный шар, садилось и уже исчезало за линией далеких холмов. Джесс повернулась на твердой деревянной скамейке к сидевшей рядом с ней девушке. Ее душу переполнял благоговейный трепет, подобное с ней случалось всегда, когда она, чувствуя себя песчинкой, сталкивалась с величием бескрайней земли и неба, которые поддерживали все ее существо. Она еще не пришла в себя от того, что Кейт отдала ей свое сердце, и до сих пор пребывала под огромным впечатлением от их занятий любовью.

– Я не хочу тебя отпускать, – тихо призналась Джесси. Рука Кейт лежала у нее на бедре весь этот час, пока они ехали с ранчо в город, и Джесс не хотела, чтобы девушка убирала свою руку. Пусть бы этого вообще никогда не случилось. Правильность того, что они с Кейт были вместе, вызывало у Джесс не больше сомнений, чем правильность того, что каждое утро она вставала и шла работать на своей земле. И если прежде, где-то внутри, у нее жила пустота и ожидание, то теперь они исчезли, ее сердце было заполнено до краев. Ее жизнь обретала цельность и законченность, когда Кейт была рядом. Так было – и не могло быть иначе, и Джесс не думала об этом по-другому. Любить Кейт было правильно, и точка. – Я хочу, чтобы ты всегда была со мной.

– Я тоже не хочу покидать тебя. – Лицо Кейт залилось румянцем еще больше, чем от августовской жары. Впервые в жизни она ощущала свое "я", внезапно раскрывшись и телом и душой. Кейт помнила, что, будучи совсем еще подростком, она не хотела того будущего, которое ожидало ее, но, как ни старалась, не могла придумать ничего другого взамен. Да, она слышала о женщинах, которые решались быть не такими, как все. Многие из них отправлялись на Запад и становились там учительницами, швеями и прачками. Однако Кейт не видела для себя такой судьбы. Ничто не подготовило ее к встрече с Джесси и тому, что они разделили. Но одно Кейт знала наверняка: она принадлежала Джесс.

– Мне нужно поздороваться с Ханной, чтобы меня не поймали на лжи. Я вернусь к тебе на ранчо, как только смогу ускользнуть снова. Моя мать начинает привыкать к тому, что я езжу в город одна. Но ей не следует знать, что я навещаю тебя.

– Может, тебе нужно немного выждать? Я не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли неприятности с родителями. – Джесс действительно этого не хотела, но в то же время, мысль о том, чтобы провести в разлуке с Кейт даже несколько дней, причиняла ей сильную боль.

– Ты не причинишь мне неприятностей, это невозможно, – сказала Кейт и провела рукой вдоль ноги Джесси. Она мало что знала о радостях интимной жизни между мужчиной и женщиной. Ей доводилось слышать лишь завуалированные намеки матери и дикие домыслы подружек.

Но Кейт все же понимала, как действовала на нее Джесси. Сначала ее сердце наполнили чувства к этой женщине, а потом, когда эта любовь перестала быть платонической, Кейт с радостью приняла это. Ее наполнили нежность и страсть к Джесси, у нее не было ответа на вопрос, почему все так произошло, но она и не стремилась это знать. – Именно тебя я ждала, – сказала Кейт. – Я уже скучаю по тебе, – призналась Джесс.

– Я приеду к тебе сразу, как только смогу, – твердо повторила Кейт. Ей нужно было убедить в этом и себя, и Джесси.

– Ждать тебя – это целое испытание. – Джесс пыталась описать, что она чувствовала, но ей не хватало слов, и ее кулаки сжимались в отчаянии. Ей мучительно хотелось снова держать Кейт в своих объятиях, слышать, как она вскрикивает, сдаваясь под ее ласками. Джесс задрожала от этих воспоминаний. Она встретилась с Кейт пронзительным, источавшим желание взглядом. – Меня словно терзает голод, когда я думаю о тебе.

– Джесси, – выдохнула Кейт. Желание запульсировало в ней снова. Она накрыла ладонью кулак Джесс. – Я не знаю почему, но я не могу перестать хотеть быть с тобой так, как мы были сегодня. Джесси тихо заговорила, наблюдая, как небо у горизонта пламенеет пурпурным, розовым и темно-оранжевым цветом, предвещая наступление ночи.

– У меня нет слов, чтобы описать то, что случилось между нами, Кейт. Я вообще не знаю, есть ли для этого слова. – Она перевела взгляд на Кейт, и по ее телу прокатилась судорога. – Но я знаю, что люблю тебя. Без тебя жизнь теперь мало что для меня значит. И это не изменится никогда. Нежные, но уверенные слова этой сладкой клятвы наполнили сердце Кейт, и она улыбнулась. – Я тоже тебя люблю.