Сказки старого дома 2 Басов Андрей

– Что желаете, господа? – раздается чем-то знакомый голосок.

Батюшки, Анабель! Вот так сюрприз! Улыбается, довольная нашими удивленными физиономиями.

– Как это вы решились, Анабель? – спрашивает сэр Виктор.

– Посоветовались с Грегори и пришли к выводу, что это будет лучше, чем пропадать дома со скуки.

– Тогда и Марта, наверное, где-то поблизости?

– Марта будет попозже, когда посетителей прибавится.

– А Марианна? Её, случаем, не уволили из-за вас?

– Марианна теперь старшая в зале. Тоже будет ближе к обеду.

– Анабель, – интересуюсь я, – а аристократическое происхождение и воспитание не мешают?

Слегка помрачнев, женщина присаживается на стул.

– Знаете, Серж, сначала было трудновато. Эти физиономии, манеры и мои воспоминания… Я ведь всего чуть больше месяца тут в таверне. Понемногу привыкаю. Мне даже начинает нравиться. Марианна тоже не жалует эту публику и ничего – работает уже давно. Да, должна поблагодарить вас, Серж, за свадебный подарок. Чудесный набор инструментов! Так что же вам принести?

– Наш обычный завтрак – это курица, яичница и утреннее вино.

– Сейчас доставлю.

Управились быстро. Люк уже ждет нас в своей конторе.

– Что сначала, сэр Виктор: дела или сплетни?

– Дела.

– Удалось перехватить под носом у других торговцев около ста предметов изумительного оружия. Сабли, пистолеты, охотничьи мушкеты… Тонкая чеканка, отделка серебром и золотом. В Испании такое любят. Обошлось всего в двести фунтов. Испанец поломался, но всё-таки взял за восемьсот пятьдесят.

– Хорошо ты его вытряс! Мне ничего не отобрал?

– Кинжал.

– Покажи!

Люк достает предмет из сундука, разворачивает тряпку и с глубоким вздохом кладет кинжал на стол. Сэр Виктор прямо вцепился в него. Обычно невозмутимого вида как не бывало! Действительно, вещь изумительная! Ей бы место в Эрмитаже или Оружейной палате! Черные ножны покрыты чеканным золотом. Рукоять в виде золотой змеи с раскрытой пастью и рубиновыми глазками. Видна каждая чешуйка. Еще два рубина по обе стороны основания рукояти. Тончайшая вязь гравировки с чернением. Клинок – длинный и тонкий, как зеркало, отливающее голубизной, – тоже покрыт золотой вязью гравировки. Сэр Виктор передает его мне. Тяжелый. В ножнах движется бесшумно, словно смазанный. Хочется любоваться и любоваться без конца. Прямо завораживает! С сожалением возвращаю. С сэром Виктором тоже что-то не так. Будто внутренне борется с самим собой. Люк тоже не сводит глаз с этого шедевра. Словно наваждение какое-то напало на всех! За обладание такой вещью могут и убить запросто. Сэр Виктор первым приходит в себя:

– Да, Люк, поразил. Вижу, и тебе нравится.

– Еще бы! Сколько через мои руки прошло всякого, но такого еще не видал!

– По моим расчетам, у тебя на прошлой неделе был день рождения?

– Был. Повеселились тут немножко после закрытия «Рака».

– Пусть это будет мой подарок тебе. Ну-ну, всё нормально. Не говори ничего! Давай-ка лучше дела продолжим.

Кинжал опять отправился в сундук.

– Лома золота и серебра за три месяца было куплено на тысячу восемьсот фунтов. Отдано за две тысячи шестьсот. Сезон на это был какой-то очень урожайный. Вот перекупщики много и не давали.

– Так.

– Кофе досталось нам немного. Я успел схватить только четыреста мешков по десять шиллингов2 за мешок. Продавец спохватился и продал почти две тысячи мешков по пятнадцать шиллингов другим торговцам. Кофе я сбыл по фунту за мешок.

– Тоже деньги немалые.

– Решил я тут немного разгрузить склад. У нас ведь там всего понемногу, из чего заманчивые крупные партии не составить, но вещи интересные. Думаю: позову торговцев прямо на склад – не тащить же всё наружу. А чтобы оживленнее был торг, запустил туда Голландца и Испанца одновременно. Они и начали хватать всё подряд, выпендриваясь друг перед другом.

– И что?

– Вычистили всё на три четверти.

Сэр Виктор захохотал.

– Ну и мастак ты, Люк, на всякие выдумки! И что в результате?

– Я уж и не знаю, сколько было плачено за то, что на складе. По нескольку лет вещи лежат. Взял с каждого по семьсот фунтов, и они были довольны. Чуть ли не полдня вывозили всё на тачках!

– Отлично! Большие расходы были?

– Грегори сообщил, что частично сопрели запасные паруса. Чтобы не рисковать, решили запасные обновить полностью. Четыреста пятьдесят фунтов как корова языком слизала! Жалование же еще команде! Так что чистый остаток – тысяча триста двадцать фунтов.

– Давай их сюда! Серж, просмотри.

Люк грохает на стол два мешка. Я развязываю их, высыпаю всё на стол и начинаю разглядывать. Люк забеспокоился.

– Да что вы – нет там фальшивых!

– Не в фальшивых дело, Люк. Мы другое ищем. Появилась тут где-то одна уж больно зловещая команда. Наделали дел, но неизвестно, кто именно. Пытаемся нащупать. Вот об этом сейчас и будет разговор. Ну, что, Серж?

– Ничего.

– Мы, Люк, не знаем, где и как эта команда наследит. Может быть, начнет расплачиваться деньгами, которых здесь, на архипелаге, еще не было. Такие деньги у них должны быть. Так что если заметишь монеты, которых раньше не было, то сразу сообщи мне! Подавальщиц предупреди, чтобы такие монеты в обмен не пускали. Принимали, как и все прочие, не подавая виду, что именно они нам интересны. Но сразу же предупреждали бы тебя или нас с Сержем. Нам нужно выяснить, кто принес монеты и куда он направился. Понимаешь? – Люк кивнул.

– Второе. Нам нужно выяснить, какие суда уходят из Порт-Альберта и возвращаются регулярно с промежутком неделя-полторы.

– Так это я могу прямо сейчас сказать. Да вы и сами знаете, сэр Виктор. Патрульные фрегаты, которые сегодня в порту, уходят обычно на неделю-две для охраны части торгового пути вдоль архипелага. Возвращаются на день-два и опять уходят. Я и сам понимаю, что охрана довольно странная. Охранять путь далеко в море и не обращать внимания на стоянки пиратских судов на соседних островах… Ну, уж это дело английского адмиралтейства! Видно, Лондону так выгодно.

Факт, что на морском пути вдоль архипелага пиратских грабежей нет. Да, иногда эти фрегаты кого-то отлавливают. Потом отловленных судят и вешают на реях тех же фрегатов.

– Про фрегаты-то я знаю, но просто забыл – примелькались. Но это не то, что нужно. Эти слишком на виду и грабежом не могут промышлять. И по описанию совсем не они. Да и уходят, и приходят у меня на глазах уже несколько лет. Мы же ищем судно или суда, у которых недельно-полуторная регулярность рейдов началась с полгода назад и идет до сих пор.

– А-а, тогда таких в Порт-Альберте нет.

– Я тоже думаю, что нет. У тебя далеко вокруг есть связи и друзья. Попробуй добыть всё, что можно, о пиратских стоянках в других местах, куда только дотянешься. И как можно скорее. На «Компас» и «Пинту» мы сами сходим.

– Да, чуть про сплетни не забыл. Есть что-нибудь интересное?

– О каких-нибудь тайнах вроде бы и ничего. Граф, говорят, пропал и еще кто-то. Помните того полуутопленника с судна Ржавого Билла, который перед смертью всё твердил о красном корабле с тысячей пушек?

– Конечно!

– Рождается легенда о нём. Все пропажи теперь сваливают на красный корабль с тысячей пушек.

– Думаешь, нам это опасно?

– Как сказать. Пираты очень суеверны. Даже если и безбожники. А пропажами и красным кораблем напуганы. Боюсь, что они уже готовы сразу палить по любому красному кораблю, не разбираясь, есть на том тысяча пушек или нет.

«Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет…» Бежим себе по морю под раздутым парусом к «Румпелю» на «Компасе». «Компас» на месте, «Румпель» тоже, «Альбатрос» процветает. Обмениваемся приветствиями с Робом – и сразу к делам.

– Как там с Коротышкой Французом? – спрашивает сэр Виктор.

– Вернулся месяц назад пустой как барабан. Я с ним полностью рассчитался. Голландец забрал идола за пять тысяч, даже не попробовав торговаться. Продешевили мы, – вздохнув, с досадой констатировал Роб. – Свою тысячу я взял.

– Что же это у Француза со славой Кортеса ничего не получилось?

– Кто его знает, что там не сложилось? Я же думаю, что это он сам себе свинью подложил. Пока он тут распродавал индейские сокровища и трепался о славе Кортеса, его же приятели слетали быстро на материк по его следам и подчистили всё, до чего он ещё не добрался. Остался Француз с носом. Только вот что странно. Эта добыча у меня в виду так и не возникла.

– Думаешь, появился новый скупщик, который хочет остаться тайным и дает больше нас?

– Чёрт его знает!

– Ладно, что ещё по делам?

– По делам просто комедия. Малыш Кит притащил партию сахара. Хорошего. Отдает как обычно – за четверть. Через некоторое время тащит партию хлопка. Тоже хорошего. И его отдает за четверть. Потом опять сахар. Да что-то уж очень быстро. Что за ерунда? Сахарно-хлопковый флот на абордаж взял? И тут мне доносят, что видели посудину Малыша Кита под погрузкой на одном из отдаленных островов архипелага. Там плантации сахарного тростника и хлопка. Он что – начал грабить плантаторов? Рехнулся? Его же сэр Хаксли мигом повесит!

Начал я разузнавать, что к чему. Оказалось, что Малышка Кит на свои пиратские барыши купил там две плантации – сахарную и хлопковую. Тащит ко мне продукцию с плантаций и продает мне как пиратскую добычу. Тогда как скупщики хлопка и сахара дают за товар по три четверти, а не четверть, как я. Ну не идиот ли?

Мы долго не могли отдышаться от смеха.

– Да, непонятно, от глупости это или для пиратского престижа. Сведи его со скупщиками. Ну, его к чёрту! Передай, что я приветствую его намерение бросить пиратский промысел. Только свою команду пусть надсмотрщиками на плантациях не оставляет. Они со скуки его самого сожрут! Давай дальше.

– Опять пошло серебро из Боливии. Много, и в уже отчеканенных испанских монетах. Как раз в то время, когда Голландец рассчитался за идола. Говорят, что в Испанию отправились два судна с таким грузом и оба не дошли даже до нашего архипелага. Столько серебра я еще никогда не видел. Хоть купайся! Цена сразу упала до одной шестой. К Люку я обращаться не стал. Идола-то сбыли. В общем, почти всё испанское серебро перешло ко мне. Голландец не смог взять больше половины по половинной же цене – его наш идол подкосил. Предлагал забрать всё, а рассчитаться в следующий приход. Я не согласился. Море – дело неверное.

– Ну и правильно. Покажи нам серебро.

Пошли туда, где раньше был идол. Опять противный скрип несмазанной двери. Сэр Виктор поморщился, но промолчал. Посреди кладовой – пирамида холщовых мешочков тонны на полторы. Если в них серебро, конечно. Сколько ж его было тут сначала? Беру верхний. Килограммов пять весом. Какое-то клеймо с короной на мешочке. Завязка довольно легко распустилась. Пломбы тогда, наверное, ещё не придумали. Непривычно сверкающие монеты, ещё не окислившиеся. Сэр Виктор зачерпнул несколько и разглядывает. И мне тоже интересно. Довольно аккуратно отчеканены. Нет перекосов, наплывов.

– Ладно, пойдем в контору.

– Этот мешок я заберу с собой, – сэр Виктор вопросительно взглядывает на меня. – Потом объясню.

– Забирай.

Возвращаемся в контору.

– Что еще интересного, Роб?

– Да остальное как обычно. Только как вы потащите добычу? Три тысячи восемьсот фунтов всё-таки, – и начинает выкладывать мешки на стол.

Я их развязываю, высыпаю содержимое на стол и начинаю пересматривать монеты под удивленным взглядом Роба. Сэр Виктор отвлекает Роба в сторону и начинает вводить в курс дела.

Так, всё перерыл и ничего необычного не обнаружил. Фунты фунтами, луидоры луидорами, а дублоны дублонами. Ссыпаю монеты обратно в мешки и прислушиваюсь к разговору.

– Нет, точно нет, здесь всё на виду. Обязательно заметили бы, если бы кто-то стал равномерно бегать туда-сюда. А где еще можно бросить якорь и отстояться, я постараюсь разузнать.

– Если что прояснится, то не жди и сразу ко мне посыльного. Или сам.

– Понял.

– Мешок и мне какой-нибудь дай, а то мой помощник и в самом деле надорвется.

Всё так же ветер по морю гуляет, а мы… это самое… конечно, на раздутом парусе бежим в Тринидад. Питер и Макс на корме, а мы с сэром Виктором сидим поближе к носу.

– Что это там тебя так заинтересовало в испанском серебре?

– А вы ничего не заметили, сэр Виктор?

– Нет.

Развязываю сидор. Развязываю мешочек с серебром, достаю монету и протягиваю сэру Виктору. Он долго разглядывает ее.

– Ага, надпись!

– Ну, наконец-то! Да, на старинных дублонах и луидорах с фунтами надписи русские, а на новой испанской монете – латинские.

– И что это означает, по-твоему?

– Не знаю. Но заметил, что если в наших мирах что-то вдруг выпадает из привычного ряда, то где-то в этой точке ждет какой-нибудь сюрприз, приключение. Так что лучше подстраховаться и иметь небольшой запасец этих денег дома.

– Не до сюрпризов нам как-то сейчас.

Причаливаем напротив «Барракуды». Сегодня навстречу нам из дверей почему-то никого не вышвыривают. Может, рано пришли? Зрелище уж больно занятное. Ларри на месте и сам начинает хлопотать, накрывая на стол. Народу что-то не очень много. Быстро приканчиваем обед и уходим в контору к Ларри.

– Что-то у тебя сегодня клиентов жиденько, Ларри. Докладывай.

– Кто-то пустил слух об испанском корабле с золотом из Лимы. Многие бросились его ловить. Но, я думаю, никакого испанского золота нет. Кривая Борода что-то уж очень довольный ходит. Остался здесь, а обычно первым бы бросился на охоту.

– Кривая Борода, – объясняет мне сэр Виктор, – потому, что когда-то его ранили в лицо, и теперь на месте раны волосы плохо растут. – И уже обращаясь к Лари: – Опять, наверное, что-то хитроумное затеял. Нужно признать, башка у него хорошо работает!

– Полагаю, что Кривая Борода решил малость расчистить поле грабежа от толкучки. Спровоцировал наиболее активных ловить призраков, а сам через пару дней рванет на торговые пути.

Серебра мне в прошлом месяце совсем не досталось. Роб всё заграбастал. Но зато я сижу на большой куче боливийского олова. Не серебро, конечно, но спрос большой и его очень много. По разговорам похоже, что наши удальцы загнали большой корабль с оловом на мели и теперь спокойненько и без спешки его опустошают. Испанец и Голландец смогли забрать сейчас только четвертую часть. Остальное заберут в следующий приход.

– Олово с удовольствием и сами англичане взяли бы. У них не дороже сбыть?

– Не знаю. Не видать тех, что обычно толкутся здесь. Только скупщики сахара и хлопка.

– Что еще интересного?

– Притащили двести больших тюков с шерстью ламы. Что за лама такой – понятия не имею. Взял за полцены от овечьей с риском, что останется на руках. Забрали же у меня вдвое дороже овечьей.

– Лама – это такое горное животное с густой шерстью. Что-то вроде верблюда без горбов. Шерсть очень тонкая и теплая. Спрос обещает расти.

– Буду теперь знать. Вот вроде и всё, о чём стит говорить. Денег всего шестьсот фунтов, но ведь и олово еще не ушло, а всё выкуплено.

– Вполне нормально. Ну, а слухи, сплетни?

– Граф и Рыжий Лунц пропали бесследно. Уже два месяца ни слуху, ни духу. Бедняжка Курт опять в прогаре. Ну, вот не везет – что тут поделаешь! Бросил бы пиратский промысел – и дело с концом! На прошлой неделе вернулся весь побитый. Где-то в стороне от путей наткнулся случайно на какого-то торговца. Видно, что груженый, но довольно быстроходный. Гнал его Бедняжка довольно долго и загнал на свою беду почти на торговый путь вдоль архипелага. Уж было собрался пощипать торговца, но тут появились фрегаты из Порт-Альберта и задали Бедняжке такого перцу, что едва ноги унес. Только ночь и спасла. Сейчас чинится где-то неподалёку.

– Торговец, и при этом груженый – в стороне от путей и близ архипелага? – в раздумье проговорил сэр Виктор. – Это интересно. Лари; что хочешь делай, а как можно быстрее разыщи Бедняжку Курта. Хоть прямо сейчас кого-нибудь посылай или сам его тряси, но чтобы завтра координаты места, где Бедняжка встретил торговца, были у меня. Координаты и курс, которым торговец шел, когда Бедняжка его заметил.

– Что вы так всполошились, хозяин? Будут.

– Ладно, давай деньги. Серж ими займется, а ты покажи мне олово. Да и я расскажу тебе, почему вдруг всполошился.

Необычных монет я опять не нашел. Сэр Виктор, возвратившись с Ларри со склада, грохнул на стол слиток олова.

– Посмотри-ка на клеймо! Надпись не латинская. А ведь олово и серебро могут быть и с одного рудника. Это металлы-спутники. Что бы это могло значить? Давай-ка домой отправляться. Ларри, Бедняжку хоть из-под земли!

Резво бежим к острову Альберта. Уже сгущаются сумерки. Ветер сильно посвежел, и Питер с Максом взяли рифы3, уменьшив парусность. А то наша яхта начала слишком зарываться носом в волны.

– Ларри утверждает, что в тринидадском порту тоже нет интересующих нас судов, – сэр Виктор с чувством почесал затылок. – Значит, всё-таки придется начинать шмон по мелким островам.

Прежде чем идти домой, опять заглянули к Люку – забрать выручку. Зал набит битком, но никакого громкого шума. Бренчит клавесин в углу. Девушки в белых передниках порхают между столов. Марта и Марианна среди них.

– Надо же, во что Люк превратил когда-то классный притон! Стала просто богадельня какая-то, – как бы с укоризной, но на самом деле с внутренним удовлетворением бурчит сэр Виктор.

Увидев нас, подлетает Марианна:

– Здравствуйте, сэр Виктор, здравствуйте, Серж. Мы сейчас освободим для вас место.

– Не надо, не надо, Марианна. Мы на минутку. Лучше собери нам поужинать с собой. Да, и на Питера с Максом. А то они весь день с нами и дома стряпней не занимались.

Идем к Люку в контору. Кладу деньги в сидор, ждем Марианну и забираем у нее объемистый сверток.

– Итак, какие у нас результаты дня? – спрашивает сам себя сэр Виктор, сидя дома за столом и смачно пережевывая куриную ножку. – Отвечаю: почти никакие. С одной стороны, убедились, что в трех самых больших портах их нет. А это самое легкое, но и то хорошо.

С другой стороны, плохо отсутствие даже намеков, где они могут быть. Порты мы отмели, но этим расширили круг поиска пока до всего архипелага. Когда просмотрим карты, то расширим его еще больше. Ты прав. «Морской ветер» нужен нам именно здесь – под рукой.

Не дает мне покоя этот таинственный торговец, который отваживается шастать по пиратскому морю вдали от торговых путей, которые худо-бедно, но хоть как-то всё-таки охраняются.

– Думаете, может оказаться сбытчиком награбленного из этой компании?

– Может – не может, чего тут гадать. Прибудет Грегори, принесут что-нибудь от Люка и Ларри – сядем за карты и будем соображать.

Входят Питер с Максом.

– Мы готовы.

– Отлично. Передайте капитану Грегори, что «Морской ветер» нужно незаметно перевести сюда и скрыть где-то здесь поблизости. Так, чтобы из Порт-Альберта можно было бы добраться до него не более чем за час. Окрестные островки и побережье Альберта Грегори знает лучше меня. Пусть выбирает место сам. Как пристроится с кораблем – жду Грегори у себя.

Сидим на террасе под почти черным звездным небом и попиваем утреннее вино. Луны нет, и за парапетом террасы была бы полная темнота, есл бы не огни порта и городских домов. Правда есть еще тусклый блеск моря при слабом свете звезд. Тишина. Звук прибоя досюда не доносится. Нет даже стрекота ночных насекомых. Свежий ветер почти улегся и превратился в легкий, обвевающий ветерок.

Странно, что не хочется спать. Обычно в таких условиях я бодрствую не больше минуты. Наверное, гнетет предчувствие, что нас ждет задача, непосильная для выполнения в короткий срок. А может, предчувствие больших жертв. Пираты-то они пираты, а всё равно как-то не по себе. Как с отцом Жозефом. Если «Морской ветер» начнет свой рейд в поиске вторгнувшихся в мир Верна, то за ним будут оставаться только трупы. Много трупов. Глубоко вздыхаю.

– Ты прав, – словно угадав мои мысли, говорит Капитан. – В этот раз не получится решить проблему с твоими нервами, просто отобрав подзорную трубу. Всё придется перенести тебе самому. Мне вот тоже не по себе. Ведь это созданные мной персонажи вторглись в твою сказку. Эта опечаленная девочка-королева так и стоит перед глазами. Однако сила воли и решительность у нее прямо-таки мужские.

– Только не вздумайте в Верне, Капитан, обмолвиться о своей роли в этой беде. Там легче воспринимают напасти от неизвестных причин. Да и вообще – причем тут вы? Просто мы все слишком мало знаем о возможностях машины Швейцера и свойствах создаваемых нами миров. Попасть бы в тот мир, который Швейцер соорудил для себя! Может, нашлись бы хоть какие-нибудь инструкции, заметки. Ведь раз есть проходы между нашими мирами, то должен быть и проход в его мир. Хотя бы уже и без самого Швейцера.

Пойду-ка я спать. Завтра, наверное, много хлопот будет.

Ждать Грегори пришлось почти до середины следующего дня. Было сомнение, что он рискнет вести к острову Альберта судно днем. Однако он рискнул и привел «Морской ветер» среди бела дня. Часа за два до этого бренчанье колокольчика у ворот оповестило о приходе посыльного с запиской от Ларри. Еще через полчаса приковылял Люк с подробными записками об окружающей архипелаг обстановке. Сэр Виктор обсудил с Люком его записи, сверяясь с картой, и Люк ушел.

Наконец, в сопровождении Питера и Макса прибыл Грегори с судовым журналом под мышкой. Поприветствовали друг друга и сели за застеленный картами стол.

– Что случилось, Вик? – обеспокоенно спросил Грегори. – Это связано с последними плаваниями «Морского ветра»? Я судовой журнал захватил на всякий случай. Корабль я пристроил в укромной бухточке, в той безлюдной части Альберта, которая за хребтом. Я ее присмотрел еще тогда, когда мы с вами подбирали место постоянной стоянки судна. Она всем хороша по скрытности, но вот дальние подходы к ней на виду.

– Нет-нет, проделки «Морского ветра» тут ни при чём. На нас вдруг свалилась такая странная беда, что даже затрудняюсь, с чего начать ее описание.

– Давайте тогда я начну, сэр Виктор, – вмешался я, наблюдая за его затруднениями.

– Попробуй.

– Грегори, вы в Бога верите? – тот даже несколько опешил. Похоже, что сэр Виктор малость тоже.

– Ну, как сказать… чтобы я был бы ревностным католиком или протестантом – то нет. Пожалуй, скажу так. У меня не было случая усомниться в существовании Бога.

– Тогда вам не очень трудно будет допустить и существование такого недоступного нам при жизни мира, как рай. Мы о нём знаем, но по своему желанию туда проникнуть не можем – не знаем, как войти.

– Что ж, можно и такое допустить. Я не против.

– Вы просто прекрасный собеседник, Грегори. Бог всемогущ, и мы с вами также можем допустить, что он создал не только наш мир, в котором мы живем, но и еще какой-нибудь. И даже не один и не два. Ведь он всё может и уведомлять ни о чём нас не обязан. Рай – это легенда об одном из таких миров. Они есть, но нам не видны.

– Конечно, странно, и поверить в это трудно, но логика тут, несомненно, есть. Было бы хоть какое-то подтверждение. Впрочем, у рая тоже подтверждения нет.

– Грегори, вы просто поражаете меня рациональностью своего ума. Подтверждение мы с сэром Виктором вам предоставим, но несколько позже. А пока вам придется поверить нам на слово, что есть и другой мир, не в виде легенды, и он, к сожалению, может быть доступен из этого мира. Вот в этом и беда.

Мы с сэром Виктором не знаем как, где и по какой причине вдруг открылся морской проход из этого мира в другой. Но совершенно случайно ваши с сэром Виктором подопечные обнаружили этот проход и устроили в чужом мире такой погром, что страшно представить.

Грегори взглянул на сэра Виктора, и тот кивнул в подтверждение.

– Какой погром они способны устроить, где бы то ни было, я представляю.

– Наша с вами очень срочная задача – виновников найти, обезвредить, а проход закрыть. Кое-что мы предприняли и теперь посовещаемся, что делать дальше.

Грегори надолго задумался. Ждем.

– Честно скажу: вы, Серж, меня сильно озадачили, и чувствую я себя довольно странно. Однако чувства эти не более странны, чем некоторые наблюдения за вами, Вик. Явно вы знаете много больше меня. Давайте сделаем следующее. Я принимаю сказанное на веру, а уж с чем придется столкнуться, буду оценивать сам. Если что-то окажется непонятно – спрошу.

– Прекрасно, Грег!

И сэр Виктор приступил к обзору случившегося, наших соображений и собранных сведений. Уложился в полчаса.

– Вот такая картина на данный момент. Давайте обсудим детали и составим план действий. Вот на карте я очертил примерную территорию, на которой может быть стоянка пиратов. Центр круга – неподалеку от Рыбных островов. Архипелаг входит в нее полностью по Юго-Западному краю. Север и Северо-Восток – открытый океан с несколькими мелкими островками.

– Эти островки не подходят для стоянок. Это просто скалы без бухт, – прокомментировал Грегори.

– Хорошо. Юг и Юго-Восток – это самый край более южной области частых штормов. Островов много. Маленькие и большие. Есть где спрятаться. Что скажете, Грег?

– Да, спрятаться есть где, но шторм, которые не доходят до нашего архипелага, там слишком часты. Они не позволят сохранять постоянный ритм набегов.

– Отлично. Остается не такой уж обширный сектор Запада, не входящий в наш архипелаг, и сам архипелаг. По этой области у нас есть сведения от Люка. На них положиться можно, но за полноту ручаться нельзя. Я тут пометил прямо на карте места пиратских стоянок. Это те, кого по каким-то причинам не устраивают или пугают большие порты вроде Румпеля или Тринидада. Пометил и суда, какие там могут оказаться, и их количество. Ни в одном месте не бывает больше трех судов. В нападениях участвуют два судна, но проверять нужно и одиночные стоянки. Они могут объединяться уже после выхода в море.

– Сколько всего стоянок?

– Двадцать восемь.

– Придется громить все подряд, – задумчиво произнес Грегори.

– Не обязательно. Описание нужных нам судов – у меня в голове. Если те, что на стоянке, не соответствуют – то трогать не будем. До первого выстрела с их стороны, конечно. А там уж никаких церемоний.

У нас ведь есть еще одна зацепка. Гружёное торговое судно, безбоязненно болтающееся в море, где поблизости полно пиратов. И притом там, где для торговцев дела вроде никакого нет. Острова мелкие, без плантаций. Вот координаты, где его видели последний раз, и курс, которым судно шло.

И сэр Виктор рассказал Грегори историю с Бедняжкой Куртом.

– Так, где это будет на карте? – и Грегори поставил карандашом точку. – Чуть южнее группы «Рыбные острова». Хотя рыбы там не больше, чем везде. Не так уж далеко и от Альберта. Это почти пустое место. Хотя и центр очерченного вами, Вик, круга. Там никто обычно не ходит. Только «Морской ветер», чтобы не попасться никому на глаза, выходя со стоянки или заходя к ней. Я не зря сказал «почти». Иногда кого-нибудь и увидишь. Случайные встречи – не такая уж редкость даже в стороне от торговых путей. А здесь не так уж сильно и в стороне по океанским меркам.

Грегори взял судовой журнал и принялся листать.

– Вот мы видели издалека там какое-то судно. И вот ещё раз. Два раза за полгода. Первый раз судно шло к нам, а второй – от нас. Так, курс почти совпадает с тем, что указал Бедняжка Курт. Это же интересно. Проложим его на карте. Так-так, линия, если ее продолжать, проходит через область обозначенных Люком стоянок. Впрочем, она проходит и рядом с Альберта и Компасом. Хотя, с другой стороны, Рыбные острова не так уж и близко от обозначенных стоянок. Подозрительное судно от них может свернуть куда угодно. Правда, не очень значительно в ту или иную сторону. Иначе основной курс теряет смысл.

– Мне кажется, – встреваю я в рассуждения Грегори, – что для нас важен неоднократный приход торгового судна в место, где торговли нет, и пираты никогда не стали бы искать там торговых судов. Бедняжка Курт наткнулся на него случайно. Если вы, Грегори видели его на встречном курсе в этом месте, то место, куда оно шло, – западнее этой точки. Как ни крути, а всё-таки шерстить придется всех подряд. Все стоянки западнее.

Однако это судно или суда могут вообще не иметь к пиратам никакого отношения. Я слышал, что некоторые торговцы не ходят по проторенным путям, а наоборот, обходят их. У меня же самого такое необъяснимое ощущение, что это таинственное торговое судно до Рыбных-то островов дошло, а вот до области, занятой пиратами, не дошло.

– Тоже может быть. Тем не менее, рейд начинаем завтра с утра, – подвел черту соображениям и сомнениям сэр Виктор.

Грегори ушел домой, а мы с сэром Виктором забрались в склад Люка поискать что-нибудь для маскировки. Если Испанец с Голландцем нам хоть что-нибудь оставили. Сэр Виктор утверждает, что на всякий случай нужно будет переодеться полностью и в совершенно непохожее на то, что на нас сейчас.

Он прав. Если во время рейда «Морского ветра» сэра Виктора кто-нибудь узнает и останется в живых, то можно поставить крест на его торговом промысле. И это в лучшем случае. То же касается и моей бесценной персоны. Все видели меня как помощника сэра Виктора.

С масками возникли проблемы. Не оказалось их на складе. Придется пользоваться лицевыми платками, как грабителям в вестернах или чикагским гангстерам. Никуда не денешься. Сэру Виктору предстоит опознавать суда, а мне предметы, товары, имеющие отношение к вернскому миру.

Питер и Макс отогнали яхту к дому Анабель. Вроде всё готово к отбытию.

Едва забрезжило утро, мы с сэром Виктором мимоходом стукнули в калитку дома Анабель и стали спускаться к морю. Грегори догнал нас у самой яхты. Питер и Макс уже готовы. Обогнули Альберта с незаселенной стороны и чуть более чем через полчаса вошли в укромненькую бухту среди высоких скал. Красавец «Морской ветер» прислонился к каменной стене так, что его не увидеть ни с хребта, ни с моря. Пушки смотрят прямо на вход в бухту. Кто поднимается, а кто и карабкается на борт. Питер и Макс причалили яхту к скале, а сами перебрались на «Морской ветер». Распустились паруса фок-мачты, и корабль медленно разворачивается носом к выходу из бухты.

Ветер хороший, попутный. На капитанский мостик вынесли стол и разложили на нём карты. За ночь Грегори составил порядок обхода островов: Оранж, Кастри, Роза, Большой Камень, Спан, Курао, Авес, Карас, Марга, Саона, Монга, Пена, Педро, Фиджо, Шарлотта, Пальма, Жуан, Колибри, Пилар, Сула, Гуана, Сантано, Сосо, Роман, Наваса, Аск, Рум, Андрос.

Значит, Оранж. 120 миль. Для «Морского ветра» – восемь часов пути по прямой. Но среди островов прямых путей не бывает. Так что приближаемся к Оранжу только к вечеру. Сбросили половину парусов и лавируем между крошечных островков. Иногда становится видно дно – мели. Сбросили еще парусов и пробираемся, как ощупью. Хорошее укрытие для пиратов! Тут нужен большой опыт, чутье, чтобы не напороться на мель или риф.

А вот и сам Оранж. Огибаем его с запада. Довольно глубокая, серпообразная бухта с пологими песчаными берегами. Сбрасываем паруса и запираем выход из бухты, став бортом к ней. Пушки наготове. Изучаем содержимое бухты. Два небольших корабля по десять пушек с борта стоят на якорях боком к нам. Третий – довольно большой, пушек на двадцать с борта – лежит на боку на отмели. Видимо, мы помешали чистке днища от водорослей и ракушек. На берегу суета, беготня. Шлюпки, минуту назад бывшие у берега, полны людей и уже приближаются к стоящим на якорях судам. Еще минута, другая – и никакой суеты. Всё замерло и вымерло.

– Нет, явно не то, – произносит сэр Виктор, опуская подзорную трубу.

– Да, – соглашается Грегори, лаская рукой подаренный на свадьбу 12-кратный цейссовский бинокль, – не похоже на ваше описание. Разве, кроме того, которое лежит на боку. Но оно лежит уже не первый день. Борт, на котором лежит, уже очищен, а верхний – наполовину. Соседство будет неприятным, но ночевать нам придется здесь. Уже темнеет, а в этой каше островов и мелей после захода солнца лучше не бродить.

Раздается команда:

– Пушки к отражению шлюпочной атаки! Тревожная вахта! Якоря отдать!

Однако ночь проходит спокойно. Никто напасть не пытается. Рассветает. Бухта всё так же словно вымерла. На пиратских судах не заметно ни малейшего движения. Но понятно, что следят за нами во все глаза. Снимаемся с якоря. Осторожно выбираемся из этого лабиринта. На очереди Кастри.

До Кастри 40 миль. Издалека видны открытая бухта и два небольших суденышка, как и помечено в записях Люка. Проходим мимо.

До Розы 60 миль. По описанию скальная кольцевая бухта с достаточно широким входом. Может оказаться два или три судна. Одно небольшое. Другие – неизвестно какие. С моря не видно, есть ли кто-нибудь в бухте или нет – стены высокие. Грегори собирает боцманов.

– Входим с разбега. Матросы на вантах. При встречном выстреле команды на стрельбу не ждать. Огонь беглый. Заряд – картечь.

– А не рискованно? Успеем остановиться? – интересуется сэр Виктор.

– Рискованно? Не очень. Инерцию должны исчерпать к середине бухты. Здесь риск не в угрозе врезаться в противоположный берег. В такой небольшой, узкой бухте у нас нет преимущества недосягаемости от чужих орудий. Нельзя позволить противнику выстрелить первому. Так что весь расчет только на внезапность появления, которая дает преимущество первого залпа.

Идем при всех парусах прямо на расступающиеся скалы. Ветер дует в корму. Матросы висят на реях. Становится жутковато. Смотрю – сэр Виктор тоже замер. В кабельтове от линии входа раздается команда:

– Убрать паруса!

Влетаем в проход на скорости почти семнадцати узлов уже без парусов. Матросы ссыпаются вниз и сразу к пушкам. «Морской ветер» замедляет движение и действительно замирает в середине бухты. Бухта пуста.

– Видно, ушли на промысел. Хотя бы берег осмотрим.

Спускаем шлюпку. На берегу всякая ерунда. Пустые бочки, бутылки, доски, следы костра, всякое тряпье… Много тряпья и разных поломанных бытовых предметов, инструментов, навигационных приборов. Зову сэра Виктора, и вдвоем начинаем рыться в этой свалке.

– Ничего незнакомого не вижу, – заключает сэр Виктор.

– А я ничего знакомого, вернского не вижу. Значит, не они?

– Не они. Эти промышляют здесь.

При встречном ветре нам под парусами из бухты не выйти. Спускается и вторая шлюпка, гребцы вытаскивают корабль в море и ставят боком к ветру.

– Похоже, нас застукали, – говорит Грегори. – Хозяева возвращаются и, наверное, видели, как мы вытаскивались из бухты.