Требуется сообщник Новицкий Вадим

Отведенное им помещение оказалось вполне сносным, местами даже чистым. Две узкие кровати, между ними стол, стулья, у входа полка, на ней таз и кувшин для умывания. Окно было узким, застекленным, снаружи болтались плохо закрепленные ставни.

– Отдыхай пока, – разрешил Кощей и первым завалился на постель. – Потом пойдем деньги зарабатывать.

– Вы что, с собой не взяли? – возмутилась Женька.

– Взял, – успокоил Кощей. – И потратил. Мелких денег было мало, а крупные светить мы не станем. Откуда у простого работяги золото? Сегодня отдохнем, а завтра пойдем восстанавливать мои прежние связи.

– Уголовные?

– Злая ты, – укорил Кощей. – Подзаработаем немного денег, послушаем свежие новости и отправимся искать нормальную работу. В это местечко раньше нужные люди заходили. Если ничего не поменялось, денег нам хватит и на вторую комнату, и на лекарства…

– На что? – насторожилась Женька.

– С языком у тебя как? – озаботился Кощей.

Женька послушно высунула язык.

– М-да… Я про разговорный.

– Понимаю потихоньку, – сказала Женька. – Только не очень.

– Тогда идем.

Кощей со вздохом поднялся, поправил воротник и двинулся к двери.

– Я устала, – призналась Женька.

– Как хочешь, я и без тебя поем.

Женька тут же оказалась в вертикальном положении и бросилась на выход быстрее Кощея. Внизу хозяин со стуком поставил перед ними две тарелки с картофельным пюре и сочными котлетами, пришлепнул сверху огромными ломтями пшеничного хлеба и добавил две пинты пива.

– Я могу его пить? – шепотом поинтересовалась Женька, подобрав подходящие слова.

– Заплатить пока можем, – по-своему истолковал Кощей.

– Пить, – отчаянно пыталась подобрать слова девушка. – Выпить.

– Попробуй, – ответил Кощей. – Уверен, ты сможешь.

– Я… – словарный запас иссяк, и Женька примолкла.

– Пей, – сжалился Кощей. – Нормальное пиво, и еда здесь отличная. Ах-ха. А вот и деньги к нам идут. Рановато, но привередничать не будем.

В полутемный зал ввалился тощий мужичонка, на вид ровесник Кощею. Скользнув взглядом по посетителям, он взял у стойки пинту пива и подсел к ним за столик.

– Как дела, Мак?

– Все отлично, еще бы денег в придачу, – отозвался Кощей. – Знакомься, это Джеки, мой племянник. Джеки, это Том Проныра.

Едва кивнув, Том вновь обратился к Кощею.

– Ты почти не постарел. Где тебя столько времени носило?

– Да так, – уклончиво отозвался Кощей, прихлебывая пиво. – То одно, то другое. Моряком ходил, потом во Франкии задержался. Как тут?

– По-прежнему, – отмахнулся Том. – Слыхал, предприятие Голдберга прикрыли.

– Ясно, – протянул Кощей. – Ты все тем же зарабатываешь?

– Куда деваться.

– И не попался до сих пор?

– Сглазишь, – испуганно отпрянул Проныра. – Хотя тебя мне сам бог послал.

– С чего такой прилив счастья? – притворно удивился Кощей, отпив из глиняной кружки.

– Да вот смотрю я на тебя, Мак, и думаю, совсем ты не состарился. И дед твой, и отец тоже подолгу форму держали…

– Короче, Проныра, – попросил Кощей.

– За сколько встанешь? – прямо, но не понятно для Женьки, спросил Том.

Девушка, решив, что не верно поняла, замычала и потянула Кощея за рукав.

– Тихо, сынок, тихо, – ласково попросил Кощей, отдирая ее пальцы. – Все хорошо. Мы с тобой заработаем денежек. Понимаешь? Будем кушать.

Согласно замычав, Женька притихла.

– Смешной парень, – заметил Том. – Так за сколько?

– Пятьдесят процентов.

– Спятил?! – Том отпрянул, словно гремучую змею увидел. – Двадцать пять.

– Против кого?

– Ты его не знаешь, – заверил Том Проныра.

– Пятьдесят, – твердо ответил Кощей.

– Тридцать.

– Сынок, – Кощей встал и грохнул кружкой по столу. – Идем, поищем работу.

– Ладно, тридцать пять, – сдался Проныра.

– Еда, выпивка и все такое, – закрепил успех Кощей.

– «Все такое» без меня найдешь, – хмуро отозвался Том. – Но выходить придется сегодня.

В раздумьях допив пиво, Кощей, к удивлению Проныры, согласно кивнул.

– Во сколько?

– В девять, на обычном месте.

– Надо же, – усмехнулся Кощей. – Столько времени меня не было, а ничего не поменялось.

– Смолкни, – мрачно попросил Том. – Я с этих встреч процентов десять получаю, остальное на взятки идет, сам знаешь. Проиграешь – мне конец. И тебе, кстати, тоже, – угрожающе прошипел он, наклонившись к Кощею. – Ты мой шанс.

– Да ты еще и мысли читаешь, – удивился Кощей, одним взглядом вернув на место зарвавшегося Проныру. – Явился, нашел меня… Случайно зашел или подослал кто?

Том сел ровнее и признался:

– Где еще искать? Я, собственно, не за тобой пришел, а вот за ним.

Проследив за его взглядом, Кощей с Женькой одновременно повернули головы и увидели рыжего мужчину за стойкой бара. По сравнению с ним Кощей выглядел хило. Здоровый парень лет двадцати пяти глушил пиво и одновременно ждал повода подраться.

– Опоздал ты, Томми, – посочувствовал Кощей.

– В смысле? – насторожился Проныра.

– Его уже Хьюберт снял.

– Врешь.

– Брось. Парень здесь сидел, когда мы с мальчишкой пришли, и до сих пор сидит. По виду обтрепыш, денег у него немного, а пиво глушит, да и жрет, как бык. Значит, кто-то нанял. В «Корону» ходите ты и Хьюберт, стало быть, тебя опередили и парень получил аванс.

Кощей насмешливо посмотрел на Тома.

– Короче, тридцать пять процентов, и мы сговорились, а уж против кого придется вставать, не мое дело.

– Мак, ты великий человек, – с чувством заявил Проныра и свалил, пока собеседник не передумал.

Некоторое время Кощей и Женька сидели молча, но вопросы так и витали в воздухе, а словарного запаса не хватало. Раздираемая предчувствиями Женька первой метнулась наверх, там было проще удовлетворить любопытство.

– Вы во что ввязались? – строго спросила она, едва Кощей вошел следом и прикрыл дверь.

– В драку, мамочка, – весело ответил злодей.

– Я серьезно, – поцедила Женька.

– И я, – Кощей сел, откинулся на спинку стула, вытянул натруженные ноги и, покачиваясь на хлипкой мебели, сцепил пальцы на затылке. – Здесь, внизу, ищут бойцов. За плату, естественно. Меня в этих кварталах давно не было, люди, даже если и помнят, решат, что постарел, поставят на противника, а нам с тобой, деточка, достанется тридцать пять процентов чистой прибыли. Возражения?

– То есть вы будете драться? – уточнила Женька.

– Буду, – самодовольно согласился Кощей. – И ты будешь моим секундантом. Ведро с водой, полотенце, разберешься, короче.

– А если вы проиграете?

– Продам тебя в ближайший бордель, – запросто ответил Кощей.

Женька онемела. За последними событиями она как-то подзабыла, с кем имеет дело.

– Да шучу я, шучу! – засмеялся Кощей. – Честное слово, детка, ты такое лицо делаешь, грех не подковырнуть!

Обидевшись, Женька подскочила ближе и в бешенстве заявила:

– Спать валите, дядя Мак.

Теперь опешил Кощей.

– Вы что думали, весь день на ногах, теперь картошки с мясом обожрались и против того рыжего выстоите? Раз его Хьюберт нанял, значит, его, вполне возможно, против вас выставят. Вы, может, и бессмертный, но бока он вам намнет, только в путь! Отдыхайте пока.

– Ну ты даешь, племянничек, – с уважением признал Кощей.

– Спать, говорю, – Женька судорожно припомнила, что знала о боксе, боях без правил и прочем мордобое. – В шесть поедим, через час разминка, и в бой.

– Да, босс, – чересчур серьезно согласился Кощей, но в глазах его сверкал насмешливый огонек. – На какую кровать мне лечь, чтобы глупые девчонки не домогались?

– Вот на эту, – едва сдерживая злость, указала Женька.

– Ну все, до полседьмого, – попрощался Кощей, скинул обувь, рубашку с жилеткой и завалился спать.

Он сдержал слово. С шести вечера, сверяясь по часам, извлеченным из мешка, Женька мужественно пыталась растолкать Кощея, но результат оказался нулевым. Примитивное толкание и барабанная дробь по плечам были отвергнуты почти сразу. В ход пошла почти холодная вода из кувшина, крики на ухо и зажимание дыхательных путей – носа и рта.

– Чем же вы дышите, Михаил Николаевич? – ехидно осведомилась Женька у бесчувственного тела, отпустив нос. – Ох не надо, не отвечайте, я порядочная девушка. В смысле порядочный дебил!

Злость взяла верх, и Женька повысила голос, но тут же осеклась и с удвоенной силой принялась трясти Кощея. Ей даже удалось, подпирая плечом, посадить его тело на кровати, но на том везение закончилось. Кощей спокойно посапывал даже в столь неудобном положении. Отпущенный, он бревном рухнул обратно на кровать, продолжая дышать ровно.

Оставалось последнее средство – Женька решила спихнуть его на пол и немного попинать.

– Не советую, – донесся бодрый голос Кощея.

Он прихватил ее за запястье и мельком глянул на часы, зажатые в пальцах.

– Так, полседьмого. Кажется, нам пора. Детка, а почему твоя постель мокрая? – искренне изумился он.

– Моя? – возмутилась Женька. – Вы тут спали!

– Это да, – смиряясь перед фактами, согласился Кощей. – Однако ночью здесь будешь спать ты. На мокром. На твоем месте я бы повесил сушиться все это безобразие, пока я умываюсь. Ты чего меня в шесть не разбудила?

Пока Женька возмущенно хватала ртом воздух, Кощей, изогнувшись, одним прыжком оказался на ногах и с удовольствием потянулся.

– Закажи мне сэндвич с ростбифом и салатом, пинту пива и себе чего-нибудь, – велел Кощей.

Женька метнулась вниз, за едой, обещая про себя сквитаться, едва спасут Русь. Наверняка удастся разузнать, где смерть этого гада. Правда, глодала мысль, что во всех сказках ее регулярно находят, а толку ноль. Вон он, Кощей, живой и здоровый, ростбиф заказал.

Хозяин гостиницы был настроен скептически, он уже прослышал о новом рыжем бойце – молодом и сильном. Но, помня прошлую репутацию Мака, все же предоставил дебиловатому племяннику требуемое в двойном объеме и все аккуратно записал на счет. При этом, правда, дал знак вышибале глаз с гостей не спускать.

Пинком отворив дверь, Женька ввалилась внутрь, едва удерживая тяжело груженный поднос.

– Ешьте, – начала она, и замерла.

Кощей разминался. На момент Женькиного пришествия он отжимался. По его хитрым глазам можно было заподозрить, что делал он это специально, стараясь произвести впечатление на недоверчивую сообщницу. И ему это удалось. Пусть седой и, по Женькиным меркам, старый, он отжимался на одной руке, отрывая ладонь от пола. Вторая рука была заложена за спину. Закончив счет числом «пятьдесят», Кощей сменил руку и продолжил. Обойдя его по дуге, стараясь не задеть, Женька водрузила поднос на стол и терпеливо ждала окончания зарядки. Ей вдруг показалось, что, вполне возможно, деньги будут.

– Пятьдесят, – возвестил Кощей, рывком встал на ноги, ополоснул в тазу руки и подсел к столу. – Остальное потом, – сказал он Женьке. – Не хочу раньше времени развеять образ старикашки.

– Ага, – тупо согласилась Женька.

– Ешь, – напомнил Кощей. – У нас тяжелый вечер. Будешь зубы с площадки собирать.

– Хорошо… Какие зубы?

– Если все сложится удачно, то не мои, – отозвался Кощей, принимаясь за еду. – Новые долго отрастают и чешутся.

– Опять врете, – отмахнулась Женька.

– Шучу, – строго поправил Кощей.

Женьке было не до шуток, все мысли витали возле предстоящего мордобоя и риска лишиться единственного человека, способного отправить ее домой. Эта тема показалась наиболее животрепещущей. До девушки вдруг дошло, что кроме спасения «альтернативной Руси» есть еще ее, Женькины проблемы. Пусть захват этой реальности скажется и в ее мире, но дома, с мамой, как-то спокойнее.

– Ты вот что, – проглотив кусок сэндвича, сказал Кощей. – К данной ситуации, конечно, не относится, но, если со мной что случится, вызови Эвелину, она тебя домой отправит.

– Вы мысли читаете? – зло насупилась Женька. – Это гадко.

– У тебя на лице все написано, – отозвался Кощей. – Короче, скажешь Эвелине, она все устроит. Запомнила?

– Еще как, – заверила Женька и нащупала в кармане зеркало для связи с бывшей гувернанткой.

– Молодец, – похвалил Кощей, вытер руки салфеткой, скомкал ее и бросил, ловко угодив в пустую кружку. – Ну, погнали. Тут рядом. Помни о языке.

Он оделся, обулся, с легким раздражением вколотив ноги в ботинки, и был готов.

Выйдя из гостиницы, они сразу свернули в проулок и дальше шли по лабиринтам старого Лондона. Улицы то сужались так, что между домами едва можно было протиснуться, то расширялись до размеров, где четверо могли в ряд пройти, и в результате вывели на пустырь, посреди которого был разбит гигантский полосатый шатер.

– Первые четыре боя уже закончились, – пояснил Кощей для Женьки. – Я всегда последним выхожу, вроде как гвоздь программы. По крайней мере раньше так было.

К шатру подтягивались опоздавшие. В большинстве своем это были бедно одетые люди, но мелькали и богачи, ищущие здесь острых ощущений.

Откинув полог, Кощей первым вошел внутрь.

Стоило переступить порог, как на них обрушилась волна звуков и запахов. Люди, в основном мужчины, толкались, переговаривались, дымили дешевыми сигарами, кое-кто, из особо ловких, ухитрялся даже пить пиво, купленное на входе. Иногда мелькали камзолы ярких расцветок и доносился запах дорогого одеколона. Женщин из верхних слоев общества не наблюдалось, но несколько девиц попроще висли на своих кавалерах.

В центре было большое квадратное углубление, посыпанное песком и огороженное дощатыми щитами.

– И часто вы дрались в этом… этом… – от возмущения Женька заговорила на чистом английском, видимо, опять подсознание сработало, – Змеином царстве?!

– Змеевнике? Часто, – самодовольно кивнул Кощей. – Похоже, сегодня драться буду действительно с тем рыжим. Вон он толкается. Впрочем, остальные со мной связываться побоятся… Хотя я давненько подобными вещами не занимался, может, и найдется пара отважных.

– Вы на себя не много берете? – зашипела Женька. – Да он здоровее вас раза в два! Уж простите, Михаил Николаевич, но он и помоложе будет! И вы с дороги только что, отдохнуть толком не успели, нос до сих пор красный! Этот рыжий вас одной левой завалит. Вы хоть помните, сколько вам лет?

Последнее она сказала напрасно. Кощей смерил ее взглядом, от которого хотелось добровольно удавиться, и, выбросив вперед руку, прихватил за плечо какого-то парня.

– Эй ты… О-па! Кларенс! Сколько лет! Да ты вымахал!

– Здрассте, мистер Мак! – радостно заорал Кларенс, схватил Кощея за руку и с чувством потряс. – Вы деретесь сегодня, да? Везет же мне! Как раз шиллинг лишний!

– Погоди, – довольный произведенным эффектом, с достоинством пресек его Кощей. – Кто против меня?

– Рыжий Тим Ирландец, – торопливо просветил Кларенс.

– Какие ставки?

– Семь к одному против вас, мистер Мак, – радостно подсказал Кларенс. – Столько денег срублю, сказать страшно!

– М-да, – Кощей был разочарован. – Что-то народ в меня не верит.

– Так вас не было долго! Ну все, я побегу, бой скоро…

– Подожди, – осадил его Кощей и, порывшись в карманах, выудил два пенса. – На вот, добавь к своей ставке, только выдай моему племяннику все, что надо, и поясни обязанности. Да, и ты того, говори помедленнее, он у меня слегка… – Кощей крутанул пальцем у виска и присвистнул. – Я его из Франкии забрал.

– Повезло парню, – с завистью заявил Кларенс, имея в виду не умственную отсталость, а наличие дяди, но вдаваться в подробности не стал, схватил Женьку за плечо и потащил за собой.

– Звать тебя как? – на ходу спросил он.

– Джеки, – заученно отозвалась Женька.

– Значит, так, запоминай, дерутся по три минуты, минута перерыв, и так пока один не ляжет до счета десять. Ясно? Твоя задача в перерыве смыть кровь с лица, чтобы смотреть не мешала, дать прополоскать рот и размять мышцы, их иногда от перенапряжения сводит. Справишься?

– Ага, – кое-как сообразив о чем речь, в основном по жестам и числительным, согласилась Женька.

– Следи за правилами. Там, конечно, рефери есть, но все равно наблюдай. Так, на всякий случай. Ниже пояса не бить, захваты не делать, в глаза пальцами не тыкать, не брыкаться.

– И все?

– Куда ж больше! Тебе туда.

Он указал куда-то на стену шатра и скрылся. Протолкавшись сквозь толпу, Женька увидела закуток, огороженный ширмой. Возле него стояло два деревянных ведра с водой. Одновременно с Женькой к ведрам подвалил какой-то склизкий тип, схватил одно, сдернул с ширмы кусок тряпки, заменяющий полотенце, и скрылся. Сообразив, что вот-вот начнется бой, Женька последовала его примеру. Ведро оказалось тяжелее, чем думалось, но, собрав все силы, девушка кое-как доволокла его до места назначения.

У ринга разминались бойцы. Рыжий Тим размахивал руками и красиво напрягал плечи. Толпа ликовала. Слышались подбадривающие крики и свист. Кощей держался скромнее. Он и выглядел скромнее. Был он значительно старше соперника и весил явно меньше. Оба, согласно правилам, сняли рубашки, и разница между бойцами стала особенно заметна.

Сравнив обоих, Женька про себя ругнулась и протолкалась к Кощею, используя английское слово, знакомое любому школьнику, и добавив еще парочку, известных лично ей.

– Дядя Мак, вы псих? Последний раз говорю, он вас порвет, как Тузик грелку, – с ходу выпалила она, бухнув ведро на земляной пол, едва не попав по собственной ноге.

– Спасибо за поддержку, племянник, – улыбаясь публике, процедил Кощей. – Я бессмертный, помнишь?

– У вас до сих пор рожа красная, как задница бабуина, – по-русски прошипела Женька, шагнув почти вплотную. – Вам же месяц на лекарства работать придется. Он же вас в котлету превратит!

– Спокойно, детка, я постараюсь уцелеть. Дай попить.

Он отхлебнул прямо из ведра и, перемахнув через ограждение, оказался на ринге.

– Вот зараза, – процедила Женька любимое ругательство.

Слова прозвучали с таким чувством, что двое близстоящих мужчин глянули уважительно. Правда, отнесли ругательства на счет Тима, тоже сиганувшего в квадрат, и, поскольку принадлежали к болельщикам Кощея, радостно засвистели.

В этот момент противники как раз сошлись посреди площадки и пожали друг другу руки. Рядом суетился рефери, выделявшийся на фоне толпы красной рубашкой.

Прозвучал гонг. Тим и Кощей отпрянули друг от друга и приняли стойку. Почти боксерскую, самую удачную, когда левая рука прикрывает корпус, а правой готов ударить, и короткими шажками двинулись по кругу.

Женьке было страшно. Кощею тоже, противник внушал серьезные опасения. В то же время ревущая толпа наполняла обоих странным азартом. Кощей, плюнув на то, что противник тяжелее и моложе, поддался общему настрою.

– Бей его! – выкрикивала Женька заученное, при содействии толпы, словосочетание. – Бей его, дядя Ко… дядя Мак! Бей по рыжему лицу!

Но первым атаковал Тим. Его кулак, мелькнув, врезался в скулу Кощея, и великий злодей отлетел к ограждению, словно теннисный мячик, а затем тихо сполз по стенке на песок.

– Вставай! – бесновалась толпа.

Помотав головой, унимая звон в ушах, Кощей поднялся за секунду до того, как к нему подскочил шустрый ирландец, и едва успел увернуться от следующего удара. Кулак просвистел мимо, едва не задев ограждение.

– Молодежь пошла! – громко возвестил Кощей, принимая прежнюю стойку по центру ринга. – В рожу плюнешь – драться лезут.

Реплика была встречена одобрительными воплями, но делу это не помогло. На Кощея обрушился град ударов, он едва успел прикрыть голову. Кулак противника врезался в солнечное сплетение, но, к счастью, с прессом у Кощея было все нормально. Ответным ударом Кощей почти попал Тиму в нос, промахнувшись самую малость. Парень оказался проворнее, чем казался.

Обмениваясь отрывистыми ударами, противники перемещались по рингу, выискивая слабину в защите.

Опять повезло Тиму. Кулак врезался в грудь Кощея, тот упал, перекатился и моментально вскочил на ноги.

– Щенок, – буркнул Кощей.

Его удар наконец достиг цели. Тим отпрянул и рассвирепел. Подобравшись, он бросился вперед, нанося быстрые, отрывистые удары. Пусть половина из них приходилась по воздуху, зато вторая попадала куда надо. Кощей временно ушел в глухую защиту, прикрывая голову и живот локтями и проклиная тот день, когда перестал заниматься спортом. Он попробовал перейти к нападению, но Тим быстро отпрыгнул.

– Н-на, – прозвучало над ухом, бровь пронзило болью, и прозвучал гонг.

Следуя примеру склизкого парня, Женька спустила вниз ведро на веревке, сама прыгнула следом, едва не угодив в то самое ведро, и замахала полотенцем, как заправский секундант.

– Круто, даже очень, – затараторила она, подражая секундантам из фильмов. – Вы его сделаете…

– Заткнись, – простонал Кощей. – Здоровый гад попался.

Он сидел прямо на песке, опираясь спиной на доски. Женька удвоила усилия, потом отложила полотенце и, зачерпнув кружку воды, дала Кощею прополоскать рот. Пока он булькал горлом, сообразила намочить краешек полотенца и обтереть лицо.

– Эй, больно! – отпрянул Кощей.

– Вы бессмертный, – строго напомнила Женька, резким движением стерла кровь и приложила ткань к рассеченной брови.

– Но не бесчувственный! – заявил Кощей, прижимая ткань.

– Сами ввязались, – отрезала Женька, отобрала полотенце и вновь принялась обмахивать. – Вы же что-то там из драк изучали! Так действуйте!

– Это ближе к боксу, – парировал Кощей. – Я почти все забыл!

– Самое время вспомнить, – поежилась Женька. – Вы же шустрый, как… вы точно быстрее.

– Знаю, – огрызнулся Кощей.

Прозвучал гонг, и секундантов вместе с ведрами и полотенцами втянули наверх.

– Мистер Мак хорошо держится!

В ухо Женьке орал Кларенс.

– Он его точно сделает!

Противники опять двигались по кругу, время от времени пытаясь ударить друг друга. Тела блестели от пота, но значительного перевеса пока не было. Неожиданно Тим, сделав обманный выпад, ушел в сторону и ударил Кощея в гортань. Хриплый стон пронесся над притихшей толпой. Кощей рухнул на песок.

– Один, два, три, четыре, – принялся отсчитывать бесчувственный рефери.

На счет «шесть» Кощей воздел себя на четвереньки, затем с трудом встал, но его точным ударом в лицо опять отправили в горизонтальное положение. При слове «восемь» бедняге удалось-таки кое-как подняться, пока Тим отвлекся на толпу.

К счастью, прозвучал гонг.

– Что это с мистером Маком? – разочарованно пробормотал Кларенс, помогая Женьке спуститься вниз. – Совсем сдал.

– Михаил Николаевич, – она сразу принялась трясти злодея за плечи. – Ну пожалуйста, давайте это прекратим…

– Чтобы меня, – с трудом фокусируя взгляд, проговорил Кощей, – побили на английской земле? Да не бывать…

Он начал заваливаться набок. Кое-как подперев его плечом, Женька взмолилась.

– Да хрен с ним, мы еще денег найдем! Ну пожалуйста, Михаил Николаевич, бросьте вы это…

– Эй, Мак! – донеслось от противоположной стены. Орал секундант Тима. – Сдавайся уже! Шансов нет!

– Пошел ты! – огрызнулся Кощей, снова завалился набок, правда, уже в другую сторону.

– Вы как пьяный, честное слово, – пожаловалась Женька, поддерживая Кощея. – Может, скажем, что вы болеете, а? Ну там, отравились…

– Вместе ели, – слабо отмахнулся тот. – Один я… Погоди-ка…

Кощей принюхался к воде, что-то пошептал, зачерпнул пригоршню и медленно вылил на песок.

– Детка, – слабо позвал он. – Вылей эту воду.

– Чего? – опешила Женька. – А куда?