Требуется сообщник Новицкий Вадим

– Она еще и мой адвокат, – любезно пояснил Кощей. – Белобог, да я в жизни не поверю, что ты пришел ко мне просто так. Признайся, боишься, что переманят враги?

– У нас нет врагов, – вздохнул Николай. – Где-то меня зовут Николай, где-то Клаус, где-то Ноэль…

– А где-то Йоулуппукки! – подала голос Женька, издав при этом неприличный звук, и тут же поняла, что вино было крепковато.

– Я не говорил, что у меня самый лучший адвокат, – отгородился Кощей выставленными ладонями.

– Прекрати! – чуть громче, чем следовало, велел Николай, и задрожали не только стекла, но и лава где-то на уровне сейсмической активности.

– Не смей орать в этом доме, – привстал Кощей, и сейсмическая активность усилилась.

– Хорошо. Это твой дом, я гость, – повинился Николай. – Только скажи мне, Михаил Николаевич, почему ты отказываешься.

Кощей всерьез задумался, даже затылок почесал, и выдал:

– Да мне, брат, и на Руси не так плохо.

– Пять миллионов жителей? – усмехнулся Николай.

– Семь, – поправил Кощей.

– Пусть так.

– Давай не будем смущать мою гостью, – сменил тему Кощей. – Ну не могу же я, в самом деле, спорить с пожилым человеком.

– Как скажешь.

Лицо Николая переменилось, и вот уже сидели два почти одинаковых человека, настороженно глядя друг на друга. Только у одного были черные волосы и едва пробивающаяся серебристая щетина над верхней губой, а второй – с серебристой гривой и черным пушком.

– Так что? Желаешь получить в команду Михаила Победоносного? Михаила Беспредельного? Михаила Забей-На-Все?

– Да нет же! – досадливо отозвался Николай. – Я хочу, чтобы ты вернулся, брат! Просто вернулся.

– Дьявол оказался более мерзок? – предположил Кощей.

– Он выродок и предатель! Ты же любил Русь. Ты не позволишь его прихвостням захватить твою страну.

– Он здесь ни при чем! – заметил Кощей, раздраженный глупым предположением. – Власти хотят существа попроще. Намного проще.

– О да, и ты в одиночку решил наладить равновесие. Богу это не под силу?

– Боги не могут вмешиваться, – заметил Кощей. – И тебе это известно. Только я могу поддержать равновесие в этом забавном мире. Ибо я человек! Пусть бессмертный, но человек.

– Ты дурак! – взревел Белобог. – Как только ты вернешься, ты сможешь сделать больше! Ты не дашь разрастись нечистой заразе! На твоей Руси люди уживаются с нечистью! Они избегают смертельных мест, прикормили брауни…

– Домовых, – поправил Кощей. – У меня не водятся брауни.

– В заповедные места суются только идиоты…

– Герои, – опять поправил Кощей.

– Я так и сказал, – заметил Николай.

– Минуточку, – остановил его Кощей. – Идиоты это те, кто хочет доказать, что круче их нет на свете, а герой это тот, кто идет спасать, защищать и все такое.

– Оставь терминологию.

– Уговорил. Так вот, едва вернусь «домой», мне станет плевать на отдельную страну. Я перестану видеть разницу между героем и идиотом. Я буду видеть весь мир только в целом и предам своих.

– Каких своих? Уже много веков никто не приносит жертвы Чернобогу! Уже много веков ты легенда. Просто детская сказка!

– Это МОЯ сказка. И я сделал хорошую страну. А ты? У меня есть цари, есть князь с дружиной, который, с подачи всех царей, стережет границы.

– Тупой вояка?

– Тупой вояка, чьи войска не пускают на Русь супостата.

– Ты можешь больше!

– Слушай, Белыш… – начал Кощей.

– Я – Николай, – строго перебил гость.

– Ага. Раньше был Белобогом.

– На себя посмотри.

– Я всегда был самим собой.

– Да ты что? Чернобог, Кощей, Максет, Михаил. Продолжить, брат?

– Я свою суть не менял, – сухо сказал Кощей. – И тебя не предал ни разу в жизни. За все эти века.

– Да я уже сто раз извинялся за тот инцидент! – воскликнул Николай.

– Дурак! – презрительно бросил Кощей. – Как раз за тот инцидент я тебе благодарен. Я узнал, что такое жизнь, а ты все в облаках витаешь.

– Поработай с мое, – огрызнулся Николай.

– А ты с мое. Махнемся? Слушай, Николай, ты давно вообще видел людей?

– В смысле?

– В смысле! Да не нужен был вот этой девчонке мобильник! – Кощей беспардонно указал пальцем на Женьку. – Она мечтала о музыкальном паровозике с плюшевым зайцем на крыше! Это была ее мечта!

Оба смолкли и посмотрели на Женьку.

– А… Откуда вы… – пролепетала та, сгорая от смущения. – Да я вообще-то…

– У меня их семь миллионов! – продолжил Кощей. – И я знаю, что с ними делать!

– И с нищими детьми? – парировал Николай.

– Нет у меня нищих!

– Я сам ему денег подал, – вскочил Николай.

– Какой-нибудь Ивашка-Подорожник, ему вечно дома не сидится. – Кощей вскочил следом, не желая смотреть на брата снизу вверх.

– Короче, брат, – Николай устало опустился в кресло, – давай по-деловому.

– Всегда готов, сам знаешь. – Кощей тоже сел на место. – Вина?

– Да, спасибо. Так вот. Первое, поясни мне, с чего ты так зол? Ты мне не доверяешь. Почему?

– Ах это… Для начала, Белобог, согласно слухам, стал не Николаем, а Георгием. Убийцей драконов.

– Я? – изумился Белобог. – Да я бы в жизни не смог с этими тварями справиться!

– Вот, – констатировал Кощей с деланым сожалением. – А по учебникам – стал.

– Да всегда Юрий у нас по живности работал! – возмутился Белобог.

– Не мои проблемы. Согласно общим христианским поверьям, ты – самозванец и…

– Все, – отрезал Белобог. – Хватит издеваться. Я понял. Это же просто домыслы людей! Они могут считать меня кем угодно, но ты ведь знаешь, кто я! Отчего ты так зол, Чернобог?

– Ну ладно, – сдался Кощей. – Поговорим при свидетелях. Так вот, ты сломал мой меч.

– Меч? – изумился Белобог.

– Да. Тот самый. Мы были молоды, и я выстругал его из ветви Прадуба. Он был крепче железа и защищал меня как своего единственного владельца.

– Не помню, – нахмурился брат.

– Я тебе давал его, когда ты страдал из-за Лели.

– Погоди, – замер Белобог. – Я вспомнил! Такой, с резной рукояткой в виде головы дракона, ты еще порезался, пока стругал. Это ж когда было…

– Ты его спер и сломал.

– Я просто пытался защитить тебя от насилия, – чересчур поспешно отозвался Николай. – Ты хотел развязать войну. Ты собирался вести полки на смерть, не задумываясь над последствиями. Перун…

– Не было тогда полков. И твоего сына еще не было. Просто две толпы нападали друг на друга и устраивали резню за пастбища или другие плодородные земли. Надо было их как-то организовать.

– Я не хотел, чтобы ты стал убийцей! Я надеялся, что ты станешь осмотрительнее и захочешь прекратить насилие!

– Ух ты! А может, просто позавидовал? Может, обидно стало, что Леля предпочла меня? А, брат?

– Если бы у меня сломали любимую игрушку, я бы добрее не стала. – В повисшей тишине Женькин голос прозвучал неожиданно громко.

– Я, собственно, никогда добрым и не был, – откликнулся Кощей. – И меч не был игрушкой. Он был частью меня.

– И с тех пор ты стал замкнутым и… яростным, что ли, – припоминая, протянул Николай.

– Просто я не ожидал от тебя такой подлости, – спокойно пояснил Кощей. – От кого угодно, только не от тебя. Это и была та самая Настоящая Несправедливость, которую помнишь всю жизнь.

Помолчав, Николай открыл рот, словно собираясь сказать нечто важное, закрыл, еще подумал и выдавил:

– Прости меня, Чернобог. Я действительно хотел как лучше и для тебя и для людей. Леля здесь ни при чем… почти.

Он действительно чувствовал себя виноватым, даже неловко заерзал в кресле и не смел глянуть в серые глаза брата.

– Забыли, – отмахнулся Кощей. – Считай, что с моим темным прошлым мы разобрались и детские комплексы искоренили. Ты того, грызи печеньки. Артур специально для тебя старался.

Николай машинально взял угощение и принялся жевать.

– Слушай, брат, – равнодушно начал Кощей, – ты, часом, не в курсе, что там принцесса задумала?

– Анна? – так же равнодушно переспросил Белобог. – В курсе, само собой. Но тебе не скажу.

– Брось! – дружелюбно сказал Кощей. – Ты скажешь, верно?

– Я не могу. – Белобог улыбался так же широко, как и брат. – Сам знаешь. Это все дела земные, и в них мы не суемся.

– Вот это удар! – восхитился Кощей. – Если вернусь, буду знать, что происходит и не смогу вмешаться. Если останусь, ничего не буду знать, но смогу действовать. Ты сам придумал или подсказал кто?

Белобог отвернулся и, похоже, обиделся. Кощей понял, что перегнул палку, и быстро пошел на попятную.

– Ладно тебе, не обижайся.

Белобог продолжал смотреть в окно.

– Эй, я извинился.

Никакой реакции.

– Ладно, ладно, – досадливо сказал Кощей. – Я понимаю, ты и впрямь не можешь мне ничего сказать, но и ты пойми меня правильно, я тоже пока не могу вернуться. Своих проблем, знаешь ли, хватает. Давай я как-нибудь попозже.

– Слово даешь? – быстро спросил его брат.

– Хитрый ты! – уважительно потянул Кощей. – Вот так сразу?

– Я знаю, с кем имею дело.

– К Апокалипсису прибуду, не сомневайся.

– На чью сторону? – хитро прищурился Николай.

– Ну-у, это надо посмотреть. Если человечество надоест, то на другую…

– Хватит врать уже, – перебил его Николай. – Ты, конечно, та еще сволочь, но своих не сдаешь.

– Чего тогда спрашиваешь?

– Для порядка.

– Зануда ты, Коля, – усмехнулся Кощей.

– А ты, Миша, болван… Извините, Евгения. Столько времени зря упустишь. Ты же бог!

– В отставке.

– Все равно, ты должен действовать!

– Снова здорово! – досадливо отозвался Кощей. – Слушай, Белобог, а давай, чтобы ты от меня отстал, я слегка расширю сферу влияния?

– Война? – насторожился брат.

Кощей сплюнул.

– До чего ж ты… Война само собой, без нее никак людям спокойно не живется. Но я не про то. На западных границах еще пара стран есть, я про них как-то не думал. Попробую и там порядок навести. Белая Русь, к примеру.

– И Зеленая? – хмыкнул Николай.

– Сам болван, – огрызнулся Кощей. – Ее так называют, потому что половцы туда не доходят. Понял? Есть еще эта… как ее… Эй, детка, что там граничит?

– У меня – Болгария и Чехия.

– У нас только Чехостан. Вот туда сунусь. А? Как тебе?

– Давай попробуем, – с сомнением отозвался брат.

– Во-от… А лет через пятьсот поглядим. Это все, за чем ты пришел?

Прищурившись, они настороженно смотрели друг на друга, сидя в одинаковых позах, одинаково держа в руках бокалы и даже отпивая одновременно. Женька замотала головой. Ей показалось, что в глазах двоится.

– Может, я помочь хотел, – предположил Николай.

– Тебе нельзя вмешиваться, – напомнил Кощей.

– Горд, как всегда. «Сдохну, но отдохну». Я, собственно, вмешиваться не собираюсь. Просто дело, смотрю, серьезное, вот и решил у тебя на пару лет одну игрушку одолжить. Больно хорошо смотрится. Да ты помнишь, ларчик такой резной, серебряный, с половину ладони размером.

– Шутишь? – Кощей мигом стал серьезен и подобрался, словно перед прыжком.

– Серьезен, как дохлая мышь, – заверил Николай. – Не доверяешь?

– Да как тебе сказать… – Кощей в задумчивости потеребил нижнюю губу. – Если отдам, ты вполне можешь назвать это нечестной игрой, вроде как преимущество перед противником. Разве нет?

– Почему нечестной? У твоих противников превосходящие силы, у тебя же, пока они на Русь твою не двинули, из всех соратников только Евгения. К тому же ничто не помешает им пленить тебя, пытать, заковать в цепи – в общем, нейтрализовать любым способом, помимо убийства. Я же хочу иметь гарантии, что к Решающей Битве ты будешь… Ты все еще будешь.

Во время этого монолога Женька то бледнела, то зеленела при описании способов нейтрализации Кощея. В конце концов она не сдержалась:

– Вы что? Вы про смерть Михаила Николаевича говорите? Да все знают, где она!

Оба бога, один святой, другой в отставке, обратили на нее свое самое пристальное внимание. Женька до корней волос залилась свекольным цветом и постаралась уменьшиться в размерах.

– Сделай взгляд попроще – сказал Кощей брату. – Видишь, напугал беднягу.

– Сам сделай, – огрызнулся Николай и мягко громыхнул, обращаясь к девушке: – Продолжайте, Евгения.

От страха Женька зажмурилась, рука с бокалом мелко задрожала.

– Вот успокоил, добрый дедушка, – укорил брата Кощей. – Ты бы еще молнией шмякнул для пущего эффекта.

– Это к Илье, – напомнил Николай.

Кощей лишь рукой махнул.

– Эй, детка, хватит дурака валять, выкладывай, что там у тебя?

Женька приоткрыла один глаз и удостоверилась, что все в порядке.

– Говорю, все знают, где ваша смерть.

– Расскажите мне, – попросил Николай и откинулся на спинку кресла, готовясь слушать.

– Давай-давай, – подбодрил Кощей. Он хотел принять ту же позу, но, бросив взгляд на брата, просто закинул ногу на ногу.

– Смерть на конце иглы, игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…

– Заяц в шоке, – серьезно продолжил Кощей и тут же виновато осекся. – Все, молчу.

– Заяц в сундуке, а сундук висит на дубе в каком-то царстве, чаще всего в тридесятом, или на острове Буяне, – закончила Женька.

– Интересно, – помолчав, протянул Николай. – Ты это сам придумал?

– А в чем проблема? – обиделся Кощей. – Нормальный такой квест. Там по пути еще звери говорящие.

– Бедновато у тебя с воображением, – заключил Николай. – Яйцо в утке я еще могу понять, иглу и сундук тоже, но при чем здесь заяц?

– Сам попробуй, – огрызнулся Кощей.

– И много народу тебя «убивало»?

– Изрядно, – кивнул Кощей. – Даже вон она гоняла местного кролика.

– За зайца приняла? – понял Николай.

– Городской житель, что поделаешь, – развел руками Кощей.

– Это когда было! – воскликнула Женька. – Я не знала, что вы…

– Успокойся, – пресек Кощей.

– Так что с побрякушкой? – напомнил Николай. – Уравняем шансы?

– Белобогу бы отдал, – подумав, заявил Кощей. – Николаю – нет.

– Белобог сломал твой меч, а Николай принес извинения. Но как знаешь.

– Ты хоть намекни, что там затевается.

Николай в ответ разглядывал потолок.

– Не расколешься?

В ответ Николай принялся насвистывать веселенький мотивчик, еще больше став похожим на брата.

– Ясно. А про ларчик откуда узнал?

Музыкальные упражнения продолжались.

– Что ж, – Кощей начал злиться, – смею предположить, что ты побывал, вопреки всему, в том мире, где меня усыновили.

– Кто? Я? – Николай удивленно уставился на Кощея. – Ты шутишь? Мне туда нельзя, я там живой и здоровый! Неужели я бы посмел.

– Ах-ха. И, похоже, раз ты туда не совался, ты там никого не видел.

– Нет, конечно. Кого, например?

– Да вот хоть Гарбера.

– Нет, не видел, меня же там не было. И, как следствие, не мог знать, что кто-то там листает старые записи одного ювелира и колдуна, разбирающегося в жизни богов.

– Я так и знал. Правильно, сунься ты в тот мир, мог и без головы остаться.

– Точно. И уж конечно, я не сжигал ничьих записей. Хотя кое-какие слухи доходили, но так, по мелочи. К примеру, мне там один из местных попался, рассказал много интересного.

– Врал, – отмахнулся Кощей. – Он же бес.

– А я бог… почти. Думаешь, он мог мне солгать? Кстати, откуда ты узнал, что покойный был бесом?

Проигнорировав последний вопрос, Кощей стукнул кулаком по подлокотнику и решился.

– Что ж, Белобог, если тебе так нужен ларчик, я тебе его одолжу на время.

– Спасибо, брат, и потом, у тебя ведь запасной есть.

Вот тут Кощей на миг потерял самообладание.

– Откуда знаешь? – сверкнув глазами спросил он, но тут же взял себя в руки и расслабился.

– Птичка начирикала, – невозмутимо ответил Белобог и взял еще печенье.

Кощей кивнул сам себе, встал, прошел к полке и достал продолговатый футляр, тот самый, который разыскивал перед отлетом из замка. Он отнес его на столик и открыл. Внутри лежало несколько ключей странной формы и серебряный крест.

– Отмычки-то тебе зачем? – спросил Белобог.

– Тебе, святой человек, в таких вещах разбираться не положено.

– В общем, да. Наверное, родство сказывается. И, смотрю, защита слабовата, – скептически заметил Белобог.

– Да ну? Детка, подойди сюда, – позвал Кощей Женьку. – Подойди, не бойся, брат сегодня не кусается.

Женька перебралась ближе.

– Вытащи отсюда все.

На стол перекочевали отмычки и серебряный крестик.

– Все? – спросил Кощей.

Чуя подвох, Женька прощупала дно, простучала стенки и даже приподняла отставший край подкладки из потертого бархата.

– Все, – уверенно заявила она.

– Как ты это сделал? – Белобог заинтересованно подался вперед.

– Научу как-нибудь, если будешь себя хорошо вести, – отозвался Кощей.

Он взял совершенно пустой футляр и достал из него маленький серебряный ларчик филигранной работы. Тонкая резьба украшала крышку, стенки и даже крохотный замок.

– Держи, – помедлив, Кощей положил ларчик на протянутую ладонь брата.

– Красивая работа, – заметил Белобог, вертя в пальцах ларчик. – На полку поставлю, декор обновить. Ну все, я пошел.

Пожав на прощание руку брату и кивнув Женьке, Николай Угодник вновь стал благообразным дедулей и отбыл под тихий хрустальный перезвон.

– Выпендрежник, – хмыкнул Кощей и обратил внимание на Женьку. – Видишь, деточка, теперь мне, кроме пыток и заключения, ничего не грозит.

– Сплюньте, – испуганно посоветовала Женька.

Кощей сгреб в футляр валявшиеся отмычки и повертел в пальцах крестик.

– Сойдет, все равно пора на волю выходить, – решил он, пошевелил пальцами, разминаясь, и велел Женьке отойти и не мешать.

Он сел за письменный стол, положил перед собой крестик и принялся водить над ним руками, словно что-то растягивал. Дрогнув, серебро нехотя меняло форму. На лбу Кощея выступил пот, и он мотнул головой, стряхивая капли, но свои действия не прекратил. Постепенно крестик превратился в длинную тонкую проволоку. Передохнув пару секунд, Кощей, по-прежнему не касаясь серебра, начал делать движения, будто плетет. Проволока искривилась, как над пламенем горелки, покорежилась и вскоре, подчиняясь воле Кощея, приобрела форму ларчика. Он получился не столь изящен, как настоящий, но был тоже вполне достойного внешнего вида.