Для крутых закон не писан Бадин Андрей

Глава 10

Голодные, злые, усталые и недовольные Николай и Алексей приехали в управление поздно вечером и сразу сели за компьютеры писать отчеты о проделанной работе. Хотя, по большому счету, отчитываться было не за что. Свиста и Дятла не нашли, Виноплясова в офисе не обнаружили, а принесет ли свои плоды вскрытие сейфа и компьютерных файлов фирмы «Московские росы» пока было неясно.

Удрученные капитан и старший лейтенант уныло тыкали пальцами в кнопки клавиатуры и горевали над тем, что не смогли как следует подготовить операцию по захвату подозреваемых. Хотя они были уверены в том, что это не только их вина.

— Произошла утечка информации, как в случае с Ральфом, — размышлял вслух Николай. — Мы все вроде четко подготовили, быстро выдвинулись и внезапно захватили офис. Хотя уцелевшие Свист и Дятел имели время сообщить боссу Виноплясову о происшествии и о том, что они «засвечены».

— А если они убивают не для него и он не знает, чем они занимаются в свободное от работы время?

— Вскроем файлы их компьютеров, посмотрим, числятся ли они у него в штате, и тогда будем говорить, — удрученно произнес Бугров.

Через час в кабинет вошел полковник Давыдов, вошел мрачнее тучи, и Алексей с Николаем сразу поняли, что он тоже вернулся ни с чем. Шеф был необычно молчалив, кивнул сотрудникам, прошел к креслу и сел.

— Как у вас дела? — спросил его Бугров.

— Хреново, — коротко ответил тот, — Дятлова не взяли. — Потом постучал пальцами по столу, встал и вышел в коридор. Ушел к себе в кабинет и пробыл там ровно три минуты. Вернулся с нераспечатанной бутылкой коньяка, снова плюхнулся в кресло и спросил: — Стаканы есть?

Бугров встал из-за компьютера, достал из шкафа двухсотграммовые граненые стаканы, называемые в народе губарями, и поставил перед полковником. Тот откупорил бутылку, налил себе стакан под окантовку и, никому не предлагая, залпом выпил.

— Будете? — спросил он, после того как посмаковал послевкусие хорошего французского коньяка.

— Не откажусь, — ответил Николай и пододвинул пустой стакан поближе к шефу. Тот снова налил сначала себе, потом — Бугрову и затем уже — Толмачеву.

— Ну, давайте, чтобы всем нашим врагам пришел конец, — коротко, по-армейски сказал Давыдов и, не чокаясь, осушил второй стакан.

Парни выпили вслед за ним и буквально через минуту захмелели. Их мышцы и нервы расслабились, на душе стало тепло и хорошо, будто и не было перестрелки, погони и автомобильной аварии. Будто не свистели над головами пули, не было легких ранений, колоссального нервного напряжения и страха смерти.

Несмотря на то что чекисты за один присест осушили до дна пол-литровую бутылку коньяка, им показалось мало. Давыдов кивнул подчиненным, мол, это еще не конец, устало встал и вышел. Через минуту вернулся со второй точно такой же бутылкой, мигом откупорил ее и разлил в стаканы целительный нектар.

На этот раз оперативники не стали спешить, а выпили не по полному стакану, как налил шеф, а по половиночке, наслаждаясь вкусом напитка двадцатилетней выдержки.

— Эх, закусить бы, — сказал Алексей и вопросительно посмотрел на Бугрова. Но у того в кабинете еды не нашлось, и пришлось довольствоваться лишь самим «Ленди».

— У меня тоже закуски нет, — начал пьяно оправдываться полковник. — Коньяк в именном сейфе в моем кабинете есть, а закуски нет. Извините, ребята.

— Может, сходить в столовую, взять что-нибудь перекусить, а то целый день не ели? — вызвался Алексей.

— Давай, сгоняй, — махнул рукой полковник, — ты самый молодой, ноги у тебя быстрые, сходи, пожалуйста, купи поесть, это приказ. — Шеф достал из кармана тысячерублевую купюру и передал старшему лейтенанту.

— У меня найдется, — отмахнулся тот и вышел.

Пока он ходил в круглосуточную столовую управления, капитан и полковник сидели молча, ни о чем не говорили, и каждый думал о своем. Толмачев вернулся с большим пакетом провизии и стал выкладывать ее на стол. Он взял бутерброды с сыром и колбасой, три салатика «Оливье» в пластиковых коробочках, двухлитровый пакет сока, лимон и шоколад.

— О, — оживились офицеры, — пир горой.

После того как все разложили по пластиковым тарелкам, взялись за стаканы, чокнулись и мигом осушили их до дна. Не стали ловить кайф от аромата коньяка, а сразу начали закусывать. За полчала успешно допили вторую бутылку и съели все, что принес Алексей.

Потом закурили и хотели поговорить о делах, но полковник поднял вверх указательный палец и грозно им помахал в воздухе. Подчиненные поняли, что в пьяном виде о работе лучше не говорить, и даже начинать не стали. Все знали, что произошел провал, но анализировать результаты дела решили утром на свежую голову.

Комитетчики посидели в кабинете Бугрова еще часок, обсудили погоду, последний футбольный матч, недавний теракт в Ираке и решили расходиться по домам. Из управления вышли около трех часов ночи и сразу окунулись в жаркую, знойную, душную атмосферу московской летней ночи. Город еще не остыл от ослепительного дня, и асфальт, дома и булыжники Лубянской площади парили, как жаровня в бане.

На голубом небе не было ни облачка, и далекие звезды светили с бездонных небес маленькими фонариками. Красавица Москва замерла до утра, но по улицам все еще носились полуночные шляповозы, развозя по домам последних столичных гуляк.

— Как будешь домой добираться, машина-то разбита? — спросил Алексей.

— На такси поеду, а может, немного пешком пройдусь, — устало ответил капитан. — Ночь-то какая.

— А я на своей, — буркнул полковник, — благо недалеко.

Он был изрядно пьян и поэтому развезти сотрудников по домам не решился. Алексей и Николай видели состояние шефа и на него не обижались. Лишь бы сам успешно доехал. Когда представлялся случай, он всегда подвозил кого-нибудь домой, но сегодня был не в состоянии.

— Может, и вы на такси, — посоветовал полковнику Николай, — а то мало ли что…

— А что, — взвился Давыдов, — я не пьян, просто устал, работа сволочная, покоя нет, скорей бы на пенсию. — Он подошел к своему пятилетнему «Мерседесу-Е 210», отключил сигнализацию, открыл дверцу и плюхнулся на сиденье. Завел двигатель, помахал подчиненным рукой и дал газу. Быстро выехал со стоянки и помчался по пустынной площади. Алексей и Николай проводили его взглядом и стали ловить позднего «чайника».

Алексею повезло, и он поймал такси первым, пожал Бугрову руку, пожелал удачи, сел в машину и уехал. Бугров остался один на пустой площади и осмотрелся. Мимо него изредка проносились машины, но на его поднятую руку водители не реагировали. Тогда Николай пошел к «Детскому миру» и встал там. Ему показалось, что там поймать машину можно побыстрее.

Наконец возле него остановилось желтое московское такси, и водитель спросил:

— Куда?

— В Новогиреево, — ответил Бугров и получил долгожданное согласие.

Он сел на заднее сиденье «Волги», захлопнул дверцу и мимолетно взглянул на припаркованную неподалеку автомашину марки «Вольво». У нее были сильно тонированы стекла, и свет уличных фонарей не проникал в салон. Снаружи она казалась безжизненной и пустой, но внутри еле заметно вспыхнул и погас трепетный красный уголек. Видимо, кто-то затянулся сигаретой, и ее огонек на мгновение осветил кабину и лицо курившего.

Николай не придал никакого значения ни «Вольво» у тротуара, ни курильщику в ней — мало ли что, но когда у иномарки неожиданно включились подфарники и она тронулась вслед за «Волгой», он заинтересовался. Обернулся и посмотрел на нее в заднее стекло.

Таксист был лихим водилой, с места набрал хорошую скорость и понесся по площади, потом по пустой улице до Садового кольца, а оттуда на Таганку. Ночной город проносился мимо окон, и на душе у Николая было безмятежно спокойно и тепло.

Когда таксист встал на очередном светофоре, Бугров непроизвольно, без особого интереса обернулся и вновь обнаружил недалеко от себя ту самую «Вольво».

«Что он прицепился-то», — лениво подумал капитан и отвернулся. Стал глазеть на хорошо освещенные витрины магазинов, баров и казино.

Водитель рванул с места в опор и помчался по шоссе Энтузиастов в сторону Южного Измайлова, но надоедливая иномарка последовала за ним. Она ехала на расстоянии тридцати метров и не приближалась, но и не удалялась. Она не обгоняла такси, но и не отставала.

Бугров еще раз взглянул на привязавшуюся тачку, и тут в его сознании всплыла неприятная мысль: «Вдруг это хвост?»

Капитан решил проверить свою версию и попросил водителя изменить маршрут движения.

— Шеф, ты меня прости, — начал Николай, — я совсем забыл, мне надо в одно место заехать, сейчас сверни направо на Электродную улицу.

— Сделаем, — бойко ответил водитель, притормозил на светофоре и быстро повернул, куда было сказано. Бугров посмотрел назад, проедет ли иномарка мимо поворота или нет, но она стремительно сбросила скорость и свернула за «Волгой».

«Так, это хреново, — подумал Николай, — похоже на хвост.

Капитан посмотрел на водителя — маленького, щуплого мужчину преклонного возраста, мирно потягивающего дешевую папироску, и попросил его остановить у попавшегося на пути небольшого придорожного магазинчика. Тот выполнил все в точности и встал напротив его дверей.

— Я сейчас приду, и поедем дальше, — пообещал Николай и хотел вылезти из машины, но таксист обернулся и вопросительно на него посмотрел.

— Да. — Бугров вынул из кармана сто рублей и отдал водителю. — Только никуда не уезжайте. — Успокоившийся таксист с радостью взял деньги и кивнул, а Бугров вылез и пошел в стеклянный, просматривающийся с улицы небольшой продуктовый магазин. «Вольво» остановилась у бордюра в двадцати метрах сзади такси и потушила фары.

Николай встал к прилавку, посмотрел на молоденькую заспанную продавщицу и стал рассматривать витрину с водками и винами. Он смотрел на этикетки, но их не видел, и лихорадочно соображал, что делать и как выйти из этой хреновой ситуации.

«Для начала надо взять себя в руки», — приказал он сам себе и попытался немного успокоится, но уговоры не подействовали, и настроение у капитана портилось с каждой секундой.

Он не купил вино, а отошел к витрине, вынул сотовый, набрал номер приемной управления собственной безопасности ФСБ и стал ждать.

Через несколько секунд послышался голос дежурного:

— Майор Звягинцев слушает.

Бугров представился и попросил соединить его с начальником службы генералом Андреем Павловичем Тихомировым. Они с ним были знакомы, и Бугров знал, что Тихомиров — прекрасный, душевный, отзывчивый человек, честный офицер, верный Родине и присяге служака. Знал, что тот сегодня дежурный по управлению, сидит у себя в кабинете и как обычно просматривает какие-то дела.

Коммутатор, не говоря ни слова, переключил линию на приемную генерала, и в трубке послышалась приятная музыка. Через мгновение мембрана щелкнула, и Бугров услышал голос адъютанта:

— Приемная, — бодро произнес тот.

— Капитан Бугров, здравия желаю, — представился Николай.

— Здравия желаю, — ответил адъютант.

— Я хотел бы поговорить с Андреем Павловичем.

— По какому вопросу? — поинтересовался офицер.

— Вопрос личного характера.

— Можно точнее?

— Я сотрудник управления по борьбе с экономическими преступлениями, — уточнил Николай, — мне необходимо срочно поговорить с генералом.

— Я доложу, — ответил тот, и в трубке опять заиграла приятная тихая музыка.

Ждать пришлось недолго. Через несколько секунд Андрей Павлович вышел на связь и устало ответил:

— Тихомиров слушает.

— Капитан Бугров, здравия желаю …

— Доброй ночи, капитан, о чем вы хотели со мной поговорить? — спросил генерал.

— В данный момент за мной установлена слежка или нет?

В трубке послышалась пауза, а после нее руководитель ответил:

— Это секретная информация.

— Я понимаю, что это секретная информация, — начал настаивать Бугров, — но на меня сегодня дважды покушались и сейчас за мной опять следят. Я хотел бы знать — это наши люди или нет.

Тихомиров молчал несколько секунд, а потом ответил:

— Николай, сейчас за вами никто из наших людей не наблюдает. Слежка была снята сегодня днем по моему личному распоряжению.

— Понял. Значит, это враги.

— Вы где находитесь?

— На Электродной улице, — ответил Бугров.

— Выслать к вам оперативную группу?

— Нет, Андрей Павлович, сам справлюсь. Извините, что потревожил в столь поздний час, всего доброго. — Бугров хотел повесить трубку, но генерал добавил:

— Постойте, сегодня днем в кафе «Хмель» были убиты два моих сотрудника.

— Кто? — удивился Бугров.

— Двое парней в костюмах и с пистолетами, помните?

— Они даже оружием воспользоваться не успели. — Николай вспомнил двух парней, решивших вступить в перестрелку с киллерами и поплатившихся за это жизнью. Тогда в кафе он подумал, что они вооруженные секьюрити какого-то охранного агентства, случайно попавшие в перестрелку, или менты в штатском, но никак не комитетчики. Больно уж неумело, без подготовки они вступили в бой. Хотя, скорее всего, попав в перестрелку, они растерялись, не смогли реально оценить свои возможности и проиграли. Хотя как можно спрогнозировать неожиданное нападение киллеров…

— Помните их? — повторил генерал.

— Да, — подтвердил Бугров.

— Один из них был моим сыном, — уныло сказал Тихомиров и тяжело вздохнул.

Услышав это, Николай на мгновение открыл рот. Он понял, в каком состоянии сейчас находится генерал и как тяжело ему разговаривать с ним — Николаем Бугровым, являющимся косвенным виновником смерти его сына.

Но генерал будто прочитал мысли капитана и добавил:

— Я вас не виню, это было его первым боевым заданием, и он, к сожалению, не справился.

— Примите мои соболезнования, Андрей Павлович, я не знал, — попробовал оправдаться Николай. — И извините за беспокойство.

— Ничего. Я знаю, вы ничем не могли ему помочь. Но скажите, как он погиб?

— Киллеры неожиданно начали стрелять сначала в агента, а потом в меня. Я успел спрятаться за стойку бара и начал отстреливаться, а ваш сын и его напарник, я их тогда принял за охранников, спрятались под стол. Как и остальные посетители. Они могли там отсидеться до конца перестрелки и остались бы живы, но они вынули пистолеты, встали во весь рост и открыли огонь по убийцам. Они стали меня прикрывать и погибли геройски. — Бугров замолчал.

— Да, такова жизнь. — Генерал опять тяжело вздохнул и попрощался: — Всего доброго.

— Всего доброго. — Бугров выключил трубку.

Он вернулся в такси и попросил шофера ехать на Перовскую улицу. Машина устремилась вперед, а иномарка тронулась и последовала за ней. Николай сидел на заднем сиденье и думал о Тихомирове. Он не был знаком с его сыном и даже в лицо его не знал, но слышал, что тот служит под руководством своего легендарного отца и подает хорошие надежды. Он пришел в ФСБ после армии, и его сразу взяли в элитное, по меркам контрразведки, подразделение — службу собственной безопасности.

Роковым стечением обстоятельств было то, что Тихомиров-младший и еще один сотрудник службы наблюдали за Бугровым в кафе «Хмель» в тот самый момент, когда на него и Ральфа напали киллеры.

«Жестокая штука жизнь, — думал Бугров. — Отец устроил сына в элитное подразделение — служи и в ус не дуй, продвигайся по службе, получай звания и должности, меняй кабинеты и дорасти, как папаша, до генерала. Но киллерская пуля оборвала этот не успевший как следует начаться рост».

За горестными мыслями Николай отвлекся от дороги и не заметил, как вражеская «Вольво» начала приближаться. Она стремительно стартовала, догнала такси, поравнялась с ней и поехала рядом. Ее затемненные стекла были подняты, и Николай не смог разглядеть, кто в ней. Он всматривался в ее окна и пытался предугадать намерения находившихся в машине людей. В эти напряженные секунды он думал о том, что вот-вот стекла опустятся, из окон высунутся автоматы с глушителями на стволах и начнется беспощадный расстрел. Но, к счастью, этого не произошло. Перед светофором «Вольво» увеличила скорость и унеслась далеко вперед.

— Пронесло, — прошептал себе под нос капитан и немного расслабился.

Не доехав до дома трех кварталов, Николай решил выйти и попросил водителя остановиться:

— Вы поверните вон на ту улицу, и я выйду, — сказал он.

Водитель притормозил, повернул в переулок, проехал двадцать метров по темному, непроглядному двору и встал у дома. Бугров вынул пятьдесят рублей и добавил к уже отданной сотне.

— Спасибо, — поблагодарил он и вышел из машины.

— Вам спасибо, — сказал таксист, завел двигатель и дал задний ход, выехал на Свободный проспект и умчался по своим делам.

Николай вышел здесь специально, чтобы немного прогуляться, сбросить нервное напряжение и сбить со следа возможных преследователей. Он решил пройти к дому дворами, вдали от магистралей и непрошеных гостей на иностранных автомобилях.

Капитан осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, быстрым шагом направился в глубь двора. Думал, что дойдет до дома за десять минут, но не тут-то было. В переулок на большой скорости влетела синяя «Ауди-6», а за ней та самая зловещая «Вольво». Они осветили фарами темный, хоть глаз выколи, двор и сразу заметили удаляющегося контрразведчика. С визгом шин об асфальт машины остановились, их дверцы открылись, и из них выскочили семеро парней в бронежилетах и с автоматами «узи» в руках. Недолго думая, они кинулись за Бугровым, а тот, заметив их приближение, бросился бежать.

— Началось, — пробубнил он, юркнул за автомобильные ракушки, щедро расставленные во дворе, протиснулся сквозь узкую щель между ними и рванул в соседний двор.

— Во попал, так попал, — пособолезновал он сам себе. Он несся от одного гаража к другому и изредка посматривал на землю — искал металлический прут, палку или хотя бы камень. Дело в том, что Николай спьяну оставил именной пистолет «макаров» в своем сейфе в кабинете. Он надеялся, что перестрелки и погони на сегодняшний день закончились, но, к сожалению, грубо просчитался. Он не предполагал, что бандиты предпримут дерзкую попытку выследить его и уничтожить. Но случилось так, как случилось, и теперь капитану Бугрову приходилось спасать себя всеми доступными способами. Он искал хоть какое-нибудь оружие, чтобы эффективно воевать против вооруженных до зубов братков.

А бандиты не догадывались, что у капитана нет пистолета, и поэтому действовали осторожно, лишний раз на рожон не лезли. Они растянулись в цепь и загоняли его, как охотники загоняют затравленного волка, — методично преследовали и подбирались к нему ближе и ближе.

Николай бежал и бежал со всех ног, пока не уперся грудью в невысокий забор из сетки «рабица», огораживающий огромный школьный двор. Когда он перелез через него и спрыгнул на землю, то заметил у дерева большую толстую палку. Пошарив руками в кустах боярышника, вытащил длинную перекладину футбольных ворот и в сердцах выматерился. Орудовать такой оглоблей в драке было тяжело и неэффективно, и поэтому Бугров бесшумно положил ее на землю и рванул к зданию школы. Хотел как можно быстрее пересечь хорошо освещенный школьный двор, но бандиты заметили его и кинулись следом. Четверо продолжили преследование по двору, а трое побежали в обход, чтобы встретить капитана на той стороне.

Бугров несся, не оборачиваясь, но у угла здания остановился, обернулся и взглянул на преследователей. Это были рослые мужики возрастом около тридцати лет, тренированные и хорошо вооруженные. У каждого был автомат «узи» с глушителем, на поясе болтались запасные магазины и сбоку свисали большие армейские ножи. К тому же на них были легкие десантные бронежилеты, а на головах миниатюрные наушники с микрофонами у рта.

— Хороша экипировочка, — процедил сквозь зубы Николай и грешным делом подумал, что его преследует одно из подразделений комитетовского спецназа — «Альфа» или «Гром». Но это были прошедшие службу в спецназе и в ОМОНе хорошо обученные отставники, нанятые Виноплясовым для того, чтобы уничтожить Бугрова. Они целеустремленно преследовали его и постепенно добивались своей цели. Они с умелой армейской сноровкой, без единого выстрела гнали капитана в западню и ждали, когда ее крышка вот-вот захлопнется.

Но в планы Николая не входило умирать в расцвете лет в этих грязных, темных московских дворах, и он отчаянно боролся за свою жизнью. Он бежал и бежал, выбирая самые темные, мрачные участки дворов, чтобы его не пристрелил возможно имеющийся в бандитской группе снайпер.

В очередной раз Бугров обернулся, чтобы определить местоположение преследователей, и отметил, что они совсем близко. Он решил времени даром не терять и попытался оторваться от них бегом, но бандиты заметили его рывок и тоже ускорили движение.

— Уходит! — рявкнул долговязый парень в футболке «Адидас» и кинулся следом. — Леший, он к тебе бежит, встречай! — проговорил он в рацию.

Николай не слышал их переговоров, но догадывался, что преследователи разделились на несколько групп и гонят его, как зайца. Ждут, пока он устанет, выбьется из сил, затаится или выбежит на открытое пространство, где его можно будет запросто пристрелить из автомата или пистолета.

Бугров бежал что было сил и изредка спотыкался на камнях и бордюрах. Вдруг он зацепился ногой за какой-то предмет и кубарем полетел на землю. Падая, услышал звон металла и понял, что споткнулся о небольшую металлическую трубу.

Николай поднялся, вернулся и стал шарить пальцами по земле. Через несколько секунд он нащупал ту самую звякнувшую железяку и с радостью взял ее в руки.

— Вот это да, — прошептал капитан, — идеальное оружие.

Его ликованию не было предела, так как он сжимал в крепких руках немного ржавую и чуть гнутую полуметровую водопроводную трубу, вполне пригодную для драки.

— С ее помощью я добуду автомат и покончу с этими гадами раз и навсегда, — процедил сквозь зубы Бугров и снова бросился бежать.

Но теперь он не просто убегал, а искал место для засады. Он подбирал укромный уголок на пути своего следования, чтобы затаиться, дождаться появления кого-то из банды и внезапно напасть на него. Стремительно атаковав, он надеялся отбить так необходимое ему оружие. А с автоматом в руках он разделается с преследовавшей его оголтелой братвой.

Пробегая мимо дома, Бугров увидел у стены телефонную будку, а возле нее густой куст акации. Это было идеальным местом для засады, и капитан поспешил туда. Он пролез между будкой и кустом, поднял над головой трубу и замер в этой неудобной позе.

Меньше чем через минуту семеро бандитов выбежали на освещенное пространство перед домом, остановились и перевели дыхание.

— Где он? — отдуваясь, пробасил высокий парень в «Адидасе» — видимо, их командир.

— К дому побежал, — фыркнул коренастый амбал в черной куртке.

— Давайте за ним и смотрите не упустите, шкуру спущу. — Командир поправил на голове наушник и тихо проговорил в микрофон: — Пятый, подъезжай к нам, мы в ста метрах от тебя. Во дворе у магазина.

Командир в «Адидасе» быстро пошел во двор вслед за братками, а Николай в кустах чуть не подпрыгнул от радости. Он понадеялся, что бандиты уйдут и ему не придется вступать с ними в вооруженное противостояние. Но получилось совсем иначе.

Один из них — высокий неповоротливый бугай — вернулся, подошел к той самой будке, за которой схоронился Бугров, и стал осматривать ее. Он просунул глушитель автомата между ветвей и стал их раздвигать. Причем палец держал на спусковом крючке и был готов в любой момент произвести выстрел.

А капитан притаился за кустом у стены дома и ждал, когда бандит уберет оружие. В момент удара трубой по темени тот мог рефлекторно нажать на курок, и тогда пули устремились бы прямо в грудь контрразведчику. Но бандит раздвигал ветки и раздвигал, ища в кустах беглеца, и в конце концов нашел… Он повернул «узи» на телефонную будку и в этот миг получил сильнейший удар трубой по голове.

Бугай обмяк, осел на асфальт, а Николай схватил его за грудки и утянул в темноту. Прислонил спиной к стене и начал разоружать. Натянул себе на голову ободок с наушником и микрофоном, надел бронежилет, застегнул на поясе ремень с боеприпасами и ножом и поднял автомат. Проверил магазин, патронник и остался доволен. Вышел из-за куста боярышника и осмотрелся.

Несмотря на то что у него теперь появилось оружие, он с трубой все равно не расстался — «узи» повесил на плечо, а ее взял в руку. Он решил действовать по возможности тихо и пальбу открывать в самый последний момент.

Бандиты не заметили пропажи братка и продолжали обшаривать двор. Они были уверены, что капитан из него не выбегал, и искали его именно здесь. Растянулись цепью и скрупулезно осматривали каждый закуток, каждый куст и каждую ракушку. Они и не догадывались, что теперь сами стали мишенями в этой неравной опасной игре.

Следующей своей жертвой Бугров выбрал невысокого коренастого парня с наколкой на предплечье, осматривающего помойные ящики возле дома. Он некоторое время крутился возле них, а потом пошел в подъезд. Капитан убедился в том, что его никто не видит, и короткими перебежками от куста к кусту устремился следом. Юркнул в подъезд, тихо прикрыл за собой дверь и притаился в темноте. Затаил дыхание и стал слушать звуки шагов с лестничной клетки первого этажа.

Надо сказать, что Бугров до работы в отделе по борьбе с экономическими преступлениями был бойцом отряда специального назначения и в совершенстве владел приемами рукопашного боя, холодным оружием, стрелял из любых автоматов, пистолетов, пулеметов и гранатометов. Он участвовал в боевых операциях по освобождению заложников в Чечне и Дагестане, производил захваты опасных преступников и целых бандитских групп. Опыт боевых операций у него был немалый, и поэтому он в данной ситуации чувствовал себя как рыба в воде. Даже многолетняя работа за компьютером не притупила его боевых навыков.

Он тихо, без топанья и шарканья, проник на первый этаж, как беззвучная тень проскользнул в холл, там затаился и прислушался. По звуку шагов, доносившихся сверху, он понял, что коренастый где-то между вторым и третьим этажами и спускается вниз. Видимо, решил выйти на улицу и продолжить поиски там.

Николай, как привидение, скользнул в самый темный угол подъезда, поудобнее перехватил в пальцах трубу и стал ждать. Ничего не подозревающий бандит медленно спускался по лестнице, но капитан не видел, а только слышал его приближение. И вот, когда коренастый вышел на свет, Бугров стремительно приблизился, размахнулся и сильно врезал ему трубой по голове.

Парень не успел среагировать, откинул голову назад, поскользнулся и гулко упал на кафельный пол. Из разбитого темени струйкой потекла кровь, и на плитках стала быстро расползаться красная лужа. В свете тусклой лампы под потолком она казались бурой и ужасающей.

Николай не стал добивать раненого, а только забрал патроны, нож, рацию, автомат и направился к входной двери. Вдруг она распахнулась, и на пороге появился еще один браток — рослый, на вид неповоротливый мордоворот.

— Гога, ты где? — произнес он и прищурился. Через мгновение зрение восстановилось, и он увидел лежащего на полу товарища, а рядом с ним опасного контрразведчика:

— Ты чего? — неожиданно для себя выпалил он.

— Ничего, — ответил опешивший Николай.

Самонадеянный мордоворот, недолго думая, размахнулся и врезал Бугрову кулаком в челюсть. Тот уклониться не успел, а повернул голову вбок, чтобы смягчить сильный удар. Из глаз Бугрова полетели искры, он отлетел к стене и выронил оружие и трубу. А братан пошел в атаку и обрушил на капитана все новые и новые удары. Тот попытался уворачиваться, и это у него пару раз получилось, но тумаки сыпались градом, и ему досталось сполна.

Наконец капитан подставил руки под очередной увесистый молот, захватил предплечья бандита и притянув его к себе, что было силы врезал ему коленом в пах и добавил локтем в челюсть. Парень пошатнулся и попытался вырвать руки из железного капитанского захвата, но Бугров вновь саданул ему коленом в живот и локтем в нос.

От сильной боли парень охнул, присел и с размаху вломил Николаю головой в переносицу. Если бы он попал точно, то носовой хрящ прорвал бы мозг и Бугров мгновенно умер. Тогда победа осталась бы за бандитом. Но вместо носа он угодил в скулу и набил на ней большую лиловую шишку.

От удара в челюсть Николай начал терять сознание, но усилием воли заставил себя перетерпеть боль и продолжил драку. А соперник ему попался нешуточный. Бандюга в совершенстве владел приемами рукопашного боя, был силен и тренирован, терпел боль, умел держать удары и умел их наносить. Он видел, какое потрясение оказал на врага толчок головой в лицо, и приготовился долбануть второй раз. Хотел коварным ударом решить исход боя, но не тут-то было.

Бугров разгадал его намерения, оттолкнул от себя, развернулся и сильно врезал ему локтем в переносицу. Бандитский нос хрустнул, и на подбородок мгновенно хлынули две тонкие струйки крови. Тем не менее братан не отступил и тупо, как раненый бык, шел в атаку. Ударил Бугрова коленом в пах, да так сильно, что тот присел от нестерпимой боли и заскрипел зубами. В ответ Николай замахнулся и саданул ему локтем в голову, но мордоворот подставил руки и смягчил чудовищный удар. Тогда чекист врезал ногой в живот, а потом кулаком в челюсть.

Бой не на жизнь, а насмерть продолжался уже около минуты, но силы противников были равны, и никто пока не мог одержать победу. Мужчины безмолвно дубасили друг друга руками и ногами, и в тишине подъезда были слышны лишь шарканье ног, тяжелое сопенье, а иногда стоны и шлепки ударов.

Но вот Бугров изловчился, ловко подставил руку под очередной удар противника и ткнул растопыренными пальцами ему в лицо. Целил в глаз и попал. Это причинило мордовороту адскую боль, он вскрикнул, отскочил к стене, схватился руками за лицо и на мгновение потерял капитана из поля зрения. А Николай стремительно приблизился, размахнулся и нанес два точных сильных удара кулаками в мясистую челюсть противника.

Мордоворот вздрогнул, потерял сознание, обмяк и свалился на кафель. Бугров по инерции добил его ногой в живот и отошел.

— Фу! — облегченно выдохнул он и устало оперся спиной о стену.

Он перевел дух, пощупал свое покрытое синяками и ссадинами лицо, осмотрел разбитые костяшки кулаков и покачал головой.

— А осталось еще пятеро, — с досадой прошептал он, забрал оружие и, пошатываясь, побрел к двери.

Не успел он выйти на улицу, как в ночной тишине двора глухо прозвучали выстрелы из автомата с глушителем, а вокруг капитана засвистели пули. Двое бандитов увидели выходящего из подъезда беглеца и незамедлительно открыли по нему ураганный огонь. Бугров присел и рыбкой кинулся в кусты, а на том месте, где он стоял, пули выбили бетонную крошку из стены дома.

Николай приземлился удачно и сразу пополз к тоненькому деревцу. Как только дополз, выхватил из-за пояса запасной магазин и метнул его подальше от себя. При падении тот сломал несколько веток, ударился о камни и наделал много шума. Братки подумали, что беглец там, и открыли огонь по палисаднику. Тем временем капитан поднял автомат, прицелился и дал по врагам две короткие очереди. Вслед за ними он услышал вскрики и глухие падения тел на пыльный ночной асфальт.

— Осталось трое, — выдохнул Бугров.

В глубине двора застучали подошвы бандитских ботинок, но через несколько секунд и эти звуки стихли, и в воздухе повисла гробовая звенящая тишина. Николай даже услышал, как в кустах акации заливается парочка веселых цикад. Он лежал на том же месте в засаде и ждал, когда на свет одинокого фонаря выйдет кто-то из его преследователей. Именно в этом световом пятне и лежали два раненых парня.

Бугров осмотрел двор и заметил в его глубине темные фигуры. Это были двое из троих оставшихся в живых братков. Они стояли за деревьями, возле детской площадки, наблюдали за своими истекающими кровью товарищами и боялись подойти.

— Как думаешь, они мертвы? — спросил долговязый у широкоплечего.

— Не знаю. Может, ранены.

— Они не шевелятся, надо пойти и посмотреть, что с ними.

— А в это время он и нас шлепнет. Видишь, он где-то в тени прячется, а мы выйдем на свет. Нет, давай подождем…

— Вызови машины, а то мне что-то эта тишина не нравится, — с дрожью в голосе сказал широкоплечий. Долговязый поправил рацию и тихо произнес:

— Вадик, Гена, вы меня слышите? Давайте к нам быстро.

Послышался писк, и водители двух машин вышли на связь.

— Я здесь, — ответил Вадим. — Где вы?

— Мы во дворе, возле двенадцатиэтажки, валите сюда, оба.

Бугров решил больше судьбу не испытывать и пополз к стене дома. Возле нее встал и, осторожно ступая, двинулся в глубину темного двора. Он подобрался сзади к ничего не подозревающим бандитам и сначала хотел свалить их одной очередью, но потом поразмыслил и поступил иначе.

Он прицелился широкоплечему в ногу и один раз выстрелил. Тот вздрогнул и, не издав ни единого звука, свалился в детскую песочницу. Там схватился за пробитое пулей бедро и тихо застонал. Долговязый же среагировал молниеносно — прыгнул рыбкой в кусты, а когда приземлился, быстро развернулся и дал автоматную очередь по периметру двора.