Дело о неприкаянной душе Садов Сергей
Ксефон злорадно ухмыльнулся.
– А ты что, думаешь, одному тебе так подфартило – попасть на практику в министерство наказаний? Меня тоже приняли.
– На должность подносчика дров? – съехидничал я.
– А вот никогда не догадаешься, какое у меня практическое задание! И даже не проси.
– Больно надо, – скривился я. – Опять затеял, поди, что-нибудь тупое и безыскусное. На настоящее дело ведь мозги нужны.
– А вот мы и посмотрим, у кого они есть, а у кого нет, – с угрозой произнес он.
Ясно, у кого их нет. Тут даже к гадалке не надо ходить. Если ты замышляешь подлость против кого-либо, то не надо об этом кричать. А только на подлость такого типа, как Ксефон, и хватает. Никогда ему не стать никем иным, кроме как мелким бесенком, способным только досаждать добрым людям. Он не в силах даже оценить красоту Игры.
– Ну что ж, успеха желать не буду, но трудись. Труд облагораживает.
Ксефон что-то прошипел в ответ и зашагал дальше по коридору, делая вид, что моя персона его ничуть не интересует. Я спрятал злорадную ухмылку и пошел своей дорогой. За поворотом моментально достал из рюкзака мину-вонючку и прикрепил ее к стене. Мина эта совершенно не опасна, но если кто-то вздумает пойти за мной… Я быстро прошел по коридору и свернул за угол. Замер, прислушиваясь. Вот раздался хлопок. Следом какие-то странные звуки, как будто кого-то рвало. Через мгновение, с зажатым руками ртом, мимо меня пронесся Ксефон. Я проводил его кривой ухмылкой.
– Это единственное предупреждение, которое ты получишь от меня, – заметил я ему вслед. – Не вставай у меня на пути.
Вряд ли он меня расслышал, а намеков этот тип совершенно не понимает. Что ж, тем хуже для него. Пожалуй, на сегодня о Ксефоне можно забыть. Надо воспользоваться этим. Завтра он наверняка будет гореть жаждой мщения. Эх, а я уже хотел домой отправляться. Вот всегда так, придет такой вот тип и настроение испортит окончательно.
Я резко изменил направление своего движения и направился в кабинет администратора министерства. Тот как раз куда-то собирался уходить.
– Господин администратор, – подбежал я к нему.
– А, это ты, Эзергиль. Племянник такого милого ангелочка Монтирия. – В глазах администратора промелькнуло нечто такое, что я сообразил: администратор мне не помощник. Мешать вряд ли будет, но помогать точно откажется. – Я тут встретил своего одноклассника…
– А, Ксефон. Знаю-знаю. Милый мальчик. Раз уж мы взяли на практику одного школьника, то я решил, что могу взять и еще одного. Помощники нам нужны. Так сказать, растим смену. – Администратор захихикал. И опять я почти тут же понял, что он прекрасно знает, для чего тут Ксефон. Впрочем, иначе и быть не могло. Интересно, какую долю он выторговал из предполагаемого выигрыша Викентия за прием Ксефона на практику в министерство? Наверное, тоже четвертую часть. Впрочем, в знании администратора для меня было больше плюсов, чем минусов. Если бы он мешал из вредности, то мог бы сильно осложнить мне работу. Сейчас же он связан договором, заключенным Викентием и директором. Иначе Викентий проигрывает. А с ним проигрывает и администратор.
– Да, очень милый, – кивнул я. – Мы с ним сейчас очень мило побеседовали.
Администратор очень внимательно осмотрел меня. Видно, искал на лице следы «милой беседы». Ну, пусть поищет. Кажется, администратор был чем-то расстроен.
– Господин администратор, я к вам вот зачем, собственно, шел. Мне нужен доступ к архивам. Мне необходимо выяснить все о той женщине…
– Женщине?
– Ну, душе той женщины, что сейчас летает между мирами. Понимаете, чтобы понять, что ее держит на Земле, я должен знать все о ней.
– Я думал, ты для того ту душу и отправился разыскивать, чтобы спросить.
– Ну, я спросил. Однако вопросов у меня возникло больше, чем ответов. И первый из них: отчего она умерла. На мой взгляд, она была еще достаточно молода. Ей еще лет пятьдесят можно было жить.
– Ну, тут я ничем помочь тебе не могу. Разве всех умерших упомнишь. К тому же этот призрак, сам понимаешь, через нашу канцелярию не проходил. А в архиве, пожалуйста, работай. Мы должны поощрять энтузиазм молодых. Доступ я тебе завтра выпишу.
Одним словом, мешать я тебе не могу, но и помогать не буду. Ладно, сыграем по вашим правилам. Все равно я выиграю этот спор. Тут уже пошло на принцип.
– Замечательно, господин администратор, только можно сегодня доступ получить?
– Сегодня? Мальчик, уже почти восемь. Хватит работать. Меня ведь могут обвинить в том, что я заставляю трудиться несовершеннолетних.
Я молча достал приготовленный листок.
– Вот расписка, что все добровольно.
Администратор секунду тупо изучал протянутый мною листок.
– Да, в тебе сразу видно племянника Монтирия. Узнаю хватку. Но, малыш, видишь ли, у меня все осталось в кабинете.
Если чиновник не хочет что-то делать, то его очень трудно заставить это сделать. Если не дать ему взятки, конечно. Это мы проходили. Помнится, тогда к нам в школу специально приводили душу одного чиновника из «баньки» на урок по психологии по теме «Чиновники и народ». Он тогда много чего интересного рассказывал. Однако взяток я давать не собирался. Стоп.
– О, – огорчился я. – Очень жаль, господин администратор. Ладно, тогда до завтра.
– Конечно, – улыбнулся администратор. – Зачем торопиться.
– Вот и я так подумал, – согласно кивнул я. – Ладно, тогда я побегу, мне надо успеть на последний экспресс до Рая.
– До свидания, ма… что?!! До Рая?!!
– Ну да. Дядя меня пригласил к себе в гости. Правда, я сказал, если успею. А раз я закончил раньше, чем полагал, то вполне успеваю на экспресс. Я ему столько интересного расскажу. И по поводу дальнейших планов.
– Э-э, ты расскажешь и о… да… Знаешь, малыш, я, кажется, забыл в кабинете очки. Да, именно очки. Вот незадача. Слушай, если я все равно возвращаюсь, то могу сразу оформить тебе допуск в архив. И тебе не придется ждать до завтра.
– Ну, не знаю, – засомневался я. – У меня уже и желание работать пропало. Я как-то настроился на поездку к дяде. Столько впечатлений за сегодня.
– Н-да. Если ты уверен… О-о, слушай, у меня в кабинете шоколадка есть. Ты любишь шоколад? Сейчас чайку организуем. И ты мне расскажешь о своих впечатлениях. Понимаешь, как администратору мне интересно впечатление о нашем министерстве человека со стороны. А потом я все доложу самому министру. Понимаешь?
– Я даже не знаю, господин администратор. Мне совершенно не хочется вас отвлекать.
– Да что ты, мне приятно будет с тобой пообщаться!
– Гм, ну… не знаю. Если вы уверены, что вам позволяет время… вы же только что куда-то торопились…
– О, не переживай. Все это подождет.
– Тогда, может, вы поможете мне с поиском? Сами понимаете, что я долго могу лазить в архиве. А такой талантливый администратор, как говорит мой дядя, просто гениальный, может сильно помочь мне. А еще дядя говорит, что вы единственный администратор из всех ваших чиновников, с которым приятно работать.
– Что?! Помочь тебе?!! Гм… кх… да… А что, дядя правда так говорит?
Я серьезно кивнул. Как там нам говорили на уроке управления? Чуть-чуть напугать, чуть-чуть подольститься… что там дальше?
– Честно-честно. Но я так понимаю, что времени у вас нет…
– Ладно, пошли, помогу тебе. Так и быть. Всему-то вас, молодых, учить надо.
А дальше сделать вид, что тебе интересны поучения старших. Они любят учить. Но еще больше любят, когда им с почтительным уважением внимают.
– О, а вы можете рассказать что-нибудь из вашей практики? Наверное, жутко интересная у вас работа?
– Жутко, да-с. Ну, слушай… – Администратор слегка приобнял меня за плечо и повел в свой кабинет. – Вот помню один случай. Попал как-то к нам один грешник, да нахальный такой…
В архиве было немного пыльно, хотя уборку здесь явно проводили постоянно. Администратор равнодушно прошествовал мимо ряда бесконечных стеллажей со свитками, книгами, какими-то листами. Чуть дальше стояли ряды компьютеров.
– Как видишь, – с гордостью оглядел администратор компьютеры, – мы тоже идем в ногу со временем.
Если я что и видел, так это бесконечный ряд полок, уходивших за горизонт. Еще бы, здесь ведь собраны сведения обо всех живших когда-либо на Земле людях. Все сведения о них. И как мне здесь искать?
Администратор явно уловил мою тревогу и рассмеялся.
– Что, думал, придешь в архив и все сразу найдешь? А вот и нет. Ладно, покажу, что тут к чему. Туда вон можешь не ходить. Там еще с дохристианских времен. Достались нам по наследству от прежних хранителей. Твоей души там точно нет. Здесь вот полки расположены по столетиям. Здесь первое столетие христианской веры. Тут второе. Нам нужен второй десяток. Раз, два, три, четыре… – Администратор шел по рядам и касался рукой каждого ряда, не прерывая счет. – …Двадцать, – закончил он. – Вот наш ряд. Сам понимаешь, все равно работы много. Тут существует система поиска. Берем дату смерти. Точно ты не знаешь?
Я замотал головой. Об этом я как-то забыл спросить.
– Стоп! – Администратор замер и почесал лоб. – Совсем забыл, что наш милейший призрак еще не регистрировался у нас. Значит, те сведения хранятся в отделе живых. Это вон там.
Администратор уверенно повел меня к отдельно стоявшему сектору. Интересно, если бы я сюда заявился без него, то сколько бы времени мне пришлось потратить на поиски нужных мне сведений?
– Тэкс. Итак, подойти вот сюда, обхвати руками вот этот темный шарик, закрой глаза и представь того призрака.
Я без вопросов выполнил просьбу. Призрак вдруг всплыл в памяти с поразительной четкостью. Я даже удивился. Тут в моем мозгу стало твориться черт-те что, прошу прощения за каламбур. Призрак вдруг потерял свое свечение, и перед моим мысленным взором предстала человеческая женщина. Не призрак, а именно женщина. Она была одета во что-то типа сарафана. Она мягко улыбалась и манила за собой. Подошла к определенному месту на стеллажах, коснулась какого-то футляра и исчезла. Я открыл глаза и поморгал. Ошарашенно потряс головой.
– Ага, вижу, ваш поиск прошел успешно. Итак, где те сведения, что тебе нужны?
Все еще ошеломленный, я потряс головой. Оглядел зал. Только сейчас я заметил, что такие шары понатыканы около каждого стеллажа. Еще по шару располагалось рядом с рядами. И один довольно большой темный шар стоял перед самым входом в архив. Администратор заметил мой интерес.
– Ну да, – кивнул он. – Шары поиска у каждого стеллажа. Если ты не знаешь точных сведений, можно сделать поиск по столетиям вон по тем шарам. А ежели не знаешь и столетие, то поиск придется делать по всему архиву. Сам понимаешь, чем больше объем поиска, тем дольше придется искать. Так где нужные сведения?
Я подозрительно покосился на администратора. Чего это он так торопится? Сначала никак не хотел выдавать пропуск в архив, пришлось немного попугать дядей. Теперь вдруг заторопился. А не означает ли это, что он сам хочет получить эти сведения? Ведь если призрак не регистрировался, то никто о нем ничего толком не знает. А разглядеть призрак, если только тот сам не заговорит с вами, невозможно. Выходит, я единственный, кто может описать этот призрак и отыскать его в архиве. Администратор же в этом деле явно не на моей стороне. Нет, первое мгновение мне удалось его одурачить, но сейчас он, кажется, очухался и понял, что, помогая мне, проигрывает деньги. Открыто помешать он не может, тем более если уже взялся помогать. Вот проклинает сейчас, наверное, меня. Но ему никто не мешает чуть-чуть помочь другой стороне, в пределах возможности, понятно. Ладно, посмотрим.
Я покачал головой.
– Увы, не знаю. Я так удивился, увидев этот ваш поиск, что открыл глаза раньше времени. Эта женщина пошла куда-то туда. – Я неопределенно махнул рукой.
Администратор скривился, даже не пытаясь скрыть разочарования. Я хмыкнул – похоже, моя догадка попала в цель.
– Что ж, пробуй еще раз.
Я обошел шар.
– А знаете, этот призрак не может быть в отделе неопределившихся? То есть умер человек, но еще не знает, где он?
– А как ты таких будешь вылавливать? Вот душа развеется, и сразу будет все ясно. Личное дело таких людей тут же чернеет. Бери и смотри. А пока душа существует, то как тут найдешь ее дело, ежели не зарегистрирована?
Администратор отвернулся и прошелся вдоль стойки. Вот момент! Я хотел было уже выхватить из полки нужную мне папку, как вспомнил кабинет директора. Хм! А вдруг? Я внимательно, но осторожно осмотрел все вокруг. А чего это муха тут ползает? Откуда в этом хранилище может быть муха? Я опять покосился на администратора. Тот старательно искал что-то на другом стеллаже. В мою сторону он даже не смотрел. Ну что ж, сыграем в эту игру. Недаром у меня всегда было «отлично» по наведению морока. Я создал собственный морок и направил его вдоль полок. Сам же я одновременно с этим навел морок на себя, сделавшись невидимым. Только бы администратор не повернулся. Безмозглую муху мне обмануть удастся, а вот администратор министерства мой нехитрый фокус раскусит моментально. Обманутая муха поползла следом за фантомом. Я же мгновенно очутился около той ниши, куда подводила меня женщина из мысленного поиска. Ага, вот она эта папка. «Зоя Павловна Ненашева», – прочитал я. Отлично. Нехитрым приемом уменьшил талмуд до карманного блокнота и сунул его за пазуху. Как я знал, подобным способом кодировали папки почти во всех архивах. Иначе пришлось бы погрузчиками бумаги возить. Теперь можно и моим фантомом заняться. Тот замер около другой папки и огляделся. На этом его задание закончилось. Все-таки эти фантомы примитивны до ужаса. Только и могут простейшие команды выполнять. Я прищурился, стараясь разглядеть то, что видит фантом. Это у меня на занятиях получалось не очень хорошо. Ничего, самое время потренироваться.
Мысленно сосредоточившись, я наконец разглядел ряд папок. Найдя ближайшую, где было указано имя женщины примерно одного возраста с призраком, я заставил фантом достать эту папку. Оглядеться. Сам же я неторопливо приближался к фантому, стараясь не привлечь внимание мухи. Наконец я слился с фантомом и рассеял морок. Фух, вовремя. Администратор начал поворачиваться. Я молниеносно сунул папку на место и отскочил от стеллажа. Администратор повернулся. На его губах играла улыбка. Во взгляде на миг промелькнуло торжество. Однако это чувство было настолько мимолетно, что я едва не пропустил его. Если бы не смотрел специально, точно бы не заметил. Все-таки администратор – мастер. Только вот он слишком снисходительно отнесся ко мне. Да и что с мальчишки возьмешь? Соплячок еще. Таких учить надо. Что ж, со всем смирением примем науку.
– Ну что? Будешь еще раз пробовать? А то мне уже по делам пора идти?
Я с сомнением оглядел все вокруг.
– Господин администратор, да вы идите, я теперь понял, как искать, и все сделаю.
– Увы, малыш, не могу. Правила не позволяют оставлять в архиве постороннего без присмотра. А архивариус, как видишь, уже ушел. Так что до завтра. – Администратор глянул на руку. Из ободка, прикрепленного ремешком к руке администратора, высунулась голова летучей мыши и проворчала:
– Двадцать один час тридцать две минуты. Совсем поспать не дадут. Каждые пять минут смотрит. Я что, кукушка?
Администратор покраснел.
– А ну цыц мне! А то мигом в утиль отправлю. Куплю вместо тебя какие-нибудь механические человеческие часы. Сейчас и мода на разные человеческие вещи пошла. Будешь знать, как поучать меня!
Я мысленно усмехнулся. Каждые пять минут смотрел. Ясно, считал время, когда в Рай уйдет последний экспресс.
– Ну ладно, – печально вздохнул я. – Раз сегодня не получилось, то отложим до завтра. Я приду пораньше.
– Ну, зачем так себя напрягать? Не торопись, малыш. Архивариус все равно раньше десяти не приходит.
– Тогда завтра в десять приду.
– Вот и хорошо. Пошли. Я сейчас запру дверку. А завтра ты придешь и посмотришь все, что тебя интересует.
Я согласно кивал и тайком щупал карман, где лежало личное дело Зои Павловны Ненашевой. Настроение было умиротворенным. Несмотря на начальный практически полный провал, день закончился просто великолепно.
Тепло попрощавшись с администратором, я вышел из министерства.
– Ну, поехали домой, – пробормотал я. – А все-таки денек сегодня был замечательный.
Глава 4
Дома я постарался как можно скорее отделаться от всех дел и, сославшись на занятость, что, собственно, было правдой, закрылся у себя в комнате. На всякий случай закрылся не только на замок (у брата уже наверняка есть ключ), но и подпер дверь стулом. Теперь можно заняться и нашей заблудившейся душой. Я скинул тапочки и плюхнулся на кровать, подложив подушку под локоть. Достал личное дело и увеличил его в размерах. Взял первый том. Тэкс, что тут у нас? Прошлые реинкарнации. Это нам совершенно ни к чему. Может, потом и почитаю, если будет интересно, но в настоящий момент есть дела и поважнее.
Отложив первый том, я взял второй. Вот это то, что нужно. Ага, дата рождения.
– Ух ты, какая кроха, – пробормотал я, разглядывая фотографию карапуза, с интересом рассматривающего что-то впереди.
«Зое один год» – было подписано под фотографией.
– Это нам тоже не надо. Смотрим дальше. Зоя идет в первый класс. Зою принимают в пионеры. Интересно, но опять не то. Ага, вот свадьба, а это, значит, ее муж. Судя по тому, что мне говорил призрак, этот еще живой. А вот их сын.
«Алеша» – прочитал я под фотографией.
– Вот с этого момента поподробней, – приказал я папке.
– Мал еще приказывать, – сердито отозвалась та. – Вот скажу архивариусу, что ты вынес меня из архива.
– По-моему, у нас в зале был камин, – задумчиво пробормотал я. – Кажется, там для растопки ничего нет.
– Ну ладно, ладно, – испуганно пробормотала папка. – Шучу я, шучу. Уж и пошутить нельзя.
– Тогда подробности давай! – рявкнул я.
– Ну вот, не успел даже хвостом обзавестись, а сразу приказывать. Нет, чтобы по-человечески отнестись. У меня, чай, тоже есть душа.
Я молча встал с постели и направился с папкой к выходу.
– Нельзя сказать, что брак нашей героини Зои Павловны был счастливым, – затараторила папка. Я опять скинул тапки и залез в кровать, развернув папку так, чтобы было видно картинки, которые она мне демонстрировала. – Первоначально все складывалось хорошо (фотографии счастливой пары), но постепенно ее муж начал выпивать. С каждым разом он пил все больше и больше (фотография мужчины, стоявшего в дверях квартиры и опирающегося о косяк). Начались скандалы. Вскоре в семье Ненашевых родился ребенок, которого назвали Алешей (фотография карапуза).
– Дальше я и сам могу догадаться, – перебил я папку. – Муж начал выпивать все сильнее и сильнее. Наш клиент.
– Точно. Я слышала от других папок, что для него уже подготовлено местечко. Как только копыта отбросит, сразу его там и примут.
– Это меня не интересует. Ты лучше скажи, чей клиент эта Зоя, наша или Их. – Я многозначительно ткнул пальцем в потолок.
– Если она столько времени терпела того пьяного урода, то Их. Святая женщина.
– Если она такая святая, то почему она не Там, а мотается между мирами?
– Из-за сына. – Папка вдруг зашелестела страницами, пролистнув сразу страниц сто. – Смотри.
Во весь разворот папки вдруг появилась картинка и ожила. Я словно смотрел телевизор. Возникло изображение довольно симпатичного чернявого мальчишки лет двенадцати, который сидел в углу и тихо плакал. Его щуплую фигурку чуть закрывал какой-то дядька, одетый вполне прилично. Правда, его слегка пошатывало.
– Ну что, ворюга!!! – шипел он на мальчишку. – Опять деньги взял?!!
– Не надо, папка! – испуганно повторял мальчик. – Не надо! Ты же их сам взял!
– Ты еще и врешь мне, наглец!!! Мать умерла, и ты совсем распустился?!! Ну ничего, я за тебя еще возьмусь! Я из тебя человека сделаю!!!
Мужчина начал расстегивать ремень.
– Я из тебя сейчас дурь вышибу!
– Не надо, папка! Я больше не буду! Я обещаю!!! – Опустив палец на картинку, я заставил ее замереть.
– Кто взял деньги?
– Отец Алеши. Вчера он пришел пьяный, но ему, похоже, не хватило. Он взял деньги и купил еще бутылку. Сегодня об этом забыл, – четко отрапортовала папка.
– Ясно. – Я убрал палец. Картинка снова ожила. Пропустил я не очень много. Отец уже вовсю нахлестывал ребенка, не разбирая, куда попадает его ремень.
– Я из тебя сделаю человека! Я сделаю из тебя человека!
Мальчик уже даже не плакал, просто стонал, пытаясь закрыться от ударов руками. Вот он что-то прошептал.
– Стоп! – закричал я. Картинка моментально замерла. – Ну-ка отмотай чуть назад. – Папка молча выполнила мою просьбу. – А теперь включи звук на максимум. Я хочу услышать, что сказал мальчик.
– Могу прочитать по губам, поскольку даже на максимуме звука ничего не услышишь. Слова он не произносил.
– Тогда читай!
Картинка снова ожила.
– «Я убью тебя», – начала говорить папка. – «Клянусь, убью! За мамку убью!» Все. Больше он ничего не говорил. Продолжать показывать дальше?
Я захлопнул папку.
– Не надо. Суду все ясно. Теперь понятно, почему душа этой Зои носится между мирами. Насколько мальчик был серьезен, когда произносил те слова?
– Он был совершенно серьезен.
Я поморщился.
– Я не так спросил. Какова вероятность того, что он выполнит свою угрозу?
– Если бы в этот момент у него в руке был нож, то он выполнил бы ее моментально. А так… я тебе не аналитический отдел.
– О, перестань! Ты ведь уже столько, наверное, насмотрелась на людей, что и без аналитического отдела можешь все сказать.
– Тогда скажу так. – Обложка папки слегка покраснела от смущения. – Когда-нибудь этот воспитатель своего сына доведет. И либо Алеша прирежет своего папашу во сне, либо убьет, когда подрастет.
– Ясно. И отправится этот Алешка после этого прямой дорогой к нам. И одну реинкарнацию его душа потеряет. Гм… – Я задумался. – Мать его, понятно, этого не хочет. Но и сделать ничего не может. Да-а, дела. А что он там говорил про мамку? Типа за мамку убью?
– А-а, это. Как-то два года назад муженек Зои напился и избил жену. Избил на глазах сына. В общем, отбил ей печень. Тогда она долго болела.
– Вот как. – Я задумчиво побарабанил пальцами по подушке. – А в смерти Зои есть вина мужа?
– Прямая. Ее смерть – следствие того избиения.
– Ясненько.
Я отложил папку и соскочил с кровати. Заходил по комнате. Ну, дядечка, спасибо тебе за мою летнюю практику. Низкий тебе поклон за нее. Это что же выходит, чтобы душа Зои нашла упокоение и, соответственно, мне поставили зачет за практику, надо решить проблему ее мужа и сына? Ну, просто замечательно. Я что, похож на ангела-хранителя? Я подошел к зеркалу. Совсем не похож.
– Огромное спасибо тебе, дядя! – крикнул я в потолок. В бешенстве я запустил в стену подушкой. Может, еще ногами потопать? Истерику закатить? Нет, для меня это уже пройденный этап. Родители не поймут-с. Интересно, а от этой практики отказаться можно? Нет, вряд ли. Викентий точно не допустит. Да и с директором школы после этого у меня будут отношения натянуты. А ссориться с директором не годится. Викентий тогда меня точно со свету сживет. Хоть школу меняй. Но это будет признанием поражения. Фиг им. Что же мне все-таки, заниматься семейными разборками? Ну, просто прелесть.
Я плюхнулся на кровать и надел подушку себе на голову.
– Мама, роди меня обратно, – буркнул я. – Я, в конце концов, черт, а не семейный психолог. И я, как черт, заинтересован, чтобы в Ад попадало как можно больше душ! Да ни фига я не заинтересован, – тут же поправился я. Уже прошли те времена, когда между чертями устраивали соревнования, кто больше людей совратит с пути истинного. Такие войны тогда происходили из-за этого с Раем. Сейчас по договору эти соревнования уже лет семьсот как отменены. Чтобы не накалять обстановку, так сказать. Тем более один клиент уже точно наш. Но на кону еще две души.
– И что ты решил? – поинтересовалась папка, которой, видно, надоело созерцать меня с подушкой на голове. Я скинул подушку туда, где ей место, и убрал папку в ящик стола.
– Не твое дело, – буркнул я, захлопывая крышку. – Можно подумать, у меня есть выбор. И зачем я тогда напросился с дядей в это министерство? Не ходил бы туда, не встретил бы ту душу…
Я глянул на часы. Батюшки! Уже три часа утра. А мне завтра надо быть в архиве, чтобы успеть положить личное дело Зои Ненашевой на место. Я поспешно разделся и залез под одеяло. Главное – завтра не проспать.
«Завтра» я, конечно, проспал. И никто меня не разбудил. Ну конечно, раз у родного сына каникулы, то будить его не надо! И папа, и мама уже благополучно забыли, что у меня идет летняя практика. Впрочем, глупо винить кого-либо в собственных ошибках. Застегивая на ходу рубашку, я ворвался на кухню, вытащил из холодильника бутерброды и тут же стал запихивать их в рот.
– Ты куда это? – крикнула мне вслед мама. – Сядь поешь нормально!
– Некубу-бубу, – внятно ответил я.
– И сначала прожуй, а потом говори! – сделал мне замечание брат.
Я с трудом проглотил еду.
– Некогда, говорю! Мне уже на практике надо быть!
– Опять вчера до полночи читал свои приключения, а сейчас проспал! – проворчал брат.
Я показал ему язык и скрылся за дверью прежде, чем он успел что-либо ответить.
– Мать, ты видела?! – услышал я его крик. Я поспешно выскочил на улицу и бросился по лужайке к воротам, спеша поскорее покинуть наш дворик. Вдруг еще остановят.
– А ну стой! – донесся крик отца.
Я сделал вид, что не услышал, и махнул рукой такси.
– К министерству наказаний, – попросил я, плюхаясь на сиденье. Машина тут же стронулась с места и скрылась за поворотом. Догнать меня никто не успел.
Подъезжая к главному подъезду министерства, я мечтал увидеть там дядю. Вот тогда я ему выскажу все, что о нем думаю. Все, что накипело. Я ему все объясню…
Дяди у входа, конечно же, не оказалось. Так. Я подошел к ближайшему столбу, где сидел ворон.
– Дай Рай! – буркнул я.
– Кого тебе? – прокаркал ворон.
– Дядю. Номер шестьдесят три шестьсот.
Ворон склонил голову набок, к чему-то прислушиваясь.
– Абонент временно недоступен, – прокаркал он.
– Тьфу. – Я понял, что сегодня ничего высказать дяде не смогу, и направился к министерству.
– А платить кто будет? – сердито спросил мне вслед ворон.
– За что платить? – обернулся я.
– За разговор!
– За какой разговор?! – взвился я. – Вымогатель! Вот пожалуюсь на тебя в министерство связи.
– Паду-у-умаешь, – протянул ворон, – какие мы важные!
Я отвернулся и стал уходить.
– Хам, – крикнул мне вслед ворон.
– Сам, – бросил я через плечо.
Показав на входе свой пропуск, я направился сразу в архив. Уже на спуске в подвал я услышал чей-то могучий рык:
– И что с тобой теперь делать, болван!!! Ты понимаешь, что ты едва не перепутал всю отчетность?!! Да хрен с ней, с отчетностью!! Как ты посмел?!! Я тебя спрашиваю, как ты посмел переставить папки и положить личное дело живого человека в отдел мертвых?!! Ты своими куриными мозгами понимаешь, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?!!
Я осторожно приоткрыл дверь и пронырнул в архив. Там я застал довольно интересную картину. Бледный от ужаса Ксефон был прижат могучего сложения чертом в угол. Этот черт угрожающе качал перед носом Ксефона довольно увесистой тростью. Ксефон же прижимал к груди папку.
– О-о, – протянул я. Кажется, Ксефон что-то натворил. Настроение начало медленно подниматься. В этот момент Ксефон заметил меня и поспешил громко сообщить об этом, надеясь отвести от себя грозу. Черт развернулся ко мне. Его глаза грозно сверкнули.
Я поспешно заговорил так вежливо, как только мог.
– Доброе утро, господин. Вы, наверное, архивариус? Мне господин администратор говорил, что вы будете только сегодня. А я практикант из школы. Мое имя Эзергиль. Мне необходимо поработать в архиве, вы позволите?
Лицо черта разгладилось. Он заметно подобрел.
– Вот! Сразу видно хорошее воспитание! Эзергиль, ты должен получить пропуск у администратора. Хотя, – голос архивариуса взлетел на две октавы, – я думаю, что администратор уже становится неразборчив, когда выдает пропуска!!!
– У меня есть пропуск. Я его вчера получил. Вот он, пожалуйста. А что тут случилось?
– Что случилось?! Что случилось?!! Я сегодня прихожу пораньше, поскольку мне надо было провести ревизию по прошлому столетию. Надо составить списки на реинкарнацию по нашему ведомству. Работаю. Вдруг заходит вот этот вот тип. Я надеялся, что он как воспитанный черт подойдет ко мне, представится, объяснит, по какому делу пришел. И ежели у него есть пропуск и его дело важное, то я помогу ему чем смогу. А этот что делает?!
– Что? – заинтересовался я.
– Что!!! Он крадется к полке, на которой стоят личные дела живых людей. Достает одну папку и засовывает ее на полку с уже умершими!!! Хорошо, что я увидел!!!
– Кошмар!!! – ужаснулся я, хохоча в душе. Значит, моя хитрость удалась. Администратор все-таки подглядел, какую папку я смотрел, и рассказал все Ксефону. Тот, в силу великого ума, не нашел ничего лучшего, как тайком пробраться в архив и спрятать папку от меня. Урок же, на котором нам рассказывали о строгости хранения данных и влияние этого хранения на людей, он, естественно, прогулял. Так, знать о том, что папка просто не могла стоять не на своем месте, он не мог. Тут такой бедлам бы наступил, что всем ангелам известно стало. Комиссий понаехало бы. А потом еще работа по исправлению всех последствий на Земле.
– Ты этого типа знаешь?! – вдруг подозрительно спросил архивариус.
Я печально вздохнул.
– Имею такое несчастье. Этот тип мой одноклассник. Он тоже проходит здесь практику. Правда, я понятия не имею, в чем его работа заключается. Он только под ногами у всех путается и мешает. Вчера за мной следил.
– Больше он ни у кого путаться под ногами не будет! – с угрозой заметил архивариус, хватая Ксефона за ухо. Тот взвизгнул. – Вот что, Эзергиль, я вижу, ты парень серьезный. Побудь тут пока. Проследи, чтобы никто не прошел сюда. Говори, что я никого не велел пускать до своего прихода. А я пока этого типа отведу к администратору. А заодно выскажу этому старому дураку все, что о нем думаю.
– Конечно, господин архивариус. Не волнуйтесь, все будет в порядке.
Ксефон ожег меня ненавидящим взглядом, но тут же завизжал, когда архивариус потащил его к выходу. Я скорчил Ксефону рожу. Тот попытался мне ответить, но именно в этот момент архивариус дернул его слишком сильно, и Ксефон закричал от боли. Вскоре его крики затихли вдали коридора. Я молниеносно очутился около знакомого мне стеллажа и сунул папку с личным делом Зои Ненашевой на место.
– Вот и отлично. – Представив, что сейчас творится у администратора, я захихикал. Нет, после архива надо обязательно будет к нему зайти.
Все еще смеясь, я плюхнулся в ближайшее крутящееся кресло и оттолкнулся от пола ногой. Стул раскрутился. Все-таки что ни делается – все к лучшему. Не проспи я сегодня – не увидел бы такого захватывающего зрелища. Да и вернуть папку на место было бы проблематично под пристальным вниманием архивариуса. Да и Ксефон при виде меня воздержался бы от разных глупостей. Но что же мне делать с моей практикой?
Вскоре вернулся архивариус. Он каким-то образом умудрился пребывать в сердитом и веселом настроении.
– Все, – сообщил он. – Больше этот идиот нас не потревожит. Я сразу предупредил администратора, что если этот тип еще раз попадется мне на глаза, то я просто вышвырну его из здания, а на администратора напишу жалобу, что он выдает пропуска разным хулиганам, которые даже не понимают важность того, что здесь хранится.
– Боюсь, вам придется привести свою угрозу в исполнение, – заметил я. – Намеков Ксефон не понимает.
– Каких намеков?! – удивился архивариус.
Читать бесплатно другие книги:
