Пленники Зоны. О возвращении забыть Коротков Сергей
Ответ вскоре сам нашёлся - дочь известного олигарха Доронина случайно попала на Кавказ и по глупости в плен и теперь ждала освобождения и выкупа от богатого папаши. Тот сумму собрал, конечно, быстро, но оборзевшие боевики всё тянули и накидывали сверху, вселяя ярость в олигарха и страх в его дочку. Однако еще сдерживались пустить её по кругу: пообещали её отцу, но, ясен перец, за приличную доплату.
Что-то похожее происходило и со срочником Димой Судаковым, девятнадцати лет от роду, из деревни Малые Вожжи Смоленской области, которому родня собирала откупную по деревням и селам всю зиму. И с академиком-биологом, весточку от которого передали в Новосибирский академгородок, где весь учёный свет тоже нелегально проводил сбор валюты для освобождения коллеги с помощью местной ингушской диаспоры.
Хачик Ашот, два года лазающий по Шатойскому и Борзойскому районам с наркотиками и стрелковым оружием, а также фальшивой валютой, погорел на последней перед местными воинами ЧРИ. Задолжал прилично, влип, теперь надеялся, что родственники помогут.
Предприниматель средней руки Родион Османов попал в поле зрения местных коррумпированных властей своим пошедшим в гору строительным бизнесом, кому-то не дал или мало дал, короче, разборки, наезды, стрелки, а антикрышей оказались "свободные ичкерийцы" Садулаева. Мешок на голову и далёкий переход в леса. Зиндан в ожидании чуда.
Чудо для всех явилось в образе спецназа ГРУ.
Вот так! Действительно чудо! Учитывая то, что последние разы топорковцы освобождали заложников целенаправленно или случайно в 2002, 2004 годах и прошлой осенью, но далеко отсюда, в Дагестане.
Никита выпустил пар, почесал щетину, ещё раз осмотрел шеренгу.
- Ну что, бандерлоги группы особого назначения Российской, блин, Федерации! Готовы идти? И дойти тоже?
- Так точно! - ответил полковник за всех кивающих и сомневающихся.
- А где армия, где вертолёты? Где ваши хваленые ВДВ, ёптеть? - вмешался Родион. - Какого х... мы сутки будем пешком чапать?
- Резонный вопрос! - Никита недобро взглянул на бизнесмена. - Но твой х... не дорос еще влазить в разговоры мужчин в форме, ясно, торгаш?!
Анжела хихикнула, рядовой-сапер заулыбался, кришнаитка ещё пуще залепетала наговоры-молитвы.
- Тротил! Как готовность лагеря по периметру по варианту "сюрпрайз"?
- Готово, командир! Я приспособил огурцы от "самовара" для закладки игрушек, - Тротил взглядом показал на миномет, - по цепной жахнет - мало не покажется! Бейрут скоро здесь будет!
- Отлично, капитан! Ну всё, снарягу на плечи и выдвигаемся домой!
Никита вместе с Будынником помогли новобранцам навьючиться - рюкзаки боевиков с водой, аптечками, пайками, патронами и гранатами как нельзя кстати пригодились, и их хватило всем. В довесок всем дистрофикам, включая женщин, нацепили за спины, за плечи стрелковое трофейное оружие. Калаши (один с подствольником Никита забросил на себя), карабины, пистолеты, один ПКМ с цинками, две "мухи".
- Самовар уничтожь щас и по-тихому! - отдал распоряжение сапёру Топорков, показывая на 82-миллиметровый миномёт "Поднос". - Остальное, что осталось, переписать номера и ликвидировать.
- Есть.
- Так. Чё за хрень? - Никита заметил ненагруженного чечена, скованного наручниками за спиной. - Почему ишак пустой? Рядовой! Живо ему на холку РПГ-7 и выстрелы все до единого! Выполнять.
- Есть.
Никита обошёл остатки лагеря, осмотрел убитых со стороны, сфоткал несколько раз. Затем сделал общий снимок всех бывших заложников.
- На память! - он убрал фотик, хлебнул воды.
Но не успел отдать команду на выдвижение.
- Я Холод. У меня тепло и горячо по фронту!
Никита дёрнулся, повернулся на 180, всмотрелся в сторону лёжки Дена.
- Докладывай.
- Наблюдаю группу бородатых. Около взвода. Цепочкой от колка к колку. Метров 500 в нашем направлении. Возвращаются, мля!
- Понял тебя, Холод! - Никита обернулся на истошный крик сзади. - Ёп! Заткни его...
Оказалось, Анна, подобрав кухонный тесак, которым разделывали недавно мясо, подошла к пленному чечену и ударила его по мужскому достоинству.
Крик боевика прекратил капитан, тюкнув его немаленьким кулаком в грудь. Чеченец застонал, кровь отемнила его штаны. Кришнаитку убрали подальше, но никто слова ей не сказал. Ежу понятно, крыша съехала от месяцев насилия.
- Капитан, строй их, и выходим на север, веди мимо ловушек своих, - бросил Никита, направляясь к Дену, - и чеха держи при себе. Тралом пойдёт впереди. Баб в середину под присмотр рядового. Я щас...
- Есть, командир!
Минуты не прошло, как Никита плюхнулся рядом с Деном глянуть на боевиков, но вдруг пискнул и мигнул приёмник "ЭДДК-М".
- Мля-я! У нас и с севера гости!..
- Что значит "они не вернутся"?! Да вы что... ты, что себе позволяешь, полковник?! - генерал свирепел на глазах, правая щека его пошла тиком, глаза покраснели. - Какого хрена ты мне здесь чешешь?
Полковник Егоров прикусил губу, но старался, ох-х как старался держать себя бравым и гордым офицером! Не офицером - маршалом всех войск и времён!
Он только что сообщил генералу и его штабу ту страшную и диковинную новость, о которой не только знал давно - судя по всему, принимал участие в ее подготовке.
- Я что-то не совсем понимаю вас, полковник! - залепетал не менее поражённый услышанным начштаба Селезнёв, ища, где присесть. - Повторите, что вы имели в виду под фразой "группу больше можно не ждать, они не вернутся"?
- Прошу вас успокоиться, товарищи офицеры! - Егоров малость всё-таки засуетился, теряя чёткость движений и не находя себе места в палатке штаба. - Ни раньше, ни позже я не имел права сообщить вам об истинной цели операции и, возможно, жёстком её исходе. Бойцы узнают об этом и о дальнейших своих действиях из конвертов и особенно из сургучного пакета Рогожина. Я верю, что командир ГОНа Рогожин выполнит с честью и достоинством...
- Какой, на хер, честью?! - генерал рассвирепел не на шутку, брызжа слюной. - Ты куда, сволочь, отправил моих лучших ребят, моих офицеров? Ты что, сукин сын, творишь? Кто и какие полномочия дал тебе, ядрён батон, заведомо послать отделение спецназа ГРУ России, твою мать, на смерть, с билетом в один конец?! Да я тебя...
- Успокойтесь!.. Угомоните его!.. - полковник-москаль дёрнулся и отступил на шаг. - Держите себя в руках, генерал! Кто вам давал право...
- Да я тебя, сучий потрох, москаль грёбаный...
Тут же ругань перешла в мат и без одной секунды в драку. Но вовремя подоспевшие штабисты разрушили спарринг.
Пока начштаба сдерживал натиск боевого генерала-разведчика и шептал ему в лицо что-то успокоительное, капитан Мохов и радист оттесняли полковника к ширме.
- Я всё вам сейчас спокойно объясню, господа!
Все обернулись. В палатку въехал на своей неразлучной коляске старик-олигарх в сопровождении двух военных в форме ФСБ. Майоры. Крепкие, глаза внимательные, умные. Скулы и подбородки волевые, шеи спортивные, осанки ровные, кисти рук раскрыты. Очередные волкодавы Генштаба? Силовики из Кремля?
- Кто пустил на территорию войсковой части ГРУ и в расположение штаба посторонних? - генерал начал возвращаться в генеральский образ, поправляя форму и портупею. - Я вас спрашиваю?
- Я всё объясню, генерал! - повторил инвалид и направил свою технику в центр штаба, к столу.
- Кэп, у них снова движение, рокировка! И, похоже, в нашу сторону! - доложил снайпер в чёрной униформе по рации. - Наши действия, Кэп?
- Я понял тебя, Червь! Группе немедленная передислокация! Все приняли влево, умерли, слились с землёй. Варан, пулей замёл следы и окопался. Здесь пойдут, стопудово!
- И опять не валим их? Кэп?
- Не опять, а снова! Успеешь пострелять, Тукан! А щас молчим все, нету нас и не было!
Чёрные фигуры, как мальки на мелководье, рассыпались в стороны, по кустам. Один рванул по пригорку, снова попав под невидимый луч устройства слежения. Вмиг место опустело, словно здесь и не было семи вооружённых людей. И не было никогда!
Только не для "ЭДДК-М"...
- Мля! Мы не одни здесь! Повторяю, мы не одни. Горячо! Холод?
- Да, командир! Понял тебя. Валим отсюда?
- Валим. И очень живо! "Эдик" опять пискнул. Там зарядки на пару часов всего, полтора уже прошло.
- Может, глючит?
- Не уверен. Окружены мы! Всё, Холод, выводи партизан на юг, вдоль ручья. Мы с Тротилом прикрываем. Вон их с востока шурует сколько! Значит, и с севера подобрались, бляха муха!
- Я с тобой, Никит! - попытался перечить Ден. - Пусть Тротил выводит.
- Отставить пререкания! Живо в дозор! Я на стрёме! Уводи по следу нашей группы. Тротил, замыкаешь!
- Есть.
- Осторожно, растяжки! Но быстро, бегом...
Шеренга, возглавляемая Деном, подвижно, хотя и под тяжестью трофейной снаряги, потекла змеёй мимо зиндана, шалаша с антенной в сторону гор, на юг.
Узел спутниковой связи с ноутбуком заранее водрузили на Ашота - компактно и надёжно. Ему же набили рюкзак дискетами, видеокассетами, фото, картами и прочими документами деяний банды.
- Там игрушки, командир, не забудь про них! - раздался голос Тротила в эфире.
- Принято! Уходим, уходим...
Через минуту лагерь опустел. Трупы боевиков вразброс валялись по периметру и придавали месту жутковатый вид. Не чирикали птички, не фонил журчанием ручей, обтекая лагерь с западной части, казалось, даже ветерок не шумел в кронах буков.
И, наверное, живые могли бы позавидовать этим мертвецам, узнав на самом деле, куда и зачем они сейчас двигаются и что их ждёт впереди...
Глава четвертая.
Зона. ЧАЭС - Янов. Апрель 2016 года
Трое суток прошло с тех пор, как Бродяга остался один после боя с призраками, потеряв друзей. Странным и наиболее горьким было исчезновение Корсара, непонятным, таинственным образом пропавшего из абсолютно изолированного закрытого помещения. То ли призраки утащили его, то ли он успел через люк, а обратно уже никак?
То, что пожарный выход задраен надолго и наглухо аномалией, сталкер понял в первую ночь. Сначала прилип намертво к люку ствол ружья Зональщика, потом и ломик, который Бродяга нашёл на пожарном щите. Вскрыть железную массивную крышку люка чем-то ещё не представлялось возможным.
Потекли часы и дни одиночества в заточении. Сталкер от безысходности и маяты слонялся по лестнице и этажу учёных, пробовал радиостанцию, в которой ни черта не разбирался. Питался пайками, но экономно. Хотя в трёх рюкзаках еды и воды оказалось на неделю диеты, но становилось все хуже и муторнее от предчувствия скорого голодного конца.
Один раз, припав ухом к стене, он услышал рокот вертолёта. Взрывы, стуки. На другой день прошёл Выброс, который ощущался всеми фибрами, но был безопасен за толстыми стенами без окон и дверей. "Бетонная могила!" Бродяга с ужасом начинал терзаться и мучиться, всё чаще обхватывая голову руками, в три погибели согнувшись на полу.
КПК его молчал, словно умер раньше хозяина. Рация сдохла ещё тогда, не отключенная Корсаром. Опаленные чёрно-серые помещения отталкивали и надоели своей пустотой и безжизненностью. И только "электра", как живая, напоминала о себе треском и ярко-синими змеями тока, гуляющими по пролёту и нижней площадке. Бродяга пытался несколько раз побороться с аномалией, бросая в неё различные предметы. Но "электра" только зло шумела, искрила, дёргая своими кривотоками, однажды даже опалив разрядом ногу сталкера.
Наступило отчаяние, не сравнимое ни с какой физической болью.
Мозг начал сдавать и отторгать от себя тело.
"Застрелиться? Легко и просто! Успею ещё. Может, как-то, что-то, где-то?! Жизнь-жестянка! Жизнь проклятая! Зона проклятая!"
От негодования и отчаяния Бродяга вскочил, застонал от боли в онемевших ногах, схватил один рюкзак, швырнул в "электру" и тут же другой, Зональщика. Аномалия поглотила оба мешка, швырнула во все стороны злющие смертельные молнии, изменила окраску до жёлтого, потом налилась кроваво-бордовым. Стала раздуваться, приобретать сферообразную форму лилового цвета, загудела, всё ещё пощёлкивая мелкими разрядами. Шар накалился, разбух, заискрил бенгальскими огнями.
Сталкер отступал медленно, завороженно не сводя глаз с аномалии, запнулся о ступеньку, вышел из оцепенения и побежал на ватных от судорог и страха ногах наверх.
Сфера дёрнулась и лопнула, разбрызгивая всё вокруг частичками какой-то лавы, плазмы. Здание дрогнуло. Сталкер упал, вжался в угол коридора, зажмурился. Утробный гул улетучился. Стало тихо. Внизу лёгкое шипение, будто огонь с водой соединили.
Бродяга очнулся, зачем-то вынул из-за ремня пистолет (РЗК давно валялся на лестнице), стал спускаться, пытаясь понять, что и как произошло.
"Электры" больше не было! Оплавленные стены лестничного перехода немного дымили, но путь к двери бункера теперь освободился. Сталкер, ещё недоумевая, но уже улыбаясь закопчённым лицом, дошёл до бункера, зачарованно провёл рукой по бронедвери, кодовой коробке-ячейке, обжёгся, отдёрнулся. Пришёл в себя окончательно.
- Е...ть ту Люсю! - вырвалось у него, но так бодро, почти весело.
Он шагнул в сторону, разглядывая артефакт "душа", присел, чуть не дотронулся, вовремя спохватившись. Задумался. Мозг снова начал оживать, толкать идеи и задавать вопросы.
"Тут же и "батарейка" была - артефакт, порождаемый "электрой"! Пропала. А "душа" осталась! Ого! "Душа"! Которая от многих болезней лечит и стоит на чёрном рынке червонец штук! Стоп. А как "батарейка" могла исчезнуть, если её родила "электра", которая затем пропала?! И во что превращалась "электра"? Шар лиловый. Отчего вдруг? Опс. "Электра" с чем-то спаялась! С "батарейкой"? Не-а. С чем ещё? А-а, с рюкзаками! Я, идиот, выкинул их в "электру"! Чью снарягу? Ага. Остался только рюкзак Корсара. Значит, мой и Зональщика сожрала "электра". Слопала и подавилась, сука! Гы-ы! О-о! Ё-моё-ё!"
Бродяга присел, тупо уставившись под лестницу. Скелет, белеющий в темноте, нисколько не привлёк его внимание. Давнишний. Не Корсара.
Сталкер снова задумался, потирая грязной рукой лоб.
"В моём рюкзаке, в контейнере, лежали наспех собранные по пути артефакты "ломоть мяса" и "кровь камня", а также две "слезы". А вот что было в поясном контейнере проводника, стоило только гадать! Зональщик тщательнее отбирал и коллекционировал эти бесценные порождения Зоны, и они, получается, тоже были в рюкзаке, брошенном Бродягой в "электру". Плюс пропавшая "батарейка". Ого! Спайка из кучи артефактов получилась нехилая! Вырубила, уничтожила "электру". Круто! Так. Что сейчас? Бункер. Кодовый замок. Код где взять? Корсар говорил, что... Опс. У Корсара код к бункеру! Точно. И значит, там выход!"
Сталкер вскочил, метнулся наверх, схватил рюкзак командира. Разворошил. "Так... патроны, обоймы к АК-107, пистолету, две гранаты без запалов... ага, вот запалы отдельно! Поясной контейнер. Так. Что там? "Бенгальский огонь", "слеза", "жвачка" и "магнит". Три ячейки пустые. Берём. "Душа" ждёт! Так, носки, сканер... это всё уже видел, роясь в поисках пищи. Ага! Вот. КПК". Бродяга уселся на ягодицы, прислушался. Никого. Начал щёлкать и переключать кнопки личного портативного планшетника командира. Тот не работал на навигацию и связь, зато показывал календарь, время, контакты и старые сообщения, записи, сохранившиеся до ЧАЭС. Тыкая кнопки и набирая пароль в виде цифр дня рождения Зоны, сталкер чему-то улыбался. Жёлтые зубы на чёрном от копоти лице, бело-розовые глаза и кончик красного языка, торчащий от усердия, как у первоклашки, выводящего буквы в прописи, придавали ему вид негра, увлечённого поеданием банана.
26 04 1986. Набрав цифры и "ввод", Бродяга подпрыгнул от счастья. КПК показал на экране ряд цифр и букв. Код к бункеру. Запоминать было бесполезно, сталкер нажал свойство "ожидание", начал быстро утрамбовывать вещи в рюкзаке. Закинул его за плечи, подтянулся, последний раз прислушался к пустоте и поскакал вниз. Проверив наличие заряженного пистолета за поясом, спрятав "душу" в контейнер и в рюкзак, поправив "отбойник" на спине, Бродяга подсветил экраном КПК замок и ввел код. Enter. Шумно щёлкнула дверь, и стравили давление пневмоприводы. Сталкер отворил её шире и вошел, поводя вальтером. Никого.
Помещение бункера с небольшим коридором для санобработки занимало площадь около двухсот квадратов. Видимо, это был пристрой полигона К-II к 4-му энергоблоку со всеми секретными лабораториями - мыслимыми и неофициальными. Но пристрой капитальный, добротный - со свинцовыми стенами и бетоном специального состава, с вакуумированной прослойкой стальной арматуры, системой дегазации и дезактивации, режимной автоматической обработкой и контуром подавления любой радиоактивности, изоляции от любого силового воздействия извне.
И надо бы отдать должное инженерам и технологам Советского Союза за вполне рабочее состояние бункера, несмотря на годы консервации и аварию соседнего здания. Бродяга почему-то вспомнил радиоприёмник "Юпитер-М", до сих пор работающий у его жены дома. Умели же делать надёжные и долговечные вещи в СССР!
Вентиляция с устройствами обратных клапанов работала бесперебойно, как и система энергообеспечения лаборатории, поэтому в бункере было светло и не душно. Не сказать чтобы свежо, но слегка плотноватый воздух не отдавал затхлостью и углекислым газом.
"Если бы сюда хавчик и воды - тут и жить можно!" - подумал вдруг сталкер, обходя стеллажи, приборы, энерговагоны, серверный шкаф, железную мебель вдоль стен и огромное диковинное оборудование в центре бункера. Футуристическое сооружение, явно станина-закрепитель для чего-то большого, возвышалось из пола метра на два и имело круглую форму, похожую на основание-платформу электрочайника, только гигантских размеров. В середине - ячейка с уходящими вглубь проводами и кабелями, рядом обмотки возбуждения генераторов из цветмета, резисторы, транзисторы, катушки. И всё это колоссальных размеров. Само основание, выполненное то ли из титана, то ли вольфрама, как коробка от танка без башни, угрюмо высилось в зале, перечёркнутом по полу рельсами. Вот они-то и подзаржавели, коричневыми линиями уходя в дальний конец помещения, скрываясь под массивными воротами.
Бродяга обошёл новые владения, понял, что на станке не хватает допоборудования, затем, почесав щетину, стал шарить по столам и шкафам, игнорируя многочисленные документы, журналы и компьютеры величиной с фрязинские телевизоры "Электроника-115". В углу стоял "Рекорд", который учёные просматривали на досуге, открытый контейнер с газетами за 1985-1986 года, журналами "Техника молодёжи" и "Советский атом". Кругом на стенах плакаты с агитацией и прославлением КПСС и СССР.
Еды Бродяга не нашёл никакой, только горсть каменных ирисок "Тузик" в ящике да твердый, как деревяшка, надкусанный тульский пряник. Питьевая вода оказалась во фляге, а ржавая в кране раковины, чему сталкер очень удивился. Ну и обрадовался, конечно.
Закрыв дверь и на время бросив обследование лаборатории, он принялся наполнять две походные фляжки и пятилитровую канистру, найденную здесь. Затем быстро разделся догола, включив и пропустив воду из крана, обмыл тело, применяя мерную колбу с соседнего стола. Прошлёпал босыми ногами, достал зеркальце из стола, видимо сотрудницы-лаборантки, и с помощью ножа кое-как грубо побрился. Надел чистую футболку из рюкзака, невонючие носки, остальное пришлось напялить прежнее.
В шкафу висели несколько костюмов от радиации, скафандры и противогазы, но у Бродяги и свой РЗК был неплохой. Такими отряд снабдили перед выступлением, и отзывы о них ходили не хуже, чем о "Севе". "РЗК-2М" гасил до 80% бета- и гамма-излучения и держал температуру до 1500 градусов Цельсия. Баксов тысяч на пять тянул.
Посасывая ириску, сталкер осмотрел себя и остался доволен. Насобирав кучу всякого хлама и утвари, оставив записку о том, что он такой-то здесь был тогда-то, и ещё раз взвесив всё в уме, Бродяга бросил последний взгляд на лабораторию, оборудование и подошёл к воротам. Откинув крышку пульта управления, он с радостью обнаружил всего две кнопки. Нажал зелёную. В недрах ворот лязгнуло, зашипело, дёрнулось. Затем пневмодвери со скрежетом стали отъезжать в сторону. Бродяга замкнул сферу РЗК, вдохнул и шагнул наружу.
Ещё предбанник. Рельсы. Стены, о начинке которых можно догадаться, обложены листами прессованной резины. Лампочки в защитных сетках мигают тускло. Сталкер нажал пульт на стене. Красную кнопку в стеклянной оболочке. Поправил под мышкой "отбойник", гранаты с ввёрнутыми запалами приятно тяжелили карман. Стоя перед огромными воротами - близнецами тех, что он уже прошёл, Бродяга перекрестился, вдохнул кислорода побольше и нажал кнопку.
Вместе со скрежетом роликового механизма и двигающейся в сторону двери вовнутрь предбанника ворвался тёплый, плотный, слегка искрящийся при свете лампочки воздух. С примесью дыма и пыли. Войдя в образовавшуюся щель, сталкер сразу шагнул в угол, где должны были находиться узлы герметизации, связи, электрораспредщиток и шкаф управления вентиляцией Ш-2А.
Всё было на месте. Но темень возле ворот напугала и смутила. Что-то подобное было в известном туннеле - переходе от Юпитера к Припяти. Луч фонарика обежал огромный цех, не достав даже до его отдалённых уголков. Но на противоположной стороне, озарённая неизвестным источником, виднелась торцевая полуразвалившаяся стена с арматурами железных лестниц и бетонных колонн. Груды металлолома и битых плит с кирпичом, провода, проволока, станки и кучи оборудования создавали картину колоссальной стройки, прошедшей бомбардировки Хиросимы и лунный пейзаж. Три в одном!
Бродяга сглотнул слюну. Жжение в горле усиливалось. По спине побежал холодный пот. Ноги стали ватными и подгибались.
Он поспешно нажал кнопку. Раза три. Дверь медленно стала закрываться. Рука, свободная от оружия, тыкала рубильники и рычаги, тумблеры и кнопки всех угловых механизмов.
Отозвалась только вентиляция. И то частично. Где-то по стенам и вверху заработали ВКР количеством с десяток из 40 действующих, выгоняя зараженный воздух, пыль, дым от чадящих кабелей и шающих микросхем. Свет мутным хилым блеском обозначился только с левой стороны здания. Дверь захлопнулась и, с шипением отжавшись, осела. Глухо.
Бродяга оставил фонарик в постоянном включенном режиме, проверив его зажим на сфере, взял "отбойник" и сделал шаг. Ещё.
Медленно и чуть пригибаясь, он шёл вдоль светлой стены вперёд. Озираясь и с ужасом вглядываясь в темноту цеха, точнее полигона К-II, и моля о безопасности, сталкер прошёл так метров двадцать.
Прислушался. Что-то в той темноте было не так! Акцентировав всё внимание на темени и глядя под ноги, чтоб не упасть, Бродяга не заметил конец проволоки, торчащий из трубы в стене. Зацепил рукавом РЗК. Скрежет, затем пружинящий звук. Сверху на человека посыпались полки, куски труб и пучок "ржавых волос". Превозмогая боль от ушибов, сбросив элементы аномалии в сторону, сталкер отскочил и ужаснулся. В темноте кто-то громко рыкнул и завыл. С силой и децибелами как у слона. Какие к чёрту ушибы, какие "ржавые волосы", причиняющие ожоги и боль, когда из мрака полуразрушенного взорванным соседним энергоблоком полигона в сторону сталкера поползло какое-то чудище неизвестной породы.
Бродяга вскрикнул и бросился бежать дальше. РЗК спас его от предыдущей аномалии и защитил от горячего дыхания незамеченной "жарки", фонтаном выстрелившей из-под куска арматуры. В простом комбезе он уже бы в шашлык превратился, а РЗК выручил. Плюс скорость. Ноги несли его по горам щебня и кирпича, через баррикады железа и станков, плиты рухнувшего свода полигона испытаний К-II. Сзади топала и нагоняла неведомая тварь, издавая рычание и рёв.
Лестница. Бродяга, замешкавшись, оступился и упал в какую-то лужу слизи, похожей на кисель. Кисель! "Мля-я! Это же и есть "кисель"! Быстро нужен песок! Где, ёп, песок?! Вот пыль, гравий...". Сталкер, помня о действии аномалии "кисель", упал в кучу строительного мусора, стал кататься в смеси гравия, щебня и пыли. Вскочил, похожий на мумию из известного сериала. Манекен из грязи, какой-то перхоти и струпьев. РЗК, доживающий последние минуты, оплавился и скукожился, кое-где начал облазить, обнажая внутренний непрорезиненный слой - из спецфольги и асбестового волокна. Слизь "киселя", если в последующую минуту её не смыть или не нарушить её структуру смешением с другой, разъедает любой материал и защиту. А в случае совмещения с молекулами другого вещества превращается в клей и застывает навечно.
Бродяга подобрал "отбойник", не попавший в "кисель", быстро вынул обе гранаты из кармана, превращающегося на глазах в бетонный ящичек, оторвал чеки и обе бросил в тёмную тушу с зелёной пастью, вырисовывающуюся из мрака.
Метнулся к лестнице, стал карабкаться, ощущая скованность движений и понимая, что клей на костюме застывает вместе с камушками и прочей шелухой.
Грохнули два спаренных взрыва. Тварь завыла, приостановилась, мотая головобрюхом. Очертания ее напоминали личинку жука-плавунца, только исполинских размеров. Мутант снова двинулся вперёд.
Сталкер смог подняться только на один пролёт, живо стал стягивать корку РЗК, кое-где орудуя ножом. Оболочка спала, куски некогда эластичного дорогого костюма полетели вниз. Только человек успел освободиться, поднять оружие и разогнуться, как весь пролёт наружной лестницы содрогнулся от сильнейшего удара. Нижние прутья перил и ступеньки из металла согнулись, новый толчок твари обнажил крепления в стене и слабые места лестницы. Сталкер сверху разрядил весь барабан ружья в мутанта, отчего тот только отпрянул и оскалился. Зубов не было, зато челюсти с сильно развитыми хрящевидными дёснами раскрылись и издали оглушающий рык. "Туда бы гранату, мля!"
Бродяга побежал наверх. Споткнулся от нового сотрясения. Примерно третий этаж. Дверь. Заперто. Перезаряжая "отбойник", сталкер дернулся вновь, вместе с ним смертельно содрогнулась лестница. Ощущая крен и скрип, под рёв твари внизу Бродяга выстрелил все три оставшихся заряда в дверь, в зону замка. Удар ногой. Ещё. Со скрежетом дверь раскрылась. Но очередное землетрясение от ушибов мутанта сбило человека с ног.
Тяжёлое ружьё полетело вниз. От перелома позвоночника Бродягу спас рюкзак на спине, которым он хорошо приложился о поручень лестницы. Сталкер вскочил и прыгнул в дверной проём. "Всё-ё!".
Ещё пару раз полигонное чудище долбило со злости лестницу, отчего та, кажется, рухнула. Может, и нет. Сталкеру было всё равно. Он трусцой бежал по коридорам и пролётам кирпичного корпуса, соединяющего полигон с 4-м энергоблоком, с той стороны которого возвышался Саркофаг. Разрушенные переходы Бродяга преодолевал спешно, упрямо и решительно. Набрав в руки щебня, он кидал его вперёд вместо гаек, проверяя путь на предмет аномалий. Почти машинально и голой рукой сунул попавшийся по пути артефакт "компас", в другое время от которого светился бы счастьем. Миновал несколько аномалий. Очутившись на смотровой площадке корпуса, вздохнув небезопасный, но такой свободный и прохладный воздух ЧАЭС, Бродяга прыжками загремел по галерее балконов и обходных карнизов. Вдруг из-за крайнего корпуса, со стороны вагон-городка ликвидаторов возник вертолёт, боком двигающийся по окружности ЧАЭС. Не мудрено, что сталкера заметили - одного, размахивающего руками на открытом пространстве крыши.
- Я здесь! Сюда-а! Ура-а! - орал сталкер, откровенно радуясь и задыхаясь от ветра и счастья.
В ответ монотонно застучал бортовой пулемёт Ми-8. Пули калибром 12,7 мм дырявили железо и бетон рядом со сталкером. Он сжался, присел и закричал - истошно, испуганно, отчаянно.
Вертушка дёрнулась от восходящего потока воздуха, очередь ушла в небо. Несколько секунд Бродяга соображал и оклёмывался, затем разогнулся, прищурился. От ветра и боли в душе из глаз брызнули слезы. Рядом брызнули крошки цемента. Новая очередь прошла рядом с его телом. "Ах вон вы как?!"
Третья очередь возвращалась. Сталкер бросился бежать по длинному балкону, упал. Пули прошли над ним, осыпая его битым бетоном. Вскочил, понесся дальше. Ещё маневр. Мимо.
- Ага-а! Сволочи! Х... вам, а не Бродягу! - крикнул он, прыгая по ступенькам пожарного спуска.
Последняя очередь исковеркала в пыль угол корпуса. Красные фонтанчики от кирпича обдали крошкой лицо Бродяги. Он обогнул здание и поскакал дальше.
Ми-8 сделал бросок в сторону, накренился, развернулся. Но молчал. В коробке пулемёта закончились патроны. Перезарядка. ПТРК применять нельзя менее 600 метров в дистанцию и до 20 метров высоты. А здесь 200 и 18 метров соответственно. Наверное, не слабо матерились сейчас пилоты вертушки!
Сталкер спринтером оббежал торцевую часть здания, спрыгнул вниз, на площадку, помчался дальше. Ещё ниже. Вертолёт стал набирать высоту и скрылся за корпусом.
Скоро Бродяга спрыгнул на землю. Рядом, взбурлив, чавкнула "зыбь". Сталкер испуганно отскочил и побежал в обход здания полигона. Косо глянул на солнце, пробивающее тучи. Часы на руке разбиты. Но около часу дня.
Что было дальше, Бродяга помнил с трудом, потому что воспаленный мозг, порция радиации в организме и боли в желудке и кишечнике не давали покоя и соображения. Он сам не верил себе и прошедшим событиям, а уж что говорить про народ?! Никто, кажется, не поверил ему, не вникая в его боли, проблемы, пережитое. Отправляли с почестями, встретили плевками, гоготом и презрительной руганью...
...Бродяга открыл глаза, сон улетучился. Живот крутило и кололо, но на очко не хотелось. Только пить. Выдув всю воду из бутылки, он скорчился на полу, согнув ноги и застонав. Задышал часто. Икнул. Снова задержал дыхание. Напрягся как пружина.
Побег с этой проклятой ЧАЭС сталкер не запомнил в деталях.
Помнил, что выбираясь из промзоны, присел у полуразрушенного вагончика типа "Кедр". Достал последние антирады, проглотил, вколол активатор, слопал горсть пилюль и капсул. Закинул ириску. Проверил вальтер, переуложил похудевший рюкзак, натянул его и побрёл в сторону Ограды.
За кипой бетонных плит напоролся на вертолёт, стоящий на приколе. Двое военных с оружием разбрелись по округе. Пилоты копошились в кабине. "Удача? Месть? Посмотрим"
Бродяга проскочил расстояние в тридцать шагов, ворвался через отсек в кабину, долбанув рукояткой одного из летчиков по шлему. Орал им что-то про Зону, Корсара, про погибших друзей. Сыпал угрозы. Под стволом немецкого раритетного пистолета заставил взлететь - так и понеслись к периферии Зоны. Километров через десять Бродяга выстрелил в голову одного пилота, попытавшегося выхватить оружие. И влипли лопастями в аномалию "смерч".
Очнулся сталкер в крови, грязи, без оружия, но с ножом в руке на топком берегу озерца. Дополз к воде, раздвинул тину, приник лицом, жадно глотая спасительную, но не чистую жидкость. Поперхнулся. Закашлялся, эхом огласив местность. Снова припал губами к воде. Неожиданно что-то хлёстко ударило по лицу из глубины, попав в открытый рот и струёй ополоснув нутро до желудка.
Сталкер вскочил, задыхаясь и надрываясь от боли и рвоты. Упал в грязь. Поднялся на четвереньки. Кашлял долго и с резью в груди.
Побрел вдоль берега, увязая в топи и жиже. Потом плёлся вдоль старой бетонки, обходя машинально, на автопилоте, аномалии, артефакты, трупы и скелеты. Однажды свора псевдопсов окружила его, бредущего в беспамятстве, но отстала. То ли сочли за мутанта, то ли наличие "компаса" в рюкзаке напугало. Говорят, этот ценный, редкий артефакт имеет кроме лечебных свойств побочное качество - отпугивать на психическом уровне всех и всё живое. Лопата дерьма не производит такого эффекта, как "компас".
Вскоре Бродяга стал так похож на зомби, что патруль "Отваги" чуть не пристрелил его. Так и вышел сталкер, не без их помощи, к "Тёплому стану", где прошёл "позорный столб", продешевил Кузбассу "компас" в обмен на трехсуточное жильё и скудную еду. И сейчас маялся бедняга в конвульсиях на грязном полу каморки, зажимая живот и царапая голову.
В такой позе и застали его утром вошедшие Кузбасс, Творог и Пятерня...
Зона перед Вспышкой похожа на потревоженный улей или Мекку. Народ стекается с Большой земли как мухи на повидло. Срочно вступая в группировки либо принимая статус сталкеров-одиночек. Из самой Зоны, её отдаленных уголков собираются все, кто не хочет умереть страшной смертью от стихии Вспышки. А она раз в десять лет опасна и ужасна! Лавина излучения, огня, грома, молний и ураганного ветра. И всё это многократно превышает силу и последствия еженедельных Выбросов. Энергия Разлома под ЧАЭС с колоссальной силой убийственным маршем проходит по Зоне до её оболочки и обратно рикошетом до Саркофага. В эпицентре этого атомного взрыва невозможно выжить и спрятаться никому! Всё живое бежит прочь, как при Выбросе. Гон доводит фауну Зоны до почти полного уничтожения, тут же порождая новый мир, новые аномалии, артефакты, мутантов. Новые мировоззрения, кредо, психозы и новые блага и богатства.
Вспышка убивала и рождала. Она калечила и восстанавливала. Как неоднократный рентген тела, волна Вспышки находила и выявляла пороки, опухоли, минусы Зоны, но и сыпала новые, иные негативы. Корифеи и завсегдатаи Зоны считали это нормальным и даже нужным. А что им? Они готовы к суперстихии, живучи, знают, когда будет Вспышка, как и где её пересидеть, заранее побеспокоиться о бронировании убежища. Типа пускай она молодых, зелёных да несмышлёных сносит, пепелит. Меньше желающих - больше кислорода!
Кузбасс имел неплохие проценты и навар со Вспышки и Выбросов. Его "бомбоубежище" - тоннели и подвалы градирни, они были полны народу целые сутки, включающие стихию. Конечно, в Зоне кроме его пристанища были ещё кое-где подобные схроны. Например, в Припяти, на Юпитере, в самом Чернобыле да здесь, на Янове, - у него и под бункером учёных. У военных свои, у "Монолита" и "Свободы" Радар и Армейские склады соответственно.
Кузбасс не гнушался мздой или ленд-лизом с долговцами и военсталами, иногда предоставляя им места отсидки глубоко под землёй и за толстыми стенами. Поговаривали, он с момента создания "Тёплого стана" на градирне наколотил денежные и матсредства, несопоставимые ни с чьими в Зоне. Стоит такой свин за стойкой с грязным полотенцем через плечо, лоснится от жира миллиона сальных желез на огромном теле, лыбится зубов в тридцать, этакий Корейко, сдачу недодаёт или глумливо тыкает на пьяных сталкеров, а сам по ночам "лямы" считает-пересчитывает да стопочки банкнот раскладывает по линейке кубиками.
Вчерашний разговор с Бродягой закончился ничем. Пятерня даже своим видом и приходом не смог образумить сталкера. Но надо отметить, бедняга реально маялся и корчился от боли, неведомо, от какой больше - душевной или физической, но крючило его не хило. Стоны, дёрганья, пена у рта, чрезмерный мат - всё говорило об истинных мучениях сталкера. Кузбасс даже позвал местного врачевателя - пропитого доходягу Бергамота. Тот за пузырь водки согласился осмотреть больного. Ну, типа, вывих лодыжки, пара рёбер выбиты, облучение да отравление. А так ничего, жить будет! Бергамот глотнул водяры и убыл вниз. Оставшиеся почесали затылки, от негодования пнули Бродягу да ретировались вон.
Пятерня злобно зыркнул рысьими зрачками (говорят, у него линзы именно такие и вставлены) да играл желваками, сжимая кулаки. Творог искоса поглядывал на его татуировки да на хозяина, с пыхтением спускающегося по лестнице. Кузбасс оставил бутылку водки на тумбе Бродяги, чтоб тот продезинфицировал, так сказать, утробу и раны. Решили не трогать его полсуток, а перед Вспышкой попытать ещё насчет ЧАЭС, Корсара и секретного бункера с установкой учёных.
Бродяга в бреду всё талдычил про командира, "Монолит", какое-то чудовище. Да умолял Чёрного сталкера не отдавать его военным. Про то, что сталкер напуган до смерти - это к бабке не ходи, стало понятно ещё тогда, в баре, из его рассказов. Причём боялся он всех и вся, включая любых военных.
Странно, конечно! Военных все недолюбливали здесь, особенно там, в самом сердце Зоны. Чем дальше было от линии обороны и заградотрядов вглубь территории, тем злее и опаснее становились любые вояки. Будто вклинили им в их прямые извилины, что ЧАЭС охранять надо под страхом смертной казни через трибунал. Словно на ЧАЭС находилось что-то очень важное и секретное. Да, в общем-то, и остальные зверели и морозились не слабее военных - "Долг", "Монолит", "Отвага", военсталкеры.
Кузбасс махнул рукой. Ладно, делу время, а времени валом! Приказал Творогу присматривать за больным и чтоб никто его не домогался. А если появится снова Пятерня, то срочно звать его, хозяина. И Тарантасу, стоящему вышибалой и охраной на входе бара, тоже наказал, чтоб не терял бдительность насчет Бродяги.
Сейчас у Кузбасса было море хлопот. И он, и Творог бегали в семи потах, готовясь к Вспышке и приёму большого количества гостей.
А последних уже начало прибавлять с лихвой. По часам, кратно. Шли представители всех кланов и группировок Зоны. Правила и законы "Тёплого стана" не допускали здесь, в стенах бывшей градирни, никаких проявлений враждебности между новоприбывшими. Вон, типа, выходите потом за пределы злачного приюта - и валите друг друга хоть пачками. Что, в общем-то, и бывало иногда! А здесь - ни-ни! Напиваться, курить травку, даже плевать в морду можно, но ни оружия, ни драк, ни убийств во время мирной отсидки в бомбоубежище - ничего такого! А народу набивалось немало! В прошлую Вспышку, в 2006-м, человек двести собралось. Выпили, съели и выкурили столько, что Кузбассу на полгода вперёд окупилось. Вот бизнес! А при этом набрали впрок, перед выходом на Большую землю, снаряги, хавчика и оружия на полтора лимона в местной валюте. Кузбасс тогда торжествовал. Да и сейчас, спустя десять лет, в преддверии новой Вспышки и паломничества в "Тёплый стан", счётчик прибыли уже закрутился, затрещал как барабан рулетки. Не зря Кузбасс с Творогом две недели готовились - вели торговые переговоры с Большой землёй, закупались, доставляли, складировали. Одних баллонов с кислородом, вентиляторов, кондёров и биотуалетов требовалась куча. Контейнеры с едой, питьём, амуницией, аппаратурой и оружием накапливались десятками. Последним Кузбасс похвастаться особо и не мог, но брали и это. Особенно отмычки, туристы и прочие охотники за лёгкой наживой. Старые, лежалые или бэушные калаши, макаровы и двухстволки, аммонитовые шашки без срока давности, счётчики Гейгера и КПК времен Второй Вспышки, обувка и тряпье советской эпохи - всё уходило влёт! Да за хорошие деньги. Про патроны, которые бывалый сталкер воткнул бы в уши их продавцу, и говорить было нечего! Молодняк брал их пачками, наслушавшись баек про враждебность и количество мутантов в Зоне.
Короче говоря, денёк удался трудоёмким и жарким, несмотря на дождь снаружи. Наняв группу Пятерни на месяц в охрану перевозок и поставок, заключения сделок и проведения расчетов, Кузбасс надёжно подкрышевался от разного сброда, да и престиж заведения и статус неприкосновенности за одним повысил. И хотя у него были свои братки и друзья-чиновники за пределами Зоны, но здесь, внутри её, возникала необходимость дополнительной безопасности и "хороших нужных" знакомств. Такими нужными Кузбасс посчитал Пятерню и его ребят. Волки, а не люди! Они могли, казалось, всё и не боялись ничегошеньки! И, несмотря на то что Кузбасс подстраховался заранее, собрав на группу Пятерни компромат в Зоне и на Большой земле, и хранил их "дела" в сейфе, а за работу щедро платил, - меньше очковать он не стал. От прославленных наёмников веяло смертью, их окружала аура грубости и жестокости.
Подготовка к изоляции от Вспышки шла бурно и жарко, поэтому оба, и Творог, и его хозяин, упустили момент, когда Бродягу навестила троица из VIP-номера.
Кота, как более молодого и шустрого, поставили на стрёме, а Герда и Роман тихонько тенями втекли в каморку сталкера.
Тот с каждым днём чах и худел. Глаза впали, кожа шелушилась и желтела, дыхание участилось, охрипло. Временно помогали водка либо спирт с водой, заглушая боли в голове и особенно в животе. Курево почти забросил - от него колики и потуги только усиливались. Никто им и его здоровьем больше не интересовался, поэтому обреченный был предоставлен самому себе и сейчас иероглифом корчился на полу, упав с койки.
- Мда-а! Картина маслом! - сморщилась женщина в бандане и полевом костюме цвета хаки, разглядывая тело на полу. Она перешагнула сталкера, будто труп, и стала шарить в его немногочисленных шмотках и ящиках тумбы.
- Буллщет! Неужели он не притащил с собой ничего из бункера?! Ни КПК Корсара или товарищей, ни кода, ни паролей? Должен же быть знак или символ, указывающий на маршрут, на код бункера, место его закладки. - Роман попытался разглядеть запястья сталкера.
- Ну да, щас! Ты ещё на заднице у него проверь!
- Ага. И путеводитель с навигатором GPS для полного счастья! - улыбнулся всегда мрачный напарник.
- Заткнись, Рома! И так чмошно всё это! В полной жопе, чувствую, оказались! Иди туда - не знаю куда! Принеси то - не знаю что! Грёбаная Зона!
- Герда, ты что так? Задание "НовоАльянса" не обсуждается. Его надо просто выполнять! Мы...
- Заткнись, а?! Вот и выполняй, умник! Шевели граблями, мозг ты наш новоальяновский!
- Тебя старшей поставили - тебе и решать, думы думать!
- Вот и думаю... вслух!
Безрезультатно осмотрев и обшарив каморку и сталкера, постанывающего в беспамятстве возле койки, оба встали у двери. Злые и недовольные.
- Завтра Вспышка. Народ повалит в Зону валом! Как бы его прихватить с собой? А, Роман?!
- Ничего себе! Тащить это тело? Зачем? Самим бы не сдохнуть в аномалиях, а ещё с грузом полумёртвым!
- Наймём отмычек. Транспорт какой-нить?
- Ну да! Пару раз вертолёты и конвой пробовали. Где они сейчас? Не-е, открыто и масштабно лезть через Зону в пекло ЧАЭС - это заведомо провал и смерть! А сейчас после Вспышки вообще всё в Зоне поменяется! Помощи долго не дождаться будет, ни с воздуха, ни по земле. Что там с рейнджерами Хокса? Когда будут?
- Да при чём тут они? Будут, когда мы своё дело сделаем! Сказал же сам - никакой открытости и оповещения! Тихо и быстро нужно добраться до Мертвого города, найти бункер или что там у них было - секретную лабораторию?! Убедиться в наличии установки, вызвать Хокса и...
- Я помню брифинг и задачи групп! - перебил Роман, вздохнул и ногой в берце подпихнул ногу сталкера. Тот почти не подавал признаков жизни. - Мда-а, Иисусе!
- Пошли, а то ещё этот свинорыл нагрянет! Вони будет, - Герда взглянула на наручные часы и пошла на выход.
Роман последовал за ней. Дверь со скрипом затворилась.
Бродяга с трудом проглотил ком в сухом горле, еле-еле повернулся на другой бок и открыл глаза. На его воспаленном красно-желтом лице с полуобожжёнными ресницами и бровями, язвами вокруг губ и ссадинами по щекам пробежала тень недоумения. Он прищурился, вспоминая отдельные реплики непрошеных гостей, но новая боль в подреберье скрючила его буквой "С". Стон огласил каморку второго этажа. Свечка догорела и потухла.
Во время Вспышки Зона разряжается в полном объёме, поэтому последующим за ней Выбросам энергии остаётся мало, и копится она долго. Народ в Зоне и за её пределами знал эту прописную истину, как и про море артефактов и аномалий - новых и старых. Поэтому и готовились искатели приключений и сокровищ досконально и соответствующе.
Например, после Вспышки 2006 года появились такие диковинки-богатства, как "слеза", "божья кровь", "рубин" и "янтарь". Последний, действительно, напоминал кусочек древней смолы коричневого цвета величиной с кулак, приобретая размеры, как и многие артефакты Зоны. Но миллион долларов на Большой земле за него просто так бы не предлагали - и это на чёрном рынке. "Янтарь" можно было найти только в районе ЧАЭС, только после Вспышки, а не Выбросов и только в ограниченном количестве - не более двух-трех штук. И ещё! "Янтарь" обладал тремя известными всем аборигенам Зоны и ученым мира изумительными волшебными свойствами, предполагали, что и этим не ограничивается. Он восстанавливал здоровье человека, исцеляя его даже от ВИЧ-инфекции, облучения и онкозаболеваний. В короткий срок и без побочных эффектов.
С ним можно было общаться. Да-да! Общаться на ментально-виртуальном уровне. Если с ним разговаривали или просто тупо читали стихи, новости, артефакт начинал реагировать цветом, вибрацией и ультразвуком. Он мог приобретать окраску всех известных спектров, оттенками показывая своё отношение к сказанному, при этом дополнять внешний свой вид тончайшими звуками и дрожью камня. Сила звука и вибрации также определяла его ответы и реакции. Учёные доказали, что этот артефакт, состоящий из "высокого" йода, плутония и плоти неизвестного млекопитающего под воздействием химических процессов и колоссальной энергии Вспышки накапливает в себе информацию, словно энциклопедия, флеш-карта, мозг. Впитывает всё услышанное и увиденное, обладает способностью к анализу и обработке данных, выступает даже в роли полиграфа (детектора лжи). В настоящее время в закрытых НИИ велись разработки систем сетевых органоволокон в связке "янтарь"-ПК, чтобы пичкать артефакт инфой и скачивать её с него. И в силу данного свойства, по-видимому, "янтарь" обладал третьим эффектом. Его владелец мог посылать через артефакт состояние своей души, настроение, положение личных дел в любую точку мира. Импульс от мозга вместе с речевым сканировался камнем, анализировался в доли секунды и направлялся в любое место приёма информации. Им мог оказаться и другой "янтарь", КПК либо ПК, телефон или любое электронное устройство, питающееся от розетки и сети. Телевизор премьер-министра Великобритании или твиттер поп-звезды, захудалый телефон чернорабочего или PSP-игрушка ребёнка - всё могло стать приёмником SMS от артефакта. Даже экран калькулятора бухгалтера или электронное табло мультиварки.
Однажды в разгар дискотеки в марихуанном дыму ночного клуба в Шанхае внезапно прекратились светомузыка и технодэнс, прозвучала фраза незнакомого абонента, в переводе с китайского: "Ван Лися, срочно забирай малышку, вещи и уезжай к бабушке на острова. Вас ищут плохие и опасные дяди. Твой брат Ян Синьи". Сообщение было громким, чётким и сухим голосом робота. И снова заиграла долбёжная музычка, заискрились лучи лазеров и клуб наполнился гомоном молодёжи. Тусовка продолжилась, и только один человек вышел из клуба в озабоченном, напуганном состоянии и стал ловить такси.
"Янтарь" являлся по сути самым редким и дорогим артефактом Зоны. Вагон "батареек" или "ломтей мяса" не смог бы заменить его. Каждый двуногий обитатель Зоны мечтал найти этот камень.
Столпотворение в "Тёплом стане" и его подземельях достигло апогея. Сверх 150 человек Кузбасс принимал уже по двойному тарифу. Его материли, проклинали и мысленно скармливали тушканам, но платили и бронировали себе места посуше и посветлее. Народ давно прочухал, что перед Вспышкой необходимо добраться как можно ближе к центру Зоны, причём осесть в безопасных от катастрофической стихии местах. На Затоне или Болотах, в Тёмной Долине или в брошенных деревнях не укроешься от волны Вспышки.
Творог взахлеб рассказывал байки о том, как в прошлую Вспышку один сталкер, выйдя первым из убежища бывшей градирни, сразу нашёл около отстойника "медузу", вмиг разбогатев на полста штук местной валюты. А вот боец из квада Патрона, не успевший вовремя и хорошо укрыться, превратился в снорка и был уничтожен два дня спустя, чему "Долг" явно не обрадовался.
Пятерня с наёмниками четко следили за порядком в "Тёплом стане", жестко пресекая любые потасовки, пьянки и разгул. Творог бегал взмыленным жеребцом, таская продукты и питьё, выполняя заказы и так, по хозяйству. Кузбасс лично провожал клиента, определял ему место, брал плату всю вперёд, записывал в свой ежедневник. Давал ценные указания, советы и требовал неукоснительно соблюдать порядок.
Муравейник гудел, будто после падения в него стрекозы. К вечеру 25 апреля стало всё стихать и успокаиваться. Более двух сотен человек набилось в утробу градирни, ожидая стихии и ведя беседы на разные темы, слегка потягивая пиво и коктейли, набивая желудки "дошираками" и салом, а рюкзаки провиантом и различным походным барахлом. Никто не просил водки и проституток, зрелищ и оружия, отобранного на входе в бар. Скромно выпивали, негромко голосили, старались не курить, зная о слабой вентиляции и опасности возникновения пожара в такой толчее.
"Тёплый стан", как и ещё полдесятка подобных заведений-убежищ Зоны, припух и притих в ожидании катаклизма.
И тот не заставил себя ждать долго...
Ровно за пять минут до Вспышки волна мутантов хлынула от центра Зоны к её окраинам, сбивая и терзая всё живое на своём пути. Приграничные фортификационные сооружения войск НАТО и России получили такой удар нашествия обезумевшего зверья, что из трёх полос две вмиг оказались сметены, а третья пала почти вся, открыв бреши в последнюю - Пограничный Рубеж. Минные поля, рвы, проволочные заграждения, сетки, заборы, доты и аномалии не стали преградой мутантам, а только сбавили темп их дикого наступления и хорошо проредили количество нападающих. Остальным занялись батареи "градов", артдивизионы и зенитные части Приднепровского Особого фронта. Тысячи солдат и офицеров НАТО и армий бывшего СНГ, облаченные в РЗК и прочие костюмы химрадзащиты, обрушили шквал огня из стрелкового оружия, огнемётов и гранатомётов. Минометные расчёты не успевали топить осколочно-фугасные заряды в раскалённых стволах, станковые и башенные пулемёты и пушки прямой наводкой косили смертью территорию в полкилометра перед Рубежом.
На участках явного прорыва возникали в воздухе вертолёты, выпуская все запасы БК. Куликово поле или Бородинское казались городскими парками в сравнении с полосой отчуждения по Рубежу Зоны после такой массовой бойни.
Обычно и силы "милитари" теряли до сотни убитыми и ранеными. А Рубеж и Приграничье восстанавливались полгода с миллиардными затратами.
За полчаса до Вспышки в кнопку звонка первой внешней двери убежища градирни просигналил больной сталкер, забытый всеми и Богом тоже. Бродяга с трудом дотянулся до кнопки и полулежал в дверях, царапая её и причитая. Он молил о помощи, ощущая приближение конца - то ли от самочувствия, то ли от скорой Вспышки. Звонок услышали, поняли кто, но Кузбасс запретил открывать обе массивные двери, усиленные свинцовыми накладками. Типа, поздно уже!
Сталкеры зароптали, загудели, начали ругаться и бузить. За десять минут волнения и недовольства охватили около сотни человек в подвалах. Творог пересилил свой страх и, внемля толпе, намекнул хозяину о пропуске Бродяги. Кузбасс взглянул на Пятерню, сплюнул себе под ноги и с матерным ворчанием кивнул. Люди Пятерни неохотно стали крутить маховики засовов, скрипеть петлями навесов, покряхтывая от натуги.
Через три минуты беднягу заволокли внутрь, почти бросили тут же, возле входа, и в обратном порядке позакрывали все двери. С учетом спальных мест (матрасов на полу) и людей, плотность населения подвалов составила один человек на квадратный метр. Остальное занимали склады и сети жизнеобеспечения "Тёплого стана". Около десятка сталкеров протолкнулись к Бродяге с помощью и сочувствием. Подняли его и унесли в боковой коридор, уложили, потеснив себя, стали тормошить и успокаивать. Один подсунул кусок брезента вместо лежака, другой дал бутылку воды, потянулись руки с конфетой, хлебом, орехами. Подарили носки, футболку, ложку с миской и даже детский крем "Лисичка". Типа мазать свои язвы и шелуху на лице и руках.
Бродяга будто бы оживился, принимая презенты, шёпотом благодаря всех и вытягивая посиневшую шею как кукушонок из гнезда навстречу червячку в мамином клюве. По его обожжённым щекам потекли слёзы. Мужские слёзы откровенного волнения и счастья! Мужики дружески похлопывали его по плечам, голове, что-то говорили, пытаясь утешить, отвлечь. Но все видели его состояние, боль и безысходность. А еще обреченность! Но как он был благодарен им всем за это!
Творог закусил краешек губы, созерцая позитивную картину, но, поймав суровый взгляд одного из сталкеров, поспешил удалиться и сообщить хозяину об увиденном.
Тем временем, сначала очень далеко и глухо, затем сильнее и громче, раздались грохот и гул стихии. Лампы в подвале разом все дёрнулись, замигали. С потолка посыпались пыль и известь. Гул нарастал, овладевая всеми пустотами помещений и черепных коробок. Даже в диафрагмах всех присутствующих завибрировали мембраны-перепонки. Снаружи оглушительно взорвалось, словно атомная бомба "Малыш", всё кругом содрогнулось. Кое-где повалились коробки и ящики, а десятки людей упали. Ошеломительный вездесущий звук сотен взлетающих аэробусов оглушил всех, заставляя скукоживаться, зажиматься, падать и приседать. Некоторые лампочки потухли или лопнули. Звуковой смерч длился минуту, затем резко спал и исчез, будто поезд умчался в тоннель. Запахло озоном. Всё...
Будучи во внешнем рейде вокруг Рыжего леса, квад Аперкорта не успевал до катаклизма найти укрытие. КПК долговцев пищали и мигали на все лады, посылая позывные и получая предупреждения с базы, но что с того, если поблизости не было ни одного убежища. Лиманск рядом, там есть блок-пост "Долга", но до него около двух километров по пересечёнке с аномалиями, "Монолитом" и бандитами Зубоскала.
Поистрепавшиеся и уставшие в двухдневном переходе квадовцы, конечно, знали про приближающийся час "Ч", но график патрулирования и приказы никто не отменял. А теперь начштаба "Долга" с матом слал SMS на КПК Аперкорта, чтобы они приняли все срочные меры безопасности.
- Мля, выпал! - нервно сплюнул командир квада долговцев Аперкорт и призвал бойцов для общего решения угрозы.
- Рядом только Лиманск. С юга наших нет, но есть сфера влияния банды Зубоскала, как вы знаете из оперативных сводок, до тридцати рыл. Плюс речка без брода, аномалии и грёбаные призраки. Зато есть тоннель и, возможно, его стоки и подвалы водяной мельницы. Больше шансов не вижу! У нас полчаса, - Аперкорт взглянул на часы в КПК, - точнее тридцать три минуты, чтобы принять решение и скакать туда хлеще снорков. Как вам, бойцы?
- Принято, командир!
- Есть.
- Согласны!