Герой высшего качества Казаков Дмитрий

— Потому, что мы находимся за пределами кокона энергии, внутри коего масса эквивалентна времени, и частица, решившая покинуть его, натыкается на горизонт событий, — понес Ганди-Ла ерунду, из которой в общем стало ясно, что нужно войти в Некрополь, чтобы увидеть, каков он на самом деле, а то, что предстает глазам снаружи, — в некоем роде иллюзия.

— Идем? — спросил Бешеный Соня, всегда отдававший действиям приоритет перед словами.

— Обязательно, — кивнул Егор и направил пони туда, где земля уступала место шестиугольным плитам из желтого камня, состыкованным так плотно, что не было видно зазоров.

В тот момент, когда под копытами зацокало, небосвод мигнул, точно солнце вздумало погаснуть. Егор испуганно завертел головой и обнаружил, что со светилом все в порядке, зато Некрополь изменился.

За мгновение он постарел на тысячелетия, гробницы обзавелись трещинами и проломами в стенах, посреди улицы объявился лежащий на боку скелет в ржавой кольчуге и истлевших штанах. И только мостовая да выраставшие из нее обелиски остались теми же самыми, словно время, пусть даже эквивалентное массе, энергии и черт знает чему еще, не имело над ними власти.

— Мы вошли, — сказал Ганди-Ла. — Осталось сделать дело, а потом отыскать выход.

За спинами путешественников, там, где должен был находиться густой ельник с пятнами серой паутины на ветвях, переливалось радужное нечто, похожее на стенку мыльного пузыря, и тянулось оно в обе стороны, сколько хватало глаз, кольцом охватывая город мертвых.

— Это что? — Егор выпучил глаза.

— Я же говорил — горизонт событий, — непонятно пояснил рахива. — Смотри, у этого костяного бедолаги есть меч. Может, он тебя устроит, и мы сможем смыться отсюда по-быстрому?

Скелет и вправду сжимал клинок, и выглядел тот внушительно — длинное, прямое лезвие без единого пятнышка ржавчины, серебряная рукоять с яблоком навершия, изящная крестовина.

— Гномья работа, — тоном знатока заявил Аладдин. — Хорошая штука для того, кто умеет ей владеть и обладает физической силой. Для тебя не годится. Придется искать что-нибудь особенное, то бишь шарить по гробницам. Занятие неприятное, неблагородное и опасное, я понимаю, но делать нечего.

— Прикинь, не устроит… — печально сказал Егор, понимая, что в данной ситуации советчик прав.

Они подъехали к скелету, и практичный Махот спрыгнул с седла, поднял валявшийся рядом с мертвецом мешок. Тот негромко звякнул, треснули гнилые тесемки, и стало видно, что там лежат крупные золотые монеты вперемешку с драгоценными камнями.

— Пригодится в дороге, — вид у Бешеного Сони был до ужаса довольный. — И меч возьмем. Продадим.

— Но это… как же… грабеж ведь — не геройское дело? — воспротивился Егор.

— Какой грабеж? Ты с ума сошел? — напустился на него Аладдин. — Дареное не дарят, награбленное не грабят, а просто забирают. Кроме того, кто будет спонсировать твою поездку к замку Темного Властелина? Фонда Сороса и бюро студенческих обменов в этом мире нет. Деньги и в Нифигляндии деньги, и без них вообще никуда. Пускай берут, и побольше, побольше!

Ганди-Ла и Махот слышать советчика не могли, но мыслили, судя по физиономиям, схожим образом.

— Э… конечно, да… все в порядке, — начал поспешно оправдываться Егор. — Голову напекло…

— Это бывает, — с облегчением согласился рахива. — Двигаем дальше?

— Да… только надо эти, гробницы обыскивать… — При одной мысли, что придется заходить в лишенные окон, частично разрушенные и затопленные тьмой «дома», Егора начинала бить дрожь.

— Давай, — сказал Бешеный Соня. — Ведь ты надо. Что тебе знаешь. Или наоборот?

Ближайшее к ним здание выглядело просто: цилиндрическое основание, а на нем — конус, украшенный множеством идущих к вершине гребней. В стене его красовалась большая дверь, чьи створки были распахнуты, правая висела на одной петле, левая покрыта трещинами.

Егор слез с седла и, спотыкаясь, побрел к гробнице правителя, умершего тысячи лет назад.

— Ничего, не бойся, — подбодрил его Аладдин. — По всем канонам тебе сейчас не положено погибать.

«Легко сказать, — подумал Егор, опасливыми шажками приближаясь к дверям. — Каноны для того и существуют, чтобы их нарушать. И сам-то в тылу остался, вперед не полез. Одно слово — СУКА».

За дверью лежал мрак, густой, точно ягодный сироп, в нем угадывались очертания колонн, расставленных вроде бы без всякого порядка — две слева, одна справа и еще одна прямо напротив входа.

— Ничего, — с облегчением сказал Егор, когда глаза привыкли и он обнаружил, что внутри пусто.

На каменном полу не было даже пыли, со стен глядели изображения богов Нифигляндии: гневный Оро в доспехах и с ореолом вокруг головы, Аш-Райтан в темном балахоне до пят, восьмирукий Тарик-Арон, Неистовый, покровитель войны и пожаров, с телом алым, как кровь.

— Это может быть обман зрения! Отводящее глаза заклинание! — воскликнул Аладдин, и Егор возненавидел советчика за эти две фразы. — Зайди внутрь, проверь, чтобы потом не жалеть!

Он глубоко вздохнул несколько раз, усмиряя совсем не геройскую дрожь, и переступил порог. Невольно вжал голову в плечи, ожидая чего угодно — падения потолка, нападения, ловушки под ногами.

Но ничего не произошло, и внутренности гробницы не изменились.

Егор с облегчением вздохнул, прошелся туда-сюда, даже заглянул за одну из колонн и пощупал пол, чтобы убедиться, что тот твердый.

— Там пусто, — сообщил он, выходя наружу. — Кто-то побывал раньше нас и все вынес.

— Ничего, осталось достаточно, — заметил Ганди-Ла. — Заглянем в следующую?

Но воплотить этот план в жизнь оказалось невозможным — гробница-пирамида на противоположной стороне улицы вовсе не имела двери, зато в ее стене красовался шикарный пролом, точно оставленный бульдозером, и в нем, опутанные серебристой паутиной, висели двое людей.

Один был черноволос и высок, безрукавка позволяла видеть округлые мышцы на руках и мускулистый живот. Второй, тощий и маленький, мог похвастаться седой бородой и длинным посохом с большим рубином в навершии.

Оба были живы, лица казались безмятежными, ни боли, ни страха не читалось в неподвижных глазах.

— Что с ними? — спросил Егор почему-то шепотом.

— Попали в ловушку, — ответил рахива. — Время для них не идет. «Паутина» — на самом деле темпоральное заклинание, его проявление в обычном четырехмерном континууме. Вырваться из него нельзя, и в первую очередь потому, что изнутри его невозможно заметить. Они могут провисеть так век, тысячелетие, миллион лет, а для них пройдет всего лишь миг.

— И я могу попасть в такую? — Егор сглотнул, представив себя в подобной ловушке.

— Мы тебя вытащим, — уверенно заявил Бешеный Соня. — Поэтому один и ходишь. Внутрь.

Следующая гробница, обычный параллелепипед, разве что с дюжиной башенок на плоской крыше, «порадовала» стеной пламени, окружившей ее, стоило Егору подойти поближе.

— О, как интересно! — воскликнул Ганди-Ла. — Стихийное преобразование. Сейчас мы его!

И он принялся колдовать — размахивать руками, бормотать и испускать из головы разноцветные лучи. Махот на всякий случай отошел немного в сторону и увел с собой всех трех пони, а вот Егору деваться было некуда.

— Совсем мне это не снять! Больно мощное! Сейчас откроется проход — кидайся в него! — закричал рахива, перекрывая рев пламени. — Обыскивай все! Как будешь возвращаться — я тебя выпущу!

Стена огня качнулась, в ней открылся разрыв метра три шириной, и Егор, прикрыв лицо рукой, кинулся в него. Скажи ему кто-то еще неделю назад, что он по своей воле ринется в рукотворный пожар, Грачев только посмеялся бы.

Но сейчас ему было не до смеха.

Жар обволок его подобно кокону, на глазах выступили слезы, волосы затрещали.

— Фух… — только и сказал Егор, прижавшись к стене гробницы, и осторожно двинулся вдоль нее.

У этого здания дверей было предостаточно, и все открытые — заходи, кто хочет, и это наводило на мысль о хитрой ловушке. Наверняка сунувшегося не туда ждал «приятный сюрприз» в виде заклинания, падающего на голову камня или даже охранника.

В первую дверь Егор только заглянул, и глазам его предстала овальная комната, вдоль стен которой стояли громадные сундуки. Слишком очевидно — чтобы ошалевший от счастья охотник за сокровищами ринулся внутрь, да там и остался — на век, тысячелетие или на миллион лет.

Пока Егор смотрел, крышка одного из сундуков приподнялась, и мелькнуло нечто красное, очень похожее на язык.

— Ну, ваще… — пробормотал он, отшатываясь. — Ну его.

Следующая дверь вела в такую же комнату, но уставленную статуями, сплошь женскими — в длинных платьях, с властным выражением на безупречных лицах и с диадемами.

И если статуи выглядели одинаковыми, то диадемы — разными: одна из синих камней, другая из зеленых, третья — из бриллиантов. Но все празднично сверкали, рассыпая по стенам, полу и потолку разноцветные блики, так что внутри было чуть ли не светлее, чем снаружи.

Забывшись, Егор сделал шаг… и осознал, что вошел, когда было слишком поздно.

Из-под пола раздался протяжный скрип, и изваяния дружно распахнули глаза, полные белого, гневного пламени.

— Ой, — сказал он, чувствуя, как спина покрывается потом. — Я посмотреть только… Честное слово!

Егор ощущал десятки направленных на него гневных взглядов: они ощупывали его с ног до головы, копались во внутренностях и даже забирались в голову, точно на диво ловкие и длинные пальцы.

— Честное слово! — повторил он.

Глаза статуй закрылись, взгляды исчезли — похоже, каменные тетки и вправду увидели, что явившийся к ним молодой человек ведом совсем не алчностью или желанием осквернять могилы.

Егор на дрожащих ногах выбрался наружу и побрел к следующей двери.

Помещение за ней оказалось заполнено оружием: разнообразные клинки лежали на полу, висели на стенах, в углах стояли алебарды, копья, бердыши и еще какие-то незнакомые железяки устрашающего вида.

— Нашел! — воскликнул он, и оружие ответило мелодичным звоном.

Город Кодрон процветал с самого основания, и происходило это в первую очередь благодаря уникально выгодному географическому положению. Находился он в устье реки Алес, что начинается на склонах Серых гор, а затем течет через Смутный лес, населяют который эльфы.

Обитающим в горах гномам нужно сбывать то, что они добывают в глубоких шахтах? Нужно.

Хотят ли подданные Ушастого Папаши продавать то, чего у них в избытке, и покупать то, чего у них нет? Хотят.

А делать все это удобнее всего как раз с помощью реки, судоходной почти от самого истока, лишенной порогов, отмелей, пиратов и прочих мешающих товарообмену «прелестей».

Так что Кодрон торговал, богател и процветал…

Местная Ярмарка Листьев, проходившая в первый месяц осени, славилась на всю Нифигляндию, на нее прибывали купцы из Розовых гор и с Островов, привозили товары с Южного материка и с крайнего запада. Уникальных построек в городе было больше, чем в средних размеров стране, начиная с огромного храма Вухора, бога торговли, воровства и обмана, и заканчивая крепостными стенами.

Но сейчас Кодрон переживал серьезные неприятности.

И председатель магистрата, достопочтенный Арно Вельдар, забравшийся на Круглую башню, что прикрывала город с северо-запада, понимал это лучше многих. С нее открывался вид как на сушу, забитую в данный момент войсками, так и на море, заполненное кораблями, и не торговыми, а боевыми, с таранами и башенками для лучников.

В молодые годы, прежде чем осесть и заняться куплей-продажей, Арно был наемником, участвовал в парочке войн и поэтому разбирался в том, как берут крепости и как их обороняют.

Председатель магистрата смотрел на тех, кто собирался штурмовать Кодрон, и мысли его были мрачны.

Ольвхоретан Пердигийский Младший, больше известный как Три Пальца, протянул загребущие руки по всей Нифигляндии, на тысячи лиг от Серого замка, и руки эти наконец добрались до Кодрона. И вел войско, отправленное, чтобы взять непокорный город, сам Диро из Ровейма, непобедимый полководец, еще восемь лет назад прозванный Ликом Ужаса.

И черные знамена с изображенной на них алой пятиконечной звездой реяли над наступающими ратниками. И той же раскраски паруса трепетали над палубами многих десятков боевых кораблей.

— Ну что, вашчесть, какие будут приказания? — спросил Фартик Одноглазый, капитан городской стражи.

Покой Кодрона берегло наемное войско, и поскольку город был богат, он имел возможность вербовать только лучших из лучших. Но их было мало, всего полторы тысячи, а ополчение из горожан, занимающее сейчас стены, вряд ли станет серьезным подспорьем.

Жители Кодрона привыкли к богатой и спокойной жизни.

И слишком уж внезапным оказалось нападение, магистрат не успел не то что нанять дополнительные войска, а даже послать за помощью к союзникам в Смутный лес и Серые горы.

— Приказания? А какие тут могут быть приказания? — Арно Вельдар покачал головой.

Он помнил об участи Сеирха, города, что пять лет назад был взят тем же Ликом Ужаса после длительной осады и ожесточенного сопротивления. Сеирх спалили дотла, разрушили все до единого здания, а пепелище распахали и засыпали солью, чтобы там ничего не выросло.

А жителей, посмевших сопротивляться, посажали на колья.

Выжили трое ухитрившихся сбежать везунчиков.

— Ну, резерв… катапульты, удар в тыл, — капитан был человеком военным и все понимал слишком буквально.

— Это все зря, — сказал Арно Вельдар. — Наши стены высоки, твои люди опытны и умелы, а горожане будут яростно драться за свой дом, но рано или поздно нас сомнут. И скорее рано, учитывая, сколько осадных машин и чародеев они привели с собой. Сопротивление бесполезно.

А еще председатель магистрата помнил, что Три Пальца хоть и черный маг, но вовсе не придурок, одержимый жаждой разрушения, что тех, кто переходит к нему в подданство, он, конечно, угнетает, но по крайней мере не рассаживает по кольям.

Фартик Одноглазый, услышав такое, крякнул, но промолчал — его дело исполнять, что прикажет наниматель.

— Они пришлют посольство, — сказал Арно Вельдар. — Пусть его впустят в город. Послушаем, что нам предложат.

Посольство явилось, едва председатель добрался до магистрата, где ожидали прочие его члены, перепуганные и бледные, словно орава страдающих ожирением привидений.

— Трое посланников, — доложил Фартик Одноглазый. — Пускать?

— Пускай, — велел Арно Вельдар, усаживаясь в вырезанное из огромного пня кресло — подарок эльфов Смутного леса.

Вообще, приемный зал должен был напоминать о величии и богатстве Кодрона: шитые золотом занавеси, драгоценный коралийский мрамор, роскошная мебель. Но сейчас все это смотрелось не просто жалко, а еще и глупо, как демонстрация полного кошелька уличному грабителю.

Двери распахнулись, и вошли трое.

Двое по бокам — обычные воины, только очень уж могучие, а вот шагавший посредине был низкоросл, тщедушен, двигался быстро и носил высокий шлем с личиной, что скрывала лицо.

По залу пронесся гомон — к ним явился сам полководец врага, прославленный Лик Ужаса.

— Вот он я, — сказал он, останавливаясь в трех шагах от Арно Вельдара. — Вы рады?

Он снял шлем, не поднимая личины, и открылось лицо, очень похожее на эльфийское, но с ярко-синей кожей. Скинул кольчужный капюшон и пригладил курчавые рыжие волосы, из которых торчали короткие белые рожки.

Лик Ужаса был баргудом, представителем древней и не очень многочисленной расы, в данный момент не имевшей своего государства.

— Не особенно, честно говоря, — ответил Арно Вельдар. — Как можно радоваться врагу?

— Легко, — полководец улыбнулся. — Варианта два — либо вы сдаетесь немедленно, либо мы берем ваш город штурмом, уничтожаем его и убиваем всех, кого найдем внутри стен.

— А что будет в первом случае? С нами? С Кодроном? С торговлей? — вылез самый толстый из членов магистрата, Ротир по прозвищу Шелковый Тук. — Все останется так же, как и раньше?

— Ни в коем случае. Моему повелителю нужно поддерживать собственный имидж. Нас перестанут уважать, если мы начнем проявлять милосердие. Поэтому будут казни — не сильно много, пару сотен человек укокошим, и все. Несколько храмов разрушим, построим новые. Чтобы слухи о нашей жестокости не слабели, — пояснил Лик Ужаса. — Обложим вас двойными налогами, или даже тройными, разместим тут гарнизон и установим жесткие порядки — комендантский час, пропускной режим и все остальное.

— Мы не можем пойти на это! — старческим фальцетом воскликнул Птарус, старейший из купцов города.

— Тогда пойдете на колья, все без исключения, — тут полководец улыбнулся вновь. — Ты, дедушка, вряд ли погибнешь в бою, и поэтому для тебя я приготовлю особо занозистый и шершавый.

— Ладно-ладно, — поспешно вмешался Арно Вельдар. — Это все эмоции, давайте вернемся к делу… Мы можем найти, кого казнить, и выбрать старые, обветшавшие храмы для разрушения…

Начиналась торговля, а торговаться председатель магистрата умел примерно так же хорошо, как Лик Ужаса — воевать.

По крайней мере, он сам на это надеялся.

Глава 7

Меч с характером

Услышав звон, Егор сжался, вновь готовясь к самому худшему, но и в этот раз ничего не случилось.

— Надо выбрать… надо выбрать, — забормотал он. — Но как?

Егор, конечно, слышал слово «двуручник», но в клинках понимал меньше, чем бабуин — в автоспорте. Оставалось надеяться, что в оружии разбирается советчик, почему-то оставшийся за огненной стеной.

— Эй, Аладдин! — позвал Егор, выглянув наружу.

— Чего тебе? — человечек с радужными крыльями мигом оказался рядом.

— Я нашел оружие, его много.

— Не может быть, — язвительно заметил советчик. — Ладно, пойдем посмотрим.

Забитая мечами, копьями, секирами и алебардами комната не произвела на него особого впечатления. Некоторое время Аладдин полетал вдоль стен, почесывая в затылке и задумчиво гудя, потом завис на месте и безапелляционно заявил:

— Сплошь подделки! Хорошо, хоть не китайские. Одна вещь заслуживает внимания — вон тот топорик с изображением Громового Колеса. Занятная штуковина, изготовлена большим мастером.

«Топорик» даже на вид казался тяжелым, древко его блестело, точно отполированное, а лезвие было изготовлено из черного металла, и на нем серебрилась свастика.

— Э… а при чем тут Гитлер? — спросил Егор.

— О все боги Вселенной, — советчик закатил глаза. — Ты еще скинхедов вспомни. Возьми ее, не бойся. Никто после этого не заставит тебя кричать «хайль!» и работать охранником в концлагере.

Когда рука коснулась темного, блестящего дерева, Егору показалось — его ударило током. Мышцы предплечья и плеча болезненно сократились, по коже побежала щекотка, волоски встали дыбом. Возникло желание отпустить секиру, но вместо этого он взял ее и легко вскинул над головой.

Тело переполнило необычное ощущение — кипящей, избыточной силы, которую нужно пустить в ход, чтобы она не разорвала тебя изнутри.

— Понял, в чем штука? — Аладдин ухмыльнулся. — Этот топор дарует тебе физическую мощь и неутомимость. Но что толку от нее тому, кто даже кухонный нож держит криво?

На мгновение Егору стало обидно, но он постарался убедить себя, что на правду не обижаются:

— Может быть, возьмем ее для Махота?

— Нет, нельзя. Волшебное оружие плохо уживается друг с другом. Если в отряде больше одной зачарованно-убийственной штуковины, жди беды. Поэтому клади на место и не жадничай.

Выпускать гладкую рукоятку не хотелось, так что Егору пришлось даже напрячься.

Выйдя из комнаты с оружием, они двинулись дальше, в обход гробницы, заглядывая по очереди в каждую дверь. Но не нашли более ничего интересного, за исключением настоящего склада музыкальных инструментов — труб, барабанов, цимбал, маракасов и каких-то хитрых штуковин непонятного принципа действия.

— Да этот дохлый парень был настоящим меломаном, — заметил Аладдин.

Еще несколько помещений оказались пустыми, и Егор, описав полный круг, очутился на том месте, где за огненной стеной его ждали спутники. Махнул им, Ганди-Ла забормотал, скрестил руки, и пламенная завеса вновь треснула, в ней образовался неширокий проход.

— Ну что? — спросил Бешеный Соня, когда Егор отдышался и вытер пот с физиономии.

— Ничего. Идем дальше.

В четвертую по счету гробницу Егор попасть не смог — в гладких стенах не отыскалось даже щели, а разрушительное заклинание, брошенное рахива, не подействовало.

— Хорошо защитили, — с досадой сказал Ганди-Ла. — Не пробиться.

Дальше виднелся перекресток, а за поперечной улицей еще две гробницы — одна похожая на погруженный в землю футбольный мяч из каменных плит, а другая — маленькая и скромная, окруженная невысоким забором. Тут Егору почудилось, что за ним наблюдают, и он даже вздрогнул, настолько неприятным оказалось чувство, что на тебя пялится кто-то невидимый.

Он остановился, а Бешеный Соня нахмурился и вскинул дубинку:

— Что-то не так. Я чую, что…

Довести фразу до конца он не смог, поскольку через пролом в заборчике выскочил высокий и сутулый тип с мечом. Второй, еще более высокий и сутулый, сиганул прямо через ограду, и Махот испустил радостный вопль. Похоже, что за последние дни он соскучился по хорошей драке.

Выпад, другой, сталь звякнула о твердое дерево, рыжегривый пони испуганно всхрапнул. Ганди-Ла вскинул руку, дабы бросить заклинание, Егор открыл рот, а схватка завершилась вничью.

— Хорош, — сказал высокий и сутулый тип, отскакивая обратно к забору.

— А то, — подтвердил, становясь рядом, еще более высокий и сутулый.

И лишь в этот момент Егор сообразил, что напали на них вовсе не люди: рук и ног они имели по две, но зато могли похвастаться зеленой кожей, длинными носами и черными глазами без белка; на голове у высокого и сутулого топорщился светлый ежик, а у еще более высокого и сутулого — ежик темный.

— А я тебя знаю, ты — Джаба, — хмуро заявил Бешеный Соня, на дубине которого появились две зарубки.

— Да, я Джаба, — гордо кивнул высокий и сутулый. — Я — гоблин простой, говорю стихами. Что не так — бью в пятак. А кто недоволен — получает поболе. А если надо, то и спеть могу.

— Я — О’Бондо, — представился еще более высокий и сутулый.

— И зачем вы на нас кинулись? — спросил рахива.

— Некрополь Петрона — такое место, где лучше атаковать первым, — объяснил гоблин Джаба, убирая меч в ножны. — Мы тут третий день и до сих пор не только живы, а еще и целы. Промышляем помаленьку — золотишко, камушки, еще кое-чего. Жить-то надо. Ведь так, О’Бондо?

— А то, — кивнул второй гоблин, тоже пряча оружие.

— Вот уроды бесстыдные! Грабители могил! — Аладдин проявил вполне человеческую склонность оценивать собственные и чужие поступки по различным стандартам.

— Никогда бы на такое не пошел, но время уж больно тяжелое, — на то, что Махот не опустил дубины, Джаба внимания не обратил. — Приличному наемнику и наняться некуда, все сидят без денег и Трех Пальцев боятся. А вы чего тут делаете? Странная компания — два человека и рахива, — он кинул вопросительный взгляд на Егора. — И один из людей без оружия, да и смотрится как-то убого.

— А то, — подтвердил О’Бондо, хотя за язык его никто не тянул.

Егор почувствовал себя уязвленным и даже подумал, что надо бы проучить этого длинного гоблина.

— Промышляем, — миролюбиво ответил Ганди-Ла. — И с вами локтями толкаться не собираемся.

— А, ну это хорошо… — Джаба кивнул и оскалился, показав мелкие белые зубы. — Тогда разграничим сферы ответственности. Вот эта улица от забора и до самого конца — наша, на нее не суйтесь. Договорились?

— Сферы ответственности! Разграничим и все такое! Умники нашлись! — продолжал бушевать невидимый и неслышимый ни для кого Аладдин. — Знаем мы таких! А потом вещи пропадают!

Чем ему так не глянулась парочка гоблинов-мародеров, оставалось неясным.

— Договорились, — только теперь Бешеный Соня опустил дубинку, но безобиднее выглядеть от этого не стал. — Если тебя еще ударю. То увижу сразу. Или наоборот. Понял, зеленый?

Джаба вновь кивнул, махнул О’Бондо, и они зашагали обратно к пролому в заборе.

— Чего это ты на них так? — спросил Ганди-Ла, когда гоблины исчезли из виду.

— Да на севере все их знают. Особенно Джабу. Наемники и головорезы. Подраться умеют, но прославились другим. Бесчинства, хулиганства, грабежи. В Секлии их ищут. Казнить хотят. Утопить или повесить.

Для немногословного Махота это была целая речь.

— Понятненько, — сказал Егор, решив, что пора вступить в беседу. — Будем держать ухо востро.

— И остальное тоже, — не совсем понятно добавил Бешеный Соня.

За этот день они успели осмотреть еще три гробницы.

В одной на Егора бросились два настоящих скелета, точно удравших прямо из анатомического кабинета. Он взвыл от страха, но вместо того, чтобы бежать, неожиданно для себя самого ринулся в драку. Ободрал руку о костяную челюсть, но первым же ударом сбил клацавший зубами череп с позвоночника.

Другой скелет, увидев такое непотребство, замешкался и получил по ребрам, причем они оказались на диво хрупкими. Через пару минут махания кулаками Егор обнаружил, что руки его окровавлены, а пол вокруг завален подергивающимися костями.

Никакого оружия в этом захоронении не было.

Во втором пришлось бродить по унылому, лишенному даже ловушек лабиринту, где Егор несомненно заблудился бы, если бы не помощь Аладдина. Благодаря его подсказкам они вышли к расположенной в центре здания комнате, где восседал на золотом громадном троне мертвый правитель.

Меч в его руке казался языком пламени — багровый, с волнистым лезвием, он подрагивал, точно пытаясь вырваться.

— Очень хорошая вещь, — тоном антиквара-оценщика заявил Аладдин, — да только слишком мощная. У тебя не хватит сил, чтобы с ней совладать. Сожжет в пепел, размечет на молекулы, обратит в дым.

Третья гробница оказалась забита всяким хламом, точно ее возводили не для короля, а для старьевщика. Пришлось зазвать внутрь Ганди-Ла, чтобы он пустил в дело поисковые чары, предварительно настроив их на волшебное оружие. Рахива надулся от гордости и показал себя во всей красе — едва не обрушил здание, устроил кавардак, но ничего не нашел.

А затем небо над Некрополем Петрона стало темнеть, и они начали искать место для ночлега.

— Тут неплохо, — заявил Бешеный Соня, оглядев перекресток с белым обелиском в центре.

— И в самом деле, — подтвердил Ганди-Ла. — Магический фон спокойный, бродячих некрообъектов поблизости не наблюдается. А ночью по могилам лучше не ходить, в это время многие заклинания, связанные со смертью, усиливаются и увеличивают радиус действия.

Развести костер было не из чего, поэтому ужинали хлебом и сыром.

Егор думал, что ему сложно будет уснуть в столь пугающем месте, но усталость взяла свое, и он вырубился мгновенно, едва лег.

Проснулся сам, от забравшегося под одеяло холодка, и понял, что наступило утро и что оставленный на страже Махот вовсе не храпит, а сидит настороженный, как сыч на ветке.

— Ты не уснул? — спросил Егор.

— Нельзя. Тут уснешь. Проснешься в пасти Пожирателя.

На вопрос, как прошла ночь, Бешеный Соня ответил: «Нормально», но потом добавил подробностей, и стало очевидно, что нормальность эта сводилась к тому, что на них никто не попытался напасть.

А так некоторые гробницы светились, на соседней улице кто-то дико хохотал, на северной окраине Некрополя завывали, точно орава волкодлаков устроила там собственное «Евровидение». В темном небе плавали уродливые и многолапые силуэты, мостовая порой начинала дрожать, а одна из пирамид, что возвышалась на востоке, — бесшумно разваливаться.

Но всякий раз, разрушившись до основания, она собиралась обратно.

— А ничего себе, — только и сказал Егор, выслушав про все эти чудеса.

Совместными усилиями они растолкали рахива, наскоро позавтракали и отправились к следующей гробнице, что состояла из двух соприкасающихся боками полусфер.

— Входа нет, — заявил Аладдин, сегодня вырядившийся в небесно-голубую жилетку и изумрудные шаровары. — Хотя погоди-ка… Вон там, я чую, находится замаскированный люк. Сечешь?

Кусок мостовой, куда указал советчик, на первый взгляд ничем не отличался от соседних.

— Тут люк? — спросил Ганди-Ла, осмотрев его, и в голосе рахива был скепсис.

— Э… да, — подтвердил Егор. — Мне подсказывает моя геройская интуиция.

Обозванный интуицией Аладдин запыхтел, засопел и сжал кулаки, но на него никто не обратил внимания.

— Вот так задача. Попробуем…

Ганди-Ла хлопнул в ладоши, и вокруг него затанцевали спирали бледно-синего пламени. Принялись ощупывать землю, точно длинные гибкие щупальца, в стороны полетела пыль.

А затем четыре находящихся по соседству шестиугольные плитки со щелчком приподнялись, обнажив темное отверстие.

— А интуиция, оказывается, кое-чего стоит, — признал рахива и удостоился презрительного взгляда советчика.

— Это верно… — Егор сглотнул. — Так я полез?

Он ожидал, что кто-нибудь из сподвижников заявит: «Я тебя не оставлю! Я с тобой!» — но этого не произошло. И Бешеный Соня, и Ганди-Ла дружно уставились на предводителя, как бы говоря: «Ты герой, твое дело — первым забираться в неприятности».

— Полез-полез, — Аладдин подлетел к темному провалу и… засветился, точно лампа дневного света.

Из мрака проступил уходящий вниз колодец, железные скобы на его стенке.

Егор сел на край, схватился за первую из скоб и, поплевав на ладони, двинулся вниз, во тьму. Советчик принялся спускаться вместе с ним, освещая все вокруг и отпуская комментарии:

Страницы: «« « 345678910 » ... »»