Порочный круг Смит Уилбур
— Вначале я тоже не поняла, но после разобралась. При внешнем соблюдении законности он рассчитывал загрести жар руками Виталия Ложникова, который взял себе в помощь пенсионерку-мать и сестру.
— Но в этом случае они должны были разделить заработанную сумму не на двоих с Ложниковым, а на четверых.
Полные губы Анны Ивановны скривились в ухмылке:
— Арендный договор составлен на двоих: Ложникова и Водорьяпова. Причем оговорены солидарные условия, то есть доходы пополам. Водорьяпов собирался надуть Виталия не меньше, как на пятнадцать-двадцать тысяч. Кстати, я предупреждала нынешнего председателя колхоза. Сергей Игнатьевич легкомысленно отмахнулся: «Арендаторы без нас между собой разберутся». Вот так вот…
— Ложников об этом не догадывался?
— Не знаю, догадывался — не догадывался. Убили Водорьяпова, конечно, не из-за арендного подряда.
— А из-за чего?
— Старые друзья его прикончили. С полмесяца назад я в командировке была в Новосибирске. От облагропрома поехала к железнодорожному вокзалу на такси. Разговорились с таксистом. Узнав, что я из «Верного пути», он вдруг спрашивает: «Значит, это в вашем колхозе пригрелся наш Водорьяпов? Вон куда, сурок, ускользнул! Леня наделает вам беды, когда дружки до него доберутся».
— Как таксист выглядит? — заинтересовался Лимакин. — Номер машины не запомнили?
Анна Ивановна опять ухмыльнулась:
— Вот еще… Я не следователь, чтобы номера запоминать. Да, собственно, тому разговору сразу и значения не придала. Теперь только поняла намек. А таксист выглядит… черненький, с усиками, лет тридцати… По-моему, это бывший муж Изольды Аксеновой. Что-то он еще у меня про Изольду спрашивал…
— Попробуйте вспомнить.
— Ну, дескать, Изольда так и продолжает кружиться с Водорьяповым? Я говорю: «Почему бы ей, незамужней да красивой, монахиней жить». Таксист скривился: «Ну-ну, пусть поиграют последние денечки. Скоро их лебединая песня заглохнет».
— Еще что он говорил?
— Ничего. К вокзалу уже подъехали.
Лимакин стал выяснять у Клепиковой цвет машины и одежду таксиста. Анна Ивановна предположительно сказала, что «Волга» была грязноватой: то ли белая, то ли серая. Таксист был одет в черную трикотажную рубашку, на голове — кепочка с лакированным козырьком. Более подробных примет она не запомнила.
Прежде чем подписать протокол, Клепикова внимательно его прочитала и, вздохнув, сказала:
— За точность разговора с таксистом ручаюсь головой. Что касается отношения Водорьяпова к деньгам, арендного подряда и сомнительного прошлого Леонида Николаевича, то это всего-навсего мои предположения.
— В протоколе так и написано, — ответил Лимакин. — Или я что-то исказил?
— Да нет, вроде все верно… — Клепикова опять тяжело вздохнула и расписалась на каждой странице протокола. Потом она сказала: — Извините, председатель просил узнать, когда можно приехать за Водорьяповым? Хоронить-то его колхозу придется.
— Могилу уже приготовили?
— Ничего еще не делали. Даже гроба нет.
— В таком случае скажите Сергею Игнатьевичу, чтобы сегодня подготовили все необходимое для похорон, а завтра утром можно забрать труп из морга…
Через полчаса Лимакин положил протоколы допроса четы Клепиковых перед Антоном Бирюковым. Дождавшись, когда тот внимательно прочитал их, спросил:
— Что-то наклевывается, а?..
Бирюков задумался:
— Да, в показаниях Анны Ивановны есть обнадеживающее. Давай рассуждать… Поскольку Водорьяпов прятал свои накопления и держал их в разных сбербанках, деньги эти явно нажиты нетрудовыми доходами, то есть «нечистые». Чтобы ими можно было пользоваться, их надо «отмыть». Каким образом?.. Наиболее удобный способ — вложить сомнительные деньги в кооперативы, где на законном основании можно получить приличные доходы. Арендный подряд в колхозе — это своеобразный кооператив, и Водорьяпов с помощью семьи Ложникова наверняка рассчитывал через два-три года не только легализовать свои подпольные тысячи, но и добавить к ним приличный навар.
— Такая мысль и у меня мелькала, — сказал следователь.
— Значит, в этом согласен со мной?
— Полностью!
— Пойдем дальше… — Антон полистал протоколы. — Попробуем вычислить, кому Водорьяпов «насолил». Анна Ивановна, похоже, ехала с таксистом из того самого таксопарка, где работал Леонид Николаевич. Там у него остались «дружки», с которыми он мог не поделить, скажем, левые доходы…
— Но тут Изольда Аксенова вплетается. Она нам говорила, что была замужем за барменом. Клепикова же предполагает, что бывший муж Изольды работает таксистом. Как это объяснить?
— Предположение еще не утверждение. Коллеги Водорьяпова наверняка знали о его связи с Изольдой лучше мужа. Связь эта давняя, тянется еще из Москвы. Вот если бы нам раздобыть сведения о столичном периоде жизни Леонида Николаевича, многое бы прояснилось.
— К сожалению, слишком много воды с той поры утекло, — грустно проговорил Лимакин. — Безнадежное дело.
Разговор прервал телефонным звонком Слава Голубев.
— Игнатьич, докладываю свежую информацию. Новосибирскую квартиру гражданин Водорьяпов сохранил за собой, поселив в ней квартирантов. Бывшие соседи считают его человеком в превосходной степени. В таксопарке — такая же характеристика. Передовик. Систематически выдавал полтора плана по выручке. Машину содержал в образцовом порядке. От пассажиров — только благодарности. Постоянно получал премии. Несколько раз его выдвигали на Доску почета, но из скромности всегда наотрез отказывался фотографироваться;
— Может, эта скромность для него была вынужденной?.. — воспользовавшись паузой, спросил Бирюков.
— Я не выяснил… — признался Голубев. — Слишком хвалебные отзывы усыпили.
— На работе, Слава, спать нельзя, — пошутил Антон. — Что коллеги-таксисты говорят?
— Коллеги считают Водорьяпова угодливым службистом. Ну это и понятно. Леонид Николаевич сдавал в казну суточную выручку до последней копейки, а ребята треть выручки кладут в свой карман. Таким образом, получалось, будто Водорьяпов закладывал их перед начальством.
— Со многими говорил?
— Почти со всей бригадой, где Леонид Николаевич работал.
— Они знают, куда он из Новосибирска уехал?
— Нет. Говорят, уволился по собственному желанию — и концы в воду.
— А насчет его связи с Аксеновой?..
— Изольду хорошо знают. Многие за ее столиком в ресторане сидели, но куда она исчезла, тоже никому не известно. О том, что Водорьяпов был к ней неравнодушен, предположения есть.
— Спасибо, Слава. Молодец, что оперативно позвонил. Здесь еще тебе работа подвернулась. Слушай внимательно… — Бирюков взял протокол допроса Клепиковой и стал читать показания, касающиеся разговора Анны Ивановны с таксистом. Когда он закончил, Голубев разочарованно проговорил:
— Среди тех, с кем я беседовал в таксопарке, тридцатилетнего черненького с усиками нет!
— В отделе кадров интересовался документами Водорьяпова?
— Кадровики говорят, документы у Леонида Николаевича были в порядке.
— Надо, Славочка, срочно отыскать бывшего мужа Аксеновой, — сказал Бирюков. — Может быть, он из барменов переквалифицировался в таксиста.
— Игнатьич, тебе известно, сколько в Новосибирске таксопарков?..
— Известно. Начни заход с ресторана «Центральный», где работала Изольда.
— Надо еще разобраться с Вениамином Юрьевичем из агропрома. Сегодня не успею домой вернуться.
— Вернешься завтра — и сразу ко мне.
— Понял, выполняю!
Глава 9
В «Центральном» Голубеву крупно повезло. Во-первых, Слава появился там в очень удачное время, когда ресторанный зал был почти пустым. Во-вторых, за стойкой бара читал книгу примерно тридцатилетний бармен — черненький и с усиками. Еще не веря в удачу, Голубев уселся у стойки бара на вертящийся стул и впопыхах заказал три чашки кофе и столько же пирожных. Бармен удивленно посмотрел на него:
— Разом подать или постепенно?
— Не будем нахлестывать лошадей… — многозначительно ответил Слава и указал взглядом на отложенную барменом книгу: — «Зарубежный детектив»?..
— «Основы коммерческой работы», — сказал бармен.
— Учитесь, как говорят бизнесмены, делать деньги?
— Учусь заочно в институте советской торговли.
— Хорошее дело. Ученье — свет.
— А ученых тьма…
Бармен оказался общительным. И Голубев уже после первой чашки кофе узнал, что зовут бармена Анатолием, фамилия — Аксенов. Такому везению мог позавидовать любой розыскник, и вдохновленный удачей Слава решил не мешкая приступить к делу:
— Здесь работала официанткой Изольда Аксенова. Она не родня вам?
— Бывшая жена, — спокойно ответил бармен.
— Бывшая?.. Чего разбежались?
— Не хочу говорить об этом.
Голубев достал служебное удостоверение:
— Интересуюсь Изольдой не случайно. Она сейчас живет в одном из колхозов нашего района…
Аксенов внимательно изучил документ и, вроде бы ничуть не удивившись, ответил:
— Я знаю, где Изольда живет. Недавно ездил к ней.
— По старой памяти в гости?
— Нет. Подал заявление на развод. Изольда упорно не является в суд и письменного согласия не дает. Две повестки посылали ей в Караульное — впустую. Пришлось третью повестку вручить лично.
— После этого явилась?
— Суд назначен на послезавтра.
— Что она за человек?
— Так себе…
— А подробнее?
— Артистка из погорелого театра.
— Имеет темные пятна в биографии?
— Из-за того и разошлись.
Слово за слово, Аксенов все-таки заговорил о бывшей жене. Познакомились они, когда Изольда поступила официанткой в ресторан. Характером она очень общительная. Прекрасно играет на гитаре, отлично танцует. Словом, с первого дня стала заводилой в любой компании, которые часто собирались в ресторане.
Сошлись Анатолий и Изольда вроде бы по любви, но уже через месяц Аксенов заметил, что молодую жену «тянет на сторону». Состоялся серьезный разговор. Изольда честно призналась, что она быстро охладевает к мужчине. Аксенов предложил ей расстаться. Она с радостью приняла это предложение и попросила лишь, чтобы Анатолий не торопился с официальным разводом. Разошлись мирно. Примерно через полгода, когда в ресторанах ввели алкогольный лимит, Изольда засыпалась на обсчете клиентов. Чтобы избежать ответственности и не испортить трудовую книжку, быстренько уволилась и по протекции любовника, Вениамина Юрьевича, уехала из Новосибирска в село.
В ресторане Вениамин Юрьевич появлялся часто, однако никто из компании по фамилии его не упоминал. Среди компаньонов часто бывал полный мужчина, который, подвыпив, любил хвастаться, что денег у него — куры не клюют, и за это, мол, в селе его даже прозвали «Рюкзак с деньгами».
Знал Аксенов и дружка Изольды, таксиста. Она называла его Ленечкой. Таксист тоже иногда засиживался за одним из столов, обслуживаемых Изольдой, но больше рюмки коньяка или фужера шампанского никогда не пил.
— А как Изольда насчет выпивки? — спросил Слава.
— Выпить всегда любила, но умеренно.
— Как фамилия того таксиста?
— Не знаю.
— Изольда о нем не рассказывала?
— Как-то, захмелев, она проболталась, мол, Ленечка — страшный человек, но зато настоящий мужчина. Из этого можно сделать вывод, что таксист был богатым. Ну а уж если Изольда сказала «настоящий мужчина», то тут пахло большим богатством.
— Лично вы до «мужчины» в ее понятии не дотягивали?
— Выходит, нет.
Голубев обвел взглядом бар, к которому за время разговора не подошел ни один посетитель ресторана:
— Убыточное производство?..
Аксенов, уловив намек, засмеялся:
— Веселое время прошло. На кофе, коктейлях, на пирожных сильно не разбогатеешь. — И сразу вернулся к прежнему разговору: — Любопытно, что случилось с Изольдой?
— С ней — ничего.
— Тогда чем вызван ваш интерес к ее персоне?
— Таксиста того… уже нет.
— Не понял, как…
— Выстрелом в спину.
— Подозреваете Изольду?
— Она способна на такое? — вопросом на вопрос ответил Голубев.
— Пьяная — да, трезвая — нет.
— Умеет стрелять?
— Она в таежном краю выросла. Рассказывала, что школьницей любила ходить с отцом на охоту в тайгу. Из мелкокалиберки стреляла белку лучше отца.
Слава отхлебнул пару глотков кофе:
— Анатолий, между поклонниками Изольды конфликтов из-за нее не было?
— Ни разу. Изольда умеет так ловко очаровывать своих обожателей, что каждый из них считает, что она симпатизирует только ему, и никому больше. Я сам на этом подловился. У нее дьявольский талант к организации романов. К тому же все ее увлечения кратковременные.
— А с таксистом… — намекнул Слава.
— Это какое-то исключение. По-моему, тут уж таксист на чем-то основательно подловил Изольду и крепко держал на крючке.
— На чем она могла «подловиться»?
— Не знаю.
— О жизни в Москве не рассказывала?
— Нет.
Взбодрившись второй чашкой кофе, Голубев стал расспрашивать Аксенова о поездке в Караульное. Тот спокойно припомнил, что было это неделю назад. Ездил он на собственных «Жигулях» белого цвета, которые купил в прошлом году. Приехал в село около шести вечера. В колхозной конторе узнал, что Изольда живет при сельском Доме культуры. От конторы подъехал к СДК и встретил Изольду на улице. Сразу вроде обрадовалась неожиданной встрече, но когда увидела судебную повестку, поскучнела и растерянно спросила: «Толик, а если я к тебе вернусь? Прямо сейчас сяду в машину и уедем. Вдруг у нас жизнь наладится?» Аксенов сказал категорическое нет. Изольда вспыхнула: «На нет и суда нет!»
О том, что бывшая жена поселилась в Караульном, Анатолий узнал от официанток. Изредка приезжая в Новосибирск, Изольда несколько раз забегала в ресторан и хвасталась, что устроилась — лучше не надо. В Доме культуры сама себе хозяйка. Почти ничего не делает, ни за что не отвечает и ежемесячно отхватывает зарплату в полтора раза больше, чем получала официанткой.
Об Анне Ивановне Клепиковой, как убедился Слава, Аксенов не имел ни малейшего представления. Таксистом он не работал, частным извозом на собственной машине не занимался и никакой женщины никогда от агропрома до железнодорожного вокзала не подвозил.
Догадка осенила Голубева внезапно.
— Кто в колхозной конторе вам сказал, где живет Изольда? — быстро спросил он Аксенова.
Тот равнодушно ответил:
— Толстая женщина из бухгалтерии.
Слава дотошно стал выяснять внешность женщины. Подмеченные Аксеновым приметы, особенно подбородок с крупной родинкой и придирчивый суровый взгляд, наводили на мысль, что это была Анна Ивановна Клепикова.
— Какой разговор у вас с ней состоялся? — опять спросил Голубев.
Аксенов пожал плечами:
— Почти никакого. Я спросил: «Не скажете, где живет директор вашего Дома культуры?». Женщина подозрительно оглядела меня и буркнула: «В самом СДК, там ей комнату оборудовали». Вот и вся говорильня.
— Во что вы были одеты?
— По-походному. В джинсах и в черной трикотажной рубахе.
— А головной убор?..
Аксенов молча достал из-под стойки кепку с лакированным козырьком. Озадаченный Слава посмотрел ему в глаза:
— Анатолий, насчет связи Изольды с Водорьяповым вы у этой женщины интересовались?
— Какого Водорьяпова?
— Таксиста, которого уже нет.
— Только сейчас узнал его фамилию. Чего ради мне было интересоваться их связью, если я прекрасно об этом знаю?.. — Аксенов невесело усмехнулся. — Да и сходиться с Изольдой я ни под каким предлогом не собираюсь.
— Но ведь Изольда напрашивалась к вам вернуться…
— Сомневаюсь, что это у нее было искреннее желание. Скорее всего она решила проверить, как я на такое предложение отреагирую. Изольда уверена, что она неотразима и мужчины готовы идти у нее на поводу, словно телята на веревочке.
Из-за спины Голубева к стойке внезапно подошла худощавая, явно молодящаяся блондинка лет шестидесяти. Стараясь не помять яркое импортное платье, она присела на стул рядом со Славой, поправила на плече ремень коричневой сумочки и кокетливо улыбнулась:
— Бонжур, Анатоль.
— Здравствуйте, Мэри Карловна, — чуть замешкавшись, ответил Аксенов.
— Как живешь, мой мальчик?
— Спасибо, лучше всех.
— Молодец, — женщина скосила на Голубева подведенные тенями выцветшие глаза. — Не помешала?..
Аксенов на секунду замялся:
— Нет, Мэри Карловна, с приятелем болтаем о пустяках.
— Если немного отвлеку, не возражаешь?
— Пожалуйста.
— Сделай чашечку кофе.
— Как всегда, без сахара?..
— Да, мой мальчик. Сахар — это сладкая смерть. Мне же совсем не хочется умирать… Ты что куришь, Толенька?
— При нынешнем дефиците что подвернется.
Женщина достала из сумочки непочатую пачку сигарет «Кэмэл» и великодушным жестом положила ее на стойку перед Аксеновым.
— Мерси за презент, — наигранно поклонился Аксенов.
— Дыми на здоровье, — женщина пригубила поданный Анатолием кофе. — Второй день ищу с тобой встречи…
— Вчера у меня был выходной.
— Мне сказали… Изольда звонила из деревни. Просила передать, что в суд не приедет. У нее неприятности…
Аксенов исподтишка переглянулся с Голубевым и промолчал.
— Тебе не интересно? — вроде бы удивилась женщина.
— Мэри Карловна, Изольдины дела меня не волнуют. Напрасно она увиливает от развода.
— Жестокий мальчик, Изольда безумно тебя любит.
— Скажите, кого она обошла любовью? — улыбнулся Аксенов.
— Не иронизируй. Можешь выслушать серьезно?
— Не могу. Зря убьем время, а деловые люди утверждают, что время — деньги.
— Деньги — дело наживное, мой мальчик.
— Вот и давайте их наживать, каждый по-своему.
Стараясь не размазать на губах яркую помаду, женщина несколько раз прикоснулась к чашке и заговорила напористо:
— Эгоист! Ни в грош не ценишь чужой талант! Если у нее что-то и было, не нравящееся тебе, то не от вульгарной распущенности — от повышенного любопытства. Изольда тонкая натура, творчески одаренный человек…
— Мэри Карловна, — перебил Аксенов, — порядочные люди занимаются творчеством не в постели.
— Не хами, выслушай до конца. С Ленечкой у Изольды все кончено. Со слезами умоляла любой ценой убедить тебя, упрямца, приехать срочно за ней в деревню.
— Перепила — и в слезы?
— Поверь, мой мальчик, на сей раз дело очень серьезное. Сказала, жизнь на ниточке повисла.
— У Изольды эта ниточка как бесконечная веревочка вьется. Скучно ей на белом свете.
— Ты мужчина — развесели!
— Не могу, постельного таланта не хватает.
— Послушай, Анатоль!..
— Не хочу слушать, Мэри Карловна, надоело.
Разговор откровенно не получался. Так и не переубедив Аксенова, женщина глянула на золотые наручные часики, сухо попрощалась и торопливо пошла к выходу. Слава Голубев посмотрел вслед:
— Интересная дама…
— В «Интуристе» работает, сводница, — сердито проговорил Аксенов. — Самую доходную интердевочку хочет вернуть в свои паучьи сети.
— Изольда и с иностранцами общалась?
— Проще перечислить, с кем она не общалась.
— Таксист об этом знал?
Аксенов хмуро повертел в руках подаренную пачку сигарет, брезгливо поморщился:
— Трудно сказать что-то определенное о грязном клубке.
Третью чашку кофе Голубев не осилил. Ушел он из ресторана с твердым убеждением, что Аксенов — порядочный парень. Однако было не ясно, зачем Анне Ивановне Клепиковой понадобилось выдавать его за таксиста. И с какой целью Анна Ивановна придумала «старых дружков», которые недвусмысленно угрожали «заглушить лебединую песню» Изольды с Водорьяповым.
Выяснить личность Вениамина Юрьевича для Голубева не составило большого труда. В управлении БХСС сохранились материалы расследования, из которых Слава узнал, что Вениамин Юрьевич Шурыгин — знающий агроном и умелый организатор, приехал в Новосибирск из Томской области. Он много лет занимал высокие посты в бывшем управлении сельского хозяйства. В последние годы спился, и его понизили в должности. Потом он докатился до откровенного вымогательства. Уголовное дело было прекращено в связи с внезапной смертью Шурыгина.
Глава 10
Жена Антона Бирюкова Марина работала главным экономистом районного агропромышленного объединения. Жили Бирюковы дружно. Часто разговаривали на житейские темы, но обсуждать служебные дела друг друга и жаловаться на необъективность начальства в их семье не было принято. Но однажды вечером Марина сказала мужу:
— Сегодня Пупынин сделал мне серьезное внушение…
Антон отложил газету:
— За что?
— За твое неуважение к нему.
— Наверное, обиделся, что не доложил подробности происшествия в «Верном пути»?
— Не обиделся — возмутился! Как ты мог так вызывающе отнестись к человеку, у которого в подчинении твоя жена?
— Прости, но почему я должен перед ним отчитываться? Он же не докладывает мне о своих секретах.
Марина лукаво подмигнула:
— Но и его жена не работает под твоим мудрым руководством.
Читать бесплатно другие книги:
