Гончая смерти Кристи Агата

– Понимаю, – сказала она. – Вы думаете, это может служить объяснением?

Ее позвали из дома, и она ушла, оставив Мортимера на садовой дорожке. Был ли он удовлетворен своим собственным объяснением? Объясняло ли оно ту напряженность, которую он почувствовал, войдя в дом прошлым вечером?

Может быть. Но все же у него было странное чувство, что его неожиданное появление вызвало ощущение, граничащее с ужасом.

«Я не могу довольствоваться одним психологическим объяснением, – подумал он. – Мой приход сильно всех взволновал, всех, за исключением Джонни. В чем бы ни заключалось дело, Джонни ни при чем».

Он был уверен в этом.

Тем временем из дома вышел Джонни и приблизился к гостю.

– Завтрак готов, – застенчиво сказал он.

Мортимер заметил, что пальцы у парня были запачканы. Джонни перехватил его взгляд и улыбнулся.

– Я постоянно вожусь с химикалиями, – пояснил он. – Отец злится на меня. Он хочет, чтобы я стал строителем, но мне нравится проводить химические исследования.

В окне появился улыбающийся мистер Динсмид. При виде его Кливленд опять почувствовал недоверие и вражду. Миссис Динсмид уже сидела за столом. Она бесцветным голосом пожелала доброго утра, и Мортимер вновь подумал, что она по какой-то причине боится его.

Последней вошла Магдален. Она едва кивнула Кливленду и села напротив.

– Вы хорошо спали? – неожиданно спросила она. – Кровать была удобной?

Она смотрела на него серьезно, и, когда Мортимер ответил утвердительно, он заметил в ее лице проблеск разочарования. Что она ожидала от него услышать?

Он обратился к хозяину.

– Ваш сын интересуется химией? – спросил он.

Раздался грохот. Миссис Динсмид выронила из рук чашку.

– Мэгги, ну что же ты! – воскликнул ее муж.

Мортимеру показалось, что в его голосе было предостережение. Динсмид повернулся к нему и беззаботно начал говорить о преимуществах строительной специальности, о том, что детей нельзя предоставлять самим себе.

После завтрака Кливленд вышел в сад и закурил. Наступило время покинуть коттедж. Приют ему предоставили только на одну ночь, и он не мог найти причины, чтобы продлить свое присутствие здесь. Ему не хотелось уезжать.

Раздумывая над этим, Кливленд прогуливался по дорожке вокруг дома. Его обувь была на резиновой подошве и не издавала никакого шума. Он проходил под окнами кухни, когда неожиданно услышал слова Динсмида, тотчас привлекшие его внимание:

– Это хороший кусок.

Миссис Динсмид что-то ответила. Ее голос был слишком слабым, и Мортимер не смог разобрать слов, но Динсмид сказал:

– Адвокат говорит, около шестидесяти тысяч фунтов стерлингов.

Мортимер не собирался подслушивать, но упоминание о деньгах прояснило ситуацию. Он замедлил шаги. Из дома вышла Магдален, но голос отца позвал ее обратно. Вскоре Динсмид сам присоединился к своему гостю.

– Такое утро редко бывает, – дружелюбно сказал он. – Надеюсь, ваш автомобиль в порядке?

– Я тоже надеюсь, – тихо ответил Мортимер и поблагодарил хозяина за гостеприимство.

– Не стоит, – отозвался тот.

Из дома вышли Магдален и Шарлотта и рука об руку направились к скамейке. Темные волосы одной и золотые другой составляли приятный контраст, и Мортимер неожиданно воскликнул:

– Мистер Динсмид, ваши дочери совсем не похожи.

Динсмид, прикуривавший трубку, вздрогнул и выронил спичку.

– Вы так думаете? – спросил он. – Впрочем, да, они не похожи.

– Конечно же, одна из них не ваша дочь, – интуитивно предположил Кливленд.

Он увидел, как Динсмид бросил на него мрачный взгляд. Помолчав несколько секунд, хозяин произнес:

– Вы очень умны, сэр. Да, одна из них подкидыш, мы взяли ее ребенком и вырастили как собственную дочь. Она совершенно не подозревает об этом, но скоро узнает все.

Он вздохнул.

– Наследство? – предположил Мортимер.

Динсмид опять окинул его подозрительным взглядом, но в конце концов решился на откровенность. Его поведение стало агрессивным.

– Странно, что вы заговорили об этом, сэр.

– Телепатия, – сказал Мортимер и улыбнулся.

– Наверное, так. Несколько месяцев назад я увидел в газетах объявление, и мне показалось, что ребенок, о котором шла речь, – наша Магдален. Я встретился с адвокатами, мы обсудили это дело. Они, конечно же, сомневались, но сейчас все прояснилось. На следующей неделе мы с Магдален отправимся в Лондон. Пока же она ни о чем не подозревает. Ее отец был богатым евреем. Он узнал о ее существовании только несколько месяцев назад, перед своей смертью. Он нанял агентов, чтобы найти свою дочь, и оставил ей все свои деньги.

Мортимер слушал его с огромным интересом. Он не сомневался в правдивости рассказа мистера Динсмида. Это объясняло смуглость Магдален. Тем не менее что-то вызывало у Мортимера смутное чувство тревоги. Но Мортимер не собирался выставлять напоказ свои подозрения. Ему пора было отправляться своей дорогой и оставить их в покое.

– Очень интересная история, мистер Динсмид, – заметил он. – Я поздравляю мисс Магдален. С таким наследством и красотой у нее прекрасное будущее.

– Да, и, кроме того, она хорошая девушка, мистер Кливленд, – согласился Динсмид.

В его голосе чувствовалось тепло.

– Ну что же, – сказал Мортимер, – мне пора идти. Еще раз благодарю вас, мистер Динсмид, за гостеприимство.

В сопровождении хозяина он вошел в дом попрощаться с миссис Динсмид. Она стояла у окна спиной к двери и не слышала, как они вошли. От звука голоса мужа она нервно вздрогнула, обернулась и уронила на пол какую-то вещь, которую держала в руках. Мортимер поднял ее и передал хозяйке. Это была миниатюра двадцатилетней давности, на которой была изображена Шарлотта. Мортимер повторил благодарность за гостеприимство, которую только что высказал мистеру Динсмиду. Он вновь заметил ее взгляд, полный страха.

Девушек нигде не было видно, но со стороны Мортимера было бы невежливым выразить беспокойство по этому поводу. Кроме того, у него родилась идея, которую он вскоре мог проверить.

Он прошел с полмили, как вдруг с одной стороны тропинки раздвинулись заросли кустарника, и оттуда вышла Магдален.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказала она.

– Я ожидал вас, – улыбнулся Мортимер. – Это вы написали «SOS» на столе в моей комнате прошлым вечером, не так ли?

Магдален кивнула.

– Почему? – спросил Мортимер.

Девушка отвернулась и начала срывать с кустов листья.

– Я не знаю, – сказала она. – Честное слово, не знаю.

– Расскажите мне, что случилось.

Магдален перевела дыхание.

– Я практичный человек, – начала она. – Я никогда ничего не выдумываю. Вы, я знаю, верите в привидения и призраки, я – нет. Но в доме что-то ненормально. – Она указала на холм. – Я имею в виду что-то осязаемое, реальное, это не просто эхо прошлого. Все началось с того времени, когда мы приехали сюда. С каждым днем становилось все хуже и хуже. Папа стал другим, мама стала другой, Шарлотта стала другой…

– Джонни тоже изменился? – прервал ее Мортимер.

Магдален подняла на него глаза.

– Нет, – сказала она. – Я только сейчас об этом подумала, Джонни не изменился. Он единственный, которого это не коснулось. Вчера вечером за чаем он был нормальным.

– А вы?

– Я боялась… ужасно боялась, как ребенок, даже не зная, чего именно. И отец был… странным. Он говорил о чудесах, и, когда я начала молиться, чтобы произошло чудо, вы постучали в дверь. – Она внезапно замолчала, внимательно глядя на него. – Наверное, я выгляжу сумасшедшей, – вызывающе заявила она.

– Нет, – возразил Мортимер, – наоборот, вы выглядите совершенно здоровой. Все здоровые люди чувствуют опасность, когда она рядом.

– Вы меня не поняли, – сказала Магдален. – Я боялась не за себя.

– Тогда за кого?

Но Магдален покачала головой:

– Я не знаю. – Она продолжала: – Я не знаю, почему написала «SOS». Мне показалось, что эти буквы дадут мне возможность поговорить с вами. Я не знаю, о чем хочу попросить вас. Сейчас не знаю.

– Я сделаю это для вас, – сказал Мортимер.

– Что вы можете сделать?

В ее взгляде выразилось сомнение.

– Да, – продолжал Мортимер. – Таким образом можно добиться многого, больше, чем вы себе представляете. Скажите, может быть, какое-нибудь слово или фраза привлекли ваше внимание накануне вчерашнего ужина?

Магдален нахмурилась.

– Кажется, нет, – откликнулась она. – Впрочем, я слышала, как отец сказал маме, что Шарлотта точная ее копия, и очень странно рассмеялся, но… в этом же нет ничего странного?

– Нет, – медленно проговорил Мортимер, – за исключением того, что Шарлотта не похожа на мать.

Он задумался на несколько секунд, затем обнаружил, что Магдален наблюдает за ним.

– Идите домой, – сказал он, – и не беспокойтесь. Доверьтесь мне.

Она послушно пошла по тропинке, ведущей к коттеджу. Мортимер опустился на траву. Он закрыл глаза и начал наблюдать за картинками, мелькавшими перед его мысленным взором.

Джонни! Он все время возвращался к Джонни. Джонни, совершенно невинный, свободный от всех подозрений, но тем не менее все вращалось вокруг него. Он вспомнил, как миссис Динсмид утром разбила чашку. Что ее испугало? Его случайное высказывание, что парень любит заниматься химией? В тот момент он не обратил внимания на мистера Динсмида, но сейчас вспомнил, как чашка с чаем при этих словах замерла у его губ.

Затем он вспомнил лицо Шарлотты, когда вчера вечером переступил порог дома, и торопливость мистера Динсмида, когда он со словами «чай совсем остыл» выливал чай из всех чашек.

Он вспомнил пар, который поднимался из них. Чай не был холодным.

В его мозгу начало что-то проясняться. С месяц назад он прочитал заметку в газете о том, как целая семья отравилась из-за небрежности мальчика. Пакет мышьяка, оставленный в шкафу, просыпался на хлеб. Вероятно, мистер Динсмид тоже читал об этом.

Все становилось на свои места…

Через полчаса Мортимер Кливленд вскочил на ноги.

На ужин, как обычно, были вареные яйца и консервированное мясо. В комнате появилась миссис Динсмид, держа поднос с чаем. Семья заняла свои места вокруг стола.

– Как отличается сегодня погода от вчерашней, – сказала миссис Динсмид, выглядывая в окно.

– Да, – согласился мистер Динсмид. – Так тихо, что можно услышать муху. Ну что же, мать, разливай.

Миссис Динсмид наполнила чашки и передала их. Затем поставила чайник, вскрикнула и прижала руки к сердцу. Мистер Динсмид резко повернулся в ту сторону, куда смотрела его жена. В дверях стоял Мортимер Кливленд.

Он подошел к столу.

– Боюсь, я испугал вас, – сказал он. – Мне пришлось вернуться.

– Пришлось вернуться! – воскликнул мистер Динсмид. Его лицо стало красным, вены на лбу набухли. – Зачем, хотел бы я узнать?

– За чаем, – ответил Мортимер.

Быстрым движением он что-то вытащил из кармана, взял со стола одну из чашек и отлил немного чая в пробирку, которую держал в левой руке.

– Что… что вы делаете? – с трудом проговорил мистер Динсмид. Его лицо превратилось в мертвенно-бледную маску, румянец, словно по волшебству, мгновенно исчез. Миссис Динсмид тонко взвизгнула.

– Вы читаете газеты, мистер Динсмид? Я уверен, что да. Как-то в газетах промелькнула заметка о том, как отравилась вся семья. Некоторые из них выздоровели, другие нет. В нашем случае не выздоровел бы ни один. Первым предположением было бы консервированное мясо, которое вы ели, но доктора – люди дотошные, их не обманешь испорченными консервами. В вашем шкафу лежит пакет с мышьяком, полкой ниже – пакет с чаем. В верхней полке есть подходящая дырка, так что вполне объяснимо, почему в чае может оказаться мышьяк. Случайно, конечно же. Вашего сына Джонни просто обвинили бы в небрежности.

– Я… я не знаю, о чем вы говорите, – прохрипел Динсмид.

– Знаете. – Мортимер взял вторую чашку и заполнил другую пробирку. Он приклеил красную этикетку на одну пробирку и голубую – на другую. – В одной, с красной этикеткой, находится чай вашей дочери Шарлотты, – сказал он, – в другой – чай Магдален. Я готов поклясться, что в первой мы обнаружим в четыре-пять раз больше мышьяка, чем во второй.

– Вы сошли с ума, – сказал Динсмид.

– О! Нет. Мистер Динсмид, вы мне сказали сегодня, что Магдален – не ваша дочь. Вы солгали мне, Магдален – ваша дочь. Вы удочерили Шарлотту, ребенка, который был так похож на свою мать, что я, когда держал в руках миниатюру матери Шарлотты, спутал ее с самой Шарлоттой. Ваша собственная дочь получила бы наследство, а так как невозможно было сохранить в тайне существование Шарлотты (кто-то, который знал ее мать, сразу догадался бы об обмане), вы решили насыпать в чашки мышьяка.

Миссис Динсмид издала гортанный звук, и у нее началась истерика.

– Чай! – кричала она. – Вот почему он сказал чай, не лимонад!

– Закрой рот! – угрожающе прорычал ее муж.

Мортимер заметил, что Шарлотта смотрела на него широко раскрытыми, полными удивления глазами. Затем он почувствовал на своей руке другую руку. Это была Магдален. Она показала на пробирки:

– Мистер Кливленд, вы не можете…

Мортимер положил руку ей на плечо.

– Дорогая, – сказал он. – Вы не верите в прошлое. А я верю. Я верю в атмосферу этого дома. Если бы вы не приехали сюда, ваш отец, может быть, – я говорю, может быть, – не задумал бы этот план. Я сохраню эти две пробирки, они уберегут Шарлотту от беды сейчас и в будущем. Но никаких других действий я предпринимать не стану в благодарность, если хотите, той руке, что написала «SOS».