Гарем до и после Хюррем Непомнящий Николай

Алемдар Мустафа-паша был отважным человеком. Он отомстил всем, кто участвовал в убийстве, расправившись со временем с каждым. Не забыл он и гнусную предательницу Пейкидиль. Она была задушена и сброшена в море. Алемдар Мустафа-паша погиб, воспламенив все бочки с порохом, когда его враги подожгли дом паши. Он пожертвовал собой, уничтожив всех, кто устроил ему западню.

Джеври-калфа прожила спокойную жизнь, получив дары от султана, но большую часть денег вложила в благотворительные учреждения. Рефет-кадын, чей муж был убит на ее глазах, дожила до 90 лет. Махмуд II, занявший престол в возрасте 23 лет, царствовал 31 год. Он прилагал усилия, чтобы Турция догнала в развитии европейские страны, и упорно продолжал реформы. Эти реформы скоро начали оказывать благотворное действие на все стороны жизни. Так как Махмуд II стал хорошо образованным человеком благодаря своему дяде Селиму III, он повсюду проводил политику мирного сосуществования с соседями. Его дядя хотел, чтобы Махмуд получал воспитание на европейском уровне. Махмуд II также умел играть на пейе и тамбуре (шестиструнной лютне). Подобно дяде, он был композитором и поэтом.

Его мать Накшидиль-султан, француженка по происхождению, всячески поддерживала реформы сына. Накшидиль-султан, оказавшаяся в гареме как наложница, достигла статуса валиде — матери султана по восшествии Махмуда II на трон. Она умерла в 1817 году, пробыв в качестве матери султана девять лет.

Ветры перемен и конец династии

XIX век внес свои коррективы в, казалось бы, незыблемую жизнь османского гарема. Наложницы, которые не становились одалисками, но в то же время работали в гареме служанками и воспитательницами более юных наложниц, могли покинуть гарем по истечении девяти лет. Однако часто бывало, что наложницы просто не желали покидать привычных стен и оказываться в незнакомых условиях.

С другой стороны, наложницы, желавшие покинуть гарем и выйти замуж до истечения положенных девяти лет, могли обратиться с соответствующим заявлением к своему повелителю, то есть султану. В основном такие ходатайства удовлетворялись, причем и этим наложницам предоставлялись приданое и дом за пределами дворца. Наложницам, покидавшим дворец, давали бриллиантовый комплект, золотые часы, ткани, а также все, что требовалось для обустройства дома. Им выплачивалось и регулярное пособие. Они пользовались в обществе уважением и назывались «дворцовыми».

Пенсии выплачивались подчас и детям бывших наложниц. В общем, султаны делали все, чтобы их бывшие наложницы не испытывали материальных трудностей.

До XIX века наложницам, передавшимся в пользование наследным принцам, запрещалось рожать. Первым разрешил наложнице родить наследный принц АбдулХамид, ставший после восшествия на престол султаном Абдул-Хамидом I. Правда, ввиду того, что наложница родила дочку, последнюю до восшествия Абдул-Хамида на престол воспитывали за пределами дворца. Девочка смогла вернуться во дворец уже в ранге принцессы.

В дворцовых архивах сохранилось много документов, повествующих о романах между наследными шейх-заде и султанскими наложницами. Так, когда будущему Мураду V было 13–14 лет и он находился в дворцовой плотницкой, туда вошла наложница. Подросток жутко растерялся, однако наложница сказала, что ему нечего стесняться и что у него в распоряжении пять — десять минут, которыми он должен воспользоваться в надлежащих целях.

Бывало, что наложницы заводили романы даже с евнухами при всей проблематичности этих отношений. Более того, случалось, что евнухи убивали друг друга из-за чувства ревности.

В поздней Османской империи случались романы между наложницами и заходившими в гарем музыкантами, воспитателями, живописцами. Чаще всего такие любовные истории происходили между наложницами и учителями музыки. Иногда старшие по рангу наложницы-воспитательницы закрывали глаза на романы, иногда нет. Так что вовсе не случайно, что в XIX веке несколько наложниц были выданы замуж за известных музыкантов.

Случались подобные романы и между наложницами и иностранцами, по тем или иным причинам приглашавшимися для работы во дворец. Так, в конце XIX века произошла трагическая история. Один итальянский художник был приглашен для росписи части султанского дворца Йылдыз («Звезда»). За художником наблюдали наложницы. Дворец Йылдыз, построенный в европейском стиле, был второй султанской резиденцией, возведенной по европейским образцам после дворца Долмабахче. Йылдыз и Долмабахче разительно отличались от старинной резиденции султанов, дворца Топкапы, сооруженного в восточном стиле. Топкапы был покинут последними османскими султанами, переехавшими сначала в Долмабахче, а затем в Йылдыз.

Спустя некоторое время между одной из наложниц и художником возникла любовная связь. Воспитательница, узнавшая об этом, заявила о греховности связи мусульманки с неверным. После этого несчастная наложница покончила с собой, бросившись в печь.

В жизни наложниц происходило немало подобных трагических историй. Однако случалось, что такие истории не завершались трагедией и прелюбодействующих наложниц просто изгоняли из дворца.

Изгнанию подвергались и наложницы, совершившие тот или иной серьезный проступок. Однако в любом случае наложниц не бросали на произвол судьбы. Так произошло, к примеру, в конце XIX века. Как-то три наложницы развлекали султана Абдул-Хамида II, когда он работал в столярной мастерской (все султаны имели различные хобби). В один прекрасный день одна наложница приревновала другую к султану и подожгла мастерскую. Пожар удалось потушить. Все три наложницы отказались признать вину, однако в конце концов дворцовой страже удалось выявить виновницу пожара. Султан простил ревнивицу, которой все же пришлось покинуть дворец. Тем не менее девушке выплачивалось жалованье из дворцовой казны.

…Махмуд правил государством довольно долго — 31 год. Он предпочитал жить во дворцах около Босфора: таким образом, дворец Топкапы потерял свое значение. После смерти Махмуда ему наследовал его 16-летний сын Абдул-Меджид. Безмиалем, его мать, получила статус матери султана. Это была последняя валиде, жившая и скончавшаяся во дворце Топкапы. В ее честь Абдул-Меджид построил мечеть Валиде-султан около дворца Долмабахче, воздвигнутого им же незадолго до этого.

Абдул-Азиз занял османский трон после смерти брата Абдул-Меджида. Он был более умерен в плане личных пристрастий по сравнению с его братом, продолжал начатое им строительство и построил дворцы Бейлербейи и Чыраган. Его мать Пертевниял-султан стала валиде и продолжала благотворительную деятельность.

После свержения и убийства в 1876 году Абдул-Азиза трон занял Мурад. Его правление длилось всего 93 дня. Он оказался неспособным выполнять функции владыки, был низложен и вынужден переехать во дворец Чыраган, где и жил с женой и детьми.

На престол взошел 34-летний Абдул-Хамид II. Так как его мать давно умерла, статус матери получила мачеха Перусту-кадын. Хотя она возглавляла гарем, она никогда не вмешивалась в чьи-либо дела и занималась благотворительностью.

Абдул-Хамид II, переехав во дворец Йылдыз, царствовал 33 года. Он был сослан в Фессалоники в 1909 году после свержения с престола. Позже Абдул-Хамида поселили во дворце Бейлербейи, и он обитал там до конца жизни. После него на трон взошел 65-летний Мехмед Решад, сын Абдул-Меджида от Гюльчемал-султан. Он немедленно реставрировал дворец Долмабахче и переехал туда. Поскольку Гюльчемал-султан умерла, когда Мехмед Решад был ребенком, в гареме в то время не было матери султана. Пожилой султан правил девять лет до своей смерти в 1918 году. Его сын Мехмед Вахидеддин оказался последним султаном Османской империи. Он имел четырех официальных жен.

Шла Первая мировая война. Турция была союзником Германии. Они потерпели поражение: Турция капитулировала 30 октября, Германия — 11 ноября 1918 года. Державы Антанты приступили к оккупации территории Турции.

Турки во главе с Мустафой Кемалем Ататюрком начали войну за независимость под лозунгом «Независимость или смерть» и вышвырнули все оккупационные войска из Анатолии. Проанглийски настроенный султан Вахидеддин сел на английский корабль около дворца Долмабахче и покинул страну. Османская империя прекратила свое существование, и на ее месте возникла молодая Турецкая республика. 3 марта 1924 года было объявлено и об упразднении халифата. С выдворением последнего халифа Абдул-Меджида-эфенди из страны настал конец османской династии и целой эпохи в истории турецкого народа.

Хаммам — гнездо пылкой любви

И помывочная, и прибежище джиннов

Чистота для мусульман — это неукоснительно соблюдаемое правило, предписанное Кораном. Перед совершением пяти ежедневных обязательных молитв отдельные части тела должны быть омыты и очищены.

Закон обязывает как мужчину, так и женщину совершать полное омовение в гигиенических целях. Поэтому-то и существует множество общественных бань (хаммамов), действующих до наших дней в самом Стамбуле.

Любой житель Османской империи, имея возможность вымыться в собственном доме, предпочитал хотя бы дважды в неделю сходить в турецкую баню. А для женщин это была важная составляющая общественной жизни.

Из книги Мариан Алиреза

«Откинутая чадра»

И вот я голая сижу на скамейке, вокруг клубится пар, херувимы смотрят на меня со стены, а меня тем временем намыливают и скребут чем-то, напоминающим размолотые сухари, что называется люфа, тропическое растение, похожее на губку. Наполовину утопив меня при полосканиях, Хаят закончила этот ливень обливаний одеколоном и пудрой и была такой же мокрой, как я.

Хаммам — это место, где тают последние складки жира, где обнажается молодость, место, где снимают украшения и исчезают другие признаки богатства. Именно там будущие свекрови выбирают невесток.

Жан Огюст Доминик Энгр. Малая купальщица, интерьер гарема

После долгого пребывания в турецкой бане женщина, вся розовая и пахнущая влагой, с накрашенными хной волосами, ногтями на руках и ногах, возвращается домой, готовая к долгой ночи в объятиях супруга.

И немаловажно, что физическое соприкосновение прекрасных тел с руками массажисток (или массажистов) усиливает напряжение и превращает это место в гнездо пылкой любви.

Из воспоминаний гречанки Деметры Вака, 1908 г.

Вспоминаю посещение турецких друзей по возвращении в Стамбул после заграничной поездки. Невольницы нас раздели и повели в баню на берегу моря. После этого нас облачили в свободные чистые одеяния, которые нам дала хозяйка.

На одной из итальянских гравюр XVI века изображена длинная процессия турчанок, шествующих в баню. Процессию сопровождают множество невольниц, несущих на голове кипы купальных халатов, полотенец, косметики и корзины, полные фруктов и сладостей, которые женщины съедят в бане. Для обитательниц гарема посещение бани означало выход в свет. А некоторым баня предоставляла удобный случай устроить тайное свидание. Для всех женщин общественные бани — это место, где делятся слухами, общаются и ссорятся. Они служили своеобразным дамским клубом.

Из книги Бассано да Зара

«Костюм и мода в Турции».

Там любят черный цвет волос, и когда природа лишает женщин этого свойства, они принимают искусственные меры. Если волосы светлые и от возраста седеют, они красят их в темно-красный цвет, как это делают с хвостами лошадей, для чего используют специальный краситель, называемый хной. Им же красят ногти, иногда руки до запястья и ноги по форме туфель, а также область лобка и полоску на четыре пальца выше.

Жан Леон Жером. Турецкая баня

Некогда в серале было около тридцати бань. Ныне от них мало что сохранилось. Большинство было снесено и переделано в другие помещения. О том, что это раньше были бани, свидетельствуют куполообразные своды с множеством сквозных отверстий. Хорошо сохранились в серале две соседствующие друг с другом бани — султана и султанши-матери, — мраморные сооружения с узкими высокими колоннами и фонарем на потолке. Полы и стены бань были покрыты очень красивой фаянсовой плиткой; вода из бронзовых кранов лилась в большие мраморные раковины, откуда женщины обливались из серебряных и золотых тазов. Ванн в банях тогда не было из суеверия, что в стоячей воде водятся злые духи. По той же причине не разрешалось в бане цитировать Коран, поскольку это место считалось излюбленным прибежищем злых духов и джиннов.

Из воспоминаний путешествовавшей в 1871 году по Турции англичанки по имени Харвей

Сразу же я почувствовала себя так же, как рак (если он вообще способен чувствовать), которого бросили в кипяток. Я взглянула на свою спутницу, лицо у нее было пунцовое, будто ошпаренное. Стараясь тщательно выговаривать турецкие слова и с мольбой в голосе, мы стали просить, чтобы нас отпустили с миром. Куда там! Нас продолжали кипятить и тереть. Потом снова кипятить и тереть.

«Подобно хне, которая хорошо предотвращает потение, — пишет А.М. Пенцер в книге «Гарем» (1956), — там широко используются краски для глаз (сурьма, кохд, каджал, тутия и др.), придающие глазам свежесть, излечивающие воспаление, а также предохраняющие от сглаза. Сросшиеся брови, которые не в почете у индусов, а также в Ирландии, Дании, Германии, Греции и Богемии, где их считают признаком человека-оборотня, в мусульманских странах, наоборот, считаются прекрасными».

А еще женщины в те времена натирали тело пемзой, мыли голову яичным желтком, а белком сводили морщинки у глаз. Каждая женщина приходила в баню с множеством всяких благовоний, духов и ароматных смесей. Баня была местом всевозможных косметических экспериментов и обмена секретами красоты.

Из описания путешествия в Стамбул итальянского писателя Эдмондо де Амичиса, 1869 г.

Определить красоту турчанок совсем не так просто. Вспоминая их, я вижу перед собой очень белое лицо, два черных глаза, пунцовый рот и ласковое выражение лица. Но надо знать, что у них почти все сильно раскрашено: кожа выбелена миндальным молоком и мазью из жасмина, глаза подведены тушью, веки подкрашены, на щеки налеплены мушки; но во всем этом они проявляют чувство меры и вкус, не то что красотки Феса, которые красятся малярной кистью. Такие пряности, как гвоздика и имбирь, использовались не только при приготовлении еды, женщины втирали их в тело: в гареме считали, что это помогает обольстить мужчину.

Известный английский путешественник по Африке и исследователь Востока Самуэль Бейкер описывает такую процедуру: женщина делает в земле лунку, кладет туда горящие угли сандалового дерева, на них — амбру и мирру, после чего склоняется над этой ямкой, стараясь своим платьем уловить и задержать под ним исходящий ароматный дым. Такой прием ароматизации тела и платья помогал к тому же от сглаза. Прекрасно эту процедуру изобразил на своей картине «Дымок амбры» американский живописец Джон Сингер Сарджент.

Раньше массажистами, как правило, были красивые юноши от 15 до 17 лет. Своей ловкостью они умели возбудить клиентов и возбуждались сами. Другие, постарше и посильнее, теллаки, растирали тело своими большими руками в рукавицах из конского волоса и шелка кезе и доставляли двойное удовольствие клиентам своей «игрушкой»!

Чем занимались женщины в хаммаме? Они тоже не отличались невинностью, там они организовывали свидания с любовниками.

Из книги Жана Тевено

«Путешествие в Левант»

Появление волос на интимных частях тела считалось большим грехом, турчанки внимательно за этим следили и мчались в баню при первом их появлении. Волосы сводили во всех складках кожи, не только с ног и под мышками, а даже в ноздрях и ушах. Для этого женщины натирались жгучей мазью, которую потом соскребали острым краем раковины. Эта паста изготавливается из особого минерала, называемого руста, который растирается в порошок и смешивается с известью и водой. Паста наносится на тело, откуда требуется удалить растительность, и через несколько минут ее удаляют вместе с волосами, облив кожу горячей водой. Это проделывают, когда волосы начинают безболезненно выходить. Задерживаться с этим опасно, потому что паста, удалив волосы, начинает проедать кожу до мяса. В этой мази содержится мышьяк, и обращение с ней требует большой осторожности и умения.

Преимущество такого депилатория состоит в том, что волос удаляется вместе с корневой луковицей, в то время как бритва срезает волос на поверхности кожи и после бритья волосы начинают расти интенсивнее и гуще.

Сохранилось средство для удаления волос — ада, которое по сей день широко применяют на селе. Эту простую, напоминающую повидло пасту, состоящую из лимона и сахара, довольно трудно довести до нужной консистенции. Из двух частей сахарного песка варят сироп, добавляют в него одну часть лимонного сока и, помешивая на слабом огне, варят до появления пузырей. Проверяют готовность, капая сироп в стакан с холодной водой. Если капли застывают, ада готова. Если капли сиропа растворяются, нужно продолжать варить. Мазью намазывают холодную ладонь и наносят на участок тела, а потом быстро снимают, выдергивая все волоски.

Жан Огюст Доминик Энгр. Большая одалиска

После нескольких часов парилки, обскребывания и натирания купальщицы переходят в тепидариум, комнату отдыха, где расслабляются и впадают в сладостное изнеможение. Там они окатываются прохладной водой и укладываются на матрасы, им подносят кофе, за которым начинаются беседы. Стены этой комнаты украшены пышными драпировками, на полу толстые персидские ковры, на них низкие софы, покрытые расшитыми покрывалами, и горы подушек. Здесь можно вздремнуть, привести себя в порядок, выкурить длинную трубку чубук, полакомиться кусочком дыни, испробовать душистого шербета.

Из книги Джулии Пардо «Красавица Босфора»

Когда они переходят в комнату отдыха, то тотчас валятся на софы, где услужливые невольницы набрасывают на них теплые покрывала, льют на головы благовония, при этом волосы не отжимаются, а укладываются на голове и обвязываются красивым платком или вышитой кисеей. Ароматная влага стекает на лицо и руки, и уставшие купальщицы погружаются в дремоту под атласным покрывалом или накидкой из гагачьего пуха. А посредине зала настоящая ярмарка: снуют продавщицы сластей, шербета и фруктов, предлагая свой товар; негритянки разносят кушанья и чубуки своим госпожам; дамы перешептываются со своими подругами, делятся секретами и признаниями. Для европейцев, впервые попавших в турецкий хаммам, все это в диковинку, удивительно и привлекательно.

Из воспоминаний леди Монтагю, 1717 г.

Бани предоставляли также возможность приезжим поближе познакомиться с турчанками. Ближние софы были покрыты богатыми коврами с подушками, на которых сидели дамы, за ними — другие с их служанками, причем безо всякого различия в одеяниях; все были в костюме Евы, проще говоря, совершенно голыми, ничего не скрывая из своей красоты или недостатков. И ни одной распутной улыбки или нескромного жеста. Они двигались и прогуливались с грацией, какой Мильтон наделил нашу прародительницу. Многие сложены словно богини кисти Тициана, их кожа ослепительно бела, что лишь подчеркивают чудные волосы, заплетенные в косы, свисающие на плечи и украшенные жемчугом и лентами, это просто настоящие грации… Ни с чем не сравнить вид этого множества прелестных женщин в самых разных и естественных позах, разговаривающих, чем-то занятых, пьющих кофе и шербет, отдыхающих на подушках, тогда как их невольницы (в основном это девушки шестнадцати — семнадцати лет) заплетают им волосы в изящные тонкие косички. Короче говоря, все это выглядит как дамская кофейня, где делятся городскими новостями, затеваются скандалы и пр.

Бани также место, где сводницы устраивают смотрины. Вот сестра султана описывает невольницу, которую намерена подарить своему могущественному брату: «Сложена она великолепно. Тело у нее как кристалл, руки как лоза, тонкие и гибкие. Фигура чудо как хороша. Кожа что твоя роза. Да благословит ее Аллах сорок один раз!»

Бани были не только приятным времяпрепровождением для женщин, они одновременно служили эротическим развлечением для хозяев гарема.

Жан-Клод Фляша, французский промышленник, описывает, как султан Махмуд I забавлялся со своими одалисками, наблюдая за ними потихоньку через потайное окошко. Они входили в баню одетыми в сорочки, которые по приказу султана на швах были распущены и только слегка склеены. Махмуд с удовольствием наблюдал, как намокшие сорочки постепенно расползались на плечах женщин.

Чувственные забавы в бане не были привилегией одних владык. Женщины, воспитанные служить наслаждению и редко попадавшие в постель к султану, здесь имели возможность полюбоваться прекрасным телом и получить сексуальное удовлетворение. Моя и массируя друг друга, разглядывая тело в поисках случайного волоска, женщины не только сближались, но и влюблялись друг в друга.

Из книги Бассано да Зара

«Костюм и мода в Турции»

Ни для кого не секрет, что в результате интимной близости во время купания и массажа женщины влюблялись друг в друга и занимались любовью. Можно было часто видеть влюбленных друг в друга женщин. Многие гречанки и турчанки, встретив хорошенькую девушку, ищут возможность попасть с ней в баню, чтоб увидеть ее голой и потрогать руками.

Из описания путешествия в Стамбул итальянского писателя Эдмондо де Амичиса, 1869 г.

Между женщинами бывают самые страстные отношения. Они носят платье одних цветов, используют одни и те же духи, наклеивают себе одинаковые мушки, с жаром проявляют свои чувства. Одна путешественница из Европы уверяет, что они грешат всеми грехами древнего Вавилона.

Барон В. Вратислав, посетивший Стамбул в 1591 году в составе посольства из Вены, описывает в путевых заметках следующее происшествие.

«ЗАПРЕТНАЯ ЛЮБОВЬ ЯНЫЧАРА МУСТАФЫ

Мустафа познакомился с молодой женщиной и пригласил ее в австрийское посольство. Я приготовил для встречи сладости и тонкое вино. Я очень любил этого юношу — красавца родом из Богемии, очень вежливого и любезного.

К несчастью, возлюбленная Мустафы была замужем за очень ревнивым человеком, который ни капельки ей не доверял. Но кто может остановить женщину, полную решимости обмануть мужа? Разумеется, никто. Она воспользовалась обычным предлогом, привычным походом в хаммам, и устроила свидание. Она сказала мужу, что идет в хаммам, взяла двух служанок, которые несли на голове узлы с бельем, и направилась в хаммам Чемберлитаса (построенный султаншей Рушкой, одной из законных жен султана Мурата III), рядом с посольством. По пути она дала условный знак.

Надо добавить, что вход в этот хаммам разрешен только женщинам, и присутствие мужчины стало бы для него самоубийством. Все видевший собственными глазами муж остался ждать на углу, пока жена не выйдет.

А в это время его жена, одетая в зеленое платье, переоделась в красное, припрятанное среди белья, и быстро пошла на свидание с возлюбленным, встретившим ее с радостью и страстью. Они предались любовным забавам, а затем она вернулась в хаммам, вымылась и вернулась вместе со служанками и мужем домой.

Этот маленький розыгрыш много раз был повторен прямо под носом мужа-рогоносца, и мы всегда от души веселились над этой историей».

Язык любви

Азбука чувств

В конце XIX — начале XX века любовные приключения обоих полов в империи были запрещены, но протекали втайне при помощи целого набора знаков и движений, составляющего настоящий язык любви.

В те времена мужчинам и женщинам вместе было невозможно прогуливаться по улице, беседовать в трамвае, в лодке или в магазине, а тем более вместе ехать в карете или в машине. Вот что рассказывает известный писатель Ахмет Разим, свидетель эпохи: «Вспоминаю случай, который произошел с моим другом. Полицейский увидал, как он говорит на улице с чернокожей женщиной, и отвел его в комиссариат, где он несколько часов пытался убедить комиссара, что эта женщина — его кормилица».

«…Я уже достиг возраста любовных радостей и учился секретному шифру любви, но это было непросто, и чтобы достичь умения, мне потребовалось немало лет. Но язык знаков был еще тяжелее, — вспоминает один из старожилов Стамбула. — Этот никогда и нигде не описанный язык состоит из знаков, условных жестов, ужимок любого сорта, ибо даже женщина с полностью закрытым лицом и фигурой могла, в соответствии с одеждой, временем и местом, вести долгий разговор, выражая любые чувства знаковой символикой.

Жан Огюст Доминик Энгр. Одалиска с рабыней

У этого языка была очень точная расшифровка. Его использовали во время прогулки в коляске, на лодке по Босфору или по улице, каждый жест имел свое истолкование: манера завязывать ботинок, подбирать складки платья, вставать у окна, останавливаться у витрин магазинов, покашливать, зажигать спичку, покачивать зонтиком или помахивать платком.

Эти беглые сообщения между влюбленными усиливали страсть и возбуждали воображение.

Когда, например, у меня намечалось приключение с какой-нибудь дамой, у нас были собственные условные знаки, с помощью которых она сообщала мне о своих намерениях. Если под покрывалом волосы у нее были собраны в пучок, это означало, что муж уезжает далеко, если распущены, значит, он скоро вернется. Ее манера одеваться помогала мне понять множество вещей: простенько — мы скоро встретимся у нее дома, если торжественно — она направлялась на свадьбу или с официальным визитом.

Если раз в неделю она выезжала в коляске, значит, как минимум на два дня она уезжала на Принцевы острова, Кадикей или Босфор.

Если она наряжалась совсем по-новому, это значило, что за ней наблюдают и подходить к ней опасно. Если в ее волосах был гребень, это свидетельствовало, что она отправляется с визитом к матери или свекрови (видеть гребень во сне — знак неприятностей). Если была не причесана, значит, она не спала всю ночь и думала обо мне.

Глаза также играют огромную роль в этой любовной «азбуке Морзе».

Подмигивание правым глазом — равнодушие, левым один раз — свидание через час, два раза — через два часа, обоими глазами — через полчаса.

Если в раздумье она дотрагивается до щеки закрытым веером — у нее неприятности, но она думает обо мне. Если она искоса посматривает на свою сопровождающую, значит, ей нельзя доверять.

Если она смотрит на нее и смеется, а потом смотрит на меня, значит, она хочет меня ей представить.

И это далеко не все, подобных знаков еще миллион. Например, руки. Число пальцев на стекле коляски значит, сколько дней пройдет до свидания. Если походя она проведет рукой по покрывалу, значит, хочет меня видеть. Если поправляет покрывало, завтра мне надо пройти там же. Если раскрывает зонтик: «Не ходи за мной!» Если поправляет воротник и прибавляет шагу, встреча произойдет позже. Если она придерживает накидку впереди: «Незаметно следуй за мной». Если оборачивается — значит «подойди». Если часто останавливается — хочет меня видеть.

Жан Батист Анже Тисье. Одалиска

Короче говоря, существовало несметное количество жестов, ужимок, манер выглядеть, движений, которые указывали на ее чувства, мысли, пожелания и были куда красноречивее слов. Еще один пример: о чем может сказать дамский платочек? В зависимости от того, поднесен ли он к глазам, носу, лбу, губам, это означает: «У меня неприятности»; «Зачем я тебя повстречала?»; «Ты мне неверен»; «Поверь моей верности»; «Осторожнее с женщиной, которая рядом со мной»; «Я жажду тебя»; «Мне столько нужно тебе сказать, жестокий человек» и т. д.

А на лодке под зонтиком совсем другая «речь». Слегка наклонившись вперед: «Я сердита»; сильнее наклонившись: «Мое сердце разбито»; если она прикрывает лицо: «Не желаю больше тебя видеть»; если она качнула им справа налево: «Не останавливайся»; нагнувшись вниз: «Я хочу тебя»; откинув назад: «Видишь, я в отчаянии»; сдвинув набок: «Я счастлива»; закрывает и открывает: «Не сегодня, а завтра».

Что еще сказать? Поднести палец к губам: «Мне необходимо с тобой говорить», наклонить голову: «Осторожно!» Опереться локтем о борт лодки, приоткрыть ножку, быстро взглянуть на проплывающую мимо лодку, опустить веки в знак благодарности: «Жестокий, я вне себя от гнева». Скрежетать зубами: «В следующий раз я разорву тебя зубами на мелкие кусочки»…

Одним словом, все эти знаки составляют весьма своеобразный язык. На нем выражены любые чувства, первые свидания, ссоры.

Сколько поэм, писем и посланий написано этим языком! Он существует для выражения намерений, упреков, мольбы и ревности.

В наши дни уже нет такой изящной литературы. Прибегать к ней больше нет нужды. Супружеская измена не боится солнечного света и находит прибежище на улицах городов, на морском берегу и в тени деревьев».

Скандалы на почве секса, приводившие в ужас турецкое общество

Скандалы на почве секса составляли неотъемлемую часть жизни осмaнского общества, но строго карались мусульманским законом. Мы хотим рассказать о некоторых из них, которые более других поразили общественность.

Обезумевшая жена героя

Бали-бей был знаменит своей храбростью во время военных действий в Европе. После войны он был назначен правителем Семендира, а его жена оставалась в Стамбуле. Она происходила из богатой и добропорядочной семьи. Она была средних лет и принимала в доме много молодых людей.

Однажды ее застали врасплох в объятиях любовника.

Представший перед кади (судьей) молодой человек признался: «Она дает мне денег, кормит и покупает красивую одежду». Этот случай был первым официальным признанием мужчины на содержании у женщины — жиголо — в Османской империи. Прежде чем кади вынес приговор, верный друг семьи заколол любовника и служанок-сообщниц, честь семьи была спасена! Женщина была отправлена в ускюп и помещена под стражу.

Ей удалось бежать, и она вернулась в Стамбул, где снова начала встречаться с молодыми людьми. Ее снова схватили и приговорили любовника к публичной порке и ссылке, где он и умер. Она отправилась на могилу возлюбленного, откопала его тело и, как говорят, пыталась предаться любви с мертвым телом. А вернувшись в Стамбул, вступила в связь с его братом.

Скандальные истории вокруг этой недостойной женщины дошли до ушей султана Селима I, но о его решении по этому вопросу история умалчивает.

Мужчины, переодетые служанками

Это произошло в Стамбуле в 1577 году. Один человек по имени Мустафа собрал в квартале Золотого Рога юношей, чтобы пристроить их слугами в большие дома. С длинными волосами, одетые в длинные покрывала, они были представлены как швейки или торговки бельем. С тех пор вдовы, недовольные молодые замужние женщины и жены, оставленные мужьями, провели немало приятных минут в объятиях этих юношей. Праздник закончился, когда один из них был пойман. От страха он признался во всем. Мустафа был схвачен, а все остальные мужчины высланы из Стамбула.

Высылки, однако, оказалось недостаточно, чтобы погасить скандал, ибо многие мужчины мучались вопросом: «А не были ли они в моем доме?» Дело закончилось увеличением числа разводов в течение года.

Мусульманка и ее любовник-еврей

Мусульманка, виновная в супружеской измене с немусульманином, по закону в наказание побивалась камнями до смерти, и такой приговор был приведен в исполнение только однажды за всю историю Османской империи.

Жена отставного янычара Абдула-эфенди влюбилась в торговца-еврея и, застигнутая с ним, была приговорена к смерти.

Это событие произошло в Аксарае в 1680 году. И хотя важные государственные сановники пытались убедить кади Румелии Ахмета-эфенди изменить решение, тот остался непреклонен, и приговор был публично приведен в исполнение.

Женщину по пояс закопали в землю у подножия Змеиного столба на площади Султан-Ахмет и бросали в нее камни, пока она не умерла. Султан Мехмед IV, проявив большое любопытство, присутствовал при казни. А молодому еврею, несмотря на обещания принять ислам и жениться, отрубили голову.

Жена визиря — лесбиянка

В 1810 году у Османа-паши, назначенного визирем, была жена — самая известная лесбиянка Стамбула.

Она до безумия влюбилась в танцовщицу ченги. В гареме Баби Али каждую ночь происходили оргии, во время которых ченги благодаря кокетству удавалось урвать в подарок то участок земли, то дом. А муж был настолько влюблен в жену, что прощал ей все капризы.

Такое положение дел раздосадовало придворных и дошло до ушей султана Махмуда II, который отправил визиря в ссылку на остров Лемнос, а его жену велел арестовать и поместить под стражу в Бурсе. А танцовщицу ченги однажды ночью нашли задушенной посреди улицы. Злоумышленника, естественно, не нашли…

Битва за массажиста

В середине XVIII века в Стамбуле произошел грандиозный скандал между двумя отрядами янычар.

У одного янычара был любовник-массажист из турецких бань, которого увел янычар из другого отряда и провел с ним несколько дней. Это событие повлекло за собой в буквальном смысле кровопролитную битву, которая продолжалась четыре дня. Закончилась она вмешательством дворцовых стражников, взявших под арест массажиста.

Фредерик Гудалл. Новый свет в гареме

Кокетливая жена Абдулмехита

Ответ отказом султану в гареме наказывался по меньшей мере ссылкой.

Султан Абдулмехит был новатором, он провел целый ряд реформ в 1839 году. Кроме того, он был красивым мужчиной и часто влюблялся. А еще это был единственный турецкий султан-рогоносец.

Его четвертая жена Шерефраз была очень ревнива и не выносила его заигрываний с другими. Она покинул дворец Долмабахче и переехала во дворец Йылдыз, заперла перед султаном дверь и даже выгнала его из дворца. Султан, очень влюбленный в Шерефраз, подчинился ее капризам. Она творила что хотела. Однажды она влюбилась в молодого музыканта-армянина, впустила его во дворец, где они предались любви. Впервые турецкий султан был так открыто увенчан рогами, но он этому не поверил, считая, что все это происки завистников из гарема.

Чтобы погасить скандал, дворцовые сановники приказали убить музыканта посреди рынка в Бешикташе, но и после скандала Шерефраз осталась женой султана.

Танец живота и семи покровов

Женщины практиковали два танца-посвящения, особенно популярных на Востоке: танец живота и семи покровов.

Из воспоминаний французского поэта Теофиля Готье после путешествия на Восток

Они порождают непонятное томление, вызывают странные воспоминания и навевают ощущения былых существований, что выстраиваются в хаотичном беспорядке. Мавританский танец состоит из непрерывных колебаний тела: прогибание в талии, покачивание бедрами, плавные движения рук, размахивание платком, томное выражение лица, трепетание век, глаза то вспыхивают, то стекленеют, ноздри подрагивают, рот приоткрыт, грудь вздымает бурное дыхание, шея изогнута, как у страстно влюбленной голубки… вся явно сулит таинство драмы сладострастия.

В 1923 году один итальянский исследователь, который углубился в области Киренаику и Триполитанию, тогда находившиеся во владении Италии, стал свидетелем тайных церемоний эротического характера, которые проводили мусульманские братства. Галлус — а под таким псевдонимом путешествовал этот исследователь — был принят в эзотерический круг «Группа Ур», образовавшийся вокруг Юлиуса Эволы, и описал свои переживания в монографии под названием «Жизнь среди арабов».

Галлус принял участие в ритуале настоящего танца живота. Его исполняла одна женщина — член суфийского братства. Танец состоял из трех частей разного ритма и сопровождался особыми движениями рук и выражениями лица и представлял собой три периода жизни женщины. Последняя часть изображала эротическое пробуждение основной силы человека во время сексуального соития и представлялась движениями живота и лобковой области. Галлус указывал, что «женщина, которая исполняла танец, страдала, как при родах, и вела себя как роженица».

Поль Бушар. Танцовщицы

Опытная танцовщица, знакомая с суфийскими практиками, достигает экстаза в ходе танца и, что более важно, своеобразным образом наводит на зрителей эротическое очарование. Что же до танца семи покровов, их эзотерический символизм и эротическая направленность весьма ощутимы. Традиция возводит этот танец к временам Ахума, царя ахумитов, который в 532 году захватил страну царицы Савской. Его любимицей была прекрасная Айла Сах, которую евнух гарема однажды застал при попытке сбежать с одним из гостей во дворце.

Айла, чтобы спасти свою голову, обещала правителю исполнить танец семи покровов. Покров, вуаль, фата — это был символ чистоты и невинности в египетском и индийском обществах. Сбрасывание каждого из покровов означало достижение чистоты первоначального эдемского сознания. Покровы символизировали четыре элемента (огонь, землю, воду и воздух) и три основы существа (тело, душу и дух). Сбрасывание их означало достижение «квинтэссенции» (пятой сущности, превосхождения четырех элементов) и «единства» (превосхождения трех основ).

Эротизм суфиев

Гарем, танец и цикл новелл «Тысячи и одной ночи» служат составляющими восточного эротизма. Сложно представить себе, чтобы народ, столь расположенный к чувственности, как арабы, долгое время живший на территории Османской империи, не углубился бы в область сексуальной магии. Даже в наши дни эти практики продолжают выполняться в Магрибе и на Ближнем Востоке. Писатель Пол Боулз рассказывает, что его жена имела лесбийскую связь с одной марокканской колдуньей, которая управляла ею посредством одного растения, чьи корни заворачивала в шелковую тряпочку вместе с менструальной кровью этой женщины и сурьмой. Тут достаточно вспомнить, что сурьма — это основной материал, используемый арабскими алхимиками в поисках философского камня.

В глубины османской эротики пытался проникнуть французский писатель Пьер Лоти. Он родился в гугенотской семье, и настоящее имя его было Жюльен Виод. Еще юношей он мечтал посмотреть мир и поступил служить на флот. Служба заносила его в диковинные страны и самые дальние уголки мира. Где бы он ни был, его влекла романтика любовных приключений с экзотическими женщинами, о чем он писал потом свои книги. Они заставляли читателя тосковать по неизведанному, повествовали о грусти, разочаровании, роковом одиночестве и близкой смерти.

Но ни один уголок земли так его не очаровал, как Стамбул. Это была любовь с первого взгляда. Именно здесь он нашел то, что искал всюду, здесь его ждала любовь на всю жизнь, из которой родились две жемчужины востоковедческой литературы — «Азияде» (1877) и «Разочарование» (1906). Жизнь Лоти сложилась по им самим же написанному: «Из-за массивной железной решетки на меня смотрели большие глаза. Над ними — густые брови, и они соединялись… Белая вуаль плотно окутывала голову, открывая только эти брови и эти большие глаза. Они были зеленые, как зеленое море, воспетое поэтами Востока». Это и была Азияде, околдовавшая Лоти своей загадочной и недоступной красотой. Она была черкешенка из гарема одного бея. Презрев все опасности, слуга писателя Самуил устроил хозяину ночное свидание с ней.

Из книги-исповеди Пьера Лоти «Азияде»

Рандеву состоялось в лодке: ладья Азияде была вся выстлана коврами, подушками и турецкими покрывалами с утонченностью и беззаботностью, какую можно встретить только на Востоке, так что это была скорее постель, а не лодка… А вокруг нашего ложа, медленно плывшего в море, притаились разные опасности: было похоже, что два существа сошлись вкусить отравленное удовольствие невозможного. Когда мы достаточно от всех удалились, она протянула ко мне руки. Я подсел к ней, от близости ее я весь задрожал. Первое же прикосновение наполнило меня смертельным томлением: ее чадра источала все ароматы Востока, а тело было упругим и прохладным.

В основе арабской сексуальной магии лежит концепция о сексуальном соитии как средстве задействовать бараку, или духовную силу. Те, кто желает заниматься такого рода практиками, должны пройти ряд испытаний.

Например, от них потребуется сопротивляемость гипнозу, чтобы предотвратить пассивность и обездвиживающую очарованность в тот момент, когда они входят в контакт с женщиной.

Эти братства имели в своем распоряжении особо тренированных женщин для отправления сексуальных ритуалов.

Танец живота для «молодых волков»

Любимое развлечение восточного общества — это раке, танец живота. Его показывали во многих фильмах, он сделался символом восточного образа жизни. В Османской империи это развлечение находилось на почетном месте.

Во времена империи все профессиональные танцовщики были объединены в труппы. Существуют два вида танцовщиков — те, что выступают только перед женщинами, ченги, и танцоры перед мужчинами — кочек.

Они никогда не выступают вместе. Во главе двенадцати танцовщиц ченги стоит начальница, а четыре музыканта составляют оркестр саз. Начальница — это всегда старая танцовщица и лесбиянка, которая провела в этих ансамблях всю жизнь. Ее дом — это своего рода училище, где она учит юных девушек музыке, танцу и правилам жизни в ансамбле. Ее называют абла. Когда прохожие слышали доносившуюся из окон томную музыку, то знали, что это репетируют грациозные ченги.

«Молодые волки» и старые проказники с набитыми деньгами карманами крутились вокруг, надеясь на приятные минуты с танцовщицами, но — увы! — ченги не могли иметь связей с мужчинами.

Их считали лесбиянками и часто приглашали на свадьбы. Начальница следила за выполнением обязательств по договору. Труппе предоставлялось жилье и питание на все время празднества.

Прохождение по улице группы танцовщиц ченги было событием. Лицо, закрытое легким покрывалом, изящное тело в ярких одеждах, призывная улыбка, при этом они бросали томные взгляды, произносили непристойности, сладострастно покачивали бедрами и так шествовали до места, куда были приглашены.

Когда их приглашали во дворец, им предоставляли покои, но женщинам гарема было запрещено туда заходить. Однако любопытство брало верх, и они всеми правдами и неправдами пытались поглядеть на них и даже силой пробраться в запретные комнаты.

К началу представления напряжение возрастало. Ченги вылетали в сверкающих костюмах, играли длинными черными волосами, приоткрывали грудь в глубоком разрезе, стянутую бархатным, шитым золотом жилетом, под которым виднелась белая кожа. Кончиками пальцев они били в маленькие бубны в ритм волнообразному движению тел под музыку. Мягко изгибались, потряхивали плечами и бедрами, их груди содрогались — все их движения были проникнуты бесконечным эротизмом.

Порой некоторые танцовщицы переодевались в мужские одежды, а остальные кружились вокруг, изображая сцену любви. Это и было гвоздем представления. Тогда зрительницы недвусмысленными знаками демонстрировали интерес к какой-нибудь танцовщице.

Танцовщиц ченги очень любили богатые дамы и пожилые вдовы, наследницы значительных состояний. Во время танца они пытались обратить на себя внимание танцовщиц, делали заманчивые предложения и втайне посылали записки. Они клали им между грудей золотые монеты, нашептывая свои посулы.

По окончании танца среди женщин начиналось настоящее соревнование, чтобы по самой высокой цене заполучить ченги, которая разделит с ними убранное шелковыми простынями ложе. Самыми известными и хорошенькими восторгались как кинозвездами, им посвящали песни, их повсюду приглашали. Многие богатые лесбиянки выбирали девушек из гарема собственных мужей. Иногда танцовщицы прямо выражали свои наклонности, повязывая на шею белую косынку с вышитым любовным посланием.

Их начальницу, абла, можно было распознать по обуви, вееру и белой шейной повязке.

Большинство танцовщиц было цыганками балканского происхождения. Нередко, однако, встречались среди них и мусульманки.

Еще сегодня можно встретить в Стамбуле, в районе Сулукуле, отголоски этой традиции. Там каждый вечер проходят подобные представления, и программой могут любоваться люди обоих полов за бокалом вина…

Танцоры-«кролики» и официанты с пьянящими манерами

Османские турки любили красоту и молодость независимо от пола.

У некоторых султанов для удовлетворения их сластолюбия помимо невольниц-девственниц жили юноши с детскими лицами. Такой интерес к молоденьким мальчикам привел к появлению групп танцоров кочек — в противоположность танцовщицам ченги. Эти кочек, выступавшие в общественных местах, также объединялись в ансамбли по тридцать человек под руководством начальника. Известны редкие случаи, когда такие группы насчитывали двести — триста человек. Они-то и составляли главную прелесть ночных развлечений в Османской империи. Именно на их представления был наибольший спрос на свадьбах, официальных торжествах или праздниках. Они часто танцевали во дворце прямо перед султаном. Это были юноши с женственными и чувственными манерами, одетые в женское платье, их отбирали в самом нежном возрасте и обучали музыке, танцу и всем тонкостям ремесла.

Помимо танцоров, одетых по-женски, были и те, кто носил шальвары. Их называли «кроликами», их одежда напоминала одежду женщин гарема. Как правило, они были одеты в бархатные, расшитые золотом рубахи и шелковые юбки с бахромой на поясе. Их непокрытую голову украшали длинные кудри, они пользовались духами, слегка красили глаза и, как танцовщицы, отбивали ритм ударами в маленький бубен. «Кролики» одевались в узкие черные панталоны, шелковую рубаху и пояс, и эта одежда подчеркивала все изгибы их тела.

Их эротический танец пробуждал чувственность зрителей: как и ченги, они плавно двигались, изгибались, потряхивая длинными кудрями, вызывающе покачивали бедрами, а перед началом представления они прогуливались по залу, томно и кокетливо раскачиваясь. Во время представления их подчеркнутая нарядом бисексуальность приводила мужчин в экстаз, и они в порыве страсти били порой бокалы, говорили непристойности и даже набрасывались на танцоров.

У танцоров кочек было много поклонников, которые повсюду следовали за ними. Их любовные связи и подвиги были у всех на устах, с ними пытались провести ночь любой ценой.

У каждого из них было прозвище в зависимости от физических достоинств и эротических качеств. Когда они оставались без работы, то шли официантами в кабаки и там с помощью походки и ужимок опьяняли клиентов вдвойне.

Большинство танцоров составляли пассивные гомосексуалисты, которые, достигнув зрелого возраста, вступали в обычные браки.

Известный поэт с нетрадиционной ориентацией Эндерунлу Фазиль-бей, живший в Стамбуле с 1759 по 1810 год, пишет о них в своем произведении «Ченгинаме». И хотя название переводится как «танцовщицы», он описывает главным образом танцоров кочек.

Из книги Эндерунлу Фазиль-бея «Ченгинаме»

Египтянин обладал прекрасным пропорциональным телом, он был евреем. Когда он танцевал, все его тело так трепетало, что все становились как безумные. Его возлюбленных не сосчитать. Его лицо и осанка были приятными, а когда он стягивал панталоны, это было просто божественно. Некоторые знатоки рассказывают, что его ягодицы были уродливы, а фаллос слишком велик для еврея.

Алтинтоп всегда был готов заниматься любовью, он многих сделал счастливыми. Его единственный порок — он был армянином. Один вид его тела приводил в возбуждение…

Мемед Пепе посещал кабаки, он предоставил свой зад в общественное пользование, и это позволило ему обрести сотни мужей.

Иставри с челкой на лбу был демоном-искусителем. Он был связан с опасными мужчинами.

Прощальная прогулка по гарему

Теперь начнем нашу прогулку по гарему дворца Топкапы, который хранил свои тайны пять веков.

Из заметок Жан-Клода Фляша в «Коммерческом вестнике», 1776 г.

Когда все готово, султан дает команду халвет (очистить землю). Все ворота, ведущие в сады, закрываются. Бостанджи (царская охрана) выставляет снаружи часовых, а евнухи встают у запертых ворот изнутри. Султанши выходят из гарема и следуют за султаном в сад. Со всех концов в сад стекаются группы женщин, и, словно рой пчел, вылетевший из улья в поисках меда, они рассыпаются по саду, склоняясь над каждым цветком.

В гарем, расположенный под башней Адалет, можно пройти со стороны ворот Арабалар. Они получили свое название («арабалар» — «экипажи, кареты») за то, что женщины гарема садились в конные экипажи у этих ворот. Гарем имел еще одни ворота, через которые можно проехать в третий внутренний двор, они назывались Кушхане и использовались как ворота для выезда гостей. Когда вы входите через ворота Арабалар, на которых есть надпись, сделанная при Мураде III и датированная 1587 годом, то оказываетесь в главном зале. Это место называется «куполом с буфетами», так как оно имеет стенные шкафы во всех стенах. За этим квадратным залом расположен Шадырванлы Софа с куполом. Это место разделено на две части. В одной из них имеется свод, во второй — плоский потолок. Некогда там был фонтан, и место известно как Шадырванлы Тышлык (внутренний двор с фонтаном). Этот фонтан ныне находится в бассейне, в покоях Мурада III. Стены двора украшены фарфоровыми медальонами XVII века. На них написаны имена десяти человек, которым пророк Мохаммед обещал жизнь на небесах. Кроме того, имеется надпись, содержащая сведения о реставрации гарема Мехмедом IV после пожара 1665 года. Слева от этого места — другая надпись на воротах Мешкхане (сура из Корана), датированная 1668 годом. К башне Адалет можно подойти по ступенькам от двери, справа от Шадырванлы Софа. На верху двери написано: «Один час справедливых поступков гораздо ценнее, чем бессмысленная молитва в течение семидесяти лет». Османские султаны наблюдали за своими великими визирями через окно башни Адалет.

Масджид (небольшая мечеть) евнухов

Через Шадырванлы Ташлык вы попадаете в квадратный зал, где молились евнухи. Этот зал расположен перед дверью с надписью наверху. Полагают, что это помещение было восстановлено после пожара 1665 года. Стены зала украшены фарфором XVII века. На потолке можно полюбоваться искусством каллиграфии и изображением священного храма Каабы. На боковых стенах картины зеленого цвета с изображением Медины и Арафата (священных мест в Саудовской Аравии).

Через ворота можно попасть в школу младших служанок, где обучались карие. За этой школой и около башни Адалет находятся покои должностного лица, ведавшего дворцовым хозяйством и церемониалом. В покоях жили этот «гофмейстер», старший казначей и карлики-клоуны султана.

Из романа Сабри Эсата Сиявашгила «Театр теней»

Жизни в тени гарема были присущи и забавы с тенью. Театр теней, целиком построенный на грубоватом юморе далеких предков, был необычайно популярен в гареме. Переходя от поколения к поколению, этот театр благополучно дожил до наших дней.

Небольшой экран из тонкой прозрачной ткани вывешивался между красивыми коврами, скрывавшими от зрителей загадочный и волшебный мир кукол за ними; экран неподвижен и представляет собой живописную картину, искусно вырезанную и подсвеченную. Картина могла изображать галеру, весла которой в колеблющемся свете свечей создавали впечатление движения; в другой раз это была корзина с цветами в таком стилизованном виде, что вызвала бы холодок восторга у художника-аб стракционис та; и, конечно, это мог быть восхитительный и неправ доподобный сераль, где все пребывает в полусне и готово взорваться от первого страстного вздоха одалиски или приступа ярости евнухов.

Помещение для евнухов

Евнухов, как мы помним, кастрировали в детстве и брали в гарем для его охраны. Трехэтажные покои евнухов находятся около их внутреннего двора. Они имеют комнаты по обеим сторонам коридоров. На первом этаже находятся спальня, селамлык (комната для мужчин), комната для гостей и комната для помощника старшего евнуха — привратника ворот башканы гуламы-аги. Комнаты на правой стороне являлись подвалами.

Ван Мур. Евнух и его хозяин

Из интервью поэтессы и музыканта Лейлы Сац (1850–1936), вся юность которой прошла в гареме

— Чем вы занимались на досуге в молодые годы?

— Музыкой.

— И, наверное, танцами?

— Во дворце мы также и танцевали. Принц Мурад играл на пианино, а мы с его сестрой танцевали польку. Но самую большую радость мне доставляли выходы просто на природу. Это было так чудесно — бежать от городского шума и броситься в воду в лунном свете… Между Бебеком и Эмирганом (два небольших городка на Босфоре) можно было увидеть сотни прогулочных лодок, а в них женщины в шелках и прозрачной вуали, словно привидения. Мне никогда не забыть этих чудных дней. Чистые голоса певцов нежным эхом отражались от крутых берегов Босфора, их трепещущие звуки затихали в спокойной воде. Мы даже перед луной стеснялись проявлять свои чувства, закрывали глаза и погружались в грезы. И так мы проводили время до рассвета.

На втором этаже расположены несколько комнат, которые занимали евнухи среднего ранга. Третий этаж, который надстроили в XVIII веке, принадлежал евнуха-мученикам. Все комнаты украшены фарфором.

На одной стороне коридора имеется камин, левая сторона коридора отделана фарфором XVII века. Под лестницей можно пройти в апартаменты кызлар агасы и комнату отдыха для евнухов.

Покои дар-эс-саадет агасы (старшего евнуха)

Покои кызлар-агасы расположены слева от внутреннего двора евнухов. Евнухи, присланные в гарем, повышались до ранга ортанджа (средний), хаслылар (особый), яйла башы гуламы (ведавший горными пастбищами) и башкапы гуламы (евнух, привратник главных ворот).

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

По природе своей люди очень доверчивы и не склонны подвергать сомнению многие усвоенные с детства ис...
Практическое приложение к курсу учебной дисциплины «Исследование социально-экономических и политичес...
Мир видит странный спор: Владимир Путин в президентских посланиях напоминает об угрозе целостности и...
«... На сей раз Аркадию Варадину, бывшему фокуснику, а ныне усиленно разыскиваемому рецидивисту, пох...
«... Леонард Нишер был обнаружен перед отелем „Плаза“ в состоянии столь сильного эротического возбуж...
«... Клерк пожал плечами:– Вы сами знаете принципы работы банков. Нам нужно иметь прибыль.– А какое ...