Любовь и голуби (сборник) Гуркин Владимир
Вася. Я сам. Еще Надюхе расскажет. Айда в стайку.
Митя. Режьте меня – ниче не понимаю. Я от своей кикиморы партизанюсь, ты ходишь виноватисся… Это че такое?
Вася. Дядя Митя, айда.
Митя. Скидай якорь! Хочу с соседом моим, голубой моей, вот тут выпить. (Ставит гармонь на крыльцо.) И не бойся. (Грозно.) Че она на тебя рыпается?
Вася. Голубей купил. Да она уж не сердится. Для страховки.
Митя (рубанул воздух кулаком). Стебанешь ее разок – все! Шелковая станет, человеком сделается. (Возмущенно.) Об-наг-ле-ли…
Хлопнула калитка. Митя быстро спрятал бутылку. Вася схватил метлу. Вошел Ленька.
Ленька. Здрасьте.
Митя. Здоров, Алеха! Иди-ка сюда. Ты отца своего любишь? А?
Ленька. Нормально.
Митя. А соседа своего уважаешь?
Ленька. Ну.
Митя. Тащи закуску. Выпить хочешь?
Ленька (отмахнувшись). Да ладно, сейчас.
Вася. Леньк, стаканчики.
Ленька. Угу. (Ушел в дом.)
Митя. Во парень! Свез бы его в мореходку. Чем в лесной этот.
Вася. Он сам.
Митя. Ниче вы в красивой морской жизни не петрите.
Выглянул Ленька.
Ленька (Мите). Вас баба Шура ищет.
Митя. Где?
Люда из дома: Куда пошел? Иди ешь!
Ленька. У хлебного. К нам идет с мамкой.
Митя. Василь, срочно дислоцируемся.
Ленька. Стаканы нести – нет?
Митя. Не, не надо.
Ленька ушел.
Айда к Филиппову. (Прячет вино.)
Вася. Баню буду топить.
Митя. Токо не выдавайте меня.
С улицы слышен смех Нади.
Вася. Через огород, дядь Митя.
Митя. Все, скрываюсь. (Подхватив гармонь, быстро уходит.)
Входит Шура, за ней, смеясь до слез, Надя.
Шура (продолжая рассказ). Я, мол, че ему надо… А он давай да давай. Обезумел.
Надя. Ой, погоди…
Шура. Че делать. Ну, не дал Бог-Господь детей. Так ить другу родилку не купишь, не сошьешь, у соседки не займешь.
Надя (в смехе). Теть Шура, погоди… (Васе.) Батя, беги на лесной скорей.
Вася. Зачем?
Надя. Николая видели, Филиппова… Ой! Просил тебя. Порожняк пришел, а лебедка сломалась. Иди давай.
Вася (кричит). Леньк! Баню затопи! (Наде.) Вы че рассмешились?
Шура. Кавалер мой недоделанный не заплыл, Василий?
Вася. Нет, не видал. (Убежал.)
Шура. Добро бы трезвый, а то пьяный ведь. Прет буром, и все. Ка-ак разозлюсь я вся из себя…
Надя (закашлявшись от смеха). Ой, зашлась – не к добру.
Шура. Слушай-слушай. Давай, говорю, накуплю тебе ящик водки, садись, говорю, и пей. До усрачки напейся, чтоб на всю жизнь и чтоб больше в сторону-то ее не гляделось. Дак он ведь, гадина такая, покупай, говорит. Меня ажно затрясло всю. Ну, что под руку попало, тем и хлобыстнула паразита.
Надя. Чем?
Шура. Со страху сама чуть сердца не лишилась. Совок наш помнишь? Большо-ой, тяже-олый, ручка кована. Ну!
Надя. Дак ить так убить могла, теть Шура?
Шура. Ниче не знаю. Стою: руки отнялись, коленки ходуном ходят, и он молчит. Ну, думаю, щас упадет, может, ишо разок дрыгнется перед смертью, и – все.
Надя. Почему дрыгаться-то он будет?
Шура. В кино-то погляди. Там все артисты перед смертью дрыгаются. Как-то так… (Показывает.) Р-раз! А потом уж вроде мертвый. Ну кто так, кто эдак.
Надя. У нас бабушка вроде тихо умерла. Я видела.
Шура. Дак ить и я не замечала, чтоб дергались. Холера их поймет. Тут – так, в кино – так, кому верить? Мой-то дурак такой артист, что перед смертью «барыню» отчубучит – и не удивляйся. Ну вот че я? А-а. Стоим мы. Я его тихонько туркнула. Че молчишь, говорю. Он голову опустил и аж до самого сердца достал. Я у его такого голоса ишо ни разу не слыхала. Такой голос… Тихий такой… Я заплакала. Ну.
Надя. Че сказал-то?
Шура (торжественным шепотом). Обидела, говорит. И все. Обидела. Сказал, постоял и как выйдет. Вот кака у нас, подружка, история приключилась.
Надя. Уж под семьдесят скоро – все не навоюетесь.
Шура. Ага. Вот так. А мне с утра на картошку ехать… Филипповы подсобить просили. Как ехать – не знаю.
Надя. Придет, никуда не денется.
Шура. Ой, Надя, дай мне вашу лопату, а то наши тупые. Скоко уж не копали. Митька б наточил, дак его счас найдешь. Ищи-свищи.
Надя (кричит в дом). Люда! Возьми сумку! (Идет к сараю.) Вот учудили, вот учудили. (Зашла в сарай.)
Вышла Люда.
Люда. Здравствуйте, баба Шура. (Взяла сумку.)
Шура. Здравствуй, Людонька, здравствуй. Никак не наглядюсь на тебя. Надя! Слышь, Надя!
Надя (выходя из сарая с лопатой). А-а?
Шура. На Людоньку вашу не могу наглядеться. Никак не могу, никак. Прямо красавица получилась. Вон кака удалая красавица (Люде.) Че ты не заходишь, не проведаешь нас? (Берет у Нади лопату.) А то заходи, чайку пошвыркаем с брусничкой. Кака ладная брусничка у меня-а.
Люда. Зайду, баба Шура.
Вышел Ленька.
Ленька. Здрасьте.
Шура. Здравствуй, Ленечка, здравствуй.
Люда. Баба Шура, Леня баню топить будет, оставайтесь.
Надя (Леньке). Поел, нет?
Ленька. Поел. (Уходит в баню.)
Люда (Шуре). Попаритесь.
Шура. Старика не могу словить, Людонька. Искать пойду, а то еще че-нибудь над собой сделает.
Надя. Ну прямо! Разобиделся.
Люда. Он к Филиппову пошел. (Уходит в дом.)
Шура. Да? Ой, побегу до них.
Надя (Шуре). Мы ж Николая сейчас видели.
Шура. Ага.
Надя. В смене он. Василия-то позвал.
Шура. Так че теперь? На склад лесной бежать? Он любит туда шастать – мужиков веселить.
Хлопнула калитка, и во двор ввалился Митя. Тяжело дышит, видно, бежал бегом.
Явился – не запылился. Ты куда побег, чертяка?
Митя. Уйди, фашистка. (Деловито и строго.) Надюха, где ребятишки? Собирай всех сюда.
Надя. Что такое?
Митя. Страшную весть принес в твой дом, Надежда. Зови детей.
Надя. Ой… Не пугай, дядя Митя. Ленька! Люд…
Шура. Э-э, Емеля…
Вышли Люда, Ленька.
Митя. Я пошел к Николаю, а тот на работе…
Шура. Вот че резину тянет? Говори скорей.
Митя. Я кикимор не понимаю. (Рассердившись.) Убери ее, Надюха, убери!
Надя. Да говори, дядь Митя. Ты, правда, почему тянешь-то?
Шура. Дурак старый, доводит людей до белого каления…
Митя. Василий токо пришел, токо закурил… А я Николая-то не застал и на лесной двинул. Он у вагона стоял.
Шура. Кто? Василий?
Митя. Ну! Бревно с вагона соскользнуло… Кувырк на землю. Да одним концом Ваську по голове… Шибануло вашего отца, Ленька. Все.
Надя. Оой!
Надя кинулась из двери. За ней Ленька, Люда.
Митя. Все. Теперь так и останется.
Шура. Че останется?
Митя. Косоглазия.
Шура. Дак он живой?
Митя. Ты че, дура, каркашь? Конечно, живой. А глаз как у этого… у комика… у артиста: один – сюда, другой – сюда.
Шура. Ты охренел, че ли? Ты зачем Надю до смерти напугал? Ну, даст она тебе… Ох даст…
Митя. Вы че подумали?
Шура. У Нади-то рука покрепше. И не совком, а ломом опояшет пару раз, вот узнаешь тогда, кто про че думал. (Убегает.)
Митя. А вот… Иди ты-ы! (Пытается покосить глазами, сводит указательные пальцы друг с другом.)
Затемнение
Картина вторая
Прошло два дня. Надя, помешав варево в чугунке, уносит его в сарай. Захрюкал, зачавкал поросенок. Во двор тихо вошел Митя. Надя вышла из сарая, вытирая о передник руки.
Надя. Че приперся?
Митя молчит.
Уйди с дороги, хрыч старый. Василий из больницы выйдет – я ему расскажу. Че стал посередь двора? Иди давай…
Митя. Прости, Надежда.
Надя. Обрыбишься. Чуть не умерла со страху. Еще ходит! Счас как попру метелкой.
Митя. Не надо.
Надя. Не надо?
Митя. Надь, у тебя бражка есть?
Надя. Есть, да не про твою честь.
Митя. Плохо мне, Надежда.
Надя. Иди проспись – враз полегчает. Или тетю Шуру попроси. Пусть еще разок тебя совком полечит.
Митя. Где она? Ох, как плохо мне… (Сел на крыльцо, обхватил голову руками.) Как жить мне, Надя, как?
Надя. О, о! Совсем задурел. Нечего тут загибаться. Иди да плачься дома. Вы смотрите на него – бедный какой, плохо ему, не допил. Счас пойду расскажу жене, как ты по дворам шляешься, попрошайничаешь.
Митя (кричит). Да нету ее, Санечки моей! Нету! Все! Нету!.. (Плачет.)
Надя. Куда ж она у тебя подевалась?
Митя. Я ей сразу говорил… давай вызову… давай. Зеленая вся. «Нет, говорит, счас отпустит». Потом… Смотрю, уж пятнеть начала. Не послушался ее, побежал… Санечка моя!
Надя. Куда побежал? Ты че?
Митя. Да за «скорой». Меня с ей и повезли. Сижу в покоях, караулю… Потом врач вышел. С час ишо жила. Говорит: «Умерла, дедушко, твоя бабушка».
Надя. Ой!
Митя. Умерла, говорит. (Плачет навзрыд.) Не могу… Дай че-нить попить.
Пауза.
Надя. Дядь Митя… Дядь Митя… Ой! Я же ее позавчерась видела. Ой!
Митя. Ну. А вчера с Филипповыми на картошку хотела ехать. Помочь просили.
Надя. Говорила она мне. (Заплакала.)
Митя. Утром за ней зашли, а ей захудало. Нагнуться, говорит, не могу: сердце че-то колет. Без меня, говорит, езжайте, посажайте… Чуть одыбаю – так на попутке доберусь. А к обеду все хужее и хужее…
Надя. Че ж к нам-то не пришел сразу?
Митя. Да токо счас отошел маленько. Лежал все. Шаг сделаю – и не держусь. Ноги как вата… Вон, все еще дрожат… руки.
Надя с плачем уходит в баню.
Санечка ты моя! Ты че ж наделала? Я как теперича без тебя буду-то?
Вернулась Надя. Она несет бутылку водки, стакан, закуску. Плачет.
Надя. Давай, дядь Митя, выпей. Бедный ты, бедный. Че у нее было-то, сказали хоть?
Митя. Ты, Надюша, не говори мне «бедный», а то сердце заходится, и плачу токо.
Надя. Ну и поплачь, зато не надсадишься. Ой-е-е-ей… (Плача, наливает Мите водку.)
Митя. Инфаркт микарда. Рубец вот такой. С ладошку. (Горько мотнув головой, пьет.)
Надя. Ое-е-ей… Закуси.
Митя. Не, не надо. Завтра привезут. Вообще-то три дня положено держать, а в моргу местов нет.
Надя наливает снова.
Поможете, как че делать-то?
Надя. Ой, поможем, конечно.
Митя пьет, входит Люда.
Людк, теть Шура-то умерла.
Люда. Как?
Надя. Вот так. Вчера дядь Митя повез в больницу – и умерла.
Люда. Да вы что?
Надя. Сердце. Ой-е-е-ей!..
Митя. Инфаркт, Людка, инфаркт. Не старая ведь ишо, пожила б маленько.
Надя. Скоко ей?
Митя. А мне скоко? Шесят восемь? Вот считай. На три года моложе.
Надя. Шесят пять.
Люда. Да вы что?
Входит Ленька, несет транзистор. Митя сам наливает водку, пьет.
Люда (Леньке). Баба Шура умерла.
Ленька. Когда?
Люда. Вчера.
Ленька. Ого, точно, что ли?
Люда. Ты че, дурак?
Митя. Почти сорок лет с ей жили. Всяко было, а жили. Прелесть ты моя, Александра Степановна, ушла от любимого своего мужа. Зачем! Куда? (Плачет.)
Надя. Да ты не надрывай себя, дядь Митя.
Митя. Нет. Выговорюсь. Мне так легче.
Надя. Ой говори, говори.
Митя. Всю жизнь нашу совместную вижу как на ладошке… Вот такой рубец, Ленька. Врач сказал.
Входит Шура с лопатой в руках. Митя ее не замечает.
Что характерно – любили друг дружку. Вот как она меня звала? Знаете? Никто не знает. Я ее – Санюшка, а она меня – Митюнюшка. Я ей: «Санюшка!», а она: «Эй, Митюнюшка!». А голос у ее какой был: скажи, Надь. Как запоет… (Поет.)
- За окошком свету мало:
- Белый снег валит, валит,
- А мне мама, а мне ма…
(Заметил Шуру.)
Пауза.
Шура. Иди-ка сюда. Че это ты про меня как про покойницу?
Митя. Мы это… Сон рассказываю. Приснится же, зараза.
Шура. «Приснится». Лопатой вот как поцелую, и без всякого веления.
Митя. Надя тут бутылочку… Маленько. А вы че, уже насадились?
Шура. Насадились – не надсадились. Нечего его было поить, Надя. Чуть за ворота, а он уже нарисовался и по-ли-ва-ет. Вот какие мы хорошие.
Надя метнулась по двору. Люда и Ленька начинают хохотать.
Надя. Ах ты паразит! Тетя Шура, он же тебя похоронил… Из морга, говорит, завтра. Вот паразит-то! (Схватила метлу.)
Ленька. Беги, дядь Митя!
Он на полную мощь включил транзистор… и полетел по двору хоровод: Надя с метлой, за ней Шура, гремя лопатой, хохочущая Люда и Митя во главе всей этой кутерьмы.
Затемнение
Картина третья
Комната в доме Кузякиных. На столе чемодан. Вася не спеша добривается, с наслаждением одеколонится. Он слегка взволнован. Входит Надя. В руках у нее трусы мужа.
Надя. Вась, деньги в трусы прячь. Вишь – карманчик. Сюда положишь и на булавку застегнешь.
Вася. А расстегнется?
Надя. Ой, правда! Уколешься. На живульку тогда, что ли?
Вася. В карман бы положил, и все.
Надя. Ага, в карман. Знаешь, какие ловкачи есть – и не заметишь. Одевай давай.
Вася уходит в другую комнату.
(Укладывая чемодан.) А где карта?
Вася (из другой комнаты). А?
Надя. Карта курортная и направление…
Вася. Под клеенкой.
Читать бесплатно другие книги:
