Темные истории Мамошина Анастасия
— Полевик я, дух полевой… — дед обошел костерок и сел на землю, отложив посох. — Да вы картошку выньте-то, уголья ведь есть не вкусно…
Спохватившиеся молодые люди наперегонки полезли в костер, и, обжигаясь, выкатили на траву испеченную, вымазанную в саже картошку, а пока Дар подкидывал в костер дров, Ольшана выудила из его торбы хлеб с салом, да флягу с заваром…
Дед без спроса стянул самую большую и аппетитную картофелину, но никто из ребят даже ухом не повел, предпочитая сделать вид, что ничего не заметили…
— Умеешь так? — полевой, хитро прищурившись, протянул руки к вновь разгоревшемуся огню…
Ольшана заинтересованно подалась вперед, те временем дедок прошептал что-то, продолжая держать руки над костром.
Пламя взметнулось вверх, а потом распушилось тремя хвостами, и из черных углей высунул мордочку крохотный зверек, больше всего похожий на лисичку…
Дар тихонько охнул, а русокосая, восхищенно пискнув, протянула обе руки к неведомому существу и взяла его, посадив на колени…
На ощупь огненный лис был разве что чуточку горячим, по рыже-красной, словно пламя шерстке, пробегали сполохи, а когда зверек взмахивал хвостами, в воздух взлетали звездочки искр…
— Научите?! — казалось, девушка забыла обо всем на свете, ее глаза лучились восхищением и энтузиазмом.
— Хорошо, а в качестве оплаты ты споешь… Если не понравится…
Такой Дар девчонку увидеть не ожидал: отпустив спрыгнувшего в остывшие угли лиса, Ольшана поднялась и чуть насмешливо взглянула на полевого духа:
— Что будет? — даже голос у нее изменился, став ироничным и с какими-то бесовскими нотками.
— Скот потравлю твой…
Атонова внучка в ответ усмехнулась:
— Да хоть весь урожай уничтожь…
Холодная, циничная Ольшана столь резко отличалась от испуганной, заплаканной девчонки, что Дар не мог сказать ни слова…
— Договорились! — хохотнул дух…
… Вот тут парень осознал, что это не безобидный милый дедок, а коварное и опасное существо, легко заманивающее селян в свои ловушки…
… Как например сейчас Ольшану… Ну как наслушавшаяся бабкиных сказок девчонка может очаровать пением полевого и научиться превращать огонь в треххвостую лису?!
— Учи.
Дедок поманил девушку в сторону, чтобы их не услышал Дар, и минут пять что-то втолковывал русокосой…
Юноша задумчиво смотрел на свернувшегося клубочком лиса…
«Она не так проста, как кажется…»
Когда дух с девчонкой вернулись, лис снова превратился в простое пламя…
— Удиви меня… — полевой вновь сел в траву, с каким-то нездоровым интересом наблюдая за Ольшаной, та пренебрежительно дернула плечом, вытянула руки и прошептала несколько слов…
Сначала костер погас…
…прошла минута… две…
… и ярко вспыхнул огненной розой.
Дару показалось, что он забыл как дышать…
Роза была невообразимо прекрасна, с ее лепестков изредка срывались капли пламени и, падая в угли, заставляли их вспыхивать рубиновым светом…
Полевой чуть прищурился:
— Чудесааа…
Довольная девушка плюхнулась в траву, махнув на розу, и та рассыпалась искрами, снова став костерком…
— Хорошо, когда твоя девушка ведьма, а? — хихикнули с ветки тополя, и на землю спланировала сова. Дар, которому предназначались эти слова, хотя и дал себе зарок ничему больше не удивляться, все равно вздрогнул, но быстро взял себя в руки…
— Просто шикарно…
— Ну раз ты не против, я буду ждать ее… — сова взмахнула крыльями и скрылась в темноте…
«Еще один перекресток пройден…»
— Петь-то будешь? — дед говорящую птицу словно и не заметил…
Ольшана судорожно вздохнула, ее уверенность несколько уменьшилась… К тому же она поняла, что сова была ни кем иным, как ее бабушкой… А значит рядом была опасность…
На ее ладонь осторожно легла ладонь Дара, он мягко сжал ее пальцы и ободряюще улыбнулся…
Беззаботный, но сильный, прохладный, но согревающий и словно бы дающий силы… как ветер…
Ольшанины пальцы переплелись с пальцами Дара, и девушка запела:
- «Как ко мне посватался ветер,
- Бился в окна, резные ставни,
- Поднималася я на рассвете, мама,
- Нареченная ветру стала…
- Ну а с ветром кто будет спорить?
- Решится ветру перечить?
- Вышивай жасмин и левкой,
- С женихом ожидая встречи…»[18]
Голос завораживал и уносил в даль, слышался то звон бубенцов, то казалось, что рядом поет флейта…
Полевой, не моргая, смотрел в огонь, искры, отражаясь в его глазах, вспыхивали и гасли…
Пряный запах трав кружил голову, а голос Ольшаны уводил все дальше, заставляя сопереживать девушке, влюбленной в ветер…
… Песня давно стихла, но никто не стремился нарушить тишину, Ольшана свернулась калачиком, положив голову на колени Дару, сначала просто лежала, переживая заново все, что произошло за день, а потом уморилась и начала задремывать…
Юноша провел ладонью по волосам юной ведьмы, убирая их с ее лица… Девушка спала…
Поискав глазами взятый специально, чтобы укрываться шерстяной отрез, парень досадливо поморщился — отрез обнаружился за дедком…
Полевой понимающе улыбнулся, и Дар почувствовал, как их со спящей подругой что-то приподнимает над землей…
— Ух!
— Тссс… Разбудишь! — ворчливо отозвался дед, укладывая отрез на землю, следом опуская ребят и частью отреза укрывая девушку…
Постоял немного, задумчиво глядя на Ольшану, и повернулся к парню…
Взгляд полевого Дару не понравился, слишком уж цепкий и подозрительный, словно дух знал о человеке больше, чем он сам…
Парень опустил взгляд на безмятежно спящую русокосую…
«Надо же. Ведьма».
… а когда поднял, полевого духа уже и след простыл, только донеслось вздохом трав:
— … нити теперь связаны…
Глава 5
Ольшана поежилась и приоткрыла глаза…
Сквозь сумрак, окружающий ее, пробивались робкие лучики света… Некоторое время девушка пыталась сообразить где она, потом сообразила и усмехнулась про себя, высовываясь из-под отреза…
Дара рядом не было…
…Зато был Блуд…
Он сидел под тополем с торжествующей улыбкой на тонких губах и неотрывно смотрел на русокосую.
— Попалась.
Атонова внучка бросила взгляд на костер, но уголья даже не тлели, надеяться на помощь полевого тоже не приходилось — раннее утро — не его время; куда ушел Дар и надолго ли, девчонка не знала…
— И долго ты тут? — Ольшана села, кутаясь в отрез, и мрачно посмотрела на гостя.
— Минуты три… А что это мы так на костер с надеждой посмотрели? Думала опять зачаровать, да?
Девушка промолчала.
— Не забывай, кто мой отец. — Блуд встал и перешагнул залитое им кострище. — Добегалась?
Ведьма посмотрела на него снизу вверх… Она больше не боялась, ощущая лишь презрение и отвращение к этому человеку…
— А эт кто? — судя по чугунку в руках Дар ходил за водой.
Блуд резко поднял голову, и его глаза зло сузились…
Ольшана поднялась и, скинув плед, отступила за дарово плечо, старательно пряча улыбку — ее друг оказался на голову выше нежеланного гостя и заметно шире в плечах.
— Знакомься, — медленно произнесла девушка. — Блуд.
Дар вздрогнул, и его взгляд, растеряв половину удивленности, стал холодным и серьезным.
— И что ты тут забыл? — взяв себя в руки, спросил юноша.
Блуд то ли не ожидал, что Ольшана будет не одна, то ли в нем проснулась несвойственная ему осторожность, но лезть на рожон он не стал.
— За ней пришел… — парень посмотрел на юную ведьму. — Я люблю тебя, да, я сволочь, я был не прав и вел себя как последнее животное, но я люблю тебя, такого больше не повториться и…
Дар чуть повернул голову, чтобы видеть лицо и взгляд подруги… Она пристально смотрела на говорящего, как он раскаивается Блуда, и в ее голубых глазах отражалось непонятное Дару чувство, смешанное с жалостью и иронией, и еще чем-то…
Юноша вновь повернулся к незваному гостю:
— …Видишь ли Блуд, мы с Ольшаной, конечно, тронуты, и любовь это, несомненно, прекрасно, но ты здесь третий лишний…
Неожиданно Ольшана толкнула друга под руку и быстро попятилась назад, утягивая за собой юношу…
— Мммать! — только и смог выговорить тот, глядя как Блуд с горящими звериной яростью глазами, тяжело дыша, начинает словно бы увеличиваться в размерах, руки его вытягиваются в бурые лапы с огромными когтями, лицо превращается в лохматую морду с клыкастым рылом…
Ребята развернулись и побежали, болтающийся котелок с водой расплескивал воду и мешал бежать, Дар выпустил ручку, но девчонка неожиданно подхватила ее и, круто развернувшись, выплеснула остатки воды прямо в морду нагоняющему их зверю…
В лицо парню ударил морозный ветер, трава покрылась инеем, а выплеснутая вода превратилась в тонкие и острые ледяные иглы, ведьма едва шевельнула кистью и они, все до одной, вонзились в медвежью харю, разодрав ее…
— … Хорошо, коней уже к реке угнали, — все еще тяжело дыша после бега, вздохнул Дар…
Сидящая на полу девушка только кивнула.
Руки у нее тряслись, и русокосая не уставала благодарить Светлого Явь за то, что он ниспослал ей воду и принесшего ее друга…
Тем не менее радость от победы над оборотнем испарилась быстрее, чем лужица после дождя на самом солнцепеке… Такого оскорбления Старостин сынок точно не потерпит… Сотрет Волески с лица земли… В том, что он это может, Ольшана нисколько не сомневалась…
Следовало стереть его раньше…
— Дар?
Парень, до сих пор удивляющийся всему с ним приключившемуся, поднял взгляд на подругу и невольно улыбнулся: золотистые волосы растрепаны, на щеках пылает румянец, васильковые глаза горят каким-то диким лесным огоньком… В общем — красавица!
— Дождешься деда, скажешь, что я в лес ушла, он поймет…
Юноша поднял брови:
— Зато я не понимаю…
— И не нужно. Не вздумай меня удерживать, иначе домового позову…
Ольшана заметила, как в глазах друга мелькнула обида, сменившаяся тревогой, и провела рукой по его волосам.
— Ты узнаешь чуть позже. А пока передай дедушке мои слова и еще… пусть все в деревне готовятся на всякий случай к… нападению…
Дар кивнул, а Ольшана, неожиданно наклонившись к нему, поцеловала в губы, после чего, не оглядываясь, вышла…
Дверь захлопнулась и юноша, забравшись с ногами на лавку, запустил пальцы в волосы, он боялся, что это поцелуй может стать последним воспоминанием о русокосой девушке…
… Дед Атон, выслушав рассказ Дара, поставил на уши всю деревню, сначала его подняли на смех, но, как оказалось, зря… Сначала приходили письменные угрозы с требованиями выдать Ольшану… После этого деревня разделилась: одни сами искали девушку, чтобы вернуть ее в Полянки, другие готовились отражать угрозы…
Потом начали резать скот, а однажды Ратибор отловил человека, пытавшегося что-то подсыпать в колодец…
Дар, как-то проходя мимо, услышал разговор девчонок:
— А мне бабка так и сказала, — полушепотом говорила одна, — жди беды от этой девки!
— Да твоя бабка вечно языком-то попусту и мелет, — отмахнулась вторая.
— А не так разве? Разве поспоришь? Ольшанка же с грозой пришла!
После этого Дар отметил про себя с ними даже не здороваться…
Так прошла неделя… Пошла вторая…
Мужики, возвращавшиеся с полевых работ, иногда видели вдалеке вооруженных всадников, кольчуги и шлемы сверкали на солнце, слепя глаза…
Обстановка становилась все напряженнее, этому помогала и затянувшаяся жара, причину которой конечно же нашли в Ольшане…
…И вот в конце месяца, когда еще один необычайно душный день подходил к концу, и раскаленный диск солнца тонул в удушливом мареве степи, сидящая на заборе востроглазая Винка увидела на дороге быстро приближающиеся черные точки…
Сомнений в недобрых намерениях темных всадников не возникало…
Девочка стрелой слетела с забора и побежала предупреждать об опасности…
Селяне собрались на удивление быстро, вооружены они, правда, были кто чем, нормальное оружие имелось только у кузнеца да Дара с отцом… И то потому, что Щитослав долгое время служил в страже расположенного неподалеку городка…
Мужчины выступили вперед, встречая прибывших…
Один из всадников, оторвавшись от группы на несколько корпусов, первым достиг селян и осадил коня всего в полуметре от лица Дара…
Юноша даже не дрогнул, догадываясь, чье лицо скрыто шлемом…
— Ты, — глухо донеслось из доспеха, — смерд.
— Животное. — Невозмутимо отбрил Дар.
— Я покараю вас за непокорность, уничтожу вашу деревеньку… И на твоих глазах овладею принадлежащей мне…
— Ох и разошелся-таа… — к Блуду медленно семенил, опираясь на клюку, ольшанин дед. — А между тем ведь ясно говорил тебе отец — лапы к чужому не тяни… И ведь не зря…
Всадник повернулся к остановившемуся в нескольких шагах от него Атону.
— Ибо сам он потянул и не только без лап, но и без головы остался, отправившись в Навь…
— Да что ты можешь знать, старый пень? — медвежьим рыком раскатились слова Блуда, он сорвал с себя шлем и спешился…
Десять воинов позади него не шелохнулись.
— Уж я-то знаю, — добродушно усмехнулся дед. — Как-никак лично волкодлака и вернул на родину…
— Ты что городишь, старый?! — процедил сквозь зубы Блуд, его блеклые глаза совершенно выцвели от бешенства, он взмахнул мечом и…
…Ольшана сидела на крыльце лесной избушки своей бабки и смотрела, как тени плавно выступают из-за стволов, больше не пугаясь солнечных лучей…
Из окон и распахнутых настежь дверей тянуло травами и сушеными ягодами, доносилось тихое мелодичное пение:
- «Обнажили плечи черные леса,
- Обуздали ветер ягоды-глаза,
- Отпускает вечер звезды на покой,
- А луна смеется над землей…»
Девушка тихо вздохнула и обхватила колени руками: все время пока она провела у бабушки, обучаясь ведьмовству и собирая травы для зелья, ее не покидало странное все усиливающееся беспокойство… а еще тоска… по Дару…
- «Потерялись мысли в высохшей траве,
- Обнимая небо, прислонись к земле,
- Звери в поле вышли, да собрались в круг,
- Возьми волчью лапу, он твой друг!»
Юная ведьма посмотрела в оранжево-ало-золотое небо… Она сделала выбор, нарушила когда-то данное сгоревшей на костре матери обещание не становится ведьмой… Но не жалела и была уверена, что мать бы ее поняла… и простила…
- «Да запляшут звезды, как ударит гром,
- Время остановится, станет горе сном,
- Не бывает пепла на сердце без огня,
- Знай — природа истина твоя!»…[19]
«Зелье обращения почти готово», — Ольшана поднялась и скрылась в избе, чтобы завершить обряд и поставить точку в жизни Блуда…
… Два меча столкнулись, обсыпав Атона искрами…
Дар, сдвинув брови, сурово смотрел на покушавшегося на все ему дорогое соперника…
Замершие вокруг селяне и прибывшие вместе с Блудом не спешили вмешиваться, наблюдая за молодыми людьми.
— Пшел вон. — Веско бросил Дар.
Вместо ответа Блуд замахнулся и ударил снова…
Ратибор за шиворот оттащил Ольшаниного деда…
— Давай, Дар! — завопила, неизвестно как улизнувшая из-под бдительного надзора матери и бабушки Винка. — Даваааай!
«Да я бы с удовольствием, — стиснув зубы, подумал пятящийся под градом ударов парень. — Да мастерства не хватает!»
— Ату! — Блуд торжествующе ухмыльнулся, глядя, как десять демонов срываются с места в атаку на беззащитных перед ними людей…
Раздались первые крики паники и боли, лязг оружия, которые заглушило всего одно слово:
— Стойте!
Все десять всадников резко замерли и повернулись в сторону голоса, Дар, ловко ударив врага яблоком рукояти, тоже оглянулся…
Возле забора стояла Ольшана, но юноша ее сразу и не узнал… Что-то в ней резко и неуловимо изменилось… Волосы рассыпались по плечам, в них виднелись какие-то листики, подол платья был разодран до середины бедра, в глазах горел какой-то дикий огонек… а еще она была босиком…
— Исчезните. — Ведьма медленно пошла к замершим с поднятыми мечами парням, походя забрав из протянутой руки одного из демонов меч…
Блуд был шокирован… Он, сын одного из советников Нави… проигрывал… и кому… ясноглазой лесной ведьме… Вспомнились слова отца: «Не связывайся с ведьмами, это племя для нас может быть опасно…»
…Но кто ж знал?..
— Но кто ж знал? — в слух произнес Блуд.
Губы девушки изогнулись в ироничной улыбке:
— Что я обещание нарушу? Никто…
Блуд скрипнул зубами, сейчас даже обращение в зверя не поможет…
… а как она была беспомощна тогда…
Воспоминания подняли волкодлаку настроение и вернули уверенность, в конце концов, опыта у русокосой нет…
— Брось меч, Дар… — голос у Ольшаны был чуточку хриплым.
Парень выпустил отцовский клинок и сжал пальцы на рукояти ольшаниного, он оказался несколько тяжелей и покалывал ладонь…
Блуд ударил неожиданно, резко отмахнулся от девушки и вновь атаковал Дара… Он не имел права им проиграть… Выскочку-дружка ведьмы он прибьет, а саму девку уж как-нибудь укротит… Отец знал множество способов, да и Блуд не мало…
Трава под ним зашевелилась, а затем вспыхнула и рассыпалась серой пылью, русокосая вскрикнула и затрясла обожженными руками, но, к удивлению навьего сына, кожа не облезла, регенерировав…
Значит, Ольшана еще и к магии семьи приобщилась… Интересно бы посмотреть на нее в облике…
Меч Дара мелькнул прямо перед носом, и Блуд снова сосредоточился… Колдовать и драться одновременно было несколько сложнее чем хотелось бы, но у него получилось — замороченные его заговором селяне двинулись на Ольшану…
— Ах ты… — выдохнула девушка попятившись… Стать морок мог только Блуд… Русокосая взмахнула руками, и жители Волесок остановились, пытаясь выпутаться из накинутых на них невидимых сетей…
Дар заметил, что ладони подруги словно изодраны шипами, она побледнела, но точно так же побледнел и Блуд — ведьма его удивила: изодрав руки и растратив силы на то, чтобы остановить людей, вместо того, чтобы просто убить их, сохранив и здоровье, и колдовские возможности…
Дар исхитрился достать соперника и едва удержал в руке тяжеленную железяку, когда та, распоров доспех словно простую ткань, рванулась в сторону…
… а еще юноша заметил, что клинок Блуда летит прямо в бок, и увернуться Дар не успевает…
Но удара не последовало, Дар изумленно обернулся и увидел, что упавшая на колени девушка вытирает сочившуюся из уха кровь…
— Знаешь, в чем минус неопытности? — Блуд, почувствовав свое превосходство, показушно взмахнул мечом. — Ты не силу распределить да и защититься не только от противника, но и от откатов и последствий своих заклинаний не можешь…
Дар отшагнул назад и помог подруге подняться, на левом боку, там где у юноши должна была быть смертельная рана нанесенная Блудом, у девушки шел глубокий порез…
— Я не знаю, как щит делать, могу только на себя отразить удары… — виновато произнесла она.
— Как только избавимся от этого маньяка, я тебя сам пристукну. — Выдохнул Дар. Нет, ну додумалась же! На себя удар принять!
— Договорились, — серьезно ответила Ольшана, и ее ледяные пальцы сжали ладонь друга.
— Ты на нуле, — довольно хохотнул Блуд, и едва начав путь к ребятам, споткнулся. — Какого?!
Неожиданно вьюн, тихо-мирно растущий у дороги, взметнулся вверх и в доли секунды оплел не только ноги, но и руки волкодла-ка…
…а еще растение не загоралось… не иссушивалось… не рвалось…
— Ты же пуста была! — испуганно закричал Блуд, зеленый стебель с сердечками листиков и колокольцами нежно-розовых цветов сжимал его все сильнее, сминая доспехи словно бумагу…
— У меня Дар есть, — девушка сильнее сжала пальцы, и вьюн, оплетя сына демона целиком, сжался…
Вскрик, и в стороны брызнула кровь…
Дар вытер каплю со щеки и подошел к вороху окровавленных листьев и цветов, в траве лежали только искореженные доспехи…
Парень обернулся и вопросительно поднял брови.
— Больше его нет, — устало произнесла Ольшана, снимая невидимы паутинки с односельчан…
Те вздрагивали, начинали оглядываться, спрашивать друг друга о том, что случилось, словно бы не замечая молодых людей…
Русокосая развернулась и медленно побрела к ручью…
Юноша постоял немного, глядя ей в спину, оглянулся на стайку выбежавших из изб девушек, и решил, что ведьма — это намного интереснее и полезнее в хозяйстве, чем кто бы то не было…
Меч упал в пыль и растаял серой дымкой, а Дар побежал за Ольшаной…
Когда он настиг ее, она уже сидела на берегу, вглядываясь в свое отражение…
— Я с тобой, — тихо произнес парень, садясь рядом и обнимая подругу за плечи.
Ведьма провела пальцами по воде, и вместо растрепанной русоволосой девушки там отразилась серебристо-серая волчица с грустными янтарными глазами…
— Так даже интереснее, — Дар повернул лицо Ольшаны к себе и поцеловал…
… А на деревню вновь надвигалась гроза, знаменующая окончание засухи и начало благодатного лета…
Шанс
Рассвет был удивительно красив: темно-синие тучи, раскатавшиеся по небу черничным джемом, на востоке горели ало-золотым, перетекавшим в оранжево-желтый и розовый…
Город просыпался. Редкие прохожие уже сонно шли по своим делам, в окнах домов медленно загорались огни.
Если смотреть с крыши — все как на ладони… И иллюминация праздничных огней, и пыльный, бесснежный город…
— Ты опять вчера пыталась помочь том трудяге? — властный, гулкий голос моего брата раздался совсем рядом неожиданно и словно из ниоткуда.
— Да. — Я даже не оглянулась, хотя еще тысячу лет назад высокая фигура, закутанная в серебристо-серый плащ, от которой веяло непреодолимой силой и властью, заставила бы меня сжаться и потупиться.
— Я предупреждал тебя.
Я наконец-то отвернулась от раскинувшегося подо мной города и взглянула на моего собеседника. Снова сказала:
— Да.
— Зачем тебе это? В тебе до сих пор так много человеческого?
— Наверное. — Я пожала плечами. — А может быть я просто награда. И серьезно отношусь к своему долгу?..
Брат молчал, прекрасно понимая, что без поддержки я против него не пойду.
Читать бесплатно другие книги:
