Любовь и голуби (сборник) Гуркин Владимир

Картина десятая

Игнашка возле шалашика ходит с сарафаном девичьим, нервничает: не может найти ИванА-царевичА. А Царевич взял и объявился.

Игнашка. Ты, плешивый, где бегаешь? Весь сад обежал, нигде тебя найти не могу.

Иван-царевич. А меча не дал мне, Игнат-царевич. Пришлось искать.

Игнашка. Ну, нашел?

Иван-царевич. Нашел.

Игнашка. Вот тебе одежда девичья, подальше чудище умани…

Глядит Игнашка по сторонам, забоялся.

Темень уже наступает… Пойду я… Замерз чего-то.

Во дворец побежал: прятаться куда-нибудь. Переоделся Иван-царевич в платье девичье, поджидает зверя-страшилище. А тут Катерина в сад прибегает. Увидел ее Иван-царевич, спрятался: хочет понять, зачем она прибежала.

Катерина. Ивашка! Ивашка! Где ты?

Царевич голос подает, а сам не показывается.

Иван-царевич. Здесь я, Катерина-царевна.

Катерина. Где? Уходи скорее из сада! Где ты? Покажись!

Иван-царевич. Не могу, царевна.

Катерина. Уходи! Скоро зверь-страшилище за мной явится, разорвет тебя!

Иван-царевич. Ты беги, царевна, тебе надо прятаться!

Катерина. Ивашка, послушай… Игнат-царевич обещал зверя одолеть… Да где же ты?

Спросила Катерина, а из-за кустов ка-ак выскочит тот самый зверь с головой кабаньей, ка-ак зарычит! Катерина и повалилась на землю без памяти. Зверь бегает вокруг Катерины, на луну вскидывается с рыком радостным. Иван-царевич вмиг предстал перед ним да как заверещит бабьим голосом.

Иван-царевич. Я – Катерина-царевна! Догоняй меня, зверь поганый!

Кинулся зверь за Иваном-царевичем, обманулся он: думал, это настоящая царевна с земли поднялась. Бежит зверь за царевичем, из ноздрей дым валит, из-под копыт искры сыпятся. Прибежали они в чисто поле, где валун-камень захоронен. Сбросил в момент Иван-царевич одежку девичью, выхватил меч из-за пояса и давай сражаться со зверем-страшилищем. То один наступает, то другой.

Ах ты, зверь поганый! Не бегать тебе больше по лесам-болотам! Катерину-царевну хотел утащить?! Вот тебе!

Ка-ак махнул мечом Иван-царевич, как покатится голова кабанья по земле в одну сторону, а тело, курицей безголовой, вприпрыжку в другую. Да и упало за краем поля.

Ура! Одолел зверя! Вот бы батюшка удивился, вот бы матушка обрадовалась! Все! Кончилось твое время, голова кабанья!

Подхватил Иван-царевич голову зверя подмышку, в шалаш свой понес. Уже и солнышко выглянуло, новый день начал проклевываться.

Картина одиннадцатая

Ну вот. Сидит Игнашка за столом в покоях. На столе всякого кушанья для него разложили – на сто человек, – чтобы он после сражения подкрепился. Ну. Все думают, что это он зверя повоевал. И вина перед ним – море разливанное. Назаказывал столько. Уже ничего не стесняется. Хмельной сидит. Конечно, Кока с Катериной при нем присутствуют, слушают хвастовство Игнашкино. Но верят, никуда не денешься.

Игнашка. Кока сказала, что в сад чудище придет?

Кока. Я сказала, царевич, я.

Игнашка. О! Иду в сад… Темно, ничего не видно, ночь ведь. Приглядываюсь, всматриваюсь в обстановку. Точно! Кто-то какое-то непонятное тащит! Белеет что-то. Елки-палки! Да это ж он! Зверина! Катерину на себя – на загривок, – и до дому!.. Или где он там живет? Я к калитке… Ну, чтоб у дворца не шуметь, не беспокоить всех. Думаю: счас мимо пойдет, я его и прищу-учу. Я уж рассказывал вам.

Кока. Еще, еще рассказывай! Такое геройство совершил. Сто раз готовы слушать.

Игнашка. Катерина!.. Царевна!.. Невеста моя!.. (Коке.) Кока, у нас победа или так себе?

Кока. Победа, батюшка, победа. Освободил ты страну, спасибо тебе.

Игнашка. Освободил, слышь, Катюшка?!

Кока. Правда, Катерина, сидишь будто в потемках. (Игнашке.) Пусть погорюет, царевич. Завтра замуж идти, а погоревать маленько девушке и положено. Ты дальше рассказывай. Схоронился, значит, у калитки.

Игнашка. Не. Маленько недобежал, не стерпел. Встал у него, у зверя, на дороге и кричу: «Смерть твоя пришла, зверь-страшилище! Бросай царевну! Выходи на решительный бой!» Зверь на меня, а я ему – р-раз! Мечом по пузу! Он опять, а я – р-раз! И уши срезал!

Кока. Ох!

Игнашка. Махом! Он бежать, я следом. И мечом его, и мечом, мечом… Шпыняю, как этого… Вообще-то он дурной. До болот его угнал, а там и говорю: «Надоело мне с тобой чикаться, принимай смерть!» И в самое сердце ему меч всадил, по самую рукоятку.

Кока. Ох!

Игнашка. Нет, не по самую, чуть меньше. Где-то вот так… Не, вот так. Не, ну почти по самую. Еще, чувствую, че-то мокрое.

Кока. Кровь?!

Игнашка. А что ж еще-то? Кровь, конечно. О, Кока, гляди под ногтями. Не отмылась… Крепкая. Катерина, погляди.

Катерина. Грязь это…

Игнашка. Какая грязь?! Она у него цвета такого… Как вам сказать?.. Нечеловеческого. Утолкал его в болото… Поглубже, чтоб не пугал своим видом прохожих. Во-от. В сад прибегаю, а Катюха на траве валяется без памяти. На загривок ее и до дому, сюда, в покои. Ниче-о, одыбала. Одыбала, Катюха?

Кока. Не трогай ее пока, царевич. Испуг в ней еще сидит. Сразу как?

Игнашка. Сразу трудно. Я и сам малость… Не, не испугался, а… Волнение было, честно скажу.

Кока. Бог нам тебя послал, Бог, богатыря удалого.

Игнашка. Выпью еще за победу! Тяжело вообще-то было. (Выпил.) Э-эх! Жизнь начинается-а! Наряд мой новый глядится на мне?

Кока. В самую пору. Ты в нем прямо красавец писаный.

Игнашка. Завтра поженимся и в другие страны съездим с Катюшкой. Накупим себе одежи заморской, еще всякого… А, Катерина?

Катерина. Что люди скажут?

Игнашка. Ничего не скажут. Я же царь. Что мне люди?

Кока. Подумают: брезгует, что ли, государь своим-то? Не нравятся ему товары наши? Дак пусть управляет с умом, чтоб нравилось, чтоб хорошо все было. Ты, наверное, опьянел, царевич: простое забываешь.

Игнашка. Да? Ну ладно. Снаружи пусть будет местное, внутри все заморское. Я об этом всю жизнь мечтал. Кока, я камень угробил?

Кока. Угробил.

Игнашка. Катерина, я зверя загубил?

Катерина. Да.

Игнашка. Я теперь царь почти что?

Кока. Денек переспишь, завтра обвенчаетесь и, как обещано было, зацарствуешь. Ты к чему вопросы задаешь? Сам прекрасно знаешь, понимаешь… К чему?

Игнашка. К тому… Может царевна спасенная хоть разок перед свадьбой жениха-героя поцеловать? Или не может?

Кока. А почему не может? Ничего зазорного не вижу.

Игнашка. Хочу, чтоб Катерина-царевна меня… насмерть зацеловала. Вот такой у меня каламбур в сердце появился. Хочу и все.

Катерина вскочила, красной краской лицо у нее залилось. Негодует до ужаса, глазками сверкает.

Катерина. Царевич… Ты… Не пришел еще день новый… Не муж мне еще, а… Стыдно за тебя!..

Игнашка. Хоть раз-то можно поцеловать?

Кока. Уж чмокни в щечку разочек. Царевнушка, батюшкин завет помнишь? От заветов нам куда деваться? Все по нагаданному идет, не противничай. Один разок поцелует тебя, Игнат-царевич.

Игнашка. Ну! Столько страданий перенес… Они капризы устраивают…

Подвела Кока Катерину к Игнашке, та только не упирается. Стоит перед Игнашкой, долг чует, а сердце противится. Не стерпела, ножкой топнула и вон бежать. У Игнашки челюсть отвалилась: он уже для счастья готовый был.

Кока. Постой, Катерина! Куда ты?! Ох ты, Господи… Ну и ничего, царевич. Не сердись.

Игнашка. Мне манера ее эта… не нравится.

Кока. Не переживай.

Игнашка. Чуть что не по ней, сразу бежать.

Кока. Остынь. Станешь царем, все тебя будут слушаться.

Игнашка. Я эти ее фокусы-покусы терпеть не намерен!

Кока. А не будет никаких покусов, царь почти что.

Игнашка. Точно?

Кока. Как не точно?! Завет царя-батюшки покойного.

Игнашка. Я тогда знаешь чего хочу?

Кока. Чего хочешь, того и приказывай.

Игнашка. А позвать сюда весь мой народ подчиненный!

Кока. Слуг покликать?

Игнашка. Покликать!

Кока. Слуги! Слуги! Бегите до царевича!

Прибежали слуги, приказаний ожидают.

Вот, батюшка, перед тобой слуги твои. Тешься.

Игнашка. Берите меня на руки!.. На плечи!

Подняли слуги Игнашку над собой.

Кока, во в какую я высоту забрался!

Кока. Гляди, не упади!

Игнашка. А я за вихры держусь! Несите меня по всему дворцу, по всему хозяйству! Посмотрю, какое мне наследство ваш царь оставил. Н-но! Поехали!

Кока впереди бежит, за ней люди на плечах Игнашку-хулигана ублажают. Вконец распоясался.

Картина двенадцатая

А Катерина-царевна с плешивым… С царевичем, с Ваней, конечно. Все вокруг: плешивый да плешивый, оно и брякнулось с языка-то. Значит, сидят они у шалашика. Катеринкино сердце печалью обливается, Иван-царевич не знает, чем горю помочь. Уж хотя бы развеселить ее желает, отвлечь на время.

Иван-царевич. Царевна, а царевна, не плачь… Не надо плакать. Смотри, скатерть-самобранка для тебя покружит, потанцует. Хочешь?

Катерина молчит, отрицает желание.

Послушай, что рассказать тебе хотел. Я здесь, в саду вашем, с синицей подружился. На тебя похожа. Позову ее, заба-авная. На руку сядет и песни распевает. Позвать? Скажи мне… Ответь, царевна, чем могу помочь тебе? Все для тебя сделаю.

Катерина. Спасибо, Ивашка. Ничем мне не поможешь. Умирал батюшка, наказал: кто от напастей освободит царство наше, тому должна женой стать.

Иван-царевич. Не по сердцу Игнат-царевич?

Катерина. Знаешь, кто моему сердцу покоя не дает?

Иван-царевич. Кто?

Катерина. Ты, Ванюша. И весело с тобой, и радостно… И жалко тебя…

Иван-царевич. Разве можно в слугу несуразного, неумытого влюбиться?

Катерина. По обличью ты холоп, а по душе – хозяин твой.

Иван-царевич. Кричат.

И впрямь шумят у дворца. Голос Игнашки надрывается: «Катерина! Царевна! Катерина!»

Катерина. Царевич куражится. Придумай что-нибудь, Ивашечка! Как слово не нарушить, как от свадьбы укрыться?!

Припала на грудь Ивана-царевича, рыдает. Царевич прижал ее к себе, по головке поглаживает. Разом все сплелось: и счастье, и горе. Что-то твердое у Царевича на груди почуяла Катерина, отстранилась и вытащила из-за пазухи у него свирель золотую.

Дудочка…

Иван-царевич. Свирель… золотая. Я и забыл про нее.

Катерина. Опять друг подарил?

Иван-царевич. Не мечом, сказал, – свирелью царство добудешь. К чему сказал?

Заиграл на свирели Иван-царевич, и такая музыка вокруг разлилась: птицы замолкли, из земли цветы лазоревые начали цвести. Музыка чудодейственная оказалась, повлияла на них. У Катерины глаза в четыре раза больше стали от изумления. Кончил играть Иван-царевич, подошла к нему Катерина, как завороженная, поцеловала в уста да и сдернула с него плат! Понятное дело, сияние у Ивана-царевича вокруг головы: волосы-то золотые.

Катерина. Кто ты?!

Иван-царевич. Не по моей воле открылась тайна моя, значит и слово, которое Игнашке дал, силу потеряло.

Катерина. Кто ты?!

Иван-царевич. Все расскажу, царевна. Игнашка с крестной!.. За шалаш спрячусь, спроси у него: он ли валун-камень одолел, он ли зверя погубил?

Катерина. Не он разве?

Иван-царевич. Вдруг то дело рук плешивого… Спроси. Послушаем, что скажет, а там мой черед придет.

Спрятался за шалашик Иван-царевич. Царевна обернулась навстречу Игнашке. Он и вошел. За ним крестная с дворней.

Игнашка. Катерина, почему у меня невеста какая-то непослушная? Заискался тебя. Все свои владения обошел, нигде нет. Побежи-ка оденься.

Катерина. Разве не одета я?

Игнашка. Платье подвенечное прикинь. Хочу полюбоваться на царевну мою. Я тут по хозяйству наприказывал разного. По струнке будут ходить, всех приберу! Во какой муж тебе достался! Беги, надевай наряд, а я за это время со своим плешивым окончательно разберусь. Плешивый! Вылезай из своего убежища!

Кока. На что он сдался, Игнат-царевич? Спит, однако, чумазый, и ты ступай отдыхать. Подустал за день, честно сказать, захмелел немножко. Пойдем, в пуховину уложат тебя, сладко уснешь. А Катерина завтра платье наденет, а то никакого сюрприза не получится.

Игнашка. Да? Согласен с платьем. А с этим… с плешивым… Надоел он мне. Решил я его куда-нибудь девать. Стоко лет меня мучил. Нет в нем теперь потребности, уберу его подальше. Плешивый!

Иван-царевич за шалашом присел, не показывается до поры. Хитрит.

Иван-царевич. Слушаю, Игнат-царевич.

Игнашка. Вылезай, отсылать тебя буду на какую-нибудь каторгу. Царевна, каторга у нас в царстве какая есть… подальше? Где-нибудь на океане…

Катерина. Надобности никогда в ней не было. Пожалей уж слугу своего верного, не губи.

Игнашка. А вдруг вредительство сделать надумает? Пока он при дворце, ненадежный он для меня.

Катерина. Вот те раз! Камень за тебя повоевал, с чудищем дрался – и все ненадежный?

Игнашка. Кто дрался? Кто повоевал? Плешивый?

Катерина. Неужели зря наговаривают? Обманули меня?

Игнашка. Обманули, царевна! Фантазии у людей завистливые! Все за себя только стараются!

Катерина. А ты, стало быть, за меня болел?

Игнашка. Все за тебя, геройским образом! И камень за тебя бил, и зверя воевал!

Не стерпел Иван-царевич, вышел из укрытия.

Иван-царевич. Ну а коли так, скажи, где тот валун-камень?

Вокруг кто стоял, чуть на землю не повалились, на Ивана-царевича глядючи: вот так плешивый! С золотыми волосами!

Кока. Батюшки!

Игнашка. Я!.. Я!.. Я зверя сничтожил! Вот, глядите!

Скинул свою шапку с головы, а она у него вполовину лысая.

Глядите, что зверюга натворил, когда со мной боролся! Задаром, что ли, с полголовы волос лишился?! Гляди, царевна!

Иван-царевич. Держи свою кудель!

Бросил Царевич Игнашкину кудель прямо ему в ноги. Кинулись люди к кудели, а она действительно Игнашкина.

Кока (Игнашке). Батюшка, от твоей прически волос. Может, у тебя еще какой довод есть, что ты со зверем управился?

Игнашка. У меня… У меня… Я их вам тысячу наговорю! Пусть он теперь довод предъявит… Незнакомец этот. Я его и знать-то не знаю! Мой слуга плешивый был!

Иван-царевич. Значит, опять переменилась судьба. А довод мой тебя в шалаше дожидается.

Игнашка. Сча-ас, поглядим! Может, это он у меня его украл!

Залез Игнашка в шалашик да как заорет, запрыгает там от страха, от ужаса. Шалашик ходуном заходил, зарушился и совсем развалился. Очень картина забавная получилась. Игнашка задом в небо уперся, думалкой в землю зарылся, а рядом голова кабанья. Визжит Игнашка, как сам порося, защиты-помощи призывает.

Помогите! Зверь пришел! Сожрет меня! Помогите!

Остальные поначалу тоже заосторожничали. Но разглядели, что одна голова трофейная лежит, что опасности никакой, на смех Игнашку подняли. Пока хохотали, Игнашка в себя пришел: понял, конечно, что обгадился. К тому же оборванный весь, в лохмотьях – в шалаше поразодрал себя со страху – стоит, на Ивана-царевича с упреком-обидой поглядывает.

Иван-царевич. Кого испугался, Игнашка? Ты же зверя зарезал и в болоте утопил?

Игнашка. Еще царевич… Сам слово давал, а сам…

Иван-царевич. Не я, ты первым меня сейчас царевичем назвал. Крепко слово мое.

Игнашка. А плат зачем скинул? Другой уговор был!

Иван-царевич. И в этом нет моей вины.

Игнашка. Кто ж тогда?

Иван-царевич. Судьба, Игнашка.

Кока. Гляньте, протрезвел жених в момент. Еще и допрос снимает. А вот я ему сейчас уши-то надеру за обман! Самого в каторгу отправлю!

Упал на коленки Игнашка, слезами уливается.

Игнашка. Не отдавай меня, Иван-царевич! Лучше прежнего тебе служить буду!

Иван-царевич. Как Катерина-царевна решит, так и будет.

Игнашка. Катерина-царевна, пожалей!.. Я парень молодой, ошибающийся, мне еще жить да жить!.. Смилуйся, царевна!..

Катерина. Повяжи плат на голову. Повязал?

Игнашка. Повязал, царевна.

Катерина. На задний двор иди, где свиньи живут. Там и служба, видать, твоя, и судьба.

Кока. Будешь на кабаньи рыла любоваться, ошибки свои считать. Отведите его с глаз долой!

Подхватили слуги Игнашку и вынесли вон. А Иван-царевич взял Катерину за руки и спрашивает.

Иван-царевич. Плешивому сердце отдала, отдашь ли его царевичу?

Катерина. Все отдам.

Кока. И царство наше в придачу. Слава богу, как загадано, как наказано вышло, а могло и по-иному обернуться. Приоденем тебя, Иван-царевич, свадебку сыграем. Я на кухне вам буду стряпать, Катюшка с детишками пусть возится. Не бабье это дело – государством управлять. В Игнашке холопа не разглядели… Это куда такое годится? Срам! Погуляйте по саду, поворкуйте. Побегу приглашения расписывать, гостей созывать.

Одни остались Катерина-царевна и Иван-царевич.

Катерина. Расскажешь мне о товарище своем тайном, Иван-царевич?

Иван-царевич. Мы на свадьбу его позовем, друга моего золотого. Не знаю, придет ли…

Тут гром как грянет, молния как полыхнет: раз, другой, третий. Разметало одежды на Иване-царевиче и Катерине, и оказались они во всем новом, красы небывалой. Ни в одной сказке таких нарядов никто не видел.

Катерина. Что это, Ваня?!

Иван-царевич. Не бойся. Услышал нас Золотой человек! Сам пришел!

Катерина. Где же он?

Иван-царевич. Золотой человек! Где ты?!

Но Золотой человек не показывается, голос его громовой с неба летит, молодых поздравляет.

Золотой человек. Счастья вам, Иван-царевич, Катерина-царевна! Наряды эти – подарок мой свадебный. Любите друг друга, живите на радость людскую, а мне пора.

Голос его с хитрецой стал.

За морями синими, за горами снежными пальма растет, на ней три ореха золотых. Рядом во дворце королевич с сердцем золотым молодой печалью томится. К золотому золотое! Так, царевич?

Иван-царевич. Спасибо тебе, Золотой человек!

Золотой человек. Совет да любовь! Прощайте!

Иван-царевич. Прощай!

Золотой человек. Прощайте! Совет да любовь!

Долго еще эхом летели слова его последние. Обнялись Ваня с Катюшей – никто же их не видит, – пошли по дорожке счастливые. Тут можно и сказку кончить, а можно и свадьбу устроить. Пусть столы от яств, питья богатого ломятся, гостей много соберется. И родители Ивана-царевича за столом пусть сидят. Как-то они их там пригласили. Без родителей нельзя: по-людски должно быть. Чтоб сидели, за сына с невесткой радовались. И чтоб песни русские одна другой краше, пляски удалые – ног не жалеть. Год пройдет, они все гудят: гуляние помнят. А что? Свадьба дело веселое. Вот так! Подавай занавес!

Москва, 1991